Робин Уэйн БЕЙЛИ
БРАТЬЯ ДРАКОНА
Посвящается Марлис Дэвис и Кори Миллз,
всей компании из Киндред Спиритс,
Джерри Миллеру, Бобби-бармену и
Дайане, которая насчитала сорок шесть падающих звезд
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Ветер подул с темных гор и прошелестел по соснам и высоким кленам Катскиллской пустоши. Мягко посыпались иглы и листья, словно на краткий миг тихая музыка прервала шум небольшого водопада в глубине узкого мрачного ущелья и журчание текущего по нему ручья.
Редкие серые тучи, словно призрачные ангелы, мчались вдоль узкой полоски ночного неба, которая была видна со дна ущелья. Прямо над головой сияли яркие летние звезды — Вега, Денеб, Альтаир, из-за восточной стены начала выплывать полная луна.
Эрик Погловски тихо сидел у ручья на маленьком складном стульчике, любуясь небом и вслушиваясь в ночные звуки. Уже давно ему не доводилось наслаждаться подобным моментом. Он расстегнул красную клетчатую рубашку, чтобы почувствовать ветер кожей. Для Грин Каунти май был непривычно теплым, но от этого ночи, обычно холодные в горах, лишь стали приятнее.
Ветер подул немного сильнее и тут же снова почти прекратился. Нейлоновая палатка, рассчитанная на двоих весело надулась и сразу же опала. Эрик протянул руку, выключил колмановский фонарь, достал вторую банку «Будвейзера» из походной сумки-холодильника и открыл ее. Послышалось тихое шипение.
При выключенном фонаре звезды над головой стали казаться несколько ярче, но Эрик уже не обращал на них внимания. Он разглядывал восточный край ущелья, надеясь заметить хоть какой-нибудь признак присутствия своего безумного братца. Это по вине Роберта они заблудились: упрямец настоял, чтобы они сошли с заранее намеченного пути. Вообще-то Эрика это не особенно волновало. При свете дня отыскать дорогу будет нетрудно. И потом, они обнаружили это уединенное ущелье. Такие узкие лощины, любимые места туристов (ведь их так интересно осматривать!), не являются чем-то необычным для гор Катскилл.
Однако ничто не говорило о том, что именно здесь кто-то уже побывал до них. Не было ни троп, ни старых кострищ, ни мусора. Здесь был словно совершенно нетронутый мир. Эрик втайне радовался, что брат завел его сюда.
Он оглянулся в поисках Роберта, но сразу же вспомнил, что сидит в полном одиночестве. Роберт всегда неожиданно вскакивал и куда-то устремлялся. Буквально секунду назад они наслаждались ужином, опустив ноги в ручей, — и вдруг оказалось, что Роберт уже встал и обувается.
— Давай слазаем туда, — сказал он, глядя на восточный склон ущелья и завязывая шнурки.
Эрик сунул мешок с мусором в рюкзак и поднял глаза.
— В темноте? Ты что, свихнулся?
Впрочем, лучше было не спрашивать. Скалолазание было страстью Роберта. Одной из многочисленных страстей. Брат лишь подмигнул ему и скрылся во тьме. Точнее сказать, растаял. Они оба выросли в горах Катскилл, и Роберт мог двигаться по лесу тише, чем кто бы то ни было еще из знакомых Эрика.
Эрик снова опустился на парусиновый стульчик, чувствуя себя старым и жалея, что не отправился вместе с братом. Ему было тридцать всего, на пять лет больше, чем Роберту, но не отставать от брата оказалось тяжело. После дневного перехода болели икры и ступни, и это раздражало Эрика. Он-то надеялся, что работа почтальона неплохо помогает поддерживать форму.
Он поднял банку, сделал долгий глоток и нахмурился. «Слишком много пива», — сказал он себе, вылил остатки, смял банку и сунул ее в рюкзак.
Эрик вздохнул. День, однако, был просто отличный. Они с Робертом когда-то были очень близки, и теперь ему этого не хватало. Поездка из Манхэттена по 87-му шоссе и пеший переход в какой-то степени вернули былую близость. То, что вчера Роберт на ночь глядя позвонил ему в Челси, и — даже еще в большей степени — его предложение отправиться в этот поход удивили Эрика. К счастью, у него оказалось достаточно свободного времени.
Он снова поглядел на восток, высматривая брата, и, увидев его наконец, покачал головой со смешанным чувством восхищения, изумления и печали.
Роберт стоял на краю обрыва выпрямившись в полный рост, черный силуэт на ослепительно белом фоне абсолютно круглой луны. Медленно, с ленивой грацией он встал на правую ногу и вытянул левую, словно нанося боковой удар. Одновременно он вытянул сжатую в кулак левую руку.
Эрик зачарованно смотрел, как Роберт выполняет сорок два движения Ганкаку-ката и снова повторяет их одно за другим. Он уже давно не видел, чтобы брат делал что-либо подобное. Когда-то они вместе учились карате и дзюдо, но это было так давно.
Эрик неторопливо поднялся, не сводя глаз с Роберта. Когда Роберт начал повторять упражнения, Эрик последовал его примеру, сначала осторожно, вспоминая движения, потом с большей уверенностью. Блок со скрещенными руками, средний удар левой, правый удар, поворот. Его крепкие армейские ботинки рвали густую траву. Почти с таким же мастерством, как брат, он выполнил двойной удар ногой «нидан-гери», еще один блок со скрещенными руками и еще один поворот.
Было хорошо двигаться здесь, в темноте, на ночном воздухе. Глядя одним глазом на Роберта, он повторял движения, глубоко и с удовольствием дыша. Сверху донеслось эхо выкрика брата. Эрик, однако, не решился тревожить священную тишину лощины и предпочел двигаться беззвучно.
Но на двадцать пятом движении, стоя на левой ноге и прижав правую ступню к левому колену, Эрик замер. Внезапно он усмехнулся. Усмешка становилась шире, по мере того как он выходил из стойки, посматривая на брата. Глядя на безукоризненные движения Роберта, Эрик подумал, что его брат верен своему странному чувству юмора, и тихонько рассмеялся.
Ганкаку. Горный журавль. Так переводится название стиля. Он снова покачал головой, все еще усмехаясь, пока Роберт изображал стойку журавля на краю расселины.
Эрик вздохнул и сел. Он слишком долго учил новичков, детишек и домохозяек в общественном центре Даудсвилла. Основами он владел все еще хорошо, но более сложные вещи подзабыл. А Роберт продолжал учиться, да так увлеченно, что бросил аспирантуру в университете Нью-Йорка ради годичного путешествия на Восток. Даже только по одному силуэту Эрику было видно, что младший брат его превзошел.
Он вытер пот со лба и потянулся еще за одной банкой пива. Открыл, и пена потекла по стенке банки и по его руке в траву. Эрик не замечал этого. Он сделал глоток и продолжил смотреть на брата и поднимающуюся луну.
«Мне бы следовало позавидовать тебе, — подумал Эрик, наблюдая за непрерывно движущимся силуэтом. — Но я не завидую. Я просто хочу, чтобы все было немного иначе».
Он мог бы стать кем-то, как брат. Он тоже учился в университете Нью-Йорка. Защитился по геологии. Но все время, пока жил там, чувствовал, что его сокрушают бетон, грязь и бесконечные толпы. Сбежать в горы Катскилл было легко, и он остался здесь. Спрятался. Именно так, и теперь он это знал. Спрятался в горах от целого мира.
Увидев Роберта, он вспомнил об этом. Эрик не считал себя неудачником — его жалость к себе не зашла настолько далеко, — но и особых успехов у него не имелось. Он просто выжидал — и жал на педали, развозя почту.
А вот Роберт не упускал ни единой возможности. Он все-таки защитился и остался в Нью-Йорке, но при этом объездил Окинаву, Таиланд, Китай и другие волшебные места, о которых Эрик мог только мечтать.
Эрик снова поднял глаза и даже откинул голову, чтобы удобнее было любоваться на звезды, и плюхнулся со стульчика на землю.
— Ничего себе! — воскликнул кто-то. Эрик озадаченно повернул голову и увидел брата, который наклонился, чтобы помочь ему встать.
Роберт показал на груду банок.
— Целая упаковка! — сказал он, демонстрируя Эрику, что не зря защитил диссертацию и умеет считать. — все это, пока меня не было! Да ты пьян, братец!
— Не пьян, — тихо ответил Эрик и растерянно заморгал, уставившись на банки. Он не помнил, что выпил так много, не помнил, и как Роберт спускался. — Просто потерял равновесие. — Эрик поставил складной стульчик на место и снова сел. — Я смотрел на звезды и опрокинулся, вот и все.
— Да уж, — с сомнением в голосе сказал Роберт, снимая синюю рубашку и вытирая ею лицо. Пот поблескивал на его плечах и груди, пряди светлых вьющихся волос прилипли ко лбу. Он включил фонарь и сел на берегу ручья, собираясь вымыть ноги.
Эрик потянулся и снова выключил фонарь.
— Побережем батарейки, — буркнул он. И тут же более радостно добавил: — Эй, я читал твою новую книгу!
Роберт вытащил правую ногу из воды, подтянул ее и принялся растирать.
— «Тихий стук»? — спросил он с едва заметным пренебрежением.
— Ужас до чего страшная, — гордо заметил Эрик. — Нет ничего лучше славной истории о привидениях. Читатели ее просто с руками оторвут.
Роберт не ответил, продолжая массировать ногу. Едва слышный вздох слетел с его губ.
— Маме тоже понравилось. — Эрик открыл еще одну банку пива. — Даже больше, чем предпоследняя, «Мрачные предзнаменования».
Роберт фыркнул и негромко рассмеялся.
— Да уж, братец. Готов спорить, что ей понравилось. Мальчик встречает упыря, упырь съедает мальчика — естественно, во всех кровавых подробностях. — Он снова фыркнул. — Она складывает все мои романы в стопку на телевизоре, но никогда их не читает. Мы оба это знаем.
— Понимаешь, она не любит кошмары, — умиротворяюще заметил Эрик. — Тем не менее она гордится тобой и радуется, когда у тебя выходит новая книга. Все время хвалится тобой.
— А папа? — Легкий оттенок сарказма вернулся в голос Роберта, но на этот раз безо всякого веселья. — Он тоже хвалится мной?
На мгновение воцарилась тишина, нарушаемая лишь едва слышным шелестом листьев и шорохом ветра.
— Никогда не понимал, что между вами происходит, — признался Эрик. Он встал и принялся прохаживаться за спиной у Роберта. Отхлебнул пива и посмотрел на голую спину брата. — С чего это он так взъелся на твой псевдоним? Ведь многие писатели берут псевдонимы, разве не так? — Он сделал еще глоток. — Вот ведь упрямец!
Роберт не ответил. Он снова опустил правую ногу в воду и вытащил левую.
— Да ладно, не думай об этом.
Эрик словно не слышал его.
— Похоже, он считает, что ты запятнал честь семьи, сократив «Погловски» до «Поло». Но, черт, как же публиковаться с такой фамилией? Ты бы сам купил ужастик, подписанный «Погловски»?
— Он благочестивый католик, — буркнул Роберт, — и этим все сказано.
Эрик перестал расхаживать. Даже опьянение не помешало ему расслышать тон брата.
— А почему бы тебе завтра не наведаться к ним в Даудсвилл? — спросил он с надеждой. Роберт не виделся с отцом уже почти два года. Такая глупая эта ссора из-за фамилии.
— Нет, — прошептал Роберт и покачал головой.
— Но ты же приехал сюда!
— Ну и что с того! — Роберт, очевидно, разозлился. Он встал и надел рубашку, не удосужившись застегнуть ее, наклонился и дернул молнию у входа в палатку. Металлический скрежет неожиданно громко прозвучал в тишине ущелья. Роберт скользнул внутрь, его гнев был ощутим почти физически. Чуть позже он вылез из палатки.
— Слушай, — сказал Роберт извиняющимся тоном, — я позвонил тебе, потому что хотел ненадолго выбраться с Манхэттена. Надо было. Понимаешь?
— Почему? — Эрик болтал банкой пива, расплескивая содержимое. — По дороге ты не сказал почти ни единого слова. А потом на тропе опять развеселился, как ребенок. — Он наклонился вперед. — Я пьян, Бобби, но, черт подери, я не слеп. Год от тебя ни слуху ни духу — и вдруг звонишь среди ночи. — Он поднял руку, показывая, будто снимает трубку, и довольно похоже изобразил голос брата. — «Привет, я в Челси, на Седьмой авеню, давай встретимся, а?» Слушай, братец, я же знаю, когда тебя что-то беспокоит. И всегда знал. Да тебе же так худо, что и сказать невозможно, а ты все героя из себя строишь. — Он попробовал усмехнуться и подмигнул, меняя тон. — Как ее зовут?
Роберт нахмурился. Он вырвал банку из руки брата и отхлебнул, что само по себе было удивительно: Роберт вообще не употреблял алкоголь.
— Это не женщина, — сказал он, едва сдерживаясь. — Просто на меня что-то давит. У меня там рукопись, и конец все никак не выходит. Попробуй сам писать по две книги в год. Вот мне и захотелось выбраться из города.
Эрика это не обмануло, но он решил не настаивать. Роберт всегда отличался скрытностью, и приставать к нему с расспросами было просто бесполезно.
Он отобрал свое пиво и глотнул разок, не отрывая взгляда от Роберта, потом опустил банку и громко рыгнул.
— Ладно. Стало быть, проведем тихий уикенд на природе.
Роберт натянуто улыбнулся.
— Чем тише, тем лучше. А теперь заткнись. Мне надо поспать.
Он пригнулся и исчез в палатке. Послышался лязг длинной металлической молнии от спального мешка. Эрик снова сел.
— Я видел тебя над обрывом, — сказал он сквозь стенку палатки.
Показалась голова Роберта.
— Правда?
— Ганкаку, — ответил Эрик, отметая сомнения брата. — Даже отсюда было видно, что ты в отличной форме. Как Окинава?
Роберт приподнялся на локтях и опустил москитную сетку, прикрыв вход в палатку, потом снова устроился, упершись подбородком в ладони, и принял глубокомысленный вид.
— Роскошно. Впрочем, в Китае было лучше. Мы там пожили около месяца на обратном пути.
— Значит, около месяца, да? И кто это — «мы»?
Роберт прикусил губу.
— Еще один ученик. Борец, с которым я познакомился в школе Квонг Ну Доджо в Гейнсвилле, это во Флориде. Некий Скотт Силвер, увлекается контактными единоборствами. Мы вместе путешествовали вскладчину. Встретили несколько действительно замечательных инструкторов.
— Какая такая Флорида? — Эрик удивленно поднял брови и снова поднес банку к губам. — Что-то я не слышал, чтобы ты туда ездил.
— Ну, это была просто остановка в ходе рекламного тура с «Мрачными предзнаменованиями». Ничего особенного. Но я предпочитаю, попав в какой-нибудь город, выяснить, как там обстоят дела с боевыми искусствами. Так вот, школа Квонг Ну действительно впечатляет.
— И ты сказал этому парню, что собираешься на Окинаву?
— Вот именно. Скотт тоже туда хотел, но считал, что не может позволить себе такую поездку. Мы подумали и решили, что если скинемся, то сможем съездить на месяц и во время путешествия будем вместе тренироваться.
Снова подул ветер. Москитная сетка облепила лицо Роберта, и он откинул ее. Свет луны на мгновение отразился на его светлых волосах и бледной коже, потом большая туча закрыла небо над ущельем.
— Жаль, что тебя там не было, брат, — сказал Роберт.
— Жаль, что ты не позвал меня. — Эрик поставил банку и посмотрел вверх. По ночному небу, словно разъяренные духи, с запада на восток неслись тучи. — Знаешь, я бы поехал.
— Ты? — добродушно усмехнулся Роберт. — Покинул бы Даудсвилл? На целый год?
— Эй, но я же столько лет ходил в колледж в Нью-Йорке!
— Да уж, и при первой же возможности мчался на выходные домой. Ты был единственным студентом, который заплатил за парковку машины больше, чем за учебу.
Эрик прищурил один глаз и искоса посмотрел на брата. Он прикрыл пальцем дырочку в крышке и встряхнул банку.
— А ты откуда знаешь, желторотик? Да когда я защитил диплом, ты и первокурсником-то еще не был.
— Зато стал в колледже легендой. — Он попытался застегнуть вход в палатку, и тут Эрик наклонился вперед. — О нет! Эрик! Нет!
Пиво брызнуло из банки. Смеясь, Эрик встряхнул ее еще раз, окатив брата, стенку палатки и оба спальных мешка, а потом быстро заполз внутрь.
Роберт тут же потянулся за банкой. Его реакция была молниеносна, но Эрик оказался быстрее: его пальцы успели сомкнуться на запястье Роберта. Остатки пива окатили обоих.
— Вот, не такой уж я и старый, — рассмеялся Эрик, не отпуская запястье брата.
— Возможно, но что с того? — Прежде чем Эрик успел отреагировать, Роберт высвободил руку простым приемом айкидо, потом схватил Эрика за шею и впечатал левую ногу ему в живот.
— Томо-наге! — радостно крикнул он, отклоняясь назад и выполняя классический бросок дзюдо.
Эрик застонал и рухнул. Швы маленькой нейлоновой палатки громко треснули, колышки выскочили из земли. Палатка накрыла обоих, как лопнувший воздушный шар, и заколыхалась от их возни. Потом наружу высунулись две головы; хохот и тяжелое дыхание постепенно стихли.
— Это всегда был мой любимый бросок, — признался Роберт.
Эрик высунулся из-под того, что раньше было палаткой.
— Ну вот, — вздохнул он, — я-то как раз собирался купить что-нибудь попрочнее, с каркасом, но не успел.
— Ничего, и эту еще можно спасти.
Братья выбрались наружу. Роберт поднял один из погнутых колышков и осмотрел стягивающую его веревочную петлю.
— Пока, однако, нам придется ночевать в пропитанных пивом спальниках.
— Давай вытащим их, может, быстрее высохнут.
Роберт собрался было включить фонарь, и тут…
— Смотри! — тихо сказал он, вглядываясь во тьму. — Там, в глубине ущелья. — Он выпрямился, немного отошел от лагеря и снова остановился.
Эрик выронил конец спального мешка, который он пытался вытянуть из рухнувшей палатки, и подошел к брату.
— Ну и дела! Водопад светится!
Плечом к плечу братья стояли и смотрели на странное явление. Водопад приглушенно рокотал, и за шорохом относимых ветром листьев этот звук был почти неразличим. Но вода мерцала, переливаясь неяркими оттенками зеленого.
— Ты же у нас геолог, — сказал Роберт, не оглядываясь на брата. — Это что, лишайники так люминесцируют?
— Ужастики пишешь ты, значит, это по твоей части, — парировал Эрик. Он выучился геологии, но настоящим ученым себя не считал и уж во всяком случае не мог объяснить то, что видел.
Роберт положил руку на плечо брата. Это был бессознательный жест, знак того уровня отношений, которых так долго не хватало Эрику.
Прежде чем оба они успели заговорить, мерцание погасло. Водопад было немного слышно, но не более. Эрик задержал дыхание и сделал первое, что пришло ему в голову. Он включил фонарь и…
— Что за чертовщина? — При ярком свете его лицо казалось еще бледнее.
Роберт исчез. Эрик похолодел — явно не от ветра. Он схватил фонарь и бросился сквозь густые заросли вдоль берега ручья к водопаду. Ежевика царапала его голые икры, низкие ветви хлестали по лицу, под ноги то и дело попадались коряги, но он несся вперед, уверенный, что Роберт где-то впереди.
— Роберт! — звал он. — Роберт! — Свет фонаря рассекал темноту. — Ответь же мне, черт бы тебя побрал!
И вот он достиг водопада. Собственно, это была полоска воды всего фута в четыре шириной — в горах Катскилл таких много. Водопад тихо рокотал, стекая каскадом с шестидесятифутовой песчаниковой стены. Легкие брызги, висящие в воздухе, быстро намочили лицо Эрика.
— Роберт! — снова крикнул он с замирающим сердцем.
— Здесь я, — ответил Роберт.
Эрик сразу же направил фонарь на звук голоса.
— Где?
Роберт коснулся его плеча. Эрик вздрогнул.
— Бобби! Прекрати сейчас же! Хоть шуми, что ли, когда двигаешься. — Эрик вытер лицо и притворился, что убивает москита. — Дьявол, это был самый обыкновенный лунный свет. — Он попытался отдышаться и найти хоть какое-нибудь рациональное объяснение. — Ага! Свет упал сюда вот под таким углом — и все дела.
— Нет, — тихо сказал Роберт, вглядываясь в падающую воду. — Я видел кого-то.
— Да ты рехнулся. Не мог ты никого здесь увидеть — лес слишком густой.
— Не здесь, — загадочно ответил Роберт. Он медленно обернулся и устремил взгляд в темноту. — У палатки. Он… Нет, быть такого не может.
— Чего «такого»? — огрызнулся Эрик. Немедленного ответа не последовало, и он схватил брата за руку. Роберт дрожал.
— Скотт, — наконец сказал он тихим шепотом. — Кажется, я видел Скотта.
— Ты явно таскал у меня пиво. В этой проклятой глуши нет никого, кроме нас.
Роберт медленно повернулся. Фонарь осветил его лицо; глаза казались темными провалами и придавали ему жутковатый вид.
— Тогда кому-то из нас не хватило еще кварты. — Он нагнулся и показал на землю. Трава была забрызгана темной липкой жидкостью.
Эрик прикусил губу и потрогал жидкость указательным пальцем, потом пригляделся повнимательнее.
— Кровь. Следы крови.
— Они ведут к водопаду, — прибавил Роберт.
— И откуда они, по-твоему? — спросил Эрик, вытирая пальцы сначала о траву, потом о шорты. — Быть такого не может, чтобы твой приятель Скотт пришел сюда вслед за нами.
— Конечно, — сказал Роберт и сделал еще несколько шагов. Эрик бросился за ним с фонарем. — Смотри. — Роберт остановился, снова нагнулся и поднял серебряный медальон на тонкой цепочке.
Медальон напоминал по форме старомодное двустороннее лезвие бритвы и ярко сиял в свете фонаря. Одна сторона была отполирована до зеркального блеска, на другой была надпись на каком-то иностранном языке. Когда Роберт повернул медальон, надпись отразила свет странными зеленовато-серебристыми лучами.
— Ты хоть что-нибудь понимаешь? — спросил Эрик, разглядывая необычную вещицу. Тоненькая цепочка оказалась на удивление крепкой. Он вернул медальон брату.
Роберт поднял его за цепочку и покрутил. Сияющие лучи расходились во все стороны. Внезапно он выключил фонарь, и ущелье погрузилось во тьму. Когда глаза немного привыкли, он взглянул на брата и покачал головой.
— Заметил? Он мокрый. В звеньях цепочки еще осталась вода.
— Роса?
Роберт провел ладонью по траве.
— Да нет. — И он снова обернулся к водопаду.
— Слушай, — Эрик поскреб затылок, — эта штуковина, может быть, пролежала здесь не один день.
Роберт насмешливо покосился на него.
— Он слишком блестит. Не потускнел и даже не запачкался, просто мокрый.
Эрик сглотнул. Вдруг каждая тень показалась чьим-то укрытием, каждое дуновение ветерка чьим-то шепотом. Тучи неслись по небу в неверном свете луны. Эрик пригляделся к краю ущелья, пытаясь обнаружить хоть какое-нибудь движение. Порыв ветра прошелестел в листьях, и он вздрогнул.
— Думаешь, это и правда твой приятель Скотт дурачит нас?
Роберт быстро взглянул на брата и отвернулся.
— Нет. — Выражение его лица сделалось жестким, все мускулы были напряжены. Эрик подумал, что никогда не видел брата таким.
— Бобби? — обеспокоенно окликнул он Роберта.
— Пошли.
Не говоря больше ни слова, Роберт встал, забрал у Эрика фонарь, включил его и направился по кровавому следу. След был прерывистым — то лист измазан, то на стволе поваленного дерева пятно.
Так они пришли к водопаду.
Эрик и Роберт встали рядом. Тонкая водная завеса переливалась в свете фонаря. Внизу было маленькое озерцо, из которого вытекал ручей. Роберт снова опустился на колени. Камни на краю озерца были забрызганы кровью.
Эрик раздраженно отмахнулся от стайки мошек, которых привлекла кровь.
— Вот вам и уикенд!
Роберт взял медальон за цепочку и покрутил его. Вещица влажно блеснула.
— Подожди меня здесь.
— Ну уж нет! — Эрик схватил брата за руку. — Раз уж вляпались, давай вместе.
И они двинулись по берегу озерца к водопаду. Свет фонаря отражался в воде. Там где-то должна была быть пещера, но братья ее пока не замечали. Эрик, однако, твердо решил, что она существует. Горы Катскилл, настоящее геологическое чудо, были полны подобных мест, образовавшихся в результате схода ледников и выветривания.
— Прямо как в твоей книжке, — бросил Эрик, пытаясь заглянуть за водопад. Ледяная вода плеснула ему в лицо и за шиворот. Он вытянул вперед руку и убедился, что водопад не был широким.
Эрик выпрямился, глубоко вдохнул и вытряхнул воду из ушей.
— Там и правда пещера!
Роберт не колебался ни секунды. Он тут же шагнул вперед, намереваясь увидеть пещеру сам, и… исчез из виду.
Хоть Эрик и рассердился, но делать было нечего, и он отправился сквозь водяную преграду вслед за братом. Острые камни царапали плечи. Левый рукав надорвался по шву. Скользкое дно постепенно опускалось вниз. Эрик чуть не упал, но Роберт подхватил его.
Эрик восстановил равновесие, выругался и оттолкнул руку брата.
— Идиот! Когда соберешься сделать очередную глупость, предупреди меня.
Пещера была всего фута полтора шириной, но довольно высокая. Собственно, и не пещера даже, а расщелина в скале.
— Выруби свет, — сказал Роберт. Шум водопада, усиленный акустикой пещеры, почти перекрывал его голос.
Эрик недоверчиво взглянул на брата.
— Ты что, рехнулся?
— Выруби свет, — повторил Роберт голосом, лишенным всякого выражения.
Эрик недовольно заворчал, но фонарь выключил. К его немалому удивлению, они не оказались в полной темноте.
Из поднятого кулака Роберта струился зеленоватый свет, проникая сквозь пальцы и высвечивая кости. Внезапно Роберт разжал кулак. Медальон выскользнул и повис на цепочке. Он сиял, как изумрудная звезда, и стены пещеры отражали свет. У входа переливался поток воды. В противоположном конце пещера расширялась; стены не было видно, только далекий мерцающий белый свет.
Эрик медленно выдохнул и прижался к стене.
— Не думаю, что я готов к этому, Бобби. Я тихий почтальон из маленького городка.
Он слишком поздно осознал, что белый свет надвигается на них и что они не успеют выскочить наружу. Эрик быстро обхватил брата руками. В тот же миг белый свет обрушился на них, и кто-то закричал.
Редкие серые тучи, словно призрачные ангелы, мчались вдоль узкой полоски ночного неба, которая была видна со дна ущелья. Прямо над головой сияли яркие летние звезды — Вега, Денеб, Альтаир, из-за восточной стены начала выплывать полная луна.
Эрик Погловски тихо сидел у ручья на маленьком складном стульчике, любуясь небом и вслушиваясь в ночные звуки. Уже давно ему не доводилось наслаждаться подобным моментом. Он расстегнул красную клетчатую рубашку, чтобы почувствовать ветер кожей. Для Грин Каунти май был непривычно теплым, но от этого ночи, обычно холодные в горах, лишь стали приятнее.
Ветер подул немного сильнее и тут же снова почти прекратился. Нейлоновая палатка, рассчитанная на двоих весело надулась и сразу же опала. Эрик протянул руку, выключил колмановский фонарь, достал вторую банку «Будвейзера» из походной сумки-холодильника и открыл ее. Послышалось тихое шипение.
При выключенном фонаре звезды над головой стали казаться несколько ярче, но Эрик уже не обращал на них внимания. Он разглядывал восточный край ущелья, надеясь заметить хоть какой-нибудь признак присутствия своего безумного братца. Это по вине Роберта они заблудились: упрямец настоял, чтобы они сошли с заранее намеченного пути. Вообще-то Эрика это не особенно волновало. При свете дня отыскать дорогу будет нетрудно. И потом, они обнаружили это уединенное ущелье. Такие узкие лощины, любимые места туристов (ведь их так интересно осматривать!), не являются чем-то необычным для гор Катскилл.
Однако ничто не говорило о том, что именно здесь кто-то уже побывал до них. Не было ни троп, ни старых кострищ, ни мусора. Здесь был словно совершенно нетронутый мир. Эрик втайне радовался, что брат завел его сюда.
Он оглянулся в поисках Роберта, но сразу же вспомнил, что сидит в полном одиночестве. Роберт всегда неожиданно вскакивал и куда-то устремлялся. Буквально секунду назад они наслаждались ужином, опустив ноги в ручей, — и вдруг оказалось, что Роберт уже встал и обувается.
— Давай слазаем туда, — сказал он, глядя на восточный склон ущелья и завязывая шнурки.
Эрик сунул мешок с мусором в рюкзак и поднял глаза.
— В темноте? Ты что, свихнулся?
Впрочем, лучше было не спрашивать. Скалолазание было страстью Роберта. Одной из многочисленных страстей. Брат лишь подмигнул ему и скрылся во тьме. Точнее сказать, растаял. Они оба выросли в горах Катскилл, и Роберт мог двигаться по лесу тише, чем кто бы то ни было еще из знакомых Эрика.
Эрик снова опустился на парусиновый стульчик, чувствуя себя старым и жалея, что не отправился вместе с братом. Ему было тридцать всего, на пять лет больше, чем Роберту, но не отставать от брата оказалось тяжело. После дневного перехода болели икры и ступни, и это раздражало Эрика. Он-то надеялся, что работа почтальона неплохо помогает поддерживать форму.
Он поднял банку, сделал долгий глоток и нахмурился. «Слишком много пива», — сказал он себе, вылил остатки, смял банку и сунул ее в рюкзак.
Эрик вздохнул. День, однако, был просто отличный. Они с Робертом когда-то были очень близки, и теперь ему этого не хватало. Поездка из Манхэттена по 87-му шоссе и пеший переход в какой-то степени вернули былую близость. То, что вчера Роберт на ночь глядя позвонил ему в Челси, и — даже еще в большей степени — его предложение отправиться в этот поход удивили Эрика. К счастью, у него оказалось достаточно свободного времени.
Он снова поглядел на восток, высматривая брата, и, увидев его наконец, покачал головой со смешанным чувством восхищения, изумления и печали.
Роберт стоял на краю обрыва выпрямившись в полный рост, черный силуэт на ослепительно белом фоне абсолютно круглой луны. Медленно, с ленивой грацией он встал на правую ногу и вытянул левую, словно нанося боковой удар. Одновременно он вытянул сжатую в кулак левую руку.
Эрик зачарованно смотрел, как Роберт выполняет сорок два движения Ганкаку-ката и снова повторяет их одно за другим. Он уже давно не видел, чтобы брат делал что-либо подобное. Когда-то они вместе учились карате и дзюдо, но это было так давно.
Эрик неторопливо поднялся, не сводя глаз с Роберта. Когда Роберт начал повторять упражнения, Эрик последовал его примеру, сначала осторожно, вспоминая движения, потом с большей уверенностью. Блок со скрещенными руками, средний удар левой, правый удар, поворот. Его крепкие армейские ботинки рвали густую траву. Почти с таким же мастерством, как брат, он выполнил двойной удар ногой «нидан-гери», еще один блок со скрещенными руками и еще один поворот.
Было хорошо двигаться здесь, в темноте, на ночном воздухе. Глядя одним глазом на Роберта, он повторял движения, глубоко и с удовольствием дыша. Сверху донеслось эхо выкрика брата. Эрик, однако, не решился тревожить священную тишину лощины и предпочел двигаться беззвучно.
Но на двадцать пятом движении, стоя на левой ноге и прижав правую ступню к левому колену, Эрик замер. Внезапно он усмехнулся. Усмешка становилась шире, по мере того как он выходил из стойки, посматривая на брата. Глядя на безукоризненные движения Роберта, Эрик подумал, что его брат верен своему странному чувству юмора, и тихонько рассмеялся.
Ганкаку. Горный журавль. Так переводится название стиля. Он снова покачал головой, все еще усмехаясь, пока Роберт изображал стойку журавля на краю расселины.
Эрик вздохнул и сел. Он слишком долго учил новичков, детишек и домохозяек в общественном центре Даудсвилла. Основами он владел все еще хорошо, но более сложные вещи подзабыл. А Роберт продолжал учиться, да так увлеченно, что бросил аспирантуру в университете Нью-Йорка ради годичного путешествия на Восток. Даже только по одному силуэту Эрику было видно, что младший брат его превзошел.
Он вытер пот со лба и потянулся еще за одной банкой пива. Открыл, и пена потекла по стенке банки и по его руке в траву. Эрик не замечал этого. Он сделал глоток и продолжил смотреть на брата и поднимающуюся луну.
«Мне бы следовало позавидовать тебе, — подумал Эрик, наблюдая за непрерывно движущимся силуэтом. — Но я не завидую. Я просто хочу, чтобы все было немного иначе».
Он мог бы стать кем-то, как брат. Он тоже учился в университете Нью-Йорка. Защитился по геологии. Но все время, пока жил там, чувствовал, что его сокрушают бетон, грязь и бесконечные толпы. Сбежать в горы Катскилл было легко, и он остался здесь. Спрятался. Именно так, и теперь он это знал. Спрятался в горах от целого мира.
Увидев Роберта, он вспомнил об этом. Эрик не считал себя неудачником — его жалость к себе не зашла настолько далеко, — но и особых успехов у него не имелось. Он просто выжидал — и жал на педали, развозя почту.
А вот Роберт не упускал ни единой возможности. Он все-таки защитился и остался в Нью-Йорке, но при этом объездил Окинаву, Таиланд, Китай и другие волшебные места, о которых Эрик мог только мечтать.
Эрик снова поднял глаза и даже откинул голову, чтобы удобнее было любоваться на звезды, и плюхнулся со стульчика на землю.
— Ничего себе! — воскликнул кто-то. Эрик озадаченно повернул голову и увидел брата, который наклонился, чтобы помочь ему встать.
Роберт показал на груду банок.
— Целая упаковка! — сказал он, демонстрируя Эрику, что не зря защитил диссертацию и умеет считать. — все это, пока меня не было! Да ты пьян, братец!
— Не пьян, — тихо ответил Эрик и растерянно заморгал, уставившись на банки. Он не помнил, что выпил так много, не помнил, и как Роберт спускался. — Просто потерял равновесие. — Эрик поставил складной стульчик на место и снова сел. — Я смотрел на звезды и опрокинулся, вот и все.
— Да уж, — с сомнением в голосе сказал Роберт, снимая синюю рубашку и вытирая ею лицо. Пот поблескивал на его плечах и груди, пряди светлых вьющихся волос прилипли ко лбу. Он включил фонарь и сел на берегу ручья, собираясь вымыть ноги.
Эрик потянулся и снова выключил фонарь.
— Побережем батарейки, — буркнул он. И тут же более радостно добавил: — Эй, я читал твою новую книгу!
Роберт вытащил правую ногу из воды, подтянул ее и принялся растирать.
— «Тихий стук»? — спросил он с едва заметным пренебрежением.
— Ужас до чего страшная, — гордо заметил Эрик. — Нет ничего лучше славной истории о привидениях. Читатели ее просто с руками оторвут.
Роберт не ответил, продолжая массировать ногу. Едва слышный вздох слетел с его губ.
— Маме тоже понравилось. — Эрик открыл еще одну банку пива. — Даже больше, чем предпоследняя, «Мрачные предзнаменования».
Роберт фыркнул и негромко рассмеялся.
— Да уж, братец. Готов спорить, что ей понравилось. Мальчик встречает упыря, упырь съедает мальчика — естественно, во всех кровавых подробностях. — Он снова фыркнул. — Она складывает все мои романы в стопку на телевизоре, но никогда их не читает. Мы оба это знаем.
— Понимаешь, она не любит кошмары, — умиротворяюще заметил Эрик. — Тем не менее она гордится тобой и радуется, когда у тебя выходит новая книга. Все время хвалится тобой.
— А папа? — Легкий оттенок сарказма вернулся в голос Роберта, но на этот раз безо всякого веселья. — Он тоже хвалится мной?
На мгновение воцарилась тишина, нарушаемая лишь едва слышным шелестом листьев и шорохом ветра.
— Никогда не понимал, что между вами происходит, — признался Эрик. Он встал и принялся прохаживаться за спиной у Роберта. Отхлебнул пива и посмотрел на голую спину брата. — С чего это он так взъелся на твой псевдоним? Ведь многие писатели берут псевдонимы, разве не так? — Он сделал еще глоток. — Вот ведь упрямец!
Роберт не ответил. Он снова опустил правую ногу в воду и вытащил левую.
— Да ладно, не думай об этом.
Эрик словно не слышал его.
— Похоже, он считает, что ты запятнал честь семьи, сократив «Погловски» до «Поло». Но, черт, как же публиковаться с такой фамилией? Ты бы сам купил ужастик, подписанный «Погловски»?
— Он благочестивый католик, — буркнул Роберт, — и этим все сказано.
Эрик перестал расхаживать. Даже опьянение не помешало ему расслышать тон брата.
— А почему бы тебе завтра не наведаться к ним в Даудсвилл? — спросил он с надеждой. Роберт не виделся с отцом уже почти два года. Такая глупая эта ссора из-за фамилии.
— Нет, — прошептал Роберт и покачал головой.
— Но ты же приехал сюда!
— Ну и что с того! — Роберт, очевидно, разозлился. Он встал и надел рубашку, не удосужившись застегнуть ее, наклонился и дернул молнию у входа в палатку. Металлический скрежет неожиданно громко прозвучал в тишине ущелья. Роберт скользнул внутрь, его гнев был ощутим почти физически. Чуть позже он вылез из палатки.
— Слушай, — сказал Роберт извиняющимся тоном, — я позвонил тебе, потому что хотел ненадолго выбраться с Манхэттена. Надо было. Понимаешь?
— Почему? — Эрик болтал банкой пива, расплескивая содержимое. — По дороге ты не сказал почти ни единого слова. А потом на тропе опять развеселился, как ребенок. — Он наклонился вперед. — Я пьян, Бобби, но, черт подери, я не слеп. Год от тебя ни слуху ни духу — и вдруг звонишь среди ночи. — Он поднял руку, показывая, будто снимает трубку, и довольно похоже изобразил голос брата. — «Привет, я в Челси, на Седьмой авеню, давай встретимся, а?» Слушай, братец, я же знаю, когда тебя что-то беспокоит. И всегда знал. Да тебе же так худо, что и сказать невозможно, а ты все героя из себя строишь. — Он попробовал усмехнуться и подмигнул, меняя тон. — Как ее зовут?
Роберт нахмурился. Он вырвал банку из руки брата и отхлебнул, что само по себе было удивительно: Роберт вообще не употреблял алкоголь.
— Это не женщина, — сказал он, едва сдерживаясь. — Просто на меня что-то давит. У меня там рукопись, и конец все никак не выходит. Попробуй сам писать по две книги в год. Вот мне и захотелось выбраться из города.
Эрика это не обмануло, но он решил не настаивать. Роберт всегда отличался скрытностью, и приставать к нему с расспросами было просто бесполезно.
Он отобрал свое пиво и глотнул разок, не отрывая взгляда от Роберта, потом опустил банку и громко рыгнул.
— Ладно. Стало быть, проведем тихий уикенд на природе.
Роберт натянуто улыбнулся.
— Чем тише, тем лучше. А теперь заткнись. Мне надо поспать.
Он пригнулся и исчез в палатке. Послышался лязг длинной металлической молнии от спального мешка. Эрик снова сел.
— Я видел тебя над обрывом, — сказал он сквозь стенку палатки.
Показалась голова Роберта.
— Правда?
— Ганкаку, — ответил Эрик, отметая сомнения брата. — Даже отсюда было видно, что ты в отличной форме. Как Окинава?
Роберт приподнялся на локтях и опустил москитную сетку, прикрыв вход в палатку, потом снова устроился, упершись подбородком в ладони, и принял глубокомысленный вид.
— Роскошно. Впрочем, в Китае было лучше. Мы там пожили около месяца на обратном пути.
— Значит, около месяца, да? И кто это — «мы»?
Роберт прикусил губу.
— Еще один ученик. Борец, с которым я познакомился в школе Квонг Ну Доджо в Гейнсвилле, это во Флориде. Некий Скотт Силвер, увлекается контактными единоборствами. Мы вместе путешествовали вскладчину. Встретили несколько действительно замечательных инструкторов.
— Какая такая Флорида? — Эрик удивленно поднял брови и снова поднес банку к губам. — Что-то я не слышал, чтобы ты туда ездил.
— Ну, это была просто остановка в ходе рекламного тура с «Мрачными предзнаменованиями». Ничего особенного. Но я предпочитаю, попав в какой-нибудь город, выяснить, как там обстоят дела с боевыми искусствами. Так вот, школа Квонг Ну действительно впечатляет.
— И ты сказал этому парню, что собираешься на Окинаву?
— Вот именно. Скотт тоже туда хотел, но считал, что не может позволить себе такую поездку. Мы подумали и решили, что если скинемся, то сможем съездить на месяц и во время путешествия будем вместе тренироваться.
Снова подул ветер. Москитная сетка облепила лицо Роберта, и он откинул ее. Свет луны на мгновение отразился на его светлых волосах и бледной коже, потом большая туча закрыла небо над ущельем.
— Жаль, что тебя там не было, брат, — сказал Роберт.
— Жаль, что ты не позвал меня. — Эрик поставил банку и посмотрел вверх. По ночному небу, словно разъяренные духи, с запада на восток неслись тучи. — Знаешь, я бы поехал.
— Ты? — добродушно усмехнулся Роберт. — Покинул бы Даудсвилл? На целый год?
— Эй, но я же столько лет ходил в колледж в Нью-Йорке!
— Да уж, и при первой же возможности мчался на выходные домой. Ты был единственным студентом, который заплатил за парковку машины больше, чем за учебу.
Эрик прищурил один глаз и искоса посмотрел на брата. Он прикрыл пальцем дырочку в крышке и встряхнул банку.
— А ты откуда знаешь, желторотик? Да когда я защитил диплом, ты и первокурсником-то еще не был.
— Зато стал в колледже легендой. — Он попытался застегнуть вход в палатку, и тут Эрик наклонился вперед. — О нет! Эрик! Нет!
Пиво брызнуло из банки. Смеясь, Эрик встряхнул ее еще раз, окатив брата, стенку палатки и оба спальных мешка, а потом быстро заполз внутрь.
Роберт тут же потянулся за банкой. Его реакция была молниеносна, но Эрик оказался быстрее: его пальцы успели сомкнуться на запястье Роберта. Остатки пива окатили обоих.
— Вот, не такой уж я и старый, — рассмеялся Эрик, не отпуская запястье брата.
— Возможно, но что с того? — Прежде чем Эрик успел отреагировать, Роберт высвободил руку простым приемом айкидо, потом схватил Эрика за шею и впечатал левую ногу ему в живот.
— Томо-наге! — радостно крикнул он, отклоняясь назад и выполняя классический бросок дзюдо.
Эрик застонал и рухнул. Швы маленькой нейлоновой палатки громко треснули, колышки выскочили из земли. Палатка накрыла обоих, как лопнувший воздушный шар, и заколыхалась от их возни. Потом наружу высунулись две головы; хохот и тяжелое дыхание постепенно стихли.
— Это всегда был мой любимый бросок, — признался Роберт.
Эрик высунулся из-под того, что раньше было палаткой.
— Ну вот, — вздохнул он, — я-то как раз собирался купить что-нибудь попрочнее, с каркасом, но не успел.
— Ничего, и эту еще можно спасти.
Братья выбрались наружу. Роберт поднял один из погнутых колышков и осмотрел стягивающую его веревочную петлю.
— Пока, однако, нам придется ночевать в пропитанных пивом спальниках.
— Давай вытащим их, может, быстрее высохнут.
Роберт собрался было включить фонарь, и тут…
— Смотри! — тихо сказал он, вглядываясь во тьму. — Там, в глубине ущелья. — Он выпрямился, немного отошел от лагеря и снова остановился.
Эрик выронил конец спального мешка, который он пытался вытянуть из рухнувшей палатки, и подошел к брату.
— Ну и дела! Водопад светится!
Плечом к плечу братья стояли и смотрели на странное явление. Водопад приглушенно рокотал, и за шорохом относимых ветром листьев этот звук был почти неразличим. Но вода мерцала, переливаясь неяркими оттенками зеленого.
— Ты же у нас геолог, — сказал Роберт, не оглядываясь на брата. — Это что, лишайники так люминесцируют?
— Ужастики пишешь ты, значит, это по твоей части, — парировал Эрик. Он выучился геологии, но настоящим ученым себя не считал и уж во всяком случае не мог объяснить то, что видел.
Роберт положил руку на плечо брата. Это был бессознательный жест, знак того уровня отношений, которых так долго не хватало Эрику.
Прежде чем оба они успели заговорить, мерцание погасло. Водопад было немного слышно, но не более. Эрик задержал дыхание и сделал первое, что пришло ему в голову. Он включил фонарь и…
— Что за чертовщина? — При ярком свете его лицо казалось еще бледнее.
Роберт исчез. Эрик похолодел — явно не от ветра. Он схватил фонарь и бросился сквозь густые заросли вдоль берега ручья к водопаду. Ежевика царапала его голые икры, низкие ветви хлестали по лицу, под ноги то и дело попадались коряги, но он несся вперед, уверенный, что Роберт где-то впереди.
— Роберт! — звал он. — Роберт! — Свет фонаря рассекал темноту. — Ответь же мне, черт бы тебя побрал!
И вот он достиг водопада. Собственно, это была полоска воды всего фута в четыре шириной — в горах Катскилл таких много. Водопад тихо рокотал, стекая каскадом с шестидесятифутовой песчаниковой стены. Легкие брызги, висящие в воздухе, быстро намочили лицо Эрика.
— Роберт! — снова крикнул он с замирающим сердцем.
— Здесь я, — ответил Роберт.
Эрик сразу же направил фонарь на звук голоса.
— Где?
Роберт коснулся его плеча. Эрик вздрогнул.
— Бобби! Прекрати сейчас же! Хоть шуми, что ли, когда двигаешься. — Эрик вытер лицо и притворился, что убивает москита. — Дьявол, это был самый обыкновенный лунный свет. — Он попытался отдышаться и найти хоть какое-нибудь рациональное объяснение. — Ага! Свет упал сюда вот под таким углом — и все дела.
— Нет, — тихо сказал Роберт, вглядываясь в падающую воду. — Я видел кого-то.
— Да ты рехнулся. Не мог ты никого здесь увидеть — лес слишком густой.
— Не здесь, — загадочно ответил Роберт. Он медленно обернулся и устремил взгляд в темноту. — У палатки. Он… Нет, быть такого не может.
— Чего «такого»? — огрызнулся Эрик. Немедленного ответа не последовало, и он схватил брата за руку. Роберт дрожал.
— Скотт, — наконец сказал он тихим шепотом. — Кажется, я видел Скотта.
— Ты явно таскал у меня пиво. В этой проклятой глуши нет никого, кроме нас.
Роберт медленно повернулся. Фонарь осветил его лицо; глаза казались темными провалами и придавали ему жутковатый вид.
— Тогда кому-то из нас не хватило еще кварты. — Он нагнулся и показал на землю. Трава была забрызгана темной липкой жидкостью.
Эрик прикусил губу и потрогал жидкость указательным пальцем, потом пригляделся повнимательнее.
— Кровь. Следы крови.
— Они ведут к водопаду, — прибавил Роберт.
— И откуда они, по-твоему? — спросил Эрик, вытирая пальцы сначала о траву, потом о шорты. — Быть такого не может, чтобы твой приятель Скотт пришел сюда вслед за нами.
— Конечно, — сказал Роберт и сделал еще несколько шагов. Эрик бросился за ним с фонарем. — Смотри. — Роберт остановился, снова нагнулся и поднял серебряный медальон на тонкой цепочке.
Медальон напоминал по форме старомодное двустороннее лезвие бритвы и ярко сиял в свете фонаря. Одна сторона была отполирована до зеркального блеска, на другой была надпись на каком-то иностранном языке. Когда Роберт повернул медальон, надпись отразила свет странными зеленовато-серебристыми лучами.
— Ты хоть что-нибудь понимаешь? — спросил Эрик, разглядывая необычную вещицу. Тоненькая цепочка оказалась на удивление крепкой. Он вернул медальон брату.
Роберт поднял его за цепочку и покрутил. Сияющие лучи расходились во все стороны. Внезапно он выключил фонарь, и ущелье погрузилось во тьму. Когда глаза немного привыкли, он взглянул на брата и покачал головой.
— Заметил? Он мокрый. В звеньях цепочки еще осталась вода.
— Роса?
Роберт провел ладонью по траве.
— Да нет. — И он снова обернулся к водопаду.
— Слушай, — Эрик поскреб затылок, — эта штуковина, может быть, пролежала здесь не один день.
Роберт насмешливо покосился на него.
— Он слишком блестит. Не потускнел и даже не запачкался, просто мокрый.
Эрик сглотнул. Вдруг каждая тень показалась чьим-то укрытием, каждое дуновение ветерка чьим-то шепотом. Тучи неслись по небу в неверном свете луны. Эрик пригляделся к краю ущелья, пытаясь обнаружить хоть какое-нибудь движение. Порыв ветра прошелестел в листьях, и он вздрогнул.
— Думаешь, это и правда твой приятель Скотт дурачит нас?
Роберт быстро взглянул на брата и отвернулся.
— Нет. — Выражение его лица сделалось жестким, все мускулы были напряжены. Эрик подумал, что никогда не видел брата таким.
— Бобби? — обеспокоенно окликнул он Роберта.
— Пошли.
Не говоря больше ни слова, Роберт встал, забрал у Эрика фонарь, включил его и направился по кровавому следу. След был прерывистым — то лист измазан, то на стволе поваленного дерева пятно.
Так они пришли к водопаду.
Эрик и Роберт встали рядом. Тонкая водная завеса переливалась в свете фонаря. Внизу было маленькое озерцо, из которого вытекал ручей. Роберт снова опустился на колени. Камни на краю озерца были забрызганы кровью.
Эрик раздраженно отмахнулся от стайки мошек, которых привлекла кровь.
— Вот вам и уикенд!
Роберт взял медальон за цепочку и покрутил его. Вещица влажно блеснула.
— Подожди меня здесь.
— Ну уж нет! — Эрик схватил брата за руку. — Раз уж вляпались, давай вместе.
И они двинулись по берегу озерца к водопаду. Свет фонаря отражался в воде. Там где-то должна была быть пещера, но братья ее пока не замечали. Эрик, однако, твердо решил, что она существует. Горы Катскилл, настоящее геологическое чудо, были полны подобных мест, образовавшихся в результате схода ледников и выветривания.
— Прямо как в твоей книжке, — бросил Эрик, пытаясь заглянуть за водопад. Ледяная вода плеснула ему в лицо и за шиворот. Он вытянул вперед руку и убедился, что водопад не был широким.
Эрик выпрямился, глубоко вдохнул и вытряхнул воду из ушей.
— Там и правда пещера!
Роберт не колебался ни секунды. Он тут же шагнул вперед, намереваясь увидеть пещеру сам, и… исчез из виду.
Хоть Эрик и рассердился, но делать было нечего, и он отправился сквозь водяную преграду вслед за братом. Острые камни царапали плечи. Левый рукав надорвался по шву. Скользкое дно постепенно опускалось вниз. Эрик чуть не упал, но Роберт подхватил его.
Эрик восстановил равновесие, выругался и оттолкнул руку брата.
— Идиот! Когда соберешься сделать очередную глупость, предупреди меня.
Пещера была всего фута полтора шириной, но довольно высокая. Собственно, и не пещера даже, а расщелина в скале.
— Выруби свет, — сказал Роберт. Шум водопада, усиленный акустикой пещеры, почти перекрывал его голос.
Эрик недоверчиво взглянул на брата.
— Ты что, рехнулся?
— Выруби свет, — повторил Роберт голосом, лишенным всякого выражения.
Эрик недовольно заворчал, но фонарь выключил. К его немалому удивлению, они не оказались в полной темноте.
Из поднятого кулака Роберта струился зеленоватый свет, проникая сквозь пальцы и высвечивая кости. Внезапно Роберт разжал кулак. Медальон выскользнул и повис на цепочке. Он сиял, как изумрудная звезда, и стены пещеры отражали свет. У входа переливался поток воды. В противоположном конце пещера расширялась; стены не было видно, только далекий мерцающий белый свет.
Эрик медленно выдохнул и прижался к стене.
— Не думаю, что я готов к этому, Бобби. Я тихий почтальон из маленького городка.
Он слишком поздно осознал, что белый свет надвигается на них и что они не успеют выскочить наружу. Эрик быстро обхватил брата руками. В тот же миг белый свет обрушился на них, и кто-то закричал.