Страница:
— И, представляешь, шеф не согласился! А предложение просто фантастическое! Может, мне его соблазнить, чтобы он согласился провернуть эту сделку? Ты ведь понимаешь, какую выгоду мы будем иметь? — Одри замолчала и внимательно посмотрела на Лоуренса. — Ты меня не слушаешь, — недовольно проворчала она.
Убрав со стола грязную посуду, она принялась ее мыть. Каждого такого вечера вместе с Лоуренсом она ждала с нетерпением. Ей нравилось ужинать с ним дома, так создавалась иллюзия семейной жизни, хотя всякий раз она гнала от себя эту навязчивую мысль. Семейная жизнь для нее и Лоуренса? Даже смешно!
— Я подумал, что мы могли бы съездить на уикенд в мой загородный дом на Лонг-Айленде. Надо посмотреть, все ли там в порядке после зимы.
Лоуренс закинул руки за голову, сцепив пальцы, и принялся смотреть на Одри из-под опущенных ресниц. Ему доставляло удовольствие наблюдать за ней. К тому же одевается она со вкусом, и только ему принадлежит право раздевать ее. Лоуренс представил, как медленно будет расстегивать перламутровые пуговки ее темно-синей блузки, чтобы потом освободить из кружевного плена ее удивительные по красоте груди. Стоило ему представить ее обнаженную грудь, как от желания в нем закипела кровь.
Лоуренс заставил себя выключить воображение и встретил пристальный взгляд Одри. Она стояла спиной к мойке и в упор смотрела на него.
— Не надо так смотреть на меня, — раздраженно сказал он. — Разве я предложил тебе что-нибудь неприличное? Уехать из города, чтобы провести два дня на свежем воздухе. Все стараются на выходные покинуть Нью-Йорк, тебе это известно. Объясни, что в этом особенного? — Он встал из-за стола и подошел к Одри. — О чем тут думать? — Он взял в ладони ее лицо. — Это ведь не вопрос жизни или смерти, — пошутил он и чмокнул ее в кончик носа.
— Сомневаюсь, что это хорошая идея, — с трудом сказала Одри, потому что рядом с Лоуренсом говорить начинало ее тело, а здравый смысл отступал.
— Почему? — мрачно спросил Лоуренс. — Когда ты в последний раз отдыхала за городом? Или вообще выезжала за пределы Нью-Йорка?
— Не в этом дело.
Одри и сама не знала в чем дело, но чувствовала, что не должна идти на поводу у Лоуренса. Уже не один раз он пытался диктовать ей свои условия, прибегая к разным соблазнительным хитростям. Он умел быть мягким и настойчивым одновременно. Лукавый как дьявол, он мог часами уговаривать ее, если она ему сопротивлялась.
Вот и сейчас — она почувствовала это — он приготовился к долгой осаде.
— Нет, ты ответь, когда ты в последний раз была за городом?
— Не помню. — Одри невольно вздохнула. — Отойди от меня и сядь на стул. Я не могу думать, когда ты маячишь у меня перед глазами.
— Очень хорошо. Тебе и не надо ни о чем думать, когда ты со мной.
— Ты опять ведешь себя, как избалованный ребенок.
— Как кто?! — Лоуренс даже задохнулся. Он ведет себя, как избалованный ребенок? В этом его никогда нельзя было обвинить. К своим подчиненным он относился с уважением, никогда не повышал голоса. Он вспомнил весь перечень оскорблений, которые она ему нанесла, начиная с первого дня их знакомства. Может, пора предъявить ей этот перечень?
— Ты ведешь себя так, словно все твои пожелания должны моментально исполняться. Наверное, ты не замечаешь этого, поэтому я решилась сказать тебе об этом.
Как ей казалось, слова ее прозвучали вполне убедительно. Труднее было выдержать взгляд Лоуренса. Когда-нибудь терпение его лопнет и они расстанутся. Но лучше расстаться по собственной инициативе, чем ждать, когда ему надоест очередная любовная связь, подумала Одри. Он ясно ей дал понять в самом начале, что не склонен жениться на ней. Они никогда не заговаривали о будущем. И если что-то планировали, то дня на два, не больше. Одри время от времени убеждала себя, что ее устраивают такие отношения, в которых сохраняется свобода для каждого из них. Конечно, его предложение поехать за город было соблазнительным. Она знала несколько молодых женщин, коллег по работе, которые принимали такие предложения от своих женатых любовников, заявляя в свое оправдание, что жить надо одним днем.
— Нам стоит обсудить это, — сказал Лоуренс, отошел от нее и сел на диван.
Одри неохотно последовала за ним.
— У меня много дел на этот уикенд, — объяснила она, решив не допустить прямой конфронтации, и забилась в противоположный угол дивана.
— Каких, например?
— Сегодня нам выплатили недельную зарплату, поэтому завтра я могу пойти купить себе телевизор. Какой-нибудь небольшой.
— Тебе нет никакой необходимости покупать телевизор. В этой квартире их целых три. Если ты хочешь уткнуться в телевизор, приходи сюда и смотри.
— Теперь ты говоришь чепуху.
— Хорошо, забирай любой из трех к себе домой и пользуйся на здоровье. — Лоуренс тоскливо думал о том, что ему придется одному тащиться на Лонг-Айленд. Потому что в этом есть настоятельная необходимость. Лоретта, уже много лет присматривавшая за его домом, сообщила по телефону, что в комнате на втором этаже появилось мокрое пятно на потолке и вздулся паркет. Следовательно, надо отвезти ей деньги, чтобы она наняла рабочих сделать необходимый ремонт.
— Я считала, что ты предпочитаешь ездить в свой загородный дом в одиночестве, — сказала Одри.
— Я говорил тебе об этом?
— Да. Ты говорил, что загородный дом — это единственное место, где ты можешь расслабиться и отдохнуть от повседневной суеты за чтением книг. Еще ты добавил, что никогда не брал туда с собой любовниц.
Лоуренс густо покраснел и разозлился.
— Я просто хотел, чтобы ты немного отдохнула, — проворчал он. — Ты не можешь упрекнуть меня, что я совсем о тебе не забочусь.
Сердце Одри екнуло и вдруг забилось часто-часто. Может, глупо с ее стороны напоминать ему о каких-то его высказываниях по тому или другому поводу?
— Спасибо. Но я и не думала ни в чем тебя упрекать.
По непонятной причине ответ Одри только еще больше разозлил Лоуренса.
— Пожалуйста, напомни мне, чтобы я и не заикался о том, чтобы вместе провести отпуск, — с нарастающим раздражением произнес он. — Я не хочу, чтобы ты упала в обморок при одной мысли об этом.
— Отпуск? — недоверчиво спросила она.
— Да, отпуск. Некоторые люди берут на работе отпуск и уезжают куда-нибудь. Обычно едут вдвоем, чтобы отдохнуть и приятно провести время.
Лоуренс понимал, что пора остановиться, пока они не поссорились. Ведь он не сможет обойтись без нее и недели!
— Я знаю, что такое отпуск, — засмеялась Одри, чтобы снять возникшее между ними напряжение.
— В твоей жизни было их немало, правда?
— Ты знаешь, что это не так.
— Ах да! Я совсем забыл, что ты училась и работала, чтобы оплачивать счета, пока твой любовник насмехался над тобой, пропивая оставшиеся деньги.
Одри предпочла пропустить мимо ушей выпад Лоуренса. Однако интересно, почему прошлое так долго сохраняет свою власть над людьми и выскакивает в самый неожиданный момент.
— В детстве меня возили несколько раз на ферму. Там жили какие-то дальние родственники со стороны матери. Но я смутно это помню, наверное была еще очень маленькой. Помню только запах парного молока и навоза.
Лоуренс усмехнулся, слушая ее.
— Отпуск необязательно проводить на ферме. Лучше представь себе пляж где-нибудь в Майами. Белый песок, чистая теплая вода, насколько хватает глаз — синяя морская гладь, легкий бриз развевает твои волосы. Нет, не в Майами, лучше на острове, где мы с тобой вдвоем и больше ни одной души вокруг. Мы живем в небольшом доме со всеми удобствами.
Прозрачный полог вокруг кровати защищает нас от всяких насекомых, поэтому большие окна распахнуты для доступа ночного воздуха.
Мы видим крупные звезды на черном бархате ночного неба, слушаем стрекот цикад и шепот набегающей на песок волны.
Одри не заметила, как заслушалась Лоуренса, приоткрыв рот от восторга, который вызвала нарисованная им картина — Мы запаслись продуктами, но маленькая лодка с материка через день привозит нам свежие яйца, хлеб и молоко, а также любые фрукты по желанию.
Повторяющееся местоимение «мы» вернуло Одри к реальности. Опустив глаза, она спросила:
— Ты жил с Сединой на этом острове?
— Мне никогда в голову такая мысль не приходила, — честно признался Лоуренс. Он мог бы добавить, что ни разу в жизни не проводил свой отпуск с женщиной. Как правило, он улетал в Италию, к родителям, или отправлялся с группой друзей кататься на лыжах. В этой группе могла оказаться и его временная подружка.
Если он особенно сильно уставал, то предпочитал провести отпуск где-нибудь в уединении.
— Почему? — спросила Одри.
— Во-первых, я не брал отпуск, поскольку был напряженный период на работе, а позже не очень-то и хотелось. — Он пожал плечами. — Послушай, я не могу разговаривать с тобой, когда ты сидишь так далеко от меня. Иди ко мне. — Он похлопал по дивану рядом с собой.
Одри перебралась к нему, свернулась клубочком у него под боком, голову положила ему на грудь и только что не замурлыкала от удовольствия.
— Такому мужчине, как ты, не стоит проводить отпуск с женщиной.
— Почему?
— К концу отпуска женщина наверняка успеет тебе надоесть.
— За два выходных в моем загородном доме ты не успеешь мне надоесть, гарантирую. — Он принялся расстегивать перламутровые пуговки на блузке Одри. — Такие блузки должны носить только закоренелые девственницы, — пробормотал он.
Одри улыбнулась.
— Почему именно девственницы?
— На их целомудрие никто не станет покушаться, чтобы не связываться с этими многочисленными противными пуговицами.
На последнюю пуговицу ему просто не хватило терпения, а потому он ее оторвал, быстро снял с нее блузку, расстегнул лифчик и принял в ладони трепетный груз. Одри обвила его шею руками.
— Скажи, что поедешь со мной завтра, прошептал Лоуренс, целуя по очереди розовые бутоны ее сосков.
Одри не ответила. Трудно отказывать в та ком состоянии, в которое приводили ее ласки Лоуренса. Ей нравилось видеть его руки на своем теле, они были выразительнее слов. И ей не нужно было с ним сдерживать себя. Когда его пальцы скользнули вниз по ее телу, ноги сами раздвинулись, глаза ее закрылись и она застонала от предвкушения.
Руки Лоуренса замерли.
— Одри, посмотри на меня, — попросил он.
Она с трудом открыла пьяные от желания глаза.
— Я хочу, чтобы ты поехала со мной на выходные. — Не отнимая руки от ее пульсирующей точки между бедрами, он поцеловал ее в грудь.
Одри охнула.
— Мы никогда не спали вместе, — упрямо пролепетала она.
— Никогда не спали? Опомнись, женщина, а чем мы, по-твоему, занимаемся три раза в неделю?
— Ты меня понял. Мы никогда не засыпали и не просыпались в одной постели, — произнесла Одри, задыхаясь от его ласк.
Лоуренс снова приник к ее груди, заставив тело Одри выгнуться.
— Давай попробуем, — настаивал Лоуренс, сам не понимая, почему для него так важно заснуть и проснуться с Одри в одной постели. Ты боишься остаться со мной на ночь?
— Да, вдруг ты окажешься оборотнем и превратишься посреди ночи в какое-нибудь чудовище, — пошутила Одри.
— Проверишь. Там очень красиво, цветут яблони, благоухают нарциссы. Ты поразишься, какая там ночью тишина. Ты сможешь увидеть чистое звездное небо.
— Утром надо будет немного поработать, а потом отправиться на поиски телевизора, — ровным голосом сказала Одри, словно размышляя вслух.
— Тебе не кажется, что ты слишком увлекаешься своей работой?
— Если я не ошибаюсь, ты тоже увлечен своей работой, — заметила Одри.
— Я совсем другое дело, — выпалил он и осекся, уже зная, как отреагирует на его слова Одри.
— Почему? — возмущенно спросила Одри и освободилась от его рук. — Только потому, что ты находишься на самом верху той лестницы, у подножия которой нахожусь я? — И уже спокойным тоном продолжила:
— Лоуренс, я чувствую, что могу справляться с более сложными делами, чем те, которые мне поручают.
Она заметила, что Лоуренс покраснел и отвел глаза.
— Не забывай, что я не так давно работаю в этой сфере. И мне надо доказать своему работодателю, что не зря он выбрал меня. Именно поэтому я должна работать больше, чем остальные мои коллеги. Понимаешь?
— Послушай, Одри, мне надо тебе сказать…
— Идти до работы мне недалеко. Я договорилась с Мэттью, что приду на часок закончить оформление документов на последнюю сделку, — говорила Одри, отлично понимая, что ничего не случится, если она закончит эту работу в понедельник утром. Ведь ее никто не заставлял приходить на работу в субботу. — Моя работа требует полной отдачи, но мне это нравится.
— Насчет твоей работы… — снова попытался сказать Лоуренс.
Одри улыбнулась ему.
— Ладно, я поеду с тобой. Только дай мне утром полтора часа. А потом заедешь за мной.
Доволен? — спросила она.
Согласие Одри наполнило его такой радостью, что он решил отложить свое признание на вечер воскресенья. Они отдохнут два дня, и Одри будет готова спокойно выслушать его.
Утром Одри собрала в сумку все, что могло ей понадобиться: смену нижнего белья, джинсы и свитер, ночную рубашку. Хотя, скорее всего, она ей не понадобится. Мысль о том, что впереди два дня, которые она проведет вместе с Лоуренсом, наполнила ее ощущением счастьем. Хорошо, что ее не соблазнила возможность отменить свое обещание Мэттью, думала она по дороге к зданию, где находилась ее фирма.
Раз она решила сделать себе карьеру в этой фирме, не надо давать себе поблажек. Всегда нужно рассчитывать только на себя. Отношения с Лоуренсом не будут длиться вечно. А работа заполнит образовавшуюся брешь в ее жизни. В отделе, куда она вошла, было тихо и пусто. Одри сварила себе кофе и с кружкой в руке направилась в кабинет Мэттью.
Лоуренс Рамазотти тоже решил немного поработать. Однако мысли об Одри мешали ему сосредоточиться. Он постоянно поглядывал на часы, мысленно торопя время. Словно мальчишка перед первым свиданием, подумал он, встав у окна. Он старше Одри на десять лет. Как ей удается заставлять его волноваться перед каждым их свиданием? Он нервно провел рукой по волосам и выглянул на улицу. Он забыл спросить, как работает отопление в загородном доме.
Конечно, можно растопить камин. Он представил, как они с Одри занимаются любовью на белом ковре перед камином. Отблески пламени на ее восхитительном теле, игра теней и света.
Он тряхнул головой, его грызло нетерпение.
Хочется того или нет, но придется все-таки в воскресенье признаться ей во всем. Кто мог знать, что новая работа настолько увлечет ее?
Наверное, этот разговор между ними должен был состояться раньше, и тогда не пришлось бы больше о нем думать. Снова взглянув на часы, Лоуренс решил, что пора ехать за Одри. С учетом пробок он вряд ли приедет раньше назначенного времени.
В этой фирме Лоуренс ни разу не бывал, хотя она являлась составной частью той мощной структуры, которой он управлял в качестве президента. Проблуждав по пустынным коридорам с запертыми дверями, он наконец увидел приоткрытую дверь и вошел. Одри не сидела за письменным столом, а стояла возле окна, которое выходило в глубокий колодец между домами.
Видимо, закончила работу и дожидалась его.
— Извини, я уже двадцать минут блуждаю по вашим коридорам, — сказал Лоуренс. — Если ты готова, мы можем ехать. Кстати, тебе оплачивают сверхурочную работу? Я понимаю, что ты хочешь произвести хорошее впечатление. Но, поверь мне, некоторые начальники могут и злоупотребить энтузиазмом в работе своих подчиненных.
— Такие начальники, как ты?
— Что? — не понял Лоуренс.
Ему не понравилось выражение ее лица. В нем поднялось глухое раздражение.
— Ты ведь привык злоупотреблять своей властью над подчиненными, не правда ли? — Она вернулась к своему письменному столу и села так, чтобы видеть его лицо.
— Не понимаю, о чем ты говоришь, — сказал Лоуренс. — Может, сейчас не время для дискуссий? Мы ведь собирались вместе провести выходные. Но если ты настаиваешь на ответе, то пожалуйста: нет, я не привык злоупотреблять своею властью над подчиненными.
Одри смотрела на него с отвращением, словно он какой-нибудь слизняк.
— Покончили с этим? Или у тебя есть еще незаконченная работа на сегодня?
Сарказм, который отчетливо прозвучал в его голосе, не вызвал у Одри улыбки. Лицо ее застыло.
— Похоже, я закончила свою работу здесь.
Даже не поверишь, как это было интересно. — Голос ее звучал ровно и как-то странно.
— Что с тобой, Одри? Поделись со мной. Или мы будем играть в загадки еще два часа?
— Сегодня в первый раз я оформляла документацию на сделку. И нечаянно сделала открытие для себя. Мне понадобились документы на предыдущую сделку, и я зашла в кабинет Мэттью.
— И что же ты открыла для себя? — Лоуренс прищурился, наблюдая за Одри.
— Связь этой фирмы с твоей корпорацией. — Она внимательно посмотрела на него, ожидая реакции.
Лоуренс покраснел, и ей все стало ясно. Он манипулировал ею самым худшим образом. Это он позаботился, чтобы ее взяли сюда на работу и предоставили ей служебную квартиру. Одри понимала, зачем он это сделал. Она была ему нужна. Он просто принял меры, чтобы получить то, что хотел. Таким образом, он устранил из ее жизни Патрика. Как отпетый собственник, Лоуренс терпеть не мог делиться тем, что принадлежит только ему.
Одри почувствовала, как от обиды к горлу подступили слезы, и сжала челюсти, чтобы не расплакаться. Никого не интересует, что она собой представляет как работник. Достаточно было распоряжения босса, чтобы ее приняли на работу в эту фирму.
— Как ты мог так поступить со мной, Лоуренс? — прошептала она. — Ты сделал из меня привилегированную куклу только потому, что я твоя любовница. Значит, ты был уверен, что я не смогу самостоятельно найти себе работу? Как ты посмел распоряжаться мною?
— Я не распоряжался тобой, Одри, — сквозь зубы ответил Лоуренс.
— Не правда! Однажды ты сказал мне, что всегда получаешь то, что хочешь. — Голос Одри дрожал от гнева и обиды. — Получить меня тебе было проще, если бы я находилась под твоим контролем. И ты позаботился об этом!
— Подожди! — повысил голос Лоуренс, но сразу взял себя в руки. — Возможно, я поступил не правильно. Мне надо было бы поговорить прежде с тобой. Но ведь ты не стала бы даже слушать меня! Ты бы с ходу отвергла мое предложение из чистого упрямства.
— Это не довод!
— Хорошо, тогда ответь на мой вопрос. Ты приняла бы мое предложение?
— Я хотела сама всего добиться. В твоей помощи я не нуждалась!
— Ты говоришь таким тоном, словно я совершил преступление, задев твое самолюбие. Ты думала, куда оно могло тебя завести?
— Не надо все передергивать и выставлять себя спасителем. Ты просто распорядился мною, как тебе было удобно. Вот и все!
У Лоуренса невольно сжались кулаки.
— Это ты все переворачиваешь с ног на голову, черт возьми! — крикнул он и подошел к Одри. — Возможно, я поступил не самым лучшим образом — Признание века! — бросила ему в лицо Одри и прижалась к спинке стула, когда он навис над ней.
— Но я не пытался манипулировать тобою, иначе я рассказал бы тебе о том, с чьей помощью ты получила работу! Дал бы тебе почувствовать, чем ты обязана мне! Но я ведь этого не сделал!
— Ну, возможно, ты придерживал это признание как козырную карту, чтобы воспользоваться ею в нужный тебе момент! — выпалила Одри. — Тебе нравилось держать меня на привязи! Как приятно дергать людей за нужные веревочки! И ты в этом преуспел! Именно так ты поступил с Фреди, когда захотел встретиться со мной! Ты привык, что все пляшут под твою дудку! Это отвратительно! — Одри задохнулась от крика. — Я больше не могу тебе верить, Лоуренс, — тихо добавила она и отвернулась.
— Я хотел поговорить с тобой… Впрочем, это уже неважно!
Лицо Лоуренса исказила судорожная гримаса, словно ему стало больно. Потом черты его лица разгладились. Оно стало холодным и непроницаемым. Он медленно прошел мимо Одри, даже не взглянув на нее, и вышел. Еще минуту слышны были его шаги в коридоре, а потом наступила отрезвляющая тишина.
Первым движением Одри было броситься за ним, но ей удалось справиться с этим порывом, Она прислушалась. В здании стояла глухая тишина. Ей вспомнились слова Лоуренса о ночной тишине на Лонг-Айленде, когда он уговаривал ее поехать с ним в его загородный дом. С этим все кончено, надо будет поскорее забыть о нем. Но что же ей теперь делать?
Глава 8
Убрав со стола грязную посуду, она принялась ее мыть. Каждого такого вечера вместе с Лоуренсом она ждала с нетерпением. Ей нравилось ужинать с ним дома, так создавалась иллюзия семейной жизни, хотя всякий раз она гнала от себя эту навязчивую мысль. Семейная жизнь для нее и Лоуренса? Даже смешно!
— Я подумал, что мы могли бы съездить на уикенд в мой загородный дом на Лонг-Айленде. Надо посмотреть, все ли там в порядке после зимы.
Лоуренс закинул руки за голову, сцепив пальцы, и принялся смотреть на Одри из-под опущенных ресниц. Ему доставляло удовольствие наблюдать за ней. К тому же одевается она со вкусом, и только ему принадлежит право раздевать ее. Лоуренс представил, как медленно будет расстегивать перламутровые пуговки ее темно-синей блузки, чтобы потом освободить из кружевного плена ее удивительные по красоте груди. Стоило ему представить ее обнаженную грудь, как от желания в нем закипела кровь.
Лоуренс заставил себя выключить воображение и встретил пристальный взгляд Одри. Она стояла спиной к мойке и в упор смотрела на него.
— Не надо так смотреть на меня, — раздраженно сказал он. — Разве я предложил тебе что-нибудь неприличное? Уехать из города, чтобы провести два дня на свежем воздухе. Все стараются на выходные покинуть Нью-Йорк, тебе это известно. Объясни, что в этом особенного? — Он встал из-за стола и подошел к Одри. — О чем тут думать? — Он взял в ладони ее лицо. — Это ведь не вопрос жизни или смерти, — пошутил он и чмокнул ее в кончик носа.
— Сомневаюсь, что это хорошая идея, — с трудом сказала Одри, потому что рядом с Лоуренсом говорить начинало ее тело, а здравый смысл отступал.
— Почему? — мрачно спросил Лоуренс. — Когда ты в последний раз отдыхала за городом? Или вообще выезжала за пределы Нью-Йорка?
— Не в этом дело.
Одри и сама не знала в чем дело, но чувствовала, что не должна идти на поводу у Лоуренса. Уже не один раз он пытался диктовать ей свои условия, прибегая к разным соблазнительным хитростям. Он умел быть мягким и настойчивым одновременно. Лукавый как дьявол, он мог часами уговаривать ее, если она ему сопротивлялась.
Вот и сейчас — она почувствовала это — он приготовился к долгой осаде.
— Нет, ты ответь, когда ты в последний раз была за городом?
— Не помню. — Одри невольно вздохнула. — Отойди от меня и сядь на стул. Я не могу думать, когда ты маячишь у меня перед глазами.
— Очень хорошо. Тебе и не надо ни о чем думать, когда ты со мной.
— Ты опять ведешь себя, как избалованный ребенок.
— Как кто?! — Лоуренс даже задохнулся. Он ведет себя, как избалованный ребенок? В этом его никогда нельзя было обвинить. К своим подчиненным он относился с уважением, никогда не повышал голоса. Он вспомнил весь перечень оскорблений, которые она ему нанесла, начиная с первого дня их знакомства. Может, пора предъявить ей этот перечень?
— Ты ведешь себя так, словно все твои пожелания должны моментально исполняться. Наверное, ты не замечаешь этого, поэтому я решилась сказать тебе об этом.
Как ей казалось, слова ее прозвучали вполне убедительно. Труднее было выдержать взгляд Лоуренса. Когда-нибудь терпение его лопнет и они расстанутся. Но лучше расстаться по собственной инициативе, чем ждать, когда ему надоест очередная любовная связь, подумала Одри. Он ясно ей дал понять в самом начале, что не склонен жениться на ней. Они никогда не заговаривали о будущем. И если что-то планировали, то дня на два, не больше. Одри время от времени убеждала себя, что ее устраивают такие отношения, в которых сохраняется свобода для каждого из них. Конечно, его предложение поехать за город было соблазнительным. Она знала несколько молодых женщин, коллег по работе, которые принимали такие предложения от своих женатых любовников, заявляя в свое оправдание, что жить надо одним днем.
— Нам стоит обсудить это, — сказал Лоуренс, отошел от нее и сел на диван.
Одри неохотно последовала за ним.
— У меня много дел на этот уикенд, — объяснила она, решив не допустить прямой конфронтации, и забилась в противоположный угол дивана.
— Каких, например?
— Сегодня нам выплатили недельную зарплату, поэтому завтра я могу пойти купить себе телевизор. Какой-нибудь небольшой.
— Тебе нет никакой необходимости покупать телевизор. В этой квартире их целых три. Если ты хочешь уткнуться в телевизор, приходи сюда и смотри.
— Теперь ты говоришь чепуху.
— Хорошо, забирай любой из трех к себе домой и пользуйся на здоровье. — Лоуренс тоскливо думал о том, что ему придется одному тащиться на Лонг-Айленд. Потому что в этом есть настоятельная необходимость. Лоретта, уже много лет присматривавшая за его домом, сообщила по телефону, что в комнате на втором этаже появилось мокрое пятно на потолке и вздулся паркет. Следовательно, надо отвезти ей деньги, чтобы она наняла рабочих сделать необходимый ремонт.
— Я считала, что ты предпочитаешь ездить в свой загородный дом в одиночестве, — сказала Одри.
— Я говорил тебе об этом?
— Да. Ты говорил, что загородный дом — это единственное место, где ты можешь расслабиться и отдохнуть от повседневной суеты за чтением книг. Еще ты добавил, что никогда не брал туда с собой любовниц.
Лоуренс густо покраснел и разозлился.
— Я просто хотел, чтобы ты немного отдохнула, — проворчал он. — Ты не можешь упрекнуть меня, что я совсем о тебе не забочусь.
Сердце Одри екнуло и вдруг забилось часто-часто. Может, глупо с ее стороны напоминать ему о каких-то его высказываниях по тому или другому поводу?
— Спасибо. Но я и не думала ни в чем тебя упрекать.
По непонятной причине ответ Одри только еще больше разозлил Лоуренса.
— Пожалуйста, напомни мне, чтобы я и не заикался о том, чтобы вместе провести отпуск, — с нарастающим раздражением произнес он. — Я не хочу, чтобы ты упала в обморок при одной мысли об этом.
— Отпуск? — недоверчиво спросила она.
— Да, отпуск. Некоторые люди берут на работе отпуск и уезжают куда-нибудь. Обычно едут вдвоем, чтобы отдохнуть и приятно провести время.
Лоуренс понимал, что пора остановиться, пока они не поссорились. Ведь он не сможет обойтись без нее и недели!
— Я знаю, что такое отпуск, — засмеялась Одри, чтобы снять возникшее между ними напряжение.
— В твоей жизни было их немало, правда?
— Ты знаешь, что это не так.
— Ах да! Я совсем забыл, что ты училась и работала, чтобы оплачивать счета, пока твой любовник насмехался над тобой, пропивая оставшиеся деньги.
Одри предпочла пропустить мимо ушей выпад Лоуренса. Однако интересно, почему прошлое так долго сохраняет свою власть над людьми и выскакивает в самый неожиданный момент.
— В детстве меня возили несколько раз на ферму. Там жили какие-то дальние родственники со стороны матери. Но я смутно это помню, наверное была еще очень маленькой. Помню только запах парного молока и навоза.
Лоуренс усмехнулся, слушая ее.
— Отпуск необязательно проводить на ферме. Лучше представь себе пляж где-нибудь в Майами. Белый песок, чистая теплая вода, насколько хватает глаз — синяя морская гладь, легкий бриз развевает твои волосы. Нет, не в Майами, лучше на острове, где мы с тобой вдвоем и больше ни одной души вокруг. Мы живем в небольшом доме со всеми удобствами.
Прозрачный полог вокруг кровати защищает нас от всяких насекомых, поэтому большие окна распахнуты для доступа ночного воздуха.
Мы видим крупные звезды на черном бархате ночного неба, слушаем стрекот цикад и шепот набегающей на песок волны.
Одри не заметила, как заслушалась Лоуренса, приоткрыв рот от восторга, который вызвала нарисованная им картина — Мы запаслись продуктами, но маленькая лодка с материка через день привозит нам свежие яйца, хлеб и молоко, а также любые фрукты по желанию.
Повторяющееся местоимение «мы» вернуло Одри к реальности. Опустив глаза, она спросила:
— Ты жил с Сединой на этом острове?
— Мне никогда в голову такая мысль не приходила, — честно признался Лоуренс. Он мог бы добавить, что ни разу в жизни не проводил свой отпуск с женщиной. Как правило, он улетал в Италию, к родителям, или отправлялся с группой друзей кататься на лыжах. В этой группе могла оказаться и его временная подружка.
Если он особенно сильно уставал, то предпочитал провести отпуск где-нибудь в уединении.
— Почему? — спросила Одри.
— Во-первых, я не брал отпуск, поскольку был напряженный период на работе, а позже не очень-то и хотелось. — Он пожал плечами. — Послушай, я не могу разговаривать с тобой, когда ты сидишь так далеко от меня. Иди ко мне. — Он похлопал по дивану рядом с собой.
Одри перебралась к нему, свернулась клубочком у него под боком, голову положила ему на грудь и только что не замурлыкала от удовольствия.
— Такому мужчине, как ты, не стоит проводить отпуск с женщиной.
— Почему?
— К концу отпуска женщина наверняка успеет тебе надоесть.
— За два выходных в моем загородном доме ты не успеешь мне надоесть, гарантирую. — Он принялся расстегивать перламутровые пуговки на блузке Одри. — Такие блузки должны носить только закоренелые девственницы, — пробормотал он.
Одри улыбнулась.
— Почему именно девственницы?
— На их целомудрие никто не станет покушаться, чтобы не связываться с этими многочисленными противными пуговицами.
На последнюю пуговицу ему просто не хватило терпения, а потому он ее оторвал, быстро снял с нее блузку, расстегнул лифчик и принял в ладони трепетный груз. Одри обвила его шею руками.
— Скажи, что поедешь со мной завтра, прошептал Лоуренс, целуя по очереди розовые бутоны ее сосков.
Одри не ответила. Трудно отказывать в та ком состоянии, в которое приводили ее ласки Лоуренса. Ей нравилось видеть его руки на своем теле, они были выразительнее слов. И ей не нужно было с ним сдерживать себя. Когда его пальцы скользнули вниз по ее телу, ноги сами раздвинулись, глаза ее закрылись и она застонала от предвкушения.
Руки Лоуренса замерли.
— Одри, посмотри на меня, — попросил он.
Она с трудом открыла пьяные от желания глаза.
— Я хочу, чтобы ты поехала со мной на выходные. — Не отнимая руки от ее пульсирующей точки между бедрами, он поцеловал ее в грудь.
Одри охнула.
— Мы никогда не спали вместе, — упрямо пролепетала она.
— Никогда не спали? Опомнись, женщина, а чем мы, по-твоему, занимаемся три раза в неделю?
— Ты меня понял. Мы никогда не засыпали и не просыпались в одной постели, — произнесла Одри, задыхаясь от его ласк.
Лоуренс снова приник к ее груди, заставив тело Одри выгнуться.
— Давай попробуем, — настаивал Лоуренс, сам не понимая, почему для него так важно заснуть и проснуться с Одри в одной постели. Ты боишься остаться со мной на ночь?
— Да, вдруг ты окажешься оборотнем и превратишься посреди ночи в какое-нибудь чудовище, — пошутила Одри.
— Проверишь. Там очень красиво, цветут яблони, благоухают нарциссы. Ты поразишься, какая там ночью тишина. Ты сможешь увидеть чистое звездное небо.
— Утром надо будет немного поработать, а потом отправиться на поиски телевизора, — ровным голосом сказала Одри, словно размышляя вслух.
— Тебе не кажется, что ты слишком увлекаешься своей работой?
— Если я не ошибаюсь, ты тоже увлечен своей работой, — заметила Одри.
— Я совсем другое дело, — выпалил он и осекся, уже зная, как отреагирует на его слова Одри.
— Почему? — возмущенно спросила Одри и освободилась от его рук. — Только потому, что ты находишься на самом верху той лестницы, у подножия которой нахожусь я? — И уже спокойным тоном продолжила:
— Лоуренс, я чувствую, что могу справляться с более сложными делами, чем те, которые мне поручают.
Она заметила, что Лоуренс покраснел и отвел глаза.
— Не забывай, что я не так давно работаю в этой сфере. И мне надо доказать своему работодателю, что не зря он выбрал меня. Именно поэтому я должна работать больше, чем остальные мои коллеги. Понимаешь?
— Послушай, Одри, мне надо тебе сказать…
— Идти до работы мне недалеко. Я договорилась с Мэттью, что приду на часок закончить оформление документов на последнюю сделку, — говорила Одри, отлично понимая, что ничего не случится, если она закончит эту работу в понедельник утром. Ведь ее никто не заставлял приходить на работу в субботу. — Моя работа требует полной отдачи, но мне это нравится.
— Насчет твоей работы… — снова попытался сказать Лоуренс.
Одри улыбнулась ему.
— Ладно, я поеду с тобой. Только дай мне утром полтора часа. А потом заедешь за мной.
Доволен? — спросила она.
Согласие Одри наполнило его такой радостью, что он решил отложить свое признание на вечер воскресенья. Они отдохнут два дня, и Одри будет готова спокойно выслушать его.
Утром Одри собрала в сумку все, что могло ей понадобиться: смену нижнего белья, джинсы и свитер, ночную рубашку. Хотя, скорее всего, она ей не понадобится. Мысль о том, что впереди два дня, которые она проведет вместе с Лоуренсом, наполнила ее ощущением счастьем. Хорошо, что ее не соблазнила возможность отменить свое обещание Мэттью, думала она по дороге к зданию, где находилась ее фирма.
Раз она решила сделать себе карьеру в этой фирме, не надо давать себе поблажек. Всегда нужно рассчитывать только на себя. Отношения с Лоуренсом не будут длиться вечно. А работа заполнит образовавшуюся брешь в ее жизни. В отделе, куда она вошла, было тихо и пусто. Одри сварила себе кофе и с кружкой в руке направилась в кабинет Мэттью.
Лоуренс Рамазотти тоже решил немного поработать. Однако мысли об Одри мешали ему сосредоточиться. Он постоянно поглядывал на часы, мысленно торопя время. Словно мальчишка перед первым свиданием, подумал он, встав у окна. Он старше Одри на десять лет. Как ей удается заставлять его волноваться перед каждым их свиданием? Он нервно провел рукой по волосам и выглянул на улицу. Он забыл спросить, как работает отопление в загородном доме.
Конечно, можно растопить камин. Он представил, как они с Одри занимаются любовью на белом ковре перед камином. Отблески пламени на ее восхитительном теле, игра теней и света.
Он тряхнул головой, его грызло нетерпение.
Хочется того или нет, но придется все-таки в воскресенье признаться ей во всем. Кто мог знать, что новая работа настолько увлечет ее?
Наверное, этот разговор между ними должен был состояться раньше, и тогда не пришлось бы больше о нем думать. Снова взглянув на часы, Лоуренс решил, что пора ехать за Одри. С учетом пробок он вряд ли приедет раньше назначенного времени.
В этой фирме Лоуренс ни разу не бывал, хотя она являлась составной частью той мощной структуры, которой он управлял в качестве президента. Проблуждав по пустынным коридорам с запертыми дверями, он наконец увидел приоткрытую дверь и вошел. Одри не сидела за письменным столом, а стояла возле окна, которое выходило в глубокий колодец между домами.
Видимо, закончила работу и дожидалась его.
— Извини, я уже двадцать минут блуждаю по вашим коридорам, — сказал Лоуренс. — Если ты готова, мы можем ехать. Кстати, тебе оплачивают сверхурочную работу? Я понимаю, что ты хочешь произвести хорошее впечатление. Но, поверь мне, некоторые начальники могут и злоупотребить энтузиазмом в работе своих подчиненных.
— Такие начальники, как ты?
— Что? — не понял Лоуренс.
Ему не понравилось выражение ее лица. В нем поднялось глухое раздражение.
— Ты ведь привык злоупотреблять своей властью над подчиненными, не правда ли? — Она вернулась к своему письменному столу и села так, чтобы видеть его лицо.
— Не понимаю, о чем ты говоришь, — сказал Лоуренс. — Может, сейчас не время для дискуссий? Мы ведь собирались вместе провести выходные. Но если ты настаиваешь на ответе, то пожалуйста: нет, я не привык злоупотреблять своею властью над подчиненными.
Одри смотрела на него с отвращением, словно он какой-нибудь слизняк.
— Покончили с этим? Или у тебя есть еще незаконченная работа на сегодня?
Сарказм, который отчетливо прозвучал в его голосе, не вызвал у Одри улыбки. Лицо ее застыло.
— Похоже, я закончила свою работу здесь.
Даже не поверишь, как это было интересно. — Голос ее звучал ровно и как-то странно.
— Что с тобой, Одри? Поделись со мной. Или мы будем играть в загадки еще два часа?
— Сегодня в первый раз я оформляла документацию на сделку. И нечаянно сделала открытие для себя. Мне понадобились документы на предыдущую сделку, и я зашла в кабинет Мэттью.
— И что же ты открыла для себя? — Лоуренс прищурился, наблюдая за Одри.
— Связь этой фирмы с твоей корпорацией. — Она внимательно посмотрела на него, ожидая реакции.
Лоуренс покраснел, и ей все стало ясно. Он манипулировал ею самым худшим образом. Это он позаботился, чтобы ее взяли сюда на работу и предоставили ей служебную квартиру. Одри понимала, зачем он это сделал. Она была ему нужна. Он просто принял меры, чтобы получить то, что хотел. Таким образом, он устранил из ее жизни Патрика. Как отпетый собственник, Лоуренс терпеть не мог делиться тем, что принадлежит только ему.
Одри почувствовала, как от обиды к горлу подступили слезы, и сжала челюсти, чтобы не расплакаться. Никого не интересует, что она собой представляет как работник. Достаточно было распоряжения босса, чтобы ее приняли на работу в эту фирму.
— Как ты мог так поступить со мной, Лоуренс? — прошептала она. — Ты сделал из меня привилегированную куклу только потому, что я твоя любовница. Значит, ты был уверен, что я не смогу самостоятельно найти себе работу? Как ты посмел распоряжаться мною?
— Я не распоряжался тобой, Одри, — сквозь зубы ответил Лоуренс.
— Не правда! Однажды ты сказал мне, что всегда получаешь то, что хочешь. — Голос Одри дрожал от гнева и обиды. — Получить меня тебе было проще, если бы я находилась под твоим контролем. И ты позаботился об этом!
— Подожди! — повысил голос Лоуренс, но сразу взял себя в руки. — Возможно, я поступил не правильно. Мне надо было бы поговорить прежде с тобой. Но ведь ты не стала бы даже слушать меня! Ты бы с ходу отвергла мое предложение из чистого упрямства.
— Это не довод!
— Хорошо, тогда ответь на мой вопрос. Ты приняла бы мое предложение?
— Я хотела сама всего добиться. В твоей помощи я не нуждалась!
— Ты говоришь таким тоном, словно я совершил преступление, задев твое самолюбие. Ты думала, куда оно могло тебя завести?
— Не надо все передергивать и выставлять себя спасителем. Ты просто распорядился мною, как тебе было удобно. Вот и все!
У Лоуренса невольно сжались кулаки.
— Это ты все переворачиваешь с ног на голову, черт возьми! — крикнул он и подошел к Одри. — Возможно, я поступил не самым лучшим образом — Признание века! — бросила ему в лицо Одри и прижалась к спинке стула, когда он навис над ней.
— Но я не пытался манипулировать тобою, иначе я рассказал бы тебе о том, с чьей помощью ты получила работу! Дал бы тебе почувствовать, чем ты обязана мне! Но я ведь этого не сделал!
— Ну, возможно, ты придерживал это признание как козырную карту, чтобы воспользоваться ею в нужный тебе момент! — выпалила Одри. — Тебе нравилось держать меня на привязи! Как приятно дергать людей за нужные веревочки! И ты в этом преуспел! Именно так ты поступил с Фреди, когда захотел встретиться со мной! Ты привык, что все пляшут под твою дудку! Это отвратительно! — Одри задохнулась от крика. — Я больше не могу тебе верить, Лоуренс, — тихо добавила она и отвернулась.
— Я хотел поговорить с тобой… Впрочем, это уже неважно!
Лицо Лоуренса исказила судорожная гримаса, словно ему стало больно. Потом черты его лица разгладились. Оно стало холодным и непроницаемым. Он медленно прошел мимо Одри, даже не взглянув на нее, и вышел. Еще минуту слышны были его шаги в коридоре, а потом наступила отрезвляющая тишина.
Первым движением Одри было броситься за ним, но ей удалось справиться с этим порывом, Она прислушалась. В здании стояла глухая тишина. Ей вспомнились слова Лоуренса о ночной тишине на Лонг-Айленде, когда он уговаривал ее поехать с ним в его загородный дом. С этим все кончено, надо будет поскорее забыть о нем. Но что же ей теперь делать?
Глава 8
Забудь, как будто ничего не было! — твердил себе Лоуренс. Легко сказать, но выкинуть Одри навсегда из головы оказалось не так-то просто.
Много раз он прокручивал в памяти их последний разговор, пока не понял, что так легко можно сойти с ума. Как ей в голову могла прийти такая мысль, что его помощь с устройством на работу он собирался использовать как оружие против нее?! За кого она его принимает?
Несколько раз у него возникало желание встретить ее после работы и поговорить. Но каждый раз воспоминание об этом обвинении останавливало его. Если у нее сложилось такое мнение о нем, то еще один разговор ничего не изменит.
Он хорошо знал степень упрямства Одри.
Он стал работать еще больше, почти каждый день задерживался допоздна в своем кабинете. Однажды он решился позвонить Мэттью под предлогом, что ему нужны сведения о некоторых его операциях с недвижимостью. В конце разговора он поинтересовался, как справляется с работой у них Одри Кертис и выполнены ли те работы в ее квартире, которые он ему поручал. Вот тогда он и узнал, что Одри выехала из квартиры неизвестно куда. Это было пять дней назад. Теперь его мучил вопрос, не вернулась ли она к Патрику. По ночам ему снилась Одри в объятиях другого мужчины. Он просыпался и готов был кусать подушку, чтобы не завыть от тоски. Иногда он ругал себя за то, что не был с самого начала честен с Одри. Иногда злился на нее, почему она увидела дурной умысел в его желании помочь ей.
Лоуренс отпустил своего секретаря пораньше, ведь сегодня пятница, короткий день. Не должны его сотрудники просиживать в конторе лишние часы только потому, что ему некуда деться. Он прошелся по кабинету. Возможно, ему стоило бы не мучиться неизвестностью, а проверить, не переехала ли Одри обратно к Патрику. Он открыл гардероб, в котором всегда висело несколько костюмов, и начал переодеваться.
Зазвонил телефон.
Наверное, очередной клиент, с раздражением подумал Лоуренс. Интересно, насколько у него хватит терпения звонить в пятницу после конца рабочего дня? Телефон продолжал звонить. Лоуренс не выдержал». В конце концов, его работа не должна страдать.
Разумеется, Одри не могла знать, что происходило в голове Лоуренса, пока она слушала длинные гудки в трубке и стук собственного сердца. Ей пришлось изрядно понервничать, прежде чем она решилась набрать его номер. Но трубку никто не снимал. Она вспомнила, что сегодня короткий день и вряд ли Лоуренс еще на работе, и уже хотела положить трубку, но в этот момент гудки прекратились и она услышала его голос. Трубка чуть не выпала из ее рук. По голосу она определила, что он куда-то торопится и, видимо, трубку взял в последний момент перед выходом. Интересно, куда он так торопится в пятницу?
— Привет, Лоурене, это я, Одри, — сказала она спокойно, хотя внутри у нее все дрожало.
Он услышал ее холодный голос, и все его благие намерения растаяли как дым. Зато вернулся тот гнев, который он испытывал, уходя из ее кабинета на работе. Она оскорбила его!
Она плюнула ему в душу! И это вместо благодарности, которой он, кстати, от нее никогда не требовал! Следовало бы сказать ей, что он не желает иметь с ней ничего общего. У него тоже есть самолюбие. Лоуренс сел за стол и уставился невидящим взглядом в окно.
— Слушаю, — так же холодно ответил он.
— Я задерживаю тебя? — спросила она. — Ты ведь куда-то торопишься?
— Да. Что ты хотела?
— Нам надо поговорить.
— Неужели? Если о том же самом, то нет смысла затевать разговор. Если только ты пересмотрела свое отношение ко мне.
— Ты не мог бы отменить свою встречу сегодня? Если она, конечно, не слишком важная. Мне бы не хотелось откладывать наш разговор. Потом может быть слишком поздно, понимаешь… — Одри проговорила это быстро, на одном дыхании. От напряжения рука ее, державшая трубку, вспотела. Затаив дыхание, она ждала его ответа.
— Пожалуй, я мог бы отложить намеченную встречу, — медленно произнес Лоуренс, и нервный смех стал душить его.
Он собирался искать ее в доме Патрика. Какое везение, что Одри позвонила ему сама! В том состоянии, в котором он пребывал несколько минут назад, одному Богу известно, что бы он там мог натворить!
— Я мог бы подъехать к тебе домой, если хочешь.
— Меня там нет, я переехала.
Много раз он прокручивал в памяти их последний разговор, пока не понял, что так легко можно сойти с ума. Как ей в голову могла прийти такая мысль, что его помощь с устройством на работу он собирался использовать как оружие против нее?! За кого она его принимает?
Несколько раз у него возникало желание встретить ее после работы и поговорить. Но каждый раз воспоминание об этом обвинении останавливало его. Если у нее сложилось такое мнение о нем, то еще один разговор ничего не изменит.
Он хорошо знал степень упрямства Одри.
Он стал работать еще больше, почти каждый день задерживался допоздна в своем кабинете. Однажды он решился позвонить Мэттью под предлогом, что ему нужны сведения о некоторых его операциях с недвижимостью. В конце разговора он поинтересовался, как справляется с работой у них Одри Кертис и выполнены ли те работы в ее квартире, которые он ему поручал. Вот тогда он и узнал, что Одри выехала из квартиры неизвестно куда. Это было пять дней назад. Теперь его мучил вопрос, не вернулась ли она к Патрику. По ночам ему снилась Одри в объятиях другого мужчины. Он просыпался и готов был кусать подушку, чтобы не завыть от тоски. Иногда он ругал себя за то, что не был с самого начала честен с Одри. Иногда злился на нее, почему она увидела дурной умысел в его желании помочь ей.
Лоуренс отпустил своего секретаря пораньше, ведь сегодня пятница, короткий день. Не должны его сотрудники просиживать в конторе лишние часы только потому, что ему некуда деться. Он прошелся по кабинету. Возможно, ему стоило бы не мучиться неизвестностью, а проверить, не переехала ли Одри обратно к Патрику. Он открыл гардероб, в котором всегда висело несколько костюмов, и начал переодеваться.
Зазвонил телефон.
Наверное, очередной клиент, с раздражением подумал Лоуренс. Интересно, насколько у него хватит терпения звонить в пятницу после конца рабочего дня? Телефон продолжал звонить. Лоуренс не выдержал». В конце концов, его работа не должна страдать.
Разумеется, Одри не могла знать, что происходило в голове Лоуренса, пока она слушала длинные гудки в трубке и стук собственного сердца. Ей пришлось изрядно понервничать, прежде чем она решилась набрать его номер. Но трубку никто не снимал. Она вспомнила, что сегодня короткий день и вряд ли Лоуренс еще на работе, и уже хотела положить трубку, но в этот момент гудки прекратились и она услышала его голос. Трубка чуть не выпала из ее рук. По голосу она определила, что он куда-то торопится и, видимо, трубку взял в последний момент перед выходом. Интересно, куда он так торопится в пятницу?
— Привет, Лоурене, это я, Одри, — сказала она спокойно, хотя внутри у нее все дрожало.
Он услышал ее холодный голос, и все его благие намерения растаяли как дым. Зато вернулся тот гнев, который он испытывал, уходя из ее кабинета на работе. Она оскорбила его!
Она плюнула ему в душу! И это вместо благодарности, которой он, кстати, от нее никогда не требовал! Следовало бы сказать ей, что он не желает иметь с ней ничего общего. У него тоже есть самолюбие. Лоуренс сел за стол и уставился невидящим взглядом в окно.
— Слушаю, — так же холодно ответил он.
— Я задерживаю тебя? — спросила она. — Ты ведь куда-то торопишься?
— Да. Что ты хотела?
— Нам надо поговорить.
— Неужели? Если о том же самом, то нет смысла затевать разговор. Если только ты пересмотрела свое отношение ко мне.
— Ты не мог бы отменить свою встречу сегодня? Если она, конечно, не слишком важная. Мне бы не хотелось откладывать наш разговор. Потом может быть слишком поздно, понимаешь… — Одри проговорила это быстро, на одном дыхании. От напряжения рука ее, державшая трубку, вспотела. Затаив дыхание, она ждала его ответа.
— Пожалуй, я мог бы отложить намеченную встречу, — медленно произнес Лоуренс, и нервный смех стал душить его.
Он собирался искать ее в доме Патрика. Какое везение, что Одри позвонила ему сама! В том состоянии, в котором он пребывал несколько минут назад, одному Богу известно, что бы он там мог натворить!
— Я мог бы подъехать к тебе домой, если хочешь.
— Меня там нет, я переехала.