Страница:
Шикара мрачно улыбнулась. На спинах перепуганных уродищ зомби уже через день достигнут Хромовых гор. Очень скоро они догонят своего противника. Зомби никогда не останавливались, они неумолимы, а кроме того, они несли с собой Прикосновение Гнили, так что любая смертная плоть, которой они касались, вскоре начинала разлагаться. Не считая самой Шикары, сейчас зомби были, пожалуй, самыми смертоносными тварями в Бехане. Колдунья чуть было не пожалела Ронана и его друзей.
Затем, развернув коня, Шикара принялась выкрикивать приказы своим подручным, и работа по приведению армии в чувство продолжилась в ускоренном темпе. Колдунья не собиралась допускать, чтобы неповиновение одного безмозглого, хотя безусловно привлекательного, упрямца отвлекало ее от намеченной цели. Через двое суток Шикара намеревалась привести армию к воротам Дальнего Абассала. В дальнейшем, когда город падет, их разрушительный поток хлынет в беззащитный Сидор. Вести о ее подвигах распространятся по всему Среднеземью, и городские советы будут безумно рады переговорам. Настала пора, чтобы все они подчинились одному правителю. Вернее, правительнице.
Но вначале ей, пожалуй, придется разрушить несколько городов. Просто чтобы до всех дошло. И чтобы показать им всем, что есть на свете женщина, которой нельзя помыкать. А также, если уж быть совсем откровенной, просто забавы ради.
Шикара откровенно наслаждалась походом.
Под угрозой
Мартин был не на шутку разъярен. Он просто не мог поверить, что все вышло так скверно – или что Дин мог оказаться настолько туп. Он бы с радостью отделал придурка ремнем, не заломай ему руки здоровенный полицейский, в жилах которого, судя по всему, текло немало крови пещерного тролля.
А поначалу все выглядело так многообещающе. У них ушла пара дней на то, чтобы пробраться вдоль побережья. Они больше ни разу не наткнулись на полуорков, и на второй день после захода солнца, когда они перевалили через очередной холм, перед ними вдруг развернулась фантастическая панорама Ай'Эля. Город напоминал гигантскую горящую тряпку, которую стирают у берега. Оба вагина были совершенно заворожены зрелищем Ночного Огня и, как показалось, целые века простояли там, на него пялясь.
Мартин приметил, что ворота в конце насыпи охраняются, и хотел дождаться дня, чтобы войти в город, но Дин жаждал как можно скорее двигаться дальше и уговорил своего друга. Тогда они подошли прямо к полицейскому посту и заявили о себе. Общение с невероятно подозрительной вооруженной полицией настолько явно требовало такта и дипломатичности, что Мартин даже не позаботился предупредить Дина соблюдать осторожность. Казалось самоочевидным, что они, как члены племени, уже многие годы совершающего грабительские набеги на побережье, должны быть предельно благоразумны.
После того, как начальник караула достал журнал ночного дежурства, его разговор с Дином протекал примерно так:
– Имя?
– Дин, сын Динхельма.
– Занятие?
– Ученик священника.
– Возраст?
– Двадцать один год.
– Племя или родной город?
– Вагины мы.
– ХВАТАЙ УБЛЮДКОВ И МАРОДЕРОВ!
И теперь их по залитым красным свечением городским улицам вели к зданию Главного полицейского управления Ай'Эля. Хотя была ночь, никаких шансов на спасение не оставалось, ибо их эскортировали пятеро дородных полицейских, трое из которых вооружились смертоносными арбалетами, а улицы слишком ярко освещались, чтобы по ним можно было далеко убежать.
Мартин мысленно выругался. Даже если они как-то выкарабкаются, у них не останется ни единого шанса по возвращении в деревню устроить хоть какое-то подобие презентации, и в итоге его, как пить дать, бросят в бухту с привязанным к ногам каменюгой. Единственным светлым моментом здесь будет то, что та же самая участь постигнет и Дина. Или, как Мартин отныне склонен был его именовать, Плюхера.
Встревоженная, она остановила коня и подождала, пока остальные ее догонят. Гебраль с Тарлом держались друг за друга и уже вымокли до нитки. Тьма была хоть глаз выколи, но Тусона все равно разглядела, в каком они состоянии. У них на двоих не было ни капли жира, и внезапно разгулявшийся ветер продувал их до костей. Состояние Котика также заслуживало внимания. Низкорослый осел оставался почти сухим, семеня под громадным конем как под зонтиком, пока Злыдень без всякого объявления войны вдруг не вздумал обильно помочиться. Теперь Котик, предельно липкий и вонючий, изрыгал монотонные ругательства.
– Так мы далеко не уйдем, – крикнула Тусона. Ей пришлось орать во всю глотку, чтобы ветер ее не заглушал. – Ронан не выдержит. Надо укрытие найти.
– Верно! – отозвался Тарл. Подпирающая его Гебраль зажмурилась, и ее лицо несколько секунд оставалось пустым, прежде чем она снова открыла глаза.
– Метрах в четырехстах отсюда есть что-то вроде коттеджа, – крикнула она, указывая на север. – Похоже, он заброшенный.
– Годится. Сможешь показать?
Гебраль кивнула и пустилась вверх по склону холма бок о бок с Тарлом. Конь машинально за ними последовал, и Тусона сосредоточилась на том, чтобы Ронан не выпал из седла. Ветер жестоко их терзал, пытаясь сорвать всю одежду, а ливень колотил по бокам, будто град камней из пращи. Их ноги скользили и спотыкались на неровной и мокрой земле, но затем они внезапно стали спускаться в лощину, и ветер заметно стих.
Вскоре впереди замаячили темные очертания коттеджа. Он оказался каменным и имел единственную дверь по центру фасада и деревянный навес с подветренной стороны. Пока Гебраль боролась со щеколдой, Тарл помог Тусоне спустить Ронана с широкой спины Злыдня. Наполовину ведя его, наполовину таща, они все же сумели вписаться в дверной проход, а Гебраль тем временем отвела изнуренное животное под навес. Он явно использовался как конюшня – внутри было сухо и если не тепло, то по крайней мере, безветренно. Там имелся водяной желоб и даже немного сена в стенных яслях. Хотя громадному коню едва хватило места, Гебраль все же вполне комфортно его устроила, а затем прикрыла плетеную дверцу и последовала за остальными в коттедж.
Внутри Тарл с Тусоной все еще ежились и дрожали в темноте. Тусона пыталась открыть свой рюкзак и добраться до трутницы, но ее холодные пальцы наотрез отказывались работать, а Тарл так устал и растерялся, что даже не подумал воспользоваться своей Силой. Тогда Гебраль быстро произнесла заклинание Света, и в получившемся лучезарном сиянии они осмотрели свое убежище.
В коттедже оказалось две комнаты. Главная имела каменный очаг, перед которым стояла деревянная скамья. Еще две скамьи тянулись по обоих бокам стола. Никакой другой мебели в комнате не оказалось. В очаге стоял древний, почерневший котелок, в котором лежали щипцы, ложки и пара длинных вертелов. Вторая комната была намного меньше. Там поместился лишь крошечный очаг и грубо сколоченная койка.
Судя по запаху и калу, коттедж использовался кочующими козопасами, чьи стада бродили по склонам окрестных гор. Его явно приготовили для очередного жильца, поскольку у обоих очагов лежали охапки дров, и для Гебрали делом считанных секунд было соорудить два пылающих костра. Если она в чем-то была по-настоящему хороша, так это в том, чтобы извлекать огонь из ниоткуда.
Затем они стащили с Ронана мокрую одежду и закутали его во все то сухое, что только смогли найти у себя в рюкзаках. Он по-прежнему спал, холодный как лед, но дыхание его стало ровным. Общими усилиями они сумели перетащить его на койку, и Тусона накрыла его единственным сухим одеялом, а затем села рядом.
Видя ее озабоченное лицо, Гебраль положила ей руку на плечо.
– Не тревожься. Это всего лишь последствия трансформации. Он потерял форму, пока был таким старым. День-другой отдыха его излечат. Послезавтра он снова будет в порядке.
Тусона с улыбкой кивнула, но веки ее неудержимо слипались. Прошло уже много дней с тех пор, как она нормально спала. Гебраль с Тарлом понаблюдали, как она стремительно засыпает, а затем устало перебрались в большую комнату, Котик растянулся перед очагом. Пар клубами валил от низкорослого осла, и в комнате пахло горящим сортиром.
Остатки своей энергии Гебраль израсходовала на заклинание Розового Аромата, а затем тяжело опустилась на скамью, и Тарл сел рядом. Она собиралась сделать кое-что еще, использовать Силу для сушки одежды и приготовления пищи, но слишком вымоталась. На Розовый Аромат ушли последние резервы. Гебраль закрыла глаза, и последнее, что она почувствовала, прежде чем уснуть, это как руки Тарла обнимают ее, прижимая к себе.
Затем Тарл нежно улыбнулся, поудобней устроил хрупкую фигурку своей подруги на скамье, а сам сел на пол между Гебралью и Котиком. Ему хотелось задать ей массу вопросов. Она обладала поразительными способностями, но, похоже, едва о них сознавала. «А, ладно, – подумал он. – Завтра времени хватит. Мы спасли Ронана и смылись оттуда. Наконец-то мы в безопасности».
Тарл еще ничего не знал про зомби.
Их выбрали, потому что Шикара считалась добрым и уважаемым другом гномов, если вообще не достойным полного доверия, а стало быть, заслуживала послов определенного ранга. Чип и Дейл, согласно их «внешним» именам, были по сути племянниками удака или короля Фигозидана, гномского города под Хромовыми горами. А Вискас был одним из его сыновей.
Когда они вернулись к воротам громадного подземного города, новости распространились как лесной пожар. Поначалу было великое торжество, но когда все узнали о гибели Вискаса, настроение изменилось. Зазвучали боевые барабаны, гномы принялись острить топоры и чистить кольчуги. Считанные часы спустя пара сотен тяжеловооруженных гномов с мрачными физиономиями высыпала из городских ворот и направилась вниз по холму через лес. Очень мало есть на свете вещей, более смертоносных и неумолимых, чем обиженный гном. Одна из них, впрочем, – это две сотни обиженных гномов.
Шикаре совсем скоро предстояло открыть для себя вековечную истину. Как уже не раз говорилось, «с гномами не клятуй».
Впрочем, в конечном итоге это уже наверняка не имело никакого значения. У Чирика было такое чувство, что он, как и великое множество его сотоварищей, не вернется домой. Орки приступили к осаде еще одного города… Как же он назывался? Дальний Абассал?… И хотя на первых два города они элементарно помочились, здесь перспективы казались совсем иными. Бесшовные каменные стены выглядели весьма впечатляюще, через равные промежутки увенчиваясь массивными башнями, и на них в пять рядов стояли защитники, которые буквально топорщились оружием. Ворота из прочного металла защищал ров и подъемный мост. Тогда как в Бренде над воротами стояла лишь небольшая группка колдунов, здесь их было гораздо больше, и ходили слухи о том, что в их число входит старый Краснобрюх Сморщенный – самый авторитетный маг к югу от Великой реки Лено. Так, словно этого было недостаточно, несколько минут тому назад с разведки прискакал отряд южан, и пошел слух о том, что корпус из тысячи беханских кавалеристов скачет к городу на подмогу, и что они уже всего в нескольких милях от оркской армии.
Нет, Чирика и близко не было среди преданных поклонников Шикары. Что, впрочем, не имело особого значения, ибо каждый из многих тысяч орущих и распевающих орков считал ее самой классной вещью на свете после солодового виски. Орки готовы были делать все, что она попросит – даже если бы речь зашла о приказе маршировать к вратам самой Преисподней.
Дин сидел на скамье под зарешеченным окном и покачивался взад-вперед, что-то бормоча себе под нос. Затем он встал и присел на корточки рядом с Мартином.
– Послушай! – прошипел он. – Мы должны отсюда сбежать!
– Блестяще! Почему я об этом не подумал?
Сильную ноту сарказма Дин либо проигнорировал, либо не заметил.
– Мы могли бы управиться со стражей…
– Чем? Твоими вонючими носками?
– Ну, я подумал…
– Нет, – перебил Мартин. – Ты как раз не подумал! Ты, клят, никогда ни клята не думаешь! Ты просто идешь по жизни как какой-то разносчик навоза в человеческом облике, и каждый, кому выпадает счастье оказаться с тобой рядом, в конце концов купается в дерьме! Даже полудохлые крабы лучшими вожаками, чем ты, бывают! И знавал я геморроидальные шишки, с которыми было куда веселей! Клят тебе в нос, оставь меня, наконец, в покое!
И с этими словами Мартин намеренно повернулся спиной к другу, а Дин, пепельно-серый, на ватных ногах проковылял обратно к скамье и осел там жалкой, униженной грудой.
Ветер снаружи стих, а дождь прекратился, однако небо по-прежнему заволакивали зловещие черные тучи, и хотя до вечера еще было далеко, уже почти стемнело. Гудя себе под нос, Тарл сидел в большой комнате перед очагом и наблюдал, как куры шипят на вертелах. Тут раздался глухой стук в дверь. Вздохнув, Тарл встал и с некоторой опаской ее открыл. Там оказался всего лишь Котик. Снова закрывая дверь, Тарл деликатно понюхал воздух и улыбнулся.
– Ну, теперь другое дело. Какое облегчение! А то знаешь, ты просто роскошно вонял.
– Рад слышать. Особенно от тебя.
– Хочешь чего-нибудь поесть?
– Нет, спасибо, я уже.
– Ты уверен?
– Да. Отчетливо припоминаю, как я ел.
Осел притащился к очагу и встал там, наблюдая за курами на вертелах.
– А знаешь, – заметил Тарл, – в приготовлении кур есть какой-то секрет.
– Да? И какой?
Тарл с грустью взглянул на птиц, которые все еще были сырыми и холодными с одной стороны, зато с другой уже начинали чернеть.
– Будь я проклят, если знаю, – ответил он.
– А что, если тебе иногда вертела поворачивать?
– Это мысль.
Осел покачал головой.
– Слыхал я про дерьмовых поваров, но ты всех за пояс заткнешь, – пробормотал он.
– Ах, как смешно, – Тарл взял большую деревянную ложку, зачерпнул немного растаявшего жира, который собрался на поддоне, и полил им птиц. Про эту тактику ему тоже совсем недавно рассказали.
– Пивка бы не помешало, – добавил он.
– Ты слишком много пьешь.
– Это меня расслабляет.
– Да ты и так все время расслабленный как тритон.
Тарл ухмыльнулся и протянул руку, чтобы почесать осла за ушами.
– Что, последнее слово всегда за тобой должно остаться? – спросил он.
– А ты как думал? – отозвался Котик.
Тем временем в другой комнате две женщины слушали, как Ронан медленно припоминает все то время, что он находился под нежной опекой Шикары.
– …а потом она вышла из себя, – закончил он, – и после этого я уже ничего не помню. Наверное, как раз тогда она меня и прокляла.
– Проклятие я убрала, – объяснила Гебраль. – Однако частичная потеря памяти осталось. Если хочешь, я и его удалю.
Ронан неуверенно взглянул на Тусону, а затем кивнул, и Гебраль закрыла глаза. Несколько секунд ее лицо оставалось напряженной маской. Наконец Ронан громко воскликнул:
– Клят! Все возвращается! Она начала хвастать мне про то, какой она будет могущественной. Она хотела, чтобы я ее наложником стал. – Тут Ронан смущенно замялся. Вообще-то раньше он думал, что наложник – это такой маленький вонючий зверек, который всюду кучи кладет. – За ней стоят покровители. Шестеро очень могущественных мужчин – те же самые, что Некроса поддерживали! Боги мои! У них громадная армия! Тысячи орков за последнее время под Ередическими горами собрались! Теперь Мендация наверняка уже пала! Большая часть Бехана и Сидора в огне!
– Кто эти люди? – поинтересовалась Тусона. – Что им нужно? Власть?
– Нет, не власть. Не просто власть. Прибыль. Они члены совета директоров корпорации «Оркоубойные мечи».
– Выходит, чтобы продать немного мечей, они целую войну затевают? – с сомнением спросила Гебраль.
– Да не так уж немного, – размышляла Тусона. – Их торговцы были в Вельбуге, когда каша только заваривалась. И почти все горожане себе новое оружие купили. Но мне кажется, что с оркской армией они малость промахнулись. Орков можно только мертвыми с оркоубойным мечом увидеть.
Ронан устало покачал головой.
– Все было продумано, – продолжил он. – Шикара сказала, что «Оркоубойная» владеет компанией «Клинки Вельдиса». Они этот факт не оглашают, но каждый клинок, проданный «Вельдисом», это деньги для «Оркоубойной».
– Тогда сейчас в мире есть, по крайней мере, шесть страшно довольных мерзавцев, – пробормотала Тусона, однако Ронан опять покачал головой.
– Сомневаюсь, – покачал головой он. – Шикара взяла их план и приспособила его к своим целям. Они хотели создать спрос. А Шикара просто хочет уничтожать.
Тут из другой комнаты донесся жуткий грохот, а затем испуганный вопль Тарла.
– Кстати, об уничтожении, – перебила Ронана Тусона. – Похоже на то, что у Тарла проблемы с обедом.
У Тарла в большой комнате действительно возникли проблемы, но отнюдь не связанные с едой. Куры к этому времени уже чудесно подоспели, поджариваясь как следует после того, как он взялся за вертел, и Тарл собрался было снять их с жаровни, но тут опять раздался стук в дверь. Отложив ложку, он пошел открыть, ожидая, что придется успокаивать какого-нибудь возмущенного козопаса, но едва он отодвинул щеколду, как дверь так бешено толкнули, что она с грохотом врезалась в стену, и как раз тогда Тарл испустил испуганный вопль.
Ибо в дверном проходе стояли жуткие останки того, что прежде было человеческим существом. Гниющая плоть лица была сплошь в рытвинах, а через одну щеку прокапывался червь. Замаранные землей лохмотья висели как попало, и тошнотворный смрад разложения ударил Тарлу в физиономию с силой хорошего булыжника. Один глаз трупа провалился внутрь, и Тарл видел, что он покоится меж двух гниющих дыр, которые прежде были ноздрями. В другом глазу сверкала злобная насмешка.
– Приятный сюрприз! – произнес зомби, а затем, шаркая, зашел в комнату, и еще три таких же чудища последовали за ним.
Шпионы и агенты этого совета славно поработали в Бехане. Там и так были нешуточные брожения на почве недовольства правительством, особенно среди воинского класса, и агенты еще больше бередили эти брожения, пока у них в распоряжении не оказались кадры, которые только и ждали переворота. Этим воинам рассказали про оркскую армию, которая пойдет маршем через Северный Бехан в Сидор, и намекнули, что если они останутся у руля в Бренде и Дальнем Абассале, когда орки двинутся дальше, многие другие слетятся к ним примкнуть, а централизованное управление в Абалдуе окажется связано бюрократической волокитой, чтобы им помешать.
Так что, как было условлено, всадники шли на соединение с армией Шикары. Когда они приблизились, небольшой отряд кавалерии южан выехал оказать им радушный прием. Вожак этого отряда, южный капитан по имени Кабила, привстал в стременах своего уродища и обратился к беханским всадникам.
– Привет вам, братья воины! Наш вождь, колдунья Шикара, тоже вас приветствует! Она хочет обратиться к вам сама и просит, чтобы вы оставили своих коней на попечение тех, кто славно о них позаботится! Для вас оставлено почетное место, и Шикара сочтет за честь поведать вам о своей стратегии по завоеванию Дальнего Абассала! Если вас это устраивает, следуйте за мной!
С этими словами Кабила развернул свое уродище и легким галопом поскакал на восток вокруг армии орков, которая выстроилась к югу от городских ворот. Вожак беханцев, приземистый, но чрезвычайно агрессивный воин по имени Юлиан, дал команду двигаться следом, так что беханцы дружно развернули коней вправо и поскакали за Кабилой.
Расположенная в самом тылу огромный армии тысяча орков была детально проинструктирована на предмет ухода за конями и поджидала их с бурдюками воды и тюками сена. В центре орды расчистили большую площадку, а чуть поодаль Шикара стояла на одном из фургонов, собираясь обратиться с речью к новому подкреплению. Беханцы спешились, передавая поводья оркским прислужникам, а затем с вальяжной надменностью прошли вперед меж двух стен настороженных орков. Подняв взгляд на Шикару, Юлиан позволил своим глазам погулять по ее телу. Вождь беханцев не намеревался принимать приказы от какой-то женщины, однако ему было любопытно послушать, что она скажет. Может, они и поладят. Причем не только на поле боя.
Шикара с жадным предвкушением глядела на Юлиана и его войско. Итак, они объединились! Эти жалкие старики славно спланировали кампанию! Беханцам действительно предстояло сыграть важную роль во взятии города. Тут Шикара улыбнулась себе под нос. Это была совсем не та роль, какую планировали сами беханцы или шестерка скучных стариканов. Только и всего.
Затем, развернув коня, Шикара принялась выкрикивать приказы своим подручным, и работа по приведению армии в чувство продолжилась в ускоренном темпе. Колдунья не собиралась допускать, чтобы неповиновение одного безмозглого, хотя безусловно привлекательного, упрямца отвлекало ее от намеченной цели. Через двое суток Шикара намеревалась привести армию к воротам Дальнего Абассала. В дальнейшем, когда город падет, их разрушительный поток хлынет в беззащитный Сидор. Вести о ее подвигах распространятся по всему Среднеземью, и городские советы будут безумно рады переговорам. Настала пора, чтобы все они подчинились одному правителю. Вернее, правительнице.
Но вначале ей, пожалуй, придется разрушить несколько городов. Просто чтобы до всех дошло. И чтобы показать им всем, что есть на свете женщина, которой нельзя помыкать. А также, если уж быть совсем откровенной, просто забавы ради.
Шикара откровенно наслаждалась походом.
Под угрозой
…однако еще очень много силы и средств требуется направить на борьбу с организованной преступностью. Последние подсчеты показывают, что за прошедший год число изнасилований выросло на 19%, грабежей – на 17%, грабежей с насилием – на 23%, а рост наркоторговли составил целых 47%. И это только в рядах полиции.
«Полицейская газета Ай'Эля»
Мартин был не на шутку разъярен. Он просто не мог поверить, что все вышло так скверно – или что Дин мог оказаться настолько туп. Он бы с радостью отделал придурка ремнем, не заломай ему руки здоровенный полицейский, в жилах которого, судя по всему, текло немало крови пещерного тролля.
А поначалу все выглядело так многообещающе. У них ушла пара дней на то, чтобы пробраться вдоль побережья. Они больше ни разу не наткнулись на полуорков, и на второй день после захода солнца, когда они перевалили через очередной холм, перед ними вдруг развернулась фантастическая панорама Ай'Эля. Город напоминал гигантскую горящую тряпку, которую стирают у берега. Оба вагина были совершенно заворожены зрелищем Ночного Огня и, как показалось, целые века простояли там, на него пялясь.
Мартин приметил, что ворота в конце насыпи охраняются, и хотел дождаться дня, чтобы войти в город, но Дин жаждал как можно скорее двигаться дальше и уговорил своего друга. Тогда они подошли прямо к полицейскому посту и заявили о себе. Общение с невероятно подозрительной вооруженной полицией настолько явно требовало такта и дипломатичности, что Мартин даже не позаботился предупредить Дина соблюдать осторожность. Казалось самоочевидным, что они, как члены племени, уже многие годы совершающего грабительские набеги на побережье, должны быть предельно благоразумны.
После того, как начальник караула достал журнал ночного дежурства, его разговор с Дином протекал примерно так:
– Имя?
– Дин, сын Динхельма.
– Занятие?
– Ученик священника.
– Возраст?
– Двадцать один год.
– Племя или родной город?
– Вагины мы.
– ХВАТАЙ УБЛЮДКОВ И МАРОДЕРОВ!
И теперь их по залитым красным свечением городским улицам вели к зданию Главного полицейского управления Ай'Эля. Хотя была ночь, никаких шансов на спасение не оставалось, ибо их эскортировали пятеро дородных полицейских, трое из которых вооружились смертоносными арбалетами, а улицы слишком ярко освещались, чтобы по ним можно было далеко убежать.
Мартин мысленно выругался. Даже если они как-то выкарабкаются, у них не останется ни единого шанса по возвращении в деревню устроить хоть какое-то подобие презентации, и в итоге его, как пить дать, бросят в бухту с привязанным к ногам каменюгой. Единственным светлым моментом здесь будет то, что та же самая участь постигнет и Дина. Или, как Мартин отныне склонен был его именовать, Плюхера.
* * *
Дождь так стремительно хлынул, что возникло впечатление, будто он страдает от головокружения и ждет не дождется того, когда ему наконец можно будет ноги на землю поставить. Ронан склонился к шее Злыдня и, похоже, отключился, а руки Тусоны уже до смерти устали его держать. До этого он слегка дрожал, но теперь перестал. Она прижала пальцы к его шее. Пальцы у Тусоны были довольно холодные, и тем не менее это было все равно что ледяной глыбы коснуться.Встревоженная, она остановила коня и подождала, пока остальные ее догонят. Гебраль с Тарлом держались друг за друга и уже вымокли до нитки. Тьма была хоть глаз выколи, но Тусона все равно разглядела, в каком они состоянии. У них на двоих не было ни капли жира, и внезапно разгулявшийся ветер продувал их до костей. Состояние Котика также заслуживало внимания. Низкорослый осел оставался почти сухим, семеня под громадным конем как под зонтиком, пока Злыдень без всякого объявления войны вдруг не вздумал обильно помочиться. Теперь Котик, предельно липкий и вонючий, изрыгал монотонные ругательства.
– Так мы далеко не уйдем, – крикнула Тусона. Ей пришлось орать во всю глотку, чтобы ветер ее не заглушал. – Ронан не выдержит. Надо укрытие найти.
– Верно! – отозвался Тарл. Подпирающая его Гебраль зажмурилась, и ее лицо несколько секунд оставалось пустым, прежде чем она снова открыла глаза.
– Метрах в четырехстах отсюда есть что-то вроде коттеджа, – крикнула она, указывая на север. – Похоже, он заброшенный.
– Годится. Сможешь показать?
Гебраль кивнула и пустилась вверх по склону холма бок о бок с Тарлом. Конь машинально за ними последовал, и Тусона сосредоточилась на том, чтобы Ронан не выпал из седла. Ветер жестоко их терзал, пытаясь сорвать всю одежду, а ливень колотил по бокам, будто град камней из пращи. Их ноги скользили и спотыкались на неровной и мокрой земле, но затем они внезапно стали спускаться в лощину, и ветер заметно стих.
Вскоре впереди замаячили темные очертания коттеджа. Он оказался каменным и имел единственную дверь по центру фасада и деревянный навес с подветренной стороны. Пока Гебраль боролась со щеколдой, Тарл помог Тусоне спустить Ронана с широкой спины Злыдня. Наполовину ведя его, наполовину таща, они все же сумели вписаться в дверной проход, а Гебраль тем временем отвела изнуренное животное под навес. Он явно использовался как конюшня – внутри было сухо и если не тепло, то по крайней мере, безветренно. Там имелся водяной желоб и даже немного сена в стенных яслях. Хотя громадному коню едва хватило места, Гебраль все же вполне комфортно его устроила, а затем прикрыла плетеную дверцу и последовала за остальными в коттедж.
Внутри Тарл с Тусоной все еще ежились и дрожали в темноте. Тусона пыталась открыть свой рюкзак и добраться до трутницы, но ее холодные пальцы наотрез отказывались работать, а Тарл так устал и растерялся, что даже не подумал воспользоваться своей Силой. Тогда Гебраль быстро произнесла заклинание Света, и в получившемся лучезарном сиянии они осмотрели свое убежище.
В коттедже оказалось две комнаты. Главная имела каменный очаг, перед которым стояла деревянная скамья. Еще две скамьи тянулись по обоих бокам стола. Никакой другой мебели в комнате не оказалось. В очаге стоял древний, почерневший котелок, в котором лежали щипцы, ложки и пара длинных вертелов. Вторая комната была намного меньше. Там поместился лишь крошечный очаг и грубо сколоченная койка.
Судя по запаху и калу, коттедж использовался кочующими козопасами, чьи стада бродили по склонам окрестных гор. Его явно приготовили для очередного жильца, поскольку у обоих очагов лежали охапки дров, и для Гебрали делом считанных секунд было соорудить два пылающих костра. Если она в чем-то была по-настоящему хороша, так это в том, чтобы извлекать огонь из ниоткуда.
Затем они стащили с Ронана мокрую одежду и закутали его во все то сухое, что только смогли найти у себя в рюкзаках. Он по-прежнему спал, холодный как лед, но дыхание его стало ровным. Общими усилиями они сумели перетащить его на койку, и Тусона накрыла его единственным сухим одеялом, а затем села рядом.
Видя ее озабоченное лицо, Гебраль положила ей руку на плечо.
– Не тревожься. Это всего лишь последствия трансформации. Он потерял форму, пока был таким старым. День-другой отдыха его излечат. Послезавтра он снова будет в порядке.
Тусона с улыбкой кивнула, но веки ее неудержимо слипались. Прошло уже много дней с тех пор, как она нормально спала. Гебраль с Тарлом понаблюдали, как она стремительно засыпает, а затем устало перебрались в большую комнату, Котик растянулся перед очагом. Пар клубами валил от низкорослого осла, и в комнате пахло горящим сортиром.
Остатки своей энергии Гебраль израсходовала на заклинание Розового Аромата, а затем тяжело опустилась на скамью, и Тарл сел рядом. Она собиралась сделать кое-что еще, использовать Силу для сушки одежды и приготовления пищи, но слишком вымоталась. На Розовый Аромат ушли последние резервы. Гебраль закрыла глаза, и последнее, что она почувствовала, прежде чем уснуть, это как руки Тарла обнимают ее, прижимая к себе.
Затем Тарл нежно улыбнулся, поудобней устроил хрупкую фигурку своей подруги на скамье, а сам сел на пол между Гебралью и Котиком. Ему хотелось задать ей массу вопросов. Она обладала поразительными способностями, но, похоже, едва о них сознавала. «А, ладно, – подумал он. – Завтра времени хватит. Мы спасли Ронана и смылись оттуда. Наконец-то мы в безопасности».
Тарл еще ничего не знал про зомби.
* * *
Двое гномов вполне могли представляться людям как Чип и Дейл, но лишь из старого гномского недоверия к чужакам. Не то чтобы они не доверяли Ронану, просто гномы не любят передавать слишком много информации о себе новым знакомым. Могло сложиться впечатление, будто они всего лишь пара обычных гномов, выбранных эмиссарами к Шикаре по причине своей осведомленности в сфере гоэтетики, однако в действительности все обстояло не совсем так.Их выбрали, потому что Шикара считалась добрым и уважаемым другом гномов, если вообще не достойным полного доверия, а стало быть, заслуживала послов определенного ранга. Чип и Дейл, согласно их «внешним» именам, были по сути племянниками удака или короля Фигозидана, гномского города под Хромовыми горами. А Вискас был одним из его сыновей.
Когда они вернулись к воротам громадного подземного города, новости распространились как лесной пожар. Поначалу было великое торжество, но когда все узнали о гибели Вискаса, настроение изменилось. Зазвучали боевые барабаны, гномы принялись острить топоры и чистить кольчуги. Считанные часы спустя пара сотен тяжеловооруженных гномов с мрачными физиономиями высыпала из городских ворот и направилась вниз по холму через лес. Очень мало есть на свете вещей, более смертоносных и неумолимых, чем обиженный гном. Одна из них, впрочем, – это две сотни обиженных гномов.
Шикаре совсем скоро предстояло открыть для себя вековечную истину. Как уже не раз говорилось, «с гномами не клятуй».
* * *
В мире существовало очень немного людей, которые пролили бы хоть слезинку, упади вдруг Шикара с высокого утеса. Но одним из тех, кто меньше всего от этого бы расстроился, был орк по имени Чирик. В то время как большинство его друзей веселилось как никогда в своей жизни, он уже привык смотреть на колоссальную военную пирушку как на один длинный кошмарный сон, от которого он уже, похоже, никогда не пробудится. Чирика, хотя он ни за что не посмел бы в этом признаться, тошнило от одного вида пива, ноги его постоянно подгибались от всей этой беготни, его друзья продолжали пытаться запихивать в него куски жареной человечины, и это при том, что дома он был тайным членом ОРГАЗМа – Оркской революционной группы Антипожирателей запретного мяса, а самое скверное, что ему еще предстояло объяснить недоверчивой Пеллагре, какого такого клята он ушел на пару дней и оказался на попойке, которая тянулась уже четыре месяца. Его жена всегда говорила, что в нем ей больше всего нравится его несхожесть с другими оркскими мужчинами. Чирик не пьянствовал многие годы подряд, не срал на мебель, не ел детей, если к его приходу обед еще не был готов. Клят! Сердце Пеллагры будет разбито. Или она придет в ярость. Или и то, и другое. Она уже сейчас, скорее всего, от него ушла.Впрочем, в конечном итоге это уже наверняка не имело никакого значения. У Чирика было такое чувство, что он, как и великое множество его сотоварищей, не вернется домой. Орки приступили к осаде еще одного города… Как же он назывался? Дальний Абассал?… И хотя на первых два города они элементарно помочились, здесь перспективы казались совсем иными. Бесшовные каменные стены выглядели весьма впечатляюще, через равные промежутки увенчиваясь массивными башнями, и на них в пять рядов стояли защитники, которые буквально топорщились оружием. Ворота из прочного металла защищал ров и подъемный мост. Тогда как в Бренде над воротами стояла лишь небольшая группка колдунов, здесь их было гораздо больше, и ходили слухи о том, что в их число входит старый Краснобрюх Сморщенный – самый авторитетный маг к югу от Великой реки Лено. Так, словно этого было недостаточно, несколько минут тому назад с разведки прискакал отряд южан, и пошел слух о том, что корпус из тысячи беханских кавалеристов скачет к городу на подмогу, и что они уже всего в нескольких милях от оркской армии.
Нет, Чирика и близко не было среди преданных поклонников Шикары. Что, впрочем, не имело особого значения, ибо каждый из многих тысяч орущих и распевающих орков считал ее самой классной вещью на свете после солодового виски. Орки готовы были делать все, что она попросит – даже если бы речь зашла о приказе маршировать к вратам самой Преисподней.
* * *
Мартин сидел на полу камеры, тупо глядя в пустоту. Разум его по-прежнему отказывался принимать случившееся. Через восемь дней, сказал им дежурный офицер, они предстанут перед магистратом. Восемь дней! О боги, боги! Вот тебе и на! Путешествие закончилось!Дин сидел на скамье под зарешеченным окном и покачивался взад-вперед, что-то бормоча себе под нос. Затем он встал и присел на корточки рядом с Мартином.
– Послушай! – прошипел он. – Мы должны отсюда сбежать!
– Блестяще! Почему я об этом не подумал?
Сильную ноту сарказма Дин либо проигнорировал, либо не заметил.
– Мы могли бы управиться со стражей…
– Чем? Твоими вонючими носками?
– Ну, я подумал…
– Нет, – перебил Мартин. – Ты как раз не подумал! Ты, клят, никогда ни клята не думаешь! Ты просто идешь по жизни как какой-то разносчик навоза в человеческом облике, и каждый, кому выпадает счастье оказаться с тобой рядом, в конце концов купается в дерьме! Даже полудохлые крабы лучшими вожаками, чем ты, бывают! И знавал я геморроидальные шишки, с которыми было куда веселей! Клят тебе в нос, оставь меня, наконец, в покое!
И с этими словами Мартин намеренно повернулся спиной к другу, а Дин, пепельно-серый, на ватных ногах проковылял обратно к скамье и осел там жалкой, униженной грудой.
* * *
Тарла назначили ответственным за приготовление пищи, что приблизительно соответствовало назначению пещерного тролля прима-балериной. Впрочем, особого выбора не было. Котик, который обеспечил их тремя дикими курами при помощи своего обычного метода, заключавшегося в том, чтобы подвалить к ничего не подозревающим птицам под личиной обычного осла, а потом взять и поотхватывать им головы, ушел в поисках самой большой лужи в округе, ибо он по-прежнему пах как небольшой бурый сортир. Ронан наконец-то очнулся, но был все еще очень слаб, так что Гебрали с Тусоной приходилось ухаживать за ним. Таким образом, оставался только Тарл, который тут же взялся за работу с большим рвением, но с весьма скудными способностями.Ветер снаружи стих, а дождь прекратился, однако небо по-прежнему заволакивали зловещие черные тучи, и хотя до вечера еще было далеко, уже почти стемнело. Гудя себе под нос, Тарл сидел в большой комнате перед очагом и наблюдал, как куры шипят на вертелах. Тут раздался глухой стук в дверь. Вздохнув, Тарл встал и с некоторой опаской ее открыл. Там оказался всего лишь Котик. Снова закрывая дверь, Тарл деликатно понюхал воздух и улыбнулся.
– Ну, теперь другое дело. Какое облегчение! А то знаешь, ты просто роскошно вонял.
– Рад слышать. Особенно от тебя.
– Хочешь чего-нибудь поесть?
– Нет, спасибо, я уже.
– Ты уверен?
– Да. Отчетливо припоминаю, как я ел.
Осел притащился к очагу и встал там, наблюдая за курами на вертелах.
– А знаешь, – заметил Тарл, – в приготовлении кур есть какой-то секрет.
– Да? И какой?
Тарл с грустью взглянул на птиц, которые все еще были сырыми и холодными с одной стороны, зато с другой уже начинали чернеть.
– Будь я проклят, если знаю, – ответил он.
– А что, если тебе иногда вертела поворачивать?
– Это мысль.
Осел покачал головой.
– Слыхал я про дерьмовых поваров, но ты всех за пояс заткнешь, – пробормотал он.
– Ах, как смешно, – Тарл взял большую деревянную ложку, зачерпнул немного растаявшего жира, который собрался на поддоне, и полил им птиц. Про эту тактику ему тоже совсем недавно рассказали.
– Пивка бы не помешало, – добавил он.
– Ты слишком много пьешь.
– Это меня расслабляет.
– Да ты и так все время расслабленный как тритон.
Тарл ухмыльнулся и протянул руку, чтобы почесать осла за ушами.
– Что, последнее слово всегда за тобой должно остаться? – спросил он.
– А ты как думал? – отозвался Котик.
Тем временем в другой комнате две женщины слушали, как Ронан медленно припоминает все то время, что он находился под нежной опекой Шикары.
– …а потом она вышла из себя, – закончил он, – и после этого я уже ничего не помню. Наверное, как раз тогда она меня и прокляла.
– Проклятие я убрала, – объяснила Гебраль. – Однако частичная потеря памяти осталось. Если хочешь, я и его удалю.
Ронан неуверенно взглянул на Тусону, а затем кивнул, и Гебраль закрыла глаза. Несколько секунд ее лицо оставалось напряженной маской. Наконец Ронан громко воскликнул:
– Клят! Все возвращается! Она начала хвастать мне про то, какой она будет могущественной. Она хотела, чтобы я ее наложником стал. – Тут Ронан смущенно замялся. Вообще-то раньше он думал, что наложник – это такой маленький вонючий зверек, который всюду кучи кладет. – За ней стоят покровители. Шестеро очень могущественных мужчин – те же самые, что Некроса поддерживали! Боги мои! У них громадная армия! Тысячи орков за последнее время под Ередическими горами собрались! Теперь Мендация наверняка уже пала! Большая часть Бехана и Сидора в огне!
– Кто эти люди? – поинтересовалась Тусона. – Что им нужно? Власть?
– Нет, не власть. Не просто власть. Прибыль. Они члены совета директоров корпорации «Оркоубойные мечи».
– Выходит, чтобы продать немного мечей, они целую войну затевают? – с сомнением спросила Гебраль.
– Да не так уж немного, – размышляла Тусона. – Их торговцы были в Вельбуге, когда каша только заваривалась. И почти все горожане себе новое оружие купили. Но мне кажется, что с оркской армией они малость промахнулись. Орков можно только мертвыми с оркоубойным мечом увидеть.
Ронан устало покачал головой.
– Все было продумано, – продолжил он. – Шикара сказала, что «Оркоубойная» владеет компанией «Клинки Вельдиса». Они этот факт не оглашают, но каждый клинок, проданный «Вельдисом», это деньги для «Оркоубойной».
– Тогда сейчас в мире есть, по крайней мере, шесть страшно довольных мерзавцев, – пробормотала Тусона, однако Ронан опять покачал головой.
– Сомневаюсь, – покачал головой он. – Шикара взяла их план и приспособила его к своим целям. Они хотели создать спрос. А Шикара просто хочет уничтожать.
Тут из другой комнаты донесся жуткий грохот, а затем испуганный вопль Тарла.
– Кстати, об уничтожении, – перебила Ронана Тусона. – Похоже на то, что у Тарла проблемы с обедом.
У Тарла в большой комнате действительно возникли проблемы, но отнюдь не связанные с едой. Куры к этому времени уже чудесно подоспели, поджариваясь как следует после того, как он взялся за вертел, и Тарл собрался было снять их с жаровни, но тут опять раздался стук в дверь. Отложив ложку, он пошел открыть, ожидая, что придется успокаивать какого-нибудь возмущенного козопаса, но едва он отодвинул щеколду, как дверь так бешено толкнули, что она с грохотом врезалась в стену, и как раз тогда Тарл испустил испуганный вопль.
Ибо в дверном проходе стояли жуткие останки того, что прежде было человеческим существом. Гниющая плоть лица была сплошь в рытвинах, а через одну щеку прокапывался червь. Замаранные землей лохмотья висели как попало, и тошнотворный смрад разложения ударил Тарлу в физиономию с силой хорошего булыжника. Один глаз трупа провалился внутрь, и Тарл видел, что он покоится меж двух гниющих дыр, которые прежде были ноздрями. В другом глазу сверкала злобная насмешка.
– Приятный сюрприз! – произнес зомби, а затем, шаркая, зашел в комнату, и еще три таких же чудища последовали за ним.
* * *
Гномы из Фигозидана вполне могли быть разогреты и взбешены жаждой мести, однако они не позволили ей ослепить себя и с уважением относились к реальной действительности. Они прекрасно знали, что, пусть даже их две сотни, такая могущественная колдунья, как Шикара, наверняка оставила за собой достаточно магических средств защиты, чтобы сделать вторжение в замок в ее отсутствие делом крайне рискованным. Так что они попросту намеревались сжечь это место дотла. Некоторые из Шикариных стражников попытались пробиться наружу, но крутящиеся боевые топоры гномов быстро сделали из них гуляш. После этого гномы неподвижно стояли на отдалении, пока ревущее пламя рвалось из окон в небо, а вопли запертых внутри стражников постепенно затихали. И только когда от замка остался лишь дымящийся каменный остов, гномы закинули топоры за плечи и размеренным шагом направились обратно в свой город под Хромовыми горами.* * *
Слухи о том, что тысяча беханских кавалеристов скачет на подмогу Дальнему Абассалу, оказались верны лишь отчасти. Во-первых, их насчитывалось всего шестьсот, пусть даже это и были самые умелые воины во всем Бехане. А во-вторых, они действительно скакали к Дальнему Абассалу, но вовсе не на подмогу. Они скакали, чтобы присоединиться к воинству Шикары, составляя часть обширного плана, разработанного шестью членами совета директоров корпорации «Оркоубойные мечи».Шпионы и агенты этого совета славно поработали в Бехане. Там и так были нешуточные брожения на почве недовольства правительством, особенно среди воинского класса, и агенты еще больше бередили эти брожения, пока у них в распоряжении не оказались кадры, которые только и ждали переворота. Этим воинам рассказали про оркскую армию, которая пойдет маршем через Северный Бехан в Сидор, и намекнули, что если они останутся у руля в Бренде и Дальнем Абассале, когда орки двинутся дальше, многие другие слетятся к ним примкнуть, а централизованное управление в Абалдуе окажется связано бюрократической волокитой, чтобы им помешать.
Так что, как было условлено, всадники шли на соединение с армией Шикары. Когда они приблизились, небольшой отряд кавалерии южан выехал оказать им радушный прием. Вожак этого отряда, южный капитан по имени Кабила, привстал в стременах своего уродища и обратился к беханским всадникам.
– Привет вам, братья воины! Наш вождь, колдунья Шикара, тоже вас приветствует! Она хочет обратиться к вам сама и просит, чтобы вы оставили своих коней на попечение тех, кто славно о них позаботится! Для вас оставлено почетное место, и Шикара сочтет за честь поведать вам о своей стратегии по завоеванию Дальнего Абассала! Если вас это устраивает, следуйте за мной!
С этими словами Кабила развернул свое уродище и легким галопом поскакал на восток вокруг армии орков, которая выстроилась к югу от городских ворот. Вожак беханцев, приземистый, но чрезвычайно агрессивный воин по имени Юлиан, дал команду двигаться следом, так что беханцы дружно развернули коней вправо и поскакали за Кабилой.
Расположенная в самом тылу огромный армии тысяча орков была детально проинструктирована на предмет ухода за конями и поджидала их с бурдюками воды и тюками сена. В центре орды расчистили большую площадку, а чуть поодаль Шикара стояла на одном из фургонов, собираясь обратиться с речью к новому подкреплению. Беханцы спешились, передавая поводья оркским прислужникам, а затем с вальяжной надменностью прошли вперед меж двух стен настороженных орков. Подняв взгляд на Шикару, Юлиан позволил своим глазам погулять по ее телу. Вождь беханцев не намеревался принимать приказы от какой-то женщины, однако ему было любопытно послушать, что она скажет. Может, они и поладят. Причем не только на поле боя.
Шикара с жадным предвкушением глядела на Юлиана и его войско. Итак, они объединились! Эти жалкие старики славно спланировали кампанию! Беханцам действительно предстояло сыграть важную роль во взятии города. Тут Шикара улыбнулась себе под нос. Это была совсем не та роль, какую планировали сами беханцы или шестерка скучных стариканов. Только и всего.