Страница:
– Будь я проклят, – пробормотал осел.
– Но все-таки чем я могу вам помочь?
– Ну, понимаете, у меня есть друг, он пропал, и мы хотим его разыскать, да вот не можем, потому что мы пытались и чуть было его не разыскали, но мне едва не снесло крышу, и я не могу найти никаких его следов, так что нам нужно использовать магию, и я бы сам это сделал, если бы мог, да вот не могу, так что, быть может, у вас получится, хотя я не думаю…
– Он хочет, чтобы вы ему погадали, – резко вставил осел.
– А! Вот теперь вы дело говорите! – Руки Мании вдруг сделались немного расплывчатыми, когда она затасовала карты быстрее, чем Тарлу когда-либо приходилось наблюдать в самых крутых оркских казино. Затем она внезапно остановилась. – Это будет два серебряных таблона…Садитесь, садитесь. Я разложу карты в форме подковы. Это всегда самое верное. Впрочем, будь я проклята, если могу еще хоть какой-то расклад припомнить!
Мания рассмеялась, издавая писклявое кудахтанье и сильно напоминая при этом куру, которой насильно вставляют только что снесенное ею яйцо. Затем она протянула карты Тарлу.
– Снимите семь раз, – велела она. Тарл сел за стол и последовал указаниям гадалки. Забрав карты обратно, Мания разложила на черной скатерти семь первых рубашкой вверх в форме подковы.
– Так-так, посмотрим, что вас может в ближайшем будущем ожидать.
Она перевернула первую карту. Там изображалось несколько несчастных, которые падали прямо на улице. Лица всех людей были покрыты прыщами, и их тошнило кровью.
– Ах! – продолжила Мания. – «Эпидемия»! Но карта, как видите, инвертирована, так что это может означать приближение небольшой удачи. Скорее всего, хорошей погоды. Завтра будет удачный день для починки изгороди. – Она перевернула вторую карту, на которой оказались изображены мужчина и женщина. Вид у обоих был немного надутый.
– «Пара в небольшой размолвке», – пробормотала Мания. – Это скверно. Означает дисгармонию и диссонанс. Какое-то время вы, скорее всего, не сможете петь в лад. Держитесь подальше от хоров в пивнушках и вечеров караоке. Глицерин и лимон могут пойти на пользу. Понятно? Следующая карта – «Висящие ягодицы». Это обычно связано с природой. Если особо не раздумывать, я бы сказала, что очень скоро мимо вас медленно-медленно пролетит небольшой бурый орел. А четвертая карта… боги мои! «Куст, побитый камнепадом»! Скверно. Очень скверно. Что бы вы ни делали, избегайте зеленого. В особенности пастельных и легких летних тонов. Итак, пятая карта… «Булочная». Это напоминает мне о том, что я должна купить буханку…
Тарл опасливо наблюдал, как Мания с мрачным лицом глазеет на карту таро. Казалось, она смотрит сквозь карту на что-то позади нее.
– Ужасно, – пробормотала гадалка. – Просто кошмар.
Последовала долгая пауза, в течение которой Тарл пытался представить себе, какие дикие ужасы старая карга может видеть в его будущем. Наконец Мания устало покачала головой и подняла глаза, встретив его взгляд.
– В последнее время приличного хлеба днем с огнем не сыщешь, – пробормотала она. – Просто безобразие… Гм, так на чем я остановилась? Ах, да! Таро! – Она перевернула еще одну карту. – Ну вот, вы только гляньте. «Живодерня», инвертированная. Ошибки быть не может. То есть никаких сомнений. У вас очень скоро кончится клей, так что будьте осторожны. А последняя карта… «Третья дверь налево». Гм, это всегда было знаком путешествия. Вполне возможно, на северо-запад. Или куда-то вверх. Не оставайтесь дома, голубчик, или беду накличете. Ну, вот и все. По-моему, предельно ясно.
С довольным видом Мания смела карты со стола и сунула их обратно в колоду. Тут за спиной у Тарла послышалась какая-то сдавленная икота. Обернувшись, он увидел, что Котик пятится на лестничную площадку, буквально трясясь от еле сдерживаемого смеха. Тарл встал, положил на стол две серебряные монетки, а затем, кивая и улыбаясь, стал бочком продвигаться к двери.
– Что ж, спасибо. Большое спасибо. Это, знаете ли, просто замечательно. Гм… производит сильное впечатление. Правда. Очень сильное.
Мания отвратительно заулыбалась. Это было все равно что наблюдать за мнущимся пергаментом.
– Не забудьте про меня рассказать, – заворковала она. Тарл еще энергичней закивал.
– Да-да! Конечно! Я… гм, я всем расскажу, что могу всячески вас рекомендовать! – Захлопнув за собой дверь, он поспешил вниз по лестнице. Из дворика доносился полоумный ослиный рев. Котик ржал так, что чуть не мочился.
У подножия лестницы Тарл помедлил и закрыл глаза. Постепенно его дыхание успокоилось, а мрачность на лице пропала и сменилась выражением предельной сосредоточенности. Затем его глаза внезапно распахнулись, и он охнул от изумления.
– Ну и ну! – пробормотал он себе под нос и заторопился через дверь в сумрачный дворик.
Осла он обнаружил в подворотне, ведущей на улицу. Котик уже отошел от пережитого и теперь прислонился к влажной кирпичной кладке, хихикая. Через подворотню плыл далекий гул от толп гуляк на Разнуздяй-Бульваре.
– Можешь смеяться, мохнорылый, – объявил Тарл. – Но эта Мания – та самая гадалка, которая посоветовала Ронану, куда ему в свой поиск возмездия отправиться.
– Ага. И у него на это три года ушло.
– Можешь смеяться…
– Спасибо, что разрешаешь.
– …можешь смеяться, но она сказала именно то, что нам требовалось узнать.
Осел хотел было поднять его на смех, но что-то в манере Тарла его остановило. Невесть почему Тарл буквально излучал уверенность. Заинтригованный осел даже рта не раскрыл и стал слушать дальше.
– Иди на северо-запад, сказала она, или вверх. Итак, если ты направишься отсюда на северо-запад, через Филовы холмы, куда ты придешь?
Осел немного подумал.
– К морю? – предположил он.
– Разумеется. Но какой город ты там найдешь, у самого моря? Я тебе скажу. Ай'Эль, вот какой. Город Каналов. Самый старый город в Сидоре.
– Ну и что?
– А то, что я только что применил простенькое заклинание Мыслепоиска на предмет любых признаков магии на северо-западе. Нет-нет, я был очень осторожен и проделал все предельно неспецифично, но этого оказалось вполне достаточно. Там в округе плавает масса крошечных сгустков Силы – такие повсюду есть. Они от фокусников, иллюзионистов, деревенских шаманов или недотепистых неучей вроде меня. Но над самим Ай'Элем висит мощная пелена магии, густая, темная и непроницаемая. Я не отваживаюсь к ней приближаться. Но в этом городе должен быть невероятно интенсивный источник волшебства. Там что-то такое происходит. И мы с тобой должны отправиться туда и выяснить, что.
Одиночество
Тусона дала задний ход через дверь таверны «Лысый орел», позволив двери захлопнуться… Изнутри тут же послышалась шумная болтовня. Готовая к драке амазонка неподвижно застыла на улице с мечом в одной руке и арбой в другой, но никто вслед за ней наружу не вышел, и она понемногу расслабилась.
Затем во внезапном приступе гнева Тусона рубанула мечом по висящей над головой кабацкой вывеске. Клинок рассек изображение весьма недовольного орла, разглядывающего в зеркале свой лысеющий череп, и разнес его на тысячу щепок. Чувствуя себя чуть получше, Тусона разрядила арбу и пристегнула ее к ремню, после чего, бросив последний хмурый взор на таверну, повернулась и пошла дальше по улице.
Тусона была сыта по горло. Ее уже капитально и до упора достал Бехан и все беханское. Особенно правящая воинская каста, чтоб ее громом и молнией клятануло. В своем родном городе Вельбуге Тусона привыкла к почету и уважению, которые она заслужила за многие годы, так что отношение к ней беханских воинов стало определенным шоком.
Проблема заключалась в том, что все они были мужчины. Вообще, если не считать нелегальных подвальных боев, что проходили в Абалдуе, во всем Бехане не было ни единой воительницы. А посему, когда перед ними оказывалось существо полутора с небольшим метров ростом, стройное и несомненно женского пола, практически все воины смотрели на такое существо либо с насмешкой, либо с негодованием. А порой и с тем, и с другим.
Тусона, сама того не ведая, нарвалась на неприятности в первой же брендской таверне, в которую ее угораздило забрести. Привыкшая занимать подобающее место среди воинов, она облокотилась о стойку и заказала пиво, а когда расположившийся по соседству полупьяный парень попытался сунуть ей руку под куртку, она сломала ему палец. Однако по неясной для Тусоны причине вместо того, чтобы стать предупреждением, это превратилось в вызов для всех остальных. На нее с мечом в руке бросился совсем молодой воин, на физиономии у которого красовалась вполне откровенная картина похоти и презрения. Десятью секундами позже молодой воин сидел на полу, пытаясь остановить поток крови из открытой раны на плече, а вопил он при этом так, будто ему нанесли смертельную рану. Тут уж атмосфера нешуточно накалилась. Шестеро других воинов вытащили мечи, готовясь к атаке, и Тусона оказалась бы в серьезной беде, не будь у нее арбы.
Схожие проблемы она имела еще подростком, в Вельбуге, обучаясь ремеслу воительницы. Ее отец, правитель города, проконсультировался со своим другом-оружейником, и результатом консультации стала арба, названная так потому, что она представляла собой уменьшенный вариант арбалета. Двадцати с небольшим сантиметров в длину арба была подлинным шедевром инженерного дела. Тусона могла зарядить арбу одной из крошечных стрел, выстрелить и за две секунды перезарядить и выстрелить снова. В радиусе шести-семи метров попадание было смертельным. И как только воин понимал, что Тусона способна запросто всадить стрелу ему в глаз, прежде чем он со своим мечом до нее доберется, он начинал не на шутку задумываться. Так что с арбой в одной руке и мечом в другой Тусона могла удерживать полную мужчин таверну до тех пор, пока ей за каким-нибудь клятом не удавалось оттуда свалить. К счастью, в Бехане это работало не хуже, чем в любом другом регионе Среднеземья… Из таверны в Бренде Тусона сумела выйти целой и невредимой.
С тех пор она навестила еще тридцать одну таверну, и последней из них стал «Лысый орел». В восьми заведениях она нанесла серьезные увечья пape-другой парней, причем все они в итоге сдохли. Всякий раз, как Тусона входила в таверну, ее тут же одаривали либо опекой, либо домогательствами. Да, жизнь в Бехане до упора ее достала.
Впрочем, все выглядело бы еще не так скверно, сумей она найти хоть какой-то след Ронана или его похитительницы, Шикары. Но до Тусоны не дошло даже самого туманного слуха. А ведь она была так уверена. Она твердо считала, что нашла надежный способ их выследить.
Озарение снизошло на нее, когда Тусона направлялась по Восточной дороге к Бренду, вскоре после того как рассталась с Тарлом и Котиком. «Шикара – колдунья, – рассуждала Тусона, – и пусть она даже необыкновенно могущественна, ей все равно требуются определенные ингредиенты для ее ремесла». Нельзя же, в конце концов, делать амулеты и зелья из ничего. Далее, Шикара пятьсот лет была в отлучке, а за такой срок большая часть ее запасов наверняка испортилась. Всем, к примеру, известно, как тяжело сохранять свежим собачий язык. Даже консервированные собачьи языки имеют срок хранения не больше трех лет. Так что ей нужны были новые запасы. А будь ты хоть трижды колдунья, ты не можешь получить запас тертого бычьего члена, если просто подойдешь к живому быку в поле, вооруженная теркой для сыра. Нет, если жизнь тебе дорога, ты этого не сделаешь. Стало быть, Шикаре требовалось обратиться к соответствующему поставщику, а их в округе было не так много. Если Тусона их всех проверит, то рано или поздно она наткнется на поставщика Шикары, и при определенной удаче у него можно будет узнать адрес доставки.
Посему, едва добравшись до Бренда, Тусона купила себе свежий номер «Ведьминого журнала» и устроилась в баре, пролистывая раздел рекламы. Выяснилось, что в каждом крупном городе Бехана имелся по меньшей мере один торговец магическими товарами. Тусона решила проверять магические лавки сразу же по прибытии в очередной город, а если там выпадет пустышка, то, прежде чем двинуться дальше, еще несколько дней болтаться по тавернам и постоялым дворам, общаясь с людьми и выспрашивая слухи.
Именно этим она последние несколько недель и занималась. Тусона навестила почти все беханские лавки, торгующие магическими ингредиентами, и расспросила персонал. Она проверила «Трансформации» и «Бритую амулетчицу» в Бренде, «Слуг Сивиллы» в Димоне, «Веселое зелье» в Мендации, «Чудо-Юдо» и «Спецсостав» в Абалдуе, а также «Фен-Омен» и «Клад чародея» здесь, в Дураце. Однако ни в одной из всех этих торговых точек слыхом не слыхивали про Шикару и не получали каких-то недавних крупных заказов от неизвестных клиентов. А шатание по тавернам и постоялым дворам никакого толку, кроме сплошных неприятностей, Тусоне не принесло.
Впрочем, несмотря на все неудачи и неприятности, сдаваться она не собиралась. Помощник продавца в «Фен-Омене» проявил к ней симпатию и посоветовал направиться на запад в Идуин. По его словами, двумя крупнейшими поставщиками на юге были «Колдовское изобилие» в Абтекае, что на реке Оглоре, а также «Уголок шамана» в Мазафаке, что в Лазурных горах. Именно такой совет Тусоне и требовался. Помимо прочего, она никак не могла дождаться, когда же ей наконец удастся стряхнуть пыль Бехана со своих ног. Однако проблема заключалась в том, что выбраться из этой трижды клятской страны оказалось не так-то просто.
Город Дурац стоял на восточном берегу реки Урлоны, чей быстрый и широкий поток пробегал по просторным равнинам южного Бехана и восточного Идуина. Единственным путем через реку был древний цепной паром, известный как Дурацкая переправа, а чтобы на этот паром сесть, требовалось иметь выездную визу с печатью Гражданского Транзитного Совета Бехана. Получение этой визы включало в себя заполнение всевозможных бланков, дачу взяток и болтание по конторам Транзитного Совета – процесс, который, как всем было известно, отнимал недели и даже больше, если соответствующий чиновник оказывался в дурном настроении, если ему не нравилась ваша физиономия или если вы отвергали его сексуальные домогательства.
Но поскольку оставались только альтернативы угнать корабль, что было очень рискованно, или направиться на юго-восток в эльфийское царство Невин, что означало отклониться на многие мили от маршрута, Тусона решила, что она вполне может попытаться получить визу. Официантка в «Лысом орле» предупредила ее, что сегодня она добьется только того, что несколько часов проболтается в Транзитном Совете для получения горы бланков и их заполнения, а следующий визит ей назначат через неделю. Однако Тусона была уже не в том настроении, чтобы с ней можно было такие шутки шутить. Пока еще сама не зная, как, она была твердо намерена заставить чиновников к ней прислушаться. Пусть даже кому-то из них придется для этого отправиться на тот свет.
Качая головой, Тусона протиснулась через вращающиеся двери и оказалась в массивном, выложенном каменными плитами вестибюле, декорированном исключительно в серых тонах. Тощий, услужливый на вид коротышка сидел за столом у входа и что-то писал. Он носил маленькие прямоугольные усики, которые, по мнению их владельцев, придают значительный вид тупым, лишенным всякого воображения людям. Позади него ряд из двенадцати кабинок для собеседования тянулся вдоль левой стены, однако только две из этих двенадцати кабинок работали. К ним подобно змеям, застывшим в ледяной глыбе, неподвижно вились две очереди из усталых и недовольных граждан.
Тусона подошла к человечку за столом и, собрав все самообладание, какое у нее имелось, тактично откашлялась.
– Простите, пожалуйста, не могли бы вы мне сказать, с кем я должна увидеться по поводу выездных виз?
Несколько секунд человечек продолжал писать, после чего помедлил, награждая Тусону таким взглядом, каким обычно награждаешь кучу, в которую только что вляпался. Затем он пробормотал два слова и снова взялся за писанину. Пару мгновений перед глазами у Тусоны плавали красные круги, и ее меч уже оказался на полпути из ножен, прежде чем она поняла, что человечек на самом деле сказал всего-навсего «дальняя очередь».
Гневно всадив меч обратно, Тусона пристроилась к концу указанной очереди. А потом стала ждать. Ждала. Ждала. И ждала.
Через три часа перед Тусоной остался только один визитер, страдающий лишним весом и обильно потеющий мужчина, который все эти три часа с ней проболтал. Он сказал, что его зовут Арви и что он коммивояжер из «Круглого мира», компании по производству тележных колес в Ближнем Абассале. В доказательство у него имелся полный кожаный портфель образцов – двадцать три миниатюрных модели различных колес, которыми торговала его компания. Арви взялся демонстрировать Тусоне все эти двадцать три образца, с любовью указывая на наиболее тонкие детали и различия, превознося достоинства металлических ободов и спиц из ясеня, пока она не почувствовала, что вот-вот взвоет.
– Я, ха-ха-ха, в нашей компании, можно сказать, спицеалист, – прыснул однажды торговец, и Тусона чуть было его не ударила.
Выяснилось, что это был четвертый визит Арви в конторы Транзитного отдела за шесть дней, и он собирался получить выездную визу для переправы на сегодняшнем пароме. Когда Тусона сообщила ему, что это ее первый визит и что она надеется попасть на тот же паром, торговец так заржал, что на какой-то счастливый момент ей показалось, что его вот-вот удар хватит. Вытирая глаза, Арви заверил Тусону, что гораздо скорее река замерзнет, и она сможет запросто ее перейти, чем ей дадут визу в первый же визит. Затем, чтобы немного ее приободрить, он взялся рассказывать анекдоты. Когда прошло полчаса, а она так ни разу и не улыбнулась, в Арви, похоже, вселилась какая-то неуверенность. Он закончил с анекдотами и задал Тусоне пару вопросов о том, каково быть воительницей, но не успела она сказать и десятка слов, как торговец снова ее перебил.
– А знаете, я думаю, это просто замечательно, – подхалимски признался он ей. – Я про то, как вы, некоторые девушки, замахиваетесь на мужские занятия. А почему бы вам этого не делать? Сам-то я очень это одобряю. Если честно, я даже немного феминист. В смысле, если вы не подыскали себе подходящего мужчину, чтобы о вас заботиться, ведь надо же вам что-то делать, разве не так?
В нормальных условиях это стало бы той точкой, после которой Тусона при помощи кинжала, приставленного к паху зануды, нежно объяснила бы Арви, что если он не заткнется по поводу своих «феминистских» воззрений, она поможет ему понять женщин куда глубже и полнее путем превращения его в одну из таковых. Но теперь она чувствовала себя такой несчастной и одинокой, что даже не разозлилась и позволила торговцу трещать дальше. Впрочем, Тусоне пришлось признать, что она таким образом кое-что для себя усвоила. После того, как ее любимый был похищен колдуньей, которая имела виды на его тело, а сама Тусона провела недели, таскаясь по жарким и пыльным южным землям, где ее без конца доставали и провоцировали различные мачо с отвязанными манерами, ей показалось, что намного хуже жизнь уже быть не может. Три часа общения с Арви убедили ее в том, что жизнь временами все-таки может быть еще хуже.
Тусоне показалось, что не прошло и двух суток, прежде чем имя Арви наконец было произнесено и он вразвалку прошел к столу в кабинке для собеседования. Она устало наблюдала, как он пожимает руку чиновнику Транзитного отдела, а затем тайком вручает ему небольшой кошелек с монетами. Было заполнено еще несколько бланков, после чего Арви встал и удалился с прижатой к груди выездной визой, а затем Тусона услышала, как выкликают ее имя.
Направляясь к кабинке, она сделала пару глубоких вдохов и постаралась успокоиться. Она знала, что существует один-единственный способ получить визу сегодня, и вежливое, предельно сдержанное начало было существенной частью этого способа.
Тщедушный темноволосый чиновник, что сидел по ту сторону стола, похоже, позаимствовал усики у того, что был у входа. Он точно так же деловито писал, однако впечатление производил совершенно другое. Был в нем какой-то дух продажности, душевной сальности, который, казалось, почти зримо его окутывал. Похоже было, будто всю его ауру хорошенько пропитали предельно дешевым маслом для волос.
Чиновник закончил писанину, добавив точку с показным росчерком, а затем глаза его вспыхнули и поползли по Тусоне, как пара улиток по скале. Физиономия тщедушного человечка медленно расплылась в удовлетворенной улыбке, пока он разглядывал стройные линии ее тела, загорелую и словно бы светящуюся кожу, улыбающиеся губы…
А затем он встретил ее взгляд и резко отпрянул, словно кто-то плеснул ему в лицо стакан ледяной кислоты. Улыбка исчезла. Впрочем, чиновник быстро пришел в себя и состроил Тусоне пустую рожу прожженного бюрократа. Он сумел понять, что от этой девушки он ничего не добьется. Взгляд амазонки был просто смертоносным! Чиновник нервно скосил глаза туда, где трое тяжеловооруженных охранников по-прежнему торчали у стены за кабинками для собеседования. Их присутствие часто бывало необходимо, чтобы удержать потенциальных путешественников от ненужных сцен, и у чиновника возникло чувство, что сегодня им предстоит славно потрудиться.
Вновь он углубился в созерцание каких-то бумаг, в то же самое время собираясь с духом. Воительницы клятовы! Впрочем, ничего-ничего. Когда она пару недель постоит в очередях Транзитного отдела, вид у нее будет совсем не такой уверенный. Тогда ей станет ясно, у кого здесь власть. Да и теперь, судя по предельно вежливому выражению у нее на лице, казалось, что она вроде бы уже поняла, кто здесь хозяин. Вот и отлично!
Чиновник удовлетворенно растянул губы в самой что ни на есть покровительственной улыбке, а затем снова взглянул на визитершу.
– Доброе утро. Чем могу служить?
– Мне бы хотелось получить выездную визу, чтобы переправиться через Урлону на цепном пароме.
– Конечно-конечно. Так-так, посмотрим. Нам потребуется заполнить бланк первичной заявки. – Из выдвижного ящичка он достал требуемый бланк, затем пару раз церемонно макнул перо в чернильницу.
– Имя?
– Тусона.
– Тусона, – пробормотал чиновник, заполняя соответствующий квадратик. – Фамилия?
– Просто Тусона. И никакой фамилии.
– Надо же. Как необычно.
– Зачем нужна фамилия, когда и имени хватает? – Чиновник посмотрел на нее с обидой. Вольности здесь дозволялись только ему. Пора бы поставить амазонку на место.
– А когда вы желаете переправиться? – спросил он, само воплощение елейной учтивости.
– Сегодня. Паром через час отходит.
– Сегодня? Что вы, голубушка, помилуйте! – Чиновник отложил перо и в показном изумлении на нее уставился. – Я никоим образом не думаю, что это возможно. Поймите, сударыня, есть бланки, которые должны быть заполнены, инстанции, которые необходимо пройти, документы, которые требуется проверить. Все эти процессы занимают время. Даже в самых неотложных случаях мы должны…
– Здесь как раз неотложный случай. Возможно, вопрос жизни и смерти.
– А, ну тогда конечно. Раз так, то мы, быть может, сумеем все немного ускорить.
Снова ухватив перо, чиновник устроил грандиозное шоу из поиска по анкете, пока на полпути по пятой странице не нашел небольшой квадратик, рядом с которым было написано «в неотложном случае поставить галочку». Тогда он с облегчением ее там поставил.
– Переходите к подразделу четвертому, страница восьмая, – радостно прочел он затем. Добравшись до нужной страницы, чиновник продолжил: – Пожалуйста, ясно и кратко сформулируйте точную природу неотложного случая, прилагая копии всей соответствующей документации к странице девятой.
– Но все-таки чем я могу вам помочь?
– Ну, понимаете, у меня есть друг, он пропал, и мы хотим его разыскать, да вот не можем, потому что мы пытались и чуть было его не разыскали, но мне едва не снесло крышу, и я не могу найти никаких его следов, так что нам нужно использовать магию, и я бы сам это сделал, если бы мог, да вот не могу, так что, быть может, у вас получится, хотя я не думаю…
– Он хочет, чтобы вы ему погадали, – резко вставил осел.
– А! Вот теперь вы дело говорите! – Руки Мании вдруг сделались немного расплывчатыми, когда она затасовала карты быстрее, чем Тарлу когда-либо приходилось наблюдать в самых крутых оркских казино. Затем она внезапно остановилась. – Это будет два серебряных таблона…Садитесь, садитесь. Я разложу карты в форме подковы. Это всегда самое верное. Впрочем, будь я проклята, если могу еще хоть какой-то расклад припомнить!
Мания рассмеялась, издавая писклявое кудахтанье и сильно напоминая при этом куру, которой насильно вставляют только что снесенное ею яйцо. Затем она протянула карты Тарлу.
– Снимите семь раз, – велела она. Тарл сел за стол и последовал указаниям гадалки. Забрав карты обратно, Мания разложила на черной скатерти семь первых рубашкой вверх в форме подковы.
– Так-так, посмотрим, что вас может в ближайшем будущем ожидать.
Она перевернула первую карту. Там изображалось несколько несчастных, которые падали прямо на улице. Лица всех людей были покрыты прыщами, и их тошнило кровью.
– Ах! – продолжила Мания. – «Эпидемия»! Но карта, как видите, инвертирована, так что это может означать приближение небольшой удачи. Скорее всего, хорошей погоды. Завтра будет удачный день для починки изгороди. – Она перевернула вторую карту, на которой оказались изображены мужчина и женщина. Вид у обоих был немного надутый.
– «Пара в небольшой размолвке», – пробормотала Мания. – Это скверно. Означает дисгармонию и диссонанс. Какое-то время вы, скорее всего, не сможете петь в лад. Держитесь подальше от хоров в пивнушках и вечеров караоке. Глицерин и лимон могут пойти на пользу. Понятно? Следующая карта – «Висящие ягодицы». Это обычно связано с природой. Если особо не раздумывать, я бы сказала, что очень скоро мимо вас медленно-медленно пролетит небольшой бурый орел. А четвертая карта… боги мои! «Куст, побитый камнепадом»! Скверно. Очень скверно. Что бы вы ни делали, избегайте зеленого. В особенности пастельных и легких летних тонов. Итак, пятая карта… «Булочная». Это напоминает мне о том, что я должна купить буханку…
Тарл опасливо наблюдал, как Мания с мрачным лицом глазеет на карту таро. Казалось, она смотрит сквозь карту на что-то позади нее.
– Ужасно, – пробормотала гадалка. – Просто кошмар.
Последовала долгая пауза, в течение которой Тарл пытался представить себе, какие дикие ужасы старая карга может видеть в его будущем. Наконец Мания устало покачала головой и подняла глаза, встретив его взгляд.
– В последнее время приличного хлеба днем с огнем не сыщешь, – пробормотала она. – Просто безобразие… Гм, так на чем я остановилась? Ах, да! Таро! – Она перевернула еще одну карту. – Ну вот, вы только гляньте. «Живодерня», инвертированная. Ошибки быть не может. То есть никаких сомнений. У вас очень скоро кончится клей, так что будьте осторожны. А последняя карта… «Третья дверь налево». Гм, это всегда было знаком путешествия. Вполне возможно, на северо-запад. Или куда-то вверх. Не оставайтесь дома, голубчик, или беду накличете. Ну, вот и все. По-моему, предельно ясно.
С довольным видом Мания смела карты со стола и сунула их обратно в колоду. Тут за спиной у Тарла послышалась какая-то сдавленная икота. Обернувшись, он увидел, что Котик пятится на лестничную площадку, буквально трясясь от еле сдерживаемого смеха. Тарл встал, положил на стол две серебряные монетки, а затем, кивая и улыбаясь, стал бочком продвигаться к двери.
– Что ж, спасибо. Большое спасибо. Это, знаете ли, просто замечательно. Гм… производит сильное впечатление. Правда. Очень сильное.
Мания отвратительно заулыбалась. Это было все равно что наблюдать за мнущимся пергаментом.
– Не забудьте про меня рассказать, – заворковала она. Тарл еще энергичней закивал.
– Да-да! Конечно! Я… гм, я всем расскажу, что могу всячески вас рекомендовать! – Захлопнув за собой дверь, он поспешил вниз по лестнице. Из дворика доносился полоумный ослиный рев. Котик ржал так, что чуть не мочился.
У подножия лестницы Тарл помедлил и закрыл глаза. Постепенно его дыхание успокоилось, а мрачность на лице пропала и сменилась выражением предельной сосредоточенности. Затем его глаза внезапно распахнулись, и он охнул от изумления.
– Ну и ну! – пробормотал он себе под нос и заторопился через дверь в сумрачный дворик.
Осла он обнаружил в подворотне, ведущей на улицу. Котик уже отошел от пережитого и теперь прислонился к влажной кирпичной кладке, хихикая. Через подворотню плыл далекий гул от толп гуляк на Разнуздяй-Бульваре.
– Можешь смеяться, мохнорылый, – объявил Тарл. – Но эта Мания – та самая гадалка, которая посоветовала Ронану, куда ему в свой поиск возмездия отправиться.
– Ага. И у него на это три года ушло.
– Можешь смеяться…
– Спасибо, что разрешаешь.
– …можешь смеяться, но она сказала именно то, что нам требовалось узнать.
Осел хотел было поднять его на смех, но что-то в манере Тарла его остановило. Невесть почему Тарл буквально излучал уверенность. Заинтригованный осел даже рта не раскрыл и стал слушать дальше.
– Иди на северо-запад, сказала она, или вверх. Итак, если ты направишься отсюда на северо-запад, через Филовы холмы, куда ты придешь?
Осел немного подумал.
– К морю? – предположил он.
– Разумеется. Но какой город ты там найдешь, у самого моря? Я тебе скажу. Ай'Эль, вот какой. Город Каналов. Самый старый город в Сидоре.
– Ну и что?
– А то, что я только что применил простенькое заклинание Мыслепоиска на предмет любых признаков магии на северо-западе. Нет-нет, я был очень осторожен и проделал все предельно неспецифично, но этого оказалось вполне достаточно. Там в округе плавает масса крошечных сгустков Силы – такие повсюду есть. Они от фокусников, иллюзионистов, деревенских шаманов или недотепистых неучей вроде меня. Но над самим Ай'Элем висит мощная пелена магии, густая, темная и непроницаемая. Я не отваживаюсь к ней приближаться. Но в этом городе должен быть невероятно интенсивный источник волшебства. Там что-то такое происходит. И мы с тобой должны отправиться туда и выяснить, что.
Одиночество
…и от этого, к сожалению, никуда не деться. Мужчины, как правило, выше и крупнее женщин. Таким образом, воительнице, оказавшейся лицом к лицу с противником-мужчиной, необходимо использовать ум и коварство. Действительно, мозг среднего мужчины больше, чем у женщины, но поверь мне, сестра, это ни клята не значит. Почти все мужчины, которых ты когда-либо встретишь, вместо мозга думают пенисом.
Тусона из Вельбуга «Руководство для воительниц»
Тусона дала задний ход через дверь таверны «Лысый орел», позволив двери захлопнуться… Изнутри тут же послышалась шумная болтовня. Готовая к драке амазонка неподвижно застыла на улице с мечом в одной руке и арбой в другой, но никто вслед за ней наружу не вышел, и она понемногу расслабилась.
Затем во внезапном приступе гнева Тусона рубанула мечом по висящей над головой кабацкой вывеске. Клинок рассек изображение весьма недовольного орла, разглядывающего в зеркале свой лысеющий череп, и разнес его на тысячу щепок. Чувствуя себя чуть получше, Тусона разрядила арбу и пристегнула ее к ремню, после чего, бросив последний хмурый взор на таверну, повернулась и пошла дальше по улице.
Тусона была сыта по горло. Ее уже капитально и до упора достал Бехан и все беханское. Особенно правящая воинская каста, чтоб ее громом и молнией клятануло. В своем родном городе Вельбуге Тусона привыкла к почету и уважению, которые она заслужила за многие годы, так что отношение к ней беханских воинов стало определенным шоком.
Проблема заключалась в том, что все они были мужчины. Вообще, если не считать нелегальных подвальных боев, что проходили в Абалдуе, во всем Бехане не было ни единой воительницы. А посему, когда перед ними оказывалось существо полутора с небольшим метров ростом, стройное и несомненно женского пола, практически все воины смотрели на такое существо либо с насмешкой, либо с негодованием. А порой и с тем, и с другим.
Тусона, сама того не ведая, нарвалась на неприятности в первой же брендской таверне, в которую ее угораздило забрести. Привыкшая занимать подобающее место среди воинов, она облокотилась о стойку и заказала пиво, а когда расположившийся по соседству полупьяный парень попытался сунуть ей руку под куртку, она сломала ему палец. Однако по неясной для Тусоны причине вместо того, чтобы стать предупреждением, это превратилось в вызов для всех остальных. На нее с мечом в руке бросился совсем молодой воин, на физиономии у которого красовалась вполне откровенная картина похоти и презрения. Десятью секундами позже молодой воин сидел на полу, пытаясь остановить поток крови из открытой раны на плече, а вопил он при этом так, будто ему нанесли смертельную рану. Тут уж атмосфера нешуточно накалилась. Шестеро других воинов вытащили мечи, готовясь к атаке, и Тусона оказалась бы в серьезной беде, не будь у нее арбы.
Схожие проблемы она имела еще подростком, в Вельбуге, обучаясь ремеслу воительницы. Ее отец, правитель города, проконсультировался со своим другом-оружейником, и результатом консультации стала арба, названная так потому, что она представляла собой уменьшенный вариант арбалета. Двадцати с небольшим сантиметров в длину арба была подлинным шедевром инженерного дела. Тусона могла зарядить арбу одной из крошечных стрел, выстрелить и за две секунды перезарядить и выстрелить снова. В радиусе шести-семи метров попадание было смертельным. И как только воин понимал, что Тусона способна запросто всадить стрелу ему в глаз, прежде чем он со своим мечом до нее доберется, он начинал не на шутку задумываться. Так что с арбой в одной руке и мечом в другой Тусона могла удерживать полную мужчин таверну до тех пор, пока ей за каким-нибудь клятом не удавалось оттуда свалить. К счастью, в Бехане это работало не хуже, чем в любом другом регионе Среднеземья… Из таверны в Бренде Тусона сумела выйти целой и невредимой.
С тех пор она навестила еще тридцать одну таверну, и последней из них стал «Лысый орел». В восьми заведениях она нанесла серьезные увечья пape-другой парней, причем все они в итоге сдохли. Всякий раз, как Тусона входила в таверну, ее тут же одаривали либо опекой, либо домогательствами. Да, жизнь в Бехане до упора ее достала.
Впрочем, все выглядело бы еще не так скверно, сумей она найти хоть какой-то след Ронана или его похитительницы, Шикары. Но до Тусоны не дошло даже самого туманного слуха. А ведь она была так уверена. Она твердо считала, что нашла надежный способ их выследить.
Озарение снизошло на нее, когда Тусона направлялась по Восточной дороге к Бренду, вскоре после того как рассталась с Тарлом и Котиком. «Шикара – колдунья, – рассуждала Тусона, – и пусть она даже необыкновенно могущественна, ей все равно требуются определенные ингредиенты для ее ремесла». Нельзя же, в конце концов, делать амулеты и зелья из ничего. Далее, Шикара пятьсот лет была в отлучке, а за такой срок большая часть ее запасов наверняка испортилась. Всем, к примеру, известно, как тяжело сохранять свежим собачий язык. Даже консервированные собачьи языки имеют срок хранения не больше трех лет. Так что ей нужны были новые запасы. А будь ты хоть трижды колдунья, ты не можешь получить запас тертого бычьего члена, если просто подойдешь к живому быку в поле, вооруженная теркой для сыра. Нет, если жизнь тебе дорога, ты этого не сделаешь. Стало быть, Шикаре требовалось обратиться к соответствующему поставщику, а их в округе было не так много. Если Тусона их всех проверит, то рано или поздно она наткнется на поставщика Шикары, и при определенной удаче у него можно будет узнать адрес доставки.
Посему, едва добравшись до Бренда, Тусона купила себе свежий номер «Ведьминого журнала» и устроилась в баре, пролистывая раздел рекламы. Выяснилось, что в каждом крупном городе Бехана имелся по меньшей мере один торговец магическими товарами. Тусона решила проверять магические лавки сразу же по прибытии в очередной город, а если там выпадет пустышка, то, прежде чем двинуться дальше, еще несколько дней болтаться по тавернам и постоялым дворам, общаясь с людьми и выспрашивая слухи.
Именно этим она последние несколько недель и занималась. Тусона навестила почти все беханские лавки, торгующие магическими ингредиентами, и расспросила персонал. Она проверила «Трансформации» и «Бритую амулетчицу» в Бренде, «Слуг Сивиллы» в Димоне, «Веселое зелье» в Мендации, «Чудо-Юдо» и «Спецсостав» в Абалдуе, а также «Фен-Омен» и «Клад чародея» здесь, в Дураце. Однако ни в одной из всех этих торговых точек слыхом не слыхивали про Шикару и не получали каких-то недавних крупных заказов от неизвестных клиентов. А шатание по тавернам и постоялым дворам никакого толку, кроме сплошных неприятностей, Тусоне не принесло.
Впрочем, несмотря на все неудачи и неприятности, сдаваться она не собиралась. Помощник продавца в «Фен-Омене» проявил к ней симпатию и посоветовал направиться на запад в Идуин. По его словами, двумя крупнейшими поставщиками на юге были «Колдовское изобилие» в Абтекае, что на реке Оглоре, а также «Уголок шамана» в Мазафаке, что в Лазурных горах. Именно такой совет Тусоне и требовался. Помимо прочего, она никак не могла дождаться, когда же ей наконец удастся стряхнуть пыль Бехана со своих ног. Однако проблема заключалась в том, что выбраться из этой трижды клятской страны оказалось не так-то просто.
Город Дурац стоял на восточном берегу реки Урлоны, чей быстрый и широкий поток пробегал по просторным равнинам южного Бехана и восточного Идуина. Единственным путем через реку был древний цепной паром, известный как Дурацкая переправа, а чтобы на этот паром сесть, требовалось иметь выездную визу с печатью Гражданского Транзитного Совета Бехана. Получение этой визы включало в себя заполнение всевозможных бланков, дачу взяток и болтание по конторам Транзитного Совета – процесс, который, как всем было известно, отнимал недели и даже больше, если соответствующий чиновник оказывался в дурном настроении, если ему не нравилась ваша физиономия или если вы отвергали его сексуальные домогательства.
Но поскольку оставались только альтернативы угнать корабль, что было очень рискованно, или направиться на юго-восток в эльфийское царство Невин, что означало отклониться на многие мили от маршрута, Тусона решила, что она вполне может попытаться получить визу. Официантка в «Лысом орле» предупредила ее, что сегодня она добьется только того, что несколько часов проболтается в Транзитном Совете для получения горы бланков и их заполнения, а следующий визит ей назначат через неделю. Однако Тусона была уже не в том настроении, чтобы с ней можно было такие шутки шутить. Пока еще сама не зная, как, она была твердо намерена заставить чиновников к ней прислушаться. Пусть даже кому-то из них придется для этого отправиться на тот свет.
* * *
Конторы Транзитного Совета располагались в одном из невысоких, предельно уродливых зданий из красного камня, выстроенных по всем четырем сторонам Правительственной площади. Тусона помедлила на растрескавшихся мраморных ступеньках и оглянулась на широкую, пыльную пьяццу. Солнце буквально колошматило по рядам высохших и умирающих лип, что очерчивали дорожки от здания к зданию. Извилистые корни деревьев явно были неспособны извлечь достаточное количество воды из бесплодной почвы. Жаркий ветер носил мертвую листву по мостовым и собирал ее в кучи у пустых чаш безводных декоративных фонтанов. Как уже выяснила Тусона, все дело тут было в том, что ответственный за экономию воды чиновник прошлой весной издал указ, повелевающий отключить все общественные фонтаны и включать их только по общественным праздникам, коих насчитывалось всего два в году, а также запретить полив всех растений, исключая годные в пищу культуры. Почему экономия воды считалась столь необходимой в городе, выстроенном на берегу двухсотметровой в ширину реки, никто Тусоне так объяснить и не смог.Качая головой, Тусона протиснулась через вращающиеся двери и оказалась в массивном, выложенном каменными плитами вестибюле, декорированном исключительно в серых тонах. Тощий, услужливый на вид коротышка сидел за столом у входа и что-то писал. Он носил маленькие прямоугольные усики, которые, по мнению их владельцев, придают значительный вид тупым, лишенным всякого воображения людям. Позади него ряд из двенадцати кабинок для собеседования тянулся вдоль левой стены, однако только две из этих двенадцати кабинок работали. К ним подобно змеям, застывшим в ледяной глыбе, неподвижно вились две очереди из усталых и недовольных граждан.
Тусона подошла к человечку за столом и, собрав все самообладание, какое у нее имелось, тактично откашлялась.
– Простите, пожалуйста, не могли бы вы мне сказать, с кем я должна увидеться по поводу выездных виз?
Несколько секунд человечек продолжал писать, после чего помедлил, награждая Тусону таким взглядом, каким обычно награждаешь кучу, в которую только что вляпался. Затем он пробормотал два слова и снова взялся за писанину. Пару мгновений перед глазами у Тусоны плавали красные круги, и ее меч уже оказался на полпути из ножен, прежде чем она поняла, что человечек на самом деле сказал всего-навсего «дальняя очередь».
Гневно всадив меч обратно, Тусона пристроилась к концу указанной очереди. А потом стала ждать. Ждала. Ждала. И ждала.
Через три часа перед Тусоной остался только один визитер, страдающий лишним весом и обильно потеющий мужчина, который все эти три часа с ней проболтал. Он сказал, что его зовут Арви и что он коммивояжер из «Круглого мира», компании по производству тележных колес в Ближнем Абассале. В доказательство у него имелся полный кожаный портфель образцов – двадцать три миниатюрных модели различных колес, которыми торговала его компания. Арви взялся демонстрировать Тусоне все эти двадцать три образца, с любовью указывая на наиболее тонкие детали и различия, превознося достоинства металлических ободов и спиц из ясеня, пока она не почувствовала, что вот-вот взвоет.
– Я, ха-ха-ха, в нашей компании, можно сказать, спицеалист, – прыснул однажды торговец, и Тусона чуть было его не ударила.
Выяснилось, что это был четвертый визит Арви в конторы Транзитного отдела за шесть дней, и он собирался получить выездную визу для переправы на сегодняшнем пароме. Когда Тусона сообщила ему, что это ее первый визит и что она надеется попасть на тот же паром, торговец так заржал, что на какой-то счастливый момент ей показалось, что его вот-вот удар хватит. Вытирая глаза, Арви заверил Тусону, что гораздо скорее река замерзнет, и она сможет запросто ее перейти, чем ей дадут визу в первый же визит. Затем, чтобы немного ее приободрить, он взялся рассказывать анекдоты. Когда прошло полчаса, а она так ни разу и не улыбнулась, в Арви, похоже, вселилась какая-то неуверенность. Он закончил с анекдотами и задал Тусоне пару вопросов о том, каково быть воительницей, но не успела она сказать и десятка слов, как торговец снова ее перебил.
– А знаете, я думаю, это просто замечательно, – подхалимски признался он ей. – Я про то, как вы, некоторые девушки, замахиваетесь на мужские занятия. А почему бы вам этого не делать? Сам-то я очень это одобряю. Если честно, я даже немного феминист. В смысле, если вы не подыскали себе подходящего мужчину, чтобы о вас заботиться, ведь надо же вам что-то делать, разве не так?
В нормальных условиях это стало бы той точкой, после которой Тусона при помощи кинжала, приставленного к паху зануды, нежно объяснила бы Арви, что если он не заткнется по поводу своих «феминистских» воззрений, она поможет ему понять женщин куда глубже и полнее путем превращения его в одну из таковых. Но теперь она чувствовала себя такой несчастной и одинокой, что даже не разозлилась и позволила торговцу трещать дальше. Впрочем, Тусоне пришлось признать, что она таким образом кое-что для себя усвоила. После того, как ее любимый был похищен колдуньей, которая имела виды на его тело, а сама Тусона провела недели, таскаясь по жарким и пыльным южным землям, где ее без конца доставали и провоцировали различные мачо с отвязанными манерами, ей показалось, что намного хуже жизнь уже быть не может. Три часа общения с Арви убедили ее в том, что жизнь временами все-таки может быть еще хуже.
Тусоне показалось, что не прошло и двух суток, прежде чем имя Арви наконец было произнесено и он вразвалку прошел к столу в кабинке для собеседования. Она устало наблюдала, как он пожимает руку чиновнику Транзитного отдела, а затем тайком вручает ему небольшой кошелек с монетами. Было заполнено еще несколько бланков, после чего Арви встал и удалился с прижатой к груди выездной визой, а затем Тусона услышала, как выкликают ее имя.
Направляясь к кабинке, она сделала пару глубоких вдохов и постаралась успокоиться. Она знала, что существует один-единственный способ получить визу сегодня, и вежливое, предельно сдержанное начало было существенной частью этого способа.
Тщедушный темноволосый чиновник, что сидел по ту сторону стола, похоже, позаимствовал усики у того, что был у входа. Он точно так же деловито писал, однако впечатление производил совершенно другое. Был в нем какой-то дух продажности, душевной сальности, который, казалось, почти зримо его окутывал. Похоже было, будто всю его ауру хорошенько пропитали предельно дешевым маслом для волос.
Чиновник закончил писанину, добавив точку с показным росчерком, а затем глаза его вспыхнули и поползли по Тусоне, как пара улиток по скале. Физиономия тщедушного человечка медленно расплылась в удовлетворенной улыбке, пока он разглядывал стройные линии ее тела, загорелую и словно бы светящуюся кожу, улыбающиеся губы…
А затем он встретил ее взгляд и резко отпрянул, словно кто-то плеснул ему в лицо стакан ледяной кислоты. Улыбка исчезла. Впрочем, чиновник быстро пришел в себя и состроил Тусоне пустую рожу прожженного бюрократа. Он сумел понять, что от этой девушки он ничего не добьется. Взгляд амазонки был просто смертоносным! Чиновник нервно скосил глаза туда, где трое тяжеловооруженных охранников по-прежнему торчали у стены за кабинками для собеседования. Их присутствие часто бывало необходимо, чтобы удержать потенциальных путешественников от ненужных сцен, и у чиновника возникло чувство, что сегодня им предстоит славно потрудиться.
Вновь он углубился в созерцание каких-то бумаг, в то же самое время собираясь с духом. Воительницы клятовы! Впрочем, ничего-ничего. Когда она пару недель постоит в очередях Транзитного отдела, вид у нее будет совсем не такой уверенный. Тогда ей станет ясно, у кого здесь власть. Да и теперь, судя по предельно вежливому выражению у нее на лице, казалось, что она вроде бы уже поняла, кто здесь хозяин. Вот и отлично!
Чиновник удовлетворенно растянул губы в самой что ни на есть покровительственной улыбке, а затем снова взглянул на визитершу.
– Доброе утро. Чем могу служить?
– Мне бы хотелось получить выездную визу, чтобы переправиться через Урлону на цепном пароме.
– Конечно-конечно. Так-так, посмотрим. Нам потребуется заполнить бланк первичной заявки. – Из выдвижного ящичка он достал требуемый бланк, затем пару раз церемонно макнул перо в чернильницу.
– Имя?
– Тусона.
– Тусона, – пробормотал чиновник, заполняя соответствующий квадратик. – Фамилия?
– Просто Тусона. И никакой фамилии.
– Надо же. Как необычно.
– Зачем нужна фамилия, когда и имени хватает? – Чиновник посмотрел на нее с обидой. Вольности здесь дозволялись только ему. Пора бы поставить амазонку на место.
– А когда вы желаете переправиться? – спросил он, само воплощение елейной учтивости.
– Сегодня. Паром через час отходит.
– Сегодня? Что вы, голубушка, помилуйте! – Чиновник отложил перо и в показном изумлении на нее уставился. – Я никоим образом не думаю, что это возможно. Поймите, сударыня, есть бланки, которые должны быть заполнены, инстанции, которые необходимо пройти, документы, которые требуется проверить. Все эти процессы занимают время. Даже в самых неотложных случаях мы должны…
– Здесь как раз неотложный случай. Возможно, вопрос жизни и смерти.
– А, ну тогда конечно. Раз так, то мы, быть может, сумеем все немного ускорить.
Снова ухватив перо, чиновник устроил грандиозное шоу из поиска по анкете, пока на полпути по пятой странице не нашел небольшой квадратик, рядом с которым было написано «в неотложном случае поставить галочку». Тогда он с облегчением ее там поставил.
– Переходите к подразделу четвертому, страница восьмая, – радостно прочел он затем. Добравшись до нужной страницы, чиновник продолжил: – Пожалуйста, ясно и кратко сформулируйте точную природу неотложного случая, прилагая копии всей соответствующей документации к странице девятой.