— Значит, сегодня вы убивали людей исключительно из притворства? — фыркнула Хиллари.
— Увы, накопившееся во мне зло обладает огромной инерцией и время от времени вновь берет верх над добрыми побуждениями. Но это не имеет отношения к вопросу, который нам предстоит обсудить. С вашего позволения я продолжу?
Барон Ричард метнул на Хиллари свирепый взгляд.
— Так, на чем я остановился? Ах да! Не вдаваясь в подробности, скажу лишь, что лорд Моргшвин меня облапошил. Он разгадал мое намерение вступить в союз с лордом Люминоса, отцом Аландры, и выступить против Моргшвина… Таким образом, напав на Люминос, Моргшвин тем самым напал и на меня. Еще повезло, что мою магию так просто не сломаешь. Так что убить меня он не убил. И все равно положение мое фиговое. Еще раз повезло — Моргшвин не знает о моей способности переносить свои разум а этого двойника… вернее, в то, что от него осталось.
Итак, мое предложение. На основании ваших слов, друзья мои, я заключаю, что Моргшвину удалось вновь схватить королеву Аландру благодаря какому-то странному стечению обстоятельств, не последнюю роль в которых сыграл этот ваш недо-homo sapiens. Земли Темного Круга я знаю как пять своих парализованных пальцев. Соберите отряд рыцарей, и мы все вместе отправимся в поход, спасать прекрасную даму. Если нам удастся вырвать Аландру из когтей Моргшвина, она воссядет на трон своего отца, и в Темном Круге восстановится равновесие и статус-кво. Ну как, правда я хорошо придумал?
— Совершенно согласен и всецело одобряю! — зазвенел на весь тронный зал чей-то бравый тенорок, похожий на звон серебряного колокольчика. — Барон Ричард, — продолжал рыцарь Годфри Пинкхэм, приближаясь к собравшимся у стола, — с вашего позволения я хотел бы возглавить эту экспедицию!
— Пинкхэм, — проворчал барон, — что за дурная привычка вмешиваться в важные переговоры?
Сар Годфри бросил угрюмый взгляд на Яна и снова обратился к барону:
— Простите, милорд, но, пока творилась вся эта неразбериха, я успел посоветоваться со своим астрологом. Выяснилось, что по плану вчера утром я должен был спасти принцессу. И подозреваю, что та женщина, о которой говорят лорд Пугар и о которой толкует своим кретинским языком наш Ян Фартинг, — и есть та самая дама, которой мне суждено предложить свои рыцарские услуги. Поэтому я имею полное право требовать роль предводителя в отряде рыцарей, который отправится в Темный Круг!
— Мы с Яном тоже пойдем! — заявила Хиллари. Ян, с трудом удерживавший на месте содержимое своего желудка, дернул Хиллари за рукав, но, прежде чем он успел шепнуть ей на ухо свои возражения, голова лорда Пугара вновь заговорила.
— Да, и это прекрасно, но помните, что в нашем отряде должны быть только смельчаки. Ибо в пустынных землях Темного Круга встречаются такие опасности, о которых здесь не смеет даже помыслить ни одно здравомыслящее существо… тля буду, если вру! Люди, дерзнувшие углубиться а эти негостеприимные края, редко возвращаются живыми. О, сколько жутких историй я мог бы вам рассказать…
Ян почувствовал, что коленки его начинают неумолимо трястись.
— Ну да нечего зря языком чесать. — перебил сам себя лорд Пугар. — Мы должны поступить так, как велит нам рыцарская честь. А ну, позвольте мне потолковать с юношей, которому принадлежит победившее меня оружие. Где ты нашел этот легендарный клинок, о Ян Фартинг?
— На Торговой площади, сэр! — пропищал Ян непослушным голосом. — Вчера, когда я искал помощи, чтобы спасти Аландру.
— Любопытно. Смею предположить, что твоя находка пригодится нам в путешествии, — сказал Пугар, выслушав перевод Хиллари. — Таким образом, мы с радостью примем в отряд и тебя, и твою маленькую приятельницу, которая умеет толковать твои слова. Чует мое сердце, Ян Фартинг, что ты…
— О, прошу вас, сэр, — проговорил Ян, уже не в силах выносить охвативший его страх. Ему показалось, что на него разом навалились все переживания сегодняшнего дня, не говоря уже о тяготах всей его безрадостной жизни. — Я бы, пожалуй, остался в Грогшире. Жизнь сапожника мне куда больше по душе, чем рыцарские походы.
Хиллари в ужасе обернулась к Яну:
— Но, Ян! Ты должен! Мы обязаны исправить эту чудовищную ошибку! Ты должен заслужить себе славное имя!
— Нет! — воскликнул Ян, вскочив со стула. — Нет, я и так уже сделал все, что только можно ожидать от несчастного калеки, и даже больше! Мне пора домой, иначе отец из меня подошв нарежет!
Он повернулся и со всем доступным ему проворством бросился из зала. Сердце его колотилось в груди как бешеное.
Раз — дырка! Два — дырка!
«На что они рассчитывали? Что они от меня ожидали? — размышлял он, отложив молоток и разглядывая очередной рваный башмак в желтоватом свете оплывшей свечи. — Неужто они надеялись, что городской дурачок внезапно превратится в доморощенного героя? Если ему несколько раз повезло, это еще не значит, что он готов к каждодневным приключениям, тем более в таком дьявольском месте, как Темный Круг! Ну уж нет, господа! Возможно, в глазах грогширской публики я и дурачок, но миссис Фартинг не держит под своей крышей кретинов!»
Ян старался уйти в работу с головой, чтобы и думать забыть обо всей этой чепухе. «Это просто чудовищный кошмар, страшный сон, и от него надо пробудиться», — повторял он про себя, шаря по верстаку в поисках куска кожи для заплаты. У него есть работа — лучший способ вернуться к унылой, но привычной и уютной реальности.
Щелк! Щелк!
«Да, именно так, — думал он, кромсая ножницами кожу и погружаясь в мир знакомых звуков и ощущений своего родного гнездышка, безопасного и мирного. — Такова моя судьба, и я должен покорно следовать ей, иначе придется распрощаться с жизнью, и очень скоро!»
Нет, Ян Фартинг не приспособлен для такого безумия, что творилось в последние два дня! Нет уж, куда лучше прозябать в нищете, грязи и сносить привычные несчастья, чем бросаться очертя голову в опасные авантюры, чем столкнуться со зловещей неизвестностью, поджидающей за границами Темного Круга!
По крайней мере здесь долгая жизнь ему обеспечена, у него в руках ремесло, которое всегда принесет ему верный кусок хлеба! Как все-таки хорошо быть посредственностью! Пускай не так интересно и увлекательно — зато предсказуемо.
Приключений Ян Фартинг нажрался по горло. Сунулся он туда, где его никто не ждал, и сделал все возможное и невозможное? Сунулся. Он исполнил свою задачу, он доказал людям, что кое на что способен, и достаточно убедительно рискнул своей шеей. Какой же он был дурак, когда верил всерьез, что сможет принять участие в спасении Аландры…
Ян отложил иголку с ниткой и вздохнул.
Аландра. Она была так неимоверно прекрасна! Она затронула какие-то потайные и невыразимые струны его души. Ее восхитительный образ до сих пор стоял перед глазами юного сапожника, мелодичный голос по-прежнему звучал у Яна в ушах, проклиная его за тупость и медлительность…
«Ян! — раздался чей-то голос прямо у него в голове. — Ты можешь это сделать. Сам отлично знаешь — можешь!»
— Нет! — вслух выкрикнул сапожник. — Не могу. Я всего лишь дурак и калека!
Я порчу все, к чему бы ни прикоснулся!
И он продолжал лихорадочно трудиться над очередной заплатой. За этим делом и застала его Хиллари Булкинс.
— Идиот ты, Ян Фартинг, и уши у тебя холодные! — заявила она с порога, отбросив с лица прядь длинных рыжих волос и с негодованием уперев кулачки в бока. — Сначала ты примчался ко мне, хныча о какой-то прекрасной принцессе, которую тебе не удалось спасти. Потом благодаря невероятному везению нам удалось убедить барона, что ты не врешь. Ты показал, на что ты способен… о Господи, я жалею, что не увидела своими глазами, как ты снес ему башку! И вот тебе наконец предоставился случай отправиться в поход, еще раз доказать, что ты кой-чего стоишь, и выбраться из этой вонючей дыры. И что же ты делаешь, болван?! Ты улепетываешь, словно какой-то дьяволенок дал тебе пинка под зад! — Хиллари принялась нервно расхаживать взад-вперед по комнате. — Знаешь, мне было не очень-то по себе остаться наедине с бароном и этим пакостным Годфри, не говоря уже о голове, когда ты сверкнул пятками!
Ян даже не поднял головы от работы.
— О чем они потом говорили, Хиллари?
— Да так, болтали о твоей героической персоне и о твоем прежнем слабоумии.
Честно говоря, они не очень-то удивились. Барон Ричард любезно предложил мне перекусить, поэтому мне удалось услышать, что они планируют.
— И что же? — с небрежным видом спросил Ян.
— А тебе какое дело?
Ян хмуро пожал плечами — Просто любопытно.
— Годфри Пинкхэм сегодня наберет в отряд еще шесть рыцарей. Число семь, по-моему, значит в нумерологии что-то хорошее. Завтра утром они выступают в поход. Голова лорда Пугара будет руководить их передвижениями внутри Темного Круга. Они рассчитывают догнать принцессу Аландру и норхов, которые везут ее обратно во дворец Тусклоземья, к супругу Моргшвину. Пугар сказал, что это не так-то просто, поскольку разрыв в Магической Ткани разрушил Врата, через которые бежала Аландра. Поэтому спасательной экспедиции придется долго ехать через земли Темного Круга, сталкиваясь по пути со всевозможными опасностями — Отлично, — подытожил Ян, протягивая руку за горшочком клея — Видишь.
Хиллари? В этом-то все и дело. Я им не нужен. Я буду только мешать. Я не умею ездить верхом. За всю свою жизнь я ни разу не сидел в седле. Не говоря уже о том, чтобы махать мечом… В тот раз мне просто повезло! Я победил этого типа просто от ужаса.
— Ян, Годфри попытался воспользоваться той штуковиной, которую лорд Пугар назвал Пером, Что Сильнее Шпаги. И что ты думаешь? Только пальцы себе чернилами перемазал — Хиллари вздохнула, словно выпуская из себя весь накопившийся гнев и разочарование. Она подошла к Яну, обняла его за плечи и прижалась щекой к его спине — Ох, Ян, ну неужели ты не понимаешь? Всю свою жизнь я чувствовала, что в тебе что-то кроется… что-то чудесное! И вдруг в последние два дня ты начинаешь доказывать другим, что ты не просто дурачок, а некто совершенно особенный! А потом — бац! — и ты опять ведешь себя как прежде!
— Потому что я такой и есть, — упрямо заявил Ян, стряхивая с себя руки Хиллари. — Я хочу быть таким, Хиллари Это… это безопасно! Тебе не понять, каково мне пришлось! Это не увлекательно, это просто страшно! — Ян повернулся и с мольбой заглянул ей в глаза. — Хиллари, мне кажется, будто я стою на пороге, за которым только мрак и пустота… А ты, черт побери, требуешь, чтобы я туда прыгнул! На дне этой бездны нет ничего, кроме трупов, Хиллари! И пускай они зовут меня к себе, но я в самом деле не дурак. По крайней мере не до такой степени дурак.
— Но разве ты не понимаешь, Ян? Это же и есть настоящая жизнь!
— На дне пропасти? Хорошенькая жизнь, нечего сказать!
— Да, Ян, ты прав, и это действительно страшно. Знаешь, моя старая бабушка-цыганка рассказывала мне много мудрых сказок и…
— Да уж, она забила тебе голову всякой чепухой! Довольно с меня сказок!…
— Ты выслушаешь меня или нет, Ян Фартинг? — взбешенно перебила его Хиллари — Сроду не встречала таких упрямцев!
Так вот моя бабушка говорила, что настоящая жизнь всегда проживается заново, что будущее и прошлое — это всего лишь иллюзия, а настоящее, если рассматривать его в правильном свете — это всегда прыжок в ту самую пустоту, о которой ты говоришь. Надо делать то, что мы считаем правильным и этот поступок приведет нас туда, куда мы должны попасть! Ян, нельзя прятаться от возможностей, которые открывает перед нами жизнь! Милый Ян, у тебя сейчас как раз появилась такая возможность!
— Возможность умереть, а то и навсегда расстаться с бессмертной душой! — Ян швырнул недочиненный башмак на стол. — Хиллари, разве ты не слышала рассказов о демонах и чудовищных тварях, которые живут в Темном Круге и только и ждут, чтобы сцапать чью-нибудь душу и предать ее вечному проклятию? Нет уж, Хиллари, я не настолько чокнулся, чтобы по доброй воле отправиться им в лапы! Я предпочитаю прожить свою жизнь в Грогшире, как добрый христианин, выполняя свои скромные обязанности. И за это я получу свою награду на Небесах — а там будет поуютнее и поспокойнее, чем в Темном Круге!
— Ян, это не твои слова! — воскликнула Хиллари. — У настоящего Яна голова всегда полна чудесных фантазий, планов и надежд! Ян, я так в тебя верю' Почему же ты сам не можешь поверить в себя теперь, когда у тебя появился шанс доказать самому себе, каков ты на самом деле?
Ян Фартинг отвернулся, подавляя всхлип.
— Я… ох, Хиллари, я просто не могу. — И он затрясся всем телом.
— Только не прячься за свои припадки, Ян! Хватит! Ты уже достаточно побегал от себя, от настоящего себя!
Хиллари схватила его за голову и развернула лицом к себе.
— Я люблю тебя, Ян Фартинг. В тебе столько всего хорошего и правильного!
Ты можешь стать настоящим героем вроде тех, о которых ходят легенды! Все, о чем я прошу тебя, — поверь в себя, полюби себя, забудь о том, что тебя упорно не желают принимать всерьез, и воспользуйся шансом доказать себе и другим, кто ты на самом деле! Неужели тебе никогда не хотелось узнать, откуда ты пришел в наш город и почему Фартинги нашли тебя здесь? Ян, возможно, тебе удастся это выяснить! Я чувствую это. Там, внутри Темного Круга, лежат ответы на те вопросы, которые ты даже не осмеливался себе задавать! Ян, я люблю тебя.
Пожалуйста, полюби и ты себя, не упускай этот шанс! А вдруг он окажется последним?
Весь дрожа, Ян снова отвернулся, обхватил голову руками и разрыдался.
— Прошу тебя… пожалуйста, оставь меня одного, Хиллари. Уходи. Я этого не вынесу.
— Они выходят в путь на рассвете, Ян, — сказала Хиллари, секунду помолчав.
— Подумай о том, что я тебе сказала, и постарайся понять, чту ты потеряешь, если не сделаешь то, что должен сделать.
И она ушла.
Никогда еще Ян Фартинг не чувствовал себя таким одиноким, опустошенным и затерянным в беспросветности своего унылого, однообразного существования.
— Нет! — воскликнул он наконец, снова берясь за работу. — Пускай она болтает все что вздумается, но я хочу остаться живым, а здесь это — легче всего.
Ян оглядел верстак в поисках только что вырезанной подметки… но ее нигде не было видно.
Глава 13
— Увы, накопившееся во мне зло обладает огромной инерцией и время от времени вновь берет верх над добрыми побуждениями. Но это не имеет отношения к вопросу, который нам предстоит обсудить. С вашего позволения я продолжу?
Барон Ричард метнул на Хиллари свирепый взгляд.
— Так, на чем я остановился? Ах да! Не вдаваясь в подробности, скажу лишь, что лорд Моргшвин меня облапошил. Он разгадал мое намерение вступить в союз с лордом Люминоса, отцом Аландры, и выступить против Моргшвина… Таким образом, напав на Люминос, Моргшвин тем самым напал и на меня. Еще повезло, что мою магию так просто не сломаешь. Так что убить меня он не убил. И все равно положение мое фиговое. Еще раз повезло — Моргшвин не знает о моей способности переносить свои разум а этого двойника… вернее, в то, что от него осталось.
Итак, мое предложение. На основании ваших слов, друзья мои, я заключаю, что Моргшвину удалось вновь схватить королеву Аландру благодаря какому-то странному стечению обстоятельств, не последнюю роль в которых сыграл этот ваш недо-homo sapiens. Земли Темного Круга я знаю как пять своих парализованных пальцев. Соберите отряд рыцарей, и мы все вместе отправимся в поход, спасать прекрасную даму. Если нам удастся вырвать Аландру из когтей Моргшвина, она воссядет на трон своего отца, и в Темном Круге восстановится равновесие и статус-кво. Ну как, правда я хорошо придумал?
— Совершенно согласен и всецело одобряю! — зазвенел на весь тронный зал чей-то бравый тенорок, похожий на звон серебряного колокольчика. — Барон Ричард, — продолжал рыцарь Годфри Пинкхэм, приближаясь к собравшимся у стола, — с вашего позволения я хотел бы возглавить эту экспедицию!
— Пинкхэм, — проворчал барон, — что за дурная привычка вмешиваться в важные переговоры?
Сар Годфри бросил угрюмый взгляд на Яна и снова обратился к барону:
— Простите, милорд, но, пока творилась вся эта неразбериха, я успел посоветоваться со своим астрологом. Выяснилось, что по плану вчера утром я должен был спасти принцессу. И подозреваю, что та женщина, о которой говорят лорд Пугар и о которой толкует своим кретинским языком наш Ян Фартинг, — и есть та самая дама, которой мне суждено предложить свои рыцарские услуги. Поэтому я имею полное право требовать роль предводителя в отряде рыцарей, который отправится в Темный Круг!
— Мы с Яном тоже пойдем! — заявила Хиллари. Ян, с трудом удерживавший на месте содержимое своего желудка, дернул Хиллари за рукав, но, прежде чем он успел шепнуть ей на ухо свои возражения, голова лорда Пугара вновь заговорила.
— Да, и это прекрасно, но помните, что в нашем отряде должны быть только смельчаки. Ибо в пустынных землях Темного Круга встречаются такие опасности, о которых здесь не смеет даже помыслить ни одно здравомыслящее существо… тля буду, если вру! Люди, дерзнувшие углубиться а эти негостеприимные края, редко возвращаются живыми. О, сколько жутких историй я мог бы вам рассказать…
Ян почувствовал, что коленки его начинают неумолимо трястись.
— Ну да нечего зря языком чесать. — перебил сам себя лорд Пугар. — Мы должны поступить так, как велит нам рыцарская честь. А ну, позвольте мне потолковать с юношей, которому принадлежит победившее меня оружие. Где ты нашел этот легендарный клинок, о Ян Фартинг?
— На Торговой площади, сэр! — пропищал Ян непослушным голосом. — Вчера, когда я искал помощи, чтобы спасти Аландру.
— Любопытно. Смею предположить, что твоя находка пригодится нам в путешествии, — сказал Пугар, выслушав перевод Хиллари. — Таким образом, мы с радостью примем в отряд и тебя, и твою маленькую приятельницу, которая умеет толковать твои слова. Чует мое сердце, Ян Фартинг, что ты…
— О, прошу вас, сэр, — проговорил Ян, уже не в силах выносить охвативший его страх. Ему показалось, что на него разом навалились все переживания сегодняшнего дня, не говоря уже о тяготах всей его безрадостной жизни. — Я бы, пожалуй, остался в Грогшире. Жизнь сапожника мне куда больше по душе, чем рыцарские походы.
Хиллари в ужасе обернулась к Яну:
— Но, Ян! Ты должен! Мы обязаны исправить эту чудовищную ошибку! Ты должен заслужить себе славное имя!
— Нет! — воскликнул Ян, вскочив со стула. — Нет, я и так уже сделал все, что только можно ожидать от несчастного калеки, и даже больше! Мне пора домой, иначе отец из меня подошв нарежет!
Он повернулся и со всем доступным ему проворством бросился из зала. Сердце его колотилось в груди как бешеное.
* * *
Юный сапожник ожесточенно работал шилом.Раз — дырка! Два — дырка!
«На что они рассчитывали? Что они от меня ожидали? — размышлял он, отложив молоток и разглядывая очередной рваный башмак в желтоватом свете оплывшей свечи. — Неужто они надеялись, что городской дурачок внезапно превратится в доморощенного героя? Если ему несколько раз повезло, это еще не значит, что он готов к каждодневным приключениям, тем более в таком дьявольском месте, как Темный Круг! Ну уж нет, господа! Возможно, в глазах грогширской публики я и дурачок, но миссис Фартинг не держит под своей крышей кретинов!»
Ян старался уйти в работу с головой, чтобы и думать забыть обо всей этой чепухе. «Это просто чудовищный кошмар, страшный сон, и от него надо пробудиться», — повторял он про себя, шаря по верстаку в поисках куска кожи для заплаты. У него есть работа — лучший способ вернуться к унылой, но привычной и уютной реальности.
Щелк! Щелк!
«Да, именно так, — думал он, кромсая ножницами кожу и погружаясь в мир знакомых звуков и ощущений своего родного гнездышка, безопасного и мирного. — Такова моя судьба, и я должен покорно следовать ей, иначе придется распрощаться с жизнью, и очень скоро!»
Нет, Ян Фартинг не приспособлен для такого безумия, что творилось в последние два дня! Нет уж, куда лучше прозябать в нищете, грязи и сносить привычные несчастья, чем бросаться очертя голову в опасные авантюры, чем столкнуться со зловещей неизвестностью, поджидающей за границами Темного Круга!
По крайней мере здесь долгая жизнь ему обеспечена, у него в руках ремесло, которое всегда принесет ему верный кусок хлеба! Как все-таки хорошо быть посредственностью! Пускай не так интересно и увлекательно — зато предсказуемо.
Приключений Ян Фартинг нажрался по горло. Сунулся он туда, где его никто не ждал, и сделал все возможное и невозможное? Сунулся. Он исполнил свою задачу, он доказал людям, что кое на что способен, и достаточно убедительно рискнул своей шеей. Какой же он был дурак, когда верил всерьез, что сможет принять участие в спасении Аландры…
Ян отложил иголку с ниткой и вздохнул.
Аландра. Она была так неимоверно прекрасна! Она затронула какие-то потайные и невыразимые струны его души. Ее восхитительный образ до сих пор стоял перед глазами юного сапожника, мелодичный голос по-прежнему звучал у Яна в ушах, проклиная его за тупость и медлительность…
«Ян! — раздался чей-то голос прямо у него в голове. — Ты можешь это сделать. Сам отлично знаешь — можешь!»
— Нет! — вслух выкрикнул сапожник. — Не могу. Я всего лишь дурак и калека!
Я порчу все, к чему бы ни прикоснулся!
И он продолжал лихорадочно трудиться над очередной заплатой. За этим делом и застала его Хиллари Булкинс.
— Идиот ты, Ян Фартинг, и уши у тебя холодные! — заявила она с порога, отбросив с лица прядь длинных рыжих волос и с негодованием уперев кулачки в бока. — Сначала ты примчался ко мне, хныча о какой-то прекрасной принцессе, которую тебе не удалось спасти. Потом благодаря невероятному везению нам удалось убедить барона, что ты не врешь. Ты показал, на что ты способен… о Господи, я жалею, что не увидела своими глазами, как ты снес ему башку! И вот тебе наконец предоставился случай отправиться в поход, еще раз доказать, что ты кой-чего стоишь, и выбраться из этой вонючей дыры. И что же ты делаешь, болван?! Ты улепетываешь, словно какой-то дьяволенок дал тебе пинка под зад! — Хиллари принялась нервно расхаживать взад-вперед по комнате. — Знаешь, мне было не очень-то по себе остаться наедине с бароном и этим пакостным Годфри, не говоря уже о голове, когда ты сверкнул пятками!
Ян даже не поднял головы от работы.
— О чем они потом говорили, Хиллари?
— Да так, болтали о твоей героической персоне и о твоем прежнем слабоумии.
Честно говоря, они не очень-то удивились. Барон Ричард любезно предложил мне перекусить, поэтому мне удалось услышать, что они планируют.
— И что же? — с небрежным видом спросил Ян.
— А тебе какое дело?
Ян хмуро пожал плечами — Просто любопытно.
— Годфри Пинкхэм сегодня наберет в отряд еще шесть рыцарей. Число семь, по-моему, значит в нумерологии что-то хорошее. Завтра утром они выступают в поход. Голова лорда Пугара будет руководить их передвижениями внутри Темного Круга. Они рассчитывают догнать принцессу Аландру и норхов, которые везут ее обратно во дворец Тусклоземья, к супругу Моргшвину. Пугар сказал, что это не так-то просто, поскольку разрыв в Магической Ткани разрушил Врата, через которые бежала Аландра. Поэтому спасательной экспедиции придется долго ехать через земли Темного Круга, сталкиваясь по пути со всевозможными опасностями — Отлично, — подытожил Ян, протягивая руку за горшочком клея — Видишь.
Хиллари? В этом-то все и дело. Я им не нужен. Я буду только мешать. Я не умею ездить верхом. За всю свою жизнь я ни разу не сидел в седле. Не говоря уже о том, чтобы махать мечом… В тот раз мне просто повезло! Я победил этого типа просто от ужаса.
— Ян, Годфри попытался воспользоваться той штуковиной, которую лорд Пугар назвал Пером, Что Сильнее Шпаги. И что ты думаешь? Только пальцы себе чернилами перемазал — Хиллари вздохнула, словно выпуская из себя весь накопившийся гнев и разочарование. Она подошла к Яну, обняла его за плечи и прижалась щекой к его спине — Ох, Ян, ну неужели ты не понимаешь? Всю свою жизнь я чувствовала, что в тебе что-то кроется… что-то чудесное! И вдруг в последние два дня ты начинаешь доказывать другим, что ты не просто дурачок, а некто совершенно особенный! А потом — бац! — и ты опять ведешь себя как прежде!
— Потому что я такой и есть, — упрямо заявил Ян, стряхивая с себя руки Хиллари. — Я хочу быть таким, Хиллари Это… это безопасно! Тебе не понять, каково мне пришлось! Это не увлекательно, это просто страшно! — Ян повернулся и с мольбой заглянул ей в глаза. — Хиллари, мне кажется, будто я стою на пороге, за которым только мрак и пустота… А ты, черт побери, требуешь, чтобы я туда прыгнул! На дне этой бездны нет ничего, кроме трупов, Хиллари! И пускай они зовут меня к себе, но я в самом деле не дурак. По крайней мере не до такой степени дурак.
— Но разве ты не понимаешь, Ян? Это же и есть настоящая жизнь!
— На дне пропасти? Хорошенькая жизнь, нечего сказать!
— Да, Ян, ты прав, и это действительно страшно. Знаешь, моя старая бабушка-цыганка рассказывала мне много мудрых сказок и…
— Да уж, она забила тебе голову всякой чепухой! Довольно с меня сказок!…
— Ты выслушаешь меня или нет, Ян Фартинг? — взбешенно перебила его Хиллари — Сроду не встречала таких упрямцев!
Так вот моя бабушка говорила, что настоящая жизнь всегда проживается заново, что будущее и прошлое — это всего лишь иллюзия, а настоящее, если рассматривать его в правильном свете — это всегда прыжок в ту самую пустоту, о которой ты говоришь. Надо делать то, что мы считаем правильным и этот поступок приведет нас туда, куда мы должны попасть! Ян, нельзя прятаться от возможностей, которые открывает перед нами жизнь! Милый Ян, у тебя сейчас как раз появилась такая возможность!
— Возможность умереть, а то и навсегда расстаться с бессмертной душой! — Ян швырнул недочиненный башмак на стол. — Хиллари, разве ты не слышала рассказов о демонах и чудовищных тварях, которые живут в Темном Круге и только и ждут, чтобы сцапать чью-нибудь душу и предать ее вечному проклятию? Нет уж, Хиллари, я не настолько чокнулся, чтобы по доброй воле отправиться им в лапы! Я предпочитаю прожить свою жизнь в Грогшире, как добрый христианин, выполняя свои скромные обязанности. И за это я получу свою награду на Небесах — а там будет поуютнее и поспокойнее, чем в Темном Круге!
— Ян, это не твои слова! — воскликнула Хиллари. — У настоящего Яна голова всегда полна чудесных фантазий, планов и надежд! Ян, я так в тебя верю' Почему же ты сам не можешь поверить в себя теперь, когда у тебя появился шанс доказать самому себе, каков ты на самом деле?
Ян Фартинг отвернулся, подавляя всхлип.
— Я… ох, Хиллари, я просто не могу. — И он затрясся всем телом.
— Только не прячься за свои припадки, Ян! Хватит! Ты уже достаточно побегал от себя, от настоящего себя!
Хиллари схватила его за голову и развернула лицом к себе.
— Я люблю тебя, Ян Фартинг. В тебе столько всего хорошего и правильного!
Ты можешь стать настоящим героем вроде тех, о которых ходят легенды! Все, о чем я прошу тебя, — поверь в себя, полюби себя, забудь о том, что тебя упорно не желают принимать всерьез, и воспользуйся шансом доказать себе и другим, кто ты на самом деле! Неужели тебе никогда не хотелось узнать, откуда ты пришел в наш город и почему Фартинги нашли тебя здесь? Ян, возможно, тебе удастся это выяснить! Я чувствую это. Там, внутри Темного Круга, лежат ответы на те вопросы, которые ты даже не осмеливался себе задавать! Ян, я люблю тебя.
Пожалуйста, полюби и ты себя, не упускай этот шанс! А вдруг он окажется последним?
Весь дрожа, Ян снова отвернулся, обхватил голову руками и разрыдался.
— Прошу тебя… пожалуйста, оставь меня одного, Хиллари. Уходи. Я этого не вынесу.
— Они выходят в путь на рассвете, Ян, — сказала Хиллари, секунду помолчав.
— Подумай о том, что я тебе сказала, и постарайся понять, чту ты потеряешь, если не сделаешь то, что должен сделать.
И она ушла.
Никогда еще Ян Фартинг не чувствовал себя таким одиноким, опустошенным и затерянным в беспросветности своего унылого, однообразного существования.
— Нет! — воскликнул он наконец, снова берясь за работу. — Пускай она болтает все что вздумается, но я хочу остаться живым, а здесь это — легче всего.
Ян оглядел верстак в поисках только что вырезанной подметки… но ее нигде не было видно.
Глава 13
Ага, вот она! — торжествующе воскликнул Кроули Нилрем, балансируя на верхушке шаткой стремянки. Он протянул руку к объемистому фолианту на верхней полке шкафа — и чихнул, ибо сверху на него посыпался град из мелких фрагментов штукатурки. Задрав голову, Нилрем с досадой отметил, что на потолке появилось целое семейство новых трещин. Его бесценный особняк рушился на глазах. Изгнав Алебастра, чародей не остановил процесс энтропии, а всего лишь чуть-чуть его замедлил. Требовались новые экстренные меры. Потому-то магу и понадобился данный увесистый том, страницы которого густо пестрели золотыми клинописными знаками.
Стремянка угрожающе покачнулась. Нилрем на мгновение поддался панике, но тут же взял себя в руки и восстановил равновесие при помощи заклинания на нижнеэльфийском языке, в приблизительном переводе звучавшем так: «Раз я колдун, то не боюсь, что вверх тормашками свалюсь!»
Осторожно ступая по скрипучим ступенькам, маг спустился на пол и вернулся в Игровую Комнату, где воспользоваться Книгой Ролей можно было с наибольшей эффективностью: там была энергетическая сердцевина Ролевой магии.
Кроули Нилрем никогда еще не решался прибегать к помощи этого зловещего колдовского тома, хранящего страшные, первозданные тайны самых глубинных слоев Бытия. Дело в том, что заклинания из Книги Ролей действовали чертовски непредсказуемо. Другие члены Девятки Магов рассказывали жуткие истории о чародеях, которые опрометчиво воспользовались этой книгой и в результате были разорваны на клочки безымянными демонами из забытых подвалов преисподней.
Обычно Игры Девятки были куда более безопасными. Но кавардак, который учинил Алебастр, никак не прекращался, и Книга Ролей была единственным известным магу средством поправить дела, если не считать Экстренного Собрания Девятки (что было бы весьма постыдно для Нилрема и привело бы к потере очков во Вневременном рейтинге).
— Первобытная магия, черт бы ее задрал… — пробормотал Нилрем вполголоса.
Войдя в Игровую Комнату, он первым делом осмотрел Доску Судьбы. Пугар со своим летательным аппаратом был в Грогшире. Все фигурки вокруг почему-то лежали ничком… Что бы это могло значить? Маг перевел взгляд на фишки, изображавшие норхов и пленную принцессу, и задохнулся от изумления.
К отряду присоединилась новая фигурка — кот.
— Алебастр?! — воскликнул Нилрем, бросаясь к столу. — Ой-ой-ой! Бедного котика наверняка притянула энергия, которую излучает Аландра. Ну да ладно.
Понятия не имею, что бы это могло означать, но по крайней мере им обоим на время обеспечена приятная компания!
Впечатление, которое произвели эти события на Кроули Нилрема, было достаточно смутным, поскольку с момента, когда в особняк хлынула энтропия, маг вообще плохо соображал и ходил какой-то смурной. С интервалом в пятнадцать минут на него накатывало дурацкое чувство, будто он сам тоже рассыпается по кусочкам. Естественно, никаких реальных доказательств не было: руки, ноги и прочие части тела чародея оставались на своих местах. Но в том, что касалось памяти и личностных свойств, основания для беспокойства были. Нилрем всегда гордился своим твердокаменным, подлинно игромейстерским характером, не говоря уже о непревзойденных познаниях в стратегии и логике случайностей и не считая прочих мелких, но порой ценных талантов. Но сейчас, в критический момент, верх взяла его врожденная рассеянность.
По правде говоря, маг превратился в жуткого неряху.
Его безупречная внешность викторианского джентльмена приходила в негодность параллельно разрушению викторианского особняка. Галстук мага развязно съехал набок, волосы и бакенбарды были взъерошены. Некогда сверкающие полуботинки покрылись грязью и царапинами, рубашка выбилась из брюк, а брюки продырявились.
Чародею казалось, что он разваливается на части.
Он плеснул в кружку щедрую порцию бренди и залпом выпил, чтобы успокоить нервы. Затем открыл книгу и чихнул. Пыль облаком взвилась над старинным томом.
Кроули Нилрем достал носовой платок, утер нос и кое-как обмахнул вощеные страницы.
Книга была исполнена в угнетающе-изысканном стиле, который выдумали скучающие монахи далекой весной средневековья: тщательно выведенные чернилами латинские буквы, цветные миниатюры и прочая ерунда. Кроули Нилрем вздохнул, извлек из глубин памяти воспоминания о мертвых языках и начал читать.
Спустя несколько минут и страниц он сообразил, что надо делать.
— Кроули Нилрем, ты теперь алхимик! — подавленно пробормотал он. — Будешь теперь держать философский камень за пазухой! Будешь мусор на золото беречь!
Но, естественно, предстоявший ему алхимический процесс не имел никакого отношения ни к камням, ни к философии, ни даже к золоту. Нужно было всего лишь при помощи ступки и пестика изготовить простенький препарат.
Язык летучей мыши, помет червя, слюна паука и некий продукт жизнедеятельности эльфа… Разумеется, у мага Кроули все это было под рукой, так же как необходимые в любом серьезном деле ртуть и сера. Нашлись и прочие, еще менее аппетитные компоненты для алхимического салатика. Свалив все это в кучу, чародей тщательно истолок в ступке благоухающую на все лады мешанину и подогрел ее на бунзеновской горелке. Получившийся на выходе порошок он при помощи чайной ложечки выложил кучками по периметру Игрового Стола.
Затем Кроули Нилрем еще раз сверился с Книгой Ролей для финального действа и недовольно поморщился.
Нужна была бритва. Но почему обязательно ржавая?! Ладно, на расспросы времени нет.
Маг порылся в ящике с режущими инструментами и извлек настоящую жемчужину среди бритв: некогда деревенский цирюльник применял ее для бритья, стрижки волос, кровопускания и публичных казней. Это поистине многоцелевое орудие труда, разменявшее не один десяток веков, было покрыто превосходнейшей ржавчиной; вдобавок на нем имелась засохшая кровь, за которую продавец содрал неплохую доплату. Естественно, эта варварская штуковина не входила в обычный набор игровых принадлежностей мага. Но сейчас момент был отчаянный: чтобы преуспеть в своем деликатном и ненадежном предприятии, Игромейстеру нельзя было брезговать никакими средствами.
Нилрем расставил вокруг стола еще пять стульев — точно напротив кучек порошка. Наклонившись над первым стулом, он нараспев прочел заклинание:
Роль, сыгранная мною совершенно,
Восстань еще раз предо мной из тлена.
Дабы скорей добраться до развязки,
Явись сюда, моя былая маска!
Со стоном боли и омерзения маг надрезал себе палец и выдавил немного крови на алхимическую смесь. То же самое он повторил над каждой кучкой, роняя капли крови, словно знаки препинания. Когда напротив каждого стула образовалась положенная порция крови и праха, Нилрем уселся во главе стола и кровью же начертил у себя на лбу пентаграмму.
— Дабы скорей достичь счастливых дней, — произнес он по-латыни, — Сюда явитесь пять моих теней!
Комната затряслась от оглушительного грохота и треска. С губ Нилрема слетело сдавленное ругательство. «Уж больно драматична вся эта первозданная петрушка!» — подумал маг, когда засверкали разряды молний, ударяя в стулья и освещая комнату радужным сиянием.
На мгновение все погрузилось в абсолютную темноту, а затем свет снова зажегся.
Нилрем аж зажмурился от удивления, хотя и знал заранее, чего ожидать.
Все— таки не каждый день встречаешься сам с собой -лицом к лицу!
Точнее, лицом к лицам.
Вокруг стола сидели пять прошлых ролей чародея в Великой Игре. На всех физиономиях явственно читалось изумление. Это были пять основных вариаций существа, именовавшего себя Кроули Нилремом и прошедшего долгий, многотрудный путь наверх, в сословие высших магов.
Кроули Нилрем ошарашенно разглядывал свои отражения. До чего же грубым оказался этот древний метод! Маг осознал, что продвинулся настолько далеко, что начисто утратил вкус к обыденным аспектам Игры, с головой погрузившись в нюансы и тонкости.
Он узнал себя — воина: молодого, тупого, как войлочный сапог диких славян, и чудаковатого до сумасбродства, оснащенного здоровенным мечом, бородой, кинжалом и непревзойденным чванством. Нилрем поморщился. Последним штрихом к портрету мага в юности был некий характерный запашок.
Дальше по кругу сидели: священник, перебирающий заговоренные четки, гном, эльф и, наконец, прямо напротив Нилрема, — монах, лицо которого скрывал большой капюшон.
— Прошу вас, не волнуйтесь, — обратился к своим гостям Кроули Нилрем. — Вы на дружественной территории, и я собираюсь отнять у вас совсем немного времени.
— О-о-о! — вскричал воин, дохнув на мага чесноком. — Приключение!
Пожжем— пограбим! Пасти порвем, моргалы выколем!
— О Небо! Ну почему во всех этих дурацких играх обязательно участвует такая вот, прости Господи, шушера? — жалобно вздохнул священник. — Надеюсь, вы могущественный волшебник и желаете поручить нам миссию, при исполнении которой мы возрастем в силе и святости?
— Не совсем так, друг мой, — ответил Нилрем. — Заверяю вас, что ваше путешествие завершится более чем удачно. Скажем так, я прошу у всех вас помощи в том, что является наиболее важным элементом в джентльменском наборе каждого Игрока. Я говорю не о силе, не о ловкости, не о защите и не об умении противостоять колдовству. Нет, речь идет о силе воли. Вы должны вернуть мне мою силу воли, объединив свои силы в одну упряжко-матрицу.
— Возмутительная банальность! — фыркнул эльф. — Может, лучше отправимся в поход за каким-нибудь заговоренным колечком? Такие приключения мне как-то больше по нраву. Знаете, встречался мне в лесах один профессор филологии.
Игромейстер от Абсолюта, в обоих смыслах слова! Думаю, сейчас он уже дал дуба, но разве какая-то жалкая смерть способна встать на пути между некромантом и трупом? Что ты на это скажешь, о чародей и заклинатель?
— Ты че, не врубился, што это за чувак? — вмешался гном с каким-то чудовищным акцентом. — Держу пари, у него под потолком в сортире — целая связка волшебных колец! Да и вааще… такие походики всегда кончаются в Мордоре. — Гном пронзил мага пристальным взглядом. — Кстати о кольцах, мужик! Ты у нас высоко сидишь, далеко глядишь… Тебе. часом, не попадался на глаза такой типчик… короче, Зигфридом его кличут. А то моему топору чегой-то не терпится с ним потолковать!
— Минутку внимания, друзья! — перебил его маг, сообразив, что в согласии с природой Игры все эти персонажи понятия не имели о том, что он, Кроули Нилрем, выдающийся чародей и Игромейстер, был двойником каждого из них. — В нашем незначительном дельце оружие не понадобится.
— Ладно, а как насчет промочить горло? — требовательно спросил воин. — А то эти чертовы колдуны в последнее время стали жмотничать. Чтоб гостю пинту эля налить, как положено у приличных волшебников, — хрен от них дождешься!
— О, конечно! — спохватился Кроули Нилрем, поднимаясь и водружая на стол поднос с графинами. Он совсем позабыл, что практически все его предыдущие персонажи были не дураки выпить (именно это незавидное свойство постоянно подводило их под монастырь).
Стремянка угрожающе покачнулась. Нилрем на мгновение поддался панике, но тут же взял себя в руки и восстановил равновесие при помощи заклинания на нижнеэльфийском языке, в приблизительном переводе звучавшем так: «Раз я колдун, то не боюсь, что вверх тормашками свалюсь!»
Осторожно ступая по скрипучим ступенькам, маг спустился на пол и вернулся в Игровую Комнату, где воспользоваться Книгой Ролей можно было с наибольшей эффективностью: там была энергетическая сердцевина Ролевой магии.
Кроули Нилрем никогда еще не решался прибегать к помощи этого зловещего колдовского тома, хранящего страшные, первозданные тайны самых глубинных слоев Бытия. Дело в том, что заклинания из Книги Ролей действовали чертовски непредсказуемо. Другие члены Девятки Магов рассказывали жуткие истории о чародеях, которые опрометчиво воспользовались этой книгой и в результате были разорваны на клочки безымянными демонами из забытых подвалов преисподней.
Обычно Игры Девятки были куда более безопасными. Но кавардак, который учинил Алебастр, никак не прекращался, и Книга Ролей была единственным известным магу средством поправить дела, если не считать Экстренного Собрания Девятки (что было бы весьма постыдно для Нилрема и привело бы к потере очков во Вневременном рейтинге).
— Первобытная магия, черт бы ее задрал… — пробормотал Нилрем вполголоса.
Войдя в Игровую Комнату, он первым делом осмотрел Доску Судьбы. Пугар со своим летательным аппаратом был в Грогшире. Все фигурки вокруг почему-то лежали ничком… Что бы это могло значить? Маг перевел взгляд на фишки, изображавшие норхов и пленную принцессу, и задохнулся от изумления.
К отряду присоединилась новая фигурка — кот.
— Алебастр?! — воскликнул Нилрем, бросаясь к столу. — Ой-ой-ой! Бедного котика наверняка притянула энергия, которую излучает Аландра. Ну да ладно.
Понятия не имею, что бы это могло означать, но по крайней мере им обоим на время обеспечена приятная компания!
Впечатление, которое произвели эти события на Кроули Нилрема, было достаточно смутным, поскольку с момента, когда в особняк хлынула энтропия, маг вообще плохо соображал и ходил какой-то смурной. С интервалом в пятнадцать минут на него накатывало дурацкое чувство, будто он сам тоже рассыпается по кусочкам. Естественно, никаких реальных доказательств не было: руки, ноги и прочие части тела чародея оставались на своих местах. Но в том, что касалось памяти и личностных свойств, основания для беспокойства были. Нилрем всегда гордился своим твердокаменным, подлинно игромейстерским характером, не говоря уже о непревзойденных познаниях в стратегии и логике случайностей и не считая прочих мелких, но порой ценных талантов. Но сейчас, в критический момент, верх взяла его врожденная рассеянность.
По правде говоря, маг превратился в жуткого неряху.
Его безупречная внешность викторианского джентльмена приходила в негодность параллельно разрушению викторианского особняка. Галстук мага развязно съехал набок, волосы и бакенбарды были взъерошены. Некогда сверкающие полуботинки покрылись грязью и царапинами, рубашка выбилась из брюк, а брюки продырявились.
Чародею казалось, что он разваливается на части.
Он плеснул в кружку щедрую порцию бренди и залпом выпил, чтобы успокоить нервы. Затем открыл книгу и чихнул. Пыль облаком взвилась над старинным томом.
Кроули Нилрем достал носовой платок, утер нос и кое-как обмахнул вощеные страницы.
Книга была исполнена в угнетающе-изысканном стиле, который выдумали скучающие монахи далекой весной средневековья: тщательно выведенные чернилами латинские буквы, цветные миниатюры и прочая ерунда. Кроули Нилрем вздохнул, извлек из глубин памяти воспоминания о мертвых языках и начал читать.
Спустя несколько минут и страниц он сообразил, что надо делать.
— Кроули Нилрем, ты теперь алхимик! — подавленно пробормотал он. — Будешь теперь держать философский камень за пазухой! Будешь мусор на золото беречь!
Но, естественно, предстоявший ему алхимический процесс не имел никакого отношения ни к камням, ни к философии, ни даже к золоту. Нужно было всего лишь при помощи ступки и пестика изготовить простенький препарат.
Язык летучей мыши, помет червя, слюна паука и некий продукт жизнедеятельности эльфа… Разумеется, у мага Кроули все это было под рукой, так же как необходимые в любом серьезном деле ртуть и сера. Нашлись и прочие, еще менее аппетитные компоненты для алхимического салатика. Свалив все это в кучу, чародей тщательно истолок в ступке благоухающую на все лады мешанину и подогрел ее на бунзеновской горелке. Получившийся на выходе порошок он при помощи чайной ложечки выложил кучками по периметру Игрового Стола.
Затем Кроули Нилрем еще раз сверился с Книгой Ролей для финального действа и недовольно поморщился.
Нужна была бритва. Но почему обязательно ржавая?! Ладно, на расспросы времени нет.
Маг порылся в ящике с режущими инструментами и извлек настоящую жемчужину среди бритв: некогда деревенский цирюльник применял ее для бритья, стрижки волос, кровопускания и публичных казней. Это поистине многоцелевое орудие труда, разменявшее не один десяток веков, было покрыто превосходнейшей ржавчиной; вдобавок на нем имелась засохшая кровь, за которую продавец содрал неплохую доплату. Естественно, эта варварская штуковина не входила в обычный набор игровых принадлежностей мага. Но сейчас момент был отчаянный: чтобы преуспеть в своем деликатном и ненадежном предприятии, Игромейстеру нельзя было брезговать никакими средствами.
Нилрем расставил вокруг стола еще пять стульев — точно напротив кучек порошка. Наклонившись над первым стулом, он нараспев прочел заклинание:
Роль, сыгранная мною совершенно,
Восстань еще раз предо мной из тлена.
Дабы скорей добраться до развязки,
Явись сюда, моя былая маска!
Со стоном боли и омерзения маг надрезал себе палец и выдавил немного крови на алхимическую смесь. То же самое он повторил над каждой кучкой, роняя капли крови, словно знаки препинания. Когда напротив каждого стула образовалась положенная порция крови и праха, Нилрем уселся во главе стола и кровью же начертил у себя на лбу пентаграмму.
— Дабы скорей достичь счастливых дней, — произнес он по-латыни, — Сюда явитесь пять моих теней!
Комната затряслась от оглушительного грохота и треска. С губ Нилрема слетело сдавленное ругательство. «Уж больно драматична вся эта первозданная петрушка!» — подумал маг, когда засверкали разряды молний, ударяя в стулья и освещая комнату радужным сиянием.
На мгновение все погрузилось в абсолютную темноту, а затем свет снова зажегся.
Нилрем аж зажмурился от удивления, хотя и знал заранее, чего ожидать.
Все— таки не каждый день встречаешься сам с собой -лицом к лицу!
Точнее, лицом к лицам.
Вокруг стола сидели пять прошлых ролей чародея в Великой Игре. На всех физиономиях явственно читалось изумление. Это были пять основных вариаций существа, именовавшего себя Кроули Нилремом и прошедшего долгий, многотрудный путь наверх, в сословие высших магов.
Кроули Нилрем ошарашенно разглядывал свои отражения. До чего же грубым оказался этот древний метод! Маг осознал, что продвинулся настолько далеко, что начисто утратил вкус к обыденным аспектам Игры, с головой погрузившись в нюансы и тонкости.
Он узнал себя — воина: молодого, тупого, как войлочный сапог диких славян, и чудаковатого до сумасбродства, оснащенного здоровенным мечом, бородой, кинжалом и непревзойденным чванством. Нилрем поморщился. Последним штрихом к портрету мага в юности был некий характерный запашок.
Дальше по кругу сидели: священник, перебирающий заговоренные четки, гном, эльф и, наконец, прямо напротив Нилрема, — монах, лицо которого скрывал большой капюшон.
— Прошу вас, не волнуйтесь, — обратился к своим гостям Кроули Нилрем. — Вы на дружественной территории, и я собираюсь отнять у вас совсем немного времени.
— О-о-о! — вскричал воин, дохнув на мага чесноком. — Приключение!
Пожжем— пограбим! Пасти порвем, моргалы выколем!
— О Небо! Ну почему во всех этих дурацких играх обязательно участвует такая вот, прости Господи, шушера? — жалобно вздохнул священник. — Надеюсь, вы могущественный волшебник и желаете поручить нам миссию, при исполнении которой мы возрастем в силе и святости?
— Не совсем так, друг мой, — ответил Нилрем. — Заверяю вас, что ваше путешествие завершится более чем удачно. Скажем так, я прошу у всех вас помощи в том, что является наиболее важным элементом в джентльменском наборе каждого Игрока. Я говорю не о силе, не о ловкости, не о защите и не об умении противостоять колдовству. Нет, речь идет о силе воли. Вы должны вернуть мне мою силу воли, объединив свои силы в одну упряжко-матрицу.
— Возмутительная банальность! — фыркнул эльф. — Может, лучше отправимся в поход за каким-нибудь заговоренным колечком? Такие приключения мне как-то больше по нраву. Знаете, встречался мне в лесах один профессор филологии.
Игромейстер от Абсолюта, в обоих смыслах слова! Думаю, сейчас он уже дал дуба, но разве какая-то жалкая смерть способна встать на пути между некромантом и трупом? Что ты на это скажешь, о чародей и заклинатель?
— Ты че, не врубился, што это за чувак? — вмешался гном с каким-то чудовищным акцентом. — Держу пари, у него под потолком в сортире — целая связка волшебных колец! Да и вааще… такие походики всегда кончаются в Мордоре. — Гном пронзил мага пристальным взглядом. — Кстати о кольцах, мужик! Ты у нас высоко сидишь, далеко глядишь… Тебе. часом, не попадался на глаза такой типчик… короче, Зигфридом его кличут. А то моему топору чегой-то не терпится с ним потолковать!
— Минутку внимания, друзья! — перебил его маг, сообразив, что в согласии с природой Игры все эти персонажи понятия не имели о том, что он, Кроули Нилрем, выдающийся чародей и Игромейстер, был двойником каждого из них. — В нашем незначительном дельце оружие не понадобится.
— Ладно, а как насчет промочить горло? — требовательно спросил воин. — А то эти чертовы колдуны в последнее время стали жмотничать. Чтоб гостю пинту эля налить, как положено у приличных волшебников, — хрен от них дождешься!
— О, конечно! — спохватился Кроули Нилрем, поднимаясь и водружая на стол поднос с графинами. Он совсем позабыл, что практически все его предыдущие персонажи были не дураки выпить (именно это незавидное свойство постоянно подводило их под монастырь).