Страница:
[309], являющимися исключительно продуктами человеческого ума, его мыслями и интуицией, – определенных сознаний. Их вечное движение подразделяется на периоды интенсивной активности и меланхолической пассивности.
Во время их активизации, как только в определенной части планеты дается сильный импульс одной из таких основополагающих истин, устанавливается тесная связь между родственными вечными сущностями внутреннего мира размышлений философа и внешним планом идей, и тогда одинаково мыслящие люди, испытав воздействие в нескольких точках мозга, начинают генерировать идентичные идеи и выражать их зачастую почти одинаковыми словами.
Правильность этой доктрины часто подтверждалась современными оккультистами, а в настоящее время представлено еще одно доказательство того, что она нечто большее, чем правдоподобная догадка. Один из корреспондентов «The Indian Mirror», ровесника нашего журнала, в сообщении из Италии (см.выпуск от 31 марта 1883 г.) пишет, что по приезде во Флоренцию «…ему посчастливилось встретить джентльмена из Филадельфии, (США), который написал книгу под названием "Религия будущего", находящуюся пока в рукописи.Этот джентльмен, автор книги, был воспитан в квакерских
[310]традициях, но теперь он вряд ли был бы признан в своей организации ортодоксом. За время путешествия по Англии, Германии и другим странам его взгляды претерпели такие существенные изменения, что он стал убежденным еретиком».
Наше внимание привлек краткий обзор «Религии будущего», сделанный упомянутым корреспондентом. Имя джентльмена-квакера не названо, но если бы нам сказали, что эта работа была написана нашим «светским учеником», являющимся, – судя по его объяснению основополагающих теорий, – преданным личным секретарем одного из Гималайских Махатм, то мы восприняли бы это как само собой разумеющееся. Вероятнее всего, эрудированный оккультист, прочтя «Религию будущего» целиком, найдет в ней не одну страницу или даже целую главу, полную нелепостей и заблуждений. Все же, насколько мы поняли, несмотря на погрешности в деталях, она совершенно достоверна в своих главных положениях. Пусть изучающие оккультизм убедятся в этом сами.
«В "Религии будущего" изложена своеобразная доктрина о том, что Материя и Жизнь одинаково вечны и неуничтожимы;что Вселенская Жизнь- это Верховная Сущность, необязательно всемогущая,но обладающая силами, бесконечно превосходящими все, о чем мы имеем представление на земле; что человек, достигнув моральной чистоты путем многократного воплощения на земном плане, поглощается этой Всеобщей Жизнью, или Высшей Сущностью; и что со всех концов Вселенной в эту Единую Жизнь постоянно вливается суммарный опыт всех благороднейших живых существ».
Мы выделили курсивом наиболее поразившие нас моменты. Эзотерическая доктрина архатов в общедоступном и развернутом изложении выглядит так: 1) «Материя и Жизнь одинаково вечны и неуничтожимы, ибо они едины и идентичны; совершенно субъективная материя – следовательно, недосягаемая и недоказуемая (для физической науки) – становится единойжизнью или тем, что обычно подразумевается под словом «дух». 2) Гипотетическое божество (или Бог в виде индивидуальной Сущности)как нечто непостижимое логикой и здравым смыслом, не будучи предметом размышлений или обучения – поскольку оккультная наука ничего не принимает на веру- отнесено к категории высших абстракций и признается и понимается только в контексте так называемой «Всеобщей Жизни».3) Проявляя свое всемогущество только при посредстве неизменных вечных Законов Природы, по которым строится Жизнь, это божество необязательно является всесильным per se .4) Человек поглощается Всеобщей Жизнью, или Парабрахмом, и становится с ней единым только после приобретения им полной чистоты, то есть освобождения от материи и власти чувств, – буддисты, индусы и другие древние азиатские философы одинаково признают это положение доктрины, также как и то, что (5) человек «подвластен частым воплощениям на земле» до тех пор, пока не завершится его двойная эволюция – нравственная и физическая – в течение семи Кругов и он не достигнет предельного для земных условий совершенства. Данная теория была очень тщательно изложена «светским учеником» в последних «Фрагментах оккультной истины». 6) И, наконец, «суммарный опыт» людей из всех частей вселенной «постоянно вливается в сознание Всеобщей Жизни» – это не что иное, как фундаментальная доктрина Тайной Науки, которая гласит, что «Мировой Разумявляется общей суммой всех прошлых, настоящих и будущих сознаний во вселенной. Это Океан Мысли, состоящий из несчетного количества капель сознания, выходящих из него и возвращающихся вновь. Если убрать все до последней капли, то Океан исчезнет» (Книга архатов,Разд. IV, лист 39).
ЗАМЕЧАНИЯ К СТАТЬЕ «ЕЩЕ ОДНА "СПИРИТИЧЕСКАЯ" ЗАГАДКА»
Это письмо некоторое время оставалось без внимания по причине более срочных дел.
Описанный случай является иллюстрацией той категории спиритических связей, которые вполне естественно вызывают у эмпирически настроенных наблюдателей таких феноменов нежелание принимать их правильное объяснение, а именно, что «контактирующее сознание» в действительности вовсе не является сознанием, но частично отражением мыслей в голове живого медиума, а отчасти остатками импульсов, переданных кама-рупе,или четвертому принципу умершего, перед отделением от нее интеллекта, который ему действительно принадлежал при жизни.
Длинное сообщение, переданное через ощущения нашему корреспонденту, оформилось в его собственном мозгу. Его друг, вероятно, умер, думая о нем, несмотря на краткосрочность их знакомства при жизни. Истинная душа покойного отправилась своим путем, запечатлев в четвертом принципе, посреднике и инструменте своих волеизъявлений во время жизни, неосуществленные побуждения пообщаться с нашим корреспондентом. Кама-рупазатем слепо и бессознательно ожидала возможности их реализовать, устремляясь в этом направлении.
Видение, представшее перед вдовой, было вызвано другим предсмертным импульсом покойного – возможно, самым последним и самым сильным. Кама-рупа,так сказать, получила наказы, которые она не могла не исполнить.
ПАРАБРАХМ В ОПРЕДЕЛЕНИИ ВЕДАНТИСТОВ
«Я осмеливаюсь привлечь внимание тех, кто интересуется вопросом Личного, Безличного Бога или Его отсутствием к следующему отрывку из диалога на урду, который произошел между мной и саньясином (брамином-аскетом) на лахорской железнодорожной станции вечером 3-го числа текущего месяца. Он является челоксаньясина-ведантиста из Бенареса, известного под именем Шанкар-Гири свами. Он сказал, что изучил Гуру-Гитуи Упанишады.Он, конечно, отказался назвать свое имя, ибо ни один саньясин никогда этого не сделает.
Вопрос: Бог добрый?
Ответ: Параматма – это cam
[311] (сущность) всего, а всеостальное является митьей(иллюзией), порожденной невежеством. Не существует ничего, кроме Пара-брахма. К кому или чему он может быть добр?
В.: Вы молитесь?
О.: Кому ядолжен молиться? Я не молюсь, ибо я сам Парабрахм. Я только созерцаю. Созерцание – это состояние ума.
* * *
В.: Значит, Вы настика (атеист)? О: Нет.
В.: Вы мусульманин или христианин? О: Ни то и ни другое.
В.: Тогда к какой религии Вы принадлежите?
О.: Я буддист, а если точнее – ведантист школы Шанкарачарья.
Я триждыспросил у него, является ли он буддистом и, к моему полному изумлению, он трижды дал утвердительный ответ. Я сам убежденный ортодоксальный брамин и верю в персонального Бога, игнорируя идею о 330 млн. богов.
Рамжи Молл
пандит, служащий рохилкхандского отделения Патриотической Ассоциации
(совершающий деловую поездку с президентом).
Сиалкот, 4 апреля 1883 г.».
«Вышеизложенный диалог состоялся в присутствии чела с севера, который подтверждает его достоверность.
(Рай) Бишенлалл, член Т[еософского] 0[бщества]».
Утверждение о том, что не существует никакого различия между эзотерическим буддизмом и учениями Шанкарачарьи, правильно понятыми продвинутыми ведантистами-адвайтистами, является настолько истинным, что о последних говорят на юге Индии – особенно вишишта-адвайтисты- как о прач-чханна бауддхах,или «переодетыхбуддистах».
КОСМИЧЕСКИЕ ЦИКЛЫ И КРУГИ
«Начинающий оккультист» пишет, что № 7 «Фрагментов оккультной истины», изложенных светским учеником, «весьма труден для нашего понимания, и мы были бы рады получить разъяснение». Он приводит выдержки, которые кажутся противоречащими более ранним учениям Братьев об обитателях Пятого Круга и других родственных понятиях и, в частности, цитирует одно предложение: «Обскурация планеты, на которой сейчас эволюционируютчеловеческие расы пятого Круга, конечно же, будет отставать от нескольких появившихся уже здесь предвестников».
На это отвечает Е.П.Блаватская.
Надеемся, нас не обвинят в попытке устранения всех трудностей согласования ранних и поздних учений одним только советом поставить в этой конкретной фразе перед словом «обскурация» определение «полная» – это, быть может, хотя бы частично ликвидирует мнимые несоответствия. Лично мы не видим противоречия в процитированном предложении, поскольку нас учили, что самые первые и последние человеческие расы эволюционируют и уничтожаются во время и вместе с закатом (или концом) и восходом (или началом) каждой обскурации.
На замечание, что «светский ученик, должно быть, ошибается», Е.П.Блаватская ответила такой сноской.
Мы полагаем, что нет; учитывая, что понятие «воплощенцы пятого Крута» имеет несколько значений. «Начинающий оккультист» только вступает на трудный путь постижения самых сложных истин и потому не должен жаловаться. Дело в том, что чела,который инструктировал автора, светского ученика,дал ему в этот раз новое изложение доктрины о воплощенцах пятого Круга. Этот чела – постоянный и «принятый ученик» (со стажем в несколько лет) «Брата, не являющегося английским ученым». С другой стороны, последний является тем самым гуру,который обучал нас этой доктрине; а она более понятна и доступна «начинающему оккультисту», нежели ее нынешний вариант, представленный «светским учеником». Говоря только о себе, можем сказать, что мы знаем,что существуют(что бы ни говорилось в последней интерпретации доктрины) «нормальные» воплощенцы пятого Круга, о чем мы неоднократно писали. Но поскольку тот, кого выбрали для объяснения этой теории, так и недал ключ к пониманию проблемы, то нам ничего не остается, как подчиниться. Очевидно, наши Учителярешили не раскрывать все полностью.
Далее следует редакционное примечание Е.П.Блаватской.
«Светский ученик» получил от постоянногои «принятого челы» объяснения и инструкции, которые позволили ему развить во «Фрагменте VII» доктрину, встретившую возражения и, похоже, вступившую самым решительным образом в противоречие с ранее усвоенными понятиями. Учитывая эти обстоятельства, мы не чувствуем себя вправе предпринимать попытки согласовать эти две доктрины. Тем не менее, у нас нет сомнений, что обе они, несмотря на кажущиеся сейчас различия, очень легко были бы приведены к одному знаменателю, если бы «Начинающему оккультисту» и «светскому ученику» изложили всютеорию сразу и объяснили огромное различие, существующее между семью Кругами, вместо того, чтобы обучать поэтапно и время от времени давать небольшие намеки. Но таковы воля и желание тех, кто знает лучше нас, какие знания можно передать, а с чем надо повременить. Насколько позволяет судить наше понимание этой доктрины (возможно, не очень глубокое), два этих утверждения, – какими бы непримиримыми они ни казались, – не содержат в себе ни изъяна, ни обмана. Эти «явно диаметрально противоположные утверждения» на самом деле являются таковыми не более, чем описания любого человека, сделанные с разных углов зрения. Например, один учитель скажет: «Существо, называемое человеком, ползает на четвереньках…», а другой констатирует: «Человек ходит прямо на двух ступнях», а позднее уточнит: «Он ходит с опорой на две ноги». Слепому эти характеристики покажутся несовместимыми, хотя они абсолютно справедливы и не требуют прозорливости Эдипа для разрешения своей загадки. Кто из «светских учеников» может быть уверен, что, раскрывая доктрину целиком, наши Учителяне подвергаются такой же опасности, что и Сфинкс
[312], заплатившая жизнью за свою опрометчивость? Как бы там ни было, не нам давать объяснения, да мы и не приняли бы на себя такую ответственность, если бы даже имели на то разрешение. Передав на рассмотрение вышеизложенную статью другому постоянному и высокому чела, мы получили от него ответ. К сожалению, вместо прояснения горизонт еще сильнее затянулся облаками новых и намного более трудно объяснимых вопросов
[313].
РАЗМЫШЛЕНИЯ О НЕКОТОРЫХ ИЗРЕЧЕНИЯХ МУДРОГО ЧЕЛОВЕКА
Такие благородные и умиротворяющие слова всегда произносились членами Брахмо-Самадж Индии. Они имели целью принести огромную пользу, но их постигла общая участь мудрых изречений стать «гласом вопиющего в пустыне». Все же, даже в этих высказываниях, полных благожелательности и доброго расположения ко всем людям, мы не можем не усмотреть (мы горячо надеемся, что бабу Раджнараин Бозе простит нашу искренность) ореол некоего сектантства, эгоизма, того чувства, против которого наше Общество призвано вести непримиримую борьбу.
«Мы должны быть терпимы ко всем религиям и в то же время пропагандировать ту религию, которую мы считаем истинной», – говорят нам. Наш тяжкий долг обязывает нас проанализировать эти слова и мы начинаем с вопроса: «Почему мы должны пропагандировать?». Чем продиктована необходимость навязывания наших личных мнений, наших верований pro tern, – если можно употребить это выражение, – другим людям, за которыми, каждым в отдельности и всеми вместе, должно быть признано право, – если не будет доказано обратное, – иметь такие же способности распознавания и рассуждения, какими, по нашему мнению, обладаем мы? Мы употребили выражение «pro tern», основываясь на собственном признании автора. «Мы склонны забывать, – говорит он читателям, – что сами не отличаемся непогрешимостью, что наши мнения… не были такими же двадцать лет назад, не будут они таковыми и 20 лет спустя» и «что все члены нашей собственной секты, или группы, не придерживаются совершенно одинаковых с нами взглядов по всем религиозным вопросам». Именно так. Тогда почему бы не предоставить нашим братьям, исповедующим другие религии и верования, свободу мыслить в соответствии с их естественными склонностями, вместо того, чтобы энергично сталкивать их на обочину, которую мы сами покинем через 20 лет? Но, возможно, уважаемый автор возразит нам, что при написании этих строк, которые мы подчеркнули, он подразумевал только «несущественные аспекты», – или сектантские догмы, а не то, что он соизволит называть «сутью» религии, а именно, веру в Бога, или теизм. Мы снова отвечаем вопросом: является ли данная доктрина, – доктриной считается то, что должно основываться на собственной ценности и неоспоримой очевидности, – несмотря на ее квазимировое
[314]распространение, более доказательной и обоснованной, чем любая существующая догма, которая не признается никем, кроме тех, для кого авторы этой догмы служат авторитетами? Не являются ли в этом случае и доктрина и догмы, «существенное» и «несущественное» просто соответствующими заключениями и продуктами «заблуждающихся умов»? И можно ли утверждать, что сам теизм с его нынешними незрелыми идеями о мыслящем персональном божестве, которые немного лучше, чем идеи об огромном человеке, обладающем сверхсознанием, – через 20 лет не примет не только более широких и благородных очертаний, но даже достигнет поворотного момента, который приведет человечество к более высокому идеалу в результате ежедневных и почти ежечасных научных открытий? Мы сейчас полемизируем со строго агностических позиций, беря за основу, главным образом, собственные высказывания автора. И мы отстаиваем мнение, что главная предпосылка его общих рассуждений, которую можно сформулировать так: «персональный Бог существует, хотя догмы могут быть и ошибочными», – является простым допущением, недоказанным, поскольку утверждение о существовании Бога вообще было, есть и всегда будет недоказуемым, и выводы корреспондента, как бы логически они ни вытекали из второстепенной предпосылки, не решают всей проблемы. Этот силлогизм является правильным, а рассуждения обоснованными – только с точки зрения теиста. Атеист, также как и агностик, будет возражать, руководствуясь логикой и здравым смыслом. Он скажет: «Почему бы не предоставить другим то же, чего мы требуем для себя?». Как бы ни были наши аргументы весомы, а убеждения благородны, каждый теист непременно почувствует себя задетым, если мы попытаемся убедить его отказаться от теизма и принять ту религию или философию, «которую мы считаем истинной», а именно, «безбожный» буддизм или высокофилософский и логичный агностицизм. Как выражается наш уважаемый современник, «невозможно уничтожить различия во внешности и сделать все лица совершенно одинаковыми». Приходила ли ему когда-нибудь мысль, что так же трудно полностью нивелировать внутренние различия умственных восприятий и способностей, не говоря уже о том, чтобы примирить бесконечное разнообразие человеческих натур и способов мышления приведением их к одному стандарту? Можно силой заставить свернуть течение мыслей из естественного русла в искусственное. Но подобно тому, как маска, как бы плотно она ни прилегала к лицу, обязательно будет сорвана первым сильным порывом ветра, проникшим под нее, так и искусственно привитые убеждения обречены на возвращение к своей истинной природе – сколько ни надевай новых одежд поверх старого рваного платья, «дыра становится все больше».
Мы согласны с теми, кто полагает, что природа никогда не инициировала процесса, известного в садоводстве как прививка, аналогично этому она никогда не предполагала пересадку мыслей одного человека любому другому, поскольку, если бы это было так, она бы создала – если бы действительно руководствовалась интеллектом – все умственные способности людей и все растения однородными, что отнюдь не так. Следовательно, как ни один вид растения нельзя искусственно заставить расти и процветать на другом растении, не принадлежащем тому же самому подклассу, так и попытки внедрить свои взгляды и верования индивидуумам, чьи интеллектуальные способности отличаются от наших, всегда будут безуспешными. Предпринимаемые в течение нескольких столетий усилия миссионеров по обращению в христианство местных жителей Индии служат наглядным примером неизбежного провала таких абсурдных действий. Очень немногие из числа аборигенов, которым удалось внушить христианские представления, обладают какими-либо реальными достоинствами; подавляющее же большинство индусов, прирожденных пантеистов, тяготеет к возврату к первоначальным специфическим типам каст и богов своих праотцов, как растение остается верным своим природным генам. «Любовь к Богу и любовь к человеку составляют суть религии», – пишет бабу Раджнараин Бозе в другом месте, приглашая людей отвлечь свое внимание от оболочки религии – «несущественного», и сконцентрировать его на рациональном зерне – на ее сути. Мы сомневаемся, сможем ли мы когда-нибудь доказать свою любовь к человеку, лишая его основного и существенного права на полную и неограниченную свободу мысли и совести.
Более того, продолжая свои рассуждения словами:
«Ничто не принесло миру столько горя, как религиозный фанатизм и догматизм по поводу несущественных положений религии; ничто в такой мере не способствовало развязыванию кровавых войн и жестоких преследований, как он…», – он обращает острие логики и фактов против своих собственных аргументов. Какая религия когда-либо больше, чем, например, христианство провозглашала «любовь к Богу и любовь к человеку» – да, даже «любовь ко всем людям, как нашим братьям»; и все же где еще найдется такое вероисповедание, которое превзошло бы его в кровожадности и жестокости, нетерпимости и осуждении всех других религий! «Каких преступлений она (религия в целом) не совершала?» – восклицает профессор Хаксли, цитируя Лукреция; и «какие жестокости, – добавляет он, имея в виду христианство, – были совершены во имя Того, Кто произнес: "Люби своих врагов, благословенны миротворцы" и многие другие благородные слова?». Воистину, эта религия любви и милосердия возвышается сейчас на самом гигантском холме из человеческих жизней, истребленных ради беззаконного, греховного желания привести всех людей к одному образу мыслей, по крайней мере, в одном «существенном» вопросе их религии – вере в Христа.
Мы полностью признаем, что долг каждого честного человека попытаться с помощью «аргументов и деликатных методов переубеждения» привести заблудших к правильному пониманию «сути». Но последнее присуще всем религиям, как и всем честным людям, независимо от их вероисповедания. Принципы истинного морального кодекса, проверенные стандартами права и юриспруденции, полностью признаются и в равной мере выполняются и честным атеистом и честным теистом; как показывает статистика, религия и набожность очень слабо влияют на сдерживание пороков и преступлений. Следует делать четкое различие между внешним выполнением морального и социального долга и внутренним соблюдением истинных добродетелей ради них самих. Подлинная нравственность не является прерогативой какой-либо определенной религии или вероучения и менее всего веры в богов или в некоего Бога; а скорее зависит от степени нашего личного восприятия его прямого воздействия на человеческое счастье в целом, следовательно, на наше собственное благополучие. Но даже это, наверняка, не все. «До тех пор, пока человеку будут внушать и позволять верить, что он должен быть справедливым, чтобы сильная рука закона не покарала его или чтобы его ближний не отомстил ему»; что он должен терпеть, так как ропот бесполезен, а слабость вызывает презрение, что он должен соблюдать умеренность, чтобы сохранить свое здоровье и не утратить остроты всех своих аппетитов, и пока ему говорят, что если он придерживается своей правды, его друзья будут с ним; если он защищает свою страну, он защищает и себя и, служа своему Богу, он готовит себе последующую вечную блаженную жизнь – и т.д., – мы утверждаем, что пока он руководствуется такими принципами, добродетель не является добродетелью, а поистине кульминацией эгоизма. Какой бы искренней и страстной ни была вера теиста, если, подчиняя свою жизнь тому, что он изволит называть божественными законами, в душе он не отдает предпочтения пользе, умножаемой его нравственными поступками ради своего собрата, а затем только думает о себе – он будет оставаться, в лучшем случае, набожным эгоистом; и мы утверждаем, что вера человека в Бога или страх перед ним закладываются, развиваются и увеличиваются, в основном, совершенно пропорционально его самости, страху перед наказанием и плохими последствиями только для себя, без малейшей заботы о своем ближнем.
Ежедневно мы видим, что теисты, по определению которых мораль – это приведение человеческих действий в соответствие с божественными законами, ведут себя не намного нравственнее, чем рядовые атеисты или язычники, которые считают благопристойный образ жизни простым долгом каждого честного здравомыслящего человека без всякой оглядки на какое-либо вознаграждение после смерти. Явно парадоксальный факт, что те, кто не верит в загробную жизнь, тем не менее, должны в большинстве случаев сообразовывать свое поведение с высшими принципами морали, не кажется странным при более близком рассмотрении. Атеист, верящий только в одно существование, озабочен тем, чтобы оставить как можно более незапятнанную память о себе у своей семьи и потомков и даже уважение у еще неродившихся.
Как говорил греческий стоик: «Даже если бы все наши современники погибли и не осталось бы ни единого смертного или бессмертного ока, выносящего свой одобрительный или осудительный вердикт, не должны ли мы здесь, внутри себя, иметь судью, которого необходимо бояться, и друга, чьей любовью следует дорожить?». Атеизм в равной мере как и теизм не является врожденным свойством людей. И тот и другой растут и развиваются в них наряду с их мыслительными способностями и либо крепнут, либо ослабевают под влиянием умозаключений, сделанных на основе фактов. Короче говоря, оба полностью обусловлены степенью человеческой эмоциональности, и человек не более ответственен за свой атеизм, чем за теизм: оба термина истолкованы совершенно неверно.
Эпикур считал, что многих называют безбожниками не потому, что их религия хуже, чем у соседей, а по причине ее непохожести. Магометане, большие приверженцы теизма, чем христиане, однако последние называют их «неверными» и многих теософов считают атеистами не за отрицание Божества, а за то, что у них свое особое мнение об этом вечном непознаваемом Принципе. Живым контрастом атеисту является теист, верящий в другие жизни или будущую жизнь. Его религия учит его, что молитвы, покаяние и жертвоприношение способствуют искуплению грехов в глазах «всепрощающего, любящего и милосердного Небесного Отца», ему вселяют надежду, – сила которой растет пропорционально искренности его веры, – что он будет прощен за свои прегрешения. Таким образом, моральный заслон между верующим и грехом очень слаб, если смотреть на него с позиций человеческой природы. Чем больше ребенок уверен в любви к нему своих родителей, тем легче ему ослушаться отцовских приказов. Кто будет отрицать, что главная, если не единственная причина половины страданий, испытываемых христианским миром – особенно в Европе, этой цитадели греха и преступлений, – кроется не столько в порочности человека, сколько в его вере в доброту и бесконечное милосердие «нашего Небесного Отца» и, главным образом, в искупление чужой вины? Почему бы людям не поверить, что они могут пить из чаши порока безнаказанно, во всяком случае, для последующих результатов, когда одной половине населения предлагается купить отпущение грехов за ничтожную сумму, а другой половине ничего не остается, как верить и надеяться на Христа, чтобы обеспечить себе место в раю – даже если человек совершил убийство и отправляется в мир иной прямо с виселицы! Публичной торговли индульгенциями, дающими отпущение за совершенные преступления, с одной стороны, и заверений, даваемых слугами божьими в том, что последствия самых тяжких грехов могут быть ликвидированы Богом по его воле и желанию, с другой стороны, по нашему мнению, совершенно достаточно, чтобы поддерживать преступность и безнравственность на самом высоком уровне. Тот, кто не любит добродетель и добро ради них самих и не остерегается зла как такового, наверняка притянет к себе порок как прямое следствие своих пагубных воззрений. Следует презирать добродетель, движимую только расчетливостью и страхом.