Блайтон Энид. Тайна золотых статуй

   – Вы говорите о месте, где стоит ваш уютный домик и откуда открывается такой чудесный вид на море? – спросила мать Джулиана.
   – Ну да! Во многом мое жилище примитивно и несовременно: водопровода нет, приходится пользоваться колодцем, электричество и газ тоже отсутствуют. Жжем свечи или масляные лампы. Но поверьте… Пускай то, что я скажу, звучит в наши дни старомодно, но, честное слово, вид на море с лихвой искупает эти неудобства! Может быть, дети захотят сначала осмотреть дом и окрестности, а уж потом примут решение?
   Миссис Лэйман внимательно и серьезно посмотрела на ребят. Те смущенно молчали, не зная, что ответить.
   Паузу прервала мать Джулиана.
   – Превосходная идея! Мы, конечно, навестим вас и все вокруг обойдем. Если детям там понравится – пусть остаются, я не против. Уж они-то, в отличие от вашего внука, обожают самостоятельную жизнь!
   – Мама права, – кивнул головой Джулиан. – обязательно придем посмотреть на ваш дом, миссис Лэйман. И с внуком, конечно, познакомимся. В ближайшие дни мама будет по горло занята устройством благотворительного базара, и наше отсутствие окажется только кстати. А насчет того, что нам нравится самостоятельная жизнь… Представьте, это чистая правда!
   Миссис Лэйман чрезвычайно обрадовалась, услышав слова Джулиана.
   – Может быть, придете к нам прямо завтра утром? – спросила она. – Где-нибудь около десяти? Уверена, вид с холма произведет на вас впечатление. Он изумителен, просто изумителен! Вашим взорам предстанут весь залив и море – на много километров вокруг. Приходите же! Я буду ждать… Ну а теперь мне пора домой. Я скажу Уилфриду, что вы, возможно, согласитесь составить ему компанию. Он такой милый мальчик и такой отзывчивый – всегда, знаете ли, готов прийти на помощь. Вы его обязательно полюбите.
   У Джулиана, однако, возникли кое-какие сомнения относительно милого и отзывчивого Уилфрида. Он даже задумался: а не стремится ли миссис Лэйман вообще избавиться от внука и предоставить его собственной судьбе? Нет – это было нелепо, решил он по зрелом размышлении. Зачем, завтра утром они в любом случае увидят, это за дом и что это за Уилфрид.
   – Недурственно будет в самом деле снова пожить независимой жизнью, – задумалась Джордж, когда за миссис Лэйман закрылась дверь. – Этот Уилфрид, я полагаю, вряд ли станет для нас слишком большой обузой. Он, наверное, просто маленький трусливый дурачок, боящийся остаться без бабушки. И это когда в доме есть прислуга! Решено – завтра мы туда отправляемся! Может быть, вид с холма компенсирует нам постоянное присутствие дражайшего Уилфрида!

КОТТЕДЖ НА ХОЛМЕ И УИЛФРИД

   Следующим утром, сразу после завтрака, дети собрались в гости к миссис Лэйман. Предстояло осмотреть дом старой леди и познакомиться с ее внуком.
   – Поедем с нами, – попросил Джулиан мать. – Нам ведь наверняка понадобится твой совет. Ты как будто вчера и сама собиралась…
   – Не могу, дружочек, – ответила та. – У меня забот по горло. И еще сегодня у нас в городе собрание: будут обсуждать благотворительный базар; я обещала непременно быть. Так что приеду, когда освобожусь.
   – Сколько добрых дел ты совершаешь! – Джулиан нежно обнял мать. – Что ж, придется отправляться одним. Ну ничего. Я полагаю, мы без долгих раздумий поймем, остаться нам в домике миссис Лэйман или отказаться. Самое главное – узнать, что собой представляет этот Уилфрид! Ладно. Уже без четверти десять. Джордж и Тимми ждут на крыльце. Я позову Дика с Энн: пора идти за велосипедами.
   Вскоре они пустились в путь. Тимми, довольный, с блестящими от радости глазами, бежал сбоку, высунув длинный розовый язык. У него давно сложилось абсолютно четкое представление о том, что такое счастье. Счастье – это когда можно провести целый день вместе с ребятами. Со всеми четверыми, разумеется!
   Дорога, по которой ехала наша компания, вела на вершину холма. За каким-то поворотом неожиданно открылся потрясающий вид. Внизу до самого горизонта простиралась морская гладь. Залив лежал точно на ладони. Большие пароходы и маленькие суденышки, разбросанные по его поверхности, сверху казались игрушечными. Море сияло и переливалось в лучах солнца; оно было синее-синее как Средиземное, и от него не хотелось отводить взгляд. Энн мигом спрыгнула с велосипеда.
   – Я должна сперва насмотреться на эту красоту, а уж потом поедем дальше, – заявила она, – действительно, сказочное зрелище! На сто миль вокруг только море и небо!
   Девочка прислонила велосипед к калитке, поднялась чуть повыше и стояла там одна, не сводя глаз с волн. Дик подошел и молча встал рядом.
   Вдруг кто-то громко закричал: «Вперед, вперед!» Маленький белый предмет со свистом пронесся по воздуху и упал прямо к ногам Энн. Она, подпрыгнув от неожиданности, отскочила в сторону.
   – Это мяч для игры в гольф, – улыбнулся Дик. – Не бойся. Но только ни в коем случае не поднимай его. Тот, кто пустил мяч, должен явиться сюда и отбить его обратно точно с того места, где он упал. Хорошо, что тебя не ушибло. Я и предположить не мог, что за этой калиткой дорожка к площадке для гольфа.
   – Надо бы тут погулять подольше, – вздохнула Энн. – Как вокруг красиво! Ты только погляди на кусты утесника – видишь, они растут и справа, слева. И цветут необыкновенно – прямо желтое пламя полыхает, правда? А эти крошечные цветочки, которые тянутся отовсюду… Вероника, мать-и-мачеха, маргаритки, чистотел… Прелесть! А морская панорама!
   – Да, если вид из окон коттеджа мисс Лэйман такой же замечательный, я наверняка захочу там поселиться, – проговорил Дик. – Представляешь, просыпаешься утром, встаешь с постели и видишь в окошке эту величественную картину: залив, за ним море… холмы… И бездонное, бескрайнее небо…
   – Да ты поэт. Дик! – Энн с нескрываемым любопытством смотрела на брата.
   В эту минуту появились игроки в гольф. Чтобы не мешать, дети отошли в сторону. Один из игроков, приблизившись к мячу, ударил по нему клюшкой – легко, но энергично. Мяч взмыл в воздух и приземлился где-то поодаль на ровной, гладкой зеленой площадке.
   – Превосходный удар! – похвалил другой игрок своего партнера, так ловко пославшего мяч, и оба неторопливо удалились.
   – Слушай, какая забавная игра, – сказала Энн. – Стоишь себе на площадке и бьешь по мячику – то туда, то сюда.
   Дик вздохнул:
   – Жалко, нет у нас рядом с домом гольф-клуба. Хотел бы я научиться этим сокрушительным ударам!
   – Но если коттедж, куда мы направляемся, расположен поблизости от площадки для гольфа, ты бы мог договориться с тренером и взять несколько уроков. Держу пари, ты сумеешь бить по мячу не хуже того дядьки. И мяч у тебя тоже будет улетать за тридевять земель!
   Послышались голоса Джордж и Джулиана, звавшие их вернуться. Энн и Дик пошли к оставленным велосипедам. Через пару минут все четверо уже опять крутили колеса, а Тимми, как полагается, несся рядом.
   – Надо не пропустить маленькую беленькую калитку, на которой кистью выведено: «Коттедж На Холме», – напомнила Джордж. – Это с той стороны, где море.
   – Да вот же она, калитка! – воскликнула Энн. – Давайте положим велосипеды прямо тут, у забора, а сами войдем во двор.
   Они свалили в кучу свои велосипеды и отворили калитку. Слева, неподалеку от входа, стоял странный ветхий домишко. Он стоял к ним тылом, а передняя его часть подходила почти к краю крутого холма, откуда начинался спуск вниз к огромному заливу и неправдоподобно прекрасному морю.
   – Честное слово, домик как будто из волшебной сказки, – удивленно вымолвила Энн. – Смешные коротенькие трубы, и стены покосились, и крыша соломенная, вся в буграх… А окошки какие крохотные!
   В траве вилась узкая дорожка. По ней они и двинулись к коттеджу. По пути им попался колодец, и вся четверка дружно склонилась над срубом, чтобы посмотреть, глубок ли он.
   – И эту воду нам придется пить! – Энн сморщила нос. – Надо будет каждый день опускать вниз бадью на веревке, а по том крутить ручку, чтобы бадья поднялась вверх… Ну и работенка, доложу я вам! Как по-вашему, вода хоть чистая?
   – Ну, судя по тому, что ее пьют много лет подряд, – рассудительно заметил Джулиан, – по крайней мере те, кто живет в коттедже – для нас, я думаю, она опасности не представляет. Пойдемте, надо отыскать входную дверь этого древнего сооружения; естественно, если она вообще имеется.
   Сомнения не подтвердились. У коттеджа имелась самая настоящая деревянная дверь со старым медным молоточком, висевшая, правда, довольно криво. Дверь выходила прямо на холм; туда же смотрели и небольшие окна, прорубленные справа и слева от нее. Еще два таких же окошка виднелись наверху. Джулиан скептически посмотрел на них. Спальни, наверное, совсем малюсенькие, пришло ему в голову. В самом ли деле они смогут все впятером разместиться в этом домишке?
   Он постучал в дверь. На стук никто не откликнулся. Он постучал снова, потом поискал глазами звонок. Звонка не оказалось.
   – Посмотри, может, не заперто, – проговорила Энн.
   Джулиан повернул ручку двери, и та неожиданно подалась под его рукой. Дверь открылась прямо в комнату, походившую одновременно на кухню и на гостиную.
   Откашлявшись, Джулиан громко крикнул:
   – Есть кто-нибудь в доме?
   Ответа не последовало.
   – Ну, раз перед нами тот самый коттедж, ради которого мы сюда явились и который собираемся осмотреть, – решил Джулиан, – у нас есть полное право войти внутрь.
   Он сделал первый шаг. За ним последовали остальные. Тимми замыкал шествие.
   Он был очень, очень стар, этот дом. Резная деревянная мебель тоже была старая. На двух столах красовались допотопные масляные лампы; в нише стоял примус, а на нем кастрюля. Узкая винтовая лестница из дерева вела наверх. Джулиан поднялся по ней и оказался в мрачной продолговатой комнате, потолком которой служила соломенная кровля коттеджа, снизу поддерживаемая почерневшими балками.
   – Этому жилищу, наверное, несколько сотен лет! – крикнул он вниз остальным. – Не уверен, что тут всем хватит места. Нас ведь четверо, да еще Уилфрид и помощница по хозяйству.
   Он едва успел закончить последнюю фразу, как внизу хлопнула входная дверь. Кто-то вошел в гостиную.
   – Вы что тут делаете?! – послышался возмущенный крик. – Это мой дом!
   Джулиан в мгновение ока скатился по лестнице вниз. Перед ребятами, пристально на них глядя, стоял мальчик лет десяти. Глаза на загорелом лице были злые-презлые.
   – Прости, ты случайно не Уилфрид? – вежливо осведомился Дик.
   – Да, Уилфрид, – раздраженно ответил мальчик. – И что из этого? Вы-то сами кто такие? Где моя бабушка? Вот она сейчас вернется и мигом вышвырнет вас вон!
   – А твоя бабушка – не миссис Лэйман? – спросил в свою очередь Джулиан. – Если я не ошибся, то именно она просила нас прийти сюда, познакомиться с вашим жильем и решить, согласимся ли мы остаться здесь и составить тебе компанию. Миссис Лэйман сказала, что должна на некоторое время уехать, чтобы помочь больной родственнице.
   – Пусть так, но мне-то вы нисколечко не нужны! – гневно воскликнул мальчик. – Убирайтесь отсюда подобру-поздорову. Несносный человек моя бабушка, вечно суетится попусту!
   – Со слов миссис Лэйман я знаю, что в доме есть женщина, которая присматривает за хозяйством, – сказал Джулиан. – Где она?
   – Она приходит только по утрам. А сегодня я вообще отослал ее прочь, – ответил Уилфрид. – Правда, она оставила мне кой-какую еду. Я хочу остаться здесь один. А уж вас-то не потерплю ни в коем случае. Короче говоря, выметайтесь.
   Джулиан хладнокровно смерил мальчишку взглядом.
   – Не будь идиотом, Уилфрид. Ты не можешь жить один. Ты еще совсем маленький.
   – А я и не собираюсь жить один, – вызывающе заявил Уилфрид. – У меня тут полным-полно друзей.
   – Откуда бы им взяться в этом пустынном месте, когда вокруг, куда ни глянешь, только холмы да небо? – пожал плечами Дик.
   – Значит, есть откуда! – Мальчик с возмущением топнул ногой. – Вот один из них – можете удостовериться собственными глазами!
   К ужасу обеих девочек, он запустил руку в карман и вытащил оттуда живую змею!
   Энн вскрикнула и попыталась спрятаться за спину Джулиана. Заметив ее испуг, Уилфрид подошел поближе, держа змею поперек туловища, так что она раскачивалась из стороны в сторону, поблескивая маленькими глазками.
   – Не бойся, Энн. – Джулиан прижал к себе сестренку. – Это всего-навсего уж, безвредный и безобидный. Спрячь его обратно в карман, Уилфрид, и перестань валять дурака. Если эта змея – твой единственный друг, тебе, знаешь ли, будет здесь очень невесело!
   – Я же сказал, что у меня полно друзей! – зло огрызнулся Уилфрид, запихивая ужа обратно. – Если ты не будешь мне верить, я тебя поколочу! Понял?
   – Пожалуйста, не надо драться, – вмешался Дик. – Лучше покажи нам остальных своих друзей. Они, наверное, такие же малыши, как ты сам, а это никуда не годится в данном случае…
   – Малыши? Я не вожу дружбу с малышами! – презрительно скривился Уилфрид. – И докажу вам, что говорю правду. Пошли на улицу. Все мои друзья там.
   Они вышли из коттеджа и зашагали по склону холма, удивленные поведением этого странного злого мальчишки. При свете солнца стало видно, что глаза у него голубые, как вероника весной, а волосы желтые, точно цветы чистотела.
   – Сядьте и сидите тихо, – приказал он. – Вон там, у куста. И не вздумайте даже пальцем пошевелить, пока я не позволю. Я заставлю вас убедиться, что у меня есть друзья, много друзей! Явились сюда без приглашения, да еще сомневаетесь в том, что вам говорят!
   Ребята послушно уселись под кустом утесника, несколько озадаченные и сбитые с толку. Мальчик тоже опустился на землю и снова что-то достал из кармана. Но что? Джордж вытянула шею, пытаясь разглядеть таинственный предмет, но он оказался наполовину спрятанным в правой руке Уилфрида.
   Мальчик поднес непонятную вещицу ко рту и стал свистеть. Это был странный тихий свист, то становившийся громче, то почти замиравший в воздухе. Ни ритма, ни отчетливой мелодии, только красивые звуки, слегка напоминавшие старинную погребальную песнь, проникающую прямо в сердце. «Ну до чего же печальный мотив, – думала Энн, – если, конечно, это вообще можно назвать мотивом…»
   В траве, которой густо порос склон, чуть ниже того места, где они сидели, что-то зашевелилось. Ко всеобщему изумлению из травы появился зверек. Заяц! Длинные уши стояли торчком, большие глаза, не отрываясь, смотрели на мальчика с забавной дудочкой в руке. Прыгнув вперед раз-другой, заяц оказался прямо у ног Уилфрида – и принялся танцевать! Откуда-то возник его сородич, но этот только уселся и стал наблюдать за происходящим. Первый же заяц, похоже, сошел с ума – так смело он себя вел, такие дикие прыжки совершал на глазах потрясенной публики!
   Свист чуточку изменился, и тут прибежал кролик. А за ним еще два. Самый большой пошевелил усами и, фырча, стал тщательно обнюхивать ботинки Уилфрида, а потом преспокойно улегся, прижавшись к ноге мальчика.
   Сверху слетела птица – роскошного вида сорока! Настоящая красавица! Слетела и застыла рядом с Уилфридом, не сводя глаз с зайца, видимо, очарованная его пируэтами. На детей она не обратила ни малейшего внимания. Те сидели затаив дыхание, удивленные и восхищенные.
   И тут послышалось негромкое рычание, шедшее, по-видимому, из самых глубин собачьей груди. Тимми абсолютно не собирался рычать, у него и в мыслях такого не было, но бедняга ничего не смог с собой поделать. В мгновение ока все словно улетучились – сорока, зайцы, кролики. Сорока, улетая, испуганно квохтала.
   Уилфрид в бешенстве оглянулся. Глаза его сверкали. Он поднял было руку, чтобы ударить Тимми, но Джордж успела схватить его за запястье.
   – Убирайтесь! – пронзительно завопил мальчик. – Ваша псина напугала моих друзей! Сейчас достану палку и вытяну ее как следует по спине! Это самая мерзкая собака на свете, у нее…
   И тут произошло нечто неожиданное. Мягко ступая, Тимми приблизился к Уилфриду, лег, положил голову на колени разгневанному обладателю дудочки и с любовью заглянул ему в лицо. Рука мальчика, все еще поднятая для удара, опустилась сама собой. В следующий миг он уже нежно гладил Тимми по голове, тихонько напевая что-то непонятное, но ласковое.
   – Тимми! Ко мне! – Джордж была поражена и рассержена. Подумать только: ее собака, ее собственная родная собака подошла к мальчишке, только что собиравшемуся зверски избить ее!
   Тимми поднялся, лизнул Уилфриду руку и двинулся к Джордж. Мальчик проводил его взглядом, а потом обратился к нежданным гостям.
   – Можете поселиться в моем доме, – хмуро произнес он. – Я согласен. Но только при условии, что этот пес переедет сюда вместе с вами. Таких замечательных собак не много на белом свете. В общем, что говорить! Он просто выдающийся пес. Я хотел бы иметь такого товарища.
   Не издав больше ни звука, Уилфрид встал с земли, повернулся и пустился бежать вниз по склону, оставив позади четверых растерянных, недоумевающих представителей человеческого рода и одну собаку, жалобно скулящую оттого, что он ее покинул. Да, Тимми, тут не поспоришь – видно, и впрямь есть что-то особенное в этом мальчишке, если ты стоишь и глядишь ему вслед с таким видом, словно потерял одного из самых близких друзей!

ПЕРЕСЕЛЕНИЕ

   Пятерка смотрела вслед Уилфриду в полном молчании. Тимми, помахивая хвостом, тоненько скулил: он хотел, чтобы мальчик вернулся.
   – Спасибо тебе, Тимми, старый дружище, – сказала Энн, поглаживая по голове большого пса. – Мы бы никогда в жизни не получили разрешения пожить в чудном маленьком домике миссис Лэйман, где такой невероятный вид из окна, если бы ты не подружился с Уилфридом. Но какой он все-таки странный, этот мальчик!
   – Да, личность, прямо скажем, своеобразная, – угрюмо проворчала Джордж. Она еще не отошла от шока, который испытала при виде Тимми, нежно глядящего на Уилфрида, только что обещавшего расправиться с ним с помощью палки. – Не буду утверждать, что этот мальчишка мне безумно симпатичен!
   – Не глупи, Джордж, – возразил Дик, на которого отношения Уилфрида с зайцами и сорокой произвели сильнейшее впечатление. – У этого малыша какая-то необыкновенная любовь к животным. И они бы никогда не вели себя с ним так, если бы безраздельно ему не доверяли. Человек, до такой степени любящий животных, не может быть плохим. Просто не может, и все.
   – Бьюсь об заклад, я тоже заставила бы их подойти, если бы в руках у меня была такая дудочка! – Про себя Джордж решила, что непременно постарается хоть на время выпросить дудочку у маленького паршивца.
   Энн вернулась в коттедж, который еще с первого взгляда привел ее в восхищение. Она все думала о том, какой он, должно быть, старый. Очень, очень старый. Стоит себе целый день в полудреме, полный воспоминаний о людях, некогда живших тут и любивших его. А как, наверное, эти люди любили вид, открывающийся из его окон – холмы, поросшие вереском и тянущиеся на много миль кругом, необозримую морскую синь и небо – высокое и просторное. Энн никогда еще не видела такого большого неба. Девочка пришла к выводу, что это счастливое место. Даже облака над головой, такие белые на голубом фоне, показались ей счастливыми: как-то уж очень весело неслись они к горизонту!
   Энн обошла коттедж и все осмотрела самым внимательным образом. «Комната наверху, под соломенной кровлей, вполне подойдет для мальчиков», – решила она. В комнате имелось всего два матраца – один маленький, другой побольше.
   – На маленьком будет спать Уилфрид, – вслух соображала девочка, – а на большом – Дик и Джулиан. Мы с Джордж разместимся в гостиной, а Тим станет нас охранять. Надо только выяснить, нет ли в доме пары ковриков, на которых можно спать. Впрочем, нет, ковры не нужны: диван, кажется, раздвигается. Получится нормальная постель для двух девочек. Отлично!
   Рассуждения, которым предавалась Энн, доставляли ей искреннее удовольствие. Это было ее излюбленное занятие – помогать окружающим: устраивать их дела и быт, заботиться о здоровье. Маленькая кладовая, случайно обнаруженная во время путешествия по дому, выходила на северную сторону. Несколько консервных банок и кувшин с прокисшим молоком – вот и все, что там хранилось. Впрочем, нет, не все. На полке лежали еще две буханки хлеба, черствые, как камень, и коробка с засохшим кексом.
   – Похоже, миссис Лэйман не очень-то хорошая хозяйка. Едят они с Уилфридом, я гляжу, неважно. Надо будет съездить вниз, в город, и запастись приличными продуктами. Пожалуй, стоит купить небольшой окорок – мальчики охотно станут есть ветчину. Господи! Да у нас будет здесь чудесная жизнь?
   Джулиан подошел к двери поглядеть, чем занята сестра. Увидев ее лицо, одновременно счастливое и сосредоточенное, он насмешливо фыркнул:
   – Как всегда работаешь «мамочкой» для всех? Правда? Прикидываешь, кто из нас где ляжет. Кто будет ездить за покупками, а кто убираться в доме? Энн, старушка, ну скажи на милость, что мы станем делать без тебя, когда в один прекрасный день все разъедемся в разные стороны? Пропадем, да?
   – А ты не смейся. Я люблю о вас заботиться. – С лица девочки не сходило выражение тихого блаженства. – Джулиан, нам потребуется еще пара ковров и подушка. И довольно много еды. И еще…
   – Ну и в чем проблема? – Джулиан пожал плечами. – Надо будет съездить домой и собрать все, что нужно – одежду и прочее. На обратном пути зайдем в магазин – купим продукты. Хотел бы я знать, появится ли здесь эта женщина, которая помогает миссис Лэйман по хозяйству и про которую она вчера говорила. Помнишь?
   – Помню. Но ведь Уилфрид сказал, что прогнал ее прочь, – ответила Энн. – Знаешь, дом такой крохотный, я считаю, нам было бы лучше управляться здесь самим. Я могу готовить еду вон на том примусе, что стоит в углу. А в крайнем случае обойдемся без горячего, будем есть ветчину, салат, сыр и фрукты. Кроме того, ничего не стоит кому-нибудь из нас смотаться на велосипеде вниз и привезти из магазина все, что душа пожелает.
   – Погоди! – Джулиан повернулся к двери и прислушался. – Кажется, нас зовут. Или мне почудилось?
   Их действительно звали. Выйдя на улицу, Джулиан обнаружил миссис Лэйман, стоящую у ворот. Он торопливо пошел навстречу пожилой леди.
   – Нам страшно понравился дом, – сказал он, поздоровавшись. – Если ваши планы не изменились, миссис Лэйман, мы могли бы обосноваться здесь прямо сегодня. Вот только съездим домой, возьмем кое-что. Место просто замечательное, и вид отсюда грандиозный – такого, наверное, нет больше нигде на земле!
   – Да, наш залив занимает по величине второе место в мире, – согласилась миссис Лэйман. – Больше, чем он, только Сиднейский. Так что ты прав, Джулиан: отсюда и в самом деле есть на что посмотреть. Выглянешь в окошко – и всякий раз ощущение прямо праздничное.
   – Конечно! Именно праздничное! – воскликнул Джулиан. – Зрелище поразительное. И эта синева! Хотел бы я это нарисовать – да жаль, не умею. По крайней мере, не умею так, как надо!
   – А что ты скажешь об Уилфриде? – с некоторым беспокойством спросила миссис Лэйман. – Он хорошо себя ведет? Он ведь временами бывает – как бы сказать помягче? – довольно трудным ребенком. И может выглядеть иногда очень грубым. Понимаешь, у него нет братьев или хотя бы одного старшего брата, чтобы смягчать его ершистость, сдерживать строптивый нрав.
   – Да зря вы тревожитесь насчет Уилфрида! Честное слово! – беспечно отозвался Джулиан. – Вашему внуку придется просто подчиниться общим правилам и делать, что скажут остальные. Мы всегда делим поровну обязанности, когда уезжаем из дому… Он у вас творит чудеса с животными, правда?
   – О да! – отвечала миссис Лэйман. – Хотя, по совести, не могу сказать, что моему сердцу так уж милы все эти ручные змеи и жуки. А особенно ручные совы, которые прилетают по ночам и начинают пронзительно кричать и ухать в дымоход, интересуясь, выйдет ли Уилфрид во двор, чтобы накричать на них в ответ и заставить умолкнуть!
   Джулиан от души рассмеялся.
   – Ну, против этого мы возражать не станем. Пусть себе ухают. А знаете, он сегодня ухитрился сделать вещь, труднее которой себе и представить нельзя. Он подружился с нашей собакой. С Тимми. Вы не поверите – Уилфрид заявил нам непререкаемым тоном, что только если Тимми тоже останется у него, мы можем поселиться в коттедже; другими словами, он готов впустить нас в дом лишь вместе с собакой.
   Теперь засмеялась миссис Лэйман:
   – Это так похоже на Уилфрида. Он и правда странный мальчик. Но вы не обязаны терпеть его капризы и глупости!
   – А мы и не собираемся, – спокойно и весело отвечал Джулиан. – Мы не будем их терпеть. Но, с другой стороны, меня удивляет, что он все-таки согласен остаться с нами. Не лучше ли мальчику было бы вернуться домой, чем жить в одном доме с компанией незнакомых ребят?
   – Он не может вернуться, – грустно проговорила старая леди. – У него сестренка больна корью, и мать боится, что мальчик дома подхватит заразу. Так что, друзья мои, вам придется примириться с ним на какое-то время.