Блэтти Уильям Питер. Где-то там

   Открыв очередную дверь, он заглянул в спальню.
   — Песики! Вы тут? Мария? Помпетт!
   Худосочные лучи солнца едва проникали в окно сквозь густые ветви гигантских дубов, и только один, самый смелый, протянулся к бюро. Странно, что в нем, как обычно, не пляшут пылинки!
   Но в следующее же мгновение пылинки весело завихрились на свету. В точном соответствии с Броуновским законом движения молекул. Дир вначале не поверил собственным глазам, но тут же забыл об увиденном и снова позвал:
   — Эй, малышки!
   Из коридора донесся зловещий скрип, похожий на осторожные шаги. Где-то тихо закрылась дверь. Дир затаил дыхание, но все же нашел в себе смелость шагнуть в коридор и осмотреться. Никого. Немного приободрившись, он вновь двинулся, сам не зная куда.
   — Ну же, малышки! Мария Идальго! Помпетт! — звал он, прищелкивая языком, и уже остановился было перед другой дверью, как вновь послышался непонятный звук, нечто вроде отдаленного жужжания пчел, постепенно превратившегося в неясное бормотание. Дир, опасаясь шевельнуться, напряг слух и с трудом различил негромкий нестройный хор мужских голосов, говорящих... или молящихся... по латыни.
   Дир недоуменно всмотрелся в полумрак и неожиданно различил что-то темное, скользнувшее в конец коридора. Это «что-то» открыло дверь последней комнаты, просочилось туда и снова закрыло дверь. И тут чья-то рука легла на его плечо. Глаза писателя буквально вылезли из орбит. Подпрыгнув так резво, что едва не вылез из кожи, он пронзительно завопил и с бешено заколотившимся сердцем обернулся.
   — А, вот и вы, — приветствовал его Гэбриел Кейс, дружелюбно улыбнувшись. — Мистер Дир, я повсюду вас искал! Осматриваете дом?
   — Да. То есть нет, — прохрипел писатель, прижав руку к груди. — Господи, как я рад вас видеть! — облегченно выдохнул он.
   — Я примерно так и думал.
   — Я заблудился.
   — Еще бы! В таком доме это несложно! Совершенно хаотическая планировка, не знаешь, что куда ведет. Пойдемте, — пригласил он, — нам сюда.
   Он вывел Дира в очередной коридор.
   — Нам вас не хватало, — сообщил он.
   — А мне не хватало двойной порции бренди с содовой. Кстати, что делает здесь священник?
   — Какой священник?
   — Откуда мне знать! Старый капеллан из фильмов с Борисом Карлоффом^[10]! — взвизгнул Дир. — Я только сейчас видел его вон там!
   Кейс остановился.
   — Вы это серьезно?
   — Пожалуйста, не стоит обращаться со мной, как с больным, доктор!
   — Зовите меня Гэбриелом, — предложил Кейс.
   — Я сказал, немедленно прекратите!
   — Хорошо, «доктор», — немедленно согласился Кейс.
   — Спасибо. Мне показалось, что я слышал бормотание и шепот на латинском, а потом увидел высокого священника, скрывшегося за дверью. Хотите сказать, что не знаете, кто это?
   Кейс на секунду задумался и пошел дальше. Дир последовал за ним.
   — Вы католик, мистер Дир?
   — Экс-католик.
   — Такое действительно возможно?
   — Что вы имеете в виду?
   — Видите ли, все мы вполне способны увидеть что-тов этом доме, — вместо ответа утешил Кейс. — Наши подсознательные инстинкты обострились. Кроме того, вы слышали, как я рассказывал о монахинях, из которых изгоняли здесь дьявола.
   — Хотите сказать, что у меня галлюцинации на религиозной почве?
   — Просто вы верите в сверхъестественное куда больше, чем готовы признать, и видели тени, а скорее всего это лишь игра вашего воображения. Можете вы отличить одно от другого?
   — Лучше пойдем выпьем.

* * *

   Анна Троли посмотрела на часы, села за письменный стол и открыла дневник.
   "Сейчас пять двадцать три. Я потрясена и никак не пойму, почему согласилась пить чай с Кейсом. Мое влечение к нему становится все сильнее, а вместе с ним и ощущение, что он — погибель для меня, моей души, самой жизни. Стоит мне очутиться рядом, и я трепещу. Ну разве не абсурдно? Господи, помоги мне, я просто не знаю, что и думать. Неужели я спятила? Да, конечно, это почти все объясняет. Как все-таки легко сойти с ума! И все же некоторые странные головоломки— не просто игра моего воображения. Он и Морна, очевидно, не успели договориться: она заявила, что он живет рядом со студенческим городком, он же утверждает, что ежедневно приезжает на работу. Вероятно, кто-то из них, скорее всего девушка, не так меня понял. Но это и не важно. Главное, что моя интуиция буквально вопит об опасности, исходящей не только от Кейса. Я по-прежнему слышу голоса, сердитые, угрожающие. И это не плод моего воображения.
   Они здесь".

Глава 6

   Задыхаясь, изнемогая от ужаса, наглухо замурованная в узком сухом гробу ночи, Фриборд, вскочила и с криком села на постели.
   — Черт, опять этот гнусный сон, — пробормотала она, поднося руку ко лбу. Ледяной и влажный. Словно в самом деле в могиле лежала!
   Немного подождав, она спустила ноги с кровати, направилась в ванную, плеснула в лицо холодной воды и подошла к зеркалу. При виде бледного измученного лица Фриборд поморщилась.
   — Возьми себя в руки, — приказала она своему отражению, но даже это не помогло. Сон, возвращавшийся с пугающей регулярностью, беспокоил ее, но она никак не могла припомнить, когда это началось.
   Фриборд невольно вздрогнула. Нужно немедленно выбираться из этой комнаты к людям!
   Выбежав из ванной, она схватила тяжелую пепельницу и ударила в стену.
   — Ты здесь, мудак?
   В ответ тишина. Она поставила пепельницу на место и устремилась к двери. В коридоре ни души. Дом словно вымер!
   Подойдя к верхней площадке, она перегнулась через перила и заглянула в гостиную. Пусто. Горят только светильники.
   — Терри! — снова позвала она. Но ответа не получила.
   И тут откуда-то справа послышалось едва различимое бормотание. Она обернулась на шум. Он доносился из длинного пустого коридора, в котором были расположены комнаты Дира и Троли. В самом конце виднелась дверь. Несколько мгновений Фриборд ошарашенно разглядывала ее, но поскольку бормотание не смолкало, решительно двинулась к двери, и не успела ее распахнуть, как голоса мгновенно смолкли и ее приветствовали пустота и молчание. Фриборд нахмурилась и, вновь оказавшись в коридоре, заметила в противоположном конце еще одну дверь.
   — Терри, пламенный ты хрен, — окликнула она, — это ты там дурака валяешь?
   Раздался тихий стук, и она, обернувшись, увидела выходившую из своей комнаты Троли. Экстрасенс выглядела непривычно встревоженной и напряженной.
   — Кто-нибудь есть там? — спросила она, вглядываясь поверх плеча Фриборд в затемненный внутренний коридор.
   — Нет, — покачала та головой.
   — Джоан, я бы, пожалуй, прогулялась по острову. Хотите пойти со мной?
   — С удовольствием, — обрадовалась Фриборд.
   Но им не суждено было насладиться обычной спокойной прогулкой.
   — Ваше здоровье! — провозгласил Кейс.
   — Вы все время это повторяете, — буркнул Дир, едва ворочая языком.
   Они сидели в библиотеке на небольших диванчиках у камина. Кейс, перегнувшись через сосновый журнальный столик, наливал скотч-виски в высокий стакан Дира.
   — Никто не заставляет вас пить, — заметил он.
   — Я не ною, просто заметил это, вот и все. Наблюдательность — именно то свойство, в котором мы, художники, преуспели как нельзя лучше.
   — А, так вы рисуете?
   — Неужели обязательно сомневаться во всем, что я делаю? — буркнул расслабившийся, слегка опьяневший автор, вновь поднося к губам стакан и наслаждаясь чуть маслянистым вкусом виски.
   И тут земля, казалось, на миг сошла со своей оси, резко дернулась и продолжила вращение. Дир опустил стакан и замер.
   — Похоже, на этот остров только что приземлился борец сумо, — пробормотал он. — Почувствовали?
   — Что именно?
   — Не важно.
   Дир сбросил туфли и вольготно растянулся на диване.
   — Ну вот, теперь я непобедим. И способен задержать наступление ночи. Кстати, теперь можно и послушать о Карле Юнге и его призраке.
   — Неужели решились?
   — Честное слово, сэр.
   — Ну так вот, он выглядел одноглазой старой каргой, — начал Кейс. — Юнг искал подходящее местечко, чтобы отдохнуть, и один его лондонский друг, тоже доктор, предложил пожить в его деревенском коттедже. В одну прекрасную лунную безветренную ночь, лежа в постели, Юнг услышал странный треск и стук в стену. Почувствовав, что в доме кто-то есть, он открыл глаза и увидел рядом на подушке уродливую старческую физиономию: правый, устремленный на него глаз так и светился злобой. Вся левая половина лица отсутствовала. Юнг слетел с постели, зажег все имевшиеся свечи и провел остаток ночи на улице, на походной кровати, которую успел вытащить во двор. Позже он узнал, что коттедж принадлежал когда-то старухе, умершей от рака глаза, и что с тех пор в нем появилось привидение.
   — Я должен был знать, — промямлил Дир.
   — Я рассказал все.
   Дир потянулся за стаканом и, освежившись, задумчиво уставился в огонь.
   — Однажды я тоже столкнулся со сверхъестественным. Тогда я жил в Будапеште, собирал материал к роману. Я почти никого там не знал и был очень одинок. Утром моего сорокового дня рождения я спустился в вестибюль, где меня ждала телеграмма, единственная моя почта за несколько дней. Всего несколько слов:
   «С днем рождения, дорогой Терри. Твой брат Рей».
   Дир взболтал виски и осушил стакан одним глотком.
   — У меня действительно был брат Реймунд, только он умер в детстве. Телеграмму прислал другой брат, Эдвард. Но как «Эдвард» превратилось в «Рей»?
   И, протянув стакан Кейсу, попросил:
   — Могу я еще раз услышать: «Будьте здоровы»?
   — Лед положить?
   — Я нуждаюсь в тепле, дорогой мой, и не просто в тепле, а в огне. Только скотч. По мне мир и так достаточно холоден.
   Кейс поднял почти опустевшую бутылку и вылил остатки в стакан Дира.
   — Простите за любопытство, мистер Дир, или, вернее, Теренс. Не возражаете, если я вас так буду звать?
   — Пожалуй, самое время.
   Кейс поставил бутылку и снова сел.
   — Могу я задать вам нескромный вопрос?
   — Он имеет какое то отношение к ЛСД?
   — Вряд ли.
   — Или к священникам?
   — Это возможно.
   — Анри Бергсон, — процедил Дир, — считал, что основная функция мозга — отфильтровывать и отторгать большинство явлений реальности, с тем, чтобы мы могли сосредоточиться на простейших земных жизненных задачах. Когда фильтр ослаблен мощным наркотиком, все, что мы видим, не иллюзии, а чистая правда.
   — Простите, не понял, — удивился Кейс.
   — Я видел священника, — настаивал Дир.
   — А, понятно! Но я не это имел в виду.
   — Что же тогда?
   — Что заставило вас отвернуться от церкви?
   Дир, помолчав, снова приложился к стакану.
   — Весь этот бред насчет геенны огненной и вечного проклятия. Неужели лишь потому, что предпочитаю штаны юбкам, я обречен принимать ванны из настоя перца чили и есть пирожные с начинкой из напалма вместе с серийными убийцами, маньяками и растлителями детей в дантовской преисподней? Это справедливо?
   — Никто такого не утверждает, — поспешно заверил Кейс.
   — Вот и все.
   — В любом случае вы с этим покончили.
   — Абсолютно. Смерть есть смерть и ничего более.
   — Кстати, еще одно насчет того одноглазого призрака.
   Дир схватился за голову.
   — О Господи!
   — Вам это неприятно?
   — Нет, ничего страшного. Просто ноготь сломался. Видите ли, в моей семье у всех такие ногти. Фамильный порок.
   — Ясно.
   — Так что там насчет призрака?
   — Привидение заговорило с Юнгом.
   — Иисусе милостивый!
   Кейс с некоторым недоумением поднял брови.
   — И что он сказал? — допрашивал Дир.
   — Когда вы научитесь прощать других, Юнг, может, наконец сумеете простить и себя.
   Дир побледнел, как пораженный громом.
   — Он в самом деле это сказал?
   Кейс, не спускавший с него глаз, покачал головой.
   — Нет.
   — Вы опасный человек, доктор Кейс, — мягко заметил Дир. — Это мои слова. Да, с вами лучше не связываться.
   Кейс отвернулся и взглянул в окно. От деревьев протянулись длинные тени, и птичий хор звучал уже устало, совсем не так задорно, как час назад.
   — Солнце садится, — обронил он. — Скорее бы ночь.

* * *

   — Чудесное небо, — обрадовалась Троли.
   — Небо, как небо, — пожала плечами Фриборд.
   Они выбрались из рощи на берег, где солнце играло на золотистой поверхности воды. Но риэлтор думала о чем-то своем, упорно глядя в землю.
   — Что-то неладно, Джоан?
   — Не-а.
   — Вы кажетесь чем-то расстроенной.
   — Нет, все в порядке. Просто размышляю.
   — О чем?
   В эту минуту она вспоминала сон с ангелом, чье имя так и не запомнила. Странное загадочное предупреждение насчет моллюсков! До того ей почему-то пришла на ум Эми О'Доннел, ее лучшая подружка по школе святой Розы в Бронксе. Умерла в девять лет. Пневмония.
   — Ничего особенного, — пожала плечами Фриборд. — Бизнес. Не знаю.
   Она остановилась и, сощурившись, посмотрела на солнце.
   — Слышите?
   — Что?
   — Похоже на органную музыку. Прислушайтесь.
   Троли, помедлив, кивнула.
   — Да, — коротко подтвердила она. — Очень далеко.
   — Похоже, здесь где-то каток.
   — Вероятно.
   Фриборд кивнула, и женщины направились вдоль по Полосе песка.
   — Так вот он, Манхэттен, — выдохнула Троли, глядя на юг. — Я никогда по-настоящему там не бывала. Возможно, стоит побродить по нему перед возвращением домой. Как по-вашему, это интересный город?
   — Мать его...
   — Значит, не рекомендуете? — серьезно допрашивала Троли.
   Фриборд смерила ее бесстрастным взглядом. Экстрасенс ничуть не притворялась, ей действительно интересно, только в глазах мелькали веселые искорки.
   — А вы ничего, — вынесла вердикт Троли.
   — Правда?
   — Честное слово. Вы настоящая.
   Сунув руки в карманы джинсов, она отвернулась и уставилась себе под ноги.
   — Интересно, где они прячутся? Призраки.
   — Простите?
   — Эй, взгляните-ка на это! — резко вскрикнула Фриборд, показывая на покрытый песком предмет, выглядевший так, словно его только что вынесло на берег.
   Девушка наклонилась и подняла его. Это оказалась бутылка шампанского. Фриборд почистила ее и прочла выцветшую, с размытыми буквами этикетку.
   — "Вдова Клико"...
   Троли, вновь забеспокоившись, нахмурилась.
   — Не откупоренная, — заметила она.
   — Именно.
   Фриборд подняла глаза, и Троли проследила за направлением ее взгляда, туда, где причудливо изломанная береговая линия исчезала из поля зрения. Женщины не шевелились, обозревая горизонт. Легкий весенний ветерок играл подолом платья Троли; ткань громко хлопала, как намокшая парусина. Фриборд опустила руку, и бутылка, выскользнув из ее пальцев, бесшумно легла на безмолвную настороженную землю. Женщины одновременно повернулись и медленно направились к особняку. Никто не произнес ни слова.

* * *

   Войдя, они разбудили Дира, дремавшего на диване в библиотеке. Едва до него донеслись их мягкие, приглушенные голоса, он приоткрыл налитые кровью глаза.
   — Пойду полежу еще немного, — говорила Троли. — Даже не пойму, почему я так устала.
   — И я тоже, — согласилась Фриборд.
   Послышались шаги, стук открывающихся дверей, и все стихло. Дир опустил веки и глубоко вздохнул, но тут же снова распахнул глаза и прислушался. Лай! Опять! Звонкий, захлебывающийся, перемежающийся повизгиванием. Лицо Дира осветилось счастьем.
   — Малышки!
   Значит, он все-таки привез их с собой!
   — Доктор Кейс! — громко позвал он, выходя в гостиную.
   Только сейчас до него дошло, что он не знает, в какой комнате поселился Кейс. Дир поспешил на кухню, но Морны там не оказалось. Он поежился. Придется идти одному.

Глава 7

   Вымотанная донельзя Фриборд, чувствуя себя не в своей тарелке, легла на постель и вперилась в потолок. Что-то не так, она нюхом чует.
   Фриборд сжала кулаки, закрыла глаза и попыталась привести себя в чувство, стряхнуть навалившуюся тяжесть. Средний палец правой руки вызывающе поднялся.
   — Плевать на призраки. Пожалуй, лучше встать.
   Она так и сделала, и, к ее величайшему восторгу, внизу заиграли на пианино. Второй концерт Рахманинова, вторая часть, ее любимая, задумчивая, пронизанная мечтой о несбыточном. Единственное классическое произведение, которое было ей знакомо, хотя она так и не узнала его названия. Просто слышала в кино.
   Завороженная Фриборд встала, вышла в коридор и перегнулась через перила. За роялем сидел Кейс. Словно притягиваемая магнитом, она медленно спустилась, не замечая, что все тревоги улеглись. При ее приближении Кейс поднял глаза. Он улыбнулся и перестал играть.
   — Что-то в этом духе, — сказал он с явным пренебрежением к собственным способностям.
   — Это моя любимая вещь, — сообщила Фриборд.
   — Правда? В таком случае я продолжу.
   Он снова положил руки на клавиши. Фриборд осмотрелась.
   — А где Терри?
   — Перед тем как мы расстались, он растянулся на диване в библиотеке, притворяясь очень большим манускриптом.
   — Чем?
   — Он один выпил едва ли не бутылку виски.
   — Понятно.
   — Вы с Анной хорошо прогулялись?
   — Какая прогулка? — удивленно переспросила Фриборд.
   — Не важно, — покачал головой Кейс. В глазах его застыла непонятная печаль.

* * *

   — Где вы, малыши? Ко мне! Ко мне!
   Измученный, цеплявшийся за остатки храбрости Дир, тяжело дыша, медленно пробирался по коридору в самой глубине дома. Здесь не было окон, а свет из узорчатых медных бра почти не пробивался сквозь мрак.
   — Малышки? Ну же, где вы?
   Дир рыгнул и поморщился, почувствовав на языке вкус спиртного. И оцепенел. Сзади раздался протяжный треск, словно что-то валилось сверху. Лампочки светильников мигнули и стали медленно гаснуть. Дир судорожно сглотнул, уговаривая себя не паниковать.
   — Я сотни раз описывал подобные сцены, — громко сообщил он в темноту и, обернувшись, оглядел коридор.
   Все тихо. Лампочки снова налились светом, и писатель мгновенно ощутил, как изменилась общая атмосфера, словно некая тяжелая давящая сила покинула коридор, и воздух мгновенно очистился. Дир выдохнул и продолжил путь, пока не добрался до двери по левой стороне, открыл ее и заглянул в просторную спальню.
   — Малышки?
   Никого не обнаружив, он двинулся к следующей двери. Еще одна спальня с широкой постелью. Справа туалетный столик. Комната явно принадлежит женщине.
   — Малышки?
   Нет ответа.
   Все же он вошел и закрыл за собой дверь. Что-то словно притягивало его. Дир выглянул в окно, полюбовался бледным угасающим светом дня. Ветви дубов тянули свои скрюченные пальцы, словно ведьмы из сказки братьев Гримм. Дир включил лампу на ночном столике, где еще раньше заметил большую фарфоровую шкатулку, белую, разрисованную маленькими фиолетовыми кроликами. Он поднял крышку. Шкатулка оказалась музыкальной. Дир слегка улыбнулся, кивая головой в такт тинькающей мелодии Стивена Фостера «Джинни со светло-каштановыми волосами».
   Кто поставил ее сюда?
   Дир осторожно опустил крышку и уже было выпрямился, но тут что-то показалось ему странным. Он провел пальцем по столу и поднес его к глазам. Ни следа пыли, а все деревянные поверхности, казалось, только что натерты полиролью. Кто убирал в доме? Невидимые слуги в том крыле, где он еще не был?
   Он вспомнил о своем видении, человеке в черном. ЛСД или просто безмолвный дворецкий?
   Что-то защекотало ноздри. Запах духов? Розы?
   — Могу я помочь?
   Дир резко, как вспугнутый кролик, подскочил. На него невозмутимо взирала Морна.
   Слегка поклонившись, она перевела взгляд на шкатулку.
   — Вы что-то ищете?
   «Нет», хотел ответить Дир, но в горле застрял комок, сдавивший глотку, мешавший говорить. С трудом откашлявшись, он поправился:
   — То есть да. Моих собак. Вы их видели?
   — Маленьких? Нет.
   Дир рассеянно кивнул, глядя на ее шею, но тут краем глаза заметил, что дверь по-прежнему закрыта.
   — Откуда вы знаете, что мои собаки маленькие? Видели их в доме? Они тут?
   Морна улыбнулась, словно наслаждаясь одной ей понятной шуткой, молча обернулась и поплыла к порогу. Секунду Дир смотрел ей вслед, растерянно взвесил на ладони шкатулку и, поставив ее на стол, бросился за женщиной.
   — Морна... — начал было он, намереваясь расспросить ее о пуделях, но тут же осекся. Морна исчезла.
   И вдруг его подбросило. Лай. Отдаленный и приглушенный. Дир просиял, но тут же нахмурился, сообразив, что это лает очень большая собака. Однако он снова позвал:
   — Малышки? Сюда!
   Тявканье продолжалось. Дир ринулся навстречу звуку. В конце холла, за дверью!
   Лай перешел в угрожающее рычание, перемежаемое пронзительным визгом, словно животное было чем-то страшно напугано. У самой двери Дир остановился, услышав мужской голос.
   — Ну что, парень? Что с тобой?
   Значит, там все-таки кто-то есть!
   Он схватился за ручку, рванул дверь на себя и замер. Похоже, он оказался на кухне перед дрожавшей, злобно ощерившейся колли, попеременно то рычавшей, то жалобно скулившей. За столом восседали пожилые мужчина и женщина, и еще одна личность, на первый взгляд казавшаяся молодым католическим священником в сутане, саккосе и пурпурной епитрахили. Еще один священник стоял у окна — высокий, рыжий, сжимавший в руке переплетенный в красный сафьян том. Сидевшие зачарованно, словно в трансе, вперились в Дира, но рыжий священник, ничтоже сумняшеся, прошествовал к ним и взял со стола флакон, наполненный бесцветной жидкостью. В комнату вошла женщина в форме горничной. Она несла дымящийся кофейник. Дира словно никто не заметил, и даже собака вроде бы успокоилась, но тут горничная, случайно оглянувшись, издала пронзительный вопль и уронила кофейник. В этот же момент священник, уже успевший откупорить пузырек, резким взмахом руки плеснул его содержимое в лицо растерявшемуся Диру. И все находившиеся в комнате исчезли.
   Потрясенный Дир развернулся и ринулся прочь.

* * *

   Анна Троли спала и видела во сне, что Гэбриел Кейс подошел к кровати и протянул ей руку.
   — Пойдем, Анна, — мягко сказал он.
   И она внезапно осталась одна, и со свечой в руке пробиралась по подземному ходу к склепу. Она понимала, что ищет что-то, сама не зная, что именно. Остановившись, она подняла свечу. Склеп прямо перед ней. Она прислушалась. Чей-то шепот. Доктор Кейс.
   — Анна, — повторял он, — Анна Троли.
   И тут массивная каменная дверь склепа отворилась, и оттуда выплыл открытый гроб, в котором лежал кто-то в белом саване. Лицо трупа смутно белело расплывчатым пятном.
   — Смотри, Анна! Смотри! — снова повторил Гэбриел Кейс.
   Лицо мертвеца внезапно начало приобретать очертания, и Анна Троли проснулась, словно подброшенная невидимой силой. Л с диким воплем.

Глава 8

   Кейс вскинул бровь.
   — Долить свежего мартини?
   — Скорее уж внести свежую струю в мою жизнь, — пробормотала Фриборд.
   Мрачная, недовольная, подвыпившая, она неловко скорчилась на высоком табурете в баре в библиотеке, рассеянно кроша окурок «Кэмела» в и без того набитую до самого верха пепельницу. Кейс, стоявший за прилавком, поднял шейкер с коктейлем и вылил остатки в стакан Фриборд, прежде чем начать готовить новую партию.
   — Пока все, — объявил он. — Через минуту будет еще.
   Фриборд неверной рукой подняла стакан.
   — Салют!
   Они торчали в баре почти час. Фриборд захотела выпить и принялась накачиваться спиртным, в чем и преуспела до такой степени, что в глазах поплыли круги, а по стойке запрыгали синие чертики. Разговор шел вроде бы ни о чем и сводился к ее ответам на вопросы Кейса о «вашем обворожительном друге, мистере Теренсе Дире». Теперь риэлтор наблюдала мутными, упрямо закрывающимися глазами, как Кейс льет джин «Бомбей» на кубики льда, брошенные перед этим в шейкер. Они тихо мелодично позвякивали.
   — Док, вы на уровне?
   — Пардон, не совсем понимаю, о чем вы.
   — Я хочу сказать, вы действительно что-то понимаете в призраках? Не вляпались во все это дерьмо только из-за денег или потому что посмотрели «Охотников за привидениями» и чуток перевозбудились?
   — Могу поклясться, что вторая причина отпадает. Что же до денег, поверьте, вы единственная, кто до сей поры посчитал нужным заплатить мне за работу.
   Фриборд пошарила в сигаретной пачке.
   — На что же вы живете?
   Кейс взирал на нее с благожелательным терпением.
   — Я преподаю, — мягко пояснил он. — Университет платит мне жалованье.
   — Ну да, конечно.
   — Я преподаватель, — повторил он.
   — Поняла, поняла, не такая уж я пьяная, — огрызнулась Фриборд, трясущимися руками зажгла сигарету и швырнула на стойку золотую зажигалку.
   Кейс долил ее стакан.
   — Еще оливку? — вежливо осведомился он.
   — Вы женаты?
   — Да.
   — Кого, на хрен, это интересует, — буркнула Фриборд, отводя глаза и хватая книгу, стоявшую на стойке.
   — "Отрицание Смерти", — прочла она вслух. — Интересно?
   — Для меня — да, — кивнул Кейс, наливая мартини себе. — Я собирался перечитать ее сегодня перед сном. Ее автор — Эрнст Беккер.
   — А кто герои?
   — Это не фильм.
   Фриборд уронила томик.
   Кейс бросил в стакан оливку и сделал глоток.
   — А вы замужем, Джоан? — в свою очередь поинтересовался он. Фриборд выдула кольцо дыма и покачала головой.