Блэтти Уильям Питер. Где-то там

   Писатель поспешно повернулся и направился к лестнице. Кейс внимательно проследил, как он поднимается по ступенькам и исчезает в своей комнате, и только потом вновь взглянул на Троли.
   — Попросить Морну принести аспирин?
   — Н-нет, — заикаясь, выдохнула она.
   — Не слишком удачный вечер, не находите?
   Троли кивнула. Кейс смерил ее оценивающим взором и легонько коснулся плеча.
   — Это вы двигали планшетку?
   Троли уронила руки на стол и непонимающе уставилась на него.
   — Что?
   — Разумеется, бессознательно. Считаете, что стали причиной гибели своей дочери Бети? Что это вы — убийца?
   Анна ошеломленно заморгала.
   — Даже не знаю, что сказать, — выдавила она.
   — Когда ваша дочь умерла... — начал Кейс.
   Но она оборвала его на полуслове.
   — Я никогда не называла вам ее имени.

* * *

   Фриборд медленно брела вдоль берега, по давней привычке опустив голову и глубоко сунув руки в карманы джинсов. Тяжелые мысли терзали ее, не давали покоя. Она чувствовала себя не в своей тарелке. На душе скребли кошки. Сердце противно ныло, а в самой середине словно тлел крохотный, но ядовитый огонек, будивший в ней ощущение собственной никчемности, растерянности и страха. Причина была слишком хорошо известна.
   Это все гнусный извращенец Кейс со своими дерьмовыми мартини. И со своей дерьмовой книжкой. Зачем только она ее читала?
   Фриборд внезапно замерла и подняла голову.
   Что-то неладно. Она это чувствует.
   Тишина! Ни единого звука кругом! Она слышит, как бьется ее пульс, и ничего больше.
   Бред какой-то!
   Фриборд попыталась разглядеть деревню на противоположном берегу. Тумана не было, ночь выдалась ясная. Должны же быть там огни! Странно, везде полнейшая тьма. Она посмотрела на юг, в сторону Манхэттена. И тут глаза ее едва не выскочили из орбит от ужаса и шока. Она не помнила, сколько простояла вот так, в оцепенении.
   — Что?! — неверяще выкрикнула она наконец и, вне себя от страха и недоумения, бросилась бежать к дому.

Глава 11

   Задыхающаяся Фриборд ворвалась в холл, захлопнула за собой дверь и, обессилев, прислонилась к ней. Свет во всем особняке почему-то стал меркнуть.
   — Терри, — негромко окликнула она и, не дождавшись ответа, осторожно заглянула в гостиную.
   — Терри! — повторила она уже громче, оглядываясь по сторонам.
   — Доктор Кейс! Анна!
   Молчание словно давило на нее со всех сторон. Никого и ничего. Фриборд метнулась к библиотеке, наскоро осмотрела ее, забежала за стойку и, налив полстакана ржаного виски, наспех проглотила, пытаясь собраться с мыслями. И тут напряжение, словно ножом, прорезали скрип заржавленных петель и скрежет камня о камень, исходившие откуда-то снизу, прямо из-под ее ног. Скованная ужасом Фриборд, однако, нашла в себе силы метнуть быстрый взгляд под лестницу.
   Дьявол!
   Дверь, ведущая в склеп, была открыта.
   Фриборд почти швырнула стакан на стойку и выскочила из библиотеки.
   — Терри! Терри! Где ты шляешься, мать твою! Или ты наверху? Терри! Доктор Кейс!
   Взлетев по ступенькам, Фриборд подошла к комнате Дира и постучала.
   — Терри, — еще раз позвала она и, не дожидаясь ответа, вошла.
   Дир укладывал вещи в лежавшую на кровати сумку.
   — Входи, не стесняйся, — язвительно бросил он, не поднимая головы.
   Фриборд с силой хлопнула дверью.
   — Я начинаю думать, что ты прав, — дрожащим голосом пролепетала она, садясь на постель.
   Дир продолжал молча складывать рубашки.
   — Я начинаю думать, что призраки действительно существуют, — продолжала она.
   Дир воздел руки к небу и, поспешно повернувшись к ней, взвизгнул:
   — Но я совсем не желаю оказаться правым!
   — Я умираю от страха, Терри. Умираю. Взгляни. Она вытянула руки.
   — Видишь, как трясутся!
   Она не преувеличивала. Пальцы так и ходили ходуном. Дир застегнул молнию и, сев рядом, осторожно сжал ее ладони в своих.
   — Дорогая моя! Милая бедная Джоан, — взволновался он. — Ты в самом деле смертельно напугана.
   Краем глаза Фриборд заметила лежавшую на тумбочке трубку, откуда доносились приглушенные гудки.
   — Хочешь дозвониться до лодочника, Терри?
   — Пытаюсь. Скажи мне, бесценная моя, что случилось? Ничего не скрывай.
   — Выгляни из окна.
   — У меня нет окна.
   — Верно. Ну и в дерьмо мы вляпались, Терри!
   — О чем ты, Джоан?
   Фриборд скорчилась и приложила руку к груди, будто пытаясь отдышаться.
   — Я вышла к берегу, — запинаясь, бормотала она. — Небо совсем ясное, звезды, луна и все такое. Только города нет, Терри! Ни домов, ни крыш, ни огней, ничего! Манхэттен исчез! Господи, Терри, что здесь происходит? Какая я была дура, когда...
   Она осеклась. Что-то изменилось. Взгляд Фриборд упал на трубку.
   — Что? — всполошился Дир. И увидел, куда она смотрит.
   — Звон. Он прекратился.
   И вот теперь они по-настоящему оказались в вакууме. Вакууме, говорившем о полном конце. О том, что какая-то часть существования, некая не слишком приятная глава завершилась. Настает время для новой, потусторонней. Чуждой. Враждебной. Дир встал, поднял трубку, медленно поднес к уху и, немного подождав, бережно положил на рычаг.
   — Все, — глухо сказал он.
   Свет стал постепенно гаснуть, и где-то в глубине дома возник настойчивый стук, словно в стену била огромная, обернутая в бархат кувалда. Фриборд обратила окостеневший взор к Диру.
   — Терри?
   Грохот становился все громче, постепенно подбираясь к комнате.
   — Господи, что это, Терри? Что?!
   — Не знаю.
   Фриборд охнула и прижалась к нему.
   — ЭТО поднимается по ступенькам!
   — Дверь заперта?
   — Нет, — помотала головой Фриборд. — Нет!
   — О Господи милостивый, — пробормотал Дир.
   Фриборд судорожно вцепилась ему в руку.
   — Иисусе, Терри, держи меня! Держи! Я боюсь!
   В ее глазах стоял страх обиженного, постоянно унижаемого, беспомощного ребенка. Терри обнял Фриборд и крепко прижал к себе.
   — Не бойся, — прошептал он, — все хорошо.
   Она бы поверила ему, если бы не бешеный стук сердца.
   Оба уставились на дверь.
   Гром набирал силу и неумолимо приближался.
   — Это в коридоре, — завопила Фриборд. — Оно идет сюда!
   — Ш-ш-ш, Джоанн, — прошипел Дир. — Оно может не знать, что мы здесь. Не шевелись! И чтобы ни звука!
   За какие-то мгновения он вспомнил все истории о призраках, какие читал и видел, о всяком мыслимом и немыслимом зле, существующем на деле и в воображении всех живущих на земле фантастов. Злоба? Нет, совсем не это надвигается на них. Он ощущает всеми фибрами души ненависть, неумолимую, ужасающую, сметающую все ярость.
   — Иисусе! — снова охнула Фриборд.
   Стук затих прямо у двери.
   — Боже милосердный, — заклинал Дир, — дай мне лишиться чувств! Пожалуйста, повергни меня в небытие хотя бы на полчаса!
   Ледяной поток энергии, омерзительной, гнусной, взбесившейся, волнами захлестывал комнату. Чье-то присутствие у двери становилось ощутимее, неподвижность как бы сгущалась. Через минуту раздался едва слышный скрежет, глухое постукивание, словно чьи-то пальцы ощупывали дверную раму. Фриборд сунула в рот кулак, чтобы удержать вопль. В глазах ее стыли слезы. Потом звуки прекратились, и наступило зловещее молчание. И тут оба вскрикнули: что-то с оглушительным треском ударилось в дверь, раз, другой, неутомимо, неустанно, непрерывно. Торжествующе.
   — Доктор Ке-е-е-ейс! — панически завопила Фриборд.
   Грохот мгновенно смолк, и голос ее, словно обескровленный, замер в холодном легком воздухе комнаты. Дир ощутил, как ее трясет.
   — Ничего, все скоро кончится, — прошептал он, гладя ее по щеке.
   Откуда оно берется, это смехотворное мужество? Где причина? Я никогда не слыл храбрецом,подивился он. Ему в голову не пришло, что ответ совсем прост. Любовь. Всего лишь любовь.
   Дир прислушался. Звук. Слабый скрип металла. Он поднял глаза и охнул: дверная ручка поворачивалась!
   Дир поспешно закрыл ладонью глаза Фриборд и попытался вспомнить покаянную молитву. Ручка замерла и стала вертеться в обратную сторону, но зато немедленно возобновился стук, на этот раз более тихий и размеренный, как биение сердце. Он удаляется! Становится все глуше и глуше, замирая на расстоянии!
   Дир облегченно вздохнул и отнял руку от глаз Фриборд.
   — Оно уходит, — шепнул он. И тут грохот возобновился с новой силой, у самой двери, так, что казалось, качаются стены и потолок вот-вот рухнет. Фриборд открыла рот и попыталась то ли сказать что-то, то ли крикнуть, но до него не доносилось ни слова за воем и скрежетом. Дверь начала выгибаться посреди, скрипя и вздуваясь огромным пузырем, словно какая-то гневная, бешеная сила корежила ее в тупой упорной попытке добраться до них.
   Лицо Фриборд исказилось ужасом. По-видимому, она кричала, но Дир так ничего и не услышал. Да и сам он будто оказался в кошмарном сне. Хотя дверь так и не сорвало с петель, она сделалась прозрачной, и сквозь нее Дир ясно различал стоявшие в коридоре прямо перед ней две фигуры, очевидно, собиравшиеся войти: неподвижные и безмолвные... те самые священники, которых он видел раньше, в другом крыле дома. Тот, что постарше и повыше, с веснушчатым лицом и рыжими волосами, держал перед собой переплетенную в красный сафьян книгу.
   Стук все нарастал, казалось, еще мгновение — и они окажутся в лапах разъяренного чудовища. Но тут поток энергии как бы иссяк, уменьшившись до негромкой ритмичной пульсации. Дверь встала на место. Фриборд поднесла руку ко рту и сдавленно всхлипнула. Пульсация постепенно уходила, становясь все слабее, пока не исчезла совсем.
   — Иисусе, Терри, я хочу немедленно убраться отсюда, — хрипло прошептала она.
   — Я тоже.
   — Как по-твоему, ОНО ушло?
   — Не знаю, — покачал головой Дир.
   Он хотел было подойти к двери, но риэлтор поспешно потянула его обратно.
   — Нет! Не открывай! Я ЕМУ не верю!
   — Ты права, — согласился он.
   Они долго ждали. Внизу раздались голоса. Троли и Кейс.
   Дир и Фриборд вскочили и, метнувшись к двери, выскочили в коридор. Кейс и Троли, о чем-то дружелюбно беседуя, направлялись в гостиную.
   — Эй! — окликнула Фриборд.
   Они подняли головы. Дир и Фриборд скатились по ступенькам.
   — Господи, ну и рада же я вам! — задыхаясь, воскликнула Фриборд. — Где вас черти носили?
   — Я просто показывал Анне дом, — удивился Кейс. — Что-то случилось? Рассказывайте.
   Он порылся в кармане явно в поисках блокнота и ручки.
   — Да, судя по вашим лицам, что-то не так.
   — Слабо сказано. Слушайте, не смейте больше оставлять нас одних! — истерически взвизгнула Фриборд.
   — Вы так бледны, дорогая, — заметила экстрасенс. — И вы тоже, мистер Дир.
   — Бледен? Да я на ногах не держусь! Полная развалина.
   — Но что, что вы видели? — настаивал Кейс.
   — Не знаю, — вздохнула Фриборд, вытирая слезы. — Что-то надвигалось по коридору, пыталось ворваться в комнату, едва не выломало дверь.
   — Какую именно? — допытывался Кейс.
   — Моей комнаты, — пояснил Дир.
   — Сначала мы услышали громкий стук, — вспоминала Фриборд, — словно молотом били в стену. Весь дом дрожал! Мозги на кусочки разлетались! А потом...
   — Извините, — перебил Кейс, глядя мимо нее. — Морна, дорогая, это вы?
   Дир и Фриборд обернулись. Рядом с ними стояла экономка.
   Откуда она появилась?
   — Да? — спросила она, не сводя глаз с Кейса.
   — Вы не выходили из дома последние два часа?
   — Нет, разумеется.
   — Значит, вы тоже слышали, — заметила Фриборд.
   — Что слышала, мисс?
   — Что? — нервно хихикнула Фриборд.
   — Вы не слышали ничего необычного, Морна? — нахмурился Кейс. Казалось, его одолевали сомнения.
   — Совсем ничего, — безмятежно ответствовала Морна.
   — Да весь дом ходуном ходил! — ошеломленно выпалила Фриборд.
   — Не пойму, как мы уцелели, — добавил Дир.
   — Я ничего не слышала, — мягко повторила Морна, качая головой.
   — Прекрасно! Значит, у меня одной крыша улетела! — рявкнула Фриборд.
   — Почему же, я тоже слышал! — взорвался Дир.
   — Скажите, Морна, где были в это время вы? — хмуро осведомился Кейс.
   — На кухне.
   — Это безумие! — взвизгнула Фриборд, поднимая руки к небу.
   — Что-то еще? — поинтересовалась Морна.
   — Вы уверены, Морна? — настаивал Кейс.
   — Абсолютно. Это все? Я могу идти?
   В глазах Кейса блеснуло нечто таинственное... то ли желание, то ли грусть по несбыточному.
   — Разумеется, вы можете идти. Спасибо. Я благодарен вам больше, чем могу выразить.
   — Угу, я тоже. Ничего не скажешь, разодолжили, — буркнула Фриборд.
   — В таком случае спокойной ночи, — пожелала Морна и, долгим взглядом посмотрев в глаза Кейсу, медленно поплыла к той двери, из которой вышла утром.
   — Ничего себе добрая ночь! — пожаловалась Фриборд.
   — Нет никакого сомнения в том, что мы видели и слышали, — доказывал Дир. — Ну, по крайней мере слышали.
   — А видели? — удивленно поднял брови Кейс.
   — Не совсем, — отступил Дир. — Боюсь, я оговорился.
   — А, на хрен все это! Док, я хочу свалить отсюда, — заявила Фриборд. — Завтра же. Прямо с утра. И если для этого мне придется плыть на другой берег, так тому и быть!
   — Именно, как любил повторять Джо Пендлтон, — поддакнул Дир.
   — Джо Пендлтон? — удивился Кейс.
   — Боксер в фильме «Вот идет мистер Джордан», — пояснил Дир.
   — Именно, именно, — повторила Фриборд. — Нужно линять отсюда и поскорее.
   — Конечно, — согласился Кейс, задумчиво теребя нижнюю губу. — Ну а пока мы очутились лицом к лицу с тайной, которую, думаю, нам по силам решить.
   — Как это? — вскинулся Дир.
   — Весь сеанс записывался на две камеры, установленные в гостиной и холле. Если что-то действительно присутствовало, оно непременно появится на пленке либо на звуковой дорожке. Сейчас мы это проверим, и мистер Дир, возможно, получит материал для захватывающей статьи. С другой стороны, если там нет ни изображения, ни звука, ни призраков...
   Кейс пожал плечами и повернулся к Фриборд.
   — Надеюсь, вам станет легче?
   Фриборд презрительно скривила губы.
   — Там окажется все.
   — В нижнем правом углу экрана отмечается время, — напомнил Кейс. — Половина двенадцатого ночи.
   Он стоял у телевизора в библиотеке. На экране возникла пустая гостиная. Троли, Дир и Фриборд наблюдали за происходившим с дивана, стоявшего совсем близко к камину.
   — Как видите, — продолжал Кейс, — ничего, кроме комнаты. Ни звука. Никакого грохота. Камера ничего не зарегистрировала.
   — Должно быть, микрофоны испорчены, — возразил Дир.
   — Ничего подобного, — покачал головой Кейс. — Только не этот. Вот, послушайте.
   На экране появились Кейс и Троли, входившие у гостиную. Шаги, скрип половиц, негромкий разговор... Слышно каждое слово. Фриборд тупо пялилась на экран.
   — Конец света, — бормотала она. — Умереть, не встать.
   — Ни грохота, ни призраков, — повторил Кейс.
   — А я говорю, мы сами слышали! — вспылил Дир, заливаясь краской негодования. — И нечего нас уверять!
   — Да, нелегкая загадка, — согласился Кейс и, нажав на кнопку, быстро перемотал ленту.
   — Но вот это уже совершенно непонятно. Ума не приложу. Совершенная чушь. Взгляните. Тут должен быть записан наш сеанс.
   Он снова нажал на кнопку. На экране снова показалась гостиная, тот угол, где стоял игровой столик с лежавшей на нем магической дощечкой. Время — десять тридцать.
   — Постойте, а где же мы? — ахнула Фриборд. — Что происходит?
   Планшетка бешено металась от буквы к букве, но за столом не было ни единой души, да и в комнате тоже, если не считать появления большого колли, вымахнувшего из коридора, но так же быстро улепетнувшего прочь. Побледневший Дир застонал, а Троли безмолвно тряхнула головой.
   — Дата неверна, — пробормотала она, показывая на число, возникшее как раз под временем. — Тут написано «1997 год».
   — Нас нет на пленке, — тупо повторила растерянная, ничего не соображающая Фриборд.
   — Да это просто абсурд! — вскочил Дир. — Бред! Какая-то идиотская ошибка! Хоть ты скажи что-то, Джоанн!
   Но Фриборд поморщилась от боли и поспешно отбежала от камина.
   — Черт, я сейчас сгорю, — взвыла она. Троли и Дир последовали ее примеру.
   — Откуда эта чертова жара? — пожаловался он, провожая Фриборд и Троли в гостиную. Из всех присутствующих один лишь Кейс оставался совершенно невозмутимым. Подступив к двери библиотеки, он с некоторым сочувствием наблюдал за остальными.
   — Господи Боже! — изумленно вскрикнула Троли, пошатнувшись, как будто невидимый враг с силой толкнул ее в грудь. За первым толчком последовал второй, третий, и удивление быстро сменилось страхом. Троли пронзительно завизжала. Тут что-то гулко ударилось в стену особняка.
   — Иисусе, — выдохнул в свою очередь Дир. — Иисусе милостивый!
   — Я горю, Терри! — вопила Фриборд. — Горю!
   Грохот продолжался, громовой, раздирающий уши, сверлящий мозг. Лампы и столы начали крениться, скользить по полу, ездить по комнате, огромные картины летали от стены к стене, словно сорванные чьей-то невидимой злобной рукой, безумие и ярость воцарились в доме, в этой комнате, опалив мукой агонии их несчастные измученные души.
   — Кто-нибудь, скажите же, что происходит! — взвыла Фриборд, безуспешно пытаясь заткнуть уши. Троли внезапно отпрянула, вопя от боли: глубокая бескровная борозда, словно проведенная невидимым раскаленным стержнем, прорезала ее лицо. Где-то раздавалось ритуальное монотонное пение на латинском, кошмарно-зловещее, неприятно-звучное, словно поддержанное сотнями злорадных голосов. Неожиданно некая непонятная сила подняла завизжавшую Фриборд в воздух, швырнула через всю комнату и ударила о стену с тошнотворным тупым стуком и треском ломающихся костей. Но Троли и Дир уже ничего не видели. Их тоже закрутило могучим смерчем, понесло к потолку, беспомощных, в ужасе таращивших глаза, бессильно раскинувших ноги и руки, влепило в потолок и отбросило на пол, смятых, как растоптанные надежды.
   Это не сон. Не сон! Не сон... Это явь. Невыносимая. Бесчеловечная.

Часть 3"
Дежа вю"

Глава 12

   Резная парадная дверь особняка, распахнувшись, ударилась о стену, словно под воздействием злого колдовства.
   — Дьявол, ну и ураган! — воскликнула ввалившаяся в холл Фриборд, отряхиваясь, как собака, так что с блестящей желтой штормовки, одолженной капитаном катера, во все стороны полетели брызги.
   За ней, сопровождаемый голодным воем ветра, вбежал Дир. Обернувшись, Фриборд увидела, как на крыльцо неспешно, словно прогуливаясь, взбирается Анна с сумкой в руке. За ее спиной виднелась монолитная серая стена дождя. Вся вода мира, казалось, обрушилась на путешественников.
   — Вы в порядке, миссис Троли? — окликнула она, приложив руку ко рту.
   — Да, дорогая, — отозвалась экстрасенс, — в полном. Последнее слово почти заглушил пушечный залп громового раската. Буря разразилась совершенно неожиданно, когда они мирно направлялись к острову, и несчастный катер начало швырять из стороны в сторону, а волны каждую минуту грозили опрокинуть суденышко. Правда, по радио и телевизору передали штормовое предупреждение, но заверили, что у берега сила ветра несколько уменьшится. Этого не случилось.
   — Клянусь, я задолжал тебе хорошую трепку, Джоан, — буркнул Дир, бросив на пол легкую сумку. — Так и знал, что следовало гнать тебя из дома в три шеи.
   — Отступать некуда, — сообщила Фриборд. — И придержи язык ради всего святого, особенно при этих людях! Я только что на коленях не стояла, чтобы их уговорить!
   — Благодарение Богу, что меня не пришлось долго упрашивать!
   Фриборд стащила непромокаемую шляпу и показала на открытую дверь, где все еще сражалась со ступеньками экстрасенс.
   — Терри, помоги миссис Троли.
   — Сейчас.
   Дир свободной, несколько расслабленной походкой грациозного жирафа направился к женщине и потянулся к ее сумке.
   — Могу я вам помочь?
   — О нет, благодарю. Я всегда путешествую налегке.
   — И то верно. Тамбурины почти ничего не весят.
   — Терри!!
   Троли наконец вошла, сняла шляпу и опустила на пол сумку.
   — Ничего, — благосклонно бросила она Фриборд. — Считайте, что я не слышала.
   По правде говоря, она достаточно наслышалась от Дира во время поездки в лимузине, включая требование сравнить методы ее и Вупи Голдберг в фильме «Призрак», а также настойчивые расспросы относительно содержания холестерина в эктоплазме. Но Троли на каждую шутку лишь кивала головой и слегка улыбалась, безмятежно глядя на расстилавшийся за окном машины пейзаж. Ее видимое равнодушие, очевидно, действовало на Дира, как красная тряпка — на быка. Его упражнения в остроумии становились все изощреннее, а рассуждения по поводу сверхъестественного и непознанного — все ехиднее.
   — Если верить газетам, — сообщил он, когда лимузин приближался к Беар Маунтинз, — Эдгар Кайт впервые впал в транс лишь потому, что не хотел идти в школу, а потом обнаружилось, будто лягушка, которую он держал в кармане, каким-то образом излечилась от мононуклеоза, что, разумеется, вызвало настоящую сенсацию.
   И так далее, и тому подобное. Слава Богу, они наконец на месте.
   Фриборд осмелилась подбежать к двери и захлопнуть ее. В воцарившейся тишине до Дира вдруг донеслась музыка.
   — Господи Иисусе, неужели я попал на небо! — воскликнул он. — Коул Портер!
   Лицо писателя осветилось детской радостью, едва из-за массивных дверей гостиной раздалась знакомая мелодия. Кто-то играл на фортепьяно.
   — Моя любимая! — просиял он. — «Ночь и день»!
   — Это вы, док? — окликнула Фриборд.
   — Мисс Фриборд?
   Глубокий приятный голос, как ни странно, не приглушали даже толстые створки. Фриборд немедленно отправилась в гостиную. Все лампы были зажжены, и уютный свет переливался на ореховых панелях, а в камине весело потрескивало пламя, вторя чарующим пассажам. Фриборд с наслаждением вдохнула запах горящей сосны. Буря словно осталась в ином измерении.
   — Да, мы уже здесь, — кивнула она пианисту и с улыбкой двинулась вперед, сбрасывая на ходу штормовку, с которой капала вода. За ее спиной возник Дир, а потом и Анна медленно вплыла в комнату. Насквозь промокшие сапоги Фриборд противно чавкнули.
   — Ну вот, главное, что все живы и здоровы, — обрадовался Кейс. — Очень рад. Я уже начал волноваться.
   Фриборд невольно отметила, что профессор совсем недурен собой: длинные волнистые черные волосы обрамляли точеное лицо, словно принадлежащее какой-то древней статуе. Отблески огня плясали в его глазах. Темные... только какого вот цвета — не понятно. И немолод: лет сорок восемь — пятьдесят. Одет в брюки хаки и такую же рубашку с короткими рукавами.
   — Совершенно безумный ураган! — воскликнул он. — Не вы, случайно, заказали эту погоду, мистер Дир? Признайтесь, это вы всему причиной!
   Дир был известен своими готическими романами.
   — По-моему, я заказал всего лишь «Чивас Ригал», — сухо пояснил писатель.
   Он и Фриборд остановились у рояля, пока Анна с нерешительным недоумением оглядывала комнату.
   — Вы призрак? — обратился Дир к пианисту. Фриборд, не веря собственным ушам, обернулась к нему.
   — Что за бред? — раздраженно прошептала она.
   — Давно не была в Диснейленде? — громко продолжал писатель. — Там так и устроено: когда проезжаешь по долине привидений, куча духов танцует, а самый большой играет на фортепьяно.
   Она поймала себя на том, что снова хмурится.
   — Такое бывало и раньше, — уклончиво заверила она.
   Но Кейс, словно не слыша, повторил:
   — Что же все-таки неладно?
   — Знаете, такое странное чувство... называется «дежа вю». Только и всего.
   — Здесь для этого не время и не место, — рявкнул Дир.
   Фриборд опустила руку и как-то странно взглянула на него.
   — Иисусе, Терри, я знала, что ты это скажешь.
   — Откуда?!
   — И я знала, о чем будет говорить доктор Кейс.
   — Невероятно, — прошептал Кейс. — «Дежа вю» связано отнюдь не с будущим, а с прошлым. Иногда кажется, что все происходящее уже было. Подчеркиваю, было, не будет!
   Слегка повернув голову, он посмотрел куда-то мимо Фриборд.
   — А вот и...
   — Морна, — хором провозгласили Дир и Фриборд.
   Кейс осекся, мельком взглянул на стоявшую совсем близко Морну и, недоуменно пожав плечами, поднялся.
   — Но откуда, спрашивается, вы знаете ее имя?
   — Не знаю, — ошарашенно пролепетал Дир.
   — Все это происходило раньше.
   При звуках спокойного голоса все обернулись и уставились на Троли, сидевшую в кресле у камина. Ее измученный взгляд не отрывался от Кейса.
   — И вы тоже? — удивился Дир.
   — Разумеется, — кивнула экстрасенс.
   — Эй, погодите-ка, братцы, — взмолилась Фриборд, потирая лоб, — это уже апофигей.
   — Да, поразительно, — согласился Кейс, — ужасно странно. Он по-прежнему стоял у рояля, сложив руки на груди. И казался не частью компании, а отрешенным наблюдателем, следившим за разворачивающимся действием.
   Фриборд покачнулась, едва дотащилась до дивана и тяжело села, словно ноги подкосились.
   — Сил нет, — едва ворочая языком, выговорила она. — Я почему-то ужасно устала.
   — А знаете, — удивился Дир, — я тоже. Что это? Я совершенно опустошен. И ничего не могу сообразить. Мысли разбегаются.
   — И у меня, — охнула Фриборд.