Страница:
— Разве не об этом я только что говорила? Но ты объяснишь наконец, что случилось?
— Ты вляпалась в очень опасную авантюру. Фон Зассен просто использует тебя. Ты должна тотчас исчезнуть из его поля зрения.
Франциска не могла ничего понять.
— Это связано с делом о сокровищах, да? И убийство Хильбрехта тоже?
— Франциска, лучше тебе не знать всего, поверь. Больше я не скажу ни слова, потому что очень боюсь потерять тебя.
Франциска закрыла глаза. Ничего не оставалось, как порвать с Герхардом. Собственно, она уже сделала это. Но почему необходимо скрываться, ехать в Гамбург? Она хотела остаться в Берлине, рядом с Симоном.
— А почему я не могу быть с тобой?
Шустер покачал головой:
— Не сейчас. Ты должна знать: все рассказанное тобой мне уже было известно. Во всяком случае, очень многое.
— То есть? — Франциска почувствовала, как пол уходит у нее из-под ног. И не потому, что вагон покачивался. — Откуда?
— Ты не обратила внимания, что на твоем желтом костюме не хватает пуговицы? Она оторвалась, когда ты обыскивала мой архив.
Она начала вспоминать.
— Да, я… я надеялась, что потеряла ее в другом месте. Но Герхард ничего не знает об этом. Я не говорила ему.
— Я нашел пуговицу в хранилище. А кроме того… — Симон сделал глоток вина. — Ладно, оставим детали. Я знал о твоей связи с фон Зассеном.
Они помолчали. На Франциску медленно накатилась волна усталости. Ей хотелось спать. Только спать. И забыть, забыть все и всех, кроме Симона. Только на один вопрос она должна была получить ответ.
— Как долго?
— Ты имеешь в виду Гамбург? Минимум полгода.
— Полгода. — Ей стало нестерпимо больно. Как долго… — Мы совсем не сможем видеться?
— Я буду приезжать к тебе. В исключительных случаях и ты могла бы приехать в Берлин.
Франциска взглянула на скатерть. Пятна от кофе расплылись и потускнели. И такая ерунда ее волновала всего несколько минут назад! Она поднялась, взяла сумочку и покинула вагон-ресторан.
Симон попросил официанта принести новый стакан. Затем, вынув из кармана флягу с виски, протянул официанту десять марок. Тот, сделав вид, что ничего не происходит, улыбаясь, исчез. «Красное вино еще можно так или иначе пить, — подумал Симон, — но здешнее виски — увольте…»
Через десять минут Франциска вернулась и села на свое место.
— Я позвонила подруге. Утром уезжаю в Гамбург.
— Так будет лучше, — еще раз повторил Симон.
— Я могу сегодня остаться у тебя?
Симон поднял стакан с виски и выпил за ее здоровье. Такой ответ вполне устроил Франциску.
ГЛАВА 20
ГЛАВА 21
— Ты вляпалась в очень опасную авантюру. Фон Зассен просто использует тебя. Ты должна тотчас исчезнуть из его поля зрения.
Франциска не могла ничего понять.
— Это связано с делом о сокровищах, да? И убийство Хильбрехта тоже?
— Франциска, лучше тебе не знать всего, поверь. Больше я не скажу ни слова, потому что очень боюсь потерять тебя.
Франциска закрыла глаза. Ничего не оставалось, как порвать с Герхардом. Собственно, она уже сделала это. Но почему необходимо скрываться, ехать в Гамбург? Она хотела остаться в Берлине, рядом с Симоном.
— А почему я не могу быть с тобой?
Шустер покачал головой:
— Не сейчас. Ты должна знать: все рассказанное тобой мне уже было известно. Во всяком случае, очень многое.
— То есть? — Франциска почувствовала, как пол уходит у нее из-под ног. И не потому, что вагон покачивался. — Откуда?
— Ты не обратила внимания, что на твоем желтом костюме не хватает пуговицы? Она оторвалась, когда ты обыскивала мой архив.
Она начала вспоминать.
— Да, я… я надеялась, что потеряла ее в другом месте. Но Герхард ничего не знает об этом. Я не говорила ему.
— Я нашел пуговицу в хранилище. А кроме того… — Симон сделал глоток вина. — Ладно, оставим детали. Я знал о твоей связи с фон Зассеном.
Они помолчали. На Франциску медленно накатилась волна усталости. Ей хотелось спать. Только спать. И забыть, забыть все и всех, кроме Симона. Только на один вопрос она должна была получить ответ.
— Как долго?
— Ты имеешь в виду Гамбург? Минимум полгода.
— Полгода. — Ей стало нестерпимо больно. Как долго… — Мы совсем не сможем видеться?
— Я буду приезжать к тебе. В исключительных случаях и ты могла бы приехать в Берлин.
Франциска взглянула на скатерть. Пятна от кофе расплылись и потускнели. И такая ерунда ее волновала всего несколько минут назад! Она поднялась, взяла сумочку и покинула вагон-ресторан.
Симон попросил официанта принести новый стакан. Затем, вынув из кармана флягу с виски, протянул официанту десять марок. Тот, сделав вид, что ничего не происходит, улыбаясь, исчез. «Красное вино еще можно так или иначе пить, — подумал Симон, — но здешнее виски — увольте…»
Через десять минут Франциска вернулась и села на свое место.
— Я позвонила подруге. Утром уезжаю в Гамбург.
— Так будет лучше, — еще раз повторил Симон.
— Я могу сегодня остаться у тебя?
Симон поднял стакан с виски и выпил за ее здоровье. Такой ответ вполне устроил Франциску.
ГЛАВА 20
Симон приехал в Блюэрпарк ровно в полдень. Присев на скамеечку, он наслаждался прохладным весенним воздухом. Большие белые облака легко бежали по небу, и сквозь них то и дело проглядывало солнце.
Завтра начнется литературный фестиваль в рамках дней культуры. Они долго готовились к этому дню. Пора. Он внимательно смотрел на павильон с логотипом «Дрезден-Вербунг». Павильон стоял там, где должен был стоять. Рабочие как раз принесли рекламные щиты. Симон не находил никаких изъянов в том, что видел. Работы были проведены очень качественно. Сроки выдержаны. На дорожке, что вела от павильона к другим объектам фестиваля, были выстроены киоски для продажи закусок и пива. В меню было предусмотрено все — от тюрингских колбасок до устриц.
Прежде чем поехать в парк, Симон посетил еще два места, где должны были пройти мероприятия дней культуры: старый рынок и театр «Земперопера», где сегодня большим гала-концертом открывался праздник. Собственно, ему нечего было делать ни на одном из этих объектов; это был отвлекающий маневр, маскировка, часть игры, которую он вел уже два дня, с того момента, как приехал в Дрезден. Он постоянно просчитывал вероятность того, что существуют силы, способные помешать его планам.
Как только Симон приехал в Дрезден, ему сразу попался на глаза человек, которого он потом видел по меньшей мере еще трижды, причем в совершенно разных местах. Симон, конечно же, не мог знать, сколько народу приставлено следить за ним, но его это и не интересовало. Главное он понял: его опасения оправдались.
Как и на любом мероприятии такого рода, на фестивале была специальная закусочная для рабочих и строителей, готовивших площадки для праздника. Симон прогулялся до этой закусочной, долго изучал довольно скудный ассортимент блюд и наконец остановился на порции колбасок и пиве. Быстро перекусив, он прошел через парк к расположенному неподалеку музею гигиены и, присев на скамейку, достал мобильный телефон. Поблизости остановились двое мужчин, но они вряд ли могли услышать, что он говорил. Еще несколько месяцев назад Симон ни за что не взял бы в руки мобильный (он вообще проклинал их существование). Перспектива быть досягаемым везде и всегда приводила его в ужас. Однако сейчас этот аппаратик должен был сослужить ему добрую службу. Он набрал первый номер, внесенный в записную книжку телефона.
Фердинанд взял трубку после третьего гудка.
— Можете приезжать, только быстро.
— Уже едем, — ответил Фердинанд и отключился. Симон поднялся и на ходу набрал второй номер.
— Время.
— Мы спешим, — ответил на этот раз Георг и отключился.
Третий звонок был Клаудии.
— Пятнадцать часов, как условились.
— Поняла, — ответила дочь. — Буду вовремя.
Симон отправился в сторону гостиницы. Его маленькая армия была готова выступить. По дороге он не оглядывался. Преследователи, конечно, шли за ним по пятам. Симон подарил им совершенно безрезультатный день.
Регина и Георг добрались до парка быстрее Клаудии и Фердинанда. Рабочие в павильоне уже с нетерпением ждали их. Они бы уже покинули место, но получили от архитектора Франца Шуберта строгое указание дождаться Регину и Георга. Бригадир показал им все помещения, рассказал о технических тонкостях конструкции.
— Когда привезут оборудование? — поинтересовался бригадир. — Если до утра, то успеваете, а если нет…
— Оборудование в пути, — ответила Регина. — Думаю, транспорт будет здесь меньше чем через час.
— Ну, тогда успехов!
Рабочие ушли, а Регине и Георгу пришлось ждать еще полчаса, пока прибудет фургон. Фердинанд был там же с бригадой грузчиков, ничем не выделяясь среди них. Тотчас начали разгрузку. Почти вся мебель, компьютеры, расходные материалы были в фабричной упаковке. Впрочем, в некоторых коробках находились вещи, мягко говоря, странные для офиса, откуда шло управление фестивалем: металлоискатель, штыковые лопаты, пара маленьких походных кроватей, спальные мешки и целый набор мелочей, пригодных для работ совершенно иного рода. Эти коробки Фердинанд велел пока занести в помещение кают-компании. Он складывал их у стены, чтобы без помех можно было обставить комнатку мебелью, а через дверь их не было видно. Грузчики под руководством Регины расставляли столы, размещали осветительные приборы и стеллажи. Едва все было расставлено по местам, Георг подключил компьютеры, а Регина начала раскладывать по полкам отпечатанные к фестивалю программки и брошюры. Все делалось четко и слаженно, к приезду Клаудии все было готово.
В этом уголке парка не было никого. Рабочие ушли обедать, все основные работы были закончены, сцена для детской программы подготовлена, туалетные кабинки функционировали, а короткий ливень разогнал случайных посетителей. Скорее всего никто не обратил внимания на Клаудиу, мышкой проскользнувшую в павильон. Девушка прошла в комнату отдыха.
— Все в порядке?
— Вроде бы так, — ответил Фердинанд.
— Когда начинаем?
— Как договорились. Как только уйдут грузчики.
— Как они отреагировали?
— Кто?
— Ну грузчики. Они проглотили, что ты останешься здесь как доверенное лицо архитектора, чтобы наблюдать за ходом работ на объекте?
— Ну да. Все прошло как по маслу, без лишних вопросов.
Клаудиа огляделась. На несколько дней павильон становился ее тюрьмой. Покинуть его она сможет, только когда все закончится.
Симон и на этот раз забронировал для себя тот же номер с видом на площадь на пятом этаже отеля «Геванд-хаус», который так пришелся ему по душе в прошлый приезд в Дрезден. Оставшееся до вечера время он посвятил чтению. Читал не что-нибудь, а «Остров сокровищ» Стивенсона. Это могло показаться смешным, но он перечитывал эту детскую книгу с упоением. Симон уже переоделся, чтобы отправиться в театр «Земперопера», когда зазвонил мобильный. Мелодию звонка Симон выбирал очень долго. А остановился в конце концов на сигнале, пригодном больше для озвучивания набора номера. Но и к этой простой мелодии он никак не мог привыкнуть и каждый раз вздрагивал, когда в кармане куртки начинало что-то тренькать.
— Это Клаудиа, — раздалось в трубке. — Я только хотела сообщить, что все идет по плану. Мы уже начали.
— Где Регина и Георг?
— В гостинице. Приводят себя в порядок, собираются на концерт. Здесь больше никого. Все спокойно. Если произойдет что-то заслуживающее внимания, позвоню. Впрочем, сейчас я почти уверена, что те двое нас потеряли. И еще думаю, что ты оказался прав, посвятив в суть дела ребят. Без них нам ничего не удалось бы сделать.
— Я же говорил… Но пожалуйста, не звони во время концерта. Я забыл, как здесь отключить звонок. Удачи!
Сразу по окончании гала-представления артистов Берлинской филармонии главный спонсор — ипотечный банк — организовал прием в фойе «Земпероперы» по случаю открытия дней культуры.
— Как тебе концерт? — Макс Шнайдер подошел к Симону, устроившемуся вместе с Региной и Георгом за одним из столиков.
— Во всяком случае, существенно лучше, чем безликое выступление премьер-министра. После того, что я услышал, у меня возникло подозрение, — он предусмотрительно огляделся, — что фон Зассен специально подготовил ему такую скучную речь, чтобы скорее освободить себе премьерское кресло.
— Боюсь, ты не так уж и не прав. Во всяком случае, всюду почти открыто говорят об амбициях статс-секретаря. Тем более что сам премьер навострил лыжи в Брюссель. Очень жаль, что нет Клаудии. Она звонила мне вчера…
— Да. Печальная история, — прервал его Симон. — Ее тетка, сестра моей покойной жены, попала в аварию. Было бы очень некрасиво, если бы Клаудиа не позаботилась о ней.
— Странно. Клаудиа никогда об этой тетке не упоминала.
— Неудивительно. Наши отношения нельзя назвать хорошими, но в подобной ситуации… Посмотрим, может, девочке все-таки удастся выбраться.
Георг стоял напротив Симона. Коротким кивком головы он дал понять, чтобы Симон оглянулся. Премьер-министр и статс-секретарь приближались к их столику.
— Господин премьер-министр, позвольте представить вам господина Шустера из Берлина. Благодаря его идеям в программу дней культуры в этом году включен литературный фестиваль.
На лице фон Зассена застыла дежурная улыбка. После церемонии знакомства все подошли на некоторое время к столу.
— Ваше выступление было весьма содержательным, — вежливо заметил Симон, обращаясь к премьеру.
— Очень рад, что оно вам понравилось, — ответил тот. «Этого я как раз не говорил», — подумал Симон. Макс решил, что пора прекратить скользкий разговор, и начал объяснять государственным мужам, каковы главные мероприятия праздника и сколько предполагается собрать денег в ходе фестиваля на восстановление Фрауенкирхе. Несколько минут спустя премьер и статс-секретарь продолжили обход гостей. Макс сопровождал чиновников.
— Вы еще останетесь?
Регина и Георг пока не хотели уходить.
— А я, пожалуй, пойду.
Когда Симон покидал здание театра, за ним последовали те же мужчины, что и в парке. Но, заходя в гостиницу, он успел заметить, как господа шпионы с деланным безразличием прошли мимо.
Комната отдыха в павильоне Симона не имела окон. Симон сам обозначил ее как жилое помещение. Встроенный в один из углов кондиционер негромко жужжал. Обстановка состояла из темно-серого углового дивана и столика у стены. По правую руку от входа стоял низкий ящик для перевозки архивов, который легко было передвинуть вдвоем. За боковыми стенами комнаты было пустое пространство до внешней стены павильона, шириной около метра. Таким образом, общий объем пустот за стенами комнаты отдыха составлял примерно десять кубометров. Фальшпол у боковых стен разбирался очень быстро. После этого стеновые панели можно было сдвигать и фиксировать в разных положениях. В образовавшиеся ниши Клаудиа и Фердинанд могли помещать грунт, накапливавшийся при рытье ямы. Для этого были закуплены прочные матерчатые мешки, в которые ссыпали землю. Все принадлежности для проведения раскопок были сложены в потайной маленькой комнате. Там же хранились и спальные принадлежности. По плану Клаудиа и Фердинанд копали днем, ссыпали землю в мешки, а ночью перетаскивали мешки в жилую и прятали в ниши за стенами. Ночевали здесь же, принося кровати из маленькой. Утром им надо было успеть до прихода сотрудников убрать все принадлежности из жилой в маленькую и привести помещение в порядок.
Клаудии и Фердинанду понадобилось полдня, чтобы освоиться со всеми механизмами, разместить свои вещи, еще раз проверить, насколько быстро они могут уладить все дела утром и вечером. После этого они позволили себе перекусить.
В самом конце дня Клаудиа еще раз проверила недра под маленькой комнатой, которая между делом была переименована в сокровищницу. Сигнал металлоискателя не изменился. Он был по-прежнему устойчивым. Клад был под ними. До десяти вечера оставалось еще время, и Фердинанд начал копать.
Завтра начнется литературный фестиваль в рамках дней культуры. Они долго готовились к этому дню. Пора. Он внимательно смотрел на павильон с логотипом «Дрезден-Вербунг». Павильон стоял там, где должен был стоять. Рабочие как раз принесли рекламные щиты. Симон не находил никаких изъянов в том, что видел. Работы были проведены очень качественно. Сроки выдержаны. На дорожке, что вела от павильона к другим объектам фестиваля, были выстроены киоски для продажи закусок и пива. В меню было предусмотрено все — от тюрингских колбасок до устриц.
Прежде чем поехать в парк, Симон посетил еще два места, где должны были пройти мероприятия дней культуры: старый рынок и театр «Земперопера», где сегодня большим гала-концертом открывался праздник. Собственно, ему нечего было делать ни на одном из этих объектов; это был отвлекающий маневр, маскировка, часть игры, которую он вел уже два дня, с того момента, как приехал в Дрезден. Он постоянно просчитывал вероятность того, что существуют силы, способные помешать его планам.
Как только Симон приехал в Дрезден, ему сразу попался на глаза человек, которого он потом видел по меньшей мере еще трижды, причем в совершенно разных местах. Симон, конечно же, не мог знать, сколько народу приставлено следить за ним, но его это и не интересовало. Главное он понял: его опасения оправдались.
Как и на любом мероприятии такого рода, на фестивале была специальная закусочная для рабочих и строителей, готовивших площадки для праздника. Симон прогулялся до этой закусочной, долго изучал довольно скудный ассортимент блюд и наконец остановился на порции колбасок и пиве. Быстро перекусив, он прошел через парк к расположенному неподалеку музею гигиены и, присев на скамейку, достал мобильный телефон. Поблизости остановились двое мужчин, но они вряд ли могли услышать, что он говорил. Еще несколько месяцев назад Симон ни за что не взял бы в руки мобильный (он вообще проклинал их существование). Перспектива быть досягаемым везде и всегда приводила его в ужас. Однако сейчас этот аппаратик должен был сослужить ему добрую службу. Он набрал первый номер, внесенный в записную книжку телефона.
Фердинанд взял трубку после третьего гудка.
— Можете приезжать, только быстро.
— Уже едем, — ответил Фердинанд и отключился. Симон поднялся и на ходу набрал второй номер.
— Время.
— Мы спешим, — ответил на этот раз Георг и отключился.
Третий звонок был Клаудии.
— Пятнадцать часов, как условились.
— Поняла, — ответила дочь. — Буду вовремя.
Симон отправился в сторону гостиницы. Его маленькая армия была готова выступить. По дороге он не оглядывался. Преследователи, конечно, шли за ним по пятам. Симон подарил им совершенно безрезультатный день.
Регина и Георг добрались до парка быстрее Клаудии и Фердинанда. Рабочие в павильоне уже с нетерпением ждали их. Они бы уже покинули место, но получили от архитектора Франца Шуберта строгое указание дождаться Регину и Георга. Бригадир показал им все помещения, рассказал о технических тонкостях конструкции.
— Когда привезут оборудование? — поинтересовался бригадир. — Если до утра, то успеваете, а если нет…
— Оборудование в пути, — ответила Регина. — Думаю, транспорт будет здесь меньше чем через час.
— Ну, тогда успехов!
Рабочие ушли, а Регине и Георгу пришлось ждать еще полчаса, пока прибудет фургон. Фердинанд был там же с бригадой грузчиков, ничем не выделяясь среди них. Тотчас начали разгрузку. Почти вся мебель, компьютеры, расходные материалы были в фабричной упаковке. Впрочем, в некоторых коробках находились вещи, мягко говоря, странные для офиса, откуда шло управление фестивалем: металлоискатель, штыковые лопаты, пара маленьких походных кроватей, спальные мешки и целый набор мелочей, пригодных для работ совершенно иного рода. Эти коробки Фердинанд велел пока занести в помещение кают-компании. Он складывал их у стены, чтобы без помех можно было обставить комнатку мебелью, а через дверь их не было видно. Грузчики под руководством Регины расставляли столы, размещали осветительные приборы и стеллажи. Едва все было расставлено по местам, Георг подключил компьютеры, а Регина начала раскладывать по полкам отпечатанные к фестивалю программки и брошюры. Все делалось четко и слаженно, к приезду Клаудии все было готово.
В этом уголке парка не было никого. Рабочие ушли обедать, все основные работы были закончены, сцена для детской программы подготовлена, туалетные кабинки функционировали, а короткий ливень разогнал случайных посетителей. Скорее всего никто не обратил внимания на Клаудиу, мышкой проскользнувшую в павильон. Девушка прошла в комнату отдыха.
— Все в порядке?
— Вроде бы так, — ответил Фердинанд.
— Когда начинаем?
— Как договорились. Как только уйдут грузчики.
— Как они отреагировали?
— Кто?
— Ну грузчики. Они проглотили, что ты останешься здесь как доверенное лицо архитектора, чтобы наблюдать за ходом работ на объекте?
— Ну да. Все прошло как по маслу, без лишних вопросов.
Клаудиа огляделась. На несколько дней павильон становился ее тюрьмой. Покинуть его она сможет, только когда все закончится.
Симон и на этот раз забронировал для себя тот же номер с видом на площадь на пятом этаже отеля «Геванд-хаус», который так пришелся ему по душе в прошлый приезд в Дрезден. Оставшееся до вечера время он посвятил чтению. Читал не что-нибудь, а «Остров сокровищ» Стивенсона. Это могло показаться смешным, но он перечитывал эту детскую книгу с упоением. Симон уже переоделся, чтобы отправиться в театр «Земперопера», когда зазвонил мобильный. Мелодию звонка Симон выбирал очень долго. А остановился в конце концов на сигнале, пригодном больше для озвучивания набора номера. Но и к этой простой мелодии он никак не мог привыкнуть и каждый раз вздрагивал, когда в кармане куртки начинало что-то тренькать.
— Это Клаудиа, — раздалось в трубке. — Я только хотела сообщить, что все идет по плану. Мы уже начали.
— Где Регина и Георг?
— В гостинице. Приводят себя в порядок, собираются на концерт. Здесь больше никого. Все спокойно. Если произойдет что-то заслуживающее внимания, позвоню. Впрочем, сейчас я почти уверена, что те двое нас потеряли. И еще думаю, что ты оказался прав, посвятив в суть дела ребят. Без них нам ничего не удалось бы сделать.
— Я же говорил… Но пожалуйста, не звони во время концерта. Я забыл, как здесь отключить звонок. Удачи!
Сразу по окончании гала-представления артистов Берлинской филармонии главный спонсор — ипотечный банк — организовал прием в фойе «Земпероперы» по случаю открытия дней культуры.
— Как тебе концерт? — Макс Шнайдер подошел к Симону, устроившемуся вместе с Региной и Георгом за одним из столиков.
— Во всяком случае, существенно лучше, чем безликое выступление премьер-министра. После того, что я услышал, у меня возникло подозрение, — он предусмотрительно огляделся, — что фон Зассен специально подготовил ему такую скучную речь, чтобы скорее освободить себе премьерское кресло.
— Боюсь, ты не так уж и не прав. Во всяком случае, всюду почти открыто говорят об амбициях статс-секретаря. Тем более что сам премьер навострил лыжи в Брюссель. Очень жаль, что нет Клаудии. Она звонила мне вчера…
— Да. Печальная история, — прервал его Симон. — Ее тетка, сестра моей покойной жены, попала в аварию. Было бы очень некрасиво, если бы Клаудиа не позаботилась о ней.
— Странно. Клаудиа никогда об этой тетке не упоминала.
— Неудивительно. Наши отношения нельзя назвать хорошими, но в подобной ситуации… Посмотрим, может, девочке все-таки удастся выбраться.
Георг стоял напротив Симона. Коротким кивком головы он дал понять, чтобы Симон оглянулся. Премьер-министр и статс-секретарь приближались к их столику.
— Господин премьер-министр, позвольте представить вам господина Шустера из Берлина. Благодаря его идеям в программу дней культуры в этом году включен литературный фестиваль.
На лице фон Зассена застыла дежурная улыбка. После церемонии знакомства все подошли на некоторое время к столу.
— Ваше выступление было весьма содержательным, — вежливо заметил Симон, обращаясь к премьеру.
— Очень рад, что оно вам понравилось, — ответил тот. «Этого я как раз не говорил», — подумал Симон. Макс решил, что пора прекратить скользкий разговор, и начал объяснять государственным мужам, каковы главные мероприятия праздника и сколько предполагается собрать денег в ходе фестиваля на восстановление Фрауенкирхе. Несколько минут спустя премьер и статс-секретарь продолжили обход гостей. Макс сопровождал чиновников.
— Вы еще останетесь?
Регина и Георг пока не хотели уходить.
— А я, пожалуй, пойду.
Когда Симон покидал здание театра, за ним последовали те же мужчины, что и в парке. Но, заходя в гостиницу, он успел заметить, как господа шпионы с деланным безразличием прошли мимо.
Комната отдыха в павильоне Симона не имела окон. Симон сам обозначил ее как жилое помещение. Встроенный в один из углов кондиционер негромко жужжал. Обстановка состояла из темно-серого углового дивана и столика у стены. По правую руку от входа стоял низкий ящик для перевозки архивов, который легко было передвинуть вдвоем. За боковыми стенами комнаты было пустое пространство до внешней стены павильона, шириной около метра. Таким образом, общий объем пустот за стенами комнаты отдыха составлял примерно десять кубометров. Фальшпол у боковых стен разбирался очень быстро. После этого стеновые панели можно было сдвигать и фиксировать в разных положениях. В образовавшиеся ниши Клаудиа и Фердинанд могли помещать грунт, накапливавшийся при рытье ямы. Для этого были закуплены прочные матерчатые мешки, в которые ссыпали землю. Все принадлежности для проведения раскопок были сложены в потайной маленькой комнате. Там же хранились и спальные принадлежности. По плану Клаудиа и Фердинанд копали днем, ссыпали землю в мешки, а ночью перетаскивали мешки в жилую и прятали в ниши за стенами. Ночевали здесь же, принося кровати из маленькой. Утром им надо было успеть до прихода сотрудников убрать все принадлежности из жилой в маленькую и привести помещение в порядок.
Клаудии и Фердинанду понадобилось полдня, чтобы освоиться со всеми механизмами, разместить свои вещи, еще раз проверить, насколько быстро они могут уладить все дела утром и вечером. После этого они позволили себе перекусить.
В самом конце дня Клаудиа еще раз проверила недра под маленькой комнатой, которая между делом была переименована в сокровищницу. Сигнал металлоискателя не изменился. Он был по-прежнему устойчивым. Клад был под ними. До десяти вечера оставалось еще время, и Фердинанд начал копать.
ГЛАВА 21
Клаудиа проснулась. Было совсем темно. Только дежурное освещение пробивалось через дверь. Свет, однако, не давал возможности разглядеть даже контуры окружающих предметов. Кондиционер тихо жужжал. Она схватила свой будильник. Семь часов. Фердинанд спал, тихо похрапывая на своей походной кровати. Клаудиа поднялась, прошла на кухню, зажгла свет и заварила кофе.
Вернувшись, она нашла Фердинанда сидящим на кровати. Не переставая зевать, тот пожелал ей доброго утра.
— Всего одна ночь, а я уже горю желанием выломать дверь и вдоволь наглотаться свежего воздуха, — заявила Клаудиа.
Фердинанд еле заметно кивнул, все еще не в силах проснуться. Но, уловив доносившийся с кухни запах кофе, быстро согнал с себя остатки сна.
После скромного завтрака Клаудиа привела кухню в порядок и заварила кофе для Георга и Регины. Фердинанд тем временем упаковал все спальные принадлежности, которые нужно было спрятать до открытия павильона в сокровищнице. С наружной стороны не доносилось ни звука. Они закрыли дверь из жилой в сокровищницу, и Фердинанд начал копать. Он ссыпал землю в мешки, приготовленные Клаудией. Как только мешок наполнялся, она завязывала его и оттаскивала к стене. Приток воздуха через отверстие в крыше был достаточно сильным, но влажность в маленьком помещении была такой, что через короткое время пот лил с них ручьем. Но они лишь немного снизили темп, да и то потому, что пространство было очень маленьким, а грунт сырым и плотным.
— Боже! Как в тропиках, — простонала Клаудиа. Фердинанд вопросительно посмотрел на девушку.
— Не беспокойся. Все нормально, — успокоила она его. — Дай и мне немного покопать.
Он отдал ей лопату и взялся за мешок. «Что за мерзкая работа, — думала Клаудиа, монотонно, лопата за лопатой, приближаясь к цели. — И никакой оплаты за вредность».
Клаудиа и Фердинанд только решили, что пора немного отдохнуть, как из маленького динамика в сокровищнице раздался негромкий щелчок и голос Регины произнес:
— Доброе утро. Надеюсь, у вас все идет нормально. Может, увидимся прямо сейчас на кухне?
Они не ответили — Регина все равно не могла их слышать. Связь была односторонней. С сегодняшнего дня Регина, приходя утром в павильон, должна была включать маленький микрофон, чтобы Клаудиа и Фердинанд имели возможность слышать, что творится в помещениях павильона. Нелишняя предосторожность и одновременно возможность общаться с внешним миром.
— Я мигом. Туда и обратно.
Фердинанд помог Клаудии открыть потайную дверь из сокровищницы. Регина уже ждала.
— Спасибо за кофе. Хочешь еще чашечку?
Клаудиа устало кивнула.
— Какие перспективы? — спросила Регина.
— Продвигаемся очень медленно. Почва тяжелая, влажность высокая. А что у вас?
— Пока ничего срочного. Но еще только десять часов. А первые литературные чтения назначены на час дня. Георг сейчас просматривает электронную почту.
— Как было в «Земперопере»?
— Мне показалось, что концерт был великолепен. Симон же, как всегда, нашел к чему придраться. Я не поняла, что он хотел сказать… К тому же он быстро ушел.
— Отец зайдет сегодня?
— Думаю, нет. Хотя… Что он будет сегодня есть?
— Не представляю. Наверное, пиццу.
— Я дам вам знать, когда соберусь уходить. Клаудиа допила кофе и отправилась работать дальше.
К обеду парк оживился. Литературный фестиваль стартовал. Погода была прекрасная, небо безоблачное. Публика с любопытством обходила книжные стенды, подготовленные самыми разными торговыми домами. Детская программа началась кукольным спектаклем. Бойко шла торговля во всех закусочных.
Регина отлучилась лишь раз, чтобы проводить писательницу, которая должна была выступать первой, к главному павильону, где проводились литературные чтения. По указанию Симона рядом была построена гримерка, там выступавшие могли сосредоточиться перед выходом на сцену. Таким образом, Клаудиа и Фердинанд получили возможность копать, так как в комнате отдыха никого не было, а заходившие в офис посетители не могли помешать их работе.
Георг занимался с посетителем, рассказывая о предстоящей концертной программе. Неожиданно в офис вошел Симон. Как только клиент, нагруженный самыми разными материалами, покинул павильон, Симон пожал Георгу руку.
— Как там дела?
— По графику, — отозвался Георг, заговорщически подмигнув собеседнику.
Симон договорился с Региной и Георгом, что в торговом зале павильона никто не произнесет ни полслова о сокровищах и о Клаудии с Фердинандом. Никто не должен был ничего знать и слышать.
— Где Регина?
— В гримерке, у главной сцены. С Барбарой Ланг. — Георг посмотрел на часы. — Почти час дня. Идите туда. Регина должна сейчас объявить первое чтение.
Представив публике Барбару Ланг, Регина покинула сцену и направилась к одной из закусочных купить пиццу. Она извинилась перед писательницей, что вынуждена оставить ее одну, но дела в павильоне требовали ее присутствия.
В павильоне Георг только что снабдил справочными материалами группу молодых людей.
— Пицца, — объявила Регина Георгу, зная, что и Клаудиа с Фердинандом слышат ее слова.
Регина прошла в жилую, расставила на столе бумажные тарелки. Потом открыла потайную дверь, и голодные Клаудиа и Фердинанд накинулись на еду.
— Может, хотите попить?
Они закивали, не в силах произнести ни слова с набитыми ртами. Регина принесла из кухни минералку.
— Как глубоко вы продвинулись?
— Где-то на три четверти метра. Но чем глубже, тем сложнее копать. С мешками обращаться довольно сложно. До вечера углубимся на метр.
— А что регистрирует детектор?
— Пищит все веселее, — пошутил Фердинанд.
В главном шатре было двести мест. Симон прикинул, что на первое выступление пришло около ста пятидесяти человек. Так как погода позволяла, боковые стенки шатра подняли, зрители могли одновременно наслаждаться великолепной панорамой парка. Впрочем, открытые стены давали повод и для беспокойства: вокруг торговых точек, расположившихся рядом с шатром, царили оживление и толчея, и было довольно шумно. Но собравшейся публике это не мешало, все слушали очень внимательно. Вступительное слово Регины сыграло свою роль, да и сама Барбара читала очень выразительно.
Фердинанд и Клаудиа вернулись в сокровищницу и продолжили раскопки. Прошло всего несколько минут, когда лопата ударилась обо что-то твердое.
— Дерево, — сказал Фердинанд. — Думаю, я наткнулся на дерево.
Клаудиа предостерегающе приложила палец к губам. Глубина ямы была всего около метра. Девушка ненадолго задумалась.
— Где дерево? — спросила она.
Фердинанд воткнул лопату в землю и продолжил копать. Действительно, скоро показался кусок толстого корня. Они взяли маленькие лопатки, чтобы обойти корень со всех сторон. Он оказался довольно приличных размеров и представлял серьезное препятствие.
— Пилу мы, конечно, с собой не взяли, — констатировала Клаудиа.
— Нет, — ответил Фердинанд. — Совершенно не подумали, что могут быть корни.
— Тогда Георгу придется позаботиться о том, чтобы купить пилу.
Прекрасная погода, стоявшая в Дрездене, навела Симона на мысль о том, что неплохо бы отправиться на теплоходную экскурсию по Эльбе. «Заодно, — подумал он, — можно проверить уровень подготовки моего персонала в павильоне, заглянув туда еще раз». Как только закончились первые чтения, Шустер направился в сторону павильона. Регина была в офисном помещении одна.
— Где Георг?
— Кое-что понадобилось. Он вот-вот будет здесь.
— Все в порядке?
— Конечно, — заверила Регина. — Все как нельзя лучше.
— У вас есть расписание движения прогулочных теплоходов?
Регина приняла игру, дружелюбно, как клиенту, улыбнулась Симону и передала рекламный проспект. Шустер посмотрел на часы и констатировал, что успевает на экскурсию «Замок Пильница» в три часа, если поторопится к пристани. Он потолкался в очереди в кассу, купил билет и поднялся на теплоход. Отыскав местечко на солнечной стороне, Симон заказал вина и почувствовал себя отпускником. Шнеллер с его сокровищами отступил куда-то на второй план. Симон любовался живописными берегами Эльбы. Вверх по Эльбе до Пильница путешествие продлилось полтора часа. По прибытии он осмотрел древний замок и его постройки, купил маленькую брошюру и, листая ее, обнаружил, к своему удивлению, что этот замок, построенный в стиле ренессанс и позднее уничтоженный пожаром, как и все окрестные земли, были куплены братом Августа Сильного для своей фаворитки Зибелы фон Найтшюц. Август Сильный унаследовал владение и подарил его своей фаворитке, Грэфин Козел. Впрочем, после разрыва он отобрал у нее всю ее собственность. В конце концов имением завладел его сын. А тот уже осчастливил правом владения замком Элеонору Вильденхайн, ту самую, которая стала заклятым врагом Иоганна Эрнста Шнеллера, придворного шута саксонского курфюрста. Симон обрадовался, что за столь короткое время смог узнать столько нового, и, весьма довольный, вернулся в Дрезден. С пристани он сразу направился в отель. На преследователей он уже не обращал внимания. Ему было не до них. Симон просто очень проголодался.
— А чем занят Симон Шустер?
Герхард фон Зассен сидел в гостиничном номере Клауса Рубена. Тот выбрал второразрядный отель на берегу Эльбы — так ему было удобнее встречаться со своими помощниками, не привлекая особого внимания. Сам Клаус расположился на кровати. Второго стула в номере просто не было.
— Пива хочешь? — спросил Клаус.
Фон Зассен кивнул. Рубен достал из мини-бара две бутылки, одну протянул Герхарду и снова уселся на кровать.
— Ходит гулять.
— Что?!
— Он гуляет. Сегодня утром Шустер посетил городской музей. Затем побывал в Блюэрпарке на литературных чтениях. Потом сел на теплоход и поплыл в Пильниц. Осмотрел замок и вернулся назад. С пристани сразу отправился к себе в отель. Поужинал и уединился в номере. Сейчас он сидит там. Это выглядит так, будто все дела на сегодняшний день улажены. Так же все выглядело и в остальные дни.
— Но, — с удивлением воскликнул фон Зассен, — он же должен что-то предпринять!
— И я об этом тоже думал. В парке он дважды заходил в павильон «Дрезден-Вербунг». Вероятно, там справился о расписании теплоходов — из павильона он вышел с каким-то буклетом. Больше у нас ничего нет.
— А наблюдение постоянное? И днем и ночью?
— Вплоть до туалета. Без нашего присмотра он не делает ни шага.
— Он не пытался уйти от твоих людей?
— Никаких попыток.
— Может, мы ошиблись?
— Может, но маловероятно.
— А где же его дочка? Ведь тогда ночью они исчезли вдвоем…
— Понятия не имею. Во всяком случае, в Дрездене ее нет. Она не звонила в гостиницу ни ему, ни кому-то еще. Кроме того, мои люди знают, как она выглядит. Пока девица здесь не появлялась.
— Гм. Тогда остается просто ждать, что предпримет Шустер.
— Я тоже так думаю. — Клаус Рубен поднялся с кровати. — Буду держать тебя в курсе. Если что-то случится, позвоню.
Через десять минут после ухода фон Зассена у Рубена зазвонил телефон.
— Они все копают? — спросил он.
— Только что закончили и снова заняты перестановкой мебели.
— Как глубоко они опустились?
— Примерно на полтора метра.
— Значит, завтра или послезавтра они должны стать богатыми.
— Да, если мы все правильно поняли.
— Тем не менее не теряйте бдительности. Все может случиться несколько раньше.
При слове «раньше» Клаус улыбнулся. Он подошел к окну. Было девять вечера. Уже стемнело. Рубен покачал головой, удивляясь глупости фон Зассена. Они ведь знали, что целью Симона будет Блюэрпарк. Иначе зачем ему нужно было организовывать фестиваль именно там? Ко всему прочему Шустеру удалось устроить все так, что окончательные планы размещения объектов фестиваля попали к фон Зассену очень поздно. Вероятно, этот Макс Шнайдер был заодно с Шустером и поэтому так долго держал у себя документы, не передавая их в министерство. Во всяком случае, у Шнайдера что-то было с дочерью Шустера. Ну да ладно. Самим искать было поздно. Да и незачем. План Симона Шустера был сам по себе хорош. И пусть он претворяет его в жизнь. Пусть они сами выроют клад. Его люди появятся, когда все будет сделано. А фон Зассен пусть пребывает в уверенности, что ничего не происходит. Самодовольный статс-секретарь очнется, наверное, только тогда, когда Рубен уже исчезнет вместе с сокровищами.
Вернувшись, она нашла Фердинанда сидящим на кровати. Не переставая зевать, тот пожелал ей доброго утра.
— Всего одна ночь, а я уже горю желанием выломать дверь и вдоволь наглотаться свежего воздуха, — заявила Клаудиа.
Фердинанд еле заметно кивнул, все еще не в силах проснуться. Но, уловив доносившийся с кухни запах кофе, быстро согнал с себя остатки сна.
После скромного завтрака Клаудиа привела кухню в порядок и заварила кофе для Георга и Регины. Фердинанд тем временем упаковал все спальные принадлежности, которые нужно было спрятать до открытия павильона в сокровищнице. С наружной стороны не доносилось ни звука. Они закрыли дверь из жилой в сокровищницу, и Фердинанд начал копать. Он ссыпал землю в мешки, приготовленные Клаудией. Как только мешок наполнялся, она завязывала его и оттаскивала к стене. Приток воздуха через отверстие в крыше был достаточно сильным, но влажность в маленьком помещении была такой, что через короткое время пот лил с них ручьем. Но они лишь немного снизили темп, да и то потому, что пространство было очень маленьким, а грунт сырым и плотным.
— Боже! Как в тропиках, — простонала Клаудиа. Фердинанд вопросительно посмотрел на девушку.
— Не беспокойся. Все нормально, — успокоила она его. — Дай и мне немного покопать.
Он отдал ей лопату и взялся за мешок. «Что за мерзкая работа, — думала Клаудиа, монотонно, лопата за лопатой, приближаясь к цели. — И никакой оплаты за вредность».
Клаудиа и Фердинанд только решили, что пора немного отдохнуть, как из маленького динамика в сокровищнице раздался негромкий щелчок и голос Регины произнес:
— Доброе утро. Надеюсь, у вас все идет нормально. Может, увидимся прямо сейчас на кухне?
Они не ответили — Регина все равно не могла их слышать. Связь была односторонней. С сегодняшнего дня Регина, приходя утром в павильон, должна была включать маленький микрофон, чтобы Клаудиа и Фердинанд имели возможность слышать, что творится в помещениях павильона. Нелишняя предосторожность и одновременно возможность общаться с внешним миром.
— Я мигом. Туда и обратно.
Фердинанд помог Клаудии открыть потайную дверь из сокровищницы. Регина уже ждала.
— Спасибо за кофе. Хочешь еще чашечку?
Клаудиа устало кивнула.
— Какие перспективы? — спросила Регина.
— Продвигаемся очень медленно. Почва тяжелая, влажность высокая. А что у вас?
— Пока ничего срочного. Но еще только десять часов. А первые литературные чтения назначены на час дня. Георг сейчас просматривает электронную почту.
— Как было в «Земперопере»?
— Мне показалось, что концерт был великолепен. Симон же, как всегда, нашел к чему придраться. Я не поняла, что он хотел сказать… К тому же он быстро ушел.
— Отец зайдет сегодня?
— Думаю, нет. Хотя… Что он будет сегодня есть?
— Не представляю. Наверное, пиццу.
— Я дам вам знать, когда соберусь уходить. Клаудиа допила кофе и отправилась работать дальше.
К обеду парк оживился. Литературный фестиваль стартовал. Погода была прекрасная, небо безоблачное. Публика с любопытством обходила книжные стенды, подготовленные самыми разными торговыми домами. Детская программа началась кукольным спектаклем. Бойко шла торговля во всех закусочных.
Регина отлучилась лишь раз, чтобы проводить писательницу, которая должна была выступать первой, к главному павильону, где проводились литературные чтения. По указанию Симона рядом была построена гримерка, там выступавшие могли сосредоточиться перед выходом на сцену. Таким образом, Клаудиа и Фердинанд получили возможность копать, так как в комнате отдыха никого не было, а заходившие в офис посетители не могли помешать их работе.
Георг занимался с посетителем, рассказывая о предстоящей концертной программе. Неожиданно в офис вошел Симон. Как только клиент, нагруженный самыми разными материалами, покинул павильон, Симон пожал Георгу руку.
— Как там дела?
— По графику, — отозвался Георг, заговорщически подмигнув собеседнику.
Симон договорился с Региной и Георгом, что в торговом зале павильона никто не произнесет ни полслова о сокровищах и о Клаудии с Фердинандом. Никто не должен был ничего знать и слышать.
— Где Регина?
— В гримерке, у главной сцены. С Барбарой Ланг. — Георг посмотрел на часы. — Почти час дня. Идите туда. Регина должна сейчас объявить первое чтение.
Представив публике Барбару Ланг, Регина покинула сцену и направилась к одной из закусочных купить пиццу. Она извинилась перед писательницей, что вынуждена оставить ее одну, но дела в павильоне требовали ее присутствия.
В павильоне Георг только что снабдил справочными материалами группу молодых людей.
— Пицца, — объявила Регина Георгу, зная, что и Клаудиа с Фердинандом слышат ее слова.
Регина прошла в жилую, расставила на столе бумажные тарелки. Потом открыла потайную дверь, и голодные Клаудиа и Фердинанд накинулись на еду.
— Может, хотите попить?
Они закивали, не в силах произнести ни слова с набитыми ртами. Регина принесла из кухни минералку.
— Как глубоко вы продвинулись?
— Где-то на три четверти метра. Но чем глубже, тем сложнее копать. С мешками обращаться довольно сложно. До вечера углубимся на метр.
— А что регистрирует детектор?
— Пищит все веселее, — пошутил Фердинанд.
В главном шатре было двести мест. Симон прикинул, что на первое выступление пришло около ста пятидесяти человек. Так как погода позволяла, боковые стенки шатра подняли, зрители могли одновременно наслаждаться великолепной панорамой парка. Впрочем, открытые стены давали повод и для беспокойства: вокруг торговых точек, расположившихся рядом с шатром, царили оживление и толчея, и было довольно шумно. Но собравшейся публике это не мешало, все слушали очень внимательно. Вступительное слово Регины сыграло свою роль, да и сама Барбара читала очень выразительно.
Фердинанд и Клаудиа вернулись в сокровищницу и продолжили раскопки. Прошло всего несколько минут, когда лопата ударилась обо что-то твердое.
— Дерево, — сказал Фердинанд. — Думаю, я наткнулся на дерево.
Клаудиа предостерегающе приложила палец к губам. Глубина ямы была всего около метра. Девушка ненадолго задумалась.
— Где дерево? — спросила она.
Фердинанд воткнул лопату в землю и продолжил копать. Действительно, скоро показался кусок толстого корня. Они взяли маленькие лопатки, чтобы обойти корень со всех сторон. Он оказался довольно приличных размеров и представлял серьезное препятствие.
— Пилу мы, конечно, с собой не взяли, — констатировала Клаудиа.
— Нет, — ответил Фердинанд. — Совершенно не подумали, что могут быть корни.
— Тогда Георгу придется позаботиться о том, чтобы купить пилу.
Прекрасная погода, стоявшая в Дрездене, навела Симона на мысль о том, что неплохо бы отправиться на теплоходную экскурсию по Эльбе. «Заодно, — подумал он, — можно проверить уровень подготовки моего персонала в павильоне, заглянув туда еще раз». Как только закончились первые чтения, Шустер направился в сторону павильона. Регина была в офисном помещении одна.
— Где Георг?
— Кое-что понадобилось. Он вот-вот будет здесь.
— Все в порядке?
— Конечно, — заверила Регина. — Все как нельзя лучше.
— У вас есть расписание движения прогулочных теплоходов?
Регина приняла игру, дружелюбно, как клиенту, улыбнулась Симону и передала рекламный проспект. Шустер посмотрел на часы и констатировал, что успевает на экскурсию «Замок Пильница» в три часа, если поторопится к пристани. Он потолкался в очереди в кассу, купил билет и поднялся на теплоход. Отыскав местечко на солнечной стороне, Симон заказал вина и почувствовал себя отпускником. Шнеллер с его сокровищами отступил куда-то на второй план. Симон любовался живописными берегами Эльбы. Вверх по Эльбе до Пильница путешествие продлилось полтора часа. По прибытии он осмотрел древний замок и его постройки, купил маленькую брошюру и, листая ее, обнаружил, к своему удивлению, что этот замок, построенный в стиле ренессанс и позднее уничтоженный пожаром, как и все окрестные земли, были куплены братом Августа Сильного для своей фаворитки Зибелы фон Найтшюц. Август Сильный унаследовал владение и подарил его своей фаворитке, Грэфин Козел. Впрочем, после разрыва он отобрал у нее всю ее собственность. В конце концов имением завладел его сын. А тот уже осчастливил правом владения замком Элеонору Вильденхайн, ту самую, которая стала заклятым врагом Иоганна Эрнста Шнеллера, придворного шута саксонского курфюрста. Симон обрадовался, что за столь короткое время смог узнать столько нового, и, весьма довольный, вернулся в Дрезден. С пристани он сразу направился в отель. На преследователей он уже не обращал внимания. Ему было не до них. Симон просто очень проголодался.
— А чем занят Симон Шустер?
Герхард фон Зассен сидел в гостиничном номере Клауса Рубена. Тот выбрал второразрядный отель на берегу Эльбы — так ему было удобнее встречаться со своими помощниками, не привлекая особого внимания. Сам Клаус расположился на кровати. Второго стула в номере просто не было.
— Пива хочешь? — спросил Клаус.
Фон Зассен кивнул. Рубен достал из мини-бара две бутылки, одну протянул Герхарду и снова уселся на кровать.
— Ходит гулять.
— Что?!
— Он гуляет. Сегодня утром Шустер посетил городской музей. Затем побывал в Блюэрпарке на литературных чтениях. Потом сел на теплоход и поплыл в Пильниц. Осмотрел замок и вернулся назад. С пристани сразу отправился к себе в отель. Поужинал и уединился в номере. Сейчас он сидит там. Это выглядит так, будто все дела на сегодняшний день улажены. Так же все выглядело и в остальные дни.
— Но, — с удивлением воскликнул фон Зассен, — он же должен что-то предпринять!
— И я об этом тоже думал. В парке он дважды заходил в павильон «Дрезден-Вербунг». Вероятно, там справился о расписании теплоходов — из павильона он вышел с каким-то буклетом. Больше у нас ничего нет.
— А наблюдение постоянное? И днем и ночью?
— Вплоть до туалета. Без нашего присмотра он не делает ни шага.
— Он не пытался уйти от твоих людей?
— Никаких попыток.
— Может, мы ошиблись?
— Может, но маловероятно.
— А где же его дочка? Ведь тогда ночью они исчезли вдвоем…
— Понятия не имею. Во всяком случае, в Дрездене ее нет. Она не звонила в гостиницу ни ему, ни кому-то еще. Кроме того, мои люди знают, как она выглядит. Пока девица здесь не появлялась.
— Гм. Тогда остается просто ждать, что предпримет Шустер.
— Я тоже так думаю. — Клаус Рубен поднялся с кровати. — Буду держать тебя в курсе. Если что-то случится, позвоню.
Через десять минут после ухода фон Зассена у Рубена зазвонил телефон.
— Они все копают? — спросил он.
— Только что закончили и снова заняты перестановкой мебели.
— Как глубоко они опустились?
— Примерно на полтора метра.
— Значит, завтра или послезавтра они должны стать богатыми.
— Да, если мы все правильно поняли.
— Тем не менее не теряйте бдительности. Все может случиться несколько раньше.
При слове «раньше» Клаус улыбнулся. Он подошел к окну. Было девять вечера. Уже стемнело. Рубен покачал головой, удивляясь глупости фон Зассена. Они ведь знали, что целью Симона будет Блюэрпарк. Иначе зачем ему нужно было организовывать фестиваль именно там? Ко всему прочему Шустеру удалось устроить все так, что окончательные планы размещения объектов фестиваля попали к фон Зассену очень поздно. Вероятно, этот Макс Шнайдер был заодно с Шустером и поэтому так долго держал у себя документы, не передавая их в министерство. Во всяком случае, у Шнайдера что-то было с дочерью Шустера. Ну да ладно. Самим искать было поздно. Да и незачем. План Симона Шустера был сам по себе хорош. И пусть он претворяет его в жизнь. Пусть они сами выроют клад. Его люди появятся, когда все будет сделано. А фон Зассен пусть пребывает в уверенности, что ничего не происходит. Самодовольный статс-секретарь очнется, наверное, только тогда, когда Рубен уже исчезнет вместе с сокровищами.