Страница:
Это чувствовали на себе и люди. Работники радиостанций, долго пребывавшие в зоне действия сильных электромагнитных полей, жаловались на недомогание, общую слабость. Ухудшалось зрение, изменялся состав крови. Наконец, специальные испытания показали: людям, которые облучались сантиметровыми волнами, слышались звуки! Чудилось, будто они возникают где-то в области затылка. Создать такое впечатление ничего не стоит — достаточно облучить висок, причём электромагнитное поле может быть весьма и весьма слабым.
Значит, феномен, описанный Уиском, не мистификация?
Подытожив наблюдения, учёные, сделали вывод, что увеличение энергии электромагнитного поля почти не влияет на результаты воздействия.
Ещё в 1961 году по физическим лабораториям США были разосланы анкеты с вопросом: как действует на сотрудников постоянное магнитное поле? («Постоянное» здесь следует понимать условно, ибо люди, несомненно, двигаются в этом иоле и таким образом меняют его напряжённость по отношению к себе.) Ответы гласили: магнитное поле до 20 тысяч эрстед людьми не ощущается. Лишь те, у кого были стальные вставные зубы, ощущали металлический привкус во рту.
В то же время не подлежит сомнению, что слабые магнитные поля влияют на организм. Мало того, результаты этого воздействия подчас сказываются ещё ярче, когда энергия поля падает. Ясно, что в био- и психомагнетизме главное значение имеет не энергия поля. Что же?
Этот вопрос окончательно ещё не решён наукой.
«Электромагнитное поле, — предполагает А. С. Пресман, — оказывает влияние на информационные процессы в организме, а энергия поля служит только средством осуществления этого влияния».
Но тогда какую информацию может нести магнитное поле?
Нет такой школьной хрестоматии, куда не вошла бы пушкинская «Осень». Честь ей там и место! Между тем это удивительное поэтическое откровение достойно быть представлено и в лучших учебниках психологии или физиологии. Вы только вчитайтесь:
Вращение Земли вокруг её оси обусловливает ежесуточное изменение температуры, давления, влажности, освещённости, фона космической радиации. Комплекс этих условий, стойкий в своей извечной ритмичности, вызвал к жизни волнообразность физиологических процессов внутри живых организмов. Задолго до того как Фалес Милетский впервые разбил год на 365 дней, задолго до появления письменности, даже человеческого разума, природа вручила живым существам календарь, заставив «читать» его с чувством, с толком, с расстановкой, пунктуально отмерять времена года, месяца, суток.
В 1964 году издательство «Мир» выпустило сборник переводов «Биологические часы». Речь идёт о своеобразных внутриклеточных «ходиках». Впрочем, нет — о реле времени, о регуляторах биоритмов, этих «волн жизни», строго соответствующих колебаниям в магнитном режиме биосферы. Результаты опытов с улитками навели Брауна на оригинальную мысль. Земное поле, сигнализируя живым существам о своих циклических изменениях, передаёт исчерпывающую информацию о времени дня и ночи, месяца и года. И если даже утратится всякая иная информация, магнитный «анкер» не перестанет поддерживать равномерным тиканье биологического «будильника». И так ли уж случайно упомянутое соответствие между альфа-ритмом и магнитными пульсациями?
Ну и что ж с того, если всё именно так?
«Периодически изменяющиеся электромагнитные поля различных частот могут навязывать биологическим процессам несвойственный им ритм, или, иначе говоря, вводить в организм «вредную» информацию, — , считает А. Пресман. — Она искажает нормальные информационные процессы. Теоретические соображения дают основание полагать, что периодически изменяющиеся электромагнитные поля в большей степени влияют на информационные процессы в живых организмах, чем поля, хаотически изменяющиеся».
Уже давно классическим примером резонанса стал припудренный домыслами эпизод с солдатами, обрушившими висячий мост. А всё потому, что бравые служаки чинно маршировали в ногу, покуда не раскачали полотно моста, подвешенное на стропах. Понятно, почему сейчас пехота по мостам всегда топает вразбивку.
Инфракрасными лучами ткани нагреваются. Дело в том, что ими вызываются хаотичные колебания атомов. И только. Сантиметровые же волны, падающие на организм, «раскачивают» частицы в едином ритме — словно солдаты мост, идучи нога в ногу. Разумеется, тепловой эффект и тут налицо. Тем не менее, навязывая ионам и молекулам несвойственный им ритм движения, радиоволны могут внести дезорганизацию в распространение биотоков в нерве и в прочие информационные процессы, обусловленные перемещением ионов и молекул.
Окружающий нас электромагнитный фон — это хаотическая мешанина несогласованных излучений от радиостанций и телецентров, работающих в самых разных диапазонах. Так сказать, батальоны, топающие как попало по мосту. И представьте, вдруг раздаётся команда: «Ать, два, ать, два!» Дробный перестук кованых сапог сменяется гулкими дружными ударами сотен ног. А мост? Вернее, а мозг? Если при каких-то условиях выделяется частота, особенно радушно принимаемая мозгом, не может ли получиться так, как в истории с миссис Г., описанной Уиском?
А теперь поразмыслите над другой, ещё менее вероятной возможностью.
В книге «Физико-химические основы высшей нервной деятельности» академик П. Лазарев писал: «Периодические реакции, протекающие в центрах, должны обнаруживать появление электродвижущих сил в области центров. Эти последние, передавая электрические явления на поверхность головы, должны по электромагнитной теории света сопровождаться электромагнитной волной в окружающей среде, распространяющейся со скоростью света. Всякое ощущение, всякий акт движения должны образовывать волны большой длины (до 30 000 километров) в окружающую среду. Какую физиологическую роль могут играть эти волны, сказать трудно, но возможно, что они помогут нам объяснить явления внушения и другие сложные явления в психической области»
Ровно через год после того, как вышла книга академика Лазарева, итальянский невролог Кацамалли начал совместно с физиками свои знаменитые эксперименты.
Пол, потолок, четыре стены. Койка, стол, стул. Вроде бы комната как комната, только вот без окон, без дверей. Правда, в потолке есть люк, он задраен; но лишь через него мог проникнуть в эту камеру человек, который возлежит на кровати. И тот, кто стоит поодаль, — человек в белом халате и шлемофоне. От наушников тянутся провода к ламповому приёмнику, что примостился на столе, от приёмника — к рамке-антенне. Антенна направлена на того, кто лежит на койке. А на койке лежит гипнотик… Он не видит ни убогого убранства камеры, ни горящих оранжевыми светлячками глаз приёмника, ни сосредоточенного лица профессора Кацамалли, Он далеко-далеко, в мире странных грёз, навеянных властной волей гипнотизёра. И не подозревает, что в это время профессор Кацамалли слышит донельзя странные в этой камере звуки: то мелодичный плач флейты, то басовитое пиччикато виолончели, то нечленораздельное человеческое бормотание, то посвист, то трески. Откуда они? Быть может, извне? Нет, стены камеры надёжно экранированы свинцовой обшивкой в полтора миллиметра толщиной, поглощающей радиоволны. Тогда, значит, они рождаются внутри, в самой камере? Но здесь нет никаких генераторов излучений, кроме…
— Проснитесь! — командует профессор Кацамалли. Человек на кровати начинает ёрзать, стряхивая остатки галлюцинаций. И чудо: наушники тотчас смолкают!
При напряжённой деятельности, при сильном эмоциональном возбуждении, вызванном внушённой галлюцинацией, заключил профессор Кацамалли, человеческий мозг становится источником метровых, дециметровых и сантиметровых радиоволн.
Эти выводы подверглись резкой критике в научной печати. Попытки повторить опыты профессора Кацамалли (их предпринимал также профессор Л. Васильев в Ленинградском институте мозга имени В. Бехтерева) потерпели неудачу. Зато двум немецким физикам, Ф. Зауэрбруху и В. Шуману, удалось зарегистрировать низкочастотное электромагнитное поле вблизи сокращающихся мышц человека и животных. Частота колебаний, записанных на фотоленте, соответствовала ритму биотоков, поступающих в сокращающиеся мышцы из центральной нервной системы (около пятидесяти герц).
Такую частоту имеют электромагнитные волны длиной около шести тысяч километров — как раз те самые, что академик Лазарев считал носителями информации при мысленном внушении (если оно, разумеется, существовало бы). Наконец А. Каменский и другие советские учёные наблюдали непосредственное действие сантиметровых радиоволн на изолированное нервное волокно. При облучении его чувствительность к раздражению повышалась. Увеличивалась и скорость распространения в нём биотоков.
«Таким образом, — резюмирует профессор Васильев, — по вопросу о том, какой вид электромагнитной энергии продуцируется работающим мозгом, выходит в окружающую среду и, проникнув в другой мозг, вызывает в нём определённые нервно-психические процессы, было высказано два взгляда: по Лазареву, это низкочастотные электромагнитные волны огромной длины; по Кацамалли —: сверхвысокочастотные волны очень малой длины. Если признать те и другие мозговые волны существующими, то всё ещё остаётся неясным вопрос: способны ли они раздражать кору другого мозга и тем самым вызывать в ней непосредственно, без участия органов чувств, нервно-психические процессы?»
Способны ли?..
«Исходя из фактов биологического действия электромагнитных полей и данных об их возникновении в живых организмах, можно сделать предположение о том, — говорит кандидат биологических наук А. Пресман, — что наряду с нервными и химическими способами передачи информации в организме существует своеобразная «радиосвязь». Она представляется вероятной на всех уровнях: между системами, между клетками, между молекулами.
Некоторые учёные рассматривают биологическую радиосвязь как возможную причину так называемых телепатических явлений».
Телепатия… Вот куда, оказывается, завели нас разговоры о великой тайне взаимоотношений магнита и мозга!
У читателя ещё свежи в памяти бурные дебаты между сторонниками и противниками сверхчувственного восприятия.
— Передача мыслей на расстоянии возможна! — убеждали энтузиасты. — Экспериментальных фактов накопилось немало, а вот теоретических объяснений пока нет. Не исключено, что информацию от мозга к мозгу переносит загадочная электромагнитная стихия.
А скептики? Как парировали они дерзкие утверждения энтузиастов?
— Электромагнитные волны не годятся для телепатии, — доказывал доктор физико-математических наук профессор А. И. Китайгородский. — Конечно, токи мозга известны давно. А раз есть токи, значит есть и электромагнитное поле. Но подсчёты показали, что это поле имеет ничтожную величину и с его помощью невозможно вести передачу, приём и расшифровку сигналов. Сигнал может распространяться двояко: либо во все стороны, как круги по воде от брошенного камня, либо в одну сторону концентрированным пучком, как от направленной антенны. В первом варианте интенсивность сигнала должна убывать по крайней мере обратно пропорционально квадрату расстояния (иначе будет нарушен закон сохранения энергии). Но если так, то два субъекта, находясь рядом, увеличили бы свою телепатическую силу в миллионы и миллиарды раз по сравнению с общением на большом расстоянии.
Ничего подобного! Парапсихологи утверждают, что расстояние тут ни при чём. Значит, не так. Выходит, сигнал направлен в сторону, где находится «родственная душа».
Тогда придётся изобрести механизм, поворачивающий луч «мозгового радио» и прощупывающий вселенную в поисках этой «души». Необходимые для этого скорости и чувствительность поворота несовместимы с наукой. Дальше ещё труднее. Обнаруженная «душа» должна немедленно откликнуться и послать свой луч в нужную сторону. После того как «души» нашли друг друга, в ход должен пойти механизм, поддерживающий взаимную ориентацию лучей, и теперь… Впрочем, увольте, сил нет продолжать в таком духе. Телепатия научного объяснения не получает…
Так думает профессор Китайгородский. Однако наиболее трезво, на мой взгляд, высказался на эту деликатную тему кандидат физико-математических наук В. Смилга:
— Я совершенно не согласен с любой попыткой однозначно связывать возможность телепатических явлений с мистикой, идеализмом или какой-либо чертовщиной. Если бы оказалось, что телепатические явления имеют место, то это означало бы только одно: у человека (или животного) имеется ещё один орган чувств, ещё один способ принимать или передавать информацию. Ни больше и ни меньше. Точная фиксация такого факта была бы исключительным событием для науки, но никакой трагедии не возникло бы.
Каким именно образом происходит передача информации — вопрос другой. Вообще говоря, любой учёный средней руки может предложить десяток мыслимых механизмов, обеспечивающих передачу информации от одного организма к другому каким-либо новым способом. Первой, конечно, приходит в голову «электромагнитная гипотеза». Очень просто можно прикинуть, что для осуществления связи на расстояния порядка сотен метров — километра при помощи электромагнитных волн требуются столь ничтожные мощности передатчика, что запасы энергии в человеческом организме превосходят эти мощности на несколько порядков.
Разговоры о невозможности приёма таких сигналов из-за сильного фона посторонних радиоволн ничего не могут опровергнуть, потому что при подобных оценках предполагается, что чувствительность «телепатического приёмника» такова же, как у обычных радиоприёмников. А предположение, что при интенсивной работе мозга излучаются в окружающее пространство электромагнитные волны, которые могут содержать информацию, не противоречит ни единому закону природы.
Я не собираюсь сейчас предлагать; какие-либо механизмы, объясняющие возможность подобных явлений. На сегодняшний день цена любых подобных объяснений тождественно равна нулю. Насколько мне известно, нет ни одного точного и строгого эксперимента, зафиксированного достаточно авторитетной комиссией и официально признанного научным миром, в котором был бы установлен факт телепатической связи хотя бы на расстоянии десяти метров. Подавляющее большинство сообщений о результатах зарубежных парапсихологов вызывают у меня сильнейшее недоверие к их научной честности. Кто-то где-то что-то слыхал. Кто-то что-то видел. Кто-то возмущается. Кто-то проповедует. Возникает горячая дискуссия. Обсуждаются и отвергаются возможные механизмы. Есть всё. Нет только строгих фактов. А подобное положение идеально благоприятно для всех любителей мутной воды. — В этом пункте я совершенно согласен с А. И. Китайгородским.
Но выводы наши прямо противоположны, резюмирует Смилга. Возможность телепатии не противоречит никаким кардинальным законам природы. Кулуарное обсуждение этих вопросов всё равно будет продолжаться. Чтобы иметь какую-то ясную точку зрения, необходим научно установленный факт.
Что ж, нам с читателем скептицизма тоже не занимать, Скептицизм — вещь хорошая. Он оберегает от ошибок, от необдуманных шагов. Он предостерегает от веры в сверхъестественные силы. Именно такой цели добилась Французская академия, когда выплеснула месмеризм за борт науки. Выплеснула вместе с драгоценными крупицами истины, затормозив почти на сто лет развитие электромагнитной биологии. Кстати, если помните, та же академия отвергла и громоотвод Франклина, и противооспенную прививку Дженнера, и паровое судно Фультона…
В наши дни электромагнитная биология настоятельно заявила о своём праве на существование. Она воистину примагничивает к себе любознательных своими тайнами, увлекательными исследовательскими маршрутами. Ей нужны светлые головы и умелые руки. Ей нужны энтузиасты и скептики. Разумеется, не такие энтузиасты, которые, подобно месмероманам позапрошлого столетия, готовы тут же поставить непознанное явление на службу практике. Но и не такие скептики, которые, подобно комиссии Французской академии, готовы, не задумываясь, поставить крест на непонятном, противоречащем сегодняшней логике, сегодняшнему здравому смыслу.
Электромагнитная биология ждёт нового пополнения.
Рождённый ползать?
Значит, феномен, описанный Уиском, не мистификация?
Подытожив наблюдения, учёные, сделали вывод, что увеличение энергии электромагнитного поля почти не влияет на результаты воздействия.
Ещё в 1961 году по физическим лабораториям США были разосланы анкеты с вопросом: как действует на сотрудников постоянное магнитное поле? («Постоянное» здесь следует понимать условно, ибо люди, несомненно, двигаются в этом иоле и таким образом меняют его напряжённость по отношению к себе.) Ответы гласили: магнитное поле до 20 тысяч эрстед людьми не ощущается. Лишь те, у кого были стальные вставные зубы, ощущали металлический привкус во рту.
В то же время не подлежит сомнению, что слабые магнитные поля влияют на организм. Мало того, результаты этого воздействия подчас сказываются ещё ярче, когда энергия поля падает. Ясно, что в био- и психомагнетизме главное значение имеет не энергия поля. Что же?
Этот вопрос окончательно ещё не решён наукой.
«Электромагнитное поле, — предполагает А. С. Пресман, — оказывает влияние на информационные процессы в организме, а энергия поля служит только средством осуществления этого влияния».
Но тогда какую информацию может нести магнитное поле?
Нет такой школьной хрестоматии, куда не вошла бы пушкинская «Осень». Честь ей там и место! Между тем это удивительное поэтическое откровение достойно быть представлено и в лучших учебниках психологии или физиологии. Вы только вчитайтесь:
Встречали ль вы более выразительное описание реакций человеческого организма на смену времён года? А описание циклических изменений в природе? Особое внимание обратите на строфу:
Теперь моя пора: я не люблю весны;
Скучна мне оттепель; вонь, грязь — весной я болен;
Кровь бродит; чувства, ум тоскою стеснены.
Суровою зимой я более доволен…
«Чредой слетает сон, чредой находит голод…» Эта периодичность в физиологических состояниях организма свойственна всем нам. И не только нам, людям. Всему живому.
И с каждой осенью я расцветаю вновь;
Здоровью моему полезен русский холод…
Чредой слетает сон, чредой находит голод;
Легко и радостно играет в сердце кровь,
Желания кипят — я снова счастлив, молод,
Я снова жизни полн — таков мой организм…
Вращение Земли вокруг её оси обусловливает ежесуточное изменение температуры, давления, влажности, освещённости, фона космической радиации. Комплекс этих условий, стойкий в своей извечной ритмичности, вызвал к жизни волнообразность физиологических процессов внутри живых организмов. Задолго до того как Фалес Милетский впервые разбил год на 365 дней, задолго до появления письменности, даже человеческого разума, природа вручила живым существам календарь, заставив «читать» его с чувством, с толком, с расстановкой, пунктуально отмерять времена года, месяца, суток.
В 1964 году издательство «Мир» выпустило сборник переводов «Биологические часы». Речь идёт о своеобразных внутриклеточных «ходиках». Впрочем, нет — о реле времени, о регуляторах биоритмов, этих «волн жизни», строго соответствующих колебаниям в магнитном режиме биосферы. Результаты опытов с улитками навели Брауна на оригинальную мысль. Земное поле, сигнализируя живым существам о своих циклических изменениях, передаёт исчерпывающую информацию о времени дня и ночи, месяца и года. И если даже утратится всякая иная информация, магнитный «анкер» не перестанет поддерживать равномерным тиканье биологического «будильника». И так ли уж случайно упомянутое соответствие между альфа-ритмом и магнитными пульсациями?
Ну и что ж с того, если всё именно так?
«Периодически изменяющиеся электромагнитные поля различных частот могут навязывать биологическим процессам несвойственный им ритм, или, иначе говоря, вводить в организм «вредную» информацию, — , считает А. Пресман. — Она искажает нормальные информационные процессы. Теоретические соображения дают основание полагать, что периодически изменяющиеся электромагнитные поля в большей степени влияют на информационные процессы в живых организмах, чем поля, хаотически изменяющиеся».
Уже давно классическим примером резонанса стал припудренный домыслами эпизод с солдатами, обрушившими висячий мост. А всё потому, что бравые служаки чинно маршировали в ногу, покуда не раскачали полотно моста, подвешенное на стропах. Понятно, почему сейчас пехота по мостам всегда топает вразбивку.
Инфракрасными лучами ткани нагреваются. Дело в том, что ими вызываются хаотичные колебания атомов. И только. Сантиметровые же волны, падающие на организм, «раскачивают» частицы в едином ритме — словно солдаты мост, идучи нога в ногу. Разумеется, тепловой эффект и тут налицо. Тем не менее, навязывая ионам и молекулам несвойственный им ритм движения, радиоволны могут внести дезорганизацию в распространение биотоков в нерве и в прочие информационные процессы, обусловленные перемещением ионов и молекул.
Окружающий нас электромагнитный фон — это хаотическая мешанина несогласованных излучений от радиостанций и телецентров, работающих в самых разных диапазонах. Так сказать, батальоны, топающие как попало по мосту. И представьте, вдруг раздаётся команда: «Ать, два, ать, два!» Дробный перестук кованых сапог сменяется гулкими дружными ударами сотен ног. А мост? Вернее, а мозг? Если при каких-то условиях выделяется частота, особенно радушно принимаемая мозгом, не может ли получиться так, как в истории с миссис Г., описанной Уиском?
А теперь поразмыслите над другой, ещё менее вероятной возможностью.
В книге «Физико-химические основы высшей нервной деятельности» академик П. Лазарев писал: «Периодические реакции, протекающие в центрах, должны обнаруживать появление электродвижущих сил в области центров. Эти последние, передавая электрические явления на поверхность головы, должны по электромагнитной теории света сопровождаться электромагнитной волной в окружающей среде, распространяющейся со скоростью света. Всякое ощущение, всякий акт движения должны образовывать волны большой длины (до 30 000 километров) в окружающую среду. Какую физиологическую роль могут играть эти волны, сказать трудно, но возможно, что они помогут нам объяснить явления внушения и другие сложные явления в психической области»
Ровно через год после того, как вышла книга академика Лазарева, итальянский невролог Кацамалли начал совместно с физиками свои знаменитые эксперименты.
Пол, потолок, четыре стены. Койка, стол, стул. Вроде бы комната как комната, только вот без окон, без дверей. Правда, в потолке есть люк, он задраен; но лишь через него мог проникнуть в эту камеру человек, который возлежит на кровати. И тот, кто стоит поодаль, — человек в белом халате и шлемофоне. От наушников тянутся провода к ламповому приёмнику, что примостился на столе, от приёмника — к рамке-антенне. Антенна направлена на того, кто лежит на койке. А на койке лежит гипнотик… Он не видит ни убогого убранства камеры, ни горящих оранжевыми светлячками глаз приёмника, ни сосредоточенного лица профессора Кацамалли, Он далеко-далеко, в мире странных грёз, навеянных властной волей гипнотизёра. И не подозревает, что в это время профессор Кацамалли слышит донельзя странные в этой камере звуки: то мелодичный плач флейты, то басовитое пиччикато виолончели, то нечленораздельное человеческое бормотание, то посвист, то трески. Откуда они? Быть может, извне? Нет, стены камеры надёжно экранированы свинцовой обшивкой в полтора миллиметра толщиной, поглощающей радиоволны. Тогда, значит, они рождаются внутри, в самой камере? Но здесь нет никаких генераторов излучений, кроме…
— Проснитесь! — командует профессор Кацамалли. Человек на кровати начинает ёрзать, стряхивая остатки галлюцинаций. И чудо: наушники тотчас смолкают!
При напряжённой деятельности, при сильном эмоциональном возбуждении, вызванном внушённой галлюцинацией, заключил профессор Кацамалли, человеческий мозг становится источником метровых, дециметровых и сантиметровых радиоволн.
Эти выводы подверглись резкой критике в научной печати. Попытки повторить опыты профессора Кацамалли (их предпринимал также профессор Л. Васильев в Ленинградском институте мозга имени В. Бехтерева) потерпели неудачу. Зато двум немецким физикам, Ф. Зауэрбруху и В. Шуману, удалось зарегистрировать низкочастотное электромагнитное поле вблизи сокращающихся мышц человека и животных. Частота колебаний, записанных на фотоленте, соответствовала ритму биотоков, поступающих в сокращающиеся мышцы из центральной нервной системы (около пятидесяти герц).
Такую частоту имеют электромагнитные волны длиной около шести тысяч километров — как раз те самые, что академик Лазарев считал носителями информации при мысленном внушении (если оно, разумеется, существовало бы). Наконец А. Каменский и другие советские учёные наблюдали непосредственное действие сантиметровых радиоволн на изолированное нервное волокно. При облучении его чувствительность к раздражению повышалась. Увеличивалась и скорость распространения в нём биотоков.
«Таким образом, — резюмирует профессор Васильев, — по вопросу о том, какой вид электромагнитной энергии продуцируется работающим мозгом, выходит в окружающую среду и, проникнув в другой мозг, вызывает в нём определённые нервно-психические процессы, было высказано два взгляда: по Лазареву, это низкочастотные электромагнитные волны огромной длины; по Кацамалли —: сверхвысокочастотные волны очень малой длины. Если признать те и другие мозговые волны существующими, то всё ещё остаётся неясным вопрос: способны ли они раздражать кору другого мозга и тем самым вызывать в ней непосредственно, без участия органов чувств, нервно-психические процессы?»
Способны ли?..
«Исходя из фактов биологического действия электромагнитных полей и данных об их возникновении в живых организмах, можно сделать предположение о том, — говорит кандидат биологических наук А. Пресман, — что наряду с нервными и химическими способами передачи информации в организме существует своеобразная «радиосвязь». Она представляется вероятной на всех уровнях: между системами, между клетками, между молекулами.
Некоторые учёные рассматривают биологическую радиосвязь как возможную причину так называемых телепатических явлений».
Телепатия… Вот куда, оказывается, завели нас разговоры о великой тайне взаимоотношений магнита и мозга!
У читателя ещё свежи в памяти бурные дебаты между сторонниками и противниками сверхчувственного восприятия.
— Передача мыслей на расстоянии возможна! — убеждали энтузиасты. — Экспериментальных фактов накопилось немало, а вот теоретических объяснений пока нет. Не исключено, что информацию от мозга к мозгу переносит загадочная электромагнитная стихия.
А скептики? Как парировали они дерзкие утверждения энтузиастов?
— Электромагнитные волны не годятся для телепатии, — доказывал доктор физико-математических наук профессор А. И. Китайгородский. — Конечно, токи мозга известны давно. А раз есть токи, значит есть и электромагнитное поле. Но подсчёты показали, что это поле имеет ничтожную величину и с его помощью невозможно вести передачу, приём и расшифровку сигналов. Сигнал может распространяться двояко: либо во все стороны, как круги по воде от брошенного камня, либо в одну сторону концентрированным пучком, как от направленной антенны. В первом варианте интенсивность сигнала должна убывать по крайней мере обратно пропорционально квадрату расстояния (иначе будет нарушен закон сохранения энергии). Но если так, то два субъекта, находясь рядом, увеличили бы свою телепатическую силу в миллионы и миллиарды раз по сравнению с общением на большом расстоянии.
Ничего подобного! Парапсихологи утверждают, что расстояние тут ни при чём. Значит, не так. Выходит, сигнал направлен в сторону, где находится «родственная душа».
Тогда придётся изобрести механизм, поворачивающий луч «мозгового радио» и прощупывающий вселенную в поисках этой «души». Необходимые для этого скорости и чувствительность поворота несовместимы с наукой. Дальше ещё труднее. Обнаруженная «душа» должна немедленно откликнуться и послать свой луч в нужную сторону. После того как «души» нашли друг друга, в ход должен пойти механизм, поддерживающий взаимную ориентацию лучей, и теперь… Впрочем, увольте, сил нет продолжать в таком духе. Телепатия научного объяснения не получает…
Так думает профессор Китайгородский. Однако наиболее трезво, на мой взгляд, высказался на эту деликатную тему кандидат физико-математических наук В. Смилга:
— Я совершенно не согласен с любой попыткой однозначно связывать возможность телепатических явлений с мистикой, идеализмом или какой-либо чертовщиной. Если бы оказалось, что телепатические явления имеют место, то это означало бы только одно: у человека (или животного) имеется ещё один орган чувств, ещё один способ принимать или передавать информацию. Ни больше и ни меньше. Точная фиксация такого факта была бы исключительным событием для науки, но никакой трагедии не возникло бы.
Каким именно образом происходит передача информации — вопрос другой. Вообще говоря, любой учёный средней руки может предложить десяток мыслимых механизмов, обеспечивающих передачу информации от одного организма к другому каким-либо новым способом. Первой, конечно, приходит в голову «электромагнитная гипотеза». Очень просто можно прикинуть, что для осуществления связи на расстояния порядка сотен метров — километра при помощи электромагнитных волн требуются столь ничтожные мощности передатчика, что запасы энергии в человеческом организме превосходят эти мощности на несколько порядков.
Разговоры о невозможности приёма таких сигналов из-за сильного фона посторонних радиоволн ничего не могут опровергнуть, потому что при подобных оценках предполагается, что чувствительность «телепатического приёмника» такова же, как у обычных радиоприёмников. А предположение, что при интенсивной работе мозга излучаются в окружающее пространство электромагнитные волны, которые могут содержать информацию, не противоречит ни единому закону природы.
Я не собираюсь сейчас предлагать; какие-либо механизмы, объясняющие возможность подобных явлений. На сегодняшний день цена любых подобных объяснений тождественно равна нулю. Насколько мне известно, нет ни одного точного и строгого эксперимента, зафиксированного достаточно авторитетной комиссией и официально признанного научным миром, в котором был бы установлен факт телепатической связи хотя бы на расстоянии десяти метров. Подавляющее большинство сообщений о результатах зарубежных парапсихологов вызывают у меня сильнейшее недоверие к их научной честности. Кто-то где-то что-то слыхал. Кто-то что-то видел. Кто-то возмущается. Кто-то проповедует. Возникает горячая дискуссия. Обсуждаются и отвергаются возможные механизмы. Есть всё. Нет только строгих фактов. А подобное положение идеально благоприятно для всех любителей мутной воды. — В этом пункте я совершенно согласен с А. И. Китайгородским.
Но выводы наши прямо противоположны, резюмирует Смилга. Возможность телепатии не противоречит никаким кардинальным законам природы. Кулуарное обсуждение этих вопросов всё равно будет продолжаться. Чтобы иметь какую-то ясную точку зрения, необходим научно установленный факт.
Что ж, нам с читателем скептицизма тоже не занимать, Скептицизм — вещь хорошая. Он оберегает от ошибок, от необдуманных шагов. Он предостерегает от веры в сверхъестественные силы. Именно такой цели добилась Французская академия, когда выплеснула месмеризм за борт науки. Выплеснула вместе с драгоценными крупицами истины, затормозив почти на сто лет развитие электромагнитной биологии. Кстати, если помните, та же академия отвергла и громоотвод Франклина, и противооспенную прививку Дженнера, и паровое судно Фультона…
В наши дни электромагнитная биология настоятельно заявила о своём праве на существование. Она воистину примагничивает к себе любознательных своими тайнами, увлекательными исследовательскими маршрутами. Ей нужны светлые головы и умелые руки. Ей нужны энтузиасты и скептики. Разумеется, не такие энтузиасты, которые, подобно месмероманам позапрошлого столетия, готовы тут же поставить непознанное явление на службу практике. Но и не такие скептики, которые, подобно комиссии Французской академии, готовы, не задумываясь, поставить крест на непонятном, противоречащем сегодняшней логике, сегодняшнему здравому смыслу.
Электромагнитная биология ждёт нового пополнения.
Рождённый ползать?
— Исаак Ньютон не прав! Действие и противодействие не одновременны. Вполне возможно двигаться за счёт одних лишь внутренних сил, не отталкиваясь от других тел, не используя реактивную тягу. Машина Дина сулит переворот в космонавтике!
— Машина Дина — такой же миф, как и статуя Беллерофонта, якобы висевшая в воздухе без опоры. У неё нет будущего. Это обычный, к тому же неоправданно сложный лентопротяжный механизм.
— Но ходят слухи, будто за рубежом работы над новыми вариантами машины Дина засекретили и возлагают на них большие надежды?
— Законы механики незыблемы. Все покушения на них потерпели крах. Что касается теории относительности и квантовой механики, то эти новые области науки лишь установили пределы применимости ньютоновской физики, а не опровергли её.
— Разве классическая механика настолько закостенела в своём развитии, что в ней и открывать больше нечего?
— Тем не менее нет ничего наивнее попыток опровергнуть Ньютона теоретизированием вокруг машины Дина…
А нельзя ли использовать машину Дина в иных целях? Так ли уж бесперспективны подобные аппараты? И во всём ли безупречны выводы Ньютона?
«Однажды, спасаясь от турок, попробовал я перепрыгнуть болото верхом на коне. Но конь не допрыгнул до берега, и мы с разбегу шлёпнулись в жидкую грязь. Вот уже всё туловище моего коня скрылось в зловонной грязи, вот уже и моя голова стала погружаться в болото, и оттуда торчит лишь косичка моего парика. Что было делать? Схватив себя за эту косичку, я изо всех сил дёрнул вверх и без большого труда вытащил из болота и себя и своего коня, которого крепко держал обеими ногами, как щипцами. Да, я приподнял на воздух и себя и своего коня и, если вы думаете, что это легко, попробуйте проделать это сами…»
Ба, да никак это россказни барона Мюнхгаузена! Они самые. Приведённую цитату предпослал журнал «Техника — молодёжи» статье «Прав или не прав Исаак Ньютон?». Выступление журнала закрыло дискуссию вокруг пресловутой машины Дина. То был последний, девятый вал эмоционально-интеллектуальной бури, разыгравшейся на страницах научно-популярной прессы. Казалось бы, он разнёс в щепки новый, снаряжённый отнюдь не библейским капитаном ковчег, на котором пытались выплыть в науку закамуфлированные идеи вечного двигателя. Вроде бы брожение умов улеглось. Вроде бы и толковать больше не о чём. Зачем же гальванизировать труп?
И всё же сенсация, связанная с машиной Дина, стоит того, чтобы к ней вернуться. Нет, не для того, чтобы любым путём сызнова эпатировать публику. Слишком уж сильным было это беспрецедентное по масштабам искушение, чтобы о нём можно было легко забыть. Оно всполошило не только любителей острого чтива, но даже учёных, а особенно неугомонное изобретательское племя. Воистину неугомонное: взбудораженное многошумными спорами вокруг американского «патента № 2886976», оно не утихомирилось по сей день, хотя все точки над «i» уже расставлены, установлена подлинная ценность всех покушений на незыблемость фундаментальных законов механики, авторам всех теоретических «новаций» воздано по заслугам. Куда там! Эхо сенсации до сих пор бродит изобретательскими тенями по издательским коридорам. На редакционном столе нет-нет да появляется какой-нибудь «абсолютно неуязвимый» проект безреактивного летательного аппарата «нового типа», то бишь усовершенствованной машины Дина. Читал ли изобретатель материалы дискуссии? А как же! Согласен с критикой несостоятельных претензий Дина и его сподвижников? Вполне. Тогда чего же тратить впустую время, энергию, наконец, деньги? Видите ли, патент Дина подсовывает конструкцию заведомо негодную («с целью дезинформации»), а настоящая-де машина «летает, только засекречена».
Распространению легенд вокруг имени Нормана Дина в немалой степени содействовала популярная пресса.
Интересно и поучительно было бы посмотреть, как зарождалась сенсация, как перетекала информация из страны в страну, кто впервые наполнил ветром доверчивости яркие паруса спекуляции, не правда ли?
Иногда шахматные композиторы, предлагают хитроумные задачи, которые можно решить лишь в случае, если догадаешься, вернее, однозначно определишь, какие ходы предшествовали острой ситуации, сложившейся на доске. Такой приём называется ретроградным анализом. Давайте и мы проделаем своего рода ретроградный анализ. Итак, направимся по следам сенсации, только вспять — от эндшпиля к дебюту.
Финал мы уже знаем — мат приверженцам ниспровергателя закона Ньютона.
Матовая ситуация сразу же создалась после выступления в газете «Известия» академика Б. Константинова со статьёй «Кто прав — барон или Ньютон?», хотя первый грозный шах был объявлен ещё до этого доктором физико-математических наук профессором Г. Джанелидзе в ленинградской газете «Смена».
Любопытно, что за три недели до того, как академик Константинов торпедировал аппарат Дина, генеральный конструктор О. А. Антонов писал в тех же «Известиях»: «Техника полна неожиданностей. Я с большим интересом познакомился с новой теорией Дина. Законы механики, открытые Ньютоном в области земных скоростей, до недавнего времени считались незыблемыми. А вот Дин утверждает, что для быстрого изменения ускорения любого тела необходима дополнительная сила. По этой теории, человек, оказывается, может сам себя поднять за волосы.
Я пока не уверен в достоверности теории Дина. Её нужно ещё тщательно проверить. Но если эта теория подтвердится, то откроются совершенно новые перспективы развития авиации. Главной подъёмной силой будет тогда не воздух, который отбрасывают вниз крылья самолёта, а использование инерции. Летательный аппарат, созданный на основе теории Дина, можно представить как замкнутый сосуд, который будет не лететь, а плыть в воздухе, двигаться за счёт резких толчков внутри самой- системы: вверх — интенсивных, вниз — мягких. Но это пока фантазия, которая должна пройти большой жизненный путь, чтобы стать реальностью».
Итак, в бой вступили авторитеты.
Но, может, всемирное столпотворение вокруг нового «летательного аппарата» не плод наивного, искреннего заблуждения малосведущих в науке популяризаторов, а результат коварного замысла заокеанских опекунов Дина, заранее убеждённых в бесперспективности изобретения и злокозненно забросивших удочку-блеф на Европейский континент? Как бы то ни было, советские учёные вовремя разобрались в существе импортной сенсации. Каковы же пружины, на которых так высоко подпрыгнул аппарат Дина? Могли ли его действительно засекретить? Сможет ли машина Дина когда-нибудь подняться в космос? И Дин ли первый построил то, что он назвал «летательным аппаратом»? В каком направлении следует усовершенствовать это изобретения? Наконец, существует ли «теория Дина»?
Итак, продолжим наш ретроградный анализ.
Первое краткое сообщение о двигателе Дина опубликовал у нас журнал «Знание — сила» в марте 1962 года, честно предварив читателей в своих сомнениях: «Если окажется, что изобретение Дина — не одна из тех дутых сенсаций, которые нередко появляются на страницах зарубежных журналов, человек получит совершенно новый способ передвижения».
Через восемь месяцев более обстоятельную информацию поместил журнал «Изобретатель и рационализатор». Примерно такую.
Можно ли передвигаться в пространстве за счёт одних только внутренних сил? Третий закон Ньютона (действие равно противодействию) неумолимо пресекает подобные попытки. Преступить этот закон удалось, если верить Распэ, лишь барону Мюнхгаузену, вытянувшему себя за волосы из болота.
Вторым после барона стал Норман Дин. Он предложил аппарат, способный, по идее автора, летать, отталкиваясь от самого себя.
Каждый школьник знает, что при вращении возникают центробежные силы. Если центр тяжести совпадает с осью вращения, все центробежные силы взаимно уравновешены, гасят друг друга. А если нет? Появляется сила, увлекающая за собой вал, на который насажен эксцентрик. При 3000 оборотов в минуту и эксценриситете в полметра центробежная сила превышает вес вращаемого тела в 4500 раз! Именно эту силу использовал Дин, соединив несколько эксцентриков в одну систему и заставив их вращаться с помощью электромотора.
— Машина Дина — такой же миф, как и статуя Беллерофонта, якобы висевшая в воздухе без опоры. У неё нет будущего. Это обычный, к тому же неоправданно сложный лентопротяжный механизм.
— Но ходят слухи, будто за рубежом работы над новыми вариантами машины Дина засекретили и возлагают на них большие надежды?
— Законы механики незыблемы. Все покушения на них потерпели крах. Что касается теории относительности и квантовой механики, то эти новые области науки лишь установили пределы применимости ньютоновской физики, а не опровергли её.
— Разве классическая механика настолько закостенела в своём развитии, что в ней и открывать больше нечего?
— Тем не менее нет ничего наивнее попыток опровергнуть Ньютона теоретизированием вокруг машины Дина…
А нельзя ли использовать машину Дина в иных целях? Так ли уж бесперспективны подобные аппараты? И во всём ли безупречны выводы Ньютона?
«Однажды, спасаясь от турок, попробовал я перепрыгнуть болото верхом на коне. Но конь не допрыгнул до берега, и мы с разбегу шлёпнулись в жидкую грязь. Вот уже всё туловище моего коня скрылось в зловонной грязи, вот уже и моя голова стала погружаться в болото, и оттуда торчит лишь косичка моего парика. Что было делать? Схватив себя за эту косичку, я изо всех сил дёрнул вверх и без большого труда вытащил из болота и себя и своего коня, которого крепко держал обеими ногами, как щипцами. Да, я приподнял на воздух и себя и своего коня и, если вы думаете, что это легко, попробуйте проделать это сами…»
Ба, да никак это россказни барона Мюнхгаузена! Они самые. Приведённую цитату предпослал журнал «Техника — молодёжи» статье «Прав или не прав Исаак Ньютон?». Выступление журнала закрыло дискуссию вокруг пресловутой машины Дина. То был последний, девятый вал эмоционально-интеллектуальной бури, разыгравшейся на страницах научно-популярной прессы. Казалось бы, он разнёс в щепки новый, снаряжённый отнюдь не библейским капитаном ковчег, на котором пытались выплыть в науку закамуфлированные идеи вечного двигателя. Вроде бы брожение умов улеглось. Вроде бы и толковать больше не о чём. Зачем же гальванизировать труп?
И всё же сенсация, связанная с машиной Дина, стоит того, чтобы к ней вернуться. Нет, не для того, чтобы любым путём сызнова эпатировать публику. Слишком уж сильным было это беспрецедентное по масштабам искушение, чтобы о нём можно было легко забыть. Оно всполошило не только любителей острого чтива, но даже учёных, а особенно неугомонное изобретательское племя. Воистину неугомонное: взбудораженное многошумными спорами вокруг американского «патента № 2886976», оно не утихомирилось по сей день, хотя все точки над «i» уже расставлены, установлена подлинная ценность всех покушений на незыблемость фундаментальных законов механики, авторам всех теоретических «новаций» воздано по заслугам. Куда там! Эхо сенсации до сих пор бродит изобретательскими тенями по издательским коридорам. На редакционном столе нет-нет да появляется какой-нибудь «абсолютно неуязвимый» проект безреактивного летательного аппарата «нового типа», то бишь усовершенствованной машины Дина. Читал ли изобретатель материалы дискуссии? А как же! Согласен с критикой несостоятельных претензий Дина и его сподвижников? Вполне. Тогда чего же тратить впустую время, энергию, наконец, деньги? Видите ли, патент Дина подсовывает конструкцию заведомо негодную («с целью дезинформации»), а настоящая-де машина «летает, только засекречена».
Распространению легенд вокруг имени Нормана Дина в немалой степени содействовала популярная пресса.
Интересно и поучительно было бы посмотреть, как зарождалась сенсация, как перетекала информация из страны в страну, кто впервые наполнил ветром доверчивости яркие паруса спекуляции, не правда ли?
Иногда шахматные композиторы, предлагают хитроумные задачи, которые можно решить лишь в случае, если догадаешься, вернее, однозначно определишь, какие ходы предшествовали острой ситуации, сложившейся на доске. Такой приём называется ретроградным анализом. Давайте и мы проделаем своего рода ретроградный анализ. Итак, направимся по следам сенсации, только вспять — от эндшпиля к дебюту.
Финал мы уже знаем — мат приверженцам ниспровергателя закона Ньютона.
Матовая ситуация сразу же создалась после выступления в газете «Известия» академика Б. Константинова со статьёй «Кто прав — барон или Ньютон?», хотя первый грозный шах был объявлен ещё до этого доктором физико-математических наук профессором Г. Джанелидзе в ленинградской газете «Смена».
Любопытно, что за три недели до того, как академик Константинов торпедировал аппарат Дина, генеральный конструктор О. А. Антонов писал в тех же «Известиях»: «Техника полна неожиданностей. Я с большим интересом познакомился с новой теорией Дина. Законы механики, открытые Ньютоном в области земных скоростей, до недавнего времени считались незыблемыми. А вот Дин утверждает, что для быстрого изменения ускорения любого тела необходима дополнительная сила. По этой теории, человек, оказывается, может сам себя поднять за волосы.
Я пока не уверен в достоверности теории Дина. Её нужно ещё тщательно проверить. Но если эта теория подтвердится, то откроются совершенно новые перспективы развития авиации. Главной подъёмной силой будет тогда не воздух, который отбрасывают вниз крылья самолёта, а использование инерции. Летательный аппарат, созданный на основе теории Дина, можно представить как замкнутый сосуд, который будет не лететь, а плыть в воздухе, двигаться за счёт резких толчков внутри самой- системы: вверх — интенсивных, вниз — мягких. Но это пока фантазия, которая должна пройти большой жизненный путь, чтобы стать реальностью».
Итак, в бой вступили авторитеты.
Но, может, всемирное столпотворение вокруг нового «летательного аппарата» не плод наивного, искреннего заблуждения малосведущих в науке популяризаторов, а результат коварного замысла заокеанских опекунов Дина, заранее убеждённых в бесперспективности изобретения и злокозненно забросивших удочку-блеф на Европейский континент? Как бы то ни было, советские учёные вовремя разобрались в существе импортной сенсации. Каковы же пружины, на которых так высоко подпрыгнул аппарат Дина? Могли ли его действительно засекретить? Сможет ли машина Дина когда-нибудь подняться в космос? И Дин ли первый построил то, что он назвал «летательным аппаратом»? В каком направлении следует усовершенствовать это изобретения? Наконец, существует ли «теория Дина»?
Итак, продолжим наш ретроградный анализ.
Первое краткое сообщение о двигателе Дина опубликовал у нас журнал «Знание — сила» в марте 1962 года, честно предварив читателей в своих сомнениях: «Если окажется, что изобретение Дина — не одна из тех дутых сенсаций, которые нередко появляются на страницах зарубежных журналов, человек получит совершенно новый способ передвижения».
Через восемь месяцев более обстоятельную информацию поместил журнал «Изобретатель и рационализатор». Примерно такую.
Можно ли передвигаться в пространстве за счёт одних только внутренних сил? Третий закон Ньютона (действие равно противодействию) неумолимо пресекает подобные попытки. Преступить этот закон удалось, если верить Распэ, лишь барону Мюнхгаузену, вытянувшему себя за волосы из болота.
Вторым после барона стал Норман Дин. Он предложил аппарат, способный, по идее автора, летать, отталкиваясь от самого себя.
Каждый школьник знает, что при вращении возникают центробежные силы. Если центр тяжести совпадает с осью вращения, все центробежные силы взаимно уравновешены, гасят друг друга. А если нет? Появляется сила, увлекающая за собой вал, на который насажен эксцентрик. При 3000 оборотов в минуту и эксценриситете в полметра центробежная сила превышает вес вращаемого тела в 4500 раз! Именно эту силу использовал Дин, соединив несколько эксцентриков в одну систему и заставив их вращаться с помощью электромотора.