Болдри Шерит. Крест короля Артура

   — А где крест? — спросила она, глядя в лицо лавочнику. — Куда вы его дели?
   Её восторг по поводу чудесной находки разом улетучился. Без креста отец Генри все равно не сможет показать останки паломникам.
   — Не брал, — буркнул Рис Фримен угрюмо. — Ничего не знаю.
   — И вы думаете, мы вам поверим? — бросил Гервард презрительно. — Ну-ка, Гвинет, давай поищем ещё! Наверняка крест где-то тут!
   Том Смит и Дикон Карвер остались охранять лавочника, а Гвинет и Гервард снова двинулись в обход подвала. Гвинет не могла отделаться от ощущения, что оба черепа пристально следят за ней из своего ящика.
   — Ведь вы видели, что случилось! — взмолилась она безмолвно. — Может, вы знаете, где искать крест?
   Поначалу поиски были безрезультатны. Гвинет нашла лишь кучу мусора — наверное, сырьё для очередных «реликвий». Надежда вспыхнула вновь, когда Гервард позвал сестру посмотреть на свою находку. Но, увы, Гервард нашёл не крест, а глиняный кувшин из-под вина. Гвинет разглядела на нём знакомое клеймо в виде звезды.
   — Дядюшку ударили таким же кувшином, — заметил Гервард.
   — Да, — кивнула Гвинет. — Наверное, мастер Фримен ими торгует.
   Гервард подошёл к толстому лавочнику и ткнул свою находку ему под нос:
   — Вы продавали кувшин вина отцу Годфри? Вот такой?
   — Не помню, — пробормотал Рис Фримен, не поднимая глаз. — Может, и продавал.
   — И это был кувшин из той же партии, что и тот, которым вы ударили дядюшку.
   Это был не вопрос, а утверждение, и возражать лавочник не посмел.
   Итак, отец Годфри всё-таки не причём. На мгновение Гвинет даже стало неловко. И почему она так хотела, чтобы он оказался преступником? А с другой стороны, за что ей его любить? Пусть даже приезжий не нападал на дядюшку Оуэна, разве это прибавило ему дружелюбия? И разве не он приехал в аббатство шпионить? Нет уж, что бы там ни было, винить ей себя не в чём.
   Наверху послышался шум — миссис Флэкс привела брата Барнабаса и брата Питера. Подобрав до колен полы рясы, отец-эконом принялся спускаться по мокрым ступеням. Гервард помог спуститься брату Питеру. Старик совсем сдал за последние несколько дней. Видимо, переживал из-за совершенного в стенах аббатства преступления.
   — Где останки? — спросил брат Барнабас, оглядываясь.
   — Вот они, святой отец!
   Гвинет провела отца-эконома к нише и показала свою находку. Он набожно перекрестился, пробормотав: «Хвала Господу, нашлись!» Но тут же нахмурился снова:
   — А где крест?
   — Здесь его нет, — ответил Гервард. — Может, в лавке поискать?
   — Я ж вам говорю, не брал я креста! — возмутился вдруг Рис Фримен. — Не видел даже!
   — Ну да, а бывает, что коровы летают! — фыркнул Том Смит.
   Брат Питер осторожно тронул отца-эконома за рукав:
   — Быть может, нам стоит поверить ему? Лгать — грешно.
   — Воровать тоже, — ответил брат Барнабас.
   Святые отцы, отнесли бы вы кости обратно в аббатство, — предложил Том Смит. — А мы с Диконом дождёмся шерифа и поищем крест.
   — Отец Генри возрадуется, узрев сии останки, — кивнул брат Барнабас. — Мы непременно отслужим благодарственный молебен.
   Они с братом Питером с двух сторон взялись за ящик. Гвинет испугалась, что старику не поднять такую тяжесть, но святые отцы с пристойным благоговением донесли свою ношу до выхода и вверх по лестнице. Гвинет и Гервард шли следом. Наверху брат Питер всё-таки споткнулся, но Гервард успел подхватить его конец ящика.
   — Может, мы поможем вам донести? — предложил он брату Барнабасу.
   — Было бы неплохо, — согласился тот.
   Когда они вошли в аббатство, отец Генри уже стоял у входа в часовню Пресвятой Девы. Рядом с ним маячила высокая фигура отца Годфри. Уэллский священник глядел на драгоценный ящик с явным отвращением. Несложно было догадаться, что он вовсе не рад возвращению утраченной реликвии.
   Когда ящик с костями был благоговейно водружён подле алтаря, Гвинет и Гервард рассказали аббату о наводнении, о том, как Том Смит вскрыл затопленный подвал Риса Фримена, и как они нашли, чем, оказывается, занимался лавочник.
   — Фальшивые реликвии? — ахнул отец Генри, когда они добрались до этой части истории.
   — Ну, во всяком случае, их немного, — вздохнул брат Барнабас. — Так, две-три, может, десяток…
   — Нет, нет! — перебила Гвинет. — Там было несколько ящиков с этими штуками, их Вазим Хараб забрал!
   Только увидев испуганные глаза Герварда, она поняла, что сболтнула, не подумав. Ведь если она видела Вазима, значит, была ночью возле лавки! Несколько вопросов — и все догадаются, откуда взялась вода в подвале мастера Фримена…
   К удивлению Гвинет, среагировал на её признание только отец Годфри.
   — Вазим Хараб? Мавританец со змеёй? Как интересно! Продолжай же.
   Гвинет переглянулась с братом, который подхватил рассказ, ловко обойдя вопрос о причине наводнения. Как выяснилось, они просто проходили рано утром мимо лавки мастера Фримена, и увидели, что вода затекает в подвал. Про Вазима Гервард ничего рассказывать не стал.
   — Верно, сам Господь направлял вас! — просиял отец Генри, когда Гервард закончил рассказ. — Теперь останки вернулись туда, где им и должно быть. Поистине, это великий день для нашей обители!
   — И для всей деревни , — подумала Гвинет. На мгновение она представила запруженные пилигримами дороги, отстроенный заново храм… Но резкий голос отца Годфри вернул её с небес на землю.
   — Останки вернулись, это верно. Но креста-то нет! А без креста, как вы докажете, что это действительно кости короля Артура и королевы Гвиневеры?
   Он слегка улыбнулся, и Гвинет больно впилась ногтями себе в ладонь. Да как он смеет, этот приезжий, радоваться их горю? Конечно, его-то устроит, если в Гластонбери не смогут доказать подлинность чудесной находки! Он ведь с самого начала понимал, что кости без креста ничего не стоят!
   А может, Рис Фримен и в самом деле не брал креста?

Глава девятая

   К тому моменту, как Гвинет и Гервард вышли из аббатства, перед лавкой мастера Фримена собралась изрядная толпа. Рыжеволосый Шериф Финн Торсон уже шагал прочь, положив массивную руку на плечо Риса. Толпа улюлюкала. Осберта Теллера нигде не было видно.
   Когда шериф ушёл, из лавки потихоньку выбрались близнецы. Амабель прижимала к себе матушкину корзину. Увидев Гвинет и Герварда, они замахали руками и побежали навстречу друзьям.
   — Мастера Фримена арестовали! — крикнул Айво ещё издалека. — Отец увёл его к себе, допрашивать!
   — Мы всю лавку перерыли, — добавила Амабель. — Креста там нет.
   — Значит, будем искать дальше, — твёрдо сказал Гервард.
   Гвинет согласилась, хотя совершенно не понимала, как и где они собираются искать. Вот если бы обыскать келью отца Годфри! Но это, увы, невозможно…
   — Если б мы только могли услышать, что мастер Фримен будет говорить на допросе! — вздохнула она. — Вдруг он всё-таки знает, где крест!
   — А что, это можно устроить! — оживилась Амабель. — Пойдём!
   Гвинет и Гервард согласно кивнули. Они уже на что угодно были готовы, лишь бы только найти крест.
   Четверо друзей прошагали мимо «Короны» и двинулись к дому шерифа. Идти надо было осторожно, чтобы Финн Торсон не увидел непрошеных гостей. Айво и Амабель провели друзей боковым входом в маленький дворик. В центре его, посреди грядки с лекарственными травами, росло большое тутовое дерево. Его могучие ветви нависали над крышей дома и заглядывали в окна, задевая деревянные ставни.
   — А теперь что? — спросил Гервард.
   — Полезай! — махнул рукой Айво. Лезть оказалось непросто. Сначала надо было вскарабкаться на бочку для дождевой воды, а уж с неё дотягиваться до нижних ветвей дерева. Горе в том, что у бочек такого рода крышек обычно не бывает, и верхолазам приходилось быть очень осторожными, чтобы не оступиться на узком краю. Немного выше ствол раздваивался, и всякий, кто сидел в развилке мог, оставаясь незамеченным, заглянуть в окно второго этажа.
   — А за этим окном — комната, где папа допрашивает арестантов! — торжествующе объявила Амабель.
   — После вас, сэр и миледи! — Айво подмигнул друзьям и склонился в шутовском поклоне.
   Гервард полез первым, Гвинет — за ним. Оба благополучно взобрались на нижние ветви и через открытое окно заглянули внутрь.
   Обстановка в комнате была скудной: крепкий деревянный стол, скамья, шкаф и пара табуреток. Сам шериф сидел на скамье спиной к столу, а Рис Фримен стоял перед ним.
   — Скажи-ка мне, — начал Финн Торсон, но громкий стук в дверь прервал его.
   — Войдите! — крикнул шериф.
   Дверь отворилась и Гвинет едва сдержала возглас изумления.
   — Годфри де Массар! — пробормотал Гервард. — Могли бы и догадаться…
   — Шериф Торсон! — Надменный священник кивком приветствовал хозяина. — Вы разрешите мне присутствовать при допросе?
   Шериф выглядел озадаченным, но с готовностью согласился:
   — Конечно, святой отец, оставайтесь, если хотите.
   — А ему-то что надо? — прошипел Айво, подтягиваясь на ветке. Рядом из листвы вынырнула Амабель. На четверых места на развилке уже не хватало, и Айво потянул к себе верхнюю ветку, чтобы подняться повыше. Ставни в окне угрожающе заскрипели.
   — Тсс! — прошипела Амабель.
   К счастью, в комнате ничего не заметили. Годфри де Массар как раз усаживался поудобнее на жёстком табурете, а внимание шерифа было занято арестантом.
   — Итак, Рис, — спокойно сказал он, — я имею право кликнуть людей, чтобы они отхлестали тебя кнутом, но я не думаю, что в этом есть нужда. Ты ведь и так расскажешь мне правду, верно, Рис?
   Толстый лавочник энергично закивал. Лицо его было серым от страха.
   — Как долго продолжалась торговля фальшивыми реликвиями? — спросил шериф.
   — Сначала я делал их для паломников, — поспешил ответить мастер Фримен. — Я не хотел ничего плохого! А когда паломников не стало, прибылям пришёл конец. Но у меня осталось немного товара, и я решил продать его в Солсбери. Там я и встретил Вазима Хараба. Он сказал, что купит все, что я сделаю, и сам приедет за товаром.
   — Что тебе известно о Вазиме? — спросил отец Годфри. Мастер Фримен обернулся к нему.
   — То же, что и всем. Я не знал, зачем ему мои реликвии, и не спрашивал об этом!
   Годфри де Массар ответил ему задумчивым взглядом, но промолчал. Гвинет вдруг подумала, что эти двое могли оба знать, где находится крест, и кто его унёс. Ведь если подумать, два скелета — тяжёлая ноша для одного человека. А что если воров было двое? И тогда отец Годфри пришёл сюда, чтобы убедиться, что Рис Фримен его не выдаст.
   — Перейдём к вопросу об останках короля Артура, — сказал Финн Торсон. — Их ты тоже собирался продать Вазиму Харабу?
   — Нет!
   Похоже, Рис Фримен был от души оскорблён этим предположением.
   — Я вообще не собирался продавать останки! Я их бережно хранил! Но многие заплатили бы хорошие деньги за мощи короля Артура… А как бы я продавал фальшивки, если бы настоящие кости лежали в аббатстве у всех на виду?
   — Разумный довод, — согласился шериф, скривившись. — А теперь расскажи, как ты похитил кости.
   Лавочник затравленно огляделся, словно всё ещё надеялся удрать, но, убедившись, что дверь плотно закрыта, вздохнул и поник.
   — Я понимал, что должен скрыться до рассвета, — начал он. — В аббатство я пробрался через дыру в стене, где обычно вносят строительный камень. Когда я вошёл в часовню, там дежурил Оуэн Мэйсон. Я думал, он дремлет, но он шевельнулся, я испугался, что он меня увидит, ну и… ударил его кувшином. Я не желал ему зла!
   Гвинет так сжала свою ветку, что у неё даже костяшки пальцев побелели. Гервард стиснул зубы.
   — Значит, это был дружеский жест? — фыркнул шериф. — А потом ты, как я понимаю, забрал кости и спрятал их в подвале.
   Рис Фримен кивнул.
   —Все верно, шериф Торсон. Клянусь вам, останки не пострадали!
   — А крест? — спросил шериф. — Что с крестом?
   — Крест я не трогал! — запротестовал мастер Фримен. — Даже не смотрел в его сторону!
   — Это правда, Рис? —спросил Финн Торсон строго. — Если ты знаешь, где крест, лучше расскажи об этом сейчас!
   — Говорю вам, я даже не видел его! — ответил лавочник и, шагнув к столу, взмолился:
   — Не наказывайте меня слишком сурово! Я всю жизнь здесь прожил и никогда…
   — Тихо! — скомандовал шериф. — Я подумаю над твоим делом, а ты пока посидишь под замком. У вас ещё есть вопросы, отец Годфри?
   Годфри де Массар встал с табурета и не торопясь подошёл к Рису Фримену. Наверное, именно с таким выражением он рассматривал бы червяка у себя в тарелке.
   — Будет ли для вас новостью, мастер Фримен, что Вазима Хараба подозревают в связях с Генрихом из Труро?
   Гвинет чуть не упала с дерева. Какое отношение имеет подлый кузен короля Ричарда к краже креста из аббатства? Она всё же сумела удержаться на ветке, набрав полные пригоршни листьев. Но ответ Риса Фримена не пропустила.
   — Г-генрих из Труро? — заикаясь, пробормотал тот. — Нет, я ничегошеньки об этом не знаю! Я не изменник! — Он повернулся к шерифу и умоляюще прижал руки к груди. — Вы должны, должны мне поверить!
   Финн Торсон нетерпеливым жестом велел ему замолчать.
   — Это правда? — спросил он у отца Годфри.
   — Точно сказать не могу, — ответил священник. — Но это возможно. Считают, что Вазим Хараб собирает для Генриха деньги. Деньги для захвата власти. По крайней мере, у нас в Уэллсе ходили такие слухи.
   До сих пор Гвинет подвергала сомнению все слова отца Годфри, но сейчас она готова была поверить. Джек Чепмен тоже говорил, будто Генрих из Труро копит деньги и армию, чтобы отобрать у Ричарда трон. А отец Годфри с братом Барнабасом обсуждали, что Генрих может попытаться выкрасть священные реликвии…
   — Измена, — пробормотал шериф Торсон. — С каждым днём она все ближе… Но взгляните на него, отец Годфри! — добавил он, показывая на дрожащего лавочника. — Если бы вы хотели сбросить короля с трона, неужели вы взяли бы себе в союзники подобного человека?
   Отец Годфри смерил преступника полным отвращения взглядом.
   — Вы хороший человек, шериф Торсон, — промямлил мастер Фримен. — Я знал, что вы мне поверите!
   — Ти-хо! — взревел Финн Торсон. — Ты напал на Оуэна Мэйсона, украл священные реликвии, обманывал односельчан и святую церковь своими гнусными подделками! Может, ты и не изменник, но натворил ты достаточно!
   Он поднялся и подошёл к двери, чтобы вызвать стражу. Когда дверь распахнулась, листья, за которые держалась Гвинет, оборвались, и она потеряла равновесие. Гервард попытался удержать сестру, но пальцы его соскользнули, и Гвинет с криком полетела вниз — прямо в бочку с водой.
   Когда она вынырнула, из окна слышался могучий рёв шерифа:
   — Айво! Амабель! Я вас спрашиваю — что все это значит?

Глава десятая

   Гвинет задула светильник, и комната погрузилась во тьму, если не считать полоски лунного света, пробивавшейся через неплотно закрытые ставни. Слышно было, как в своём углу ворочался, устраиваясь поудобнее, Гервард.
   — Как ты думаешь, — прошептала Гвинет. — украл Рис Фримен крест или нет?
   — Нет, — сонным голосом ответил ей брат. — По-моему это отец Годфри украл.
   Гвинет нахмурилась. Она тоже раньше так думала, но сейчас ей пришло в голову кое-что ещё. Если бы Рис Фримен и отец Годфри были сообщниками, лавочник обязательно сказал бы об этом на допросе!
   — Мастер Фримен не стал бы брать вину на себя, — произнесла она вслух. — Особенно после того, как отец Годфри обвинил его в измене.
   — Рис Фримен мог и не видеть, как Годфри взял крест, — заметил Гервард. — Вспомни, дядюшка сказал: «Спроси монаха». Наверное, он видел фигуру в рясе, перед тем как на него напали. И это вполне мог быть отец Годфри.
   — Но ведь кости украл Рис Фримен! — настаивала Гвинет. Гервард вздохнул — понял, наверное, что поспать ему сегодня не удастся. — Почему б ему и крест заодно не прихватить?
   — Ну и куда он дел этот крест? — спросил Гервард, зевая.
   — Продал Вазиму Харабу.
   Чем больше Гвинет говорила, тем правдоподобнее казалась ей эта версия.
   — Вазим продаст его и поможет Генриху из Труро заплатить наёмникам, которые нужны ему, чтобы захватить трон. И кости не понадобятся!
   — Вазим мне нравится, — возразил Гервард. — По-моему он не изменник.
   — А для него это и не измена, верно?
   Гвинет, как подброшенная, села на постели, осознав, как хорошо складываются части головоломки.
   — Ричард ему вовсе не король!
   — Не кричи, — одёрнул её Гервард. — Мама услышит.
   Он был прав, и Гвинет заставила себя лечь обратно. Больше всего на свете ей сейчас хотелось вскочить и кинуться на поиски мавританца.
   — Все так и было, — прошептала она. — Ну, могло быть!
   — Возможно. — Гервард снова зевнул. — Но нам-то это чем поможет? Мы все равно не знаем, где крест.
   — Знаем! Мы же видели, как мастер Фримен складывал ящики в фургон Вазима! И крест наверняка в одном из них.
   — Тогда нам его не достать. Вазим уехал вчера ночью.
   — Мы можем догнать его! Гервард, если крест действительно в фургоне, то мы должны его догнать!
   — Пусть лучше этим займётся шериф Торсон, — зевнул Гервард. — Если Вазим, как ты говоришь, помогает Генриху из Труро, то люди Генриха могут охранять его.
   — Но шериф Торсон верит, что Рис Фримен не брал креста! И к тому же он на нас очень рассердился! Айво и Амабель завтра весь день занимаются домашней работой, а нам он сказал, что если ещё раз поймает, расскажет отцу! Нет, Вазима нам придётся искать самим.
   Гервард заворочался, устраиваясь поудобнее.
   — Ладно, — пробормотал он сонно. — Все, что скажешь. Но только завтра…
 
   Назавтра Гвинет и Гервард смогли выйти лишь после полудня, когда отнесли обед каменщикам в аббатство. Баржи с камнем все ещё не прибыли, и работа стояла. Зато дядюшка Оуэн пришёл в себя, и Мэтт Грин уже навещал его в лечебнице. К сожалению, Оуэн был ещё очень слаб и ничего не помнил ни о нападении, ни о загадочном монахе.
   Вазим Хараб покинул деревню позавчера ночью. Если он продолжал двигаться все это время, его уже не догнать. Но Гвинет надеялась, что мавританец остановился на ночлег где-нибудь неподалёку и ждёт там, пока не подсохнут дороги. Дождь прекратился, но серые тучи, затянувшие небо, не предвещали сухой погоды. Брат с сестрой ещё из деревни не вышли, а юбка Гвинет уже была забрызгана грязью.
   За околицей по колено в воде срезал камыш корзинщик Сим Шот — давний приятель Джефри Мэйсона.
   — Утречко доброе! — крикнул он. — Куда это вы собрались?
   — Вы не видали Вазима Хараба, мавританского купца? — спросила его Гвинет. И, увидев удивлённое лицо мастера Тима, торопливо пояснила:
   — Матушка решила купить специй, вот мы и мы обещали отыскать его.
   Остаётся лишь надеяться, что Господь простит ей эту ложь. А главное, что она не дойдёт до ушей Айдони Мэйсон…
   Мастер Шот опустил серп и выпрямился, потирая спину.
   — Последний раз я видел мавританца две ночи назад. Так что искать его бестолку — он уже далеко.
   — Ну, мы всё-таки пройдём ещё немного, — ответила Гвинет. — Спасибо, мастер Тим!
   По выражению лица Герварда ей было видно, что брат разделяет точку зрения корзинщика. Они занимаются ерундой. Ладно, пусть ерундой, лишь бы обратно не повернул! Отбросив сомнения, Гвинет решительно зашагала вперёд.
   Дорога превратилась в тоненькую ниточку суши среди моря залитых водой полей. Только зелёная громада Тора высилась над бескрайней гладью. В тростниках галдели птицы, плескала рыба, оставляя на воде правильные круги.
   Через некоторое время они поравнялись с рыбаком, забрасывавшим сети с коракла.^[9] Гвинет помахала рукой. Рыбака она не знала, но много раз видела, как он продавал рыбу у них на рынке. Рыбак махнул рукой в ответ и взмахом широкого весла направил свою хрупкую лодчонку к дороге.
   — Утро доброе! — крикнула Гвинет. — Не видали Вазима Хараба?
   — Даже не знаю, кто это, юная госпожа, — покачал головой рыбак.
   — Купец-мавританец, — объяснил Гервард. — Одет в белое. У него большой фургон и пара мулов.
   — Ах, этот! — ухмыльнулся рыбак. — Как же, видел его вчера. Фургон у него в грязи застрял, так мы вдвоём еле вытащили — ух, и тяжёлый! Я сказал ему, чтоб остановился где-нибудь и подождал пару дней, пока дорога просохнет. А то, неровен час, опять застрянет.
   — А он остановился? — спросила Гвинет. — Где?
   — Не знаю, — пожал плечами рыбак. — Но если нет, то он идиот.
   Гвинет дёрнула Герварда за рукав.
   — Пойдём скорее!
   Они поблагодарили рыбака, который в ответ лишь молча поднял весло, и зашагали дальше. Окрылённые надеждой, они шли теперь гораздо быстрее, и вскоре дошли до разбитого участка дороги. В грязи отчётливо виднелись следы людей и мулов и отпечатки колёс.
   — Здесь у него застрял фургон, — заметил Гервард. — И если он разбил лагерь, то где-то рядом.
   Они двинулись дальше, безуспешно пытаясь высмотреть в грязи новые следы. Но вот дорога пошла вверх. Выступавший над водой небольшой холмик весь зарос кустарником. У самой дороги кусты повыше сменялись зарослями ежевики, а в центре островка росло даже несколько деревьев. В одном месте ежевика была примята, словно там протащили что-то тяжёлое.
   — А здесь он съехал с дороги, — сказала Гвинет.
   Гервард прижал палец к губам и осторожно двинулся по следу. Полоса примятых кустов сначала шла прямо, затем в обход колючего боярышника, а потом…
   Гервард резко остановился, и Гвинет налетела прямо на него. Выглянув из-за плеча брата, она увидела небольшую полянку. Возле большого куста ежевики стоял знакомый фургон. Мулы на длинной привязи мирно паслись неподалёку. Вазима не было видно.
   — Ну, что будем делать? — спросил Гервард.
   Голос его звучал буднично, но глаза горели от возбуждения. Гвинет задумалась. До сих пор она по-настоящему не верила, что найдёт мавританца, и просто не думала, что делать дальше…
   Задний борт фургона был поднят, и верх задёрнут. Не подглядишь. А что если Вазим Хараб наблюдает за ними изнутри? При одной мысли об этом Гвинет стало нехорошо.
   — Если он там… — произнесла она дрожащим голосом. Нет, так не пойдёт. Гвинет откашлялась и начала снова.
   — Если Вазим в фургоне, мы спросим его про крест. Может, он просто не знает, какая это важная вещь? Мы все объясним, и он поймёт…
   Гервард приподнял брови, но промолчал. Гвинет собрала все своё мужество и двинулась к фургону.
   — Мастер Хараб! — позвала она. — Вы здесь?
   Никто не ответил. Гвинет позвала ещё раз — тишина. Она обернулась к брату.
   — Думаю, его здесь нет.
   Гвинет шагнула вперёд.
   — Ты что! — испугался Гервард. —Хочешь обыскать фургон? Да ты спятила! Что если Вазим вернётся? А змея как же?
   Вспомнив о змее, Гвинет вздрогнула, но не отступила. Что будет, если они вернутся домой, даже не попытавшись сделать то, зачем пришли?
   — Наплевать, — заявила она. — Может, это наш последний шанс!
   Она решительно подошла к заднему борту и принялась расшнуровывать вход.
   — А ты посторожи!
   Гвинет осторожно откинула борт и забралась в фургон. Полотняная крыша оказалась довольно низкой, но ей как раз хватило высоты, чтобы распрямиться. Оглядевшись, Гвинет с трудом сдержала возглас изумления. Будто в другой мир попала!
   Повсюду висели шёлковые занавеси, расшитые золотом и серебром — розовые, пунцовые, желтовато-зелёные… Сверху на цепочке свисала серебряная лампа. На коврах, покрывавших пол, в сложных узорах переплетались цветы и листья. Необычный запах напоминал ладан, которым монахи окуривали часовню во время мессы, только здешний был ещё более сильным и пряным.
   Возле правой стенки фургона лежало на груде подушек меховое одеяло — вероятно, здесь мастер Вазим спал ночью. У левой стены стояли резные сундуки с серебряными петлями и накладками, и лежало несколько ящиков — Гвинет опознала в них те, что вынес из своего подвала Рис Фримен. Рядом валялась парочка узлов.
   Гвинет потихоньку двинулась к ящикам, всё время оглядываясь, не мелькнёт ли где змеиный хвост. Вообще-то корзина лежала среди подушек в изголовье Вазимовой кровати, но Гвинет не рискнула туда заглянуть.
   Узлы на ощупь оказались мягкими. Наверное, какие-нибудь ткани? Во всяком случае, свинцовый крест длиной в целых две пяди там не прощупывался. Гвинет приступила к ящикам.
   Верхний из них был набит фальшивыми мощами. Гвинет аккуратно закрыла крышку и попыталась переставить ящик на пол, чтобы заглянуть в тот, что пониже, но не смогла поднять его. Пришлось пробираться ко входу и звать брата на помощь.
   Гвинет осторожно высунула голову и огляделась. Гервард стоял к ней спиной.
   — Гервард!
   Брат подпрыгнул, словно мавританец подкрался сзади и стукнул его по спине.
   — Помоги мне! — прошептала Гвинет. — Скорее!
   Гервард ещё раз оглядел полянку и нырнул в фургон вслед за сестрой. Вдвоём они легко переставили верхний ящик, а потом и все остальные. Увы, кроме фальшивых реликвий, в ящиках не было ничего. Кости, ногти, клочки ткани и столько заскорузлых кусочков сети, что хватило бы выудить всю рыбу в Галилейском море — но только не крест короля Артура.
   — Ладно, тогда вот здесь, — сказала Гвинет, переходя от ящиков к сундукам. В первом хранились пряности, во втором — липкие сласти, вроде тех, которыми Вазим Хараб угощал их на рынке. В третьем и четвёртом сундуках лежали ткани и вышивальные принадлежности, вызвавшие такой восторг у Марион ле Февр. И здесь неудача.