Наконец толпа стала редеть, а потом и вовсе сошла на нет. Эльф вывел нас на главную площадь Марки, к небольшому замку, который оказался местной тюрьмой – этакий Бастион Муки, как в Крестах, только в урезанном варианте. Скучающий у входа страж, едва завидев арбалетчика, вытянулся в струну.
– Вольно! – бросил эльф небрежно. – Эбрано!
– Да, мак Ибалье? – страж вопросительно посмотрел на арбалетчика.
– Отведи эту троицу в дальние камеры. Посади в угловую, она освободилась недавно. Да пожрать дай, чтоб не сдохли раньше времени. Все понял?
– Да, мак Ибалье! – отсалютовал эльф по имени Эбрано. – Разрешите исполнять?
– Да. И быстро. – Рот Ибалье расплылся в довольной улыбке. – Ты мне еще понадобишься.
Эбрано быстро кивнул и свистнул напарникам, усиленно рубящимся в кости за колченогим столиком. Те нехотя поднялись и подошли.
– Чего случилось? – лениво поинтересовался один, глядя на Эбрано мутными глазами с ярко красными прожилками.
– Что?! – взвизгнул Ибалье. – Да как ты смеешь…
– Дойвиль, ты чего, это ж сам мак Ибалье! один из дроу ткнул наглеца кулаком в бок. Тот не обратил на тычок никакого внимания – видимо, лихорадочно думал, как бы извиниться перед арбалетчиком, чтобы не получить по ушам.
– Может, сбежим? – неожиданно предложил мне Свэн.
– И как? Тут дроу повсюду – хрен спрячешься! – гном покрутил пальцем у виска. Пожалуй, в последнее время коротышка решил, что я слишком беспомощен, чтобы собственноручно устроить свою жизнь, поэтому и рассказывал всем мои координаты да отвечал на сложнейшие вопросы.
– Понятно… – разочарованно вздохнул кобольд.
Придется отложить побег на потом, моя глупая свинка!
Тем временем спор эльфов продолжался.
– Будет вам, мак Ибалье! – примирительно сказал Эбрано. – Дойвиль вас просто не узнал! Право, без вашего обычного камзола вас можно спутать с… простите за сравнение, обычным стражем!
Ибалье одарил Эбрано взглядом, не сулящим ничего хорошего, однако страж даже бровью не повел, и арбалетчику пришлось остудить свой пыл.
– Пошел вон, сти'брен! – процедил он сквозь зубы. – Мы с тобой после поговорим!
Стражник кивнул и опрометью бросился по направлению к городским воротам.
– Ты куда? – окликнул его Эбрано.
– Топейс и Гассело, что на вратах, просили подсобить, – ответил Дойвиль на ходу.
– Ладно, Фенрир с тобой, – махнул рукой Эб рано. – Куда там их? В дальнюю?..
Камера оказалась на редкость грязной. Нет, конечно, те камеры, которые мне доводилось видеть, тоже не являлись воплощением чистоты, но все же они не были столь отвратительны: в трех местах с потолка капала темная жижа, каменные плиты пола кое-где просто отсутствовали, и черная, словно смоль, грязь зловеще блестела какой-то странной слизью. Любопытный кобольд обнаружил в углу внушительного вида кучу… навоза, которую, видимо, позаботился оставить бывший узник. Флюиды от этой кучи исходили самые что ни на есть… навозные, что ли?
– Ну и дыра… – разочарованно заметил кобольд.
– А ты че думал? Марка сама по себе – большая дыра. Может, это даже не самый грязный ее уголок! – фыркнул 3емлерой, усаживаясь на изодранную подстилку.
– Эй, хвал'еры! – послышалось с той стороны двери. – Жрать будете?
– Да! – поспешно выкрикнул гном И, кряхтя, засеменил к двери.
Спустя пару секунд он вернулся, неся в руках три полупустые миски с подозрительного вида бурдой. На вкус бурда оказалась еще хуже чем на вид словно размоченная в воде сырая пшенка. Однако «каша» была сытной, и мы вдоволь наелись.
– Ох, ну и дрянь же! – уверенно заключил кобольд, отбросив пустую плошку в сторону. – Щас бы пивка!..
– Ага, и свинюшку посимпатичней! – фыркнул 3емлерой, облизывая ложку.
– И кляп тебе в рот, чтоб не гавкал! – не остался в долгу Свэн.
– Да ладно тебе, – отмахнулся гном. – Нашел время спорить! Все в одной петле!
– И по чьей вине? – не унимался кобольд.
– И по чьей же?
– По твоей!
– Да? Да если б знал, где упаду, то не падал бы! Ты еще скажи, что я с дроу в сговоре!
– А кто его знает? – подхватил Свинкер. Пятачок его раскраснелся, да и дышал кобольд тяжело и порывисто – взволновался, бедняга… – А? Вдруг так и есть, а, мастер Гриф?
– Помолчи, Свэн, – тихо, но твердо велел ему я. – Я знаю 3емлероя очень и очень давно и уверен в нем, как в самом себе!
Гном довольно улыбнулся и побед но посмотрел на степняка.
– Ну, если верите – тогда другое дело, – нехотя согласился Свэн.
Несколько минут в камере царила тишина, только гном мерно постукивал лож кои по миске, так, от нечего делать.
– Опоздаем мы, мастер Гриф, – вздохнул Свэн.
– Куда? – не понял я: все мои мысли уже дрались друг с другом, пытаясь подкинуть идею, как избежать запаха от симпатичной кучки в углу.
– К бабушке вашей.
– Куда? – удивленно воскликнул гном.
– К бабушке, – повторил Свэн. – Она очень старая и больная. Мастер Гриф едет ей помочь. Разве он ничего вам не сказал?
– Нет, – Землерой переключился на меня: – Что за бабушка?
– Знаешь, Землерой, сейчас не время и не место, чтобы говорить про мою бедную старушку, соврал я. – К тому же голова раскалывается. Лягу-ка я посплю…
С этими словами я завалился на бок и закрыл глаза. Проклятый кобольд! Проклятый гном! Проклятые дроу! Почему они все так хотят, чтобы я провалил задание?
Я стоял посреди огромной пещеры. На стенах полукругом висели факелы, куски порванной паутины плели на камне замысловатый узор; благодаря неизвестным художникам пещера расцвела странным сплетением рун.
А посредине стояла небольшая каменная тумба, вроде тех, на которых размещают экспонаты столичные музеи. Здесь, в пещере, тоже был экспонат – статуэтка, изображающая тощего улыбающегося бородача. Одет человечек был подобно мне: серый плащ, из-под которого выглядывает ворот рубахи, штаны из грубой ткани и кожаные сапоги. Мне показалось даже, что я видел бородача раньше, однако никак не вспоминалось, где.
Неожиданно человечек со скрежетом повернул голову и в упор посмотрел на меня:
– Приветствую, смертный!
Я в испуге отпрыгнул назад. С каких это пор статуэтки научились говорить? Или это все фенрировы происки?
Постояв несколько минут в стороне и убедившись, что мне ничто не угрожает, я сделал шаг к трибуне и спросил охрипшим голосом:
– Ты кто?
– Неужто не знаешь? – удивился человечек в куртке.
Я покачал головой:
– Где-то видел, но только не помню – где.
– Я Локи, покровитель воров и мошенников.
– Тот самый? – Я вытаращил глаза. – Бог?
– Да, бог. – Человечек пожал плечами. – Ты ведь мою статуэтку ищешь, дружище?
– И что тебе надо от меня? – Я игнорировал вопрос бога, потому что не терпелось задать свой.
– Ты ведь вор, так? А я – твой покровитель. Ты должен верить мне, ведь так?
– Наверное…
– Я недавно смотрел линию твоей судьбы. она оказалась очень и очень странная по форме и длине. Я узнал о тебе много, но сказать все, к сожалению, не могу: запрет Одноглазого*. [2]Знай только, что в скором времени тебя предаст человек, которому ты сильно доверяешь.
– Кто же это?
– Извини – еще один запрет. – Локи развел руками. – Главное, будь осторожен. И вот еще что… Ищи статуэтку не в главном святилище огров, а в небольшой пещере с воротами гномьей работы. Она на треть мили южнее.
Он снова ждал моего кивка, и я кивнул. Вот почему никто не мог найти артефакт!
– И помни: огры – не главные стражи. Есть те, кто страшней и опасней бестолковых великанов!
– Зачем ты рассказываешь мне все это?
– Я хочу вернуть статуэтку в мир. Хочу, чтоб она принадлежала вору. Хочу, чтоб она принесла ему удачу. Надоело пылить ее в пещере у косолапых огров.
– Я не вор, – сказал я неожиданно твердо и уверенно. – Но я принял заказ – и я его выполню. Клянусь честью Ловкача.
Локи посмотрел на меня странно, будто я сказал глупость, однако смолчал.
Щелчок пальцев, какие-то слова Локи (я не услышал их) и…
Мой стон потонул в странном гуле, напоминающем рушение каменной стены. Потом возле самого уха раздалось:
– Вставай, хвал'ер!
Я распахнул глаза. Усилием заставил себя не закрывать их вновь.
– Глухой, что ль? А ну живо! – прикрикнул на меня белобрысый дроу.
– Потише с ним, Гуану! – на плечо разбушевавшемуся эльфу легла чья-то жилистая рука.
– Простите, мак Рэтси! – смутился белобрысый. – Погорячился.
Я приподнялся на локтях, чтобы лучше разглядеть таинственного Рэтси, однако грубые руки Гуану обхватили меня за плечи и дернули вверх.
– Отцепись! – прошипел я, оказавшись на ногах.
– Тише! – шикнул на белобрысого Рэтси. Хочешь всю Марку поднять? И зачем я тебя взял? Лучше б Рамиль поехал – он и то поспокойней будет!
– Да ладно вам, мак Рэтси! Я ему говорю встать, а он валяется. Одно слово – хвал'ер, – Гуану сплюнул на пол.
– А чего вы среди ночи? – возмутился я. Допрос же поутру!
– Какой еще допрос? – не понял Гуану.
– Все ясно, – Рэтси улыбнулся уголками рта. – Маленький хвал'ер принял нас за бесчестных маркийцев! Успокойся: мы – дворфы И пришли, чтобы спасти вас из плена!
– Но почему? Зачем мы вам?
– Просто, – эльф рассеяно пожал плечами, – враги наших врагов – наши друзья. Куда вас отвести?
– Что? – не понял я.
– Я спросил: куда вас отвести?
– До Капельной Ветви, – вклинился в разговор гном.
– Хорошо, мы проводим вас, – кивнул дроу. Выходите наружу, – эльф указал в сторону развороченной стены. – Мы пойдем следом.
– А… – начал было кобольд, но Рэтси его оборвал:
– Ваши сумки? Мы позаботились о них.
Я на всякий случай переложил два мешочка с пяточкои и огниво в карманы плаща, опасаясь, как бы трава от постоянной беготни не рассыпалась в бэге. После повесил вновь обретенные ножи на пояс и накинул на голову капюшон.
3емлерой же и вовсе просто-напросто перекинул маленькую сумочку через плечо: моего серебра в ней, конечно, уже не было – хитрый гном всегда отменно прятал добычу.
Минут пять пришлось потратить на то, чтобы прицепить к поясу сияющего от счастья свина бесценны и молот.
– Вот так, – Рэтси смахнул со лба набежавший пот. – А теперь поспешим. Как бы проклятый Эбрано не решил от нечего делать обойти камеры. Он это очень любит…
Мы с Гуану кивнули и нырнули в темноту.
– Я велел отправить туда лучших людей!– молодой правитель Орагара просто рвал и метал. Еще бы – теперь у 3рега хватит смолы, чтобы залить ею пол королевства! – Вы хоть представляете, что натворили?
– Я отправил туда вашего любимого Маршалла Гордора Кока, и не моя вина, что ваш тупоголовый вассал умудрился пропустить в город пять возов, замаскированных под тайных саперов Вашего Величества! – наемник как всегда словно лучился Спокойствием.
Штиф закусил нижнюю губу: спорить с опытным и мудрым наемником было нельзя, но необходимо. Будь они наедине, он, возможно, и пошел бы на какие-то уступки. Однако присутствие в покоях Королевского советника мешало ему пойти на компромисс: выглядеть безвольным щенком юный правитель не желал.
– Может быть, и не ваша, – медленно начал Штиф. – Но, видите ли, мастер Хромой: вы возглавляете армию, у вас – полномочия маршала. Не у меня! У вас. Думаю, на моем месте вы бы тоже прежде всего обратились к главнокомандующему, а не к его подчиненным!
– Будь я на вашем месте, солдаты бы сейчас ни с кем не воевали, а в 3реге, как обычно, шел бы праздник Фрейи! – хмыкнул Хромой. – А теперь позвольте откланяться – деньги, уплаченные Гильдией, должны быть отработаны. – Хромой развернулся на каблуках и, чеканя шаг, пошел к двери. Легко отворил ее – и вышел.
Штиф глухо зарычал и ударил кулаком в стену. Паук, мирно отдыхавший на паутинке, поспешно ретировался в более спокойный уголок.
– Да будет вам злиться, Ваше Величество! попытался успокоить короля советник, бодрый седой старичок.
Правитель Орагара затравлено оглянулся:
– Хватит нотаций, Кедрик!
– Понимаю: в вашем возрасте хочется всем доказать свое превосходство, – старик, развалившись на кровати, лениво перебирал в руках видавшие виды четки, – но не забывайте: говорить все в лицо не всегда лучший способ для этого!
– И что же ты хочешь? – Штиф не понимал, куда клонит Кедрик. А когда король чего-то не понимал, причине его непонимания приходилось ох как не сладко!.. – Чтобы я повесил Хромого и еще парочку, особо ретивых?
– О! Ну конечно же нет! – советник отмахнулся от Его Величества, словно от назойливой мухи. Благо, король не обратил на телодвижение Кедрика никакого внимания. – Смертоубийство ближнего своего недостойно рук Наместника Паладина. Да и терять великолепного полководца в самый разгар осады… Это было бы весьма опрометчиво с нашей стороны. К тому же смерть командира не станет для наемников фатальной. Эти люди сами каждый день глядят в глаза старухе с косой. Но если вы все же решите кого-то повесить – пожалуйста; ваши грехи я вам отпущу, но покорности от солдат не ждите – скорее, даже напротив – будет бунт. А три тысячи отборных вояк, которые придут на зов своих братьев, в любом случае не оставят вас просто так… Да они же просто растопчут нашу гвардию!
– А… как же тогда? – растерялся Штиф. Советник мысленно усмехнулся: в голове юного короля все до боли логично и правильно. Ударили – бей в ответ. 'Ударил сам – держи оборону.
Он все тот же мальчишка, для которого смерть нечто фантастичное и невероятное, а война – не более, чем длинная, скучная игра. Быть может, он и научился подписываться под многочисленными Указами своих министров, но в интригах король не понимал ровным счетом ничего.
– Могу вас огорчить: наемникам вы не понравились. Они ожидали от вас несколько большего, чем юношеская самоуверенность и эгоизм. Однако… – Кедрик выдержал значительную паузу. Однако не все потеряно. Можно ЗАСТАВИТЬ их проникнуться духом сражения. Вернее, заставить нужно лишь одного человека, за которого эти люди пойдут в огонь и воду – Хромого.
– Но… как?
– У нашего наемника есть только одно больное место – семья. Потеряй он ее – и жить ему будет незачем. Даже привязанность к Гильдии его не спасет – потеря семьи станет смертельным ударом. План прост: выкрасть семью Хромого из Выселок, деревни в пяти лигах к западу отсюда. Выкрасть аккуратно и по возможности без лишних свидетелей. Если что – убивать соглядатаев на месте. Когда это сделаем, все станет гораздо проще: жена и ребенок отправятся в подземелья нашего временного обиталища, а Хромой получит извещение, что его дражайшая супруга – у нас. Кто-то зовет подобные действия шантажом, но я склонен назвать это «взаимовыгодной сделкой». Ну, так как вам, Ваше Величество?
– Хитро-хитро! – ухмыльнулся Штиф. – Но…
– Уверяю вас – это необходимая жесткость. По другому добиться полного подчинения просто невозможно.
Король секунду помедлил, прежде чем дать ответ: за окном, на тренировочной площадке замка, рубились на деревянных мечах солдаты. Каждый из них стремился, чтобы движения были быстрыми, техничными, отточенными, и в то же время они так напоминали детей, воображающих себя великими героями древности. Штиф грустно улыбнулся, вспоминая беспечное детство при дворе, цветущую мать, ухмыляющегося отца…
– Мой король! – позвал его Кедрик.
Штиф с трудом оторвал взгляд от дерущихся солдат, снова вздохнул:
– Ну что ж… Прикажите направить туда десяток рыцарей под командованием Реджинальда Фонковски и… наверное, пятерых магов Ордена Огня! Думаю, четверо суток должно хватить на выполнение нашего плана. Благодарю за подсказку, Кедрик! Я всегда знал, что не ошибся в выборе советника!
Старичок расплылся в довольной улыбке:
– Благодарю вас, Ваше Высочество, но в этом не только моя заслуга: хорошие советы мне нашептывает сам Паладин!
– Так благодари своего бога, Кедрик! – воскликнул Штиф. – Моли, чтобы каждый его совет был настолько же хорош, иначе торчать твоей голове на самом высоком шпиле моего замка в Суфусе вместо флюгера! – И вышел из покоев, громко хлопнув дверью.
Кедрик в сердцах швырнул четки в угол.
– Похоже, погоня, мак Рэтси! – Гуану с опаской оглянулся и достал из колчана стрелу с железным оперением.
– Не надо! – прошипел Рэтси. – Попробуем скрыться в тени.
Как по команде, вся наша пятерка прильнула к стене.
Прошло полминуты. Пожалуй, теперь даже кобольд слышал шаги и короткие фразы, которыми перебрасывались маркийцы:
– Подлые твари…
– Спасать собрались.
– Пустим им кишки.
– Тише!
– Я что-то чувствую!
Я вжался в стену, стремясь слиться с ней в единое целое. Похоже, стрельбы все же не избежать, а не получить стрелу в подобном сражении – удача, сродни разве что спасенью из желудка дракона.
Голоса притихли, и тишину резал только осторожный шорох шагов.
Рука потянулась к ножам на поясе. Нужно подороже продать свою жизнь… Хотя о чем это я? Разве Ловкачи гибнут в подобных стычках?
Рука, изменив направление, нырнула в карман.
Приходилось действовать быстро и четко: пальцы мигом ощупали мешочек с пяточкои, проверяя, не намокла ли ткань; щелкнуло огниво – искра, кувыркаясь, упала на короткий фитилек. Я выждал три секунды, рискуя быть обнаруженным, и швырнул мешочек в тоннель, откуда приближались маркийцы.
– Бежим! – воскликнул я и, зажав рот рукавом, бросился прочь. Сзади пыхтели 3емлерой и кобольд. Дворфы, видимо, решив, что троица приключенцев отвлекает внимание врага на себя, остались на месте, готовая добить маркийцев из луков.
Мы пробежали не больше четверти мили, когда подземное эхо донесло до нашего слуха чей-то безумный смех. Кобольд испуганно оглянулся через плечо, но сзади был лишь черный зев тоннеля, и свин ускорил темп. Гном помянул Каменный Трон и быстро осенил себя знаком Одина.
Мне захотелось победно усмехнуться, но я побоялся сбить дыханье, а потому ограничился небольшой улыбкой самыми уголками рта: мол, смотрите и учитесь! Однако степняк и коротышка даже не взглянули в мою сторону, и я, плюнув, полностью переключился на бег. Благо, видеть в темноте Ловкачей учат еще в самом начале.
Впрочем, факелы на стенах попадались все так же – через сорок шагов.
– Сюда! – 3емлерой резко остановился возле темного прохода, видимо, ведущего в 3рег.
Мы со Свэном, не долго думая, нырнули в тоннель следом за гномом.
Смех больше не повторялся, поэтому вскоре мы решили перейти на шаг и зажечь фонарь гнома, а спустя еще полчаса коротышка предложил устроить привал.
Естественно, ни о каком костре речи не велось: сзади дышит погоня, а мы тут будем посиделки устраивать! – но подкрепиться хотя бы чем-нибудь было жизненно необходимо.
Разодрав на три части трофейную курочку из моего мешка, мы легли у стены и приступили к трапезе, попутно восхищаясь вкусом вчерашнего мяса, которое для изголодавшихся путников (то есть нас) было словно глоток воды в пустыне.
– Интересно, кто это так ржал? – 3емлерой с явным неудовольствием оторвался от кости. Я уж думал, сам Фенрир из Оков Судьбы вырвался!
– Ничего особенного, – небрежно бросил я. Всего лишь мешочек пяточки!
– Неужто той самой, забугрской? – раскрыл рот гном.
– Да-да, именно той. – Я довольно хмыкнул. – Лучший мошенник Тчара может себе позволить отборную травку 3абугра!
– А еще есть? – загорелся 3емлерой.
– А зачем тебе? – не понял я.
– Ну… – замялся коротышка. – Я… может… ну, в трубку?.. Мы с кобольдом вместе, одну на двоих… вроде…
– А чего? – оживился великий воитель Степи. – Я бы тоже попробовал!
Я тихо помянул пасть Фенрира: тролль меня дернул с этими троглодитами откровенничать! Теперь, пока не покурят – не отвяжутся!
– Ну, чего ты, Гриф? – в один голос заканючили бородатый и пяточкастый. – Ну, давай, а?
– Ладно, ладно! – сдался я. Пошарив в карманах, я выудил наружу чуть початый мешочек. Гном тут же протянул мне выбитую трубку.
– Может, с табаком ее… Или как? – прохрипел подгорный житель: видимо, курение пяточки волновало его намного сильнее погони, которая в любой момент могла нас обнаружить.
Я одарил его презрительным взглядом прирожденного курильщика, и гном заткнулся.
Измельченная в мелкую труху пяточка медленно потекла внутрь. Мысленно отсчитав до семи, я отложил мешочек в сторону и протянул трубку гному:
– На. Как затянешься один раз – давай Свэну. И наоборот. Понятно?
Курильщики быстро закивали. Землерой дрожащими пальцами извлек из-за пазухи огниво. Прочистил горло, высек искру. Затянулся. Отдал трубку степняку. Выпустил дым и сладко причмокнул:
– Красота…
В течение пяти минут трубка успела не раз поменять владельца. Наконец, все было кончено, и гном осторожно выбил ее о стену.
– Фьорд и все его водяные… – пересохшими губами прошептал Свэн и завалился на спину. Гном, не долго думая, последовал его примеру.
Пещера содрогнулась от громоподобного смеха двух счастливейших в мире существ.
– Тьфу! – в сердцах сплюнул я. Спрятав травку в потайной карман плаща, я перевернулся на бок и прикрыл глаза: можно было чуток вздремнуть – часа два, не больше – а потом снова в дорогу…
Однако нормально выспаться мне не дали: буквально через двадцать минут возле самого уха послышался странный лязг и непонятные ругательства. Открыв глаза, я замер: на меня снова смотрел проклятый Гуано!
– Проснулся? – угрюмо осведомился эльф. Приглядевшись, я понял, что он связан по рукам и ногам толстой веревкой.
– Может, теперь дружков своих вразумишь? Дроу кивнул куда-то влево.
Я послушно повернул голову. И замер с открытым ртом, не в силах молвить и слова.
Кобольд и гном сидели среди груды оружия, доспехов и прочего хламья, придирчиво изучая добычу.
– О, Гриф! – обрадовался 3емлерой. – Ты уже проснулся? Мож, поможешь, а то мы со Свэном до утра не разберемся… Или даже до обеда?..
– Точ, точ, до него самого! – согласно хрюкнул степняк, примеряя чей-то шлем.
Мигом оказавшись на ногах, я сорвал с головы кобольда трофей и швырнул его в сторону.
– Э! – попытался возразить Свинкер, однако, Посмотрев мне в глаза, виновато потупился.
– Что за цирк?! – Сказать, что я был взбешен, значит, сказать слишком мало. – Кто вас просил? Как вы вообще?..
– Да вот решили, что врагов за спиной бросать нельзя! – начал объяснять гном. – Ну, я сам бы не решился, но пятачкастый мне все уши прожужжал: пошли, мол, пока они там… разоружим, типа…
– Бестолочи! – прорычал я. Мне ужасно хотелось задушить обоих, но каким-то чудом все еще удавалось держать себя в руках. – Сейчас же остальные набегут – этих искать!
– Ну так пошли отсюда! – пожал плечами 3емлерой. – Пару шлемов и цепочек с собой захватим… так, на всякий случай! А эти пусть валяются!
Я сжал зубы: как бы ни злился, а гном все равно прав – нужно уходить. Причем, чем скорее, тем лучше.
– Ладно, – я подхватил бэг за лямку. – Берите немного, и пошли. Далеко еще до 3рега-то?
– Часа два. – Гном поскреб пятерней затылок. – Ну, может, три! Не больше!
– Ясно. – Я кивнул. – Свэн, давай быстрей, а?
– Уже иду. – Кобольд наконец затолкал в бэг облюбованный шлем.
Подхватив мешок с пожитками и пнув напоследок кого-то из маркийцев, он со всех ног бросился за нами.
3емлерой не соврал: я еще не успел толком устать, как в лицо повеяло сквознячком. Подойдя чуть ближе, мы смогли разглядеть вделанную в каменную стену дверь.
– Это что, и есть выход? – Пожалуй, в подобном тоннеле я ожидал увидеть все, что угодно, только не дверь!
– А что же еще? – удивился гном.
– Ты ведь вроде говорил, что мы выйдем наружу где-то в окрестностях Зрега?
– Ну и что с того?
– Неужто это ДВЕРЬ какой-то ПЕЩЕРЫ?
– М-да… Действительно, странно… – Землерой задумчиво погладил бороду.
– Да чего вы? – презрительно хрюкнул Свэн и, недолго думая, пнул дверь ногой.
Мы с гномом замерли с открытыми ртами, в страхе глядясь в узкую щель, которая с каждой секундой становилась все шире и шире. Петли зловеще скрипели, пытаясь усилить драматичность момента. Еще мгновение – и дверь открылась нараспашку.
– А-а-а! – завопил гном, отчаянно тыча пальцем в сторону дверного проема. – Приведение!
– Тише ты! – шикнул на него я – Никакое это не приведение. Обычные… трусы…
Гном, да и мы с кобольдом тоже, с ужасом уставились на огромные панталоны. Судя по их размерам, хозяином подвала (а трусы висели почему то именно в подвале) явно был не гном, не гоблин и даже не морлок. Скорее, добрый-предобрый великан, который с нетерпением ждет гостей… что бы сожрать их на ужин.
– Ладно, пошли, – первым очнулся гном.
– Куда? – не понял кобольд. – Назад?
– Вперед! – фыркнул гном. – Зря мы, что ли, так сюда спешили? К тому же уплаченное надо отработать, а то иначе не дело!
– Знаешь, гноме, – медленно произнес я, все еще не в силах оторваться от великанских трусов, Мне почему-то кажется, что ты ошибся тоннелем!
– Ну, может, и ошибся, – нехотя согласился 3емлерой. – Я то в этом ответвлении ни разу и не был!
– Как так? – Я было истерически прыснул, однако сдержался.
– А вот так! – невозмутимо пожал плечами коротышка. – Я обычно только по главному хожу, да и то редко. А эту ветвь гномы посещали последний раз, если верить сказаниям Андервола, лет триста тому! Может, за это время на том месте, где находится выход из Капельной, уже целый город отстроили?
– Вольно! – бросил эльф небрежно. – Эбрано!
– Да, мак Ибалье? – страж вопросительно посмотрел на арбалетчика.
– Отведи эту троицу в дальние камеры. Посади в угловую, она освободилась недавно. Да пожрать дай, чтоб не сдохли раньше времени. Все понял?
– Да, мак Ибалье! – отсалютовал эльф по имени Эбрано. – Разрешите исполнять?
– Да. И быстро. – Рот Ибалье расплылся в довольной улыбке. – Ты мне еще понадобишься.
Эбрано быстро кивнул и свистнул напарникам, усиленно рубящимся в кости за колченогим столиком. Те нехотя поднялись и подошли.
– Чего случилось? – лениво поинтересовался один, глядя на Эбрано мутными глазами с ярко красными прожилками.
– Что?! – взвизгнул Ибалье. – Да как ты смеешь…
– Дойвиль, ты чего, это ж сам мак Ибалье! один из дроу ткнул наглеца кулаком в бок. Тот не обратил на тычок никакого внимания – видимо, лихорадочно думал, как бы извиниться перед арбалетчиком, чтобы не получить по ушам.
– Может, сбежим? – неожиданно предложил мне Свэн.
– И как? Тут дроу повсюду – хрен спрячешься! – гном покрутил пальцем у виска. Пожалуй, в последнее время коротышка решил, что я слишком беспомощен, чтобы собственноручно устроить свою жизнь, поэтому и рассказывал всем мои координаты да отвечал на сложнейшие вопросы.
– Понятно… – разочарованно вздохнул кобольд.
Придется отложить побег на потом, моя глупая свинка!
Тем временем спор эльфов продолжался.
– Будет вам, мак Ибалье! – примирительно сказал Эбрано. – Дойвиль вас просто не узнал! Право, без вашего обычного камзола вас можно спутать с… простите за сравнение, обычным стражем!
Ибалье одарил Эбрано взглядом, не сулящим ничего хорошего, однако страж даже бровью не повел, и арбалетчику пришлось остудить свой пыл.
– Пошел вон, сти'брен! – процедил он сквозь зубы. – Мы с тобой после поговорим!
Стражник кивнул и опрометью бросился по направлению к городским воротам.
– Ты куда? – окликнул его Эбрано.
– Топейс и Гассело, что на вратах, просили подсобить, – ответил Дойвиль на ходу.
– Ладно, Фенрир с тобой, – махнул рукой Эб рано. – Куда там их? В дальнюю?..
Камера оказалась на редкость грязной. Нет, конечно, те камеры, которые мне доводилось видеть, тоже не являлись воплощением чистоты, но все же они не были столь отвратительны: в трех местах с потолка капала темная жижа, каменные плиты пола кое-где просто отсутствовали, и черная, словно смоль, грязь зловеще блестела какой-то странной слизью. Любопытный кобольд обнаружил в углу внушительного вида кучу… навоза, которую, видимо, позаботился оставить бывший узник. Флюиды от этой кучи исходили самые что ни на есть… навозные, что ли?
– Ну и дыра… – разочарованно заметил кобольд.
– А ты че думал? Марка сама по себе – большая дыра. Может, это даже не самый грязный ее уголок! – фыркнул 3емлерой, усаживаясь на изодранную подстилку.
– Эй, хвал'еры! – послышалось с той стороны двери. – Жрать будете?
– Да! – поспешно выкрикнул гном И, кряхтя, засеменил к двери.
Спустя пару секунд он вернулся, неся в руках три полупустые миски с подозрительного вида бурдой. На вкус бурда оказалась еще хуже чем на вид словно размоченная в воде сырая пшенка. Однако «каша» была сытной, и мы вдоволь наелись.
– Ох, ну и дрянь же! – уверенно заключил кобольд, отбросив пустую плошку в сторону. – Щас бы пивка!..
– Ага, и свинюшку посимпатичней! – фыркнул 3емлерой, облизывая ложку.
– И кляп тебе в рот, чтоб не гавкал! – не остался в долгу Свэн.
– Да ладно тебе, – отмахнулся гном. – Нашел время спорить! Все в одной петле!
– И по чьей вине? – не унимался кобольд.
– И по чьей же?
– По твоей!
– Да? Да если б знал, где упаду, то не падал бы! Ты еще скажи, что я с дроу в сговоре!
– А кто его знает? – подхватил Свинкер. Пятачок его раскраснелся, да и дышал кобольд тяжело и порывисто – взволновался, бедняга… – А? Вдруг так и есть, а, мастер Гриф?
– Помолчи, Свэн, – тихо, но твердо велел ему я. – Я знаю 3емлероя очень и очень давно и уверен в нем, как в самом себе!
Гном довольно улыбнулся и побед но посмотрел на степняка.
– Ну, если верите – тогда другое дело, – нехотя согласился Свэн.
Несколько минут в камере царила тишина, только гном мерно постукивал лож кои по миске, так, от нечего делать.
– Опоздаем мы, мастер Гриф, – вздохнул Свэн.
– Куда? – не понял я: все мои мысли уже дрались друг с другом, пытаясь подкинуть идею, как избежать запаха от симпатичной кучки в углу.
– К бабушке вашей.
– Куда? – удивленно воскликнул гном.
– К бабушке, – повторил Свэн. – Она очень старая и больная. Мастер Гриф едет ей помочь. Разве он ничего вам не сказал?
– Нет, – Землерой переключился на меня: – Что за бабушка?
– Знаешь, Землерой, сейчас не время и не место, чтобы говорить про мою бедную старушку, соврал я. – К тому же голова раскалывается. Лягу-ка я посплю…
С этими словами я завалился на бок и закрыл глаза. Проклятый кобольд! Проклятый гном! Проклятые дроу! Почему они все так хотят, чтобы я провалил задание?
Я стоял посреди огромной пещеры. На стенах полукругом висели факелы, куски порванной паутины плели на камне замысловатый узор; благодаря неизвестным художникам пещера расцвела странным сплетением рун.
А посредине стояла небольшая каменная тумба, вроде тех, на которых размещают экспонаты столичные музеи. Здесь, в пещере, тоже был экспонат – статуэтка, изображающая тощего улыбающегося бородача. Одет человечек был подобно мне: серый плащ, из-под которого выглядывает ворот рубахи, штаны из грубой ткани и кожаные сапоги. Мне показалось даже, что я видел бородача раньше, однако никак не вспоминалось, где.
Неожиданно человечек со скрежетом повернул голову и в упор посмотрел на меня:
– Приветствую, смертный!
Я в испуге отпрыгнул назад. С каких это пор статуэтки научились говорить? Или это все фенрировы происки?
Постояв несколько минут в стороне и убедившись, что мне ничто не угрожает, я сделал шаг к трибуне и спросил охрипшим голосом:
– Ты кто?
– Неужто не знаешь? – удивился человечек в куртке.
Я покачал головой:
– Где-то видел, но только не помню – где.
– Я Локи, покровитель воров и мошенников.
– Тот самый? – Я вытаращил глаза. – Бог?
– Да, бог. – Человечек пожал плечами. – Ты ведь мою статуэтку ищешь, дружище?
– И что тебе надо от меня? – Я игнорировал вопрос бога, потому что не терпелось задать свой.
– Ты ведь вор, так? А я – твой покровитель. Ты должен верить мне, ведь так?
– Наверное…
– Я недавно смотрел линию твоей судьбы. она оказалась очень и очень странная по форме и длине. Я узнал о тебе много, но сказать все, к сожалению, не могу: запрет Одноглазого*. [2]Знай только, что в скором времени тебя предаст человек, которому ты сильно доверяешь.
– Кто же это?
– Извини – еще один запрет. – Локи развел руками. – Главное, будь осторожен. И вот еще что… Ищи статуэтку не в главном святилище огров, а в небольшой пещере с воротами гномьей работы. Она на треть мили южнее.
Он снова ждал моего кивка, и я кивнул. Вот почему никто не мог найти артефакт!
– И помни: огры – не главные стражи. Есть те, кто страшней и опасней бестолковых великанов!
– Зачем ты рассказываешь мне все это?
– Я хочу вернуть статуэтку в мир. Хочу, чтоб она принадлежала вору. Хочу, чтоб она принесла ему удачу. Надоело пылить ее в пещере у косолапых огров.
– Я не вор, – сказал я неожиданно твердо и уверенно. – Но я принял заказ – и я его выполню. Клянусь честью Ловкача.
Локи посмотрел на меня странно, будто я сказал глупость, однако смолчал.
Щелчок пальцев, какие-то слова Локи (я не услышал их) и…
Мой стон потонул в странном гуле, напоминающем рушение каменной стены. Потом возле самого уха раздалось:
– Вставай, хвал'ер!
Я распахнул глаза. Усилием заставил себя не закрывать их вновь.
– Глухой, что ль? А ну живо! – прикрикнул на меня белобрысый дроу.
– Потише с ним, Гуану! – на плечо разбушевавшемуся эльфу легла чья-то жилистая рука.
– Простите, мак Рэтси! – смутился белобрысый. – Погорячился.
Я приподнялся на локтях, чтобы лучше разглядеть таинственного Рэтси, однако грубые руки Гуану обхватили меня за плечи и дернули вверх.
– Отцепись! – прошипел я, оказавшись на ногах.
– Тише! – шикнул на белобрысого Рэтси. Хочешь всю Марку поднять? И зачем я тебя взял? Лучше б Рамиль поехал – он и то поспокойней будет!
– Да ладно вам, мак Рэтси! Я ему говорю встать, а он валяется. Одно слово – хвал'ер, – Гуану сплюнул на пол.
– А чего вы среди ночи? – возмутился я. Допрос же поутру!
– Какой еще допрос? – не понял Гуану.
– Все ясно, – Рэтси улыбнулся уголками рта. – Маленький хвал'ер принял нас за бесчестных маркийцев! Успокойся: мы – дворфы И пришли, чтобы спасти вас из плена!
– Но почему? Зачем мы вам?
– Просто, – эльф рассеяно пожал плечами, – враги наших врагов – наши друзья. Куда вас отвести?
– Что? – не понял я.
– Я спросил: куда вас отвести?
– До Капельной Ветви, – вклинился в разговор гном.
– Хорошо, мы проводим вас, – кивнул дроу. Выходите наружу, – эльф указал в сторону развороченной стены. – Мы пойдем следом.
– А… – начал было кобольд, но Рэтси его оборвал:
– Ваши сумки? Мы позаботились о них.
Я на всякий случай переложил два мешочка с пяточкои и огниво в карманы плаща, опасаясь, как бы трава от постоянной беготни не рассыпалась в бэге. После повесил вновь обретенные ножи на пояс и накинул на голову капюшон.
3емлерой же и вовсе просто-напросто перекинул маленькую сумочку через плечо: моего серебра в ней, конечно, уже не было – хитрый гном всегда отменно прятал добычу.
Минут пять пришлось потратить на то, чтобы прицепить к поясу сияющего от счастья свина бесценны и молот.
– Вот так, – Рэтси смахнул со лба набежавший пот. – А теперь поспешим. Как бы проклятый Эбрано не решил от нечего делать обойти камеры. Он это очень любит…
Мы с Гуану кивнули и нырнули в темноту.
– Я велел отправить туда лучших людей!– молодой правитель Орагара просто рвал и метал. Еще бы – теперь у 3рега хватит смолы, чтобы залить ею пол королевства! – Вы хоть представляете, что натворили?
– Я отправил туда вашего любимого Маршалла Гордора Кока, и не моя вина, что ваш тупоголовый вассал умудрился пропустить в город пять возов, замаскированных под тайных саперов Вашего Величества! – наемник как всегда словно лучился Спокойствием.
Штиф закусил нижнюю губу: спорить с опытным и мудрым наемником было нельзя, но необходимо. Будь они наедине, он, возможно, и пошел бы на какие-то уступки. Однако присутствие в покоях Королевского советника мешало ему пойти на компромисс: выглядеть безвольным щенком юный правитель не желал.
– Может быть, и не ваша, – медленно начал Штиф. – Но, видите ли, мастер Хромой: вы возглавляете армию, у вас – полномочия маршала. Не у меня! У вас. Думаю, на моем месте вы бы тоже прежде всего обратились к главнокомандующему, а не к его подчиненным!
– Будь я на вашем месте, солдаты бы сейчас ни с кем не воевали, а в 3реге, как обычно, шел бы праздник Фрейи! – хмыкнул Хромой. – А теперь позвольте откланяться – деньги, уплаченные Гильдией, должны быть отработаны. – Хромой развернулся на каблуках и, чеканя шаг, пошел к двери. Легко отворил ее – и вышел.
Штиф глухо зарычал и ударил кулаком в стену. Паук, мирно отдыхавший на паутинке, поспешно ретировался в более спокойный уголок.
– Да будет вам злиться, Ваше Величество! попытался успокоить короля советник, бодрый седой старичок.
Правитель Орагара затравлено оглянулся:
– Хватит нотаций, Кедрик!
– Понимаю: в вашем возрасте хочется всем доказать свое превосходство, – старик, развалившись на кровати, лениво перебирал в руках видавшие виды четки, – но не забывайте: говорить все в лицо не всегда лучший способ для этого!
– И что же ты хочешь? – Штиф не понимал, куда клонит Кедрик. А когда король чего-то не понимал, причине его непонимания приходилось ох как не сладко!.. – Чтобы я повесил Хромого и еще парочку, особо ретивых?
– О! Ну конечно же нет! – советник отмахнулся от Его Величества, словно от назойливой мухи. Благо, король не обратил на телодвижение Кедрика никакого внимания. – Смертоубийство ближнего своего недостойно рук Наместника Паладина. Да и терять великолепного полководца в самый разгар осады… Это было бы весьма опрометчиво с нашей стороны. К тому же смерть командира не станет для наемников фатальной. Эти люди сами каждый день глядят в глаза старухе с косой. Но если вы все же решите кого-то повесить – пожалуйста; ваши грехи я вам отпущу, но покорности от солдат не ждите – скорее, даже напротив – будет бунт. А три тысячи отборных вояк, которые придут на зов своих братьев, в любом случае не оставят вас просто так… Да они же просто растопчут нашу гвардию!
– А… как же тогда? – растерялся Штиф. Советник мысленно усмехнулся: в голове юного короля все до боли логично и правильно. Ударили – бей в ответ. 'Ударил сам – держи оборону.
Он все тот же мальчишка, для которого смерть нечто фантастичное и невероятное, а война – не более, чем длинная, скучная игра. Быть может, он и научился подписываться под многочисленными Указами своих министров, но в интригах король не понимал ровным счетом ничего.
– Могу вас огорчить: наемникам вы не понравились. Они ожидали от вас несколько большего, чем юношеская самоуверенность и эгоизм. Однако… – Кедрик выдержал значительную паузу. Однако не все потеряно. Можно ЗАСТАВИТЬ их проникнуться духом сражения. Вернее, заставить нужно лишь одного человека, за которого эти люди пойдут в огонь и воду – Хромого.
– Но… как?
– У нашего наемника есть только одно больное место – семья. Потеряй он ее – и жить ему будет незачем. Даже привязанность к Гильдии его не спасет – потеря семьи станет смертельным ударом. План прост: выкрасть семью Хромого из Выселок, деревни в пяти лигах к западу отсюда. Выкрасть аккуратно и по возможности без лишних свидетелей. Если что – убивать соглядатаев на месте. Когда это сделаем, все станет гораздо проще: жена и ребенок отправятся в подземелья нашего временного обиталища, а Хромой получит извещение, что его дражайшая супруга – у нас. Кто-то зовет подобные действия шантажом, но я склонен назвать это «взаимовыгодной сделкой». Ну, так как вам, Ваше Величество?
– Хитро-хитро! – ухмыльнулся Штиф. – Но…
– Уверяю вас – это необходимая жесткость. По другому добиться полного подчинения просто невозможно.
Король секунду помедлил, прежде чем дать ответ: за окном, на тренировочной площадке замка, рубились на деревянных мечах солдаты. Каждый из них стремился, чтобы движения были быстрыми, техничными, отточенными, и в то же время они так напоминали детей, воображающих себя великими героями древности. Штиф грустно улыбнулся, вспоминая беспечное детство при дворе, цветущую мать, ухмыляющегося отца…
– Мой король! – позвал его Кедрик.
Штиф с трудом оторвал взгляд от дерущихся солдат, снова вздохнул:
– Ну что ж… Прикажите направить туда десяток рыцарей под командованием Реджинальда Фонковски и… наверное, пятерых магов Ордена Огня! Думаю, четверо суток должно хватить на выполнение нашего плана. Благодарю за подсказку, Кедрик! Я всегда знал, что не ошибся в выборе советника!
Старичок расплылся в довольной улыбке:
– Благодарю вас, Ваше Высочество, но в этом не только моя заслуга: хорошие советы мне нашептывает сам Паладин!
– Так благодари своего бога, Кедрик! – воскликнул Штиф. – Моли, чтобы каждый его совет был настолько же хорош, иначе торчать твоей голове на самом высоком шпиле моего замка в Суфусе вместо флюгера! – И вышел из покоев, громко хлопнув дверью.
Кедрик в сердцах швырнул четки в угол.
– Похоже, погоня, мак Рэтси! – Гуану с опаской оглянулся и достал из колчана стрелу с железным оперением.
– Не надо! – прошипел Рэтси. – Попробуем скрыться в тени.
Как по команде, вся наша пятерка прильнула к стене.
Прошло полминуты. Пожалуй, теперь даже кобольд слышал шаги и короткие фразы, которыми перебрасывались маркийцы:
– Подлые твари…
– Спасать собрались.
– Пустим им кишки.
– Тише!
– Я что-то чувствую!
Я вжался в стену, стремясь слиться с ней в единое целое. Похоже, стрельбы все же не избежать, а не получить стрелу в подобном сражении – удача, сродни разве что спасенью из желудка дракона.
Голоса притихли, и тишину резал только осторожный шорох шагов.
Рука потянулась к ножам на поясе. Нужно подороже продать свою жизнь… Хотя о чем это я? Разве Ловкачи гибнут в подобных стычках?
Рука, изменив направление, нырнула в карман.
Приходилось действовать быстро и четко: пальцы мигом ощупали мешочек с пяточкои, проверяя, не намокла ли ткань; щелкнуло огниво – искра, кувыркаясь, упала на короткий фитилек. Я выждал три секунды, рискуя быть обнаруженным, и швырнул мешочек в тоннель, откуда приближались маркийцы.
– Бежим! – воскликнул я и, зажав рот рукавом, бросился прочь. Сзади пыхтели 3емлерой и кобольд. Дворфы, видимо, решив, что троица приключенцев отвлекает внимание врага на себя, остались на месте, готовая добить маркийцев из луков.
Мы пробежали не больше четверти мили, когда подземное эхо донесло до нашего слуха чей-то безумный смех. Кобольд испуганно оглянулся через плечо, но сзади был лишь черный зев тоннеля, и свин ускорил темп. Гном помянул Каменный Трон и быстро осенил себя знаком Одина.
Мне захотелось победно усмехнуться, но я побоялся сбить дыханье, а потому ограничился небольшой улыбкой самыми уголками рта: мол, смотрите и учитесь! Однако степняк и коротышка даже не взглянули в мою сторону, и я, плюнув, полностью переключился на бег. Благо, видеть в темноте Ловкачей учат еще в самом начале.
Впрочем, факелы на стенах попадались все так же – через сорок шагов.
– Сюда! – 3емлерой резко остановился возле темного прохода, видимо, ведущего в 3рег.
Мы со Свэном, не долго думая, нырнули в тоннель следом за гномом.
Смех больше не повторялся, поэтому вскоре мы решили перейти на шаг и зажечь фонарь гнома, а спустя еще полчаса коротышка предложил устроить привал.
Естественно, ни о каком костре речи не велось: сзади дышит погоня, а мы тут будем посиделки устраивать! – но подкрепиться хотя бы чем-нибудь было жизненно необходимо.
Разодрав на три части трофейную курочку из моего мешка, мы легли у стены и приступили к трапезе, попутно восхищаясь вкусом вчерашнего мяса, которое для изголодавшихся путников (то есть нас) было словно глоток воды в пустыне.
– Интересно, кто это так ржал? – 3емлерой с явным неудовольствием оторвался от кости. Я уж думал, сам Фенрир из Оков Судьбы вырвался!
– Ничего особенного, – небрежно бросил я. Всего лишь мешочек пяточки!
– Неужто той самой, забугрской? – раскрыл рот гном.
– Да-да, именно той. – Я довольно хмыкнул. – Лучший мошенник Тчара может себе позволить отборную травку 3абугра!
– А еще есть? – загорелся 3емлерой.
– А зачем тебе? – не понял я.
– Ну… – замялся коротышка. – Я… может… ну, в трубку?.. Мы с кобольдом вместе, одну на двоих… вроде…
– А чего? – оживился великий воитель Степи. – Я бы тоже попробовал!
Я тихо помянул пасть Фенрира: тролль меня дернул с этими троглодитами откровенничать! Теперь, пока не покурят – не отвяжутся!
– Ну, чего ты, Гриф? – в один голос заканючили бородатый и пяточкастый. – Ну, давай, а?
– Ладно, ладно! – сдался я. Пошарив в карманах, я выудил наружу чуть початый мешочек. Гном тут же протянул мне выбитую трубку.
– Может, с табаком ее… Или как? – прохрипел подгорный житель: видимо, курение пяточки волновало его намного сильнее погони, которая в любой момент могла нас обнаружить.
Я одарил его презрительным взглядом прирожденного курильщика, и гном заткнулся.
Измельченная в мелкую труху пяточка медленно потекла внутрь. Мысленно отсчитав до семи, я отложил мешочек в сторону и протянул трубку гному:
– На. Как затянешься один раз – давай Свэну. И наоборот. Понятно?
Курильщики быстро закивали. Землерой дрожащими пальцами извлек из-за пазухи огниво. Прочистил горло, высек искру. Затянулся. Отдал трубку степняку. Выпустил дым и сладко причмокнул:
– Красота…
В течение пяти минут трубка успела не раз поменять владельца. Наконец, все было кончено, и гном осторожно выбил ее о стену.
– Фьорд и все его водяные… – пересохшими губами прошептал Свэн и завалился на спину. Гном, не долго думая, последовал его примеру.
Пещера содрогнулась от громоподобного смеха двух счастливейших в мире существ.
– Тьфу! – в сердцах сплюнул я. Спрятав травку в потайной карман плаща, я перевернулся на бок и прикрыл глаза: можно было чуток вздремнуть – часа два, не больше – а потом снова в дорогу…
Однако нормально выспаться мне не дали: буквально через двадцать минут возле самого уха послышался странный лязг и непонятные ругательства. Открыв глаза, я замер: на меня снова смотрел проклятый Гуано!
– Проснулся? – угрюмо осведомился эльф. Приглядевшись, я понял, что он связан по рукам и ногам толстой веревкой.
– Может, теперь дружков своих вразумишь? Дроу кивнул куда-то влево.
Я послушно повернул голову. И замер с открытым ртом, не в силах молвить и слова.
Кобольд и гном сидели среди груды оружия, доспехов и прочего хламья, придирчиво изучая добычу.
– О, Гриф! – обрадовался 3емлерой. – Ты уже проснулся? Мож, поможешь, а то мы со Свэном до утра не разберемся… Или даже до обеда?..
– Точ, точ, до него самого! – согласно хрюкнул степняк, примеряя чей-то шлем.
Мигом оказавшись на ногах, я сорвал с головы кобольда трофей и швырнул его в сторону.
– Э! – попытался возразить Свинкер, однако, Посмотрев мне в глаза, виновато потупился.
– Что за цирк?! – Сказать, что я был взбешен, значит, сказать слишком мало. – Кто вас просил? Как вы вообще?..
– Да вот решили, что врагов за спиной бросать нельзя! – начал объяснять гном. – Ну, я сам бы не решился, но пятачкастый мне все уши прожужжал: пошли, мол, пока они там… разоружим, типа…
– Бестолочи! – прорычал я. Мне ужасно хотелось задушить обоих, но каким-то чудом все еще удавалось держать себя в руках. – Сейчас же остальные набегут – этих искать!
– Ну так пошли отсюда! – пожал плечами 3емлерой. – Пару шлемов и цепочек с собой захватим… так, на всякий случай! А эти пусть валяются!
Я сжал зубы: как бы ни злился, а гном все равно прав – нужно уходить. Причем, чем скорее, тем лучше.
– Ладно, – я подхватил бэг за лямку. – Берите немного, и пошли. Далеко еще до 3рега-то?
– Часа два. – Гном поскреб пятерней затылок. – Ну, может, три! Не больше!
– Ясно. – Я кивнул. – Свэн, давай быстрей, а?
– Уже иду. – Кобольд наконец затолкал в бэг облюбованный шлем.
Подхватив мешок с пожитками и пнув напоследок кого-то из маркийцев, он со всех ног бросился за нами.
3емлерой не соврал: я еще не успел толком устать, как в лицо повеяло сквознячком. Подойдя чуть ближе, мы смогли разглядеть вделанную в каменную стену дверь.
– Это что, и есть выход? – Пожалуй, в подобном тоннеле я ожидал увидеть все, что угодно, только не дверь!
– А что же еще? – удивился гном.
– Ты ведь вроде говорил, что мы выйдем наружу где-то в окрестностях Зрега?
– Ну и что с того?
– Неужто это ДВЕРЬ какой-то ПЕЩЕРЫ?
– М-да… Действительно, странно… – Землерой задумчиво погладил бороду.
– Да чего вы? – презрительно хрюкнул Свэн и, недолго думая, пнул дверь ногой.
Мы с гномом замерли с открытыми ртами, в страхе глядясь в узкую щель, которая с каждой секундой становилась все шире и шире. Петли зловеще скрипели, пытаясь усилить драматичность момента. Еще мгновение – и дверь открылась нараспашку.
– А-а-а! – завопил гном, отчаянно тыча пальцем в сторону дверного проема. – Приведение!
– Тише ты! – шикнул на него я – Никакое это не приведение. Обычные… трусы…
Гном, да и мы с кобольдом тоже, с ужасом уставились на огромные панталоны. Судя по их размерам, хозяином подвала (а трусы висели почему то именно в подвале) явно был не гном, не гоблин и даже не морлок. Скорее, добрый-предобрый великан, который с нетерпением ждет гостей… что бы сожрать их на ужин.
– Ладно, пошли, – первым очнулся гном.
– Куда? – не понял кобольд. – Назад?
– Вперед! – фыркнул гном. – Зря мы, что ли, так сюда спешили? К тому же уплаченное надо отработать, а то иначе не дело!
– Знаешь, гноме, – медленно произнес я, все еще не в силах оторваться от великанских трусов, Мне почему-то кажется, что ты ошибся тоннелем!
– Ну, может, и ошибся, – нехотя согласился 3емлерой. – Я то в этом ответвлении ни разу и не был!
– Как так? – Я было истерически прыснул, однако сдержался.
– А вот так! – невозмутимо пожал плечами коротышка. – Я обычно только по главному хожу, да и то редко. А эту ветвь гномы посещали последний раз, если верить сказаниям Андервола, лет триста тому! Может, за это время на том месте, где находится выход из Капельной, уже целый город отстроили?