Борис Бабкин. Цель – все, смерть – ничто

   – Получилось?! – сидя на кровати, зло воскликнул Красин. – А как же Женя? Софья в реанимации с инфарктом, я прячусь в больнице, о Жене ничего не известно, а ты мне тут толкаешь, что все получилось! Получится, когда вы пошлете группу за Женей в это чертово Сомали! Или вам наживка была нужна? Черт!.. – Он схватился за грудь.
   – Доктора! – крикнул, бросаясь к нему, фээсбэшник.
   – Ничего, – с трудом проговорил Красин, – просто… – И повалился на бок.
 
   – Радуетесь? – с ненавистью глядя на сидевшего перед ним майора ФСБ, процедил Семенов. – Ничего, скоро вы поймете…
   – Мусаев со своими взят, – сообщил майор. – И кстати, уверен, что его сдал ты. Группу его тоже взяли. Все живы. Что-то никто не торопится покончить с собой, – насмешливо проговорил он.
   Блондин вскочил:
   – Все равно мир будет наш! Аллах акбар!
   – А ты, тварь, – сказал майор, – чтобы выжить, убил своего отца, бывшего милиционера, сдал ваххабитам брата. Участвовал в расстреле пленных. На что надеялся, Семенов? – презрительно спросил он. – Твоя мать, Анна Степановна, проклинает тебя. А это похуже приговора будет. По тебе, тварь, – поднявшись, майор плюнул ему в лицо, – даже грустить никто не станет, когда ты в камере для пожизненно осужденных подыхать будешь. Таким, как ты, смертный приговор – это милость. А ты будешь каждую секунду подыхать!
   – Хватит! – В кабинет вошел полковник ФСБ. – Увести.
   Когда двое вывели Семенова, полковник покачал головой:
   – Конечно, мразь он, но плевать в лицо…
   – У таких, как он, нет лица, – процедил майор, – морда. И не волчья, а морда шакала. Готов нести за это…
   – Иди, – усмехнулся полковник. – Но не советую ни с кем делиться опытом выражения своего презрения к задержанным.
 
   – К кому мы можем обратиться за помощью в розыске Красиной и Иванковой? – спросил генерал-лейтенант ФСБ. – В Сомали сейчас анархия. Посылать туда группу – нарваться на международный скандал. Россия пытается…
   – О посылке в Сомали наших сотрудников не может быть и речи, – перебил его генерал-майор. – Мы пытаемся договориться с французским легионом. Генерал Дуглас нормальный мужик, но сделать ничего не может. Он сам уже не раз обращался в Париж с просьбой вывести его парней из Сомали. Однако правительство Сомали заплатило Парижу за присутствие легионеров на границе с Эфиопией немалые деньги. Так что, к сожалению, мы практически бессильны. Отставных сотрудников, которые сумели бы провести операцию в Сомали, мы, наверное, и могли бы найти, и можно было бы рискнуть, но мы не знаем, кто захватил Красину и Иванкову, и даже приблизительно не знаем место, где их искать. Задержанные тоже ничего не знают. Семенов и Ваха звонили в Тбилиси. Но по этому номеру грузинские силовики сотрудничают с нами, так что никого взять не удалось. Если грузины узнают что-то конкретное, сразу нам сообщат. Красина, конечно, жаль. Никто не хотел бы оказаться на его месте, но сделать мы, к сожалению, ничего не можем. – Зяблов, пряча усмешку, отвернулся.
   Аддис-Абеба
   Гарри взял рюкзак и чемодан и вышел из зала таможенного досмотра. Посмотрел на толпу встречающих и увидел у стойки бара рослого африканца в надвинутом на глаза кепи. Попивая кофе, тот кивнул.
   – Приехал, – облегченно вздохнул Кэмпбелл и пошел к нему. – Здравствуй! – поставив чемодан, протянул он руку.
   – Привет, Гарри! – Африканец обнял его и приподнял от пола. – Наконец-то мои увидят человека, спасшего мне жизнь. Поехали!
 
   Евгений с нескрываемым любопытством осматривался вокруг. «Все здесь как-то по-другому, – думал он. – Я считал, что Африка – это сплошные заросли или песок, а тут вполне цивилизованно. И аэропорт почти не уступает европейским…»
   – Здравствуйте, Евгений Николаевич, – услышал он сзади женский голос. Повернувшись, удивленно расширил глаза. Перед ним стояла стройная молодая мулатка. Она улыбнулась его удивлению. – Я училась в России, закончила Московский университет, – объяснила девушка. – Пойдемте.
   – А зовут вас как? – улыбнулся шагнувший за ней Евгений.
   – Джулия Туйшинга. Сейчас мы поедем в отель, где вы пробудете ночь. Вас там уже ждут.
   «А сотрудники у Зяблова неплохие», – подумал Евгений.
 
   – А ты сейчас чем занимаешься? – спросил сидевшего за рулем микроавтобуса Хайле Гарри.
   – Перевожу пассажиров. Так и работаю. Конечно, миллионером не стану, но на жизнь хватает. Раньше выходило больше, но сейчас в сторону Сомали почти никто не едет. Опасно. Там же…
   – А мне как раз в Сомали и надо, – перебил его Кэмпбелл.
   – Да я так и понял. Неужели за старое взялся? Но почему один? – Остановив микроавтобус перед светофором, Хайле взглянул на Гарри. – Или тебя кто-то нанял?
   – Я сам себя нанял, – глухо ответил Гарри.
   – Значит, нашел его, – вздохнул Хайле. – А как же…
   – У меня никого не осталось, все были там. Я сейчас живу как бы в долг, несколько раз даже хотел покончить с собой. Я солдат и думал, что видел в жизни все и ничему не удивлюсь. Но когда мою дочь, трехлетнюю Мэри, вытащили из-под завала, я думал, что сойду с ума. Слава Богу, что не видел других. Только прочитал данные экспертов, что это мои отец, жена и сын… – Он жадно затянулся. – В один миг я потерял всех. Понимаешь? Всех! Я запил. Дважды пытался повеситься. Перестал что-то понимать. Потом хотел убить президента. Почему он в то время, когда падали башни-близнецы и террористы атаковали другие объекты, прятался в летящем самолете?! Но мне объяснили, что это война. Понимаешь, Хайле, война. И я начал искать бен Ладена. А недавно случайно узнал, кто отвечал за теракт одиннадцатого сентября. Надеюсь, Господь Бог на моей стороне и даст мне возможность успеть сделать то, ради чего я живу. Ведь когда я узнал имя конкретного виновника и понял, что есть шанс добраться до него, я снова начал жить. Конечно, это бен Ладен. Но удары по башням-близнецам готовил не он. Бен Ладен – стратег этой зеленой армии. Но добраться до него мне никогда не удастся. Зато мне стало известно имя того, кто направил смертников на башни. Мне нужна твоя помощь… Ты поможешь мне попасть в Сомали? И все, только войти в Сомали, и мы расстанемся.
   – Я пойду с тобой, – спокойно проговорил Хайле. – Давно я не принимал участия в…
   – Нет, – перебил его Гарри. – У тебя семья. Жена, трое детей. Что с ними будет без тебя? Ты только поможешь мне попасть в Сомали, и все, – не терпящим возражений тоном проговорил Гарри. – Остановись-ка здесь, я что-нибудь куплю твоим детям. Неудобно без подарков.
   Хайле, останавливая микроавтобус, посмотрел на него.
   – Пошли, – открывая дверцу, кивнул Гарри. – Покажешь, где и что можно купить.
 
   – Да, – усмехнулся Евгений, – это, конечно, не комнатушка в общежитии. И сколько же это стоит?
   – Для вас, Марковский, бесплатно, – сказал вошедший в номер отеля светловолосый мужчина в строгом костюме.
   – Спасибо, – насмешливо отозвался Евгений. – А то я уже волноваться начал, вдруг заберут в полицию за неуплату…
   – Вы сохранили чувство юмора, – улыбнулся вошедший. – Это хорошо. Анатолий Викторович, – протянул он руку. – Можете не представляться. Садитесь. Что будете пить?
   – Крепкий и сладкий чай, – усаживаясь, ответил Марковский.
   – Закажите чай, Джулия, – попросил Анатолий Викторович. – А сейчас улыбки и шутки в сторону. Завтра вы должны будете отправиться к границе Сомали. До Мояле, это на границе с Кенией, вас доставят вертолетом, оттуда перевезут в Мандеру, это уже Кения, и из Мандеру вы отправитесь в Сомали. Границу перейти вам помогут, а далее вы пойдете один. Вам надо добраться до Чуйшиги, это пригород Лука. Там располагается часть французского Иностранного легиона. Вас там будут ждать и помогут в вашем первом задании. Ваше любимое оружие? Я имею в виду стрелковое.
   – Пистолет, – ответил Евгений. – А лучше два.
   – Стреляете по-македонски? – одобрительно отметил Анатолий Викторович. – Какие пистолеты?
   – ТТ. И хотя бы час на стрельбище.
   – Пистолеты будут, а вот со стрельбищем, увы, не получится. Итак, два ТТ, метательный нож, боевой клинок, десять обойм к пистолетам. А что предпочитаете – винтовку или автомат? Или, может, ручной пулемет? Есть испанский.
   – АКМСУ, – улыбнулся Евгений.
   – К сожалению, только АКМ. Кроме того, сухой паек на десять дней, пуленепробиваемая фляжка, спецспички, компас и карта. Жилет нужен?
   – Нет.
   В дверь постучали. Джулия открыла, и служащий отеля вкатил в номер столик на колесах, где был сервирован чай и стояли ваза с фруктами и бутылка коньяка.
   – После дозы горячительного вы не буйствуете? – наливая коньяк в рюмки, улыбнулся Анатолий Викторович.
   – Смотря по настроению, – пожал плечами Марковский.
   Тот удивленно посмотрел на него. Джулия рассмеялась.
 
   Малыш лет четырех, подойдя к Гарри, протянул руки. Тот, улыбаясь, посадил его на колени. Малыш, обняв его за шею, неожиданно с чудовищным акцентом по-английски сказал:
   – Спасибо за живого папу. – И, чмокнув Гарри в щеку, сполз на пол и убежал.
   Вошедшая с подносом стройная африканка посмотрела на Гарри и что-то тихо сказала мужу.
   – Все дети и Шулиса благодарят тебя, – перевел Хайле, – и отпускают меня…
   – Ну куда ты пойдешь от таких детей? – улыбнулся Гарри. – А если серьезно, то я иду туда не мстить, а погибать. Если бы дело было только в попытке убить кого-то и имелся шанс вернуться, я бы просил тебя пойти со мной. Но я не вернусь. Причину называть не стану. Поверь, она не только в том, что я остался один. Ты просто проводишь меня до Сомали. И давай об этом больше не говорить. Аппетитно пахнет!.. – Он наклонился к поставленной перед ним тарелке. – Что это?
   – Антилопа с речным перцем. Думаю, тебе понравится.
 
   – Но послушайте, генерал, – недовольно говорил в спутниковый телефон Анатолий Викторович, – идти вдоль Джубба – огромный риск. Вы же сами это понимаете…
   – Кения сейчас закрыта для всех, – ответил ему Дуглас. – Там высадились морские пехотинцы США, проводится какая-то специальная операция. А что это такое по-американски, всем хорошо известно. Моментальная стрельба на поражение по всему, что движется. Представьте, что будет с вашим вертолетом. Поэтому пусть он заходит через Ворота Кричащих. Думаю, в карте ваш человек разбирается. Мои люди будут ждать его в районе Раненого Буйвола. Идти ему придется около восьмидесяти километров по саванне. Предупредите человека, там есть людоеды. И еще дикари из каменного века. Они опасны, когда кто-то, особенно белый, попадает на территорию их охоты. Надеюсь, ваш человек знает обычаи и нравы…
   – Он в Африке впервые, – перебил его Анатолий Викторович.
   – Тогда можете выпить за упокой его души, – разочарованно проговорил Дуглас.
   – Не спешите напиваться, генерал, – засмеялся Анатолий. – Через двое суток он будет в районе Раненого Буйвола. Где ему ожидать ваших людей?
   – Ожидать будут они. Вы меня разочаровали, сэр. Я надеялся, что ваш человек…
   – Об этом вы скажете ему сами, – посмеиваясь, перебил его Анатолий.
   – Он русский? – спросил генерал.
   – Из России. Прошел испытание генерала Жунуа и…
   – Если я увижу его, – усмехнулся генерал, – с меня два ящика пива и литр виски. В противном случае вы ставите столько же, но пью я один.
   – Готовьте пиво и виски, генерал, – сказал Анатолий.
 
   – Завтра вертолет должен быть готов, – по-амхарски (язык Эфиопии) сказал Хайле. – Полетим к границе Сомали. Человеку надо пройти на ту сторону. Где это лучше сделать, думайте. Вечером полетим.
   Сомали
   – Виски – это хорошо, – пробормотал, сделав глоток из горлышка, Дуглас, – но хотелось бы человека увидеть. – Он снова сделал глоток. – Брюге, Брут… Черт возьми, эти чертовы дикари дождутся, я нанесу по ним ракетный удар. А Смита поджарю на медленном огне и заставлю людоедов обгладывать его косточки. Хотя это полный бред. Я даже людей туда послать не могу. А надежда появилась и тут же угасла. Он не был в Африке, поэтому не пройдет и мили. – Генерал снова отпил виски.
   – Может, все-таки послать группу капитана Шеме? – сказал Скотт. – Шеме опытный солдат и прекрасно знает…
   – Послушай, Уолтер, – недовольно перебил генерал, – у меня появилось чувство, что ты хочешь спровоцировать легион на столкновение с кем-то в южных районах. Нам категорически нельзя заходить ниже района Плюющегося Жирафа. Только если мы не преследуем кого-то, – тут же задумчиво пробормотал он. – Но это гораздо дальше. Как на постах? – спросил он вошедшего легионера.
   – На удивление тихо и спокойно. Трое пытались войти в район Антилопы, Пасущейся у Водопада, но это просто собиратели растений и саранчи. Так что ничего серьезного сегодня не было.
   – Странное затишье, – пробормотал генерал, – как перед бурей. По всем подразделениям ввести готовность номер один, – приказал он.
   Могадишо
   – Все ясно? – спросил генерал сомалийской гвардии.
   – Мы сделаем это, генерал! – дружным хором отозвались две шеренги по пятьдесят солдат.
   – Врагу нет пощады! – Генерал вскинул руку со сжатым кулаком.
   – Победа будем за нами! – прокричали гвардейцы.
 
   – Завтра мы нанесем удар по военному аэропорту, – указал на карту города невысокий африканец. – Атакуем тремя группами. Группа Слонов атакует с севера и взрывает прибывшие вертолеты. Группа Обезьян нападает на казарму охраны и завязывает бой. И наконец, группа Леопардов наносит удар по пункту связи. Начнем операцию в два пятнадцать, в два тридцать отход. Твоя группа, – он посмотрел на толстого африканца с большими серьгами в ушах, – в два тридцать нанесет удар и будет прикрывать отход. Всем ясно?
 
   – Значит, завтра? – усмехнулся африканец с перевязанной головой. – Отлично! Ты, капитан Ухранша, незаметно оцепишь район и, как только получишь сигнал, атакуешь их. Снайперы Меткого Глаза будут расстреливать бандитов с крыш. Бить на поражение. Главное – не выпустить не одного.
   – А насколько можно доверять этой информации? – спросил Ухранша.
   – На все сто, – кивнул начальник службы безопасности.
   Район побережья
   Длинная дробь барабанов усиливалась. На большую поляну из рощи выскочили три антилопы. На мгновение они остановились и, подгоняемые приближающимся громом барабанов, бросились вверх по травянистому склону. Из зарослей застучали винтовочные выстрелы. Две антилопы упали сразу, третья, подскочив, шатаясь, вошла в густые кусты и, издав утробный звук, рванулась вперед. Слева одновременно выстрелили две винтовки. Антилопа упала.
 
   От резкого гудка над небольшим озером вспорхнула стая уток. И сразу застучали выстрелы.
   – Бой, кажется? – вслушиваясь в отдаленные выстрелы, сказал Иван.
   – Скорее всего охота, – спокойно откликнулся Борис. – Перестрелки нет. Охота.
   – Значит, сегодня наедимся вдоволь, – усмехнулся Тополев. – А ты увидишь селение. Правда, где океан, где что – я без понятия.
   – До океана километров сорок – пятьдесят, – проговорил Андрей. – В ту сторону. – Он махнул рукой. – Сюда – болото. Змей полно. Больше ничего не знаю. Это я из разговоров понял. Да и тащили меня с берега, суки. Неожиданно напали, мы и не поняли. Один упал, другой. А потом мы увидели – стрелы торчат. Ну тут и вылезли дикари. Я выстрелить пару раз успел. Хорошо, не задел никого. А то бы там и положили. А эти ваххабиты хреновы, похоже, на меня хрен забили. Конечно, попал бы я к фээсбэшникам, другое дело, а тревожить местных нельзя. Здесь собираются устраивать тренировочные лагеря и алмазные копи. Вот ты, Борис, спрашивал, почему я воевал против ваших, – вздохнул он. – Если говорить откровенно, в основном из-за бабок. Мне все эти лозунги типа «Русские – враги» шли и ехали. Я просто жить нормально хочу. Надеялся сбить капитала хотя бы тысяч пятьдесят в евро и утихнуть. Открыл бы свое дело. У меня жена и два хлопца. Старшему десять, младшему пять. Во Львове живут. Родители мои умерли, у жены тоже никого нет. А вот сейчас такое зло берет!.. Попади к ним араб какой, вытащили бы. А на меня, значит, как на овчарку, у которой зубы выпали, чхать. Но…
   – В казнях участвовал? – перебил его Иван.
   – Пару раз, – помолчав, приглушенно ответил Андрей. – Пьяный здорово был, да и кента убили под Бамутом. Не резал, как чеченцы любят, стрелял. По трезвому не стал бы. Все из-за денег… Кстати, там я и русаков немало видел, особенно до двухтысячного. Да не только уголовников, но и…
   – Хорош, – остановил его Борис. – Видел и я там псов вроде тебя, и хохлов, и русских. Одним дерьмом мазаны. Но хватит об этом. Надо думать, как отсюда вылезти. А то под настроение вытащат, переломают ноги-руки и бросят грифам или гиенам. А не хотелось бы этого, – улыбнулся он. – Я еще Россию увидеть желаю. Кое-кому долги отдать и найти кое-кого. Обязан я и то и другое сделать, иначе зря жизнь проживу.
   – Месье, – обратился к нему по-французски Брюге, – вы слышали выстрелы?
   – И что? – посмотрел на него Волков.
   – Значит, там охота, и, может быть, нас выведут наверх. Я в прошлый раз, когда…
   – Слушай, Курт, – перебил его Борис, – я по-французски вообще-то не очень хорошо говорю. Можно сказать, даже плохо. Ты говори четче.
   – Хорошо, – старательно выговорил немец. – Так вот, нас скорее всего посадят на цепь около забора. Собаки достают, если отодвинешься от него. Забор высокий, из плит сложен. Зачем он там, непонятно. Одна плита проваливается в ту сторону. А цепи можно снять. Я пробовал, замок открыл довольно быстро. Болты можно с ножных оков открутить пряжкой от ремня. Я пробовал, получается. Через час, ну, может, полтора они все напьются виски и начнут пить сорго. Его смешивают с водой и выдерживают несколько дней…
   – Сорго кладут в кучи, – сказал Борис, – и в течение трех-четырех недель несколько раз в день обильно поливают. Сорго начинает бродить. После этого его складывают в выдолбленные из цельного дерева сосуды, сдабривают пряными травами и месят ногами. Получается хмельная бучуала. Я пробовал эту бучуалу. В голову шибает, но на вкус не очень понравилось. А африканцы от нее балдеют. И дешево, и сердито! – рассмеялся он.
   – Да-да, – подтвердил Брюге, – так оно и есть. Вот тогда и можно попробовать. Ты согласен?
   – Разумеется, – кивнул Борис. – Как только выведут, я в любом случае попытаюсь уйти. В саванне не пропаду, – улыбнулся он. – Главное – оторваться хотя бы на полчаса. А там и собаки не страшны, – подмигнул он немцу.
   – Тогда скажи это всем, – предложил Курт.
   – Ты как в рукопашном? – спросил его Борис. – Умеешь на раз бить или…
   – Умею, – кивнул немец.
 
   – Ты посадил в яму легионера? – засмеялся Оавайна.
   – Посадил, – усмехнулся Смит. – У тебя сидит один, вот Дуглас и прислал своего капитана, а он повел себя грубо. Кстати, среди твоих есть человек, который может принести тебе хорошие деньги. Им интересуются…
   – Знаю, – кивнул Карлик. – Но я не отдам его сейчас. После праздника большого урожая буду думать, но сейчас не отдам.
   – Подожди, ты ведь можешь получить…
   – Зачем я буду что-то получать, если могу силой взять что надо? Легионеры убили моих родителей, и я устрою тому, который у меня, ужасную смерть. В ночь памяти предков я медленно убью легионера. И еще одного, который убил двоих и ранил троих из пулемета. Сразу я его не убил, оставил на ночь памяти. Отдай мне того, кто у тебя, и получишь все, что захочешь.
   – Нет, – покачал головой Смит, – не могу. Он мне нужен.
   – Сегодня мои воины приведут для работы двадцать мужчин племени бушменов. Рыбаки, – усмехнулся Карлик, – вылезли из своей пустыни. Они низкие, с меня ростом, но работать умеют. И будут. Но я хотел вот что спросить: когда копи будут готовы, кто станет владельцем?
   – Как кто? – удивился Смит. – Ты, я и Отундо.
   – Отундо… Знаешь, лучше тушу антилопы делить на два рода, чем на три. Потому что делишь на два, режешь вдоль – и каждый получает поровну. А на три…
   – А ты это Бешеному Льву скажи. Он там имеет больше, чем ты. Его люди охраняют и местность, и рабочих. Жителям на земляных работах платим мы с ним. А ты…
   – Ты хочешь войны? – спокойно спросил Оавайна. – Я не боюсь вас. И не позволю меня обмануть.
   – Зря ты так, Оавайна. Но спасибо за откровенность. Буду знать, что ты готов пустить мне кровь. И Бешеному Льву скажу. Не думаю, что ты после этого долго будешь видеть солнце. Скоро для тебя наступит вечная ночь. – Говоря это, Смит караулил каждое движение Оавайны. Но низкорослый африканец стоял спокойно. Смит коснулся костяной рукоятки длинного кинжала.
 
   – Опасность! – Отступив на два шага назад, Мексиканец передернул затвор автомата.
   Четверо европейцев и четверо арабов заняли позиции для огневого контакта.
 
   – Я пошутил, – неожиданно громко рассмеялся Оавайна. – Значит, тебе можно доверить воду в пустыне. Бешеный Лев сказал, что ты начал разработку алмазной копи для Черного Имама.
   – Так и сказал? – переспросил Смит.
   – Да, – кивнул Оавайна.
   – И что из этого? Вы свою долю будете иметь. Ты это хотел услышать?
   – Конечно.
   – Ну, тогда все. А как насчет войны? – вспомнил Смит.
   – Я просто проверял тебя.
   «Да нет, – подумал Смит, – не шутил ты. Но с другой стороны, угрожать просто так ты бы тоже не стал».
   – Ну ладно, – кивнул он, – поеду я.
   – Твои воины подготовились к бою, – улыбнулся африканец.
   – Тебе показалось, – засмеялся Смит.
   «Заметил», – подумал он.
 
   – Вроде расходятся спокойно, – настороженно глядя на Смита и отошедшего африканца, сказал Мексиканец. Кивнув лежавшим арабам, он поднял руку. – Отходим!
   Смит быстро шел к внедорожнику. Мексиканец и четверо попятились назад. Остановившись, заняли позиции за стволами пальм. Арабы перебежали назад и, оказавшись около второго внедорожника, приготовились к бою. Смит сел на заднее сиденье. Мексиканец и двое европейцев запрыгнули в машину, которая сразу рванула с места. Арабы и остальные белые уселись во второй внедорожник, который двинулся за машиной Смита.
   – Ты опытный солдат, – провожая взглядом клубы пыли, прошептал Оавайна, – но я стравлю между собой ваших женщин, и ты будешь воевать с Бешеным Львом. А алмазы будут принадлежать мне. Ты чужой на моей земле, Аллигатор.
 
   – Кто позволил вывести их?! – закричала выскочившая из палатки Бетси.
   – Аллигатор, – спокойно ответил Адмус.
   Лида и Евгения испуганно смотрели на разъяренную женщину.
   – Понимаете по-английски? – крикнула Бетси. Русские молча кивнули. – Запомните, шлюхи, если хотите жить, не заигрывайте со Смитом, уничтожу обеих! – Она вернулась в палатку.
   – Кто это? – тихо спросила у Адмуса Лида.
   – Жена господина, – усмехнулся тот. – Солдат в юбке. Советую не злить ее. – Стоявшие у небольшой хижины пятеро вооруженных мужчин рассмеялись. – Будете жить здесь, – подходя к хижине, кивнул Адмус. – Можете ходить где угодно, но покидать селение нельзя. Иначе догонят собаки. Да и мы можем. И тогда позабавимся! – подмигнул он русским женщинам.
   – А может, давай сейчас, Адмус? – посмеиваясь, подошел к женщинам рыжий верзила с ручным пулеметом.
   – Испарись, Чикаго! – взглянул на него тот.
   – Да ладно тебе! – Усмехнувшись, тот пошел назад. – Пошутить нельзя…
   – Если кто-то из вас дотронется до них, – предупредил Адмус, – шкуру спущу с живого и брошу под солнцем на камни. Гиены доделают то, что не успеют грифы. Понятно? – Пятеро сразу потеряли интерес к женщинам. – Если кто-то начнет приставать к вам, визжите! Чем громче, тем больше шансов, что успеют вмешаться мои люди. Туалет в хижине. Мыться там. – Он указал на толстый ствол баобаба.
   – Извините, – несмело спросила Лида, – за деревом?
   – Дверца есть, – ответил Адмус. – Ствол выдолблен. По одной идете. Другая смотрит. Если кто-то будет входить, кричите.
 
   «Черт возьми, – сев на циновку, подумал Стив. – Вполне ощутимая разница между ямой и хижиной».
   – Эй! – крикнул он. – Виски «Белая лошадь» и сигару! Слышите?! – сказал он заглянувшему в проем между широких пальмовых листов так называемого окна арабу. – Сухаби велел дать мне виски и сигару!
   В хижине появилась молодая африканка, которая поставила на раскладной туристический столик бутылку виски, положила коробку сигар и вышла. Уайткот поспешно подполз к столику и взял бутылку.
   – «Мэри Дужи», – прочитал он. – Хочу «Белую лошадь»! – крикнул он и выбил пробку. Сделал несколько глотков и шумно выдохнул. Взял сигару. – Дикари, – пробормотал он, – а ножницы? Ну, хоть что-то! – пробормотал он, увидев ножик, отрезал кончик сигары и сунул в рот. Взял со столика огниво и начал чиркать камешками. Сплюнув, отбросил его. Подошел к входу и крикнул: – Спичку!
   Охранник в прорезь в стене забросил коробок охотничьих спичек. Прикурив, Стив с наслаждением затянулся. Закашлялся.
   – Кубинские, – прошептал он. – Дикари понимают толк в сигарах, а в виски вообще ничего.
   – Ну почему же? – услышал он женский голос.