Страница:
Не менее интересным был и московский журнал «Телескоп», издававшийся профессором Московского университета Н.И. Надеждиным.
Журнал также был энциклопедическим, но отличался более серьезным научным тоном, стремлением к системному просвещению читателей, тянувшихся к серьезному чтению. Для текущих литературных новостей, полемики, мод при «Телескопе» издавалась газета «Молва».
Журнал Надеждина прославился тем, что предсказал переход русской литературы от романтизма к реализму – «новому искусству», по терминологии Надеждина. Издатель одним из первых в России стал печатать романы и повести О. Бальзака, поддержал Пушкина, когда тот перешел на реалистический путь, Гоголя.
Будучи разночинцем, как и Полевой, добившись профессорского звания, Надеждин охотно привлекал к сотрудничеству в журнале студенческую молодежь в качестве авторов стихотворений и переводчиков. В «Телескопе» печатались, будучи студентами, В. Красов, К. Аксаков, И. Гончаров, Н. Огарев. Постоянно печатались статьи профессоров: филологов, историков, юристов. Большое место отводилось переводам из французских журналов. Медицина, география, техника также были представлены в журнале. Вместе с тем издатель стремился дать читателям и более легкое чтение. Здесь печатались повести М.Н. Загоскина, стихи Ф.И. Тютчева, А.И. Полежаева и др. Подзаголовок «Журнал современного просвещения» отвечал действительности.
В 1833 г. Надеждин пригласил к сотрудничеству в журнале В.Г. Белинского, прервавшего обучение в университете. Это было важное приобретение для московского журнала. Его первая большая статья «Литературные мечтания», напечатанная в газете «Молва», поразила читателя независимостью тона, оригинальностью суждений. Статья о Гоголе провозглашала новое направление в литературе.
«Телескоп» Надеждина выступил также против Булгарина и Греча как литературных поденщиков, насаждающих вульгарные вкусы в литературе и обществе. Его не удовлетворял дидактический характер торчества Булгарина. Это привлекло Пушкина, который опубликовал в «Телескопе» две статьи против петербургских литераторов, высмеял их как литературных дельцов, двурушников, использующих свои издания для взаимной рекламы. Поддержал эту линию и Белинский.
Успешное издание «Телескопа» оборвалось неожиданно. В 1836 г. в № 15 было помещено «Философическое письмо» П.Я. Чаадаева. Это произведение, по словам Герцена, «…потрясло всю мыслящую Россию. Оно имело полное право на это. После «Горя от ума» не было ни одного литературного произведения, которое сделало бы такое сильное впечатление. «Письмо… становится мрачным обвинительным актом против России, протестом личности, которая за все вынесенное хочет высказать часть накопившегося на сердце»[4].
«Философическое письмо» Чаадаева, содержащее в себе горькую критику России, порицающее православие, одновременно было проникнуто крайним пессимизмом. Чаадаев отрицал историческую роль России среди других народов, отрицал прошлое русского народа. «Ни одной полезной мысли не взросло на бесплодной нашей почве», – утверждал он. Выход из этого тяжелого положения он видел в приобщении к более высокой, по его мнению, западноевропейской культуре и католическому христианству.
Царское правительство увидело в «Письме» дерзкую попытку подорвать российские самодержавие. Поэтому журнал был закрыт, Надеждин сослан, а Чаадаев объявлен сумасшедшим.
Следует отметить, что в это время в Москве стал выходить первый иллюстрированный журнал «Живописное обозрение» (1835–1844). Это был научно-популярный журнал энциклопедического характера. До 300 иллюстраций содержал каждый номер. Целью издания было «распространение полезных сведений между всеми званиями читателей». Это было настоящее окно в мир.
В 1838 г. учреждена газета «Московские губернские ведомости», а затем, в 1847 и 1848 гг. – «Московский городской справочный листок» и «Ведомости московской городской полиции». Все они носили информационно-справочный характер, но были очень нужны городу.
Славянофильская журналистика
В эпоху реформ 1860-х годов
За правовое государство
Журнал также был энциклопедическим, но отличался более серьезным научным тоном, стремлением к системному просвещению читателей, тянувшихся к серьезному чтению. Для текущих литературных новостей, полемики, мод при «Телескопе» издавалась газета «Молва».
Журнал Надеждина прославился тем, что предсказал переход русской литературы от романтизма к реализму – «новому искусству», по терминологии Надеждина. Издатель одним из первых в России стал печатать романы и повести О. Бальзака, поддержал Пушкина, когда тот перешел на реалистический путь, Гоголя.
Будучи разночинцем, как и Полевой, добившись профессорского звания, Надеждин охотно привлекал к сотрудничеству в журнале студенческую молодежь в качестве авторов стихотворений и переводчиков. В «Телескопе» печатались, будучи студентами, В. Красов, К. Аксаков, И. Гончаров, Н. Огарев. Постоянно печатались статьи профессоров: филологов, историков, юристов. Большое место отводилось переводам из французских журналов. Медицина, география, техника также были представлены в журнале. Вместе с тем издатель стремился дать читателям и более легкое чтение. Здесь печатались повести М.Н. Загоскина, стихи Ф.И. Тютчева, А.И. Полежаева и др. Подзаголовок «Журнал современного просвещения» отвечал действительности.
В 1833 г. Надеждин пригласил к сотрудничеству в журнале В.Г. Белинского, прервавшего обучение в университете. Это было важное приобретение для московского журнала. Его первая большая статья «Литературные мечтания», напечатанная в газете «Молва», поразила читателя независимостью тона, оригинальностью суждений. Статья о Гоголе провозглашала новое направление в литературе.
«Телескоп» Надеждина выступил также против Булгарина и Греча как литературных поденщиков, насаждающих вульгарные вкусы в литературе и обществе. Его не удовлетворял дидактический характер торчества Булгарина. Это привлекло Пушкина, который опубликовал в «Телескопе» две статьи против петербургских литераторов, высмеял их как литературных дельцов, двурушников, использующих свои издания для взаимной рекламы. Поддержал эту линию и Белинский.
Успешное издание «Телескопа» оборвалось неожиданно. В 1836 г. в № 15 было помещено «Философическое письмо» П.Я. Чаадаева. Это произведение, по словам Герцена, «…потрясло всю мыслящую Россию. Оно имело полное право на это. После «Горя от ума» не было ни одного литературного произведения, которое сделало бы такое сильное впечатление. «Письмо… становится мрачным обвинительным актом против России, протестом личности, которая за все вынесенное хочет высказать часть накопившегося на сердце»[4].
«Философическое письмо» Чаадаева, содержащее в себе горькую критику России, порицающее православие, одновременно было проникнуто крайним пессимизмом. Чаадаев отрицал историческую роль России среди других народов, отрицал прошлое русского народа. «Ни одной полезной мысли не взросло на бесплодной нашей почве», – утверждал он. Выход из этого тяжелого положения он видел в приобщении к более высокой, по его мнению, западноевропейской культуре и католическому христианству.
Царское правительство увидело в «Письме» дерзкую попытку подорвать российские самодержавие. Поэтому журнал был закрыт, Надеждин сослан, а Чаадаев объявлен сумасшедшим.
Следует отметить, что в это время в Москве стал выходить первый иллюстрированный журнал «Живописное обозрение» (1835–1844). Это был научно-популярный журнал энциклопедического характера. До 300 иллюстраций содержал каждый номер. Целью издания было «распространение полезных сведений между всеми званиями читателей». Это было настоящее окно в мир.
В 1838 г. учреждена газета «Московские губернские ведомости», а затем, в 1847 и 1848 гг. – «Московский городской справочный листок» и «Ведомости московской городской полиции». Все они носили информационно-справочный характер, но были очень нужны городу.
Славянофильская журналистика
Сороковые годы XIX в. – время серьезных стремлений передовых людей понять дальнейшие пути развития России. В этот период формируются идейные течения западников и славянофилов. В Москве западников представляли Грановский, Боткин, Герцен, Белинский (до отъезда в Петербург в 1839 г.) и некоторые другие. Но в основном западники группировались в Петербурге. В Москве складывалась большая группа славянофильски настроенных людей, в которую входили И. и П. Киреевские, Н. Языков, А. Хомяков, К. и И. Аксаковы и др. Центром славянофилов был гостеприимный дом Аксаковых.
Первым журналом, где славянофилы заявили о себе, был «Московский наблюдатель» (1835–1839). Этот журнал организовали сторонники официальной народности Погодин и Шевырев. «Наблюдатель» был оппозиционно настроен по отношению к петербургским журналам, в частности, к «Библиотеке для чтения», а также к Белинскому.
В 1835–1837 гг. здесь печатались и славянофилы: Киреевские, Языков, позднее К. Аксаков. Славянофилы, не посягая на институт самодержавия, критиковали крайности крепостничества, бюрократизм чиновничества, взаточничество и неправду в судах, отсутствие свободы слова, антинародный характер русской аристократии. Во всем этом они видели отступление от традиций доброго старого времени. Они отстаивали самобытность России и особые пути ее исторического развития, идеализируя старину, московскую патриархальность, гармонию взаимоотношений народа и бояр, начала народовластия, общинность. В возвращении к порядкам допетровских времен видели выход из трудного политического и экономического положения страны. Их «консервативная прогрессивность» находила выражение во вражде к идеям буржуазного либерализма, европеизации.
Журнал «Москвитянин», 1856 год
Однако сотрудничество в «Московском наблюдателе» налаживалось трудно и вскоре прекратилось, особенно после перехода журнала в руки Андросова и прихода туда Белинского.
В 1841 г. Погодиным и Шсвыревым организуется новое периодическое издание ежемесячный журнал «Москвитянин». Интересна такая деталь в истории «Москвитянина», говорящая об отношении к нему го родских властей. Еще в ноябре 1837 г., когда встал вопрос об организации нового журнала, «на обеде у князя Д.В. Голицына решено было издание, вспоминал Погодин. – Просвещенный московский градоначальник взялся ходатайствовать об этом деле». Хлопоты оказались успешными.
Однако реализация замысла затянулась до 1841 г. Во главе журнала встали Погодин и Шевырев. Слухи о новом журнале быстро распространились по Москве. Им заинтересовались.
Первый номер журнала открывался отделом «Духовное красноречие», чего не было в других изданиях. Там же опубликовано известное стихотворение Ф. Глинки «Москва» («Город чудный, город древний…»). Самобытность России была провозглашена в программной статье номера. «Москвитянин» уделял большое внимание литературе, интересовался русской историей, печатал произведения отечественного фольклора. В отделе «Славянские новости» могли участвовать сербские, чешские, болгарские, польские авторы. Редакция охотно привлекала женщин-писательниц (К. Павлову, Ростопчину и др.). Из славянофилов в журнале печатались К. Аксаков, И. Аксаков, Хомяков, Языков.
«Москвитянин» задуман был как оппонент коммерческой журналистики Греча и Сенковского. Но скоро определился как противник «Отечественных записок» и Белинского, переехавшего в Петербург. Погодин и Шевырев поощряли бескорыстное сотрудничество, часто не платили гонорара авторам это считалось «пагубой» XIX в.
Неумело поставленный отдел литературной критики и вялость сотрудников привели к тому, что число подписчиков в 40-е годы составило всего 300–400 человек. В 1845 г. Погодин передает журнал под руководство И. Киреевскому, однако и это не добавило подписчиков.
Оживился журнал только в 50-е годы под руководством «молодой редакции». Особую роль в этом сыграли москвичи Ал. Григорьев и А.Н. Островский. Ап. Григорьев придал интерес отделу критики, а Островский широко воспроизвел жизнь московского купечества в пьесах: «Свои люди – сочтемся!», «Бедная невеста», «Не в свои сани – не садись», «Не так живи, как хочется», «Бедность – не порок», которые составили репертуар Малого театра.
Интерес к патриархальному купечеству как «среднему» классу общества был характерен и для Григорьева. Кроме литературной критики, Григорьев вел в журнале «Летопись московских театров». После окончания Крымской войны, в условиях подготовки крестьянской реформы, издание журнала прекратилось.
Славянофилы после неудачной попытки Киреевского оживить «Москвитянин», задумали издавать периодические сборники. Первый такой сборник был организован славянофилом В. Пановым и назывался он «Московский литературный и ученый сборник на 1846 год». Там печатались все те же Хомяков, К. и И. Аксаковы, Ю. Самарин, Языков.
Аналогичный сборник вышел и в следующем году. Однако революционные события в Европе 1848 г. привели к новым гонениям на литературу и журналистику. Были подвергнуты кратковременному аресту Ю. Самарин и И. Аксаков, снята со сцены пьеса К. Аксакова «Освобождение Москвы в 1612 году», славянофилам запретили носить бороды и народную одежду.
Только в 1852 г. они вновь наладили выпуск «Московского сборника». Но идеи благотворности общинного устройства, братства в древнем быте славян вызвали недоверие правительства, и от издания периодических сборников пришлось отказаться Стремление славянофилов уберечь Россию от «разрушительных потрясений» и безверия не было оценено официальными кругами.
Несколько активизировалась журнально-предпринимательская деятельность славянофилов после окончания Крымской войны, когда прямо встал вопрос о необходимости отмены крепостного права. В 1856 г. ими под редакторством А.И. Кошелева основывается трехмесячный журнал «Русская беседа» при 850 подписчиках. В 1857 г. его тираж поднимается до 1200 экземпляров.
Философия, русская история, литературная критика, международные новости были предметом этого издания. По проблемам подготовки крестьянской реформы выступил Кошелев. В журнале печатались братья Аксаковы, Хомяков, Самарин, Черкасский, А. Толстой, Ф. Тютчев, Островский и др. Критика ограничения свободы слова в статьях по крестьянскому вопросу (а журнал горячо отстаивал свободу мнений) привела к прекращению издания в 1860 г.
Параллельно с журналом в 1857 г. выходила газета «Молва» под редакцией К. Аксакова, а в 1859 г. И. Аксакову удалось получить в свои руки еженедельник «Парус». Это было серьезное подкрепление журналу «Русская беседа».
Но судьба газеты «Молва» решилась уже на 36-м номере. К. Аксаков поместил в качестве передовой статью «Публика и народ». Статья написана талантливо, ярко и построена на противопоставлении «публики», оторвавшейся от народной жизни, и «народа». «Публика говорит по-французски, народ по-русски. Публика спит, народ давно уже встал и работает. Публика работает (большей частью ногами по паркету), а народ спит или уже встает опять работать… И в публике есть золото и грязь, и в народе есть золото и грязь; но в публике – грязь в золоте; в народе – золото в грязи» и т. д.
Статья вызвала негативную реакцию министра просвещения, и по его докладу Александр II пригрозил запрещением газеты. На 38-м номере Аксаков сам прекратил издание. Судьба «Паруса» была еще более драматична. Он прекратился на втором номере из-за передовой статьи И. Аксакова, где, говоря о задачах газеты, он защищал свободу печатного слова, гласность.
Издавали славянофилы газеты в Москве и в 60-е годы: «День» в 1861–1865 гг. и «Москву» в 1867–1868 гг.
За исключением И. Аксакова и рано умершего И. Киреевского, славянофилы не были журналистами по призванию, писали мало и неохотно, не любили срочной работы. Это обстоятельство вместе с недоверием правящей верхушки общества не позволило славянофилам добиться больших успехов в журналистике, создать журналы, подобные «Отечественным запискам» или «Современнику», газеты, подобные «Московским ведомостям», «Русским ведомостям», но тем не менее без их изданий картина московской журналистики была бы не полна.
Первым журналом, где славянофилы заявили о себе, был «Московский наблюдатель» (1835–1839). Этот журнал организовали сторонники официальной народности Погодин и Шевырев. «Наблюдатель» был оппозиционно настроен по отношению к петербургским журналам, в частности, к «Библиотеке для чтения», а также к Белинскому.
В 1835–1837 гг. здесь печатались и славянофилы: Киреевские, Языков, позднее К. Аксаков. Славянофилы, не посягая на институт самодержавия, критиковали крайности крепостничества, бюрократизм чиновничества, взаточничество и неправду в судах, отсутствие свободы слова, антинародный характер русской аристократии. Во всем этом они видели отступление от традиций доброго старого времени. Они отстаивали самобытность России и особые пути ее исторического развития, идеализируя старину, московскую патриархальность, гармонию взаимоотношений народа и бояр, начала народовластия, общинность. В возвращении к порядкам допетровских времен видели выход из трудного политического и экономического положения страны. Их «консервативная прогрессивность» находила выражение во вражде к идеям буржуазного либерализма, европеизации.
Журнал «Москвитянин», 1856 год
Однако сотрудничество в «Московском наблюдателе» налаживалось трудно и вскоре прекратилось, особенно после перехода журнала в руки Андросова и прихода туда Белинского.
В 1841 г. Погодиным и Шсвыревым организуется новое периодическое издание ежемесячный журнал «Москвитянин». Интересна такая деталь в истории «Москвитянина», говорящая об отношении к нему го родских властей. Еще в ноябре 1837 г., когда встал вопрос об организации нового журнала, «на обеде у князя Д.В. Голицына решено было издание, вспоминал Погодин. – Просвещенный московский градоначальник взялся ходатайствовать об этом деле». Хлопоты оказались успешными.
Однако реализация замысла затянулась до 1841 г. Во главе журнала встали Погодин и Шевырев. Слухи о новом журнале быстро распространились по Москве. Им заинтересовались.
Первый номер журнала открывался отделом «Духовное красноречие», чего не было в других изданиях. Там же опубликовано известное стихотворение Ф. Глинки «Москва» («Город чудный, город древний…»). Самобытность России была провозглашена в программной статье номера. «Москвитянин» уделял большое внимание литературе, интересовался русской историей, печатал произведения отечественного фольклора. В отделе «Славянские новости» могли участвовать сербские, чешские, болгарские, польские авторы. Редакция охотно привлекала женщин-писательниц (К. Павлову, Ростопчину и др.). Из славянофилов в журнале печатались К. Аксаков, И. Аксаков, Хомяков, Языков.
«Москвитянин» задуман был как оппонент коммерческой журналистики Греча и Сенковского. Но скоро определился как противник «Отечественных записок» и Белинского, переехавшего в Петербург. Погодин и Шевырев поощряли бескорыстное сотрудничество, часто не платили гонорара авторам это считалось «пагубой» XIX в.
Неумело поставленный отдел литературной критики и вялость сотрудников привели к тому, что число подписчиков в 40-е годы составило всего 300–400 человек. В 1845 г. Погодин передает журнал под руководство И. Киреевскому, однако и это не добавило подписчиков.
Оживился журнал только в 50-е годы под руководством «молодой редакции». Особую роль в этом сыграли москвичи Ал. Григорьев и А.Н. Островский. Ап. Григорьев придал интерес отделу критики, а Островский широко воспроизвел жизнь московского купечества в пьесах: «Свои люди – сочтемся!», «Бедная невеста», «Не в свои сани – не садись», «Не так живи, как хочется», «Бедность – не порок», которые составили репертуар Малого театра.
Интерес к патриархальному купечеству как «среднему» классу общества был характерен и для Григорьева. Кроме литературной критики, Григорьев вел в журнале «Летопись московских театров». После окончания Крымской войны, в условиях подготовки крестьянской реформы, издание журнала прекратилось.
Славянофилы после неудачной попытки Киреевского оживить «Москвитянин», задумали издавать периодические сборники. Первый такой сборник был организован славянофилом В. Пановым и назывался он «Московский литературный и ученый сборник на 1846 год». Там печатались все те же Хомяков, К. и И. Аксаковы, Ю. Самарин, Языков.
Аналогичный сборник вышел и в следующем году. Однако революционные события в Европе 1848 г. привели к новым гонениям на литературу и журналистику. Были подвергнуты кратковременному аресту Ю. Самарин и И. Аксаков, снята со сцены пьеса К. Аксакова «Освобождение Москвы в 1612 году», славянофилам запретили носить бороды и народную одежду.
Только в 1852 г. они вновь наладили выпуск «Московского сборника». Но идеи благотворности общинного устройства, братства в древнем быте славян вызвали недоверие правительства, и от издания периодических сборников пришлось отказаться Стремление славянофилов уберечь Россию от «разрушительных потрясений» и безверия не было оценено официальными кругами.
Несколько активизировалась журнально-предпринимательская деятельность славянофилов после окончания Крымской войны, когда прямо встал вопрос о необходимости отмены крепостного права. В 1856 г. ими под редакторством А.И. Кошелева основывается трехмесячный журнал «Русская беседа» при 850 подписчиках. В 1857 г. его тираж поднимается до 1200 экземпляров.
Философия, русская история, литературная критика, международные новости были предметом этого издания. По проблемам подготовки крестьянской реформы выступил Кошелев. В журнале печатались братья Аксаковы, Хомяков, Самарин, Черкасский, А. Толстой, Ф. Тютчев, Островский и др. Критика ограничения свободы слова в статьях по крестьянскому вопросу (а журнал горячо отстаивал свободу мнений) привела к прекращению издания в 1860 г.
Параллельно с журналом в 1857 г. выходила газета «Молва» под редакцией К. Аксакова, а в 1859 г. И. Аксакову удалось получить в свои руки еженедельник «Парус». Это было серьезное подкрепление журналу «Русская беседа».
Но судьба газеты «Молва» решилась уже на 36-м номере. К. Аксаков поместил в качестве передовой статью «Публика и народ». Статья написана талантливо, ярко и построена на противопоставлении «публики», оторвавшейся от народной жизни, и «народа». «Публика говорит по-французски, народ по-русски. Публика спит, народ давно уже встал и работает. Публика работает (большей частью ногами по паркету), а народ спит или уже встает опять работать… И в публике есть золото и грязь, и в народе есть золото и грязь; но в публике – грязь в золоте; в народе – золото в грязи» и т. д.
Статья вызвала негативную реакцию министра просвещения, и по его докладу Александр II пригрозил запрещением газеты. На 38-м номере Аксаков сам прекратил издание. Судьба «Паруса» была еще более драматична. Он прекратился на втором номере из-за передовой статьи И. Аксакова, где, говоря о задачах газеты, он защищал свободу печатного слова, гласность.
Издавали славянофилы газеты в Москве и в 60-е годы: «День» в 1861–1865 гг. и «Москву» в 1867–1868 гг.
За исключением И. Аксакова и рано умершего И. Киреевского, славянофилы не были журналистами по призванию, писали мало и неохотно, не любили срочной работы. Это обстоятельство вместе с недоверием правящей верхушки общества не позволило славянофилам добиться больших успехов в журналистике, создать журналы, подобные «Отечественным запискам» или «Современнику», газеты, подобные «Московским ведомостям», «Русским ведомостям», но тем не менее без их изданий картина московской журналистики была бы не полна.
В эпоху реформ 1860-х годов
В период подготовки и проведения реформ 60– 70-х годов в Москве выходил один солидный ежемесячник – «Русский вестник» М. Н Каткова. В Петербурге предстоящие реформы обсуждали журналы: «Современник», «Русское слово», «Время», «Отечественные записки», «Всемирный труд» и др. Тем важнее остановиться на московском журнале.
«Русский вестник» возник в 1856 г. как умеренно либеральный периодический орган. Выход первого номера приветствовал Чернышевский. Он писал в «Заметках о журналах» во втором номере журнала «Современник» в 1856 г. о первых номерах издания Каткова: «Формат журнала, близкий к формату «Отечественных записок» и «Современника», красив; бумага хорошая; шрифт так называемый «тонкий». Вообще, наружность журнала недурна».
Журнал имел два отдела: первый – беллетристика, ученые статьи и критика, второй («Современная летопись») – политическое и научно-литературное обозрение, театральные заметки. В конце помещались иностранные романы.
В первых двух номерах были напечатаны произведения Гоголя, Грановского, сыгравшего большую роль в Московском университете, из действующих писателей опубликованы Островский, Салтыков-Щедрин, поэты Огарев, К. Аксаков, историки Соловьев, Кудрявцев, Д. Милютин, Чичерин. Сам Катков выступил со статьей о Пушкине.
Журнал активно включился в обсуждение крестьянской и судебной реформ. Желая личной свободы крестьянину, Катков все же заботился прежде всего о дворянах-помещиках. Он стоял за сохранение основной массы земли у помещиков и приличный выкуп за землю, которая отходила к мужикам. Катков был против любых общинных теорий, как славянофильских, так и социалистических. Самодержавие для него было незыблемо, оно не исключает, утверждал он, «народной свободы».
Журнал «Русский вестник» М. Н. Каткова, 1856 год
Сразу же после проведения крестьянской реформы Катков определился как сторонник реакции Он выступал против Чернышевского, так называемого «нигилизма», против Герцена, волнении крестьян, польского восстания 1863 г., защищал «охранительные инстинкты», «патриотическое чувство» русского народа, достойное место России в системе европейских государств, православие. Тираж журнала составил в 60-е годы около 6000 экземпляров.
Постепенно Катков и журнал «Русский вестник» закрепляются на позиции «уважения к существующему». Поэтому не удивительно, что он охотно печатает романы Тургенева «Отцы и дети», «Дым», роман Достоевского «Бесы», где осуждалась деятельность русских нигилистов, революционеров-народников.
Для укрепления авторитета классического образования Катков на свои средства открыл в Москве в 1868 г. лицей цесаревича Николая.
«Русский вестник» давал все годы своим подписчикам содержательный материал для чтения, особенно в отделе беллетристики (Л. Толстой, Тургенев, Достоевский, Лесков), заставлял думать над судьбами России, хотя и подчинял их своему консерватизму, особенно в 70-80-е годы.
Эпоха реформ ознаменовалась для московской печати появлением большого числа газет. Этому способствовали и крестьянская реформа, которая означала решительный поворот России в сторону капитализма, частного предпринимательства, и закон о печати, принятый в 1865 г. под названием «Временные правила о печати».
Закон отменял предварительную цензуру для столичных газет и журналов, вводил судебную ответственность журналистов за нарушение законов и приличий. Почти одновременно всем газетам было разрешено публиковать платные объявления и рекламу. В Москве создаются первые бюро по сбору объявлении для газет. Совершенствуются типографии, в том числе частные, приобретаются скоропечатные машины, развивается фотография.
Увеличение газетной печати привело к росту розничной продажи газет на улицах города. Первоначально торговля газетами практиковалась на Тверской улице и на железнодорожных вокзалах, а постепенно и по всему городу.
Среди крупных московских газет прежде всего надо назвать «Московские ведомости» и «Русские ведомости».
«Московские ведомости» с 1863 г. были взяты Катковым в аренду и выходили как частное издание, впервые не подчиненное Московскому университету. Эта газета вместе с «Русским вестником» составляла тандем консервативной печати.
Михаил Никифоровым Катков (1818–1887)
В 70-е годы она резко порицала либерализм, нападала на революционную молодежь, инородцев, а в 80-е годы, после Морозовской стачки – на рабочих и всегда требовала решительных мер в борьбе с крамолой, врагами России. После смерти Каткова (1887) газету редактировал В. А. Грингмут.
В 1897 г. на помощь газете «Московкие ведомости» пришла консервативно-монархическая газета с красивым названием «Кремль» историка Иловайского.
Значительнее и интересней была газета «Русские ведомости» (1863–1917). Это была серьезная, «профессор екая» общественно-политическая газета, рассчитанная на интеллигенцию; она носила либеральный характер. Издавалась газета уже после крестьянской реформы, и в пореформенные годы сотрудники ее признавали неудовлетворительность дел в государстве, стремились изменить их к лучшему с помощью дальнейших реформ сверху.
Газета выступала сторонником улучшения положения и быта крестьян. Для этого считали необходимым увеличить земельные наделы крестьян; снять с них недоимки, накопившиеся со дня освобождения, открыть мелкий земельный кредит. В политике «Русские ведомости» настаивали на ограничении самодержавия конституцией.
Позднее, с развитием рабочего движения, публицисты газеты считали целесообразным введение рабочих законов, ограничивающих время работы, размер штрафов, а также требовали просвещения, распространения грамотности среди фабрично-заводских рабочих.
Эти программные положения газета проводила по возможности последовательно в течение многих лет. Ее считали порядочным, устойчивым изданием. В ней охотно печатались Салтыков-Щедрин, Г. Успенский, Михайловский, В. Короленко, Л. Толстой, Стасов. Вокруг газеты группировались учителя, врачи, земские деятели. Газета полемизировала с «Русским вестником», «Московскими ведомостями», защищая идеи прогресса, критикуя боязнь Каткова гражданской инициативы, внедрения современного образования, автономии университета. Так что московский читатель имел возможность выбирать любую по направлению газету – консервативную или либеральную.
Были в Москве в это время и другие консервативные газеты («Русский», «Народная газета», «Русский листок») и либеральные («Новости дня», «Московская биржевая газета», «Газета А. Гатцука»). Но они были менее авторитетны, часто недолговечны.
Кроме серьезных общественно-политических и литературных изданий, появились газеты, рассчитанные на городского обывателя самого разного общественного положения: купцов, приказчиков, мелких чиновников, отставных солдат, прислугу. Таких читателей, владеющих грамотой, становилось все больше, и для них стали выходить газеты, которые иногда называют бульварными, хотя на самом деле это были массовые городские издания. Они не затрагивали проблем высокой политики, а вращались в кругу городских новостей, происшествий. Уголовный репортаж и авантюрная беллетристика по выходным и праздничным дням – вот их основное содержание.
К таким газетам надо отнести еженедельный «Оберточный листок» (1860). В ней печатались правительственные распоряжения, справки, городские новости, церковный календарь, указатель достопримечательностей Москвы, торговый адрес-календарь и беллетристика. Газета предлагалась по нескольку экземпляров в торговые заведения, чтобы в нее завертывать покупки. Правда, в 1861 г. ее переименовали в «Московский курьер» и она стала ежедневной. Но издавалась только один год.
Значительно долговечней была газета «Московский листок» Н.И. Пастухова, созданная в 1881 г. Газета держалась исключительно на оперативных новостях города и его ближайших окрестностей. Все стороны городской жизни – непорядки на фабриках, в торговых заведениях, уголовные происшествия, пожары, городское хозяйство, скачки, необычайные явления природы – входили в план издания. Издатель требовал от сотрудников не только оперативности, но и точного, достоверного изложения событий, фактов. В этом отношении газета была безупречна. Разумеется, здесь печаталась и авантюрно-уголовная беллетристика с продолжением на несколько месяцев.
Газета «Московский листок» от 9 апреля 1900 г.
Особенно удачно в газете развернулась репортерская деятельность В.А. Гиляровского. Он спускался в артезианские колодцы, ходил по руслу Неглинки, летал над Москвой на воздушном шаре, бывал на пожарах, скачках, всевозможных выставках, гуляньях, наблюдал солнечное затмение, наводнение в Москве.
Гиляровский был в хороших отношениях с членами городской полиции, администрацией города, где получал подчас нужную информацию. Городские руководители часто шли ему навстречу, зная его осведомленность, добросовестность, смелость и отвагу. Благодаря его сведениям удавалось раскрывать преступления, спасать попавших в беду людей. Так, на пожаре в Зарядье он спас жизнь обер-полицмейстеру Козлову.
Князь В.А. Долгоруков – московский генерал-губернатор, хозяин столицы, человек властный, мог очень резко поступить с журналистом. Однажды он приказал Пастухову в один день закончить уголовный роман о разбойнике Чуркине. «– Вы что там у меня воров и разбойников разводите своим Чуркиным? Прекратить его немедленно, а то газету закрою!» И оробевший Пастухов закончил роман страшной сценой казни Чуркина его же товарищами.
Но в другой раз Долгоруков весьма снисходительно отнесся к репортеру газеты. Гиляровский рассказывал, как Пастухову пришлось объясняться с князем по поводу заметки Гиляровского (правда, подписанной псевдонимом) о пожаре в Орехово-Зуеве, вызвавшей волнения рабочих Генерал губернатор грозился арестовать и выслать из Москвы репортера. Но Пастухов как его научил начальник секретного отдела полиции Хотимскии, не переча князю, повинился, успокоил тем гнев начальства, и Долгоруков, недолюбливавший фабрикантов, не стал взыскивать с журналиста, поскольку заметка была достоверной и правдивой.
В 70–80 годы в Москве появились иллюстрированные издания: «Москва», журнал путешествий «Вокруг света», предпринимательский журнал «Акционер», «Юридическая газета», «Юридический вестник», «Вестник воспитания», профессиональные издания, большая группа юмористических еженедельников («Развлечение», «Будильник»). Московская городская дума в 1877 г. основала газету «Известия Московской городской думы».
Газета стала наряду с журналом основным типом периодического издания в пореформенные годы.
«Русский вестник» возник в 1856 г. как умеренно либеральный периодический орган. Выход первого номера приветствовал Чернышевский. Он писал в «Заметках о журналах» во втором номере журнала «Современник» в 1856 г. о первых номерах издания Каткова: «Формат журнала, близкий к формату «Отечественных записок» и «Современника», красив; бумага хорошая; шрифт так называемый «тонкий». Вообще, наружность журнала недурна».
Журнал имел два отдела: первый – беллетристика, ученые статьи и критика, второй («Современная летопись») – политическое и научно-литературное обозрение, театральные заметки. В конце помещались иностранные романы.
В первых двух номерах были напечатаны произведения Гоголя, Грановского, сыгравшего большую роль в Московском университете, из действующих писателей опубликованы Островский, Салтыков-Щедрин, поэты Огарев, К. Аксаков, историки Соловьев, Кудрявцев, Д. Милютин, Чичерин. Сам Катков выступил со статьей о Пушкине.
Журнал активно включился в обсуждение крестьянской и судебной реформ. Желая личной свободы крестьянину, Катков все же заботился прежде всего о дворянах-помещиках. Он стоял за сохранение основной массы земли у помещиков и приличный выкуп за землю, которая отходила к мужикам. Катков был против любых общинных теорий, как славянофильских, так и социалистических. Самодержавие для него было незыблемо, оно не исключает, утверждал он, «народной свободы».
Журнал «Русский вестник» М. Н. Каткова, 1856 год
Сразу же после проведения крестьянской реформы Катков определился как сторонник реакции Он выступал против Чернышевского, так называемого «нигилизма», против Герцена, волнении крестьян, польского восстания 1863 г., защищал «охранительные инстинкты», «патриотическое чувство» русского народа, достойное место России в системе европейских государств, православие. Тираж журнала составил в 60-е годы около 6000 экземпляров.
Постепенно Катков и журнал «Русский вестник» закрепляются на позиции «уважения к существующему». Поэтому не удивительно, что он охотно печатает романы Тургенева «Отцы и дети», «Дым», роман Достоевского «Бесы», где осуждалась деятельность русских нигилистов, революционеров-народников.
Для укрепления авторитета классического образования Катков на свои средства открыл в Москве в 1868 г. лицей цесаревича Николая.
«Русский вестник» давал все годы своим подписчикам содержательный материал для чтения, особенно в отделе беллетристики (Л. Толстой, Тургенев, Достоевский, Лесков), заставлял думать над судьбами России, хотя и подчинял их своему консерватизму, особенно в 70-80-е годы.
Эпоха реформ ознаменовалась для московской печати появлением большого числа газет. Этому способствовали и крестьянская реформа, которая означала решительный поворот России в сторону капитализма, частного предпринимательства, и закон о печати, принятый в 1865 г. под названием «Временные правила о печати».
Закон отменял предварительную цензуру для столичных газет и журналов, вводил судебную ответственность журналистов за нарушение законов и приличий. Почти одновременно всем газетам было разрешено публиковать платные объявления и рекламу. В Москве создаются первые бюро по сбору объявлении для газет. Совершенствуются типографии, в том числе частные, приобретаются скоропечатные машины, развивается фотография.
Увеличение газетной печати привело к росту розничной продажи газет на улицах города. Первоначально торговля газетами практиковалась на Тверской улице и на железнодорожных вокзалах, а постепенно и по всему городу.
Среди крупных московских газет прежде всего надо назвать «Московские ведомости» и «Русские ведомости».
«Московские ведомости» с 1863 г. были взяты Катковым в аренду и выходили как частное издание, впервые не подчиненное Московскому университету. Эта газета вместе с «Русским вестником» составляла тандем консервативной печати.
Михаил Никифоровым Катков (1818–1887)
В 70-е годы она резко порицала либерализм, нападала на революционную молодежь, инородцев, а в 80-е годы, после Морозовской стачки – на рабочих и всегда требовала решительных мер в борьбе с крамолой, врагами России. После смерти Каткова (1887) газету редактировал В. А. Грингмут.
В 1897 г. на помощь газете «Московкие ведомости» пришла консервативно-монархическая газета с красивым названием «Кремль» историка Иловайского.
Значительнее и интересней была газета «Русские ведомости» (1863–1917). Это была серьезная, «профессор екая» общественно-политическая газета, рассчитанная на интеллигенцию; она носила либеральный характер. Издавалась газета уже после крестьянской реформы, и в пореформенные годы сотрудники ее признавали неудовлетворительность дел в государстве, стремились изменить их к лучшему с помощью дальнейших реформ сверху.
Газета выступала сторонником улучшения положения и быта крестьян. Для этого считали необходимым увеличить земельные наделы крестьян; снять с них недоимки, накопившиеся со дня освобождения, открыть мелкий земельный кредит. В политике «Русские ведомости» настаивали на ограничении самодержавия конституцией.
Позднее, с развитием рабочего движения, публицисты газеты считали целесообразным введение рабочих законов, ограничивающих время работы, размер штрафов, а также требовали просвещения, распространения грамотности среди фабрично-заводских рабочих.
Эти программные положения газета проводила по возможности последовательно в течение многих лет. Ее считали порядочным, устойчивым изданием. В ней охотно печатались Салтыков-Щедрин, Г. Успенский, Михайловский, В. Короленко, Л. Толстой, Стасов. Вокруг газеты группировались учителя, врачи, земские деятели. Газета полемизировала с «Русским вестником», «Московскими ведомостями», защищая идеи прогресса, критикуя боязнь Каткова гражданской инициативы, внедрения современного образования, автономии университета. Так что московский читатель имел возможность выбирать любую по направлению газету – консервативную или либеральную.
Были в Москве в это время и другие консервативные газеты («Русский», «Народная газета», «Русский листок») и либеральные («Новости дня», «Московская биржевая газета», «Газета А. Гатцука»). Но они были менее авторитетны, часто недолговечны.
Кроме серьезных общественно-политических и литературных изданий, появились газеты, рассчитанные на городского обывателя самого разного общественного положения: купцов, приказчиков, мелких чиновников, отставных солдат, прислугу. Таких читателей, владеющих грамотой, становилось все больше, и для них стали выходить газеты, которые иногда называют бульварными, хотя на самом деле это были массовые городские издания. Они не затрагивали проблем высокой политики, а вращались в кругу городских новостей, происшествий. Уголовный репортаж и авантюрная беллетристика по выходным и праздничным дням – вот их основное содержание.
К таким газетам надо отнести еженедельный «Оберточный листок» (1860). В ней печатались правительственные распоряжения, справки, городские новости, церковный календарь, указатель достопримечательностей Москвы, торговый адрес-календарь и беллетристика. Газета предлагалась по нескольку экземпляров в торговые заведения, чтобы в нее завертывать покупки. Правда, в 1861 г. ее переименовали в «Московский курьер» и она стала ежедневной. Но издавалась только один год.
Значительно долговечней была газета «Московский листок» Н.И. Пастухова, созданная в 1881 г. Газета держалась исключительно на оперативных новостях города и его ближайших окрестностей. Все стороны городской жизни – непорядки на фабриках, в торговых заведениях, уголовные происшествия, пожары, городское хозяйство, скачки, необычайные явления природы – входили в план издания. Издатель требовал от сотрудников не только оперативности, но и точного, достоверного изложения событий, фактов. В этом отношении газета была безупречна. Разумеется, здесь печаталась и авантюрно-уголовная беллетристика с продолжением на несколько месяцев.
Газета «Московский листок» от 9 апреля 1900 г.
Особенно удачно в газете развернулась репортерская деятельность В.А. Гиляровского. Он спускался в артезианские колодцы, ходил по руслу Неглинки, летал над Москвой на воздушном шаре, бывал на пожарах, скачках, всевозможных выставках, гуляньях, наблюдал солнечное затмение, наводнение в Москве.
Гиляровский был в хороших отношениях с членами городской полиции, администрацией города, где получал подчас нужную информацию. Городские руководители часто шли ему навстречу, зная его осведомленность, добросовестность, смелость и отвагу. Благодаря его сведениям удавалось раскрывать преступления, спасать попавших в беду людей. Так, на пожаре в Зарядье он спас жизнь обер-полицмейстеру Козлову.
Князь В.А. Долгоруков – московский генерал-губернатор, хозяин столицы, человек властный, мог очень резко поступить с журналистом. Однажды он приказал Пастухову в один день закончить уголовный роман о разбойнике Чуркине. «– Вы что там у меня воров и разбойников разводите своим Чуркиным? Прекратить его немедленно, а то газету закрою!» И оробевший Пастухов закончил роман страшной сценой казни Чуркина его же товарищами.
Но в другой раз Долгоруков весьма снисходительно отнесся к репортеру газеты. Гиляровский рассказывал, как Пастухову пришлось объясняться с князем по поводу заметки Гиляровского (правда, подписанной псевдонимом) о пожаре в Орехово-Зуеве, вызвавшей волнения рабочих Генерал губернатор грозился арестовать и выслать из Москвы репортера. Но Пастухов как его научил начальник секретного отдела полиции Хотимскии, не переча князю, повинился, успокоил тем гнев начальства, и Долгоруков, недолюбливавший фабрикантов, не стал взыскивать с журналиста, поскольку заметка была достоверной и правдивой.
В 70–80 годы в Москве появились иллюстрированные издания: «Москва», журнал путешествий «Вокруг света», предпринимательский журнал «Акционер», «Юридическая газета», «Юридический вестник», «Вестник воспитания», профессиональные издания, большая группа юмористических еженедельников («Развлечение», «Будильник»). Московская городская дума в 1877 г. основала газету «Известия Московской городской думы».
Газета стала наряду с журналом основным типом периодического издания в пореформенные годы.
За правовое государство
В 1880-е годы в Москве возник один «толстый» ежемесячный журнал «Русская мысль». Очень скоро к руководству сначала идейному, а затем и фактическому пришел В.А. Гольцев, молодой профессор, уволенный за неблагонадежность из Московского университета.
Гольцев уже в те годы проявил себя сторонником конституции и свободы слова. В его журнале собрались либеральные оппозиционные деятели разного оттенка: и сторонники буржуазного развития, и народники. Сам Гольцев, как и его журнал, стремился сочетать российский менталитет, общинность, уважение к провинции с требованием частной инициативы, предпринимательства и авторитетного правового государства. Он не желал «вываривать» мужика в фабричном котле, но вместе с тем стоял за полную свободу земледельца, за мелкую земельную собственность. Это давало повод для упреков журнала в эклектизме. Народничество и буржуазность как-то не сочетались. Салтыков-Щедрин называл его «окрошкой», а Г. Успенский – «телятным вагоном», где собрали разномастных телят и везут неизвестно куда.
Поначалу журнал шел туго, число подписчиков было невелико. Однако после закрытия в Петербурге «Отечественных записок» в 1884 г. дела «Русской мысли» поправились.
Дело в том, что между редакцией «Русской мысли» и «Отечественными записками» было заключено соглашение, по которому подписчики петербургского издания могли до конца года получать «Русскую мысль». У московского журнала сразу прибавилось более 4000 подписчиков. Кроме того, часть сотрудников «Отечественных записок» переходила в «Русскую мысль» и передавался портфель редакции. Все это укрепило положение журнала и сделало его популярным не только в Москве.
Гольцев уже в те годы проявил себя сторонником конституции и свободы слова. В его журнале собрались либеральные оппозиционные деятели разного оттенка: и сторонники буржуазного развития, и народники. Сам Гольцев, как и его журнал, стремился сочетать российский менталитет, общинность, уважение к провинции с требованием частной инициативы, предпринимательства и авторитетного правового государства. Он не желал «вываривать» мужика в фабричном котле, но вместе с тем стоял за полную свободу земледельца, за мелкую земельную собственность. Это давало повод для упреков журнала в эклектизме. Народничество и буржуазность как-то не сочетались. Салтыков-Щедрин называл его «окрошкой», а Г. Успенский – «телятным вагоном», где собрали разномастных телят и везут неизвестно куда.
Поначалу журнал шел туго, число подписчиков было невелико. Однако после закрытия в Петербурге «Отечественных записок» в 1884 г. дела «Русской мысли» поправились.
Дело в том, что между редакцией «Русской мысли» и «Отечественными записками» было заключено соглашение, по которому подписчики петербургского издания могли до конца года получать «Русскую мысль». У московского журнала сразу прибавилось более 4000 подписчиков. Кроме того, часть сотрудников «Отечественных записок» переходила в «Русскую мысль» и передавался портфель редакции. Все это укрепило положение журнала и сделало его популярным не только в Москве.