Страница:
Любовь, как простуда,
как герпес, как насморк —
безвестно откуда
и тоже – не насмерть.
И тоже заметна.
Но – плюс – эйфория
дешёвых, несметных
снов на героине.
Почти тяжелее
душа от гормонов.
Опять все жалеют.
Мёд, чай с кардамоном.
Есть масса отличий, —
пусть.
Дело не в этом.
В любовь спать отлично
с судьбою «валетом».
В любовь, как в простуду,
не веришь и… носишь.
Проценты без ссуды.
И дети без спроса.
Зеркало оптимистическое
стикер в уголке
Неприятность – как трещина на лобовом.
1. Образ. Пессимистическое решето
Пусть сейчас плохо мне.
Ну и что?
Жизнь просеивая решетом,
не найти лучшего в прожитом,
зная: будущее – шапито.
Не издав характерное «хрусть»,
не размеливается в смех грусть
и запомнится вся наизусть.
Это общеизвестно.
И пусть.
Полюбил чай пустой, травяной —
помогает мне от параной,
что кому-то я нужен.
Давно
мирозданию всё – все равно.
Крупноватая нынче тоска,
не просеять, не перетаскать.
Булькает безответно мне скайп.
И не перезвонят ведь…
Пускай.
Прошлое – не пустая руда.
Только как бы ты ни был удал,
в ней найдёшь за ударом удар.
А всё лучшее – так… ерунда.
2. Зеркало. Праздник неприятностей
Не могу тепла напиться —
видимо, впадаю детство.
Ворон, (как тюрьму убийца)
с высоты меня приветствуя,
закричал необычайно,
словно, в некотором роде,
для него я не начальник —
выше: Ваше благородие.
Ворон грозен, день морозен…
Что-то в мире поломалось,
если мысли, как в артрозе,
искореженные малость.
Если… если б…
В тёплом кресле
в бесполезности условий
неприятности прелестно
разлеглись, не чистя обуви.
Их бы вышвырнуть.
Но, знаешь,
хочется закончить миром
день, любовь и жизнь.
Сквозная
дырка в сердце мне планируется.
Избежав нравоучений,
холода не избегаешь,
ведь отнюдь не горяченны
за запазухою камешки.
И в какой-то из моментов
их становится настолько
много, будто монумент ты
носишь, еле душу торкая.
Так, наверно, не бывает,
да и вряд ли позже будет,
чтоб как первая – вторая,
если возраст заполуденный.
Пью очередную фото
с этажерки.
С этой жаркой
памятью случилось что-то…
Подтверждает ворон, каркая.
Не могу никак согреться.
И шипит бутылкой «Аsti»,
развлекаясь мной, как в скерцо
нотой, праздник неприятностей.
3. Отражение. Ну и что
Праздник – это та же тризна,
но умалчиваем скромно.
Смерти нам хватает в жизни,
чтоб о ней всё время помнить.
Время-ветер днями вертит,
мы сжигать листву горазды:
нет ведь жизни после смерти,
как нет будущего раза.
Пепел – вот и всё, что будет.
Ну и что? Эй! Пива в залу!
Эндшпиль у судьбы паскуден, —
мы всегда об этом знали.
Зеркало веры
стикеры в уголке
…
…
Веришь – плохо. Не веришь – ещё хуже.
…
Не воспринимайте небо рухнувшим.
Сокамерник мой вечный – монстр,
но без него мне ведь слабо.
Любые разговоры просто —
есть диалог с самим собой.
1. Образ. Звук
Могучий, подвздошный
удар колокольный,
как будто был спрошен:
«Идёшь не окольными?!»…
Русского храма
вопрос басовитый, —
чтоб сгинули хмари,
лжецы,
сибариты…
Услышал и замер…
и полон сомнений:
«Я – кто?»
Умер разум.
И мокрые жмени.
2. Зеркало. Порванное заявление на кредит с обеспечением
Что обычно у Всесильных просят(?):
блага!
А себя – в аванс (не всуе).
Вера – просто самый честный способ
накопить на жизнь…
жизнь запасную.
В рай – всё та же сделка.
Славословий
не выдерживаю долго больше:
у меня нет сил,
нет силы воли…
просто каждый день творю, что должен.
3. Зеркало напротив зеркала. Буридановы сомнения в свете последних
Он застрял буридановым осликом
между прошлых и будущих льдов:
интересно, а времени «после»
точно больше, чем времени «до»?
Убеждают, что много осталось,
врут? (Ведь жизнь – затянувшийся взрыв.)
Интересно, а плач от усталости —
это стадия плача навзрыд?
Всё простить – нет труднее задачи.
Отпустил…
Только как дальше – «без»?!
Но любовь – это вовсе не значит:
навсегда их держать при себе.
Время «после» придётся проверить,
время «до» – фотографий альбом.
Люди даже не звери, а берии,
палачи.
Ты не сдох, «как бы Бог»?
Новый шаг – результат трудных прений;
время переиначивает
даже свет в пустоту.
Есть сомнения:
интересно, а точно был… свет?
4. Зеркало сбоку. Вынужденная самонадеянность
Мои кумиры пали незаметно,
когда успели?
Их песни – глупость,
нули под лупой.
А ведь казалось, о великом пели…
ценой в грош медный.
Когда их ярость в текстах сдохла – плоской?
И задыхаюсь,
прибавив громкость.
Мой голос ломкий
зачем стал твёрдым? В слова мну хаос,
а слова – в полоски…
Сказать-то можно всё. Но ниже средних
и выше низших
быть слишком просто.
Какого роста
был перс – не важно, так считал сам Ницше.
Не важны средних бредни.
Я знаю. Только некогда молчать мне —
не всё ведь вспомнил.
Не всё сумею.
И не заметен
(увы, негромок) мой однотомник.
Не то печально:
не успеваю, но взлетаю – вот нелепость!
Авианосец
любви затоплен
в попсовых соплях.
Очки не покидают переносиц
у мэтров. И у каждого есть крепость.
Борюсь… всегда с собой. А что, кумиры?
Все – вымирают,
как динозавры,
другим на завтрак.
Сам доиграю песню. Может, фраер,
но для чего-то «талифа куми»… а?
5. Отражение. Паперть
Взгляды их как магнитики.
И на совести жжение…
Подавать – это, видимо,
унижение.
Брать деньгами за праведность —
совершенно церковное.
Бог?
Ну, нет!
Ведь не правильно
жить у входа на коврике.
Двери все очень разные,
но их суть одинакова:
опустившихся с «грязными»
не пускать.
Антишлаковость.
6. Отражение отражения. Нет
Бог, если есть, прошу, благослови
считать наградой каждый шаг и утро,
и каждое несчастье нелюбви,
а за проклятие – быт в перламутре.
Бог, если есть, иначе мне никак.
Иначе получается мир мелким
а, следовательно, и жизнь мелка:
и если так, – зачем сказал мне: «Welcome»?
Мне не достаточно без глубины,
мне тесно там, где деньги – слишком плоско.
Но и тащить себя без выходных…
Бог, если.…
Значит – нет.
«Сам» («Ш-ш-ш») – в отголоске.
7. Отражение отражения. У Ра
У Ра нет выходных.
И не смотря на то, что
он мёртв,
горит истошно:
Ему всё «до войны».
Работа мёртвых – ждать,
идти к ним – дело прочих.
Рассветной оторочкой
пРашу не досаждать.
Парить в нирване над
кострами из сердец – дар
….страшный… к/Контрудар:
добро – есть экспонат.
Дар странный – в грае слов
найти свои и ранить,
да не кисейных барынь, —
вполне живое зло.
Все ищут соль земли,
не каясь, но карая.
У рая часть вторая —
ноль. Даже не нули.
На фоне остальных
загар из лжи не виден.
У жизни путь болиден.
У Ра нет выходных.
8. Отражение отражения. …И спасибо
Глубокий голос бас-гитары
в раскрывшемся окне соседском
напоминанием Сансары
гудел в груди.
Вороны светски,
не в полный голос, лютовали,
и целились в машины точно.
Кончалось лето. Кот подвальный
орал, не вышедши росточком.
Не получилась жизнь.
И пусть их,
ведь получилось, значит, что-то,
раз, рифмами прижав, отпустит,
раз мир во мне есть.
Вот смешно-то:
есть взрослый сын и старый паспорт,
есть дом и женщина-победа,
но… это – «как всегда».
Не на спор
«Красавчик, – слышу, да, – не бедный».
И вплоть до листьев на капоте
мне хорошо, но нет… чего же?
Вопрос самокопаньем плотен,
хотя, по сути, вряд ли сложен.
Что ведаю в вопросах счастья?
Да ничего. И это – много.
Похоже, я к нему причастен,
как к маме в детстве босоногом.
Сбежав от бас-гитары в скверик,
возьму дождя и хлеб для уток
решать проблему веры. Скверно
она решается прилюдно.
До фонарей в блестящих клёнах,
здесь доживу на мокрых лавках.
Сталь хрупкая – перекалённой,
а дух перекаленный – плавкий.
И тенью, вплавленной в аллеи,
скольжу по лужам, наблюдая,
как признак осени алеет —
рябина, в пруд огнём кидаясь…
Вновь ничего не понимая,
и как всегда не разобравшись,
я возвращался в мир трамваев,
в привычный мир.
Обычный страшно,
на самом острие молитвы
своей великой, настоящей,
не просьбу, не о чём болит, я выл —
«спасибо» в мир галдящий.
9. Отражение отражения. Прикурить
Больно.
Крики направлены внутрь —
бесполезно вовне.
Задыхающуюся в огне
душу мучает Бог-экзекутор.
В испытаниях смысл – «пытать».
И садист любит жертву.
Жизнь – Стокгольмский синдром.
Хитрым жестом
боль назвали – Его благодать.
И чем больше, тем лучше.
Свирепость, —
не молитва – в строфе!
И беззвучно аутодафе.
Запредельно растёт озверелость.
Смысл жизни – не верный вопрос.
В пламя брошенной жердью
полыхает бессмысленность смерти…
спичкою для Его папирос.
10. Отражение отражения. Стандартное заблуждение
Смотреть на улицу с позиций манекенов
занятие, наверное, престранное.
Для них мы – выставка уродов, образ некий
безвкусицы.
Застывшие в прострации,
они полубожественно с витрин снисходят
сквозь зубы красоту нам демонстрировать…
И человек воспринимает неохотно
себя – как на Создателя сатиру.
11. Отражение отражения. Простейшее
«Она, разбей меня Кондрат, —
ничто!» Туман под утро плотен.
Всё спорил про любовь кастрат,
держа мизинчик на отлёте.
Однако «талифа куми» —
простейшее из доказательств
существования кумир– …
«Прощаю», – тихий шёпот сзади.
Зеркало эволюционное
Стикер в уголке
Не смотря на феминизм и равноправие,
только мужчина может
позвать женщину замуж…
И только женщина может ему отказать.
1. Образ. Тщательно скрываемая неизбежность
Не в природе вещей, —
он опять стал ничей.
Только это не нравится
женщинам – большинству.
Взгромоздившись на стул,
наблюдает – стараются.
Для него, говоришь?
Это вряд ли. Все лишь
о себе. Эволюция —
способ выжить за счёт
прочих. Голый расчёт.
И глаза блестят блюдцами,
привлекая своей
красотой «полеветь».
Предлагается сладкое
исключительно для
убедить бобыля
тратить деньги на гладкое.
Тратить силы резон
есть. Но выбор призов
«призу» не полагается.
Выбор будет один.
И нельзя погодить.
Эволюции – здравица.
2. Зеркало. Способ
Как жертва дремучих инстинктов,
клюёт на любой возбудитель.
Не мучайтесь, дети индиго, —
примат – ваш родитель.
Взгляд искоса, длинные ноги,
и проч., – вплоть до юбок не бальных,
бьёт… в пах.
Он почти параноик
в среде невербальных.
Есть способ принятий решений:
закрыв глазки, вспомнить про пиво.
Хотеть всё, что видишь в мишени, —
природа блудлива.
Ведь чтобы найти объективность,
не видеть – суть равных условий.
А голос у всех препротивный,
когда просят.
Чары – уловка.
3. Отражение. Не для
Ах, как ей хочется богатства и детей
от мужа верного. (Но пауза всё длится.)
Взамен – себя. Да кто бы захотел
сверхпроститутку, двадцать ей там, тридцать…
Богатого любить легко. А сущность сук —
продать дороже, чтобы жить послаще.
Но, впрочем… им – плевать, нам – не досуг.
Зачем в постель очередная тащит?
4. Отражение отражения. 60 Миллионов лет эволюции
В тридевятом нелепом загоне,
именуемом вслух королевством,
вместо солнца за горы заходит
детство.
Вместо ночи над миром восходят
умной – ложь, и наивною – честность.
Вроде – «мы»… и не – наши – мы вроде.
Интересно,
для кого продают в магазинах,
упакованною – оптом верность?
Нерушимостью чтоб поразились
упаковки, наверно?
Впрочем, что это я – против ветра?
Сам – из плоти.
А значит, такой же.
Вожделение морщит все метры
кожи.
Тем не менее, странно другое:
все всё знают,
живут
и манерно
соблюдают ритмичный скрип коек.
Любопытная верность…
Зеркальный коридор отечественного исполнения
стикеры в уголке
…
…
Нет у Вечного Огня минут.
Душит в горле ком:
люди очень медленно растут,
да убить легко.
Боже, храни Америку…
но сохрани Россию!
1. Образ. Баба снежная
Та ещё снежная бабища —
наша огромная Родина,
в венах-ручьях, в древних капищах,
мшелых крестах, словно в орденах.
Кто, исполинскую, скатывал
землями до бесконечности?
Вот уж работочка адова!
Вот и забыли сердечное.
Есть у неё сила богова,
Вера в народах не тающих…
и равнодушие.
Строгая,
не справедливая,
та ещё…
2. Зеркало. Ротатор
Рукой, крестившей ночью в пасху
на телекамеру «чело»
подписаны народу сказки…
Нет Веры.
В храмах только маски.
Когда же это началось?
Рукой, за раз берущей тридцать
монет, стирали поцелуй
с коварных губ. Чтоб удавиться.
Своих нет лиц у «многолицых».
Крест – способ править подлецу.
Рукой, привыкшей к тесакам и
познавшей как-то хруст ребра,
благословлял потомков Каин…
страшнее даже Мураками
не выдумает повесть, брат.
Лить образ в биллион подобий,
спуская Слово, как курок,
мог себялюб.
Так это – хобби:
с кривого штампа криво дроби
творить преступною рукой?
3. Второе зеркало напротив. Найти пару отличий
Два особнячка в тихом спальном районе,
соседи неспешно у речки беседуют,
труд жизни закончен, форель на нейлоне…
Один отсидел,
а второй – бывший следователь.
И кто из них гаже мне был в результате —
никак не пойму.
Да и надо ли?
Хватит.
4. Первое отражение. «Друзья»
Парень с очень русскою фамилией
Жугдэрдэмидиийн (уф-ф-ф!) Гуррагча,
вслух звучащей по-рязански миленько,
тоже пил перед полётом чай,
и, как все, смотрел на Байконуре же
«солнце Белое пустыни». Звёзд
прикасался взглядом неошкуренным,
видел Землю с лунами внахлёст…
С лицами арабскими, кавказскими
жить уютно стало на Руси.
Но едва война – их нет под касками
в нашей армии. Всё хочется спросить:
У страны друзья страшны, как в космосе
в дверь нежданы гости. Триколор,
видимо, не знает дружбы.
Господи,
это ты Россию приколол?
Проникая методом диффузии
к нам, кричат: салям, гамарджоба…
Может быть, не побоявшись мусора,
их отдать врагам?
Ну, стыдоба…
5. Отражение отражения. Арабская «весна»
Боролись в небесах оттенки серого.
Практически забыв, что есть и синие,
не верю я, что серые – не первые.
Но первые – не значит ведь, что сильные
(за место первых испокон юродствуют,
но и прыщавым мерзость не прощается).
Как будто это тоже близкий родственник,
на «ты» мы даже к Богу обращаемся.
И я – туда же.
Гневаешься? Гневайся, —
с нейтронной верой быть не нужно меткими…
У толп фанатиков нет функций реверса.
Сотри поля черновика с пометками
«борись за правое, подставив левую».
Все – правые.
Так отчего всем дурно, а?
А может, просто моешь жизнь от плевелов,
как лаборант пробирки с субкультурами?
6. Отражение отражения. Передёрнутое
У входа в суд частенько плачут.
Открыты двери спецмашин.
Есть нелюдь в зонах.
Есть «левши».
Кого – не ждут. Кого – иначе.
Приклад охранник тормошит.
У входа в рай, обычно, плачут.
И передёрнутый, как факт,
затвор удерживая пальцем,
боец (как суд) похож на зайца,
переносящего инфаркт.
Есть камеры и постояльцы.
Есть друг. А может – корифан.
Как каменно пусты законы,
когда трактуют их скоты.
Под передёрнутый кадык
достал продажный суд игорный,
рулетка правд.
Везде – Хатынь,
когда стыдливо лгут законы.
7. Отражение отражения. Креативщики, блин
Прекратив
балаган,
креатив
полагать
за понты.
Вот ещё!
За алтын —
Русь? Расчёт,
что толпа
падка на
чушь, глупа.
Клоунада…
8. Отражение отражения. Мартовские коты
«С 1 марта 2011 вступил в силу закон «О полиции»
Кошка скребётся, как будто у ней
операция «чистые лапки».
Прячет. Но что?!.
Вам не стало смешней
от поЛИЦАния лжи в политглавке?
Кошка мудра.
Ей ведь нужен комфорт,
но она не живёт в туалете.
А из-за перемещения морд
вонь не выветрилась в кабинетах.
9. Отражение отражения. Есть и нет
Я знаю не много, но истину – точно – одну:
в России всегда есть возможность сходить на войну.
Чуть высокомерна.
Для многих страшна.
И горда.
Россию всегда будет повод (и люди) предать.
А как же? Ведь зависть – любимое чувство людей;
а столько страны, как в России, нет больше нигде.
Бояться – естественное состояние тех,
которым Россия подрезала перья – лететь;
и что остаётся им (?) – из подворотен борзеть…
Есть всё у России.
И будущее.
Нет друзей.
Зеркало мизантропов
стикеры в уголке
…
…
Кто старое помянет,
тому мы ещё более старое помянем.
Ты понял, что неимоверно нищ
язык, как Богу – опыт лилипутов?
Словами ничего не объяснишь,
но идеально можно всё запутать.
1. Образ. Вопль мизантропа
В природе человека всё просить,
от помощи до похвалы. Однако
обходимся без них.
И, Бог, прости, —
Тебя ведь первого за это на кол
готовы посадить, как будто в том,
что кто-то виноват, не сам виновен,
как будто от количества «не-вдов»
число вдов не зависит!
Просьбам вровень
проклятия привыкли всклень взвалить…
Напоминает войны папуасов
за два клочка загаженной земли
цель просьб на фоне смыслов жизни (драться —
ещё одна привычка, было б с кем).
Так в чём отличие монаха от пирата?
Воинствующие дегенераты…
Жизнь – способ провести всех по доске.
2. Зеркало. Откуда дровишки?
Самый жуткий кошмар мизантропа:
на Земле слишком много людей.
Не согласен.
Но всё таки: оп-па!
Души лезут откуда? (Из ж…ы?!?)
Лучше думать – карман не заштопан —
ный у Будды. И не оскудел.
В самом деле, вопрос мой не праздный:
от Начал ведь бессмертна душа.
Тело «делали» мы.
А вот разве
вставил душу не Он, Бог-проказник?
Значит, где-то есть душезаказник,
душесклад.
Черт, пляши антраша:
если есть склад, то есть и раздача.
Кладовщик стар, – веди его в паб,
подпои.
Миллиарды удачно
вечных новых душ скупишь, в придачу
кучи старых:
обилие мачо
с недостатками ромовых баб.
В колесе вечных реинкарнаций
нас всё больше.
Сансара растёт.
Непонятен источник для наций:
где-то что-то должно ужиматься.
Но пока, разорён на матрацах,
Бог не видит – где,
массой затёрт.
3. Отражение. Под семью замками
Если я всё всегда понимаю,
это вовсе не значит, что – всех,
каждый первый – практически сейф,
а ведь в сейфах реальность иная…
И в какие-то не уместиться:
рёбрам настежь мешают края
(больно),
и ухожу втихаря
от забитых чулками и ситцем.
Пустотой есть полны зачастую
(можно полным быть и пустотой —
я видал).
У иных там зато
бездна; и на лонгшезах, и стульях
Наблюдатели расположились.
Здесь прислушаться к ходу бесед —
приобщиться к великому. Здесь
сложно жить,
но позволили – жил бы.
Есть шкафы для сжигания сердца,
а есть для разжигания чувств,
есть любимые – к ним я лечу,
есть с жестокостью, злобой и в берцах…
Свой тащу, по чуть-чуть вынимая
время,
белые флаги стихов,
и не знаю, где – жизнь, где – подвох,
даже если и всё понимаю.
Зеркало на двери
стикер в уголке
Зачем пытаться начинать новую жизнь,
если ещё не кончилась старая?
1. Оригинал. Коридорами
Тучи цвета (да и формы)
корня имбиря.
Город.
Вечер.
Я – затворник,
им благодаря.
Клетки оптом надоели.
Дверь наотмашь – хлоп.
Хоть одну открою смело.
Двери – барахло.
(Закрываем мы их сами,
чаще – на себя.)
Резкими вслед голосами
петли засвербят
от обиды, что кому-то
здесь невмоготу.
Не Бермуды.
Улиц мутных
взрежу прямоту.
В арматуре крон деревьев
стаи голубей —
словно ноты.
Ветер древний,
прошлое убей!
Я из-за него – калека…
Слышу взвизг петлей:
«Эй! Аллея – тоже клетка».
Будто просветлев,
хрясть очередною дверью
в новый коридор.
Сколько ж их там…
И не верю
в выход.
Свет бордо.
2. Зеркало. Параллеленавты
Параллельных миров предостаточно,
и границы к ним преодолимые.
Даже старенькая фотокарточка —
дверь в возможное.
Скрип мандолиновый
раздаётся при каждом открытии
щели в прошлое (или – в соседнее?..).
Вам жизнь нравится? Так не смотрите в них!
Но соблазн, будто бомба кассетная,
поражает огромные площади
настоящего (не состоящего
так и так из «чего бы попроще бы»).
Но и «там» снова мы.
Как пыль в ящиках.
Параллельность есть факт.
Не препятствуя
непрерывному перемещению,
режут стрелки года на запястье. А
мы всё ищем возможность прощения.
Где-то есть жизнь другая.
И хочется,
не меняя свою, поучаствовать.
Только вот и вопрос с многоточием:
разве жизнь – не шаг между пространствами?..
3. Отражение. Поскользнувшись
У двери имеются два направления.
Но чтобы понять смысл обоих,
не в каждую стоит лезть по объявлению.
Там дело – не в цвете обоев.
Ведь если вошёл, то уже поздно рыпаться, —
у комнат со свойствами тюрем
на ужины по четвергам белорыбица,
разваренная жидко в тюрю.
А впрочем, не стоит особо рассчитывать
на воздух свобод в коридорах.
Бывает, что в них тишина нарочитая.
Пусть в строчках, пусть сам с собой, – спорю
о типах решёток, бродя по величию
сверхклетки по имени «город».
Родившись, вошли. Вроде бы, мы – различные,
да выход один. Скрип запора.
Люблю хрустнуть льдом, надавив каблуками на
застывшие скользкие пятна
воды в состоянии около-каменном.
Крушить камень смыслов приятно:
У двери имеются два направления…
всё верно. Однако не точно.
Ведь есть одноразовые – в избавление,
чтоб хлопнуть. При входе. Височной.
Зеркало заднего вида
стикер в уголке
Москва, октябрь, вечер, хмарь,
цепь стопов из машин-брелоков.
Мне в пробках не хватает Блока.
Смог, бесполезный мат, дождь, гарь.
1. Образ. ДТП с прошлым
Хрустело под шипами Ленинградки
потерянное кем-то настроение,
как лейтенантик новенькой парадкой,
как материнством – голоса беременных;
сугробища – больные сумоисты
худели на глазах в изнеможении,
весна застряла в пробке и неистово
сигналила, рожая март божественный;
смеялось солнце пятистопным ямбом,
а я не успевал за ним записывать,