— Все в городе говорят об этом фестивале, — заметил Мэтью, и в глазах его вспыхнул огонек. — Может, ты пойдешь на фестиваль со мной, Ханна?
— Нет, — холодно ответила она.
— Давай пообедаем вместе завтра вечером, — настаивал он. — Ресторан по твоему выбору.
— Нет, спасибо, — сказала она таким же ледяным тоном.
— А сегодня? — И он взял ее за руку.
— Я занята.
— Мы с Эбби будем рады, если ты пойдешь с Мэтью, а не с нами, — поспешила на помощь подруге Кейт.
Мэтью рассмеялся, и Ханна отняла у него свою руку.
— Я не могу менять планы и бросать друзей ради мужчины, который появился со своим приглашением в последний момент, — сказала она, высокомерно глядя на него.
— Не ради какого-то мужчины, а ради того самого, моя крошка!
Отвернувшись от Мэтью, Ханна обратилась к Кейт:
— Когда начало сеанса? Давай я заеду сначала за Эбби, а потом…
— Если у вас коллективный поход в кино, возьмите и меня с собой, — попросил Мэтью, теперь уже надеясь только на Кейт. — Постоялец имеет право пойти в кино с хозяйкой пансиона?
— Разумеется, — ответила Кейт, весело поглядев на Мэтью зелеными глазами. — Ханна, давай так: Эбби сначала заедет за Мэтью и за мной, а потом мы прихватим тебя.
— Надеюсь, ты не будешь менять свои планы, если в вашу компанию втерся мужчина? — вкрадчиво спросил Мэтью.
Допивая чай, Ханна процедила сквозь зубы:
— И не подумаю.
В машине играла музыка, Эбби и Кейт болтали, а Ханна и Мэтью оказались рядом на заднем сиденье. Он молча улыбался, явно наслаждаясь близостью их тел в тесном автомобиле.
В очереди за билетами в кино Ханна и Мэтью снова оказались рядом, отстав от Эбби и Кейт.
— Когда ты перестанешь строить из себя Скарлетт O'Xapy? — спросил он.
— Разве тебе не весело с нами? — поинтересовалась Ханна. — Ты ведь сам напросился в наше девичье общество.
— А что мне еще оставалось делать, чтобы побыть с тобой? Я же предлагал тебе пойти в ресторан.
— Но ведь существует телефон; ты мог позвонить мне заранее, — сказала Ханна и тут же пожалела, что выдала себя.
— Телефон работает в оба конца. Ты мне тоже не звонила. Ханна рассмеялась:
— Неужели ты думал, что я тебе позвоню?
— Почему бы и нет, если ты хотела со мной поговорить?
— Я не названиваю сама мужчинам, пусть они мне звонят. — Ханна гордо вскинула голову. — Особенно тем, которые уходят из моего дома только потому, что я отказалась разок переспать в машине.
— Но почему же только разок?
— Ты не сказал, что тебе нужно нечто большее, чем одно свидание на заднем сиденье твоей машины. И, кроме того, ты собираешься ехать во Флориду. Я даже не знаю, сколько еще времени ты пробудешь в Кловере.
— Я и сам этого не знаю. Уеду тогда, когда сочту нужным.
Стоявшие рядом люди с любопытством прислушивались к их словесной перепалке. Заметив это, Ханна густо покраснела и замолчала.
— Может, не пойдем в кино, а отправимся куда-нибудь, где можно спокойно поговорить? — пробормотал Мэтью.
— Ну что ж… — нерешительно ответила Ханна.
— Мы уходим! Пока! — крикнул он девушкам и, взяв Ханну за руку, вытащил ее из очереди.
Молча, не касаясь друг друга, дошли они до берега, оставив обувь на деревянных ступеньках. Волны океана, то и дело набегавшие на теплый песок, ласкали их ноги. Сверкающая лунная дорожка уходила в бескрайнюю даль.
— Я встретился с некоторыми членами семьи Джесси Полка, — прервал молчание Мэтью.
— Ты рассказал им о себе? — спросила Ханна, внимательно глядя ему в глаза.
— Нет, я решил им сказать, что пишу книгу о войне во Вьетнаме и поэтому меня интересует Джесси Полк и его судьба. Мне посоветовали обратиться к одной из его племянниц — Шэролин Полк. Она примерно твоих лет. Ты что-нибудь о ней знаешь?
Ханна отрицательно покачала головой.
— Шэролин рассказала, что мать Джесси уехала из Кловера и живет в Калифорнии, его отец тоже куда-то уехал, но никто не знает куда. Младший брат Джесси разбился на мотоцикле, а мать Шэролин погибла во время пожара.
— Какие трагические судьбы! — воскликнула Ханна.
— Из всех родственников Джесси Полка остались только две его племянницы, и у каждой по трое детей. Когда я увидел, как они живут, то почувствовал еще большую благодарность тем людям, которые меня вырастили.
Не зная, что сказать, Ханна шла молча, но в этом молчании не было отчуждения. Казалось, что печальный рассказ как-то сблизил их.
— Шэролин подарила мне орден Серебряной Звезды, награду Джесси. Я хотел заплатить за этот бесценный для меня дар, но она отказалась от денег и только просила прислать ей книгу, которую я напишу.
Глаза Ханны наполнились слезами.
— Видно, она хорошая женщина.
— И она, и ее сестра разведены; бывшие мужья редко помогают своим детям. Я хочу регулярно снабжать их деньгами, ведь они как-никак мои двоюродные сестры.
— А ты расскажешь им, кто ты такой?
— Может быть, когда-нибудь расскажу. А пока я объясню им, что деньги идут из благотворительного фонда для родственников тех, кто погиб во Вьетнаме.
Ханна улыбнулась.
— Эта выдумка мне больше нравится, чем твоя первая — про книгу о насекомых Кловера.
— Какая ты злопамятная! Но я бы хотел, чтобы ты не забывала и кое-что другое. — С этими словами он привлек ее к себе, и губы их встретились.
Всю прошедшую неделю Ханна боролась со сладкими воспоминаниями о его поцелуях и объятиях.
— Как мне тебя недоставало, — прошептал он, прижимая ее к себе.
— Не правда, — печально возразила Ханна. — У тебя так: с глаз долой — из сердца вон! Если бы ты случайно не увидел меня в закусочной, мы бы теперь здесь не оказались. Ты ни разу обо мне не вспомнил за всю неделю.
— Вот тут ты ошибаешься, — сказал он со вздохом. — К сожалению, я думаю о тебе и днем и ночью.
— Почему же не звонил? — спросила она, сложив руки на груди.
— Я хотел, чтобы первый шаг сделала ты. Но, увидев тебя в закусочной, отменил свое принципиальное решение и навязал тебе и твоим подругам свое общество.
— А если б ты мне позвонил, то мы…
— Ненавижу тратить время на телефонные разговоры. Ну, я понимаю, когда какое-то важное дело, бизнес. А женщинам я вообще никогда не звоню. Если они хотят, то звонят мне сами. Так было всегда.
— Ты очень избалован, — заметила Ханна, нахмурившись. — Боюсь, что у нас с тобой ничего не получится, потому что я не стану бегать за мужчиной, которому нужна не женщина, а постельная принадлежность.
— Ну а если мне нужно кое-что еще, тогда ты будешь за мной бегать?
— Нет, меня бабушка учила, что мужчина должен ухаживать за женщиной, а не наоборот.
— Пока он не попадет в ее ловушку? Ты этого хочешь? Однако ухаживание давно вышло из моды.
— Откуда ты знаешь? Ты ведь даже и не пытался ухаживать за мной! — С этими словами Ханна повернулась и пошла прочь.
Мэтью глядел ей вслед, зная, что она ни за что не вернется, и если он сам не догонит ее и не убедит в своих чувствах, то потеряет ее навсегда.
Она была ему нужна: с ней было хорошо и наедине, и в обществе, хотелось поделиться всем тем, что произошло за те дни, когда они не виделись, хотелось рассказать о встречах с двоюродной сестрой, о том, как она вспоминала Джесси Полка — человека, который дал ему жизнь, рассказать о завтраках в поместье Уиндэм с Александрой и Джастин и о том, что он начал писать новую книгу и работа идет успешно.
Никогда прежде ему не хотелось говорить с женщинами на подобные темы!
Бросившись бежать вслед за Ханной, Мэтью догнал ее и взял за руку. Она не отдернула руки, но и не ответила на его пожатие.
— Согласна ли ты взять меня в поклонники? — спросил он, глядя на нее блестящими черными глазами. — Но я не принадлежу к тем парням, над которыми можно смеяться. Подумай сначала, милая девочка.
— Никудышный коммерсант, — ехидно заметила Ханна. — Тебе надо было уверять меня в том, что я без тебя не смогу жить, что ты именно тот, кого мне не хватало.
— В вопросах коммерции ты эксперт, мой ангел.
— В таком случае уверяю тебя, что я тебе совершенно необходима, но только на моих условиях и постоянно.
— Если наша сделка состоится, то она будет сделкой века!
— Значит, ты еще останешься в Кловере?
— Думаю, что останусь.
— Надолго?
— Это зависит от тебя. Ты хочешь, чтобы я жил здесь?
— Хочу, — кивнула она.
— Почему?
— Потому, что мне нужен друг, а не поклонник, которого можно отвадить в любой момент. Я хочу, чтобы наши желания были взаимными и чтобы мы были равны и не навязывали друг другу свои правила игры.
— Если это так, — он обнял ее и привлек к себе, — тогда давай начнем все прямо сейчас. Пойдем ко мне!
Встав на цыпочки, она поцеловала его в губы.
— Нет, Мэтью, мы еще плохо друг друга знаем.
— Как же так? Мы ведь уже любили друг друга. Почему вдруг такой поворот?
— Потому, что наша связь была только физической, а теперь пусть свое слово скажут наши чувства.
— Кто это выдумал такое глупое расписание? — проворчал Мэтью, поглаживая ее по спине. — Может быть, ты еще хочешь посмотреть тот фильм? Мы могли бы взять билеты на последний сеанс, — предложил он. — А потом я отвезу тебя домой.
Сердце Ханны затрепетало: он согласен ждать.
— Да, пошли в кино, Мэтью, — тихо прошептала она, обнимая его за шею. — Это будет прекрасное начало. А завтра мы можем пообедать вместе, а если хочешь, в воскресенье пойдем на Клубничный фестиваль.
— В понедельник Александра и Джастин пригласили меня на обед. Не согласишься ли ты быть моей дамой?
— С удовольствием, а я хочу пригласить тебя во вторник на аукцион недвижимости.
— Аукцион недвижимости?! Я обычно избегаю подобных мероприятий, но ты можешь меня уговорить.
— Как это мило с твоей стороны! Да, в среду мы с бабушкой приглашены на обед, а потом будем дома играть в карты. Моя бабушка заядлый картежник. Если хочешь, можешь составить нам компанию.
— Какую же я получу за все это награду?
— Возможность узнать меня ближе, — произнесла она с лукавой улыбкой.
— Клянусь, я узнаю тебя как следует, Ханна, — сказал он многозначительно. — Можешь на это рассчитывать.
— Я так и сделаю, — прошептала она со вздохом.
Глава 10
— Нет, — холодно ответила она.
— Давай пообедаем вместе завтра вечером, — настаивал он. — Ресторан по твоему выбору.
— Нет, спасибо, — сказала она таким же ледяным тоном.
— А сегодня? — И он взял ее за руку.
— Я занята.
— Мы с Эбби будем рады, если ты пойдешь с Мэтью, а не с нами, — поспешила на помощь подруге Кейт.
Мэтью рассмеялся, и Ханна отняла у него свою руку.
— Я не могу менять планы и бросать друзей ради мужчины, который появился со своим приглашением в последний момент, — сказала она, высокомерно глядя на него.
— Не ради какого-то мужчины, а ради того самого, моя крошка!
Отвернувшись от Мэтью, Ханна обратилась к Кейт:
— Когда начало сеанса? Давай я заеду сначала за Эбби, а потом…
— Если у вас коллективный поход в кино, возьмите и меня с собой, — попросил Мэтью, теперь уже надеясь только на Кейт. — Постоялец имеет право пойти в кино с хозяйкой пансиона?
— Разумеется, — ответила Кейт, весело поглядев на Мэтью зелеными глазами. — Ханна, давай так: Эбби сначала заедет за Мэтью и за мной, а потом мы прихватим тебя.
— Надеюсь, ты не будешь менять свои планы, если в вашу компанию втерся мужчина? — вкрадчиво спросил Мэтью.
Допивая чай, Ханна процедила сквозь зубы:
— И не подумаю.
В машине играла музыка, Эбби и Кейт болтали, а Ханна и Мэтью оказались рядом на заднем сиденье. Он молча улыбался, явно наслаждаясь близостью их тел в тесном автомобиле.
В очереди за билетами в кино Ханна и Мэтью снова оказались рядом, отстав от Эбби и Кейт.
— Когда ты перестанешь строить из себя Скарлетт O'Xapy? — спросил он.
— Разве тебе не весело с нами? — поинтересовалась Ханна. — Ты ведь сам напросился в наше девичье общество.
— А что мне еще оставалось делать, чтобы побыть с тобой? Я же предлагал тебе пойти в ресторан.
— Но ведь существует телефон; ты мог позвонить мне заранее, — сказала Ханна и тут же пожалела, что выдала себя.
— Телефон работает в оба конца. Ты мне тоже не звонила. Ханна рассмеялась:
— Неужели ты думал, что я тебе позвоню?
— Почему бы и нет, если ты хотела со мной поговорить?
— Я не названиваю сама мужчинам, пусть они мне звонят. — Ханна гордо вскинула голову. — Особенно тем, которые уходят из моего дома только потому, что я отказалась разок переспать в машине.
— Но почему же только разок?
— Ты не сказал, что тебе нужно нечто большее, чем одно свидание на заднем сиденье твоей машины. И, кроме того, ты собираешься ехать во Флориду. Я даже не знаю, сколько еще времени ты пробудешь в Кловере.
— Я и сам этого не знаю. Уеду тогда, когда сочту нужным.
Стоявшие рядом люди с любопытством прислушивались к их словесной перепалке. Заметив это, Ханна густо покраснела и замолчала.
— Может, не пойдем в кино, а отправимся куда-нибудь, где можно спокойно поговорить? — пробормотал Мэтью.
— Ну что ж… — нерешительно ответила Ханна.
— Мы уходим! Пока! — крикнул он девушкам и, взяв Ханну за руку, вытащил ее из очереди.
Молча, не касаясь друг друга, дошли они до берега, оставив обувь на деревянных ступеньках. Волны океана, то и дело набегавшие на теплый песок, ласкали их ноги. Сверкающая лунная дорожка уходила в бескрайнюю даль.
— Я встретился с некоторыми членами семьи Джесси Полка, — прервал молчание Мэтью.
— Ты рассказал им о себе? — спросила Ханна, внимательно глядя ему в глаза.
— Нет, я решил им сказать, что пишу книгу о войне во Вьетнаме и поэтому меня интересует Джесси Полк и его судьба. Мне посоветовали обратиться к одной из его племянниц — Шэролин Полк. Она примерно твоих лет. Ты что-нибудь о ней знаешь?
Ханна отрицательно покачала головой.
— Шэролин рассказала, что мать Джесси уехала из Кловера и живет в Калифорнии, его отец тоже куда-то уехал, но никто не знает куда. Младший брат Джесси разбился на мотоцикле, а мать Шэролин погибла во время пожара.
— Какие трагические судьбы! — воскликнула Ханна.
— Из всех родственников Джесси Полка остались только две его племянницы, и у каждой по трое детей. Когда я увидел, как они живут, то почувствовал еще большую благодарность тем людям, которые меня вырастили.
Не зная, что сказать, Ханна шла молча, но в этом молчании не было отчуждения. Казалось, что печальный рассказ как-то сблизил их.
— Шэролин подарила мне орден Серебряной Звезды, награду Джесси. Я хотел заплатить за этот бесценный для меня дар, но она отказалась от денег и только просила прислать ей книгу, которую я напишу.
Глаза Ханны наполнились слезами.
— Видно, она хорошая женщина.
— И она, и ее сестра разведены; бывшие мужья редко помогают своим детям. Я хочу регулярно снабжать их деньгами, ведь они как-никак мои двоюродные сестры.
— А ты расскажешь им, кто ты такой?
— Может быть, когда-нибудь расскажу. А пока я объясню им, что деньги идут из благотворительного фонда для родственников тех, кто погиб во Вьетнаме.
Ханна улыбнулась.
— Эта выдумка мне больше нравится, чем твоя первая — про книгу о насекомых Кловера.
— Какая ты злопамятная! Но я бы хотел, чтобы ты не забывала и кое-что другое. — С этими словами он привлек ее к себе, и губы их встретились.
Всю прошедшую неделю Ханна боролась со сладкими воспоминаниями о его поцелуях и объятиях.
— Как мне тебя недоставало, — прошептал он, прижимая ее к себе.
— Не правда, — печально возразила Ханна. — У тебя так: с глаз долой — из сердца вон! Если бы ты случайно не увидел меня в закусочной, мы бы теперь здесь не оказались. Ты ни разу обо мне не вспомнил за всю неделю.
— Вот тут ты ошибаешься, — сказал он со вздохом. — К сожалению, я думаю о тебе и днем и ночью.
— Почему же не звонил? — спросила она, сложив руки на груди.
— Я хотел, чтобы первый шаг сделала ты. Но, увидев тебя в закусочной, отменил свое принципиальное решение и навязал тебе и твоим подругам свое общество.
— А если б ты мне позвонил, то мы…
— Ненавижу тратить время на телефонные разговоры. Ну, я понимаю, когда какое-то важное дело, бизнес. А женщинам я вообще никогда не звоню. Если они хотят, то звонят мне сами. Так было всегда.
— Ты очень избалован, — заметила Ханна, нахмурившись. — Боюсь, что у нас с тобой ничего не получится, потому что я не стану бегать за мужчиной, которому нужна не женщина, а постельная принадлежность.
— Ну а если мне нужно кое-что еще, тогда ты будешь за мной бегать?
— Нет, меня бабушка учила, что мужчина должен ухаживать за женщиной, а не наоборот.
— Пока он не попадет в ее ловушку? Ты этого хочешь? Однако ухаживание давно вышло из моды.
— Откуда ты знаешь? Ты ведь даже и не пытался ухаживать за мной! — С этими словами Ханна повернулась и пошла прочь.
Мэтью глядел ей вслед, зная, что она ни за что не вернется, и если он сам не догонит ее и не убедит в своих чувствах, то потеряет ее навсегда.
Она была ему нужна: с ней было хорошо и наедине, и в обществе, хотелось поделиться всем тем, что произошло за те дни, когда они не виделись, хотелось рассказать о встречах с двоюродной сестрой, о том, как она вспоминала Джесси Полка — человека, который дал ему жизнь, рассказать о завтраках в поместье Уиндэм с Александрой и Джастин и о том, что он начал писать новую книгу и работа идет успешно.
Никогда прежде ему не хотелось говорить с женщинами на подобные темы!
Бросившись бежать вслед за Ханной, Мэтью догнал ее и взял за руку. Она не отдернула руки, но и не ответила на его пожатие.
— Согласна ли ты взять меня в поклонники? — спросил он, глядя на нее блестящими черными глазами. — Но я не принадлежу к тем парням, над которыми можно смеяться. Подумай сначала, милая девочка.
— Никудышный коммерсант, — ехидно заметила Ханна. — Тебе надо было уверять меня в том, что я без тебя не смогу жить, что ты именно тот, кого мне не хватало.
— В вопросах коммерции ты эксперт, мой ангел.
— В таком случае уверяю тебя, что я тебе совершенно необходима, но только на моих условиях и постоянно.
— Если наша сделка состоится, то она будет сделкой века!
— Значит, ты еще останешься в Кловере?
— Думаю, что останусь.
— Надолго?
— Это зависит от тебя. Ты хочешь, чтобы я жил здесь?
— Хочу, — кивнула она.
— Почему?
— Потому, что мне нужен друг, а не поклонник, которого можно отвадить в любой момент. Я хочу, чтобы наши желания были взаимными и чтобы мы были равны и не навязывали друг другу свои правила игры.
— Если это так, — он обнял ее и привлек к себе, — тогда давай начнем все прямо сейчас. Пойдем ко мне!
Встав на цыпочки, она поцеловала его в губы.
— Нет, Мэтью, мы еще плохо друг друга знаем.
— Как же так? Мы ведь уже любили друг друга. Почему вдруг такой поворот?
— Потому, что наша связь была только физической, а теперь пусть свое слово скажут наши чувства.
— Кто это выдумал такое глупое расписание? — проворчал Мэтью, поглаживая ее по спине. — Может быть, ты еще хочешь посмотреть тот фильм? Мы могли бы взять билеты на последний сеанс, — предложил он. — А потом я отвезу тебя домой.
Сердце Ханны затрепетало: он согласен ждать.
— Да, пошли в кино, Мэтью, — тихо прошептала она, обнимая его за шею. — Это будет прекрасное начало. А завтра мы можем пообедать вместе, а если хочешь, в воскресенье пойдем на Клубничный фестиваль.
— В понедельник Александра и Джастин пригласили меня на обед. Не согласишься ли ты быть моей дамой?
— С удовольствием, а я хочу пригласить тебя во вторник на аукцион недвижимости.
— Аукцион недвижимости?! Я обычно избегаю подобных мероприятий, но ты можешь меня уговорить.
— Как это мило с твоей стороны! Да, в среду мы с бабушкой приглашены на обед, а потом будем дома играть в карты. Моя бабушка заядлый картежник. Если хочешь, можешь составить нам компанию.
— Какую же я получу за все это награду?
— Возможность узнать меня ближе, — произнесла она с лукавой улыбкой.
— Клянусь, я узнаю тебя как следует, Ханна, — сказал он многозначительно. — Можешь на это рассчитывать.
— Я так и сделаю, — прошептала она со вздохом.
Глава 10
Ханна была рада встретить Кейт и Эмму в салоне красоты. День стоял жаркий, работа не спорилась, и три деловые женщины города Кловера воспользовались возможностью пообщаться.
Они вели оживленную беседу, пересказывая друг другу последние городские новости, в то время как одной из них мыли голову, другой делали укладку, третьей — маникюр. Но когда Ханну спросили о Мэтью Грейнджере, она покраснела и стушевалась. Ей не хотелось обсуждать здесь, в салоне красоты, свои личные и такие важные для нее дела.
Однако надо было хоть что-нибудь сказать, ведь хозяйка салона, Дженни, не терпела недомолвок.
— Он уехал на несколько дней в Пенсаколу по каким-то своим делам, — коротко ответила Ханна.
Она сильно скучала по нему. Те несколько дней, что они не виделись, казались ей невероятно пустыми и долгими.
— А когда вернется? — спросила Эмма.
— Я точно не знаю. — Ханна старалась делать вид, что ее это мало трогает, хотя в действительности она ни о чем другом не могла даже думать. Он ни разу не позвонил ей из Пенсаколы. Зная его отношение к телефонным разговорам, она и не ждала звонка.
Ханна принимала его таким, каким он был, потому что впервые была влюблена по-настоящему. Если б только она могла быть уверена, что и он любит ее! Мэтью никогда не говорил ей о любви, да и она сама, после того первого раза, не посмела повторить слова, которые вырвались у нее в ту первую их ночь.
Возможно, он не любит ее и поэтому не хочет осложнять отношения ложными признаниями. Кроме того, он так и не сообщил ей, когда собирается уехать из Кловера насовсем. А эта поездка в Пенсаколу — просто удобный случай избежать ненужных объяснений и прощаний… Холодок пробежал по ее телу. Нет, этого не может быть! Мэтью не должен поступить с ней так бессердечно!
— Надеюсь, что Мэт не из тех кавалеров, которые исчезают, а потом появляются через три года как ни в чем не бывало, — пошутила Дженни. — Но ты, Ханна, можешь не волноваться: тебя никто добровольно не бросит.
— А если бы он так поступил, Ханна бы его не простила, как делают некоторые, — вмешалась в разговор Эмма.
— Какой краской для волос пользуется Александра Уиндэм? — спросила Ханна, чтобы сменить тему разговора.
— Понятия не имею, — усмехнулась Дженни. — Александра Уиндэм не снисходит до моего салона, ей только в Чарлстоне могут угодить. Да, кстати, это правда, что Джастин отвергла твоего брата?
— Сущая правда, — подтвердила Ханна, но не добавила, что Бэй продолжает часто посещать поместье Уиндэм, теперь уже ради самой Александры.
— Ханна, дорогая, ты прыгаешь, как кошка, — заметила бабушка, когда внучка ворвалась в комнату, подбежала к окну, затем сняла со стены картину и вновь водворила ее на прежнее место. Посидев одно мгновение, она вскочила и стала ходить взад-вперед по комнате. — Тебя огорчил звонок Джастин, моя милая?
Незадолго до обеда звонила Джастин и спрашивала, нет ли известий от Мэтью.
— Мы с мамой пытались ему дозвониться, но пообщались только с автоответчиком. Конечно, мы оставили свой номер телефона, однако Мэтью не позвонил. А сегодня к телефону подошла женщина и сказала, что его сейчас нет. Ханна, что происходит?
«К телефону подошла женщина», — в сотый раз повторила про себя Ханна. Часы показывали уже десять вечера, и нервы ее были на пределе. Чтобы как-то отвлечь внимание бабушки, Ханна перевела разговор в другое русло:
— Джастин звонила Мэтью, чтобы сообщить ему об анализе крови, который подтвердил, что Александра его мать.
— А как Александра восприняла эту информацию? — поинтересовалась бабушка. — Будет ли она признавать его официально своим сыном?
— Джастин ничего не сказала по этому поводу. Видимо, все будет зависеть от желания Мэтью.
— Интересно, как наш Бэй воспримет эту новость, — ехидно заметила Лидия. — Он поставил Александру на мраморный пьедестал, и вдруг выясняется, что у нее внебрачный ребенок от парня из клана Полков.
— Я думаю, что ему интереснее видеть Александру в своей постели, а не на пьедестале, — выпалила Ханна. — Возможно, эта новость даст ему импульс для активного продвижения к цели.
— Положение становится очень любопытным, — продолжала Лидия. — Представь себе, что твой родной брат станет твоим свекром!
Но Ханне было не до шуток.
— Это может случиться, только если я выйду замуж за Мэтью, а Бэй женится на Александре. Разве такое возможно?
— Вряд ли Бэй женится на Александре, а вот ты, деточка моя, бьюсь об заклад, выйдешь замуж за Мэтью.
— Мэтью отсутствует уже пять дней, и я о нем ничего не знаю. Скорее всего, он решил уехать из Кловера, забыть всех нас, и меня в том числе, — проговорила Ханна, сдерживая слезы.
— Конечно, он мог бы позвонить, но уверяю тебя, он скоро появится, — подбадривала ее бабушка.
— Я, пожалуй, пойду немного пройдусь, — заявила Ханна, глядя в окно. Стояла тихая безлунная ночь, и лишь изредка вдали сверкали зарницы.
— Да, конечно, дорогая, прогулки перед сном очень полезны, — согласилась Лидия.
Выйдя из дома, Ханна пошла по тропинке, ведущей в лес. Она никогда раньше не гуляла по ночам, но страшно ей не было. Мысли о Мэтью настолько поглотили ее, что она не замечала темноты.
Вскоре она услышала шум машины. Вероятно, это Бэй или родители возвращались из гостей. Шум все приближался, и Ханна на всякий случай сошла с тропинки и спряталась за дерево. Из подъехавшего автомобиля вышел Мэтью.
— Ты где-то тут спряталась, моя милая, — громко сказал он. — Давай выходи, или будем играть в прятки?
Сердце Ханны так сильно колотилось, словно готово было выпрыгнуть из груди. Выйдя из укрытия, она увидела Мэтью. Он был одет так же, как в тот первый вечер, когда они встретились и она приняла его за гангстера.
— Ты вернулся, — прошептала она и почувствовала вдруг такое смущение, что не смогла даже броситься к нему навстречу: ноги словно вросли в землю.
— Твоя бабушка сказала, что ты пошла на прогулку. Какого черта ты бегаешь ночью по лесу?
— Я люблю гулять в ночные часы, — солгала Ханна. — В лесу так тихо…
— Не валяй дурака, сейчас пойдет дождь. Забирайся в машину.
— Дождя не будет.
В это мгновение сверкнула молния и грянул гром, затем несколько тяжелых холодных капель упали с неба. Распахнув заднюю дверцу автомобиля, Мэтью забрался на надувной матрас и глядел на Ханну, улыбаясь, как Чеширский кот из сказки об «Алисе в Стране чудес».
Ханна была счастлива, что он вернулся, но не могла простить его молчания все эти дни. Стоя под начавшимся дождем, она смотрела на него с укоризной.
— У меня тут кое-что есть для тебя, — загадочно произнес Мэтью.
— Кажется, я догадываюсь, — ответила Ханна, чувствуя, что ее бросает в жар.
— Не старайся разгадать, иди сюда — и увидишь.
Тут снова сверкнула молния, ударил гром, и дождь полил как из ведра. Ханна поневоле забралась в машину.
— Когда мы первый раз встретились, тоже шел дождь, — заметил он. — В этом есть нечто символическое, не правда ли? — Мэтью захлопнул дверцу, и они оказались вдвоем на надувном матрасе.
— В каком смысле символическое? — спросила Ханна дрожащим голосом.
— Это не имеет значения. Не будем опережать события. Сначала скажи мне, что ты счастлива меня видеть, а потом докажи на деле, как ты счастлива.
Стоя на коленках на надувном матрасе, Ханна положила руки ему на плечи и поцеловала его в губы.
— Я рада видеть тебя, Мэтью, — проговорила она, едва дыша.
Он прижал ее к себе и страстно поцеловал. Его сильные руки стали уверенно снимать с нее одежду.
— Ты сегодня в том же сиреневом платье, в каком была в ту ночь на берегу. Я помню, как ты повернулась и пошла. Ветер играл подолом твоего платья, а я стоял и любовался тобой.
— Я люблю тебя, Мэтью, — прошептала Ханна. — Я не могу больше скрывать от тебя свои чувства, даже если ты меня не любишь.
— Конечно, я тоже тебя люблю, — отвечал он, целуя ее обнаженную грудь. — Мне все в тебе нравится, не сомневайся во мне.
— Я сомневаюсь тогда, когда ты исчезаешь на целых пять дней и я не знаю, вернешься ли ты ко мне, — шептала Ханна, обнимая его.
— Ведь мы с тобой уже обсудили вопросы с телефонными разговорами, — бормотал Мэтью между поцелуями.
— Может быть, после этой ночи я перестану беспокоиться и чувствовать неуверенность в тебе, — говорила Ханна, счастливо улыбаясь.
— Обещаю тебе, так оно и будет. Сбросив одежду, они слились в одно целое — и телом и душой.
— Теперь ты моя навсегда, — прошептал он, охваченный восторгом.
Потом они долго лежали молча, прислушиваясь к монотонному шуму дождя.
— Все, что случилось, еще прекраснее, чем я могла себе представить, — призналась Ханна со вздохом, продолжая лежать в его объятиях.
— Я счастлив, любимая, — проговорил Мэтью, целуя ее в висок, — и надеюсь, что в следующий раз ты не будешь так долго меня мучить.
— Не бойся этого и пойми, почему я хотела, чтобы вначале мы лучше узнали друг друга. Я имею в виду…
— Все понятно, — ответил он, смеясь. — А теперь я хочу сделать тебе подарок, — добавил он, приподнявшись и опираясь на локоть.
— По-моему, ты уже сделал мне подарок, — ответила Ханна, весело глядя на него блестящими серыми глазами.
— Веди себя пристойно, мисс Фарли. Я готовился к этому торжественному мгновению, не лишай же меня возможности осуществить мой замысел. — С этими словами Мэтью достал кольцо с бриллиантом и надел ей на безымянный палец левой руки.
Ханна в недоумении глядела то на него, то на кольцо.
— Это обручальное кольцо моей настоящей матери — той, что меня вырастила и воспитала, — тихо сказал Мэтью. — Я знаю, ты бы ей тоже понравилась, — произнес он со вздохом. — Будь моей женой, Ханна.
— Буду, буду, Мэтью! — воскликнула она, и слезы радости побежали по ее щекам.
После всего, что случилось, они не могли себе представить, что проведут остаток ночи не вместе.
— Попрошу бабушку сообщить родителям, что я ночую сегодня у Кейт, — сказала Ханна, когда он вел машину под проливным дождем по улицам Кловера.
— Бабушке ты, конечно, все расскажешь, — усмехнулся Мэтью.
— Разумеется, я сообщу ей, что мы с тобой обручились. Она будет рада, ты ведь сам знаешь, как ей нравишься.
— А как воспримут эту новость остальные члены семьи? Ханна нахмурилась.
— Думаю, что они побоятся сообщать в газете о моей четвертой помолвке. Мама будет твердить, что, если и на этот раз свадьба не состоится, все станут смеяться над семейством Фарли, а папа…
— Можешь их заверить, что наша помолвка не будет расторгнута, — твердо заявил Мэтью.
— Потому что на этот раз я без памяти влюблена в своего жениха.
— Давно пора, — шутливо проворчал Мэтью. — С такой, как ты, можно бежать к алтарю без всякой помолвки.
— Я выйду за тебя замуж где угодно и когда угодно, — подтвердила Ханна.
Машина остановилась перед красным сигналом светофора, и Мэтью, воспользовавшись моментом, поцеловал ее.
— Знаю, любимая, но я хочу обставить венчание так, как пожелает твоя семья. И чтобы ты устроила вечер для друзей перед свадьбой.
В это время загорелся зеленый свет, и машина тронулась с места.
— Не только я смелый человек, раз хочу на тебе жениться, но и ты смелая женщина, если выходишь замуж за сына Джесси Полка. Вдруг я когда-нибудь обнародую свое происхождение и все начнут нас с тобой презирать?
— Я буду гордиться тем, что стала женой сына Джесси Полка, — уверенно заявила Ханна.
— Однако не забывай, что ты станешь и невесткой Александры Уиндэм, — пошутил Мэтью.
— Впервые за три столетия семья Уиндэм породнится с семейством Фарли, — заметила Ханна. — Когда Бэй об этом узнает, сердце его будет разбито.
Мэтью и Ханна дружно расхохотались. В дверях пансиона на улице Кловер их встретила Кейт.
— Я услышала, как подъехала машина. Рада вас снова видеть, Мэтью. Думаю, что Ханна тоже рада вашему возвращению.
— Кейт, ты только взгляни! — воскликнула Ханна, протягивая левую руку, на безымянном пальце которой сверкало обручальное кольцо.
Лицо Кейт просияло.
— Вы обручились! Как чудесно! — Она обняла сначала Ханну, а потом и Мэтью. — Я счастлива за вас обоих и чувствую себя настоящей свахой, — добавила она. — Ведь вы встретились в моем пансионе.
— Именно здесь мисс Фарли решила, что я подозрительная личность, — напомнил Мэтью.
Ханна рассмеялась.
— Что это был за вечер! Праздник в честь помолвки Эбби и Бена был испорчен, когда Мэтью ворвался в гостиную и закричал, что его поливает дождем прямо с потолка…
— Не надо вспоминать об этом, — взмолилась Кейт. — Крышу мне залатали, но боюсь, что при сильном шторме она снова будет протекать. Господи! Только не сегодня!
— Кейт, я хочу тебя кое о чем попросить. Надеюсь, ты мне не откажешь? Пожалуйста, будь моей «подружкой» на свадьбе. Не знаю еще, когда состоится венчание, но думаю, поздней осенью — во всяком случае, до Рождества. Пожалуйста, Кейт, прошу тебя!
Кейт просияла, ее и не надо было упрашивать.
— Я с радостью буду твоей «подружкой», и спасибо за то, что ты выбрала меня.
— С этим вопросом все решено, — сказал Мэтью, — а теперь пошли ко мне, моя милая невеста. — И, подхватив Ханну на руки, он понес ее на второй этаж в свой номер.
Оставшись одна в гостиной, Кейт опустилась на диван, глядя куда-то в пространство. Горькая слеза покатилась по ее щеке, за ней другая и третья…
Неожиданно в гостиную вбежала Ханна.
— Прости, что я опять тебя беспокою. — Заметив слезы подруги, Ханна умолкла. — Что-нибудь случилось? — спросила она, усаживаясь на диван рядом с Кейт.
— Нет, ничего, — ответила та, пытаясь улыбнуться.
— Ты, наверное, о чем-нибудь вспомнила? — спросила Ханна, догадываясь о причине печали Кейт.
— Нет, Ханна, все, что было, давно прошло. Просто я растрогана тем, что ты так счастлива. А ты хотела у меня что-то попросить?
Вскоре Ханна вернулась в 206-й номер.
— Запри двери и иди ко мне, — приказал Мэтью, лежа в постели.
Ханна послушно села на край кровати.
— Ты решил сделать мне предложение, когда вернешься в Кловер?
— Ты очень сообразительна, — заметил он, целуя ее.
— А что за женщина ответила, когда Джастин звонила тебе в Пенсаколу? — спросила Ханна, забираясь под одеяло.
— Наверное, агент по продаже недвижимости. Я решил обосноваться в Кловере и взамен той квартиры приобрести жилье здесь. А в чемодане у меня есть для тебя подарок, но ты получишь его завтра. Это антикварная кукла, которая принадлежала моей матери. Можешь оставить ее себе или продать в «Лавке древностей».
— Да ты что?! — воскликнула Ханна. — Неужели ты думаешь, что я ее продам?! Она займет почетное место в нашем доме, и я не разрешу маленькой Иден Лидии с ней играть.
— А кто такая Иден Лидия?
— Наша дочь. Она будет носить имя Иден Лидия Грейнджер. А сына мы назовем — Джесси Гален. Ну а третьего ребенка, так и быть, назови как хочешь.
— Да-а, Ханна, ты уже все основательно продумала. Значит, была уверена во мне?
— Ты тоже не сомневался, если решил обосноваться в Кловере, даже не предупредив меня об этом.
— Это правда. А теперь поцелуй меня.
— Тебе нужны доказательства, что я не передумаю в четвертый раз? — спросила Ханна, вглядываясь в завораживающие черные глаза.
— Доказывай мне это как можно чаще, любимая.
Они вели оживленную беседу, пересказывая друг другу последние городские новости, в то время как одной из них мыли голову, другой делали укладку, третьей — маникюр. Но когда Ханну спросили о Мэтью Грейнджере, она покраснела и стушевалась. Ей не хотелось обсуждать здесь, в салоне красоты, свои личные и такие важные для нее дела.
Однако надо было хоть что-нибудь сказать, ведь хозяйка салона, Дженни, не терпела недомолвок.
— Он уехал на несколько дней в Пенсаколу по каким-то своим делам, — коротко ответила Ханна.
Она сильно скучала по нему. Те несколько дней, что они не виделись, казались ей невероятно пустыми и долгими.
— А когда вернется? — спросила Эмма.
— Я точно не знаю. — Ханна старалась делать вид, что ее это мало трогает, хотя в действительности она ни о чем другом не могла даже думать. Он ни разу не позвонил ей из Пенсаколы. Зная его отношение к телефонным разговорам, она и не ждала звонка.
Ханна принимала его таким, каким он был, потому что впервые была влюблена по-настоящему. Если б только она могла быть уверена, что и он любит ее! Мэтью никогда не говорил ей о любви, да и она сама, после того первого раза, не посмела повторить слова, которые вырвались у нее в ту первую их ночь.
Возможно, он не любит ее и поэтому не хочет осложнять отношения ложными признаниями. Кроме того, он так и не сообщил ей, когда собирается уехать из Кловера насовсем. А эта поездка в Пенсаколу — просто удобный случай избежать ненужных объяснений и прощаний… Холодок пробежал по ее телу. Нет, этого не может быть! Мэтью не должен поступить с ней так бессердечно!
— Надеюсь, что Мэт не из тех кавалеров, которые исчезают, а потом появляются через три года как ни в чем не бывало, — пошутила Дженни. — Но ты, Ханна, можешь не волноваться: тебя никто добровольно не бросит.
— А если бы он так поступил, Ханна бы его не простила, как делают некоторые, — вмешалась в разговор Эмма.
— Какой краской для волос пользуется Александра Уиндэм? — спросила Ханна, чтобы сменить тему разговора.
— Понятия не имею, — усмехнулась Дженни. — Александра Уиндэм не снисходит до моего салона, ей только в Чарлстоне могут угодить. Да, кстати, это правда, что Джастин отвергла твоего брата?
— Сущая правда, — подтвердила Ханна, но не добавила, что Бэй продолжает часто посещать поместье Уиндэм, теперь уже ради самой Александры.
— Ханна, дорогая, ты прыгаешь, как кошка, — заметила бабушка, когда внучка ворвалась в комнату, подбежала к окну, затем сняла со стены картину и вновь водворила ее на прежнее место. Посидев одно мгновение, она вскочила и стала ходить взад-вперед по комнате. — Тебя огорчил звонок Джастин, моя милая?
Незадолго до обеда звонила Джастин и спрашивала, нет ли известий от Мэтью.
— Мы с мамой пытались ему дозвониться, но пообщались только с автоответчиком. Конечно, мы оставили свой номер телефона, однако Мэтью не позвонил. А сегодня к телефону подошла женщина и сказала, что его сейчас нет. Ханна, что происходит?
«К телефону подошла женщина», — в сотый раз повторила про себя Ханна. Часы показывали уже десять вечера, и нервы ее были на пределе. Чтобы как-то отвлечь внимание бабушки, Ханна перевела разговор в другое русло:
— Джастин звонила Мэтью, чтобы сообщить ему об анализе крови, который подтвердил, что Александра его мать.
— А как Александра восприняла эту информацию? — поинтересовалась бабушка. — Будет ли она признавать его официально своим сыном?
— Джастин ничего не сказала по этому поводу. Видимо, все будет зависеть от желания Мэтью.
— Интересно, как наш Бэй воспримет эту новость, — ехидно заметила Лидия. — Он поставил Александру на мраморный пьедестал, и вдруг выясняется, что у нее внебрачный ребенок от парня из клана Полков.
— Я думаю, что ему интереснее видеть Александру в своей постели, а не на пьедестале, — выпалила Ханна. — Возможно, эта новость даст ему импульс для активного продвижения к цели.
— Положение становится очень любопытным, — продолжала Лидия. — Представь себе, что твой родной брат станет твоим свекром!
Но Ханне было не до шуток.
— Это может случиться, только если я выйду замуж за Мэтью, а Бэй женится на Александре. Разве такое возможно?
— Вряд ли Бэй женится на Александре, а вот ты, деточка моя, бьюсь об заклад, выйдешь замуж за Мэтью.
— Мэтью отсутствует уже пять дней, и я о нем ничего не знаю. Скорее всего, он решил уехать из Кловера, забыть всех нас, и меня в том числе, — проговорила Ханна, сдерживая слезы.
— Конечно, он мог бы позвонить, но уверяю тебя, он скоро появится, — подбадривала ее бабушка.
— Я, пожалуй, пойду немного пройдусь, — заявила Ханна, глядя в окно. Стояла тихая безлунная ночь, и лишь изредка вдали сверкали зарницы.
— Да, конечно, дорогая, прогулки перед сном очень полезны, — согласилась Лидия.
Выйдя из дома, Ханна пошла по тропинке, ведущей в лес. Она никогда раньше не гуляла по ночам, но страшно ей не было. Мысли о Мэтью настолько поглотили ее, что она не замечала темноты.
Вскоре она услышала шум машины. Вероятно, это Бэй или родители возвращались из гостей. Шум все приближался, и Ханна на всякий случай сошла с тропинки и спряталась за дерево. Из подъехавшего автомобиля вышел Мэтью.
— Ты где-то тут спряталась, моя милая, — громко сказал он. — Давай выходи, или будем играть в прятки?
Сердце Ханны так сильно колотилось, словно готово было выпрыгнуть из груди. Выйдя из укрытия, она увидела Мэтью. Он был одет так же, как в тот первый вечер, когда они встретились и она приняла его за гангстера.
— Ты вернулся, — прошептала она и почувствовала вдруг такое смущение, что не смогла даже броситься к нему навстречу: ноги словно вросли в землю.
— Твоя бабушка сказала, что ты пошла на прогулку. Какого черта ты бегаешь ночью по лесу?
— Я люблю гулять в ночные часы, — солгала Ханна. — В лесу так тихо…
— Не валяй дурака, сейчас пойдет дождь. Забирайся в машину.
— Дождя не будет.
В это мгновение сверкнула молния и грянул гром, затем несколько тяжелых холодных капель упали с неба. Распахнув заднюю дверцу автомобиля, Мэтью забрался на надувной матрас и глядел на Ханну, улыбаясь, как Чеширский кот из сказки об «Алисе в Стране чудес».
Ханна была счастлива, что он вернулся, но не могла простить его молчания все эти дни. Стоя под начавшимся дождем, она смотрела на него с укоризной.
— У меня тут кое-что есть для тебя, — загадочно произнес Мэтью.
— Кажется, я догадываюсь, — ответила Ханна, чувствуя, что ее бросает в жар.
— Не старайся разгадать, иди сюда — и увидишь.
Тут снова сверкнула молния, ударил гром, и дождь полил как из ведра. Ханна поневоле забралась в машину.
— Когда мы первый раз встретились, тоже шел дождь, — заметил он. — В этом есть нечто символическое, не правда ли? — Мэтью захлопнул дверцу, и они оказались вдвоем на надувном матрасе.
— В каком смысле символическое? — спросила Ханна дрожащим голосом.
— Это не имеет значения. Не будем опережать события. Сначала скажи мне, что ты счастлива меня видеть, а потом докажи на деле, как ты счастлива.
Стоя на коленках на надувном матрасе, Ханна положила руки ему на плечи и поцеловала его в губы.
— Я рада видеть тебя, Мэтью, — проговорила она, едва дыша.
Он прижал ее к себе и страстно поцеловал. Его сильные руки стали уверенно снимать с нее одежду.
— Ты сегодня в том же сиреневом платье, в каком была в ту ночь на берегу. Я помню, как ты повернулась и пошла. Ветер играл подолом твоего платья, а я стоял и любовался тобой.
— Я люблю тебя, Мэтью, — прошептала Ханна. — Я не могу больше скрывать от тебя свои чувства, даже если ты меня не любишь.
— Конечно, я тоже тебя люблю, — отвечал он, целуя ее обнаженную грудь. — Мне все в тебе нравится, не сомневайся во мне.
— Я сомневаюсь тогда, когда ты исчезаешь на целых пять дней и я не знаю, вернешься ли ты ко мне, — шептала Ханна, обнимая его.
— Ведь мы с тобой уже обсудили вопросы с телефонными разговорами, — бормотал Мэтью между поцелуями.
— Может быть, после этой ночи я перестану беспокоиться и чувствовать неуверенность в тебе, — говорила Ханна, счастливо улыбаясь.
— Обещаю тебе, так оно и будет. Сбросив одежду, они слились в одно целое — и телом и душой.
— Теперь ты моя навсегда, — прошептал он, охваченный восторгом.
Потом они долго лежали молча, прислушиваясь к монотонному шуму дождя.
— Все, что случилось, еще прекраснее, чем я могла себе представить, — призналась Ханна со вздохом, продолжая лежать в его объятиях.
— Я счастлив, любимая, — проговорил Мэтью, целуя ее в висок, — и надеюсь, что в следующий раз ты не будешь так долго меня мучить.
— Не бойся этого и пойми, почему я хотела, чтобы вначале мы лучше узнали друг друга. Я имею в виду…
— Все понятно, — ответил он, смеясь. — А теперь я хочу сделать тебе подарок, — добавил он, приподнявшись и опираясь на локоть.
— По-моему, ты уже сделал мне подарок, — ответила Ханна, весело глядя на него блестящими серыми глазами.
— Веди себя пристойно, мисс Фарли. Я готовился к этому торжественному мгновению, не лишай же меня возможности осуществить мой замысел. — С этими словами Мэтью достал кольцо с бриллиантом и надел ей на безымянный палец левой руки.
Ханна в недоумении глядела то на него, то на кольцо.
— Это обручальное кольцо моей настоящей матери — той, что меня вырастила и воспитала, — тихо сказал Мэтью. — Я знаю, ты бы ей тоже понравилась, — произнес он со вздохом. — Будь моей женой, Ханна.
— Буду, буду, Мэтью! — воскликнула она, и слезы радости побежали по ее щекам.
После всего, что случилось, они не могли себе представить, что проведут остаток ночи не вместе.
— Попрошу бабушку сообщить родителям, что я ночую сегодня у Кейт, — сказала Ханна, когда он вел машину под проливным дождем по улицам Кловера.
— Бабушке ты, конечно, все расскажешь, — усмехнулся Мэтью.
— Разумеется, я сообщу ей, что мы с тобой обручились. Она будет рада, ты ведь сам знаешь, как ей нравишься.
— А как воспримут эту новость остальные члены семьи? Ханна нахмурилась.
— Думаю, что они побоятся сообщать в газете о моей четвертой помолвке. Мама будет твердить, что, если и на этот раз свадьба не состоится, все станут смеяться над семейством Фарли, а папа…
— Можешь их заверить, что наша помолвка не будет расторгнута, — твердо заявил Мэтью.
— Потому что на этот раз я без памяти влюблена в своего жениха.
— Давно пора, — шутливо проворчал Мэтью. — С такой, как ты, можно бежать к алтарю без всякой помолвки.
— Я выйду за тебя замуж где угодно и когда угодно, — подтвердила Ханна.
Машина остановилась перед красным сигналом светофора, и Мэтью, воспользовавшись моментом, поцеловал ее.
— Знаю, любимая, но я хочу обставить венчание так, как пожелает твоя семья. И чтобы ты устроила вечер для друзей перед свадьбой.
В это время загорелся зеленый свет, и машина тронулась с места.
— Не только я смелый человек, раз хочу на тебе жениться, но и ты смелая женщина, если выходишь замуж за сына Джесси Полка. Вдруг я когда-нибудь обнародую свое происхождение и все начнут нас с тобой презирать?
— Я буду гордиться тем, что стала женой сына Джесси Полка, — уверенно заявила Ханна.
— Однако не забывай, что ты станешь и невесткой Александры Уиндэм, — пошутил Мэтью.
— Впервые за три столетия семья Уиндэм породнится с семейством Фарли, — заметила Ханна. — Когда Бэй об этом узнает, сердце его будет разбито.
Мэтью и Ханна дружно расхохотались. В дверях пансиона на улице Кловер их встретила Кейт.
— Я услышала, как подъехала машина. Рада вас снова видеть, Мэтью. Думаю, что Ханна тоже рада вашему возвращению.
— Кейт, ты только взгляни! — воскликнула Ханна, протягивая левую руку, на безымянном пальце которой сверкало обручальное кольцо.
Лицо Кейт просияло.
— Вы обручились! Как чудесно! — Она обняла сначала Ханну, а потом и Мэтью. — Я счастлива за вас обоих и чувствую себя настоящей свахой, — добавила она. — Ведь вы встретились в моем пансионе.
— Именно здесь мисс Фарли решила, что я подозрительная личность, — напомнил Мэтью.
Ханна рассмеялась.
— Что это был за вечер! Праздник в честь помолвки Эбби и Бена был испорчен, когда Мэтью ворвался в гостиную и закричал, что его поливает дождем прямо с потолка…
— Не надо вспоминать об этом, — взмолилась Кейт. — Крышу мне залатали, но боюсь, что при сильном шторме она снова будет протекать. Господи! Только не сегодня!
— Кейт, я хочу тебя кое о чем попросить. Надеюсь, ты мне не откажешь? Пожалуйста, будь моей «подружкой» на свадьбе. Не знаю еще, когда состоится венчание, но думаю, поздней осенью — во всяком случае, до Рождества. Пожалуйста, Кейт, прошу тебя!
Кейт просияла, ее и не надо было упрашивать.
— Я с радостью буду твоей «подружкой», и спасибо за то, что ты выбрала меня.
— С этим вопросом все решено, — сказал Мэтью, — а теперь пошли ко мне, моя милая невеста. — И, подхватив Ханну на руки, он понес ее на второй этаж в свой номер.
Оставшись одна в гостиной, Кейт опустилась на диван, глядя куда-то в пространство. Горькая слеза покатилась по ее щеке, за ней другая и третья…
Неожиданно в гостиную вбежала Ханна.
— Прости, что я опять тебя беспокою. — Заметив слезы подруги, Ханна умолкла. — Что-нибудь случилось? — спросила она, усаживаясь на диван рядом с Кейт.
— Нет, ничего, — ответила та, пытаясь улыбнуться.
— Ты, наверное, о чем-нибудь вспомнила? — спросила Ханна, догадываясь о причине печали Кейт.
— Нет, Ханна, все, что было, давно прошло. Просто я растрогана тем, что ты так счастлива. А ты хотела у меня что-то попросить?
Вскоре Ханна вернулась в 206-й номер.
— Запри двери и иди ко мне, — приказал Мэтью, лежа в постели.
Ханна послушно села на край кровати.
— Ты решил сделать мне предложение, когда вернешься в Кловер?
— Ты очень сообразительна, — заметил он, целуя ее.
— А что за женщина ответила, когда Джастин звонила тебе в Пенсаколу? — спросила Ханна, забираясь под одеяло.
— Наверное, агент по продаже недвижимости. Я решил обосноваться в Кловере и взамен той квартиры приобрести жилье здесь. А в чемодане у меня есть для тебя подарок, но ты получишь его завтра. Это антикварная кукла, которая принадлежала моей матери. Можешь оставить ее себе или продать в «Лавке древностей».
— Да ты что?! — воскликнула Ханна. — Неужели ты думаешь, что я ее продам?! Она займет почетное место в нашем доме, и я не разрешу маленькой Иден Лидии с ней играть.
— А кто такая Иден Лидия?
— Наша дочь. Она будет носить имя Иден Лидия Грейнджер. А сына мы назовем — Джесси Гален. Ну а третьего ребенка, так и быть, назови как хочешь.
— Да-а, Ханна, ты уже все основательно продумала. Значит, была уверена во мне?
— Ты тоже не сомневался, если решил обосноваться в Кловере, даже не предупредив меня об этом.
— Это правда. А теперь поцелуй меня.
— Тебе нужны доказательства, что я не передумаю в четвертый раз? — спросила Ханна, вглядываясь в завораживающие черные глаза.
— Доказывай мне это как можно чаще, любимая.