Бояджиева Мила. 'Рим, конечно Рим!' или 'Итальянское танго'

   Глаза новобрачной значительно сверкнули, встретившись с вопросительным взглядом дочери. Кристина поняла, что именно этого человека ей прочат в кавалеры.
   Он не стремился к эффектности, но все - от шелкового галстука в тон бежевого костюма до туфель, было отмечено знаком дорогой, непритязательной элегантности. Лет сорока-сорока пяти, коренастый и крепкий, Геннадий излучал сдержанную энергию. В его глубоких серых глазах мерцали веселые искорки, а мягкое, добродушное лицо истинного славянина, казалось, говорило: "масочка это, господа, удобный камуфляж. Я могуществен, хитер и нагл, как Бонапарт. Красив и сексуален, как самый любимый ваш экранный герой. Может, кому-то и посчастливится лицезреть мое истинное великолепие, но только далеко не всем и, конечно же, не сейчас. Сейчас я скромен, очень скромен, друзья".
   Геннадий, оказавшийся соседом Кристины по столу, проявил себя как прекрасный собеседник. Открыв торжество коротким, но изящным тостом по поводу новобрачных, он поддерживал поверхностный, остроумный разговор о новых строительных объектах, поставках, инвестициях, перемежая его сплетнями о столичном бомонде, обзором театральных премьер и разнообразными впечатлениями экзотических путешествий... Кристину сосед ни о чем не выспрашивал, и уже от одного этого она, готовившаяся к неизбежному допросу на тему: "а как там?", почувствовала себя легко и свободно.
   - А эту вещицу я узнал. - Неожиданно улыбнулся Геннадий, кивнув на колье. - Знаменитая штучка. Одно время о ней много шумели кое в каких кругах. Да ещё о диадеме, к нему прилагающаяся... У меня фотографическая память, милая синьорина. С рождения, - как бы извиняясь, добавил Геннадий.
   Кристина с интересом посмотрела на собеседника.
   - Вы сейчас думаете: а что известно этому непонятному дядьке о римских скандалах? Не стану темнить - очень немногое. Просто не мог удержаться, чтобы не заинтриговать вас... Собственно, я начал свою строительную карьеру года три назад со знакомства с неким Стефано Антонелли. Крепкий был мужичок, надежный, широкий... Царство ему небесное! - Геннадий даже не поднял глаз на Кристину, занятый разделкой розовой форели.
   - Вы имеете в виду подлинного Антонелли? Или... - Кристина сомневалась, сколь основательно посвящен Геннадий Алексеевич в сюжет с подменой доном Лиджо.
   - Да не пугайтесь вы так, девочка! - Геннадий с явным удовольствием окинул её внимательным взглядом. - Поболтали - и хватит об этом.
   Склонившись к Филу, сидевшему по левую руку от Кристины, Геннадий что-то шепнул ему. Фил сорвался с места и тут же оркестр, прервав какую-то развеселую блатную песенку из репертуара Шуфутинского, серьезно приступил к вальсу.
   - А не пойти ли нам потанцевать? Чудесная музыка, да и кинофильм был отличный. - Геннадий слегка поклонился и протянул даме руку.
   Кристина, подхватив длинный подол, не без удовольствия закружилась в ускоряющемся вальсовом вихре. Геннадий вел легко и надежно. Вспомнились кадры из фильма "Мой ласковый и нежный зверь", восторженное лицо юной невесты в облаке летящей за ней фаты...
   Когда они завершили кружение на пустой площадке (никто из гостей не решился конкурировать с этой парой), посыпались аплодисменты. Геннадий поцеловал руку своей даме.
   - Вот видите, Кристина, сколь легко опровергаются непреложные истины. До сих пор считалось, что не слишком рослый мужчина смешон в танце с высокой партнершей. Естественно это мнение не было популярным в эпоху Наполеона... Нет, я не страдаю манией величия. Но зато вы - настоящая императрица!
   Казалось, все приглашенные сразу поняли, что римская фотомодель прочно "зафрахтована" Геннадием. Мужчины, посылавшие в начале вечера многозначительные взгляды Кристине, ретировались, не решаясь даже пригласить её на танец. Между тем, оркестр, игравший в их зале, по-видимому, заранее оговоренный заказчиком репертуар, развернул захватывающую танцевальную программу. Очевидно, среди гостей не было поклонников рок-н-ролла и рэпа, зато зарубежные шлягеры 70-80-х годов, исполняемые на высоком профессиональном уровне, многим пришлись по вкусу.
   Лирическая мелодия из репертуара Джо Дассена подняла из-за столов почти всех присутствующих, устремившихся в пронизанный светящейся метелью круг. Геннадий медлил, и здесь за спиной Кристины возник элегантный кавалер, проникший, видимо, из другого зала, и в иерархии местной империи не разобравшийся. Молодой человек весьма светски попросил у Геннадия разрешения пригласить его даму и, получив согласие, увлек шуршащую шелками изящную блондинку в самый центр танцевального томления. Пары двигались в обнимку, мысленно перенесясь на пустынный в межсезонье пляж французской Ривьеры. Партнер Кристины выглядел весьма импозантно - как с витрины, руки держал в положенных правилами хорошего танцевального тона местах. Пахло от него дорогим одеколоном и слегка - коньяком. "Да, - подумала с удивлением Кристина. - Произошла за этот год грандиозная смена декораций. Вместо бухих, противных веселеньких ресторанных гуляк элегантно проводят время в цивилизованных условиях новые хозяева жизни".
   - Одна косая, - тихо промолвил молодой человек.
   - Что? - не поняла Кристина, придвинув к нему ухо.
   - Тысяча баксов, - он интимно коснулся губами её шеи.
   Кристина отстранилась и в упор посмотрела в спокойное холеное лицо.
   - Две. - Кавалер попытался слегка прижать к себе девушку и тут же горячо выдохнул в щеку. - Три.
   Только тут до неё дошло, о чем идет речь. Этот красавчик "снимал" девочку на ночь! И, вероятно, предлагал щедрую ставку. Кристина весело рассмеялась, отрицательно качнув головой:
   - Вы ошиблись. Я занята. Всего хорошего.
   Она хотела уйти, но незнакомец крепко удержал её за талию.
   - Я хочу именно тебя. Не пожалеешь, детка, пять косых и шикарная ночь в любовном бреду.
   - Извините. Вы ошиблись. - Кристина сбросила его руки и, расталкивая пары, вернулась за стол.
   Геннадий что-то шептал склонившемуся к нему официанту.
   - Дрожите, Кристина? Что случилось? - Он набросил на её обнаженные плечи меховой палантин.
   - Пустяки. Я ещё не привыкла к новой реальности. И, видимо, не очень хочу к ней привыкать. - Пунцовая от негодования, она выпила целый бокал минеральной воды.
   - Этот парень обидел вас? - Геннадий напрягся.
   - О нет, прошу вас, он же не мог знать, что попадет на девушку строгих правил, как говорили в старину. - Кристина удержала руку Геннадия, намеревавшегося подозвать одного из своих телохранителей, маячивших за отдельным столиком в глубине зала и не спускавших глаз с патрона.
   - Я научу этого сопляка хорошим манерам. Кто-то ведь должен совершенствовать нашу третьесортную цивилизацию?! И теперь ясно, кто именно, - сильнейший.
   - Это значит, самый богатый? Боюсь, Геннадий, с такой установкой мы вернемся к купеческим загулам с битьем зеркал, смертельным обжорством и свинством.
   - Нет, детка. Сегодня деньги в кармане - это не только результат грабежа. Чтобы обрести власть, необходимы ум, сила воли, предприимчивость, образование... и манеры. Да, да, - общепринятые манеры цивилизованного общества... Я рад, что мы с вами нашли общий язык. - Он взял руку Кристины и поцеловал галантнейшим образом.
   - Не успел поинтересоваться, какие цветы вы предпочитаете, заказал орхидеи. "Красота - красоте", это, кажется, цитата из чего-то, действительно купеческого, пьесы Островского, что ли. - Геннадий кивнул кому-то и на столе перед Кристиной появилась корзина с цветами - вычурно изогнутые, безупречно-совершенные, словно отлитые из розового воска капризные орхидеи.
   - В честь нашего знакомства и в знак будущего взаимопонимания, - тихо сказал Геннадий, любуясь недоумением девушки.
   "Неужто Санта оказался пророком, пообещав начало новой эпохи - эпохи музыки и цветов", - подумала Кристина, живо припомнив корзину роз, принесенную элегантным Алексом и оставленную в гостиничном номере.
   - Я предлагаю подкрепить вашу мысль о взаимопонимании бокалом шампанского... Спасибо. Мне и впрямь стало весело. Впервые за все эти дни в Москве.
   Бокалы чокнулись с хрустальным звоном и Кристина посмотрела на своего нового знакомого долгим, чуть вопросительным, немого беспомощным и в то же время, зовущим взглядом. Так учил её смотреть в объектив фотокамеры Эудженио.
   "Спасибо, рыжий чудак Джено, кое-что твоя ученица все же усвоила", Кристина загадочно улыбнулась и ответила Геннадию "да". будто речь шла не о предложении подвезти её домой, а о чем-то более важном.
   Геннадий усадил Кристину в шикарный BMW последней модели. При этом дал понять, что сегодня нарочито скромничает, играя в "середняка". Шофер и телохранители, следующие за BMW в невзрачном "жигуленке", тоже, по-видимому, составляли камуфляж.
   - Не бойтесь, Кристина. Со мной вы избавлены от приключений. За рулем - бывший полковник ГБ, а в "жигуленке" мотор "мерседеса", - шепнул Геннадий с деланной небрежностью. - Уверен, вас не удивишь такими штучками эскортом, громилами за спиной, шуршаньем валюты... Да и мне приходилось видеть рядом с собой длинноногих красоток с университетскими дипломами, коронами разных "мисс" и папашами из бывших "слуг народа". Кристина хотела возразит насчет отца, но вовремя сообразила: так, вероятно, представляет своего бывшего мужа мать - брежневским послом или каким-нибудь министерским чиновником.
   - Благодарю за вечер, Геннадий. Вы не дали мне скучать и не досаждали расспросами. К тому же, отлично информированы и прекрасно танцуете... Ваш автомобиль у подъезда облезлой "хрущобы" напоминает живописное полотно "НЛО над совхозом "Красный путь". - Кристина протянула руку, прощаясь.
   - Я совсем недавно выбрался из подобного жилого строения. - Он захватил руку девушки в горячие ладони, не собираясь выпускать.
   - И прямо - во дворец?
   - Приезжайте в гости. Правда, приезжайте! Потанцуем. - Геннадий заглянул в лицо девушки, скрытое тенью от дома. Колье на обнаженной шее неправдоподобно сверкало в неоновом отсвете дальнего фонаря, ресницы строго опущены. Она зябко поежилась, укутываясь в мех.
   - Спасибо. Мне пора.
   Высвободила руку и быстро скрылась в подъезде. Приподнятое настроение выветрилось вместе с шампанским, и теперь Кристина злилась на себя за неуместное кокетство с совершенно ненужным ей мужчиной.
   Встретив Кристину у дверей, новобрачные наперебой расхваливали Геннадия.
   - Он на две шапки выше моего шефа! Я и не замахивался на такие "вась-вась" с самим Г. А. Лопахиным. Просто закинул при случае удочку мол, свадьбу справляю да и возвращение, тысызыть, дочки из Рима. И вдруг тут как тут! Невероятная пруха...
   Фил поглядывал на свое отражение в стекле кухонной двери, заклеенной календарем с изображением обнаженного торса Шварценеггера. Белая праздничная рубашка и пестрый галстук-бабочка сизых тонов выгодно оттеняли его представительную фигуру в сравнении с блестящей от пота грудой мышц экранного героя. Подмигнув жене, молодожен доложил Кристине:
   - Подарочек, знаешь какой нам отвалил? Мои парни завтра от зависти удавятся - купчую на десять соток недалеко от своего подмосковного имения. Особая милость, между прочим!
   - Ты все, Филек, на себя одеяло тянешь. Нужен ты Лопахину! - хмыкнула Алла Владимировна, подставляя мужу спину, открытую вечерним платьем. Расстегни застежку, дружок. Не заметил, как он Тинку охаживал? Корзину с орхидеями заказал и целых полчаса под окнами любезничал - ну, прямо как в деревне! Что и говорить, мужчина представительный и очень недурен, согласись, дочка?!
   Весь диалог супругов шел на повышенных тонах - ну точь-в-точь театр у микрофона. А все для Кристины, удалившейся к себе в комнату и плотно закрывшей дверь.
   - Я раздеваюсь и все слышу. Можете убавить звук. Да и красноречие. Ты вот что, Фил, - запахивая коротенький халат, Кристина появилась в коридоре, - будь добр, пошустри с квартирой! Пора мне с вами разъезжаться, а то, глядишь, и впрямь засватаете.
   Три дня о Геннадии не было ни слуху, ни духу, даже тему эту перестали поднимать. И вдруг - звонок. Шофер корзинку роз затаскивает, а в ней письмо: "Посетил Париж по делам. Сижу дома, слушаю классическую музыку. Приглашаю на теннисный турнир, сауну, ужин, беседу о постмодернизме, просмотр киноклассики, беседы о смысле жизни (нужное подчеркнуть). Иваныч будет ждать. Г. А."
   - Так мне что, в машине подождать? - спросил шофер, подождав, пока Кристина закончила изучать послание.
   Она в раздумье посмотрела на него.
   - Кланяйтесь шефу, Иваныч. Скажите, Кристина Ларина просила не беспокоиться с цветами и прочими развлечениями.
   - Почему это, как это? - шутливо подскочил прямо из ванной Филя. - Вы присаживайтесь, уважаемый. Можно тебя на минутку, сестренка?
   Он проводил шофера на кухню и, затолкав Кристину в комнату, плотно закрыл дверь.
   - О себе не думаешь, подумай о матери! - зашипел прямо в лицо падчерице. - Геннадий Алексеевич - человек воспитанный. Насильно трахать тебя не станет. Он двух финтифлюшек из Большого театра для этих целей при себе держит... Съезди, Богом прошу, подластись к мужику. Поддержи дипломатические отношения! Да и самой на воздух пора, вся зеленая, - сказал он уже громко и, приоткрыв дверь в переднюю, крикнул:
   - Дуй, Иваныч, вниз, грей мотор. Дама через пятнадцать минут выйдет.
   И понеслась Кристина по апрельскому веселому шоссе прочь из города, в те лесные края, где скрывались некогда облюбованные ею "шале".
   Сосновый бор, ароматный от испарений талой воды, грелся на бледном, сквозь дымку желтеющем солнышке. Прозрачные насквозь перелески, кустики желтых цветов на подсохших кочках, россыпь лиловых нежных крокусов прямо у снежной горки - чудесно, невинно, радостно!
   Заборы и ворота, ворота и охрана, а за ними - маленький Версаль. Очень маленький и совершенно грандиозный. Статуи, фонтан, уже освобожденные от зимних брезентовых чехлов, колонны, балконы, поблескивающая стеклами крыша зимнего сада. На зеленом газоне с южной стороны на самом пригреве диван-качалка под зубчатым полотняным навесом, белые столик и кресла.
   Эх, ели бы не итальянская школа капиталистического процветания, повергла бы роскошь этого имения гостью в неописуемый восторг! А она лишь подумала: "Ну, что ж, на уровне!" И еще: "А верно все же сказано: все будет, стоит только расхотеть..."Интересно. почему страстно желаемое имеет манеру являться с катастрофическим запозданием?"
   Геннадий в теннисном костюме с ракеткой в руках выбежал откуда-то сбоку: широкий лоб блестит испариной, топорщатся русые вихры, загорелые ноги упруго пружинят на мягких подошвах белых кроссовок. Молод, спортивен, бодр!
   - А я уже и не ждал партнершу, так у стенки умотался! Порадовали! Извините, синьорина, мне надо переодеться. - И крикнул кому-то в дом. Легкую закуску в сад. Вино я выберу сам.
   Затем, поддерживая Кристину под локоть, проводил в холл, из которого открывалась перспектива просторных, с профессиональным дизайнерским изыском меблированных комнат. Темная деревянная лестница, покрытая ковром, вела на второй этаж.
   - Чувствуйте себя хозяйкой, Кристина. Там телевизор, книги, музыка, в общем, не скучайте. - И вдруг быстро прижал гостью к себе и радостно шепнул: - Ах, как же ты меня порадовала, девочка!
   Пока Геннадий переодевался, Кристина осматривала библиотеку, фонотеку, картинную галерею. Вкус и размах хозяина впечатлял. Фил не соврал - дружбы с таким человеком гнушаться не стоит. Только вот зачем все это Кристине? Не та уже она озябшая нимфа, попавшая в сети обаяния бестии Стефано...
   - Я не спросил гостью - угодно ли ей посидеть на солнышке или накрыть стол в доме?
   Спускающийся по лестнице Геннадий озорно улыбался. Он "подыграл" Кристине, выбрав костюм в том же стиле: джинсы цвета слоновой кости и куртка из тонкой замши песочного тона.
   - Но вы уже одеты для прогулки в саду. И я не прочь позагорать. Мне кажется, мы выглядим, как близнецы! - заметила она.
   - Это смешно, но у меня есть консультант по вопросам "имиджа". Стилист-визажист называется. А то бы я из своих затертых джинсов никогда не выбрался.
   - Вижу, жизнь в России для обыкновенного миллионера совсем не проста... - вздохнула Кристина, садясь за столик, накрытый с чрезмерным для садовой трапезы изыском - морские деликатесы, будто прямо с витрин Стокгольма, шампанское в ведерке со льдом, сверкающее на льняной скатерти столовое серебро.
   - Положение обязывает... Видите ли, Кристина, у нас сейчас строго соблюдается понятие иерархии. Как звездочки на погонах: имеешь определенный чин, значит, должен выдерживать уровень... Не смущайтесь, у меня припрятано за душой и кое-что свое - индивидуальное. Друзья считают Гену Лопахина эксцентричным, враги - непредсказуемо хитрым. И те, и другие льстят.
   Приятно разомлев от еды и шампанского, они сидели под теплым солнцем, щурясь на зеленеющие сосновые кроны и перебрасываясь ленивыми репликами.
   "Пора, кажется, раскланяться и отбыть восвояси", - думала Кристина, отгоняя мысли о том, к чему и зачем сей визит. Во всяком случае, время прошло незаметно и молодожены не будут в обиде.
   - Дело идет к вечеру, а у меня в рукаве ни одного туза. Сидим здесь, болтаем, как гимназисты.
   Геннадий развернулся к Кристине и внимательно посмотрел ей в глаза. Русая прядь на лбу, еле заметная седина на висках, черные, бездонные зрачки в наивной голубизне радужки.
   - Вы позволите быть серьезным? До ужина это плохой тон. Но я ещё не получил вашего согласия отужинать, а если и удостоюсь такового, то не хотелось бы портить трапезу деловыми разговорами... Как вам нравятся устрицы?
   Кристина рассмеялась:
   - Совсем наоборот, чем Гиви помидоры. Помните анекдот? Так вот, я устриц люблю, а кушать - нет.
   - Благодарю за откровенный ответ. Выходит, что сервируя для нас ужин, бедолага Порфирий старался зря. Это мой мажордом или, если угодно, дворецкий. У меня сплошная эклектика - смесь "французского с нижегородским". Порфирий - это кличка в честь сыщика из "Преступления и наказания". Помните, он мучил Раскольникова неожиданными вопросами типа... Ну, например: "Кристина, вы согласились бы стать моей женой?"
   - Что? Я не сразу схватываю новый юмор. Это "прикол", "феня"? Смешно.
   - Неужели вам необходимы свидетели и маменька? Дорогая моя, я предлагаю вам руку и сердце. И заметьте, до сего момента я не только не "обесчестил" вас, но ни разу не "тыкал" и даже не распускал руки. Мне нужна интеллигентная, представительная супруга с безукоризненным добрачным поведением... Вы опять смеетесь?
   - На редкость неудачный выбор, Геннадий Алексеевич. Или здесь какой-то скрытый смысл? Возможно, игра? - спросила Кристина, теряясь в догадках. То, что Геннадий не шутит, она поняла сразу, но к чему намеки о "безупречности" поведения?
   - Пять тысяч долларов - это трехмесячная ставка русской фотомодели в рекламном агентстве "Стиль", - как бы рассуждая вслух, заметил Геннадий. Красивый, юный атлет предлагает девушке эту сумму за одну ночь, она же, брезгливо фыркая, отказывается. Выводы: атлет ошибся адресом.
   - Значит, это вы устроили мне проверку, а потом, в знак благодарности за моральную устойчивость преподнесли орхидеи? - догадалась Кристина. Отличная работа!
   Ей стало противно за подстроенную проверку, и в то же время весело серьезный подход Геннадия к выбору подруги казался смешным, а его брачные планы ничуть не взволновали.
   - Всего год назад я заглотила бы вашу блесну с крючком. Столковалась бы, наверно, даже на трех тысяча[... Но теперь, Геннадий Алексеевич, действительно, ошибочка вышла! - с простодушной улыбкой призналась она. - Я не та, за кого вы меня принимаете.
   - Вы зря себя порочите, уважаемая синьорина, - Геннадий примирительно пожал её руку, лежащую на подлокотнике кресла. - Я вдумчиво изучил ваше досье и с огромным удовольствием просмотрел "портфолио".
   Он открыл стоящий рядом кейс и на зеленую траву выскользнули журналы, газеты с фотографиями Кристины и стопка студийных портретов, сделанных при содействии Эдика перед конкурсом в Москве.
   - Следовательно, вам известны мои взаимоотношения с итальянской прокуратурой, романтические увлечения и, наверно, даже то, что я беременна, - с вызовом заявила Кристина, но Геннадий лишь пожал плечами:
   - Обвинения прокурора сняты. Вы чуть ли не национальная героиня. Романы пустячные, включая почти невинную связь с Эдуардом Цепенюком. Бедняга никогда не пользовался славой растлителя и постельного гурмана...
   Геннадий устало вздохнул:
   - Ребенка, чей бы он ни был, я готов усыновить. Брачный контракт составим при участии вашего адвоката. Медовый месяц проведем в Европе, если угодно, на Аппенинском полуострове. Ведь у вас, наверняка, есть там любимые места?
   - У меня такое чувство, что я сдаю какой-то экзамен. Только вот не пойму, на что - на приз юморины или диплом за цинизм. - Кристина поднялась. - Очень жаль, Геннадий Алексеевич, становится прохладно. От ужина я вынуждена отказаться - мне надо вернуться домой. Благодарю за приятный вечер. Разрешите откланяться и вызвать такси.
   - Прекрасная осанка, преисполненная достоинства, жесты! Кто бы сказал, что вы дочь заурядного стукача! - Геннадий, не покидая кресла, любовался девушкой. - Порода. Тут заметна настоящая порода. От маман, Аллы Владимировны, надеюсь? Ваш репрессированный дед, не вернувшийся из ссылки, хороших кровей, между прочим. Бабушка не рассказывала? Теперь можно. И даже Дворянское собрание навещать принято. Особенно, если фамилия звучная, как у вашего прадеда.
   Кристина остановилась, присматриваясь к Геннадию - нет, он не шутил и с удовольствием готовил сюрприз.
   - Почему вы не хотите сказать мне все прямо? Я далеко не фанатичка старинных титулов и не монархистка. Но все-таки приятно знать, что имеешь в роду кого-то поинтереснее неведомого отца "стукача".
   Геннадий встал и подошел к Кристине.
   - У меня ключи от многих загадок, девочка. Я готов поделиться всеми. Про деда вам охотно живописует бабуля... Мне же хочется говорить о себе. О нас. Я влюбился в тебя с первого взгляда, осатанело, безумно. Как, впрочем, делаю все в этой жизни. У меня нет недостатка в женщинах - любых женщинах. Но мне нужна ты. Не спрашивай, почему. Я и сам не знаю - волшебство, магия, мистика...
   Синий сумрак опустился в сад, напомнив о зиме и пронизывающем холоде. Запахло снегом и дымом, как в Новый год. Геннадий притянул к себе ошалевшую девушку и поцеловал в губы. В меру нежно и страстно. С достоинством и напором.
   - Ты поймешь потом, девочка, в какую огнедышащую лавину я тебя увлекаю, - прошептал он хрипло.
   - Монолог о внезапной страсти прозвучал романтично. Если это сочинение вашего стилиста, то весьма удачное: необходимая условность сделки соблюдена. Цинизм повержен пылкостью чувств. - Кристина высвободилась из объятий Геннадия. - Я все поняла и оценила, Гена. Только, пожалуйста, не надо торопить меня. Я не испугана, не смущена... Жаль, но мне почему-то невероятно грустно... Пора возвращаться домой.
   - Иваныч ждет в машине. - Геннадий взял её за руку и повел к гаражу. Это вполне понятно, - ты должна хорошенько подумать. Но когда будешь размышлять, прими во внимание одну деталь: я не случайный человек на пути "голубого принца"...
   - Что?...
   - Год назад я уже держал его в руках... Это охота, азартная охота, детка. Ты в заколдованном кругу, очерченном этим камнем. И ты, и я. Мы не вырвемся из него, пока не овладеем талисманом.
   Кристина остолбенела, уставившись на Геннадия округлившимися глазами. Ей показалось, что она видит перед сбой совсем другого человека. В сумерках лицо её спутника белело алебастровой маской, на которой фанатичным блеском сверкали глаза.
   - Ведь это твой камень, Кристина. По праву, твой. "Голубой принц" попал в коллекцию моего отца очень сложным путем... Старик умер, утратив любимую игрушку, за которой охотился несколько лет. В то время, как некая мадемуазель Ларина пересекала границу с бриллиантом в чемоданчике, отец сипел, еле шевеля онемевшим языком. "Верни..." - я уверен, что услышал именно это слово. И еще... "жене...". Он хотел, чтобы я вернул талисман для своей будущей жены. "Принц" будет твоим, Кристина.
   Шофер молчал, из музыкальных колонок вырывался рыдающий голос одинокой матери, стенающей над колыбелькой своего ребенка. "Спи, мой цветик аленький..." - слезно причитала певица над сыном.
   В висках стучало, будто Кристина только что покинула самолет после длительного путешествия. Безумие! Что за навязчивое безумие... Опять все сначала - хоровод оборотней: Стефано, Леонардо, а теперь - Геннадий... Кто он, матерый мафиози "русской группировки", представитель новой формации деловых людей, шантажист или, в самом деле, наследник того самого охотника за бриллиантами, у которого год назад похитил камень Санта? Расчетливый игрок, втягивающий Кристину в какую-то авантюру, или, впрямь, - влюбленный жених? Ох, нет! В искренность чувств Геннадия Кристине верилось меньше всего. Что можно думать о других мужчинах, если ей сумел солгать Санта?.. Он превратил в шутку её рассказ о майском вечере, уверяя, что это выдумка, сон. И ведь сомнений нет: стотысячную купюру за букет гиацинтов отдал Кристине Санта. Но почему не признался, не намекнул даже, что мог быть тем самым случайным встречным, круто врезавшимся в жизнь девчонки на обочине? Просто не захотел, побоялся занять то значительное место в её судьбе, которое Кристина отвела человеку из белого "мерседеса"...
   В груди щемило от мысли, сводившей с ума поющую брошенную женщину: никто никогда не любил её по-настоящему. Но все стремились использовать, притворяясь друзьями. Все кружили, как воронье, над "голубым принцем" опасным, коварным камнем. "Принц погубил Элмера, Риту, беднягу Строцци, злодея Рино и даже самого дона Лиджо. А сколько на его счету ещё загубленных душ? Кто следующий? Неужели отец Геннадия пополнил список жертв страшного бриллианта? Да и сам он, неожиданный жених, сгорающий от внезапной влюбленности, - куда стремится он, прихватывая с собой Кристину?