Страница:
Л у к а ш и н. Спасибо!
Н а д я. А теперь уже хватит! Уходите!
Л у к а ш и н. Но если я действительно в Ленинграде… какой ужас, а?.. Куда же мне пойти?.. Постойте… мы поехали на аэродром… да, да… поехали, я помню… мы провожали Павла. Все ясно… нет, неужели я улетел вместо него?
Н а д я. Не надо пить!
Л у к а ш и н. Вообще-то я непьющий… Нет, это невероятно… Галя уже пришла, а я в Ленинграде… Хоть бы я попал в какой-нибудь другой город!
Звонок в дверь.
(Быстро.) Не открывайте! Я сейчас встану!
Н а д я. Сразу не открыть — это хуже. К вашему сведению, это пришел он. Берегитесь!
Идет отворять. Лукашин натягивает на голову одеяло. Входит И п п о л и т, дородный мужчина лет сорока.
И п п о л и т (торжествующе). С наступающим, Наденька! Я так счастлив, что мы будем встречать Новый год вдвоем! Вот тебе новогодний подарок!
Н а д я. Спасибо… Я тебе тоже приготовила подарок. Он в комнате…
Ипполит снимает пальто.
Но я тебе должна кое-что сообщить… В это невозможно поверить… Одним словом, ты умрешь со смеху… Короче говоря, я пришла домой, а на моем диване спит посторонний мужчина. Я его с трудом разбудила. (Смеется.) Я его поливала из чайника…
Ипполит входит в комнату, видит Лукашина.
Л у к а ш и н (высовывается из-под одеяла). С наступающим!
И п п о л и т (Наде). Ну что ж! Ты приготовила отличный подарок.
Л у к а ш и н. Она здесь ни при чем. Это я во всем виноват!
И п п о л и т. Мне хотелось бы узнать маленькую деталь… так, из любопытства… кто это такой?
Л у к а ш и н. Я посторонний, я здесь нечаянно…
Н а д я. Это невероятное совпадение… Он тоже живет — 3-я улица Строителей, 25, квартира 3, но только в Москве… Понимаешь, он пошел в баню, и там с приятелем, наверное, выпили.
Л у к а ш и н. Не наверное, а еще как выпили!
Н а д я. И его по ошибке запихнули в самолет!
И п п о л и т. Где, в бане? Ну, с меня достаточно!
Н а д я. Постой, не обижайся. Они поехали на аэродром…
Л у к а ш и н. Провожать Павла.
И п п о л и т. Ах, здесь еще и Павел?
Л у к а ш и н. Его нет. Я вместо него.
И п п о л и т. Значит, должен был прийти Павел…
Н а д я. Дорогой мой, никто не должен был прийти. Этот вот попал в самолет по ошибке…
И п п о л и т. Что его, в багаж сдавали?
Л у к а ш и н (искренне). Я не помню…
Н а д я (желая польстить Ипполиту, показывает на Лукашина). Ты посмотри на него, какой он несимпатичный!
И п п о л и т. Да, я тебя понимаю. Он просто отвратителен!
Л у к а ш и н. Зачем вы так? Что я вам сделал плохого?
И п п о л и т (Наде). А как он оказался в твоей постели?
Л у к а ш и н. Я не нарочно! Извините, хозяйка, не знаю, как вас зовут…
И п п о л и т. Прекрасно, он у тебя в постели, но он не знает, как тебя зовут! Нет, я пошел!
Н а д я. Значит, если бы он знал, как меня зовут, ты бы остался? Ипполит, дорогой, я тоже не знаю, как его звать. Я его вижу первый раз в жизни!
И п п о л и т. Вот теперь я тебе верю! Прекрасные современные нравы.
Л у к а ш и н. Вы не должны на нее сердиться. Сейчас я встану и уйду навсегда!
Н а д я. Ипполит, давай не будем портить друг другу новогодний вечер. И не заставляй меня все время оправдываться, я ведь ни в чем не провинилась. Какой-то забулдыга попал ко мне в квартиру…
Л у к а ш и н. Я не забулдыга, я доктор…
И п п о л и т. Ну, предположим, он случайно оказался в Ленинграде, предположим, он живет по такому же адресу, но зачем ты его впустила?
Н а д я. Когда я пришла из магазина, он уже спал. Я сама не знаю, как он вошел.
Л у к а ш и н (встает). Ключи подошли. (Ипполиту.) Можете проверить.
И п п о л и т (Наде). Значит, ты дала ему ключ?
Н а д я. Но почему ты мне не веришь? Этот тип противен мне так же, как и тебе!
Л у к а ш и н. Себе я тоже противен. (Берет пальто, оно лежало в углу, на портфеле с веником, и… уходит.)
Ипполит и Надя остаются вдвоем.
Н а д я (вздохнула с облегчением.) Ну вот… Ушел… Слушай, давай забудем все это как кошмарный сон… ну, хватит… Ну, перестань дуться… И не смей меня ревновать. Если я кого-нибудь полюблю, ты узнаешь об этом первым…
И п п о л и т. Я не сержусь… Но ты должна меня понять… Я прихожу…
Н а д я. Я понимаю… Я бы на твоем месте закатила такое!..
Смеются, усаживаются за стол.
И п п о л и т. И то, что он появился у тебя в доме, — это не случайно. Его появление соответствует твоему характеру.
Н а д я. Но почему?
И п п о л и т. Потому что ты безалаберная… молчи… ты непутевая… У меня в доме или в моей лаборатории он бы не мог появиться. Странно, что ты вообще его заметила. Ну мало ли, что-то там валяется…
Н а д я. Ты угадал… Я его заметила не сразу… (Разворачивает подарок, принесенный Ипполитом.) Ой, это же настоящие французские духи! Ты с ума сошел, они стоят пятьдесят рублей!
Ипполит разводит руками.
Но и я тебе приготовила тоже… вот… (Достает из шкафа.) Электробритва самой последней марки… С плавающими, или как их там, утопающими ножами…
И п п о л и т. Зачем ты сделала такой дорогой подарок?
Н а д я. Беру пример с тебя! (Всплескивает руками.) Ой, я же не надела праздничное платье… (Хватает платье, бежит в другую комнату, возвращается, хватает флакон с духами, еще раз убегает.)
Ипполит разливает вино.
Н а д я возвращается.
И п п о л и т (восхищенно). Просто принцесса из сказки!
Н а д я. Я рада, что тебе нравится! (Лукаво улыбается.) Принюхайся…
И п п о л и т. Я всегда выбираю самое лучшее! (Усаживает Надю.) А сейчас давай проводим старый год? Ведь в этом году я встретил тебя…
Н а д я. А я тебя…
И п п о л и т. Так хочется побриться… Но ничего, к утру я обрасту…
Н а д я. Люблю встречать Новый год!
И п п о л и т. Сегодня, Надя, в последний час старого года, я намерен поставить вопрос ребром. (Поднимается за столом.) Хватит водить меня за нос!
Н а д я. Чем ты недоволен?
И п п о л и т. Своим холостым положением. И я предлагаю…
Н а д я (перебивает). Сядь!
Ипполит покорно садится.
Ну честное слово, ты — симпатяга, и я влюблена в тебя по уши! Но я такая… несовременная, наверное… Я не могу скоропалительно… Я должна привыкнуть… Не обижайся, Ипполитушка…
И п п о л и т (приходит к чисто мужскому выводу). Значит, ты меня не любишь!
Н а д я (убежденно). Нет, люблю!
Звонок в дверь.
И п п о л и т (меняется в лице). Это еще кто?
Н а д я. Понятия не имею. (Идет отворять.)
И п п о л и т. Нет уж, извини… (Оттесняет ее и идет открывать сам.)
В двери Л у к а ш и н со своим портфелем.
Л у к а ш и н. Извините, что беспокою… Я постеснялся открыть своим ключом…
И п п о л и т (нервно). Что вам опять надо?
Л у к а ш и н. Кроме вас, у меня в этом городе никого… И денег тоже нету… А задаром билет не дадут… Вы мне не одолжите, ну, рублей пятнадцать… я завтра же вышлю…
Н а д я. Ну что ж… Чтобы оставил нас в покое, придется заплатить… (Уходит в комнату.)
И п п о л и т. Теперь, когда мы одни… как мужчина мужчине… что вы здесь делали?
Л у к а ш и н (начинает с самого начала, очень хочет, чтобы ему поверили, и поэтому старается быть убедительным). Понимаете, у нас традиция… Тридцать первого декабря мы с друзьями ходим в баню… А Павел должен был лететь в Ленинград… А я должен был сегодня жениться.
И п п о л и т. На ком?
Л у к а ш и н. Это не имеет отношения к делу… Мы выпили за мою женитьбу, за мою невесту, за меня…
И п п о л и т. Вы пьяница?
Л у к а ш и н. Наоборот. Именно поэтому я опьянел, у меня не оказалось необходимой подготовки. После, правда, я это плохо помню, на аэродроме мы пили кофе с коньяком, конец года, им надо план выполнять, вот они без коньяка не отпускают, и, очевидно, меня вместо Павла засунули в самолет. Все это очень просто.
И п п о л и т. И главное — достоверно… Что же вы делали в самолете?
Л у к а ш и н. Я думаю, спал…
И п п о л и т. Ну хорошо. Вы не помните, как попали в самолет, но как вы из него вышли, вы должны помнить!
Л у к а ш и н. Должен, но я не помню. Но зато я помню, что приехал сюда на такси. Я сказал водителю свой адрес, и меня вот привезли…
И п п о л и т (теряет терпение). Допустим, адрес совпадал, допустим, подошел ключ, хотя это невероятно, но неужели вы не заметили, что мебель другая?
Л у к а ш и н (искренне). Такая же!
И п п о л и т. Что?
Л у к а ш и н (мягко). Мебель точно такая же!
И п п о л и т. Не делайте из меня идиота! (Решительно надевает пальто, уходит.)
В коридор выходит Н а д я.
Н а д я. Вот деньги… (Замечает, что нет Ипполита.) А где Ипполит?
Л у к а ш и н (виновато). Ушел.
Н а д я. Что вы ему такое сказали?
Л у к а ш и н. Правду!
Н а д я (настороженно). Какую правду?
Л у к а ш и н. Я ему рассказал, что у нас есть традиция. Тридцать первого декабря вместе с друзьями ходим в баню… (Увидев, что Надя вот-вот расплачется, смолкает на полуслове.) Сейчас я его догоню и верну… (Убегает, оставив дверь открытой.)
Надя, плача, возвращается в комнату, останавливается возле окна и смотрит на улицу.
(Осторожно входит и заглядывает в комнату.) Я его не догнал. Он бегает быстрее меня!
Н а д я (сквозь слезы). Возьмите ваши пятнадцать рублей! (Протягивает деньги.)
Л у к а ш и н (беря их). Я завтра же вышлю, вы не беспокойтесь…
Н а д я. Я вас ненавижу. Вы мне сломали жизнь!
Л у к а ш и н (убежденно). Нет, не сломал. Он вернется! Вспыльчивые и ревнивые — они быстро отходят. (Пытается утешить.) Если бы вы знали, как я вас понимаю и как вам сочувствую… У меня ситуация еще хуже. Дома, в Москве, в моей пустой квартире ждет женщина, которую я люблю больше всего на свете. А я в Ленинграде…
Н а д я (машинально). И она не знает, где вы?
Л у к а ш и н. Конечно, нет. Она, наверное, с ума сходит!
Н а д я. Так позвоните ей!
Л у к а ш и н. У меня нет талончика…
Н а д я (вздохнув). Звоните в кредит!
Л у к а ш и н. Вы душевный человек… Можно, я сниму пальто, а то здесь жарко?
Н а д я. Делайте что хотите… (Берет первую попавшуюся книгу, пытается читать.)
Л у к а ш и н (вышел в коридор, снял пальто, повесил его на вешалку, возвращается в комнату, снимает трубку). Извините, какой набирать номер?
Н а д я. Наберите ноль семь, вам скажут…
Л у к а ш и н. Спасибо большое… Алло, по какому номеру заказать Москву?.. Спасибо большое… (Снова набирает номер.) Алло, с наступающим вас, примите, пожалуйста, заказ на Москву в кредит… Минуточку… (К Наде.) Какой у вас номер?
Н а д я. А 4—50—78.
Л у к а ш и н (в трубку). Анна четыре пять ноль семь восемь… Номер в Москве — Анна Дмитрий пять четыре девятнадцать… Кто подойдет… Спасибо большое… (Вешает трубку, говорит в растерянности.) Она сказала, что дадут в течение часа!
Н а д я. О господи!
Л у к а ш и н. Я могу посидеть на лестнице, вы меня позовете, когда позвонят… Я могу вообще уйти, а вы, если вас не затруднит, поговорите с Галей и все ей объясните!
Н а д я. Нет уж, дудки, объясняйтесь сами!
Л у к а ш и н (вдруг поглядел на часы). Между прочим, до Нового года осталось две минуты!
Н а д я (махнула рукой). Откройте шампанское!
Л у к а ш и н (открывает пробку, выстрел). Простите, а как вас зовут? Меня зовут Женей!
Н а д я. А меня Надей.
Л у к а ш и н. Тогда выпьем за знакомство, Надя! Ну и, конечно, с Новым годом!
Пьют.
Н а д я. Хорошо начинается Новый год, ничего не скажешь!
Л у к а ш и н. Есть такая традиция: как встретишь Новый год, так его и проведешь…
Не знают, о чем говорить.
Н а д я. А вы какой доктор?
Л у к а ш и н. Хороший.
Н а д я. А точнее?
Л у к а ш и н. Хирург. А вы кто?
Н а д я. Учительница… Русский язык и литература.
Помолчали.
Л у к а ш и н. Что-то звонка долго нет.
Н а д я. И Ипполит не возвращается.
Л у к а ш и н. Надо узнать, когда первый самолет на Москву.
Н а д я. Где-то у меня валялась телефонная книга. (Ищет.)
Л у к а ш и н. Не ищите. Я позвоню в справочную.
Н а д я. В справочное не дозвониться. (Находит телефонную книгу.)
Л у к а ш и н (набирает нужный номер). Это аэропорт? С Новым годом, девушка… Когда пойдет на Москву первый самолет?.. Спасибо. (Вешает трубку.) В семь пятнадцать. Но вы не бойтесь, как только я поговорю с Галей, я сразу уйду.
Н а д я. Мне кажется, что вы никогда не уйдете отсюда.
Л у к а ш и н. Не надо убиваться. Все образуется.
Раздается телефонный звонок.
Наконец-то! (Поспешно хватает трубку.) Алло… Алло… Одну секунду… Алло… (Огорченный, вешает трубку,) Кажется, это был Ипполит!
Н а д я (нервно). Зачем вы схватили трубку, кто вас просил?
Л у к а ш и н. Я думал, это Москва… Вы знаете, все к лучшему. Если он может порвать с вами из-за такой ерунды…
Н а д я (обижаясь). Ерунда! Представьте себя в его положении.
Л у к а ш и н. Я бы пригласил его, то есть в данном случае меня, за стол. Отлично посидели бы втроем…
Н а д я. Всё вы врете!
Л у к а ш и н (улыбнулся). Конечно, вру! Я бы набил морду ему, то есть в данном случае мне.
Н а д я (вздохнув). Жалко, что он этого не сделал…
Снова телефонный звонок.
(Поспешно берет трубку.) Да, заказывали… (Передает трубку Лукашину.)
Л у к а ш и н (в трубку). Алло… Москва?
В другой части сцены высвечивается квартира Лукашина. Г а л я снимает трубку.
Г а л я (удивленно). Ленинград вызывает?
Л у к а ш и н. Галя, это я!
Г а л я (гневно). А, вот ты где! Спасибо, хоть позвонил!
Л у к а ш и н (не зная, с чего начать). С Новым п> дом, Галя!
Г а л я. Ты позвонил, чтобы поздравить меня, я тронута!
Л у к а ш и н. Понимаешь, произошла нелепая история!
Г а л я (перебивает). А я-то волнуюсь, все больницы обзвонила, все морги… А ты… просто удрал от меня!
Л у к а ш и н. Я тебя люблю!
Г а л я (не обращая внимания на его слова). Теперь я понимаю, почему ты заранее рассказал мне про Ленинград…
Л у к а ш и н (в отчаянии). Это совсем другой случай! Я тебе все объясню… Мы пошли в баню…
Г а л я (сухо). Разговаривать мне с тобой не о чем!..
Л у к а ш и н. Ну, пожалуйста, не уходи… Обожди меня… Ты можешь проверить. Мой телефон в Ленинграде А 4—50—78. Я прилечу первым же самолетом…
Г а л я. Можешь не торопиться! Меня ты больше не увидишь! (Вешает трубку.)
Л у к а ш и н. Алло… Алло… (Кладет трубку, горько усмехается.) Кажется, у меня нет невесты.
Н а д я. Ничего, найдете другую.
Телефонный звонок.
Л у к а ш и н (схватил трубку). Галя?.. А… хорошо… три минуты… (Вешает трубку, Наде.) Другую… Не давайте дурацких советов. (Повышает голос.) Что вы в этом понимаете? Я ни разу не был женат. Я всю жизнь искал и наконец нашел!
Н а д я. Что вы на меня кричите?
Л у к а ш и н. А вы не вмешивайтесь в чужие дела! (Зло повторяет.) Найдете другую…
Н а д я. Вы забыли, что находитесь у меня в квартире.
Л у к а ш и н. Пропади она пропадом, эта квартира, вместе с вами!
Н а д я. Вы хам! (В ярости.) Вы просто хам!
Л у к а ш и н. А вы… Вы… (Не находит слов.) Бы…
Н а д я (совершенно спокойным голосом). Пошел вон!
Л у к а ш и н (удобно устраивается в кресле). Никуда я отсюда не пойду. У меня самолет только в семь утра!
Н а д я. Тогда уйду я!
Л у к а ш и н. Скатертью дорога!
Н а д я (идет к двери). Я ухожу!
Л у к а ш и н. Никто вас не задерживает! (Накладывает себе полную тарелку еды.)
Н а д я. Ну знаете! (Возвращается.) Этот номер у вас не пройдет. Вы меня не выживете из дому! (Подходит к столу, вырывает у Лукашина тарелку и ставит себе.)
Лукашин берет чистую тарелку. Надя выхватывает ее и швыряет об пол.
Л у к а ш и н. Вы просто мегера!
Н а д я. Еще одно слово, и следующая тарелка полетит вам в голову!
Лукашин молчит.
(Принимается за еду. Ест демонстративно, со смаком.)
Лукашин ни к чему не притрагивается.
(Продолжая есть, торжествующе.) А ваша Галя уже ушла! И правильно поступила. Ей повезло. Теперь она свяжет свою судьбу с настоящим человеком!.. Что ж вы не возражаете? Нечем крыть?
Л у к а ш и н. Я боюсь следующей тарелки!
Звонок в дверь.
Н а д я. Это Ипполит. Прыгайте с балкона!
Л у к а ш и н. И не подумаю! Охота была ноги ломать!
Н а д я. Что же нам делать? Что же делать? Лукашин (пожал плечами). Впустить его!
Надя идет открывать дверь.
В квартиру влетают две женщины — В а л е н т и н а, строгая, в очках, и Т а т ь я н а; толстенькая хохотушка.
В а л е н т и н а и Т а т ь я н а (вместе). Надюша! С Новым годом! С новым счастьем. Поздравляем тебя, дорогая!
Целуются.
В а л е н т и н а. Мы только на секундочку!
Т а т ь я н а (шепотом). Только взглянуть на твоего…
В а л е н т и н а. Раздеваться мы не будем!
Т а т ь я н а. Наши мужики ждут внизу. Мы их не взяли, а то их потом не выставишь!
Н а д я (вздохнув). Да, мужиков выставлять трудно! Ну что ж, проходите… Знакомьтесь… Вон он, во всей красе.
Подруги проходят в комнату.
В а л е н т и н а (начинает не без торжественности). Дорогой Ипполит Георгиевич! Мы ближайшие Надины подруги…
Т а т ь я н а. Мы работаем в одной школе, а она вас прячет…
Л у к а ш и н. Но я не тот…
Т а т ь я н а. Не перебивайте, это невежливо! Валя, продолжай!
В а л е н т и н а. Мы специально заехали, чтоб поздравить вас обоих и пожелать вам больших радостей! Скажу вам прямо, вы должны знать, какая замечательная женщина ваша Надежда, как ее любят в школе и педагоги, и дети.
Т а т ь я н а. И даже их родители!
В а л е н т и н а. Надежда — отличный педагог, чуткий товарищ, она ведет огромную общественную работу, она висит на Доске почета…
Л у к а ш и н. Все. это очень приятно… И большое вам спасибо… Но я не тот, за кого вы меня принимаете…
Н а д я (неожиданно). Не слушайте вы его! Давайте ведите сюда ваших мужчин…
В а л е н т и н а. Ни в коем случае. Мы должны зайти к моим родителям.
Т а т ь я н а. И еще раз повторяю — мы не хотим мешать!
Л у к а ш и н. Да вы не можете нам помешать. Мы, можно сказать, совсем незнакомы. Первый раз я увидел Надежду… Как ваше отчество?
Т а т ь я н а (сквозь смех). Ее отчество — Васильевна…
Л у к а ш и н. В первый раз я увидел Надежду Васильевну в одиннадцать часов вечера!
Н а д я (строго). Ипполит, не дурачься!
Л у к а ш и н (с вызовом). А я не Ипполит и никогда им не буду!
Т а т ь я н а. Нет, пусть дурачится! У него это очень хорошо получается. Мне так нравятся ваши отношения!
Л у к а ш и н. Но я действительно…
Н а д я (перебивая). Перестань, уже не остроумно!
В а л е н т и н а (видит разбитую тарелку). Посуда всегда бьется к счастью!
Л у к а ш и н. Если она бьется случайно, а. Надежда Васильевна бросила эту тарелку…
Н а д я (опять не дает договорить). Ипполит, будь хозяином! Пригласи гостей к столу!
Л у к а ш и н. И все-таки я не Ипполит!
В а л е н т и н а (поднимая бокал шампанского). Дорогие друзья! За ваше семейное счастье!
Т а т ь я н а. Горько!
В а л е н т и н а (подхватывает). Правильно, горько!
Л у к а ш и н. Я не буду с ней целоваться!
Надя обнимает его и целует в губы.
И тем не менее я не Ипполит!
Т а т ь я н а (искренне веселится). Ипполит Георгиевич, а вам нравится, как Надя поет?
Л у к а ш и н. Не слышал. Не нравится.
В а л я (изумленно к Наде). Ты что же, ни разу не спела своему Ипполиту?
Н а д я. Это моя непростительная ошибка! Валя, передай мне гитару!
Л у к а ш и н. Не надо музыки, я не люблю самодеятельности!
Т а т ь я н а. Надюша, давай нашу любимую! Давай про вагончики!
Н а д я (озорно).
(Увлеченно заканчивают.)
В а л я. Ой, братцы, хорошо-то как!
Т а т ь я н а. Валентина, пошли! А то наши мужья замерзнут!
В а л е н т и н а. Надя, Ипполит, будьте счастливы! Лукашин. Я устал возражать.
Т а т ь я н а (Наде на ухо). Он просто прелесть. (Идет к выходу.)
В а л е н т и н а (уже в дверях). Я одобряю… Надежда, я знала — ты не ошибешься, он серьезный, положительный человек!
Уходят.
Надя возвращается в комнату.
Л у к а ш и н. Зачем вы это сделали?
Н а д я. А вы тоже, заладили как попугай… Я не Ипполит, я не Ипполит… Вы что же хотите, чтоб я рассказала им про вашу баню? И чтобы назавтра вся школа говорила о том, что я встречаю Новый год с каким-то проходимцем!
Л у к а ш и н. Я не проходимец, я несчастный человек!
Н а д я. Как будто несчастный человек не может быть проходимцем!
Л у к а ш и н. А как вы им предъявите настоящего Ипполита?
Н а д я (печально). А настоящего, наверно, уже не будет…
Л у к а ш и н. Почему я все время должен вас утешать? (Тихо.) Почему вы меня не утешаете? Мне хуже, чем вам. Вы хоть дома.
Н а д я. Но ведь вы же во всем виноваты!
Л у к а ш и н. Ну я же не нарочно. Я тоже жертва обстоятельств. Можно, я чего-нибудь поем?
Н а д я. Ешьте! Вон сколько всего, не выбрасывать же!
Л у к а ш и н (принимается за еду). Вкусно! Это вы сами готовили?
Н а д я. Конечно, сама. Мне хотелось похвастаться.
Л у к а ш и н. Это вам удалось. Я очень люблю как следует поесть.
Н а д я. А я, признаться, ненавижу готовить. Правда, с моими лоботрясами и лодырями ни на что не остается времени. Я как ухожу утром…
Л у к а ш и н. Перевоспитываете их?
Н а д я. Я их, они — меня! Я пытаюсь учить их думать, хоть самую малость. Мыслить, иметь свое, собственное суждение…
Л у к а ш и н. А чему они учат вас?
Н а д я (подумав). Тому же самому…
Л у к а ш и н. Ну, а я представитель самой консервативной профессии.
Н а д я. Не скажите. Мы с вами можем соревноваться.
Л у к а ш и н. У нас иметь собственное суждение особенно трудно. Оно может оказаться ошибочным. А ошибки врачей дорого обходятся людям.
Н а д я. Ошибки учителей, может быть, менее заметны. Но в конечном счете они обходятся людям не менее дорого.
Л у к а ш и н. И все-таки у нас с вами самые лучшие профессии на земле. И самые главные!
Н а д я (улыбнувшись). Судя по зарплате, нет!
Л у к а ш и н. А знаете, когда подруги вас хвалили, мне было приятно. Сам не знаю почему…
Н а д я. Не подлизывайтесь…
Л у к а ш и н. В отличие от вас ваша подруга сразу увидела, что я человек положительный.
Н а д я. Конечно. Вы же не вламывались к ней в дом!
Л у к а ш и н. А ведь мы с вами своеобразно встречаем Новый год! (Жует.) Это не паштет — это произведение искусства… И знаете, если мы встретимся с вами, ну, когда-нибудь, случайно, и вспомним все это, мы будем покатываться со смеху…
Н а д я. Возможно… Очень может быть… Но мне было не до смеха, когда я вошла и увидела вас… как вы тут разлеглись…
Л у к а ш и н. А вы представляете, я просыпаюсь в своей постели оттого, что какая-то женщина поливает меня из чайника! Мне тоже было не смешно! (Смеется.)
Н а д я (рассмеявшись). Я говорю — выкатывайтесь немедленно.
Л у к а ш и н (сквозь смех). А я отвечаю — что это вы безобразничаете в моей квартире!
Н а д я. Я от возмущения… просто растерялась… кто вы… почему… если вы вор, то почему вы легли спать? (Смеется.) Вор, который устал и лег поспать в обкраденной квартире…
Л у к а ш и н (хохочет). А я… я ничего не понимал… квартира точно такая же… даже обстановка… а вы мне сначала так не понравились! Ну так не понравились!
Н а д я (смеется). А вы тоже мне были так омерзительны!
Хохочут.
Раздается звонок в дверь.
Лукашин и Надя смолкают, сразу почувствовав себя крайне неловко… будто застигнутые на месте преступления. Оба не смеют взглянуть друг на друга.
В полной тишине идет
З а н а в е с
Действие второе
Н а д я. А теперь уже хватит! Уходите!
Л у к а ш и н. Но если я действительно в Ленинграде… какой ужас, а?.. Куда же мне пойти?.. Постойте… мы поехали на аэродром… да, да… поехали, я помню… мы провожали Павла. Все ясно… нет, неужели я улетел вместо него?
Н а д я. Не надо пить!
Л у к а ш и н. Вообще-то я непьющий… Нет, это невероятно… Галя уже пришла, а я в Ленинграде… Хоть бы я попал в какой-нибудь другой город!
Звонок в дверь.
(Быстро.) Не открывайте! Я сейчас встану!
Н а д я. Сразу не открыть — это хуже. К вашему сведению, это пришел он. Берегитесь!
Идет отворять. Лукашин натягивает на голову одеяло. Входит И п п о л и т, дородный мужчина лет сорока.
И п п о л и т (торжествующе). С наступающим, Наденька! Я так счастлив, что мы будем встречать Новый год вдвоем! Вот тебе новогодний подарок!
Н а д я. Спасибо… Я тебе тоже приготовила подарок. Он в комнате…
Ипполит снимает пальто.
Но я тебе должна кое-что сообщить… В это невозможно поверить… Одним словом, ты умрешь со смеху… Короче говоря, я пришла домой, а на моем диване спит посторонний мужчина. Я его с трудом разбудила. (Смеется.) Я его поливала из чайника…
Ипполит входит в комнату, видит Лукашина.
Л у к а ш и н (высовывается из-под одеяла). С наступающим!
И п п о л и т (Наде). Ну что ж! Ты приготовила отличный подарок.
Л у к а ш и н. Она здесь ни при чем. Это я во всем виноват!
И п п о л и т. Мне хотелось бы узнать маленькую деталь… так, из любопытства… кто это такой?
Л у к а ш и н. Я посторонний, я здесь нечаянно…
Н а д я. Это невероятное совпадение… Он тоже живет — 3-я улица Строителей, 25, квартира 3, но только в Москве… Понимаешь, он пошел в баню, и там с приятелем, наверное, выпили.
Л у к а ш и н. Не наверное, а еще как выпили!
Н а д я. И его по ошибке запихнули в самолет!
И п п о л и т. Где, в бане? Ну, с меня достаточно!
Н а д я. Постой, не обижайся. Они поехали на аэродром…
Л у к а ш и н. Провожать Павла.
И п п о л и т. Ах, здесь еще и Павел?
Л у к а ш и н. Его нет. Я вместо него.
И п п о л и т. Значит, должен был прийти Павел…
Н а д я. Дорогой мой, никто не должен был прийти. Этот вот попал в самолет по ошибке…
И п п о л и т. Что его, в багаж сдавали?
Л у к а ш и н (искренне). Я не помню…
Н а д я (желая польстить Ипполиту, показывает на Лукашина). Ты посмотри на него, какой он несимпатичный!
И п п о л и т. Да, я тебя понимаю. Он просто отвратителен!
Л у к а ш и н. Зачем вы так? Что я вам сделал плохого?
И п п о л и т (Наде). А как он оказался в твоей постели?
Л у к а ш и н. Я не нарочно! Извините, хозяйка, не знаю, как вас зовут…
И п п о л и т. Прекрасно, он у тебя в постели, но он не знает, как тебя зовут! Нет, я пошел!
Н а д я. Значит, если бы он знал, как меня зовут, ты бы остался? Ипполит, дорогой, я тоже не знаю, как его звать. Я его вижу первый раз в жизни!
И п п о л и т. Вот теперь я тебе верю! Прекрасные современные нравы.
Л у к а ш и н. Вы не должны на нее сердиться. Сейчас я встану и уйду навсегда!
Н а д я. Ипполит, давай не будем портить друг другу новогодний вечер. И не заставляй меня все время оправдываться, я ведь ни в чем не провинилась. Какой-то забулдыга попал ко мне в квартиру…
Л у к а ш и н. Я не забулдыга, я доктор…
И п п о л и т. Ну, предположим, он случайно оказался в Ленинграде, предположим, он живет по такому же адресу, но зачем ты его впустила?
Н а д я. Когда я пришла из магазина, он уже спал. Я сама не знаю, как он вошел.
Л у к а ш и н (встает). Ключи подошли. (Ипполиту.) Можете проверить.
И п п о л и т (Наде). Значит, ты дала ему ключ?
Н а д я. Но почему ты мне не веришь? Этот тип противен мне так же, как и тебе!
Л у к а ш и н. Себе я тоже противен. (Берет пальто, оно лежало в углу, на портфеле с веником, и… уходит.)
Ипполит и Надя остаются вдвоем.
Н а д я (вздохнула с облегчением.) Ну вот… Ушел… Слушай, давай забудем все это как кошмарный сон… ну, хватит… Ну, перестань дуться… И не смей меня ревновать. Если я кого-нибудь полюблю, ты узнаешь об этом первым…
И п п о л и т. Я не сержусь… Но ты должна меня понять… Я прихожу…
Н а д я. Я понимаю… Я бы на твоем месте закатила такое!..
Смеются, усаживаются за стол.
И п п о л и т. И то, что он появился у тебя в доме, — это не случайно. Его появление соответствует твоему характеру.
Н а д я. Но почему?
И п п о л и т. Потому что ты безалаберная… молчи… ты непутевая… У меня в доме или в моей лаборатории он бы не мог появиться. Странно, что ты вообще его заметила. Ну мало ли, что-то там валяется…
Н а д я. Ты угадал… Я его заметила не сразу… (Разворачивает подарок, принесенный Ипполитом.) Ой, это же настоящие французские духи! Ты с ума сошел, они стоят пятьдесят рублей!
Ипполит разводит руками.
Но и я тебе приготовила тоже… вот… (Достает из шкафа.) Электробритва самой последней марки… С плавающими, или как их там, утопающими ножами…
И п п о л и т. Зачем ты сделала такой дорогой подарок?
Н а д я. Беру пример с тебя! (Всплескивает руками.) Ой, я же не надела праздничное платье… (Хватает платье, бежит в другую комнату, возвращается, хватает флакон с духами, еще раз убегает.)
Ипполит разливает вино.
Н а д я возвращается.
И п п о л и т (восхищенно). Просто принцесса из сказки!
Н а д я. Я рада, что тебе нравится! (Лукаво улыбается.) Принюхайся…
И п п о л и т. Я всегда выбираю самое лучшее! (Усаживает Надю.) А сейчас давай проводим старый год? Ведь в этом году я встретил тебя…
Н а д я. А я тебя…
И п п о л и т. Так хочется побриться… Но ничего, к утру я обрасту…
Н а д я. Люблю встречать Новый год!
И п п о л и т. Сегодня, Надя, в последний час старого года, я намерен поставить вопрос ребром. (Поднимается за столом.) Хватит водить меня за нос!
Н а д я. Чем ты недоволен?
И п п о л и т. Своим холостым положением. И я предлагаю…
Н а д я (перебивает). Сядь!
Ипполит покорно садится.
Ну честное слово, ты — симпатяга, и я влюблена в тебя по уши! Но я такая… несовременная, наверное… Я не могу скоропалительно… Я должна привыкнуть… Не обижайся, Ипполитушка…
И п п о л и т (приходит к чисто мужскому выводу). Значит, ты меня не любишь!
Н а д я (убежденно). Нет, люблю!
Звонок в дверь.
И п п о л и т (меняется в лице). Это еще кто?
Н а д я. Понятия не имею. (Идет отворять.)
И п п о л и т. Нет уж, извини… (Оттесняет ее и идет открывать сам.)
В двери Л у к а ш и н со своим портфелем.
Л у к а ш и н. Извините, что беспокою… Я постеснялся открыть своим ключом…
И п п о л и т (нервно). Что вам опять надо?
Л у к а ш и н. Кроме вас, у меня в этом городе никого… И денег тоже нету… А задаром билет не дадут… Вы мне не одолжите, ну, рублей пятнадцать… я завтра же вышлю…
Н а д я. Ну что ж… Чтобы оставил нас в покое, придется заплатить… (Уходит в комнату.)
И п п о л и т. Теперь, когда мы одни… как мужчина мужчине… что вы здесь делали?
Л у к а ш и н (начинает с самого начала, очень хочет, чтобы ему поверили, и поэтому старается быть убедительным). Понимаете, у нас традиция… Тридцать первого декабря мы с друзьями ходим в баню… А Павел должен был лететь в Ленинград… А я должен был сегодня жениться.
И п п о л и т. На ком?
Л у к а ш и н. Это не имеет отношения к делу… Мы выпили за мою женитьбу, за мою невесту, за меня…
И п п о л и т. Вы пьяница?
Л у к а ш и н. Наоборот. Именно поэтому я опьянел, у меня не оказалось необходимой подготовки. После, правда, я это плохо помню, на аэродроме мы пили кофе с коньяком, конец года, им надо план выполнять, вот они без коньяка не отпускают, и, очевидно, меня вместо Павла засунули в самолет. Все это очень просто.
И п п о л и т. И главное — достоверно… Что же вы делали в самолете?
Л у к а ш и н. Я думаю, спал…
И п п о л и т. Ну хорошо. Вы не помните, как попали в самолет, но как вы из него вышли, вы должны помнить!
Л у к а ш и н. Должен, но я не помню. Но зато я помню, что приехал сюда на такси. Я сказал водителю свой адрес, и меня вот привезли…
И п п о л и т (теряет терпение). Допустим, адрес совпадал, допустим, подошел ключ, хотя это невероятно, но неужели вы не заметили, что мебель другая?
Л у к а ш и н (искренне). Такая же!
И п п о л и т. Что?
Л у к а ш и н (мягко). Мебель точно такая же!
И п п о л и т. Не делайте из меня идиота! (Решительно надевает пальто, уходит.)
В коридор выходит Н а д я.
Н а д я. Вот деньги… (Замечает, что нет Ипполита.) А где Ипполит?
Л у к а ш и н (виновато). Ушел.
Н а д я. Что вы ему такое сказали?
Л у к а ш и н. Правду!
Н а д я (настороженно). Какую правду?
Л у к а ш и н. Я ему рассказал, что у нас есть традиция. Тридцать первого декабря вместе с друзьями ходим в баню… (Увидев, что Надя вот-вот расплачется, смолкает на полуслове.) Сейчас я его догоню и верну… (Убегает, оставив дверь открытой.)
Надя, плача, возвращается в комнату, останавливается возле окна и смотрит на улицу.
(Осторожно входит и заглядывает в комнату.) Я его не догнал. Он бегает быстрее меня!
Н а д я (сквозь слезы). Возьмите ваши пятнадцать рублей! (Протягивает деньги.)
Л у к а ш и н (беря их). Я завтра же вышлю, вы не беспокойтесь…
Н а д я. Я вас ненавижу. Вы мне сломали жизнь!
Л у к а ш и н (убежденно). Нет, не сломал. Он вернется! Вспыльчивые и ревнивые — они быстро отходят. (Пытается утешить.) Если бы вы знали, как я вас понимаю и как вам сочувствую… У меня ситуация еще хуже. Дома, в Москве, в моей пустой квартире ждет женщина, которую я люблю больше всего на свете. А я в Ленинграде…
Н а д я (машинально). И она не знает, где вы?
Л у к а ш и н. Конечно, нет. Она, наверное, с ума сходит!
Н а д я. Так позвоните ей!
Л у к а ш и н. У меня нет талончика…
Н а д я (вздохнув). Звоните в кредит!
Л у к а ш и н. Вы душевный человек… Можно, я сниму пальто, а то здесь жарко?
Н а д я. Делайте что хотите… (Берет первую попавшуюся книгу, пытается читать.)
Л у к а ш и н (вышел в коридор, снял пальто, повесил его на вешалку, возвращается в комнату, снимает трубку). Извините, какой набирать номер?
Н а д я. Наберите ноль семь, вам скажут…
Л у к а ш и н. Спасибо большое… Алло, по какому номеру заказать Москву?.. Спасибо большое… (Снова набирает номер.) Алло, с наступающим вас, примите, пожалуйста, заказ на Москву в кредит… Минуточку… (К Наде.) Какой у вас номер?
Н а д я. А 4—50—78.
Л у к а ш и н (в трубку). Анна четыре пять ноль семь восемь… Номер в Москве — Анна Дмитрий пять четыре девятнадцать… Кто подойдет… Спасибо большое… (Вешает трубку, говорит в растерянности.) Она сказала, что дадут в течение часа!
Н а д я. О господи!
Л у к а ш и н. Я могу посидеть на лестнице, вы меня позовете, когда позвонят… Я могу вообще уйти, а вы, если вас не затруднит, поговорите с Галей и все ей объясните!
Н а д я. Нет уж, дудки, объясняйтесь сами!
Л у к а ш и н (вдруг поглядел на часы). Между прочим, до Нового года осталось две минуты!
Н а д я (махнула рукой). Откройте шампанское!
Л у к а ш и н (открывает пробку, выстрел). Простите, а как вас зовут? Меня зовут Женей!
Н а д я. А меня Надей.
Л у к а ш и н. Тогда выпьем за знакомство, Надя! Ну и, конечно, с Новым годом!
Пьют.
Н а д я. Хорошо начинается Новый год, ничего не скажешь!
Л у к а ш и н. Есть такая традиция: как встретишь Новый год, так его и проведешь…
Не знают, о чем говорить.
Н а д я. А вы какой доктор?
Л у к а ш и н. Хороший.
Н а д я. А точнее?
Л у к а ш и н. Хирург. А вы кто?
Н а д я. Учительница… Русский язык и литература.
Помолчали.
Л у к а ш и н. Что-то звонка долго нет.
Н а д я. И Ипполит не возвращается.
Л у к а ш и н. Надо узнать, когда первый самолет на Москву.
Н а д я. Где-то у меня валялась телефонная книга. (Ищет.)
Л у к а ш и н. Не ищите. Я позвоню в справочную.
Н а д я. В справочное не дозвониться. (Находит телефонную книгу.)
Л у к а ш и н (набирает нужный номер). Это аэропорт? С Новым годом, девушка… Когда пойдет на Москву первый самолет?.. Спасибо. (Вешает трубку.) В семь пятнадцать. Но вы не бойтесь, как только я поговорю с Галей, я сразу уйду.
Н а д я. Мне кажется, что вы никогда не уйдете отсюда.
Л у к а ш и н. Не надо убиваться. Все образуется.
Раздается телефонный звонок.
Наконец-то! (Поспешно хватает трубку.) Алло… Алло… Одну секунду… Алло… (Огорченный, вешает трубку,) Кажется, это был Ипполит!
Н а д я (нервно). Зачем вы схватили трубку, кто вас просил?
Л у к а ш и н. Я думал, это Москва… Вы знаете, все к лучшему. Если он может порвать с вами из-за такой ерунды…
Н а д я (обижаясь). Ерунда! Представьте себя в его положении.
Л у к а ш и н. Я бы пригласил его, то есть в данном случае меня, за стол. Отлично посидели бы втроем…
Н а д я. Всё вы врете!
Л у к а ш и н (улыбнулся). Конечно, вру! Я бы набил морду ему, то есть в данном случае мне.
Н а д я (вздохнув). Жалко, что он этого не сделал…
Снова телефонный звонок.
(Поспешно берет трубку.) Да, заказывали… (Передает трубку Лукашину.)
Л у к а ш и н (в трубку). Алло… Москва?
В другой части сцены высвечивается квартира Лукашина. Г а л я снимает трубку.
Г а л я (удивленно). Ленинград вызывает?
Л у к а ш и н. Галя, это я!
Г а л я (гневно). А, вот ты где! Спасибо, хоть позвонил!
Л у к а ш и н (не зная, с чего начать). С Новым п> дом, Галя!
Г а л я. Ты позвонил, чтобы поздравить меня, я тронута!
Л у к а ш и н. Понимаешь, произошла нелепая история!
Г а л я (перебивает). А я-то волнуюсь, все больницы обзвонила, все морги… А ты… просто удрал от меня!
Л у к а ш и н. Я тебя люблю!
Г а л я (не обращая внимания на его слова). Теперь я понимаю, почему ты заранее рассказал мне про Ленинград…
Л у к а ш и н (в отчаянии). Это совсем другой случай! Я тебе все объясню… Мы пошли в баню…
Г а л я (сухо). Разговаривать мне с тобой не о чем!..
Л у к а ш и н. Ну, пожалуйста, не уходи… Обожди меня… Ты можешь проверить. Мой телефон в Ленинграде А 4—50—78. Я прилечу первым же самолетом…
Г а л я. Можешь не торопиться! Меня ты больше не увидишь! (Вешает трубку.)
Л у к а ш и н. Алло… Алло… (Кладет трубку, горько усмехается.) Кажется, у меня нет невесты.
Н а д я. Ничего, найдете другую.
Телефонный звонок.
Л у к а ш и н (схватил трубку). Галя?.. А… хорошо… три минуты… (Вешает трубку, Наде.) Другую… Не давайте дурацких советов. (Повышает голос.) Что вы в этом понимаете? Я ни разу не был женат. Я всю жизнь искал и наконец нашел!
Н а д я. Что вы на меня кричите?
Л у к а ш и н. А вы не вмешивайтесь в чужие дела! (Зло повторяет.) Найдете другую…
Н а д я. Вы забыли, что находитесь у меня в квартире.
Л у к а ш и н. Пропади она пропадом, эта квартира, вместе с вами!
Н а д я. Вы хам! (В ярости.) Вы просто хам!
Л у к а ш и н. А вы… Вы… (Не находит слов.) Бы…
Н а д я (совершенно спокойным голосом). Пошел вон!
Л у к а ш и н (удобно устраивается в кресле). Никуда я отсюда не пойду. У меня самолет только в семь утра!
Н а д я. Тогда уйду я!
Л у к а ш и н. Скатертью дорога!
Н а д я (идет к двери). Я ухожу!
Л у к а ш и н. Никто вас не задерживает! (Накладывает себе полную тарелку еды.)
Н а д я. Ну знаете! (Возвращается.) Этот номер у вас не пройдет. Вы меня не выживете из дому! (Подходит к столу, вырывает у Лукашина тарелку и ставит себе.)
Лукашин берет чистую тарелку. Надя выхватывает ее и швыряет об пол.
Л у к а ш и н. Вы просто мегера!
Н а д я. Еще одно слово, и следующая тарелка полетит вам в голову!
Лукашин молчит.
(Принимается за еду. Ест демонстративно, со смаком.)
Лукашин ни к чему не притрагивается.
(Продолжая есть, торжествующе.) А ваша Галя уже ушла! И правильно поступила. Ей повезло. Теперь она свяжет свою судьбу с настоящим человеком!.. Что ж вы не возражаете? Нечем крыть?
Л у к а ш и н. Я боюсь следующей тарелки!
Звонок в дверь.
Н а д я. Это Ипполит. Прыгайте с балкона!
Л у к а ш и н. И не подумаю! Охота была ноги ломать!
Н а д я. Что же нам делать? Что же делать? Лукашин (пожал плечами). Впустить его!
Надя идет открывать дверь.
В квартиру влетают две женщины — В а л е н т и н а, строгая, в очках, и Т а т ь я н а; толстенькая хохотушка.
В а л е н т и н а и Т а т ь я н а (вместе). Надюша! С Новым годом! С новым счастьем. Поздравляем тебя, дорогая!
Целуются.
В а л е н т и н а. Мы только на секундочку!
Т а т ь я н а (шепотом). Только взглянуть на твоего…
В а л е н т и н а. Раздеваться мы не будем!
Т а т ь я н а. Наши мужики ждут внизу. Мы их не взяли, а то их потом не выставишь!
Н а д я (вздохнув). Да, мужиков выставлять трудно! Ну что ж, проходите… Знакомьтесь… Вон он, во всей красе.
Подруги проходят в комнату.
В а л е н т и н а (начинает не без торжественности). Дорогой Ипполит Георгиевич! Мы ближайшие Надины подруги…
Т а т ь я н а. Мы работаем в одной школе, а она вас прячет…
Л у к а ш и н. Но я не тот…
Т а т ь я н а. Не перебивайте, это невежливо! Валя, продолжай!
В а л е н т и н а. Мы специально заехали, чтоб поздравить вас обоих и пожелать вам больших радостей! Скажу вам прямо, вы должны знать, какая замечательная женщина ваша Надежда, как ее любят в школе и педагоги, и дети.
Т а т ь я н а. И даже их родители!
В а л е н т и н а. Надежда — отличный педагог, чуткий товарищ, она ведет огромную общественную работу, она висит на Доске почета…
Л у к а ш и н. Все. это очень приятно… И большое вам спасибо… Но я не тот, за кого вы меня принимаете…
Н а д я (неожиданно). Не слушайте вы его! Давайте ведите сюда ваших мужчин…
В а л е н т и н а. Ни в коем случае. Мы должны зайти к моим родителям.
Т а т ь я н а. И еще раз повторяю — мы не хотим мешать!
Л у к а ш и н. Да вы не можете нам помешать. Мы, можно сказать, совсем незнакомы. Первый раз я увидел Надежду… Как ваше отчество?
Т а т ь я н а (сквозь смех). Ее отчество — Васильевна…
Л у к а ш и н. В первый раз я увидел Надежду Васильевну в одиннадцать часов вечера!
Н а д я (строго). Ипполит, не дурачься!
Л у к а ш и н (с вызовом). А я не Ипполит и никогда им не буду!
Т а т ь я н а. Нет, пусть дурачится! У него это очень хорошо получается. Мне так нравятся ваши отношения!
Л у к а ш и н. Но я действительно…
Н а д я (перебивая). Перестань, уже не остроумно!
В а л е н т и н а (видит разбитую тарелку). Посуда всегда бьется к счастью!
Л у к а ш и н. Если она бьется случайно, а. Надежда Васильевна бросила эту тарелку…
Н а д я (опять не дает договорить). Ипполит, будь хозяином! Пригласи гостей к столу!
Л у к а ш и н. И все-таки я не Ипполит!
В а л е н т и н а (поднимая бокал шампанского). Дорогие друзья! За ваше семейное счастье!
Т а т ь я н а. Горько!
В а л е н т и н а (подхватывает). Правильно, горько!
Л у к а ш и н. Я не буду с ней целоваться!
Надя обнимает его и целует в губы.
И тем не менее я не Ипполит!
Т а т ь я н а (искренне веселится). Ипполит Георгиевич, а вам нравится, как Надя поет?
Л у к а ш и н. Не слышал. Не нравится.
В а л я (изумленно к Наде). Ты что же, ни разу не спела своему Ипполиту?
Н а д я. Это моя непростительная ошибка! Валя, передай мне гитару!
Л у к а ш и н. Не надо музыки, я не люблю самодеятельности!
Т а т ь я н а. Надюша, давай нашу любимую! Давай про вагончики!
Н а д я (озорно).
Т а т ь я н а и В а л е н т и н а (подхватывают).
На Тихорецкую состав отправится,
Вагончик тронется, перрон останется.
Стена кирпичная, часы вокзальные,
Платочки белые, глаза печальные…
Надя перестала петь. Лукашин и Надя пристально смотрят друг на друга.
Начнет выпытывать купе курящее
Про мое прошлое и настоящее.
Навру с три короба, пусть удивляются,
С кем распрощалась я, вас не касается.
(Увлеченно заканчивают.)
Л у к а ш и н. Да, такого я еще не слышал.
Откроет душу мне матрос в тельняшечке,
Как тяжело на свете жить бедняжечке,
Сойдет на станции и попрощается,
Вагончик тронется, а он останется…[1]
В а л я. Ой, братцы, хорошо-то как!
Т а т ь я н а. Валентина, пошли! А то наши мужья замерзнут!
В а л е н т и н а. Надя, Ипполит, будьте счастливы! Лукашин. Я устал возражать.
Т а т ь я н а (Наде на ухо). Он просто прелесть. (Идет к выходу.)
В а л е н т и н а (уже в дверях). Я одобряю… Надежда, я знала — ты не ошибешься, он серьезный, положительный человек!
Уходят.
Надя возвращается в комнату.
Л у к а ш и н. Зачем вы это сделали?
Н а д я. А вы тоже, заладили как попугай… Я не Ипполит, я не Ипполит… Вы что же хотите, чтоб я рассказала им про вашу баню? И чтобы назавтра вся школа говорила о том, что я встречаю Новый год с каким-то проходимцем!
Л у к а ш и н. Я не проходимец, я несчастный человек!
Н а д я. Как будто несчастный человек не может быть проходимцем!
Л у к а ш и н. А как вы им предъявите настоящего Ипполита?
Н а д я (печально). А настоящего, наверно, уже не будет…
Л у к а ш и н. Почему я все время должен вас утешать? (Тихо.) Почему вы меня не утешаете? Мне хуже, чем вам. Вы хоть дома.
Н а д я. Но ведь вы же во всем виноваты!
Л у к а ш и н. Ну я же не нарочно. Я тоже жертва обстоятельств. Можно, я чего-нибудь поем?
Н а д я. Ешьте! Вон сколько всего, не выбрасывать же!
Л у к а ш и н (принимается за еду). Вкусно! Это вы сами готовили?
Н а д я. Конечно, сама. Мне хотелось похвастаться.
Л у к а ш и н. Это вам удалось. Я очень люблю как следует поесть.
Н а д я. А я, признаться, ненавижу готовить. Правда, с моими лоботрясами и лодырями ни на что не остается времени. Я как ухожу утром…
Л у к а ш и н. Перевоспитываете их?
Н а д я. Я их, они — меня! Я пытаюсь учить их думать, хоть самую малость. Мыслить, иметь свое, собственное суждение…
Л у к а ш и н. А чему они учат вас?
Н а д я (подумав). Тому же самому…
Л у к а ш и н. Ну, а я представитель самой консервативной профессии.
Н а д я. Не скажите. Мы с вами можем соревноваться.
Л у к а ш и н. У нас иметь собственное суждение особенно трудно. Оно может оказаться ошибочным. А ошибки врачей дорого обходятся людям.
Н а д я. Ошибки учителей, может быть, менее заметны. Но в конечном счете они обходятся людям не менее дорого.
Л у к а ш и н. И все-таки у нас с вами самые лучшие профессии на земле. И самые главные!
Н а д я (улыбнувшись). Судя по зарплате, нет!
Л у к а ш и н. А знаете, когда подруги вас хвалили, мне было приятно. Сам не знаю почему…
Н а д я. Не подлизывайтесь…
Л у к а ш и н. В отличие от вас ваша подруга сразу увидела, что я человек положительный.
Н а д я. Конечно. Вы же не вламывались к ней в дом!
Л у к а ш и н. А ведь мы с вами своеобразно встречаем Новый год! (Жует.) Это не паштет — это произведение искусства… И знаете, если мы встретимся с вами, ну, когда-нибудь, случайно, и вспомним все это, мы будем покатываться со смеху…
Н а д я. Возможно… Очень может быть… Но мне было не до смеха, когда я вошла и увидела вас… как вы тут разлеглись…
Л у к а ш и н. А вы представляете, я просыпаюсь в своей постели оттого, что какая-то женщина поливает меня из чайника! Мне тоже было не смешно! (Смеется.)
Н а д я (рассмеявшись). Я говорю — выкатывайтесь немедленно.
Л у к а ш и н (сквозь смех). А я отвечаю — что это вы безобразничаете в моей квартире!
Н а д я. Я от возмущения… просто растерялась… кто вы… почему… если вы вор, то почему вы легли спать? (Смеется.) Вор, который устал и лег поспать в обкраденной квартире…
Л у к а ш и н (хохочет). А я… я ничего не понимал… квартира точно такая же… даже обстановка… а вы мне сначала так не понравились! Ну так не понравились!
Н а д я (смеется). А вы тоже мне были так омерзительны!
Хохочут.
Раздается звонок в дверь.
Лукашин и Надя смолкают, сразу почувствовав себя крайне неловко… будто застигнутые на месте преступления. Оба не смеют взглянуть друг на друга.
В полной тишине идет
З а н а в е с
Действие второе
является как бы прямым продолжением первого действия
Квартира Нади Шевелевой.
Квартира Нади Шевелевой.