Браславский Дмитрий. Паутина Лайгаша [=Ворон]

   – Кто-нибудь слышал твой разговор с Денетосом? – лицо Пээ внезапно стало сосредоточенным.
   – А, что с тобой говорить, – голос воина был все таким же потухшим. – Да какая разница: слышал – не слышал? Я слышал! Тебе этого мало?!
   – Вряд ли ты сам примешься трепаться об этом по всему Двэллу!
   Фрейн мотнул головой.
   – Хватит об этом. Давай спать. Я и так сейчас передвигаюсь, как беременная улитка, а нам еще шагать и шагать.
   – Я тебе предлагала воспользоваться магией! – возмутилась Пээ. – Сам же упираешься.
   – Угу. Сам. Давай на этом и закончим, – он демонстративно зевнул. – Поможешь мне лечь?
   Когда Бальдр ненадолго забылся, девушка подбросила в костер охапку хрустящих сучьев и тихо прошептала:
   – Значит, говоришь, никто не слышал… x x x
   – Особенно приятно, что жрецы теперь знают, каким путем мы идем, – Терри, как всегда, оказался практичен. – Давайте прибавим шагу, господа.
   Что-то шло не так. Он знал, что друзья порой считают его излишне холодным, чересчур много взвешивающим и продумывающим. Особенно на фоне Торрера, наивно верящего в счастливую звезду талиссы и предпочитающего хорошую схватку самой изощренной стратегии.
   Лунный эльф действительно был немногословен. Он не видел смысла попусту сотрясать воздух, если не мог предложить решения – одновременно и изящного, и эффективного.
   Здесь же решения не было. Они вошли в Лайгаш как победители, с честью выдержав бой с людьми Бальдра Фрейна. И талисса надеялась, что, по крайней мере, первый уровень обороны уже позади.
   Однако дальше их вел «ключ». Вел так, как считал нужным. Талисса могла с равной вероятностью и приближаться к сокровищам, и удаляться от них.
   Порой Терри завидовал бесшабашности Макобера, спокойной уверенности Бэх и изобретательности Айвена.
   Часто его друзья действовали, не понимая до конца, куда ведут их боги и Судьба. Если они оказывались не правы, талисса зализывала раны и продолжала идти вперед. Без потерь.
   Но до сих пор она ни разу не бросала вызов ни одному из богов.
   Для Торрера Лайгаш, наверняка, лишь новая череда боев, в конце которых их ждет награда. Бэх, похоже, отправилась сюда не без согласия Темеса. Айвена должны привлекать рассказы о могущественных магических артефактах, попавших в руки Лазоревого храма. Макоберу явно просто интересно. Мэтт… Терри улыбнулся. Он не сомневался, что пальцы гнома уже мысленно ласкают изумруды, гладят рубины и творят оправу для бриллиантов.
   Сам же лунный эльф ощущал лишь всепоглощающее бессилие – как в тот день, когда ему пришлось покинуть родные Дейронские горы. Но тогда он хотя бы мог объяснить себе, за что Эккиль обрек его на изгнание. И Терри заставил себя идти и не оборачиваться, пока покрытые лесом склоны не остались далеко позади.
   Горы учили верить снам, а сон, пришедший к Терри этой ночью, мог с полным правом претендовать на то, чтобы называться вещим.
   …Шумная таверна, наполненная запахами кислых щей и не менее кислого вина. Громкие разговоры, стук грошей и кружек об изрезанные дубовые столы. Трактирщик, достойный занять не последнее место в Гильдии воров.
   Все, как обычно. Талиссе не часто приходилось сидеть за одним столом с графами.
   За дальнем столом, в углу, лицом ко входу четверо. Мэтт, Бэх, Торрер и Макобер. Себя Терри не видел, не видел он и Айвена. Но знал, как можно знать только во сне, что их уже нет с талиссой.
   Когда Мэтт вытряс на стол из мешочка несколько сапфиров, друзья наклонились поближе. «Последние», – грустно произнес Торрер так, словно раньше они могли разбрасывать драгоценности горстями.
   «А в Лайгаше-то…» – вздохнул Мэтт. Друзья помолчали.
   Терри долго еще сидел среди друзей, бесплотный и не видимый для них. Слушал их разговоры, смеялся над их шутками. Однако так и не узнал, что же произошло в Лайгаше.
   Всего один раз Макобер обмолвился: «Когда Терри покинул нас…» Значило ли это, что им с Айвеном суждено погибнуть? Или, во что трудно поверить, оставить талиссу?..
   Прошло около получаса, и безлюдный коридор начал беспокоить талиссу больше, чем все львы и жрецы вместе взятые.
   – Они что-то готовят! – не выдержал наконец Торрер. – Гномом буду – готовят!
   – Ну, гномом тебе, предположим, не стать, – рассудительно заметил Мэтт, – если, конечно, не считать бородой те чахлые кустики, что ты бреешь раз в полнолуние, и тот чахлый…
   – Мэтти! – укоризненно призвал его к порядку Айвен.
   – Что Мэтти? – недовольно пробурчал гном.
   – А зря ты не дал ему договорить, – грустно вздохнул Макобер, – теперь мы так и не узнаем…
   – И слава богам, – закрыл тему Айвен. – О, ну хоть что-то новенькое!
   Коридор оборвался, правда не совсем так, как они ожидали: черным провалом примерно с полдюжины футов. По другую его сторону путь продолжался как ни в чем не бывало.
   – Что-то мне это сильно напоминает, – усмехнулся Макобер. – Только вот мостик забыли повесить.
   – Смотри, а там еще зачем-то и ступеньки выдолбили, – ткнул его локтем в бок Торрер.
   И в самом деле: туннель напротив словно сделал несколько нерешительных шагов вниз.
   – Мэтти, – Макобер подергал гнома за рукав, – а зачем вы, гномы, такие ступеньки сделали бы?
   Вопрос мессарийца застал Мэтта врасплох: он как раз размышлял о том, что еще надо было бы добавить Торреру, чтобы тот стал настоящим гномом. Или убавить.
   – Ступеньки? – удивился Мэтт. – Чтобы спускаться по ним, дурья твоя башка.
   Гном запустил пятерню в бороду.
   – Или подниматься, – добавил он, немного поразмыслив.
   Макобер закатил глаза к потолку пещеры: да, в сообразительности Мэтту не откажешь.
   – Не вообще ступеньки, – терпеливо уточнил он. – Вот эти. У тебя под носом.
   Смирившись с тем, что от Макобера не отвязаться, Мэтт внимательно изучил противоположную сторону провала.
   – Может быть, под нами идет другой туннель? – предположил он. – Нет, не знаю. Ерунда какая-то! Если хотели сделать спуск вниз, то почему начали так близко к краю? Все-таки не чувствуют люди камень! Такое иногда придумают, голову сломаешь!
   Окончательно осознав, что толку от гнома ему не добиться, Макобер обреченно махнул рукой.
   – Слушай, – он посмотрел на Терри. – А что, если я оставлю оружие и заплечный мешок здесь, а сам попробую перепрыгнуть. А потом, с той стороны, зацеплю за что-нибудь веревку?
   – А если это засада? – тут же вмешался Торрер, который после приятной встречи со львами на время приобрел столь несвойственную ему осторожность. – И ты там один окажешься! Да еще и без оружия!
   – Тоже мне проблема – прикроете, – со свойственным мессарийцам легкомыслием отмахнулся Макобер. – Сам видишь, здесь футов семь, не больше. Кто бы ни решил на меня поохотиться, он будет у вас как на ладони.
   Не дожидаясь, пока остальные примутся его отговаривать, мессариец мигом скинул заплечный мешок и кожаный доспех. Потом аккуратно положил сверху меч.
   – Мак! – в последний раз попытался воззвать к нему эльф, однако Айвен остановил его:
   – Иначе мы здесь и в самом деле не переберемся. Не мост же строить.
   Осуждающе покачав головой, Торрер отошел в сторону. Провал и в самом деле не широк. Но… Интересно, это только у него такое чувство, что за ними наблюдают?
   – Подержишь?
   Пожав плечами, Мэтт покорно принял конец веревки.
   – Ну, Ч'варта, помоги же и ты мне!
   Но у бога, судя по всему, были в этот момент куда более неотложные дела.
   Разбежавшись, мессариец перемахнул на ту сторону провала и упруго приземлился на первую из спускавшихся вниз ступеней.
   Раздался тихий хлопок, ступени превратились в гладкий наклонный желоб, и мессариец заскользил в пропасть.
   – Держись! За веревку держись! – крикнула Бэх.
   И в самом деле, держаться больше было не за что. Вцепившись в режущую руки веревку и проклиная себя за то, что не позаботился как следует закрепить ее на поясе, Макобер рухнул вниз.
   Закусив губу, Бэх смотрела, как его тело, худое и хрупкое на фоне бездонного провала, набирая скорость, приближается к стене.
   Мессариец попытался оттолкнуться от нее ногами, веревка перекрутилась…
   – Отойди-ка! – сурово прикрикнул на девушку Мэтт, и они с Ленталом в четыре руки вытащили Макобера наверх. На лбу мессарийца красовался огромный, постепенно расползающийся синяк.
   – Слышал я как-то у людей поговорку про тех, кто бьется лбом о новые ворота! – проворчал гном. – Я ж тебе сразу сказал, что ступеньки служат для того, чтобы по ним спускаться.
   – Ну и? – не понял Макобер, которому сейчас явно было не до гномьих нравоучений..
   – Ну ты и спустился! – удовлетворенно закончил Мэтт и умолк, весьма довольный собой. И с таким видом полюбовался на макоберовский синяк, словно сам его только что и поставил.
   – Вот так, значит?!
   Прежде чем его успели удержать, мессариец одним движением обвязал веревку вокруг себя, вновь разбежался и на этот раз умудрился зацепиться пальцами за край желоба. Подтянувшись, он перебросил тело на пол туннеля и вскочил на ноги.
   – Эй вы там, копуши! – прокричал Макобер, цепляя веревку за подходящий выступ. – Ждете, пока Айри подсобит перебраться?
   – Резв! – одобрительно воскликнул Баураст, первым хватаясь за веревку.
   «Пожалуй, я уже староват для подобных экзерсисов, – с грустью подумал маг, когда опора ушла у него из-под ног. – Я рассказывал им о своей талиссе, а они слушали так, точно речь шла о подвигах Симраса Железнорукого. А сейчас я и сам чувствую себя так, словно встал из могилы».
   Добравшись до противоположного края провала, чародей ухватился за протянутую руку мессарийца и, тяжело дыша, вскарабкался на твердый пол коридора.
   «Это мой последний поход, последний бой, – неожиданно понял он. – И если я останусь в живых…»
   – Один есть! – громко крикнул Макобер. – Запускайте следующего.
   Когда все, кроме Мэтта и Лентала, стояли уже на другом конце провала, гном неожиданно заупрямился.
   – Слушай, Терри, – позвал Мэтт, надеясь, что голос его не выдаст, – будь другом, взгляни на пирамидку! Нету там обходного пути?
   – Теперь уж точно нет, – резонно ответил Терри. – Я-то здесь.
   Лунный эльф поставил «ключ» на ладонь.
   – Вот и он так думает. И, ради Эккиля, не кричите вы так с Макобером!
   – Ради Эккиля? – ворчливо переспросил гном, однако сейчас ему явно было не до спора. – Ладно, придется быть арьергардом. Лентал, твоя очередь.
   – Перенести? – паладин решил пойти напролом.
   – Еще чего! – гордо отказался Мэтт. – Я и сам могу. Вот разве что Рэппи. Испугается еще… Давай, я ее лучше на руки возьму!
   – Да как же ты сам тогда переберешься? – непонимающе посмотрел на него Торрер.
   – И в самом деле… Эх, незадача какая! – гном почесал в затылке и поднял глаза на Лентала. – Ладно, чего уж там, делать нечего – переноси. Все равно силушку девать некуда!
   Но прежде чем устроиться на закорках у паладина, Мэтт взял крысу на руки и ласково почесал ее за ухом.
   На этот раз коридор не заставил талиссу ждать так долго.
   – Еще одна дверь, – хмыкнул Торрер. – Ну, кто на этот раз желает?..
   – Прикроешь? – подмигнула ему Бэх, доставая меч и пропуская Макобера вперед. Терри молча встал рядом с ней.
   Позвенев отмычками, мессариец благоразумно отошел за спины друзей.
   – Открываем? – убедившись, что все наготове, Бэх решительно взялась за ручку двери.
   Однако в вытянутом подземном зале по другую сторону двери не было ни львов, ни магов. Стены его казались плохо обработанными, потолок то прижимался к земле, то исчезал за пределами света от факелов. Пол же, напротив, был гладко отполирован, хотя и не везде одинаково – больше по центру, меньше по краям.
   Вдоль короткой противоположной стены зала широкие ступени поднимались на невысокую каменную платформу. Справа от нее виднелись наглухо закрытые деревянные ворота.
   И там, на возвышении, красовалось странное деревянное сооружение, напомнившее Терри хлипкие бамбуковые беседки, которые он видел на спинах слонов в вечно влажных лесах Джалинхи. Сверху сооружение крепилось на дюжине коротких цепей к трем толстым гладким деревянным балкам, исчезавшим в полукруглых пазах над воротами.
   Слона поблизости не наблюдалось.
   – Интересная штуковина, – Мэтт зацокал языком, разглядывая загадочное сооружение со всех сторон.
   – И что это, по-твоему? – с изрядным скепсисом в голосе поинтересовался Торрер.
   – Похоже, повозка какая-то. И по этим балкам она вполне могла бы скользить, если бы ее тянула, ну, скажем, пара лошадей. Только вот ума не приложу, как их сюда впрячь. И главное, зачем?
   – А вы ожидали, что Лайгаш с готовностью ответит на все вопросы? – не удержался Баураст.
   – Айригаль с ним, с Лайгашем, – фыркнул гном. – Но какой-то ведь смысл в этом должен быть!
   Забравшись на возвышение, Макобер постучал по воротам.
   – На славу сработано!
   – А открыть можешь? – спросила снизу Бэх.
   – Не думаю, – честно признался мессариец. – Ни скважины, ни замка. Это, скорее, по части Терри.
   – По моей? – удивился лунный эльф. – А, ты про ту дверь… Может, прежде чем крушить все вокруг, разберемся сначала, что это такое. Как-то ведь эти ворота заперты.
   – Магией, как же еще, – хмыкнул Айвен. – Сейчас бы хоть простенькое заклятье…
   – Угу, я даже знаю какое, – поддержал его Баураст.
   И оба дружно рассмеялись. Остальные покосились на них с опаской.
   – Смех – дело хорошее, – пробурчал Мэтт, поднимаясь по ступеням и осторожно взбираясь в «беседку», – был бы еще повод.
   – Мэтти, а она твой вес-то выдержит? – засомневался Макобер.
   – А куда она денется, – уверенно бросил гном, хотя «беседка» и начала угрожающе раскачиваться. – Здесь несколько рядов скамеек – и все. Может, действительно лошадей через ворота приводят?
   Гном устало опустился на скамью, но тут же с громким криком вскочил на ноги:
   – Да Орроба им в ухо!
   Возвышение стало стремительно уходить вниз.
   – Прыгай! – крикнул Макобер, одним махом очутившись на полу. – Трусишь?
   Мэтт мгновение помедлил. Потом закрыл глаза и, помянув совершенно неизвестный друзьям, хотя и весьма пикантный факт из биографии своего любимого Крондорна, рухнул вниз.
   В ту же секунду возвышение вернулось на место и замерло как ни в чем ни бывало.
   – Уфф, – гном покрутил головой, еще не в силах встать на ноги. –Хорошо еще ничего не сломал. Рэппи, ты как там? – Мэтт заглянул в заплечный мешок. – Не понимаю я этого Айригаля: вроде бог как бог…
   – Главное, что ты был прав, – Лентал протянул гному руку, помогая подняться. – Это все же повозка. Я видел, как она успела дернуться, пока ты… не передумал.
   – Без лошадей? – Мэтт недоверчиво посмотрел на паладина.
   – Магия, – Лентал развел руками.
   Мэтт кивнул. Красивое слово. Главное, все объясняет. Если, конечно, паладин не ошибся.
   – Вопрос только в том, нужно ли нам все это? – с сомнением проговорил Айвен.
   Терри посмотрел на пирамидку. «Ключ» насмешливо указывал на ворота.
   – Отлично, – сдался маг, – но садиться нам придется одновременно.
   – А если кто-нибудь не успеет? – на всякий случай поинтересовался Мэтт.
   – Развлечение будет – на всю жизнь! – заверил его Макобер. –Запрыгнули, выпрыгнули. Запрыгнули, выпрыгнули. И так до тех пор, пока этот кто-нибудь не будет успевать первым.
   Гном подарил мессарийцу негодующий взгляд, но Макобер посмотрел на него такими невинными глазами, что Мэтт немедленно устыдился собственной подозрительности.
   – Ладно, чего болтать-то, – пробурчал он и повернулся к Айвену. – Командуй.
   Успели все. Возвышение вновь ушло вниз, ворота распахнулись и под скрип цепей шаткая конструкция рванулась вперед по совершенно круглому, вырубленному в скале тоннелю.
   На каждом повороте дерево жалобно стонало, а Мэтт закрывал глаза, шепча про себя:
   Крондорн Всемогущий, если ты считаешь, что гномы и магия плохо совместимы в одной повозке, клянусь тебе…
   Наконец, впереди со скрипом раскрылись створки еще одних ворот, «беседка» лихо вынесла друзей в просторный подземный зал и остановилась, как вкопанная, на точно таком же возвышении.
   Только на этот раз оно находилось ровно посреди зала. А по краям, справа и слева, скрестив руки на груди, неподвижно, как изваяния, застыли монахи в простых сине-голубых рясах.
   Талисса не успела еще схватиться за оружие, как из-за спин монахов появился человек в невзрачном сером одеянии:
   – Спускайтесь по одному, – хмуро приказал он. – Оружие можете оставить в нальтене.

Глава XXXIV

   – Все-таки удивительно, до чего уютным может быть самый обычный каземат!
   Он не должен был вмешиваться в эту схватку. Но он и не вмешивался.
   Наблюдал со стороны. Обсуждал с друзьями изобретение гномами животворного огня, падение Арвианской империи, гибель Нетерты и процветание Мессара. Этот мир воистину непредсказуем, и в этом тоже есть свое удовольствие.
   Узник в нетерпении прошелся по камере.
   – Оставить их без магии… Красивый ход. И неожиданный. Теперь одна как следует продуманная западня…
   Интересно, когда это он приобрел привычку разговаривать с самим собой?
   Он знал, что многие наблюдают сейчас за тем, что происходит в Лайгаше. Айригаль и Темес, Ашшарат и Орроба. Как знал и то, что стоит за этой сокровищницей – огромной, одной из самых больших из тех, что находятся в распоряжении Лазоревого храма.
   Но почему никто из богов до сих пор не явил себя ни талиссе, ни ее противникам?
   Узник мог прочесть мысли любого из них. И все же предпочитал этого не делать. Зачем лишать этот мир его непредсказуемости?..
   Но и они не обнаружат его здесь, если только не станут проверять камеру за камерой.
   Оставалось только ждать. И наблюдать. Все как обычно.
   Заключенный с улыбкой взглянул на маленькую фигурку бычка, сидящую на полочке в углу каземата. С беззащитными белыми рожками, широко раскрытыми, полными слез глазами, Кирики казался ему несправедливо обиженным ребенком, мечтающим, чтобы его пожалели и утешили.
   Узник привязался к нему, хотя и не любил себе в этом признаваться. И уже многие годы таскал за собой повсюду, куда бы ему ни приходилось отправиться.
   – Ну что, поможем?
   Бычок радостно закивал.
   – Эх, Кирики, сам вроде вон какой смурной, а все о других заботишься, – погладил его узник. – Конечно, поможем! Если они до нас доберутся.
   Глаза бычка стали еще печальнее.
   – Вот и я об этом, – кивнул узник. – Если Айвен еще хоть раз попросит о помощи…
   В тот раз гном не сплоховал. Но в следующий раз и он окажется бессилен. Легенды о талиссах красивы, да только на самом деле они могут не так уж и многое.
   Вспомнив о том, как маг заключал сделку с Айвеном, узник усмехнулся: он презирал тех, кто пользуется чужим несчастьем.
   Эк как он со временем говорить начал! Словно жрец на ступенях храма. Ужас! Еще о мировой справедливости пару раз задуматься, и все, пора на встречу с Айригалем.
   – Только что он с моей душой делать станет? – узник подмигнул Кирики. – Жирноват кусок будет, а ну как не проглотит? Да и по мировой справедливости у нас вроде как Бэх специалист!
   Мордочка бычка расплылась в широкой улыбке.
   – Ну-ка, ну-ка, ты еще и улыбаться умеешь? Чего ж тогда постоянно такой хмурый?
   – А чего радоваться-то? – Кирики снова насупился.
   Да, радоваться и в самом деле пока нечему. Все еще способно так повернуться… По-разному, одним словом.
   И, главное, за успех всегда приходится кому-то платить. Может, потому Кирики такой и грустный, что давно уже это понял?… x x x
   – Бу-бу, му-му, – непочтительно передразнила Бэх. – Только подумайте, какие мы страшные!
   Лицо Асдана вспыхнуло.
   Кажется, они еще не поняли. Ничего, скоро поймут.
   Победитель мог себе позволить быть великодушным.
   Мэтт незаметно сжал рукоять метательного ножа. Ну, этого, серенького, он, предположим, завалит. А дальше?
   – Их больше трех десятков, – еле слышно шепнул Терри.
   Один к четырем. И все монахи. А здесь, где Айригаль совсем близко…
   – Будем драться? – на этот раз даже в голосе Торрера не слышалось уверенности.
   Лунный эльф покачал головой.
   Ворота впереди и ворота позади. И те, и другие закрыты.
   Прикрыв глаза, Терри попытался почувствовать стены. Где-то же здесь должна быть дверь?!
   На сером фоне стен дверь расплывалась уродливой черной кляксой, невидимой обычному глазу. Блок? Защита? Лунный эльф осторожно коснулся двери – и тут же клякса рванулась вперед, разворачивая длинные осьминожьи щупальца…
   – Я жду!
   Громкий голос Асдана заставил Терри очнуться.
   Отсюда им не вырваться. Слишком много божественной силы.
   Успели подготовиться.
   – Надо сдаваться, – прошептал Айвену лунный эльф.
   Маг рассеянно кивнул, лихорадочно обшаривая залу глазами.
   Надо сдаваться. Талисса проиграла. И бросят они оружие или нет – конец один.
   Талисса ждала его слов, его сигнала. Макобер напрягся, готовый одним махом выскочить из нальтена. Лицо Бэх побледнело, тени под глазами делали ее сейчас похожей на взъерошенного маленького совенка.
   Маг взглянул на паладина: только у того еще могли оставаться какие-то сюрпризы.
   Лентал отчаянно молился. Но его медальон оставался безжизненным.
   Значит, и боги им не помогут.
   – У вас есть еще минута, – глухо предупредил Асдан, наконец осознавший, что триумфа ему, пожалуй, не испытать.
   Айвену показалось, что кольцо на безымянном пальце левой руки слегка потеплело.
   Макобер тогда сильно рисковал. И трудно сказать, чего в гневе мага было больше: страха за мессарийца или возмущения его феноменальной беспечностью.
   Один поворот кольца – и талисса спасена. По крайней мере, Айвен на это надеялся. Сумевший обратить вспять время сумеет помочь и здесь.
   Но если он попадет во власть чародея, его душа никогда не отправится за Грань. И никогда не воплотится вновь.
   Сплошные «никогда»…
   Поворот кольца – и в плен попадет он один. Его душа.
   Иначе в плен попадут они все. Талисса была едина в жизни, станет единой и в смерти.
   Они погибнут все вместе. В нескольких шагах от цели. Перестанут существовать, на его глазах, один за другим. Все, с кем он сражался плечом к плечу. Его талисса.
   Один раз они уже умирали. И он это видел.
   Достаточно ничего не делать. Не шевелиться…
   Айвен резко повернул кольцо. Время остановилось.
   «Вы действительно меня звали?» – поинтересовался знакомый голос.
   «Звал», – Айвену было не до шуток.
   А ведь…
   А ведь юноша с самого начала знал, что так все и случится! Если он в силах изменить прошлое, что ему стоит заглянуть в будущее? Когда они встретятся…
   Впрочем, знал, не знал, какая разница!
   Это его выбор и ничей больше.
   «Я к вашим услугам».
   Еще бы…
   «Наш договор остается в силе?»
   «В силе», – эхом откликнулся голос.
   Еще можно передумать. Пока еще можно…
   «Тогда я прошу вас спасти талиссу».
   Теперь пути обратно уже не было.
   Как просто. Всего от нескольких слов…
   «Только талиссу?» – невозмутимо уточнил юноша.
   Чародей оказался предусмотрительнее, чем он сам…
   «Всех».
   И что теперь? Он умрет? Чародей заберет его душу?
   «Да будет так, – пожалуй, излишне торжественно провозгласил юноша. – Вы готовы?»
   «Я готов», – просто ответил Айвен.
   Время возобновило свой ход.
   Айвен ждал, что чародей вернет ему магию. Или даст силы сотворить чудо. Он готов был использовать любое колдовство…
   Готов ради чего? Проклятье, конечно, ради того, чтобы талисса оказалась свободна.
   Но ведь чародей и так обещал ее освободить. Ради чего тогда?
   Наверно… Наверно, чтобы иметь лишнюю возможность остаться в памяти друзей. Войти в легенду.
   Смешно. Неужели они его забудут?..
   Забудут, конечно. Рано или поздно в талиссе появится другой чародей. А про Айвена станут вспоминать…
   Поначалу часто. Хорошо бы, если часто.
   А потом останется разноцветный потускневший образ. Как фреска, день за днем покрывающаяся копотью на стене таверны.
   Но чуда не произошло. Магия не вернулась.
   …Высоко над залой, в небольшой каменной нише один из монахов Асдана не отрывал глаз от талиссы. Рука его лежала на рычаге, останавливающем нальтен и блокирующем ворота.
   Это он поймал талиссу в ловушку. Он, а никакой не Асдан. И монах надеялся, что награда Протектора окажется воистину щедрой.
   Такой переполох – и всего-то из-за восьми крошечных фигурок, копошащихся сейчас в нальтене далеко внизу. Внизу… Внизу…
   Монах никогда не боялся высоты и даже не подозревал, что этот страх гнездится в дальних уголках его души.
   Фигурки закружились перед глазами, стали расти, заполнили собой всю залу, всю нишу…
   Обмякшее тело рухнуло на рычаг.
   Нальтен рванулся вперед с такой скоростью, что Торреру показалось, будто он встал перед этим на дыбы.
   – Эге-гей! – Макобер показал язык едва успевшему отскочить в сторону Асдану.
   – Убейте их! – закричал чародей с побелевшим от ярости лицом.
   Пропуская повозку, ворота беззвучно распахнулись.
   Над залой поплыли слова молитвы.
   Нальтен плаксиво задребезжал на повороте, заставив друзей вцепиться в деревянные поручни. Оглянувшись, Терри увидел, как туннель заволакивает густой чернильно-синий туман, пронизанный яркими оранжевыми всполохами.