Браст Стивен. Властелин Черного Замка

   – Это я помню очень хорошо. А не сообщит ли мне Ваше Величество суть ее сообщения, ведь тогда я буду способен принять самое лучшее решение о нашем дальнейшем передвижении?
   – Я сделаю это немедленно. На самом деле я как раз собираюсь сделать это.
   – Тогда я слушаю.
   – Как сообщила мне Чародейка, Лорд Маролан сражается с армией Каны, и даже в тот момент, когда мы с вами разговариваем. И если вы видите битву-
   – Я вижу.
   – Тогда, без всякий сомнений, это она и есть.
   – Очень хорошо, но-
   – Да?
   – Кто это, Лорд Маролан?
   – О, что до этого-
   – Ну?
   – Я знаю об этом меньше всех в мире, уверяю вас.
   – Но он на нашей стороне?
   – Он Драконлорд, который решил защищать Империю, хотя из лояльности ко мне, к Империи, к Сетре Лавоуд или, скорее всего, просто из-за нелюбви к Кане, я не знаю.
   – Неважно, этого достаточно, я думаю. Что-нибудь еще?
   – Да.
   – Что именно?
   – Его армия намного меньше армии Каны.
   Кааврен кивнул. – Мне тоже так показалось, с первого же взгляда. Но тогда мы не можем ожидать, что он победит.
   – Да, верно.
   – Но, возможно, мы в состоянии использовать эту битву, чтобы обезопасить себя, по меньшей мере временно.
   – Да. Если мы достигнем Горы Дзур, им будет на так-то просто выбить нас оттуда.
   – Что ж, тогда это настоящий план.
   – Очень хорошо, Капитан, давайте приведем этот план в жизнь.
   – Как пожелает Ваше Величество.
   И Кааврен повел свой маленький отряд, который, тем не менее, включал в себя саму Империатрицу, так, чтобы обойти сражение и, по возможности, держать направление на Гору Дзур, а в это время Маролан оказался перед лицом поражения, в первый раз за всю свою карьеру.
   Это произошло почти случайно, хотя, будьте уверены, неравенство сил делало что-то похожее почти неизбежным. Но, на самом деле, не бригадир послал подкрепление в ответ на настоятельные просьбы Саакрю, а, скорее, некоторые отряды из тех, что искали Зарику, попали под командование Саакрю как раз в тот момент, когда Маролан пошел в третью атаку. Саакрю умел пользоваться возможностями, когда получал их, или, скорее, понимал, что если разрешить этим четырем или пяти тысячам человек уйти, то уже ничто не сможет остановить врага, пошедшего в атаку. Поэтому он, после некоторой дискуссии о старшинстве, порядке отдачи приказов и верховном командовании, все-таки сумел добиться подчинения от командиров этих отрядов, перегруппировал их и закрыл ими свои фланги.
   В результате он добился крупного успеха, и только то, что Фентор почти мгновенно осознавший, что произошло, сумел заставить Маролана, находившего в экстазе боя, выслушать себя, помешало уничтожению его маленькой армии. Сам Маролан возглавил отступление, пробился через вражеский отряд, пытавшийся завершить окружение, и, пропустив своих солдат, вернулся обратно и сражался в арьергарде, пытаясь помешать преследованию.
   В тот момент, когда он смог остановиться и опустить меч, был уже второй час пополудни, и он должен был, согласно любой логике, быть полностью истощенным – и, тем не менее, благодаря странной силе, дарованной ему Богиней, или благодаря каким-то особенностям своего замечательного оружия, или благодаря особой природе Драконлорда в бою, или, возможно, благодаря все этим вещам вместе взятым, он, согласно всем свидетельствам, не выказывал ни малейших признаков усталости, когда советовался с Фентором о том, что делать дальше, пока они перегруппировывались на верхушке холма недалеко от того самого места, с которого они начали свою первую атаку (сегодня этот холм называется Холмом Битвы из-за ошибочного утверждения о том, что битва проходила именно здесь).
   Первыми словами Маролана был простой вопрос, – Потери?
   – Я не знаю точно, милорд, но мы сильно пострадали. Убитых и взятых в плен по меньшей мере две сотни человек, и примерно столько же раненых, хотя раны по большей части легкие.
   – Очень хорошо. Сколько у нас времени до того, как они опять пойдут в атаку?
   – Несколько минут, я думаю. Им потребуется времени не больше, чем надо для того, чтобы организовать бригаду или две.
   – Тогда давайте отступим к тем укреплениям, которые вы так умно подготовили. Вы согласны с этим планом?
   – Полностью.
   – Тогда выполняйте его, нет никакой причины для колебания.
   – Понял, милорд.
   – Фентор-
   – Милорд?
   – Вы были правы.
   – Сэр?
   – Я не имел понятия о том, сколько их. Или, если быть более точны, я знал число, но я не знал, что оно означает. Вы были правы.
   – Да, милорд. Как и вы.
   – Как и я?
   – Конечно. Мы здорово задержали их и еще более озадачили; ваш маневр был более успешным, чем я мог себе представить.
   – Да, но – мы не сможем удержать их, не так ли? Даже в наших укреплениях?
   – Да, похоже это тот самый случай. Но, насколько я помню, вы приготовили несколько трюков, которые должны, по меньшей мере, задержать их.
   – Верра! Я совсем забыл о них. Да, пусть армия немедленно отступает, как мы и решили, а я обдумаю эти вопросы. Кстати, а где Некромантка и Варлок?
   – Недалеко. Никто из них не пострадал. Я пошлю их к вам.
   – Очень хорошо.
   Психология армии – странная вещь. После первых нескольких побед в маленьких стычках, в душе каждого солдата Маролана полыхало пламя, они были готовы броситься без колебаний на любого врага, а сейчас они были медленны, боязливы и неуверенны в себе – и это притом, что, на самом деле, только один из трех сражался с врагом; многие были в резерве, другие только переходили с места на место, а остальные находились на таких позициях, где не было врагов. Тем не менее их настроение и боевой дух были абсолютно одинаковы, и Маролан, даже тогда, уже был достаточно чувствителен, чтобы понять это, и достаточно умен, чтобы считаться с этим, принимая решения.
   Его лошадь привели к нему в тот же момент, когда к нему подошли Накромантка и Варлок; он жестом показал им сопровождать его и поскакал обратно к укреплениям, для подготовки которых Фентор так тяжело работал. Будьте уверены, что эти укрепления не были того сорта, которыми мог бы гордиться современный военный инженер, и они представляли из себя немногим больше, чем препятствия, которые затрудняли врагу прямую атаку и давали некоторую минимальную защиту от волшебного или метательного оружия, направленного против них; тем не менее, если бы этот предполагаемый военный инженер, о котором мы уже упоминали, узнал о недостатке времени и о тех ничтожных ресурсах, с которыми Фентору пришлось иметь дело, он, без всяких сомнений, почтительно приветствовал бы Драконлорда, создавшего эти конструкции.
   Мы не станем тратить лишних слова на описание отступления – хотя по единодушному мнению тех, кто был там, оно потребовали от них почти нечеловеческой выносливости – и просто скажем, что когда армия Маролана вернулась в эти укрепления, уже было темно, и каждый солдат уснул, с оружием в руках, на своем посту.
   Мы также должны добавить, что, как раз в это время, маленькая группа, ведомая Каавреном и включавшая в себя Императрицу, сумела проложить дорогу вокруг фланга армии Каны, хотя, откровенно говоря, не без затруднения. Это затруднение случилось уже в миле от Насина, когда, для того, чтобы избегать довольно значительного отряда врагов, они наткнулись на еще более значительный отряд – находившийся на самом краю линии поиска Империатрицы и Орба.
   Зарика вытащила свой меч и сказала, хладнокровно, как настоящий Драконлорд, – Сколько их?
   Кааврен, чье оружие было уже в его руке, сказал, – Возможно сто. Нет, мне кажется, что немного меньше.
   – Их ровно девяносто четыре, включая офицеров и тех, кто, возможно, не будет сражаться, – сказал Айрич.
   Зарика улыбнулась. – Вы быстро считаете.
   – Да простит меня Ваше Величество, если я сделаю себе честь и поспорю с ней, но я не считал их.
   – Тогда как вы узнали их точное число?
   – Самым простым из всех возможных способов. Мы видим перед собой спешенную кавалерийскую роту, готовящуюся к атаке – о чем свидетельствует знамя, которое держит леди, стоящая посредине – которая состоит из сорока вооруженных людей, четырех сержантов, лейтенанта и капитана. Это дает нам сорок шесть. Что касается остальных, мы видим два взвода легкой пехоты, каждый из которых состоит из двадцати солдат, капрала и младшего офицера. Это увеличивает нашу сумму до девяноста. Если мы включим еще обычных трех гонцов и одного врача, которые будут сражаться только в случае крайней необходимости и никогда не участвуют в атаке, которую, как вы видите, они начинают, мы обнаружим, что перед нами девяносто четыре человека; или, скорее, девяносто, если мы предположим, что четверо не будут атаковать, что, заметьте, как раз наш случай – вы видите, что четверо осталось позади.
   – Вы, Ваша Светлость, кажетесь очень уверенным, – сказала Императрица.
   – Есть небольшое сомнение по поводу того, с каким видом воинской части нам придется иметь дело, – сказал Айрич. – Ваше Величество может заметить, что мечи спешенной кавалерии явно слегка изогнуты, и что они идут в атаку не тем ровным, с равномерными интервалами строем, как это делает пехота – а пехота является скорее легкой, чем тяжелой, так как, во-первых, у них нет копий, а, во-вторых, это можно установить по их оружию – два меча, или меч и кинжал. И если вы обратите внимание на их легкий шаг и четкий ритм – они, судя по всему, много маршировали и часто участвовали в таких атаках – то поймете, что скоро они перейдут на бег. А, вы видите, вот. Они действительно хорошо обучены.
   К тому времени, когда Лиорн закончил свою замечательную речь, Кааврен уже выстроил их маленький отряд в линию, оба конца которой были изогнуты назад. Он не стал ничего говорить о неудачных особенностях ситуации – то есть о том, что им предстоит сражаться в соотношении четыре к одному на открытом месте, где нет никаких препятствий, которые могли бы помешать атаке, и нет времени для того, чтобы произвести хоть какой-нибудь маневр. Другими словами у него не было другого выбора, как просто сразиться с хорошо организованным отрядом тренированных воинов-Драконлордов.
   Кааврен нахмурился, рассматривая приближающегося врага, потом внезапно сказал, – Моя дорогая Тазендра.
   – Да? – сказала леди Дзур, которая стояла в нескольких шагах от него.
   – Если вы способны что-то сделать, тогда лучшего времени для этого не найти.
   – О, я способна что-то сделать.
   – Очень хорошо.
   – И, на самом деле, я собираюсь это сделать. Вот только-
   – Да?
   – Я не в состоянии определить, какое заклинание подошло бы нам лучше всех. Видите ли, я задолго предвидела такой момент, я приготовила так много их-
   – Ба! Вы можете сделать что-нибудь такое с дымом, огнем и таким грохотом, которое сорвало бы их атаку?
   – Да, конечно, я думаю, что могу сделать что-нибудь в этом духе.
   – Тогда, моя дорогая, я прошу вас немедленно сделать это. Как вы видите, они уже почти перед нами.
   – Очень хорошо, мой дорогой. Огонь и дым и – но молния и гром, будут ли они тоже подходящие?
   – Конечно да, они все.
   – Тогда я начинаю-.
   – Только мягко.
   – Мягко?
   – Вспомните, что было, когда вы сделали проверку.
   – Верно. Итак, мягко.
   – Очень хорошо, вперед.
   И Тазендра начала действовать, подняв свой длинный тяжелый посох, который она держала в левой руке, и сделав им некоторые жесты, одновременно что-то тихо говоря.
   – Это будет иметь некоторый эффект, – заметила Зарика.
   Если бы добрый капитан был не так поглощен наблюдением за тем, сколько времени у Тазендры заняло произнести заклинание, он, безусловно, был бы просто счастлив его результатом – а это была вспышка, которая заставила всех закрыть глаза, и увидеть точки, когда открыли их, после которой появилась длинная линия пламени, достигшая высоты в десять или двенадцать футов, и хотя она была не меньше, чем в двадцати ярдах перед ними, его жар заставил их почувствовать себя неудобно. Эти эффекты, сами по себе весьма зрелищные, сопровождались молнией, которая, как это принято в волшебстве и в природе, сопровождалась ударом грома.
   Если строго придерживаться фактов, необходимо сказать, что эффект от заклинания был несколько меньше, чем можно было предположить – около пяти или шести врагов были убиты на месте, и возможно тридцать получили ожоги, вполне достаточные для того, чтобы отбить у них охоту сражаться. Но читатель должен понять, что и ни один из оставшихся больше не горел желанием идти в атаку – да и вообще делать что-нибудь другое, кроме как резко развернуться и со всех ног броситься назад, подальше от пламени.
   – Да, хорошо сделано, – заметил Кааврен.
   Тазендра поклонилась.
   – Да, – подтвердила Зарика. – Вот только-
   – Да?
   – Вы сможете погасить его?
   Тазендра помрачнела. – Я не уверена, что знаю, как это сделать, – сказала она.
   – В таком случае, – сказал Кааврен, – могу ли я предложить немедленно отправиться вон в том направлении, и как можно быстрее. Ветер дует на нас, а я не сомневаюсь, что огонь распространяется по ветру, и я не думаю, что как следует оценю иронию быть убитым нашим собственным заклинанием.
   – Согласна, – сказала Зарика.
   – Тогда давайте немедленно сядем верхом, если наши лошади еще не сбежали из-за огня.
   – Нет, – сказал Айрич. – Лакеи сделали совершенно замечательную работу, стреножив их; так что они не слишком счастливы, но, тем не менее, убежать им не удалось.
   – Тогда вперед.
   Они так и сделали, очень быстро, так что прежде, чем их враг нашел время сообщить об их присутствии и попросить подкрепления, они уже были достаточно далеко и нашли то, что казалось грубой дорогой, или, возможно, недавно протоптанной тропой, ведушей от Насина на запад.
   Пока они скакали, Тазендра спросила Тиасу, – Ну, вы удовлетворены?
   – Более чем удовлетворен, мой дорогой друг, – сказал Кааврен. – Вы спасли нам жизнь.
   – Ерунда, – сказала Тазендра, счастливо улыбаясь. – Я могу сделать то же самое еще тысячу раз.
   – Возможно, нам это потребуется, – сказал Тиаса.
   Зарика, услышав это, сказала, – Извините меня, Капитан, но вы кажетесь обеспокоенным.
   – Возможно слегка, – ответил Кааврен.
   – И, тогда, в чем причина вашего беспокойства?
   – Вот она. Мы не в состоянии скакать дальше с такой же скоростью всю ночь, если не хотим убить лошадей; и, тем не менее, я боюсь остановиться. Нет никаких сомнений, что они уже преследуют нас на свежих лошадях. И они безусловно схватят нас, как бы наша умелая леди Дзур не старалась нас спасти.
   – Скоро будет темно, – сказала Императрица. – Разве мы не в состоянии скрыться от них в темноте?
   – Я не уверен. Но, кажется, мы должны попытаться, или, по меньшей мере, бросить лошадей. Иначе очень скоро мы убьем их.
   Она кивнула. – Еще час, и будет темно. Мы поищем место, где можно спрятаться.
   – Ненавижу прятаться, – заметила Тазендра.
   – Тогда, – сказал Кааврен, – не думайте об том, что мы будем прятаться, но, скорее, смотрите на это как на сохранение наших сил для завтрашней атаки.
   – Вот так мне нравится больше, – сказала Тазендра.

Пятьдесят Пятая Глава
Как сражались в Девятой (если изучать географию или Десятой, если изучать личности) Битве у Горы Дзур – продолжение

   Зарика и ее эскорт сумели найти место между двумя холмами недалеко от дороги, где бежал маленький ручеек и где они провели несколько нервных часов, дав отдохнуть лошадям и самим себе, насколько получилось, поддерживая постоянно бодрствующую стражу всю ночь – или, более точно, до того мгновения, когда Рёаана подошла туда, где спал Кааврен и сказала, – Я слышу, как что-то движется.
   Кааврен мгновенно вскочил на ноги и вслушался (так как хорошо известно, что Тиасы лучше слышат стоя на ногах, а Дзуры, например, лучше слышат, когда их ухо прижато к земле).
   – Это враг, – прошептал он. – Как я думаю, они ищут нас, даже ночью. Этот Кана более чем хочет завладеть Орбом. Давайте, будите всех остальных, но как можно тише, и седлайте лошадей.
   Так получилось, что эта сложная операция была выполнена, почти в полной темноте, быстро, бесшумно и без неприятных происшествий. Очень скоро они уже опять ехали, хотя и небыстро. Кааврен направился на северо-запад, надеясь оставаться параллельно дороге, но боясь скакать по ней, пока не будет ясно, что это безопасно. После примерно часовой скачки капитан решил, что на какое-то время они в безопасности и приказал остановиться для короткого отдыха.
   – Ну, что вы думаете, Капитан? – спросила Императрица.
   – Ваше Величество, мы в трудном положении. До Горы Дзур еще по меньшей мере два дня пути, и против нас брошено огромное количество людей. Если они находятся между нами и Чародейкой, да, это может привести к трудностям. А если они нас найдут, это может привести к большой неудаче. Но я не вижу альтернативы нашему плану – то есть двигаться дальше к Горе Дзур, по возможности избегая преследователей.
   – Очень хорошо. Сколько времени мы еще можем отдыхать?
   – Только несколько минут. Увы, я был бы рад дать всем отдохнуть до рассвета, но враг слишком близко.
   Зарика кивнула. – Мы в ваших руках, Капитан.
   При этих словах на лицо Кааврена скользнула тень, как от внезапной боли или от болезненного воспоминания. Зарика сделал вид, что ничего не заметила, и тень быстро исчезла. Несколькими минутами позже, Каврен отдал приказ, и они опять вскочили на лошадей и поскакали, аккуратно выбирая дорогу, согласно карте Зарики и тем немногим ориентирам, которые можно было увидеть в полях вокруг дороги.
   Когда первые лучи рассвета побежали по полям Саутмура, Кааврен остановился и сказал, – Ну, мой дорогой Пэл, поднесите к вашим острым глазам приближающее стекло и скажите, что вы видите.
   Спустя несколько мгновений Пэл ответил, – Очень грубые и ненадежные укрепления, защищаемые несколькими тысячами человек.
   – А знамя?
   – Я не узнаю его.
   – Айрич?
   Лиорн взял стекло, посмотрел через него и сказал, – Это штандарт Графов Саутмура.
   – Кто мог бы поднять такой штандарт? – спросила Зарика.
   – Были слухи, – ответил Айрич, – что наследник Ролландара э'Дриена пережил Катастрофу.
   – Тогда это должен быть Маролан.
   – Очень может быть, – ответил Айрич.
   – Ролландар всегда был лоялен к Империи; возможно его отпрыск тоже. В любом случае он сражается с нашими врагами.
   – Несмотря на уверения Сетры Лавоуд, – сказала Зарика, – я бы хотела быть уверена в его лояльности прежде, чем мы подойдем к нему.
   – Я пойду и спрошу, – сказал Пиро.
   – Я пойду вместе с вами, – сказал Китраан.
   – Это хороший план, – сказал Кааврен, сам глядя в приближающее стекло. – Но, я думаю, что у меня есть лучше.
   – Тогда давайте выслушаем ваш план, Капитан.
   – Я предлагаю объединиться с ними, по той простой причине, что у нас нет выбора. К тому же одно то, что он сражался вчера и сражается сегодня с нашими врагами, достаточно, по-моему, чтобы гарантировать, что там нам будут рады.
   – Сможем ли мы, – спросила Императрица, – достигнуть укреплений раньше, чем это сделают враги?
   – Да, я думаю, что да, – ответил Кааврен, снова беря в руку стекло. – Но – что это? Есть еще один отряд, поменьше, прямо у нас по пути.
   – Меньше? Достаточно маленький, чтобы мы смогли пройти сквозь него?
   – Возможно, – сказал Кааврен. – В любом случае мне очень хочется попробовать сделать это. Если я не ошибаюсь, в этом отряде есть кое-кто, кого я узнал.
   – Кто именно?
   Кааврен повернулся к Империатрице и столпившейся позади нее остальным членам своей маленькой группы, и разрешил мрачной ухмылке пересечь свое лицо.
   – Один старый друг, – сказал он.
   – Грита? – сказал Пэл.
   – Вы назвали ее.
   – Сколько людей в ее отряде?
   – Конный эскорт примерно в сто пятьдесят человек.
   – Из-за неравенства сил прямая атака невозможна, – заметил Пэл, – если только наш друг Тазендра не сможет повторить свой трюк с огнем.
   – Почему нет, – сказала Тазендра. – Я могу сделать это сотню раз, если необходимо. (Читатель может обратить внимание на то, что оценка уменьшилась ровно в десять раз; мы не можем сказать в точности почему, а гадать не будем).
   Кааврен продолжал глядеть через стекло.
   – Они не движутся, – сказал он. – Они расположились так, как если бы знают, где мы находимся и куда мы собираемся идти, и хотят помешать нам достичь укрепления.
   – Есть такая возможность, что они точно это знают? – спросила Зарика.
   Кааврен пожал плечами. – Я не могу себе представить, как, – сказал он. – Но кто может сказать, что это невозможно?
   – Я могу, – сказала Тазендра. – Это невозможно, так как тогда это было бы заклинанием, против которого нет контрзаклинания. А Сетра сказала мне, что этого не бывает, и я верю, что она должна знать такие вещи.
   – Но, – спросила Зарика, – как это виляет на наше нынешнее положение?
   – О, никак, – сказала леди Дзур. – Но Кавврен спросил, кто знает, возможно ли это, и я-
   – Я поняла, – сказала Императрица.
   Потом она опять обратилась к Кааврену, сказав, – Итак?
   – Итак, – ответил тот, не отнимая от глаза стекло, – я готов предложить напасть на них, рассчитывая на искусство нашего дорогого друга, которая знает, что возможно а что невозможно. Вот только-
   – Да, только?
   – Только если она повторит в точности то, что сделала в предыдущий раз, мы окажемся перед стеной огня, и может оказаться весьма и весьма проблематично убедить наших лошадей проскакать через нее. И, знаете, я не считаю, что должен буду наказать их за это. Поэтому, Тазендра, вы должны найти заклинание, которое не помешает нам пробраться через область, которую сейчас занимает наш враг.
   – Я могу сделать и так, – гордо сказала Тазендра.
   – Очень хорошо. Но это еще не все.
   – Есть еще что-то? – спросила Зарика.
   – Обстоятельства изменились, и мы должны обсудить, как это изменение должно повлиять на наш план действий.
   – Что вы имеете в виду, говоря об изменении обстоятельств?
   – Отряд, который поднял флаг Графа Саутмура-
   – Ну?
   – На него напало то, что кажется настоящей армией.
   – Да, это действительно несколько меняет обстоятельства, не правда ли? – хладнокровно заметила Зарика, обращаясь к Лиорну.
   – Да, мы не в состоянии – а. Враг атакует.
   – И?
   – Однако они используют только маленькую часть своих сил. Очевидно они пытаются понять, потребуется ли настоящая битва, или защитники просто сдадутся без боя
   – Ответ?
   – Потребуется битва. Ага, они сражаются у стен. Атакующие отступили. Ну, это была не слишком серьезная атака.
   – То есть вы думаете, что будет другая?
   – Я убежден в этом.
   – Быть может у нас есть время для того, чтобы достичь укреплений прежде, чем начнется атака?
   – Возможно, – сказал Кааврен. – И, тем не менее, я не могу советовать такой план. Учитывая неравенство сил, защитники могут не выдержать решительной атаки. Пока нам лучше побыть здесь. И нам надо найти способ обойти сражение и попытаться добраться до Горы Дзур.
   – Очень хорошо, если это ваш совет, мы так и сделаем. Когда мы должны начать?
   – Когда битва будет в самом разгаре. Так что очень скоро. Они подвели основные силы. Клянусь Богами! Десятки тысяч человек собираются у этих стен, а защищают их всего несколько отчаянных храбрецов. Это будет просто кошмарное убийство. Однако, мы должны – но это странно…
   – Что странно, Капитан?
   Вместо того, чтобы ответить, Кааврен продолжал глядеть сквозь свое стекло; и чем больше он глядел, тем больше его рот открывался, то есть нижняя челюсть отвисала, а это, как показала наука, ведет к тому, что кровь течет от лица в печень, что происходит при какой-нибудь сильном всплеске эмоции, например при удивлении.
   Подождав мгновение, Императрица опять спросила, – Капитан? Что там?
   По всей видимости к этому времени вся кровь капитана собралась в печени, потому что на его лице не осталось ни кровинки. Когда он опять не сумел ответить на вопрос Императрицы (такая реакция никак не может считаться настоящим ответом, так как в ней не было деталей, которые она хотела, и даже общей информации, которую она ожидала с большим нетерпением), она воскликнула, – Клянусь Орбом! Что происходит? Разве вы не видите, что я умираю?
   Кааврен сглотнул и оторвал глаз от приближающего стекла. – Прошу прошения, Ваше Величество. Я не уверен, что понимаю то, что происходит.
   Пэл прочистил горло. Все посмотрели на него и сообразили, что у него есть свое собственное приближающее стекло, которое он, поклонившись, и вручил Императрице. – Я думаю, – сказал он, – что могу объяснить, что происходит.
   – Да? И что? – в один голос спросили Кааврен и Зарика.
   – Некромантия.
   – Некромантия? – спросила Императрица, нахмурившись.
   – Тела тех, кто был убит во время первой атаки используются защитниками, и чем больше убивают нападающих, тем больше их поднимается и сражается против своих бывших товарищей. Это не слишком красиво, но, как кажется, очень эффективно.
   Кааврен немедленно опять приставил стекло к глазу, а Зарика сказала, – Невозможно.
   – Действительно ли Ваше Величество так считает?
   – Ну, хорошо, маловероятно. Кто может быть насколько умел в сером искусстве?
   – О, что касается этого, – сказал Йенди, – лично я не знаю никого. И, тем не менее, я думаю, что это именно то, что сейчас происходит.