Браун Картер. Черные кружева

   — Три, — признался я.
   — И никакого результата?
   — Как видишь.
   Она многозначительно кивнула:
   — В таких случаях алкоголь не помогает.
   — Что вы порекомендуете, доктор? — ехидно спросил я.
   Глаза чайного цвета заблестели, чувственная нижняя губка искривилась в игривой усмешке.
   — Я что-нибудь обязательно придумаю, обещаю.
   Она отвернулась, прошлась по комнате пару раз, задумчиво нахмурив брови. Потом внезапно остановилась, щелкнув пальцами.
   — Ну конечно!
   — Только не вздумай предлагать ночной заплыв, — торопливо затараторил я.
   — Ничего подобного, Дэнни, — хрипло сказала она и повернулась ко мне лицом, неторопливо расстегивая пуговки.
   — Есть только один способ усыпить тебя, Дэнни, и уверяю, это совсем не больно!
   Халат соскользнул с ее плеч и мягко приземлился на пол. Под ним оказалась короткая ночная рубашка, и эта рубашка подействовала на меня как залп крупного калибра, особенно когда на Роберту упал свет от ночника. Наверное, это ночная рубашка для знойных ночей, потому что я ощутил раскаленное дыхание пустыни. Из того же материала, что и халат, она облегала ее до талии, а затем превращалась в водопад кружев, доходивших до бедер. Роберта напоминала дорогой подарок, искусно упакованный в целлофан таким образом, что с первого же взгляда было ясно, насколько он ценен.
   Она направилась к моей постели. Ее грудь плавно подпрыгивала, а кружева волновались, как пачка балерины. Она наклонилась и быстрым движением руки отбросила покрывало. Удивление отразилось на ее лице, а я попытался изобразить застенчивость, так как ничего другого не оставалось.
   — Почему ты без пижамы? — пробормотала она.
   Я решил, что лучшим ответом будут практические действия, поэтому сел, схватил ее обеими руками за талию, поднял в воздух и бросил на постель рядом с собой. Подол ее ночной рубашки закрутился вокруг шеи, что ее нисколько не смутило. Блеск чайных глаз превратился в пожар четвертой степени, который я тут же попытался потушить поцелуем. Она крепко обняла меня за шею и острыми ноготками исполнила болезненную барабанную дробь призыва к атаке на моей спине. «Вот тебе и Флоренс Найтингейл», — восторженно подумал я длительное время спустя. Она наверняка изменила бы ход истории, если бы принимала участие в Крымской войне, — легкая кавалерия атаковала бы только ее госпиталь!

Глава 6

   Я проснулся от солнечного света, проникшего в окно, и посмотрел на пустое место рядом, потом самодовольно улыбнулся и начал принюхиваться, надеясь уловить аромат жарящегося бекона.
   Но тщетно.
   Значит, она готовит на завтрак что-то другое. Мои нервы были в отличном состоянии, вчерашние срывы не оставили никаких следов. Я легко выпрыгнул из постели, принял освежающий душ. Быстро побрившись и одевшись, устремился на кухню. Роберты там не было.
   Возможно, она еще принимает душ и одевается.
   Я зашагал по коридору к ее спальне и без стука открыл дверь с возгласом:
   — Сюрприз!
   В спальне ее тоже не было.
   Может, она решила с утра искупаться? Но, осмотревшись, я понял, что это не так. Кто пойдет купаться с полным чемоданом?
   Она исчезла, скрылась, растворилась в воздухе.
   Я заковылял на кухню и приготовил кофе. Яичница оказалась такой отвратительной на вкус, что я бы и не поверил, если бы сам не попробовал. Воспоминания болезненно отзывались во всем теле. Ох уж эта Флоренс Найтингейл! Я все еще слышал, как она встревоженно спрашивала: «Ты не спишь, Дэнни?» — да еще три раза подряд! — пока окончательно не убедилась, что ей придется всю себя отдать исцелению моей бессонницы. Идиллия разбилась вдребезги, когда я понял, что вовсе не мой неотразимый шарм привел ее в мою постель. Просто она пошла на крайние меры для моего усыпления: только так она могла беспрепятственно улизнуть из дома.
   Я нашел в справочнике номер телефона конторы по найму автомобилей и позвонил туда. Они обещали пригнать машину через тридцать минут, которые я потратил на сборы в дорогу. Я надел кобуру с особой осторожностью, чтобы из-за расстройства случайно не прострелить себе ногу. Это был рекорд: не прошло и двадцати четырех часов, а я потерял даму, которую меня наняли охранять, ее компаньонку и даже свой собственный автомобиль! Кроме того, Лючия чуть не утопила меня, а Роберта затащила в постель. Мое чувство собственного достоинства было не просто ущемлено, оно превратилось в крошечную горошину.
   Даже сияющие шпили Манхэттена не подняли моего настроения, когда два часа спустя я ехал по мосту Триборо во взятом напрокат автомобиле. Они только напомнили о некоем сержанте Майклсе, отчего у меня заныло под ложечкой. Была суббота, так что я легко припарковался, быстро перекусил в кафетерии, разыскал в телефонном справочнике адрес Карла Ренни и направился к нему. Он жил в районе тридцатых улиц, между Первой и Второй авеню, в новом жилом доме, зажатом двумя кирпичными развалюхами. Уточнив в вестибюле номер его квартиры, я поднялся на пару этажей и нажал кнопку звонка.
   Через несколько секунд дверь открылась. Высокий, худощавый молодой человек лет двадцати пяти, в массивных очках, с глазами загнанного кролика, посмотрел на меня с выражением вежливого интереса на интеллигентном лице.
   — Карл Ренни? — сухо спросил я.
   — Да.
   — Полиция.
   Я на секунду сунул ему под нос свою лицензию частного детектива, не давая возможности как следует ее рассмотреть.
   — Я сержант Майкле. Хотелось бы, чтобы вы ответили на несколько вопросов.
   — Да, конечно. — Вид у него был удивленный. — Входите, сержант.
   Я последовал за ним в крошечную, аккуратно обставленную, но безликую гостиную. Он нелепо застыл на месте, не зная, как обращаться с представителем власти и можно ли предложить ему сесть. Это еще больше облегчило мою задачу: я молча, сурово смотрел на него, как будто был уверен, что он уже совершил с десяток убийств.
   — В чем... — Голос у него сорвался, он откашлялся с отчаянным видом и попытался еще раз:
   — В чем дело, сержант?
   — Вы знаете человека по имени Слэйтер? — рявкнул я. — Джо Слэйтер?
   Он вспоминал так старательно, что у него даже вспотели очки.
   — Нет. — Он с сожалением покачал головой. — Пожалуй, нет.
   — Он был убит позапрошлой ночью. Может быть, он известен вам как дядя Джо?
   — У меня нет никакого дяди Джо Слэйтера, — признался Карл Ренни, как будто это было преступление. — И дяди Джо тоже нет!
   — Так его звала ваша подружка, — добавил я. — Она замешана в убийстве и сейчас где-то скрывается. — Я нарочито медленно оглядел комнату. — Она здесь?
   — Кто? — пискнул он.
   — Ваша подружка, — рявкнул я. — И не хитрите со мной, Ренни, иначе мы отправимся в отделение и начнем все снова.
   Он так широко раскрыл рот, что стали видны миндалины, и долго молчал, пока к нему не вернулся голос.
   — У меня нет подружки! — отчаянно выкрикнул он. — Честно!
   — Вы хотите сказать, что никогда не слышали о Лючии Борман?
   — Лючия! — Он чуть не прослезился, услышав знакомое имя. — Она что, замешана в преступлении?
   — Увязла по самую шею! — прошипел я. — И вы тоже здорово вляпаетесь, если не перестанете хитрить, Ренни. Так где она?
   — Лючия?
   Я с трудом сдерживал желание сорвать с него очки и забить его этими очками до смерти.
   — Да, Лючия Борман! Где она?
   — Не знаю, — пробормотал он. — Я уже два месяца ее не видел.
   Я усмехнулся:
   — Не надо лгать. Она ваша близкая приятельница.
   Она сбежала вчера вечером, дома ее тоже нет, так где же ей быть, как не у своего дружка?
   Он быстро заморгал.
   — Послушайте, сержант, я едва знаком с ней. Да, мы встречались пару раз, но на этом все и кончилось.
   Первый раз мы увиделись на вечеринке несколько месяцев назад и договорились о свидании; когда я провожал ее вечером домой, то был потрясен видом ее пентхауса на Саттон-Плейс! Месяц спустя она мне позвонила и пригласила на вечеринку. Как я уже говорил, это было два месяца назад, и с тех пор я о ней ничего не слышал.
   — У меня совсем другие сведения.
   Он пожал плечами:
   — Я не знаю, кто вам что говорил, сержант, но, видимо, у этих людей слишком богатое воображение или они по какой-то причине ввели вас в заблуждение.
   — Вы хотите сказать, что она не появлялась у вас вчера вечером?
   — Меня не было дома. Я гостил у друга. Можете проверить, если хотите.
   — Она не звонила вам сегодня?
   — Нет.
   Я долго смотрел на него, пока он нервно переминался с ноги на ногу, и решил, что вряд ли он мог так хорошо разыграть роль.
   — Не возражаете, если я проверю квартиру? — спросил я.
   — Конечно нет.
   Осмотр крошечной квартиры занял не больше полминуты. Соседняя комната была пуста, и никаких следов присутствия женщины.
   Я вернулся в гостиную. Карл Ренни посмотрел на меня так, будто ожидал, что в любую минуту я могу достать из кармана складной электрический стул.
   — Ну хорошо, — проворчал я. — Я уйду, но обязательно вернусь, если выяснится, что вы мне лгали.
   — Я сказал вам правду, — ответил он и, подумав, спросил:
   — Неужели Лючия убила своего дядю?
   — Нет, но она в этом замешана, — ответил я, не знаю почему.
   — От наших свиданий с ней у меня остались странные впечатления, — вдруг неуверенно проговорил Карл.
   — В каком смысле? — поинтересовался я.
   — Трудно объяснить. — Он пожевал нижнюю губу. — Видите ли, сержант, мне двадцать шесть лет, а ей ну никак не больше двадцати двух, но рядом с ней я чувствовал себя как ребенок.
   Я уставился на него, и он внезапно покраснел.
   — Знаю, это звучит глупо, но я ощущал что-то непонятное. Она очень красива, и уже одного этого достаточно, чтобы почувствовать себя неполноценным. — Он снова покраснел. — Я не привык к обществу красавиц! Но дело даже не в этом, а в ее отношении.
   Я старше ее на четыре года, но, проведя с ней час, ощутил себя четырнадцатилетним подростком на свидании со своей многоопытной тетушкой! Вы понимаете? — Он выжидающе посмотрел на меня, а я отрицательно покачал головой. — Это трудно объяснить, — продолжал он жалобно. — Она резко отличается от других девушек, даже тех, кто старше ее. Меня это раздражало, потому что я прожил всю жизнь в Нью-Йорке и не считаю себя наивным простаком. Но стоило побыть с ней всего-то ничего, и — черт побери! — ну просто несмышленыш в коротких штанишках. Очень неприятно! И невозможно выделить ничего конкретного в ее словах, поступках. Идиотское ощущение! — Он медленно покачал головой, и меня бы не удивило, если бы она у него тут же отвалилась.
   Я направился к двери:
   — Да, у каждого из нас куча проблем!
   Он впал в глубокую задумчивость, а я вышел из квартиры, осторожно прикрыв дверь, чтобы не нарушить ход его мыслей. Если Карл Ренни был приятелем Лючии, то она, скорее всего, такая же психопатка, как и он сам. Я сел в машину, пересек Вест-Сайд и по мосту Джорджа Вашингтона устремился в район Палисэйд.
   Там я остановился около аптеки, нашел в телефонном справочнике адрес Транспортной компании Фордайса и поехал дальше. Я надеялся, что в конторе компании кто-нибудь работает в субботу и, если повезет, я узнаю, где найти Дейна Фордайса.
   Внешне здание компании не представляло ничего особенного. Двухэтажный гараж на второстепенной улице, зажатый с обеих сторон складскими помещениями, и облезлая вывеска: «Транспортная компания Фордайса». Одна створка больших стальных ворот была открыта, и около погрузочной платформы застыл грузовик. Я оставил машину на противоположной стороне улицы, пересек ее и вошел в ворота. Внутри никого, полдюжины грузовиков выглядели заброшенными, погрузочные платформы — пусты. Единственным признаком жизни оказался парень, сидевший в грузовом фургоне с открытой дверцей. Он курил с таким видом, будто ожидал Судного дня, и при этом не проявлял особых признаков нетерпения.
   Я остановился в паре футов от грузовика и уставился на него. Он тоже бросил на меня небрежный взгляд, продолжая курить сигарету. Внешне он напоминал огромную винную бочку, затянутую в грязный комбинезон. Его лицо выглядело так, словно по нему два или три раза проехал грузовик, но при этом только слегка помял его. Короткие черные волосы вздыбились надо лбом, как бы не желая прикасаться к черепу.
   — Я ищу Дейна Фордайса, — сообщил я, надеясь на ответ.
   Он сделал последнюю затяжку и щелчком отправил окурок в воздух. Я вовремя приподнял правую ногу, и окурок упал прямо на то место, где она только что стояла. Зевнув и потерев рот рукой, мой собеседник продолжал ожидать Судного дня.
   — Дейн Фордайс! — громко повторил я.
   — Кто его спрашивает?
   Он посмотрел в пространство на четыре фута выше моей головы.
   — А тебе какое дело? — окрысился я.
   Парень соскочил с грузовика, тяжело приземлившись прямо передо мной с глухим стуком. Только тут я по-настоящему оценил его габариты. Он снова вытер рот рукой и безучастно посмотрел на меня глазами грязно-коричневого цвета.
   — Мистер Фордайс крайне разборчив в своих связях, — заявил он.
   Я пожал плечами:
   — Кто знает, может, я приглянусь ему с первого взгляда.
   — Знаешь, что написано на его двери? «Назовите свое имя и дело, по которому вы пришли». Теперь представь себе, что я вхожу к нему и сообщаю, что какой-то парень хочет его видеть. Как ты думаешь, что он мне ответит?
   — Может, я избавлю тебя от забот? — предложил я. — Сам зайду к нему, назову свое имя и дело, по которому пришел.
   — Ему это вряд ли понравится.
   — Ты хочешь сказать, что мимо тебя мне не пройти?
   — Верно. — Он медленно кивнул, и глаза его насторожились. — Хочешь попробовать, приятель?
   — Нет, — честно признался я. — Передай своему боссу, что меня зовут Бойд и я хочу поговорить с ним о Джо Слэйтере.
   — Бойд, — пробормотал он, — о Джо Слэйтере. Хорошо, жди здесь.
   Шаркающей походкой усталой гориллы он поплелся к деревянной лестнице в дальнем конце гаража.
   Я наблюдал, как он неторопливо поднялся по ступенькам, открыл дверь наверху и скрылся за ней. От нечего делать я закурил и принялся глубокомысленно размышлять о том, что дело, видимо, не в жаре, а во влажности, и пора бы уже изобрести переносной кондиционер в форме каски, который можно было бы носить летом. Я долго импровизировал на эту тему и даже успел закурить вторую сигарету, прежде чем услышал, как хлопнула дверь и хриплый голос крикнул:
   — Эй, ты!
   Он стоял на верхней площадке лестницы и призывно махал рукой.
   Когда я поднялся, он показал на дверь и проворчал:
   — Кабинет в том конце, на двери — его имя.
   — Спасибо, — поблагодарил я.
   Он пожал плечами:
   — По крайней мере, было чем заняться, а то время ужасно тянется, когда просто сидишь и думаешь.
   — Так ты думал? — удивился я.
   — А ты решил, я просто так сижу? — рявкнул он.
   Чтобы не отвечать на угрожающий вопрос, я быстро открыл дверь и вошел, видимо, в главный офис.
   Миновав дюжину пустых закутков со столами, заваленными какими-то бумагами и переполненными пепельницами, я оказался у кабинета, на стеклянной двери которого было написано: «Дейн Фордайс». Я постучал и, услышав разрешение, вошел.
   Кабинет своими размерами здорово отличался от крошечных закутков, которые я только что видел. Он был невероятно просторным, а кресла и диван, затянутые кожей, делали его почти элегантным. В углу располагался бар, а прямо передо мной — большой стол, покрытый кожей, за которым сидел человек, щуплый и, видимо, невысокого роста. С внешностью ему явно не повезло. Он был разодет в пух и прах — думая, что роскошная одежда компенсирует маленький рост и уродливость. Картину дополняли короткие редкие курчавые волосы и глаза — яркие, внимательные и печальные одновременно. Если, гуляя по зоосаду Сентрал-парка, остановиться и резко обернуться, можно заметить мартышку, наблюдающую за вами через решетку с таким же выражением.
   — Вы хотели меня видеть? — Мелодичный голос, совершенно не подходящий боссу транспортной компании. — Я Дейн Фордайс.
   — Меня зовут Бойд, — сообщил я. — Хочу поговорить с вами о Джо Слэйтере.
   Он пожал плечами:
   — Чарли уже доложил мне об этом.
   Значит, Чарли — это тот самый парень, который все время сидит и думает. Видимо, мартышка держит гориллу на побегушках.
   — Слэйтера убили прошлой ночью, — сказал я.
   — Это уже не новость, — спокойно ответил он.
   Я настаивал:
   — Он был вашим другом и даже вложил деньги в вашу компанию.
   — Да что вы!
   — Или деньги Дюка Бормана, — продолжал я.
   Фордайс выбрал из коробки на столе большую, толстую сигару марки «Корона», снял целлофановую обертку, понюхал сигару, покрутил ее между пальцами и наконец зажег. Целый ритуал. Его лицо тут же исчезло в облаке дыма. Когда дым рассеялся, коричневые глаза по-прежнему смотрели внимательно и настороженно.
   — Что вам нужно, Бойд? — спросил он нейтральным тоном.
   — Дюк Борман умирает в Милане, — начал я, — и рассчитывает унести все свои секреты в могилу, но кое-кто этого очень не хочет. На Бормана наехали, но безрезультатно — чем можно напугать умирающего?
   Тогда они решили использовать в своей игре дочь Бормана. По-видимому, Джо Слэйтер узнал об этом, но был убит прежде, чем успел что-либо предпринять.
   Фордайс помахал огромной сигарой в воздухе. При этом его рука выглядела неестественно маленькой и хрупкой. Похоже на метроном, которым он отмеряет свои мысли.
   — А у вас-то какой интерес? — резко спросил он.
   — Я частный детектив. Меня наняли охранять Лючию до тех пор, пока не умрет старик и не исчезнет опасность. Но не все так просто. Что, если Дюк проживет дольше? Доктора часто ошибаются. Думаю, лучший способ защитить девушку — найти ее врагов и обезвредить их.
   — Где она сейчас?
   — В надежном месте, — соврал я. — Вы были другом Джо Слэйтера, и я подумал, что он мог что-либо сообщить вам перед смертью.
   Он лениво попыхивал сигарой:
   — Кто нанял вас охранять Лючию?
   — Имя клиента должно остаться в тайне, — глуповато ответил я.
   — Все, что мне сказал Джо Слэйтер, тоже должно остаться в тайне. — Он коротко улыбнулся. — Всего хорошего, мистер Бойд.
   — Ну ладно, — проворчал я. — Меня нанял партнер Слэйтера — Джером Лэнсинг.
   — Давненько я не видел Джерома, — заметил Фордайс. — Он все еще обитает в пентхаусе на Саттон-Плейс?
   — Да.
   — И Кливер с ним?
   — Не знаю, — нетерпеливо ответил я. — Так что насчет...
   — Такой же коротышка, как я, — продолжал он без всякого смущения. — Похож на танцора из кордебалета, хотя занимается совсем другим.
   Я вдруг вспомнил:
   — Уолт?
   — Да, да, Уолт Кливер, — обрадовался он.
   — Он был в пентхаусе, — сознался я. — А еще лакей и шофер, тот вообще один — целая мафия. Больше никого не встретил, но могу описать обстановку, если желаете.
   Метроном снова закачался, и дым сигары оставил в воздухе причудливый узор. К своему великому неудовольствию, я убедился, что и хозяин, и слуга Чарли — великие мыслители.
   Наконец прозвучал вопрос:
   — Это Лэнсинг велел вам поговорить со мной?
   — Нет, — ответил я.
   Его брови удивленно поднялись.
   — Откуда же вам известно обо мне, мистер Бойд?
   — Роберта Кэрол, бывшая жена Слэйтера, рассказала мне о вас, — неохотно признался я.
   — Классная девица, — задумчиво протянул он. — Но слишком уж высокого класса для Джо. Он ведь всегда любил поколачивать своих женщин и никак не мог избавиться от этой дурацкой привычки. Проблемы воспитания: не понимал, что нельзя ко всем женщинам подряд относиться как к проституткам.
   Мое терпение кончилось.
   — Послушайте! Я рассказал вам почти все, что знаю.
   Не пора ли приступить к обмену информацией?
   — Бедный старый Джо! — Глаза Фордайса еще больше погрустнели. — Ему всегда не хватало класса. Мужества и преданности сколько угодно, но никакого класса. Видимо, поэтому Дюк и сделал его своим младшим партнером, когда правительство депортировало его в Европу.
   — Это светская беседа, или вы пытаетесь мне что-то сообщить? — грубовато спросил я.
   — Мы беседуем, — спокойно ответил он, — обмениваемся фактами. Я очень верю фактам, мистер Бойд.
   Они ценятся в светской беседе, а уж если речь заходит о сделке, то фактам принадлежит первое место, не так ли?
   В этой фразе я уловил только одно слово, поэтому повторил его вслух:
   — Сделка?
   — У вас очень цепкий, хотя и несколько односторонний ум, мистер Бойд. — Он ткнул в меня сигарой. — Да, сделка, просто и ясно. Вы указываете мне точное местонахождение Лючии Борман, а я говорю вам, кто убил Джо Слэйтера.
   Он откинулся в кресле, которое было слишком велико для него. Обезьянье лицо застыло, только проницательные глаза внимательно следили за мной.
   — Откуда я знаю, что вы скажете мне правду? — спросил я, оттягивая время.
   — Нам обоим нужны гарантии, — согласился он. — Мы поедем туда, где вы спрятали Лючию, и, когда я увижу ее, назову вам имя убийцы Джо Слэйтера и даже приведу доказательства.
   — Не выйдет! — ответил я.
   Он пожал своими хрупкими плечами:
   — Прощайте, мистер Бойд.
   — Прощайте, мистер Фордайс.
   Я встал со стула, а он запыхтел сигарой и исчез в облаке дыма.
   Хлопнув дверью его кабинета, я прошел мимо пустых закутков к деревянной лестнице. Горилла Чарли стоял у ее подножия, читая комикс. Когда я поравнялся с ним, он лениво взглянул на меня и снова углубился в чтение.
   — Почему ты перестал думать, Чарли? — поинтересовался я. — Голова заболела?
   Он медленно закрыл комикс, аккуратно сложил его и запихнул в задний карман комбинезона.
   — Похоже, тебе не удалось найти с мистером Фордайсом общего языка?
   — Место твоего Фордайса в клетке зоопарка, чистить бананы и бросать шкурки в посетителей — это как раз для него.
   Я сделал не больше трех шагов по направлению к воротам, когда услышал его протестующий голос:
   — Ах, как невежливо!
   Еще два шага — и какой-то свинцовый предмет, а скорее, его кулак обрушился на мой затылок; еще один неуверенный шаг — и бетонный пол стремительно прыгнул мне навстречу, темнота сомкнулась вокруг меня, как объятия вновь обретенного друга.

Глава 7

   Я чуть не взбесился от злости: мало того, что о моей жизни сняли кино без моего согласия, так еще гоняли его без конца. Как раз сейчас повторяли последнюю часть: я сидел в кабинете Дейна Фордайса, наблюдая его забавы с метрономом в форме сигары, с нетерпением ожидая повторения старого диалога, но то ли что-то случилось со звуком, то ли забыли озвучить этот эпизод, потому что Фордайс просто сидел, не произнося ни слова.
   Вскоре я заметил другое отклонение от предыдущей сцены. У меня страшно болела голова, и я не мог пошевелить руками. Видимо, они решили переснять весь эпизод заново. Тут уголком глаза я заметил необъятные формы гориллы Чарли и тут же понял, что это совершенно новая сцена.
   — Я предлагал вам сделку, мистер Бойд, — сказал босс Транспортной компании с упреком в голосе. — Но вы мне, кажется, не доверяете?
   Я потряс головой, стараясь получше разглядеть его.
   Глаза Фордайса были так печальны, что я ожидал: он вот-вот расплачется, — тем не менее решил не тратить время на ответ и промолчал.
   — Где девушка? — спросил он тихо.
   На разумный вопрос я дал разумный ответ:
   — Не знаю.
   Видимо, он остался неудовлетворен. Повозившись пару секунд с сигарой, он отдал приказ:
   — Чарли!
   Оплеуха гориллы обрушилась на меня с такой силой, что я рухнул на пол вместе со стулом. Вместе со стулом он и поднял меня одним легким рывком. Я снова оказался перед Фордайсом, а комната вращалась весело, как карусель.
   — Где девушка? — повторила мартышка.
   Где-то через пять секунд Чарли снова водворил меня на место. Мои щеки горели так, будто их от души надраили наждаком, а комната вращалась как сумасшедшая.
   Лицо гориллы приблизилось ко мне, его маленькие глазки смотрели на меня с беспокойством.
   — Вам лучше сказать мистеру Фордайсу все, что он хочет услышать, — посоветовал Чарли. — А то опять будет больно, мистер Бойд. Вы ведь не хотите этого?
   — Нет, — искренне признался я.
   — Ну вот и хорошо. — Он улыбнулся. — Так где же девушка, мистер Бойд?
   — То же самое могу спросить у вас, — безнадежно ответил я.
   Не знаю почему, но мой ответ вывел его из себя, и он опустил свой кулак мне прямо между глаз. Стул опрокинулся, но я потерял сознание, прежде чем оказаться на полу.
   Режиссер, снимавший этот фильм, явно обожал дубли, потому что в следующий раз я снова тонул. Мой нос и рот были заполнены водой, и я инстинктивно понял, что, если я не постараюсь вынырнуть, через мгновение будет поздно. Сделав отчаянное усилие, я выплыл прямо в кабинет Фордайса. Чарли, наверное, уже поставил стул на место, потому что, открыв глаза, я опять увидел перед собой мартышку. Вода стекала по моему лицу прямо на рубашку. Слегка отклонив голову, я углядел и гориллу, с пустым стаканом в руке с интересом наблюдавшего за мной.
   — Где девушка? — спросил Фордайс, как будто в первый раз.
   Я осторожно покачал головой, опасаясь, как бы она не отвалилась. Он тяжело вздохнул.
   — Врезать ему еще раз? — Чарли был полон энтузиазма.
   — Кажется, побои не помогают, — задумчиво произнес Фордайс.
   Я воспылал огромной любовью к этому коротышке.
   Но он продолжил фразу и все сразу испортил.
   — Воткни большой палец ему в глаз, выковырни его, только помедленнее, — предложил он.