Браун Картер. Доброе утро, Мэвис!

   Я упивалась будущей победой над компаньоном. Обесчещенная Мэвис не только восстанавливает справедливость в своем собственном агентстве, но и ставит на колени этот вшивый городишко.
   Настроение мое взмыло вверх, я лихорадочно отыскала туфли и выскочила из отеля навстречу новым приключениям.
   Без труда я нашла магазинчик, где купила все, необходимое для маскарада. Вернувшись в отель, переоделась, прошлась перед зеркалом грациозной походкой девушки из компании кипиджей и осталась собой довольна.
   Трико телесного цвета мне не досталось, но то, что сейчас плотно облегало мое тело, было просто восхитительно. Прочный синтетический трикотаж с голубоватым отливом. Открытая спина и ключицы. Высокий вырез на бедрах, отчего ноги кажутся еще длиннее, чем есть на самом деле.
   Я почувствовала себя голливудской дивой. Моя линия плеч была безукоризненна, на груди сияло золотое сердце.
   Костюм преобразил меня так, что я сама не узнавала себя в зеркале. Единственный недостаток: серебристая маска закрыла мое прелестное личико.
   Что еще я могу изменить в себе? Цвет волос? Но разве мало в Новом Орлеане блондинок? Тысячи. Разве вот эта, в голубом трико и серебристой маске, Мэвис? Нет. Мэвис сидит в отеле. А блондинка в трико пойдет гулять и целоваться с усатыми незнакомцами на бульварах Нового Орлеана.
   Подойдя к лифту, я решила испытать свои новые качества на молоденьком лифтере.
   Едва я вошла в кабинку, как мальчик от растерянности нажал не на ту кнопку, и мы взмыли вверх.
   — Вы ошиблись, молодой человек, — растягивая гласные, я произнесла это тоном стареющей жрицы любви. — Мне нужно на первый этаж.
   — Мы сейчас спустимся, мадам. Хотя могли бы лететь и дальше... к звездам, например.
   — Отложим это на вечер, мой звереныш.
   — О да, мадам.
   Лифт плавно опустился, и я послала мальчику воздушный поцелуй.
   Я попросила швейцара найти мне такси и поехала в тот дом, где со мной всегда что-то случается.
   Мне нужно было время, чтобы привыкнуть к новой «коже» и к мысли, что я — не я, а некая леди, утонченная до вульгарности, с той степенью внутренней свободы, которая позволяет ей подчинять обстоятельства и обращать в свою пользу чужие ошибки и промахи. У этой куколки остался голос Мэвис, но даже он изменился. Роль, которую я сейчас играла, мне нравилась, но я еще претендовала и на роль режиссера!
   В доме кипиджей гуляние продолжалось. Белые колонны были захватаны сотнями рук, а мозаичный пол засыпан конфетти. Играла музыка, но ее перекрывал стоязыкий рев толпы.
   — А! Вот и она!
   Кто-то закричал прямо над ухом и схватил меня за руку.
   Я не успела ни удивиться, ни испугаться. Но, обернувшись, едва не обомлела: как клещ, в меня впился сам сатана. Его страшное лицо горело от нетерпения, выпученные глаза блестели, как у полоумного. На голове сатаны красовались маленькие крепенькие рожки, а позади был виден упругий длинный хвост с кисточкой на конце.
   — Вот она! Моя добыча! Будешь кипеть в смоле!
   И сатана потащил меня к столу в дальнем конце холла.
   Большой широкий стол давно уже был превращен в подиум, на котором лихо отплясывала цыганка. За столом сидели и стояли женщины и мужчины в костюмах самых разных эпох. Мужчины пытались заглядывать цыганке под юбку, точнее, сорок юбок, которые она на себя напялила.
   — Посмотрите, кого я привел! — рычал сатана. — Одинокая грешница!
   Один из парней, глянув на меня, присвистнул. Я уже освоилась и победно оглядывала нестройные карнавальные ряды, веселые, хмельные, раскованные, кричащие, пьющие...
   — У тебя в аду жарко, — сказала я сатане. — Нет ли чего выпить?
   — Сейчас принесу!
   Прирученный парень из преисподней, как ни странно, очень быстро передвигался в этом муравейнике среди разгоряченных тел и распаренных лиц и выпивку принес мигом.
   — Пей, моя крошка, моя грешница, моя добыча. Сегодня мы с тобой составим замечательную пару и повеселимся! Тебе будет хорошо. И мне тоже.
   Он крепко держал меня за талию и щекотал бородкой шею и грудь.
   Я обдумывала ситуацию. С одной стороны, конечно, лучше оказаться в компании, чем бродить в толпе. С другой стороны, сатана излишне назойлив — как будто он в своем аду не общался с женщинами целый век.
   Я решила избавиться от сатаны. Все обращали внимание на него, а значит, и на меня. Это ни к чему.
   К счастью, маска не выдавала моих мыслей.
   Я рассматривала людей, но не видела ничего особенного.
   Цыганка слетела со стола, как пушинка, выпила огромный бокал вина и снова взобралась на подиум. Она сбросила одну из юбок и закружилась еще стремительнее.
   — Сука!
   Кто-то закричал. За моей спиной, оказывается, шла потасовка. Две женщины дрались из-за красивого мужчины в костюме Пьеро. Он едва держался на ногах, краснота проступала сквозь его выбеленное лицо, а язык вывалился изо рта. Пока его поклонницы выясняли, кто из них более достоин внимания, кавалер упал за колонну и захрапел.
   Сатана вновь наполнил мой стакан:
   — Пей!
   Это не входило в мои планы, и, улучив момент, когда властелин ада увлекся дракой женщин, я вылила содержимое стакана на Пьеро. Он зачмокал губами от удовольствия. Но не проснулся.
   Из двоих женщин победила та, что была моложе. Высокая, грудастая, она подхватила Пьеро подмышки и потащила на улицу. Ее соперница облизала разбитые губы и, пошатываясь, бормоча под нос проклятия, пошла в бар.
   Сатана обнаружил, что стакан пуст, обрадовался и, вырвав его из моей руки, помчался наполнять. Наверное, он надеялся, что пьяная грешница лучше, чем трезвая.
   Внезапно я увидела того, кто только что вошел в зал. Изумительный фрак, синяя бабочка. Черные волосы разделены пробором. И совершенно гладкий и чистый лоб.
   Рауль де Шен собственной персоной.
   Холодным взглядом окинув происходящее, Рауль направился к лестнице. Я бросилась сквозь толпу к нему.
   Пробившись, я намеренно задела его плечом и даже толкнула.
   — О! Извините! Я не хотела!.. Я не видела!..
   Я растягивала гласные и говорила нараспев.
   Рауль внимательно оглядел меня с ног до головы.
   — На карнавале никто не извиняется, моя дорогая. Вы одна?
   — Я была одна до того, как пришла сюда. А теперь я добыча самого сатаны, и мне плохо в аду.
   — Я помогу вам сбежать даже от дюжины дьяволов всех мастей, — он улыбнулся своей ослепительной улыбкой.
   — Как?
   — Видите, вон там, в конце коридора, дверь? Мы пойдем в ту комнату. Там спокойно и уютно, есть что выпить и чем закусить. И нам найдется о чем поговорить. Ну?
   — Украдите меня побыстрее.
   Рауль де Шен взял меня за руку, и мы начали пробираться к выходу.
   Повернув голову, я наблюдала, как цыганку на столе сменил неожиданно протрезвевший Пьеро. Он так плясал и так пел, что стол дрожал, как взлетная полоса перед стартом какой-нибудь космической штучки.
   Сатана метался и рычал: он искал меня, а не найдя, схватил цыганку.
   Все, что люди сдерживали в себе и хранили за семью печатями целый год, прорвалось наружу и затопило зал...
   Рауль замкнул дверь на ключ.
   Я осмотрелась.
   В комнату не проникал шум карнавала. Здесь действительно было уютно. Рауль усадил меня на диван, взял мою руку в свои ладони и согрел дыханием каждый пальчик. Наверное, он вел бы себя иначе, если бы заглянул под маску.
   Он не знал, кто перед ним. А я знала, кто он. И не верила ни единому жесту неудавшегося покойника.
   — Мне очень хорошо с вами, — соврала я и провела пальцем по его щеке.
   Рауль подобрался, как охотник, почуявший дичь.
   — Хотите выпить? — спросил он.
   — Виски... со льдом...
   — Я не могу исполнить ваше желание. Есть шампанское, ом, ликеры...
   — Тогда выберите что-нибудь сами. Я одобрю ваш выбор.
   Мои ноги покоились на диване, голова была откинута... Рауль оглянулся на меня пару раз, пока открывал бар и искал подходящий напиток.
   — Прошу, дорогая!
   — Ваше здоровье!
   У меня в бокале оказалось что-то крепкое. Я глотнула, задохнулась, чуть не закашлялась. Из глаз брызнули слезы. Больше я не стала пить и поставила бокал на столик.
   — Это то, что мне надо, — соврала я второй раз. — Спасибо, вы спасли меня.
   — Я не мог видеть вас раньше? — спросил Рауль де Шен.
   — Вряд ли. Я приехала на карнавал вчера, пришла в этот дом в поисках подруги и попала в лапы сатаны. Может, я перепутала дом? Подруга сказала, что будет там, где собираются кипиджи. Они собираются здесь?
   — Да.
   — Мою подругу зовут Джоузи Мейборд. Может быть, вы слышали о ней? Джоузи — блондинка, но выше меня ростом. У нее пышный бюст, низкий голос...
   — Нет, я не знаю такой девушки, — сказал Рауль без эмоций. — Зачем говорить о ней, когда рядом со мной такое создание. Ну, давайте же!..
   Я отпрянула:
   — Что?
   — Снимите эту маску. Я хочу полюбоваться вашим лицом.
   Он протянул обе руки, чтобы сделать то, чего я боялась больше всего.
   Я отвела его руки и покачала головой:
   — По правилам карнавала мое настоящее лицо — это маска. Только в полночь я могу снять ее, только в полночь.
   — Но, дорогая, я не могу так долго ждать.
   Он прижимал меня к дивану, я отползала и отпихивала его.
   — Вы так несмелы, так строги... Вы не похожи на девушек карнавала. Давайте нарушим все запреты. Снимайте маску!
   Дыхание Рауля обжигало меня. Близость мужского тела, выразительные глаза и красивые губы — все это сводило меня с ума. Я едва не сомлела на мягком диване, алкоголь сломал мою волю. Еще немного — и я забыла бы, зачем пришла в этот дом. Если бы Рауль не стремился снять маску!.. Его настойчивость именно в этом направлении подействовала на меня, как ушат холодной воды.
   Я бросилась к двери, но она была заперта, а ключ находился в кармане мужчины. Барабанить в дверь бесполезно — карнавал гремит еще сильнее.
   — Прошу вас...
   Но Рауль не отступался.
   Я рассердилась: из-за его наглости рушился весь мой гениальный план.
   — Эй, кавалер, немедленно выпусти меня!
   Он только рассмеялся и, обхватив меня, протянул руки, чтобы снять маску.
   — Ладно, мой красавчик, смотри, — тихо произнесла я. — Только вряд ли ты получишь удовольствие.
   Рауль сорвал бесполезную деталь карнавального костюма, и я резко подняла голову.
   А дальше... Дальше была немая сцена.
   Надо отдать должное моему клиенту — он быстро пришел в себя и достал пистолет из кобуры. Нынешние мужчины не ходят без «пушки» даже на любовные свидания.
   — Значит, Мэвис Зейдлиц! А я никак не мог понять, где слышал этот голос. Мэвис Зейдлиц! И почему вам не сиделось в отеле? А еще лучше — в кресле самолета?
   Тут впервые за весь вечер я сказала правду, хотя, разумеется, Рауль не знал, какие стремления и желания скрываются за моими словами. Я сказала:
   — Мне хотелось увидеть вас, Рауль.
   Клиент никак не отреагировал, хотя я старалась говорить с интонациями влюбленной девушки. Понятно: он на работе.
   Де Шен открыл дверь и, крепко вцепившись мне в плечо, провел в комнату рядом.
   Оказалось, я попала в самую середку осиного гнезда.
   В мягком кресле расплылся Барон, возле него стоял Питер. Люди немногословные, они рассматривали мой костюм, точнее, мое тело, переглядывались. Наконец Барон спросил:
   — Зачем ты ее привел?
   Он обращался к Раулю, а глядел на меня. Поэтому я и ответила вместо красавчика:
   — Соскучилась и пришла сама. Вы мне понравились. Вы, — кивок Барону, — вы, — улыбка Питеру, — и особенно он, — кивок на Рауля.
   — Мэвис, вы забыли, как мы расстались в прошлый раз?
   Я раздражала Барона. Импотент никак не реагировал на мое кокетство и видел во мне только безмозглую «пташку».
   — Помню. У меня долго болели запястья и щиколотки.
   — А сегодня мы поступим иначе. Питер не будет вас связывать. Он вырежет ваши инициалы на всех открытых участках тела, чтобы Мэвис Зейдлиц можно было узнать сразу и издалека.
   Обрадовавшийся Питер подошел и, как фокусник, взмахнул рукой. Мгновенно в его руке оказался нож с длиннющим лезвием.
   — У вас серьезная игра, — выдавила я из себя.
   — Серьезная.
   Ну и дела... Эти сукины дети не шутили — они действовали так, как привыкли. И если Барон прикажет, Питер разрежет меня на мелкие куски. Питер — профессиональный убийца, это я поняла весьма отчетливо.
   — Но вы сами втянули меня в эту игру, — попробовала я защищаться. — Рауль де Шен пришел в агентство и попросил заняться его делом.
   — Это так. Но вас, между прочим, предупредили: игры закончены, убирайтесь в свой Нью-Йорк. Почему вы остались? Зачем приперлись сюда?
   — Джоузи Мейборд.
   — Что?
   — Я ищу Джоузи Мейборд. Она была с вами, потом улизнула в Нью-Йорк. Вы выследили ее. Где она теперь?
   Барон развел пухлыми руками и сделал брови домиком.
   — Я не знаю, где Джоузи Мейборд.
   — Вы убили ее, так? Джонни спрятал Джоузи, а вы ее выследили. Но берегитесь, Джонни — отличный сыщик, он установит все обстоятельства этого дела и передаст сведения в полицию! И тогда!..
   — Эта полуголая дурища грозит нам, — Барон развеселился. — Интересно, кто стоит за ней?
   — Я видел прошлой ночью троих, — сказал Рауль. — Мэвис должна рассказать, кого она принимает по ночам.
   Питер, Рауль и Барон взяли меня в кольцо и начали тройной допрос.
   — У меня в номере были только мои друзья. Скоро они придут сюда, тогда берегитесь! Они распорют твое толстое брюхо! — крикнула я Барону.
   Питер отреагировал, не дожидаясь приказа шефа: я от его удара согнулась пополам.
   — Назовите их имена! Ну! — требовал Барон.
   — Одного я узнал, — сказал Рауль. — Это мистер Рио. Кто остальные?
   — Кролик Роджер и Микки Маус.
   Питер взмахнул ножом, и я схватилась за щеку. К счастью, он только слегка оцарапал кожу.
   — Если ответа не будет, Питер, приготовься! — Барон устал, ему надоела эта канитель.
   — Да! Я скажу! Там были Джонни, Леопольд и Ред.
   — Кто такой Леопольд?
   — Леопольд и все. Он так представился.
   — А Ред?
   — Ред Жордан. Мы познакомились в баре.
   — Что вы такой компанией делали ночью? Проводили военный совет? О чем договорились?
   — Ничего не было... А!..
   Питер схватил меня за волосы и приставил нож к горлу. Я захрипела:
   — Все не так, как вы думаете. Они пришли порознь... Никто не сговаривался...
   — Кто такой Леопольд?
   — Возможно, он ваш конкурент. Леопольд хочет, чтобы я работала на него. Он думает, что я работаю на вас, и потому хочет, чтобы одновременно... Он давал мне деньги...
   Наверное, я ляпнула лишнее и прикусила язык. Потом опять завела свою песенку:
   — Я ничего не знаю... Уберите нож... Вы же видите, я отвечаю на все ваши вопросы.
   — Говорите про того, другого.
   — Про Реда? Он приводил меня сюда и грозил пистолетом. Он тоже думает, что я работаю на вас.
   — Почему он лежал на полу?
   — Это Леопольд его вырубил... А до этого я стукнула его как следует. А до этого мы с ним ездили к предсказательнице будущего, и она...
   Барон выругался: я окончательно перестала ему нравиться.
   — Эта дамочка кого угодно доведет до сумасшедшего дома. Где вы ее только откопали? — простонал шеф.
   Питер пробормотал:
   — С ней надо быть начеку. Дура, а бьет больно.
   Рауль выражался без эмоций:
   — Хуже всего то, что Мэвис влезла в наши дела. И тем самым она путает карты. Мэвис опасна.
   — Да... Ты прав...
   Барон что-то обдумывал. Он рассеянно повторил:
   — Ты, несомненно, прав. Хотя началась эта свистопляска не с этой красотки, а с другой дурочки... с Джоузи...
   — Ага, значит, вы признаете, что знали Джоузи Мейборд!
   — Знал? — Барон затрясся от смеха, его толстые щеки заколебались.
   Гангстеры потеряли ко мне всяческий интерес. Питер держал меня в дальнем конце комнаты, а Рауль и Барон что-то втихаря обсуждали.
   Я прислушалась, но слова, которые долетали ко мне, были вполне невинны: «воздух», «вода»...
   Я все еще хорохорилась. Из своего угла я продолжала нести галиматью о том, что меня сию секунду придут и спасут. На самом деле я понимала, что дела плохи. Джонни понятия не имеет, где я. Леопольд тоже.
   Вдруг Барон сказал довольно громко:
   — Решено: вода. Когда полиция выловит труп, то подумает, что это убийство или самоубийство на любовной почве. На карнавале кипят страсти... Красотка утопилась... Или ее убила соперница из ревности... Что-то в этом роде.
   Внезапно я поняла, что он говорит обо мне! Это мой труп найдет полиция. А так как я в карнавальном костюме, без документов, то...
   — Эй, вы, бандюги! Я не собираюсь купаться! У меня нет с собой купальника.
   — Это нам не помешает, — скривился Питер. — Мы будем купаться в темноте.
   — Я знаю, как вывести Мэвис наружу, не вызывая подозрений, — жестко сказал Рауль. — Карнавал — удобная штука.
   Барон посмотрел на нас, и его рожа разъехалась в обе стороны, обнажив гнилые зубы. Это была улыбка самой смерти.

Глава 8

   Придумка Рауля была гениальна, как все простое. Они разыграли свадьбу с невестой, которую тащат под венец, как на аркане. Милая карнавальная шутка.
   Все приняли спектакль за чистую монету. Нам свистели, улюлюкали. Кто-то услужливо открыл дверцы машины, а одна хохочущая особа засунула мне в декольте цветы.
   Рауль был одет священником. Капюшон скрывал его лицо.
   Питер был шутом. Его колпак с бубенцами отзванивал последние минуты моей жизни.
   Невестой, естественно, была я. Мне заклеили рот липкой лентой, связали руки. Шут тащил невесту в машину, чтобы ехать к жениху.
   Народ веселился, а из моих глаз текли слезы. Невеста плачет? Потрясающе! Все были довольны.
   Рауль вел машину. Питер держал меня на заднем сиденье.
   Кажется, мы выехали за город. Дорога стала уже, машина пошла медленнее, а я вспоминала все, что произошло со мной в последние сорок восемь часов, и искала хотя бы маленькую зацепку — надежду на спасение.
   Ее не было.
   Монотонность пути навевала скорбные мысли. «Ты многое испытала, Мэвис, — говорила я сама себе, — у тебя была яркая жизнь. Ты умрешь не от болезни, не под колесами автомобиля, не от укуса собаки... Ты умрешь, как настоящий детектив, — на посту. Стоит ли бояться смерти?»
   Я уговаривала себя, но внутри у меня все дрожало.
   Смеркалось. Деревья плотнее сжимали дорогу.
   Мы приехали. Рауль завернул на поляну и заглушил мотор.
   Меня пинком выпихнули на траву. Питер хотел ударить еще, но Рауль остановил его. Он сорвал клейкую ленту с моих губ.
   — Пусть кричит, сколько хочет. Здесь никого нет в радиусе нескольких миль. Кричи, Мэвис, зови на помощь, плачь... Все разрешаю!
   — Я не люблю шума, — опять скривился Питер. — Зачем ты это сделал?
   — Ладно...
   Рауль осмотрелся. Затем сбросил костюм священника. Питер снял свой дурацкий колпак.
   Я попробовала звать на помощь, но Питер ударил меня наотмашь, и крик захлебнулся.
   — Если ты еще раз крикнешь, я убью тебя прямо сейчас, — Питер опять вытащил свой нож.
   — Не дури, — сказал ему Рауль. — Нам велено утопить.
   — Как мне хочется всадить в нее нож!
   Он помахал передо мной блестящим лезвием.
   — За операцию отвечаю я, а не ты, — прикрикнул Рауль. — Тащи девку к реке.
   — Вправо или влево? — спросил Питер, разглядывая в сумерках тропинку.
   — Кажется, вправо, — ответил Рауль. — Подожди, я достану из машины фонарь.
   Питер смотрел на меня, как на вещь. Убийца был спокоен, это была привычная работа. У него напрочь отсутствовало воображение, поэтому его не мучило ни раскаянье, ни страх наказания. Питер просто-напросто прикидывал, как бы покончить с делом побыстрее и без лишних хлопот.
   — Может, все-таки пристукнем ее здесь, а потом бросим в реку?
   — Нет, не надо! — закричала я. — Вам тяжело будет меня нести. Я всегда пренебрегала диетой. Я дойду своими ногами.
   — Заткнись, — Питер выдвинул нижнюю челюсть вперед.
   — Река недалеко, — сказал Рауль. — Шумит?
   Питер вздохнул:
   — Шумит. Ну идем...
   Рауль шел первым, светя себе под ноги. Питер тянул меня за веревку.
   Я не плакала. Почему-то подумала: вот как получается — я закончу свои дни в Миссисипи, в крупнейшей реке мира. Я ни разу не видела ее. Увижу и умру.
   Место было безлюдное, это я сразу поняла. Людей здесь нет и неоткуда им взяться.
   — Стоп. Вот берег, — Рауль остановился и взмахнул рукой.
   — Очень хорошо, — буркнул Питер и потащил веревку на себя.
   Я сопротивлялась изо всех сил. Упиралась каблуками, цеплялась за ветки кустарника.
   Питер сопел и, как паук, подтягивал меня все ближе и ближе. На левую руку он наматывал веревку, правой сжимал нож. Что-то резануло меня по глазам — это Рауль неожиданно направил на меня свет фонаря. Я ослепла.
   — А!..
   Я упала, поднялась. Питер был в двух шагах, он замахнулся!.. Я уловила его силуэт с поднятой рукой...
   И вдруг, как гром среди ясного неба, раздался жуткий крик, хохот, вой.
   Питер дернулся, веревка размоталась, и я сиганула с тропинки в кусты.
   Какое-то чудище лесное выло, хохотало и ухало.
   Я приподняла голову и увидела светящийся череп и кости. Все это двигалось прямо на меня. Я завизжала, как резаная.
   Позади были убийцы, впереди — чудовище, мертвяк, монстр. Куда деваться девушке?!
   Я покатилась по земле, ощупывая траву в надежде отыскать яму или хотя бы ложбинку. Но напрасно.
   Я снова приподняла голову и увидела, что Питер бросился на скелет с ножом, а Рауль помчался к реке.
   Я ничего не соображала. Нечеловеческие крики сломили что-то во мне, а два выстрела добили окончательно. Кажется, я орала. И... Все.
   Когда я очнулась, было тихо. Я лежала и боялась пошевелиться. Так прошло минут десять.
   Потихоньку я стала отползать к реке и искать тропинку.
   — Мэвис, где вы? Идите ко мне!
   Кто это зовет? Голос знакомый, но чей? В голове у меня все перемешалось.
   — Мэвис, вы живы? Это я, Ред Жордан.
   — Ред? Откуда вы? Из багажника? С неба? Из-под земли?
   — Подождите, сейчас я сниму эти тряпки, и мы поговорим.
   В полутьме я увидела разоблачающегося человека.
   — Ред, здесь убийцы: Питер и Рауль из банды Барона. И еще здесь... очень страшный некто...
   Ред рассмеялся так беззаботно и весело, что и у меня на душе полегчало.
   — Страшный — это я. У меня был карнавальный костюм скелета... Ну и пришлось завыть, чтобы напугать эту шайку. Смотрите, — Ред показал мне черное одеяние, на котором светились нарисованные череп и кости.
   — Спасибо, Ред. Как хорошо, что вы надели костюм покойника, а не Кота в сапогах или херувима. Меня вы напугали, уж точно. И спасли.
   — Не знаю, почему, но я действительно вас спас, — голос Реда стал прохладным. — Значит, вы снова будете бить меня по голове — привычки у вас остались те же. Не так ли?
   — Ред, я постараюсь смягчить все свои удары, памятуя сегодняшний вечер. Но где Питер? Он хотел прирезать меня.
   Я вспомнила его руку с ножом, занесенную для удара, и содрогнулась.
   — Мне пришлось выстрелить в него, — сухо сказал Ред.
   — Я слышала выстрелы...
   — Питер бросился на меня с ножом и получил свое.
   — Вы ранили его?
   — Убил.
   Мы замолчали. Шумела река, ветерок играл ветвями кустов, но больше не доносилось ни звука. Я пришла в себя, со мною был защитник и спаситель, а мысли завершить свой жизненный путь в реке остались в прошлом. Но...
   — Где Рауль?
   — Это тот, второй, который был за рулем машины? Завидя скелет, он, как заяц, бросился к реке. Потом я слышал всплеск. Наверное, Рауль прыгнул в Миссисипи и уплыл. Здесь сильное течение. Либо Рауль утонул, либо уже подплывает к набережной города — если он хороший пловец.
   — Было бы лучше, если бы, прыгнув в реку, он ударился о камень!
   — Я того же мнения, Мэвис. Давайте, сниму веревку.
   — О, Ред! Как вовремя вы появились. Я уже отчаялась...
   — Конечно, это моя очередная глупость. За удовольствие видеть вас я расплачиваюсь головной болью и шишкой на черепе. Признаюсь, Мэвис, что я следил за вами от самого отеля.
   — Вы узнали меня под маской?
   — Еще раньше я видел, как вы ходили покупать карнавальный костюм. Я понял, что вы хотите стать неузнаваемой, и внимательно рассматривал всех женщин, выходивших из отеля. Когда вы садились в такси и называли адрес, вы сделали такой жест... Я бы сказал, незабываемый жест, — Ред потер голову в том месте, куда пришелся мой удар, — короче, я поехал за вами на своей машине к дому кипиджей. Долго ждал на улице, увидел этот спектакль — «принудительную свадьбу» — и все понял. Там, в городе, я не мог освободить вас: вокруг были люди Барона. В машине с погашенными фарами я следовал за автомобилем Рауля. Ну, а что было дальше, вы знаете сами.
   Я не могла не сказать коронную фразу всех спасенных:
   — Чем я могу отблагодарить вас, Ред?
   И достала из декольте розу. Я протянула розу Жордану, но он покачал головой:
   — Женщина прекрасно знает, чем она может спасти мужчину...
   Я прикусила язычок и начала оглядываться в поисках средства передвижения.
   — Где ваш автомобиль?
   — Я оставил его вон за теми кустами. Возьмите фонарь. Пора ехать.
   Мы шли по тропинке, и вдруг пучок света выхватил из травы растопыренную пятерню. Рука человека... нет, убийцы.
   — Питер? — почему-то шепотом спросила я.
   — Не смотрите, Мэвис, мы не будем задерживаться для похорон. Вспомните, что, не будь меня, вы уже лежали бы вот так же на дне реки...
   Дрожа всем телом, я прошла мимо убитого. Ред замолчал. Не думаю, что ему было приятно это приключение.
   В пути я пыталась собраться с силами и привести мысли в порядок. Ред не тревожил меня расспросами, я положила голову на сиденье и сделала вид, что задремала.