Браун Картер. Исчезнувший мертвец

   – Официально заявляю, что не дотронулся до нее даже пальцем! – возмущенно запротестовал Мефисто.
   – Тогда это, может быть, Пис? На вашем месте, Мефисто, я бы тщательнее выбирал слова. Более того, лично я предпочел бы быть тем, кто оставался на сцене и взял драгоценности.
   – Что вы хотите этим сказать?
   – Предпочел бы быть обвиненным в краже, чем в простом факте присоединения к зрителям.
   – Я ни на секунду не покидал сцены, клянусь в этом! – воскликнул Мефисто.
   – Я тоже! – завопил Пис. – И так как весь вопрос в освещении, то я утверждаю, что когда свет потух во второй раз, то это сделал не я, я ни при чем. Свет выключил кто-то другой!
   – Кто же из вас двоих взял бриллианты?
   Они отреагировали сразу же:
   – Бриллианты?!
   – Да, бриллиантовое колье, которое было на Жоан Крег. Когда свет зажегся, его больше не было на шее девушки. Кто это дошел до такой гнусности, что воткнул ей в спину нож, прежде чем сорвать колье?
   Рожа Мефисто постепенно приобретала такой же серый цвет, как и у Писа.
   – Я не касался этой девушки! – заголосил иллюзионист. – Клянусь! Я не покидал сцену ни в первый, ни во второй раз, когда потух свет.
   – Наверняка это был ты, – вздохнул Пис, – потому что это был не я.
   – Проклятый лгун! Грязная морда!..
   Мефисто хотел врезать своему помощнику, но промахнулся. Вмешался Полник, который не без деликатности хлопнул Мефисто по затылку коротким ударом и парализовал нервную систему фокусника, но не лишил его сознания.
   – В данный момент это не имеет никакого значения. – Я пожал плечами. – У нас будет достаточно времени заставить их сказать правду, когда они будут в каталажке… К тому же кто бы ни был убийцей, другой все равно станет его сообщником. – Я указал пальцем на дверь. – Уведи их, сержант. Запри где-нибудь, где нет окон и хорошо закрываются двери. В котельной, например. Там не очень чистый воздух, но зато тепло.
   – Хорошо, лейтенант.
   Полник вытащил свой пистолет из кобуры под мышкой.
   – Вперед, оба! Ну, быстро!
   Когда сообщники пересекли порог, Пис показался еще меньше ростом. У Мефисто был вид фокусника, который случайно превратил золото в олово и теперь не знает, как произвести обратную реакцию.
   Скоро Полник вернулся.
   – Они в котельной, – доложил сержант и дал ключам упасть на письменный стол. – Боже мой! Снимаю перед вами шляпу, лейтенант! Тонкая работа! Сказать по правде, я даже не заметил этого бриллиантового ожерелья.
   – В данном случае объяснение очень простое, и тебе не надо извиняться.
   – Объяснение?
   – Никакого ожерелья не было.

Глава 6

   Томная блондинка одарила меня такой улыбкой, которая растопила бы и статую.
   – Тысячу благодарностей, лейтенант! Я спрашивала себя, куда же они делись? Можно потерять одну серьгу, не заметив этого, но две! Где вы их подобрали?
   – Да где-то там… Ведь они дорогие, не правда ли?
   – Около пяти кусков, полагаю. Мне подарил их папа на последний день рождения.
   Каролин Партингтон, сидящая напротив меня, переменила платье после нашей последней встречи. Теперь она была в сером шерстяном, прилегающем к телу так же, как раньше эта шерсть в самом примитивном виде прилегала к баранам. Я подумал, что, вероятно, шерсти нравится ее нынешнее местонахождение.
   – Вы знали Жоан Крег и Ненси Риттер?
   – Разумеется. Ненси была моей ближайшей подругой.
   – Вы можете предположить, из-за чего ее убили?
   Это был сакраментальный вопрос, и на этот раз я не ожидал ничего, кроме отрицательного ответа.
   – Могу представить себе около дюжины причин, – кокетливо улыбнулась Каролин. – Бывали дни, когда я, так спокойно сейчас разговаривающая с вами, могла убить ту или иную подругу.
   – Почему?
   – Вы так наивны, лейтенант, – небрежно проговорила Каролин. – Этот дом – настоящий гарем, в котором лишь четверо мужчин. Профессору Колеману более шестидесяти лет. И лакомых кусочков, которые приходятся на всех нас, всего-то три. Один из них Лапу, сорока пяти лет, но у него ревнивая жена, так что остаются двое. Двое мужчин на пятьдесят девиц, свободных в обращении, и вдобавок в самом соку, обремененных лишь частными уроками. Вы уяснили создавшуюся ситуацию?
   – Я не рассматривал это дело под таким углом зрения. Полагаю, что только Пирс является существом, о котором мечтают все дамы.
   – Да, Пирсом многие бредят, но и Диксом тоже.
   – Вы смеетесь?
   – Лейтенант, это же очевидно! Все горлицы так и воркуют возле Дикса. Вероятно, он будит материнские инстинкты, но факт остается фактом – Дикс имеет успех.
   – И вы сказали, что именно по этой причине способны убить подругу?
   – Совершенно верно, ужасная конкуренция.
   – Когда та или другая получает билет?
   – Приглашаются на свидание, если вам непонятно.
   Вы понимаете по-английски или нет?
   – Более или менее, продолжайте…
   – Вы напоминаете мне мою бабушку, лейтенант! Постарайтесь вспомнить язык вашей юности, чтобы вас можно было понять.
   – Чувствую, что скоро окажусь среди сумасшедших, и, вероятно, довольно скоро.
   – Вы просто прелесть, лейтенант! Не хочу, чтобы вы пускали слюни в сумасшедшем доме. И я сделаю что угодно, дабы помочь вам в этом деле.
   – Благодарю за комплимент, но вы опять напомнили мне, что я развалина.
   – Это верно, но смотритесь вы хорошо, на тридцать, – честно призналась она, – и у вас прекрасные возможности.
   – У меня скрытые возможности и способности. Парик тоже хорошо помогает делу. И если вы захотите посмотреть поближе мои зубы, я их выну, чтобы показать вам.
   – Тем не менее вы меня покорили, – с нежностью промолвила Карелии.
   После этих слов я сразу закурил сигарету и наполнил свои старые легкие едким дымом, спрашивая себя, не достаточно ли я пожил, чтобы купить себе надгробный камень.
   – Прошу вас, – осторожно произнес я, – не будем менять тему разговора. Этой ночью мне предстоит поговорить еще со столькими людьми! Будем придерживаться фактов.
   – Ладно, лейтенант, пока не буду вас соблазнять.
   Я говорила, что мы рвали на части этих двоих мужчин.
   И поверьте, в подобном курятнике наши чувства очень сильны.
   – Вы серьезно утверждаете, что одна из вас могла совершить эти два преступления только из-за того, чтобы девушки не попали на свидание с преподавателем?
   – Молодец! Вы начинаете соображать. Ну, разумеется, это так! Никогда не говорила ничего другого.
   – О'кей, – удовлетворенно вздохнул я. – А что вы еще можете сказать?
   – Относительно этих двух преступлений ровно ничего не знаю, то есть знаю не больше вашего.
   – Без труда верю вам. А у вас, случайно, нет бриллиантового колье?
   – Только не говорите, что я его потеряла.
   – Не одолжите ли вы мне его на некоторое время?
   – Вы думаете, оно подойдет к вашему смокингу?
   – Подождите меня за дверью, и я скоро вернусь к вам за колье.
   Я проводил ее до двери и обратился к Полнику:
   – У меня идея. Не слишком замечательная, но она отнимет у меня некоторое время, а ты пока продолжай допросы. Спрашивай всех, не знают ли они, по какой причине были убиты девушки, и узнают ли ножи. Все видели нож, торчащий из спины Крег. Наконец, ты сам понимаешь…
   – Хорошо, лейтенант, – воодушевился сержант. – Рассчитывайте на меня.
   – Вполне полагаюсь на тебя, теперь тебе играть.
   Я вышел из кабинета, и Каролин тепло улыбнулась мне:
   – Можно подумать, что у нас тайное свидание. Увидите, как нам будет удобно в моей комнате, ведь остальные находятся внизу. Никакого риска, нам не помешают.
   Комнаты учениц находились в другом крыле здания, и каждое помещение было немного больше моей квартиры. Наше свидание продолжалось ровно пять минут.
   Как только мы вошли, Каролин зажгла свет и закрыла дверь на ключ. После этого она мгновенно сдернула платье, глубоко вздохнула и упала мне на руки.
   – Если я правильно понимаю, мы начинаем с нуля, – заметил я, учащенно дыша и держа в руках обнаженное пухленькое девичье тело. – Не забывайте, однако, что я пришел, чтобы одолжить ваше колье.
   – Хорошо, хорошо, понимаю! Но все же как вы торопитесь!
   Каролин недовольно отцепилась от меня и пошлепала к туалетному столику, отражаясь со всех сторон в зеркалах и вынуждая меня сдерживаться. Девушка достала из столика плоский ящичек, содержимое которого заставило меня свистнуть от изумления. Она взяла вещь так, будто это была дешевая побрякушка, и швырнула ее мне.
   – Лейтенант! Вы заставляете меня приходить в исступление! Мы упускаем такую возможность получить удовольствие! Вам все необходимо объяснять и раскладывать по полочкам.
   – Я провожу вас в зал, мисс.
   – Если вы настаиваете на этом, – вздохнула Карелии, – то пусть так, но вы будете сожалеть об этом всю свою жизнь. Я готова стать вашей не сходя с места, а вы принимаете такой официальный вид. Тем хуже для вас!
   Будем выше этого! Кстати, а может, вы импотент? Может, у вас нет удочки?
   – Одевайтесь, не то простудитесь.
   – Грубиян!
   – Я очень люблю играть в карты, – объяснил я Каролин, когда мы возвращались в большой зал, – но только с теми, кто умеет играть. Помните о моем преклонном возрасте.
   – Помню, дедушка, чтоб тебе пусто было!
   Я покинул Каролин и позвал Следа, чтобы он проводил неудовлетворенную девушку в зал. Затем спустился в котельную. Мефисто и Пис сидели на трубе, и оба подскочили при моем появлении. Я аккуратно закрыл дверь и сунул ключ в карман.
   – Отвратительный скандал! – проворчал Мефисто.
   Прислонившись к двери, я с улыбкой взглянул на него:
   – Его еще нет, но он непременно разразится.
   – Как это?
   Я вытащил колье и покрутил им вокруг своего пальца. Бриллианты сверкали и переливались всеми цветами радуги, и двое моих визави смотрели на них выпученными глазами.
   – Где вы это взяли? – завистливо поинтересовался Пис.
   – Ты должен сам знать это. Это ожерелье было на маленькой Крег, когда ее закололи. И именно оно является причиной ее смерти.
   Пис провел языком по пересохшим губам. – – Где вы нашли это, лейтенант?
   – В твоем кармане.
   У Писа начались конвульсии, и он закричал:
   – Это не правда! Не правда! Вы отлично знаете, что это ложь!
   – Я, конечно, мог и ошибиться. Может быть, это был карман Мефисто?
   – Что вы от меня хотите? – заволновался иллюзионист. – Получить шкуру невинного?!
   Я повертел ожерелье еще немного, прежде чем ответить им. Мефисто и Пис уставились на него, как кролики на удава, ожидая, что тот их проглотит.
   – Ничего от вас не скрываю, – дружелюбно улыбнулся я. – Это дело сильно горит, и шериф настаивает, чтобы оно было быстро закончено. Я же хочу удовлетворить.., его…
   – Каким образом? – завопил Мефисто.
   – Благодаря вам обоим. Пис находится под наблюдением, на вас, каким бы волшебником вы ни были, весьма вероятно, имеется досье в каком-нибудь другом месте. Это меня не удивит. Вы увеличиваете свой заработок, похищая безделушки у зрителей. Серьги Каролин Партингтон послужат прекрасным вещественным доказательством. Сержант Полник и сама девушка будут свидетелями. Вместе с ожерельем – это комплект. Я скажу, что ожерелье было на шее у маленькой Крег перед тем, как ее зарезали… Я скажу также, что ожерелье нашли у одного из вас, обнаружили при обыске. Не важно, у кого именно. Один будет обвинен в убийстве, другой – в пособничестве убийству. Другими словами, газовая камера для одного и пожизненное заключение для другого.
   – Мерзкий подонок! – прошипел Мефисто.
   – Заткнись! – озлобился Пис. – Хотел бы я знать, чем ты думаешь, Мефисто! Я все отлично вижу и знаю легавых лучше, чем ты. Этот что-то затеял, совершенно ясно.
   – Ты, ты не хочешь…
   – Заткнись! – повторил Пис.
   Я кивнул:
   – Ты прав.
   – Что же вы хотите от нас?
   – Так вот… Я рассказываю сказки насчет ожерелья, и вы протягиваете лапки. Это самая простая ситуация.
   Другая ситуация сложнее, требует поисков настоящего виновного. А чем вы можете, между прочим, помочь мне? Лишь вставляете мне палки в колеса, утопили меня во вранье.
   – Каком вранье? – возмутился Мефисто.
   – Не прикидывайтесь несмышленышем! Вранье относительно света и о вашем присутствии на сцене в темноте, о…
   – Я сообщил вам чистую правду, лейтенант. Я не…
   – Ты уже наложил в штаны, – злобным тоном перебил его Пис. – Лейтенант, мы вам скажем правду, а вы, в свою очередь, не станете с нами выкидывать никаких ваших штучек. Согласны?
   – Согласен.
   – Ладно. Естественно, что это я выключил свет во второй раз. В первый раз я выключил свет лишь для того, чтобы люди привыкли к темноте и поняли, что освещение немного не в порядке. Потом я оставался возле щитка до того момента, когда Мефисто вернулся на место. Он слегка толкнул меня локтем, давая понять, что он уже здесь и дело сделано, после чего я подождал еще пять секунд и врубил свет.
   Мефисто не спускал со своего помощника ненавидящего взгляда:
   – Мерзавец, ты посылаешь меня в газовую камеру!
   – Да нет, мой друг, я пытаюсь тебя оттуда вытянуть вместе с собой. Будь у тебя побольше мозгов, ты бы сел за стол переговоров.
   Наступило продолжительное молчание.
   – Неприятно то, – наконец произнес Мефисто, – что он мне не поверит, даже если я скажу правду.
   – А вы попробуйте, – вполне дружелюбно попросил я. – Это не сможет ухудшить вашего настоящего положения.
   Мефисто наконец плюнул на все и решил сознаться:
   – Черт с ним! Пусть так. Я сразу понял, что это будет жалкий вечер, когда оглядел публику во время выступления. Понимаете.., я рассчитывал, что все девицы наденут все лучшее, что у них есть. А вместо этого джинсы, пуловеры и черт знает что еще. В конце концов.., вы сами все видели не хуже меня.
   – Да, видел.
   – Стало понятно, что ничего не удастся зацепить, кроме сережек маленькой блондинки. Я решил, что они потянут на добрых пять кусков, а может быть, и больше. Когда вызвал добровольцев, надеялся, что она сама облегчит мне дело, и я не ошибся. Таким образом блондинка оказалась у меня под рукой, и, когда погасли огни, мне даже не было нужды спускаться в зал. Осталось только снять цацки… – Несмотря на положение, в котором он находился, Мефисто невольно улыбнулся. – У меня пальцы феи. Могу ощипать голубя так, что он этого не заметит… Когда бриллианты оказались в моем кармане, я толкнул пальцем Писа. Вот и все. – Его улыбка исчезла. – Я полагаю, вы мне все равно не верите, лейтенант…
   – Я вас удивлю, Мефисто, потому что буду вынужден поверить.., когда услышу продолжение.
   – Какое продолжение?.. – Он растерянно заморгал.
   – Продолжение и конец. Когда вы изображали труп в гимнастическом зале с ножом в спине, что это были за шуточки?
   – Вот этого я совершенно не знаю.
   – Ну что же… – Я вновь вытащил колье из кармана. – В таком случае будем играть по первому варианту.
   – Секунду! – умоляюще воскликнул иллюзионист. – Говорю одну правду. Когда Пис включил свет, я увидел, что кто-то уже обработал одну девушку, и меня обуял страх. Я сказал себе, что если эта пышечка заметит исчезновение бриллиантов и начнет вопить и если их обнаружат у меня, то дело швах. Тогда мы с Писом смылись, чтобы поискать местечко, где бы их можно было припрятать так, чтобы потом, позднее, забрать.
   – И вы попали в гимнастический зал?
   – Да. Я приказал Пису спрятать вещички, а сам занялся подготовкой к трюкам.
   – А разве это было не до того, как вы отослали Писа, чтобы он не увидел, куда вы их прячете?
   – Нет! – Мефисто всего даже перекосило. Он сказал это очень твердо, и Пис кивком головы подтвердил. – Во всяком случае, пока Пис торопился вернуться за кулисы, а я искал местечко.., б-р-р-р.., я получил удар по голове. И когда очутился в темноте… – Мефисто вздрогнул при этом воспоминании, и капли пота выступили на его лбу. Затем он продолжил немного дрожащим голосом:
   – Вы можете себе представить, что я ощутил… В темноте, запертый в чем-то, очень похожем на большущий деревянный гроб. Заживо зарытый, вот что! Наконец крышка поднялась, и я увидел вас.
   Никогда еще вид флика не был для меня таким приятным.
   – Понимаю вашу радость при моем появлении.
   В этот момент под чьими-то мощными и торопливыми ударами затряслась дверь.
   В комнату влетел переполненный эмоциями, запыхавшись от бега инспектор След.
   – Лейтенант, мы узнали, откуда брались ножи.
   – Вы?
   – Не совсем. Сержант узнал.
   – Так откуда же?
   – У одного из профессоров.
   – У которого?
   – У красавчика Пирса!

Глава 7

   Комната Пирса напоминала антикварный магазин или арсенал XVII века. На стене висела пара скрещенных боевых сабель, а в одном из углов стояли рыцарские доспехи. Я даже вынужден был приподнять забрало, так как опасался найти внутри еще один труп. Затем я обнаружил чрезвычайно острое мачете, малайский крис и аргентинский болас. Короче говоря, со всем этим можно было смело открывать оружейную лавку.
   – Что вы собирались с этим делать? – обратился я к Пирсу. – Показывать как оружие смерти?
   – Это мое хобби, – нервно ответил профессор. – Я коллекционирую старинное оружие.., музейные вещи.
   – Ножи тоже принадлежат вам?
   – Да.
   Пирс показал футляр, лежащий на письменном столе:
   – Они лежали здесь. Я внезапно вспомнил об этом, дожидаясь в зале. Я не видел нож вблизи.., в спине Жоан, но почему-то подумал, что это может быть один из моих. Тогда я сказал об этом инспектору, а он проводил меня к сержанту.
   – Во всяком случае, сейчас мы в этом убедимся, – вздохнул я и открыл футляр. Его внутренность была выложена ярко-синим бархатом, на котором четко виднелся след от двух перекрещивающихся ножей с острыми концами. – Вы давно заглядывали сюда?
   – Примерно неделю назад. – Голос Пирса дрожал. – Поверьте мне, лейтенант.., я никогда не…
   – Что это были за ножи?
   – Фактически это стилеты. Настоящие произведения искусства. Треугольное лезвие, узкое, работы Брешиа… знаменитого оружейника XVIII века. Безусловно, это оружие для убийства. Закалка…
   – Я отдаю должное вашим энциклопедическим познаниям, профессор. Итак, вы заявляете, что видели ножи на своих местах приблизительно неделю назад?
   – Да.
   На письменном столе Пирса красовался телефон.
   Я воспользовался им, чтобы позвонить мисс Баннистер.
   Полник мгновенно снял трубку.
   – Это Уилер. Ты помнишь о находке Следа во время обыска? Сейчас же принеси это или пошли сюда Следа.
   Я в комнате Пирса.
   – Понял.
   Я положил трубку и прикурил сигарету от окурка предыдущей. Если буду продолжать в том же духе, то сэкономлю на спичках.
   Пирс вопросительно взглянул на меня:
   – Вы полагаете, что убийца украл у меня эти ножи?
   – Точнее, он ими воспользовался.
   – Что вы хотите этим сказать?
   – Если они ему и так принадлежали, у него не было необходимости красть их. Улавливаете ход моей мысли?
   Он сразу покраснел:
   – Вы обвиняете меня в…
   – Пока еще нет.
   Вошел След, протянул мне старинный кольт и весьма огорчился, когда я приказал ему вернуться в зал. Потом я протянул оружие Пирсу:
   – Раз вы специалист по старинному оружию, вы, вероятно, знаете и этот предмет?
   – Разумеется. Это старинный кольт простого действия.
   – Благодарю за разъяснения. Даже мне это известно.
   Вы видели его раньше?
   – Естественно, он был моим.
   – Был?
   – Да. Чего утаивать, я отдал его Жоан Крег.
   – Почему?
   – Подарок, вот и все. Жоан приехала с ранчо в Неваде, вы это наверняка знаете. Я подумал, что кольт доставит ей удовольствие.
   – Девушка его оценила?
   – Мне кажется, да.
   – Вы рассчитывали, что она разнесет им себе голову?
   Пирс даже подпрыгнул на месте, но затем заставил себя улыбнуться:
   – Этой штучкой?
   – А почему нет? Вы не смотрели, заряжен он или нет?
   – Заряжен? – Его смех показался естественным. – Лейтенант, с этакой стариной… – Неожиданно Пирс перестал смеяться, поднял собачку и побледнел. – Невозможно! Патрона здесь никогда не было!
   – Но патрон есть. Это очевидно. Его заложил некто, кто достаточно опытен в обращении с аркебузой. Сфабриковать патрон для такого монстра не каждому под силу. Но безусловно, нетрудно такому типу, как вы, разве нет?
   – Э.., да, может быть. Но вы тем не менее не думаете же, что… Какого дьявола мне нужны такие забавы?
   – У вас могло появиться желание, чтобы с девушкой случилось несчастье. Это так удобно, несчастный случай… Предположим, что она нажимает на спуск и смотрит, что происходит внутри дула. Такая история не раз описывалась в журналах: никогда не доверяйте револьверу, даже старинному!
   – Это бред сумасшедшего! Зачем мне убивать Жоан?
   – А вот этого я пока не знаю, но узнаю непременно. Может существовать множество причин. Вы валандаетесь с ней и также с маленькой Ненси Риттер, вы же сами в этом признались. Возможно, дело зашло дальше, чем вы этого хотели. Может, она слишком серьезно восприняла ваши отношения. Может, она угрожала вам, что расскажет обо всем отцу или мисс Баннистер? Это было бы концом вашей карьеры, не так ли? Вероятно даже предположить, что Жоан заставляла вас плясать под свою дудку или вы заставляли ее плясать, а она угрожала вам разоблачением.
   – Что вы несете? – Он даже взвизгнул. – Бред!
   – У вас имелась возможность зарядить кольт, – возразил я. – Оружие принадлежало раньше вам. Вы убили Жоан, чтобы быть уверенным в ее молчании. Но затем вам понадобилось, чтобы за ней последовала и Риттер. Девушки дружили. Вы ликвидировали Ненси, потому что она знала кое-что относительно смерти Жоан.
   Может быть даже, вы были настолько ловки, что заставляли их обеих.., и получали с двух сторон…
   – Нет! – закричал он. – Нет!
   Внезапно Пирс упал в кресло и заплакал.
   Я посмотрел на часы – было десять минут первого – и вызвал по телефону Полника., – Как идут твои допросы, сержант? – осведомился я.
   – Не слишком быстро. В настоящий момент у меня шестой.
   Легко подсчитать, что при таких темпах понадобится еще двенадцать часов на остальных.
   – Приостанови свою работу. Верни клиента в зал в целости и сохранности и подожди меня. Я прибуду через пару минут. И не вешай трубку… Пришли ко мне Следа.
   Пока я молча поджидал инспектора. Пирс пытался успокоиться. Под конец он высморкался с таким шумом, что чуть не оглушил меня.
   Вошел запыхавшийся След:
   – Продолжайте в том же духе, лейтенант, и я скоро потеряю десять фунтов.
   – Делаю все, что в моих силах, – скромно потупился я и протянул ему ключ. – У вас новый жилец в котельной.
   След нахмурился, и его палец уткнулся в Пирса:
   – Он?
   – Необыкновенная интуиция, инспектор! Когда вы его запрете, быстренько возвращайтесь в зал. Я буду там.
   – Хорошо, лейтенант. Встать! – заорал он на Пирса.
   Покинув арсенал, я вернулся в театр. Полник встретил меня в дверях.
   – Все здесь, но это начинает им надоедать. Публика чертовски недовольна.
   – Им уже недолго осталось томиться. Сейчас я поговорю с ними. И что бы я им ни сказал, не показывай своего удивления.
   – Лейтенант, – убежденно заявил Полник, – меня уже давно ничего не удивляет в ваших действиях.
   Я вошел в зал вместе с ним, поклонился и услышал недовольное ворчание очумевших девиц. Рискуя быть освистанным, я влез на сцену и повернулся лицом к курятнику, где, чего греха таить, мог бы быть неплохим петухом.
   – Дамы и господа! Весьма огорчен, что так долго пришлось держать вас здесь, но мы были не в состоянии проводить расследование по двум убийствам, не прибегая к такой мере. Более того, собрав вас всех вместе, мы исключаем риск нового преступления.
   Плешивый преподаватель, который по описанию Каролин, вероятно, являлся профессором Колеманом, быстро поднялся со своего кресла.
   – Мистер, – без предисловия начал он, – могу спросить у вас: долго ли вы еще собираетесь держать нас здесь?
   – Нет, сэр. Вы можете уйти минут через пять.
   – Уже давно пора, – проворчал Колеман. – Это невероятно! Скандально, мистер.
   – Эти убийства тоже невероятны и скандальны, вы не находите? – парировал я. Профессор пошатнулся и плюхнулся в кресло, что-то недовольно бормоча себе под нос, а я смог продолжать свою речь:
   – Дамы и господа, вы, безусловно, оцените причину, которая позволяет мне разрешить вам покинуть этот зал. Больше нет никакой опасности, убийца задержан!
   Всеобщее возбуждение выразилось в громких восклицаниях. Я терпеливо ждал, пока все успокоятся.
   – Теперь он обвинен в преднамеренном убийстве и находится по пути к комиссариату. Мне остается пожелать вам доброй ночи и сна без кошмаров.
   Колеман вновь подскочил:
   – Должен ли я понять, мистер, что, после того как вы сообщили нам эту новость, вы даже не собираетесь назвать нам имя гнусного преступника?
   – Ну что вы, профессор! Я полагал, что вы все догадались. Это единственный отсутствующий представитель корпуса преподавателей. Господин, который рассматривает убийство как одно из произведений искусства.
   – Пирс? – заорал Колеман. – Вы сошли с ума!
   Через три кресла от Колемана вдруг раздался крик раненого животного. Мисс Баннистер приподнялась. Ее лицо исказило отчаяние.