— Я думала, что тебе это будет приятно, Рик, — невозмутимо сказала Сара.
— Конечно, — кивнул я. — Надо было притащить меня к домику под тем предлогом, что там Малоун. Я бы вошел и обнаружил на полу тело Чарити. Впоследствии Малоун доказал бы, что все это время он находился в мотеле. Но когда мы вошли, а тела Чарити не оказалось, это стало для тебя чертовски сильным ударом!
— Единственное, что я могла еще предпринять, — занять тебя на остаток ночи, — самодовольно ухмыльнулась она. — Это было нетрудно!
— Когда на следующее утро ты увидела тело Джонни Легарто, ты поняла, что я тоже его уже видел.
— Ты прав, черт побери, поняла! — нервно сказала она. — Я там пережила довольно неприятные мгновения, раздумывая, о чем ты уже знал или начал догадываться. Я поняла, что Чарити сбежала и единственное место, куда она могла направиться, — “Санктуари”. Если это было хорошо для нее, то хорошо и для меня. Я посчитала, что рано или поздно ты сообщишь полиции о трупе. Поэтому я разыграла перед Даниэлой истерику, и ты превратился в чудовище-убийцу. Это помогло мне попасть в институт и узнать, там ли Чарити.
— А Джордж между тем, — я посмотрел прямо в блекло-голубые глаза, которые по-прежнему пристально наблюдали за мной, — пытался обвести вокруг пальца Малоуна, сваливая вину за побег Чарити на Эдди и старательно забывая упомянуть о “не правильном” трупе, лежащем возле туалета!
— Хватит, дорогой, — внезапно оборвала меня Клаудиа. — Мне все совершенно ясно. Все испортил Джордж!
— Кто, черт возьми, мог ожидать, — выругался он, — что какой-то псих с бородой напялит на себя бабье платье!
— Не говори мне о твоих проблемах, у меня своих хватает! — зловеще прошипела она. — Я знаю только, что тебе не заплатят, пока ты не выполнишь все условия контракта. Ни гроша, пока Чарити Рэймонд не будет мертва! — Неожиданно голос ее стал бархатным. — Но тебе придется немного подождать, Джордж. В контракте могут появиться новые пункты...
— За Холмана я готов на пятьдесят процентов скидки, — тихо сказал он.
— Как ты думаешь, Сара? — Клаудиа посмотрела в сторону бара. — По-моему, рассуждения Рика настолько великолепны, что я хотела бы, чтобы их больше никто не услышал.
— Думаю, ты права, — кивнула Сара и, поставив локти на стойку бара, обхватила подбородок руками. — С Чарити можно пока подождать, а то все станет слишком очевидным. Но кто-то должен заплатить за смерть бедного мальчика, храброго Легарто!
— Мы с тобой думаем об одном и том же, дорогая! — хихикнула Клаудиа.
— Эрл! — произнесла Сара нарочито трагическим голосом. — Ему так отчаянно нужны деньги, что он, выжив из ума, планирует убить свою собственную дочь. Но у него ничего не выходит, в результате трагически погибает этот прекрасный, храбрый хиппи. Но у матери Чарити остались подозрения, и она делится ими с кристально честным профессиональным детективом...
— И сексуальным маньяком, — радостно продолжила Клаудиа, — который подтверждает ее подозрения с помощью дедуктивного метода и блестящей интуиции. Как раз сегодня вечером Рик приглашает нас обеих в гости, чтобы поделиться своими подозрениями. Вдруг раздается телефонный звонок. Это Мэри. Не в силах больше сдерживать себя, она открыто обвинила Эрла в убийстве Легарто и в намерении убить собственную дочь. Эрл понял, что он разоблачен, пришел в настоящее бешенство, и она опасается за свою жизнь. Бесстрашный Холман бросается на помощь. Но когда он добирается до дома Эрла, уже поздно. Эрл уже убил бедную Мэри. Он стреляет в Холмана, когда тот входит в дом, потом — в себя.
— Мне это нравится, — одобрила Клаудиа. — А тебе, Джордж? За одну только ночь ставка гонорара вырастает втрое!
— А мне не нравится! — резко отреагировал тот. — Все это импровизация! Может случиться миллион неожиданностей. Я даже не видел, как выглядит внутри этот ваш дом! А представляете ли вы, как трудно сделать фальшивое самоубийство убедительным?
— Боюсь, что тут произошла ошибка, — с презрением сказала Сара. — Я думала, мы наняли исключительно опытного профессионального убийцу! А это оказался какой-то маленький нервный старикашка!
Джордж покраснел как рак.
— Я не отказываюсь от вашего предложения! Но мне нужно немного времени, чтобы кое-что спланировать!
Я встал с кресла и сделал шаг в сторону бара. Дуло пистолета дернулось в мою сторону.
— Сядь, Холман! — приказал Джордж.
— Мне нужно выпить, — возразил я. — Я сам налью.
— Знаешь, как я буду рад пустить пулю тебе в живот? — Его блеклые голубые глаза ярко засветились. — Еще один шаг — и я стреляю.
— Разве ты не слышал, о чем только что говорили твои работодатели? — насмешливым голосом спросил я. — Без меня весь их замысел ни к черту не годится. По их плану меня должны прикончить в Бель-Эре, там же, где и остальных двоих. Если ты убьешь меня здесь, Джордж, то одним выстрелом пошлешь к черту три своих новых контракта! — Я сделал еще шаг вперед. — Вас не затруднит, сэр, если я попрошу вас немного посторониться? — вежливо спросил я.
Пару секунд (у меня в это время чуть не остановилось сердце) он стоял на месте, а я продолжал идти на него. В последний момент он вдруг отодвинулся в сторону. Я зашел за стойку бара. Сара посмотрела на меня с уважением:
— Я приготовлю тебе напиток, Рик.
— Ни одна женщина никогда не умела готовить настоящие напитки! — сказал я ей.
Салфетки лежали прямо перед ней на полке под стойкой бара, и, пока она стояла на этом месте, добраться до них, не вызвав подозрений, было невозможно. Я встал рядом, повернулся к стойке бара, произнес голосом бездарного конферансье:
— Мне надо место, чтобы создать мой алкогольный шедевр, — и сделал соответствующий широкий жест левой рукой.
Она вскрикнула, потому что моя рука ударила по ее бокалу и содержимое выплеснулось на нее и на стойку бара.
— Не волнуйся, — быстро отреагировал я, — я вытру! Схватив верхнюю салфетку, я стал суетливо прикладывать ее к мокрым пятнам на ее брюках. Она закричала, чтобы я отстал от нее, употребив при этом не менее десятка неприличных слов.
В создавшейся суматохе я поменял салфетку на более тяжелую, лежавшую внизу, быстренько протер этой салфеткой пару раз стойку бара и положил ее так, чтобы легко можно было достать рукой.
— Извини, Сара, — голосом кающегося грешника произнес я. — Наверное, было бы лучше, если бы все-таки ты сама занялась коктейлями?
— Неуклюжий ублюдок! — еще раз выругалась она и выставила два бокала на стойку бара.
— Если вы уже кончили эту идиотскую игру, — ледяным тоном произнесла Клаудиа, — то мы можем приступить к детальному планированию, на котором так настаивает Джордж!
— Я бы не беспокоился слишком сильно насчет Джорджа, дорогая, — перебил я ее. — Думаю, что с ним у вас все равно ничего не получится. Среди множества его недостатков один просто так и бросается в глаза: он слишком много врет.
Я посмотрел ему прямо в лицо и услышал рядом судорожный вздох Сары. Он стоял в десяти футах от бара, и пистолет в его руке был по-прежнему направлен на меня. Его кадык резко дернулся.
— Не искушай меня, Холман, — произнес он неестественно низким голосом. — Мне все больше хочется забыть про контракты и убить тебя просто для своего личного удовольствия!
— Сначала ты говорил, что Легарто оглушил Эдди, — дружелюбно продолжил я. — Потом сказал, что он оглушил тебя. Несколько минут назад ты сообщил, что Эдди умер, потому что его ударили по голове второй раз за два дня. Но если это случилось в домике, когда Легарто спасал Чарити, то Эдди ударили только один раз вчера днем, и это сделал ты!
— Ты просто пытаешься нас запутать, Холман!
— Меня ты сначала тоже запутал! — улыбнулся я ему. — Ты уверен, что не перепутал себя с Эдди?
— Что это значит, черт побери?
— Давай попробуем разобраться, — сказал я ему. — Когда вы оба ждали меня в моей машине возле института, то именно Эдди поехал за нами, когда мы возвращались к домику. Именно Эдди охранял нас снаружи, когда ты вошел со мной в домик, чтобы увидеть Малоуна. Вполне логично сделать вывод, что именно он специалист по меткой стрельбе.
— У Эдди был IQ[1] не больше шестидесяти! — заорал он.
— Это могло и не повлиять на его способность метко стрелять! И вот еще что: давай вспомним, как обращался с тобой Малоун. Эта большая жирная скотина, этот жалкий трус должен был относиться к профессиональному убийце с величайшим уважением. А он с тобой обходился как с каким-нибудь дворником: “Расскажи ему, Джордж! Р-расскажи ему... Д-джордж!” — передразнил я пьяный голос Малоуна.
— Последний раз говорю, Холман, заткнись!
— Ты готов был предать своего партнера, когда я пообещал тебе десять штук, — продолжал я. — Ты просто счастлив был угробить его за десять тысяч. Сколько вы должны заплатить ему по контракту, Клаудиа?
— Двадцать тысяч. — Наконец-то в ее голосе почувствовалось напряжение.
— Тот, кто убил бы Чарити, получил бы львиную долю вознаграждения, — медленно произнес я. — Сумма вашего контракта вдвое больше той, за которую Джордж охотно продал своего партнера. И не только продал, но и готов был его прикончить.
— Мне кажется, Рик близок к истине, — задумчиво сказала Сара. — Ты уверен, что не перепутал себя с Эдди, Джордж?
Ошеломленный взгляд блекло-голубых глаз говорил о том, что я, пожалуй, прав в своих подозрениях. Но этот же взгляд подсказал мне, что я, кажется, несколько переусердствовал. Какая, черт возьми, польза быть правым, но оказаться мертвым? Моя рука наконец отыскала пистолет под грязной салфеткой.
— Послушай, Джордж! — быстро сказал я. — У меня в руке пистолет. Скорее всего, ты сумеешь пальнуть первым, но второй выстрел будет моим. Если ты уверен, что убьешь меня первым выстрелом, тебе остается только нажать на спусковой крючок.
Струйки пота потекли по его лицу, и оно исказилось страшной гримасой. Дуло пистолета поднялось на пару дюймов, потом внезапно дрогнуло.
— Опусти пистолет немного пониже, Джордж, — посоветовал я ему. — Так ты только собьешь штукатурку с потолка.
Дуло пистолета резко опустилось вниз. Потом он поднял голову, и я увидел в поблекших голубых глазах ненависть, смешанную с отчаянием и неприкрытым животным страхом.
— Не надо молиться, Джордж, — ласково произнес я. — Выстрела не будет! Так же как никогда не было и старых добрых времен в Чикаго и Гаване, не так ли?
Это был последний момент его нерешительности. Дуло пистолета держалось твердо, и я смотрел прямо на него. Мне показалось, что в это мгновение я прожил целую жизнь. Вдруг его пальцы разжались, и пистолет упал на пол, а сам он не то взвыл, не то застонал, закрыв лицо обеими руками.
— Бедный Джордж! — придав своему голосу как можно больше сочувствия, воскликнула Клаудиа и, спрыгнув с кушетки, побежала к нему, вытянув вперед руки.
Я поднял пистолет, прицелился и твердо сказал:
— Не надо!
Ее фиолетовые глаза были полны обиды за то, что ее не правильно поняли. Она смотрела на меня с немой трепетной мольбой, а ее правая рука застыла в воздухе в шести дюймах от пистолета Джорджа.
— Ты не сделаешь этого? — неуверенно прошептала она.
— Только попробуй! — пригрозил я.
Она закусила нижнюю губу и медленно выпрямилась. Ослепительная улыбка, которая вдруг расплылась по ее лицу, выглядела, пожалуй, более гротескно, чем тот ужасающий парик у меня на голове.
— Рик? — Ее голос был полон надежды. — Может быть, мы сможем это уладить?
— Ты бы много выиграл от этого, — подхватила Сара притворно застенчивым голосочком. — Я имею в виду, ты мог бы взять нас обоих.
— И все деньги, — быстро добавила Клаудиа.
— Мы обе в твоем распоряжении! — продолжала Сара. — Трое в одной кровати! Или только двое, если ты устал!
— Получишь все эти деньги и можешь отдыхать сколько тебе вздумается!
"Вполне определенно о Клаудии можно сказать только одно, — подумал я, — ее скромная извилина всегда была занята единственной проблемой — деньгами”.
— Что скажешь, Рик? — проворковала Сара.
— Размышляю, — ответил я. — Если иметь в виду, что я только что спас Эрла Рэймонда от смерти, было бы резонно выставить ему счет еще на пять штук, не так ли?
Глава 11
— Конечно, — кивнул я. — Надо было притащить меня к домику под тем предлогом, что там Малоун. Я бы вошел и обнаружил на полу тело Чарити. Впоследствии Малоун доказал бы, что все это время он находился в мотеле. Но когда мы вошли, а тела Чарити не оказалось, это стало для тебя чертовски сильным ударом!
— Единственное, что я могла еще предпринять, — занять тебя на остаток ночи, — самодовольно ухмыльнулась она. — Это было нетрудно!
— Когда на следующее утро ты увидела тело Джонни Легарто, ты поняла, что я тоже его уже видел.
— Ты прав, черт побери, поняла! — нервно сказала она. — Я там пережила довольно неприятные мгновения, раздумывая, о чем ты уже знал или начал догадываться. Я поняла, что Чарити сбежала и единственное место, куда она могла направиться, — “Санктуари”. Если это было хорошо для нее, то хорошо и для меня. Я посчитала, что рано или поздно ты сообщишь полиции о трупе. Поэтому я разыграла перед Даниэлой истерику, и ты превратился в чудовище-убийцу. Это помогло мне попасть в институт и узнать, там ли Чарити.
— А Джордж между тем, — я посмотрел прямо в блекло-голубые глаза, которые по-прежнему пристально наблюдали за мной, — пытался обвести вокруг пальца Малоуна, сваливая вину за побег Чарити на Эдди и старательно забывая упомянуть о “не правильном” трупе, лежащем возле туалета!
— Хватит, дорогой, — внезапно оборвала меня Клаудиа. — Мне все совершенно ясно. Все испортил Джордж!
— Кто, черт возьми, мог ожидать, — выругался он, — что какой-то псих с бородой напялит на себя бабье платье!
— Не говори мне о твоих проблемах, у меня своих хватает! — зловеще прошипела она. — Я знаю только, что тебе не заплатят, пока ты не выполнишь все условия контракта. Ни гроша, пока Чарити Рэймонд не будет мертва! — Неожиданно голос ее стал бархатным. — Но тебе придется немного подождать, Джордж. В контракте могут появиться новые пункты...
— За Холмана я готов на пятьдесят процентов скидки, — тихо сказал он.
— Как ты думаешь, Сара? — Клаудиа посмотрела в сторону бара. — По-моему, рассуждения Рика настолько великолепны, что я хотела бы, чтобы их больше никто не услышал.
— Думаю, ты права, — кивнула Сара и, поставив локти на стойку бара, обхватила подбородок руками. — С Чарити можно пока подождать, а то все станет слишком очевидным. Но кто-то должен заплатить за смерть бедного мальчика, храброго Легарто!
— Мы с тобой думаем об одном и том же, дорогая! — хихикнула Клаудиа.
— Эрл! — произнесла Сара нарочито трагическим голосом. — Ему так отчаянно нужны деньги, что он, выжив из ума, планирует убить свою собственную дочь. Но у него ничего не выходит, в результате трагически погибает этот прекрасный, храбрый хиппи. Но у матери Чарити остались подозрения, и она делится ими с кристально честным профессиональным детективом...
— И сексуальным маньяком, — радостно продолжила Клаудиа, — который подтверждает ее подозрения с помощью дедуктивного метода и блестящей интуиции. Как раз сегодня вечером Рик приглашает нас обеих в гости, чтобы поделиться своими подозрениями. Вдруг раздается телефонный звонок. Это Мэри. Не в силах больше сдерживать себя, она открыто обвинила Эрла в убийстве Легарто и в намерении убить собственную дочь. Эрл понял, что он разоблачен, пришел в настоящее бешенство, и она опасается за свою жизнь. Бесстрашный Холман бросается на помощь. Но когда он добирается до дома Эрла, уже поздно. Эрл уже убил бедную Мэри. Он стреляет в Холмана, когда тот входит в дом, потом — в себя.
— Мне это нравится, — одобрила Клаудиа. — А тебе, Джордж? За одну только ночь ставка гонорара вырастает втрое!
— А мне не нравится! — резко отреагировал тот. — Все это импровизация! Может случиться миллион неожиданностей. Я даже не видел, как выглядит внутри этот ваш дом! А представляете ли вы, как трудно сделать фальшивое самоубийство убедительным?
— Боюсь, что тут произошла ошибка, — с презрением сказала Сара. — Я думала, мы наняли исключительно опытного профессионального убийцу! А это оказался какой-то маленький нервный старикашка!
Джордж покраснел как рак.
— Я не отказываюсь от вашего предложения! Но мне нужно немного времени, чтобы кое-что спланировать!
Я встал с кресла и сделал шаг в сторону бара. Дуло пистолета дернулось в мою сторону.
— Сядь, Холман! — приказал Джордж.
— Мне нужно выпить, — возразил я. — Я сам налью.
— Знаешь, как я буду рад пустить пулю тебе в живот? — Его блеклые голубые глаза ярко засветились. — Еще один шаг — и я стреляю.
— Разве ты не слышал, о чем только что говорили твои работодатели? — насмешливым голосом спросил я. — Без меня весь их замысел ни к черту не годится. По их плану меня должны прикончить в Бель-Эре, там же, где и остальных двоих. Если ты убьешь меня здесь, Джордж, то одним выстрелом пошлешь к черту три своих новых контракта! — Я сделал еще шаг вперед. — Вас не затруднит, сэр, если я попрошу вас немного посторониться? — вежливо спросил я.
Пару секунд (у меня в это время чуть не остановилось сердце) он стоял на месте, а я продолжал идти на него. В последний момент он вдруг отодвинулся в сторону. Я зашел за стойку бара. Сара посмотрела на меня с уважением:
— Я приготовлю тебе напиток, Рик.
— Ни одна женщина никогда не умела готовить настоящие напитки! — сказал я ей.
Салфетки лежали прямо перед ней на полке под стойкой бара, и, пока она стояла на этом месте, добраться до них, не вызвав подозрений, было невозможно. Я встал рядом, повернулся к стойке бара, произнес голосом бездарного конферансье:
— Мне надо место, чтобы создать мой алкогольный шедевр, — и сделал соответствующий широкий жест левой рукой.
Она вскрикнула, потому что моя рука ударила по ее бокалу и содержимое выплеснулось на нее и на стойку бара.
— Не волнуйся, — быстро отреагировал я, — я вытру! Схватив верхнюю салфетку, я стал суетливо прикладывать ее к мокрым пятнам на ее брюках. Она закричала, чтобы я отстал от нее, употребив при этом не менее десятка неприличных слов.
В создавшейся суматохе я поменял салфетку на более тяжелую, лежавшую внизу, быстренько протер этой салфеткой пару раз стойку бара и положил ее так, чтобы легко можно было достать рукой.
— Извини, Сара, — голосом кающегося грешника произнес я. — Наверное, было бы лучше, если бы все-таки ты сама занялась коктейлями?
— Неуклюжий ублюдок! — еще раз выругалась она и выставила два бокала на стойку бара.
— Если вы уже кончили эту идиотскую игру, — ледяным тоном произнесла Клаудиа, — то мы можем приступить к детальному планированию, на котором так настаивает Джордж!
— Я бы не беспокоился слишком сильно насчет Джорджа, дорогая, — перебил я ее. — Думаю, что с ним у вас все равно ничего не получится. Среди множества его недостатков один просто так и бросается в глаза: он слишком много врет.
Я посмотрел ему прямо в лицо и услышал рядом судорожный вздох Сары. Он стоял в десяти футах от бара, и пистолет в его руке был по-прежнему направлен на меня. Его кадык резко дернулся.
— Не искушай меня, Холман, — произнес он неестественно низким голосом. — Мне все больше хочется забыть про контракты и убить тебя просто для своего личного удовольствия!
— Сначала ты говорил, что Легарто оглушил Эдди, — дружелюбно продолжил я. — Потом сказал, что он оглушил тебя. Несколько минут назад ты сообщил, что Эдди умер, потому что его ударили по голове второй раз за два дня. Но если это случилось в домике, когда Легарто спасал Чарити, то Эдди ударили только один раз вчера днем, и это сделал ты!
— Ты просто пытаешься нас запутать, Холман!
— Меня ты сначала тоже запутал! — улыбнулся я ему. — Ты уверен, что не перепутал себя с Эдди?
— Что это значит, черт побери?
— Давай попробуем разобраться, — сказал я ему. — Когда вы оба ждали меня в моей машине возле института, то именно Эдди поехал за нами, когда мы возвращались к домику. Именно Эдди охранял нас снаружи, когда ты вошел со мной в домик, чтобы увидеть Малоуна. Вполне логично сделать вывод, что именно он специалист по меткой стрельбе.
— У Эдди был IQ[1] не больше шестидесяти! — заорал он.
— Это могло и не повлиять на его способность метко стрелять! И вот еще что: давай вспомним, как обращался с тобой Малоун. Эта большая жирная скотина, этот жалкий трус должен был относиться к профессиональному убийце с величайшим уважением. А он с тобой обходился как с каким-нибудь дворником: “Расскажи ему, Джордж! Р-расскажи ему... Д-джордж!” — передразнил я пьяный голос Малоуна.
— Последний раз говорю, Холман, заткнись!
— Ты готов был предать своего партнера, когда я пообещал тебе десять штук, — продолжал я. — Ты просто счастлив был угробить его за десять тысяч. Сколько вы должны заплатить ему по контракту, Клаудиа?
— Двадцать тысяч. — Наконец-то в ее голосе почувствовалось напряжение.
— Тот, кто убил бы Чарити, получил бы львиную долю вознаграждения, — медленно произнес я. — Сумма вашего контракта вдвое больше той, за которую Джордж охотно продал своего партнера. И не только продал, но и готов был его прикончить.
— Мне кажется, Рик близок к истине, — задумчиво сказала Сара. — Ты уверен, что не перепутал себя с Эдди, Джордж?
Ошеломленный взгляд блекло-голубых глаз говорил о том, что я, пожалуй, прав в своих подозрениях. Но этот же взгляд подсказал мне, что я, кажется, несколько переусердствовал. Какая, черт возьми, польза быть правым, но оказаться мертвым? Моя рука наконец отыскала пистолет под грязной салфеткой.
— Послушай, Джордж! — быстро сказал я. — У меня в руке пистолет. Скорее всего, ты сумеешь пальнуть первым, но второй выстрел будет моим. Если ты уверен, что убьешь меня первым выстрелом, тебе остается только нажать на спусковой крючок.
Струйки пота потекли по его лицу, и оно исказилось страшной гримасой. Дуло пистолета поднялось на пару дюймов, потом внезапно дрогнуло.
— Опусти пистолет немного пониже, Джордж, — посоветовал я ему. — Так ты только собьешь штукатурку с потолка.
Дуло пистолета резко опустилось вниз. Потом он поднял голову, и я увидел в поблекших голубых глазах ненависть, смешанную с отчаянием и неприкрытым животным страхом.
— Не надо молиться, Джордж, — ласково произнес я. — Выстрела не будет! Так же как никогда не было и старых добрых времен в Чикаго и Гаване, не так ли?
Это был последний момент его нерешительности. Дуло пистолета держалось твердо, и я смотрел прямо на него. Мне показалось, что в это мгновение я прожил целую жизнь. Вдруг его пальцы разжались, и пистолет упал на пол, а сам он не то взвыл, не то застонал, закрыв лицо обеими руками.
— Бедный Джордж! — придав своему голосу как можно больше сочувствия, воскликнула Клаудиа и, спрыгнув с кушетки, побежала к нему, вытянув вперед руки.
Я поднял пистолет, прицелился и твердо сказал:
— Не надо!
Ее фиолетовые глаза были полны обиды за то, что ее не правильно поняли. Она смотрела на меня с немой трепетной мольбой, а ее правая рука застыла в воздухе в шести дюймах от пистолета Джорджа.
— Ты не сделаешь этого? — неуверенно прошептала она.
— Только попробуй! — пригрозил я.
Она закусила нижнюю губу и медленно выпрямилась. Ослепительная улыбка, которая вдруг расплылась по ее лицу, выглядела, пожалуй, более гротескно, чем тот ужасающий парик у меня на голове.
— Рик? — Ее голос был полон надежды. — Может быть, мы сможем это уладить?
— Ты бы много выиграл от этого, — подхватила Сара притворно застенчивым голосочком. — Я имею в виду, ты мог бы взять нас обоих.
— И все деньги, — быстро добавила Клаудиа.
— Мы обе в твоем распоряжении! — продолжала Сара. — Трое в одной кровати! Или только двое, если ты устал!
— Получишь все эти деньги и можешь отдыхать сколько тебе вздумается!
"Вполне определенно о Клаудии можно сказать только одно, — подумал я, — ее скромная извилина всегда была занята единственной проблемой — деньгами”.
— Что скажешь, Рик? — проворковала Сара.
— Размышляю, — ответил я. — Если иметь в виду, что я только что спас Эрла Рэймонда от смерти, было бы резонно выставить ему счет еще на пять штук, не так ли?
Глава 11
"Еще немного, и от ее гладкой тонкой кожи останется одно воспоминание, — подумал я. — А женщина, у которой болит кожа, сгоревшая на солнце, все равно что вообще никакой женщины”.
— Перевернись, — попросил я ее. Она вздохнула:
— Опять тебя преследуют безумные желания, Рик?
— Я помню девушку, которая однажды попала в такую же ситуацию, — печальным голосом произнес я. — Она тоже не потрудилась перевернуться. Через пару дней у нее с лица кусками слезла кожа.
— Но теперь у нее все нормально? — сонно спросила Даниэла.
— Не знаю. Это случилось года два тому назад, и пластические операции еще не закончились. Она поспешно перевернулась на живот.
— Удивительно у тебя хорошо, — лениво проговорила она. — Не так, как в Биг-Суре. Никогда бы этому не поверила, но мне здесь нравится. Было бы совсем замечательно, если бы ты еще избавился от соседей, Рик. Тогда бы мне не понадобилось бикини, и у меня был бы ровный загар по всему телу.
— Ты ничего не понимаешь, — сказал я ей. — Именно эти тонкие белые полоски возбуждают в мужчине безумные желания. Как поживает Чарити?
— Хорошо. — Она с наслаждением потянулась. — Они с матерью скоро на шесть месяцев поедут в Европу. Ну и намучилась же я с ней! А что стало с остальными?
— Клаудиа и Сара предстанут перед судом примерно через месяц, — сказал я. — Джордж тоже, и примерно в это же время.
— Я рада! — В ее голосе послышались злорадные нотки. — Надеюсь, всех их приговорят к пожизненному заключению.
— Эрл Рэймонд рассчитывал, что фальшивое похищение дочери сделает ему такую рекламу, что он снова окажется на коне, — задумчиво произнес я. — Но от настоящего похищения Чарити и убийства Легарто он получил такую рекламу, которая ему и во сне не снилась! О дальнейшей карьере ему нечего теперь и думать. Ни один продюсер не хочет даже слышать его имени.
— Мне его не жалко, — решительно сказала она. — Чем он сейчас занимается?
— Последнее, что я слышал, — его первая жена предложила взять его обратно после того, как он получит развод от Клаудии.
— Она с ума сошла!
— Но при одном условии. Если они снова поженятся, она возвратит ему одну пятую того, что ей полагалось по решению суда, для того чтобы он вложил эти средства во что-нибудь солидное и безотказное, как автомат, а потом лично управлял этим делом.
— Вот так Мэри Рочестер! — восхитилась она. — Видишь, что “Санктуари” может сделать с женщиной? Я посмотрел на часы:
— Четверть седьмого. Надеюсь, ты понимаешь? Уже пятнадцать минут, как пришло время подкрепиться, а ты все еще валяешься.
— Иди и приготовь выпивку, — сказала она. — Мне надо сначала принять душ.
— Хорошо.
Я легонько погладил ее по спине и чуть-чуть дальше.
— Сколько тебе лет, Рик? — пробормотала она.
— Пятнадцать. И мне, наконец, больше не снятся сны о голой женщине с цепью вокруг талии, которая меня добивается.
— Я же тебе говорила! — с удовлетворением сказала она.
— Теперь мне снятся навязчивые сны о голой леди, у которой все тело загорелое, кроме двух тонких белых полосок. Она тоже меня все время преследует.
— По-моему, это рецидив! — холодно сказала она.
— Пойду сделаю напитки.
— А я пойду приму душ, — пообещала она.
— А как ты справляешься со своими детскими фантазиями, в которых ты расхаживаешь полураздетая или совсем голая перед мужчинами, которые сходят с ума от страстного желания?
— Это все в прошлом, — беззаботно рассмеялась она. — Я об этом совсем забыла и не вспоминала, пока ты мне не очень тактично не напомнил об этом, Рик Холман!
Похоже, пора было идти готовить напитки. Я вошел в дом, быстро принял душ, потому что знал, что Даниэла будет стоять под упругими струями очень долго, и надел купальный халат.
Неформальная атмосфера дома Холмана ничуть не уступала “Санктуари”. Некоторое время я провел возле бара, тщательно смешивая пару мятных коктейлей.
— Рик? — донесся пронзительный шепот из-за двери, которая вела из гостиной в спальню.
— Что? — я оглянулся и увидел лицо Даниэлы, которая с любопытством смотрела на меня.
— Все эти твои соседи, которые пялятся на купальщиков в бассейне, — они ведь не могут заглянуть и в дом, правда?
— Нет, если они не напичкали мой дом электронными “жучками”!
— Это хорошо! — Ее лицо исчезло.
Мои благие намерения насчет тщательного приготовления напитков улетучились вместе с Даниэлой, и я быстро поднял ближайший бокал с мятным коктейлем, пока он не вздумал испариться.
— Рик?
Ее голос прозвучал в нескольких футах от меня, и я чуть не расплескал свой прекрасный напиток. Опять она неслышно подкралась ко мне по мягкому ковру.
— Я тебе уже говорил, больше так не делай! — проворчал я.
— Как тебе это нравится?
— Что?
— Ты должен посмотреть сюда! Понимаешь, это надо оценить визуально.
Я оглянулся, и возглас удивления застрял у меня в горле. Она стояла перед баром совсем голая, но в шляпке! В шляпке? Это было больше похоже не на шляпку, а на какой-то средневековый головной убор. Он возвышался над ее головой на пару футов — рифленая башня из роскошного черного атласа.
— Для этого, наверное, надо специально тренироваться?
Даниэла повернулась ко мне спиной. Изящная полоса черного прозрачного шелка грациозно струилась от шляпы по спине и ниже, доходя до колен.
— Тебе нравится, Рик?
— Тело великолепно, — сказал я. — Тонкие белые полоски на золотистом загаре наполняют меня безумным желанием. Но, извини за вопрос, зачем шляпка?
— По-моему, у меня начался новый период фантазий, — серьезно ответила Даниэла. — Что-то более взрослое, утонченное. Своего рода период совершенствования. В конце концов, что может быть более безумно возбуждающим, чем обнаженная женщина... — она вдруг наклонилась ко мне через стойку бара, ее глаза плясали от возбуждения, — в шляпке?!
— Ты действительно хочешь знать, что?
— Я уже знаю, — с легким раздражением в голосе сказала она. — Ответ может быть только один: ничто!
— Ты не права, — сказал я. — И я тебе это докажу, если хочешь.
— Попробуй! — усмехнулась она.
Я вышел из-за стойки бара, взял ее за руку и повел.
— Куда мы идем? — тихо спросила она.
— Недалеко, — ответил я. — Совсем недалеко. Мы вернулись к бару минут через сорок пять, и я освежил мятные коктейли еще несколькими кубиками льда.
— Это было прекрасно, — сказала она. — Я получила полное наслаждение. Но я не понимаю, что ты хотел мне этим доказать?
— Длина средней кровати около шести футов и шести дюймов, — сказал я. — Прикинь, каким был твой рост со шляпкой?
— Действительно, я об этом не подумала, — прошептала она замирающим голосом.
— Как минимум, восемь футов, — уверенно сказал я. — Ты не стала бы рисковать своей драгоценной шляпкой — ведь ты могла бы ее сломать?
— Конечно бы не стала! — возмущенно ответила она.
— Получаются восемнадцать дюймов лишних, — пожал я плечами. — В качестве альтернативы — либо ноги, свисающие с края кровати, либо голова и плечи, прижатые к стене в болезненном вертикальном положении. Это сделало бы занятие любовью в постели неудобным, нелепым или — в зависимости от размера головного убора — совершенно невозможным!
— Ты уверен? — не сразу спросила она.
— Абсолютно!
— А я — нет! — упрямо возразила она.
— Хорошо, — вздохнул я. — Как тебя убедить?
— Как? — Она медленно облизала кончиком языка пухлую нижнюю губу. — Может быть, ты покажешь мне снова? Только на этот раз помедленнее — я хотела бы убедиться в этом раз и навсегда!
— Перевернись, — попросил я ее. Она вздохнула:
— Опять тебя преследуют безумные желания, Рик?
— Я помню девушку, которая однажды попала в такую же ситуацию, — печальным голосом произнес я. — Она тоже не потрудилась перевернуться. Через пару дней у нее с лица кусками слезла кожа.
— Но теперь у нее все нормально? — сонно спросила Даниэла.
— Не знаю. Это случилось года два тому назад, и пластические операции еще не закончились. Она поспешно перевернулась на живот.
— Удивительно у тебя хорошо, — лениво проговорила она. — Не так, как в Биг-Суре. Никогда бы этому не поверила, но мне здесь нравится. Было бы совсем замечательно, если бы ты еще избавился от соседей, Рик. Тогда бы мне не понадобилось бикини, и у меня был бы ровный загар по всему телу.
— Ты ничего не понимаешь, — сказал я ей. — Именно эти тонкие белые полоски возбуждают в мужчине безумные желания. Как поживает Чарити?
— Хорошо. — Она с наслаждением потянулась. — Они с матерью скоро на шесть месяцев поедут в Европу. Ну и намучилась же я с ней! А что стало с остальными?
— Клаудиа и Сара предстанут перед судом примерно через месяц, — сказал я. — Джордж тоже, и примерно в это же время.
— Я рада! — В ее голосе послышались злорадные нотки. — Надеюсь, всех их приговорят к пожизненному заключению.
— Эрл Рэймонд рассчитывал, что фальшивое похищение дочери сделает ему такую рекламу, что он снова окажется на коне, — задумчиво произнес я. — Но от настоящего похищения Чарити и убийства Легарто он получил такую рекламу, которая ему и во сне не снилась! О дальнейшей карьере ему нечего теперь и думать. Ни один продюсер не хочет даже слышать его имени.
— Мне его не жалко, — решительно сказала она. — Чем он сейчас занимается?
— Последнее, что я слышал, — его первая жена предложила взять его обратно после того, как он получит развод от Клаудии.
— Она с ума сошла!
— Но при одном условии. Если они снова поженятся, она возвратит ему одну пятую того, что ей полагалось по решению суда, для того чтобы он вложил эти средства во что-нибудь солидное и безотказное, как автомат, а потом лично управлял этим делом.
— Вот так Мэри Рочестер! — восхитилась она. — Видишь, что “Санктуари” может сделать с женщиной? Я посмотрел на часы:
— Четверть седьмого. Надеюсь, ты понимаешь? Уже пятнадцать минут, как пришло время подкрепиться, а ты все еще валяешься.
— Иди и приготовь выпивку, — сказала она. — Мне надо сначала принять душ.
— Хорошо.
Я легонько погладил ее по спине и чуть-чуть дальше.
— Сколько тебе лет, Рик? — пробормотала она.
— Пятнадцать. И мне, наконец, больше не снятся сны о голой женщине с цепью вокруг талии, которая меня добивается.
— Я же тебе говорила! — с удовлетворением сказала она.
— Теперь мне снятся навязчивые сны о голой леди, у которой все тело загорелое, кроме двух тонких белых полосок. Она тоже меня все время преследует.
— По-моему, это рецидив! — холодно сказала она.
— Пойду сделаю напитки.
— А я пойду приму душ, — пообещала она.
— А как ты справляешься со своими детскими фантазиями, в которых ты расхаживаешь полураздетая или совсем голая перед мужчинами, которые сходят с ума от страстного желания?
— Это все в прошлом, — беззаботно рассмеялась она. — Я об этом совсем забыла и не вспоминала, пока ты мне не очень тактично не напомнил об этом, Рик Холман!
Похоже, пора было идти готовить напитки. Я вошел в дом, быстро принял душ, потому что знал, что Даниэла будет стоять под упругими струями очень долго, и надел купальный халат.
Неформальная атмосфера дома Холмана ничуть не уступала “Санктуари”. Некоторое время я провел возле бара, тщательно смешивая пару мятных коктейлей.
— Рик? — донесся пронзительный шепот из-за двери, которая вела из гостиной в спальню.
— Что? — я оглянулся и увидел лицо Даниэлы, которая с любопытством смотрела на меня.
— Все эти твои соседи, которые пялятся на купальщиков в бассейне, — они ведь не могут заглянуть и в дом, правда?
— Нет, если они не напичкали мой дом электронными “жучками”!
— Это хорошо! — Ее лицо исчезло.
Мои благие намерения насчет тщательного приготовления напитков улетучились вместе с Даниэлой, и я быстро поднял ближайший бокал с мятным коктейлем, пока он не вздумал испариться.
— Рик?
Ее голос прозвучал в нескольких футах от меня, и я чуть не расплескал свой прекрасный напиток. Опять она неслышно подкралась ко мне по мягкому ковру.
— Я тебе уже говорил, больше так не делай! — проворчал я.
— Как тебе это нравится?
— Что?
— Ты должен посмотреть сюда! Понимаешь, это надо оценить визуально.
Я оглянулся, и возглас удивления застрял у меня в горле. Она стояла перед баром совсем голая, но в шляпке! В шляпке? Это было больше похоже не на шляпку, а на какой-то средневековый головной убор. Он возвышался над ее головой на пару футов — рифленая башня из роскошного черного атласа.
— Для этого, наверное, надо специально тренироваться?
Даниэла повернулась ко мне спиной. Изящная полоса черного прозрачного шелка грациозно струилась от шляпы по спине и ниже, доходя до колен.
— Тебе нравится, Рик?
— Тело великолепно, — сказал я. — Тонкие белые полоски на золотистом загаре наполняют меня безумным желанием. Но, извини за вопрос, зачем шляпка?
— По-моему, у меня начался новый период фантазий, — серьезно ответила Даниэла. — Что-то более взрослое, утонченное. Своего рода период совершенствования. В конце концов, что может быть более безумно возбуждающим, чем обнаженная женщина... — она вдруг наклонилась ко мне через стойку бара, ее глаза плясали от возбуждения, — в шляпке?!
— Ты действительно хочешь знать, что?
— Я уже знаю, — с легким раздражением в голосе сказала она. — Ответ может быть только один: ничто!
— Ты не права, — сказал я. — И я тебе это докажу, если хочешь.
— Попробуй! — усмехнулась она.
Я вышел из-за стойки бара, взял ее за руку и повел.
— Куда мы идем? — тихо спросила она.
— Недалеко, — ответил я. — Совсем недалеко. Мы вернулись к бару минут через сорок пять, и я освежил мятные коктейли еще несколькими кубиками льда.
— Это было прекрасно, — сказала она. — Я получила полное наслаждение. Но я не понимаю, что ты хотел мне этим доказать?
— Длина средней кровати около шести футов и шести дюймов, — сказал я. — Прикинь, каким был твой рост со шляпкой?
— Действительно, я об этом не подумала, — прошептала она замирающим голосом.
— Как минимум, восемь футов, — уверенно сказал я. — Ты не стала бы рисковать своей драгоценной шляпкой — ведь ты могла бы ее сломать?
— Конечно бы не стала! — возмущенно ответила она.
— Получаются восемнадцать дюймов лишних, — пожал я плечами. — В качестве альтернативы — либо ноги, свисающие с края кровати, либо голова и плечи, прижатые к стене в болезненном вертикальном положении. Это сделало бы занятие любовью в постели неудобным, нелепым или — в зависимости от размера головного убора — совершенно невозможным!
— Ты уверен? — не сразу спросила она.
— Абсолютно!
— А я — нет! — упрямо возразила она.
— Хорошо, — вздохнул я. — Как тебя убедить?
— Как? — Она медленно облизала кончиком языка пухлую нижнюю губу. — Может быть, ты покажешь мне снова? Только на этот раз помедленнее — я хотела бы убедиться в этом раз и навсегда!