Картер Браун
Плач по любимому негодяю
Глава 1
Эмбер Лейси была из тех «гадских девчонок», которые еще с пеленок начинают флиртовать с мужчинами, а к тридцати пяти приобретают такой багаж грехов, с которым не пускают даже в ад. Я не ханжа, но то, что проделывала Эмбер, причем, не скрывая и нимало не смущаясь, вогнало бы в краску даже хозяйку публичного дома. Что тогда говорить о Габби, нашей старой доброй газетной тетке, которая ведет колонку светских сплетен! Габби ни за что не соглашалась вставить в свои обозрения скандально известное имя Эмбер.
Итак, Эмбер лежала на кровати, улыбаясь. Аромат духов окутывал ее, а кроме него — ничего более. Когда я влетела в дверь вагончика, Эмбер даже бровью не повела и не попыталась прикрыть наготу. Зато Ли Беннинг вскочил и в ярости набросился на меня:
— Стучать надо, милая! Что это с тобой?
Вообще-то я постучала и не один раз, прежде чем рискнула нарушить покой актрисы, но любовники, очевидно, не слышали моего стука. В более глупую ситуацию я давно не попадала и выпалила свое сообщение, не теряя драгоценного времени и надеясь направить гнев и ярость Беннинга совсем в другое русло:
— Твоя жена, Ли, с минуты на минуту будет здесь! Миссис Беннинг уже все обыскала и теперь мчится сюда.
Беннинг побледнел.
— Если она... — он не договорил, начал лихорадочно застегивать пуговицы, бросился в дверь и исчез быстрее, чем падает гнилое яблоко с дерева.
Эмбер больше не для кого было улыбаться, и она сказала мне сухо:
— Сквозит. Прикрой дверь, Мэвис.
Я, не торопясь, закрыла дверь и, повернувшись к актрисе, насмешливо произнесла:
— Тебе нравятся женатые мужчины? Или острый соус под названием «ревнивая жена»? Все время есть опасность, что она тебя с Ли застукает, и это придает отношениям пикантность... Да?
— Не пытайся понять то, что ты вообще понять не в состоянии, — парировала Эмбер. — Дело сделано. Я предупреждена. А теперь выметайся.
Эмбер грубовата со мной, это правда. Я давно послала бы ее к чертовой матери, но мистер Блисс прилично платит мне. Я — компаньонка актрисы Эмбер Лейси. Так это звучит официально.
Дела у консультанта по конфиденциальным вопросам Мэвис Зейдлиц последнее время шли неважно, и она согласилась на эту не слишком престижную работу, — вот и все объяснение моего пребывания на съемках. Добавлю, что я попала в серпентарий, где есть и гремучие змеи, и черные аспиды, а Эмбер Лейси, несомненно, королевская кобра. Но девушке, то есть мне, надо что-то кушать и как-то одеваться, и когда продюсер популярного телесериала «Меткий стрелок» предлагает присмотреть за своей актрисулькой, девушка, то есть я, соглашается.
Мистер Блисс предупредил, что я должна хранить мир и спокойствие на съемках. Это подразумевает, что я должна аккуратно отсекать любые «неформальные контакты», которые намечаются между Эмбер Лейси и мужчинами, особенно женатыми, и в частности между ней и Ли Беннингом. Беннинг — звезда сериала «Меткий стрелок». Продюсер волнуется, и это понятно: рейтинг популярности «Меткого стрелка» стабилен, «Стрелок» входит в десятку самых любимых передач и сериалов и держится в ней вот уже целых пять лет! Это курица, которая несет для хозяев золотые яйца. Когда мистер Блисс учуял, что роман Эмбер Лейси и Ли Беннинга может повредить съемкам, которые он наметил провести близ Пайн-Сити, то сразу же занялся поисками человека, который сумел бы сыграть роль дамбы: прикрыть и хоть как-то сдержать напор чувств, способный помешать съемкам или, упаси бог, сорвать их. Да, мистер Блисс пригласил меня на роль этой самой дамбы, — я это хорошо понимаю. «Мэвис, от вас зависит многое», — сказал продюсер. Он настоящий джентльмен, если исходить из того, что за те несколько дней, что я провела на съемочной площадке, не попытался ни разу залезть мне под юбку. Впрочем, у него много работы и много проблем, и кобра Эмбер Лейси — всего лишь одна из них.
Я вышла из вагончика Эмбер, повернула и едва не врезалась в Пегги Беннинг. Толстушка пыхтела, как тесто, готовое к употреблению в дело. Мы с Пегги блондинки, но я — натуральная, а Пегги — крашеная. Назвав Пегги толстушкой, я погрешила против истины. Пегги просто массивная бабища, помесь мыши с лошадью. Очевидно, есть причина, по которой наш обаяшка Беннинг женился на Пегги, но обоим супругам удается ловко скрывать ее.
Желтое лицо Пегги было в красных пятнах: зрелище неприятное, если не сказать, противное.
— Где он? — заорала Пегги, увидев меня. — Скотина, обманщик! Он с этой подстилкой? Я им обоим глотки перережу!
Не знаю, способна ли Пегги на такое. Скорее всего, нет. Однако на всякий случай я попыталась ее образумить:
— Если, говоря «подстилка», ты имеешь в виду Эмбер Лей-си, то она в данный момент скучает в одиночестве. Короче, твоего мужа в вагончике Эмбер нет.
— Тогда где же он? — Пегги смотрела на меня подозрительно.
— Я думаю, он трудится над ролью где-нибудь... в укромном местечке.
— Он трудится!.. Только не над ролью! — Пегги перешла на свистящий шепот. — И если я застану его за этим занятием, то все, что мне понадобится, так это острый нож, — и Пегги провела указательным пальцем по своему горлу.
Я передернула плечами: не люблю, когда при мне бросаются такими словами.
— Пегги! Иногда слова обладают смертоносной силой, так что не говори про убийство... К тому же найти хорошего мужа непросто. Надо жить с таким, какой есть.
— К сожалению, ты права, — мрачно согласилась она. — Но я просто выбилась из сил. Мое терпение кончилось!
Опустив свои массивные плечи, Пегги пошла к вагончику Эмбер Лейси. Ну вот, благодаря моему вмешательству, самое большее зло, которое случится сегодня, — Эмбер заработает насморк из-за того, что двери постоянно хлопают. Интересно, оценит ли мистер Блисс мое рвение? Надо рассказать ему о происшествии.
Я направилась к продюсеру. Его вагончик — на другом конце нашего «табора». Не успела я пройти и десяти метров, как откуда-то на дорожку выкатились мистер Эйворсен и мистер Торо. Они неразлучны, как близнецы, и ходят только парой. Конечно, близнецами называть их рискованно: Эйворсен и Торо похожи друг на друга, как Кинг Конг и Вудпеккер[1]. Какое отношение эта парочка имеет к «Меткому стрелку», я не знаю. Ли Беннинг как-то проговорился, что Кент Эйворсен держит сериал на своих плечах. Когда же я начала выспрашивать подробности, распсиховался и обозвал меня дурой. Вполне возможно, что Эйворсен дал деньги на эти натурные съемки и на кое-что другое. Эйворсен всегда тщательно выбрит, застегнут на все пуговицы и вежлив, как гробовщик, который пришел к вам в дом уточнить детали похоронной церемонии. Что касается мистера Торо, то это обыкновенная горилла без мозгов. Небрит, одет кое-как, не говорит ни слова, а только фыркает, хмыкает или мычит.
— Доброе утро, мисс Зейдлиц!
Эйворсен приподнял шляпу и улыбнулся так, словно это от меня зависело: взойдет сегодня солнце или нет.
— Утро и в самом деле доброе, — сказала я, в душе все еще смакуя подробности предотвращенного скандала.
— Вы хорошо спали?
Рука мистера Эйворсена как бы невзначай легла на мою талию, но я, как лошадка, которой не стоится на месте, ловко увернулась от ласки. Даже если сериал снимается на деньги Эйворсена, это не дает ему прав щупать меня.
— Как дела, мистер Торо? — крикнула я, задрав голову вверх. Но с таким успехом я могла бы обратиться к верблюду или жирафу: мистер Торо издал нечто нечленораздельное, даже не разжав губ.
— Вы не видели миссис Беннинг? Она искала мужа, — Эйворсен говорил, а сам невинно искал опору в виде моего бедра. — Как она сердита! Надеюсь, обошлось без скандала? — он ухватил рукой воздух в том месте, где мгновение назад была моя попка. — Сегодня у Люсьена важные съемки. Боюсь, как бы все не сорвалось.
— Не волнуйтесь, мистер Эйворсен, — я постаралась придать голосу больше твердости. — Катастрофа предотвращена. Мной лично.
— Замечательно, — он опустил уголки губ, как бы раздумывая, от чего зависит иногда судьба фильма, и тем самым сумел притупить мою бдительность. И я, частный детектив и консультант по конфиденциальным вопросам, попалась, как последняя сопливая девчонка: этот наглец шлепнул-таки по тому месту, трогать которое я позволяю лишь избранным.
— Ну вот, Торо, у меня поднялось настроение, — сказал Эйворсен. — Продолжим нашу прогулку.
— Э...у...о... — ответило животное. Впрочем, я, наверное, придираюсь к мистеру Торо: он вполне мог бы сыграть в сериале роль индейца в перьях, и томагавк в его руке был бы весьма убедительной штукой.
— Спасибо за беседу, мисс Зейдлиц, — Эйворсен учтиво поклонился и пропустил меня, но рука его успела пройтись по моей спине, пока я проходила мимо.
Мы разошлись. Странная парочка пошла своей дорогой. Оглянувшись, я увидела, как Торо семенит, приноравливаясь к шагу коротконогого Эйворсена.
Я два раза постучала в дверь вагончика Блисса, но ответа не получила. Тем не менее продюсер был там, внутри, потому что я явственно слышала голоса. Люсьен Блисс и Кент Эйворсен чем-то похожи: они так рассеянны, когда имеют дела с девушками. По Голливуду ходит байка, что Блисс как-то продиктовал три параграфа делового письма своему стулу, сидя на секретарше...
Я решила: раз Блисс в вагончике и с кем-то треплется, то я имею право войти без приглашения.
В вагончике напротив Блисса сидел Дру Фенелк. Это еще одно забавное существо в нашем «таборе»: кроме дурацкой фамилии у него дурацкая профессия. Фенелк — персональный астролог Блисса. До чего суеверны эти творческие личности! Блисс таскает астролога даже на натурные съемки и выслушивает его бредни насчет расположения звезд. Ну, это, я вам скажу, симптом! Нет, не причуда, как думают некоторые, а просто болезнь какая-то.
Фенелка я уже видела: он не понравился мне сразу и окончательно. Самоуверен, самодоволен. Выставляет свой профиль напоказ, как Аполлон, — я имею в виду того Аполлона, который блистал в Голливуде в фильмах про Тарзана. Он покорил немало женских сердец, но наконец-то один умник из целой толпы мужей-рогоносцев сломал ему нос, а заодно и артистическую карьеру. Само собой и дамы куда-то исчезли.
Я застала в вагончике тот момент, когда нос Фенелка был обиженно вздернут, а руки — сцеплены на груди в некой романтически скорбной позе.
— Если ты, Люсьен, не веришь мне, я сегодня же вернусь в Лос-Анджелес, — напряженным голосом произнес Фенелк.
— В добрый путь! Скатертью дорожка! — в приливе чувств выпалила я.
— О господи, пришла Мэвис! — простонал Фенелк. — Эта телка!..
— Как Стрелец вы не должны противопоставлять наши знаки Зодиака, — ответила я.
— Помолчи, Мэвис, — встрял Блисс. — Мне не до тебя. У нас серьезный разговор.
— Да! Это очень серьезно! — завелся Фенелк. — Луна вступает в созвездие Скорпиона. Скорпиона! А ты, Люсьен, — Лев. Скорпион враждебен Львам. Кстати, я не раз говорил тебе, что Ли Беннинг — Скорпион, а Эмбер Лейси — Водолей, а Водолеи тоже враждебны Львам, и вообще...
— Хорошо-хорошо, — Блисс умиротворяюще поднял руки.
Однако Фенелк был грозен и неумолим:
— Тебе надо поостеречься, Люсьен, особенно во второй половине дня. Звезды говорят, что ты накануне большой беды.
— Ты же знаешь: я всегда следую твоим советам, — нервничал Блисс. — Но я не могу отменить сегодняшние съемки. Готовы костюмы, установлена аппаратура, сцены отрепетированы. А погода! Как по заказу! Если я перенесу съемки, мы понесем убытки, и немалые.
— Делай как хочешь, — поджал губы Фенелк. — Я тебя предупредил.
Он взял в руки какую-то карту-схему и ткнул в нее пальцем.
— Вот! Беда! Это же очевидно! А ты слепец. Как можно не понимать таких простых вещей! Сомневаться в звездах — все равно, что сомневаться в том, что... — взгляд Фенелка наткнулся на меня, — в том, что Мэвис — женщина. Вот ты смотришь на нее, видишь грудь под нейлоновой блузкой и убеждаешься, что ни к какому другому полу, кроме женского, это существо не относится. А теперь взгляни сюда, на эту карту. Ну, видишь?!
Блисс стал тоскливо смотреть в стрелы, кружки и закорючки на карте, а я порадовалась тому, что у меня нет привычки прятать то, что подарила природа, под темными платьями с глухим воротом. Блузка стоила потраченных денег, даже если ее заметил какой-то Фенелк.
— Дру, мне не нравится наш диалог, — нахмурился Блисс. — Его написал плохой сценарист.
— Ты все еще думаешь, что я пугаю тебя! — надрывался астролог. — Это не мои заморочки, это твоя жизнь! — И он снова ткнул пальцем в карту.
Люсьен Блисс тяжело вздохнул. Такой вздох могла бы испустить девственница, понявшая, что ее заигрывания с кавалером довели ситуацию до логического завершения и сейчас она лишится самого сокровенного, и если у нее и останется какая-нибудь глубоко личная тайна, так это шифр страхового полиса.
— Рядом с тобой ходит смерть, — продолжал вещать Фенелк. — Не твоя, Люсьен, смерть, но последствия ее будут для тебя ужасны.
— А вот у меня была подруга, — вставила я, — и когда у нее умер муж, она три дня плакала и рвала на себе волосы...
— Потому что любила его, — наставительно произнес Фенелк.
— ...плакала, а на четвертый день поняла, как ей повезло, и от счастья три дня хохотала, как сумасшедшая!
Фенелк пронзил меня убийственным взглядом. Его глаза шарили по моему лицу, точно по звездному небу, в поисках весомых аргументов. Не найдя ничего убедительного, Фенелк отвернулся и полностью переключился на Блисса.
— Все здесь, — он потряс картой, — и опасность, и несчастье, и смерть.
— Дру, пойми, у меня нет выхода! — продюсер пошел в атаку. — Я ведь разорился — купил этот чертов камень. Сорок тысяч долларов! Я купил бриллиант, рассчитывая заработать на нем миллион. А теперь что получается? Ты хочешь, чтобы я отменил съемки. Беннинг угрожает, что уйдет из «Стрелка», если я не подпишу с ним новый контракт. Смета трещит по всем швам, хотя мы еще даже не начали снимать!
Персональный звездочет сделал каменное лицо и отрешился от всего земного, предоставив Блиссу самому копаться в своих делишках. Правда, я усомнилась в том, что Дру Фенелк воспарил к звездам, ибо, проходя мимо меня к двери, он скосил глаза и заглянул в вырез моей блузки. Надеюсь, что прозрачная комбинация с нежнейшими кружевами будит воображение астрологов не хуже кометы Галея.
Когда дверь за Фенелком закрылась, Блисс тихо выругался, пригладил взлохмаченные волосы и уставился на меня невидящим взглядом:
— Что-то случилось, Мэвис? Вы пришли по делу?
Я поняла, что сейчас Блиссу не до разборок между Эмбер Лейси и Пегги Беннинг.
— У меня было дело, но это уже не имеет значения, — сказала я и неожиданно для себя добавила: — Этот бриллиант... Он действительно стоит сорок тысяч долларов?
— Да, — кивнул Блисс. — Изумительный перстенек.
Я заволновалась:
— Кто же эта счастливица? Удовлетворите мое девичье любопытство.
— Счастливица? А... — Блисс все понял и невесело рассмеялся. — Нет, милая, кольцо не предназначено для подарка женщине. Это особый перстень... Его носил Шеп Морроу.
— Шеп Морроу? Тот Морроу, которого играет Ли Беннинг? Разве Морроу — реальное лицо? Разве его не придумали сценаристы?
— Морроу действительно жил, — сказал Блисс. — Люди плохо знают историю, но теперь, после «Меткого стрелка», имя Морроу стало таким же известным, как имя Уайта Эрпа...
— Перстень настоящий? Морроу, кажется, выиграл его в покер.
— Я проверил — подделка исключена.
— И вы хотите, чтобы Ли Беннинг носил в фильме подлинный перстень Морроу. Это гениально!
— Беннинг играет блестяще, он настоящий артист, — задумчиво произнес Блисс. — Но камень на его пальце будет ярче исполнителя. Он затмит его.
Блисс замолчал и уставился в карту-схему, оставленную Фенелком. Он о чем-то напряженно размышлял. Я понимаю: для трижды женатого мужчины, вынужденного содержать трех жен, даже тех, кого он давно оставил, есть о чем подумать, прежде чем решиться проделать в бюджете огромную дыру.
— Знаете, мистер Блисс, а я бы не стала слепо верить Дру Фенелку, — набравшись наглости, сказала я. — Он человек не от мира сего. Болтает сущий вздор и требует, чтобы мы, люди здравомыслящие, подчинялись его теориям.
Я попала в яблочко! Люсьен Блисс встрепенулся, морщинки на его лице разгладились, глаза зажглись. Блисс принял наконец решение и стал таким же, как раньше.
— Мэвис, какого черта вы здесь делаете? Идите к своей подопечной, — он отдал приказание четким и твердым голосом.
— Я уйду, но нельзя ли мне хотя бы одним глазом взглянуть на бриллиант Шепа Морроу? — спросила я.
— Нет! — крикнул Блисс. Шея его напряглась, а ноздри затрепетали. — Марш отсюда!
Итак, Эмбер лежала на кровати, улыбаясь. Аромат духов окутывал ее, а кроме него — ничего более. Когда я влетела в дверь вагончика, Эмбер даже бровью не повела и не попыталась прикрыть наготу. Зато Ли Беннинг вскочил и в ярости набросился на меня:
— Стучать надо, милая! Что это с тобой?
Вообще-то я постучала и не один раз, прежде чем рискнула нарушить покой актрисы, но любовники, очевидно, не слышали моего стука. В более глупую ситуацию я давно не попадала и выпалила свое сообщение, не теряя драгоценного времени и надеясь направить гнев и ярость Беннинга совсем в другое русло:
— Твоя жена, Ли, с минуты на минуту будет здесь! Миссис Беннинг уже все обыскала и теперь мчится сюда.
Беннинг побледнел.
— Если она... — он не договорил, начал лихорадочно застегивать пуговицы, бросился в дверь и исчез быстрее, чем падает гнилое яблоко с дерева.
Эмбер больше не для кого было улыбаться, и она сказала мне сухо:
— Сквозит. Прикрой дверь, Мэвис.
Я, не торопясь, закрыла дверь и, повернувшись к актрисе, насмешливо произнесла:
— Тебе нравятся женатые мужчины? Или острый соус под названием «ревнивая жена»? Все время есть опасность, что она тебя с Ли застукает, и это придает отношениям пикантность... Да?
— Не пытайся понять то, что ты вообще понять не в состоянии, — парировала Эмбер. — Дело сделано. Я предупреждена. А теперь выметайся.
Эмбер грубовата со мной, это правда. Я давно послала бы ее к чертовой матери, но мистер Блисс прилично платит мне. Я — компаньонка актрисы Эмбер Лейси. Так это звучит официально.
Дела у консультанта по конфиденциальным вопросам Мэвис Зейдлиц последнее время шли неважно, и она согласилась на эту не слишком престижную работу, — вот и все объяснение моего пребывания на съемках. Добавлю, что я попала в серпентарий, где есть и гремучие змеи, и черные аспиды, а Эмбер Лейси, несомненно, королевская кобра. Но девушке, то есть мне, надо что-то кушать и как-то одеваться, и когда продюсер популярного телесериала «Меткий стрелок» предлагает присмотреть за своей актрисулькой, девушка, то есть я, соглашается.
Мистер Блисс предупредил, что я должна хранить мир и спокойствие на съемках. Это подразумевает, что я должна аккуратно отсекать любые «неформальные контакты», которые намечаются между Эмбер Лейси и мужчинами, особенно женатыми, и в частности между ней и Ли Беннингом. Беннинг — звезда сериала «Меткий стрелок». Продюсер волнуется, и это понятно: рейтинг популярности «Меткого стрелка» стабилен, «Стрелок» входит в десятку самых любимых передач и сериалов и держится в ней вот уже целых пять лет! Это курица, которая несет для хозяев золотые яйца. Когда мистер Блисс учуял, что роман Эмбер Лейси и Ли Беннинга может повредить съемкам, которые он наметил провести близ Пайн-Сити, то сразу же занялся поисками человека, который сумел бы сыграть роль дамбы: прикрыть и хоть как-то сдержать напор чувств, способный помешать съемкам или, упаси бог, сорвать их. Да, мистер Блисс пригласил меня на роль этой самой дамбы, — я это хорошо понимаю. «Мэвис, от вас зависит многое», — сказал продюсер. Он настоящий джентльмен, если исходить из того, что за те несколько дней, что я провела на съемочной площадке, не попытался ни разу залезть мне под юбку. Впрочем, у него много работы и много проблем, и кобра Эмбер Лейси — всего лишь одна из них.
Я вышла из вагончика Эмбер, повернула и едва не врезалась в Пегги Беннинг. Толстушка пыхтела, как тесто, готовое к употреблению в дело. Мы с Пегги блондинки, но я — натуральная, а Пегги — крашеная. Назвав Пегги толстушкой, я погрешила против истины. Пегги просто массивная бабища, помесь мыши с лошадью. Очевидно, есть причина, по которой наш обаяшка Беннинг женился на Пегги, но обоим супругам удается ловко скрывать ее.
Желтое лицо Пегги было в красных пятнах: зрелище неприятное, если не сказать, противное.
— Где он? — заорала Пегги, увидев меня. — Скотина, обманщик! Он с этой подстилкой? Я им обоим глотки перережу!
Не знаю, способна ли Пегги на такое. Скорее всего, нет. Однако на всякий случай я попыталась ее образумить:
— Если, говоря «подстилка», ты имеешь в виду Эмбер Лей-си, то она в данный момент скучает в одиночестве. Короче, твоего мужа в вагончике Эмбер нет.
— Тогда где же он? — Пегги смотрела на меня подозрительно.
— Я думаю, он трудится над ролью где-нибудь... в укромном местечке.
— Он трудится!.. Только не над ролью! — Пегги перешла на свистящий шепот. — И если я застану его за этим занятием, то все, что мне понадобится, так это острый нож, — и Пегги провела указательным пальцем по своему горлу.
Я передернула плечами: не люблю, когда при мне бросаются такими словами.
— Пегги! Иногда слова обладают смертоносной силой, так что не говори про убийство... К тому же найти хорошего мужа непросто. Надо жить с таким, какой есть.
— К сожалению, ты права, — мрачно согласилась она. — Но я просто выбилась из сил. Мое терпение кончилось!
Опустив свои массивные плечи, Пегги пошла к вагончику Эмбер Лейси. Ну вот, благодаря моему вмешательству, самое большее зло, которое случится сегодня, — Эмбер заработает насморк из-за того, что двери постоянно хлопают. Интересно, оценит ли мистер Блисс мое рвение? Надо рассказать ему о происшествии.
Я направилась к продюсеру. Его вагончик — на другом конце нашего «табора». Не успела я пройти и десяти метров, как откуда-то на дорожку выкатились мистер Эйворсен и мистер Торо. Они неразлучны, как близнецы, и ходят только парой. Конечно, близнецами называть их рискованно: Эйворсен и Торо похожи друг на друга, как Кинг Конг и Вудпеккер[1]. Какое отношение эта парочка имеет к «Меткому стрелку», я не знаю. Ли Беннинг как-то проговорился, что Кент Эйворсен держит сериал на своих плечах. Когда же я начала выспрашивать подробности, распсиховался и обозвал меня дурой. Вполне возможно, что Эйворсен дал деньги на эти натурные съемки и на кое-что другое. Эйворсен всегда тщательно выбрит, застегнут на все пуговицы и вежлив, как гробовщик, который пришел к вам в дом уточнить детали похоронной церемонии. Что касается мистера Торо, то это обыкновенная горилла без мозгов. Небрит, одет кое-как, не говорит ни слова, а только фыркает, хмыкает или мычит.
— Доброе утро, мисс Зейдлиц!
Эйворсен приподнял шляпу и улыбнулся так, словно это от меня зависело: взойдет сегодня солнце или нет.
— Утро и в самом деле доброе, — сказала я, в душе все еще смакуя подробности предотвращенного скандала.
— Вы хорошо спали?
Рука мистера Эйворсена как бы невзначай легла на мою талию, но я, как лошадка, которой не стоится на месте, ловко увернулась от ласки. Даже если сериал снимается на деньги Эйворсена, это не дает ему прав щупать меня.
— Как дела, мистер Торо? — крикнула я, задрав голову вверх. Но с таким успехом я могла бы обратиться к верблюду или жирафу: мистер Торо издал нечто нечленораздельное, даже не разжав губ.
— Вы не видели миссис Беннинг? Она искала мужа, — Эйворсен говорил, а сам невинно искал опору в виде моего бедра. — Как она сердита! Надеюсь, обошлось без скандала? — он ухватил рукой воздух в том месте, где мгновение назад была моя попка. — Сегодня у Люсьена важные съемки. Боюсь, как бы все не сорвалось.
— Не волнуйтесь, мистер Эйворсен, — я постаралась придать голосу больше твердости. — Катастрофа предотвращена. Мной лично.
— Замечательно, — он опустил уголки губ, как бы раздумывая, от чего зависит иногда судьба фильма, и тем самым сумел притупить мою бдительность. И я, частный детектив и консультант по конфиденциальным вопросам, попалась, как последняя сопливая девчонка: этот наглец шлепнул-таки по тому месту, трогать которое я позволяю лишь избранным.
— Ну вот, Торо, у меня поднялось настроение, — сказал Эйворсен. — Продолжим нашу прогулку.
— Э...у...о... — ответило животное. Впрочем, я, наверное, придираюсь к мистеру Торо: он вполне мог бы сыграть в сериале роль индейца в перьях, и томагавк в его руке был бы весьма убедительной штукой.
— Спасибо за беседу, мисс Зейдлиц, — Эйворсен учтиво поклонился и пропустил меня, но рука его успела пройтись по моей спине, пока я проходила мимо.
Мы разошлись. Странная парочка пошла своей дорогой. Оглянувшись, я увидела, как Торо семенит, приноравливаясь к шагу коротконогого Эйворсена.
Я два раза постучала в дверь вагончика Блисса, но ответа не получила. Тем не менее продюсер был там, внутри, потому что я явственно слышала голоса. Люсьен Блисс и Кент Эйворсен чем-то похожи: они так рассеянны, когда имеют дела с девушками. По Голливуду ходит байка, что Блисс как-то продиктовал три параграфа делового письма своему стулу, сидя на секретарше...
Я решила: раз Блисс в вагончике и с кем-то треплется, то я имею право войти без приглашения.
В вагончике напротив Блисса сидел Дру Фенелк. Это еще одно забавное существо в нашем «таборе»: кроме дурацкой фамилии у него дурацкая профессия. Фенелк — персональный астролог Блисса. До чего суеверны эти творческие личности! Блисс таскает астролога даже на натурные съемки и выслушивает его бредни насчет расположения звезд. Ну, это, я вам скажу, симптом! Нет, не причуда, как думают некоторые, а просто болезнь какая-то.
Фенелка я уже видела: он не понравился мне сразу и окончательно. Самоуверен, самодоволен. Выставляет свой профиль напоказ, как Аполлон, — я имею в виду того Аполлона, который блистал в Голливуде в фильмах про Тарзана. Он покорил немало женских сердец, но наконец-то один умник из целой толпы мужей-рогоносцев сломал ему нос, а заодно и артистическую карьеру. Само собой и дамы куда-то исчезли.
Я застала в вагончике тот момент, когда нос Фенелка был обиженно вздернут, а руки — сцеплены на груди в некой романтически скорбной позе.
— Если ты, Люсьен, не веришь мне, я сегодня же вернусь в Лос-Анджелес, — напряженным голосом произнес Фенелк.
— В добрый путь! Скатертью дорожка! — в приливе чувств выпалила я.
— О господи, пришла Мэвис! — простонал Фенелк. — Эта телка!..
— Как Стрелец вы не должны противопоставлять наши знаки Зодиака, — ответила я.
— Помолчи, Мэвис, — встрял Блисс. — Мне не до тебя. У нас серьезный разговор.
— Да! Это очень серьезно! — завелся Фенелк. — Луна вступает в созвездие Скорпиона. Скорпиона! А ты, Люсьен, — Лев. Скорпион враждебен Львам. Кстати, я не раз говорил тебе, что Ли Беннинг — Скорпион, а Эмбер Лейси — Водолей, а Водолеи тоже враждебны Львам, и вообще...
— Хорошо-хорошо, — Блисс умиротворяюще поднял руки.
Однако Фенелк был грозен и неумолим:
— Тебе надо поостеречься, Люсьен, особенно во второй половине дня. Звезды говорят, что ты накануне большой беды.
— Ты же знаешь: я всегда следую твоим советам, — нервничал Блисс. — Но я не могу отменить сегодняшние съемки. Готовы костюмы, установлена аппаратура, сцены отрепетированы. А погода! Как по заказу! Если я перенесу съемки, мы понесем убытки, и немалые.
— Делай как хочешь, — поджал губы Фенелк. — Я тебя предупредил.
Он взял в руки какую-то карту-схему и ткнул в нее пальцем.
— Вот! Беда! Это же очевидно! А ты слепец. Как можно не понимать таких простых вещей! Сомневаться в звездах — все равно, что сомневаться в том, что... — взгляд Фенелка наткнулся на меня, — в том, что Мэвис — женщина. Вот ты смотришь на нее, видишь грудь под нейлоновой блузкой и убеждаешься, что ни к какому другому полу, кроме женского, это существо не относится. А теперь взгляни сюда, на эту карту. Ну, видишь?!
Блисс стал тоскливо смотреть в стрелы, кружки и закорючки на карте, а я порадовалась тому, что у меня нет привычки прятать то, что подарила природа, под темными платьями с глухим воротом. Блузка стоила потраченных денег, даже если ее заметил какой-то Фенелк.
— Дру, мне не нравится наш диалог, — нахмурился Блисс. — Его написал плохой сценарист.
— Ты все еще думаешь, что я пугаю тебя! — надрывался астролог. — Это не мои заморочки, это твоя жизнь! — И он снова ткнул пальцем в карту.
Люсьен Блисс тяжело вздохнул. Такой вздох могла бы испустить девственница, понявшая, что ее заигрывания с кавалером довели ситуацию до логического завершения и сейчас она лишится самого сокровенного, и если у нее и останется какая-нибудь глубоко личная тайна, так это шифр страхового полиса.
— Рядом с тобой ходит смерть, — продолжал вещать Фенелк. — Не твоя, Люсьен, смерть, но последствия ее будут для тебя ужасны.
— А вот у меня была подруга, — вставила я, — и когда у нее умер муж, она три дня плакала и рвала на себе волосы...
— Потому что любила его, — наставительно произнес Фенелк.
— ...плакала, а на четвертый день поняла, как ей повезло, и от счастья три дня хохотала, как сумасшедшая!
Фенелк пронзил меня убийственным взглядом. Его глаза шарили по моему лицу, точно по звездному небу, в поисках весомых аргументов. Не найдя ничего убедительного, Фенелк отвернулся и полностью переключился на Блисса.
— Все здесь, — он потряс картой, — и опасность, и несчастье, и смерть.
— Дру, пойми, у меня нет выхода! — продюсер пошел в атаку. — Я ведь разорился — купил этот чертов камень. Сорок тысяч долларов! Я купил бриллиант, рассчитывая заработать на нем миллион. А теперь что получается? Ты хочешь, чтобы я отменил съемки. Беннинг угрожает, что уйдет из «Стрелка», если я не подпишу с ним новый контракт. Смета трещит по всем швам, хотя мы еще даже не начали снимать!
Персональный звездочет сделал каменное лицо и отрешился от всего земного, предоставив Блиссу самому копаться в своих делишках. Правда, я усомнилась в том, что Дру Фенелк воспарил к звездам, ибо, проходя мимо меня к двери, он скосил глаза и заглянул в вырез моей блузки. Надеюсь, что прозрачная комбинация с нежнейшими кружевами будит воображение астрологов не хуже кометы Галея.
Когда дверь за Фенелком закрылась, Блисс тихо выругался, пригладил взлохмаченные волосы и уставился на меня невидящим взглядом:
— Что-то случилось, Мэвис? Вы пришли по делу?
Я поняла, что сейчас Блиссу не до разборок между Эмбер Лейси и Пегги Беннинг.
— У меня было дело, но это уже не имеет значения, — сказала я и неожиданно для себя добавила: — Этот бриллиант... Он действительно стоит сорок тысяч долларов?
— Да, — кивнул Блисс. — Изумительный перстенек.
Я заволновалась:
— Кто же эта счастливица? Удовлетворите мое девичье любопытство.
— Счастливица? А... — Блисс все понял и невесело рассмеялся. — Нет, милая, кольцо не предназначено для подарка женщине. Это особый перстень... Его носил Шеп Морроу.
— Шеп Морроу? Тот Морроу, которого играет Ли Беннинг? Разве Морроу — реальное лицо? Разве его не придумали сценаристы?
— Морроу действительно жил, — сказал Блисс. — Люди плохо знают историю, но теперь, после «Меткого стрелка», имя Морроу стало таким же известным, как имя Уайта Эрпа...
— Перстень настоящий? Морроу, кажется, выиграл его в покер.
— Я проверил — подделка исключена.
— И вы хотите, чтобы Ли Беннинг носил в фильме подлинный перстень Морроу. Это гениально!
— Беннинг играет блестяще, он настоящий артист, — задумчиво произнес Блисс. — Но камень на его пальце будет ярче исполнителя. Он затмит его.
Блисс замолчал и уставился в карту-схему, оставленную Фенелком. Он о чем-то напряженно размышлял. Я понимаю: для трижды женатого мужчины, вынужденного содержать трех жен, даже тех, кого он давно оставил, есть о чем подумать, прежде чем решиться проделать в бюджете огромную дыру.
— Знаете, мистер Блисс, а я бы не стала слепо верить Дру Фенелку, — набравшись наглости, сказала я. — Он человек не от мира сего. Болтает сущий вздор и требует, чтобы мы, люди здравомыслящие, подчинялись его теориям.
Я попала в яблочко! Люсьен Блисс встрепенулся, морщинки на его лице разгладились, глаза зажглись. Блисс принял наконец решение и стал таким же, как раньше.
— Мэвис, какого черта вы здесь делаете? Идите к своей подопечной, — он отдал приказание четким и твердым голосом.
— Я уйду, но нельзя ли мне хотя бы одним глазом взглянуть на бриллиант Шепа Морроу? — спросила я.
— Нет! — крикнул Блисс. Шея его напряглась, а ноздри затрепетали. — Марш отсюда!
Глава 2
Съемка началась по графику. Затем последовал короткий перерыв на обед. После ланча я пошла в вагончик Эмбер Лейси — якобы помочь ей переодеться, а на самом деле — следить за красоткой. Я должна была упредить проникновение в вагончик Ли Беннинга. Эмбер кисло взглянула на меня и сказала, что уже начинает привыкать к тому, что я сую нос в ее дела. Вместе мы стали рассматривать одеяние, которое принесла костюмерша.
«Телевидение — увлекательнейшая штука, — сказал как-то Блисс. — Им заболеваешь раз и навсегда». Я запомнила это высказывание. Я вообще многое просекаю и не устаю совершенствовать свои мозги. Это единственное, что остается делать, потому что тело мое само по себе совершенно. Не сочтите меня нескромной: просто у Мэвис Зейдлиц нет еще собственного биографа и все приходится делать самой, даже отпускать комплименты, впрочем, вполне заслуженные.
На чем же я остановилась? Ага, Эмбер принесли платье для съемки.
Про Дикий Запад даже младенцы знают уже все: что там были ранчо и лошади, бандиты и шерифы — револьверов у каждого не счесть, салуны и салунные дивы — одна красивее другой, и все в платьях, усыпанных блестками... Упаси бог нарушить эти традиции и внести что-то новенькое и непривычное зрительскому глазу. Лучше не искушать судьбу. Так наверняка считает и Блисс, иначе почему платье для Эмбер Лейси так густо усыпано блестками!
Дневную съемку Блисс производил на натуре. Никакой фальши, никаких картонных декораций, хотя бы их создал сам Том Микс. Все подлинное — как камень на пальце Морроу-Беннинга.
В той сцене, которую снимали днем, Эмбер Лейси играла девушку из трактира. Ее похищает бандит и запирает в заброшенном домишке. Девушке удается выбраться из лачуги, она куда-то бежит через кактусы, бандит гонится за ней, настигает и притаскивает обратно в лачугу. Теперь представьте, что на вас — платье с блестками и вам нужно бежать, продираясь сквозь кактусовое воинство. Представили? Что случилось бы с вашим платьем? То-то и оно.
Костюмеры рвали платье Эмбер изобретательно. Они сделали это лучше кактусов. Белый атлас был изодран в клочья, исполосован до бедер. Живот еще как-то был прикрыт. Но дальше тонкие узкие лоскутики не скрывали, а наоборот, выставляли напоказ шелковые чулки с подвязками, которые должны были появиться в кадре крупным планом несколько раз. Эмбер надела под эти лохмотья панталончики, которые носили наши прабабушки, поправила лиф с глубоким, как каньон, декольте, проверила, хорошо ли будут видны ее ноги, обтянутые черными чулками, и осталась довольна.
Скрепя сердце я признала в душе, что чертовка хороша! Ну вот, и традиции соблюдены, и с сексуальностью все в порядке.
Эмбер улыбнулась отражению в зеркале так широко и дружески, как улыбаются только человеку, которого искренне любят.
Дверь распахнулась, и в вагончик влезла распаренная от беготни Пегги Беннинг.
Актриса с трудом отлепила свой взгляд от зеркала и тоскливо посмотрела на ревнивую жену.
— Невоспитанная кобыла, — процедила Эмбер. — Могла бы и постучать. Ты была уже здесь! Чего опять притащилась?
— Ты знаешь... Я говорила тебе... Оставь Ли в покое... — Пегги все никак не могла отдышаться. — Или я перережу тебе горло... Сначала тебе, потом ему...
— Ты зря волнуешься, Пегги. Это все такие пустяки — переспать с женатым мужчиной, — у Эмбер появились в голосе назидательные нотки. — Ты должна прекратить истерику. Стоит ли надрываться из-за безделицы.
— Нет, я убью вас обоих! — рычала Пегги.
Эмбер зевнула:
— Как мне надоели эти жены! И каждая считает своим долгом сказать эту сакраментальную фразу: «Если ты не оставишь моего мужа в покое...» Мэвис, съемка еще не началась?
— В последний раз тебе говорю... — Пегги не унималась.
— Я слышала, — Эмбер надоело все это до чертиков. — Ну и дура ты, Пегги! Ума ни на грош. Ну что хорошего в твоем Беннинге? Мускулы? Так теперь накачанных парней пруд пруди. Но если тебя все это так заводит, я, пожалуй, приглашу Ли помочь мне раздеться после съемки. Вот будет потеха для всей нашей компании!
Пегги бросилась на обидчицу, выпустив коготки. Мне, разумеется, наплевать на Эмбер, но мистер Блисс был бы ужасно рассержен, если бы миссис Беннинг испортила актрисе грим да еще поставила синяк под глазом. Поэтому я ударила ребром ладони Пегги сзади по шее и скрутила ей руки. Выталкивая эту кобылу из вагончика, я серьезно пообещала ей в следующий раз переломать что-нибудь в организме: ключицу или лучезапястную кость.
Эмбер не удосужилась даже поблагодарить меня. Она курила, уставясь в потолок. Ну и кем она себя воображает? Уж не Гретой Гарбо ли?
Дверь вновь открылась, и явился главный бандит.
Джейсон Кемп играет в сериале главаря шайки. Мне кажется, что, как всегда, симпатии зрительниц, независимо от их возраста, будут на стороне этого жутко отрицательного персонажа, и тут нет никакой загадки. А вы бы не влюбились в атлета сорока лет, стройного, как юноша, затянутого в черную кожу и ремни? Два кольта на поясе делают неотразимым любого мужчину, а тут... Глаза Кемпа полыхали неутоленной страстью. Нижняя губа была слегка оттопырена, как у человека, всегда берущего свое — любой ценой. Черные волосы были коротко подстрижены, маленькие уши плотно прижаты к черепу. В мощных руках чувствовалась уверенность. Такие руки могут быть и грубыми, и нежными... Мне трудно понять только одно: где кончается отрицательное обаяние персонажа и начинается личность самого Джейсона Кемпа.
Эмбер холодно посмотрела на вошедшего и буркнула:
— Какого черта?..
— Всего два слова, — произнес Кемп. — Мне нужно сказать тебе два слова.
Его голос доконал меня окончательно: сочный баритон, чуть грубоватый, вибрирующий. Голос — как призыв забраться в такие глубины греха, из которых просто нет выхода на поверхность.
Кемп глянул на меня, как на пустое место. Он даже не заметил, как высоко и часто поднимается и опускается моя грудь.
— У меня небольшой разговор к Эмбер, — сказал он.
— Хорошо, я поняла, — я встала и направилась к двери.
— Мэвис, не уходи, — остановила меня актриса. — Я не хочу оставаться наедине с этим мужланом. Как бы чего не случилось...
На какую-то секунду я онемела: вот это да! Эмбер боится мужланов! Прошла целая вечность, прежде чем я произнесла:
— Ну и ну! Только не говори, что ты не можешь справиться с Джейсоном одна и тебе нужна моя помощь.
— Хватит болтать! — отрезала Эмбер. — Джейсон, зачем пришел?
— Я действительно хотел переброситься с тобой парой слов о Беннинге. Съемки только начались, а я уже в бешенстве. Беннинг — сукин сын. Он тайком уговаривает Блисса убрать меня из сериала. Я долго не мог понять, в чем дело, пока наконец не поговорил с Пегги. Мне все ясно, дорогая!
Кемп скривился в улыбке, больше напоминающей гримасу.
— Что тебе ясно? — Эмбер была, как лед.
— По твоим глазам я вижу, что ты все поняла, — Джейсон Кемп говорил ласково, даже нежно, но я видела, как вздулись вены на его висках. — Ты намерена украсить скальпом Беннинга свой будуар. Это, разумеется, твое дело. Но зачем же травить меня?
— Ты думаешь, это я науськиваю Беннинга?
— Ты не хочешь видеть своего мужа, пускай и бывшего, рядом со своим любовником или любовниками, пускай и будущими.
Джейсон был мужем Эмбер! Я была просто потрясена. От волнения я стала крутиться и подпрыгивать, словно танцевала латиноамериканский танец. Не выдержала и решила уточнить:
— Так вы были женаты?!
— Каждый человек может ошибиться, — Эмбер поджала губы. — К счастью, наш медовый месяц закончился на пятый день.
Джейсон Кемп недобро ухмыльнулся и повернулся ко мне.
— Хочешь узнать жуткую правду, куколка? — спросил он. Господи, зачем спрашивать, если я все готова отдать, чтобы узнать, как они сошлись и как разошлись! — Правда заключается в том, что не она, а я от нее ушел. А если быть совсем точным: выставил за дверь, как последнюю...
Эмбер зарычала:
— Подлец! Ничтожество! Бездарность!
— Я просто-напросто сделал одно неприятное открытие: Эмбер — комми! Коммунистка, которая может раздавать направо и налево вещи, причем, не свои.
— Эмбер коммунистка?! — я была озадачена. — Я ничего подобного не заметила.
— Зато заметил я. Например: мой дворецкий разгуливает по моему дому в моей пижаме. Каково? Чем еще это можно объяснить, как не стремлением жены разделить все поровну: сначала одежду, Потом постель...
— Все не так! — вскричала Эмбер. — Это была ошибка. Ты не так понял!
— Теперь уже поздно объяснять мне, как все было — твоя версия меня не интересует. Мне нужно только одно: чтобы Беннинг оставил в покое мою персону. Ты можешь повесить в своей спальне десять скальпов десяти таких Беннингов, но только отвяжись от меня. Пусть Ли перестанет капать Блиссу на мозги. Не ищи неприятностей на свою голову. Иначе... — Кемп положил руку на один из кольтов.
«Телевидение — увлекательнейшая штука, — сказал как-то Блисс. — Им заболеваешь раз и навсегда». Я запомнила это высказывание. Я вообще многое просекаю и не устаю совершенствовать свои мозги. Это единственное, что остается делать, потому что тело мое само по себе совершенно. Не сочтите меня нескромной: просто у Мэвис Зейдлиц нет еще собственного биографа и все приходится делать самой, даже отпускать комплименты, впрочем, вполне заслуженные.
На чем же я остановилась? Ага, Эмбер принесли платье для съемки.
Про Дикий Запад даже младенцы знают уже все: что там были ранчо и лошади, бандиты и шерифы — револьверов у каждого не счесть, салуны и салунные дивы — одна красивее другой, и все в платьях, усыпанных блестками... Упаси бог нарушить эти традиции и внести что-то новенькое и непривычное зрительскому глазу. Лучше не искушать судьбу. Так наверняка считает и Блисс, иначе почему платье для Эмбер Лейси так густо усыпано блестками!
Дневную съемку Блисс производил на натуре. Никакой фальши, никаких картонных декораций, хотя бы их создал сам Том Микс. Все подлинное — как камень на пальце Морроу-Беннинга.
В той сцене, которую снимали днем, Эмбер Лейси играла девушку из трактира. Ее похищает бандит и запирает в заброшенном домишке. Девушке удается выбраться из лачуги, она куда-то бежит через кактусы, бандит гонится за ней, настигает и притаскивает обратно в лачугу. Теперь представьте, что на вас — платье с блестками и вам нужно бежать, продираясь сквозь кактусовое воинство. Представили? Что случилось бы с вашим платьем? То-то и оно.
Костюмеры рвали платье Эмбер изобретательно. Они сделали это лучше кактусов. Белый атлас был изодран в клочья, исполосован до бедер. Живот еще как-то был прикрыт. Но дальше тонкие узкие лоскутики не скрывали, а наоборот, выставляли напоказ шелковые чулки с подвязками, которые должны были появиться в кадре крупным планом несколько раз. Эмбер надела под эти лохмотья панталончики, которые носили наши прабабушки, поправила лиф с глубоким, как каньон, декольте, проверила, хорошо ли будут видны ее ноги, обтянутые черными чулками, и осталась довольна.
Скрепя сердце я признала в душе, что чертовка хороша! Ну вот, и традиции соблюдены, и с сексуальностью все в порядке.
Эмбер улыбнулась отражению в зеркале так широко и дружески, как улыбаются только человеку, которого искренне любят.
Дверь распахнулась, и в вагончик влезла распаренная от беготни Пегги Беннинг.
Актриса с трудом отлепила свой взгляд от зеркала и тоскливо посмотрела на ревнивую жену.
— Невоспитанная кобыла, — процедила Эмбер. — Могла бы и постучать. Ты была уже здесь! Чего опять притащилась?
— Ты знаешь... Я говорила тебе... Оставь Ли в покое... — Пегги все никак не могла отдышаться. — Или я перережу тебе горло... Сначала тебе, потом ему...
— Ты зря волнуешься, Пегги. Это все такие пустяки — переспать с женатым мужчиной, — у Эмбер появились в голосе назидательные нотки. — Ты должна прекратить истерику. Стоит ли надрываться из-за безделицы.
— Нет, я убью вас обоих! — рычала Пегги.
Эмбер зевнула:
— Как мне надоели эти жены! И каждая считает своим долгом сказать эту сакраментальную фразу: «Если ты не оставишь моего мужа в покое...» Мэвис, съемка еще не началась?
— В последний раз тебе говорю... — Пегги не унималась.
— Я слышала, — Эмбер надоело все это до чертиков. — Ну и дура ты, Пегги! Ума ни на грош. Ну что хорошего в твоем Беннинге? Мускулы? Так теперь накачанных парней пруд пруди. Но если тебя все это так заводит, я, пожалуй, приглашу Ли помочь мне раздеться после съемки. Вот будет потеха для всей нашей компании!
Пегги бросилась на обидчицу, выпустив коготки. Мне, разумеется, наплевать на Эмбер, но мистер Блисс был бы ужасно рассержен, если бы миссис Беннинг испортила актрисе грим да еще поставила синяк под глазом. Поэтому я ударила ребром ладони Пегги сзади по шее и скрутила ей руки. Выталкивая эту кобылу из вагончика, я серьезно пообещала ей в следующий раз переломать что-нибудь в организме: ключицу или лучезапястную кость.
Эмбер не удосужилась даже поблагодарить меня. Она курила, уставясь в потолок. Ну и кем она себя воображает? Уж не Гретой Гарбо ли?
Дверь вновь открылась, и явился главный бандит.
Джейсон Кемп играет в сериале главаря шайки. Мне кажется, что, как всегда, симпатии зрительниц, независимо от их возраста, будут на стороне этого жутко отрицательного персонажа, и тут нет никакой загадки. А вы бы не влюбились в атлета сорока лет, стройного, как юноша, затянутого в черную кожу и ремни? Два кольта на поясе делают неотразимым любого мужчину, а тут... Глаза Кемпа полыхали неутоленной страстью. Нижняя губа была слегка оттопырена, как у человека, всегда берущего свое — любой ценой. Черные волосы были коротко подстрижены, маленькие уши плотно прижаты к черепу. В мощных руках чувствовалась уверенность. Такие руки могут быть и грубыми, и нежными... Мне трудно понять только одно: где кончается отрицательное обаяние персонажа и начинается личность самого Джейсона Кемпа.
Эмбер холодно посмотрела на вошедшего и буркнула:
— Какого черта?..
— Всего два слова, — произнес Кемп. — Мне нужно сказать тебе два слова.
Его голос доконал меня окончательно: сочный баритон, чуть грубоватый, вибрирующий. Голос — как призыв забраться в такие глубины греха, из которых просто нет выхода на поверхность.
Кемп глянул на меня, как на пустое место. Он даже не заметил, как высоко и часто поднимается и опускается моя грудь.
— У меня небольшой разговор к Эмбер, — сказал он.
— Хорошо, я поняла, — я встала и направилась к двери.
— Мэвис, не уходи, — остановила меня актриса. — Я не хочу оставаться наедине с этим мужланом. Как бы чего не случилось...
На какую-то секунду я онемела: вот это да! Эмбер боится мужланов! Прошла целая вечность, прежде чем я произнесла:
— Ну и ну! Только не говори, что ты не можешь справиться с Джейсоном одна и тебе нужна моя помощь.
— Хватит болтать! — отрезала Эмбер. — Джейсон, зачем пришел?
— Я действительно хотел переброситься с тобой парой слов о Беннинге. Съемки только начались, а я уже в бешенстве. Беннинг — сукин сын. Он тайком уговаривает Блисса убрать меня из сериала. Я долго не мог понять, в чем дело, пока наконец не поговорил с Пегги. Мне все ясно, дорогая!
Кемп скривился в улыбке, больше напоминающей гримасу.
— Что тебе ясно? — Эмбер была, как лед.
— По твоим глазам я вижу, что ты все поняла, — Джейсон Кемп говорил ласково, даже нежно, но я видела, как вздулись вены на его висках. — Ты намерена украсить скальпом Беннинга свой будуар. Это, разумеется, твое дело. Но зачем же травить меня?
— Ты думаешь, это я науськиваю Беннинга?
— Ты не хочешь видеть своего мужа, пускай и бывшего, рядом со своим любовником или любовниками, пускай и будущими.
Джейсон был мужем Эмбер! Я была просто потрясена. От волнения я стала крутиться и подпрыгивать, словно танцевала латиноамериканский танец. Не выдержала и решила уточнить:
— Так вы были женаты?!
— Каждый человек может ошибиться, — Эмбер поджала губы. — К счастью, наш медовый месяц закончился на пятый день.
Джейсон Кемп недобро ухмыльнулся и повернулся ко мне.
— Хочешь узнать жуткую правду, куколка? — спросил он. Господи, зачем спрашивать, если я все готова отдать, чтобы узнать, как они сошлись и как разошлись! — Правда заключается в том, что не она, а я от нее ушел. А если быть совсем точным: выставил за дверь, как последнюю...
Эмбер зарычала:
— Подлец! Ничтожество! Бездарность!
— Я просто-напросто сделал одно неприятное открытие: Эмбер — комми! Коммунистка, которая может раздавать направо и налево вещи, причем, не свои.
— Эмбер коммунистка?! — я была озадачена. — Я ничего подобного не заметила.
— Зато заметил я. Например: мой дворецкий разгуливает по моему дому в моей пижаме. Каково? Чем еще это можно объяснить, как не стремлением жены разделить все поровну: сначала одежду, Потом постель...
— Все не так! — вскричала Эмбер. — Это была ошибка. Ты не так понял!
— Теперь уже поздно объяснять мне, как все было — твоя версия меня не интересует. Мне нужно только одно: чтобы Беннинг оставил в покое мою персону. Ты можешь повесить в своей спальне десять скальпов десяти таких Беннингов, но только отвяжись от меня. Пусть Ли перестанет капать Блиссу на мозги. Не ищи неприятностей на свою голову. Иначе... — Кемп положил руку на один из кольтов.