Браун Картер. Пока не разлучит искушение

   Дверь отворила Тони, которая приветствовала меня бледной улыбкой. Под глазами у нее были круги, чему вполне соответствовали черное форменное платье и чулки. В ответ я одарил ее солнечной улыбкой, и она, чисто рефлекторно, посторонилась.
   — Вы? — прошептала она. — Вот неугомонный. Вас следовало бы называть «вечным двигателем».
   Я ступил в холл как на спортивную арену, и она опять отступила.
   — Если вы воображаете, — проворчал я, — что я намерен наброситься на вас в этой голливудской обстановке, то вы, должно быть, ненормальная.
   — Вы из тех, кто с удовольствием занимался бы любовью с девушкой-космонавтом в межпланетном корабле, — сказала она, задыхаясь, — лишь бы сорок миллионов человек наблюдали за вами по телевидению, а комментатор поздравил вашу мать с таким изумительным сыном.
   — Я бы хотел поговорить с миссис Каттер, — холодно произнес я.
   — Она там! — указала Тони на гостиную.
   — Вы не хотите предупредить ее о моем приходе?
   — Я даже не хочу вас видеть, Эл Динамо! Во всяком случае, пару дней, пока ко мне не вернется нормальное дыхание.
   Я оставил ее стоять у входа все с тем же потрясающим выражением лица, а сам направился в гостиную.
   Насколько я мог разглядеть, не имея бинокля, в ней находился только Джордж Каттер. Несмотря на дорогой костюм и безукоризненную стрижку, вид у него был какой-то подавленный, чтобы не сказать жалкий, словно он в одночасье утратил всю свою самоуверенность.
   — Закройте дверь! — рявкнул он.
   Я тщательно прикрыл за собой дверь, потом приблизился к нему.
   — Можете не извиняться, — заговорил он, старательно подбирая слова. — Да потом, я просто не принял бы извинений от такого сукиного сына, как вы, Уилер.
   — Горничная сказала, что здесь миссис Каттер, — промолвил я.
   — Мириам наверху. Решает, выброситься ей из окна или отравиться. Хороша эта горничная! Вчера распустила язык, а сегодня утром полна раскаяния. Мириам мне все рассказала, когда очнулась после истерики. Я посоветовал ей лить слезы в своей спальне, ну а с вами поговорю я сам. — Он на какое-то мгновение закрыл глаза. — Чего бы мне хотелось больше всего, так это разорвать вас на куски голыми руками. Но, очевидно, это проблемы не решит, не так ли? Наверное, вы накопали еще чего-нибудь там, откуда вы пришли.
   — Вы пытаетесь мне что-то сообщить или же впадаете в детство? — вежливо осведомился я.
   — У Мириам был любовник, — изрек он. — Вы об этом догадались, а горничная подтвердила. Правильно?
   — Если вы намерены сказать мне, что вы и есть любовник Мириам, я этому поверю.
   — Ни черта не поверите!
   — Вы как раз наиболее очевидная фигура. Ваш брат держал ее тут взаперти, никуда не брал с собой, а слуги — дворецкий или шофер — не задерживались настолько долго, чтобы заинтересовать ее в этом смысле. Вот и получается, что вы — единственный мужчина, которого она видела в доме.
   — Теперь вы все знаете! — Он бросил на меня свирепый взгляд.
   — И как давно это продолжается?
   Он раздраженно передернул могучими плечами, как будто хотел наподдать кому-то, но в данный момент не мог позволить себе сделать это.
   — Месяцев шесть, пожалуй.
   — Когда об этом стало известно вашему брату?
   — Откуда, черт возьми, мне знать?! Мириам говорит, что он неожиданно возвратился вечером домой в тот самый день, когда его убили, и сказал ей, что все знает, но не сообщил, когда и как узнал.
   — Был ли он еще жив, когда вы ушли из дома в ту ночь?
   Он резко вскинул голову, в его глазах появилось удивленное выражение.
   — В ту ночь меня здесь не было!
   — Послушайте! — нахмурился я. — Он знал, что вас ждут. Чтобы поймать вас, когда вы будете проходить через парадную дверь, он ее специально оставил открытой, как это всегда делала его жена.
   — Мириам ожидала меня, правильно. Но я не мог прийти в ту ночь. Обычно я говорил Ив, моей жене, что уезжаю из города по делам. Но в тот день я засиделся в офисе до шести часов. Я был один в кабинете, все остальные уже ушли. И вдруг услышал чьи-то шаги. Я выглянул и заметил, что Ник направляется в свой личный кабинет, Для меня это было полнейшей неожиданностью, поскольку предполагалось, что до конца недели он пробудет в Санта-Байя. И как только дверь за ним закрылась, я выскользнул из кабинета и отправился домой. Поверьте мне. лейтенант, я не настолько глуп, чтобы действовать наобум.
   Ив я сказал, что поездка в последний момент была отменена. Мы спокойно поели и рано легли спать.
   — И вам даже в голову не пришло позвонить Мириам и предупредить ее о Нике?
   — В этом не было необходимости, — коротко ответил он. — У нас имелась своя система предупреждения. Ее комната находится в передней части дома. Мы договорились, что, когда Ник дома, она оставляет в этой комнате свет. Если же все в порядке, свет там выключается.
   — В котором часу вы обычно являлись в этот дом?
   — По-разному. Но после двенадцати. Чтобы быть уверенным, что горничная уже спит.
   — Где вы оставляли машину?
   — Какая разница?
   — Где вы оставляли машину? — холодно повторил я.
   — На дороге.
   — Припарковывали у каменной стены?
   — Нет, конечно. — Лицо у него потемнело. — Вы думаете, я бы стал так рисковать? Да любой, возвращаясь ночью домой, мог бы узнать мою машину. Нет, обычно я ставил ее в сотне ярдов от дома, чуть дальше по шоссе, под деревьями.
   — Вы не знаете, каким образом Ник узнал про вас и свою жену?
   — Я уже говорил: не знаю!
   Послышался стук в дверь, и в комнату вошла горничная.
   — Извините, лейтенант. Вам звонят по телефону в холле.
   Слышали бы вы, как вежливо это было сказано!
   — Спасибо, — поблагодарил я ее. — Передайте, что я подойду через минуту.
   Дождавшись, когда за ней закроется дверь, я поднял глаза на Джорджа Каттера.
   — Думаю, на сегодня хватит. Я приду позднее и задам вам еще кое-какие вопросы. Надеюсь, что к тому времени вдова справится со своей истерикой.
   Он открыл было рот, чтобы ответить, но передумал и крепко закрыл его. Я вышел в холл.
   — Уилер, — произнес я в трубку.
   — Я звонил Шеллу в Санта-Байя, — сказал Лейверс. — Передал ему, что мы хотели бы узнать. Он не мог ничего сообщить с ходу, но его молчание было напряженным.
   Потом он заявил: если вам нужна информация, можете подъехать в Санта-Байя… И повесил трубку.
   Я на минуту задумался. Санта-Байя находилась в сотне с чем-то миль к югу от нас, не более чем в трех часах пути.
   — Ладно. Еду туда немедленно, вернусь назад к вечеру.
   — Вы считаете это настолько важным? — с сомнением в голосе спросил Лейверс.
   — Любовником оказался младший братец Джордж, алиби на время убийства ему обеспечивает жена, — объяснил я угрюмо. — Вот почему я так хочу встретиться с Шеллом.
   — Хорошо. — По голосу шерифа чувствовалось, что он не в восторге. — Я поручу кому-нибудь из прокуратуры проверить компанию Донована, а Полника пошлю дразнить ее владельца.
   — Прекрасно. До завтра, шериф.
   — А почему не сегодня вечером?
   — Весьма любезно с вашей стороны, но, признаться, вы не в моем вкусе!
   Я поспешил повесить трубку прежде, чем она успела взорваться.

Глава 7

   Шелл откинулся на спинку стула и закурил сигарету, являя собой картину отдыхающего человека.
   — С вашей стороны было крайне любезно угостить меня обедом, Эл, — подмигнул он мне. — И ради этого приехать сюда из Пайн-Сити!
   — Я не хотел бы подгонять вас. Дон, — заговорил я со вздохом, — но на мне висит это проклятое дело об убийстве.
   — Вы слишком тревожитесь… — Голос у него звучал благодушно. — Относитесь ко всему философски. Если вы и не поймаете убийцу, он все равно когда-нибудь умрет от старости, верно?
   — Объясните это окружному шерифу! — хмыкнул я. — Он очень нетерпеливый, ему подавай все сию минуту!
   — Значит, он похож на вас? — Шелл тихонечко хохотнул. — Ладно, поехали!
   — Назад, в ваш офис?
   — Но с остановкой в пути. Есть один человек, с которым вам следует встретиться.
   Я оплатил счет и скрестил пальцы, чтобы Лейверс счел эту сумму законными служебными расходами, а затем направился вслед за Шеллом к машине. Высокий малый с коротко подстриженными седыми волосами и темными глазами, прикрытыми тяжелыми веками, — вот и все, что можно сказать вкратце о внешнем облике моего сослуживца. А если кого интересует, добавлю следующее: он, как говорится, себе на уме и самый настоящий коп. Дон Шелл мне нравился, что вовсе не означало, что я ему слепо верил — точно так же, как он мне, надо думать.
   Мы сели в его машину и минут десять ехали в полном молчании, пока он не остановился у небольшого каркасного домишки в одном из самых бедняцких районов города. Я прошел следом за Доном по коротенькой бетонной дорожке к крыльцу. Игнорируя звонок, лейтенант широко открыл рот и гаркнул:
   — Чарли!
   Секунд через десять дверь распахнулась. На пороге стоял высокий изможденный тип. На мой взгляд, ему было за шестьдесят, а если точнее, то под семьдесят.
   Кожа на его лице была туго натянута и казалась восковой, а выцветшие голубые глаза были затуманенными, почти незрячими.
   — Лейтенант? — Тонкие губы изогнулись то ли в улыбке, то ли в болезненной гримасе. — Не видел вас целую вечность!
   — Как поживаете, Чарли? — участливо спросил Шелл.
   — Не жалуюсь, — пожал плечами старик. — Да и кто бы стал слушать, если б я решил жаловаться?
   — Познакомьтесь с моим приятелем, лейтенантом Уилером из Пайн-Сити. — Голос Шелла звучал энергично. — Эл, это Чарли Прейхен, уволенный из полиции пару лет назад.
   — Сделал блестящую карьеру, — подмигнул мне Прейхен. — Начал службу патрульным и им же закончил. Рад с вами познакомиться. — Уилера интересует Пит Силвер, — ровным голосом сообщил Шелл. — Я думаю, вы смогли бы рассказать ему, что произошло тем вечером.
   — Почему бы и нет? — Ухмылка исчезла с лица старика. — Конечно, когда-нибудь мне придется все это позабыть, но пока не получается… Случилось это вечером, около половины десятого. Из бара выскочил толстяк и закричал, что в баре какой-то пьянчуга крушит все налево и направо. Ну, мы с Лоу Штерном пошли туда. Там бушевал этот детина, лет двадцати, не больше. Забавлялся тем, что ломал мебель. Когда мы подошли ближе, он поднял над головой стул. Я велел ему бросить его, но он швырнул его в Лоу, сбил того с ног и буквально затолкал под стол. Поэтому я решил слегка отрезвить его своей дубинкой, хотел ударить по плечу, но он ухитрился отскочить в сторону. — Прейхен покачал головой. — В жизни своей не видел, чтобы кто-нибудь двигался так быстро, как этот детина! Он вырвал у меня из рук дубинку и тут же огрел меня ею по затылку. Я упал, а он продолжал дубасить меня по спине. У стула, которым он стукнул Лоу, были металлические ножки. Одна из них раскроила Лоу лоб, кровь заливала ему глаза. Но все же Лоу удалось вытащить пистолет. Он приказал молодчику ложиться. Но тот и ухом не повел и продолжал меня избивать. И тогда Лоу выстрелил ему в ногу.
   — Пуля раздробила молодчику кость, — сообщил Шелл тем же ровным голосом. — Я не знаю медицинских терминов, но в конечном счете сейчас одна нога у детины на два дюйма короче другой и ему придется таскать ее за собой до конца жизни.
   — Пита Силвера судили? — спросил я.
   — Кое-кому в Санта-Байя он нравился, — хмыкнул Шелл. — Для него отыскали ловкого адвоката и полдесятка подставных свидетелей, которые единодушно присягнули, что в то время находились в баре и видели все своими глазами. Если послушать их, молодчик был пьян, но и только. Они не заметили, чтобы он крушил мебель или швырял стулом в Лоу Штерна. Зато видели, как двое копов ворвались в бар и принялись избивать дитятко дубинками. Дитятко рассердилось, отняло дубинку у ближайшего копа и стало возвращать то, что само получило. Тогда второй коп выхватил пистолет, прицелился и выстрелил в ногу несчастному. Жюри признало Силвера невиновным. Все только что не обливались слезами, созерцая, как парень ежедневно появляется в суде в инвалидной коляске. Так что вот как оно было. Когда Чарли ровно через три месяца вышел из больницы, его тут же отправили на пенсию — он не мог больше работать… Чарли, объясни-ка лейтенанту, что у тебя обнаружили, когда привезли в больницу?
   Старик кивнул:
   — Что бы вам ни говорили, лейтенант, у меня был перелом пяти ребер, одна отбитая почка и четыре трещины в позвоночнике, уж не помню, как это по-научному называется.
   Шелл хмуро добавил:
   — С тех пор Чарли носит специальный корсет, да и ходить-то долго не может, сразу же начинаются боли.
   — Доктор все время дает мне специальные пилюли, — пояснил Прейхен, — но я стараюсь обходиться без них…
   Лейтенант, почему бы вам и еще парочке ребят не собраться ко мне как-нибудь вечерком на покер?
   — Неплохая мысль, — кивнул Шелл. — Что скажете про следующий вторник?
   — Прекрасно! — заулыбался Прейхен, потом обратился ко мне:
   — Надеюсь, мы с вами как-нибудь еще увидимся, лейтенант.
   — Непременно.
   Я молча следил, как старик медленно — буквально на дюйм за раз — повернулся и с трудом зашаркал назад в дом.
   Когда мы вернулись в машину, Шелл закурил сигарету.
   — Чарли всего сорок шесть лет, — глухо сказал он. — Его пенсии едва хватает на оплату квартиры да на самые необходимые продукты. Жене пришлось пойти работать уборщицей, и лишь таким образом они кое-как сводят концы с концами. Если его кто-то купил в тот вечер, то, должно быть, бедняк из бедняков!
   — Да, я понял, — сказал я.
   — Я хотел, чтобы вы все увидели собственными глазами.
   Он включил мотор и отъехал от обочины.
   — Если бы кто-то рассказал мне здесь такую же историю и сказал, что она произошла в Пайн-Сити, думаю, я все равно продолжал бы сомневаться, даже если бы поговорил лично с вами по телефону… — Он искоса взглянул на меня. — Не то чтобы я усомнился в ваших словах, Эл, но, как известно, «пока не увижу — не поверю». Ведь так?
   — Я все понял. А теперь расскажите мне про Каттера и Эванса. Как проходила борьба между ними?
   — Полагаю, истоки вам известны. Эванс был здесь сам себе хозяин, пока не появился Капер. Я наблюдал их обоих в то время: один другого стоил. Соперничество было нешуточным, игра становилась все ожесточеннее, и в ход шли любые средства. В конце концов Ленни Силвер совершенно открыто принял сторону Эванса.
   После случившегося с его братом он стал всюду кричать, что все было подстроено Каттером, и организовал настоящую схватку между людьми Эванса и парнями, работающими на Каттера. Было столько разбитых голов, что нам пришлось вызвать отряд для их успокоения. К счастью, обошлось без убитых. Каттеру ничего не стоило доказать, что все затеял Силвер, или, иными словами, Эванс. Общественное мнение было настроено против Эванса. Он понял, что проиграл, и поспешил отступить.
   Я не могу этого доказать, но не сомневаюсь, что у Каттера рыльце было сильно в пушку, именно поэтому он и не настаивал на суде над Силвером и его людьми. На этом все и кончилось.
   — Каттер здесь женился? — спросил я.
   — Точно. Выдающееся общественное событие. Три сотни приглашенных. Как раз после того, как он выставил Эванса из города. Его рейтинг был необычайно высок.
   — А его жена местная жительница?
   — Да, Мириам Перкинс. — Он покосился на меня. — А что?
   — Вам что-нибудь известно о ней? Чем она занималась до замужества?
   — Немного… — Его губы сложились в узкую линию. — Почему вы спрашиваете об этом, Эл?
   — Вы же знаете, как это бывает при расследовании убийств, Дон, — пояснил я весьма неопределенно. — Иногда ты сталкиваешься с людьми, которым буквально не терпится рассказать вам о других людях, проходящих по делу. И когда они лезут вон из кожи, ты начинаешь сомневаться, что в их показаниях правда, а что — ложь, рассчитанная на то, чтобы заставить тебя смотреть в неверном направлении. За последние дни чего я только не наслушался о Мириам Каттер! Так что заглянуть в ее прошлое не мешало бы.
   — Ладно. Перед тем как вы отправитесь назад в Пайн-Сити, посвятим этому минут пятнадцать. Я бы не стал этого делать, если бы не чувствовал себя в долгу за превосходный обед!
   — Спасибо, но мне кажется… — Я посмотрел на него. — О чем вы говорите?
   — Вообще-то я не принадлежу к категории сентиментальных копов, — проворчал Шелл. — Но я по-прежнему считаю, что если кто-то ставит крест на рэкете и хочет стать честным, такой человек заслуживает уважения. Надеюсь, вы думаете так же, лейтенант?
   — Пожалуй, да, лейтенант… Мы что, больше не друзья?
   — Мы никогда ими и не были, — усмехнулся он. — Возможно, мы немного симпатизируем друг другу, Эл, однако оба прекрасно знаем, насколько один коп может доверять другому.
   — Я как-то раньше об этом не задумывался, — ответил я, — но, возможно, вы и правы.
   — Прав, прав, и вы это знаете, чертов лжец!
   Он завернул на парковочную площадку и поставил машину туда, где на асфальте темной краской было выведено его имя. Поднявшись на второй этаж управления, мы прошли в какой-то кабинет. Его единственным обитателем оказался довольно тучный парень с добродушной физиономией, добросовестно изучающий цветной вкладыш в мужской журнал — на нем была изображена полногрудая блондинка.
   — Это сержант Хенсон, — представил его Шелл. — Джек, я хочу познакомить тебя с лейтенантом Уилером из Пайн-Сити.
   — Привет, лейтенант! — Упитанный сержант помахал рукой, не отводя глаз от вкладыша. — Послушай, Дон!
   Ты знаешь, что здесь написано? Что хобби этой красотки — коллекционирование старых пивных кружек. Бьюсь об заклад, она насобирала уйму старых пивных кружек, но только на уме у них была не выпивка, а? — Он закатился хохотом. — Чего вы, ребята, от меня хотите?
   — Хочу на несколько минут позаимствовать у тебя дело «троицы», — спросил Шелл.
   — Ради Бога, если только сумеешь его разыскать, — пожал плечами Хенсон. — По-моему, пару лет назад мы подложили эту папку к старым делам.
   — Я отыщу ее, — сказал Шелл и направился к стеллажам в конце кабинета.
   Сержант снова вернулся к нагой красотке на вкладыше.
   — Вот видите, лейтенант? Им пришлось сложить страницы, и эту шлюху тоже — в самом интересном месте Если бы моя жена без одежды хотя бы вполовину выглядела так же привлекательно, я бы сжег все ее ночные рубашки и пеньюары!
   Появился Шелл с синей папкой под мышкой.
   — Пошли в мой кабинет, Эл. — Он мельком взглянул на увлеченного сержанта. — Спасибо, Джек! Я поставлю это на место.
   Через несколько минут я сидел глядя на него через стол. Он открыл папку, извлек из нее большую фотографию и перебросил ее мне На меня смотрели встревоженные глаза молодой миссис Каттер с нервически поджатыми губами.
   — «Мириам Перкинс, незамужняя, возраст — двадцать пять лет, ранее приводов не имела», — зачитал Шелл. — Дело это приблизительно трехлетней давности. Тогда она была девушкой по вызову. Из очень дорогих. — Он усмехнулся. — Брала по сотне баксов за визит, а чтобы в нашем городе девушке по вызову получить такие деньги, она должна отлично знать ремесло. Мы получили жалобу от одного типа, достаточно пожилого, чтобы разбираться в подобных вещах, ну и вызвали ее. По ее словам, он пожаловался потому, что она отказалась остаться у него на всю ночь и ушла. МЫ проверили ее подноготную. Она из хорошей семьи, отец ее был вице-президентом какой-то оптовой компании средней руки. Дома — куча денег и никаких эмоциональных проблем с родителями. Проституцией она занималась ради острых ощущений — так она заявила.
   Возможно, это и было правдой, но как она дошла до жизни такой? Через своего приятеля, сказала она. Этот приятель познакомил Мириам с другой девицей, постарше ее.
   Та играла роль организатора, договаривалась о свиданиях и получала по сорок баксов с каждой сотни, заработанной девушками.
   — «Троица»? — спросил я.
   — Правильно. — Он несколько раз кивнул. — Мы сразу же проверили двух других. У второй было почти такое же прошлое, как и у Мириам Перкинс. Та, что постарше, была иной — В каком смысле?
   — Тертый калач, занималась рэкетом несколько лет.
   Если бы не эти девицы, мы бы до нее ни за что не добрались. Я считаю, у нее был подлинный талант подбирать подходящих девушек, таких «любительниц острых ощущений», как Мириам Перкинс, Тони Моррис и…
   — Минуточку! — завопил я.
   — Что-нибудь не то съели? — Он с удивлением взглянул на меня.
   — Повторите-ка еще разок второе имя.
   — Тони Моррис.
   Он вытащил из папки вторую фотографию и протянул ее мне. Тони Моррис, только более молоденькая, довольно хмуро смотрела на меня большими невинными глазами.
   — «Тони Моррис, незамужняя, двадцать три года, приводов не имела», — прочитал Шелл. — Была девушкой по вызову. Занималась этим из «интереса», да и деньги ей были не лишними. Средств, получаемых от папочки — пятьдесят долларов в неделю, было недостаточно на приобретение тех красивых тряпок, до которых она была большой охотницей. По временам она подрабатывала еще манекенщицей в шикарном магазине готового платья. Но постоянной работы не искала, потому что, как она выразилась, «было бы слишком нудно ежедневно высиживать положенное количество часов в каком-нибудь скучном старом офисе». Трогательно, не так ли?
   — Могу я взглянуть на фотографию вдохновительницы всего дела? — спросил я.
   — Конечно!
   Он бросил мне через стол третий снимок. Обрамленное длинными черными волосами лицо, на которое я смотрел, было почти прекрасным. Женщина слегка улыбалась, как будто то, что ее фотографировали для постановки на учет в полиции нравов, забавляло ее. Полураскрытые губы капризно изогнуты, нижняя губа чуть ли не вывернута.
   — Лиза Неттхейм, — сказал Шелл. — «Двадцать восемь лет, незамужняя, в Калифорнии ранее приводов не имела». Мы не стали проверять в других местах, но я убежден, что она — фигура, известная еще в двух-трех штатах.
   — Она вышла замуж за парня по фамилии Ландау, — заметил я. — Он умер.
   — Как вы узнали? — искренне изумился он. — Она сообщила нам об этом в тот вечер, когда мы привезли сюда всех троих. Попросила, чтобы мы оставили в покое двух других, они — всего лишь глупые девчонки и теперь настолько перепуганы, что больше не будут этим заниматься. А что она может сказать о себе, спросил я ее, и тогда она поведала нам, что собирается выйти замуж. — Шелл медленно покачал головой. — Вы бы ее видели! Сидела здесь словно титулованная особа и выглядела на миллион долларов. Ландау, старикан чуть не семидесяти лет, был ее постоянным клиентом. Он надумал жениться на ней главным образом потому, призналась она, что хотел сэкономить деньги. И она решила принять его предложение. Но последним-то, как оказалось, смеялся старик. Он умер три месяца спустя и оставил ей состояние, обремененное такими долгами, что весь ее реальный доход составлял не больше сотни в неделю. Я иногда думал, что с ней случилось.
   — В данное время она живет в Пайн-Сити, — буркнул я. — По всей вероятности, мне следует назвать сегодняшний день днем открытий или даже днем разоблачений. — Я поискал в кармане сигарету, нашел одну и поднес к ней спичку. — А каким образом Мириам Перкинс превратилась в миссис Каттер?
   — Каттер присоединил предприятие ее отца к своей империи. Полагаю, именно так они и повстречались… Мы, как положено, предупредили их всех: в следующий раз… и так далее и тому подобное, — и отпустили на все четыре стороны. Представляете, как я был поражен, прочитав о свадьбе Каттера? И вместе с тем порадовался — оказывается, и коп может сыграть роль доброго Санта-Клауса. Думаю, насчет этого я ошибся, верно?
   — Не знаете, хоть одна из этой троицы была как-нибудь связана с Эвансом?
   — Не знаю. Отъезд Эванса не был большой потерей для города, но, откровенно говоря, Каттер оказался не лучше. Насколько мне известно, Эванс не женат, так что вполне вероятно, что он знал одну из них или даже всех троих.
   — Отсюда Эванс отправился в Лос-Анджелес, — сказал я. — Надо думать, что Ленни Силвер поехал вместе с ним, поскольку сейчас оба они в Пайн-Сити. Там же и бывшая королева ночного клуба по имени Мерл. Говорит, что нашел ее в Сан-Франциско. Она не жила здесь пару лет назад?
   — Не думаю.
   — Ну что ж, огромное спасибо. Дон! — Я поднялся. — Благодарю за все.
   — Кто знает, может, в следующий раз и мне понадобится выяснить что-нибудь в Пайн-Сити. — Он с минуту поколебался. — Мне очень не хочется спрашивать, но если не спрошу, эта мысль будет беспокоить меня еще пару дней. Как там Тони Моррис?
   — Имеет вполне законную неплохую работу. Она — личная горничная миссис Каттер.
   — Ну и ну! — На мгновение у него на лице появилось сочувственное выражение. — Ну что ж, желаю вам разобраться с вашим убийством, Эл. Не сомневаюсь, вам это просто необходимо.
   — Да, пожалуй, — согласился я со вздохом. — Кстати, вы никогда не сталкивались в сфере строительства и благоустройства жилых районов с парнем по имени Донован? Майк Донован?
   — Нет, — ответил он без колебаний. — Никогда не слыхал о таком.
   — Это уже кое-что… А Лиза Неттхейм-Ландау не говорила, в каких краях она пребывала до того, как перебраться в Санта-Байя?
   Шелл на мгновение задумался, затем покачал головой:
   — Не думаю, а если и говорила, то я не помню.
   — Ну, до встречи, Дон!
   — Пока. В любой момент, как только вам снова захочется угостить меня обедом, сразу катите сюда.