Браун Картер. Пока не разлучит искушение

   — Ты совершенно прав, — поспешил я его подбодрить. — И что потом?
   — Я его тоже стукнул.
   Следующий вопрос я задал чисто машинально:
   — В какой он больнице.
   — В Бэйсайде. Док сказал, что челюсть у него не сломана.
   — Может, небольшая трещина?
   — Смещение — вот как определил док. — Он искоса посмотрел на меня и смущенно спросил:
   — Вы не сердитесь, что я немного поддал ему, лейтенант?
   — Он же первый тебя ударил. И потом, как мне кажется, он должен быть тебе благодарен: теперь у него превосходное алиби на время убийства.
   Полник облегченно вздохнул:
   — Верно! Я как-то об этом не подумал.
   Мы вылезли из машины и вошли в дом. Сержант провел меня в гостиную, забитую людьми. Тело пухленькой блондиночки лежало на боку посреди пола. На ее лице застыло выражение ужаса. Над правым глазом чернело отверстие, окруженное загустевшей кровью. Убийство — это убийство, но когда убивают женщину, да еще молодую и привлекательную, это уже ни во что не вписывается.
   Я подошел к шерифу, разговаривавшему с доктором Мэрфи. Эд Сэнджер и его новый помощник все еще занимались своими хитроумными изысканиями, вокруг стояли несколько копов в форме и изо всех сил старались не показать, как им все это осточертело.
   — Джордж Катер обнаружил ее в девять тридцать вечера, — сказал Лейверс. — Доктор Мэрфи определил, что она убита самое большое за десять минут до этого. — Кивком шериф указал на Сэнджера. — У Эда имеется орудие преступления. Оно лежало на полу рядом с телом.
   «Смит-и-вессон» тридцать восьмого калибра. Джордж сказал, что это пистолет его брата. Он всегда хранил его в верхнем ящике своего письменного стола в библиотеке.
   — Его не было в ту ночь, когда был убит Николас, — напомнил я.
   — Правильно, — кивнул Лейверс. — Так что предположить, что убийца, застрелив Ника, забрал его пистолет, а потом прикончил им Ив Каттер.
   — Где сейчас Джордж?
   — Я поместил его в другой комнате, за ним наблюдает офицер. — Лейверс осторожно погладил один из своих подбородков. — Анонимный телефонный звонок выманил его из дома, а когда он вернулся, то обнаружил жену убитой. Вы этому верите, Уилер?
   — Еще не знаю, — взглянул я на него. — А вы нет?
   — Думаю, мы закончили дело, я имею в виду оба убийства. Вообще-то это даже забавно. Мы начали, не располагая никакими уликами, и преступление выглядело необычайно сложным, а теперь у нас есть ответ, и оказывается, весьма очевидный и простой. Полагаю, я должен поблагодарить вас за то, что вы мне его подсказали.
   — Какой это ответ я вам подсказал? — спросил я будничным голосом.
   — Когда я позвонил вам утром в тот, другой дом насчет Шелла, — заговорил он нетерпеливо, — вы мне сказали, что любовником оказался младший брат Николаса, а алиби на время убийства Джорджу обеспечивает его жена. Все это вы аккуратненько увязали вместе. Джордж той ночью отправился на очередное тайное свидание со своей невесткой и, совершенно неожиданно для себя, столкнулся с подстерегавшим его братцем. Они прошли в библиотеку, поскандалили, и Ник выхватил из ящика письменного стола пистолет. Ну а Джордж схватил бронзовый бюст и прикончил его. Ему потребовалось алиби, и он уговорил жену предоставить ему таковое. Все было прекрасно до той минуты, пока вы не узнали о его связи с женой Ника. Джордж понимал, что рано или поздно его жена непременно узнает про его похождения и тогда, несомненно, выложит нам всю правду, разбив вдребезги его алиби. Потому ему пришлось заткнуть ей рот, прежде чем она направит его прямиком в газовую камеру.
   — Может быть, — пожал я плечами.
   — К черту всякие «может быть»! — рявкнул Лейверс. — Вам не нравится это только потому, что все оказалось так просто и не вам первому пришло в голову. — Он с надеждой посмотрел на Мэрфи:
   — Ну а как на ваш взгляд?
   — С каких пор я стал копом? — непочтительно буркнул врач.
   — Ну, во всяком случае, все так и было! — Шериф гневно посмотрел на нас обоих. — И Джордж уже готов расколоться, прямо сейчас. Продлить допрос на пару часиков, и он нам выложит все с мельчайшими подробностями.
   — Я бы хотел поговорить с ним, — заявил я. — В какой он комнате?
   — Через холл. — В голосе шерифа звучало недоверие. — Интересно, о чем это вам понадобилось беседовать с ним, Уилер?
   — Об анонимных телефонных звонках, — сказал я. — Такие, как Джордж, весьма услужливы в подобных делах.
   Возможно, вы добьетесь от него признания, только если будете с ним очень вежливы. Когда я приехал к нему домой сегодня утром, он уже ждал меня, чтобы сообщить, что проводил время со своей невесткой. А теперь он вновь оказал помощь следствию, когда подсказал вам, что его жена застрелена из пистолета его брата, не так ли?
   — Куда, черт возьми, вы клоните? — загрохотал Лейверс.
   — Всего лишь рассуждаю о том, что Джордж принадлежит к весьма услужливым убийцам, с которыми нам не часто приходится сталкиваться, — ответил я, не повышая голоса. — Может быть, прежде чем отправить его в газовую камеру, выдать ему награду за активную помощь в раскрытии преступления? «Самому сознательному убийце года», нечто в этом роде!
   — Будь таких преступников побольше, и вы бы остались без дела, шериф, — невозмутимо заметил доктор Мэрфи. — Вы хоть подумали об этом?
   Я посмотрел на побагровевшую физиономию Лейверса и понял, что самое время уйти куда-нибудь подальше.
   Когда я вошел в комнату, где, уставившись невидящими глазами в противоположную стену, съежился в кресле Джордж Каттер, коп в форме вышел в холл.
   — Мистер Каттер? — негромко окликнул я его.
   Он медленно повернул голову и посмотрел на меня.
   Вся его надменная самоуверенность бесследно исчезла.
   Несмотря на мускулистую фигуру, он выглядел теперь слабым и хрупким.
   — Ив мертва… — Казалось, он не понимает того, что это значит. — Такое случается с другими людьми, лейтенант. Ты зачастую читаешь об этом в газетах, прежде чем доберешься до спортивного раздела. Но такое не может случиться с твоим родным братом, — тут его голос понизился до едва различимого шепота, — и тем более с твоей женой.
   — Что произошло сегодня вечером? — спросил я.
   Я не был уверен, что Джордж слышал меня, потому что несколько минут он продолжал сидеть совершенно неподвижно, глядя на стену. Но потом снова заговорил — совершенно измученным голосом:
   — У Ив никогда не было никаких проблем. Она была моей женой и любила меня. Большего она и не желала.
   Она свято верила в свои клятвы, данные при венчании.
   «Беречь и ценить, любить и лелеять в радости и в горе, в здравии и в болезни, в достатке и в нужде…»
   — «Пока нас не разлучит искушение», — подхватил я.
   — О чем это вы?
   — О Мириам, — сказал я сурово. — О жене вашего брата, припоминаете?
   — Мириам? — тупо повторил он. — Ах да, верно! Я почти забыл про нее и про себя.
   — Расскажите мне, что произошло сегодня, — повторил я.
   — Доктор дал Мириам сильную дозу снотворного, поэтому я вернулся домой около трех часов. Я был счастлив немного отдохнуть после этих двух страшных дней, а Ив мне сказала, что она с удовольствием приготовит что-нибудь вкусное для нас двоих. Мы как раз заканчивали обедать — где-то около восьми вечера, мне кажется, — когда раздался телефонный звонок. Я взял трубку.
   Какой-то мужчина заявил, что ему известно, кто убил Ника, и он может это доказать, если я хорошо заплачу за информацию. Я ответил, что согласен заплатить, но только после того, как услышу от него имя убийцы и получу соответствующие доказательства. Он предложил мне немедленно встретиться с ним в конце дороги на Вэлли. Это примерно в пяти милях отсюда — там, где начинается еще незаконченное шоссе, ведущее к озеру.
   Он велел мне проехать полмили по этой дороге, остановиться и ждать его. Я так и сделал.
   — Но он не появился?
   — Да, не появился. — Джордж очень медленно покачал головой, как будто опасался, что она свалится у него с плеч. — Я прождал не менее получаса, но он не приехал. Я подумал, что его могло задержать какое-то непредвиденное обстоятельство, поэтому предоставил ему еще пятнадцать минут и только после этого понял, что, проторчи я там хоть неделю, он все равно не появится.
   Повернув машину, я поехал домой… — Дыхание у него стало прерывистым. — И когда вошел в гостиную, увидел на полу Ив…
   — Вы не узнали голос по телефону?
   — Знаю одно: говорил мужчина.
   — На какой машине вы ездите?
   — «Кадиллак».
   — Четырехколесный?
   Он вскинул на меня по-прежнему пустые глаза.
   — Это какая-то шутка, лейтенант?
   — Наверное, но теперь это уже не имеет значения.
   Я вышел в холл и увидел Полника. Он стоял засунув руки в карманы возле входной двери и без всякого интереса разглядывал висевший на стене натюрморт. Подойдя к нему, я почувствовал приступ зависти — у Полника никогда не бывало проблем. Если что-то внезапно угрожало превратиться в таковую, он просто переставал об этом думать, и не устраивавшая его мысль постепенно исчезала из его памяти.
   — Поедешь со мной, сержант, — деловито сказал я, выходя с ним на крыльцо.
   Не задавая вопросов, он зашагал за мной к машине и уселся на место для пассажира.
   — Куда мы едем, лейтенант?
   — Кое-куда, где я намереваюсь оставить тебя наедине с красавицей блондинкой, — ответил я, затем включил мотор и, как только мы оказались на шоссе, прибавил скорости. — Это очень важно, сержант. Когда мы туда заявимся, я попрошу прекрасную блондинку кое-что сделать для меня, после чего мне придется уехать. Если тебе покажется, что она собирается ослушаться, твоя обязанность не допустить этого. Меня совершенно не интересует, какими методами ты этого добьешься: решай сам. В случае необходимости ударь ее по рукам. Или просто схвати и прижми к себе.
   — Даже так, лейтенант? — В голосе его послышалось благоговение. — В жизни своей не хватал за руки прекрасных блондинок и уж конечно не прижимал их к себе.
   — Возможно, сегодня ты испытаешь такое удовольствие, — проворчал я.
   Минут через десять мы подъехали к белому особнячку, погруженному в полнейший мрак. Я нажал на дверной звонок и не отнимал от него пальца до тех пор, пока секунд через тридцать в прихожей не загорелся свет. Потом дверь отворилась, и на меня сердито уставилась всклокоченная блондинка, подслеповато моргая со сна. Халат из полупрозрачного розового нейлона, накинутый поверх кукольной пижамы, не был застегнут, так что малоопытный в дамских туалетах Полник не смог сдержать полузадушенный вскрик при виде представившейся ему картины.
   — У вас нет времени, чтобы устраивать мне сцену по поводу того, что я извлек вас с постели среди ночи! — Я быстро взглянул на часы. — Сегодня в четверть двенадцатого зверски убита Ив Каттер, и в качестве жертвенного быка шериф задержал Джорджа.
   — Ив Каттер… убита!
   Глаза Тони явно собирались закатиться, а посему я был вынужден шлепнуть ее легонько по обеим щекам, дабы предотвратить нежелательный обморок, суливший куда большую потерю времени.
   — У вас нет на это времени, — напомнил я. — Как чувствует себя Мириам Каттер?
   — Я дала ей таблетки около восьми вечера, — ответила Тони тусклым голосом. — Потребуется землетрясение, чтобы пробудить ее раньше утра.
   — Вот и прекрасно. — Я взял ее за локоток и провел через весь холл к телефону.
   Полник, естественно, топал следом за нами.
   — Следующие полчаса вы будете заняты выше головы. — Я усадил ее на стул перед телефоном. — Хорошенько слушайте. Ваша преданность Мириам была дурно использована. Косвенно она явилась причиной двух убийств.
   Она широко раскрыла глаза:
   — Эл, я же…
   — Вам придется поверить мне на слово. Сейчас вы можете кое-что сделать, чтобы в какой-то мере сравнять счет с преступником. Но тут нельзя допустить никакой оплошности.
   Она неуверенно кивнула:
   — Я постараюсь.
   — У вас будет двадцать минут, чтобы попрактиковаться… Сержант, сходи и приготовь мисс Моррис питье.
   — С удовольствием, лейтенант! — Глаза Полника полезли из орбит, когда он осмотрел колоссальный холл. — Где в таком амбаре может храниться спиртное?
   — Бар в гостиной, — подсказала ему Тони. — Мне еще никогда так не требовалась выпивка, как сейчас!
   Ее начало трясти — то ли от холода, то ли от страха, и она поплотнее завернулась в пеньюар.
   — Вы помните, как говорит Лиза Неттхейм? — спросил я у нее. — Очень спокойно и сдержанно, как бы взвешивая каждое слово.
   — Помнить помню, но смутно, — пробормотала Тони. — Она очень давно мне не звонила.
   — Попытайтесь припомнить получше. — Я слегка нахмурился. — Вам придется убедить Берта Эванса, что вы — Лиза Ландау.
   — Что?
   Глаза у Тони снова широко раскрылись, дрожь усилилась.
   — Я не смогу это сделать, Эл! У меня ничего не получится!
   Появился Полник со стаканом в руке.
   — Вот питье, лейтенант.
   Забрав стакан, я заглянул в него.
   — Что это?
   — Бренди. Импортное, судя по бутылке.
   — Выпейте! — протянул я Тони стакан.
   Она сделала глоток и тут же поперхнулась.
   — Но это же неразбавленный коньяк!
   — Ну и отлично! — заявил я. — Сейчас вы станете бесшабашно смелой и настойчивой!
   — Но девушки не пьют… — Она внимательно посмотрела на меня и внезапно прыснула со смеху. — Возможно, коньяк и в самом деле пойдет мне на пользу. — Она отпила еще немного, на этот раз не поперхнувшись. — Не так уж и страшно, Эл!
   — Вот именно. Когда будете разговаривать с Эвансом, не повредит, если вы будете запинаться и перевирать слова. А коли он заявит, что не узнает ваш голос, скажите ему, что нализались. Именно так, «нализались» или «налакались», как вам больше нравится.
   — Хорошо. — Судя по голосу, она уже свыклась с этой мыслью. — Что еще я должна ему сказать?
   — Скажете, что с вас достаточно, вы больше не желаете участвовать в игре. Уилеру уже слишком многое известно, так что сразу после этого разговора вы собираетесь позвонить ему и пригласить к себе на квартиру, чтобы объяснить остальное. Вы уверены, он так сумеет обставить дело, что вы останетесь в стороне.
   — Это все?
   — Ну-ка потренируйтесь сначала на мне.
   Она сказала все, но весьма неуверенно. Я велел ей выпить еще бренди и повторить все сначала. После десятой попытки стакан почти опустел. Зато на щеках у Тони появились два ярких пятна, а голос зазвучал уверенно, даже с некоторым вызовом, хотя слова она выговаривала с излишней старательностью, что меня, однако, вполне устраивало.
   — Замечательно! — похвалил я. — Скажите Эвансу все, что надо, и неожиданно, не закончив фразы, повесьте трубку. Потом, и это крайне важно, сразу же позвоните Лизе Ландау.
   — И о чем мне говорить с этой сукой?
   — О чем угодно, это не имеет значения, лишь бы поддерживать разговор. Если она не пожелает разговаривать, тут же позвоните еще раз и продолжайте в том же духе минут пятнадцать. Я не хочу, чтобы Эванс имел возможность дозвониться до нее: если ему удастся это сделать, мой план тут же лопнет.
   — Я все поняла, Эл. — Она допила стакан и протянула его Полнику. Пурпурные пятна на ее щеках разгорелись еще ярче. — Налейте мне еще стаканчик этого потрясающего заграничного напитка, милейший. — Она с минуту рассматривала его. — Видит Бог, мне бы хотелось потерпеть кораблекрушение и оказаться с тобой на необитаемом острове. Мы бы раскачивались там на лианах, ну и все остальное!
   Полник покраснел как вареный рак и чуть не выронил стакан.
   — Да, мэм!
   Он засеменил по направлению к гостиной, а я принял необходимые меры, чтобы по его возвращении полный стаканчик попал ко мне в руки. Я осторожно опустил напиток на стол, затем повертел пальцем перед носом Тони.
   — Предполагается, что, разговаривая с Эвансом, вы будете слегка навеселе, но не слишком перегружайте себя. Так что — последний маленький глоточек, и все!
   — Ладно, — тяжело вздохнула она. — Нудный Уилер!
   Жадина-говядина!
   Я посмотрел на Полника:
   — Если через пятнадцать минут она все еще будет в таком состоянии, вылей ей на голову ведро холодной воды.
   — Понятно, лейтенант, — серьезно кивнул он.
   — Мой потрясающий дикарь с необитаемого острова не может быть таким грубияном. — Тони сделала глазки Полнику и при этом едва не сползла с кресла.
   — Приготовь сразу два ведра холодной воды! — распорядился я.
   — Я в порядке, честное слово! — сказала она, старательно выговаривая слова.
   — Это в ваших же интересах.
   Я схватил телефонный справочник, отыскал номер Лизы Ландау и записал его на листочке. Потом припомнил, что Эванс живет в арендованном доме, значит, телефон там зарегистрирован на имя домовладельца. На телефонистку произвели магическое действие слова «полиция»и «жизненно важно», но она объяснила, что, поскольку я не знаю фамилии владельца, ей придется разыскать необходимый мне номер по адресу, на что потребуется некоторое время. Когда она найдет его, то сама мне позвонит.
   Я повесил трубку и от нетерпения чуть не стал грызть ногти.
   Телефонистка позвонила лишь через семь бесконечно долгих минут и сообщила, что телефон зарегистрирован на имя Бракена.
   — Вам повезло, — добавила она. — А что, если бы фамилия владельца была Цикиас или, скажем, Эксмер?
   Сколько бы тогда времени ушло на проверку? — Она весело рассмеялась, а я заскрежетал зубами и поспешно записал на том же листке номер и этого телефона.
   — Сейчас, — я снова взглянул на часы, — без четверти двенадцать. Позвоните Эвансу пять минут первого.
   — А вдруг его не окажется дома? — неожиданно спросила Тони.
   — Даже не говорите об этом! — нахмурился я. — Он обязан быть дома!
   — Ну а потом я пятнадцать минут буду разговаривать с этой сукой Лизой, так?
   — Все правильно.
   Я строго посмотрел на Полника и ткнул пальцем в стаканчик с бренди:
   — Ровно один глоток перед первым разговором, ясно?
   — Ясно, лейтенант! — Внезапно его глаза засияли. — А когда она покончит со всеми разговорами?
   — Тогда можешь полностью опустошить бар, — разрешил я.
   — Понятно!
   — Ну, я пошел.
   — Желаю удачи во всем, что вы там собираетесь сделать, Эл, — с явным сомнением произнесла Тони.
   Последнее, что я слышал, выходя из дома, был ее воркующий голос, вопрошающий: «Спорю, ты и не представляешь, что у такой девушки, как я, могут быть волосы на груди, а, мой славный примитив?»

Глава 10

   Она сразу же отворила дверь и стояла в своей пламенной рубашке: платьем назвать эту поддергушку было невозможно! При виде меня у нее непроизвольно отвисла челюсть.
   — Эл Уилер?
   Но потом ей удалось все же выдавить подобие улыбки.
   — Ну и сюрприз! Кто бы мог подумать, что… — В комнате зазвонил телефон. Глаза Лизы злобно сверкнули. — Опять эта ненормальная девка Моррис! Видать, совсем свихнулась! Звонит и звонит, вот уже минут пятнадцать.
   Я четыре раза бросала трубку, но ее ничем не проймешь!
   — Я сам подойду, — предложил я, быстро прошел мимо нее в комнату и поднял трубку.
   — Лиза, дорогуша! — Голос Тони звучал явно устало. — С твоей стороны ужасно невоспитанно вот так прерывать разговор. Ну что я могу поделать, если на меня нахлынули воспоминания о добрых временах?
   Какое было тогда житье, верно? Помнишь, ты забирала по сорок центов с каждого доллара, что я зарабатывала? Ты не забыла, как однажды…
   — Теперь можешь перестать об этом вспоминать, Тони, — произнес я, тихонько посмеиваясь. — Как прошел первый разговор?
   — Эл? — тяжело вздохнула она. — Господи! Значит, я могу отдохнуть и с головой окунуться в этот коньячный чай?
   — Как прошел твой первый разговор?
   — Нормально. Я думаю, он мне поверил.
   — Замечательно… На всякий случай не забудь, что Полник женатый человек.
   — Да? А ведь он мог бы меня обмануть! — Она неожиданно громко захихикала, потом коротко взвизгнула.
   — Черт побери, что там такое? — подозрительно спросил я.
   — Ничего, ровным счетом ничего… Всего лишь примитивный рефлекс, надо полагать. Пока. — Она бросила трубку на рычаг.
   Держа трубку в руке, я оглянулся и увидел, что Лиза с любопытством наблюдает за мной.
   — Больше она не побеспокоит вас, — весело сообщил я.
   — Чудесно. — Подождав пару секунд, Лиза резко спросила:
   — А почему вы не кладете трубку на место?
   — Верно, все время держать ее в руках утомительно.
   Постойте, мне пришла в голову более удачная мысль.
   Я нажал на кнопку, прерывая соединение, дождался, когда она снова выскочит, и осторожно положил трубку рядом с аппаратом.
   — Видите, теперь уж нас никто не прервет.
   — Что вы себе позволяете?
   — Важно, чтобы нам никто не помешал, — произнес я беспечно. — Потому что нам необходимо поговорить совершенно откровенно, Лиза. А у вас на это почти не остается времени.
   — О чем нам говорить? — Она заметно побледнела. — Какая-то идиотская шутка, да?
   — Никаких шуток. Этот разговор начнется с того места, где он оборвался вечером. Припоминаете, последний шанс, которым вы не пожелали воспользоваться?
   — Помнится, вы несли какую-то чепуху, потом разозлились из-за того, что я ничего не могла понять. — Она отодвинулась от меня на пару шагов. — Мне начинает казаться, что вы действительно помешались Я не стал спорить, поскольку время работало против меня. А просто схватил ее за локоть и протащил через всю комнату к кушетке. Лиза свалилась на подушки, при этом ее красное одеяние задралось чуть ли не выше головы, мелькнули белые ляжки, испещренные тоненькими голубыми прожилками Однако в следующее мгновение она уже выпрямилась и в ярости уставилась на меня.
   — Я разобрался, почему был убит Ник Каттер, — сказал я деловито. — Это была ошибка.
   — Ошибка? — Она закинула ноги на кушетку и безуспешно попыталась прикрыть их подолом платья.
   — Иначе не скажешь. Он был гусыней, которая несла золотые яйца, идеальным объектом шантажа для вас самой и для Берта Эванса. Ну а Донована вы использовали, чтобы придать вымогательству вид деловой сделки. Меньше всего вам или Эвансу хотелось смерти Каттера. Вот и получается, что он был убит чисто случайно.
   — Я все еще не понимаю, о чем вы говорите. — Ее голос дрогнул, что я и отметил с радостью.
   — Несчастный случай, который оказался ошибкой.
   Непоправимой ошибкой, к тому же весьма опасной.
   Если бы убийца, кто бы он ни был, умел логически мыслить, он бы подумал, какая сложилась ситуация перед смертью Ника Каттера. Думаю, план шантажа предусматривал два этапа развития событий. На первом этапе после тщательно подготовленной встречи с Каттером и Донованом вы затащили Ника сюда и сообщили ему, кем в прошлом была его жена. Возможно, даже предъявили ему в качестве доказательства кое-какие фотографии, если он не поверил вам на слово. В качестве первого платежа Ник очень дешево продал Доновану проект Деламара. Возможно, Донован — и даже вы — был готов удовлетвориться деньгами, но Эвансу этого показалось мало. Он ненавидел Ника и задался целью полностью разорить его. Полное и окончательное уничтожение Николаса Каттера — таков был второй этап осуществления плана. Для достижения этого Эванс встретился с Мириам Каттер и пригрозил ей сообщить ее мужу, кем она была до того, как они поженились, если она откажется стать его любовницей. Она ведь не знала, что Нику и так все известно!
   — Вы ненормальный! — прошептала Лиза.
   — В ту ночь, когда Ник был убит, он вовсе не собирался ловить любовника жены — он ждал Эванса. Вечером того дня Каттер по приглашению Берта заехал к нему домой, и тот рассказал ему о неверности жены.
   Эванс обещал предоставить Нику доказательства, и они договорились встретиться несколькими часами позже в доме Каттера. Думаю, когда Эванс сообщил Николасу, что любовник Мириам — он сам, тот не выдержал. Началась борьба. Эванс схватил бронзовый бюст и ударил им Ника по голове, но не рассчитал своих сил и, сам того не желая, убил его. И тут-то ему понадобился козел отпущения. У Мириам не было другого выбора, кроме как согласиться стать его пособницей, поскольку она была практически прямой причиной случившегося. Несомненно, полиция в первую очередь заподозрит ее саму.
   Эванс посоветовал ей подвести полицию к мысли, что у нее был любовник, которого она поджидала в тот вечер.
   Но только Ник неожиданно рано возвратился домой и заявил ей, что ему все известно.
   С помощью преданной горничной, решил он, им удастся обтяпать дело таким образом, что полицейские посчитают себя весьма сообразительными копами.
   Правда, в конце концов придется назвать любовника; а кто же подходил больше всех на роль козла отпущения, как не младший брат Каттера? Если Мириам расскажет ему хотя бы половину правды о себе, он предпочтет умереть, лишь бы спасти от позора блестящее имя Каттера, которым они так гордились. И впрямь, исходя из этих соображений, Джордж, пусть и неохотно, но все же соглашается признать, что был любовником Мириам.
   Кстати, никакая опасность ему не грозит, поскольку его жена может предоставить ему подлинное алиби на время убийства.
   Вот почему Эванс убил сегодня и Ив Каттер: с ее смертью рушилось алиби Джорджа. К тому же подозрение в убийстве Ив опять падало на Джорджа: ему нужно было прикончить ее прежде, чем она успеет лишить его алиби, узнав «правду» про него и Мириам.
   — Я не поняла ни слова из всего того, что вы тут наговорили!