Браун Картер. Пока не разлучит искушение

   — Все было обтяпано весьма ловко, — продолжал я. — Маленькая черная книжечка Ника привела меня к Доновану и к вам. Вы указали мне на Эванса и Силвера. Эванс постарался, чтобы все выглядело не слишком уж гладким и подготовленным. В качестве алиби у него имелась его толстуха, ну а у Сидвера в тот вечер было какое-то свидание, сказал он. Они прекрасно разыграли сценку. Я требовал назвать имя особы, с которой у Силвера было свидание, а он не желал его мне сообщать. Потом Эванс, как бы желая помочь мне, нажал на Силвера, и тот назвал мне — догадываетесь кого? — Лизу Ландау. Очаровательный замкнутый круг, в котором нет места для меня. Вы подтвердили его алиби, ну и мне вроде бы некуда податься, разве что вернуться к Джорджу.
   — Ваша история настолько дикая, что, как я понимаю, вам будет чертовски трудно обосновать ее. — Улыбнувшись, она вытянула на кушетке ноги, нимало не заботясь о том, что ее красное одеяние задралось настолько, что стали видны голубенькие трусики с пышными оборочками по краям. — Могу поспорить, любовник вы гораздо лучший, нежели коп, Эл! — Она откинула назад голову и залилась гортанным смехом. — В постели невозможно быть столь же беспомощным!
   — Что касается доказательств, то они у меня будут, — весело проговорил я и рассказал про звонок Тони к Эвансу и почему она специально занимала ее телефон, пока я не приехал к ней в дом. — Так что когда раздастся звонок в дверь, знайте, что к вам явился с визитом ваш старый приятель Берт Эванс, — подмигнул я. — И в постели я тоже не беспомощный.
   — Ну и что это докажет, если он приедет? — фыркнула она. — Наверное, после идиотского звонка Тони Моррис, назвавшейся мною, он решил, что я помешалась.
   — Он уверен, что, позвонив ему, вы сразу же позвонили мне и пригласили к себе. Полагаю, когда он увидит здесь меня, вы можете уверять его в своей невиновности хоть до посинения, он не поверит вам. Вот так-то, дорогуша!
   Она моментально села, краска сбежала с ее лица.
   — Вы… вы…
   В ее глазах появился страх, она вскочила с кушетки и куда-то метнулась, но я успел схватить ее и прижать к себе.
   Она стала вырываться, и тут раздался звонок в дверь. Она открыла рот, чтобы завопить, и тогда я поцеловал ее в крашеные губы, постаравшись размазать помаду по ее лицу: небольшое вещественное доказательство нашего тесного союза не повредит Эвансу, решил я.
   Пока она билась в моих медвежьих объятиях, прозвучал второй звонок — еще более требовательный. Оставив в покое ее губы, я обхватил Лизу за талию и подтолкнул к двери.
   — Отвечайте же!
   Она совершенно машинально обтерла губы тыльной стороной руки, отчего помада размазалась еще сильнее.
   Неожиданно ее тело обмякло.
   — Он же убьет меня! — прошептала она. — Вы не знаете, какой он зверь!
   — Он убьет нас обоих, если предоставить ему хоть полшанса. Полагаю, вам выгоднее перейти на мою сторону, Лиза.
   Она согласно кивнула, но ее глаза по-прежнему выражали полнейшее отчаяние: по всей вероятности, она не очень-то полагалась на меня.
   — Идите откройте ему!
   Схватив Лизу за плечи, я повернул ее лицом к двери и легонько подтолкнул. Она вышла из комнаты и, спотыкаясь, направилась к двери.
   Я выбрал кресло, стоявшее в стороне от двери, вытащил из кобуры свой тридцать восьмой, засунул между подушкой и подлокотником и уселся в кресло. Пальцы моей правой руки находились в каком-то дюйме от оружия, и это вселяло в меня чувство уверенности. Я слышал, как отворилась входная дверь, раздались голоса, и через пару секунд Лиза возвратилась в комнату в сопровождении Эванса.
   — Лейтенант! — заговорил он сурово. — Может, вы объясните мне, что все это значит? Примерно полчаса назад раздался сумасшедший звонок от Лизы, затем, не договорив, она бросила трубку. Я попытался ей перезвонить, но линия была все время занята, и я тогда подумал, что разумнее приехать сюда.
   — Одному? — спросил я.
   — Конечно. — Он медленно подмигнул. — Вы же не думаете, что, навещая Лизу, я стану таскать с собой Мерл?
   — Лиза пришла к выводу, что отвертеться от двух убийств не так-то просто, — сказал я равнодушно, — и решила, что лучше ей иметь дело со мной. Она позвонила и изложила все — от точки до точки, и это, Эванс, так же точно, как то, что вы здесь.
   — Он врет! — Лиза схватила Эванса за руку. — Клянусь, Берт, он врет! Это просто подтасовка фактов. Я не думала тебе звонить, я…
   Эванс неторопливо двинул рукой, и она, спотыкаясь, отлетела в сторону.
   — Продажная тварь! — завизжал он. — Так он врет?
   Взгляни на него: сидит здесь с самодовольной рожей, как кот, который только что проглотил канарейку!
   Она открыла было рот, чтобы возразить, и тут же пронзительно вскрикнула, потому что Эванс неторопливо двинулся к ней. Ее ноги упирались в край кушетки — бежать ей было некуда. Он ударил ее по губам тыльной стороной руки. Лиза бесформенным кулем повалилась на кушетку, громко всхлипывая, как испуганный ребенок.
   — Крутишь любовь и целуешься с лейтенантом перед тем, как отправить меня в газовую камеру? — прошипел он. — Мне следовало бы…
   — Убийство Ника, видимо, было несчастным случаем, — прервал я. — Так как же это произошло?
   Он медленно повернул ко мне голову и молча смотрел на меня пару секунд, а я ожидал, когда с его губ сорвется поток ругательств.
   — Несчастный случай? — Он согласно кивнул. — Пожалуй, можно сказать и так. Ник никак не мог примириться, что Ленни был любовником его жены в течение нескольких последних месяцев. Так что парню пришлось показать ему кое-какие фотографии. Ну а тот обезумел от ярости, выхватил пистолет из ящика письменного стола… — Эванс слегка пожал плечами. — Тогда Ленни схватил эту бронзовую голову. С ним всегда одно и то же: коли он закусил удила, его не удержишь.
   Когда мне удалось наконец поймать его руку, было уже слишком поздно.
   — Но затылок Ника был превращен в кровавое месиво. Если он целился в Ленни из пистолета, как вы рассказываете, то должен был стоять лицом к нему.
   — Ник целился в меня, — усталым голосом пояснил Эванс. — Он же знал, что идея принадлежит мне. Пенни был у него за спиной. Позднее я даже не мог на него по-настоящему разозлиться, потому что, я думаю, он спас мне жизнь. Можно не сомневаться, что Ник нажал бы на спуск.
   — Это Ленни забрал с собой пистолет и опробовал его на Ив Каттер?
   — Ленни нравится убивать людей. Даже больше, чем просто калечить. — Эванс широко мне улыбнулся. — А больше всего Ленни хотелось бы убить копа. Но такой возможности у него не было… пока.
   — И не будет, — заверил я его совершенно искренне. — Теперь я понимаю, почему Мириам смирилась с убийством Ника: оно уже произошло, она же могла потерять все, если бы всплыла правда о ней самой. Но почему вы решили, что она смирится и со вторым убийством?
   — Вы просто не знаете дамочек, лейтенант. Мириам могла бы воспротивиться, когда Ленни впервые нажал на нее. У нее тогда был выбор: либо согласиться на требование Ленни, либо рассказать мужу о своем прошлом и, так сказать, сдаться ему на милость. Но на последнее у нее не хватило духу, и она предпочла тайком проводить Ленни в свою спальню. Из таких дамочек, как она, если уж они разок уступили, можно потом веревки вить: они все покорно снесут. Ну а коли у дамочки есть мозги, то держи ухо востро. — Он взглянул на продолжавшую всхлипывать на кушетке Лизу. — Вроде нее, к примеру. Она — жадная сука, ради денег пойдет на любую подлость. Но чуть начнет припекать, она тут же в кусты и готова на все, лишь бы спасти свою красивую белую шкуру.
   — Полагаю, остальное вы продиктуете в офисе шерифа, — сказал я. — Где Ленни?
   Я почувствовал прикосновение. Холодный металл уперся в мой затылок.
   — Я здесь, — раздался торжествующий голос у меня за спиной. — Поднимайся со стула, коп, да не спеши!
   Пошевелишь хотя бы одной рукой, и ты покойник!
   Мой тридцать восьмой находился у меня под рукой, но с таким же успехом мог быть где-нибудь за много миль отсюда. Я не имел возможности схватить его, а потом повернуться назад. Ленни всадил бы в меня все шесть пуль, прежде чем я приступил бы к своему маневру. Поэтому я выполнил в точности все, что он велел: медленно поднялся на ноги.
   — Садись на кушетку рядом с рыдающей красоткой, — приказал он.
   Я подошел к кушетке. Лиза немедленно приняла сидячую позу. Глаза у нее потемнели от страха. По лицу полосами расплылась косметика.
   — Донован решил, что он нашел в Лизе что-то вроде Санта-Клауса, только в женском облике, — словоохотливо сообщил мне Эванс. — Он был в восторге от нового знакомства. Мне не хотелось лишать его иллюзий, ввалившись сюда как-нибудь в то время, когда он наслаждался своей рождественской сказкой. Поэтому я стал пользоваться служебным лифтом и входить через запасной выход на кухне. У меня был дубликат ключа, его и одолжил сегодня Ленни.
   — Эл, — Лиза вцепилась в мою руку острыми ногтями, — вам ведь теперь все равно. Скажите ему правду — как вы обвели меня вокруг пальца. Скажите ему, что я и не думала ему звонить! Прошу вас, Бога ради, объясните им все.
   — О том, как вы договорились со мной, чтобы сорваться с крючка? — спросил я, пожимая плечами. — Эванс это уже знает.
   — Так вы не скажете?
   Она довольно долго не могла этому поверить, потом завыла по-звериному и попыталась вцепиться мне в лицо.
   Мне пришлось схватить ее за запястья и крепко держать.
   — Ведите себя прилично, куколка! — Эванс нетерпеливо фыркнул и двинулся к кушетке. Красный шелк затрещал, когда он, ухватив его, рывком поднял Лизу с кушетки и пару раз ударил ее ладонью по губам. Колени у нее подкосились, голова поникла. Вцепившись в ворот ее яркого одеяния, он рванул его, и платье разорвалось до самого низа. Потом он с силой толкнул ее назад на кушетку. Платье окончательно соскользнуло с женщины, выставив на всеобщее обозрение ее полные груди и крошечные трусики, тоненькой полосочкой опоясывающие бедра.
   — Эй, — хрипловатым голосом произнес Ленни, — я бы не прочь воспользоваться этим…
   — Развлекайся хоть всю ночь, Ленни! — сказал Эване, отходя от кушетки и потирая костяшки пальцев. — Пусть это будет на десерт, а в качестве закуски тебе придется убить копа.
   Ленни одной рукой откинул назад свои слишком длинные светлые волосы, другой крепко прижимал пистолет к моему животу. Я наблюдал за тем, как глуповатая улыбка осветила его ребячью физиономию, а в обычно холодных голубых глазах разгорелись огоньки под стать сверкающим платиновым браслетам на обеих руках.
   — Ты ведь не обманешь меня, Берт? — спросил он осторожно. — В тот день, когда покалечили Пита, я дал себе слово, что убью не одного копа, а целый десяток!
   — Ну и как далеко вам удастся потом удрать? — обратился я к Эвансу. — Максимум на милю до того, как вас схватят.
   — Когда Лиза позвонила мне и бросила трубку, а потом я не мог до нее дозвониться, я решил, что мне приготовлена ловушка. — Он задумчиво поскреб свою загорелую лысину. — Но потом мне это показалось полной бессмыслицей: куда проще окружить мой дом десятком копов, включить парочку прожекторов и приказать нам выйти с поднятыми кверху руками. Затем до меня дошло. Чтобы решить эту задачку, мне нужно было сначала разобраться в вас, лейтенант. — Внезапно он залился противным кудахтающим смешком. — Вы — единственный в своем роде коп-одиночка. Вы все хотите сделать самостоятельно, верно? Итак, вы потолковали с Лизой и заставили ее позвонить мне. Если я приеду сюда, вы сможете сами арестовать меня и утереть нос шерифу. Если же я сюда не приеду, то вы передадите распоряжение о моем аресте. Таким образом, вы ничем не рискуете. Когда мы с Ленни приехали сюда, то первым делом обследовали улицу в обе стороны на пару кварталов. В данный момент поблизости — ни одного копа!
   — И все-таки нужно, чтобы все выглядело как надо! — вмешался Силвер, смущаясь из-за собственной смелости. — Не так ли?
   — Уилеру известно, кем она была в Санта-Байя: руководила группой девиц по вызову, — сказал Эванс. — Он был от нее в восторге, но сам он ей не нравился.
   Мысли о ней не давали ему покоя, ну а сегодня ночью он больше не мог сдержаться. Ворвался сюда — и полюбуйтесь сами. Ленни, ты же видишь, как он ее измордовал, сорвал с нее всю одежду. К тому времени, когда ты покончишь со своим десертом, стане г совершенно ясно, что он тут с ней творил. Я-то тебя хорошо знаю! Он вошел в такой раж, что совершенно забыл о своем пистолете. Когда он собрался уходить, она схватила насильника и застрелила его. А потом, будучи эмоциональной дамочкой, покончила с собой, сообразив, что сделала.
   — Мне это нравится! — буквально промурлыкал Ленни. — А этому поверят?
   — Ничего другого в данный момент я не могу придумать, — признался Эванс. — Да и выбора у нас нет.
   Шериф твердо убежден, что Ника и жену убил Джордж Каттер, а посему не сможет связать происшедшее здесь с практически закрытым им делом о двойном убийстве.
   Так что волей-неволей ему придется принять версию о лейтенанте, который оказался сексуальным маньяком и погиб от пули своей жертвы. — Он искоса посмотрел на меня:
   — Не желаете ли проткнуть несколько дыр в данном построении, лейтенант?
   — Я реалистически мыслящий коп-одиночка, — мрачно заявил я. — Как вы только что сказали, у вас нет выбора: вам придется убить меня и девушку. И поэтому, с моей точки зрения, вопрос о том, удастся ли вам выйти сухим из воды, является чисто риторическим.
   — Люблю людей начитанных, лейтенант! Жаль, что нам придется расстаться.
   — Я бы хотел выпить, прежде чем отправиться в последний путь, — сказал я. — Вы не возражаете? Алкоголь, обнаруженный при вскрытии в моем желудке, подтвердит выдвигаемую вами версию, не так ли?
   С минуту подумав, он кивнул:
   — Правильно. Думаю, мы все можем выпить. Только помните, теперь или позже, но Ленни непременно вас застрелит.
   Поднявшись с кушетки, я сделал пару шагов к бару и сразу услышал окрик Ленни:
   — Стой!
   Я замер на месте и посмотрел на него. Он отошел от кресла, за которым стоял, и осторожно приблизился ко мне.
   — Я становлюсь беспечным, — вкрадчиво проговорил он. — Сначала я заберу у тебя пистолет, коп, а уж потом ты зайдешь за стойку бара.
   — У меня нет оружия, — ответил я.
   Он нетерпеливо щелкнул пальцами.
   — Давай его сюда!
   Я распахнул пиджак и хлопнул себя по пустой кобуре.
   — Видишь?
   Он прищурился и взглянул на Эванса.
   — Кобура пустая, Берт.
   Эванс подошел к Силверу и встал рядом с ним.
   — Он не носит оружия, всего лишь пустую кобуру. — Его глаза под тяжелыми веками быстро мигнули. — Ну а что бы вы стали делать, лейтенант, если бы я воспротивился аресту? Швырнули бы в меня своими подтяжками? — Он взглянул на Силвера и скривил губы. — Он его спрятал, тупица! Где-то в комнате!
   — Ладно, коп! — рявкнул Силвер. — Где?
   — Не помню.
   Пистолет в его руке слегка приподнялся.
   — Говори, или я немедленно прикончу тебя!
   — Это было бы глупо, Ленни, — быстро сказал я. — Убившая меня пуля должна быть выпущена из моего пистолета, иначе рушится весь план Берта.
   — Он прав, — нетерпеливо произнес Эванс. — Не трать время на расспросы, выбей это из него.
   В глазах Силвера вновь вспыхнул звериный огонь. Я начал отступать по дуге, без всякого труда сохраняя на своем лице испуганное выражение.
   — Черт побери, да стой же на месте! — заорал он.
   — Чтобы позволить тебе избить меня?
   Я сделал еще несколько шагов по намеченной мной дуге.
   — Черт тебя подери! — завопил Ленни, сделал какое-то движение, похожее на прыжок, и изо всей силы ударил меня рукояткой пистолета по животу.
   Я испустил громкий вопль и скрючился, но Силвер ударил меня костяшками пальцев по лбу и заставил выпрямиться. Комната крутилась перед глазами, потом до меня долетел его голос, вопрошавший, где мой пистолет.
   — Поищи сам! — процедил я сквозь сжатые зубы.
   Рукоятка пистолета вновь углубилась в мой живот, на этот раз на пару дюймов глубже, и я стал складываться пополам. Чтобы заставить меня подняться, Ленни снова стукнул меня по лбу, теперь уже пистолетом. Ноги у меня подкосились, и я тяжело рухнул в кресло. Комната опять закачалась, и лишь через минуту я увидел физиономию Ленни, прыгавшую вверх и вниз перед моими глазами.
   — Пистолет! — Он почти подавился этим словом. — Если ты и дальше будешь мотать мне нервы, коп, я по-настоящему озверею!
   — Ладно, — пробормотал я, — дай минуточку, чтобы комната перестала прыгать перед моими глазами.
   Я заставил себя принять сидячую позу и закрыл лицо обеими руками. И сразу же мне послышались звуки, напоминавшие шум прибоя, набегающего на берег, по всей вероятности, это струился в моих венах адреналин.
   — У тебя нет времени, коп, — зашипел Ленни. — Где он?
   Я отнял руки от лица и посмотрел на него. Его физиономия больше не прыгала, комната тоже успокоилась.
   За спиной Ленни я разглядел Эванса, наблюдавшего за нами со скучающим видом.
   — Моя голова! — простонал я громко. — Я почти ничего не вижу!
   — Пистолет! — Это слово прозвучало у Силвера как выстрел.
   — Кушетка, — быстро ответил я. — Я подумал, если Эванс придет, он наверняка притащит тебя с собой, и, возможно, ты попытаешься провернуть что-то вроде того, что ты сделал: воспользуешься черным ходом или задержишься незаметно в прихожей. Так что когда Лиза пошла отворить дверь, я сунул пистолет под одну из подушек на кушетке.
   — Болван! — насмешливо воскликнул Ленни. — И как это шериф решается отпускать тебя одного?
   Он повернулся ко мне спиной и бросился к кушетке.
   Лиза забилась в самый уголок и смотрела на него перепуганными глазами. Эванс наблюдал, как Силвер засунул руку под ближайшую подушку, затем глаза Эванса расширились.
   — Ленни! — В его голосе зазвучала тревога. — Он не сидел на кушетке, когда я пришел. Он сидел в…
   — ..Здесь, в этом кресле, — закончил я за него, сжимая в правой руке ствол своего тридцативосьмидюймового. — Бросай оружие, Ленни!
   Он замер, все еще стоя спиной ко мне.
   — Нет!
   — Если я застрелю тебя сейчас, то самое страшное, что получу, — это медаль, — холодно произнес я. — Бросай оружие!
   — Нет! Нет! Нет! — услышал я истеричные вопли Лизы, которая прижалась к самой стенке. Глаза ее буквально вылезли на лоб.
   — Все, что я должен сделать, — это спустить курок, и пуля будет у нее в том месте, где всего больнее, — сообщил мне Ленни. — Коп, ты хочешь, чтобы женщина умерла?
   — А почему бы и нет? — вежливо осведомился я. — Если тебе станет от этого легче, действуй!
   Секунды три в комнате стояла тишина.
   — Берт, — голос Ленни звучал довольно напряженно, — он что, шутит?
   — Не уверен, — ответил Эванс осторожно.
   — Конечно же он шутит! — Но Ленни все же не был вполне уверен. — Он же коп, верно? Считается, что он не должен разрешать убивать женщин.
   — Даже если ей осталось жить совсем немного, — сказал я, — никто не сможет сказать, что это не было интересно. Не тяни, Ленни, и дай мне повод всадить пулю в твою пустую башку!
   — Ты — мерзкий, вонючий коп! Бесчестный ублюдок! — Он был на грани истерики. — Тебя это устраивает, да?
   — Идиотский вопрос! — возмутился я.
   — То же самое было и с Питом! — Голос у него дрожал от жалости к самому себе. — Они выждали, пока он стал совершенно беспомощным, и прострелили ему ногу, теперь он инвалид на всю жизнь. Нет, со мной это не пройдет, коп! Я не буду стоять и дожидаться, когда ты всадишь пулю мне между лопатками. Я…
   Он начал медленно поворачиваться ко мне, одновременно стреляя из пистолета. Наверное, он надеялся, что свинцовая очередь имеет больше шансов поразить меня, чем одиночная пуля, и, возможно, так он чувствовал себя уверенней. Но что бы там ни было, это ни к чему не привело: после четвертого выстрела его лицо по отношению ко мне переместилось с профиля в анфас, так что я увидел один пылающий яростью глаз и губы, искаженные беззвучным рычанием. Я дважды нажал на спуск своего тридцать восьмого. Первая пуля продырявила ему скулу как раз под глазом, вторая угодила в грудь. Он перестал поворачиваться и свалился поперек кушетки.
   Выпавший из руки пистолет со стуком упал на пол.
   Вдруг послышался какой-то булькающий звук. Я взглянул в сторону Эванса — он крепко прижимал обе руки к животу, пытаясь остановить кровь, сочившуюся между пальцами. Его глаза под тяжелыми веками в растерянности смотрели на меня.
   — Этот ублюдок!.. — Губы у него широко растянулись, обнажив зубы. — Он даже не сообразил, что я нахожусь на линии огня, когда открыл стрельбу.
   — А может быть, как раз и сообразил, Берт? — попытался я утешить его. — Может, именно поэтому он и открыл пальбу?
   Губы у него застыли в том же положении, но больше из них не вылетело ни одного слова. Он опустился на колени и уставился в пол, словно там находились все жизненно важные тайны, которые он обычно улавливал в сизом дымке, вившемся над его трубкой. А еще через пять секунд тихонечко вздохнул и уткнулся лицом в ковер.
   — Эл! — Лиза стремительно, как будто сидела на паяльной лампе, спрыгнула с кушетки и обеими руками обхватила меня за шею. — Вы спасли мне жизнь! Вы спасли жизнь нам обоим! Вы герой! Самый настоящий герой!
   Я отвел ее руку от своей шеи и оттолкнул прочь.
   — Посмотрите, как вы выглядите, — проворчал я. — Идите приведите в порядок лицо и что-нибудь наденьте.
   Она осторожно дотронулась кончиками пальцев до распухших щек.
   — Догадываюсь, какой у меня вид. Хорошо, герой! Пойду займусь своим лицом и… — Она с нескрываемой гордостью посмотрела на свою обнаженную грудь и игриво добавила:
   — И что-нибудь надену на себя. — Остановившись на мгновение на пороге, она улыбнулась. — Я долго не задержусь. Обещаю! Как вы относитесь к тому, чтобы приготовить за это время нам по бокалу?
   Засунув пистолет в кобуру, я опустился на колени возле Эванса и перевернул его на спину. Его прикрытые тяжелыми веками глаза уставились в потолок, и я подумал, что толстухе блондинке отныне придется снова сесть на диету, потому что парень, который оплатил тот счет, ушел безвозвратно в бананово-кремовые рощи или куда-то еще, куда отправляются такие, как Берт Эванс.
   Я поднялся с колен, подошел к телефону и позвонил в контору шерифа. Полник уже возвратился туда, так что разговаривать пришлось с ним. Шериф все еще в доме Джорджа Каттера, объяснил сержант, и, по его мнению, продолжает допрашивать Джорджа. Я поручил ему позвонить Лейверсу и сообщить, что произошло, до того, как он предоставит Джорджу шанс привлечь его к судебной ответственности за необоснованный арест. После этого вернулся к бару, наполнил пару бокалов, как посоветовала Лиза, и выпил их оба. Приготовил еще два, закурил сигарету и через пару секунд услышал ее голос:
   — Как вам нравится мой костюм, Эл?
   Она стояла в дверном проеме с самонадеянным видом и ждала моего одобрения. Косметический пластырь прикрыл ее распухшие щеки и кровоподтеки, искусно наложенный грим почти полностью скрывал следы недавних слез, а густо намазанная помада придавала распухшим губам соблазнительный вид. Одеяние — мини-бюстгальтер из совершенно прозрачных кружев и соответствующие трусики — дополнялось парой лакированных черных лодочек.
   Под моим оценивающим взглядом улыбка стала еще шире, она постояла немного и, покачивая бедрами, медленно направилась к бару.
   — Ну как, хорошо? — Остановившись возле меня, она взяла с бара ближайший бокал. — Вы сами велели мне надеть что-нибудь на себя.
   — Наряд очаровательный, — сказал я, посмотрев на часы. — Ребятам из уголовной бригады, которые будут здесь через пару минут, он тоже понравится, могу поспорить.
   Лицо у нее окаменело, и коньяк выплеснулся из бокала, когда она поставила его, не сделав и глотка.
   — Вы меня не выдадите?
   — Что за дурацкий вопрос? — проворчал я.
   Она прикусила нижнюю губу.
   — Мне хотелось бы задать вам один вопрос. Можно?
   Когда Ленни заявил, что застрелит меня, и вы ответили ему: «Валяйте», — вы ведь знали, что он всего лишь блефует, верно?
   Я внимательно посмотрел на нее и покачал головой.
   — Ох! — Она быстро отвела глаза. — Так что со мной будет?
   — Если вам повезет, то лет через десять, считая от сегодняшнего дня, вас выпустят на свободу. Все зависит от того, какого судью вам назначат.
   — Десять лет в одном бюстгальтере и штанишках — долгий срок, — глубоко вздохнула она. — Может, пойти и надеть на себя что-нибудь еще?
   — Если не хотите простудиться, — заметил я.
   Она повернулась и, согнувшись, медленно пошла к двери. Я поднял свой бокал, отпил еще немного водки и наконец-то почувствовал приятное тепло в желудке.
   — Эл Уилер!
   Лиза стояла в дверях с перекошенным от ярости лицом.
   — Ленни был прав! Вы действительно паршивый, вонючий коп!
   — Мне не нравится то, что Ленни и Эванс сделали с Ником Каттером, — пояснил я спокойно. — Не нравится и то, что они сделали с Ив Каттер. Но больше всего мне не нравится то, что вы сделали с Мириам Каттер, потому что именно с этого все и началось.
   — Ну и ерунду вы говорите, — насмешливо сказала она. — Не вам меня судить. Вы сами только что убили человека!
   Я с минуту внимательно присматривался к ней. Все ее тело напряглось в ожидании.
   — Хотите что-то знать, Лиза, дорогуша?
   — Что?
   — Ваша левая грудь почти на дюйм ниже правой.
   Это был черт знает что за день! Лейверс молча слушал, а я в мельчайших подробностях объяснял ему все с самого начала. Когда я закончил, он разок кивнул и вышел из кабинета, оставив меня сидеть там в одиночестве.