Браун Картер. Расплата

   – Это вы говорите!
   – Это и они говорят.
   – Они не сказали мне об Амое. Они солгали, когда я спросил, знают ли они кого-нибудь, кто может быть замешан в этом деле. Кто знает, не солгали ли они и на этот раз, спасая честь семьи и делая вам ложное алиби?
   – Значит, так, – медленно проговорил Карсон. – Я должен принять меры в свою защиту.
   – Постарайтесь нанять хорошего адвоката. Это всегда полезно.
   Когда я выходил, секретарши не было на месте…

Глава 5

   Я вернулся в офис. Полник ожидал меня там с хмурой физиономией.
   – Значит, пошутили со мной, лейтенант?
   – Каким образом?
   – Насчет дворецкого… Я поверил вчера вечером, что дело уже в шляпе.
   – В этом я еще не уверен. Возможно, что преступник именно он. Ему надоело, что весь дом висит на нем, и он решил перевесить девушку на дерево.
   – Возможно, – сказал Полник все еще в плохом настроении. – А кстати, шериф вас спрашивал.
   – У меня тоже появилось желание поболтать с ним. Но сначала я хотел бы, чтобы ты оказал мне сегодня вечером одну услугу.
   Лицо Полника просветлело.
   – Держу пари, в деле замешана девица!
   – Слушай меня внимательно. Я, может быть, не так выгляжу, но я – твоя добрая фея.
   – Нет, лейтенант, – сказал сержант с каменным выражением лица. – Секс с мужчинами меня не интересует.
   Как, однако, трудно разговаривать с Полником, подумал я. Он все понимает слишком буквально.
   – Я имел в виду, – поспешил уточнить я, – что твоя мечта осуществится.
   – Без шуток? – спросил он недоверчиво. Я рассказал ему об Амое и его алиби.
   – Я бы хотел, чтобы сегодня вечером ты пошел в этот кабак, поговорил с метрдотелем и девицей. Возможно, они расколятся, так как Амой грозился выкинуть их за дверь или набить морду, не знаю уж что… Попытайся подружиться с ними и посмотри, смогут ли они что-нибудь рассказать.
   Рот Полника расплылся в широкой улыбке.
   – Шикарно! – сказал он с энтузиазмом. – Скажите, лейтенант, а это правда, что говорят про бюст певицы?
   – Даже более того, – подтвердил я.
   – Ну, старина! – Он задыхался от избытка чувств. – Спасибо, лейтенант! Я хорошо все сделаю, даже если придется провести там целую ночь.
   – Я знаю, что могу рассчитывать на тебя.
   – Послушайте, лейтенант. – Полник нахмурил лоб. – Значит, договорились, я могу оставаться в заведении сколько хочу?
   – Нет, идиот! В полночь ты превратишься в тыкву! А теперь дуй!
   Полник удалился. Я придал лицу озабоченное выражение перед тем, как войти в кабинет.
   – Присаживайтесь, Уилер, – пригласил шериф. – Как дела?
   – Продвигаются. Я не знаю, на каком мы этапе, но уже далеко.
   – Да? Используя шантаж, угрожая членам семьи Рэндаллов, вы выставляете на всеобщее обозрение их личную жизнь, позоря их, мешая им…
   – Это так, шериф. Следующим шагом я хочу выпороть их по очереди.
   – Ну, Уилер, быть, может быть, не подозреваете, глядя на меня, что я сижу сейчас не в кресле, а на раскаленных углях!
   – Я верю вам на слово, шериф.
   Он зажег сигару и, затянувшись, пробормотал:
   – Сейчас я ссорюсь с муниципалитетом из-за вас. Мне велят сделать то, что я должен был сделать с самого начала. – передать дело в уголовную полицию.
   Я воздержался от комментариев. Он затянулся сигарой и, выпустив дым, некоторое время смотрел через него на меня.
   – Если вы все еще в полиции, Уилер, то этому есть только одна причина: ваша результативность. Вы это знаете так же хорошо, как и я. Действительно ли вы умны или вам просто везет, я не понял окончательно. Но одно ясно – вы добиваетесь результатов, нарушая при этом все правила и законы.
   – Не тяните резину, шериф. Может быть, пропустим промежуточные этапы и перейдем к кадру, когда вы достаете из ящика бутылку скотча, и мы вдвоем выпьем за добрые старые времена.
   Шериф стряхнул пепел с сигары, стараясь не промахнуться мимо пепельницы.
   – Вы считаете необходимым и полезным надоедать Рэндаллам, Уилер?
   – Да.
   Он кивнул:
   – В таком случае продолжайте в том же духе. Но постарайтесь быстро закончить дело.
   – Я постараюсь, шеф. Спасибо!
   В этот момент его лицо претерпело странную трансформацию: нижняя челюсть чуть опустилась. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что он улыбается.
   – Идите работать! – пробурчал он.

***

   В соседней комнате Аннабел Джексон собиралась домой. Я остановился, чтобы посмотреть, как она наклонилась над пишущей машинкой, упаковывая ее в чехол.
   Скрываемые под блузкой некоторые части тела на миг открылись, и я мог констатировать, что она прекрасно сложена.
   Неприятности с женщинами происходят из-за того, что они словно снабжены секретным сигнальным устройством, срабатывающим в таких случаях.
   Она внезапно выпрямилась, бросив на меня гневный взгляд.
   – А что, если нам пропустить по стаканчику? – предложил я. – В конце улицы есть бар.
   – Бары есть на всех улицах, а в них элы уилеры волочатся за дамочками.
   – Я подумал, что было бы неплохо выпить после такого трудного дня…
   – Меня на такое не подцепите, лейтенант, – ответила она с улыбкой.
   – Было время, когда мы были друзьями, – сказал я грустно. – Ах, добрые старые времена! Что с ними стало, со старыми друзьями!
   – Они все в тюрьме Сан-Квинтин, и там еще осталось место для вас.
   Тут с грохотом распахнулась дверь, и в комнату с выпученными глазами ворвался Полник:
   – Лейтенант! Дворецкий наверняка ни при чем!
   – Что случилось?
   – Его пытались прикончить! Только что на дороге! – с вызовом сказал он.

***

   В белом бордюре была брешь, а дальше, метрах в двадцати, виднелась машина. Ее вид навевал мысль об автомобиле будущего, потому что она стала на метр короче за счет смятого в гармошку капота и радиатор находился на одном уровне с ветровым стеклом. Чистая работа!
   Всем занималась дорожная полиция, в том числе и Россом, который находился внутри машины “Скорой помощи”. Дверцы машины были открыты, и я увидел сидящего Росса.
   Я спросил у санитара, можно ли поговорить с ним.
   – Да, лейтенант, можно. Вы знаете, ему здорово повезло. С этой стороны дороги пропасть глубиной метров в сто, но его машина, на счастье, врезалась в дерево. Как она не загорелась, не пойму! Повезло! Выбраться целым из такой переделки – значит в сорочке родиться.
   – Что с Россом?
   – Ничего особенного, – уверенно заявил санитар. – Кроме легкой контузии и шока, разумеется. Его выбросило из машины, но у этого парня крепкое здоровье. Его отвезут в госпиталь, чтобы обследовать, и отпустят через несколько часов. Если хотите сейчас поговорить с ним, валяйте, лейтенант!
   Я залез в санитарную машину. Росс встретил меня растерянной улыбкой:
   – Я не ожидал увидеть вас, лейтенант. По крайней мере сейчас.
   – Что случилось?
   – Мадам попросила меня съездить в Пайн-Сити и кое-что привезти. Я ехал, и вдруг меня подрезал фургон. Это было так неожиданно, что у меня не хватило времени подумать. Был за рулем, а мгновением позже – ограждение прыгает на меня! – Он покачал головой. – Мне повезло, что я остался жив!
   – Пожалуй. Вы не заметили, кто вел ту машину?
   – Нет. Как я говорил, все произошло очень быстро.
   – Что за машина?
   – Фургон белого цвета. Это все, что я могу сказать.
   – Вы не помните марки машины?
   – Нет. – Он снова покачал головой. – Мне очень жаль… Я хотел бы помочь вам, но…
   – Кто, по-вашему, это мог быть?
   – Не знаю, – сразу же ответил он. – Кому я помешал?
   – Вы действительно не представляете себе мотив покушения? Это не связано со смертью Алисы? – – Я ничего не понимаю, – сказал он категорично. – Единственное объяснение, которое приходит мне в голову, – это ошибка. Этот тип принял меня за другого.
   – Тем не менее у него было время рассмотреть вас во время обгона. Нет, я не думаю, что это ошибка.
   – Необъяснимо, – пробормотал он.
   – Росс, вы от меня что-то скрываете!
   – Лейтенант! – воскликнул он оскорбленным тоном. – Неужели вы думаете, что я промолчал бы, если бы хоть что-нибудь знал?
   – Возможно. Например, если вы намереваетесь шантажировать преступника.
   – Какой из меня шантажист? – с искренним недоумением воскликнул он.
   – Просто я рассматриваю варианты. С другой стороны, возможно, вы плохой дворецкий и пролили суп на колени даме… У дам чувствительные колени – это легко заметить, если однажды посидеть на них.
   – Не стройте из себя идиота, лейтенант, – бросил он.
   – Ах, как грубо, – заметил я грустно. – Никакого уважения к полиции.
   Я вышел из санитарной машины, чтобы поговорить с офицером дорожной полиции.
   – Похоже, он говорит правду, лейтенант. Посмотрите следы колес в том месте, где его занесло.
   – Может быть, что-то дадут следы торможения того, второго?
   – Второму не надо было тормозить, если он достаточно ловкий, – объяснил офицер. – И мне кажется, что он довольно ловкий. Он подрезал при обгоне, и Росс вынужден был затормозить и повернуть вправо, чтобы избежать столкновения. Это произошло чисто рефлекторно, и в результате Росс поехал через барьер в обрыв.
   – Ну что же… Спасибо.
   – Не за что, лейтенант. Что-нибудь еще?
   – Нет, спасибо.
   Я сел в “остин-хили” и направился в Пайн-Сити. Одно из двух – либо Росс не знает, кто хотел его убить, либо знает, но имеет веские причины не говорить об этом. К сожалению, все мои рассуждения ни к чему не вели.
   Я решил поехать к Френсису Рэндаллу. Мне понадобилось полчаса, чтобы добраться туда, так как я всю дорогу соблюдал дозволенную скорость.
   Рэндалл снимал квартиру в престижном доме на холме при въезде в город. Мистер и миссис Рэндалл, судя по списку жильцов, обитали на девятом этаже.
   Я поднялся и позвонил. Дверь внезапно открылась, и во всем своем величии явилась она!..

Глава 6

   Золотая женщина! На ней была вышитая золотом блузка, обтягивающая пышную грудь и не скрывающая загорелой кожи. Белые узкие брюки с люрексом плотно облегали нижнюю часть тела. На ногах позолоченные сандалии, оставляющие открытыми пальцы с позолоченными ногтями.
   Ее волосы цвета воронова крыла были разделены пробором и падали на плечи. У нее были темные глаза и лицо в форме сердца, покрытое нежным загаром.
   Она приветствовала меня широкой улыбкой.
   – Я только было размечталась, – сказала она мягким голосом, от которого я вздрогнул. – И тут как раз вы!
   – Миссис Рэндалл? – спросил я после того, как кашлем затушевал свое волнение. – Мелани Рэндалл?
   – Да, это я. А вы кто? Подарок Провидения, угадавшего мои самые сокровенные желания?
   – Лейтенант Уилер, помощник шерифа, – пробормотал я, все еще плохо справляясь с овладевшими мною чувствами.
   Глаза у Нее заблестели.
   – Мой муж говорил о вас. Огромный, грубый мужлан, при взгляде которого все начинают дрожать.
   – Ваш муж дома?
   – Френсис? – Она отрицательно покачала головой. – Он у матери. В семье Рэндаллов мать на первом месте, на втором и на всех остальных…
   – В таком случае можно поговорить с вами?
   Она распахнула двери настежь.
   – Входите. Уж не думаете ли вы, что я так просто вас отпущу?
   Я вошел.
   Она прошла впереди в гостиную, зазывно покачивая бедрами. В гостиной был полумрак – горели только две лампочки в бра. Она выключила телевизор и повернулась ко мне.
   – Мне двадцать семь лет, лейтенант, и я вынуждена проводить целые вечера перед этим ужасным ящиком! Вам это не кажется странным?
   – Какая потеря для мужской половины человечества! Она улыбнулась мне:
   – Вы мне нравитесь. Мы договоримся. Что выпьете?
   – Скотч со льдом и немного содовой, – сказал я машинально.
   – Очень хорошо.., зовите меня просто Мелани. А вас как зовут?
   – Эл.
   – Это уменьшительное от чего-то?
   – Я унесу этот секрет с собой в могилу.
   Она подошла к бару и привычно налила два стакана.
   – Ладно, я не настаиваю. Не люблю копаться в чужой жизни. Что вы хотите, чтобы я вам рассказала? Об Алисе Рэндалл?
   – И о Россе, дворецком. Вы его знаете?
   – Он предмет мебели в доме Рэндаллов, – ответила она неприязненно. – Он вряд ли стоит им дорого и используется для открывания и закрывания дверей вместо того, чтобы установить фотоэлектронное устройство.
   – По вашему мнению, мог быть кто-нибудь заинтересован в его смерти? Она заморгала:
   – Росс? Вы шутите!
   – Его только что едва не убили!
   – Наверное, приняли за другого! Убивать дворецкого – такое бывает только в детективных романах, действие которых происходит в старой Англии.
   Она вернулась со стаканами и протянула один мне.
   – Садитесь на диван, Эл, так будет удобнее. Говоря это, она взяла меня за локоть и проводила к дивану.
   – Ну, теперь можем поболтать.., если не придумаем чего-нибудь получше.
   Я уселся на диван, она села рядом, прижавшись ко мне ногой.
   – Между прочим, Эл, – заметила она. – Не думайте, что я выпущу вас отсюда, не соблазнив.
   – О, это что-то новое, – сказал я восхищенно. – Мне ваше намерение очень нравится!
   – Я вам гарантирую кучу удовольствий, – заявила она уверенно. – Я женщина, как говорят, до кончиков ногтей. Неприятность в том, что я – тигрица, а замужем за кроликом, и этот кролик все время убегает к своей мамочке-крольчихе. Мне от этого плохо!
   – Тогда, если вы предпочитаете сказочных персонажей, скажите – Дюк Амой – это большой серый волк?
   – Я была уверена, что вы заговорите о нем, – сказала она непринужденно. – Представьте, что я некогда была певицей в кабаре. Я знала Амоя в те времена, когда он содержал клуб в Чикаго. Для меня он просто старый друг, который помогает мне проводить время, не больше.
   – Как получилось, что Френсис Рэндалл женился на вас? – спросил я, не в силах скрыть изумление. Она погладила мою руку кончиками пальцев.
   – О, какие бицепсы! – восхищенно воскликнула она. – Ах да! Френсис? Честное слово, не знаю, должно быть, сошел с ума. Должна признаться, в те времена меня это привлекало – деньги и все остальное. Мы поженились через три дня после знакомства, и это было два года назад. У мамаши случился приступ, когда она узнала, но было уже поздно. И сегодня все еще слишком поздно.
   – Как это?
   Она пожала плечами.
   – Естественно, он привез меня к матери. Я выдержала три недели, но однажды вечером мне надоело, и я сказала ей пару ласковых слов. На другой день была снята квартира, и с тех пор ноги моей там больше не было.
   – Жалеете? Она улыбнулась:
   – Мы с мужем заключили нечто вроде пакта. Я делаю что хочу, а он меня не трогает.
   – У Амоя наряду с вами была интрижка с Алисой. Вы в курсе?
   – Дюк залезет под юбку, оказавшуюся на расстоянии вытянутой руки, – сказала она. – Это сильнее его.
   – Где вы были вчера вечером?
   – Здесь.., и одна. У меня нет алиби, Эл, если вы об этом. Если вам хочется, я могу сыграть роль роковой женщины, чтобы доставить вам удовольствие думать, что вы флиртуете с убийцей. Это вас прельщает?
   – Оставим это, – сказал я недовольно. – Я полагал, вы поможете мне, а теперь я, честно сказать, разочарован.
   – Не расстраивайся, милый, – промурлыкала она. – Я утешу тебя.
   Я допил скотч и посмотрел на пейзаж за окном.
   – Кто-нибудь из членов семьи навещает вас здесь?
   – Разумеется! Жюстин приходила сюда несколько раз. И Алиса тоже.
   – А этот адвокат Карсон?
   – Да. Он себе на уме, вы знаете. Только по тому, как он смотрит на меня, я делаю выводы, что Карсон с трудом сдерживается, чтобы не наброситься. Но сразу же вспоминает Френсиса, счет в банке Рэндаллов, берет себя в руки и удовлетворяется тем, что напивается.
   – Мне показалось, что у него были виды на Алису.
   – Вот это новость! По-моему, он готов был закрутить с Жюстин, но я могу и ошибаться. Эту девочку трудно понять!
   – Почему?
   – Как она могла все время жить в этом музее? Мне хватило трех недель, и я чуть не сошла с ума!
   – Может быть, она домоседка?
   – Вряд ли.
   – Я полагаю, все деньги у мадам?
   – Да, но делами заправляет Френсис. По завещанию душеприказчиком назначен он – мадам без его согласия не может потратить ни цента. Старик знал, что делал, когда поручал свое состояние заботам Френсиса. Он жмот, мой муж!
   – До доллара?
   – До десяти центов! Даже до цента! Разрежьте пополам цент, и он утащит у вас вторую половину, едва вы успеете сообразить.
   – Так делают во всех богатых семьях, и Рэндаллы ведь преуспевают.
   – У Френсиса только одна слабость, – самодовольно заявила она. – Это я. Ему плевать, сколько я потрачу, так как он знает, что только этим может меня удержать.
   – Послушать вас, так он последний кретин!
   – Разумеется, но только в сентиментальном плане. Поверьте, в том, что касается денег, хитрее его нет!
   – Может быть, он боится скандала, если вы подадите на развод или бросите его? Честь семьи!
   – Честь семьи! – повторила она с оттенком презрения. – Великое имя. Достаточно произнести его, чтобы вся Калифорния сняла шляпы. Это – версия мамаши Рэндалл, а не моя. Я слышала совсем другое…
   – Что, например?
   Она поднялась, чтобы еще налить.
   – Разное. Заставить говорить Френсиса о семье – все равно что заставить его потратить десять центов на газету. Ему становится плохо, как только он об этом подумает! Но я кое-что слышала…
   – Расскажите, что вы слышали, – предложил я. Я взял у нее из рук свой стакан. Она снова села рядом со мной на диван и прижалась бедром, чтобы закрепить узы дружбы, которые нас уже связывали.
   – Своим состоянием они обязаны отцу Френсиса. Сделано оно лет двадцать пять назад, может, и больше. У меня сложилось впечатление, что его не очень заботило, откуда к нему идут деньги.
   – То есть?
   – Я не знаю точно. Однажды я случайно подслушала разговор между Френсисом и его мамашей. Это было как раз после смерти старика. Они не знали, что я подслушиваю.
   – О чем они говорили?
   – Френсис сказал, что не будет платить, потому что, мол, слишком много просят. А мамаша Рэндалл ответила, что ей все равно, сколько это стоит, и самое главное – не допустить, чтобы имя Рэндаллов вываляли в грязи. Тогда Френсис стал объяснять, что у него – я так поняла, что у человека, который требовал денег, – у него нет никаких доказательств; еще он говорил, что невозможно сейчас найти следы и что ни один бывший араб не подтвердит этих сведений.
   – Бывший араб? – удивился я. – Он так и сказал?
   – Я не поняла, что он имел в виду.
   – Я тоже не понимаю, – признался я. – Может быть, они еще что-то говорили?
   – Да. Мамаша упоминала налоговую инспекцию. Если, как она говорила, там появится хоть малейшая зацепка, то дело раскрутят, и тогда репутация семьи наверняка пострадает. Она требовала заплатить вымогателю.
   – А Френсис с ней спорил?
   – Он не спорил – он просто отказал. Он не даст ни цента на дело, которое не принесет прибыли. Ему наплевать на доброе имя, если для того, чтобы сохранить его, он останется с пустыми карманами.
   – Что она ему ответила?
   – Этого я не знаю, потому что тут появилась Жюстин, и я едва успела отойти от двери.
   – Бывший араб, – задумчиво пробормотал я. – Кто это может быть? Вы точно помните, что Френсис употребил именно это выражение?
   – Может быть, я плохо поняла, – ответила она безразлично, – но мне послышалось это. К тому же замочная скважина мала…
   – Араб, – повторил я. – Араб, краб, граб, раб… Раб!
   – Чернокожий?
   – Нет, – объяснил я. – Так называли нелегальных иммигрантов из Мексики… Давно, когда иммиграция была практически запрещена, мексиканцы платили очень дорого за то, чтобы пробраться в США. Они стали объектом крупного бизнеса. Вполне возможно, что Стюарт Рэндалл составил свое состояние именно на них, то есть незаконным путем… Теперь я понимаю. То, что произошло двадцать пять лет назад, вряд ли станет серьезным аргументом для суда. Френсис имел в виду, когда говорил ей: даже если и удастся наложить руку на одного из этих иммигрантов, разве он признается, что тайком прибыл в США?
   – А эта история с налогами, о которой упоминала мамаша?
   – Если ее супруг приобрел состояние незаконным путем, он, понятно, не платил налогов, и как только ему удалось довольно быстро набрать хорошую сумму, он бросил это дело и зажил как честный гражданин, занимаясь только легальной деятельностью. Вот почему мамаша Рэндалл так цепляется за честь семьи. Ведь понадобилось столько времени, чтобы приобрести эту честь!
   – Ну вот, надеюсь, вы удовлетворены? Еще стакан-" чик, Эл?
   – Нет, спасибо.
   – У вас больше нет вопросов?
   – В настоящий момент нет.
   – Тем лучше, – проворковала она. – И так потратили слишком много времени.
   Она вскочила и подошла к окну. Я подумал, что она хочет посмотреть на пейзаж. Она повернулась в профиль, чтобы я мог полюбоваться ее золотистым светлым силуэтом, который четко вырисовывался на темном фоне.
   Мгновение она повозилась с застежками блузки, одним движением освободилась от нее и бросила к ногам. Подняв руки, она сладострастно потянулась, заставив подняться упругие высокие груди.
   Какое-то время, показавшееся мне бесконечным, она стояла неподвижно, сцепив руки за головой.
   – Вот что я вам скажу, – произнес я, пораженный внезапным открытием. – Если Стюарт составил состояние на комбинациях, о которых не говорят вслух, если он не хотел платить налоги с этих незаконно приобретенных денег, ему наверняка нужна была помощь адвоката…
   – Замолчите! – гневно сказала она. Опустив руки, она в два приема освободилась от трусиков, отшвырнула их ногой и направилась к дивану. По мере того как Медани приближалась, приглушенный свет подчеркивал контраст между ослепительно белой кожей бюста и живота и бронзовым загаром на остальном теле.
   Я протянул руку, чтобы поласкать гладкие бедра. Она тоже протянула руки, наклонившись надо мной.
   Внезапно она с удивительной силой схватила меня за плечи и опрокинула на спину. Ее лицо было рядом с моим. Я видел ее огромные темные глаза, горящие от желания, приоткрытые губы…
   – Хочешь закричать первым, Эл? – прошептала она. – Мне кажется, так полагается…
   – Я закричу, если нас застукает Френсис, – искренне ответил я.
   – Не беспокойся! Ему нужно только одно – деньги! – сказала она, улыбаясь. – Кроме того, если это случится, я прикажу ему убираться, и он уберется!
   Она немного насмешливо посмотрела на меня, и внезапно ее губы впились в мои. Я вдруг понял, что ни один мужчина не сможет утолить эту жажду…

Глава 7

   – Спортивная машина! – восхищенно воскликнула Мелани, увидев мой “остин-хили”. – Я обожаю такие!
   – Вы обожаете мою машину, обожаете меня, а мы знакомы всего два часа!
   – Не хамите, если хотите, чтобы я поехала с вами. Кроме того, я бы не поехала, если бы мой муж не был так скуп и давал бы мне деньги на такси.
   – Давайте садитесь!
   Мелани Рэндалл уселась на сиденье, я устроился рядом с ней. Черный чехол под ее вышитой золотом туникой приподнялся выше колен, но это ее не беспокоило. Меня тем более.., особенно теперь
   Я поехал по направлению к центру.
   – Куда вас забросить? – спросил я.
   – В клуб “Уединение”.
   – И мне туда же. Я должен кое с кем встретиться.
   – Я тоже! В этом, как говорят, видна рука судьбы. Так же, как если бы познакомилась с хорошим парнем в баре, а вернувшись домой, обнаружила, что это собственный муж.
   – Без шуток! – прокричал я.
   – Вы едете повидать Дюка Амоя? – помолчав некоторое время, спросила она.
   – А вы?
   – Его, конечно! Этот клуб – единственное место, где можно хорошо поесть, а я это люблю.
   – Нет, мне нужен не Амой, – уточнил я, – там один из моих деловых партнеров, – добавил я, чтобы она не подумала лишнего.
   – Ах так? – сказала она с сожалением. Была уже полночь, когда я остановился перед клубом. “Адмирал” открыл дверцу машины со стороны Мелани. Прежде чем выйти, она улыбнулась:
   – Благодарю за прекрасный вечер, Эл! – Внезапно она помрачнела. – Я, наверное, сумасшедшая, потому что все еще надеюсь встретить однажды парня, непохожего на других.
   С этими словами она вышла из машины, пересекла тротуар и вошла в клуб.
   Я не спешил, чтобы дать ей возможность оказаться в кабинете Амоя прежде, чем войду я. Наконец решился, думая, смогу ли заказать бифштекс, а затем включить его в счет служебных расходов. Поняв, что это не удастся, я решил, что выпить мне еще более необходимо, чем поесть.
   Я снова устроился на табурете у стойки, бармен узнал меня и налил, не ожидая заказа.
   Выпив, я заплатил, чтобы не быть должным бармену даже за виски. Потом вошел в зал. Из полумрака возник метрдотель:
   – Столик, лейтенант?
   – Я ищу приятеля. Но возможно, он уже ушел.
   – Приятеля? Вы имеете в виду сержанта! – сказал он, щелкнув пальцами. – Сюда, мистер.
   Он пошел между столиками, я за ним, полагая, что Полник оказался на высоте.
   – Вот мы и пришли, лейтенант, – сказал метрдотель из темноты. – Хотите выпить?
   Я ответил утвердительно, добавив, что хотел бы еще бифштекс. Я так проголодался, что готов был заплатить из своего кармана. Присев на стул, который пододвинул мне метрдотель, и положив локти на стол, я взглянул на сидящего напротив Полника.
   Полник двигал головой взад-вперед, стараясь удержать в фокусе мое лицо. Напрасно. Он криво усмехнулся.