Браун Картер. Расплата

   – И вы до сих пор молчали?
   – Честь семьи дороже всего! Но после того, как я услышал, что убийца находился в доме в тот вечер, это уже не важно. Я должен был сказать вам.
   – Хорошо. Еще что-нибудь?
   – Это все, сэр. Могу я вернуться к исполнению своих обязанностей?
   – Да, Росс, возвращайтесь. Хотите, я вам кое-что скажу?
   – Простите, сэр?
   – Я еще могу понять, когда вы, дабы скоротать время, подглядываете в замочные скважины. Но ваша трепетная забота о чести Рэндаллов недоступна моему разуму!
   – Ваши слова меня не удивляют! – чопорно произнес он. – Вы не имели возможности служить такой семье четверть века! – При этом он отступил назад и решительно закрыл за собой дверь.
   Я сел в “остин-хили”, устроился за рулем и стал ждать. Я не спешил.
   Было солнечно. Легкий ветерок ласкал листву. Я подумал, что мне действительно чаще нужно выезжать за город.., или купить растения в горшках для своей квартиры!

Глава 9

   Я ждал около часа, когда наконец увидел, что Карсон стремительно вышел из дома с папкой под мышкой. Он уже взялся за ручку дверцы “линкольна”, когда заметил мое присутствие. Он замер и через мгновение направился ко мне.
   – Кажется, мадам Рэндалл недвусмысленно указала вам на недопустимость вашего присутствия в доме? – язвительно бросил он.
   – Ну, я и не нахожусь в доме.
   – Но вы не покинули территории частного владения!
   – Это детали… Не будем заострять на этом внимания.
   – Немедленно убирайтесь!
   – Сами убирайтесь!
   Он побледнел и испепелил меня взглядом, полным бессильного бешенства, затем резко повернулся и сел в машину. Через пять минут “линкольн” исчез.
   В этот момент появилась Жюстин и медленно направилась ко мне.
   – У вас неприятности?
   – У меня? Не у меня, а у вас.
   – У меня? – Ее глаза широко раскрылись.
   – Я надеялся, вы выйдете проводить Карсона. У вашей матери больное сердце, и я хотел избавить ее от лишних эмоций.
   – О чем вы говорите? – прошептала она.
   – Я собираюсь отвезти вас в полицию в качестве подозреваемой в сообщничестве.
   – Почему?
   – Вы мне солгали. По вашим словам, в вечер убийства Алисы вы не выходили из гостиной, где находились в компании Френсиса и адвоката. Но это не так!
   – Откуда вам это известно? – резко спросила она.
   – У меня есть доказательства и имеются свидетели, – сказал я, немного блефуя. – Френсис после неудачного покушения на него изменил показания. Он признался сегодня утром.
   Она прикусила губу и отвернулась.
   – Френсис признался! – повторила она удрученно.
   – Безусловно! Вы же знаете своего брата. Есть только две вещи в его жизни, которые хоть что-то для него значат: деньги и его драгоценная личность.
   – Ладно, пусть я солгала…
   – Где вы были?
   – В своей комнате.
   – Одна?
   – Разумеется.
   – А где был Карсон?
   – Не знаю. Почему бы вам не спросить у него?
   – Всему свое время. Вы не слышали, когда были в своей комнате, ничего необычного?
   – Ничего. Вы знаете, кто убил мою сестру?
   – Думаю, что знаю.
   – Кто? – жадно спросила она.
   – Профессиональный секрет.
   – Вы знаете, почему была убита Алиса?
   – А вы знаете, что она была беременна?
   – Нет, – медленно сказала она. – Этого я не знала.
   – Мне думается, эта одна из главных причин убийства.
   – Это мог сделать только маньяк. Я устало покачал головой:
   – В ваших постоянно повторяющихся сентенциях мне тоже видится маниакальность.
   – Я хочу сказать, что не просто безумец, а человек, не осознающий своей ненормальности. Никто из нас никого конкретно не подозревает. – Внезапно она вздрогнула. – Только подумала об этом, лейтенант, и мне стало страшно. В тот вечер, находясь в своей комнате, я не могла представить, что кто-то пришел в комнату Алисы и убил ее.
   – Вам нужно запирать дверь на ключ, – посоветовал я ей.
   – Я это делаю, но дверь, даже закрытая на ключ, недостаточная преграда для убийцы.
   Я протянул ей сигарету. Она взяла ее. Я тоже взял сигарету и дал ей прикурить.
   – У вас нет других причин бояться? У маньяка не могло быть причин убить вас?
   – Абсолютно никаких! Это наверняка нервы, но я буду счастлива, когда вы его арестуете, лейтенант.
   – Я тоже.
   – Я заставляю вас терять время, – сказала она с жалкой улыбкой. – Не буду вас больше задерживать.
   – Я переменил свою точку зрения: вам не нужно ехать со мной.
   – Ах! – обрадовалась она. – Спасибо, лейтенант! Я уже готов был включить стартер, как вдруг мне пришла в голову мысль.
   – Вы уверены, что у вас нет особых причин бояться убийцы?
   – Я все время думала об этом клейме на спине Алисы, – задрожав, прошептала она. – Почему это сделали? Что означает эта “Р”?
   – Вы не знаете?
   – При одной мысли об этом меня бросает в дрожь.
   – Вы не ответили на мой вопрос.
   – Основой нашего воспитания была честь семьи. Честь! Я должна была научиться произносить это слово раньше, чем “мама” и “папа”. Это стало идеей фикс. – Она попыталась улыбнуться, но не получилось. – Я знала, что другие думали об Алисе и этом хозяине кабаре… И вы еще сказали о том, что она была беременна.
   – Все это имеет отношение к “Р”? Она согласно кивнула:
   – Я, может быть, глупа, но мне кажется, что “Р” означает распутница.
   Она вдруг повернулась и побежала в дом.
   Я завел машину и направился в город. Я не спешил. Карсон опережал меня только на десять минут, и мне хотелось дать ему время вернуться в контору и прийти в себя.
   Пробило два часа, когда я входил в его приемную. Секретарша с выдающимся бюстом сидела за столом. Увидев меня, она глубоко вздохнула.
   – Я хотел бы увидеть Карсона, – сообщил я ей.
   – Мистер Карсон вышел, – холодно сообщила она, – минут пятнадцать назад. Вернется не раньше, чем через полчаса.
   Я дал ему слишком много времени!
   – Ну ладно, тогда мне ничего не остается, как подождать его в кабинете.
   – Вы не можете этого сделать!
   – Я все могу, – задумчиво сказал я, – я не могу только носить блузку с разрезом, как у вас.
   Я направился к кабинету, толкнул дверь и вошел. Едва я устроился в кресле, предназначенном для посетителей, как ворвалась секретарша.
   В первый раз я видел нижнюю часть ее фигуры, так как до этого она прятала ее под столом. У нее была тонкая талия, прекрасные ножки, не очень длинные, но великолепной формы.
   – Вам нельзя находиться тут! – гневно заявила она. – Это кабинет мистера Карсона! Выйдите немедленно!
   – Мой ангел, мне очень нравится болтать с вами, но смените пластинку, ради Бога. Я буду здесь находиться, сколько мне нужно.
   Она топнула ногой, что вызвало колебания одной из восхитительных частей ее тела.
   – Вы невозможны! Мистер Карсон выставит меня за дверь, если обнаружит вас в этом кабинете.
   – Я гарантирую, что он ничего вам не сделает. Присаживайтесь, пожалуйста. – Я с надеждой оглянулся вокруг. – Вы должны знать, где он держит виски. Мы могли бы выпить по стаканчику, и за это время вы бы мне поведали о своих романах.
   – Если есть в жизни справедливость, то вы сломаете себе ноги, – бросила она язвительно.
   – Кстати, о ногах, – продолжал я, внимательно глядя на ее ноги. – Ваши – самые потрясающие из всех, какие я видел…
   Она выскочила из кабинета. Я зажег сигарету, думая, что придет время и я стану старым козлом. Но до этого еще далеко.
   Мое ожидание продолжалось сорок пять минут. Наконец в коридоре послышались быстрые шаги Карсона. Он вошел, захлопнул за собой дверь и возмущенно посмотрел на меня.
   – Что это значит, Уилер? – проскрежетал он. – На что вы надеетесь, бегая за мной?
   – Если бы я играл в такие игры, – произнес я, – то выбрал бы более интересный объект погони.., вашу секретаршу, например.
   – Что вы хотите мне сказать?
   – Присядьте, Карсон, так как разговор у нас будет длинным.
   – У меня назначена встреча через четверть часа! – отрывисто бросил он.
   – Ну, значит, отмените ее. Он все-таки сел за стол.
   – Вам бы следовало проконсультироваться у доктора, лейтенант. Кроме того, я позвоню шерифу и все расскажу.
   – Валяйте. Но неужели вам неинтересно узнать об убийстве Алисы и вашем в нем участии?
   Он решительно протянул руку к телефону, потом медленно убрал ее.
   – Но я не убивал ее. Как я мог это сделать?
   – Расскажу. Алиса Рэндалл была убита любителем, который пытался, кстати очень неловко, замаскировать убийство под самоубийство. Неловко, так как у него не было опыта, который нужен, чтобы провести полицейского, годами занимающегося расследованием подобных вещей. Основы полицейской техники требуют, чтобы искали: во-первых, орудие убийства, во-вторых, мотивы, в-третьих, возможность совершить преступление. Применим эту теорию к вам, Карсон. Орудие убийства? Нембутал, кусок веревки и дерево, строго говоря, доступны любому. Мотивы? Вы в курсе связи Алисы с Дюком Амоем, владельцем клуба. Вскрытие позволило установить, что она была беременна, следовательно, на первый взгляд мотив был у Амоя, но у него твердое алиби. Обыскав комнату Алисы, я нашел вашу записку. Эта записка заставила меня подумать… Алиса могла спать с вами обоими. Предположим, вы считали себя единственным. И вдруг узнали об ее связи с Амоем. Вы ссоритесь, она объявляет вам, что беременна от вас. Мадам Рэндалл – определенно самая богатая ваша клиентка – имеет пунктик: доброе имя семьи. Как бы она отреагировала, узнав, что Алиса ожидает ребенка от вас? Вы бы наверняка потеряли клиентку. И, зная Лавинию Рэндалл, думаю, она на этом не остановилась бы. Она стерла бы вас в порошок! Карсон отрицательно покачал головой:
   – Это немыслимо, все шито белыми нитками, Уилер! Вы все придумали. Это ни на чем не основано. Я ухмыльнулся.
   – Что касается благоприятной возможности убить Алису, – продолжал я, – то вот она: вы передали ей записку и, когда она была в своей комнате, пришли туда и тем или иным способом вынудили ее принять нембутал. Затем вы отнесли ее под эвкалипт, заклеймили раскаленным железом, потому что действительно считали ее распутницей, и, убив, повесили! Возвратившись в дом, вы поставили лестницу да место. Когда Френсис принялся кричать, вы знали, что он нашел труп Алисы. Затем сфабриковали свое алиби, внушив Френсису и Жюстин, что это облегчит дело.
   – Я сфабриковал алиби? – воскликнул он. – Что вы несете?
   – У меня есть свидетельства, данные под присягой, – сказал я, не моргнув глазом, – что в момент убийства вас не было в комнате. Никто не знает, где вы были.
   Он взял из пачки на столе сигарету и зажег ее. Его руки немного дрожали.
   – Это все, лейтенант?
   – Я еще даже не начал! В тот момент, когда вы вместе с Рэндаллами сооружали себе фальшивое алиби, они думали, что Алиса покончила с собой. Но только адвокат знает, что, если речь идет о самоубийстве, алиби не требуется. Значит, вы действовали так потому, что вы – убийца!
   Он слегка наклонился вперед и дико посмотрел на меня.
   – Районный прокурор не начнет дело, основываясь на ваших доказательствах, – заявил он хрипло. – Это не факты, Уилер!
   – Где вы были вчера около пяти часов?
   – У меня был клиент, – произнес он как можно спокойнее.
   – Имя клиента – Росс?
   – Не будьте смешны. Я не могу назвать вам его имя, по крайней мере сейчас.
   – Я скажу, где вы были: по дороге в долину вы попытались сбросить Росса в пропасть… Не повезло, Карсон? Случаю было угодно, чтобы ваша жертва осталась жива.
   – Вы заговариваетесь, лейтенант!
   – Вас видели! – уверенно заявил я. – У меня есть свидетели, которые узнали вашу машину. Один из них записал номер. Это нейтральный свидетель, который не имеет отношения к делу… Такого свидетеля труднее всего заставить поменять показания в суде. Вы ведь это знаете?
   Ошеломленный, с остановившимся взглядом, он не отвечал. Я щелкнул пальцами у него под носом. Он вздрогнул.
   – А теперь, Карсон, возьмите шляпу и…
   – Нет! – запротестовал он.
   – Уж не намереваетесь ли вы оказать сопротивление? Я с удовольствием всадил бы вам пулю в башку и в завтрашних газетах выглядел бы героем.
   – Я не убивал Алису, – сказал он. – Поверьте мне, это правда.
   – Вы хотите, чтобы я вам поверил, хотя у меня есть доказательства? За кого вы меня принимаете? За мальчика?
   Дрожащим голосом он воскликнул:
   – Это ужасно! Я жертва заговора!
   – Ну что же, это, по крайней мере, оригинально. Есть чем потрясти жюри!
   – Это правда! – с отчаянием повторил он.
   – Докажите!
   Он поднял голову и посмотрел на меня.
   – Скажите, лейтенант, – произнес он дрожащим голосом. – Вы рассказывали про возможность убийства, мотивы, орудия преступления. Какие же мотивы заставили меня покушаться на Росса и Френсиса?
   Он совершенно прав, подумал я. В настоящий момент я не могу ничего доказать. Карсон достаточно квалифицированный юрист, чтобы знать, что отыскивать доказательства – не его задача.
   – Ну, лейтенант? – торжествующе спросил он. Он разгадал мою игру.
   – Мотив? Он очевиден: вы пытались толкнуть полицию на ложный след. В конце концов истина восторжествует. Я могу и подождать, я не спешу.
   – Вы только зря напрягаете свои голосовые связки, лейтенант, – сказал он сухо.
   Мне ничего не оставалось, как удалиться. Оказавшись в приемной, я остановился перед секретаршей.
   – Скажите, куколка, – промурлыкал я, облокачиваясь на стол и глядя в ее глаза с расстояния пятнадцати сантиметров, – когда вы согласитесь поужинать вместе со мной?
   Она так резко отшатнулась назад, что опрокинулась вместе со стулом. Когда она приземлилась с головой между коленями и юбкой, задравшейся до самой талии, моим глазам во всей красе открылись прекрасные ноги и то, что принято называть “полной тайной”.
   – О, черные кружева? – восхищенно сказал я. Ей удалось высвободить руку и голову, и она бросила на меня взгляд из-под упавших на глаза черных волос.
   – Если я еще раз увижу вас, то убью! – бросила она.
   – Ух! А я думал, что вы приготовите мне что-нибудь еще похуже!
   Но так как она принялась рыдать и топать ногами, я оставил ее за этим занятием. В глубине души я очень чувствителен, и подобные сцены совершенно выводят меня из себя.
   Когда ничего не произошло, а у девочки между тем нервный припадок, могу дать хороший совет: не ведите ее ужинать!
   И я быстро вышел из конторы Карсона.

Глава 10

   В пять часов я вернулся домой и поставил пластинку “Одна, только одна” в исполнении Фрэнка Синатры, потому что такая музыка соответствовала в тот момент состоянию моей души и лучше Синатры эту песню никто не пел.
   Я налил себе стаканчик и прослушал диск до конца. Потом снова наполнил стакан и решил сделать кое-что совсем лишнее: позвонить шерифу.
   Он был, разумеется, в офисе, хотя короткое мгновение, пока он не поднял трубку, я предавался несбыточной мечте, что он внезапно решил уйти в отпуск… Я подробно доложил ему о моей беседе с Карсоном.
   Он дал мне проговорить около трех минут, а потом заявил:
   – Но.., почему? Почему, черт возьми, вы не арестовали его?
   – Я только что объяснил, шериф, – устало ответил я. – От меня ускользают мотивы, которые толкнули его напасть на Росса и Френсиса. По существу, у меня нет никаких серьезных улик, что Карсон убил Алису Рэндалл. В записке нет адресата, только подпись Карсона. Что касается сфабрикованного алиби, то оно основано на слухах, а в семье Рэндаллов лгут так же естественно, как живут.
   – Я не говорю, что ему следует предъявить обвинение в убийстве, – запротестовал Лейверс. – Просто вам следовало посадить его, чтобы он все время был под контролем, например в качестве подозреваемого в пособничестве. Не забывайте, что у нас на руках убийство и два покушения за одни сутки! Если что-нибудь случится, вы будете лично отвечать!
   – Ладно, шериф, – проворчал я.
   – Убийство младшей Рэндалл – дело рук маньяка, вы это отлично знаете! – заорал он. – Если Карсон убийца, нельзя оставлять его на свободе!
   С этими словами он бросил трубку.
   Я пошел на кухню и сварил яйца и кофе. У меня великолепные познания в кулинарии, хотя репертуар немного ограничен. Он наполовину состоит из яиц а-ля Саган и наполовину из яиц всмятку.
   Когда я заканчивал ужин, зазвонил телефон. Я признался в трубку, что меня зовут Уилер, и ожидал услышать оглушительный голос шерифа, но вместо этого услышал ласкающее ухо сопрано.
   – Эл, что случилось? Почему мы не видимся? Я едва не совершил ошибку, произнеся “Кто у аппарата?”, но спохватился и самым задушевным голосом, на который только был способен, сказал:
   – Ах, это ты, мой ангел!
   – Безусловно. Ты меня узнал?
   – Может быть, ты думаешь, что я забыл твой голос? – спросил я, рассмеявшись. – Я не спутаю его ни с чьим другим.
   – Ну и кто же я?
   Отступать больше было некуда.
   – Джуди! – бросил я наугад.
   – Слава Богу! Я уж было подумала, что ты обманываешь меня. – Ее голос потеплел. – Мне приятно знать, что я единственная женщина у тебя. Даже если я тебя больше не увижу.
   – Сокровище, поверь мне, я первый от этого страдаю.
   – Знаю, что ты занят делом Рэндаллов, я читала об этом в газетах. Как движется дело?
   – Отлично, если нет дождя. А ты как живешь?
   – Хорошо. Немного нервничаю с того момента, как ты бросил меня в тот вечер… Это то, что называется чувством долга, да?
   – Думаю, какой дурак выдумал эту фразу? – сказал я горько.
   – Тут моя вина, я не должна была брать трубку. К тому же ты не велел мне.
   – Так всегда происходит, – с облегчением ответил я.
   – Правда? – неожиданно прохладным тоном заметила она.
   – Я хочу сказать, никогда не знаешь, кто на другом конце провода, когда снимаешь трубку, – объяснил я. – Первое, что сделаю, когда арестую убийцу, позвоню тебе.
   – Я не всегда дома.., для тебя, Эл. Чао!
   – Спасибо, что позвонила, сокровище. И не обращай внимания на нервы. Я знаю средство, чтобы успокоить их без лекарства.
   – Я и не собираюсь принимать лекарства. – Она повесила трубку.
   Я еще раз наполнил стаканчик и устроился в кресле. Я уже не чувствовал себя совсем одиноким.
   Минут через пять раздался звонок у входной двери. Я выбрался из кресла и пошел открывать. На пороге с улыбкой на устах стояла брюнетка.
   – Сюрприз, Эл. Я могу войти?
   Она решительно направилась в гостиную, прежде чем я успел ответить. Я закрыл дверь и последовал за ней.
   Это была золотая девушка, в мехах и в платье на тонких бретельках. Декольте было глубокое, особенно в середине, и открывало ложбинку между грудями. Серьги в форме громадных золотых колец сверкали, когда она поворачивала голову. Высокий гребень – полухрустальный и полузолотой – удерживал волосы, поднятые вверх а-ля Жозефина.
   – Мелани Рэндалл! – произнес я с восхищением. – Вы неописуемы!
   – Спасибо! – Она обворожительно улыбнулась. – Может быть, вы пригласите меня присесть и предложите выпить?
   – Садитесь и выпейте чего-нибудь, – повторил я. Она наполнила стаканчики, и мы с комфортом устроились на диване. Затем она взяла стакан и откинулась на, спинку.
   – Эл, почему вы не появляетесь? Сегодня вечером я, добрая самаритянка, пришла навестить вас только по зову сердца.
   – Вы хотите сказать, что принесли женский дух, который подействует на меня, как вода на путника в пустыне?
   – Нет, я пришла жаловаться. После телефонного звонка от Жюстин сегодня во второй половине дня у Френсиса от страха начались колики в желудке. Он так страдал, что его состояние передалось мне. Он уже видит себя узником тюрьмы Сан-Квентин, работающим кайлом в каменоломне под надзором мамаши Рэндалл в форме охранника и с карабином в руках.
   – Что же вы хотите, чтобы я сделал?
   – Успокойте его. Скажите, что не будете арестовывать его в качестве подозреваемого в пособничестве. Он считает вас очень хитрым, потому что вам удалось заставить Жюстин рассказать о ложном алиби и сделать вид, что об этом вам стало известно от Френсиса. Судя по голосу в телефонной трубке, Жюстин действительно была вне себя, когда разговаривала с ним. Во всяком случае, она напугала Френсиса.
   – Ему не нужно бояться. Я не собираюсь арестовывать ни его, ни его сестру.
   – Эл, вы шикарный парень! – сказала она с радостной миной. – Садитесь рядом со мной, если у вас не назначено свидание.
   – Я действительно назначил свидание, – ответил я, осторожно садясь рядом с ней.
   – Да? – Она подняла брови. – Как это романтично! Держу пари, что это одна из ваших анемичных блондинок с плоской грудью. Что касается меня, то у меня никогда не хватало времени на романтику, мой стиль – брать быка за рога!
   Она выпила глоток скотча.
   – Следовательно, малыш Френсис вне подозрения? А то заело его так, что он поднялся, оделся и направился к мамаше. Мне показалось, что у него появилось желание выплакаться на ее гранитной груди.
   Ее бедро привычно прижалось к моему.
   – Я бедная Золушка! Стоило мне встретить прекрасного принца, как я узнаю, что у него свидание!
   Я откашлялся, чтобы прочистить горло, так как следовало что-то сказать.
   – Ха-ха-ха! – разразилась она смехом. – Я сама виновата, что меня сослали на кухню!
   Ее стакан был пуст, я снова наполнил его, а заодно и свой.
   – Что это еще за история с алиби? Убийца – один из них?
   – Вполне возможно.
   Взглянув на часы, я увидел, что еще всего лишь четверть восьмого.
   – У вас два свидания, донжуан? – спросила Мелани.
   – Нет, одно.
   – Тем лучше. Раз так, я смогу выпить еще шесть стаканчиков до того, как вынуждена буду уйти.
   – После этого вы будете обслуживать себя сами, – твердо заявил я. – Мне понадобятся все мои силы.
   Она скрестила ноги. От этого подол золотой туники поднялся выше колен, но она не потрудилась одернуть его. Я внимательно осмотрел открывшуюся картину, не пропуская ни одного квадратного сантиметра нейлона. Даже если бы и хотел, я не смог бы удержаться.
   Мелани продолжала наблюдать за мной уголком глаза, но начала уже успокаиваться. По губам скользнула уверенная улыбка. Рыбка клюнула!
   – Я сожалею о том, что произошло сегодня утром, Эл, – сказала она низким голосом. – Я потеряла голову и не соображала, что говорю. Я вела себя отвратительно!
   – Вы заставили меня плакать целый день. Она коснулась моей руки кончиками пальцев, затем растерянно вцепилась в мои бицепсы.
   – Я рассказала вам про Алису такие гадости! Вы знаете, Эл, во всем этом нет ни слова правды. Пожалуйста, поверьте, сейчас я искренна. А утром я просто была зла на вас. И сказала первое, что пришло в голову.
   Ее пальцы скользнули по моей руке в ладонь и осторожно подняли ее.
   – Вы меня прощаете, Эл? – прошептала она и прижала мою руку к своей груди, чтобы лишить меня возможности ответить отказом.
   – Если вы будете продолжать в том же духе, я предпочел бы видеть вас такой, какой вы были сегодня утром.
   – Если хотите знать правду об Алисе, – сказала она спокойно, – мы с ней похожи.
   – Мелани, мое сокровище, – сказал я. – Вы уникальны!
   – Вовсе нет, – запротестовала она. – Хотя таких, как я, немного. Алиса тоже хотела стать частью этого меньшинства. Как я могла не признать в ней то, что хорошо знаю в себе? Когда она говорила, что хочет развлекаться, это означало, что она хочет мужчину.
   Я нежно сжал пальцы ее правой руки, и Мелани принялась ворковать:
   – Ну я и дала ей мужчину… Дюка Амоя. Откровенно говоря, я не думала, что она так далеко зайдет.
   – Что поделаешь? Теперь это уже древняя история. Я высвободился, поднялся и пошел к столу, чтобы налить виски.
   Мелани рассмеялась:
   – Вы не можете удрать, Эл! И вы это знаете! Оскорбляйте меня, повернитесь ко мне спиной – это не поможет.
   – А что, если вам сходить в клуб? Сердце Амоя сейчас свободно, не так ли?
   – Мне хорошо и здесь, – довольно сказала она.
   – А мне было лучше до вашего прихода, – ответил я холодно.
   – Это профессиональный способ выставить даму за дверь? Вы хотите, чтобы я ушла?
   – Точно.
   Я продолжал стоять к ней спиной, притворяясь, что занимаюсь стаканами.
   За спиной послышался легкий шум, но я старался не прислушиваться.
   – Эл? – наконец сказала она.
   Я быстро обернулся. Вышитая золотом туника висела на спинке кресла, а у ног Мелани – куски нейлона и кружев. Она стояла совершенно нагая, лишь с золотыми кольцами в ушах.
   Я схватил ее запястья и поволок к двери в спальню. Она завопила:
   – Куда мы, Эл?
   – К черту кушетку! Почему бы не заняться этим со всеми удобствами?
   – Если бы вы растроились, – серьезно заявила она, – то все вместе смогли бы сделать из меня честную женщину…

Глава 11

   Неоновая надпись “Уединение” была погашена, входная дверь закрыта на ключ. Я постучал. На моих часах было двадцать один час сорок пять минут. Может быть, слишком рано.
   Дверь распахнулась, и я попал под прицел двух маленьких острых глаз.
   – Мы открываемся только в полдвенадцатого, – услышал я, и дверь со стуком захлопнулась.
   Я снова принялся барабанить. На этот раз глаза выражали откровенную злобу.