Браун Сандра. Долгожданное возвращение

   Со времени их последней встречи прошло семнадцать лет. Она помнит, как он помахал им на прощание, повернулся и побежал по пляжу, загорелый и прекрасный, как молодой бог.
   Ее разбитое сердце сказало ему «прощай». Сейчас все по-другому. Она не позволила себе даже оглянуться, стоя на пороге пансионата.
   Целый час Марни провела с мамой. Почти все это время миссис Хиббс спала, изредка просыпаясь, и произнося несколько неразборчивых фраз.
   Марни была подавлена. Когда она вышла из комнаты, Ло прогуливался по холлу. Сестры с восторгом разглядывали его, однако он сам, казалось, ничего не замечал вокруг себя.
   – Ты еще здесь? – спросила Марни. После посещения пансионата она чувствовала себя морально разбитой. Когда увидела Ло, ей стало еще хуже.
   – Как ты собиралась добраться домой?
   – На такси.
   Они вышли из пансионата вместе.
   – Ты должна знать, что в нашем городе трудно поймать такси.
   Через минуту они уже сидели в машине.
   – Как мама?
   – Она умирает.
   Сочувственно помолчав, он сказал:
   – Мне очень жаль.
   – Ее постоянно колют, чтобы избежать последующих ударов. Большую часть времени она без сознания. Когда приходит в себя, то говорит об отце и Шэрон. И часто плачет.
   – Это было в Кальвестоне, да?
   – Когда мы встретились?
   – Это было на пляже?
   – Да, – ответила она, удивляясь, как много он помнит. – Наша семья снимала домик рядом с вашим.
   Глядя на нее в зеркало, он пробормотал:
   – Вас было двое. Две сестры.
   – Да, моя старшая сестра Шэрон и я.
   – Шэрон и Марни. Да, вспоминаю. Твоя сестра была красоткой.
   – Да, – кивнула Марни.
   – А ты была совсем ребенком.
   – Мне было четырнадцать.
   – Ваш отец был священником, так? Я помню, мы должны были прятаться, чтобы выпить пива.
   – И ты уговорил Шэрон.
   Он засмеялся.
   – Но ты не стала. Она называла тебя паинькой.
   – Я не была такой шустрой, как Шэрон.
   Помолчав минуту, он произнес:
   – Если Шэрон спала со мной, она, наверное, спала с десятком других парней.
   – Ей было только шестнадцать, и ты был у нее первым.
   – Шестнадцать? Шестнадцать! – повторил он. – Я думал, что ей больше.
   – Она выглядела старше, – тихо сказала Марни.
   – Намного старше и соответственно вела себя. Я помню, как бюстгальтер трещал на ее груди. У нее, конечно, была фигура не шестнадцатилетней девочки.
   – Да, это верно, – сухо ответила Марни. Ей стало неприятно оттого, что Ло помнил, какой развитой была Шэрон. Она хотела, чтобы он замолчал.
   – Значит, ей было шестнадцать. Забеременеть в школе, да еще если твой отец священник, – значит обречь себя на многие трудности.
   Ло остановился около ярко освещенного кафе.
   – Кажется, тебе необходимо что-то выпить.
   – Я бы предпочла поехать домой.
   – Послушай-ка, – сказал он, теряя терпение. – Ты дрожишь, и тебе плохо. Разве помешает банка кока-колы или чашка кофе? Я же не предлагаю выпить со мной или того хуже переспать. Неужели ты боишься выпить кофе с мужчиной?
   Не дожидаясь ответа, Ло встал и захлопнул за собой дверцу. Потом подошел к ней. По округлившимся от удивления глазам официантки она поняла, что та узнала его. Появление Ло вызвала небольшой переполох. Марни смущенно шла следом.
   – Тебя везде так узнают?
   – Что? – спросил он рассеянно. – Ты имеешь в виду известность? Не обращай внимания.
   Она пыталась, но на нее смотрели почти с таким же любопытством, как на него. Официантка, подошедшая с меню, попросила автограф.
   – И что же она сделала? – спросил Ло, как только официантка ушла.
   – Кто?
   – Твоя сестра, Шэрон. Что она сделала, когда узнала, что беременна?
   – Ну, она… – Марни опустила глаза. – Она хотела сделать аборт.
   Даже находясь на другом конце стола, Марни почувствовала, как Ло весь напрягся. Она видела, что он сжал кулаки. Ей было приятно, что его реакция была такой же, как ее. По крайней мере ему было не безразлично.
   – И почему же она не сделала? – спросил Ло.
   Марни не могла обсуждать это. Это время было самым ужасным. Именно тогда начала распадаться их семья.
   – Шэрон доверяла мне, – тихо сказала Марни. – Однажды после ужина она сказала, что хочет поговорить со мной. Сестра сообщила, что беременна. Она боялась. Это испугало меня, потому что я никогда раньше не видела ее такой мрачной. Мы не ложились всю ночь, вместе плакали, думали, что же делать. Не могло быть и речи о том, чтобы найти тебя. Ты был в армии и в общем-то вряд ли чем помог бы. Мы не знали, что делать. Я не могла поверить, что Шэрон хочет избавиться от ребенка, выбросить его, как какой-то хлам. – Взглянув на него, она продолжала:
   – Не могла даже подумать об этом. Я знала, что родители скорее согласились бы на то, что в их доме появится незаконный ребенок, чем взять грех на свою душу.
   – И ты сказала им, что Шэрон собирается делать?
   – Да. Они ей запретили. Она ужасно злилась. Беременность не очень-то веселая штука… А потом родился Дэвид, и все полюбили его.
   – А Шэрон?
   – Она полюбила его тоже. Он был таким чудным, забавным ребенком, что его невозможно было не полюбить.
   Ло внимательно посмотрел на Марни, чувствуя, что она хочет еще что-то сказать, но тут принесли кофе. Когда официантка ушла, он спросил:
   – Почему Дэвид не с Шэрон?
   – Шэрон умерла. – Она молча посмотрела на него. – Когда Дэвиду было четыре года.
   – Как это случилось?
   – Она разбилась на машине. После этого родители как бы похоронили себя заживо. У отца был инфаркт, и он умер в тот же год. С тех пор мы жили с Дэвидом и мамой.
   – То лето перевернуло всю вашу жизнь.
   – Думаю, да.
   – Для меня это было ужасное лето. Родители меня все время опекали.
   – Я их помню. Было видно, что они очень гордятся тобой. Их сын лучше всех окончил военно-морскую академию… Поздравляю, ты добился своей цели и стал астронавтом.
   – Откуда знаешь, что это была моя цель?
   – Ты сам сказал. Однажды, когда Шэрон загорала, мы взяли камеру, чтобы покататься на волнах. Ты рассказал, что собираешься стать летчиком-испытателем, а потом хочешь участвовать в космической программе. Я очень гордилась, когда прочитала в газете, что тебя приняли. Мне было приятно, что мы были когда-то знакомы.
   – Много лет я не вспоминал то время в Кальвестоне.
   Марни отхлебнула кофе.
   – Я всегда пользуюсь презервативом.
   От неожиданности она выронила чашку с горячим кофе и обожгла руку.
   – Что?
   Он молча взял две салфетки и вытер ими мокрый стол.
   – Обожглась?
   – Все нормально, – соврала она, не зная, как попросить масло. Однако он сделал это сам.
   – Не надо, все нормально, – запротестовала Марни, когда официантка принесла на тарелке огромный кусок масла для неуклюжей девушки Ло Кинкейда, которая обожгла руку кофе.
   – Спасибо, – сказал Ло, с нетерпением ожидая, когда официантка исчезнет.
   – Я сама. Нельзя же поднимать такой шум из-за…
   – Дай руку.
   Марни протянула свою красную, опухшую руку. Двумя пальцами Ло взял кусочек масла и смазал обожженное место.
   – Всегда, когда сплю с женщиной, я пользуюсь презервативом, – прошептал он, – обязательно.
   Ло втирал масло двумя пальцами в очень чувствительную ложбинку. Расслабившись, Марни чуть не упала со стула.
   – Из тебя вышел бы отличный хирург.
   То ли от ожога, то ли от прикосновения Ло ее голос стал неестественным, немного охрипшим и более грубым, чем обычно. Когда он массировал обожженный участок, она закусила губу, чтобы не застонать от удовольствия. Его прикосновение вызвало приятные ощущения в животе, покалывание груди, особенно сосков.
   – В то время, когда я был с Шэрон, еще никто ничего не слышал о СПИДе, но я всегда пользовался презервативом, чтобы моя партнерша не забеременела. Без этого я бы не стал заниматься любовью и с девушкой, которую встретил на пляже в Кальвестоне.
   Ло чудесно массировал руку. С сожалением она отняла ее.
   – Значит, ты все еще не уверен, что Дэвид – твой сын.
   – Послушай, до сегодняшнего дня я просто не знал о его существовании. Думаешь, я должен слепо верить тому, что ты говоришь?
   – Я ничего не думаю, полковник Кинкейд, – ответила она холодно. – Я сказала тебе это еще в пансионате.
   – Я же не такой человек, которому безразлично, есть у него сын или нет. Естественно, я не в себе, потому что это очень неожиданно. Ты можешь помочь мне, если прямо ответишь на некоторые вопросы.
   Марни отодвинула чашку в сторону.
   – Спрашивай. Что ты хочешь знать?
   – Как Дэвид может быть моим сыном, если я предохранялся?
   – Ты не предохранялся.
   – Откуда тебе известно, черт побери? – спросил он, сурово нахмурившись. – Или это была игра? Шэрон забавлялась, а ее младшая сестра подсматривала?
   Марни схватила сумку и выскочила из-за стола. Он поймал ее за руку.
   – Извини, Марни, я не подумал.
   Она высвободила свою руку, но его глаза притягивали ее.
   Может быть, потому, что Марни впервые услышала, как он называет ее по имени, она осталась.
   – Я понимаю, почему ты не очень-то хорошо отзываешься о Шэрон, – произнесла Марни с горечью. – Она была доступной. Но я-то не заслуживаю твоих оскорблений.
   – Мне очень жаль, что я так сказал. И все-таки откуда ты узнала, что произошло там, на пляже?
   – Шэрон рассказала, что однажды вы не пользовались… А дело зашло слишком далеко.
   – Я слушаю, продолжай.
   – Она не хотела, чтобы ты прекращал, и поэтому соврала тебе – сказала, что пьет таблетки.
   – Я не помню, – покачал Ло головой, глядя в пространство.
   – Весь вечер ты пил пиво.
   – Тогда может быть.
   – Полковник Кинкейд…
   – Называй меня Ло, – произнес он сердито. – Я помню, как мы с тобой боролись на песке и как я мазал тебе спину кремом для загара. Поэтому зови меня Ло, ладно?
   Он хотя бы немного ее помнил. Это было очень приятно.
   – Не имеет никакого значения, твой сын Дэвид или нет. Это ничего не меняет.
   – Ты забываешь одну важную вещь, Марни.
   – Какую?
   – Письма.
   Она беспомощно развела руками.
   – Сколько раз говорить, что я не писала их.
   – Тогда все еще более непонятно.
   – Не понимаю.
   – Если не шкала ты, значит, кто-то другой.
   Марни нахмурилась.
   – Начинаю понимать.
   – Ты сказала, что тебе от меня ничего не надо.
   – Да.
   – Но тому, кто пишет письма, надо. И это делает жизнь Дэвида, так же как и мою, небезопасной.
   – Ты же не думаешь, что кто-то хочет причинить ему вред?
   – Не знаю, но это вероятно.
   – Что же нам делать?
   – Я не хотел тебя волновать. Просто должна знать об этом и постараться мне помочь. Ты кого-то подозреваешь?
   – Нет. Дэвид похож на тебя, но это бросается в глаза, только когда вы стоите рядом.
   – А как насчет доктора, который принимал Дэвида? У него были какие-то причины шантажировать меня?
   – Не знаю. Мы давно переехали из того района, и я о нем ничего не слышала. К тому же он не знает, кто отец мальчика.
   – Может быть, Шэрон сказала какой-то подруге?
   – Не думаю, но все может быть. Считаешь, что кто-то об этом знал и, когда ты стал знаменитым, решил это использовать?
   – Да, очень вероятно.
   Задумчиво глядя на кофе, Ло как бы между прочим произнес:
   – Пансионат, в котором живет твоя мама, очень дорогой.
   – Он относится к той церкви, где работал папа. Вдовам священников они делают скидку. Конечно, иногда мне было нелегко, но я старалась заработать для себя и Дэвида. Это правда, мы небогаты. Мальчик не всегда мог иметь то, что хотел, и поэтому ценил то, что у него было. Но мы не бедствуем. У него есть все необходимое: еда, дом, одежда и, самое главное, моя любовь.
   – Я только хотел…
   – Сиди и слушай, – произнесла Марни воинственным тоном, который удивил даже ее саму. – Я люблю Дэвида, он тоже любит меня. Все, о чем ты сейчас думаешь, – как это может отразиться на тебе. Переступи через свой эгоизм и подумай, как это может повлиять на Дэвида. В его возрасте они такие ранимые. Он замечательный мальчик, и я не хочу, чтобы что-то каким-то образом изменило Дэвида. А это может случиться, если он узнает, что его отец – бесстрашный астронавт, который спит с женщинами, только если предохраняется. Как только ты скажешь или намекнешь о чем-то подобном, то пожалеешь, что не в космосе, полковник Кинкейд, – выдохнула она. – А теперь отвези меня домой.

Глава 4

   Когда Ло приехал домой, его встретили две особы женского пола. Обе блондинки, обе с карими глазами. У одной две ноги, у другой четыре. Одна была рассержена, другая радовалась.
   Белый Лабрадор по кличке Венера бежал к нему по зеленому газону. Собака чуть не сбила его с ног, встала на задние лапы и, пытаясь дотянуться до лица, лизнула.
   – Привет, девочка, – сказал Ло, ласково отстраняя ее. Наклонившись, он поднял газету и, свернув ее, бросил. Зная свои обязанности, Венера помчалась за ней с радостным лаем.
   Вряд ли Ло мог так же обрадовать другую блондинку, почесав ее за ухом и бросив ей газету. Уже не в первый раз в своей жизни он пожалел, что не все женщины такие же послушные, как его Венера.
   – Привет! – Ло улыбнулся своей обезоруживающей улыбкой.
   – Ты опоздал всего на час, – в ее голосе чувствовалось раздражение. – Когда я вошла в дом, собака чуть не загрызла меня.
   – Она ревнует к другим женщинам.
   Он достал из почтового ящика письма и начал просматривать их. Одно письмо привлекло его внимание. Это был обычный белый конверт, надписанный ставшим знакомым почерком. Ло положил его в нагрудный карман, а остальные письма бросил на полированный стол в холле.
   – Это все, что ты хочешь сказать?
   Венера вытянула шею, протягивая ему газету.
   Другая блондинка с ненавистью смотрела на собаку.
   – Она чуть не порвала мне колготки.
   – Венера защищала дом от посторонних.
   – От посторонних? Ты дал мне ключ, сказал, как отключить сигнализацию, просил чувствовать себя как дома.
   – Да? Когда это было?
   – Когда ты назначил мне свидание.
   Девушка была на пятнадцать лет моложе его, не слишком хорошенькая, но ноги у нее росли из подмышек и был такой соблазнительный загар, что он не мог смотреть на нее равнодушно. Все бы друзья обзавидовались, если бы узнали, что она спит с ним.
   Но это был плохой день. Успокоить разъяренную девицу было не так-то просто.
   – Ты не помнишь, что назначил свидание? – капризно спросила она.
   – Нет.
   – Мы познакомились на прошлой неделе на вечеринке. Там было много астронавтов.
   Он ничего не помнил. Ло так часто ходил на вечеринки, что уже перестал их запоминать, так же как и женщин. Он уже не мог вспомнить, куда ходил и с кем, после того, как, глядя на него очень серьезно своими чудными глазами, Марни призналась, что высокий парень, похожий на Ло, – это его сын.
   – Послушай, я забыл, как тебя зовут.
   – Сюзетт.
   – Сюзетт, извини, пожалуйста, – пробормотал он. – Сегодня в Центре срочная работа, и я никак не могу вырваться. У нас неполадки с антигравитационной системой, и я чертовски устал. Давай отложим до следующего раза.
   Она не поверила ни его улыбке, ни его вранью.
   – Ты меня бросаешь?
   Он пристально посмотрел на нее и резко произнес:
   – Скажем так. Где ключи?
   Она предлагала ему то, что в данный момент было отвратительно. Стиснув зубы, он взял ключи.
   Пока Сюзетт шла к двери, Венера, не переставая, лаяла. Когда дверь за ней захлопнулась, собака взглянула на хозяина с нескрываемым облегчением.
   – А ты ревнивая сучка! Хочешь поесть?
   Венера пошла за ним на кухню.
   Ло любил свой современный дом за простор. Машинально он взял корм для рыб и насыпал его в аквариум, встроенный в стене, между столовой и кухней.
   Достав письмо из кармана, прочитал его. Ему угрожали разоблачением в еще более резкой форме. Он перечитывал отдельные места по несколько раз и настолько задумался, пытаясь решить, кто же их пишет, что Венере пришлось лизнуть его в руку, чтобы хозяин вспомнил о своем обещании.
   Ло дал ей печенье, сам выпил пива и, сбросив одежду, опустился в теплую ванну, соединяющуюся с бассейном, который вызывал зависть даже у самых обеспеченных его друзей.
   Он жил на зарплату военного, довольно скромную по современным меркам, но ему не на кого было ее тратить, кроме себя. Ло жил хорошо и любил комфорт. О блондинке он уже забыл. Его мысли были заняты мальчиком, которого встретил сегодня.
   – Очень симпатичный ребенок, – сказал он Венере, которая была счастлива, что с ней делятся своими мыслями, поэтому смело сунула свою морду в горячую, бурлящую воду только для того, чтобы лизнуть его плечо.
   – Любой отец гордился бы таким сыном, как Дэвид Хиббс. Он хорошо воспитан, с уважением относится к матери. Хотя совершенно потерял голову, когда сел за руль «порше», не забыл потом поблагодарить. Ему не нужно напоминать, что надо пристегиваться. Он осторожен и хорошо водит машину.
   Ло не нашел никаких недостатков в своем сыне.
   Его сын? Он готов уже его признать!
   До сегодняшнего дня Ло очень плохо помнил то лето. Что он знает о Марни Хиббс и ее семье?
   Она могла быть обыкновенной мошенницей, использующей его в своих целях. Просто очень хорошей актрисой, которая якобы оскорбилась, когда ее обвинили в том, что она посылает эти письма. Марни, конечно, выиграет, если он признает Дэвида своим сыном. Растить ребенка очень трудно. Единственный холостяк в отряде астронавтов, он часто слышал от товарищей об этом. Работа иллюстратора, может быть, иногда и неплохо оплачивается, но так бывает не всегда. Несколько месяцев можно просидеть без заказа. Возможно, у этой штучки Хиббс сейчас финансовые трудности из-за того, что приходится платить за больную мать, и она придумала столь гнусный план, чтобы поправить свои дела.
   Но Марни сразу же поставила его на место, лишь только он намекнул, что она сделала это из-за денег. Если заденешь эту миниатюрную особу, она взрывается, как порох, что очень даже соблазнительно.
   Выругавшись, Ло вышел из ванны и поплелся опять на кухню, чтобы взять еще пива. Глядя на преданно сидящую у его ног Венеру, он думал о том, как осложнится его жизнь с появлением сына. С блондинками придется завязать. А когда он снова полетит, кто будет…
   – Что за чушь! – произнес он вслух. – Мальчишка, может быть, и не мой. – Но потом улыбнулся тому, каким замечательным неугомонным ребенком был Дэвид, и тут же нахмурился, потому что вспомнил, насколько искренне и горячо тот поцеловал женщину, которую называет своей матерью. Этот поцелуй не давал ему покоя. Из-за этого Ло, собственно говоря, прогнал блондинку.
 
   – Спокойной ночи, мама, – Дэвид стоял в дверях ее комнаты. Настольная лампа освещала чертежную доску, за которой сидела Марни и придумывала эскиз для ювелирного магазина.
   – Так рано ложишься?
   – Тренер сегодня нас забодал. Я очень устал.
   Обычно Марни ругала его за подобные слова, а сегодня даже не обратила внимания, потому что знала: он сказал так, чтобы проверить, как она отреагирует. Иногда отсутствие реакции – самая лучшая реакция.
   – Тебе надо хорошенько выспаться. Завтра ты должен постричь газон.
   – Пять баксов.
   – Семь, если ты его подровняешь и соберешь траву.
   – Договорились. – Дэвид все не уходил и держал руку на дверном косяке, что служило явным признаком того, что он хочет задать щекотливый вопрос. – Что сегодня здесь делал Ло Кинкейд?
   – Как что делал? Ты же знаешь, зачем он приезжал.
   – Почему же не говорила, что звонила ему? Могла бы сказать.
   – Я звонила не ему. Я звонила в НАСА, чтобы спросить, можно ли нарисовать Кинкейда. Думаю, они послали его, чтобы он дал разрешение лично. Я так же растерялась, как и ты, когда полковник приехал.
   Марни никогда не обманывала Дэвида, за исключением тех случаев, когда он спрашивал о своем отце. Это была ложь во спасение, сейчас же она нагло врала.
   – Я очень рад, что мы с ним познакомились. Ты согласна, что он отличный мужик?
   – Да.
   – Я думал, что Ло Кинкейд какой-то особенный, а это обычный человек.
   – Он и есть обычный человек.
   – Он еще когда-нибудь приедет?
   Марни подошла к Дэвиду и поправила волосы, упавшие на лоб, для чего пришлось высоко поднять голову. Это еще раз напомнило ей о том, как он вырос. Время бежит слишком быстро.
   – Вряд ли мы его снова увидим, – уклончиво ответила она.
   Мысленно Марни вернулась к тому моменту, когда они молча ехали из кафе. Она жалела, что не рассказала Ло обо всем, после того как он обозвал ее интриганкой и лгуньей.
   – Думаю, не удастся увидеть его еще раз. Он очень занят, и ему приходится встречаться со множеством людей.
   – Знаю, но, мне кажется, я понравился ему. Было бы здорово, если бы мы подружились.
   От этих слов у нее сдавило горло, но она постаралась улыбнуться и, обняв его, рассеянно произнесла:
   – Ложился бы ты лучше спать. Надо отдохнуть, потому что через несколько дней у тебя большая игра.
   – Заметано, – выходя из комнаты, Дэвид часто подпрыгивал, доставая рукой до потолка.
   Марни слышала, как он спускается вниз по лестнице старого дома, и вместо счастливой улыбки на лице ее появились слезы.
   Анонимные письма, С того самого дня, когда Шэрон сообщила о своей беременности, Марни мечтала о том, что ребенок соединит их вместе. В своих фантазиях ей представлялось, что в результате катастрофы Дэвиду может понадобиться трансплантация почки или переливание крови. Письма… Такое ей никогда не приходило в голову.
   Но Ло все-таки вошел в ее жизнь еще раз и без остатка заполнил ее.
   Его бирюзовые глаза, улыбка, небрежная уверенная походка классного летчика все эти семнадцать лет оставались в ее сердце.
   Воспоминания о нем не могли стереть несчастья: гибель сестры и смерть отца, постоянно ухудшающееся здоровье матери. Любовь к нему давала ей силы, когда одновременно надо было учиться в колледже, работать и воспитывать Дэвида. Эта же любовь лишила ее и личной жизни.
   Единственный человек, которого она любила, снова появился на ее пути. И опять будущее было в его руках. Только сейчас он уже понимал это.
   В происходящем Марни часто винила себя. Она должна была посмеяться над этими глупыми письмами и сказать Ло, что над ним зло подшутили. Наверняка кто-то, кто заметил его сходство с Дэвидом.
   Из-за своей порядочности Марни не могла солгать Ло. Однако правда могла серьезно осложнить ее жизнь. Если Дэвид догадается, что Ло его отец, а Ло оттолкнет сына, как мальчик перенесет это? Или если Ло решит признать ребенка, как она будет жить без Дэвида? Он ее единственная радость. Ло дал ей этого ребенка, он же может и отобрать его.
   Марни посмотрела на обожженную руку. Краснота почти исчезла, однако на коже остались следы масла. Закрыв глаза, она вспомнила его нежные прикосновения, когда он смазывал руку, и невольно застонала.
   Марни любила Ло Кинкейда безответно, и это доставляло ей огромную боль. Так же сильно она любила его сына. Ло никогда не принадлежал ей, а сегодня Марни может потерять и Дэвида.

Глава 5

   – Содовую, пожалуйста.
   – Две.
   От его голоса у Марни закружилась голова.
   – Что ты здесь делаешь?
   – Пью содовую, – сказал он, невинно улыбаясь. – И пакетик поп-корна, пожалуйста.
   Человек, стоящий за стойкой бара, принес им две содовые и поп-корн и почти все время, не отрываясь, смотрел на Ло.
   – Мы с вами знакомы?
   Ло широко улыбнулся.
   – Может быть.
   Мужчина продолжал изучать его лицо, даже когда давал ему сдачу с десяти долларов. Марни пыталась заплатить за себя сама, но он отвел ее руку, и она сдалась.
   – О, черт, вспомнил, – захохотал бармен. – Вы работаете в «Уолмарте», в отделе спортивных товаров.
   Ло криво улыбнулся.
   – Правильно.
   – За какую команду болеете?
   – За «Торнадо».
   – Наш человек.
   Ло взял Марни под руку, и вместе они пошли по дорожке, ведущей на школьный стадион.
   Она еле сдерживала смех.
   – Перестань, – смущенно пробормотал он. – Это встречается довольно часто.
   Однако Ло не казался ей скромником. Он производил впечатление очень уверенного в себе человека. На нем были шорты и темно-синяя спортивная майка, которая плотно облегала фигуру, фирменная кепка НАСА и авиационные очки, которые больше привлекали внимание, чем позволяли сохранить свое инкогнито. Идя рядом с ним, Марни заметила с любопытством повернувшиеся в их сторону головы.
   – Спасибо за содовую.
   – Пожалуйста. Хочешь поп-корн?
   – Нет, спасибо.
   – Между прочим, я получил еще одно письмо.
   – Правда?
   – В тот же день, когда я приезжал к вам. Куда идти?
   Она показала в сторону стадиона, на котором уже собралась толпа ликующих болельщиков.
   – И что же в этом письме?
   – То же самое. Мы поговорим об этом после игры.
   – Я думала, что раз ты не позвонил и не приехал, то…
   – Что мы больше не увидимся?
   – Да, – честно ответила она.
   – И тебе было все равно?
   – Не знаю.
   Марни не могла разобраться в своих чувствах, когда он не позвонил ни через день, ни через два. С одной стороны, она почувствовала облегчение, а с другой – боялась никогда больше не увидеть его.
   Дэвид тоже очень расстроился, когда его кумир не позвонил.
   – Здесь будет хорошо? – спросил Ло, найдя подходящее место.
   – Отлично.
   Марни помахала своим знакомым, которые тут же отвлеклись от игры и стали рассматривать их. Раньше она никогда не приходила на футбольные матчи с кавалером. Прошлой весной ее пытались познакомить с тренером по футболу, но из этого ничего не вышло. В этом году у него уже появилась девушка, поэтому Марни не боялась, что он будет настаивать на встрече. Два раза тренер назначал ей свидание, но у нее всегда были такие не правдоподобные отговорки, что ему это надоело.