Страница:
Когда Ло садился рядом с ней, почти весь стадион устремил на них взгляды.
– Как дела с телефонным справочником? – спросил Ло.
– Пока никак, но я надеюсь, – она скрестила пальцы. Он поймал ее руку и снял солнечные очки, чтобы получше рассмотреть ожог.
– Болит?
– Даже не было волдыря. Я думаю, благодаря маслу.
– Отлично. – На секунду он задержал ее руку в своей. – Ты как талисман для команды. Тебе надо было пойти на поле, чтобы принести ей удачу.
На ней были черные шорты и полосатая черно-синяя футболка, на которой было вышито: «Мама Дэвида».
– Все мамы в футболках нашей команды.
– Но никому она так не идет, как тебе.
За стеклами очков Марни не видела его глаз, но чувствовала, что он рассматривает ее. Теплая волна пробежала по телу. Она посмотрела на поле.
– Вон Дэвид.
– Какой номер? Вижу, вон он.
Дэвид и его товарищи по команде бежали вдоль боковой линии. Когда он увидел их вместе, то даже на таком расстоянии было заметно, что глаза его заблестели. Дэвид широко улыбнулся и помахал им. Ло помахал ему в ответ и, подняв большой палец, показал, что все отлично.
– Его команда должна победить, – заметил Ло.
– Почему ты так думаешь?
– Потому что по своей натуре Дэвид – победитель. Это же сразу видно.
В конце первого периода Марни боялась, что его прогнозы не оправдаются. «Торнадо» проигрывало 0:1, много раз каждая команда пыталась забить гол, но всегда положение спасали хорошие вратари. Страсти на трибунах сильно накалились.
Марни резко отдернула свою ногу, когда он нечаянно задел ее. Ей казалось, что каждый волосок на его ноге был наэлектризован.
– Извини, – тихо произнесла она.
– Ну что ты.
Машинально Марни провела рукой по тому месту, которым коснулась его ноги.
– Расслабься, – добавил он. – Я не заразный.
Она перестала тереть ногу и смущенно спросила:
– Тебе нравится?
– Нравится что, прикосновение?
– Ставить женщин в дурацкое положение.
– Я не большой специалист по этой части. Мне нравится просто секс без всяких этих штучек.
Стараясь не обращать внимания на его ухмылку, она вернулась к тому серьезному вопросу, ради которого они встретились.
– Что в этом письме?
Солнце зашло за стадион, огромная тень накрыла трибуны. Ло снял очки. Его глаза омрачились.
– То же самое.
– Угрожали? – спросила она, беспокоясь за Дэвида.
– Не то чтобы. Просто напомнили о том, как раздует все пресса, если станет известно о Дэвиде. Но это и так очевидно.
– Дэвиду тоже придется несладко.
– Конечно. Я же не такой эгоистичный кретин, как ты думаешь. Надо рассуждать логично, отбросив эмоции. Мы можем вычислить этого человека, если начнем думать, как он, правда?
Она кивнула.
– Я очень удобная мишень. Тот, кто пишет письма, прекрасно понимает это и на этом играет. Он соображает. Это хорошо обдуманный план, чтобы погубить мою карьеру. После катастрофы «Челленджера» НАСА постепенно начинает возвращать к себе доверие.
– В основном благодаря тебе.
Он пожал плечами.
– Администрация все еще многого боится. Они не хотят никаких скандалов. И если на обложках журналов появится портрет моего незаконнорожденного сына, как ты думаешь, будут ли у меня шансы снова полететь в космос?
– Ты хочешь полететь?
По выражению его лица она поняла всю глупость своего вопроса.
– Да, и для каждого полета отбирают ограниченное количество астронавтов. Я хочу как можно больше летать до тех пор, пока не состарюсь или у меня будет плохая кардиограмма, или появятся молодые астронавты. Конечно, я хочу опять полететь.
– Тебе нравится летать?
– Да. Это сидит во мне. Это и секс.
– Раньше я не понимала, как глубоко ты чувствуешь. Мне и в голову не приходило, насколько все это может отразиться на твоей карьере.
– Меня, конечно, не выгонят из Центра, но с плохой характеристикой моя карьера будет закончена. Мне придется учить других делать то, что я хочу делать сам. Тот, кто меня шантажирует, понимает, что значит для меня космос.
– Я не посылала эти письма, – искренне произнесла Марни, невольно прижав руки к груди. – И мне, и Дэвиду было бы лучше, если бы все осталось по-прежнему. Если он узнает, что ты его отец, это только осложнит мальчику жизнь.
– Почему? – с интересом спросил Ло.
– Потому что ты – это ты. Что ты будешь делать с сыном-подростком?
– Часто ходить на футбол.
– И редко на вечеринки.
– Ты что, следишь за мной?
Марни промолчала. Он не должен догадываться, что она читает газеты только для того, чтобы найти там его имя. На страницах светской хроники попадались его фотографии.
– Свисток, – сказала она, взглянув на поле.
Меньше чем за две минуты «Торнадо» успело забить гол. Но когда до окончания матча оставалась всего минута, напряжение сильно возросло. Казалось, будет дополнительное время. Весь стадион встал, и болельщики начали криками поддерживать порядком уставших игроков.
– Иди сюда, здесь лучше видно. – Ло схватил ее за талию и перенес на другую скамейку. – Лучше?
– Намного. – Впервые за игру она видела все поле. – Следи за мячом, Дэвид. Забери его, – кричала Марни вместе со всеми, от возбуждения подпрыгивая на скамейке и топая ногами. Чтобы она не упала, Ло придерживал ее за талию.
– Осторожно, упадешь.
Когда у Дэвида отобрали мяч, который он вел к воротам противника, Ло выругался и крикнул:
– Отбери мяч, Дэвид. Догони его.
– Давай, Дэвид, давай, – кричала Марни, когда Дэвид ловко перехватил мяч у соперника.
– Двадцать секунд, Дэвид! Пятнадцать. Помогите же ему. Судья не прав. Где твои очки? Десять секунд. О, Дэвид, сделай же что-нибудь!
Ее последние слова потонули в общем реве, когда Дэвид обошел вратаря и забил победный гол. Буквально все поле взорвалось от радостных криков. Болельщики ликовали.
Громче всех кричали Марни и Ло. Поддавшись общему настроению, она закружилась на месте и оказалась в его объятиях. Крепко обняв, он приподнял ее над трибуной.
– Я не могу поверить! Я не могу поверить! – Марни кричала и смеялась одновременно.
Глядя на нее, Ло улыбнулся.
Перестав смеяться, удивленно посмотрели друг на друга, думая уже о другом.
Они одновременно увидели, что его рука лежит у нее на плече, а Марни обеими руками обхватила Ло за шею. Ее колени находились на уровне его паха, а он губами почти касался ее груди.
Когда Ло медленно опустил ее, Марни смотрела на него большими, ничего не понимающими глазами. Она медленно сняла руки с его шеи, но они несколько дольше положенного задержались на его груди.
Ее чувства были так обострены, что Марни только могла смотреть на него. Он также казался взволнованным. Однако быстро пришел в себя.
– Твой парнишка – отличный игрок.
– Спасибо, – ответила она охрипшим голосом. Поняв, что все еще касается его, резко опустила руки. Хотя Ло больше не держал ее, она чувствовала тепло его руки.
– Хочешь вниз?
На поле образовалась настоящая свалка. В руках у каждого игрока была банка воды, которую он сначала хорошо тряс, а потом открывал и направлял струю на своих друзей.
– Я тоже хочу туда, – засмеялась Марни.
Они спустились вниз, перелезли через ограждение и выбежали на поле. Дэвид встретил их. Он радостно обнял Марни и приподнял ее в воздухе почти так же, как сделал это только что Ло.
– Ты здорово играл, Дэвид, – она похлопала его по спине и поцеловала. Сильное возбуждение помешало ему возмутиться и отстранить ее от себя.
– Неплохо, – хлопнув Дэвида по плечу, сказал Ло и обменялся с ним рукопожатием.
– Я рад, что вы пришли, полковник Кинкейд.
– Парень, который забил победный гол, может называть меня просто Ло.
Дэвид смущенно засмеялся:
– Ло, мы всей командой идем есть пиццу. Хочешь с нами?
– С удовольствием.
Дэвид издал радостный вопль:
– Отлично, встречаемся здесь. Мне надо получить приз.
Он, как капитан команды, и тренер получили кубок. Стоя рядом с Марни, Ло положил на ее плечо руку, а когда Дэвид начал произносить речь, слегка сжал его.
– Я хочу поблагодарить школьный совет и всех преподавателей, которые поддерживали нас целый год. Спасибо всем болельщикам.
На стадионе поднялся невообразимый шум. Когда он затих, Дэвид продолжал:
– И еще я хочу поблагодарить нашего тренера. Без него мы бы ничего не добились. – Игроки и их родители с благодарностью зааплодировали тренеру. – Я принимаю этот приз от лица всех игроков команды. Вперед, «Торнадо»! – закончил он свою короткую речь.
Ло наклонился и шепнул Марни на ухо:
– Дэвид к тому же красноречив.
К счастью, он не заметил выступившие на ее глазах слезы. Ощущая тяжесть его руки на своем плече и переполнявшую сердце любовь к нему и его сыну, она вся обмякла.
Пробираясь сквозь толпу к стоянке, они спорили о том, как лучше добраться до ресторана. Марни проиграла со счетом 1:2. Так же, как закончился матч.
– Не расстраивайся. – Ло был очень доволен своей победой и не скрывал этого.
Они подошли к спортивной машине.
– Сколько же у тебя машин? – спросил Дэвид, садясь на заднее сиденье «лэндровера».
– Эта и «порше».
– Извини, что на тебя налетела целая орава ребят. Они растерялись, потому что не знают, как вести себя со знаменитостью. Никто не мог поверить, что ты просто пришел посмотреть, как я играю.
– Я не против нескольких автографов.
– Обычно в центре внимания оказывается мама.
– Не правда.
– Ты бы только послушал, что они о ней говорят. Все мальчишки влюблены в нее и…
– Дэвид Хиббс, будь добр…
– Но ты же знаешь, что это так. – Он посмотрел на Ло в зеркало. – Она моложе других мам и намного красивее. Она очень клевая.
– Да? – недоуменно воскликнул Ло.
Дэвид слегка нахмурился.
– Я рад, что она всем нравится, но один парень как-то сказал, что хотел бы увидеть ее раздетой и переспать с ней. Пришлось его побить.
– Дэвид! – Марни с ужасом посмотрела на него. – Ты мне не рассказывал об этом.
– Не беспокойся. Этот подонок не мой друг. – Взглянув опять на Ло, он продолжал:
– В основном они ничего такого не говорят. – Потом усмехнулся. – Однажды мой тренер спросил, не буду ли я против, если он пригласит ее на свидание, но я думаю, он шутил. – Дэвид взглянул на Марни. – Он ведь не приглашал тебя?
– Конечно, нет.
Дэвид опять взглянул на Ло.
– Я думаю, здесь нет ничего такого, если за ней кто-то поухаживает, ведь она мне не родная мама. Она моя тетя. Моя настоящая мама умерла, когда мне было четыре года.
– А отец?
Марни беспомощно заерзала и с ужасом взглянула на Ло. Это был вопрос, на который мальчику приходилось часто отвечать.
– Я не знаю, кто был мой отец, но мама говорит, что это не имеет значения, потому что я – личность и будущее важнее прошлого.
В ресторане стоял оглушительный гвалт. Менеджер побледнел, когда появилась шумная команда «Торнадо». Он быстро принял заказы и принес всем содовой. Команда села за один длинный стол в центре зала, а родители и болельщики (среди них несколько хихикающих девочек) расположились за соседними столиками.
Ло и Марни устроились в углу. Это несколько отделяло их от других.
– Думаю, мне надо гордиться.
Марни вытерла губы салфеткой и отодвинула пустую тарелку.
– Тем, что тебя пригласили отпраздновать победу «Торнадо»?
– Да, и тем, что я сижу с самой популярной женщиной.
– Дэвид преувеличивает.
– Не думаю. Весь вечер я ловлю завистливые взгляды. Что у тебя было с тренером?
– Ничего. У него есть девушка.
– Думаю, только из-за того, что ты ему отказала. Приятно, что у молодого поколения хороший вкус.
– Спасибо. Но почему ты выуживал информацию у Дэвида. Если тебе что-то нужно узнать, спроси лучше меня.
– О'кей. Сколько их было?
– Сколько чего?
– Мужчин?
– Не твое дело.
– У тебя был муж?
– Нет.
– Почему?
– Зачем тебе знать? Я же не спрашиваю, сколько у тебя было женщин после Кальвестона.
– Всех не сосчитаешь.
– Это точно.
– Но у тебя же все не так, правда? Могу поспорить, хватит одной руки, чтобы пересчитать всех, с кем ты спала.
Это задело ее.
– Почему ты так считаешь?
– Потому что с Дэвидом трудно найти кого-то для романтических отношений. Я прав?
– Да, – сказала она ледяным голосом.
– Романтические отношения могли бы помешать Дэвиду.
– Будьте спокойны, полковник Кинкейд, ваш сын воспитывался в нравственной атмосфере.
– Я еще не сказал, что он мой сын.
– А я думала, что, если ты пришел на матч, чтобы увидеть Дэвида, ты для себя решил этот вопрос.
– До того, как я начал…
– Начал что?
– Я еще не знаю. Прежде всего хочу убедиться, что он действительно мой сын, понимаешь?
– У тебя нет других доказательств, кроме того, что я тебе рассказала, и удивительного сходства между вами.
– Это можно определить по крови, – медленно произнес Ло.
– Я слышала об этом.
– Надо, чтобы Дэвид и я сдали кровь. Я хочу быть уверен.
– Думаешь, это обязательно?
– Да, Марни. Для моего спокойствия.
Марни вздохнула.
– Я же не могу остановить тебя.
– Ты мне поможешь?
Она на минуту задумалась.
– Перед футбольным сезоном Дэвид проходил медкомиссию и сдавал кровь. Результаты должны быть в компьютере.
– Я попробую их получить. К кому обратиться?
Она написала название клиники, в которой Дэвид проходил комиссию, и отдала ему листок за секунду до появления мальчика.
Он встал на колени около их столика и стал стучать по нему, как по барабану.
– Я готов уйти. Я обыграл всех в видеоигры. Они прогнали меня, потому что все должны мне деньги.
Ло снисходительно улыбнулся и помог встать Марни. Она хотела заплатить за себя, но Ло не разрешил. Когда они выходили, раздались приветственные возгласы в адрес капитана «Торнадо», спасшего честь команды, и его знаменитого гостя.
Через минуту они уже сидели в машине.
– Ло, ты проехал наш поворот.
– Ваш, но не мой.
Глава 6
Глава 7
– Как дела с телефонным справочником? – спросил Ло.
– Пока никак, но я надеюсь, – она скрестила пальцы. Он поймал ее руку и снял солнечные очки, чтобы получше рассмотреть ожог.
– Болит?
– Даже не было волдыря. Я думаю, благодаря маслу.
– Отлично. – На секунду он задержал ее руку в своей. – Ты как талисман для команды. Тебе надо было пойти на поле, чтобы принести ей удачу.
На ней были черные шорты и полосатая черно-синяя футболка, на которой было вышито: «Мама Дэвида».
– Все мамы в футболках нашей команды.
– Но никому она так не идет, как тебе.
За стеклами очков Марни не видела его глаз, но чувствовала, что он рассматривает ее. Теплая волна пробежала по телу. Она посмотрела на поле.
– Вон Дэвид.
– Какой номер? Вижу, вон он.
Дэвид и его товарищи по команде бежали вдоль боковой линии. Когда он увидел их вместе, то даже на таком расстоянии было заметно, что глаза его заблестели. Дэвид широко улыбнулся и помахал им. Ло помахал ему в ответ и, подняв большой палец, показал, что все отлично.
– Его команда должна победить, – заметил Ло.
– Почему ты так думаешь?
– Потому что по своей натуре Дэвид – победитель. Это же сразу видно.
В конце первого периода Марни боялась, что его прогнозы не оправдаются. «Торнадо» проигрывало 0:1, много раз каждая команда пыталась забить гол, но всегда положение спасали хорошие вратари. Страсти на трибунах сильно накалились.
Марни резко отдернула свою ногу, когда он нечаянно задел ее. Ей казалось, что каждый волосок на его ноге был наэлектризован.
– Извини, – тихо произнесла она.
– Ну что ты.
Машинально Марни провела рукой по тому месту, которым коснулась его ноги.
– Расслабься, – добавил он. – Я не заразный.
Она перестала тереть ногу и смущенно спросила:
– Тебе нравится?
– Нравится что, прикосновение?
– Ставить женщин в дурацкое положение.
– Я не большой специалист по этой части. Мне нравится просто секс без всяких этих штучек.
Стараясь не обращать внимания на его ухмылку, она вернулась к тому серьезному вопросу, ради которого они встретились.
– Что в этом письме?
Солнце зашло за стадион, огромная тень накрыла трибуны. Ло снял очки. Его глаза омрачились.
– То же самое.
– Угрожали? – спросила она, беспокоясь за Дэвида.
– Не то чтобы. Просто напомнили о том, как раздует все пресса, если станет известно о Дэвиде. Но это и так очевидно.
– Дэвиду тоже придется несладко.
– Конечно. Я же не такой эгоистичный кретин, как ты думаешь. Надо рассуждать логично, отбросив эмоции. Мы можем вычислить этого человека, если начнем думать, как он, правда?
Она кивнула.
– Я очень удобная мишень. Тот, кто пишет письма, прекрасно понимает это и на этом играет. Он соображает. Это хорошо обдуманный план, чтобы погубить мою карьеру. После катастрофы «Челленджера» НАСА постепенно начинает возвращать к себе доверие.
– В основном благодаря тебе.
Он пожал плечами.
– Администрация все еще многого боится. Они не хотят никаких скандалов. И если на обложках журналов появится портрет моего незаконнорожденного сына, как ты думаешь, будут ли у меня шансы снова полететь в космос?
– Ты хочешь полететь?
По выражению его лица она поняла всю глупость своего вопроса.
– Да, и для каждого полета отбирают ограниченное количество астронавтов. Я хочу как можно больше летать до тех пор, пока не состарюсь или у меня будет плохая кардиограмма, или появятся молодые астронавты. Конечно, я хочу опять полететь.
– Тебе нравится летать?
– Да. Это сидит во мне. Это и секс.
– Раньше я не понимала, как глубоко ты чувствуешь. Мне и в голову не приходило, насколько все это может отразиться на твоей карьере.
– Меня, конечно, не выгонят из Центра, но с плохой характеристикой моя карьера будет закончена. Мне придется учить других делать то, что я хочу делать сам. Тот, кто меня шантажирует, понимает, что значит для меня космос.
– Я не посылала эти письма, – искренне произнесла Марни, невольно прижав руки к груди. – И мне, и Дэвиду было бы лучше, если бы все осталось по-прежнему. Если он узнает, что ты его отец, это только осложнит мальчику жизнь.
– Почему? – с интересом спросил Ло.
– Потому что ты – это ты. Что ты будешь делать с сыном-подростком?
– Часто ходить на футбол.
– И редко на вечеринки.
– Ты что, следишь за мной?
Марни промолчала. Он не должен догадываться, что она читает газеты только для того, чтобы найти там его имя. На страницах светской хроники попадались его фотографии.
– Свисток, – сказала она, взглянув на поле.
Меньше чем за две минуты «Торнадо» успело забить гол. Но когда до окончания матча оставалась всего минута, напряжение сильно возросло. Казалось, будет дополнительное время. Весь стадион встал, и болельщики начали криками поддерживать порядком уставших игроков.
– Иди сюда, здесь лучше видно. – Ло схватил ее за талию и перенес на другую скамейку. – Лучше?
– Намного. – Впервые за игру она видела все поле. – Следи за мячом, Дэвид. Забери его, – кричала Марни вместе со всеми, от возбуждения подпрыгивая на скамейке и топая ногами. Чтобы она не упала, Ло придерживал ее за талию.
– Осторожно, упадешь.
Когда у Дэвида отобрали мяч, который он вел к воротам противника, Ло выругался и крикнул:
– Отбери мяч, Дэвид. Догони его.
– Давай, Дэвид, давай, – кричала Марни, когда Дэвид ловко перехватил мяч у соперника.
– Двадцать секунд, Дэвид! Пятнадцать. Помогите же ему. Судья не прав. Где твои очки? Десять секунд. О, Дэвид, сделай же что-нибудь!
Ее последние слова потонули в общем реве, когда Дэвид обошел вратаря и забил победный гол. Буквально все поле взорвалось от радостных криков. Болельщики ликовали.
Громче всех кричали Марни и Ло. Поддавшись общему настроению, она закружилась на месте и оказалась в его объятиях. Крепко обняв, он приподнял ее над трибуной.
– Я не могу поверить! Я не могу поверить! – Марни кричала и смеялась одновременно.
Глядя на нее, Ло улыбнулся.
Перестав смеяться, удивленно посмотрели друг на друга, думая уже о другом.
Они одновременно увидели, что его рука лежит у нее на плече, а Марни обеими руками обхватила Ло за шею. Ее колени находились на уровне его паха, а он губами почти касался ее груди.
Когда Ло медленно опустил ее, Марни смотрела на него большими, ничего не понимающими глазами. Она медленно сняла руки с его шеи, но они несколько дольше положенного задержались на его груди.
Ее чувства были так обострены, что Марни только могла смотреть на него. Он также казался взволнованным. Однако быстро пришел в себя.
– Твой парнишка – отличный игрок.
– Спасибо, – ответила она охрипшим голосом. Поняв, что все еще касается его, резко опустила руки. Хотя Ло больше не держал ее, она чувствовала тепло его руки.
– Хочешь вниз?
На поле образовалась настоящая свалка. В руках у каждого игрока была банка воды, которую он сначала хорошо тряс, а потом открывал и направлял струю на своих друзей.
– Я тоже хочу туда, – засмеялась Марни.
Они спустились вниз, перелезли через ограждение и выбежали на поле. Дэвид встретил их. Он радостно обнял Марни и приподнял ее в воздухе почти так же, как сделал это только что Ло.
– Ты здорово играл, Дэвид, – она похлопала его по спине и поцеловала. Сильное возбуждение помешало ему возмутиться и отстранить ее от себя.
– Неплохо, – хлопнув Дэвида по плечу, сказал Ло и обменялся с ним рукопожатием.
– Я рад, что вы пришли, полковник Кинкейд.
– Парень, который забил победный гол, может называть меня просто Ло.
Дэвид смущенно засмеялся:
– Ло, мы всей командой идем есть пиццу. Хочешь с нами?
– С удовольствием.
Дэвид издал радостный вопль:
– Отлично, встречаемся здесь. Мне надо получить приз.
Он, как капитан команды, и тренер получили кубок. Стоя рядом с Марни, Ло положил на ее плечо руку, а когда Дэвид начал произносить речь, слегка сжал его.
– Я хочу поблагодарить школьный совет и всех преподавателей, которые поддерживали нас целый год. Спасибо всем болельщикам.
На стадионе поднялся невообразимый шум. Когда он затих, Дэвид продолжал:
– И еще я хочу поблагодарить нашего тренера. Без него мы бы ничего не добились. – Игроки и их родители с благодарностью зааплодировали тренеру. – Я принимаю этот приз от лица всех игроков команды. Вперед, «Торнадо»! – закончил он свою короткую речь.
Ло наклонился и шепнул Марни на ухо:
– Дэвид к тому же красноречив.
К счастью, он не заметил выступившие на ее глазах слезы. Ощущая тяжесть его руки на своем плече и переполнявшую сердце любовь к нему и его сыну, она вся обмякла.
Пробираясь сквозь толпу к стоянке, они спорили о том, как лучше добраться до ресторана. Марни проиграла со счетом 1:2. Так же, как закончился матч.
– Не расстраивайся. – Ло был очень доволен своей победой и не скрывал этого.
Они подошли к спортивной машине.
– Сколько же у тебя машин? – спросил Дэвид, садясь на заднее сиденье «лэндровера».
– Эта и «порше».
– Извини, что на тебя налетела целая орава ребят. Они растерялись, потому что не знают, как вести себя со знаменитостью. Никто не мог поверить, что ты просто пришел посмотреть, как я играю.
– Я не против нескольких автографов.
– Обычно в центре внимания оказывается мама.
– Не правда.
– Ты бы только послушал, что они о ней говорят. Все мальчишки влюблены в нее и…
– Дэвид Хиббс, будь добр…
– Но ты же знаешь, что это так. – Он посмотрел на Ло в зеркало. – Она моложе других мам и намного красивее. Она очень клевая.
– Да? – недоуменно воскликнул Ло.
Дэвид слегка нахмурился.
– Я рад, что она всем нравится, но один парень как-то сказал, что хотел бы увидеть ее раздетой и переспать с ней. Пришлось его побить.
– Дэвид! – Марни с ужасом посмотрела на него. – Ты мне не рассказывал об этом.
– Не беспокойся. Этот подонок не мой друг. – Взглянув опять на Ло, он продолжал:
– В основном они ничего такого не говорят. – Потом усмехнулся. – Однажды мой тренер спросил, не буду ли я против, если он пригласит ее на свидание, но я думаю, он шутил. – Дэвид взглянул на Марни. – Он ведь не приглашал тебя?
– Конечно, нет.
Дэвид опять взглянул на Ло.
– Я думаю, здесь нет ничего такого, если за ней кто-то поухаживает, ведь она мне не родная мама. Она моя тетя. Моя настоящая мама умерла, когда мне было четыре года.
– А отец?
Марни беспомощно заерзала и с ужасом взглянула на Ло. Это был вопрос, на который мальчику приходилось часто отвечать.
– Я не знаю, кто был мой отец, но мама говорит, что это не имеет значения, потому что я – личность и будущее важнее прошлого.
В ресторане стоял оглушительный гвалт. Менеджер побледнел, когда появилась шумная команда «Торнадо». Он быстро принял заказы и принес всем содовой. Команда села за один длинный стол в центре зала, а родители и болельщики (среди них несколько хихикающих девочек) расположились за соседними столиками.
Ло и Марни устроились в углу. Это несколько отделяло их от других.
– Думаю, мне надо гордиться.
Марни вытерла губы салфеткой и отодвинула пустую тарелку.
– Тем, что тебя пригласили отпраздновать победу «Торнадо»?
– Да, и тем, что я сижу с самой популярной женщиной.
– Дэвид преувеличивает.
– Не думаю. Весь вечер я ловлю завистливые взгляды. Что у тебя было с тренером?
– Ничего. У него есть девушка.
– Думаю, только из-за того, что ты ему отказала. Приятно, что у молодого поколения хороший вкус.
– Спасибо. Но почему ты выуживал информацию у Дэвида. Если тебе что-то нужно узнать, спроси лучше меня.
– О'кей. Сколько их было?
– Сколько чего?
– Мужчин?
– Не твое дело.
– У тебя был муж?
– Нет.
– Почему?
– Зачем тебе знать? Я же не спрашиваю, сколько у тебя было женщин после Кальвестона.
– Всех не сосчитаешь.
– Это точно.
– Но у тебя же все не так, правда? Могу поспорить, хватит одной руки, чтобы пересчитать всех, с кем ты спала.
Это задело ее.
– Почему ты так считаешь?
– Потому что с Дэвидом трудно найти кого-то для романтических отношений. Я прав?
– Да, – сказала она ледяным голосом.
– Романтические отношения могли бы помешать Дэвиду.
– Будьте спокойны, полковник Кинкейд, ваш сын воспитывался в нравственной атмосфере.
– Я еще не сказал, что он мой сын.
– А я думала, что, если ты пришел на матч, чтобы увидеть Дэвида, ты для себя решил этот вопрос.
– До того, как я начал…
– Начал что?
– Я еще не знаю. Прежде всего хочу убедиться, что он действительно мой сын, понимаешь?
– У тебя нет других доказательств, кроме того, что я тебе рассказала, и удивительного сходства между вами.
– Это можно определить по крови, – медленно произнес Ло.
– Я слышала об этом.
– Надо, чтобы Дэвид и я сдали кровь. Я хочу быть уверен.
– Думаешь, это обязательно?
– Да, Марни. Для моего спокойствия.
Марни вздохнула.
– Я же не могу остановить тебя.
– Ты мне поможешь?
Она на минуту задумалась.
– Перед футбольным сезоном Дэвид проходил медкомиссию и сдавал кровь. Результаты должны быть в компьютере.
– Я попробую их получить. К кому обратиться?
Она написала название клиники, в которой Дэвид проходил комиссию, и отдала ему листок за секунду до появления мальчика.
Он встал на колени около их столика и стал стучать по нему, как по барабану.
– Я готов уйти. Я обыграл всех в видеоигры. Они прогнали меня, потому что все должны мне деньги.
Ло снисходительно улыбнулся и помог встать Марни. Она хотела заплатить за себя, но Ло не разрешил. Когда они выходили, раздались приветственные возгласы в адрес капитана «Торнадо», спасшего честь команды, и его знаменитого гостя.
Через минуту они уже сидели в машине.
– Ло, ты проехал наш поворот.
– Ваш, но не мой.
Глава 6
– Мы едем к тебе?
– Думаю, вы не против поплавать и немного развеяться?
– У тебя есть бассейн? Мам, у него есть бассейн!
– Уже поздно.
– Завтра же не в школу. Ну пожалуйста!
Выбор оставался за Ло, так как он сидел за рулем, но ей совсем не хотелось ехать к нему домой. Марни не нравилось, что Дэвид может сблизиться со знаменитостью, которая неожиданно появилась в их жизни и которая может так же неожиданно исчезнуть, когда пройдет чувство новизны.
А если он признает Дэвида, то как ее старый дом может соперничать с его огромным домом, с бассейном и аквариумом в столовой?
Аквариум был одной из многих вещей, которые Дэвид называл «клевыми», переходя из одной комнаты в другую. Белый Лабрадор зарычал на Марни, но сразу же признал Дэвида и пошел за ним, виляя хвостом.
– Можешь поплавать.
Дэвид быстро разделся и нырнул.
– Ты хорошо плаваешь.
– Он уже десять лет занимается плаванием, – сказала Марни.
– Дэвид во всем старается быть первым?
– Да, – Марни искоса взглянула на Ло. – И это качество у него явно не от матери.
Они наблюдали, как Дэвид несколько раз переплывает бассейн. Венера бегала взад-вперед вокруг бассейна, восторженно лая. Когда мальчик вышел, она лизнула его в лицо.
– Я ей понравился, – засмеялся он.
– Я сегодня с ней не занимался. Хочешь поехать погулять? Машина стоит недалеко.
Дэвид взял поводок.
– Пошли, девочка! Мы недолго.
Дэвид и его новый преданный друг вышли за ворота.
– Думаю, Венера сегодня же убежала бы к нему, если бы он позвал ее. Изменщица.
– Он всегда хотел собаку.
– Почему же вы не завели?
– Из-за мамы. Она не выносит животных.
Ло на минуту задумался, затем, показав на кабинку для переодевания, предложил:
– Там в шкафу много купальников, но такого маленького, наверное, нет.
– Мне не нужен купальник.
Он приблизился к ней и усмехнулся.
– Это отличная идея.
– Я не то имела в виду.
– Ты уже плавала без купальника. Я помню.
– Ты все забыл. В ту ночь купались только ты и Шэрон.
– Да, правильно. Ты не захотела раздеваться. Мы уговаривали тебя, но ты не согласилась.
– Тебя могли обвинить в совращении малолетних.
– Ты не позволила совратить себя, начала плакать и убежала домой. Почему?
Увидев, как тогда, отсвет луны в его волосах, Марни вспомнила тот пляж и Шэрон, обозвавшую ее мокрой курицей и велевшую ничего не говорить родителям.
Ло был более снисходителен:
– Не бойся, малыш, это не страшно.
Ей очень хотелось поплавать с ними, но она стеснялась своего еще не развитого тела и боялась, что их увидят.
– Почему ты тогда не стала купаться со мной голышом? Боялась меня?
– Нет, – прошептала Марни.
– А почему ты заплакала?
– Я заплакала, потому что сердилась на вас. Вы так просто к этому относились, а я не могла. Мне тоже хотелось купаться вместе с вами, но не хватило смелости.
Его зрачки сузились:
– Сейчас ты можешь наверстать упущенную возможность.
– Мне опять не хватает смелости.
– А мне хватает. – Он снял кроссовки, носки и майку.
– Ло?
Он расстегивал шорты.
– Да?
Марни жадно посмотрела на его грудь. Белый пушок, который был у него в двадцать два года, сменился буйной растительностью, покрывавшей всю грудь. Волосы стали темнее. Крутые мускулы были покрыты золотистыми завитками.
Он снял шорты и большими пальцами коснулся резинки трусов. Марни протянула руку, чтобы помешать ему. Дотронувшись до его теплой кожи, она отдернула руку.
– Я не хочу, чтобы Дэвид увидел, что я голая плаваю в бассейне. Это глупая, детская затея. Прекрати.
– Тогда пойди и надень купальник.
Его голубые глаза бросили вызов ее серым. Серые могли бы дольше выдержать взгляд, если бы голубые не смотрели так вопросительно и маняще. Победили голубые.
Марни повернулась и нетвердой походкой направилась к кабинке, с шумом хлопнув дверцей. За десять минут она перемерила три купальника и остановилась на черном. Несмотря на то что купальник эластичный, он был ей явно велик.
Она осторожно подошла к бортику, потрогала воду, а потом нырнула. Когда выплыла, Ло, лежа на спине и болтая ногами, чтобы не потерять равновесие, зааплодировал.
– Отлично.
– Спасибо.
Марни подплыла к лестнице и стала подниматься, но он схватил ее за лодыжку. Потянув к себе, опять затащил в воду и прижал к бортику.
Когда он обнял ее ногами, она выдохнула:
– Ло, ты…
– Да, я люблю купаться голым. Мне это нравится.
– Это твое кредо – делать, что тебе нравится?
– А твое кредо – если тебе нравится, значит нельзя.
Он слизнул капельку воды с ее уха, а потом губами коснулся шеи.
– Ну хоть раз расслабьтесь, мисс Недотрога, и попробуйте плыть по течению. Решитесь на отчаянный поступок.
Она так сильно оттолкнула его от себя, что поднялся фонтан брызг.
– Ах вот почему ты это делаешь? – рассердилась Марни.
– Потому что это восхитительно, пикантно и немного щекочет нервы, если мальчик наткнется на свою мать, плавающую в бассейне вместе с голым мужчиной.
Она опять почти уже поднялась по ступенькам, когда он потянул ее обратно в бассейн, но уже не так нежно, как сначала.
На этот раз его руки жадно скользнули от подмышек к груди. Под эластичной тканью купальника четко выделялись затвердевшие соски. Она была так близко, что не могла не почувствовать его возбуждение.
– Единственное, почему я это делаю, – проговорил Ло сквозь сжатые зубы, – потому что мои руки уже узнали твое тело, и я не могу об этом забыть.
Он посмотрел на ее губы. Они нервно подергивались. Помада смылась. Марни даже не могла представить, какой желанной она была для него.
– Если бы семнадцать лет назад я хоть что-то соображал, – пробормотал Ло, – я бы сорвал с тебя одежду и потащил на пляж. Помоги я тебе тогда преодолеть предрассудок, узнай ты мужское тело, то сейчас была бы чувственной женщиной, а не засушенным сухарем.
Марни посмотрела в зеркало на свое лицо. Это было лицо тридцатилетней женщины, но оно было гладким и нежным, как у ребенка. Лишь глаза выдавали возраст. С самого детства они печально смотрели на мир. А может быть, ей только казалось.
Поэтому Ло назвал ее сухарем. Люди часто так думали о ней. И в детстве, и в юности над ней смеялись, потому что она была строгой, скучной и серьезной.
Разве ей хотелось быть такой? Нет, но такой она родилась. Это было ужасно. Шэрон была возмутителем спокойствия в их семье, а на ее долю выпало быть пай-девочкой.
Вздохнув, Марни погасила свет и легла в свою одинокую постель. Поправляя ночную сорочку, она скользнула руками по своей тонкой фигурке. Ее никак нельзя было назвать соблазнительной. Едва Шэрон исполнилось двенадцать лет, на нее уже оборачивались мужчины, что очень беспокоило родителей.
Когда Шэрон была в духе, то утешала сестру и говорила, что, как только она разовьется, у нее будет такая же женственная фигура.
С печальной улыбкой Марни посмотрела на свое так и не развившееся тело.
Однако она знала, что в ней есть своя изюминка. Хотя Марни и не умела кокетничать, у нее были большие красивые глаза, опушенные длинными густыми ресницами. Но мужчин особенно привлекал рот.
Скульптор, которому она позировала обнаженной, когда обучалась искусству в университете, считал, что у нее чувственный рот. Именно поэтому однажды, оставив работу и подойдя к ней, он коснулся руками ее губ. К своему ужасу, Марни почувствовала, как соски стали твердыми. Воодушевившись, он продолжал ласкать ее: целовал губы и маленькую острую грудь. Она ответила. Скульптор был довольно высокого о себе мнения, и ему было бы неприятно узнать, что эта реакция была вызвана не его прикосновениями. В тот момент Марни вспоминала Ло, который смеялся над ней на пляже и одновременно ел мороженое, таявшее на солнце. Они купили мороженое, чтобы украсить им песочный замок – они строили его полдня.
– Эй, малыш, ты испачкала губы мороженым. – На его пальцах еще оставался песок, когда он вытирал ей губы. В этот момент юная Марни Хиббс впервые испытала желание.
Она не знала, как называется эта восхитительная теплая волна, захлестнувшая нижнюю половину ее тела. Не поняла, что соски напряглись под купальником из-за его прикосновений. Только позже она осознала, что же произошло тем вечером.
Неожиданно скульптор оживил воспоминания. Марни закрыла глаза и представила, что это Ло Кинкейд целует и ласкает ее, опуская на грязный матрас и лишая девственности.
Наконец она открыла глаза. Рядом с ней был не Ло, а мужчина, которого Марни едва знала, с испачканными глиной руками и самодовольной улыбкой на лице. Марни перестала ходить в мастерскую, хотя ей очень нужны были деньги. Она часто задавала себе вопрос, кто же позировал ему, чтобы он мог закончить свою работу.
Ей не хватало обаяния, дабы привлекать к себе мужчин, особенно таких видавших виды, как Ло Кинкейд. Он бы очень удивился, если бы узнал о ее чувственности, скрытой за пуританским фасадом.
Его обвинение в том, что она была сухарем, причинило ей боль не потому, что оно было верным, а потому, что он так ошибался. Если бы тогда не вернулся Дэвид и Ло не вышел из бассейна и не надел шорты, Марни доказала бы, какой чувственной была.
Нет, не могла бы, созналась она сама себе, не зная, поздравлять ли себя за стойкость или ругать за трусость.
Наверное, никогда больше не увидит Ло, потому что оттолкнула его. Так было бы лучше для всех. Он мог согласиться признать своего сына, только чтобы поскорее закончить эту историю.
Пусть сам разбирается с письмами. Она больше не хочет иметь с ним дело.
Однако перед тем как заснуть, Марни мечтала о том, что они могли бы делать с ним вдвоем.
– Думаю, вы не против поплавать и немного развеяться?
– У тебя есть бассейн? Мам, у него есть бассейн!
– Уже поздно.
– Завтра же не в школу. Ну пожалуйста!
Выбор оставался за Ло, так как он сидел за рулем, но ей совсем не хотелось ехать к нему домой. Марни не нравилось, что Дэвид может сблизиться со знаменитостью, которая неожиданно появилась в их жизни и которая может так же неожиданно исчезнуть, когда пройдет чувство новизны.
А если он признает Дэвида, то как ее старый дом может соперничать с его огромным домом, с бассейном и аквариумом в столовой?
Аквариум был одной из многих вещей, которые Дэвид называл «клевыми», переходя из одной комнаты в другую. Белый Лабрадор зарычал на Марни, но сразу же признал Дэвида и пошел за ним, виляя хвостом.
– Можешь поплавать.
Дэвид быстро разделся и нырнул.
– Ты хорошо плаваешь.
– Он уже десять лет занимается плаванием, – сказала Марни.
– Дэвид во всем старается быть первым?
– Да, – Марни искоса взглянула на Ло. – И это качество у него явно не от матери.
Они наблюдали, как Дэвид несколько раз переплывает бассейн. Венера бегала взад-вперед вокруг бассейна, восторженно лая. Когда мальчик вышел, она лизнула его в лицо.
– Я ей понравился, – засмеялся он.
– Я сегодня с ней не занимался. Хочешь поехать погулять? Машина стоит недалеко.
Дэвид взял поводок.
– Пошли, девочка! Мы недолго.
Дэвид и его новый преданный друг вышли за ворота.
– Думаю, Венера сегодня же убежала бы к нему, если бы он позвал ее. Изменщица.
– Он всегда хотел собаку.
– Почему же вы не завели?
– Из-за мамы. Она не выносит животных.
Ло на минуту задумался, затем, показав на кабинку для переодевания, предложил:
– Там в шкафу много купальников, но такого маленького, наверное, нет.
– Мне не нужен купальник.
Он приблизился к ней и усмехнулся.
– Это отличная идея.
– Я не то имела в виду.
– Ты уже плавала без купальника. Я помню.
– Ты все забыл. В ту ночь купались только ты и Шэрон.
– Да, правильно. Ты не захотела раздеваться. Мы уговаривали тебя, но ты не согласилась.
– Тебя могли обвинить в совращении малолетних.
– Ты не позволила совратить себя, начала плакать и убежала домой. Почему?
Увидев, как тогда, отсвет луны в его волосах, Марни вспомнила тот пляж и Шэрон, обозвавшую ее мокрой курицей и велевшую ничего не говорить родителям.
Ло был более снисходителен:
– Не бойся, малыш, это не страшно.
Ей очень хотелось поплавать с ними, но она стеснялась своего еще не развитого тела и боялась, что их увидят.
– Почему ты тогда не стала купаться со мной голышом? Боялась меня?
– Нет, – прошептала Марни.
– А почему ты заплакала?
– Я заплакала, потому что сердилась на вас. Вы так просто к этому относились, а я не могла. Мне тоже хотелось купаться вместе с вами, но не хватило смелости.
Его зрачки сузились:
– Сейчас ты можешь наверстать упущенную возможность.
– Мне опять не хватает смелости.
– А мне хватает. – Он снял кроссовки, носки и майку.
– Ло?
Он расстегивал шорты.
– Да?
Марни жадно посмотрела на его грудь. Белый пушок, который был у него в двадцать два года, сменился буйной растительностью, покрывавшей всю грудь. Волосы стали темнее. Крутые мускулы были покрыты золотистыми завитками.
Он снял шорты и большими пальцами коснулся резинки трусов. Марни протянула руку, чтобы помешать ему. Дотронувшись до его теплой кожи, она отдернула руку.
– Я не хочу, чтобы Дэвид увидел, что я голая плаваю в бассейне. Это глупая, детская затея. Прекрати.
– Тогда пойди и надень купальник.
Его голубые глаза бросили вызов ее серым. Серые могли бы дольше выдержать взгляд, если бы голубые не смотрели так вопросительно и маняще. Победили голубые.
Марни повернулась и нетвердой походкой направилась к кабинке, с шумом хлопнув дверцей. За десять минут она перемерила три купальника и остановилась на черном. Несмотря на то что купальник эластичный, он был ей явно велик.
Она осторожно подошла к бортику, потрогала воду, а потом нырнула. Когда выплыла, Ло, лежа на спине и болтая ногами, чтобы не потерять равновесие, зааплодировал.
– Отлично.
– Спасибо.
Марни подплыла к лестнице и стала подниматься, но он схватил ее за лодыжку. Потянув к себе, опять затащил в воду и прижал к бортику.
Когда он обнял ее ногами, она выдохнула:
– Ло, ты…
– Да, я люблю купаться голым. Мне это нравится.
– Это твое кредо – делать, что тебе нравится?
– А твое кредо – если тебе нравится, значит нельзя.
Он слизнул капельку воды с ее уха, а потом губами коснулся шеи.
– Ну хоть раз расслабьтесь, мисс Недотрога, и попробуйте плыть по течению. Решитесь на отчаянный поступок.
Она так сильно оттолкнула его от себя, что поднялся фонтан брызг.
– Ах вот почему ты это делаешь? – рассердилась Марни.
– Потому что это восхитительно, пикантно и немного щекочет нервы, если мальчик наткнется на свою мать, плавающую в бассейне вместе с голым мужчиной.
Она опять почти уже поднялась по ступенькам, когда он потянул ее обратно в бассейн, но уже не так нежно, как сначала.
На этот раз его руки жадно скользнули от подмышек к груди. Под эластичной тканью купальника четко выделялись затвердевшие соски. Она была так близко, что не могла не почувствовать его возбуждение.
– Единственное, почему я это делаю, – проговорил Ло сквозь сжатые зубы, – потому что мои руки уже узнали твое тело, и я не могу об этом забыть.
Он посмотрел на ее губы. Они нервно подергивались. Помада смылась. Марни даже не могла представить, какой желанной она была для него.
– Если бы семнадцать лет назад я хоть что-то соображал, – пробормотал Ло, – я бы сорвал с тебя одежду и потащил на пляж. Помоги я тебе тогда преодолеть предрассудок, узнай ты мужское тело, то сейчас была бы чувственной женщиной, а не засушенным сухарем.
Марни посмотрела в зеркало на свое лицо. Это было лицо тридцатилетней женщины, но оно было гладким и нежным, как у ребенка. Лишь глаза выдавали возраст. С самого детства они печально смотрели на мир. А может быть, ей только казалось.
Поэтому Ло назвал ее сухарем. Люди часто так думали о ней. И в детстве, и в юности над ней смеялись, потому что она была строгой, скучной и серьезной.
Разве ей хотелось быть такой? Нет, но такой она родилась. Это было ужасно. Шэрон была возмутителем спокойствия в их семье, а на ее долю выпало быть пай-девочкой.
Вздохнув, Марни погасила свет и легла в свою одинокую постель. Поправляя ночную сорочку, она скользнула руками по своей тонкой фигурке. Ее никак нельзя было назвать соблазнительной. Едва Шэрон исполнилось двенадцать лет, на нее уже оборачивались мужчины, что очень беспокоило родителей.
Когда Шэрон была в духе, то утешала сестру и говорила, что, как только она разовьется, у нее будет такая же женственная фигура.
С печальной улыбкой Марни посмотрела на свое так и не развившееся тело.
Однако она знала, что в ней есть своя изюминка. Хотя Марни и не умела кокетничать, у нее были большие красивые глаза, опушенные длинными густыми ресницами. Но мужчин особенно привлекал рот.
Скульптор, которому она позировала обнаженной, когда обучалась искусству в университете, считал, что у нее чувственный рот. Именно поэтому однажды, оставив работу и подойдя к ней, он коснулся руками ее губ. К своему ужасу, Марни почувствовала, как соски стали твердыми. Воодушевившись, он продолжал ласкать ее: целовал губы и маленькую острую грудь. Она ответила. Скульптор был довольно высокого о себе мнения, и ему было бы неприятно узнать, что эта реакция была вызвана не его прикосновениями. В тот момент Марни вспоминала Ло, который смеялся над ней на пляже и одновременно ел мороженое, таявшее на солнце. Они купили мороженое, чтобы украсить им песочный замок – они строили его полдня.
– Эй, малыш, ты испачкала губы мороженым. – На его пальцах еще оставался песок, когда он вытирал ей губы. В этот момент юная Марни Хиббс впервые испытала желание.
Она не знала, как называется эта восхитительная теплая волна, захлестнувшая нижнюю половину ее тела. Не поняла, что соски напряглись под купальником из-за его прикосновений. Только позже она осознала, что же произошло тем вечером.
Неожиданно скульптор оживил воспоминания. Марни закрыла глаза и представила, что это Ло Кинкейд целует и ласкает ее, опуская на грязный матрас и лишая девственности.
Наконец она открыла глаза. Рядом с ней был не Ло, а мужчина, которого Марни едва знала, с испачканными глиной руками и самодовольной улыбкой на лице. Марни перестала ходить в мастерскую, хотя ей очень нужны были деньги. Она часто задавала себе вопрос, кто же позировал ему, чтобы он мог закончить свою работу.
Ей не хватало обаяния, дабы привлекать к себе мужчин, особенно таких видавших виды, как Ло Кинкейд. Он бы очень удивился, если бы узнал о ее чувственности, скрытой за пуританским фасадом.
Его обвинение в том, что она была сухарем, причинило ей боль не потому, что оно было верным, а потому, что он так ошибался. Если бы тогда не вернулся Дэвид и Ло не вышел из бассейна и не надел шорты, Марни доказала бы, какой чувственной была.
Нет, не могла бы, созналась она сама себе, не зная, поздравлять ли себя за стойкость или ругать за трусость.
Наверное, никогда больше не увидит Ло, потому что оттолкнула его. Так было бы лучше для всех. Он мог согласиться признать своего сына, только чтобы поскорее закончить эту историю.
Пусть сам разбирается с письмами. Она больше не хочет иметь с ним дело.
Однако перед тем как заснуть, Марни мечтала о том, что они могли бы делать с ним вдвоем.
Глава 7
Когда она сняла трубку, меньше всего она ожидала услышать его голос.
– Что-что? – переспросила Марни.
– Ты можешь пойти или нет?
– Нет.
– Почему?
– Во-первых, сейчас два часа, а ужин будет…
– В восемь. Тебе хватит шести часов, чтобы подготовиться?
– Мне нечего надеть для такого случая. А почему ты меня приглашаешь? У тебя, конечно, есть маленькая черная записная книжка, в которой записаны все твои подружки?
– Я звоню, потому что из-за тебя у меня нет девушек.
– Из-за меня?
– После встречи с Дэвидом я обо всем забыл. И вспомнил об этом чертовом ужине, только когда несколько минут назад мне о нем напомнили.
– Очень жаль, но ты можешь не пойти, или пригласить кого-то другого, или пойти один. Но я не должна думать о том, что у тебя нет девушки.
– Мне необходимо быть там, и, если я приду один, на меня будут косо смотреть.
– Это плохо для твоей репутации?
– Да. Так же, как и появление сына, о котором я не знал раньше, – заявил он уже спокойнее. Ло звонил из своего офиса в Космическом центре. – Я сдал анализ крови. У меня такая же группа крови, как у Дэвида. Нам надо поговорить, Марни. Поехали со мной.
Закусив губу, она посмотрела на эскиз, который должна была обязательно закончить к концу недели. Взглянув в зеркало, поняла, что ей надо привести себя в порядок, чтобы пойти на официальный прием.
– Что-что? – переспросила Марни.
– Ты можешь пойти или нет?
– Нет.
– Почему?
– Во-первых, сейчас два часа, а ужин будет…
– В восемь. Тебе хватит шести часов, чтобы подготовиться?
– Мне нечего надеть для такого случая. А почему ты меня приглашаешь? У тебя, конечно, есть маленькая черная записная книжка, в которой записаны все твои подружки?
– Я звоню, потому что из-за тебя у меня нет девушек.
– Из-за меня?
– После встречи с Дэвидом я обо всем забыл. И вспомнил об этом чертовом ужине, только когда несколько минут назад мне о нем напомнили.
– Очень жаль, но ты можешь не пойти, или пригласить кого-то другого, или пойти один. Но я не должна думать о том, что у тебя нет девушки.
– Мне необходимо быть там, и, если я приду один, на меня будут косо смотреть.
– Это плохо для твоей репутации?
– Да. Так же, как и появление сына, о котором я не знал раньше, – заявил он уже спокойнее. Ло звонил из своего офиса в Космическом центре. – Я сдал анализ крови. У меня такая же группа крови, как у Дэвида. Нам надо поговорить, Марни. Поехали со мной.
Закусив губу, она посмотрела на эскиз, который должна была обязательно закончить к концу недели. Взглянув в зеркало, поняла, что ей надо привести себя в порядок, чтобы пойти на официальный прием.