Браун Сандра. Долгожданное возвращение

   – Это так. Я чувствую твой запах, ощущаю тебя всю. – Его тело было самым совершенным произведением, которое Марни когда-либо видела. Она хотела смотреть на него, выражая свой восторг, но Ло целовал ее грудь, не давая ей сделать это.
   Он снова и снова дотрагивался языком до ее сосков. Свободной рукой она придерживала голову Ло, в то время как его губы опустились в ложбинку между грудей, целуя ее.
   – Ло, – с ее губ сорвался стон.
   – Я знаю. Я тоже больше не могу.
   Он провел ее рукой по своим брюкам, и она почувствовала его затвердевшую плоть. Марни замерла, но Ло этого не заметил.
   Он потянулся к ее шортам и начал расстегивать молнию.
   Ощущение холодного металла неожиданно вывело Марни из транса, и она поняла, к чему это может привести.
   – Нет, Ло, – сказала она, резко отталкивая его. Потом встала, споткнувшись об альбом, и опустилась на подлокотник кресла.
   В полной растерянности он попытался подняться на ноги, но вместо этого плюхнулся в кресло. Ничего не понимая, уставился на нее, наблюдая за тем, как она с трудом застегивает непослушные пуговицы своей рубашки.
   – Это безумие, – проговорила Марни нетвердым голосом. – Валяться на ковре в гостиной, как…
   Она перестала бороться с пуговицами. Пальцы не слушались, потому что Ло сидел рядом и смотрел на ее неприкрытое тело. Единственное, что ей оставалось, это выйти из комнаты, по возможности стараясь сохранить достоинство.
   Марни проходила мимо кресла, когда он схватил ее за талию и привлек к себе.
   – Ло, не надо.
   – Почему не надо? – пробормотал он, распахивая ее рубашку и жадно прижимаясь к голому животу.
   Марни чуть не потеряла сознание от страстных объятий. Она обхватила его голову, чтобы удержать равновесие, но вместо этого, когда пальцы ее запутались в волосах Ло, начала ласкать любимого.
   Его влажный рот был теплым и манящим, и очень настойчивым. Придерживая ее руками за талию, он нежно касался губами живота, постепенно опускаясь все ниже.
   Щетина царапала кожу. Дыхание было влажным, а язык нежным. Чудесные ощущения переполняли ее. Они были новыми для нее, а потому пугающими, но прекрасными.
   Ло целовал бледную кожу под бикини. Когда она ощутила, как его губы касаются темных волос, у нее перехватило дыхание.
   – Что ты делаешь, Ло?
   – Тебе нравится?
   Это было настолько чудесно, что она не могла сказать, и так стыдно, что она не хотела в этом признаться. Ослабевшая от желания и несчастная от переполнившей ее любви, Марни с трудом заставила себя оттолкнуть его еще раз.

Глава 9

   Когда Ло вышел из гостиной, Марни ждала его у входной двери. Ее одежда была в порядке, чего нельзя было сказать о чувствах.
   – Я думаю, тебе лучше уйти, – сказала она холодно.
   – А я думаю, тебе надо подрасти.
   Она сдержала свой гнев, потому что никогда не любила ссор.
   – То, что я не хочу валяться с тобой на полу в гостиной, еще не повод для оскорблений.
   – Что тебя больше пугает? Обстановка, – он с вызовом посмотрел на нее, – или мужчина?
   – Что ты имеешь в виду, Ло?
   – Ничего, – ответил он, пожав плечами.
   Ло хотел пройти мимо, но Марни остановила его за руку.
   – Твои намеки совершенно беспочвенны.
   – Беспочвенны? – Его глаза, еще минуту назад излучавшие страсть, смотрели на нее с презрением. – Почему ты замираешь от ужаса, как только до тебя дотрагивается мужчина?
   – Это не правда!
   – Твое поведение доказывает это. Почему ты никогда не была замужем?
   – Не твое дело.
   – Мое. Ты опекун моего сына, и я должен знать о тебе все, о твоей личной жизни в том числе. Почему ты не замужем?
   – Мне никто не предлагал.
   – Не сомневаюсь. Ты заморозишь любого парня, как только он подумает о сексе. Если бы ты любила Дэвида…
   – Я люблю его.
   – Почему же ты тогда не вышла замуж, хотя бы ради него? Если, конечно, тебя не пугала мысль, что придется спать с мужчиной. – Его голубые глаза сузились. – Я не верю, что мой сын жил в здоровой обстановке, мисс Хиббс.
   – Думаю, место для встреч, называемое твоим домом, куда приходят и уходят всякие Сюзетт, вряд ли можно считать здоровой обстановкой для мальчика. Как ему полезно было бы узнать, что у его папы имеются купальники всех размеров, которые может натянуть на себя любая женщина!
   – По крайней мере я живу нормальной жизнью.
   – Отвратительно нормальной, полковник Кинкейд. Так же как нормально считать, что со мной не все в порядке, лишь потому, что я отказалась заниматься сексом на полу своей гостиной.
   Помолчав, она добавила:
   – И вообще я занята. Тебе придется развлечься где-то в другом месте. А сейчас уходи.
   На пороге Ло произнес:
   – Мы еще поговорим об этом.
 
   – Большое спасибо, бабушка. Мне очень нравится, – Дэвид вежливо поблагодарил миссис Хиббс за кошелек для ключей, который она сама связала. Марни была счастлива, что мама чувствует себя неплохо.
   – У тебя скоро день рождения, – миссис Хибс говорила медленно, но внятно. – Он может тебе пригодиться.
   – Конечно, спасибо.
   – Будь осторожен, когда ездишь на машине. Я все время думаю о Шэрон.
   – Он очень аккуратно водит машину, мама. – Марни нежно прикоснулась к плечу матери.
   – Хорошо, бабушка. Я знаю, что может случиться, если водитель в нетрезвом виде.
   Миссис Хиббс успокоилась, она сидела в кресле, которое привезла с собой, – оно напоминало ей о доме.
   – Ты устала? – спросила Марни. Миссис Хиббс всегда была рада Дэвиду, но его присутствие утомляло ее, Казалось, энергия молодости поглощает кислород в комнате.
   – Немножко, но побудьте еще чуть-чуть.
   – Дэвид, подожди, пожалуйста, на улице, пока я уложу бабушку.
   – Хорошо, – быстро ответил он. Дэвид никогда не отказывался навещать бабушку, хотя Марни знала, что ему это тяжело. Он не мог смириться со старостью и беспомощностью, они удручали его.
   Сестра принесла снотворное. Через несколько минут оно подействовало, и миссис Хиббс заснула.
   Марни открыла тумбочку, чтобы кое-что положить. Неожиданно увидела там бумагу, ручку и почтовые марки. На минуту задумалась, пытаясь сообразить, кому же могла писать эта больная женщина. Она не просила Марни ничего покупать и уж тем более не просила написать кому-нибудь письмо.
   Страшная мысль пришла ей в голову.
   Миссис Хиббс ровно дышала во сне, однако лицо ее было напряжено. Между бровями пролегала глубокая морщинка, уголки губ опущены. Это была глубоко несчастная женщина.
   Марни вышла из комнаты и направилась к сестре.
   – Скажите, моя мама писала письма в последнее время?
   Сестра улыбнулась.
   – Миссис Хиббс у нас молодец. Ей так трудно писать. Иногда она пишет одно письмо целый день, но отправляет каждую неделю.
   – А вы не помните, кому она писала?
   – Нет, я не интересовалась.
   – Конечно, спасибо.
   Марни повернулась и пошла по коридору.
   – Мам, где ты была так долго? Что-нибудь случилось?
   – Нет, ничего. Поехали.
   Дома она пыталась заняться каталогом, но не могла сосредоточиться. Марни начала догадываться, что письма Ло посылала ее мать. Хотя ей была неприятна сама мысль о встрече с ним, она понимала: нужно рассказать ему обо всем немедленно.
   Убрав кисти и краски, Марни оделась и зашла в комнату к Дэвиду. Он лежал на кровати и слушал плейер. Увидев мать, снял наушники.
   – Дэвид, мне надо идти.
   Он посмотрел на часы. Почти десять.
   – Я недолго.
   – Ты в магазин? Я могу отвезти тебя.
   – Нет, не в магазин.
   – Что-нибудь с бабушкой?
   – Нет, готовься к экзаменам. Если я задержусь, запри дверь.
   – Что все-таки случилось?
   – Ничего особенного.
   Она поцеловала его и ушла так быстро, что он не успел больше ни о чем спросить.
   По дороге к Ло Марни репетировала, что скажет ему. Она решила рассказать о письмах и сразу уехать. После того, что произошло днем, ей было неудобно оставаться с ним наедине.
   Марни поняла, что этого можно не опасаться, когда увидела вереницу машин, припаркованных у его дома. Из окон лилась громкая музыка. Вероятно, у него были гости.
   Ее первым желанием было сразу уехать домой. Их разговор мог подождать. Но потом передумала.
   Весь вечер она мучилась, потому что не решила для себя, правильно ли поступила, оттолкнув его. Не могла работать, была злой и раздражительной. Ей было обидно, что после всего, что было, после их ссоры Ло был в хорошем настроении и даже пригласил гостей.
   Поставив машину, она пошла вверх по дороге, по обеим сторонам которой росла петунья, к воротам, выходившим на задний двор. Кто-то из гостей плескался в бассейне. Большинство прогуливалось около него. Это была шумная, пестрая компания.
   Пробираясь сквозь толпу, Марни натолкнулась на двух типов, каждый из которых одной рукой обнимал девицу типа Сюзетт, а другой – бутылку пива.
   Потом она прошла мимо группы, видимо, бизнесменов, обсуждавших падение цен на сырье в Техасе и потягивавших виски.
   Наступив на что-то скользкое, нагнулась и увидела, что это был мокрый лифчик от купальника.
   – Мадам?
   Она обернулась и увидела человека, сидящего в позе йоги на клумбе с цветами. Его прямые белые волосы были завязаны блестящей лентой, а глаза устремлены в пространство.
   – Вы мешаете моему созерцанию, – торжественно проговорил он.
   – Извините, – Марни упорно пробиралась к дому, потому что Ло нигде не было видно.
   На кухне было свободнее. Группа респектабельных женщин обсуждала состав густого розового крема и проблемы воспитания детей. Она узнала в них жен астронавтов. Почти со всеми встречалась на званом ужине.
   Бритоголовый качок с серьгой в виде свастики, напевая мелодию из «Челюстей», дразнил рыбок в аквариуме пустой банкой из-под пива.
   За столом в гостиной сидела веселая группа мужчин, которые говорили о полетах. Это были мужья тех женщин, что беседовали о розовом креме, а потом переключились на французский лак для ногтей. Среди гостей были молодые военные. Все внимательно слушали рассказ какого-то астронавта.
   – Снижаясь таким образом, – говорил он, жестами изображая происходившее, – пытался приземлиться, но ему не дали «добро».
   – Они не только не дали мне «добро», – голос принадлежал Ло, который сидел верхом на стуле. Сзади пристроилась женщина, массирующая ему спину и при этом покусывающая его ухо.
   Марни хотелось подойти и ударить их обоих. Это было не похоже на нее, никогда раньше она не чувствовала в себе такой силы и злости. Единственный раз, когда она отлупила Дэвида, закончился слезами не только для него, но и для нее.
   – Проклятые трусы испугались маленького дымка, – пошутил Ло.
   – Маленького! Облаков черного дыма, – добавил первый рассказчик. Ло сделал большой глоток пива. – Во всяком случае, этот сукин сын появился снова, игнорируя приказ выбросить шасси и сделать вынужденную посадку, – позднее он сказал, что у него не работала система связи, – и приземлился на пятачке.
   Астронавт восторженно покачал головой.
   – Никогда раньше такого не видел. И что оставалось начальству? Прочитать нотацию за неповиновение приказу? Не тут-то было, они дали ему медаль.
   – Ты сам еще не такое выделывал, – засмеялся Ло.
   – Еще бы, – жена говорившего астронавта подошла и надвинула кепку НАСА на глаза своему мужу. – Это было еще до того, как я заявила ему, что, если он не перестанет кувыркаться на своем Т-38, я перестану кувыркаться с ним в постели.
   Это вызвало смех, хихиканье и разные пошлые комментарии у слушателей.
   – Кстати говоря, милый, – сказала она, наклоняясь и целуя его, – нам пора домой. Пусть остаются молодые и неженатые. Две вечеринки подряд – это слишком много для такой развалины, как я.
   Некоторые последовали их примеру и стали собираться домой.
   Одна из женщин заметила Марни и приветливо улыбнулась.
   – Привет. Вчера я не успела познакомиться с вами. Я Крис Кемпбелл. А это мой муж, Боб.
   – Марни Хиббс. – Она заметила реакцию Ло, когда он услышал ее имя.
   – Очень приятно.
   – Вы, кажется, художница.
   – Да.
   – Мне бы хотелось поболтать с вами, но, к сожалению, мы уже уходим. Как-нибудь в следующий раз.
   – С удовольствием, – ответила Марни с признательностью.
   – Я рада, что наконец у Ло появилась девушка, у которой мозгов больше, чем бюста. Он явно поумнел.
   – Пойдем, дорогая, – прервал свою жену астронавт. – Позже поговорим.
   Когда они ушли, Ло пригласил Марни к столу.
   – Проходи. Что будешь пить? Кто-нибудь уступит даме место?
   – Нет, спасибо. – Ее щеки пылали от возмущения, но она решила довести дело до конца. Он специально вел себя вызывающе, чтобы досадить ей. Но она не доставит ему удовольствия увидеть ее страх или гнев.
   – Мне нужно поговорить с тобой, Ло.
   Девушка, которая сидела вместе с ним, придвинулась ближе и, не желая отдавать его, обхватила за талию.
   Ло изобразил беспомощную улыбку.
   – Как видишь, меня взяли в плен. Почему бы тебе не расслабиться и не понаслаждаться жизнью? Присоединяйся, здесь все – мои друзья. Это Марни. А это пилоты, с которыми я сегодня летал.
   – Кинкейд заявил, что если он не выпустит пар, то умрет, – сказал один из летчиков. – И добавил, что вылезать из самолета после полета – то же самое, что слезать с женщины.
   – Эй, вы, попридержите свои языки, – нахмурился Ло.
   Его никто не слушал. До того как Марни успела сообразить, что же происходит, один из пилотов схватил ее за талию и посадил к себе на колено.
   – Ты обещал нам сегодня много женщин, но не сказал, что все будут такими хорошенькими, как эта.
   Мужчина притянул ее к себе и уткнулся носом ей в шею.
   – Я люблю таких малышек. Чем меньше, тем лучше. Обычно, если они такие маленькие, то и внутри тоже все маленькое.
   Ло вскочил со стула и, холодно взглянув на пилота, произнес:
   – Вечер закончился.

Глава 10

   Смех прекратился. Праздничная атмосфера была испорчена. Рей Чарльз замолчал, кто-то догадался выключить музыку.
   Ло свирепо смотрел на мужчину, обнимавшего Марни. Под этим взглядом руки пилота разжались, она встала и пошла к двери.
   Постепенно напряженность передалась всем. Веселье стихло, и гости потянулись к своим машинам.
   – Ло, – к нему подошла рыжеволосая девушка.
   – Вечер закончился и для тебя в том числе, – нетерпеливо отмахнулся он от нее.
   Обидевшись, девушка пошла к выходу, по пути подхватив под руку пилота, неумышленно оскорбившего хозяина вечеринки.
   – Откуда я мог знать, что она что-то для него значит? – бормотал он у выхода.
   Марни оглядела кухню. Она представляла ужасное зрелище. Повсюду валялись бумажные тарелки, салфетки, пустые бутылки. На дне аквариума лежала банка из-под пива.
   Услышав, что кто-то скребется, Марни открыла дверцу кладовой. Оттуда выползла Венера и подозрительно посмотрела на нее. Потом, поняв, что Марни ее освободила, подползла ближе и лизнула ей руку.
   – Привет, девочка. – Марни погладила собаку по голове. Через секунду они уже были друзьями. И это неудивительно. Обе ревновали Ло. Каждый раз, когда Марни думала о сексуальной рыжеволосой девушке и о том, как самодовольно улыбался Ло, ей хотелось кричать.
   Он вошел в кухню и закрыл за собой стеклянную дверь.
   – Все ушли. Ты довольна?
   – Я не хотела расстроить твою вечеринку. Если бы ты на какое-то время ушел от своей рыжей и дал мне высказаться, вы бы могли веселиться всю ночь.
   – Теперь уже поздно. Ты все испортила, и по твоей вине чуть не поднялся скандал.
   – Виновата не я, а этот пьяный болтун. Не надо было обращать на него внимания.
   – Извини. Я вступился за твою честь. В следующий раз, если какой-то кретин будет отпускать грязные шуточки на твой счет, я не скажу ни слова.
   Она поднесла руку к виску и потерла его. При любых обстоятельствах это был нелегкий разговор, а при нынешних – особенно.
   – Давай поговорим. Интересно, что же такое важное ты хочешь мне сообщить?
   – Давай помогу тебе все убрать?
   – Для этого ты испортила мне вечеринку?
   – Нет, перестань смеяться.
   – Завтра придет женщина и все уберет. Что случилось? Говори прямо.
   – Я хочу рассказать тебе о письмах.
   – Что именно?
   – Можно мне на них взглянуть?
   – В чем дело? Ты не веришь мне? Думаешь, я сам их писал?
   – Покажи мне письма, – настойчиво потребовала она.
   – Зачем?
   – Потому что я догадываюсь, кто мог их написать.
   – Что там за разговоры? – неожиданно спросил Ло.
   Марни оглянулась и увидела парочку. На их лицах написано удивление, а на теле ничего не было.
   Сюзетт прижала к груди полотенце, под ним ничего не было, кроме купальных трусиков. Теперь Марни поняла, кому принадлежала вторая часть купальника, которую она нашла в саду.
   – Ло, что происходит? – спросил ее друг, замотанный в полотенце. – Мы на минутку зашли в спальню и…
   – Вечеринка закончилась. Все ушли.
   – А где Мэри Джо?
   – Она ушла с одним из пилотов.
   – Что? И ты отпустил ее?
   – Послушай, я же не адвокат по семейным делам, верно? Поскольку ты пошел в спальню с Сюзи, Мэри ушла с другим. А теперь проваливай отсюда. Я занят.
   Парочка, разыскивая свою одежду, тихо возмущалась тем, как хозяин может быть таким грубым.
   – Кто посылал письма?
   – Думаю, моя мама.
   – Твоя мама?
   Она все ему рассказала о конвертах и бумаге, найденных в тумбочке.
   – У нее нет родственников, которым можно написать. Если ты покажешь мне письма, я смогу сказать, она их писала или нет.
   – На, возьми, – пробормотал он, протягивая письма.
   – Это не мамин почерк, но так она могла писать после парализации. Бумага и конверты ее. Я уверена, что писала она.
   Лишившись последних сил, Марни опустилась в кресло и посмотрела на него.
   – Я не знаю, что сказать, Ло. Не могу поверить, что мама могла так поступить.
   – Ты говорила, будто она не знает, что я отец Дэвида.
   – Да.
   – Значит, знает.
   – Вероятно, знает уже давно. Она подозревала, что ты отец Дэвида, ведь он так похож на тебя… Твое лицо постоянно мелькало на экране после полета «Шаттла»…
   Собрав все свое самообладание, Марни произнесла:
   – Мне очень жаль, Ло.
   – Ты не виновата. Я не имею к тебе претензий.
   – Я поеду к ней и поговорю.
   – Не надо. Она больна и не может мне навредить. Хорошо, что это не профессиональная шантажистка.
   – Я рада, что Дэвиду тоже ничего не угрожает. Знаешь, подсознательно она все же хотела, чтобы ее нашли. Иначе не указывала бы свой адрес. Все-таки для чего она делала это? После смерти Шэрон мама стала циничной. У нее непростой характер, но она никогда не была злой.
   – Я думаю, миссис Хиббс считает, что пора мне ответить за свой поступок.
   – Ответственность, о которой мы часто говорили.
   – Правильно. – Несколько минут они молчали, обдумывая случившееся. Затем он произнес:
   – То, что произошло, ужасно, но я рад, что это случилось.
   – Почему?
   – Из-за Дэвида. Теперь я не могу себе представить, что мог бы прожить жизнь, не зная его. Думаю, и для него, и для меня будет лучше, если мы будем проводить время вместе.
   Она облизала губы.
   – Под временем ты имеешь в виду…
   – Я имею в виду, что мы должны регулярно встречаться, и как можно чаще. Нам нужно узнать друг друга. Может быть, он будет приезжать ко мне. Мы будем хорошо проводить время.
   Ее худшие опасения начали оправдываться. С того дня, как Ло Кинкейд вошел в ее жизнь, она очень боялась этого.
   – А что ты подразумеваешь под «хорошо проводить время»? Оргии? Потасканная Сюзетт или какая-то другая? Буйные вечеринки, на которые Дэвид может пригласить своих друзей?
   – Я знаю, то, что сегодня произошло, не очень хорошо. Согласно твоим строгим правилам ситуация вышла из-под контроля.
   – Мораль – еще одно незнакомое тебе слово. Я не хочу, чтобы Дэвида окружали неандертальцы, отпускающие грязные шутки, как твой друг.
   – Этот пилот не мой друг. Я первый раз видел его сегодня. Мы летали с ним наперегонки.
   – На самолетах?
   – Да. А что?
   – Ты постоянно испытываешь судьбу, Ло, – заволновалась Марни. – Когда я впервые увидела тебя, ты занимался серфингом. Я не могла смотреть, как ты управляешься с этой чертовой штукой. И сейчас опять продолжаешь рисковать, имитируя воздушный бой. Ты просто настоящий сорвиголова!
   – Замолчи. Я не только пилот, но еще и ученый.
   – У тебя нет чувства опасности. Ты сам ищешь приключений на свою голову.
   – Какое отношение это имеет к тому, что я хочу проводить время с сыном?
   – Я не хочу, чтобы Дэвид привязался к отцу, а потом страдал, если ты не вернешься после своих игр на самолете. Я не хочу, чтобы он потерял, как… как я. Дэвид – чувствительный мальчик, а для тебя отцовство – еще одно сильное ощущение.
   – Ты не права.
   – Тебе нравится проводить с ним время, но потом ты захочешь новую игрушку. А что тогда будет с мальчиком? И если думаешь, что я позволю своему сыну оставаться под крышей этого дома после всего того, что здесь видела, то ошибаешься. Ты даже не знаешь, чем кормить собаку, а не то что ребенка.
   Ло подошел к ней, когда она была уже у двери. Взяв за руки, он притянул ее к себе.
   – Кого же ты любила и потеряла, Марни?
   – Что?
   – Кого ты любила и потеряла?
   – Я не знаю, о чем ты говоришь.
   – Знаешь. Какой-то мужчина разбил твое сердце. Поэтому ты боишься прислушаться к своим чувствам. Из-за несчастной любви потеряла веру в человеческие отношения?
   Испугавшись, что он может узнать правду по ее глазам, она высвободила руки и пошла прочь.
   – Что ты знаешь о человеческих отношениях!
   – Признаюсь, немного. Но я собираюсь исправить положение, и очень скоро. И в этом мне поможет мой сын, хотя ты называешь его своим.
   На этом разговор закончился. От его слов ее сердце упало, но она не показывала виду. С высоко поднятой головой Марни вышла, оставив Ло посреди загаженной кухни.

Глава 11

   Он заметил ее приближающуюся машину в зеркале своего «порше». Ло подошел к ней в тот момент, когда она выходила из машины. За темными стеклами очков ее серьезное личико казалось совсем маленьким и бледным. Ему захотелось обнять Марни.
   Но он не стал. Почти каждый раз, когда видел ее, Ло становился беспомощным. Вчера она разогнала его гостей, и он понял, что эта маленького роста женщина смела и решительна.
   – Что тебе надо, Ло?
   – А как насчет «здравствуй»?
   Марни промолчала.
   – Я жду тебя уже полчаса. Разве я не заслужил, чтобы со мной поздоровались?
   – Что ты хочешь?
   – Я хочу, чтобы мы были друзьями. У тебя есть трубка мира?
   – Не смешно.
   Ло с беспокойством взглянул на нее, зная, что сейчас ему никак нельзя терять самообладание. Меньше всего он хотел ссориться.
   «У нее, наверное, какие-то железы не работают», – подумал Ло в недоумении. Поэтому тактика, которую он использовал с другими женщинами, не принесла результатов.
   – Давай помогу отнести все в дом.
   Заднее сиденье машины было завалено пакетами с овощами и принадлежностями для рисования.
   Марни неохотно согласилась.
   – Раз уж ты приехал, лишняя пара рук не помешает. Очевидно, у вас в Космическом центре часы не работают.
   – Тот тренажер все еще ремонтируют. Я сказал начальству, что мне нужно отлучиться по личному делу.
   Открыв двери, она попросила, чтобы он все положил на стол.
   – Я сама все уберу в холодильник.
   – Надо положить сразу, иначе мороженое растает. Швейцарское миндальное? Мое любимое.
   – И Дэвида, – она поймала себя на том, что улыбается, и; дабы скрыть это, повернулась к нему спиной.
   Потом Марни пошла в свою мастерскую, чтобы положить покупки. Когда она вернулась на кухню, он уже вынул все продукты и укладывал их на полки.
   – Ло, я сделаю все сама.
   Сегодня он решил сохранять спокойствие. Показав на бутылочку с полосканием для зубов, спросил:
   – Куда это?
   – Наверх.
   Они молчали. Ло разгружал сумки, Марни раскладывала все по местам. Ему нравилось наблюдать за ее быстрыми, уверенными движениями, которые присущи почти каждой женщине на кухне. Она поворачивалась, наклонялась, открывала дверцы и захлопывала шкафы, как будто бы исполняла хорошо знакомый танец. Он не мог оторвать от нее глаз.
   Хлопчатобумажная юбка доходила ей до середины колен. Когда Марни наклонялась или вставала на цыпочки, чтобы дотянуться до полки, он видел ее гладкие голые ноги. Блузка большего, чем нужно, размера завязана на талии. Под ней был защитного цвета топ и больше ничего. Мысль о том, как мягкая ткань касается ее груди, вызвала в нем теплую волну приятных ощущений.
   Кивнув в сторону бутылок с водой, он спросил:
   – Можно?
   Ло знал, что играет с огнем. Ее отношение к нему нисколько не улучшилось. Она дулась за вчерашнее. Но открыв бутылку, Марни бросила в стакан несколько кусочков льда и только потом налила воду. Когда Ло брал стакан, пена попала ему на руку. Он слизнул ее.
   – Спасибо.
   Сложив руки на груди, она повернулась к нему.
   – А теперь, когда все продукты убраны и ты напился, скажи, какое у тебя ко мне дело? Пристально глядя на нее, Ло произнес:
   – Сегодня утром я звонил своему адвокату. Марни ничего не ответила, но ее реакцию можно было заметить по лицу. Большие живые глаза стали еще больше. Она сильно побледнела. Он хотел дотронуться до нее, но не посмел. Ло боялся, что Марни начнет кусаться, царапаться и вообще потеряет над собой контроль.
   – Садись, Марни. Давай поговорим спокойно, – миролюбиво предложил он.