Нахмурившись еще больше, он укоризненно покачал головой и сказал:
– Пойду сварю себе кофе.
И исчез в доме.
Ее всю заколотило от бешенства. Как он посмел повернуться к ней спиной, когда она только начала говорить ему, что о нем думает?! Вихрем ворвавшись в кухню, она увидела, как Тай с невозмутимым спокойствием отмерял и засыпал молотый кофе в металлический кофейник. Пока она переводила дыхание, он залил в кофейник воду и, чиркнув спичкой, зажег газ. Убедившись, что огонь достаточно сильный, он поставил на него кофейник и только тогда вопросительно взглянул на разгневанную Санни.
– Вон из моего дома! – выпалила она, задыхаясь от бешенства.
– Санни, – подавив тяжелый вздох, начал он. – Позволь преподать тебе урок этикета. Мужчина, который дал тебе семь оргазмов – или их было восемь?., ты такая страстная женщина, что я потерял счет, – короче, он заслуживает хотя бы утренней чашки кофе.
– Ты просто отвратителен!
– А вчера тебе так не казалось, – парировал он. – Кстати, хочу со всей серьезностью заявить, что наших отношений это злосчастное пари с Джорджем совершенно не касается.
– Разве не из-за желания выиграть пари ты спал со мной?
– Нет.
– Тогда как ты объяснишь появление на крыльце этого ящика?
– Никак. Понятия не имею, откуда Джордж узнал о том, что я провел ночь в твоем доме. Может, он видел, как я помчался на джипе вслед за тобой, и сделал соответствующие выводы?
– А может, ты сам, желая поскорее похвастаться победой, улучил момент и позвонил ему?
Тай молча смотрел на нее несколько секунд, потом повернулся к плите, на которой закипал кофейник. Когда кофе был готов, он налил себе полную чашку и, сделав несколько глотков, снова взглянул на Санни.
– Я ему не звонил, – коротко сказал он.
– Откуда мне знать, что ты говоришь правду?
– Ну ты же всю ночь сжимала меня в своих объятиях, а без того, что ты почти все время держала в руках… или во рту… я уйти не мог, это точно.
Она вспыхнула от смущения и, опустив глаза, пробормотала что-то нечленораздельное. Чувствуя, что теряет под ногами почву, она и хотела ему верить, и не могла.
– Ну как бы там ни было, ты выиграл пари. Неделя, которую я собиралась провести в Латам-Грине, подошла к концу, и как только мой гость, – она сделала ударение на слове «гость», – допьет заслуженный им кофе, я отправлюсь восвояси.
– В Новый Орлеан?
– Куда же еще?
– Зачем тебе туда возвращаться?
– Что ты хочешь этим сказать? – моментально вспылила она.
– Ты возвращаешься к любовникам, которых на самом деле не существует?
Не зная, что ответить, Санни предпочла просто проигнорировать его вопрос.
– Я возвращаюсь к своей профессиональной карьере, – нашлась наконец она.
– Заниматься бизнесом ты можешь и здесь, для этого вовсе не обязательно возвращаться в Новый Орлеан.
Тай отставил в сторону пустую чашку.
– Ты вернешься к своей независимости и… одиночеству. Ты лишаешь себя того, что тебе дорого, только потому, что у тебя не хватает смелости остаться и посмотреть правде в глаза. Именно так поступила ты и тогда, три года назад, когда сбежала от жениха.
– Какой правде в глаза я должна была смотреть? Той, что мой жених изменил мне с моей лучшей подругой?
– Нет, ты побоялась признаться себе, что с самого начала сделала не правильный выбор. Тебе не хотелось, чтобы все узнали о твоей ошибке.
– После того что произошло, у меня не было иного выхода, кроме как уехать в другой город.
– Не правда, выбор был! – воскликнул он. – Ты могла остаться и выйти замуж за Дженкинса, ты могла предать огласке его измену с Гретхен, вместо того чтобы брать вину на себя!
– Я слишком любила его! – крикнула Санни, понимая, что говорит не правду и что Тай тоже это понимает. Но ей хотелось спровоцировать его на признание в любви.
Не получилось.
– Какой вздор, Санни! – неожиданно мягко произнес он. – Это такое же вранье, как и то, что твоим родителям пришлось уехать в Джэксон из-за несмываемого позора после твоего бегства из-под венца.
– Да что ты об этом знаешь?!
– Я разговаривал с Фрэнни. Она сказала, что твой отец получил потрясающую работу в Джэксоне. Их отъезд не имел ровно никакого отношения к тому, что произошло тогда в церкви. Тебе просто надо было оправдать свое бегство из Латам-Грина. Именно для этого ты создала себе имидж независимой, деловой женщины, у которой целая куча любовников и абсолютно наплевательское отношение к будущему. Со временем ты и сама поверила в созданный тобою же образ женщины, которой на самом деле не существует, и мы оба это знаем. Тебе вовсе не по душе такая жизнь. Уезжая из Латам-Грина, ты ехала не куда-то, а убегала от чего-то. Сегодня ты снова хочешь повторить это бегство в никуда.
Возмутившись, Санни резко выпалила:
– Иди ты к черту со своей доморощенной психологией, шериф Бьюмонт! Как только ты оденешься и уберешься вон из моего дома, я уеду к себе в Новый Орлеан.
– Ладно, – пожал он плечами, – уезжай. Но имей в виду, я поеду вслед за тобой.
– Это еще зачем?
Подойдя к рассерженной Санни вплотную, он тихо сказал:
– Наверное, я совсем спятил, но я хочу тебя. Меня неудержимо влечет к тебе с того самого вечера, когда ты ела клубнику в шоколаде. Этой ночью я окончательно убедился в том, что я в тебе не ошибся, что ты и есть та самая единственная на свете женщина, которая мне нужна.
– Надеюсь, тебе понравилось заниматься со мной любовью, но больше этого не будет.
– Ничего подобного! – улыбнулся он. – Если ты сегодня снова сбежишь, я поеду вслед за тобой и обязательно найду, где бы ты ни пряталась. Помнишь, что я говорил насчет твоего Дженкинса? Я говорил, что он дурак, потому что позволил тебе сбежать из церкви. Ну так вот, я ведь не Дженкинс и ни за что не отпущу тебя. Я буду всюду следовать за тобой по пятам, пока ты не вернешься в мою жизнь, в мой дом, в мою постель навсегда.
От этих слов Санни на мгновение потеряла дар речи. Тряхнув гривой волос, она наконец вымолвила:
– Ты хочешь сказать, что я должна жить с тобой? Здесь, в Латам-Грине?
– Как правило, супруги живут вместе, хотя и не всегда.
– Супруги? Ты хочешь сказать, что мы поженимся?
– Именно это я и хочу сказать, – самодовольно улыбнулся он.
– Да ты спятил!
– Боюсь, ты права. Другой на моем месте бежал бы от такой вспыльчивой и скорой на расправу женщины как от огня! Но мне даже нравится. Вот уж с кем не соскучишься! У меня было много женщин, но ни одной еще не удавалось заставить меня ранним утром выскочить в одних трусах на крыльцо, залитое виски, – засмеялся он.
– Давай-давай! Смейся! Мне тоже смешно, что ты самонадеянно решил все за меня. Думаешь, я и вправду выйду за тебя замуж, чтобы всю жизнь прожить в задрипанном провинциальном городишке?
– Но ведь ты выросла в этом городишке, и, судя по всему, твое детство нельзя было назвать несчастливым. Смотри, какая выросла умница и красавица! По-моему, именно в таких городишках лучше всего растить детей.
– Детей?
– Ну да, разве мы не должны выполнить свой долг и нарожать ребятишек, чтобы преподаватели местной школы не потеряли работу?
От неожиданности у нее даже перехватило дыхание.
Приподняв ее подбородок, Тай ласково произнес:
– Я знаю, мои слова стали для тебя полной неожиданностью. Конечно, тебе нужно время, чтобы все обдумать и взвесить. Я готов подождать. Но недолго. Когда что-нибудь надумаешь – приходи.
С этими словами он направился к двери.
– Да, совсем забыл, – внезапно уже на пороге повернулся к ней Тай. – Если все-таки надумаешь уезжать, постарайся не очень шуметь, пока будешь собирать вещи. Ты же знаешь, я почти всю ночь из-за тебя не спал. – Лениво почесав затылок, он широко зевнул и добавил:
– Пойду посплю.
Санни уставилась в пустой дверной проем.
Он блефовал, в том не могло быть сомнений! А если нет?
Скорее всего насчет пари с Джорджем – это правда. Ведь он же сразу сказал, что к концу недели хочет добиться близости с ней. Вот и добился.
Идея выйти за него замуж казалась немыслимой.
Впрочем, почему бы и нет?
Да, она любила его. Так, может, стоит остаться вместе с ним здесь вместо того, чтобы жить в одиночестве в Новом Орлеане?
Нет, ничто не заставит ее изменить решение сегодня же навсегда уехать из Латам-Грина!
Ничто? На этот раз она собирается сбежать от мужчины, которого по-настоящему полюбила, который сам…
Подойдя к постели, она бесцеремонно потрясла его за плечо. Как он смел снова лечь в постель и безмятежно уснуть! Она тряхнула его еще раз. Вздохнув, он перевернулся на спину и уставился на нее ничего не видящими со сна глазами.
– Ты еще не уехала? – спросил он наконец.
– Ты не сказал мне ни слова о любви.
– Так необходимо, чтобы я сказал тебе об этом? – Он приподнялся на локте.
– Во всяком случае, мне бы хотелось. Он засмеялся, уловив в ее голосе обиду.
– Санни, если бы я тебя не полюбил, то в первый же вечер уложил бы тебя в постель. Я бы пошел тебя проводить до дома и, вдоволь насладившись тобой, навсегда забыл о тебе. – Заметив ее негодующий взгляд, он торопливо добавил:
– И не надо говорить, что этого бы никогда не случилось. Увидев друг друга в тот вечер, мы оба почувствовали неодолимое влечение. Но я хотел завоевать не только твое тело, но и душу. Я хотел, чтобы ты поняла – мое отношение к тебе выходит далеко за рамки чистого секса.
– Значит, ты всерьез говорил, что восхищаешься мной как женщиной?
– Конечно.
Прикусив нижнюю губу, она помолчала, а потом застенчиво проговорила:
– Я не хочу рожать больше двух детей… Закинув руки за голову, он улыбнулся.
– Согласен. В конце концов, вынашивать и рожать придется ведь не мне, а тебе. Надеюсь, ты еще не слишком стара для этого? – пошутил он.
– Мне скоро стукнет тридцать, – грустно сообщила Санни.
– Тридцать? Думаю, иметь детей нам еще не поздно.
– Я не буду одеваться как провинциалка, – выставила она дополнительное требование.
– Хорошо, мне нравится, как ты одеваешься. – Он скользнул взглядом по ее фигуре и добавил:
– И как раздеваешься…
Чувствуя, что начинает таять от этого взгляда, Санни упрямо продолжала:
– Мне придется часто ездить в Новый Орлеан.
– Понимаю.
– Я не собираюсь бросать работу.
– Пусть будет так.
– Я собираюсь обойти все банки штатов Луизианы и Миссисипи с просьбой о предоставлении ссуды на открытие собственного дела.
– В этом нет никакой необходимости. У меня есть кое-какие деньги.
Помолчав несколько секунд, она решительно возразила:
– Я не хочу открывать собственное дело на твои сбережения.
– Ну же, Санни, не упрямься. После того как мы с тобой поженимся, это будут не мои, а наши деньги.
Увидев в ее глазах непоколебимую решимость стоять на своем, он тяжело вздохнул:
– Ну хорошо, поступим так. Если ты исчерпаешь все возможные варианты получения ссуды, так и не добившись денег, мы снова вернемся к обсуждению этого вопроса.
– Согласна! – быстро кивнула она с довольным видом.
– Что еще?
– Я плохо готовлю…
– Ничего, с голоду не помрем.
– Я не люблю копаться в земле. Терпеть не могу всех этих мошек-блошек, змей, лягушек… Так что не жди от меня выращенного в собственном огороде зеленого горошка для домашнего консервирования.
– Честно говоря, я предпочитаю фабричные консервы.
– Вот и отлично. Я очень чистоплотна и аккуратна, и от тебя тоже потребуется…
– Санни?
– Что?
– Я тебе нравлюсь?
Взглянув на него, она подумала, что видит перед собой самое дорогое лицо на свете, хоть и небритое.
– Очень, – тихо ответила она.
– Ты любишь меня?
Санни почувствовала, как в душе поднимается горячая волна нежности.
– Люблю, очень люблю…
– Тогда хватит болтать, лучше иди ко мне…
Когда она разделась и улеглась рядом с ним, Тай прижал ее к себе и заговорил:
– Ну вот, теперь, когда мы с тобой обсудили все твои условия, когда ты знаешь, что моя любовь нисколько не угрожает твоей независимости и твоей карьере, теперь, когда ты наконец окончательно успокоилась, позволь сказать о моих чувствах к тебе. – Отведя с ее лба непослушные пряди золотистых волос, он зашептал:
– Я люблю тебя, Санни Чандлер. Я влюбился в тебя с первой же минуты. Даже если бы не было никакого пари с Джорджем, я бы все равно захотел как можно скорее уложить тебя в постель. В случае необходимости я был готов поехать за тобой куда угодно, не только в Новый Орлеан. Я хочу быть твоим защитником. Хочу, чтобы все знали, что ты – женщина Тая Бьюмонта, его возлюбленная, его супруга. И любой, кто посмеет тебя хоть словом обидеть, будет иметь дело со мной, а я, как тебе уже известно, страшен в гневе. Ты и радость моя, и мое горе… Я так люблю тебя…
Едва слышно рассмеявшись, она нежно провела кончиками пальцев по его губам.
– То же самое я могу сказать о тебе, любимый, – прошептала она, и ее глаза вспыхнули счастьем. – Почему ты не был таким романтичным и нежным с Самого начала?
– Тогда бы у меня ничего не получилось. Я бы не сумел пробиться к тебе. Поэтому я решил сделать так, чтобы ты сама влюбилась в меня.
– Значит, ты такой умный, да? – лукаво улыбнулась она.
– Ужасно умный, – подтвердил он без тени иронии.
Обхватив руками его шею, она притянула Тая к себе. Его руки нежно заскользили по ее обнаженному телу…
– Тай, – выдохнула Санни, – не трогай меня там…
– Разве тебе не нравится?
– Нравится, еще как нравится, но если ты не остановишься, будет поздно…
– Давай проверим. Спорим, я сумею удержать тебя, Санни Чандлер?
– Пойду сварю себе кофе.
И исчез в доме.
Ее всю заколотило от бешенства. Как он посмел повернуться к ней спиной, когда она только начала говорить ему, что о нем думает?! Вихрем ворвавшись в кухню, она увидела, как Тай с невозмутимым спокойствием отмерял и засыпал молотый кофе в металлический кофейник. Пока она переводила дыхание, он залил в кофейник воду и, чиркнув спичкой, зажег газ. Убедившись, что огонь достаточно сильный, он поставил на него кофейник и только тогда вопросительно взглянул на разгневанную Санни.
– Вон из моего дома! – выпалила она, задыхаясь от бешенства.
– Санни, – подавив тяжелый вздох, начал он. – Позволь преподать тебе урок этикета. Мужчина, который дал тебе семь оргазмов – или их было восемь?., ты такая страстная женщина, что я потерял счет, – короче, он заслуживает хотя бы утренней чашки кофе.
– Ты просто отвратителен!
– А вчера тебе так не казалось, – парировал он. – Кстати, хочу со всей серьезностью заявить, что наших отношений это злосчастное пари с Джорджем совершенно не касается.
– Разве не из-за желания выиграть пари ты спал со мной?
– Нет.
– Тогда как ты объяснишь появление на крыльце этого ящика?
– Никак. Понятия не имею, откуда Джордж узнал о том, что я провел ночь в твоем доме. Может, он видел, как я помчался на джипе вслед за тобой, и сделал соответствующие выводы?
– А может, ты сам, желая поскорее похвастаться победой, улучил момент и позвонил ему?
Тай молча смотрел на нее несколько секунд, потом повернулся к плите, на которой закипал кофейник. Когда кофе был готов, он налил себе полную чашку и, сделав несколько глотков, снова взглянул на Санни.
– Я ему не звонил, – коротко сказал он.
– Откуда мне знать, что ты говоришь правду?
– Ну ты же всю ночь сжимала меня в своих объятиях, а без того, что ты почти все время держала в руках… или во рту… я уйти не мог, это точно.
Она вспыхнула от смущения и, опустив глаза, пробормотала что-то нечленораздельное. Чувствуя, что теряет под ногами почву, она и хотела ему верить, и не могла.
– Ну как бы там ни было, ты выиграл пари. Неделя, которую я собиралась провести в Латам-Грине, подошла к концу, и как только мой гость, – она сделала ударение на слове «гость», – допьет заслуженный им кофе, я отправлюсь восвояси.
– В Новый Орлеан?
– Куда же еще?
– Зачем тебе туда возвращаться?
– Что ты хочешь этим сказать? – моментально вспылила она.
– Ты возвращаешься к любовникам, которых на самом деле не существует?
Не зная, что ответить, Санни предпочла просто проигнорировать его вопрос.
– Я возвращаюсь к своей профессиональной карьере, – нашлась наконец она.
– Заниматься бизнесом ты можешь и здесь, для этого вовсе не обязательно возвращаться в Новый Орлеан.
Тай отставил в сторону пустую чашку.
– Ты вернешься к своей независимости и… одиночеству. Ты лишаешь себя того, что тебе дорого, только потому, что у тебя не хватает смелости остаться и посмотреть правде в глаза. Именно так поступила ты и тогда, три года назад, когда сбежала от жениха.
– Какой правде в глаза я должна была смотреть? Той, что мой жених изменил мне с моей лучшей подругой?
– Нет, ты побоялась признаться себе, что с самого начала сделала не правильный выбор. Тебе не хотелось, чтобы все узнали о твоей ошибке.
– После того что произошло, у меня не было иного выхода, кроме как уехать в другой город.
– Не правда, выбор был! – воскликнул он. – Ты могла остаться и выйти замуж за Дженкинса, ты могла предать огласке его измену с Гретхен, вместо того чтобы брать вину на себя!
– Я слишком любила его! – крикнула Санни, понимая, что говорит не правду и что Тай тоже это понимает. Но ей хотелось спровоцировать его на признание в любви.
Не получилось.
– Какой вздор, Санни! – неожиданно мягко произнес он. – Это такое же вранье, как и то, что твоим родителям пришлось уехать в Джэксон из-за несмываемого позора после твоего бегства из-под венца.
– Да что ты об этом знаешь?!
– Я разговаривал с Фрэнни. Она сказала, что твой отец получил потрясающую работу в Джэксоне. Их отъезд не имел ровно никакого отношения к тому, что произошло тогда в церкви. Тебе просто надо было оправдать свое бегство из Латам-Грина. Именно для этого ты создала себе имидж независимой, деловой женщины, у которой целая куча любовников и абсолютно наплевательское отношение к будущему. Со временем ты и сама поверила в созданный тобою же образ женщины, которой на самом деле не существует, и мы оба это знаем. Тебе вовсе не по душе такая жизнь. Уезжая из Латам-Грина, ты ехала не куда-то, а убегала от чего-то. Сегодня ты снова хочешь повторить это бегство в никуда.
Возмутившись, Санни резко выпалила:
– Иди ты к черту со своей доморощенной психологией, шериф Бьюмонт! Как только ты оденешься и уберешься вон из моего дома, я уеду к себе в Новый Орлеан.
– Ладно, – пожал он плечами, – уезжай. Но имей в виду, я поеду вслед за тобой.
– Это еще зачем?
Подойдя к рассерженной Санни вплотную, он тихо сказал:
– Наверное, я совсем спятил, но я хочу тебя. Меня неудержимо влечет к тебе с того самого вечера, когда ты ела клубнику в шоколаде. Этой ночью я окончательно убедился в том, что я в тебе не ошибся, что ты и есть та самая единственная на свете женщина, которая мне нужна.
– Надеюсь, тебе понравилось заниматься со мной любовью, но больше этого не будет.
– Ничего подобного! – улыбнулся он. – Если ты сегодня снова сбежишь, я поеду вслед за тобой и обязательно найду, где бы ты ни пряталась. Помнишь, что я говорил насчет твоего Дженкинса? Я говорил, что он дурак, потому что позволил тебе сбежать из церкви. Ну так вот, я ведь не Дженкинс и ни за что не отпущу тебя. Я буду всюду следовать за тобой по пятам, пока ты не вернешься в мою жизнь, в мой дом, в мою постель навсегда.
От этих слов Санни на мгновение потеряла дар речи. Тряхнув гривой волос, она наконец вымолвила:
– Ты хочешь сказать, что я должна жить с тобой? Здесь, в Латам-Грине?
– Как правило, супруги живут вместе, хотя и не всегда.
– Супруги? Ты хочешь сказать, что мы поженимся?
– Именно это я и хочу сказать, – самодовольно улыбнулся он.
– Да ты спятил!
– Боюсь, ты права. Другой на моем месте бежал бы от такой вспыльчивой и скорой на расправу женщины как от огня! Но мне даже нравится. Вот уж с кем не соскучишься! У меня было много женщин, но ни одной еще не удавалось заставить меня ранним утром выскочить в одних трусах на крыльцо, залитое виски, – засмеялся он.
– Давай-давай! Смейся! Мне тоже смешно, что ты самонадеянно решил все за меня. Думаешь, я и вправду выйду за тебя замуж, чтобы всю жизнь прожить в задрипанном провинциальном городишке?
– Но ведь ты выросла в этом городишке, и, судя по всему, твое детство нельзя было назвать несчастливым. Смотри, какая выросла умница и красавица! По-моему, именно в таких городишках лучше всего растить детей.
– Детей?
– Ну да, разве мы не должны выполнить свой долг и нарожать ребятишек, чтобы преподаватели местной школы не потеряли работу?
От неожиданности у нее даже перехватило дыхание.
Приподняв ее подбородок, Тай ласково произнес:
– Я знаю, мои слова стали для тебя полной неожиданностью. Конечно, тебе нужно время, чтобы все обдумать и взвесить. Я готов подождать. Но недолго. Когда что-нибудь надумаешь – приходи.
С этими словами он направился к двери.
– Да, совсем забыл, – внезапно уже на пороге повернулся к ней Тай. – Если все-таки надумаешь уезжать, постарайся не очень шуметь, пока будешь собирать вещи. Ты же знаешь, я почти всю ночь из-за тебя не спал. – Лениво почесав затылок, он широко зевнул и добавил:
– Пойду посплю.
Санни уставилась в пустой дверной проем.
Он блефовал, в том не могло быть сомнений! А если нет?
Скорее всего насчет пари с Джорджем – это правда. Ведь он же сразу сказал, что к концу недели хочет добиться близости с ней. Вот и добился.
Идея выйти за него замуж казалась немыслимой.
Впрочем, почему бы и нет?
Да, она любила его. Так, может, стоит остаться вместе с ним здесь вместо того, чтобы жить в одиночестве в Новом Орлеане?
Нет, ничто не заставит ее изменить решение сегодня же навсегда уехать из Латам-Грина!
Ничто? На этот раз она собирается сбежать от мужчины, которого по-настоящему полюбила, который сам…
Подойдя к постели, она бесцеремонно потрясла его за плечо. Как он смел снова лечь в постель и безмятежно уснуть! Она тряхнула его еще раз. Вздохнув, он перевернулся на спину и уставился на нее ничего не видящими со сна глазами.
– Ты еще не уехала? – спросил он наконец.
– Ты не сказал мне ни слова о любви.
– Так необходимо, чтобы я сказал тебе об этом? – Он приподнялся на локте.
– Во всяком случае, мне бы хотелось. Он засмеялся, уловив в ее голосе обиду.
– Санни, если бы я тебя не полюбил, то в первый же вечер уложил бы тебя в постель. Я бы пошел тебя проводить до дома и, вдоволь насладившись тобой, навсегда забыл о тебе. – Заметив ее негодующий взгляд, он торопливо добавил:
– И не надо говорить, что этого бы никогда не случилось. Увидев друг друга в тот вечер, мы оба почувствовали неодолимое влечение. Но я хотел завоевать не только твое тело, но и душу. Я хотел, чтобы ты поняла – мое отношение к тебе выходит далеко за рамки чистого секса.
– Значит, ты всерьез говорил, что восхищаешься мной как женщиной?
– Конечно.
Прикусив нижнюю губу, она помолчала, а потом застенчиво проговорила:
– Я не хочу рожать больше двух детей… Закинув руки за голову, он улыбнулся.
– Согласен. В конце концов, вынашивать и рожать придется ведь не мне, а тебе. Надеюсь, ты еще не слишком стара для этого? – пошутил он.
– Мне скоро стукнет тридцать, – грустно сообщила Санни.
– Тридцать? Думаю, иметь детей нам еще не поздно.
– Я не буду одеваться как провинциалка, – выставила она дополнительное требование.
– Хорошо, мне нравится, как ты одеваешься. – Он скользнул взглядом по ее фигуре и добавил:
– И как раздеваешься…
Чувствуя, что начинает таять от этого взгляда, Санни упрямо продолжала:
– Мне придется часто ездить в Новый Орлеан.
– Понимаю.
– Я не собираюсь бросать работу.
– Пусть будет так.
– Я собираюсь обойти все банки штатов Луизианы и Миссисипи с просьбой о предоставлении ссуды на открытие собственного дела.
– В этом нет никакой необходимости. У меня есть кое-какие деньги.
Помолчав несколько секунд, она решительно возразила:
– Я не хочу открывать собственное дело на твои сбережения.
– Ну же, Санни, не упрямься. После того как мы с тобой поженимся, это будут не мои, а наши деньги.
Увидев в ее глазах непоколебимую решимость стоять на своем, он тяжело вздохнул:
– Ну хорошо, поступим так. Если ты исчерпаешь все возможные варианты получения ссуды, так и не добившись денег, мы снова вернемся к обсуждению этого вопроса.
– Согласна! – быстро кивнула она с довольным видом.
– Что еще?
– Я плохо готовлю…
– Ничего, с голоду не помрем.
– Я не люблю копаться в земле. Терпеть не могу всех этих мошек-блошек, змей, лягушек… Так что не жди от меня выращенного в собственном огороде зеленого горошка для домашнего консервирования.
– Честно говоря, я предпочитаю фабричные консервы.
– Вот и отлично. Я очень чистоплотна и аккуратна, и от тебя тоже потребуется…
– Санни?
– Что?
– Я тебе нравлюсь?
Взглянув на него, она подумала, что видит перед собой самое дорогое лицо на свете, хоть и небритое.
– Очень, – тихо ответила она.
– Ты любишь меня?
Санни почувствовала, как в душе поднимается горячая волна нежности.
– Люблю, очень люблю…
– Тогда хватит болтать, лучше иди ко мне…
Когда она разделась и улеглась рядом с ним, Тай прижал ее к себе и заговорил:
– Ну вот, теперь, когда мы с тобой обсудили все твои условия, когда ты знаешь, что моя любовь нисколько не угрожает твоей независимости и твоей карьере, теперь, когда ты наконец окончательно успокоилась, позволь сказать о моих чувствах к тебе. – Отведя с ее лба непослушные пряди золотистых волос, он зашептал:
– Я люблю тебя, Санни Чандлер. Я влюбился в тебя с первой же минуты. Даже если бы не было никакого пари с Джорджем, я бы все равно захотел как можно скорее уложить тебя в постель. В случае необходимости я был готов поехать за тобой куда угодно, не только в Новый Орлеан. Я хочу быть твоим защитником. Хочу, чтобы все знали, что ты – женщина Тая Бьюмонта, его возлюбленная, его супруга. И любой, кто посмеет тебя хоть словом обидеть, будет иметь дело со мной, а я, как тебе уже известно, страшен в гневе. Ты и радость моя, и мое горе… Я так люблю тебя…
Едва слышно рассмеявшись, она нежно провела кончиками пальцев по его губам.
– То же самое я могу сказать о тебе, любимый, – прошептала она, и ее глаза вспыхнули счастьем. – Почему ты не был таким романтичным и нежным с Самого начала?
– Тогда бы у меня ничего не получилось. Я бы не сумел пробиться к тебе. Поэтому я решил сделать так, чтобы ты сама влюбилась в меня.
– Значит, ты такой умный, да? – лукаво улыбнулась она.
– Ужасно умный, – подтвердил он без тени иронии.
Обхватив руками его шею, она притянула Тая к себе. Его руки нежно заскользили по ее обнаженному телу…
– Тай, – выдохнула Санни, – не трогай меня там…
– Разве тебе не нравится?
– Нравится, еще как нравится, но если ты не остановишься, будет поздно…
– Давай проверим. Спорим, я сумею удержать тебя, Санни Чандлер?