Сандра Браун
Любовное пари
Глава 1
– А это кто такая?
– Ее зовут Санни Чандлер.
– Ты знаком с ней?
– С третьего класса!
– Ты серьезно?
– Ну, может, со второго.
– Так, значит, она выросла здесь?
– Ну да.
– Где же она была все это время?
– Ты хочешь сказать, что именно ее искал всю свою жизнь?
Первый из двух беседовавших мужчин нахмурился и повторил свой вопрос:
– Так где она была?
– В Новом Орлеане, – поспешил ответить его собеседник, говоривший с отчетливым южным акцентом. – Она переехала туда несколько лет назад. Она швея.
– Швея? – искренне удивился первый. Заинтересовавшая его девушка никак не походила на швею.
– Ну да, швея или что-то в этом роде. Знаешь, лучше спроси Ванду. Она много чего может рассказать тебе об этой девице.
Он решил, что непременно поговорит с Вандой, женой южанина, об этой девушке, Санни Чандлер. Она пробудила в нем любопытство, которое он хотел удовлетворить как можно скорее. Непременное удовлетворение всех своих желаний вошло у него в привычку.
А пока что он вынужден был довольствоваться созерцанием Санни Чандлер, бродившей среди других приглашенных на праздничную вечеринку гостей. Став жительницей большого города, она теперь сильно выделялась среди провинциалов и провинциалок.
Ему все нравилось в этой девушке.
– А почему она уехала? – спросил он своего собеседника.
Тот в ответ хохотнул:
– Ты мне не поверишь!
– А все-таки?
– Ну, дело было так… – понизив голос почти до шепота, начал свой рассказ второй мужчина. За считанные минуты он выложил все сплетни, ходившие по маленькому городку под названием Латам-Грин по поводу отъезда Санни Чандлер.
Тем временем героиня торопливого рассказало невероятных событиях, произошедших в городке несколько лет назад, скрывая усталость и скуку, слонялась среди гостей, с трудом подавляя желание зевнуть. Неожиданный взрыв смеха испугал ее. Обернувшись, Санни увидела двоих мужчин, стоявших у окна, которое выходило на поле для игры в гольф. Один из них, высокий блондин, смахивал слезы, выступившие от неудержимого смеха.
Санни с отвращением подумала, что мужчины, должно быть, смеялись над каким-то грязным анекдотом. Вот деревенщина! Не умеют вести себя в приличном обществе. Для них что бильярдная, что салон загородного клуба – все одно. Ни малейшего понятия о приличиях.
Родственники жениха постарались устроить роскошную вечеринку в честь новобрачных. Денег на угощение не пожалели, и шеф-повар превзошел самого себя. Зал был щедро украшен огромными букетами живых цветов. Должно быть, для этого опустошили все окрестные цветочные магазины. Вместо обычного секстета местных музыкантов был привезен из Мемфиса джаз-оркестр.
Музыканты знали свое дело. Санни очень понравилась их музыка. Когда оркестр заиграл балладу Кении Роджерса, Санни поймала на себе взгляд руководителя джаз-оркестра и приветливо улыбнулась. Тот весело подмигнул ей, и она подмигнула в ответ. Потом Санни решила сосредоточить свое внимание на уставленном холодными закусками и десертами большом столе. Только она принялась накладывать на тарелку понравившиеся кушанья, как за спиной раздалось:
– Санни Чандлер!
Мысленно чертыхнувшись, Санни изобразила на лице любезнейшую улыбку и обернулась.
– А, это вы, миссис Моррис!
– Давненько мы с тобой не виделись, девочка.
«Ах ты, старая сплетница!» – пронеслось в голове Санни, но вслух она вежливо согласилась:
– Да, вы правы, миссис Моррис.
– Сколько же времени прошло?
– Три года, – коротко ответила Санни, а про себя подумала: «Три года, два месяца и шесть дней. Очевидно, этого оказалось недостаточно, чтобы жители Латам-Грина забыли обо мне».
– Ты все там же, в Новом Орлеане?
– Да, мне там очень нравится. – Санни старалась быть любезной, но про себя подумала: «Где бы ни жить, только не в Латам-Грине».
– А ты хорошо выглядишь!
– Спасибо.
– Очень по-городскому.
Последние слова миссис Моррис произнесла в качестве тонкой насмешки, однако Санни Чандлер восприняла их как неловкий комплимент. Взяв с большого блюда тарталетку с крабовым мясом и грибами, миссис Моррис принялась тщательно ее пережевывать. Затем, словно испугавшись, что Санни ускользнет, прежде чем она успеет задать еще несколько мучивших ее вопросов, миссис Моррис торопливо спросила:
– А как поживают твои родители?
– Прекрасно! – коротко ответила Санни и, повернувшись спиной к своей не в меру любопытной собеседнице, взяла с большого блюда сырую устрицу на половинке раковины и положила к себе на тарелку. Хотя она и стала жительницей большого города, но устриц не любила и ни за что не стала бы есть, если бы не присутствие миссис Моррис.
Однако та оказалась совершенно невосприимчивой к столь тонким нюансам поведения и как ни в чем не бывало продолжала беззастенчивый допрос:
– Они по-прежнему в Джэксоне?
– Угу…
– Они почти не бывают у нас в городке. Впрочем, оно и понятно. После такого… ты понимаешь, о чем я говорю… уверена, им нелегко появляться здесь…
Санни нестерпимо захотелось отставить в сторону тарелку, выйти из этого зала, уехать из этого городка, из этого округа точно так же, как она это сделала три года назад. И только твердая решимость не доставить никому удовольствия видеть ее испуганной удержала ее от этого.
– Ты еще не продала тот домик у озера? – подбросила следующий вопрос миссис Моррис.
Прежде чем Санни успела сообразить, что сказать в ответ, к ним подошла невеста, в честь которой и была устроена эта вечеринка.
– Санни, не могла бы ты мне помочь с прической? – обратилась она к подруге. – Она вот-вот развалится. Я чувствую, что половина шпилек уже выскочила… Поможешь? Извините нас, миссис Моррис.
Санни поспешно поставила на стол наполовину наполненную закусками тарелку. Собственно, ей вовсе не хотелось есть, просто нужно было чем-то занять руки.
– Спасибо, – едва слышно шепнула она Фрэнни, когда та, взяв ее под руку, неторопливо двинулась из зала.
В ответ на искреннюю благодарность Санни невеста засмеялась:
– Ты всем своим видом молила о спасении. Хотя спасать надо было скорее не тебя, а миссис Моррис. Еще немного, и ты бы слопала ее и не поперхнулась!
Убедившись, что в дамской комнате никого нет, они для пущей безопасности закрыли дверь на крючок. Прислонившись к стене, Санни раздраженно выдохнула:
– И ты еще спрашиваешь, почему я ни разу не приехала к тебе за эти три года? Теперь ты понимаешь, из-за чего я не хотела сюда возвращаться? Да она просто слюной исходила, так ей хотелось вызнать щекотливые подробности моей жизни в большом городе!
Присев у туалетного столика, Фрэнни тщательно подкрашивала губы.
– А что, есть щекотливые подробности? – подначила она Санни. Увидев в большое овальное зеркало ее каменное лицо и ледяные глаза, Фрэнни еще громче расхохоталась. – Успокойся, Саини! Это же так понятно! Чем еще прикажешь заняться жителям маленького провинциального городишка?
– Пусть наблюдают, как растет трава! – запальчиво воскликнула Санни.
– То-то и оно, что им ничего не остается делать, кроме как совать нос в дела соседей. И если уж говорить начистоту, несколько лет назад ты дала достаточно поводов для сплетен!
– Столь пристальное внимание к моей персоне не входило в мои планы.
– Однако именно это и случилось. Три года они просто сгорали от желания узнать, почему ты так поступила. Вскоре после того происшествия твои родители тоже уехали отсюда, и уже не к кому было обращаться за разъяснением причин. И вот теперь ты неожиданно появляешься здесь, выглядишь словно героиня сериала «Династия» и, кажется, вовсе не раскаиваешься в содеянном. Конечно же, все умирают от любопытства! Всем непременно нужно узнать, что толкнуло тебя на тот неслыханный поступок. И у тебя повернется язык упрекнуть этих людей в излишнем любопытстве?
– Повернется! Их детская непосредственность и безудержное любопытство чуть не свели моих родителей с ума. Куда бы они ни пошли, их всюду преследовали язвительные взгляды и назойливые расспросы. Даже так называемые друзья замучили их притворным сочувствием. Им ничего не оставалось делать, как уехать!
– А я думала, они уехали, потому что твой отец получил отличную работу в Джэксоне.
– Они и мне сказали то же самое, но я им не поверила. Они уехали из-за меня, Фрэнни, и я до конца жизни буду винить себя за это.
Санни со вздохом раскрыла косметичку и стала поправлять макияж.
– Спасибо за комплимент насчет моей внешности. Неужели я действительно похожа на героиню сериала?
Фрэнни улыбнулась:
– Местные дамы одеваются либо в короткие платья, либо в длинные вечерние наряды для официальных приемов. Они и слыхом не слыхали о том, что существуют платья длиной до середины икры. По их понятиям, подол непременно должен быть ровным, а у тебя он фигурно вырезан. Здесь никому в голову не придет комбинировать оранжевый цвет с фиолетовым, а на тебе это сочетание смотрится совершенно потрясающе!
Фрэнни с искренним восхищением оглядела платье подруги, которое выглядело как искусно задрапированный кусок яркого шелка.
– Ах Боже мой! – воскликнула Фрэнни, в притворном ужасе хватаясь за голову. – Неужели у тебя и вправду две дырочки в одной мочке уха? Ты, должно быть, коммунистка!
Глядя на ее лукавое лицо, Санни не удержалась от смеха:
– Фрэнни, не смеши меня! Мне тут не до веселья…
Фрэнни дружески сжала руку Санни и тихо произнесла:
– Я знаю, тебе было трудно решиться снова приехать сюда, но ты все же сделала это ради меня, ради моей свадьбы. Поверь, я очень ценю твое самопожертвование.
– Фрэнни, ты же знаешь, я не могла не приехать на твою свадьбу, хотя…
– Хотя не понимаешь, зачем мне понадобилось снова выходить замуж, – закончила за нее Фрэнни.
– Ну да, вроде того… Санни серьезно взглянула на подругу. Она действительно не понимала, зачем Фрэнни подставляет шею под тяжелое ярмо второго брака. У нее был отличный шанс, забрав маленьких дочерей, уехать из этой глуши. Однако Фрэнни предпочла остаться и, стоически выдержав нескончаемые пересуды по поводу развода, выйти замуж во второй раз.
– Санни, я люблю Стива. Я хочу выйти за него замуж и родить ребенка, – тихо заговорила Фрэнни, словно умоляя о понимании. – Когда-то мне искренне казалось, что я люблю Эрни, своего первого мужа. Как и все остальные, я восхищалась им как блестящим футболистом. К несчастью, это было его единственным достоинством. Когда из-за возраста он уже не смог продолжать свою футбольную карьеру, то превратился в полное ничтожество, стал пить, пошел по бабам, которые, не в пример мне, надоедливой жене, неустанно им восхищались, вместо того чтобы втолковать необходимость изменить образ жизни и пересмотреть отношение к самому себе… А Стив… За ним как за каменной стеной. Он любит меня, любит моих девочек. Он не так красив, как Эрни, не так строен и силен, но в отличие от моего бывшего мужа он настоящий мужчина, а не инфантильное существо мужского пола.
Санни понимающе похлопала подругу по плечу:
– Я так рада за тебя, Фрэнни. Это просто здорово, что вы со Стивом так любите друг друга… Просто никак не могу представить себе, чтобы кто-нибудь действительно мог с радостью нести бремя семейной жизни, от которого мне посчастливилось вовремя уклониться.
– Ты рассуждаешь так только потому, что не нашла пока подходящего человека, – убежденно произнесла Фрэнни. – Кстати, раз уж речь зашла о браке… Ты еще не видела своего бывшего жениха?
– Нет, и надеюсь, не увижу. – Санни опустила глаза, теребя выбившуюся прядь волос. – Наверное, он счастлив с Гретхен.
– Да, они женаты, но поговаривают…
– Не надо! – воскликнула Санни. – Не хочу ничего знать. Не хочу, уподобляясь местным жителям, перемывать косточки и радоваться.
Она окинула оценивающим взглядом прическу Фрэнни:
– Волосы в полном порядке. О каких шпильках ты говорила?
– Это был только предлог, чтобы увести тебя от миссис Моррис, – улыбнулась Фрэнни и с живостью, какой нельзя было ожидать от тридцатилетней матери двоих детей, вскочила со своего стула.
Подруги вышли из дамской комнаты, хихикая, словно школьницы. Кстати сказать, они действительно дружили с начальной школы. Входя в зал, Фрэнни постаралась придать лицу серьезное выражение. Ее благоверный сразу же поспешил подойти к ним.
– Дорогая, из Батон-Ружа прибыл президент нашей компании. Он говорит, ему не терпится увидеть женщину, которой удалось окрутить такого закоренелого холостяка, как я. Извини, Санни, мы оставим тебя на несколько минут, ладно?
– Конечно, о чем речь!
Стив, преуспевающий страховой агент, с гордостью представил боссу свою будущую жену и двух ее маленьких дочерей.
Санни искренне радовалась за Фрэнни. После неудачного первого брака она, несомненно, заслуживала счастья.
Стив положил руку на хрупкие плечи Фрэнни жестом защитника и хозяина. Это неосознанное движение лучше всяких слов подтверждало серьезность его отношения к будущей жене. Глядя на них, Санни внезапно ощутила в груди сосущую пустоту. Поспешив приписать ее чувству голода, она решила еще раз атаковать большой стол со всевозможной снедью.
Возвращение в Латам-Грин уже само по себе было для нее весьма болезненным. Кроме того, казалось унизительным приехать на свадьбу лучшей подруги.
Да и мысль о том, что на этой свадьбе ей непременно придется столкнуться с Доном, человеком, за которого она чуть было не вышла замуж несколько лет назад, энтузиазма не добавляла.
Стоило Фрэнни упомянуть его имя, как в душе Санни всколыхнулась боль, которую она пыталась заглушить все эти три года. Казалось, воспоминания подобно злым гремлинам, обитателям подземелья, только и ждали того, чтобы Санни снова приехала в этот городок. Горькие переживания охватили ее с новой силой.
Нет, не надо было ей возвращаться! Но как она могла отказаться от приглашения на свадьбу лучшей подруги? Фрэнни и слышать не хотела о том, чтобы Санни приехала в день свадебной церемонии и через несколько часов уехала назад, в Новый Орлеан. Не задумываясь о последствиях, Санни пообещала подруге провести в городке неделю – с момента помолвки до церемонии бракосочетания в местной церкви. Значит, теперь ей предстояло выдержать целую неделю в этом ставшем ей ненавистным захолустье. Сумеет ли она выдержать и исполнить обещание?
Санни решила, что небольшое чревоугодие поможет ей сохранить трезвый рассудок в этой крайне неприятной ситуации. В конце концов, разве ее стоицизм не заслуживал награды? К тому же кто иначе будет оказывать моральную поддержку, столь необходимую сейчас ее лучшей подруге Фрэн?
И прежде чем строгий внутренний голос успел отговорить ее от этой неблагоразумной затеи, Санни взяла с серебряного блюда две крупные клубники, облитые тройным слоем шоколада, и поспешила в укромный уголок, чтобы сполна насладиться угощением, непозволительным для женщины, желающей сохранить фигуру. Санни всегда помнила об этом, но теперь ей было просто необходимо доставить себе маленькую радость.
Сжав прочный зеленый хвостик указательным и большим пальцами, она вонзила зубы в вожделенную ягоду. Верхний слой был из черного горького шоколада. За ним скрывался бархатный на вкус мягкий молочный шоколад. Последний слой оказался из восхитительного белого шоколада, который как нельзя лучше подготовил губы и язык Санни к сочной клубничной мякоти.
Санни с греховным наслаждением медленно катала на языке божественную ягоду, не торопясь разжевать и проглотить ее, но, напротив, стремясь как можно дольше продлить ощущение вкуса разных сортов шоколада и душистой клубники.
Это было чувственное наслаждение. И, как оказалось, не только для самой Санни, но и для мужчины, который внимательно следил за ней, стоя у противоположной стены. Небрежно опершись о подоконник, он наблюдал за тем, как Санни Чандлер смаковала клубнику в шоколаде. Она превратила простой акт поглощения десерта в эротическое зрелище. Его собственный рот наполнился слюной от желания не столько отведать ягод, сколько прикоснуться к алым от клубничного сока губам и языку незнакомки.
– Я вижу, ты глаз от нее оторвать не можешь, – раздалось рядом с ним.
Переступив с ноги на ногу, он сказал, не сводя взгляда с молодой женщины:
– Санни Чандлер стоит того, не так ли? Подошедший к нему мужчина согласно кивнул:
– Да, она всегда была хорошенькой. На нее заглядывались еще в школе. Классная девочка!
– Чего никак не скажешь о той выходке, про которую ты мне рассказывал. Почему она это сделала?
– Хотел бы я знать ответ на твой вопрос! Этого тебе никто не сможет сказать, дружище.
– Неужели? – недоверчиво покачал головой высокий блондин. – Значит, она ни с того ни с сего выкинула этот фокус и тут же умчалась прочь из города?
– Вот именно, – довольно прищелкнул пальцами его приятель. – И оставила своего жениха – ты его знаешь, это Дон Дженкинс – вот с таким носом!
Он скорчил такую уморительную гримасу, что оба весело расхохотались. Однако на сей раз на них никто не обратил ни малейшего внимания, поскольку все были заняты созерцанием нареченных жениха и невесты, которые с возгласами удивления и восторга увлеченно разворачивали красочные пакеты со свадебными подарками.
– Значит, она должна была выйти замуж за Дона Дженкинса?
– Ага! Всякий раз, когда я бываю в баптистской церкви, я непременно вспоминаю об этом.
– И никто не знает, почему она бросила его в самую последнюю минуту?
– Ага! Впрочем, ходило немало сплетен… Стоило высокому блондину вопросительно изогнуть бровь, как его собеседник с радостью принялся пересказывать ему всевозможные домыслы горожан по поводу возмутительной выходки Санни Чандлер.
Блондин снова внимательно взглянул на молодую женщину как раз в тот момент, когда она, остановив проходившего мимо официанта, сунула ему в руки пустую тарелку.
– Пожалуй, стоит пригласить ее на танец, – пробормотал он, отталкиваясь от стены.
Но его остановил язвительный смех второго мужчины:
– Желаю удачи, дружище!
– Ты хочешь сказать, для того чтобы она приняла мое приглашение на танец, понадобится удача?
– Она тебя и близко к себе не подпустит!
– Да? А я-то хотел уложить ее в постель.
Его собеседник вздрогнул от удивления и неожиданности. Ему еще ни разу не доводилось слышать столь откровенного заявления от своего друга. Нет, конечно, тот любил иногда поболтать о женщинах, однако никогда ничего не рассказывал о собственных романах. Пожалуй, в этом и не было необходимости. Весь городок знал о его успехах у прекрасной половины человечества.
Оправившись от удивления, он сказал:
– Ты, конечно, имеешь успех у женщин, но на этот раз ничего не выйдет.
– Это почему же?
– Санни бежит от мужчин как черт от ладана. Она настолько холодна, что все ее поклонники буквально каменеют.
Однако это сообщение еще больше распалило высокого блондина. Привыкший бросать вызов судьбе, он и на этот раз решил не отступать. Прищурившись, он вновь посмотрел на незнакомку.
Его другу был хорошо известен этот задумчивый взгляд.
– Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, – сказал он, – но придется тебе выбросить это из головы.
– Ты больше не веришь в меня?
– Если речь идет о романе с Санни Чандлер – не верю.
Блондин лукаво улыбнулся и, помедлив, предложил:
– Хочешь пари? На что спорим?
– Ты серьезно? – удивился приятель и, получив в ответ утвердительный кивок головой, стал в нерешительности теребить мочку собственного уха. – Вообще-то мне давно хотелось купить новую удочку, но Ванда сломала коронку, а ты сам знаешь, какие деньги сейчас дерут стоматологи…
– Значит, если выиграешь ты, то получишь от меня новую удочку, а если выиграю я… Ты же знаешь, как я люблю виски «Дикая индейка». Если выиграю я, ты купишь мне ящик виски «Дикая индейка», идет?
Мужчины торжественно пожали друг другу руки.
– Как только закончится церемония бракосочетания, она умчится в свой Новый Орлеан, так что у тебя совсем мало времени – всего неделя, считая сегодняшний вечер.
– А мне много времени и не нужно, – пробормотал блондин, направляясь к Санни Чандлер.
– Постой! Как я узнаю, что тебе удалось прорвать ее оборону?
– По улыбке на ее лице.
Его собственная улыбка таила в себе коварство опытного лиса и целеустремленность бойскаута, алчность пирата и чистосердечие ангела. От этой самоуверенной улыбки могло бросить или в жар, или в дрожь, в зависимости от того, как ее толковать.
Почувствовав, что кто-то легонько тронул ее за плечо, Санни стремительно обернулась. Взгляд ее наткнулся на красный галстук-бабочку в тоненькую голубую полоску, красовавшийся на белоснежной крахмальной манишке. Подняв глаза, Санни увидела неотразимо обаятельную мужскую улыбку.
Сердце на миг замерло, во рту пересохло, показалось, земля уходит из-под ног. Однако у нее хватило самообладания, чтобы ничем не выдать своей растерянности. Изобразив на лице холодное недоумение, она разглядывала его светлые волосы, пронзительно-голубые нордические глаза, загорелое лицо, подтянутую фигуру. Она почти сразу узнала одного из тех неприлично громко хохотавших мужчин.
Он был одет с большим вкусом. Впрочем, ей был знаком этот тип мужчин. Его улыбка недвусмысленно свидетельствовала:
Санни для него лакомый кусочек, ему не терпится заполучить ее в свою постель. Ну что ж, сейчас мы добавим ложку дегтя в его сладкие мечты.
– Мне нравится, как вы едите клубнику.
Такого начала беседы Санни никак не ожидала. Что ж, в оригинальности этому человеку не откажешь. Оценив его ум, она постаралась не поддаваться его обаянию, однако все ее тело, не слушаясь рассудка, потянулось к незнакомцу.
Его слова означали, что он наблюдал за ней и ему понравилось то, что он увидел.
Любая женщина на ее месте почувствовала бы себя польщенной, однако Санни ответила взглядом, исполненным ледяного высокомерия, которое могло бы у кого угодно отбить всякую охоту продолжать разговор. У кого угодно, только не у этого настроенного крайне решительно светловолосого красавца с сапфировыми глазами.
Взгляд незнакомца медленно скользнул по ее лицу и остановился на губах.
– А что еще вы умеете делать столь же хорошо?
– Защищаться от назойливых мужчин.
Он добродушно рассмеялся:
– И остроумно парировать выпады к тому же.
– Спасибо за комплимент.
– Потанцуем?
– Нет, благодарю.
Она хотела отвернуться от него, но блондин мягко прикоснулся к ее локтю:
– Прошу вас…
– Нет, спасибо, – с нажимом произнесла Санни, подчеркивая решительный отказ.
– Почему?
Ей хотелось отбрить этого бойкого голубоглазого блондина с улыбкой крокодила, сказав, что вовсе не обязана объяснять причину своего отказа, и только мысль о том, что может испортить вечеринку, устроенную ради Фрэнни и Стива – а этого ей совсем не хотелось, – остановила ее. Ограничившись извинением:
– Я уже натанцевалась, даже ноги заболели, так что прошу меня простить… – она направилась к круглому столу в центре зала, где бил фонтанчик шампанского, и, взяв с подноса фужер в форме тюльпана, подставила под одну из пенных струек.
– А меня в воскресной школе учили, что лгать грешно, – раздалось у нее за спиной.
От неожиданности Санни чуть не расплескала шампанское. Испуганно обернувшись, она снова уперлась глазами в широкую грудь незнакомца. Вряд ли этот человек вообще когда-нибудь посещал воскресную школу, а все его мысли о греховности, должно быть, сводились к одной: какой бы еще сладкий грех совершить?
– А меня учили, что неприлично навязывать свое общество тому, кто этого не хочет.
– Зачем вы солгали мне?
– Я не лгала.
– Ай-ай-ай, мисс Чандлер! – с притворным огорчением покачал он головой. – Я наблюдал за вами битый час. За все это время вы ни разу не согласились потанцевать, хотя то и дело получали приглашения от мужчин.
Санни покраснела, но скорее от раздражения, чем от смущения.
– В таком случае вы должны были понять, что я не хочу танцевать.
– Почему вы не сказали об этом прямо?
– Только что сказала.
Он снова добродушно засмеялся:
– Мне нравится ваше чувство юмора.
– Я вовсе не собиралась вас смешить, и мне абсолютно все равно, нравится ли вам мое чувство юмора или нет, нравится ли вам, как я ем клубнику, или нет.
– Я вас хорошо понял, но, видите ли, это создает для нас обоих дополнительные проблемы.
– То есть?
Она уже теряла терпение и начинала уставать от этой глупой игры. Если бы не пристальный взгляд миссис Моррис, стоявшей неподалеку в группе оживленно болтавших женщин, она бы давно ушла из зала, впоследствии извинившись перед Стивом и Фрэнни.
– Какие у нас с вами могут быть общие проблемы? – В ее голосе слышалось раздражение.
– Видите вон того человека рядом с корзиной роз?
– Кого? Джорджа Хендерсона?
– Так вы помните его?
– Ну конечно!
Улыбнувшись, Санни помахала рукой Джорджу. Тот, покраснев до корней волос, помахал ей в ответ.
– Так вот, – продолжал незнакомец, – мы с Джорджем заключили пари.
– Да?
– Он поставил новую удочку против ящика виски, что мне не удастся затащить вас в постель до конца недели. Принимая во внимание ваше безразличие ко мне, этот ящик виски будет очень сложно выиграть.
– Ее зовут Санни Чандлер.
– Ты знаком с ней?
– С третьего класса!
– Ты серьезно?
– Ну, может, со второго.
– Так, значит, она выросла здесь?
– Ну да.
– Где же она была все это время?
– Ты хочешь сказать, что именно ее искал всю свою жизнь?
Первый из двух беседовавших мужчин нахмурился и повторил свой вопрос:
– Так где она была?
– В Новом Орлеане, – поспешил ответить его собеседник, говоривший с отчетливым южным акцентом. – Она переехала туда несколько лет назад. Она швея.
– Швея? – искренне удивился первый. Заинтересовавшая его девушка никак не походила на швею.
– Ну да, швея или что-то в этом роде. Знаешь, лучше спроси Ванду. Она много чего может рассказать тебе об этой девице.
Он решил, что непременно поговорит с Вандой, женой южанина, об этой девушке, Санни Чандлер. Она пробудила в нем любопытство, которое он хотел удовлетворить как можно скорее. Непременное удовлетворение всех своих желаний вошло у него в привычку.
А пока что он вынужден был довольствоваться созерцанием Санни Чандлер, бродившей среди других приглашенных на праздничную вечеринку гостей. Став жительницей большого города, она теперь сильно выделялась среди провинциалов и провинциалок.
Ему все нравилось в этой девушке.
– А почему она уехала? – спросил он своего собеседника.
Тот в ответ хохотнул:
– Ты мне не поверишь!
– А все-таки?
– Ну, дело было так… – понизив голос почти до шепота, начал свой рассказ второй мужчина. За считанные минуты он выложил все сплетни, ходившие по маленькому городку под названием Латам-Грин по поводу отъезда Санни Чандлер.
Тем временем героиня торопливого рассказало невероятных событиях, произошедших в городке несколько лет назад, скрывая усталость и скуку, слонялась среди гостей, с трудом подавляя желание зевнуть. Неожиданный взрыв смеха испугал ее. Обернувшись, Санни увидела двоих мужчин, стоявших у окна, которое выходило на поле для игры в гольф. Один из них, высокий блондин, смахивал слезы, выступившие от неудержимого смеха.
Санни с отвращением подумала, что мужчины, должно быть, смеялись над каким-то грязным анекдотом. Вот деревенщина! Не умеют вести себя в приличном обществе. Для них что бильярдная, что салон загородного клуба – все одно. Ни малейшего понятия о приличиях.
Родственники жениха постарались устроить роскошную вечеринку в честь новобрачных. Денег на угощение не пожалели, и шеф-повар превзошел самого себя. Зал был щедро украшен огромными букетами живых цветов. Должно быть, для этого опустошили все окрестные цветочные магазины. Вместо обычного секстета местных музыкантов был привезен из Мемфиса джаз-оркестр.
Музыканты знали свое дело. Санни очень понравилась их музыка. Когда оркестр заиграл балладу Кении Роджерса, Санни поймала на себе взгляд руководителя джаз-оркестра и приветливо улыбнулась. Тот весело подмигнул ей, и она подмигнула в ответ. Потом Санни решила сосредоточить свое внимание на уставленном холодными закусками и десертами большом столе. Только она принялась накладывать на тарелку понравившиеся кушанья, как за спиной раздалось:
– Санни Чандлер!
Мысленно чертыхнувшись, Санни изобразила на лице любезнейшую улыбку и обернулась.
– А, это вы, миссис Моррис!
– Давненько мы с тобой не виделись, девочка.
«Ах ты, старая сплетница!» – пронеслось в голове Санни, но вслух она вежливо согласилась:
– Да, вы правы, миссис Моррис.
– Сколько же времени прошло?
– Три года, – коротко ответила Санни, а про себя подумала: «Три года, два месяца и шесть дней. Очевидно, этого оказалось недостаточно, чтобы жители Латам-Грина забыли обо мне».
– Ты все там же, в Новом Орлеане?
– Да, мне там очень нравится. – Санни старалась быть любезной, но про себя подумала: «Где бы ни жить, только не в Латам-Грине».
– А ты хорошо выглядишь!
– Спасибо.
– Очень по-городскому.
Последние слова миссис Моррис произнесла в качестве тонкой насмешки, однако Санни Чандлер восприняла их как неловкий комплимент. Взяв с большого блюда тарталетку с крабовым мясом и грибами, миссис Моррис принялась тщательно ее пережевывать. Затем, словно испугавшись, что Санни ускользнет, прежде чем она успеет задать еще несколько мучивших ее вопросов, миссис Моррис торопливо спросила:
– А как поживают твои родители?
– Прекрасно! – коротко ответила Санни и, повернувшись спиной к своей не в меру любопытной собеседнице, взяла с большого блюда сырую устрицу на половинке раковины и положила к себе на тарелку. Хотя она и стала жительницей большого города, но устриц не любила и ни за что не стала бы есть, если бы не присутствие миссис Моррис.
Однако та оказалась совершенно невосприимчивой к столь тонким нюансам поведения и как ни в чем не бывало продолжала беззастенчивый допрос:
– Они по-прежнему в Джэксоне?
– Угу…
– Они почти не бывают у нас в городке. Впрочем, оно и понятно. После такого… ты понимаешь, о чем я говорю… уверена, им нелегко появляться здесь…
Санни нестерпимо захотелось отставить в сторону тарелку, выйти из этого зала, уехать из этого городка, из этого округа точно так же, как она это сделала три года назад. И только твердая решимость не доставить никому удовольствия видеть ее испуганной удержала ее от этого.
– Ты еще не продала тот домик у озера? – подбросила следующий вопрос миссис Моррис.
Прежде чем Санни успела сообразить, что сказать в ответ, к ним подошла невеста, в честь которой и была устроена эта вечеринка.
– Санни, не могла бы ты мне помочь с прической? – обратилась она к подруге. – Она вот-вот развалится. Я чувствую, что половина шпилек уже выскочила… Поможешь? Извините нас, миссис Моррис.
Санни поспешно поставила на стол наполовину наполненную закусками тарелку. Собственно, ей вовсе не хотелось есть, просто нужно было чем-то занять руки.
– Спасибо, – едва слышно шепнула она Фрэнни, когда та, взяв ее под руку, неторопливо двинулась из зала.
В ответ на искреннюю благодарность Санни невеста засмеялась:
– Ты всем своим видом молила о спасении. Хотя спасать надо было скорее не тебя, а миссис Моррис. Еще немного, и ты бы слопала ее и не поперхнулась!
Убедившись, что в дамской комнате никого нет, они для пущей безопасности закрыли дверь на крючок. Прислонившись к стене, Санни раздраженно выдохнула:
– И ты еще спрашиваешь, почему я ни разу не приехала к тебе за эти три года? Теперь ты понимаешь, из-за чего я не хотела сюда возвращаться? Да она просто слюной исходила, так ей хотелось вызнать щекотливые подробности моей жизни в большом городе!
Присев у туалетного столика, Фрэнни тщательно подкрашивала губы.
– А что, есть щекотливые подробности? – подначила она Санни. Увидев в большое овальное зеркало ее каменное лицо и ледяные глаза, Фрэнни еще громче расхохоталась. – Успокойся, Саини! Это же так понятно! Чем еще прикажешь заняться жителям маленького провинциального городишка?
– Пусть наблюдают, как растет трава! – запальчиво воскликнула Санни.
– То-то и оно, что им ничего не остается делать, кроме как совать нос в дела соседей. И если уж говорить начистоту, несколько лет назад ты дала достаточно поводов для сплетен!
– Столь пристальное внимание к моей персоне не входило в мои планы.
– Однако именно это и случилось. Три года они просто сгорали от желания узнать, почему ты так поступила. Вскоре после того происшествия твои родители тоже уехали отсюда, и уже не к кому было обращаться за разъяснением причин. И вот теперь ты неожиданно появляешься здесь, выглядишь словно героиня сериала «Династия» и, кажется, вовсе не раскаиваешься в содеянном. Конечно же, все умирают от любопытства! Всем непременно нужно узнать, что толкнуло тебя на тот неслыханный поступок. И у тебя повернется язык упрекнуть этих людей в излишнем любопытстве?
– Повернется! Их детская непосредственность и безудержное любопытство чуть не свели моих родителей с ума. Куда бы они ни пошли, их всюду преследовали язвительные взгляды и назойливые расспросы. Даже так называемые друзья замучили их притворным сочувствием. Им ничего не оставалось делать, как уехать!
– А я думала, они уехали, потому что твой отец получил отличную работу в Джэксоне.
– Они и мне сказали то же самое, но я им не поверила. Они уехали из-за меня, Фрэнни, и я до конца жизни буду винить себя за это.
Санни со вздохом раскрыла косметичку и стала поправлять макияж.
– Спасибо за комплимент насчет моей внешности. Неужели я действительно похожа на героиню сериала?
Фрэнни улыбнулась:
– Местные дамы одеваются либо в короткие платья, либо в длинные вечерние наряды для официальных приемов. Они и слыхом не слыхали о том, что существуют платья длиной до середины икры. По их понятиям, подол непременно должен быть ровным, а у тебя он фигурно вырезан. Здесь никому в голову не придет комбинировать оранжевый цвет с фиолетовым, а на тебе это сочетание смотрится совершенно потрясающе!
Фрэнни с искренним восхищением оглядела платье подруги, которое выглядело как искусно задрапированный кусок яркого шелка.
– Ах Боже мой! – воскликнула Фрэнни, в притворном ужасе хватаясь за голову. – Неужели у тебя и вправду две дырочки в одной мочке уха? Ты, должно быть, коммунистка!
Глядя на ее лукавое лицо, Санни не удержалась от смеха:
– Фрэнни, не смеши меня! Мне тут не до веселья…
Фрэнни дружески сжала руку Санни и тихо произнесла:
– Я знаю, тебе было трудно решиться снова приехать сюда, но ты все же сделала это ради меня, ради моей свадьбы. Поверь, я очень ценю твое самопожертвование.
– Фрэнни, ты же знаешь, я не могла не приехать на твою свадьбу, хотя…
– Хотя не понимаешь, зачем мне понадобилось снова выходить замуж, – закончила за нее Фрэнни.
– Ну да, вроде того… Санни серьезно взглянула на подругу. Она действительно не понимала, зачем Фрэнни подставляет шею под тяжелое ярмо второго брака. У нее был отличный шанс, забрав маленьких дочерей, уехать из этой глуши. Однако Фрэнни предпочла остаться и, стоически выдержав нескончаемые пересуды по поводу развода, выйти замуж во второй раз.
– Санни, я люблю Стива. Я хочу выйти за него замуж и родить ребенка, – тихо заговорила Фрэнни, словно умоляя о понимании. – Когда-то мне искренне казалось, что я люблю Эрни, своего первого мужа. Как и все остальные, я восхищалась им как блестящим футболистом. К несчастью, это было его единственным достоинством. Когда из-за возраста он уже не смог продолжать свою футбольную карьеру, то превратился в полное ничтожество, стал пить, пошел по бабам, которые, не в пример мне, надоедливой жене, неустанно им восхищались, вместо того чтобы втолковать необходимость изменить образ жизни и пересмотреть отношение к самому себе… А Стив… За ним как за каменной стеной. Он любит меня, любит моих девочек. Он не так красив, как Эрни, не так строен и силен, но в отличие от моего бывшего мужа он настоящий мужчина, а не инфантильное существо мужского пола.
Санни понимающе похлопала подругу по плечу:
– Я так рада за тебя, Фрэнни. Это просто здорово, что вы со Стивом так любите друг друга… Просто никак не могу представить себе, чтобы кто-нибудь действительно мог с радостью нести бремя семейной жизни, от которого мне посчастливилось вовремя уклониться.
– Ты рассуждаешь так только потому, что не нашла пока подходящего человека, – убежденно произнесла Фрэнни. – Кстати, раз уж речь зашла о браке… Ты еще не видела своего бывшего жениха?
– Нет, и надеюсь, не увижу. – Санни опустила глаза, теребя выбившуюся прядь волос. – Наверное, он счастлив с Гретхен.
– Да, они женаты, но поговаривают…
– Не надо! – воскликнула Санни. – Не хочу ничего знать. Не хочу, уподобляясь местным жителям, перемывать косточки и радоваться.
Она окинула оценивающим взглядом прическу Фрэнни:
– Волосы в полном порядке. О каких шпильках ты говорила?
– Это был только предлог, чтобы увести тебя от миссис Моррис, – улыбнулась Фрэнни и с живостью, какой нельзя было ожидать от тридцатилетней матери двоих детей, вскочила со своего стула.
Подруги вышли из дамской комнаты, хихикая, словно школьницы. Кстати сказать, они действительно дружили с начальной школы. Входя в зал, Фрэнни постаралась придать лицу серьезное выражение. Ее благоверный сразу же поспешил подойти к ним.
– Дорогая, из Батон-Ружа прибыл президент нашей компании. Он говорит, ему не терпится увидеть женщину, которой удалось окрутить такого закоренелого холостяка, как я. Извини, Санни, мы оставим тебя на несколько минут, ладно?
– Конечно, о чем речь!
Стив, преуспевающий страховой агент, с гордостью представил боссу свою будущую жену и двух ее маленьких дочерей.
Санни искренне радовалась за Фрэнни. После неудачного первого брака она, несомненно, заслуживала счастья.
Стив положил руку на хрупкие плечи Фрэнни жестом защитника и хозяина. Это неосознанное движение лучше всяких слов подтверждало серьезность его отношения к будущей жене. Глядя на них, Санни внезапно ощутила в груди сосущую пустоту. Поспешив приписать ее чувству голода, она решила еще раз атаковать большой стол со всевозможной снедью.
Возвращение в Латам-Грин уже само по себе было для нее весьма болезненным. Кроме того, казалось унизительным приехать на свадьбу лучшей подруги.
Да и мысль о том, что на этой свадьбе ей непременно придется столкнуться с Доном, человеком, за которого она чуть было не вышла замуж несколько лет назад, энтузиазма не добавляла.
Стоило Фрэнни упомянуть его имя, как в душе Санни всколыхнулась боль, которую она пыталась заглушить все эти три года. Казалось, воспоминания подобно злым гремлинам, обитателям подземелья, только и ждали того, чтобы Санни снова приехала в этот городок. Горькие переживания охватили ее с новой силой.
Нет, не надо было ей возвращаться! Но как она могла отказаться от приглашения на свадьбу лучшей подруги? Фрэнни и слышать не хотела о том, чтобы Санни приехала в день свадебной церемонии и через несколько часов уехала назад, в Новый Орлеан. Не задумываясь о последствиях, Санни пообещала подруге провести в городке неделю – с момента помолвки до церемонии бракосочетания в местной церкви. Значит, теперь ей предстояло выдержать целую неделю в этом ставшем ей ненавистным захолустье. Сумеет ли она выдержать и исполнить обещание?
Санни решила, что небольшое чревоугодие поможет ей сохранить трезвый рассудок в этой крайне неприятной ситуации. В конце концов, разве ее стоицизм не заслуживал награды? К тому же кто иначе будет оказывать моральную поддержку, столь необходимую сейчас ее лучшей подруге Фрэн?
И прежде чем строгий внутренний голос успел отговорить ее от этой неблагоразумной затеи, Санни взяла с серебряного блюда две крупные клубники, облитые тройным слоем шоколада, и поспешила в укромный уголок, чтобы сполна насладиться угощением, непозволительным для женщины, желающей сохранить фигуру. Санни всегда помнила об этом, но теперь ей было просто необходимо доставить себе маленькую радость.
Сжав прочный зеленый хвостик указательным и большим пальцами, она вонзила зубы в вожделенную ягоду. Верхний слой был из черного горького шоколада. За ним скрывался бархатный на вкус мягкий молочный шоколад. Последний слой оказался из восхитительного белого шоколада, который как нельзя лучше подготовил губы и язык Санни к сочной клубничной мякоти.
Санни с греховным наслаждением медленно катала на языке божественную ягоду, не торопясь разжевать и проглотить ее, но, напротив, стремясь как можно дольше продлить ощущение вкуса разных сортов шоколада и душистой клубники.
Это было чувственное наслаждение. И, как оказалось, не только для самой Санни, но и для мужчины, который внимательно следил за ней, стоя у противоположной стены. Небрежно опершись о подоконник, он наблюдал за тем, как Санни Чандлер смаковала клубнику в шоколаде. Она превратила простой акт поглощения десерта в эротическое зрелище. Его собственный рот наполнился слюной от желания не столько отведать ягод, сколько прикоснуться к алым от клубничного сока губам и языку незнакомки.
– Я вижу, ты глаз от нее оторвать не можешь, – раздалось рядом с ним.
Переступив с ноги на ногу, он сказал, не сводя взгляда с молодой женщины:
– Санни Чандлер стоит того, не так ли? Подошедший к нему мужчина согласно кивнул:
– Да, она всегда была хорошенькой. На нее заглядывались еще в школе. Классная девочка!
– Чего никак не скажешь о той выходке, про которую ты мне рассказывал. Почему она это сделала?
– Хотел бы я знать ответ на твой вопрос! Этого тебе никто не сможет сказать, дружище.
– Неужели? – недоверчиво покачал головой высокий блондин. – Значит, она ни с того ни с сего выкинула этот фокус и тут же умчалась прочь из города?
– Вот именно, – довольно прищелкнул пальцами его приятель. – И оставила своего жениха – ты его знаешь, это Дон Дженкинс – вот с таким носом!
Он скорчил такую уморительную гримасу, что оба весело расхохотались. Однако на сей раз на них никто не обратил ни малейшего внимания, поскольку все были заняты созерцанием нареченных жениха и невесты, которые с возгласами удивления и восторга увлеченно разворачивали красочные пакеты со свадебными подарками.
– Значит, она должна была выйти замуж за Дона Дженкинса?
– Ага! Всякий раз, когда я бываю в баптистской церкви, я непременно вспоминаю об этом.
– И никто не знает, почему она бросила его в самую последнюю минуту?
– Ага! Впрочем, ходило немало сплетен… Стоило высокому блондину вопросительно изогнуть бровь, как его собеседник с радостью принялся пересказывать ему всевозможные домыслы горожан по поводу возмутительной выходки Санни Чандлер.
Блондин снова внимательно взглянул на молодую женщину как раз в тот момент, когда она, остановив проходившего мимо официанта, сунула ему в руки пустую тарелку.
– Пожалуй, стоит пригласить ее на танец, – пробормотал он, отталкиваясь от стены.
Но его остановил язвительный смех второго мужчины:
– Желаю удачи, дружище!
– Ты хочешь сказать, для того чтобы она приняла мое приглашение на танец, понадобится удача?
– Она тебя и близко к себе не подпустит!
– Да? А я-то хотел уложить ее в постель.
Его собеседник вздрогнул от удивления и неожиданности. Ему еще ни разу не доводилось слышать столь откровенного заявления от своего друга. Нет, конечно, тот любил иногда поболтать о женщинах, однако никогда ничего не рассказывал о собственных романах. Пожалуй, в этом и не было необходимости. Весь городок знал о его успехах у прекрасной половины человечества.
Оправившись от удивления, он сказал:
– Ты, конечно, имеешь успех у женщин, но на этот раз ничего не выйдет.
– Это почему же?
– Санни бежит от мужчин как черт от ладана. Она настолько холодна, что все ее поклонники буквально каменеют.
Однако это сообщение еще больше распалило высокого блондина. Привыкший бросать вызов судьбе, он и на этот раз решил не отступать. Прищурившись, он вновь посмотрел на незнакомку.
Его другу был хорошо известен этот задумчивый взгляд.
– Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, – сказал он, – но придется тебе выбросить это из головы.
– Ты больше не веришь в меня?
– Если речь идет о романе с Санни Чандлер – не верю.
Блондин лукаво улыбнулся и, помедлив, предложил:
– Хочешь пари? На что спорим?
– Ты серьезно? – удивился приятель и, получив в ответ утвердительный кивок головой, стал в нерешительности теребить мочку собственного уха. – Вообще-то мне давно хотелось купить новую удочку, но Ванда сломала коронку, а ты сам знаешь, какие деньги сейчас дерут стоматологи…
– Значит, если выиграешь ты, то получишь от меня новую удочку, а если выиграю я… Ты же знаешь, как я люблю виски «Дикая индейка». Если выиграю я, ты купишь мне ящик виски «Дикая индейка», идет?
Мужчины торжественно пожали друг другу руки.
– Как только закончится церемония бракосочетания, она умчится в свой Новый Орлеан, так что у тебя совсем мало времени – всего неделя, считая сегодняшний вечер.
– А мне много времени и не нужно, – пробормотал блондин, направляясь к Санни Чандлер.
– Постой! Как я узнаю, что тебе удалось прорвать ее оборону?
– По улыбке на ее лице.
Его собственная улыбка таила в себе коварство опытного лиса и целеустремленность бойскаута, алчность пирата и чистосердечие ангела. От этой самоуверенной улыбки могло бросить или в жар, или в дрожь, в зависимости от того, как ее толковать.
Почувствовав, что кто-то легонько тронул ее за плечо, Санни стремительно обернулась. Взгляд ее наткнулся на красный галстук-бабочку в тоненькую голубую полоску, красовавшийся на белоснежной крахмальной манишке. Подняв глаза, Санни увидела неотразимо обаятельную мужскую улыбку.
Сердце на миг замерло, во рту пересохло, показалось, земля уходит из-под ног. Однако у нее хватило самообладания, чтобы ничем не выдать своей растерянности. Изобразив на лице холодное недоумение, она разглядывала его светлые волосы, пронзительно-голубые нордические глаза, загорелое лицо, подтянутую фигуру. Она почти сразу узнала одного из тех неприлично громко хохотавших мужчин.
Он был одет с большим вкусом. Впрочем, ей был знаком этот тип мужчин. Его улыбка недвусмысленно свидетельствовала:
Санни для него лакомый кусочек, ему не терпится заполучить ее в свою постель. Ну что ж, сейчас мы добавим ложку дегтя в его сладкие мечты.
– Мне нравится, как вы едите клубнику.
Такого начала беседы Санни никак не ожидала. Что ж, в оригинальности этому человеку не откажешь. Оценив его ум, она постаралась не поддаваться его обаянию, однако все ее тело, не слушаясь рассудка, потянулось к незнакомцу.
Его слова означали, что он наблюдал за ней и ему понравилось то, что он увидел.
Любая женщина на ее месте почувствовала бы себя польщенной, однако Санни ответила взглядом, исполненным ледяного высокомерия, которое могло бы у кого угодно отбить всякую охоту продолжать разговор. У кого угодно, только не у этого настроенного крайне решительно светловолосого красавца с сапфировыми глазами.
Взгляд незнакомца медленно скользнул по ее лицу и остановился на губах.
– А что еще вы умеете делать столь же хорошо?
– Защищаться от назойливых мужчин.
Он добродушно рассмеялся:
– И остроумно парировать выпады к тому же.
– Спасибо за комплимент.
– Потанцуем?
– Нет, благодарю.
Она хотела отвернуться от него, но блондин мягко прикоснулся к ее локтю:
– Прошу вас…
– Нет, спасибо, – с нажимом произнесла Санни, подчеркивая решительный отказ.
– Почему?
Ей хотелось отбрить этого бойкого голубоглазого блондина с улыбкой крокодила, сказав, что вовсе не обязана объяснять причину своего отказа, и только мысль о том, что может испортить вечеринку, устроенную ради Фрэнни и Стива – а этого ей совсем не хотелось, – остановила ее. Ограничившись извинением:
– Я уже натанцевалась, даже ноги заболели, так что прошу меня простить… – она направилась к круглому столу в центре зала, где бил фонтанчик шампанского, и, взяв с подноса фужер в форме тюльпана, подставила под одну из пенных струек.
– А меня в воскресной школе учили, что лгать грешно, – раздалось у нее за спиной.
От неожиданности Санни чуть не расплескала шампанское. Испуганно обернувшись, она снова уперлась глазами в широкую грудь незнакомца. Вряд ли этот человек вообще когда-нибудь посещал воскресную школу, а все его мысли о греховности, должно быть, сводились к одной: какой бы еще сладкий грех совершить?
– А меня учили, что неприлично навязывать свое общество тому, кто этого не хочет.
– Зачем вы солгали мне?
– Я не лгала.
– Ай-ай-ай, мисс Чандлер! – с притворным огорчением покачал он головой. – Я наблюдал за вами битый час. За все это время вы ни разу не согласились потанцевать, хотя то и дело получали приглашения от мужчин.
Санни покраснела, но скорее от раздражения, чем от смущения.
– В таком случае вы должны были понять, что я не хочу танцевать.
– Почему вы не сказали об этом прямо?
– Только что сказала.
Он снова добродушно засмеялся:
– Мне нравится ваше чувство юмора.
– Я вовсе не собиралась вас смешить, и мне абсолютно все равно, нравится ли вам мое чувство юмора или нет, нравится ли вам, как я ем клубнику, или нет.
– Я вас хорошо понял, но, видите ли, это создает для нас обоих дополнительные проблемы.
– То есть?
Она уже теряла терпение и начинала уставать от этой глупой игры. Если бы не пристальный взгляд миссис Моррис, стоявшей неподалеку в группе оживленно болтавших женщин, она бы давно ушла из зала, впоследствии извинившись перед Стивом и Фрэнни.
– Какие у нас с вами могут быть общие проблемы? – В ее голосе слышалось раздражение.
– Видите вон того человека рядом с корзиной роз?
– Кого? Джорджа Хендерсона?
– Так вы помните его?
– Ну конечно!
Улыбнувшись, Санни помахала рукой Джорджу. Тот, покраснев до корней волос, помахал ей в ответ.
– Так вот, – продолжал незнакомец, – мы с Джорджем заключили пари.
– Да?
– Он поставил новую удочку против ящика виски, что мне не удастся затащить вас в постель до конца недели. Принимая во внимание ваше безразличие ко мне, этот ящик виски будет очень сложно выиграть.