Браун Сандра. Тайный брак

   Логан внезапно оторвал взгляд от лица Дэни и повернулся к другу:
   — Знаменитостей? То есть нас? Тоже мне выдумал!
   — Во вчерашней вечерней газете помещен подробный отчет о пресс-конференции. Ты еще не читал? — спросил Джерри.
   Логан снова повернулся к Дэни:
   — Нет. Вчера вечером нам было некогда читать газеты.
   — Не строй из себя дурачка, Джерри, — вмешалась Картошка. — Конечно, им было не до газет.
   — Если интересует, — продолжал Джерри, никак не реагируя на укол жены, — из тебя сделали какого-то Карнеги, который раздает свою собственность.
   — Этой собственности сущий пустяк, — смиренно пробормотал Логан.
   Дэни пригладила пальцем бровь Логана и задумчиво спросила:
   — Да, а почему ты отдал участок нам, Логан? Это из-за того, что случилось вчера утром?
   — А что случилось вчера утром? — вдруг заинтересовалась Картошка и повернулась к Логану и Дэни. Она просто обожала загадки.
   — Да нет, Дэни, — шепотом сказал Логан. — Я вовсе не покупал у тебя прощения. Ты, пожалуйста, так не думай.
   — Прощение? За что прощение? — спросила Картошка у не менее озадаченного Джерри. — За что она должна его простить?
   Джерри пожал плечами.
   — Тогда почему? — тихо спросила Дэни.
   — Потому что ты просила меня об этом, — шепотом ответил Логан. Взяв ее руку, он по очереди поцеловал пальцы. — Я решил отдать участок еще… до этого.
   — До чего до этого? — Картошка вновь попыталась что-нибудь выяснить.
   — Когда я заключал с тобой сделку…
   — Какую такую сделку?
   — Я… я уже решил для себя, что отдам тебе этот участок, просто так, без всяких условий.
   — Почему? — Глаза Дэни затуманились слезами.
   — Потому что ты этого хотела. И в моей власти было дать это тебе. Ты всегда должна была довольствоваться дешевым напитком, в то время как другие ребята покупали своим девчонкам пломбиры с орехами. Мне приходилось отказываться от завтраков целую неделю, чтобы купить для тебя букетик к корсажу на танцы. Это всегда были всего лишь гвоздики, а не орхидеи, которые ты заслуживала… Ты бы знала, как я рад, что могу тебе что-то дать.
   — Потому что любишь меня?
   — Именно поэтому.
   Они стали целоваться и оторвались друг от друга, только когда вдруг услышали чье-то всхлипывание. Оба в изумлении уставились на Картошку, сидевшую по другую сторону стола.
   Она безуспешно пыталась с помощью бумажной салфетки остановить на щеках поток слез. Джерри похлопывал ее по плечу.
   — Ну что ты, право, Картошка…
   — Это так кра-си-и-иво…
   Все засмеялись, а Картошка, несколько устыдившись собственной сентиментальности, встала и начала убирать со стола.
   — Я так рада за вас! Вам следовало бы жить вместе все эти десять лет. Теперь вы поженитесь, и я счастлива.
   Ей стали помогать. Логан похлопал Дэни по плотно обтянутому джинсами заду и шепнул ей на ухо:
   — Я тоже!
   И бросился помогать Джерри. В это время Картошка прочитала детям лекцию о том, как опасно швырять друг в друга бейсбольные биты.
   Никто не обратил внимание на расстроенное выражение лица Дэни. Она вдруг словно очнулась от безмятежного сна, будто кто-то вылил на нее ушат холодной воды.
   — Что случилось? Наблюдательность Логана поразила ее. Она пыталась скрыть от всех внезапный приступ отчаяния, когда они покидали Картошку и Джерри. Войдя в комнату Логана, она бросила на диван сумку, подошла к широкому окну и скрестила на талии руки.
   — Почему ты решил, что что-то случилось?
   — Потому что ты вдруг стала такой молчаливой сразу после завтрака. Глаза твои потухли. И ты не целовала меня ровно двадцать две минуты и шесть секунд. Я мучительно переживаю, а ты даже не замечаешь этого.
   Она повернулась к нему и улыбнулась:
   — Это можно исправить.
   Они поцеловались. Затем, обняв любимую и положив подбородок ей на голову, Логан последовал ее примеру и стал задумчиво смотреть на деревья за окном.
   — На какое-то время это меня успокоит, но все же мне хотелось бы, чтобы ты рассказала, что тебя беспокоит.
   Ей было приятно чувствовать у себя за спиной крепкое тело Логана, руки, обнимавшие ее, слышать его низкий голос, ощущать его дыхание в волосах.
   — Должно быть, я просто устала. Наверное, сказывается прошедшая ночь.
   — Я тоже устал. — Руки Логана скользнули по ее груди. Его весьма вдохновило то, что она не была закована в лифчик. Он пожевал губами ухо Дэни. — Хочешь подняться наверх и вздремнуть?
   — Славная мысль, — сказала она, чувствуя, как его пальцы играют с затвердевшими сосками. — Только, может, попозже.
   Логан тут же убрал руки.
   — Что с тобой, Дэни?
   Она мужественно встретила его взгляд. Да, разговор будет непростым. Дэни понимала это.
   — Как ты представляешь наше будущее, Логан?
   Он провел рукой по шевелюре и засмеялся:
   — Ну, я думаю, завтра мы навестим моих стариков. Кстати, они звонили утром, когда ты была в душе. Они читали газету и хотят видеть тебя.
   — Я тоже хотела бы с ними встретиться. — Дэни отвернулась. — Но я не об этом. Я о будущем вообще.
   — Если вообще, то я планирую, что мы поженимся или, точнее, поженимся повторно, и как можно скорее. Я хочу, чтобы мы жили здесь, воспитывали детей, занимались любовью каждую ночь, каждое утро и каждый день и жили вместе до самой старости… А какие у тебя планы и намерения?
   В его тоне чувствовался некоторый вызов, и это подтвердило опасения Дэни, что разговор предстоит нелегкий.
   — Если бы это произошло…
   — Ты не могла бы повернуться ко мне лицом, если мы разговариваем? — перебил ее Логан.
   Именно этого Дэни и не хотелось. Если повернется, то может пойти на попятную, на компромиссы, уступить, а она не может этого допустить. Тем не менее она повернулась, хотя не подняла на Логана глаз.
   — Если бы мы были женаты все это время, то были бы очень даже счастливы. Но случилось иначе, Логан. Мы сейчас совсем не те, что раньше.
   — Я — нет. Я все так же люблю тебя и хочу с той же силой, что и прежде. И даже больше.
   — Хорошо, — согласилась она. — Но я другая. Я узнала, что жизнь не всегда идет так, как нам хочется. Произошло то, что произошло. Незапланированное. Вмешалась судьба.
   — К чему эта философия?
   — А к тому, что я теперь не вижу все в столь радужном свете.
   — Ты думаешь, я вижу?
   — Я не могу вдруг измениться и как по волшебству стать такой, какой ты хочешь меня видеть.
   — По-моему, мне надо выпить. — Логан подошел к бару, плеснул в бокал порцию виски и опрокинул в рот. — Если не ходить вокруг да около, то ты хочешь сказать, что не будешь счастливой, если станешь моей женой.
   — Я была бы безумно счастлива, Логан, — серьезным тоном проговорила Дэни. На ее ресницах сверкнули слезинки.
   — Тогда о чем мы здесь препираемся? Ведь мы препираемся с тобой, не правда ли?
   — Я не хочу препираться. Просто чувствую ответственность за то, что не в силах уйти от прошлого.
   Логан скрестил руки на груди и оперся о стойку бара.
   — Ты ушла от меня десять лет назад. Что мешает тебе бросить то, что ты имеешь сегодня?
   — Не надо этих обвинений, Логан! Я не могла тогда выйти за тебя замуж, как не могу это сделать и сейчас. По разным причинам, но одинаково серьезным.
   Он в уме сосчитал до десяти, чтобы справиться с подступающим гневом. У него заходили желваки, взгляд, казалось, способен был просверлить ее насквозь.
   — Я снова спрашиваю, каковы твои планы и намерения?
   — Разумно, чтобы мы оба сохранили свое положение. По мере возможности иногда могли бы встречаться.
   — Быть друзьями и любовниками и не жить вместе? В этом суть твоего предложения?
   Ей не нравились его резкий тон и саркастическое выражение лица, но она облизнула губы и сказала:
   — Что-то вроде этого.
   — Ничего не получится! — Он рубанул воздух руками, повернулся к бару, снова налил виски и одним глотком выпил. — Я хочу, чтобы ты была моей женой, Дэни, а не приходящей любовницей, которую буду видеть несколько часов в неделю… Нечто вроде хобби! В качестве такового я могу выбрать и гольф.
   — Все или ничего. Так, что ли?
   — Да, — твердо заявил он.
   — Ты всегда был страшно упрямый, — не удержалась она от обвинения. — Я бы часто бывала здесь. А ты мог бы прилетать на своем чудо-самолете в Даллас и…
   — И любезничать с твоими друзьями? Общаться с людьми наподобие твоего бывшего мужа? Нет уж, уволь меня, дорогая! Тебе надо бы узнать меня получше, чтобы не делать подобных предложений, Дэни. Какова бы ни была величина моего счета в банке, я не изменился. Я принадлежу, как и прежде, этой земле, этому городу, живу бок о бок с такими людьми, как Джерри и Картошка, — простыми, трудолюбивыми людьми среднего класса.
   — Это не имеет никакого отношения к классу… Причина лишь во мне, Логан. Я связана обязательствами.
   — Неужели все эти вечера, балы и званые завтраки так много значат для тебя?
   — На твой взгляд, это всего лишь вечера, Логан. Но полученные с помощью подобных мероприятий деньги жизненно необходимы.
   — Допускаю, что так. И коль это так важно для тебя, я с радостью и гордостью буду помогать тебе здесь.
   — Но я обязана выполнить работу, которая не закончена.
   — И это важнее меня? Важнее нашей любви? Важнее нашей жизни?
   Она опустила глаза под его сверлящим взглядом. Руки дрожали. Дэни понимала, что со слезами ей не справиться, поэтому не делала никаких попыток их сдержать.
   Вот к чему все пришло. Дэни любила Логана каждой клеточкой своего тела, всей душой, всем сердцем. Но она взяла обязательство несколько лет назад. Это обязательство тоже диктовалось любовью, но любовью другого рода. Неужто придется изменить этой любви ради любви другой?
   Логану никогда не понять. Он попытается переделать ее, будет убеждать пойти на компромисс. Но она не может сделать этого. Она дала клятву никогда не отступать, как бы трудно ей ни было. Тогда она действительно не могла поступить иначе. Не может и сейчас.
   Дэни сделала настолько глубокий вдох, что почувствовала боль в груди, а главное — с этим вдохом она убивала последний шанс на то, чтобы на всю жизнь остаться с Логаном. Сейчас нельзя долго размышлять, иначе она не сможет произнести эти слова.
   — Моя благотворительная деятельность для меня важнее.
   Логан поставил бокал на стойку бара. Он не отрываясь смотрел на свои руки, которые только что сжимали бокал с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Когда он поднял наконец на нее взгляд, она прочитала в его глазах презрение.
   — Нам придется ждать еще десять лет? Что ж, это будет просто великолепно.
   — Дэни, честное слово, вы могли бы быть повнимательнее, — проговорила миссис Менеффи, потряхивая серебристо-голубыми кудрями.
   Дэни пошевелилась в кресле:
   — Я думала… Простите, о чем вы спрашивали?
   — Я спрашивала, сколько автобусов направляется в лагерь Вебстера на следующий уик-энд.
   — Полагаю, два. Многие семьи поедут на своих машинах.
   — Так сколько всего людей мы можем ожидать?
   — Около двухсот пятидесяти… Приблизительно.
   Миссис Менеффи повернулась к другому члену комитета:
   — Вы можете обеспечить освежающими напитками такое количество людей? Самыми обыкновенными.
   Сейчас, когда внимание временно было переключено на других, Дэни позволила себе снова вернуться к своим мыслям. Трудно поверить в то, что минуло почти два месяца с того момента, как она рассталась с Логаном. Боль до сих пор не проходила, оставаясь все такой же острой и мучительной. Дэни надеялась, что она вот-вот затихнет, однако надежде не суждено было сбыться. Утомительная работа, в которую она с головой окунулась в эти недели, не принесла ожидаемого успокоения.
   — Он совершенно изумительный человек! Вы согласны, Дэни?
   Вопрос Менеффи взорвался в мозгу, словно прилетевший неизвестно откуда снаряд.
   — Что? Кто?
   — Мистер Вебстер, разумеется. — И пояснила всем присутствующим: — Он вложил всю душу и сердце в этот проект. Лично наблюдал за реконструкцией зданий, даже выполнял некоторые плотницкие работы. Когда я говорила с ним по телефону, он заверил, что все честь по чести будет сделано к следующей неделе… Дэни, вы уведомили телевидение и прессу об этом?
   — Я очень сомневаюсь, что ТВ откликнется, миссис Менеффи, — рассудила Дэни, — тем не менее я отправила пресс-релиз тем, кому сочла нужным.
   — Отлично.
   Она закрыла заседание, однако успела перехватить Дэни, когда та уже собралась уходить.
   — Я удивлена, что вы большую часть работ в лагере Вебстера возложили на других, Дэни.
   Дэни догадывалась, какую критику может сейчас услышать. Внешне миссис Менеффи похожа на добрую бабушку, однако у нее был острый как бритва язык.
   — Я была занята на других проектах, — сухо ответила Дэни. Она не произнесла вслух, но всем своим видом показала, что, если этой старой перечнице такое не по душе, пусть катится ко всем чертям.
   — Разумеется, вы были заняты, — согласилась миссис Менеффи и похлопала ее по руке. — Я вовсе не хочу сказать, что вы бездельничали.
   — Я вкалывала как черт.
   Дэни быстро повернулась и ушла, пока эта старая склочница не оправилась от шока, впервые услышав ругательства из уст Дэни Куинн. Руки ее тряслись, когда, сев в машину, она вставила ключ зажигания. Ее душил гнев. Это так здорово — испытать гнев! Настоящий гнев, а не какую-то стерильную апатию, в которой она пребывала последние несколько недель.
   У миссис Менеффи были некоторые основания для критики. Вернувшись из Хардуика в Даллас, Дэни переложила большую часть дел на добровольных помощников. Подстегнуло ее к этому то, что общество «Друзья детей» решило открыть лагерь еще до окончания сезона.
   Дэни не хотела быть в центре внимания. Ей стало известно, что Логан развил активную деятельность в этом деле, и она опасалась столкнуться с ним на каком-либо собрании или на строительстве. Поэтому всю текущую работу поручила другим.
   Однако, похоже, на следующей неделе ей отвертеться не удастся. Все дети знали и ожидали, что должно произойти нечто грандиозное. Они были взволнованы не меньше родителей. И Дэни не имела права их разочаровать.
   Однако где найти силы, чтобы вынести презрение Логана? Она не могла раскрыть ему причину того, почему должна выполнять эту работу. Он, наверное, считает, что Дэни ждет, чтобы ее пожалели. Но она никогда и никого не просила о жалости. Способен ли Логан понять, какие мотивы побудили ее взять на себя обязательства? Раньше Дэни не понимали ни родители, ни муж.
   Ей пришел на память визит к родителям I неделю назад. Мать сказала:
   — Дэни, дорогая, ты выглядишь бледной. Ты здорова?
   — Я плохо сплю в последнее время.
   — Кофеин. Тебе нужно уменьшить употребление кофе, кока-колы и чая. Но не в данный момент.
   Мать протянула ей чашку тепловатого чая, который Дэни терпеть не могла. Однако, приходя с обязательным визитом, она вынуждена была мириться с непременной чашкой чаю в гостиной, обставленной настолько пышно и безвкусно, что Дэни казалось, будто ей здесь не хватает воздуха.
   Миссис Куинн сделала пару глотков и критически оглядела дочь.
   — С тех пор как ты вернулась из этого злосчастного городка, ты просто сама не своя. Я не виню тебя. Я возненавидела его с того момента, как твой отец привез нас туда. До сих пор не могу ему простить этого.
   — Я была там очень счастлива. Мне нравится этот небольшой городок.
   — Там не было даже частной школы.
   — Мне нравилась обычная средняя школа. Это были два счастливейших года в моей школьной жизни.
   — Подозреваю, ты видела его.
   Это был один из трюков, которые мать часто использовала в разговорах. Смысл заключался в том, чтобы заставить собеседника уйти в оборону.
   — Да. Я видела его, — сказала Дэни. Она поставила чашку и посмотрела матери прямо в глаза. — И он еше более красив, чем был. Неотразим. Харизматичен. И я до сих пор его отчаянно люблю.
   — Не говори подобных вещей, Дэниэль, — повысила голос мать. — Мы с отцом поступили совершенно правильно. Это был лучший выход для тебя.
   — Нет, неправильно. Это был лучший выход для вас. А я никогда не переставала его любить. Логан — единственный человек, которого я когда-либо любила.
   — Он остался таким же дерзким и невоспитанным, как и раньше. Да, я читала о нем. Сейчас, когда у него появились кое-какие деньги, он разбрасывает их направо и налево, как последний дурак… Противно! Презираю такую низкопробную демонстрацию богатства.
   Дэни оглядела гостиную. Ее трижды перекрашивали за последние четыре года.
   — Вижу, — проговорила Дэни, понимая, что ее саркастический взгляд не дошел до матери.
   — Стало быть, после того как ты с ним повидалась и сейчас высказала свои смехотворные мысли о любви, нам следует опасаться, что он где-нибудь снова возникнет? Твоего отца хватит удар.
   — Нет. Вы можете быть спокойны. Все позади.
   — Сейчас, когда он в центре внимания, я думаю, он вряд ли уделил тебе много внимания.
   — Между прочим, — вставая из-за стола, сказала Дэни, — он просил меня выйти за него замуж.
   — И ты отказала? Почему же?
   Дэни посмотрела на мать, и вдруг ей стало грустно оттого, что они такие разные. Так было раньше, так будет всегда.
   — Не тебе об этом спрашивать, мама. Миссис Куинн невозмутимо сделала глоток чаю.
   — Мы с отцом собираемся в лагерь Вебстера по приглашению миссис Менеффи. Она звонила сегодня.
   Это была еще одна небольшая бомба, цель которой — привести человека в замешательство.
   И она достигла-таки цели, думала Дэни, подъезжая к гаражу недалеко от своего дома. Что и говорить, новость была удручающая.
   Однако не следует удивляться, что они приняли приглашение миссис Менеффи. Родители никогда не упустят возможности увидеть, насколько дерзким, невоспитанным и богатым был на самом деле Логан.
   Он увидел, как Дэни вышла из автобуса. Почему она ездит в автобусе? Это был не какой-нибудь роскошный скоростной, а обычный школьный автобус, новая окраска которого не могла скрыть все его несовершенство.
   Как всегда красивая, Дэни выглядела несколько утомленной и похудевшей. Поверх бежевого платья на ней был коричневого цвета блейзер. Волосы зачесаны назад, что подчеркивало угловатость осунувшегося лица. Она вела за руку умственно отсталого ребенка. Когда мальчик увидел яркие флаги и шары, услышал музыку, то улыбнулся Дэни так, словно перед ним была богиня, которая исполнила его самое заветное желание. Получив от нее разрешение, он присоединился к другим детям, сидящим за столом. Логан остановился под деревьями. Он не хотел, чтобы она его увидела. Дэни приветствовали аристократы и бедные — жертвователи и получатели. Она обнимала детей, не делая никаких различий между ними, родители целовали ее. Когда Дэни стала рассказывать о том, что представляет собой лагерь, люди ловили каждое ее слово. Очевидно, она была для всех чем-то вроде идола.
   Один из детей, взволнованный происходящим, опрокинул чашку с напитком ей на платье и разразился отчаянным плачем. Дэни взяла со стола салфетку и встала на колени, но вовсе не для того, чтобы промокнуть пятно. Она стала вытирать слезы ребенка и говорила с ним до тех пор, пока тот снова не заулыбался.
   Можно ли ее назвать светской красавицей?
   В глубине души у него зародилось предчувствие, перешедшее в уверенность.
   Он ошибался!
   Подъехал второй автобус и остановился под деревьями. Механический лифт опустил инвалидную коляску. На девочку в коляске невозможно было смотреть без боли в сердце. Ноги и все тело ее были изувечены. Но когда Дэни подошла к ней и наклонилась, девочка протянула костлявую искривленную ручонку и ухватилась за золотистые волосы. Прическа была нарушена, но Дэни, похоже, даже не обратила на это внимания. Она была занята разговором с малышкой.
   Дэни достала из карманчика блейзера носовой платок и вытерла обслюнявленный ротик девочки. Сделала все быстро, естественно, с любовью, без каких-либо колебаний. Было видно, что ей и в голову не приходило считать это чем-то неприятным. И продолжала с улыбкой разговаривать с ребенком.
   Из автобуса вышла смущенная пара. Дэни сердечно поприветствовала молодую чету и показала, куда нужно идти. Отец покатил коляску, а девочка продолжала улыбаться и пыталась помахать Дэни ручкой.
   Лицо у Дэни светилось, словно она находила радость в общении с этими обездоленными детьми или знала секрет источника счастья.
   «Боже милостивый!» Его пронзила догадка, взорвавшаяся в мозгу как снаряд. Ноги сами понесли его к ней.

10

   Дэни!
   Она испытала нечто вроде шока, услышав его голос. Да, Дэни знала, что он будет здесь. Но еще не успела морально подготовиться к встрече с ним. Впрочем, зачем себя обманывать, она никогда бы к ней не подготовилась. Тем не менее встречи не избежать. Дэни повернулась и взглянула на него:
   — Привет, Логан.
   Он смотрел на нее таким пронизывающим, испытующим взглядом, что впору прийти в замешательство. Им владело какое-то сильное чувство, которое она затруднялась определить.
   Не гнев и не враждебность, как она могла ожидать. Это было… Впрочем, Дэни не знала, что это такое.
   Она нервно прижала руки к груди и сцепила пальцы.
   — Огромное тебе спасибо, Логан. Все сделано изумительно. Ты сотворил настоящее чудо. Дети…
   — У тебя есть ребенок, я не ошибся?
   Она задохнулась, не в силах выдохнуть воздух из легких, словно ей нанесли сильный удар под дых. Дэни и в голову не пришло соврать или ответить уклончиво. Его поза, глаза, голос требовали, чтобы она сказала правду.
   — У меня была девочка, — тихо произнесла Дэни. — Она умерла.
   Логан зажмурился, на лице появилась гримаса боли. Напряжение не сразу отпустило его. Расслабилась шея, затем дошла очередь до плеч и рук. Открыв глаза, он сказал:
   — Расскажи мне.
   Сейчас, когда он узнал главное, ей захотелось поделиться с ним. Закрытый наглухо уголок в ее сердце приоткрылся. Это будет такое облегчение — исповедаться Логану. Подобное искушение она испытывала не раз за последние несколько лет.
   Взяв Логана за руку, Дэни повела его к одному из павильонов на открытом воздухе, который предназначался для проведения лагерных мероприятий. Она села на один конец скамейки, он — на другой.
   — Моя малышка Мэнди родилась физически недоразвитой и умственно отсталой, — без преамбулы начала Дэни. — Кроме того, она пережила травму при родах.
   — Я не знал, что у тебя был ребенок. Дэни грустно улыбнулась:
   — Мало кто знал об этом. Я была настолько потрясена, узнав о своей беременности, что отказалась от участия во всех общественных мероприятиях. Когда родилась Мэнди, Фил пришел в ужас, так же как мои и его родители. Они называли ее, — Дэни нервно передернула плечами, — разными кошмарными именами. Фил даже не хотел забирать девочку из больницы.
   Логан видел, как тяжело было Дэни все это вспоминать. Она сжала ладони в кулаки с такой силой, что побелели суставы пальцев. Логан с трудом сдержал себя, чтобы не накрыть их своими ладонями. Ему вдруг страшно захотелось схватить этого выродка Фила за горло.
   — Все были против меня. Мне пришлось выдержать борьбу за то, чтобы привезти ребенка домой. — Она подняла полные слез глаза на Логана. — Я любила ее. Она отнюдь не была красивой. Но была такой беспомощной и страшно нуждалась в любви… Она была моей… И я любила ее…
   — Продолжай, — хрипло прошептал Логан.
   — Все складывалось как нельзя хуже. Я перестала появляться в обществе, потому что ухаживала за Мэнди. Это бесило мужа. В конце концов Фил поставил ультиматум: либо она, либо он. — Дэни невесело засмеялась. — Он не знал, как я обрадовалась, узнав, что Фил хочет развода. Я не могла спокойно смотреть на него, зная о его отношении к собственной дочери.
   Она машинально потрогала край юбки, на которой расплылось липкое пятно. Но никто из них этого сейчас не замечал.
   — Фил оставил мне приличное состояние — деньги в банке и дом. Мои родители после развода не разговаривали со мной много месяцев, но это меня мало беспокоило. Гораздо больше волновало другое. Здоровье Мэнди все ухудшалось. Ей было около двух лет. Она перенесла три хирургические операции в течение года. Я не буду утомлять тебя подробностями…
   — Я хочу знать все подробности, — тихо сказал Логан.
   Дэни долго и задумчиво смотрела ему в глаза, после чего продолжила свой горький рассказ:
   — Я не могла получить страховку на случай ее госпитализации. Мои родители отказывались платить за лечение девочки. — Из-под век Дэни скатились слезы, она смахнула их. — Они хотели, чтобы Мэнди умерла и не позорила их.
   О том же мечтал и Фил. Я продала дом, распродала большую часть драгоценностей и многое другое, чтобы оплатить счета за ее лечение, однако… — Голос задрожал, она проглотила комок в горле. — Врачи не смогли спасти ее. Ночью, во сне, она перестала дышать.
   Воцарилось тяжелое молчание. Праздничный шум, казалось, умчался куда-то за миллионы миль. Наконец Дэни заговорила снова:
   — На второй день после похорон я дала господу обет работать с такими детьми. Я обещала подарить им заботу и любовь, которую не смогла дать Мэнди. Это обет на всю жизнь, Логан. И пошла я на это осознанно.
   Логан встал со скамьи и подошел к кедровой колонне, поддерживающей крышу павильона. Он оперся на нее плечом и невидящим взором стал смотреть на зеленеющий вдали лес. Все становилось на свои места. Теперь ему очень многое стало понятно. Многое, но не все.
   — Я очень сожалею, Дэни… Сожалею обо всем. — Он чертыхнулся про себя и стукнул кулаком по колонне. — Стоит мне вспомнить, что я наговорил… С каким презрением отзывался о тебе. Называл испорченной…