С возгласом удовольствия и удивления, Харлан легко положил руки ей на ребра.
— Поосторожнее.
— Извините.
— Нет проблем.
Ее руки были заняты тяжелым блюдом с едой, которое она несла. Быстро отодвинувшись, она шмыгнула в столовую. Его прикосновение выбивало ее из колеи. Сейдж все еще могла ощутить его жаркие пальцы. Негромкий, доверительный тон напомнил ей обо всем, что он говорил, когда их тела были слиты воедино.
Все расселись за столом. К великому своему изумлению, Сейдж увидела, что ей отвели место рядом с Харланом. Среди ароматов ростбифа, политых маслом овощей и домашнего дрожжевого хлеба до нее то и дело доносился запах его одеколона.
Следить за разговором за столом было трудно. Близость Харлана постоянно ее отвлекала. Множество раз их колени соприкасались. Когда они одновременно потянулись за солонкой, соприкоснулись их пальцы.
Сейдж исподтишка наблюдала, как он обращается со столовым прибором. Это были те же самые руки, которые заставляли ее то холодеть, то пылать. Когда Харлан промокнул губы салфеткой, девушка тут же вспомнила, что эти самые губы неотступно целовали ее соски, пока они не напряглись до боли, а потом втянули их во влажный жар его рта.
Все вели себя совершенно нормально, но Сейдж ощущала, что близкие пристально наблюдают за ней, как будто подозревают, что ее равнодушие к предательству жениха — это только фасад и в любой момент может уступить эмоциональному взрыву.
Сейдж действительно могла бы устроить сейчас истерику, но совсем не по той причине, что они думали. Родные и не подозревали, что причиной напряженного выражения ее лица, натянутой улыбки и нехарактерной нервозности был не Трейвис, а сидевший рядом с девушкой мужчина.
С аппетитом, которого на самом деле она не испытывала, Сейдж поглощала пищу, вкуса которой не ощущала. А вот что она испытывала, так это сексуальное возбуждение. И попробовать ей хотелось только Харлана. Единственное, на что у нее был аппетит, — это груз его обнаженной плоти на ее теле.
Когда приступили к уничтожению многослойного шоколадного торта и кофе, Пэт изумил всех, поднявшись со стула и постучав вилочкой для торта по стакану воды. Все замолчали и с любопытством уставились на него.
— Э-э, Лори считает, что это я должен… э-э-э… сказать вам всем.
— Господи, Пэт, — заметил Лаки, — в последний раз ты выглядел так гадко, когда объявлял нам, что меня официально обвинили в умышленном поджоге.
Все рассмеялись, только Пэт сохранил серьезное выражение лица. По правде говоря, казалось, что его вот-вот стошнит. Он провел пальцем под воротничком рубашки.
— Нет, на этот раз это совсем другое. Это… ну, видите ли… мы… то есть Лори и я, э-э…
Лори встала, подошла к нему и обняла шерифа за талию.
— Пэт пытается вам сказать — и совершенно безуспешно — что он попросил меня выйти за него замуж и я согласилась.
— Если вы все не возражаете, — вставил Пэт.
— Возражаем? — Лаки первым вскочил со стула. — Я чувствую облегчение. Я боялся, что она заработает себе репутацию аморальной женщины раньше, чем ты соберешься на ней жениться.
— Лаки!
Он заглушил упреки матери, мощно сжав ее в объятиях. Его отодвинул в сторону Чейз, который тоже обхватил Лори руками. Девон и Марси целовали раскрасневшиеся щеки Пэта и утирали радостные слезы. Харлан присоединил свои искренние поздравления — он потряс руку Пэту и непринужденно обнял Лори.
Сейдж медленно пошла к пожилой сияющей чете. Нельзя было сомневаться в том, что они любят друг друга, и попытаться им помешать.
Сначала Сейдж обняла Пэта.
— Я так счастлива, что ты, наконец, становишься официально членом нашей семьи. Мы все немного не в себе. Ты уверен, что понимаешь, что тебя ждет?
— Абсолютно уверен, — ответил Пэт, ласково потянув ее за прядку волос.
Когда Сейдж повернулась к матери, та озабоченно вгляделась в лицо дочери.
— Я знаю, что не слишком подходящее время говорить тебе об этом, Сейдж.
— Это самое подходящее время для вас с Пэтом. Значит, все правильно. Он уже столько лет тебя дожидается.
— Ты знала?
— Как я могла не знать? — воскликнула Сейдж. — Ты же вырастила не дебилов, если не считать Лаки.
— Я все слышал! — крикнул тот, заглушив плач Лорен.
Сейдж изо всей силы обняла мать, крепко закрыв глаза, чтобы удержать жгучие слезы. Ни за что на свете она не допустит, чтобы они догадались, что Сейдж потеряла еще одну опору в жизни. Сколько же их у нее всего? Какая окажется последней, и девушка провалится в черную бездну отчаяния?
11
— Поосторожнее.
— Извините.
— Нет проблем.
Ее руки были заняты тяжелым блюдом с едой, которое она несла. Быстро отодвинувшись, она шмыгнула в столовую. Его прикосновение выбивало ее из колеи. Сейдж все еще могла ощутить его жаркие пальцы. Негромкий, доверительный тон напомнил ей обо всем, что он говорил, когда их тела были слиты воедино.
Все расселись за столом. К великому своему изумлению, Сейдж увидела, что ей отвели место рядом с Харланом. Среди ароматов ростбифа, политых маслом овощей и домашнего дрожжевого хлеба до нее то и дело доносился запах его одеколона.
Следить за разговором за столом было трудно. Близость Харлана постоянно ее отвлекала. Множество раз их колени соприкасались. Когда они одновременно потянулись за солонкой, соприкоснулись их пальцы.
Сейдж исподтишка наблюдала, как он обращается со столовым прибором. Это были те же самые руки, которые заставляли ее то холодеть, то пылать. Когда Харлан промокнул губы салфеткой, девушка тут же вспомнила, что эти самые губы неотступно целовали ее соски, пока они не напряглись до боли, а потом втянули их во влажный жар его рта.
Все вели себя совершенно нормально, но Сейдж ощущала, что близкие пристально наблюдают за ней, как будто подозревают, что ее равнодушие к предательству жениха — это только фасад и в любой момент может уступить эмоциональному взрыву.
Сейдж действительно могла бы устроить сейчас истерику, но совсем не по той причине, что они думали. Родные и не подозревали, что причиной напряженного выражения ее лица, натянутой улыбки и нехарактерной нервозности был не Трейвис, а сидевший рядом с девушкой мужчина.
С аппетитом, которого на самом деле она не испытывала, Сейдж поглощала пищу, вкуса которой не ощущала. А вот что она испытывала, так это сексуальное возбуждение. И попробовать ей хотелось только Харлана. Единственное, на что у нее был аппетит, — это груз его обнаженной плоти на ее теле.
Когда приступили к уничтожению многослойного шоколадного торта и кофе, Пэт изумил всех, поднявшись со стула и постучав вилочкой для торта по стакану воды. Все замолчали и с любопытством уставились на него.
— Э-э, Лори считает, что это я должен… э-э-э… сказать вам всем.
— Господи, Пэт, — заметил Лаки, — в последний раз ты выглядел так гадко, когда объявлял нам, что меня официально обвинили в умышленном поджоге.
Все рассмеялись, только Пэт сохранил серьезное выражение лица. По правде говоря, казалось, что его вот-вот стошнит. Он провел пальцем под воротничком рубашки.
— Нет, на этот раз это совсем другое. Это… ну, видите ли… мы… то есть Лори и я, э-э…
Лори встала, подошла к нему и обняла шерифа за талию.
— Пэт пытается вам сказать — и совершенно безуспешно — что он попросил меня выйти за него замуж и я согласилась.
— Если вы все не возражаете, — вставил Пэт.
— Возражаем? — Лаки первым вскочил со стула. — Я чувствую облегчение. Я боялся, что она заработает себе репутацию аморальной женщины раньше, чем ты соберешься на ней жениться.
— Лаки!
Он заглушил упреки матери, мощно сжав ее в объятиях. Его отодвинул в сторону Чейз, который тоже обхватил Лори руками. Девон и Марси целовали раскрасневшиеся щеки Пэта и утирали радостные слезы. Харлан присоединил свои искренние поздравления — он потряс руку Пэту и непринужденно обнял Лори.
Сейдж медленно пошла к пожилой сияющей чете. Нельзя было сомневаться в том, что они любят друг друга, и попытаться им помешать.
Сначала Сейдж обняла Пэта.
— Я так счастлива, что ты, наконец, становишься официально членом нашей семьи. Мы все немного не в себе. Ты уверен, что понимаешь, что тебя ждет?
— Абсолютно уверен, — ответил Пэт, ласково потянув ее за прядку волос.
Когда Сейдж повернулась к матери, та озабоченно вгляделась в лицо дочери.
— Я знаю, что не слишком подходящее время говорить тебе об этом, Сейдж.
— Это самое подходящее время для вас с Пэтом. Значит, все правильно. Он уже столько лет тебя дожидается.
— Ты знала?
— Как я могла не знать? — воскликнула Сейдж. — Ты же вырастила не дебилов, если не считать Лаки.
— Я все слышал! — крикнул тот, заглушив плач Лорен.
Сейдж изо всей силы обняла мать, крепко закрыв глаза, чтобы удержать жгучие слезы. Ни за что на свете она не допустит, чтобы они догадались, что Сейдж потеряла еще одну опору в жизни. Сколько же их у нее всего? Какая окажется последней, и девушка провалится в черную бездну отчаяния?
11
Свадьба состоялась через две недели, хотя невестки жаловались, что такой короткий срок едва дает им возможность приготовиться.
— Пожалейте парня, — сказал Чейз в ответ на их протесты.
Лаки его поддержал:
— Судя по его виду, бедный Пэт вот-вот лопнет.
Несмотря на шуточку, которую он отпустил сразу же после объявления Пэта, Лаки и все остальные знали, что их мать не станет спать с мужчиной, даже если будет любить его так же сильно, как она любит Пэта, пока не выйдет за него замуж.
Совершающий обряд пастор знал жениха и невесту уже много лет. Казалось, он радуется этому браку не меньше, чем остальные гости, заполнившие несколько передних скамей в церкви.
— Лори и Пет, вы пригласили своих родных и друзей сегодня сюда, чтобы они были свидетелями момента, когда вы произнесете свои брачные обеты, и отпразднуете вашу любовь друг к другу.
Сейдж, исполнявшая роль подружки, старалась сосредоточиться на каждом слове, сходящем с уст пастора, но ее глаза все время устремлялись через его плечо к человеку, сидевшему во втором ряду.
Харлан тоже не слишком внимательно слушал церемонию. Он наблюдал за Сейдж. Каждый раз, когда она поворачивалась, девушка становилась жертвой его глаз, которые, казалось, преследуют ее всюду — даже в сновидениях.
Они больше не торжествовали и не раздражали ее самоуверенностью всезнайки. Но их пристальность еще сильнее смущала девушку. Она боялась, что Харлан увидит слишком многое, поймет все то, что девушка хотела от него скрыть.
В течение последних двух недель Сейдж по возможности старалась избегать его. Как и ее невестки, она была страшно занята подготовкой к свадьбе.
Харлан большую часть времени проводил в гараже, работая над насосом, и в этом ему не помешал даже предсвадебный хаос. Он похудел и выглядел усталым. Сначала Сейдж решила, что это ее фантазии, но потом услышала, как Лори укоряет парня за то, что он так мало отдыхает, переутомляется и плохо ест.
Сегодня в уголках его рта легли резкие морщины, но выглядел Харлан чрезвычайно привлекательно. Волосы его были причесаны — немного. Он приоделся — немного. На нем были сапоги, но он их начистил. Темные брюки-слаксы были отглажены, и, хотя на Харлане был не пиджак, а его обычная кожаная куртка типа летной, он уступил требованиям момента и надел галстук. Рубашка его была накрахмалена и резко белела рядом с его смуглым лицом.
Во время церемонии взгляд Сейдж вопреки ее воле снова и снова притягивали его ярко-синие глаза. Их магнетическая сила заставляла ее ощущать жар и неловкость платья-свитера из ангоры. Широкие, расшитые бусинами плечики платья тянули ее вниз, как экипировка хоккеиста, но его цвет жженого сахара всегда был Сейдж очень к лицу.
Девушка знала, что выглядит отлично. Но меньше всего ей хотелось бы хорошо выглядеть в глазах Харлана. Она скорее бы умерла, чем дала ему повод думать, что старается привлечь его внимание. Однако, судя по его неотрывному взгляду, Харлану нравилось не только то, что он видел снаружи, но и то, что было под платьем.
— Теперь поцелуйте вашу жену, Пэт.
Со слезами на глазах Сейдж смотрела, как огромный, крепкий шериф, глаза которого тоже подозрительно поблескивали, заключил Лори в объятия и поцеловал. Сейдж не забыла, сколько страдала мать в течение продолжительной болезни отца и потом, когда он, наконец, умер. Лори заслуживает этого счастья. Любовь Пэта явно заставила ее расцвести. Светясь счастьем, она повернулась лицом к прихожанам.
Дома Сейдж ждали обязанности хозяйки, поэтому они с Девон ушли из церкви как можно скорее. Они украсили дом цветами, зеленью и свечами и сами приготовили все угощения, за исключением многоярусного свадебного торта.
Гости расточали им комплименты. В комнатах звенел смех и слышались веселые разговоры. День получился радостным.
Для Сейдж прием проходил, как в тумане. Девушка рада была свалившимся на нее обязанностям, они помогали ей держаться подальше от Харлана и позволяли не думать о нем.
Не успела Сейдж осознать, как много времени прошло, а все уже собрались на крыльце, чтобы проводить новобрачных. Лори подошла к каждому, обняла по очереди, потом обхватила руками всех троих — Чейза, Лаки и Сейдж. На глаза ее навернулись слезы, и она сказала им последнее:
— До свидания. Я вас всех так люблю! Спасибо вам, что вы были такими чудесными детьми! Спасибо вам, что вы счастливы за меня!
— Забирай-ка ее отсюда, Пэт, — пошутил Чейз, — она начинает протекать.
Среди смеха и града добрых пожеланий Пэт проводил свою жену к ее машине — не могли же они отправиться в свадебное путешествие в его патрульном автомобиле — и молодожены отъехали под дождем конфетти.
Гости начали расходиться, и, наконец, в доме осталась только семья. Пока малыши спали наверху, мужчины включились в неприятные обязанности по уборке.
Когда все было сделано, они собрались за кухонным столом, чтобы поесть сэндвичей.
— Свадебный торт и все эти изящные нарядные бутербродики просто ничего не дают, — сказал Чейз, водружая куски ветчины и швейцарского сыра на ломоть черного хлеба.
— Может, нам нам следовало упаковать Лори и Пэту в дорогу ланч, — заметила Девон. — Они ели меньше всех, а у них впереди долгая дорога.
Молодожены планировали поехать в горы Нью-Мексико, где на большой высоте лежал снег. Они не собирались кататься на горных лыжах, но намеревались наслаждаться друг другом и видами, открывающимися из окон уютного номера в шикарном отеле для горнолыжников.
— Ты что, смеешься? — Хохотнул Лаки. — Они, наверное, уже остановились на ночлег милях в десяти отсюда. Готов держать пари, что Пэт не дотянул дальше одного из этих мотелей на границе штата.
— Насколько я понимаю, они бывают очень романтичными, — сказала Марси, с насмешкой поглядев на Девон и Лаки.
Лаки протянул руку и сжал плечо жены.
— Будь я проклят, если ты не права, Марси. Девон славилась тем, что никому не давала спуску.
Нисколько не смутившись, она закинула руку за шею Лаки и крепко и долго поцеловала его в губы. Когда она, наконец, отпустила супруга, тот с трудом перевел дыхание.
— Обожаю свадьбы. Женский пол на них так распаляется.
Сейдж бросила нервный взгляд на Харлана. Он наблюдал за нею с неподвижной сосредоточенностью леопарда. Девушка встала и прошла с пустым стаканом к холодильнику, чтобы налить себе молока. «В движущуюся цель попасть труднее», — подумала она, чувствуя себя дичью в перекрестье прицела.
Чейз застонал.
— И что мне толку, если распалится Марси!
— Единственный недостаток в рождении ребенка. Сколько еще? — сочувственно спросил Лаки.
— Еще две недели! Мы считаем каждую минуту, — ответила Марси, утешающе обнимая мужа за плечи. Чейз опустил голову ей на грудь.
— Главное в свадьбах и женщинах, — мечтательно сказал он, — это органная музыка. Она напоминает звуки, которые они издают, когда занимаются любовью.
Сейдж уронила стакан. Он упал на пол и разлетелся вдребезги. Молоко забрызгало ей чулки и туфли. Марси оттолкнула голову Чейза.
— Тебе должно было бы быть стыдно! Ты смутил сестру, и я ее нисколько не виню.
Лаки так хохотал, что схватился за живот.
— Удачно сказано, старший брат. Хотел бы я сам это придумать.
Девон, как и Марси, изо всех сил старалась сдержать смех.
Сейдж не осмеливалась взглянуть на Харлана. Такой разговор годился для счастливых семейных пар, которых не смущали шутки по поводу секса. Но он был мучителен для людей, таивших постыдный секрет.
Сейдж промокнула пролитое молоко кухонным полотенцем и случайно порезала руку осколком разбитого стекла. Девушка все еще склонялась над грязной лужей, когда в ее поле зрения попала знакомая пара сапог.
Харлан присел рядом с ней на корточки и начал подбирать самые крупные осколки.
— Позволь мне помочь.
— Нет, спасибо.
Он поймал ее руку.
— У тебя идет кровь.
— Пустяки, — ответила Сейдж, вырывая руку. — Я пойду наверх переодеться.
Она стремглав взбежала на второй этаж, вывернулась из платья, резким движением скинула с ног замшевые туфли и стянула колготы. Свой наряд она сменила на пару самых своих старых джинсов, сапожки для верховой езды и теплую куртку. В аптечке ванной комнаты девушка нашла полоску пластыря и налепила ее на порез, а потом с трудом просунула пальцы в тесные кожаные перчатки. Уже через пару минут она спускалась обратно по лестнице, неся новый арапник, который получила в подарок на Рождество.
— Я собираюсь проехаться верхом, — объявила Сейдж, пролетая через кухню и не замедляя при этом шаг.
— Сейчас? — Чейз выглянул в окно. — Уже почти совсем темно.
— Я скоро вернусь.
Прежде чем ее успели остановить, девушка выскочила на заднее крыльцо и побежала к конюшне. Оседлала свою любимую лошадь Сейдж просто-таки с рекордной скоростью. Как только они оказались за воротами, девушка пустила лошадь галопом.
Ветер трепал ее волосы, холодил щеки, прикасаясь к влажным следам слез. Сейдж пришлось проскакать немало, прежде чем ее оставило напряжение, которое распирало грудь с такой силой, что казалось она вот-вот разорвется.
Девушка втянула в себя холодный воздух. Легкие у нее заломило так, что даже слезы выступили на глаза, но, по крайней мере, это была другая боль. В течение двух недель, с того самого момента, когда Сейдж узнала о намерении матери выйти замуж, она боролась с чувством утраты.
Девушка знала, что это эгоистично. Она не хотела бы лишить мать и Пэта совместного счастья. Но их женитьба только усилила ее ощущение потерянности.
Что она будет делать? Где она будет жить? Кто ей близок?
Лори сказала им, что планирует жить в домике Пэта. Лаки стал возражать.
— Это твой дом, мама.
— Это НАШ дом, — поправила его Лори. — Он принадлежит нам всем. Но вы с Девон пользуетесь им, чтобы растить свое семейство, и я этому беспредельно рада. Я люблю этот дом! И я любила человека, который его построил. Но теперь я люблю другого человека и хочу жить в его доме, с ним, как его новобрачная.
Сейдж знала, что ей всегда будут рады на ранчо.
Это и ее дом. Как сказала Лори, он принадлежит им всем. Девон и Лаки ее не выгонят.
И все же теперь она будет чувствовать себя лишней. Дом должен служить одной семье. Сейдж больше здесь не своя. И у Лори с Пэтом ей тоже не место. Ей нигде нет места… и точка.
Сотни тысяч молодых работающих женщин живут самостоятельно. Не это тревожило ее. Дело было в том, что Сейдж чувствовала себя так, будто ее отрезало от всего привычного и дорогого. Главным интересом Лори теперь будет Пэт. Так оно и должно быть. У Чейза и Лаки свои семьи.
А что есть у нее? Ничего. Ни настоящего дома. Ни карьеры. Никого.
Девушка остановила лошадь и спрыгнула на землю. Прижавшись щекой к лошадиной морде, она призналась ей, что у нее сильный приступ жалости к себе. Та сочувствующе толкнула ее носом в плечо.
— Никому-то я не нужна. Куда мне девать всю свою оставшуюся жизнь?
Но у лошади уже истощился скудный запас сочувствия. Опустив голову, она начала щипать траву.
Поспешное исчезновение Сейдж оставило в кухне вакуум. Лаки заговорил первым:
— Что на нее нашло?
Харлан стянул свою куртку с вешалки на стене и открыл дверь.
— Я поеду за ней.
Он вышел почти так же поспешно, как и Сейдж.
— Я не хотела об этом говорить, но Сейдж в последнее время странно себя ведет, — сказала Марси.
— Откуда ты знаешь? — Все остальные негодующе посмотрели на Лаки. — Ну, она ведь всегда была немного с приветом, разве не так? — объяснил тот, оправдываясь.
Чейз обратился к Марси:
— Ты уже об этом говорила. Я изо всех сил старался быть с ней помягче. Ты считаешь, что это не помогло?
Марси пожала плечами:
— Что-то ее по-прежнему беспокоит.
— Я тоже это заметила, — поддержала ее Девон. — Но она со мной не откровенничает.
— Со мной тоже, — согласилась Марси.
— Может, дело в Белчере?
Девон свела брови.
— Честно говоря, я так не думаю, Лаки. Я никогда не верила, что Сейдж в него безумно влюблена. По-моему, я бы заметила это.
И она обменялась с мужем нежными взглядами.
— Я согласна с тобой, Девон, — сказала Марси. — Я только знаю, что Сейдж на себя не похожа с того самого дня, как вернулась домой на Рождество.
— Ты не думаешь, что она ревнует к Пэту? — предположил Чейз. — Ведь он отнял у девочки мамочку и стал для Лори важнее, чем сама Сейдж.
Они несколько секунд молча размышляли над этим, потом Марси проговорила:
— Их женитьба, может быть, и добавила проблем, но я думаю, что основная причина все же другая. Сейдж эмоционально достаточно благополучна, так что замужество матери не должно было настолько выбить ее из колеи. — Она озабоченно посмотрела на дверь. — Мне неприятно говорить это, но я уверена, что Харлан — это тот, кому следовало за ней отправиться.
— Ты думаешь, странности Сейдж имеют какое-то отношение к Харлану? — спросил Лаки.
— Не знаю, — попыталась увильнуть от ответа Марси. — Похоже, между ними есть какая-то латентная враждебность. — Но не успела она договорить, как отрицательным жестом отмела свои слова. — Я, наверное, все это вообразила.
— А вот и нет, — заметила Девон. — Вчера я видела, как они встретились на лестнице. Харлан попытался завести с ней разговор. Сейдж прошла мимо него, едва ответив. Я тогда на это не обратила особого внимания, но теперь, когда ты об этом сказала, вспоминаю, что не раз видела, как она с ним невежлива.
— Ну, будь я проклят, — пробормотал Лаки. — Ведь Харлан такой приятный парень! — Он кинул через стол взгляд на Чейза. — А ты что по этому поводу думаешь?
— Дьявол меня знает, что я думаю! Может, она злится из-за того, что мы взяли его в фирму? Раньше Сейдж была чисто семейной проблемой. Однако мне следовало бы найти ее раньше, чем это сделает он.
— Я тоже поеду.
Через несколько минут братья уже ехали в «пикапе» Чейза по грунтовой дороге через пастбище.
Услышав топот копыт, Сейдж подняла голову. Сумерки настолько сгустились, что поначалу всадник виден был только как быстрая темная тень. Он перевел лошадь на шаг и приближался к девушке.
Узнав форму его шляпы и ширину плеч, Сейдж не могла понять свои чувства: то ли безмерная радость, то ли безмерное раздражение из-за того, что Харлан последовал за ней. Молодой человек вынул ногу из стремени и спрыгнул на землю.
— Что ты тут делаешь?
Он мотнул головой в ту сторону, откуда появился.
— Они о тебе тревожились. Ты так умчалась, что мы испугались, как бы ты не сломала себе шею. Или лошади.
— Я ценю вашу заботу, но, как видишь, и лошадь, и я в полном порядке и не нуждаемся в помощи. Особенно в твоей.
— Я только рад, что нам не придется пристрелить ее или тебя, чтобы не мучились.
Сейдж с лицом мрачнее тучи подошла к своей лошади и поставил ногу в стремя. Но прежде чем она успела впрыгнуть в седло, Харлан поймал ее за руку и заставил повернуться.
— И сколько ты собираешься меня избегать?
— Вечно.
— После того, что между нами произошло?
— Я сказала тебе, что не хочу об этом говорить.
— Ну, а я хочу, — отозвался он, повышая голос чуть ли не до крика. — У меня есть много чего сказать по этому поводу. И поскольку я рискнул собственной головой, галопом скача по прерии в темноте, ты, черт побери, будешь стоять и слушать, пока я не скажу все, что хочу сказать.
Харлан так сжимал ее руку, что Сейдж никак не могла вырваться. Конечно, она стала бы бороться за свою свободу, если бы действительно к ней стремилась. Но девушка вопреки самой себе хотела выслушать все, что явно накопилось у него в душе.
— Хорошо. Ты меня убедил, — отрывисто произнесла она. — Что же такое потрясающее ты собираешься мне сообщить?
— Ты была девственна, Сейдж!
— Я это знаю не хуже тебя.
— Ну вот, мне и пришлось задуматься, принимаешь ли ты противозачаточные таблетки.
Сейдж сделала короткий неглубокий вдох. Открыв рот, чтобы ответить, она обнаружила, что временно потеряла дар речи. Тогда девушка отрицательно качнула головой.
Харлан снял шляпу и ударил ею по колену.
— Господи!
— Ну, вы можете не беспокоиться по этому поводу, мистер Бонд, — едко проговорила Сейдж. — Если возникнут ПРОБЛЕМЫ, я сама ими займусь. Я освобождаю вас от всякой ответственности.
— Подумайте еще, мисс Сейдж, — ответил молодой человек, выталкивая слова сквозь сжатые зубы. — Я не просил освободить меня. Я просто хотел знать все, что может нас ожидать. Какого черта ты тогда легла в постель с мужиком, который не предохранил ни себя, ни тебя? О чем ты думала? Тебя следовало бы выпороть за такое преступно легкомысленное отношение к себе самой. Откуда ты могла быть уверена, что я не заразен?
Сейдж покачнулась и оперлась на круп лошади.
— На самом деле я здоров. — Голос его немного смягчился. — Прежде я всегда принимал все необходимые меры предосторожности. Но, как ты помнишь, у меня не было карманов, когда ты вломилась ко мне в спальню.
Воспоминание о его прекрасной наготе заставило запылать ее щеки.
— Это все, что ты должен был сказать? — глуховато осведомилась она.
— Нет. Нет, черт возьми!
Харлан отпустил ее и засунул руки в карманы. Мгновение он смотрел в темную даль, потом снова перевел взгляд на девушку. Когда он заговорил, влага его дыхания сгущалась в холодном воздухе, образуя между ними облачко.
— Я не хотел, чтобы с тобой случилось что-нибудь плохое, Сейдж. Ты должна этому поверить. Я просто обезумел, когда понял, что ты девственница. Но к тому времени, как я это понял, было поздно. Я уже весь был там. — Голос Харлана понизился на целую октаву, когда он добавил: — Я собирался просто э-э… понимаешь, выйти.
Сейдж с трудом сглотнула и не сводила глаз с уголка его воротника.
— Но, ты была… Это было… Черт, мне нет необходимости рассказывать тебе, как это было! — Харлан выдохнул целый клуб пара и выругался. — Ты чуть двинулась, девочка, — и я пропал.
Его речь с придыханием напомнила Сейдж все, что она ощущала тогда. Его слова и напряженность, с которой он говорил, снова превратили те моменты в реальность. Чувствуя головокружение, девушка стала инстинктивно искать опору.
Харлан поймал ее за плечи и притянул к себе, потом крепко обхватил обеими руками. Губы его двигались у нее в волосах.
— Скажи, что ты в порядке. Успокой меня, Сейдж!
— Я в порядке. Даю слово. Все хорошо.
— Я не сделал тебе больно?
— Нет.
— Поклянись.
— Клянусь!
— Я бы не смог себе простить, если бы сделал тебе больно, но, черт побери, с тобой было так хорошо, Сейдж! А ты… э-э… получила от этого хоть какое-то удовольствие?
Голова у его груди кивнула.
— Чуть-чуть?
— Сколько-то, — смущенно пробормотала она.
— Ты хочешь сказать — больше чем чуть-чуть?
Сейдж снова кивнула.
— Ах, Сейдж, — выдохнул Харлан и откинул ее голову назад. Его приоткрытые губы нашли ее рот. Холодная ночь сделала его поцелуй горячее, влажнее, мягче. Они жадно целовались, потом Харлан оторвался от нее и прижал лицо Сейдж с своему горлу в расстегнутом воротничке, где девушка могла вдыхать запах его чистой кожи, ощущать сильное биение его пульса.
— Послушай, я знаю, что ты еще не успела почувствовать, будет ребенок или нет. С этой свадьбой и всем остальным ты, наверное, об этом даже и не подумала.
Да, Сейдж не подумала. Сам акт настолько переполнил ее, что в мозгу девушки не осталось места для мыслей о чем-то еще, даже о его последствиях.
— Я вот что думаю, — продолжал Харлан. — Если у тебя не будет месячных, я хочу, чтобы ты сразу же мне об этом сказала. Я хочу поступить, как надо, Сейдж. Я тогда на тебе женюсь.
Тепло его тела, надежность его рук, негромкий звук его голоса создавали обманчивое чувство спокойствия. Очертания холодной реальности размылись под его ласками, глубоким поцелуем, ощущением его дыхания в ее волосах.
Но когда смысл его слов наконец проник сквозь окутавшую Сейдж дивную дымку, он полностью и мгновенно разогнал этот обманчивый туман. Розовый ореол романтизма сменила красная пелена ярости.
Сейдж с силой оттолкнула парня, и в тот же самый момент носком сапожка ткнула его в голень.
— Ах ты, подонок! — Она сжала кулаки и стала осыпать его голову ударами, от большинства которых Харлан сумел увернуться. — Мне не нужна твоя благотворительность. Я сама могу о себе позаботиться. Кому нужна твоя помощь? Да я не вышла бы за тебя…
— Сейдж, успокойся. Я сказал неудачно. Что я имел в виду…
— Я знаю, что ты имел в виду! — И она снова принялась его колотить.
— Прекрати это! Черт побери, прекрати! Я не хочу повредить тебе.
— Пожалейте парня, — сказал Чейз в ответ на их протесты.
Лаки его поддержал:
— Судя по его виду, бедный Пэт вот-вот лопнет.
Несмотря на шуточку, которую он отпустил сразу же после объявления Пэта, Лаки и все остальные знали, что их мать не станет спать с мужчиной, даже если будет любить его так же сильно, как она любит Пэта, пока не выйдет за него замуж.
Совершающий обряд пастор знал жениха и невесту уже много лет. Казалось, он радуется этому браку не меньше, чем остальные гости, заполнившие несколько передних скамей в церкви.
— Лори и Пет, вы пригласили своих родных и друзей сегодня сюда, чтобы они были свидетелями момента, когда вы произнесете свои брачные обеты, и отпразднуете вашу любовь друг к другу.
Сейдж, исполнявшая роль подружки, старалась сосредоточиться на каждом слове, сходящем с уст пастора, но ее глаза все время устремлялись через его плечо к человеку, сидевшему во втором ряду.
Харлан тоже не слишком внимательно слушал церемонию. Он наблюдал за Сейдж. Каждый раз, когда она поворачивалась, девушка становилась жертвой его глаз, которые, казалось, преследуют ее всюду — даже в сновидениях.
Они больше не торжествовали и не раздражали ее самоуверенностью всезнайки. Но их пристальность еще сильнее смущала девушку. Она боялась, что Харлан увидит слишком многое, поймет все то, что девушка хотела от него скрыть.
В течение последних двух недель Сейдж по возможности старалась избегать его. Как и ее невестки, она была страшно занята подготовкой к свадьбе.
Харлан большую часть времени проводил в гараже, работая над насосом, и в этом ему не помешал даже предсвадебный хаос. Он похудел и выглядел усталым. Сначала Сейдж решила, что это ее фантазии, но потом услышала, как Лори укоряет парня за то, что он так мало отдыхает, переутомляется и плохо ест.
Сегодня в уголках его рта легли резкие морщины, но выглядел Харлан чрезвычайно привлекательно. Волосы его были причесаны — немного. Он приоделся — немного. На нем были сапоги, но он их начистил. Темные брюки-слаксы были отглажены, и, хотя на Харлане был не пиджак, а его обычная кожаная куртка типа летной, он уступил требованиям момента и надел галстук. Рубашка его была накрахмалена и резко белела рядом с его смуглым лицом.
Во время церемонии взгляд Сейдж вопреки ее воле снова и снова притягивали его ярко-синие глаза. Их магнетическая сила заставляла ее ощущать жар и неловкость платья-свитера из ангоры. Широкие, расшитые бусинами плечики платья тянули ее вниз, как экипировка хоккеиста, но его цвет жженого сахара всегда был Сейдж очень к лицу.
Девушка знала, что выглядит отлично. Но меньше всего ей хотелось бы хорошо выглядеть в глазах Харлана. Она скорее бы умерла, чем дала ему повод думать, что старается привлечь его внимание. Однако, судя по его неотрывному взгляду, Харлану нравилось не только то, что он видел снаружи, но и то, что было под платьем.
— Теперь поцелуйте вашу жену, Пэт.
Со слезами на глазах Сейдж смотрела, как огромный, крепкий шериф, глаза которого тоже подозрительно поблескивали, заключил Лори в объятия и поцеловал. Сейдж не забыла, сколько страдала мать в течение продолжительной болезни отца и потом, когда он, наконец, умер. Лори заслуживает этого счастья. Любовь Пэта явно заставила ее расцвести. Светясь счастьем, она повернулась лицом к прихожанам.
Дома Сейдж ждали обязанности хозяйки, поэтому они с Девон ушли из церкви как можно скорее. Они украсили дом цветами, зеленью и свечами и сами приготовили все угощения, за исключением многоярусного свадебного торта.
Гости расточали им комплименты. В комнатах звенел смех и слышались веселые разговоры. День получился радостным.
Для Сейдж прием проходил, как в тумане. Девушка рада была свалившимся на нее обязанностям, они помогали ей держаться подальше от Харлана и позволяли не думать о нем.
Не успела Сейдж осознать, как много времени прошло, а все уже собрались на крыльце, чтобы проводить новобрачных. Лори подошла к каждому, обняла по очереди, потом обхватила руками всех троих — Чейза, Лаки и Сейдж. На глаза ее навернулись слезы, и она сказала им последнее:
— До свидания. Я вас всех так люблю! Спасибо вам, что вы были такими чудесными детьми! Спасибо вам, что вы счастливы за меня!
— Забирай-ка ее отсюда, Пэт, — пошутил Чейз, — она начинает протекать.
Среди смеха и града добрых пожеланий Пэт проводил свою жену к ее машине — не могли же они отправиться в свадебное путешествие в его патрульном автомобиле — и молодожены отъехали под дождем конфетти.
Гости начали расходиться, и, наконец, в доме осталась только семья. Пока малыши спали наверху, мужчины включились в неприятные обязанности по уборке.
Когда все было сделано, они собрались за кухонным столом, чтобы поесть сэндвичей.
— Свадебный торт и все эти изящные нарядные бутербродики просто ничего не дают, — сказал Чейз, водружая куски ветчины и швейцарского сыра на ломоть черного хлеба.
— Может, нам нам следовало упаковать Лори и Пэту в дорогу ланч, — заметила Девон. — Они ели меньше всех, а у них впереди долгая дорога.
Молодожены планировали поехать в горы Нью-Мексико, где на большой высоте лежал снег. Они не собирались кататься на горных лыжах, но намеревались наслаждаться друг другом и видами, открывающимися из окон уютного номера в шикарном отеле для горнолыжников.
— Ты что, смеешься? — Хохотнул Лаки. — Они, наверное, уже остановились на ночлег милях в десяти отсюда. Готов держать пари, что Пэт не дотянул дальше одного из этих мотелей на границе штата.
— Насколько я понимаю, они бывают очень романтичными, — сказала Марси, с насмешкой поглядев на Девон и Лаки.
Лаки протянул руку и сжал плечо жены.
— Будь я проклят, если ты не права, Марси. Девон славилась тем, что никому не давала спуску.
Нисколько не смутившись, она закинула руку за шею Лаки и крепко и долго поцеловала его в губы. Когда она, наконец, отпустила супруга, тот с трудом перевел дыхание.
— Обожаю свадьбы. Женский пол на них так распаляется.
Сейдж бросила нервный взгляд на Харлана. Он наблюдал за нею с неподвижной сосредоточенностью леопарда. Девушка встала и прошла с пустым стаканом к холодильнику, чтобы налить себе молока. «В движущуюся цель попасть труднее», — подумала она, чувствуя себя дичью в перекрестье прицела.
Чейз застонал.
— И что мне толку, если распалится Марси!
— Единственный недостаток в рождении ребенка. Сколько еще? — сочувственно спросил Лаки.
— Еще две недели! Мы считаем каждую минуту, — ответила Марси, утешающе обнимая мужа за плечи. Чейз опустил голову ей на грудь.
— Главное в свадьбах и женщинах, — мечтательно сказал он, — это органная музыка. Она напоминает звуки, которые они издают, когда занимаются любовью.
Сейдж уронила стакан. Он упал на пол и разлетелся вдребезги. Молоко забрызгало ей чулки и туфли. Марси оттолкнула голову Чейза.
— Тебе должно было бы быть стыдно! Ты смутил сестру, и я ее нисколько не виню.
Лаки так хохотал, что схватился за живот.
— Удачно сказано, старший брат. Хотел бы я сам это придумать.
Девон, как и Марси, изо всех сил старалась сдержать смех.
Сейдж не осмеливалась взглянуть на Харлана. Такой разговор годился для счастливых семейных пар, которых не смущали шутки по поводу секса. Но он был мучителен для людей, таивших постыдный секрет.
Сейдж промокнула пролитое молоко кухонным полотенцем и случайно порезала руку осколком разбитого стекла. Девушка все еще склонялась над грязной лужей, когда в ее поле зрения попала знакомая пара сапог.
Харлан присел рядом с ней на корточки и начал подбирать самые крупные осколки.
— Позволь мне помочь.
— Нет, спасибо.
Он поймал ее руку.
— У тебя идет кровь.
— Пустяки, — ответила Сейдж, вырывая руку. — Я пойду наверх переодеться.
Она стремглав взбежала на второй этаж, вывернулась из платья, резким движением скинула с ног замшевые туфли и стянула колготы. Свой наряд она сменила на пару самых своих старых джинсов, сапожки для верховой езды и теплую куртку. В аптечке ванной комнаты девушка нашла полоску пластыря и налепила ее на порез, а потом с трудом просунула пальцы в тесные кожаные перчатки. Уже через пару минут она спускалась обратно по лестнице, неся новый арапник, который получила в подарок на Рождество.
— Я собираюсь проехаться верхом, — объявила Сейдж, пролетая через кухню и не замедляя при этом шаг.
— Сейчас? — Чейз выглянул в окно. — Уже почти совсем темно.
— Я скоро вернусь.
Прежде чем ее успели остановить, девушка выскочила на заднее крыльцо и побежала к конюшне. Оседлала свою любимую лошадь Сейдж просто-таки с рекордной скоростью. Как только они оказались за воротами, девушка пустила лошадь галопом.
Ветер трепал ее волосы, холодил щеки, прикасаясь к влажным следам слез. Сейдж пришлось проскакать немало, прежде чем ее оставило напряжение, которое распирало грудь с такой силой, что казалось она вот-вот разорвется.
Девушка втянула в себя холодный воздух. Легкие у нее заломило так, что даже слезы выступили на глаза, но, по крайней мере, это была другая боль. В течение двух недель, с того самого момента, когда Сейдж узнала о намерении матери выйти замуж, она боролась с чувством утраты.
Девушка знала, что это эгоистично. Она не хотела бы лишить мать и Пэта совместного счастья. Но их женитьба только усилила ее ощущение потерянности.
Что она будет делать? Где она будет жить? Кто ей близок?
Лори сказала им, что планирует жить в домике Пэта. Лаки стал возражать.
— Это твой дом, мама.
— Это НАШ дом, — поправила его Лори. — Он принадлежит нам всем. Но вы с Девон пользуетесь им, чтобы растить свое семейство, и я этому беспредельно рада. Я люблю этот дом! И я любила человека, который его построил. Но теперь я люблю другого человека и хочу жить в его доме, с ним, как его новобрачная.
Сейдж знала, что ей всегда будут рады на ранчо.
Это и ее дом. Как сказала Лори, он принадлежит им всем. Девон и Лаки ее не выгонят.
И все же теперь она будет чувствовать себя лишней. Дом должен служить одной семье. Сейдж больше здесь не своя. И у Лори с Пэтом ей тоже не место. Ей нигде нет места… и точка.
Сотни тысяч молодых работающих женщин живут самостоятельно. Не это тревожило ее. Дело было в том, что Сейдж чувствовала себя так, будто ее отрезало от всего привычного и дорогого. Главным интересом Лори теперь будет Пэт. Так оно и должно быть. У Чейза и Лаки свои семьи.
А что есть у нее? Ничего. Ни настоящего дома. Ни карьеры. Никого.
Девушка остановила лошадь и спрыгнула на землю. Прижавшись щекой к лошадиной морде, она призналась ей, что у нее сильный приступ жалости к себе. Та сочувствующе толкнула ее носом в плечо.
— Никому-то я не нужна. Куда мне девать всю свою оставшуюся жизнь?
Но у лошади уже истощился скудный запас сочувствия. Опустив голову, она начала щипать траву.
Поспешное исчезновение Сейдж оставило в кухне вакуум. Лаки заговорил первым:
— Что на нее нашло?
Харлан стянул свою куртку с вешалки на стене и открыл дверь.
— Я поеду за ней.
Он вышел почти так же поспешно, как и Сейдж.
— Я не хотела об этом говорить, но Сейдж в последнее время странно себя ведет, — сказала Марси.
— Откуда ты знаешь? — Все остальные негодующе посмотрели на Лаки. — Ну, она ведь всегда была немного с приветом, разве не так? — объяснил тот, оправдываясь.
Чейз обратился к Марси:
— Ты уже об этом говорила. Я изо всех сил старался быть с ней помягче. Ты считаешь, что это не помогло?
Марси пожала плечами:
— Что-то ее по-прежнему беспокоит.
— Я тоже это заметила, — поддержала ее Девон. — Но она со мной не откровенничает.
— Со мной тоже, — согласилась Марси.
— Может, дело в Белчере?
Девон свела брови.
— Честно говоря, я так не думаю, Лаки. Я никогда не верила, что Сейдж в него безумно влюблена. По-моему, я бы заметила это.
И она обменялась с мужем нежными взглядами.
— Я согласна с тобой, Девон, — сказала Марси. — Я только знаю, что Сейдж на себя не похожа с того самого дня, как вернулась домой на Рождество.
— Ты не думаешь, что она ревнует к Пэту? — предположил Чейз. — Ведь он отнял у девочки мамочку и стал для Лори важнее, чем сама Сейдж.
Они несколько секунд молча размышляли над этим, потом Марси проговорила:
— Их женитьба, может быть, и добавила проблем, но я думаю, что основная причина все же другая. Сейдж эмоционально достаточно благополучна, так что замужество матери не должно было настолько выбить ее из колеи. — Она озабоченно посмотрела на дверь. — Мне неприятно говорить это, но я уверена, что Харлан — это тот, кому следовало за ней отправиться.
— Ты думаешь, странности Сейдж имеют какое-то отношение к Харлану? — спросил Лаки.
— Не знаю, — попыталась увильнуть от ответа Марси. — Похоже, между ними есть какая-то латентная враждебность. — Но не успела она договорить, как отрицательным жестом отмела свои слова. — Я, наверное, все это вообразила.
— А вот и нет, — заметила Девон. — Вчера я видела, как они встретились на лестнице. Харлан попытался завести с ней разговор. Сейдж прошла мимо него, едва ответив. Я тогда на это не обратила особого внимания, но теперь, когда ты об этом сказала, вспоминаю, что не раз видела, как она с ним невежлива.
— Ну, будь я проклят, — пробормотал Лаки. — Ведь Харлан такой приятный парень! — Он кинул через стол взгляд на Чейза. — А ты что по этому поводу думаешь?
— Дьявол меня знает, что я думаю! Может, она злится из-за того, что мы взяли его в фирму? Раньше Сейдж была чисто семейной проблемой. Однако мне следовало бы найти ее раньше, чем это сделает он.
— Я тоже поеду.
Через несколько минут братья уже ехали в «пикапе» Чейза по грунтовой дороге через пастбище.
Услышав топот копыт, Сейдж подняла голову. Сумерки настолько сгустились, что поначалу всадник виден был только как быстрая темная тень. Он перевел лошадь на шаг и приближался к девушке.
Узнав форму его шляпы и ширину плеч, Сейдж не могла понять свои чувства: то ли безмерная радость, то ли безмерное раздражение из-за того, что Харлан последовал за ней. Молодой человек вынул ногу из стремени и спрыгнул на землю.
— Что ты тут делаешь?
Он мотнул головой в ту сторону, откуда появился.
— Они о тебе тревожились. Ты так умчалась, что мы испугались, как бы ты не сломала себе шею. Или лошади.
— Я ценю вашу заботу, но, как видишь, и лошадь, и я в полном порядке и не нуждаемся в помощи. Особенно в твоей.
— Я только рад, что нам не придется пристрелить ее или тебя, чтобы не мучились.
Сейдж с лицом мрачнее тучи подошла к своей лошади и поставил ногу в стремя. Но прежде чем она успела впрыгнуть в седло, Харлан поймал ее за руку и заставил повернуться.
— И сколько ты собираешься меня избегать?
— Вечно.
— После того, что между нами произошло?
— Я сказала тебе, что не хочу об этом говорить.
— Ну, а я хочу, — отозвался он, повышая голос чуть ли не до крика. — У меня есть много чего сказать по этому поводу. И поскольку я рискнул собственной головой, галопом скача по прерии в темноте, ты, черт побери, будешь стоять и слушать, пока я не скажу все, что хочу сказать.
Харлан так сжимал ее руку, что Сейдж никак не могла вырваться. Конечно, она стала бы бороться за свою свободу, если бы действительно к ней стремилась. Но девушка вопреки самой себе хотела выслушать все, что явно накопилось у него в душе.
— Хорошо. Ты меня убедил, — отрывисто произнесла она. — Что же такое потрясающее ты собираешься мне сообщить?
— Ты была девственна, Сейдж!
— Я это знаю не хуже тебя.
— Ну вот, мне и пришлось задуматься, принимаешь ли ты противозачаточные таблетки.
Сейдж сделала короткий неглубокий вдох. Открыв рот, чтобы ответить, она обнаружила, что временно потеряла дар речи. Тогда девушка отрицательно качнула головой.
Харлан снял шляпу и ударил ею по колену.
— Господи!
— Ну, вы можете не беспокоиться по этому поводу, мистер Бонд, — едко проговорила Сейдж. — Если возникнут ПРОБЛЕМЫ, я сама ими займусь. Я освобождаю вас от всякой ответственности.
— Подумайте еще, мисс Сейдж, — ответил молодой человек, выталкивая слова сквозь сжатые зубы. — Я не просил освободить меня. Я просто хотел знать все, что может нас ожидать. Какого черта ты тогда легла в постель с мужиком, который не предохранил ни себя, ни тебя? О чем ты думала? Тебя следовало бы выпороть за такое преступно легкомысленное отношение к себе самой. Откуда ты могла быть уверена, что я не заразен?
Сейдж покачнулась и оперлась на круп лошади.
— На самом деле я здоров. — Голос его немного смягчился. — Прежде я всегда принимал все необходимые меры предосторожности. Но, как ты помнишь, у меня не было карманов, когда ты вломилась ко мне в спальню.
Воспоминание о его прекрасной наготе заставило запылать ее щеки.
— Это все, что ты должен был сказать? — глуховато осведомилась она.
— Нет. Нет, черт возьми!
Харлан отпустил ее и засунул руки в карманы. Мгновение он смотрел в темную даль, потом снова перевел взгляд на девушку. Когда он заговорил, влага его дыхания сгущалась в холодном воздухе, образуя между ними облачко.
— Я не хотел, чтобы с тобой случилось что-нибудь плохое, Сейдж. Ты должна этому поверить. Я просто обезумел, когда понял, что ты девственница. Но к тому времени, как я это понял, было поздно. Я уже весь был там. — Голос Харлана понизился на целую октаву, когда он добавил: — Я собирался просто э-э… понимаешь, выйти.
Сейдж с трудом сглотнула и не сводила глаз с уголка его воротника.
— Но, ты была… Это было… Черт, мне нет необходимости рассказывать тебе, как это было! — Харлан выдохнул целый клуб пара и выругался. — Ты чуть двинулась, девочка, — и я пропал.
Его речь с придыханием напомнила Сейдж все, что она ощущала тогда. Его слова и напряженность, с которой он говорил, снова превратили те моменты в реальность. Чувствуя головокружение, девушка стала инстинктивно искать опору.
Харлан поймал ее за плечи и притянул к себе, потом крепко обхватил обеими руками. Губы его двигались у нее в волосах.
— Скажи, что ты в порядке. Успокой меня, Сейдж!
— Я в порядке. Даю слово. Все хорошо.
— Я не сделал тебе больно?
— Нет.
— Поклянись.
— Клянусь!
— Я бы не смог себе простить, если бы сделал тебе больно, но, черт побери, с тобой было так хорошо, Сейдж! А ты… э-э… получила от этого хоть какое-то удовольствие?
Голова у его груди кивнула.
— Чуть-чуть?
— Сколько-то, — смущенно пробормотала она.
— Ты хочешь сказать — больше чем чуть-чуть?
Сейдж снова кивнула.
— Ах, Сейдж, — выдохнул Харлан и откинул ее голову назад. Его приоткрытые губы нашли ее рот. Холодная ночь сделала его поцелуй горячее, влажнее, мягче. Они жадно целовались, потом Харлан оторвался от нее и прижал лицо Сейдж с своему горлу в расстегнутом воротничке, где девушка могла вдыхать запах его чистой кожи, ощущать сильное биение его пульса.
— Послушай, я знаю, что ты еще не успела почувствовать, будет ребенок или нет. С этой свадьбой и всем остальным ты, наверное, об этом даже и не подумала.
Да, Сейдж не подумала. Сам акт настолько переполнил ее, что в мозгу девушки не осталось места для мыслей о чем-то еще, даже о его последствиях.
— Я вот что думаю, — продолжал Харлан. — Если у тебя не будет месячных, я хочу, чтобы ты сразу же мне об этом сказала. Я хочу поступить, как надо, Сейдж. Я тогда на тебе женюсь.
Тепло его тела, надежность его рук, негромкий звук его голоса создавали обманчивое чувство спокойствия. Очертания холодной реальности размылись под его ласками, глубоким поцелуем, ощущением его дыхания в ее волосах.
Но когда смысл его слов наконец проник сквозь окутавшую Сейдж дивную дымку, он полностью и мгновенно разогнал этот обманчивый туман. Розовый ореол романтизма сменила красная пелена ярости.
Сейдж с силой оттолкнула парня, и в тот же самый момент носком сапожка ткнула его в голень.
— Ах ты, подонок! — Она сжала кулаки и стала осыпать его голову ударами, от большинства которых Харлан сумел увернуться. — Мне не нужна твоя благотворительность. Я сама могу о себе позаботиться. Кому нужна твоя помощь? Да я не вышла бы за тебя…
— Сейдж, успокойся. Я сказал неудачно. Что я имел в виду…
— Я знаю, что ты имел в виду! — И она снова принялась его колотить.
— Прекрати это! Черт побери, прекрати! Я не хочу повредить тебе.