Браун Вирджиния. Неистовая страсть

   Услышав шум, Кейн вышел из проявочной»
   — Какого черта? Что они там делают? Дженни пожала плечами.
   — Мне сдается, что они стараются казаться неприметными, — прошептала она. — Кейн, ты тоже их узнал?
   — Конечно. Но они, похоже, не узнали нас.
   — Вот и хорошо. Что ты собираешься делать? Кейн уставился на нее с удивлением:
   — А чего ты от меня ожидаешь?
   — Не думаешь ли ты, что мы должны сказать кому то, кто они такие на самом деле?
   — Кому, например? Дженни снова пожала плечами.
   — Может, местному шерифу? Ведь эти люди наверняка сбежали из-под охраны, когда их везли в тюрьму.
   — Не волнуйся, дорогая. Если они будут такими же неуклюжими, как сейчас, то их очень скоро поймают. Забудь о них. Нам не стоит ввязываться в это дело. — Кейн смерил ее внимательным взглядом. — Они вызывают у тебя тревогу, Дженни?
   Она покачала головой:
   — Нет-нет, конечно, нет. Почему ты так решил?
   — Ты сегодня весь день какая-то странная… Постоянно вздрагиваешь — словно чего-то боишься. Я сейчас закончу, — добавил Кейн и снова скрылся в затемненной нише.
   Дженни обернулась и увидела, как Гилберт и Пруитт ползают по полу, собирая сыпавшиеся жестянки. Тут и: соседней комнаты вышел доктор, хозяин лавки. Отобрав у неловких посетителей банки, он начал расставлять их на столе. Пруитт с Гилбертом стали извиняться, но док тор лишь молча кивнул, давая понять, что принимает извинения. Приблизившись к Дженни, он сказал:
   — Я хочу запереть магазин на ночь. Заканчивайте побыстрее.
   — Конечно, доктор, — кивнула Дженни. — я прошу прощения за беспокойство, — добавила она поспешно. — А мистер Рэнсом закончит через минуту-другую.
   — Очень хорошо, — проворчал доктор.
   Окинув Гилберта и Пруитта строгим взглядом, доктор направился в дальний конец аптеки. Там находилась его контора, служившая одновременно кабинетом, где он принимал больных и раненых. Доктор Маккарти неплохо зарабатывал — ему с утра до вечера приходилось извлекать пули из ковбоев, пострадавших в перестрелках, и пациенты в таких случаях, конечно же, не скупились. Дженни частенько думала об этом и очень радовалась, что тихий Бракстон совершенно не походил на Додж-Сити.
   Вскоре Гилберт с Пруиттом получили свои фотографии, и Дженни с Кейном вышли на вечернюю улицу. Откуда-то доносилась музыка и постоянно слышались раскаты хриплого смеха. У салуна «Аламо» Кейн вдруг остановился и, искоса посмотрев на Дженни, проговорил:
   — Возможно, мне следует провести личное расследование. Видишь ли, у меня такое чувство, что пора действовать. Похоже, на сей раз мне удастся кое-что выяснить.
   Дженни невольно вздрогнула, но, тотчас же взяв себя в руки, сказала:
   — Ты ведь говорил, что будет лучше, если они сами тебя отыщут.
   — Возможно, и говорил, — кивнул Кейн. — Но с тех пор прошло уже довольно много времени, а следов банды Доусона я все еще не обнаружил. Видел лишь двоих клоунов, с которыми мы только что распрощались. — Кейн провел ладонью по густым волосам, затем бросил на Дженни вопросительный взгляд: — Хочешь сначала поесть, прежде чем я отведу тебя в «Додж-Хаус»?
   Сначала Дженни хотела согласиться — ей казалось, что таким образом она сумеет оттянуть ту минуту, когда Кейн узнает о ее лжи. Но потом она поняла, что из-за волнения не сможет проглотить ни кусочка. Немного помолчав, Дженни покачала головой:
   — Нет, я сейчас не голодна. Может, поем позже, когда ты вернешься.
   — Но я могу сегодня не вернуться. — Кейн взял ее под руку и повел в сторону гостиницы. — Ты же знаешь, как это бывает, Дженни. Я ведь уже объяснял тебе…
   — Да, объяснял. — Она покосилась на него и вдруг спросила: — А я не могу пойти с тобой?
   Кейн уставился на нее в изумлении:
   — Ты что, не в своем уме? Особам женского пола вход в салун запрещен, если, конечно, они не легкого поведения.
   Дженни в растерянности молчала. Минуту спустя, собравшись с духом, проговорила:
   — А разве я не могу надеть штаны и снова выдать себя за мальчика?
   Кейн нахмурился и покачал головой:
   — Нет, в большом городе это слишком рискованно. Кроме того, в штанах ты слишком похожа на своего братца, а мне бы не хотелось, чтобы кто-нибудь принял тебя за Техасского Изменника.
   — Но кто, кроме бандитов Доусона, может узнать во мне Джонни? — возразила Дженни. — Ведь и ты бы не узнал, если бы у тебя не было его фотографии, разве не так? Кто здесь знает, что я на него похожа?
   В этот момент они подошли к парадному входу гостиницы. Кейн остановился и, пристально глядя на девушку, проговорил:
   — Нет, Дженни, это слишком рискованно, пойми. И больше не проси меня ни о чем. — В следующее мгновение он распахнул перед ней дверь с матовыми стеклами.
   Они прошли в свой номер, и Кейн тут же нацепил ремень с пистолетами. Дженни не удержалась от вопроса:
   — А если шериф арестует тебя за ношение оружия?
   — Тогда ему придется арестовать половину города, — пожал плечами Кейн и добавил: — Я не собираюсь появляться в «Аламо» или в «Длинной ветке» безоружным. В город прибыло по крайней мере три стада, так что к рассвету ковбои станут особенно воинственными.
   Дженни ничего не сказала и молча протянула ему сапоги. Натянув их, Кейн поднялся и привлек девушку к себе.
   — Не волнуйся, дорогая, я вернусь. Но сначала я должен узнать о банде Доусона все, что смогу.
   Дженни прижалась щекой к его груди. Она не могла произнести ни слова. Если она скажет, что видела брата и велела ему скрыться, Кейн никогда не простит ей этого предательства. Но если она ему об этом не расскажет, а он каким-то образом сам узнает правду, то никогда не простит ей лжи. Нет, пока она ему не солгала, а только умышленно утаила от него правду. Впрочем, это ничуть не лучше лжи…
   — В чем дело, Дженни? — Кейн, чуть отстранившись, заглянул ей в глаза. — С тобой все в порядке?
   Она попыталась изобразить улыбку, однако у нее ничего не получилось.
   — Да, конечно, все в порядке. Но я буду волноваться за тебя.
   Кейн рассмеялся, снова привлек девушку к себе и крепко обнял ее.
   — За последние двадцать семь лет, что я жил без тебя, дорогая, я прекрасно научился выживать. Так что надеюсь пожить еще.
   Приподняв подбородок Дженни, Кейн впился в ее губы страстным поцелуем, пробудившим в ней уже знакомые ощущения.
   — Жди моего возвращения, моя любовь, — прошептал он с улыбкой.
   Несколько секунд спустя дверь за Кейном закрылась, и Дженни почувствовала, что на глаза ее навернулись слезы. Что же ей делать, если Джонни не уехал из города? И что ей делать, если он все же уехал? В любом случае она только оттягивала неизбежное.

Глава 19

   Кейн толкнул вращающуюся дверь салуна «Одинокая звезда». В воздухе висел густой табачный дым, а под ногами поскрипывали шаткие половицы. В одном углу стояло пианино, а у стойки бара собрались вызывающе одетые девицы, с интересом разглядывавшие мужчин. Мелодия, наигрываемая пианистом, почти тонула в какофонии звуков, доносившихся со стороны стола в конце зала — там пьяная компания играла в покер.
   Облокотившись о стойку бара, Кейн заказал пива. Медленно потягивая из кружки пенистый напиток, он сквозь прищур глаз всматривался в дымный туман в надежде отыскать знакомые лица. Он уже наведался в салун «Аламо», но ничего там не узнал. Возможно, ему все же следовало позволить Дженни к нему присоединиться. В конце концов, разве не для этого привез он ее с собой? Она могла бы опознать Доусона гораздо быстрее, чем он, но Кейн боялся за нее. Что ж, не зря Маклинток говорил, что мужчина не может одновременно ухаживать за женщиной и заниматься своими делами. К сожалению, Кейн слишком поздно понял, что шеф был прав.
   Интересно, что скажет Маклинток, когда узнает, что его подчиненный Кейн Рэнсом устроил похищение девушки, а затем увез ее с собой, чтобы преследовать бандитов? Конечно же, Маклинток обрушит на голову своего подчиненного поток ругательств. И конечно же, назовет его идиотом. Что ж, он будет прав — Кейн нисколько в этом не сомневался.
   С громким стуком поставив пустую кружку на стойку, Кейн заказал еще одну порцию пива. Бросив деньги бармену, он взглянул на свое отражение в зеркале за стойкой. Увидев, что к нему сзади приближается темноволосая женщина, он повернулся.
   — Привет, красавчик, — проворковала она, раздвигая в улыбке ярко накрашенные губы. — Не закажешь ли одинокой даме чего-нибудь выпить?
   Кейн швырнул на стойку еще одну монету.
   — Если ты чувствуешь себя одинокой среди такого количества клиентов, то либо ты слишком разборчива, либо тебе не везет.
   — Поверишь ли ты мне, если я скажу, что слишком разборчива?
   Кейн со смехом покачал головой:
   — Ни при каких обстоятельствах. Ты не производишь впечатления глупой, крошка.
   Брюнетка запрокинула голову и громко рассмеялась.
   — Ты тоже, красавчик! — Она взяла свой стакан и залпом осушила его. Затем перевела взгляд на Кейна и подмигнула. — Знаешь, они скупятся наливать побольше виски.
   — Знаю. — Кейн кивнул. Бросив бармену очередную монету, он повернулся к собеседнице и спросил: — Ты давно здесь работаешь?
   — В «Одинокой звезде»? Или вообще в Додж-Сити? — Покосившись на бармена, она сказала: — Виски, Сэм. Только на сей раз не жадничай. У этого красивого джентльмена глубокие карманы.
   — Не настолько глубокие, как тебе кажется, — с усмешкой заметил Кейн.
   — Зови меня Наоми. — Женщина снова улыбнулась. — Я живу в Додж-Сити уже два года и почти постоянно работаю в «Одинокой звезде».
   — Почти постоянно? — переспросил Кейн. — Бьюсь об заклад, что ты многих здесь знаешь…
   Наоми сделала глоток виски, затем уставилась на Кейна — Кого ты ищешь, красавчик?
   — Боба Доусона.
   Женщина на мгновение потупилась, потом, снова взглянув на собеседника, заявила:
   — Никогда про такого не слыхала.
   — Держу пари, что слыхала, — возразил Кейн. Положив на стойку бара золотую монету, он вполголоса проговорил: — Подумай минуту-другую. Если вспомнишь — деньги твои.
   Наоми несколько долгих минут таращилась на золотую монету. Ее тонкие губы чуть заметно подрагивали. Наконец она деланно рассмеялась и воскликнула:
   — Ах, красавчик, кажется, вспомнила! Да, теперь я припоминаю парня с таким именем. Смешно, правда?
   — Было бы еще смешнее, если бы ты его не вспомнила, — констатировал Кейн. Взяв Наоми за локоть, он повел ее к столику в дальнем углу. — Давай потолкуем, милая. Мне хотелось бы узнать, когда ты в последний раз встречалась со стариной Бобом. Более того, готов биться об заклад, что в тот раз ему жутко везло в покер.
   Меряя шагами гостиничный номер, Дженни не сводила глаз с позолоченных часов, стоявших на резном туалетном столике. Стрелки ползли по кругу с утомительной медлительностью. Час проходил за часом, а Кейн все не возвращался. И Дженни знала, что без него не сумеет уснуть.
   Она в очередной раз подошла к окну и выглянула на улицу. Южнее железнодорожных путей мерцали яркие огни, и Дженни знала, что Кейн там, в самом опасном районе города.
   Но неужели она должна оставаться здесь, в тишине гостиничного номера? Где ее твердость? Где ее характер? Ведь ее мать не побоялась пуститься в долгий путь из Миссури в Техас с двумя маленькими детьми… Да, ее мать была бесстрашной женщиной. Так неужели она, ее дочь, менее отважная?
   Порывшись в сумках Кейна, Дженни вытащила свой мужской наряд. Она знала, какие опасности подстерегали ее в этом огромном городе. Но она внушала себе, что делает это ради брата и ради собственного благополучия. Случайная встреча Кейна и Джонни могла привести к трагической развязке.
   Полчаса спустя Дженни уже входила в салун «Аламо» — именно сюда собирался пойти Кейн.
   Наоми перегнулась через стол и запустила руку в открытый ворот его рубахи. Она была довольно привлекательной, но уже изрядно захмелела, и Кейну это совсем не нравилось. Ему не составило особого труда пресечь ее смелые поползновения. Отстранив руку женщины, он со скучающим видом отвернулся и спросил:
   — Так что же говорил тебе Боб Доусон, когда вы виделись с ним в последний раз?
   Наоми выпрямилась на стуле и надула губы, она была явно обижена.
   — Не помню. Кейн улыбнулся:
   — А я уверен, что помнишь.
   Женщина откинула со лба каштановые кудри и в раздражении воскликнула:
   — Почему тебя интересует только Боб Доусон? Почему бы тебе не поговорить о нас с тобой? — Она улыбнулась и добавила: — Я могу сделать так, что тебе будет очень хорошо. Уж поверь мне. Я знаю тут неподалеку одно укромное местечко, где мы можем побыть наедине, Кейн.
   Она снова попыталась запустить руку за ворот его рубахи, но он перехватил ее запястье.
   — Мы можем поговорить об этом позже, Наоми. Ночь только началась, а мы еще как следует не выпили.
   Наоми кивнула:
   — Вот это правильно! Еще одна порция виски нам не помешает. Скорее наоборот.
   Пропустив еще один стаканчик, Кейн снова вспомнил про Боба Доусона:
   — А он не сказал, как долго собирается пробыть в Додж-Сити?
   Наоми пожала плечами.
   — Говорил, что ему придется скоро уехать. И еще… Ох, забыла… Не помню.
   Кейн придвинулся к ней поближе, и она, тотчас воспользовавшись этим, уселась к нему на колени и обвила руками его шею. Кейн поморщился, когда она его поцеловала, и задал все тот же вопрос:
   — Так что он говорил? Наоми, постарайся вспомнить, что он говорил. Я давненько его не видел, и если он все еще в Додж-Сити, то хотел бы с ним встретиться.
   Прижимаясь к нему всем телом, Наоми рассмеялась:
   — Не получится. Он уехал. Ему пришлось уносить ноги, потому что кто-то предупредил его, что здесь его ждут неприятности.
   Кейн мысленно выругался, потом спросил:
   — А ты не знаешь, куда он отправился?
   Наоми потерлась носом о его шею, оставляя на его коже теплый влажный след.
   — В Денвер, наверное. Во всяком случае, он так сказал. — Чуть отстранившись, она заглянула Кейну в глаза. — А ты бывал в Денвере? Я — нет. Но я слыхала, что там много работы для таких девочек, как я.
   — Там таких девочек своих в избытке, — ответил Кейн. Немного отодвинув от себя женщину, он продолжал: — Не понимаю, чего Боб испугался. Почему он вдруг сорвался с места? Трудно поверить, что Боб мог пуститься в путь, не передохнув несколько дней, не поиграв в покер. И я знаю, что он не уехал бы, не уделив времени тебе, моя милая. Ни один мужчина так не поступил бы. — Кейн взглянул на Наоми и попытался изобразить восхищение. — Ты не знаешь, кто предупредил его? Кто сказал, что здесь его поджидают неприятности?
   Наоми снова прижалась к Кейну.
   — Кажется, какая-то женщина… Но я…
   — Лжец! — раздался вдруг пронзительный крик. — Ты негодяй и лжец, Кейн Рэнсом!
   Кейн вскочил на ноги и машинально потянулся к кобуре с пистолетом. Увидев стоявшую перед ним Дженни, он выругался сквозь зубы и тут же опустил руку. Она была в своем старом мужском костюме, в мокасинах и в шляпе. Правда, шляпа свалилась с ее головы, когда кто-то обхватил ее сзади за талию. В следующее мгновение Кеин узнал этого человека — девушку держал Данза.
   — Лжец! — снова воскликнула Дженни. Ее раскрасневшееся лицо пылало яростью. — Ты сказал, что пошел собирать информацию, а не за проституткой!
   Кейн покосился на Наоми, затем снова повернулся к Дженни и к Данзе — тот все еще держал девушку.
   — Откуда ты взялся? — спросил Кейн. — И где ты нашел ее? — Он кивнул на Дженни.
   Расплывшись в улыбке, апачи ответил:
   — Она пыталась выдать себя за мужчину в салуне «Аламо». Я подумал, что она, должно быть, ищет тебя, амиго.
   Кейн внимательно посмотрел на Дженни, потом, зацепив ногой стул, пододвинул его апачи. Тот не очень-то церемонно усадил на него девушку и придавил ее плечо ладонью, когда она попыталась подняться.
   Сердце Дженни бешено колотилось. Она ужасно разозлилась на Кейна и в то же время боялась, что шлюха, только что сидевшая у него на коленях, что-то знала про банду Доусона и про Джонни, ведь та же сказала, что бандитов предупредила какая-то женщина. Надо было срочно что-то предпринимать, и она сделала первое, что пришло ей в голову, — устроила сцену. «Но что же делать теперь?» -думала Дженни. Ей меньше всего хотелось, чтобы Кейну стало известно, что это она предупредила Боба Доусона о грозящей ему в Додж-Сити опасности.
   Тут Наоми приблизилась к девушке, сидевшей на стуле, и, окинув соперницу взглядом, в ярости закричала:
   — Убирайся отсюда! Я его первая увидела!
   Наоми хотела вцепиться сопернице в волосы, но Дженни, опередив женщину, с силой ударила ее ногой в живот. Наоми попятилась и, покачнувшись, упала на пол. Ее кудри мелко задрожали, а юбки взлетели выше головы. Это зрелище вызвало у наблюдавших за сценой ковбоев взрыв громкого смеха. Но Кейн знал, что не должен привлекать к себе внимание. Оценив удар Дженни по достоинству, он подошел к Наоми и помог ей подняться. Сунув ей в руку зеленую бумажку, Кейн посоветовал ей убраться, затем снова повернулся к Дженни. Холодно взглянув на него, она отвернулась. Кейн улыбнулся и сказал:
   — Не сердись, моя милая. Если ты и впрямь так хочешь посидеть со мной в салуне, я удовлетворю твое желание. — Он сел на соседний стул и вопросительно взглянул на Данзу.
   Индеец тоже уселся. Когда любопытные начали расходиться и вновь зазвучала музыка, он стал рассказывать Кейну, как обнаружил Дженни в салуне «Аламо».
   — Ничего более безобразного я не видел, амиго, — говорил Данза. — Я только что прибыл в город и собирался найти тебя. Я уже намеревался уходить, когда в дальнем углу заметил ее. Мне не составило большого труда ее узнать, хотя она надвинула шляпу на самые глаза.
   — И что наша маленькая разбойница там делала? — проворчал Кейн, покосившись на девушку.
   Дженни тут же отвела глаза. «Может, он уже знает, что я его предала? — подумала она. — Может, эта мерзкая шлюха уже обо всем ему рассказала?»
   Данза улыбнулся и ответил:
   — Бармен пытался выдворить ее из салуна, ссылаясь на ее слишком юный возраст, но она бурно протестовала. Он принял ее за юношу и грозился отшлепать, если она сейчас же не уберется.
   — Я уже и так уходила, — проворчала Дженни. — Но в этот момент кто-то из мужчин заступился за меня.
   Улыбка Данзы стала еще шире.
   — Этот мужчина, похоже, неравнодушен к мальчикам. Мне пришлось убеждать его, что она со мной, чтобы увести ее из салуна.
   Кейн снова посмотрел на Дженни:
   — Мы же договорились, что ты останешься в гостинице, не так ли?
   Дженни вскинула подбородок и с вызовом в голосе заявила:
   — Я не могу оставаться в стороне и не знать, что происходит. Ведь все эти события имеют ко мне самое непосредственное отношение. Это… несправедливо.
   — Зато справедливо все испортить, не так ли? — огрызнулся Кейн. — Я только что мог получить важную информацию от этой девчонки и…
   — Ты не только это собирался получить от нее, — перебила Дженни. — Неужели ты думаешь, Кейн Рэнсом, что я слепая и глухая? Я видела, чем вы занимались! Видела, как эта проститутка сидела у тебя на коленях! И не могу сказать, что тебя это раздражало! Даже не думай со мной спорить!
   Кейн нахмурился и пробормотал:
   — Говори потише, а не реви, как раненый гризли.
   Дженни едва не задохнулась от гнева, но все же промолчала. Индеец же, покосившись На приятеля, с трудом удержался от улыбки. Теперь он понял, что слишком долго не видел Кейна и за это время многое изменилось.
   — Послушай, Данза, — обратился к другу Кейн, — поскольку она хочет выдавать себя за парня, то, может быть, угостим ее пивом и сигарой?
   Индеец сверкнул белозубой улыбкой.
   — Да. Я думаю, пиво придется ей по душе.
   — Нет, благодарю вас, — пробормотала Дженни. — Не хочу ни пиво, ни сигару.
   — Но, милая, если ты хочешь разделить с мужчинами компанию, то надо делить с ними и их удовольствия, — с усмешкой сказал Кейн.
   Дженни что-то пробурчала себе под нос и снова отвернулась. Данза же вдруг улыбнулся и протянул ей сигару.
   — Но я не курю, — пролепетала девушка. Она машинально взяла сигару и теперь вертела ее в руках.
   Тут Кейн чиркнул спичкой и произнес:
   — Нет, кури. Или ты уже не мужчина?
   Дженни решила принять вызов. Сунув сигару в рот, она подумала: «Полагаешь, я не сумею?.. Сейчас я докажу тебе, что у меня прекрасно получится». Прикурив, она взглянула Кейну прямо в глаза и с решимостью затянулась. В следующее мгновение Дженни обнаружила, что между сигарой и сигаретой — огромная разница. Во-первых, сигара была гораздо больше, а во-вторых, она оказалась более крепкой. Хотя Дженни не закашлялась и не захрипела, у нее тотчас заболела голова, а живот вспучился. Но она изобразила на лице широкую улыбку и потянулась к кружке с пивом, чтобы хоть чем-то забить резкий и горький вкус табака. Однако пиво не принесло ожидаемого облегчения. Более того, оно усугубило ее страдания.
   — Ну как? — осведомился Кейн. — Нравится? Дженни кивнула:
   — Да, очень. Спасибо. А теперь… Не хочешь ли поведать, что тебе стало известно о банде Доусона?
   Откинувшись на спинку стула, Кейн с любопытством посмотрел на девушку. Ее мужеству можно было только позавидовать. Ведь от сочетания сигары и пива ее, наверное, ужасно мутило.
   — Что ж, дорогая, если тебе так интересно… — Кейн тоже закурил сигару и вновь заговорил: — Видишь ли, банда Доусона действительно побывала в Додж-Сити, как и говорил Сэмпсон. Но они уже уехали отсюда, потому что кто-то сумел их предупредить. Кто-то сказал им, что здесь их поджидают неприятности.
   Кейн пристально посмотрел на девушку, но она никак не отреагировала на его сообщение, только едва заметно кивнула. Однако потом все же спросила:
   — Неужели они действительно уехали?
   — Да, уехали, — подтвердил Кейн. — О, у тебя потухла сигара. Позволь поднести тебе огоньку. — Он услужливо чиркнул спичкой, и Дженни снова пришлось прикурить.
   Кейн с усмешкой наблюдал, как у Дженни раздувались щеки каждый раз, когда она делала затяжку. Дым сизыми кольцами клубился над ее головой. Делая вид, что прекрасно себя чувствует, она продолжала разговор:
   — А кто их предупредил об опасности? Ты не знаешь? Перед глазами у нее все поплыло, а в горле застрял ком, с которым она никак не могла справиться.
   — Еще пива? — спросил Данза, подталкивая к девушке вторую кружку.
   Она взглянула на кружку и покачала головой:
   — Не надо, спасибо. У меня еще есть пиво.
   — Не важно. Это — очень свежее пиво. К тому же у тебя осталось всего лишь несколько глотков, — возразил Данза, протягивая девушке кружку.
   Дженни взяла кружку и уставилась на густую пенную шапку над ней. Она не понимала, как можно было пить такой отвратительный напиток и получать от этого удовольствие. Внезапно перед глазами у нее потемнело, и сигара выпала из ее рта. Собравшись с силами, Дженни поднялась на ноги и, покачнувшись, пробормотала:
   — Думаю, мне нужно уйти.
   — Ты не хочешь допить свое пиво? — удивился Данза. Тут Кейн тоже поднялся и сказал:
   — Нет, не хочет. И я полагаю, что нам не следует настаивать.
   — Да, пожалуй, — кивнул Данза.
   Кейн взял Дженни под руку и повел ее к выходу. Дождавшись, когда они выйдут из салуна, Данза тоже встал и с улыбкой последовал за ними.
   — Выходит, что мы ничего нового не узнали, — пробормотал Кейн, бросая взгляд на широкую кровать, на которой спала Дженни.
   Данза кивнул:
   — Да, ничего нового. И я не думаю, что девчонка нам может пригодиться, как мы первоначально считали. Она в полном неведении.
   — Но она может опознать Боба Доусона, — заметил Кейн.
   Данза пожал плечами и, немного помолчав, спросил:
   — У тебя есть еще какие-нибудь фотографии? Или только фотография Техасского Изменника?
   — Нет, есть и другие, — ответил Кейн. — Думаю, Маклинток будет рад, если эти парни попадутся ему в руки.
   Кейн передал индейцу фотоснимки, и тот поднес их к свету лампы, чтобы разглядеть получше.
   — Отлично, — сказал он. — Их будет нетрудно размножить для федеральной полиции.
   — А вот это — последние. — Кейн выбрал из пачки фотографий еще две. — Я сделал их сегодня. Этих людей я знаю. Вот Томми Гилберт, а это — Холл Пруитт. Их разыскивают в трех штатах за ограбление банка, мелкие кражи и непредумышленное убийство.
   — Как можно убить кого-то непредумышленно? — удивился Данза.
   С трудом сдерживая смех, Кейн поведал другу историю о пианисте и спящей овчарке. Выслушав рассказ, Данза рассмеялся.
   — Но это чистейшая правда, — сказал Кейн. — Я видел все собственными глазами.
   — А женщина? — осведомился Данза, вытаскивая из пачки еще одну фотографию. — Кто она?
   — Белл Старр.
   — Значит, Белл Старр?.. — в задумчивости пробормотал Данза. — Когда ты сделал этот снимок?
   — На пути из Абилина. Поезд сделал остановку возле реки Канейдиан. Там я ее и встретил. Нам пришлось ждать несколько часов, и я уговорил ее сняться. — Кейн улыбнулся. — Более уродливой женщины я в жизни не видел, но она обожает общаться с мужчинами. И говорит очень убедительно.
   Данза кивнул:
   — Теперь понятно, почему она до сих пор не за решеткой. Ей нетрудно убедить представителей власти, что ее следует отпустить на свободу. — Он кивком указал на Дженни: — А она знает, почему ты делаешь фотографии?
   — Нет. Ей известно только то, что я ей говорю. А я говорю, что этим мы зарабатываем на жизнь.
   Убрав фотографии в кожаную сумку, Данза пробормотал: