— Ты уверен, что эта девушка нам действительно нужна? Или ты по другой причине ее не отпускаешь? Мне кажется, мы напрасно ее похитили. Она совершенно ничего не знает.
Кейн пристально посмотрел на приятеля:
— Тебя, похоже, очень беспокоит тот факт, что я не отпускаю девчонку.
— Si.
— Почему?
— Потому что она отвлекает тебя от дела. Она влияет на тебя.
— Еще никогда ни одна женщина не влияла на меня! — возмутился Кейн.
Данза пожал плечами.
— Я знаю.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что Дженни не похожа на остальных? — продолжал Кейн.
— Si.
— Возможно, ты прав. — Кейн нахмурился и покосился на кровать. — Да, возможно, ты прав.
— Но меня не касается, что ты к ней чувствуешь, — сказал Данза. — Я хочу только одного: найти человека, убившего Мак Броуди. Он был и моим другом.
Кейн провел ладонью по подбородку и принялся расхаживать по комнате.
— Проститутка из «Одинокой звезды» утверждает, что банда Доусона двинулась в Денвер. Вероятно, именно туда мне и придется отправиться. Если я сяду на поезд, то, возможно, буду там раньше, чем они.
— А если и они сели на поезд?
— В таком случае я приеду следом за ними.
Данза перевел взгляд на Дженни. Спящая, она больше походила на маленькую девочку, чем на взрослую женщину.
— А как же она? — спросил индеец. — Я отправлю ее домой.
Данза улыбнулся:
— Сомневаюсь, что она поедет.
— Придется поехать, — пробормотал Кейн, несколько озадаченный последними словами приятеля.
Глава 20
Глава 21
Кейн пристально посмотрел на приятеля:
— Тебя, похоже, очень беспокоит тот факт, что я не отпускаю девчонку.
— Si.
— Почему?
— Потому что она отвлекает тебя от дела. Она влияет на тебя.
— Еще никогда ни одна женщина не влияла на меня! — возмутился Кейн.
Данза пожал плечами.
— Я знаю.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что Дженни не похожа на остальных? — продолжал Кейн.
— Si.
— Возможно, ты прав. — Кейн нахмурился и покосился на кровать. — Да, возможно, ты прав.
— Но меня не касается, что ты к ней чувствуешь, — сказал Данза. — Я хочу только одного: найти человека, убившего Мак Броуди. Он был и моим другом.
Кейн провел ладонью по подбородку и принялся расхаживать по комнате.
— Проститутка из «Одинокой звезды» утверждает, что банда Доусона двинулась в Денвер. Вероятно, именно туда мне и придется отправиться. Если я сяду на поезд, то, возможно, буду там раньше, чем они.
— А если и они сели на поезд?
— В таком случае я приеду следом за ними.
Данза перевел взгляд на Дженни. Спящая, она больше походила на маленькую девочку, чем на взрослую женщину.
— А как же она? — спросил индеец. — Я отправлю ее домой.
Данза улыбнулся:
— Сомневаюсь, что она поедет.
— Придется поехать, — пробормотал Кейн, несколько озадаченный последними словами приятеля.
Глава 20
Дженни энергично покачала головой, она наотрез отказывалась возвращаться домой.
— Я сказала тебе, что не поеду, пока не найду брата! Вот так-то, Кейн Рэнсом!
— Черт побери, Дженни! Нет смысла спорить! — Понизив голос, он продолжал: — Дженни, сейчас ты выйдешь из гостиницы, сядешь в дилижанс и отправишься в Бракстон. А если будешь кричать и упираться, то мне придется связать тебя по рукам и ногам.
— Можешь начинать прямо сейчас! Связывай! Но я не думаю, что ты захочешь привлекать к себе внимание, Кейн. — Пристально взглянув на него, она добавила: — Разве я не права?
Кейн промолчал, и Дженни, решив закрепить свою маленькую победу, спросила:
— А где же твой приятель Данза? Почему он появляется и исчезает без предупреждения? Откуда он знает, где ты можешь в данный момент находиться? Все это… как-то странно, Кейн. И я начинаю задаваться вопросом: кто ты на самом деле?
Схватив девушку за руку, Кейн рывком привлек ее к себе.
— Я бы не советовал тебе поднимать шум, дорогая. Это может быть чревато неприятными последствиями.
— Ты мне угрожаешь?! — воскликнула Дженни. Кейн оттолкнул ее от себя и проворчал:
— Думай что хочешь.
Дженни хотелось броситься к нему и умолять, чтобы он не покидал ее, чтобы не сердился на нее; ей хотелось, чтобы все было, как прежде. Но она знала, что теперь, что бы она ни сказала, что бы ни сделала, ничего у нее не получится. После приезда в Додж-Сити Данзы что-то произошло, и все изменилось, в первую очередь Кейн.
Она то и дело ловила на себе его взгляды, и теперь он смотрел на нее как-то странно, совсем не так, как раньше.
После появления Данзы Кейн к ней ни разу не прикоснулся. Но почему же он так изменился? Может, каким-то образом узнал о ее двуличии? Или только подозревает? Но если так, то у нее не может быть надежды… Если так, ей остается только одно — защищать своего брата. Как это ни странно, ей хотелось защитить и Кейна. Что, если он застрелит кого-то из банды Доусона? Ведь его за это посадили бы в тюрьму…
— Тебе здесь нечего делать, — проворчал Кейн. — Ты понимаешь, что я прав?
Она пожала плечами:
— Возможно.
— И ты по-прежнему отказываешься вернуться в Бракстон?
Дженни кивнула.
— Скажи, а если бы речь шла о твоем брате, то ты бы сейчас уехал? Думаю, что не уехал бы, ведь так? И вообще, я не из тех, кто легко сдается.
Кейн кивнул:
— Да, я знаю. И все же тебе придется уехать.
— Нет, ошибаешься.
Кейн молча повернулся к ней спиной и уставился в окно.
Дженни твердо решила, что ни за что не уедет. Она была уверена, что ей удастся уговорить Кейна и он возьмет ее с собой. Но стоило ли ей ехать с ним? Ответить на этот вопрос могло только время. .
«Если ничего из этого не выйдет, — размышляла Дженни, в восхищении глядя по сторонам, — то я по крайней мере хотя бы увижу все эти чудеса». После приезда в Денвер она уже познакомилась со многими местными чудесами, например, с трамваями — их тащили по рельсам лошади, — с водопроводом, когда при легком повороте вентиля из крана в раковину течет чистая вода. и с электрическим светом. Кроме того, она узнала о существовании аппаратов, называемых телефонами, — они передавали на огромные расстояния человеческие голоса.
— Осторожно, — прошептал ей в ухо Кейн, когда Дженни высунулась из трамвая, чтобы полюбоваться пятиэтажным зданием отеля «Виндзор». — Можешь вывалиться и свернуть себе шею.
Но Дженни, очарованная денверскими чудесами, совершенно не думала о возможных последствиях. Во время их долгого путешествия на поезде они проезжали некоторые города, однако такого, как Денвер, она еще не видела. Здесь даже уличные фонари во многих местах заменяли на электрические.
Покосившись на своего спутника, Дженни в восторге воскликнула:
— Мне до сих пор не верится! Не могу поверить, что все это на самом деле! Конечно, я читала об этом в газетах, но думала, что все это выдумки!
Тут трамвай остановился, и Кейн, придерживая Дженни под локоть, помог ей спуститься на бетонный тротуар.
— В Денвере есть районы, которые не показались бы тебе столь же цивилизованными, — заметил он с легкой усмешкой.
Дженни вскинула на него глаза и нахмурилась. Он был в черном фраке, в брюках свободного покроя, в белой накрахмаленной рубашке с высоким воротником, в жилете и с аккуратным черным галстуком. Элегантный котелок на голове довершал наряд. Пистолет же, судя по всему, находился в кармане — Дженни заметила, что его правый карман подозрительно оттопыривался. Рядом с Кейном Дженни чувствовала себя на редкость невзрачной, хотя он заверил ее, что в желтом шелковом платье она выглядит очаровательно.
— Куда ты меня ведешь? — спросила Дженни. Кейн снова усмехнулся:
— Из-за твоей привычки устраивать сюрпризы я больше не рискую оставлять тебя одну и вынужден брать с собой. Но не волнуйся, тебе не придется краснеть, если будешь молчать и не глазеть по сторонам.
Вскоре они поднялись на крыльцо двухэтажного кирпичного дома на Холидей-стрит. Кейн постучал в дверь бронзовым молоточком, и стук звонким эхом разнесся по всему дому. Несколько секунд спустя им открыла горничная. Она молча протянула руку, и Кейн передал ей какую-то записку.
— Сейчас я позову миссис Роджерс, мистер Рэнсом, — сказала горничная. — Пожалуйста, подождите.
Их тут же проводили в фойе, откуда открывался вид на гостиную. Там, в обществе джентльменов, сидели полуобнаженные женщины, и Дженни тотчас поняла, что Кейн привел ее в публичный дом. Она в ужасе попятилась к выходу, но Кейн крепко взял ее за руку и прошептал:
— Успокойся, дорогая.
Она покосилась на него и проворчала:
— Не могу поверить, что ты решился привести меня сюда. Как ты посмел? Почему ты…
— Помолчи, Дженни. — Кейн еще крепче сжал ее руку. — Ты сама виновата. К тому же есть места и похуже, а это всего-навсего бордель Дженни Роджерс.
— Дженни Роджерс?! — ахнула девушка, пораженная тем фактом, что хозяйку публичного дома звали так же, как ее.
— Да. Но надеюсь, вы с ней не родственницы. — Кейн ухмыльнулся.
— Негодяй!
— Дорогая, пожалуйста, замолчи. — Заметив в глазах Дженни слезы, Кейн добавил: — Никто тебя здесь не обидит. Так что успокойся, хорошо?
Дженни передернула плечами и пробормотала:
— Я все еще не могу поверить, что ты привел меня… в этот дом, в дом бесстыжей старой…
— Дорогая, Дженни Роджерс всего тридцать два, — перебил Кейн. — Так что она совсем не старая. Что же касается «бесстыжей», возможно, ты права. Все зависит от того, как к таким вещам относиться.
Дженни ненадолго умолкла, потом снова повернулась к Кейну:
— Интересно, а как ты…
— Тише, — перебил Кейн. — Вот и миссис Роджерс.
— Кейн Рэнсом! — тотчас же раздался женский голос, и к Кейну с распростертыми объятиями приблизилась хозяйка заведения. — Как я рада тебя видеть! — Она с улыбкой обняла его.
Дженни поджала губы и уставилась на картину, висевшую на стене; она старалась не смотреть на Кейна и его ужасную знакомую. «Какой отвратительный спектакль, — думала девушка. — Как же он посмел привести меня сюда?»
Тут хозяйка борделя повернулась к Дженни и, приветливо улыбнувшись, спросила, не желает ли гостья выпить чашечку чая в гостиной. Дженни сделала вид, что не слышала вопроса.
— О Господи, Кейн!.. — воскликнула миссис Роджерс. Она взглянула на него укоризненно: — Что ты наделал?! Почему привел сюда эту благовоспитанную девушку? Ты не должен был так поступать.
Кейн пожал плечами:
— Ее нельзя оставлять без присмотра. Она имеет привычку надевать мужской костюм и разыскивать меня по салунам. Но испытывать судьбу в Денвере мне не хочется. Не могу себе позволить.
Дженни Роджерс громко рассмеялась. Потом взяла Дженни за руку и повела ее мимо гостиной в другую комнату, расположенную в конце коридора.
— Мы лучше пойдем в мой личный кабинет и поговорим. Я не имела представления, что нахожусь в обществе столь отважной молодой женщины. Как ваше имя, моя дорогая? — спросила она, подводя Дженни к креслу.
Девушка села и молча уставилась на свои руки.
— Ее зовут Дженни, — сказал Кейн.
— Дженни?! — воскликнула миссис Роджерс. — Как мило! Но сомневаюсь, что в этот момент вы разделяете мое мнение, дорогая, верно? Что ж, я бы тоже так считала, если бы оказалась на вашем месте. — Тут Дженни подняла на миссис Роджерс глаза, и та снова рассмеялась. — О, только не думайте, что я всегда занималась этим делом, моя дорогая. И я слишком хорошо знаю, как люди относятся к таким, как я, уж поверьте мне.
— Тогда почему вы здесь? — невольно вырвалось у Дженни.
Хозяйка пожала плечами.
— Потому что мне опротивела праведная жизнь, моя дорогая. Я была замужем за доктором и решила, что жизнь не должна ограничиваться тем, что я наблюдала. Я оказалась права, но знаю: моя жизнь не для всех.
Дженни Роджерс села и снова перевела взгляд на Кейна:
— Как же я давно тебя не видела, милый друг. Кейн улыбнулся:
— Я о тебе не забывал.
Миссис Роджерс подмигнула ему и сказала:
— Даже не сомневаюсь. Нам есть о чем вспомнить. Хотя бы о Питсбурге.
— А как мэр? Ты что-нибудь слышала о нем? — Кейн уселся на край стола.
— Я не слышала о нем с тех пор, как переехала в Сент-Луис, — ответила Дженни Роджерс.
— С его стороны было великодушно устроить для тебя собственный дом.
— Верно. И я неплохо заработала, когда продала его. Но довольно обо мне, Кейн. Уверена, что ты бы здесь не появился, если бы не хотел получить кое-какую информацию.
— Правильно. Мне стало известно, что в скором времени в Денвер прибудет группа джентльменов, если они еще не прибыли. Я хочу знать, где они остановятся, когда доберутся сюда.
— Кто они?
— Боб Доусон, Кид Коултер, Билл Доусон и молодой парень, который очень похож на нашу юную леди. Его зовут Джонни Эллисон, он также известен как Техасский Изменник.
— Джонни по таким притонам не ходит! — воскликнула Дженни, но тотчас умолкла, заметив на губах Кейна снисходительную усмешку.
«Да, конечно же, Джонни непременно придет в подобное заведение, — подумала девушка. — Ведь он почти год в банде отъявленных негодяев».
Кейн тем временем продолжал:
— Мы остановимся в отеле «Виндзор». Если что-нибудь узнаешь, пришли мне весточку.
Дженни Роджерс кивнула. Потом поднялась, давая понять, что разговор окончен.
— Хорошо, Кейн. Но ты должен иметь в виду: обычно я ничего подобного не делаю. Это нарушает права моих клиентов. Один из моих главных принципов гласит: любой мужчина может прийти сюда без страха навлечь на себя неприятности. Если бы я не была перед тобой в неоплатном долгу, никогда бы не пошла на это.
— Знаю, Дженни. И я бы не стал просить, если бы не обстоятельства. Дело в том, что Доусон убил моего друга.
— Я понимаю. До свидания, Кейн. — Тут миссис Роджерс повернулась к Дженни и, улыбнувшись, тихо сказала: — Берегите его, моя дорогая. Вы не представляете, какой редкостный мужчина вам достался.
Дженни ничего не ответила. Сдержанно кивнув, она подумала: «Как странно… Неужели слова этой женщины относятся к мужчине, который когда-то похитил меня, потом соблазнил, а теперь еще и привел в такое ужасное место?»
Несколько дней Дженни злилась на Кейна. Когда же поняла, что он игнорирует ее, она решила, что отныне будет наслаждаться жизнью за его счет.
Расположившись в шикарном номере на четвертом этаже «Виндзора», Дженни постоянно восхищалась великолепным убранством отеля. Однако ей не давал покоя вопрос: как Кейн мог позволить себе снять столь роскошное жилье? Ведь такой замечательный номер — с мраморными каминами и с ванной комнатой, выложенной плиткой, — стоил, конечно же, очень дорого, Дженни прекрасно это понимала. Она сказала Кейну, что подобная роскошь — пустая трата средств, но с сардонической усмешкой заметил:
— Ты, дорогая, пользуешься малейшей возможностью, чтобы лишний раз поплескаться в ванне. А также не брезгуешь широким выбором блюд в меню, не так ли?
Дженни как раз направлялась в ванную, чтобы понежиться в теплой воде. Услышав ответ Кейна, она остановилась и, смерив его уничтожающим взглядом, проговорила:
— Может быть, я и пользуюсь ванной, но это не мои деньги летят на ветер. А чьими деньгами ты разбрасываешься? Неужели своими собственными?
Кейн — он сидел в глубоком кресле — снова усмехнулся:
— Я полагал, что ты знаешь, чьи это деньги. Ведь ты же сама помогала мне их заработать.
Дженни покачала головой:
— Я очень сомневаюсь, что мы заработали достаточно денег, чтобы оплатить железнодорожные билеты, новую одежду и столь элегантный гостиничный номер.
Поднявшись на ноги, Кейн медленно приблизился к девушке. Намотав на палец прядь ее волос, он внимательно посмотрел ей в лицо.
— Милая Дженни… — Он опустил руку, и рыжий локон упал ей на плечо. — Милая Дженни, у тебя ум счетовода, а тело куртизанки. Плохо то, что это никак не совмещается.
Она на несколько мгновений застыла. Потом попыталась отступить, но в этот момент Кейн взял ее за руку. Дженни взглянула на него с удивлением — Кейн впервые прикоснулся к ней с тех пор, как они покинули Додж-Сити, если не считать, конечно, самых невинных прикосновений. «Что же ему нужно? — недоумевала она, теряясь в догадках. — Ведь с момента посадки на поезд он не сказал мне ни одного ласкового слова». Она научилась хранить молчание, лежа рядом с ним ночами и прислушиваясь к его ровному дыханию.
Кейн уловил трепет, пробежавший по телу девушки, и с улыбкой спросил:
— Я вынуждаю тебя нервничать, моя милая? Очень жаль. Я предпочитаю женщин теплых и отзывчивых.
Дженни отдернула руку.
— Может, мне еще раздеться и расхаживать по комнате в корсете?! Судя по виду женщин в публичном доме Дженни Роджерс, именно к такому зрелищу ты привык!
Кейн сделал шаг назад и внимательно посмотрел на нее. Щеки ее тут же вспыхнули.
— Не знаю, дорогая. Возможно. Но… не думаю, что ты решишься на это, — добавил он, отворачиваясь.
— Думаешь, это так трудно? Кейн снова к ней повернулся.
— Не стоит себя утруждать, моя милая.
Дженни вздрогнула, словно ее внезапно ударили. «А может, он каким-то образом узнал о моем предательстве?» — промелькнуло у нее.
— Моя милая Дженни, глядя на тебя, можно подумать, что ты догадываешься, о чем я… — Кейн прищурился. — Так да или нет?
Она покачала головой:
— Нет, я не понимаю, о чем ты толкуешь. Тут он снова к ней приблизился.
— Неужели действительно не понимаешь? — Кейн взял ее за подбородок и заглянул ей в глаза. — А знаешь ли ты, что в последние дни я очень много думал о тебе? Да-да, очень много. И я сделал ряд весьма интересных и забавных выводов. Во-первых, мне не следовало думать о тебе, когда я должен был думать о работе. А во-вторых…
всю эту неделю ты как-то странно себя ведешь, и я невольно склоняюсь к мысли, что оба эти обстоятельства каким-то образом взаимосвязаны. Не хочешь ли ты просветить меня на сей счет?
— Нет. — Она покачала головой. — Я не понимаю, о чем ты говоришь.
Пальцы Кейна впились ей в подбородок, исказив ее черты. И Дженни почувствовала, что вот-вот разрыдается.
— Я думал и о том вечере в «Одинокой звезде», — безжалостно продолжал Кейн. — И я пришел к выводу, что ты устроила эту прелестную сценку еще по одной причине. Ты не хотела, чтобы я услышал, что собиралась сообщить Наоми.
— Нет! — вырвалось у Дженни. Ее ноги подкосились, и ей показалось, что она сейчас рухнет на пол.
— Да. — Кейн еще крепче сжал ее подбородок и сквозь зубы процедил: — А теперь, черт подери, расскажи мне правду!
— О чем?
— О том, почему ты так не хотела, чтобы я услышал то, что собиралась сообщить мне Наоми. Ты почему-то не хотела узнать, кто предупредил Боба Доусона о том, что в Додж-Сити его подстерегает опасность. Так вот, мне пришло в голову, что все очень просто… Это ты предупредила Боба Доусона.
— Я не предупреждала Боба Доусона! — воскликнула Дженни, сжимаясь от страха. — Я клянусь, что ни разу не обмолвилась с Бобом Доусоном и словом! Клянусь!
«Ведь я не солгала сейчас, — подумала Дженни. — Я говорила не с Бобом, а с Джонни…»
— Если бы только я мог тебе поверить, — пробормотал Кейн. — Но увы, другого объяснения нет. Они никак не могли бы узнать об этом.
Дженни судорожно сглотнула и прошептала:
— Я не предупреждала Боба Доусона. Ты же знаешь, что я его ненавижу и хочу, чтобы его схватили. Зачем мне предупреждать его?
— Чтобы спасти брата, — отрезал Кейн. — Я знаю, что тебе наплевать на Доусона, как знаю и то, что ты любишь брата.
— Я ничего Доусону не говорила, — повторила Дженни. За эти увертки она себя ненавидела, но боялась, что если расскажет Кейну всю правду, то потеряет его.
Какое-то время оба молчали. А потом Кейн вдруг крепко обнял ее и, прижав к груди, пробормотал:
— Хорошо, я больше не стану тебя пытать.
В следующее мгновение Кейн подхватил ее на руки и отнес на широкую мягкую постель у стены. И Дженни тотчас же забыла обо всем на свете — забыла о ванне, о своих страхах и о брате.
Казалось, оба только и ждали этого момента. Потому что Кейн, пренебрегая обычным ритуалом, включавшим поцелуи и ласки, сразу же снял с нее пеньюар, а она мгновенно стащила с него брюки и рубашку.
Кейн овладел ею стремительно, почти грубо, но Дженни было все равно. Отвечая на его порывистые движения, она обвивала руками его шею, и из груди ее то и дело вырывались громкие стоны. Она хваталась за него, как утопающий хватается за соломинку, устремляясь ему навстречу, она пыталась как можно крепче к нему прижаться, пыталась стать с ним одним целым. Когда же по телу его пробежала дрожь, из горла ее вырвался крик, и в следующее мгновение оба затихли, прерывисто дыша.
Прошло минут десять, прежде чем Кейн наконец шевельнулся. Приподнявшись на локте, он внимательно посмотрел на Дженни и убрал с ее лба мокрую прядь. Ее длинные ресницы тотчас же затрепетали, и глаза медленно открылись. Она улыбнулась ему и тихонько вздохнула.
— Неужели я наконец-то нашел способ заставить тебя замолчать? — спросил Кейн.
Дженни кивнула:
— Нашел. Но только на время.
Он рассмеялся, а она провела ладонью по его щеке. Когда же их губы слились в поцелуе, Дженни подумала: «Теперь все будет хорошо. Иначе и быть не может».
— Я сказала тебе, что не поеду, пока не найду брата! Вот так-то, Кейн Рэнсом!
— Черт побери, Дженни! Нет смысла спорить! — Понизив голос, он продолжал: — Дженни, сейчас ты выйдешь из гостиницы, сядешь в дилижанс и отправишься в Бракстон. А если будешь кричать и упираться, то мне придется связать тебя по рукам и ногам.
— Можешь начинать прямо сейчас! Связывай! Но я не думаю, что ты захочешь привлекать к себе внимание, Кейн. — Пристально взглянув на него, она добавила: — Разве я не права?
Кейн промолчал, и Дженни, решив закрепить свою маленькую победу, спросила:
— А где же твой приятель Данза? Почему он появляется и исчезает без предупреждения? Откуда он знает, где ты можешь в данный момент находиться? Все это… как-то странно, Кейн. И я начинаю задаваться вопросом: кто ты на самом деле?
Схватив девушку за руку, Кейн рывком привлек ее к себе.
— Я бы не советовал тебе поднимать шум, дорогая. Это может быть чревато неприятными последствиями.
— Ты мне угрожаешь?! — воскликнула Дженни. Кейн оттолкнул ее от себя и проворчал:
— Думай что хочешь.
Дженни хотелось броситься к нему и умолять, чтобы он не покидал ее, чтобы не сердился на нее; ей хотелось, чтобы все было, как прежде. Но она знала, что теперь, что бы она ни сказала, что бы ни сделала, ничего у нее не получится. После приезда в Додж-Сити Данзы что-то произошло, и все изменилось, в первую очередь Кейн.
Она то и дело ловила на себе его взгляды, и теперь он смотрел на нее как-то странно, совсем не так, как раньше.
После появления Данзы Кейн к ней ни разу не прикоснулся. Но почему же он так изменился? Может, каким-то образом узнал о ее двуличии? Или только подозревает? Но если так, то у нее не может быть надежды… Если так, ей остается только одно — защищать своего брата. Как это ни странно, ей хотелось защитить и Кейна. Что, если он застрелит кого-то из банды Доусона? Ведь его за это посадили бы в тюрьму…
— Тебе здесь нечего делать, — проворчал Кейн. — Ты понимаешь, что я прав?
Она пожала плечами:
— Возможно.
— И ты по-прежнему отказываешься вернуться в Бракстон?
Дженни кивнула.
— Скажи, а если бы речь шла о твоем брате, то ты бы сейчас уехал? Думаю, что не уехал бы, ведь так? И вообще, я не из тех, кто легко сдается.
Кейн кивнул:
— Да, я знаю. И все же тебе придется уехать.
— Нет, ошибаешься.
Кейн молча повернулся к ней спиной и уставился в окно.
Дженни твердо решила, что ни за что не уедет. Она была уверена, что ей удастся уговорить Кейна и он возьмет ее с собой. Но стоило ли ей ехать с ним? Ответить на этот вопрос могло только время. .
«Если ничего из этого не выйдет, — размышляла Дженни, в восхищении глядя по сторонам, — то я по крайней мере хотя бы увижу все эти чудеса». После приезда в Денвер она уже познакомилась со многими местными чудесами, например, с трамваями — их тащили по рельсам лошади, — с водопроводом, когда при легком повороте вентиля из крана в раковину течет чистая вода. и с электрическим светом. Кроме того, она узнала о существовании аппаратов, называемых телефонами, — они передавали на огромные расстояния человеческие голоса.
— Осторожно, — прошептал ей в ухо Кейн, когда Дженни высунулась из трамвая, чтобы полюбоваться пятиэтажным зданием отеля «Виндзор». — Можешь вывалиться и свернуть себе шею.
Но Дженни, очарованная денверскими чудесами, совершенно не думала о возможных последствиях. Во время их долгого путешествия на поезде они проезжали некоторые города, однако такого, как Денвер, она еще не видела. Здесь даже уличные фонари во многих местах заменяли на электрические.
Покосившись на своего спутника, Дженни в восторге воскликнула:
— Мне до сих пор не верится! Не могу поверить, что все это на самом деле! Конечно, я читала об этом в газетах, но думала, что все это выдумки!
Тут трамвай остановился, и Кейн, придерживая Дженни под локоть, помог ей спуститься на бетонный тротуар.
— В Денвере есть районы, которые не показались бы тебе столь же цивилизованными, — заметил он с легкой усмешкой.
Дженни вскинула на него глаза и нахмурилась. Он был в черном фраке, в брюках свободного покроя, в белой накрахмаленной рубашке с высоким воротником, в жилете и с аккуратным черным галстуком. Элегантный котелок на голове довершал наряд. Пистолет же, судя по всему, находился в кармане — Дженни заметила, что его правый карман подозрительно оттопыривался. Рядом с Кейном Дженни чувствовала себя на редкость невзрачной, хотя он заверил ее, что в желтом шелковом платье она выглядит очаровательно.
— Куда ты меня ведешь? — спросила Дженни. Кейн снова усмехнулся:
— Из-за твоей привычки устраивать сюрпризы я больше не рискую оставлять тебя одну и вынужден брать с собой. Но не волнуйся, тебе не придется краснеть, если будешь молчать и не глазеть по сторонам.
Вскоре они поднялись на крыльцо двухэтажного кирпичного дома на Холидей-стрит. Кейн постучал в дверь бронзовым молоточком, и стук звонким эхом разнесся по всему дому. Несколько секунд спустя им открыла горничная. Она молча протянула руку, и Кейн передал ей какую-то записку.
— Сейчас я позову миссис Роджерс, мистер Рэнсом, — сказала горничная. — Пожалуйста, подождите.
Их тут же проводили в фойе, откуда открывался вид на гостиную. Там, в обществе джентльменов, сидели полуобнаженные женщины, и Дженни тотчас поняла, что Кейн привел ее в публичный дом. Она в ужасе попятилась к выходу, но Кейн крепко взял ее за руку и прошептал:
— Успокойся, дорогая.
Она покосилась на него и проворчала:
— Не могу поверить, что ты решился привести меня сюда. Как ты посмел? Почему ты…
— Помолчи, Дженни. — Кейн еще крепче сжал ее руку. — Ты сама виновата. К тому же есть места и похуже, а это всего-навсего бордель Дженни Роджерс.
— Дженни Роджерс?! — ахнула девушка, пораженная тем фактом, что хозяйку публичного дома звали так же, как ее.
— Да. Но надеюсь, вы с ней не родственницы. — Кейн ухмыльнулся.
— Негодяй!
— Дорогая, пожалуйста, замолчи. — Заметив в глазах Дженни слезы, Кейн добавил: — Никто тебя здесь не обидит. Так что успокойся, хорошо?
Дженни передернула плечами и пробормотала:
— Я все еще не могу поверить, что ты привел меня… в этот дом, в дом бесстыжей старой…
— Дорогая, Дженни Роджерс всего тридцать два, — перебил Кейн. — Так что она совсем не старая. Что же касается «бесстыжей», возможно, ты права. Все зависит от того, как к таким вещам относиться.
Дженни ненадолго умолкла, потом снова повернулась к Кейну:
— Интересно, а как ты…
— Тише, — перебил Кейн. — Вот и миссис Роджерс.
— Кейн Рэнсом! — тотчас же раздался женский голос, и к Кейну с распростертыми объятиями приблизилась хозяйка заведения. — Как я рада тебя видеть! — Она с улыбкой обняла его.
Дженни поджала губы и уставилась на картину, висевшую на стене; она старалась не смотреть на Кейна и его ужасную знакомую. «Какой отвратительный спектакль, — думала девушка. — Как же он посмел привести меня сюда?»
Тут хозяйка борделя повернулась к Дженни и, приветливо улыбнувшись, спросила, не желает ли гостья выпить чашечку чая в гостиной. Дженни сделала вид, что не слышала вопроса.
— О Господи, Кейн!.. — воскликнула миссис Роджерс. Она взглянула на него укоризненно: — Что ты наделал?! Почему привел сюда эту благовоспитанную девушку? Ты не должен был так поступать.
Кейн пожал плечами:
— Ее нельзя оставлять без присмотра. Она имеет привычку надевать мужской костюм и разыскивать меня по салунам. Но испытывать судьбу в Денвере мне не хочется. Не могу себе позволить.
Дженни Роджерс громко рассмеялась. Потом взяла Дженни за руку и повела ее мимо гостиной в другую комнату, расположенную в конце коридора.
— Мы лучше пойдем в мой личный кабинет и поговорим. Я не имела представления, что нахожусь в обществе столь отважной молодой женщины. Как ваше имя, моя дорогая? — спросила она, подводя Дженни к креслу.
Девушка села и молча уставилась на свои руки.
— Ее зовут Дженни, — сказал Кейн.
— Дженни?! — воскликнула миссис Роджерс. — Как мило! Но сомневаюсь, что в этот момент вы разделяете мое мнение, дорогая, верно? Что ж, я бы тоже так считала, если бы оказалась на вашем месте. — Тут Дженни подняла на миссис Роджерс глаза, и та снова рассмеялась. — О, только не думайте, что я всегда занималась этим делом, моя дорогая. И я слишком хорошо знаю, как люди относятся к таким, как я, уж поверьте мне.
— Тогда почему вы здесь? — невольно вырвалось у Дженни.
Хозяйка пожала плечами.
— Потому что мне опротивела праведная жизнь, моя дорогая. Я была замужем за доктором и решила, что жизнь не должна ограничиваться тем, что я наблюдала. Я оказалась права, но знаю: моя жизнь не для всех.
Дженни Роджерс села и снова перевела взгляд на Кейна:
— Как же я давно тебя не видела, милый друг. Кейн улыбнулся:
— Я о тебе не забывал.
Миссис Роджерс подмигнула ему и сказала:
— Даже не сомневаюсь. Нам есть о чем вспомнить. Хотя бы о Питсбурге.
— А как мэр? Ты что-нибудь слышала о нем? — Кейн уселся на край стола.
— Я не слышала о нем с тех пор, как переехала в Сент-Луис, — ответила Дженни Роджерс.
— С его стороны было великодушно устроить для тебя собственный дом.
— Верно. И я неплохо заработала, когда продала его. Но довольно обо мне, Кейн. Уверена, что ты бы здесь не появился, если бы не хотел получить кое-какую информацию.
— Правильно. Мне стало известно, что в скором времени в Денвер прибудет группа джентльменов, если они еще не прибыли. Я хочу знать, где они остановятся, когда доберутся сюда.
— Кто они?
— Боб Доусон, Кид Коултер, Билл Доусон и молодой парень, который очень похож на нашу юную леди. Его зовут Джонни Эллисон, он также известен как Техасский Изменник.
— Джонни по таким притонам не ходит! — воскликнула Дженни, но тотчас умолкла, заметив на губах Кейна снисходительную усмешку.
«Да, конечно же, Джонни непременно придет в подобное заведение, — подумала девушка. — Ведь он почти год в банде отъявленных негодяев».
Кейн тем временем продолжал:
— Мы остановимся в отеле «Виндзор». Если что-нибудь узнаешь, пришли мне весточку.
Дженни Роджерс кивнула. Потом поднялась, давая понять, что разговор окончен.
— Хорошо, Кейн. Но ты должен иметь в виду: обычно я ничего подобного не делаю. Это нарушает права моих клиентов. Один из моих главных принципов гласит: любой мужчина может прийти сюда без страха навлечь на себя неприятности. Если бы я не была перед тобой в неоплатном долгу, никогда бы не пошла на это.
— Знаю, Дженни. И я бы не стал просить, если бы не обстоятельства. Дело в том, что Доусон убил моего друга.
— Я понимаю. До свидания, Кейн. — Тут миссис Роджерс повернулась к Дженни и, улыбнувшись, тихо сказала: — Берегите его, моя дорогая. Вы не представляете, какой редкостный мужчина вам достался.
Дженни ничего не ответила. Сдержанно кивнув, она подумала: «Как странно… Неужели слова этой женщины относятся к мужчине, который когда-то похитил меня, потом соблазнил, а теперь еще и привел в такое ужасное место?»
Несколько дней Дженни злилась на Кейна. Когда же поняла, что он игнорирует ее, она решила, что отныне будет наслаждаться жизнью за его счет.
Расположившись в шикарном номере на четвертом этаже «Виндзора», Дженни постоянно восхищалась великолепным убранством отеля. Однако ей не давал покоя вопрос: как Кейн мог позволить себе снять столь роскошное жилье? Ведь такой замечательный номер — с мраморными каминами и с ванной комнатой, выложенной плиткой, — стоил, конечно же, очень дорого, Дженни прекрасно это понимала. Она сказала Кейну, что подобная роскошь — пустая трата средств, но с сардонической усмешкой заметил:
— Ты, дорогая, пользуешься малейшей возможностью, чтобы лишний раз поплескаться в ванне. А также не брезгуешь широким выбором блюд в меню, не так ли?
Дженни как раз направлялась в ванную, чтобы понежиться в теплой воде. Услышав ответ Кейна, она остановилась и, смерив его уничтожающим взглядом, проговорила:
— Может быть, я и пользуюсь ванной, но это не мои деньги летят на ветер. А чьими деньгами ты разбрасываешься? Неужели своими собственными?
Кейн — он сидел в глубоком кресле — снова усмехнулся:
— Я полагал, что ты знаешь, чьи это деньги. Ведь ты же сама помогала мне их заработать.
Дженни покачала головой:
— Я очень сомневаюсь, что мы заработали достаточно денег, чтобы оплатить железнодорожные билеты, новую одежду и столь элегантный гостиничный номер.
Поднявшись на ноги, Кейн медленно приблизился к девушке. Намотав на палец прядь ее волос, он внимательно посмотрел ей в лицо.
— Милая Дженни… — Он опустил руку, и рыжий локон упал ей на плечо. — Милая Дженни, у тебя ум счетовода, а тело куртизанки. Плохо то, что это никак не совмещается.
Она на несколько мгновений застыла. Потом попыталась отступить, но в этот момент Кейн взял ее за руку. Дженни взглянула на него с удивлением — Кейн впервые прикоснулся к ней с тех пор, как они покинули Додж-Сити, если не считать, конечно, самых невинных прикосновений. «Что же ему нужно? — недоумевала она, теряясь в догадках. — Ведь с момента посадки на поезд он не сказал мне ни одного ласкового слова». Она научилась хранить молчание, лежа рядом с ним ночами и прислушиваясь к его ровному дыханию.
Кейн уловил трепет, пробежавший по телу девушки, и с улыбкой спросил:
— Я вынуждаю тебя нервничать, моя милая? Очень жаль. Я предпочитаю женщин теплых и отзывчивых.
Дженни отдернула руку.
— Может, мне еще раздеться и расхаживать по комнате в корсете?! Судя по виду женщин в публичном доме Дженни Роджерс, именно к такому зрелищу ты привык!
Кейн сделал шаг назад и внимательно посмотрел на нее. Щеки ее тут же вспыхнули.
— Не знаю, дорогая. Возможно. Но… не думаю, что ты решишься на это, — добавил он, отворачиваясь.
— Думаешь, это так трудно? Кейн снова к ней повернулся.
— Не стоит себя утруждать, моя милая.
Дженни вздрогнула, словно ее внезапно ударили. «А может, он каким-то образом узнал о моем предательстве?» — промелькнуло у нее.
— Моя милая Дженни, глядя на тебя, можно подумать, что ты догадываешься, о чем я… — Кейн прищурился. — Так да или нет?
Она покачала головой:
— Нет, я не понимаю, о чем ты толкуешь. Тут он снова к ней приблизился.
— Неужели действительно не понимаешь? — Кейн взял ее за подбородок и заглянул ей в глаза. — А знаешь ли ты, что в последние дни я очень много думал о тебе? Да-да, очень много. И я сделал ряд весьма интересных и забавных выводов. Во-первых, мне не следовало думать о тебе, когда я должен был думать о работе. А во-вторых…
всю эту неделю ты как-то странно себя ведешь, и я невольно склоняюсь к мысли, что оба эти обстоятельства каким-то образом взаимосвязаны. Не хочешь ли ты просветить меня на сей счет?
— Нет. — Она покачала головой. — Я не понимаю, о чем ты говоришь.
Пальцы Кейна впились ей в подбородок, исказив ее черты. И Дженни почувствовала, что вот-вот разрыдается.
— Я думал и о том вечере в «Одинокой звезде», — безжалостно продолжал Кейн. — И я пришел к выводу, что ты устроила эту прелестную сценку еще по одной причине. Ты не хотела, чтобы я услышал, что собиралась сообщить Наоми.
— Нет! — вырвалось у Дженни. Ее ноги подкосились, и ей показалось, что она сейчас рухнет на пол.
— Да. — Кейн еще крепче сжал ее подбородок и сквозь зубы процедил: — А теперь, черт подери, расскажи мне правду!
— О чем?
— О том, почему ты так не хотела, чтобы я услышал то, что собиралась сообщить мне Наоми. Ты почему-то не хотела узнать, кто предупредил Боба Доусона о том, что в Додж-Сити его подстерегает опасность. Так вот, мне пришло в голову, что все очень просто… Это ты предупредила Боба Доусона.
— Я не предупреждала Боба Доусона! — воскликнула Дженни, сжимаясь от страха. — Я клянусь, что ни разу не обмолвилась с Бобом Доусоном и словом! Клянусь!
«Ведь я не солгала сейчас, — подумала Дженни. — Я говорила не с Бобом, а с Джонни…»
— Если бы только я мог тебе поверить, — пробормотал Кейн. — Но увы, другого объяснения нет. Они никак не могли бы узнать об этом.
Дженни судорожно сглотнула и прошептала:
— Я не предупреждала Боба Доусона. Ты же знаешь, что я его ненавижу и хочу, чтобы его схватили. Зачем мне предупреждать его?
— Чтобы спасти брата, — отрезал Кейн. — Я знаю, что тебе наплевать на Доусона, как знаю и то, что ты любишь брата.
— Я ничего Доусону не говорила, — повторила Дженни. За эти увертки она себя ненавидела, но боялась, что если расскажет Кейну всю правду, то потеряет его.
Какое-то время оба молчали. А потом Кейн вдруг крепко обнял ее и, прижав к груди, пробормотал:
— Хорошо, я больше не стану тебя пытать.
В следующее мгновение Кейн подхватил ее на руки и отнес на широкую мягкую постель у стены. И Дженни тотчас же забыла обо всем на свете — забыла о ванне, о своих страхах и о брате.
Казалось, оба только и ждали этого момента. Потому что Кейн, пренебрегая обычным ритуалом, включавшим поцелуи и ласки, сразу же снял с нее пеньюар, а она мгновенно стащила с него брюки и рубашку.
Кейн овладел ею стремительно, почти грубо, но Дженни было все равно. Отвечая на его порывистые движения, она обвивала руками его шею, и из груди ее то и дело вырывались громкие стоны. Она хваталась за него, как утопающий хватается за соломинку, устремляясь ему навстречу, она пыталась как можно крепче к нему прижаться, пыталась стать с ним одним целым. Когда же по телу его пробежала дрожь, из горла ее вырвался крик, и в следующее мгновение оба затихли, прерывисто дыша.
Прошло минут десять, прежде чем Кейн наконец шевельнулся. Приподнявшись на локте, он внимательно посмотрел на Дженни и убрал с ее лба мокрую прядь. Ее длинные ресницы тотчас же затрепетали, и глаза медленно открылись. Она улыбнулась ему и тихонько вздохнула.
— Неужели я наконец-то нашел способ заставить тебя замолчать? — спросил Кейн.
Дженни кивнула:
— Нашел. Но только на время.
Он рассмеялся, а она провела ладонью по его щеке. Когда же их губы слились в поцелуе, Дженни подумала: «Теперь все будет хорошо. Иначе и быть не может».
Глава 21
Глядя в меню, Дженни покачала головой:
— Боюсь, мне более привычны блюда в верхней части списка, чем в нижней.
Кейн с улыбкой пояснил:
— В начале меню напечатаны блюда, подававшиеся здесь в 1859 году. Бобы, бекон, галеты, сушеные яблоки. Это сделано для того, чтобы можно было сравнить с тем, что предлагается сегодня.
Дженни кивнула:
— Да, понимаю. Просто мне вспомнилось то, что подавали в гостинице в Парадайзе. Там подавали примерно то же, что у них здесь — в верхней части списка.
— Ты как будто недовольна сегодняшним выбором? — спросил Кейн, откинувшись на спинку стула.
Дженни покачала головой:
— Нет-нет, как можно быть недовольной свежими устрицами, черепашьим супом, жареным филе форе ли с соусом из мадеры и другими деликатесами, если я никогда ничего подобного не пробовала? — Она снова покачала головой. — Из всего этого списка я знаю только вареный картофель и зеленый горошек. И еще кофе.
— В таком случае я сам закажу для тебя блюда, — сказал Кейн.
После того как он продиктовал заказ неулыбчивому официанту, Дженни посмотрела на него долгим взглядом и спросила:
— Откуда ты так хорошо знаешь места, подобные этому? Как странно… Ты прекрасно себя чувствуешь и в шикарном отеле, и на просторах прерии, где нет ничего, кроме сушеных бобов и вяленой говядины.
Подняв бокал с вином, Кейн снова улыбнулся:
— Я ведь уже тебе рассказывал о том, что ездил на Восток, чтобы получить образование. Прежде чем вернуться в Техас, я жил некоторое время в Нью-Йорке и Чикаго.
— А теперь? Откуда ты знаешь женщин вроде Дженни Роджерс?
— Пожалуйста, не путай Дженни Роджерс с другими. Она порядочная женщина.
Дженни нервно теребила полотняную салфетку, лежавшую у нее на коленях.
— Как бы то ни было, Кейн, мне все же не известно, как ты познакомился с ней. Если, конечно, ваше знакомство не произошло… при очевидных обстоятельствах. Правда, мне почему-то кажется, что не очевидные обстоятельства послужили причиной вашего знакомства.
— Это так важно?
— Для меня — да. — Дженни кивнула и тут же добавила: — Временами я чувствую, что ничтожно мало о тебе знаю. Если же я узнаю больше о твоей прежней жизни, то, возможно, смогу лучше понять тебя нынешнего.
Кейн осушил свой бокал и протянул руку к бутылке, стоявшей в ведерке со льдом на маленькой тележке возле их столика.
— Еще вина? — Он вопросительно взглянул на Дженни, но та отрицательно покачала головой. — Значит, ты полагаешь, дорогая, что я не такой, каким кажусь?
Она снова кивнула:
— Совершенно верно. Кейн пожал плечами:
— Что ж, вероятно, ты права. Люди обычно не такие, какими кажутся. Даже ты, милая Дженни.
Дженни в смущении отвела глаза. Потом сделала вид, что разглядывает элегантный интерьер ресторана. Ей ужасно не хотелось спорить с Кейном, потому что в спорах с ним она всегда проигрывала. И это обстоятельство тоже давало ей повод подозревать, что он не был обыкновенным странствующим фотографом, зарабатывавшим на жизнь своим мастерством и фотографическим оборудованием.
— Кейн, кто ты?! — выкрикнула она в отчаянии. — я знаю, что ты не бродяга, охваченный желанием праведной мести, как я думала раньше. Все не так просто, как кажется. За всем этим стоит еще что-то, Кейн, и я хочу знать, что именно.
Кейн осторожно поставил на скатерть свой бокал и с усмешкой спросил:
— А если ты права — что тогда? Что это изменит? Его вопрос застал Дженни врасплох.
— Что ты имеешь в виду? — пробормотала она, потупившись.
— Что это изменит в наших отношениях? Разве это повлияет на темы наших разговоров и на наши чувства друг к другу? Я так не считаю. Я сказал тебе с самого начала, что разыскиваю Боба Доусона. И объяснил, почему разыскиваю. Это правда, хотя и неполная. Но это все, что я могу тебе сказать в данный момент, Дженни.
Дженни выпрямилась и пристально посмотрела ему в глаза, словно пыталась прочесть его мысли. Она испытывала тягостное чувство, что в один прекрасный день узнает о нем нечто такое, чего не хотела бы знать. Его умение владеть оружием, его знакомство с подозрительными людьми во многих городах — все это наводило на мысль, что он и сам принадлежал к числу тех, кому место за решеткой. Возможно, Боб Доусон обманул Кейна, не поделился с ним награбленной добычей, и теперь Кейн хотел отомстить за обман. А история про убитого друга — наглая ложь. И если так, то Кейн без малейших угрызений совести может застрелить не только Боба Доусона, но и Джонни.
Чувствуя себя совершенно беспомощной, она подняла на него глаза. Кейн снова потягивал вино из бокала и выглядел немного утомленным. Дженни снова ощутила укоры совести. Кто бы он ни был, она заключила с ним сделку, но не сдержала свое слово. И это ужасно ее угнетало. Но не могла же она сказать Кейну, что предала его, что не сдержала слово…
Тут к ним подошел официант и протянул Кейну маленький серебряный поднос с белым конвертом и изящным ножом для вскрытия корреспонденции.
— Мистер Рэнсом, это адресованное вам письмо пришло всего несколько минут назад, и клерк за столом регистрации посчитал его срочным, — сообщил официант.
— Благодарю вас, — кивнул Кейн.
Он взял с подноса письмо и, дождавшись, когда официант отойдет, вскрыл конверт.
Дженни с любопытством наблюдала, как он читал послание. Когда же он поднял на нее взгляд, она сразу поняла: Боб Доусон и, следовательно, ее брат наконец-то добрались до Денвера.
— Кого будут вешать? — спросила Дженни, покосившись на Кейна, проверявшего свои пистолеты.
— Боюсь, мне более привычны блюда в верхней части списка, чем в нижней.
Кейн с улыбкой пояснил:
— В начале меню напечатаны блюда, подававшиеся здесь в 1859 году. Бобы, бекон, галеты, сушеные яблоки. Это сделано для того, чтобы можно было сравнить с тем, что предлагается сегодня.
Дженни кивнула:
— Да, понимаю. Просто мне вспомнилось то, что подавали в гостинице в Парадайзе. Там подавали примерно то же, что у них здесь — в верхней части списка.
— Ты как будто недовольна сегодняшним выбором? — спросил Кейн, откинувшись на спинку стула.
Дженни покачала головой:
— Нет-нет, как можно быть недовольной свежими устрицами, черепашьим супом, жареным филе форе ли с соусом из мадеры и другими деликатесами, если я никогда ничего подобного не пробовала? — Она снова покачала головой. — Из всего этого списка я знаю только вареный картофель и зеленый горошек. И еще кофе.
— В таком случае я сам закажу для тебя блюда, — сказал Кейн.
После того как он продиктовал заказ неулыбчивому официанту, Дженни посмотрела на него долгим взглядом и спросила:
— Откуда ты так хорошо знаешь места, подобные этому? Как странно… Ты прекрасно себя чувствуешь и в шикарном отеле, и на просторах прерии, где нет ничего, кроме сушеных бобов и вяленой говядины.
Подняв бокал с вином, Кейн снова улыбнулся:
— Я ведь уже тебе рассказывал о том, что ездил на Восток, чтобы получить образование. Прежде чем вернуться в Техас, я жил некоторое время в Нью-Йорке и Чикаго.
— А теперь? Откуда ты знаешь женщин вроде Дженни Роджерс?
— Пожалуйста, не путай Дженни Роджерс с другими. Она порядочная женщина.
Дженни нервно теребила полотняную салфетку, лежавшую у нее на коленях.
— Как бы то ни было, Кейн, мне все же не известно, как ты познакомился с ней. Если, конечно, ваше знакомство не произошло… при очевидных обстоятельствах. Правда, мне почему-то кажется, что не очевидные обстоятельства послужили причиной вашего знакомства.
— Это так важно?
— Для меня — да. — Дженни кивнула и тут же добавила: — Временами я чувствую, что ничтожно мало о тебе знаю. Если же я узнаю больше о твоей прежней жизни, то, возможно, смогу лучше понять тебя нынешнего.
Кейн осушил свой бокал и протянул руку к бутылке, стоявшей в ведерке со льдом на маленькой тележке возле их столика.
— Еще вина? — Он вопросительно взглянул на Дженни, но та отрицательно покачала головой. — Значит, ты полагаешь, дорогая, что я не такой, каким кажусь?
Она снова кивнула:
— Совершенно верно. Кейн пожал плечами:
— Что ж, вероятно, ты права. Люди обычно не такие, какими кажутся. Даже ты, милая Дженни.
Дженни в смущении отвела глаза. Потом сделала вид, что разглядывает элегантный интерьер ресторана. Ей ужасно не хотелось спорить с Кейном, потому что в спорах с ним она всегда проигрывала. И это обстоятельство тоже давало ей повод подозревать, что он не был обыкновенным странствующим фотографом, зарабатывавшим на жизнь своим мастерством и фотографическим оборудованием.
— Кейн, кто ты?! — выкрикнула она в отчаянии. — я знаю, что ты не бродяга, охваченный желанием праведной мести, как я думала раньше. Все не так просто, как кажется. За всем этим стоит еще что-то, Кейн, и я хочу знать, что именно.
Кейн осторожно поставил на скатерть свой бокал и с усмешкой спросил:
— А если ты права — что тогда? Что это изменит? Его вопрос застал Дженни врасплох.
— Что ты имеешь в виду? — пробормотала она, потупившись.
— Что это изменит в наших отношениях? Разве это повлияет на темы наших разговоров и на наши чувства друг к другу? Я так не считаю. Я сказал тебе с самого начала, что разыскиваю Боба Доусона. И объяснил, почему разыскиваю. Это правда, хотя и неполная. Но это все, что я могу тебе сказать в данный момент, Дженни.
Дженни выпрямилась и пристально посмотрела ему в глаза, словно пыталась прочесть его мысли. Она испытывала тягостное чувство, что в один прекрасный день узнает о нем нечто такое, чего не хотела бы знать. Его умение владеть оружием, его знакомство с подозрительными людьми во многих городах — все это наводило на мысль, что он и сам принадлежал к числу тех, кому место за решеткой. Возможно, Боб Доусон обманул Кейна, не поделился с ним награбленной добычей, и теперь Кейн хотел отомстить за обман. А история про убитого друга — наглая ложь. И если так, то Кейн без малейших угрызений совести может застрелить не только Боба Доусона, но и Джонни.
Чувствуя себя совершенно беспомощной, она подняла на него глаза. Кейн снова потягивал вино из бокала и выглядел немного утомленным. Дженни снова ощутила укоры совести. Кто бы он ни был, она заключила с ним сделку, но не сдержала свое слово. И это ужасно ее угнетало. Но не могла же она сказать Кейну, что предала его, что не сдержала слово…
Тут к ним подошел официант и протянул Кейну маленький серебряный поднос с белым конвертом и изящным ножом для вскрытия корреспонденции.
— Мистер Рэнсом, это адресованное вам письмо пришло всего несколько минут назад, и клерк за столом регистрации посчитал его срочным, — сообщил официант.
— Благодарю вас, — кивнул Кейн.
Он взял с подноса письмо и, дождавшись, когда официант отойдет, вскрыл конверт.
Дженни с любопытством наблюдала, как он читал послание. Когда же он поднял на нее взгляд, она сразу поняла: Боб Доусон и, следовательно, ее брат наконец-то добрались до Денвера.
— Кого будут вешать? — спросила Дженни, покосившись на Кейна, проверявшего свои пистолеты.