– Хорошо хоть у тебя хватило здравомыслия воспользоваться презервативом, – мрачно заметил Этан. – По крайней мере не будет незаконнорожденных отпрысков.
Джейн недоуменно захлопала ресницами:
– Ах вот для чего эта штука!
Вероятно, знай она заранее, Джейн не стала бы его использовать.
– Ну, что мне теперь с вами делать, миледи? – раздался над ней голос Этана.
Джейн нахмурилась. О чем это он?
– Я хочу, чтобы ты занялся со мной любовью, – честно сказала она. – Я хочу оставаться в твоих объятиях, пока не умру.
Этан задумчиво покачал головой:
– Что ж, если ты настаиваешь... – Он прильнул к ней губами.
Прикосновение его губ к заветному месту испугало Джейн, и ее руки непроизвольно натянули шнур. Это было что-то совсем уж непристойное...
Однако в этот момент его язык нашел самую чувствительную точку, и Джейн утратила способность рассуждать здраво.
Мягкий, влажный язык описывал окружности, уходил и возвращался. От его ласк по ее телу стали пробегать судороги. Бедра Джейн беспомощно раскрылись перед ним, выставив напоказ ее всю.
Джейн выгибалась, корчилась, извивалась, беззвучно шевелила ртом. Утопая в волшебных ощущениях, она забыла обо всем на свете, кроме дикой неукротимости экстаза, вызванного его поцелуем.
– Боже праведный! Этан, пожалуйста! Я так тебя хочу! – Он неподвижно застыл над ней, и Джейн видела, как тяжело вздымается его грудь. Он хотел ее ничуть не меньше, чем она! Вид его крепких мускулистых рук, наливавшихся напряжением от неуверенности, только усилил ее восторг. О, как же она любила его грудь, руки, плечи! Сейчас он поднимется вверх по ее телу, развяжет путы и сожмет ее в своих сильных объятиях, чтобы слиться воедино...
– Презерватив... – выдохнул Этан, сгорая от нетерпения.
Джейн уронила голову на подушку.
– Забудь о нем! Я хочу тебя, хочу от тебя ребенка, хочу носить твое имя!
Его рука, потянувшись к ящику ночного столика, замерла.
– Нет.
Смысл сказанного им дошел до нее не сразу. Потом очень медленно, словно каждое движение доставляло ему невыносимую боль, Этан отодвинулся от нее.
Джейн похолодела.
– Нет?
– Нет.
Этан встал с кровати, и было видно, каких сил стоило ему вернуть себе самообладание. Его обнаженная спина блестела, бедра подрагивали, подчеркивая красоту тела, словно специально созданного, чтобы любить ее.
– Ты мне нужен, Этан. – Джейн чуть не задохнулась. – Пожалуйста, вернись ко мне.
Этан резко обернулся, опалив ее яростным взглядом. Этот темный огонь в его глазах она никогда раньше не видела. Теперь он выглядел неприступным, а главное – потрясенным.
– Теперь ты умиляешь меня, но, мне кажется, я тоже однажды просил, и это ни к чему не привело.
Джейн испытала приступ ледяного ужаса. Она отвернула голову, не в состоянии встретиться с ним взглядом. За пеленой слез мир утратил четкость очертаний.
– Освободи меня, – потребовала Джейн грубо. – Немедленно.
– Сами освобождайтесь, леди Джейн, – ответил Этан равнодушно. – Шнур не завязан, а всего лишь закручен. Даже ребенок смог бы от него избавиться.
Сделав небольшое усилие, Джейн ослабила петлю, настолько, что смогла вытащить сначала одну руку, затем другую. Завернувшись в кремовый шелк простыни, она сползла с кровати, надела белье, натянула платье, но не сумела застегнуть пуговицы, потому что от возбуждения и страха у нее отчаянно дрожали руки.
Горящий взгляд его темных глаз говорил, что она каким-то неведомым образом нанесла ему обиду, смертельный удар в самое сердце.
Укрывшись за броней одежды, Джейн сделала глубокий вдох и повернулась к Этану.
Он стоял к ней спиной, все еще без рубашки, и смотрел во тьму ночи, сжимая в руке стакан с бренди.
Опрокинув в себя остатки горячительного напитка, Этан небрежно швырнул стакан на подоконник, и он, подскочив, с громким стуком упал на пол.
От резкого звука нервы Джейн натянулись еще больше.
– Надо же, – холодно произнес Этан. – Я его разбил.
Джейн не могла сделать ни вдоха, ни выдоха; казалось, ее грудь сковал железный обруч.
– Этан...
Он слегка повернул голову.
– С чего ты решила, что мы можем пожениться?
– Я думала, если смогу переубедить тебя, то... – Ее голос оборвался.
– Что я волшебным образом превращусь в джентльмена?
– Нет, но... Я надеялась, что ты... – Она беспомощно пожала плечами. – Что ты позволишь мне войти.
Он мрачно расхохотался, качая головой.
– Мне некуда тебя впускать, Джейн. А даже если бы и было куда, ты бы не нашла там ничего интересного. Мой совет – не тешь себя иллюзиями.
– Но, Этан, я люблю тебя! Я знаю, что и тебе я небезразлична...
– Господи, Джейн, лучше оставь меня в покое! – Джейн вздрогнула. Она видела, что Этан всеми силами старается вернуть себе самообладание.
Наконец он провел рукой по волосам и, подняв голову, встретился с ней взглядом.
– Леди Джейн, я не знаю, как выразиться яснее.
– Этан, я не...
Он выпрямил спину: его лицо оставалось бесстрастным.
– Я не люблю тебя, Джейн, и никогда не полюблю. – Ее сердце сжалось, и душа оцепенела. Он не оставил ей ни единого шанса. Возможно, он действительно не любит ее...
– Ты лжешь! – Джейн постаралась придать голосу силу и уверенность, которой ей так не хватало в эту минуту.
Не сводя с нее глаз, Этан медленно покачал головой:
– Я никогда не лгал тебе. Я никогда не давал повода считать, что готов сыграть роль в саге о леди Любовь.
Джейн зло рассмеялась.
– Верно, ты никогда не лгал мне, зато постоянно лжешь себе! Ты внушаешь себе, что не хочешь большего, что в той жизни, которую выстроил для себя, есть все, что тебе нужно, все, чего ты заслуживаешь или можешь себе позволить...
Несколько мгновений Этан молчал.
– Ты не понимаешь, о чем толкуешь.
– Отлично понимаю. Внутри тебя сидит человек, который хочет от этого мира гораздо большего, но скорее умрет, чем в этом признается.
Этан побледнел, и сгустившаяся в его глазах тьма стала почти пугающей. В этот момент Джейн поняла, что он отказывается от всего, что связано с ней, и ее сердце разбилось на тысячу хрупких осколков.
– Леди Джейн, никакая самая упрямая воля в мире не может изменить главное: я вас не люблю.
Жестокость его слов ударила ее как хлыст, но Джейн не могла бросить Этана в момент, когда он больше всего в ней нуждался, поэтому она встретила его взгляд со спокойным состраданием.
– Может быть, ты меня и не любишь, – она вскинула подбородок, – но я никуда не уйду и останусь здесь. Так что тебе придется продолжать делать вид, что ты не любишь меня.
Глаза Этана вспыхнули. Приблизившись к Джейн, он схватил ее за плечи и привлек к себе, так что Джейн показалось, будто ее прислонили к топке боли и противоречий. Она чувствовала, что его тело снова хочет обладать ею; его душа рвалась к ней, и она видела это сквозь черные тучи, застившие его глаза. Но его лицо – красивое лицо печального ангела – пылало яростью и сомнением. Хотя Этан имел железную волю, ее любовь, как видно, оказалась сильнее.
Когда он грубо привлек ее к себе и прижался губами к ее губам, Джейн не сопротивлялась, хотя он сделал ей больно. В ответ ее ладони медленно заскользили вверх по напряженным плечам, потом обхватили его лицо. Лишенная возможности ответить на поцелуй, Джейн безропотно терпела его жестокую ласку, и в ней разрастался неистовый пожар. До этого момента она даже не представляла, что может получить удовольствие от подобного обращения.
– Делай со мной что хочешь! – Джейн охнула, когда его руки обхватили ее ноющую грудь, однако тут же положила сверху горячие ладони. – Я всегда буду здесь.
Этан вздрогнул. Первая трещина в стене, которую он так долго и кропотливо сооружал вокруг себя. Надтреснутая скорлупа его уверенности закачалась и раскололась, как лед на замерзшей реке в весеннюю пору. Еще немного – и он добровольно бросится в ее объятия.
Ну уж нет, только не сдаваться!
– Я всегда буду здесь, – повторила Джейн медленно. – Всегда.
Этан понял, что, несмотря на всю его решимость, игра проиграна... как вдруг в коридоре раздался топот. В следующий миг дверь с грохотом распахнулась.
Оттолкнув Джейн, Этан принял боевую стойку, хотя противостоять нападавшим явно не мог.
Глава 25
Глава 26
Джейн недоуменно захлопала ресницами:
– Ах вот для чего эта штука!
Вероятно, знай она заранее, Джейн не стала бы его использовать.
– Ну, что мне теперь с вами делать, миледи? – раздался над ней голос Этана.
Джейн нахмурилась. О чем это он?
– Я хочу, чтобы ты занялся со мной любовью, – честно сказала она. – Я хочу оставаться в твоих объятиях, пока не умру.
Этан задумчиво покачал головой:
– Что ж, если ты настаиваешь... – Он прильнул к ней губами.
Прикосновение его губ к заветному месту испугало Джейн, и ее руки непроизвольно натянули шнур. Это было что-то совсем уж непристойное...
Однако в этот момент его язык нашел самую чувствительную точку, и Джейн утратила способность рассуждать здраво.
Мягкий, влажный язык описывал окружности, уходил и возвращался. От его ласк по ее телу стали пробегать судороги. Бедра Джейн беспомощно раскрылись перед ним, выставив напоказ ее всю.
Джейн выгибалась, корчилась, извивалась, беззвучно шевелила ртом. Утопая в волшебных ощущениях, она забыла обо всем на свете, кроме дикой неукротимости экстаза, вызванного его поцелуем.
– Боже праведный! Этан, пожалуйста! Я так тебя хочу! – Он неподвижно застыл над ней, и Джейн видела, как тяжело вздымается его грудь. Он хотел ее ничуть не меньше, чем она! Вид его крепких мускулистых рук, наливавшихся напряжением от неуверенности, только усилил ее восторг. О, как же она любила его грудь, руки, плечи! Сейчас он поднимется вверх по ее телу, развяжет путы и сожмет ее в своих сильных объятиях, чтобы слиться воедино...
– Презерватив... – выдохнул Этан, сгорая от нетерпения.
Джейн уронила голову на подушку.
– Забудь о нем! Я хочу тебя, хочу от тебя ребенка, хочу носить твое имя!
Его рука, потянувшись к ящику ночного столика, замерла.
– Нет.
Смысл сказанного им дошел до нее не сразу. Потом очень медленно, словно каждое движение доставляло ему невыносимую боль, Этан отодвинулся от нее.
Джейн похолодела.
– Нет?
– Нет.
Этан встал с кровати, и было видно, каких сил стоило ему вернуть себе самообладание. Его обнаженная спина блестела, бедра подрагивали, подчеркивая красоту тела, словно специально созданного, чтобы любить ее.
– Ты мне нужен, Этан. – Джейн чуть не задохнулась. – Пожалуйста, вернись ко мне.
Этан резко обернулся, опалив ее яростным взглядом. Этот темный огонь в его глазах она никогда раньше не видела. Теперь он выглядел неприступным, а главное – потрясенным.
– Теперь ты умиляешь меня, но, мне кажется, я тоже однажды просил, и это ни к чему не привело.
Джейн испытала приступ ледяного ужаса. Она отвернула голову, не в состоянии встретиться с ним взглядом. За пеленой слез мир утратил четкость очертаний.
– Освободи меня, – потребовала Джейн грубо. – Немедленно.
– Сами освобождайтесь, леди Джейн, – ответил Этан равнодушно. – Шнур не завязан, а всего лишь закручен. Даже ребенок смог бы от него избавиться.
Сделав небольшое усилие, Джейн ослабила петлю, настолько, что смогла вытащить сначала одну руку, затем другую. Завернувшись в кремовый шелк простыни, она сползла с кровати, надела белье, натянула платье, но не сумела застегнуть пуговицы, потому что от возбуждения и страха у нее отчаянно дрожали руки.
Горящий взгляд его темных глаз говорил, что она каким-то неведомым образом нанесла ему обиду, смертельный удар в самое сердце.
Укрывшись за броней одежды, Джейн сделала глубокий вдох и повернулась к Этану.
Он стоял к ней спиной, все еще без рубашки, и смотрел во тьму ночи, сжимая в руке стакан с бренди.
Опрокинув в себя остатки горячительного напитка, Этан небрежно швырнул стакан на подоконник, и он, подскочив, с громким стуком упал на пол.
От резкого звука нервы Джейн натянулись еще больше.
– Надо же, – холодно произнес Этан. – Я его разбил.
Джейн не могла сделать ни вдоха, ни выдоха; казалось, ее грудь сковал железный обруч.
– Этан...
Он слегка повернул голову.
– С чего ты решила, что мы можем пожениться?
– Я думала, если смогу переубедить тебя, то... – Ее голос оборвался.
– Что я волшебным образом превращусь в джентльмена?
– Нет, но... Я надеялась, что ты... – Она беспомощно пожала плечами. – Что ты позволишь мне войти.
Он мрачно расхохотался, качая головой.
– Мне некуда тебя впускать, Джейн. А даже если бы и было куда, ты бы не нашла там ничего интересного. Мой совет – не тешь себя иллюзиями.
– Но, Этан, я люблю тебя! Я знаю, что и тебе я небезразлична...
– Господи, Джейн, лучше оставь меня в покое! – Джейн вздрогнула. Она видела, что Этан всеми силами старается вернуть себе самообладание.
Наконец он провел рукой по волосам и, подняв голову, встретился с ней взглядом.
– Леди Джейн, я не знаю, как выразиться яснее.
– Этан, я не...
Он выпрямил спину: его лицо оставалось бесстрастным.
– Я не люблю тебя, Джейн, и никогда не полюблю. – Ее сердце сжалось, и душа оцепенела. Он не оставил ей ни единого шанса. Возможно, он действительно не любит ее...
– Ты лжешь! – Джейн постаралась придать голосу силу и уверенность, которой ей так не хватало в эту минуту.
Не сводя с нее глаз, Этан медленно покачал головой:
– Я никогда не лгал тебе. Я никогда не давал повода считать, что готов сыграть роль в саге о леди Любовь.
Джейн зло рассмеялась.
– Верно, ты никогда не лгал мне, зато постоянно лжешь себе! Ты внушаешь себе, что не хочешь большего, что в той жизни, которую выстроил для себя, есть все, что тебе нужно, все, чего ты заслуживаешь или можешь себе позволить...
Несколько мгновений Этан молчал.
– Ты не понимаешь, о чем толкуешь.
– Отлично понимаю. Внутри тебя сидит человек, который хочет от этого мира гораздо большего, но скорее умрет, чем в этом признается.
Этан побледнел, и сгустившаяся в его глазах тьма стала почти пугающей. В этот момент Джейн поняла, что он отказывается от всего, что связано с ней, и ее сердце разбилось на тысячу хрупких осколков.
– Леди Джейн, никакая самая упрямая воля в мире не может изменить главное: я вас не люблю.
Жестокость его слов ударила ее как хлыст, но Джейн не могла бросить Этана в момент, когда он больше всего в ней нуждался, поэтому она встретила его взгляд со спокойным состраданием.
– Может быть, ты меня и не любишь, – она вскинула подбородок, – но я никуда не уйду и останусь здесь. Так что тебе придется продолжать делать вид, что ты не любишь меня.
Глаза Этана вспыхнули. Приблизившись к Джейн, он схватил ее за плечи и привлек к себе, так что Джейн показалось, будто ее прислонили к топке боли и противоречий. Она чувствовала, что его тело снова хочет обладать ею; его душа рвалась к ней, и она видела это сквозь черные тучи, застившие его глаза. Но его лицо – красивое лицо печального ангела – пылало яростью и сомнением. Хотя Этан имел железную волю, ее любовь, как видно, оказалась сильнее.
Когда он грубо привлек ее к себе и прижался губами к ее губам, Джейн не сопротивлялась, хотя он сделал ей больно. В ответ ее ладони медленно заскользили вверх по напряженным плечам, потом обхватили его лицо. Лишенная возможности ответить на поцелуй, Джейн безропотно терпела его жестокую ласку, и в ней разрастался неистовый пожар. До этого момента она даже не представляла, что может получить удовольствие от подобного обращения.
– Делай со мной что хочешь! – Джейн охнула, когда его руки обхватили ее ноющую грудь, однако тут же положила сверху горячие ладони. – Я всегда буду здесь.
Этан вздрогнул. Первая трещина в стене, которую он так долго и кропотливо сооружал вокруг себя. Надтреснутая скорлупа его уверенности закачалась и раскололась, как лед на замерзшей реке в весеннюю пору. Еще немного – и он добровольно бросится в ее объятия.
Ну уж нет, только не сдаваться!
– Я всегда буду здесь, – повторила Джейн медленно. – Всегда.
Этан понял, что, несмотря на всю его решимость, игра проиграна... как вдруг в коридоре раздался топот. В следующий миг дверь с грохотом распахнулась.
Оттолкнув Джейн, Этан принял боевую стойку, хотя противостоять нападавшим явно не мог.
Глава 25
Связанный, со следами крови на лице, Этан стоял, удерживаемый двумя ливрейными лакеями лорда Мейвелла, и угрюмо смотрел в пол, в то время как Джейн держал третий лакей.
Они были уже одеты, и Мейвелл ходил перед ними по комнате как маятник.
– Мало того что ты посмел прикоснуться к леди, так ты еще и обесчестил ее. Ты всегда летал высоко, Деймонт, но на этот раз с высоты упал, вот так-то.
Этан, прищурившись, посмотрел на Мейвелла:
– Что же все ваши красивые разговоры о равенстве? Мне следовало бы удивиться, но я не удивлен. Вас устраивают ваши привилегии, верно?
Мейвелл злобно сверкнул глазами.
– Идеология – одно, а самонадеянность. – Он жестом велел своим людям подвести Этана поближе. – Тебе очень хочется жить как джентльмен, Деймонт. С этим помочь не могу. Зато дам тебе шанс умереть, как подобает джентльмену. Дуэль на рассвете в Гайд-парке. Как тебе нравится такой аристократический конец?
– Нет! – Джейн попыталась вырваться из удерживавших ее рук. – Зачем все это? Тебе ведь нет до меня никакого дела. Не все ли тебе равно, что я завела любовника?
Мейвелл повесил трость на руку и поправил галстук.
– Леди лучше заживо сгнить в Бедламе, чем жить обесчещенной, – изрек он с печалью и бросил на племянницу сочувственный взгляд. – И наследства у тебя никакого нет, верно? Денег на твоем счету оказалось едва ли больше той суммы, которую мои дочери позволяют себе потратить всего за один день. Неужели ты полагаешь, что теперь кто-нибудь польстится на нищую леди с подмоченной репутацией? Боже милостивый, девочка, не будь такой наивной! Думаешь, этот обормот даст за тебя хоть ломаный грош?
Джейн ни секунды не раздумывала.
– Этан любит меня, хоть старается убедить в обратном. Чтоб меня черти разорвали, если это не так.
Мейвелл поцокал языком.
– Ай-яй-яй, что за выражение! Впрочем, это не твоя вина, не так ли? Мне говорили, что спятившие не в состоянии следить за своими словами. На короткое время ты от нас ускользнула, дорогуша, это правда, но эта склонность к неприличному поведению, побег из дома, от родных – разве все это не говорит само за себя?
Джейн поморщилась.
– Это ты свел нас вместе. – Мейвелл покачал головой:
– Истинная леди не уступила бы свою невинность меньше чем за неделю. Ты и впрямь маленькая бесстыдница! – Он жестом велел своим людям связать племянницу. – Так что возвращайся назад в Бедлам, а уж я позабочусь, чтобы второе бегство не состоялось. В этом заведении наиболее строптивых больных держат в оковах. Кстати, за Бедлам можешь поблагодарить Деймонта – это была его идея.
Лицо Джейн побледнело от гнева, и она посмотрела на Этана так, словно видела его впервые. Этан заскрипел зубами.
– Мейвелл, ты грязный, мерзкий ублюдок! – Гарольд Мейвелл вздохнул.
– Как и ты, Деймонт. Два сапога, помнишь?
– Вам бы кстати самому получше запомнить это, милорд.
Мейвелл на мгновение замер, но тут же махнул рукой, и лакеи поспешно выволокли Этана и Джейн из пустого дома.
В Гайд-парке стояла тишина, и только с веток срывались капли осевшего тумана. Нарушая безмолвие, под колесами экипажа захрустела галька, потом громко звякнула сбруя. Вокруг не было ни души, так что Джейн пришлось отказаться от плана позвать кого-нибудь на помощь.
Неподвижно сидя в углу кареты, она старалась не привлекать к себе внимания, поскольку усиленно пыталась освободить запястья от веревок. Лакей Мейвелла, вероятно, из уважения к ее положению не затянул узлы, как следовало бы, но все равно она уже давно стерла кожу о веревку и перестала чувствовать боль. Теперь Джейн отчаянно силилась вытащить руки. Веревка промокла от крови, но она, не издавая ни звука, продолжала отчаянную борьбу.
Когда коляска резко остановилась, Джейн, потеряв равновесие, едва не упала на колени сидевшего напротив Этана, но тут же, оттолкнувшись ногами от пола, постаралась отодвинуться как можно дальше.
– Джейн, я...
Договорить Этан не успел: люди Мейвелла выволокли его из коляски и бросили на землю.
Лежа на земле, Этан скосил глаза на Мейвелла.
– Едва ли я могу драться на дуэли в таком положении. Никто не поверит, что схватка была честной, если мои руки останутся связанными.
Мейвелл кивнул:
– Что бы ни случилось, никто все равно не поверит, что ты умер в честном поединке. Ты сын лавочника...
– Владельца мануфактуры, – поправил Этан.
– Людей больше возмутит тот факт, что у тебя хватило наглости участвовать в поединке чести, а не то, что тебя при этом застрелили. Иного исхода и быть не может.
– Ввиду врожденного превосходства высшего класса, вы полагаете? – Сплюнув попавшую в рот грязь, Этан расхохотался. – Достигнутого скорее в результате кровосмешения. Вы же стремитесь вступать в брак со своими двоюродными братьями и сестрами, не так ли?
Это был первый удар, попавший в цель, и Мейвелл лягнул Этана ногой в бок, лишив его на мгновение возможности дышать.
Этан захрипел.
– Славные сапоги, – выдавил он между хрипами. – Кто вам их тачает?
– Тебе что за дело? – огрызнулся Мейвелл и махнул своим людям рукой: – Поднимите его. Я рассчитываю прикончить этого паразита, пока не взошло солнце.
Пока Этана поднимали на ноги, он успел кинуть последний взгляд на карету. Джейн сидела, забившись в угол, и смотрела куда-то поверх его головы.
Ни печального взгляда, ни слов прощания. На этот раз, похоже, он переборщил. Даже у порога смерти он жалел только об одном – что ей стало известно, кто отправил ее в Бедлам. И все же Этан почему-то надеялся, что его Джейн не отвернется от него ни при каких обстоятельствах. В какой-то момент в глубине души он начал верить, что ее любовь настоящая и она будет любить его до дня смерти. Теперь этот день, похоже, настал, и он испытывал некоторое разочарование от того, что ее любви хватило всего на несколько часов.
Связанный и обезоруженный, Этан стоял посреди пустынного парка в окружении людей Мейвелла, пока наконец один из них не перерезал веревки на его руках. После этого Этана вывели на середину поляны.
– Отмерьте шаги, – приказал Мейвелл, забираясь в коляску. – Пусть все выглядит предельно правдоподобно.
Этана поставили спиной к спине с другим человеком, после чего начался отсчет шагов.
– Один, два, три...
– Пистолет! – внезапно крикнул Мейвелл.
К полной растерянности Этана, ему в руку вложили прекрасной работы дуэльный пистолет.
– Особенно не обольщайся, – усмехнулся человек рядом с ним. – Пули в нем нет, но, чтобы все выглядело натуральному тебя на руке должны остаться следы пороха.
Только тут Этан со всей остротой осознал, что настал его конец, и с удивлением обнаружил, что будущее все же продолжает его волновать.
Он хотел жить, и хотел этого всем сердцем.
Но больше всего ему не хотелось умирать, оставив Джейн с теми словами, которые он бросил ей перед тем, как к ним нагрянул со своей бандой Мейвелл. Что, если она всю оставшуюся жизнь будет думать, что он сказал ей правду?
Не обращая внимания на охранников, Этан повернул голову и крикнул как можно громче:
– Джейн!
Она не ответила, но коляска вдруг заходила ходуном: должно быть, там завязалась драка.
Этан беспомощно рванулся к экипажу, но его удержали чьи-то руки.
– Джейн! – снова крикнул он. – Я лгал! Я солгал, как ты и говорила!
Коляска, перестав раскачиваться, замерла, и у Этана остановилось сердце.
– Джейн, я люблю тебя!
Он в ужасе ждал хоть какого-нибудь ответа, но из кареты не последовало ни звука.
Наконец дверца экипажа открылась, и появившийся оттуда Мейвелл грозно взглянул на своих спутников:
– Эй, чего вы медлите?
Человек, с которым должен был стреляться Этан, поднял пистолет, и Этан увидел, как его палец нажал на курок...
Прозвучал выстрел.
Неожиданно человек напротив закружился на месте и завалился набок, тогда как выпущенная им пуля улетела в сторону, поразив слугу Мейвелла.
Резко повернувшись, Этан протянул пистолет к лицу того, кто стоял справа от него, и тоже нажал на курок. Его конвоир, вскрикнув, покачнулся и закрыл лицо руками, дав возможность Этану ударить его рукояткой пистолета по голове. Не представляя, что делать дальше, он запустил пистолет в человека, стоявшего слева от него, и тот от удара в лоб упал как подкошенный.
Оставшись без оружия, Этан прыжком ушел с линии огня; скрывшись в тени деревьев, он устремился к тому месту, где должны были находиться его таинственные спасители, но там он обнаружил только одного человека, успевавшего одновременно управляться с четырьмя пистолетами. В свете уцелевших факелов его седые волосы победно отливали серебром.
– Дживс? – Дворецкий обернулся:
– Добрый вечер, сэр...
– Пригнись! – Этан, заметив, как один из людей Мейвелла прицелился, бросился к дворецкому, но тут его что-то с силой ударило и отбросило в сторону.
Дворецкий выстрелил, после чего подбежал к распростертому на земле хозяину.
– Ох, – чуть слышно пробормотал Этан, зажимая руку, – жжет.
– Да, сэр. Могу себе представить, сэр. – Дживс помог ему подняться.
– Ты знаешь? – вздохнул Этан. – Я ранен в руку на дуэли в Гайд-парке. Все мои аристократические мечты стали явью, и теперь отец мог бы мною гордиться.
К этому времени поляна превратилась в подобие сумасшедшего дома. Люди палили во всех направлениях, размахивали пистолетами, факелами и громко кричали. Единственный человек, который мог бы догадаться, откуда прилетели первые пули, лежал на земле и хранил молчание.
– Сюда, сэр. Скорее! – Дворецкий явно хотел поскорее вывести Этана из парка.
– Нет, Дживс, у него Джейн! – Слуга потянул Этана прочь.
– Не думаю, что он причинит ей вред, сэр.
– Нет, он снова упечет ее в Бедлам!
И тут на помощь Дживсу пришли другие руки, куда более сильные. Этана затолкали в карету, и она помчалась по Хай-стрит, оставляя далеко позади Гайд-парк и Джейн.
Поддерживаемый Дживсом, Этан, слегка покачиваясь, медленно вошел в «Клуб лжецов». Время приближалось к рассвету, и в залах было пусто; даже самые пропащие души в этот час мирно почивали в своих постелях. В отличие от людей, собравшихся в дальнем конце здания. При виде Этана некоторые повскакивали с мест, помогая усадить его на стул.
Вскоре в комнате стало тесно. Некоторые «лжецы» пришли сюда в халатах и ночных колпаках.
Появившийся последним Курт держал в руках жестяную кастрюльку с дымящейся водой и блестящими инструментами с опасного вида лезвиями, сильно смахивающими на орудия пытки.
Этан попытался подняться на ноги.
– Простите, сэр, мне нужно идти...
Он тут же потерял равновесие и плюхнулся обратно, после чего Дживс стащил с него сюртук, продырявленный пулей и промокший от крови.
Плечо Этана пронзила острая боль; он дернулся, стараясь уйти от толстых грубых пальцев, копавшихся в его ране, и тут же кто-то влил ему в рот бренди, которое он тут же выплюнул обратно.
– Джейн! Нам нужно вернуться за Джейн!
В этот момент словно что-то повернулось внутри Этана, и он провалился в пустоту.
Этан пришел в себя, когда Дживс и Курт заканчивали накладывать на его плечо повязку.
– Пошевели рукой, – велел гигант.
После некоторого размышления Этан решил, что это его просят пошевелить рукой, и хотя плечо было туго перебинтовано, он слегка приподнял его. Плечо тут же пронзила пульсирующая боль, но Этан сразу же понял, что рана не так серьезна, как он предполагал.
– Спасибо, доктор.
Курт что-то проворчал, показывая в ухмылке ряд неровных зубов.
– Полагаю, вы ему нравитесь, сэр, – заметил Дживс, благодушно кивая.
Этан благоразумно не стал комментировать столь сомнительное заявление. – Полагаю, это я попросил тебя привезти меня сюда? – Дворецкий выглядел слегка озадаченным.
– Нет, сэр, не думаю.
Дживса ему рекомендовала Лиллиан, как же ее... Лиллиан Рейнз. Это же имя носила школа напротив клуба. И конечно же, его зовут вовсе не Дживс, а...
– Пирсон. – Дворецкий вскинул бровь.
– Да, сэр?
– Ты «лжец», не так ли? – Пирсон кивнул:
– В некотором смысле, полагаю, что да. – Этан устало закрыл глаза.
– А Сара Кук?
– Мы с ней работали на сэра и леди Рейнз, которые руководят «Академией лжецов».
– Ури?
– Ури работает на Джентльмена, сэр. – На скулах Этана заходили желваки.
– Скажи, Пирсон, а подштанники на мне мои или с задницы премьер-министра?
– Вам лучше знать, сэр.
– Ладно. Где Этеридж?
– Его светлость проводит совещание в соседней комнате, сэр.
Этан с трудом поднялся и направился в соседнюю комнату, рассчитывая встретиться там с лордом Этериджем.
– Как можете вы сидеть здесь и болтать, когда один из ваших людей в опасности?
Этеридж незамедлительно повернулся к нему:
– Кто именно?
– Леди Джейн!
– Я не знаю никакой леди, которую бы звали Джейн. – Этан нахмурился:
– Вы ничего не знаете о племяннице лорда Мейвелла, о единственном агенте, которого правительство сумело внедрить к нему, кроме меня...
– Что?
Этан слегка качнулся, и Этеридж пододвинул ему стул.
– Объясните.
– Нет! – Этан остался стоять. – Никаких объяснений, никаких проверок, никакого представления! Ради Бога, просто поверьте мне! Нам нужно немедленно вырвать леди Джейн из когтей Мейвелла. Если вы хотите достать Химеру, то только леди Джейн может выдать его вам!
Этеридж обернулся к присутствующим:
– Вы слышали, что он сказал. Пистолеты и кинжалы. Но... – Он перевел взгляд на Этана: – Куда этот прохвост мог ее увезти?
– В Бедлам, – ответил Этан, не раздумывая, и тут же усомнился: – Хотя это было бы слишком легко, правда? То, как он говорил об этом и даже неоднократно повторял...
– Похоже на приманку? – Этан кивнул:
– Очень похоже.
Этеридж обвел присутствующих спокойным взглядом.
– В таком случае – в Мейвелл-Хаус.
Они были уже одеты, и Мейвелл ходил перед ними по комнате как маятник.
– Мало того что ты посмел прикоснуться к леди, так ты еще и обесчестил ее. Ты всегда летал высоко, Деймонт, но на этот раз с высоты упал, вот так-то.
Этан, прищурившись, посмотрел на Мейвелла:
– Что же все ваши красивые разговоры о равенстве? Мне следовало бы удивиться, но я не удивлен. Вас устраивают ваши привилегии, верно?
Мейвелл злобно сверкнул глазами.
– Идеология – одно, а самонадеянность. – Он жестом велел своим людям подвести Этана поближе. – Тебе очень хочется жить как джентльмен, Деймонт. С этим помочь не могу. Зато дам тебе шанс умереть, как подобает джентльмену. Дуэль на рассвете в Гайд-парке. Как тебе нравится такой аристократический конец?
– Нет! – Джейн попыталась вырваться из удерживавших ее рук. – Зачем все это? Тебе ведь нет до меня никакого дела. Не все ли тебе равно, что я завела любовника?
Мейвелл повесил трость на руку и поправил галстук.
– Леди лучше заживо сгнить в Бедламе, чем жить обесчещенной, – изрек он с печалью и бросил на племянницу сочувственный взгляд. – И наследства у тебя никакого нет, верно? Денег на твоем счету оказалось едва ли больше той суммы, которую мои дочери позволяют себе потратить всего за один день. Неужели ты полагаешь, что теперь кто-нибудь польстится на нищую леди с подмоченной репутацией? Боже милостивый, девочка, не будь такой наивной! Думаешь, этот обормот даст за тебя хоть ломаный грош?
Джейн ни секунды не раздумывала.
– Этан любит меня, хоть старается убедить в обратном. Чтоб меня черти разорвали, если это не так.
Мейвелл поцокал языком.
– Ай-яй-яй, что за выражение! Впрочем, это не твоя вина, не так ли? Мне говорили, что спятившие не в состоянии следить за своими словами. На короткое время ты от нас ускользнула, дорогуша, это правда, но эта склонность к неприличному поведению, побег из дома, от родных – разве все это не говорит само за себя?
Джейн поморщилась.
– Это ты свел нас вместе. – Мейвелл покачал головой:
– Истинная леди не уступила бы свою невинность меньше чем за неделю. Ты и впрямь маленькая бесстыдница! – Он жестом велел своим людям связать племянницу. – Так что возвращайся назад в Бедлам, а уж я позабочусь, чтобы второе бегство не состоялось. В этом заведении наиболее строптивых больных держат в оковах. Кстати, за Бедлам можешь поблагодарить Деймонта – это была его идея.
Лицо Джейн побледнело от гнева, и она посмотрела на Этана так, словно видела его впервые. Этан заскрипел зубами.
– Мейвелл, ты грязный, мерзкий ублюдок! – Гарольд Мейвелл вздохнул.
– Как и ты, Деймонт. Два сапога, помнишь?
– Вам бы кстати самому получше запомнить это, милорд.
Мейвелл на мгновение замер, но тут же махнул рукой, и лакеи поспешно выволокли Этана и Джейн из пустого дома.
В Гайд-парке стояла тишина, и только с веток срывались капли осевшего тумана. Нарушая безмолвие, под колесами экипажа захрустела галька, потом громко звякнула сбруя. Вокруг не было ни души, так что Джейн пришлось отказаться от плана позвать кого-нибудь на помощь.
Неподвижно сидя в углу кареты, она старалась не привлекать к себе внимания, поскольку усиленно пыталась освободить запястья от веревок. Лакей Мейвелла, вероятно, из уважения к ее положению не затянул узлы, как следовало бы, но все равно она уже давно стерла кожу о веревку и перестала чувствовать боль. Теперь Джейн отчаянно силилась вытащить руки. Веревка промокла от крови, но она, не издавая ни звука, продолжала отчаянную борьбу.
Когда коляска резко остановилась, Джейн, потеряв равновесие, едва не упала на колени сидевшего напротив Этана, но тут же, оттолкнувшись ногами от пола, постаралась отодвинуться как можно дальше.
– Джейн, я...
Договорить Этан не успел: люди Мейвелла выволокли его из коляски и бросили на землю.
Лежа на земле, Этан скосил глаза на Мейвелла.
– Едва ли я могу драться на дуэли в таком положении. Никто не поверит, что схватка была честной, если мои руки останутся связанными.
Мейвелл кивнул:
– Что бы ни случилось, никто все равно не поверит, что ты умер в честном поединке. Ты сын лавочника...
– Владельца мануфактуры, – поправил Этан.
– Людей больше возмутит тот факт, что у тебя хватило наглости участвовать в поединке чести, а не то, что тебя при этом застрелили. Иного исхода и быть не может.
– Ввиду врожденного превосходства высшего класса, вы полагаете? – Сплюнув попавшую в рот грязь, Этан расхохотался. – Достигнутого скорее в результате кровосмешения. Вы же стремитесь вступать в брак со своими двоюродными братьями и сестрами, не так ли?
Это был первый удар, попавший в цель, и Мейвелл лягнул Этана ногой в бок, лишив его на мгновение возможности дышать.
Этан захрипел.
– Славные сапоги, – выдавил он между хрипами. – Кто вам их тачает?
– Тебе что за дело? – огрызнулся Мейвелл и махнул своим людям рукой: – Поднимите его. Я рассчитываю прикончить этого паразита, пока не взошло солнце.
Пока Этана поднимали на ноги, он успел кинуть последний взгляд на карету. Джейн сидела, забившись в угол, и смотрела куда-то поверх его головы.
Ни печального взгляда, ни слов прощания. На этот раз, похоже, он переборщил. Даже у порога смерти он жалел только об одном – что ей стало известно, кто отправил ее в Бедлам. И все же Этан почему-то надеялся, что его Джейн не отвернется от него ни при каких обстоятельствах. В какой-то момент в глубине души он начал верить, что ее любовь настоящая и она будет любить его до дня смерти. Теперь этот день, похоже, настал, и он испытывал некоторое разочарование от того, что ее любви хватило всего на несколько часов.
Связанный и обезоруженный, Этан стоял посреди пустынного парка в окружении людей Мейвелла, пока наконец один из них не перерезал веревки на его руках. После этого Этана вывели на середину поляны.
– Отмерьте шаги, – приказал Мейвелл, забираясь в коляску. – Пусть все выглядит предельно правдоподобно.
Этана поставили спиной к спине с другим человеком, после чего начался отсчет шагов.
– Один, два, три...
– Пистолет! – внезапно крикнул Мейвелл.
К полной растерянности Этана, ему в руку вложили прекрасной работы дуэльный пистолет.
– Особенно не обольщайся, – усмехнулся человек рядом с ним. – Пули в нем нет, но, чтобы все выглядело натуральному тебя на руке должны остаться следы пороха.
Только тут Этан со всей остротой осознал, что настал его конец, и с удивлением обнаружил, что будущее все же продолжает его волновать.
Он хотел жить, и хотел этого всем сердцем.
Но больше всего ему не хотелось умирать, оставив Джейн с теми словами, которые он бросил ей перед тем, как к ним нагрянул со своей бандой Мейвелл. Что, если она всю оставшуюся жизнь будет думать, что он сказал ей правду?
Не обращая внимания на охранников, Этан повернул голову и крикнул как можно громче:
– Джейн!
Она не ответила, но коляска вдруг заходила ходуном: должно быть, там завязалась драка.
Этан беспомощно рванулся к экипажу, но его удержали чьи-то руки.
– Джейн! – снова крикнул он. – Я лгал! Я солгал, как ты и говорила!
Коляска, перестав раскачиваться, замерла, и у Этана остановилось сердце.
– Джейн, я люблю тебя!
Он в ужасе ждал хоть какого-нибудь ответа, но из кареты не последовало ни звука.
Наконец дверца экипажа открылась, и появившийся оттуда Мейвелл грозно взглянул на своих спутников:
– Эй, чего вы медлите?
Человек, с которым должен был стреляться Этан, поднял пистолет, и Этан увидел, как его палец нажал на курок...
Прозвучал выстрел.
Неожиданно человек напротив закружился на месте и завалился набок, тогда как выпущенная им пуля улетела в сторону, поразив слугу Мейвелла.
Резко повернувшись, Этан протянул пистолет к лицу того, кто стоял справа от него, и тоже нажал на курок. Его конвоир, вскрикнув, покачнулся и закрыл лицо руками, дав возможность Этану ударить его рукояткой пистолета по голове. Не представляя, что делать дальше, он запустил пистолет в человека, стоявшего слева от него, и тот от удара в лоб упал как подкошенный.
Оставшись без оружия, Этан прыжком ушел с линии огня; скрывшись в тени деревьев, он устремился к тому месту, где должны были находиться его таинственные спасители, но там он обнаружил только одного человека, успевавшего одновременно управляться с четырьмя пистолетами. В свете уцелевших факелов его седые волосы победно отливали серебром.
– Дживс? – Дворецкий обернулся:
– Добрый вечер, сэр...
– Пригнись! – Этан, заметив, как один из людей Мейвелла прицелился, бросился к дворецкому, но тут его что-то с силой ударило и отбросило в сторону.
Дворецкий выстрелил, после чего подбежал к распростертому на земле хозяину.
– Ох, – чуть слышно пробормотал Этан, зажимая руку, – жжет.
– Да, сэр. Могу себе представить, сэр. – Дживс помог ему подняться.
– Ты знаешь? – вздохнул Этан. – Я ранен в руку на дуэли в Гайд-парке. Все мои аристократические мечты стали явью, и теперь отец мог бы мною гордиться.
К этому времени поляна превратилась в подобие сумасшедшего дома. Люди палили во всех направлениях, размахивали пистолетами, факелами и громко кричали. Единственный человек, который мог бы догадаться, откуда прилетели первые пули, лежал на земле и хранил молчание.
– Сюда, сэр. Скорее! – Дворецкий явно хотел поскорее вывести Этана из парка.
– Нет, Дживс, у него Джейн! – Слуга потянул Этана прочь.
– Не думаю, что он причинит ей вред, сэр.
– Нет, он снова упечет ее в Бедлам!
И тут на помощь Дживсу пришли другие руки, куда более сильные. Этана затолкали в карету, и она помчалась по Хай-стрит, оставляя далеко позади Гайд-парк и Джейн.
Поддерживаемый Дживсом, Этан, слегка покачиваясь, медленно вошел в «Клуб лжецов». Время приближалось к рассвету, и в залах было пусто; даже самые пропащие души в этот час мирно почивали в своих постелях. В отличие от людей, собравшихся в дальнем конце здания. При виде Этана некоторые повскакивали с мест, помогая усадить его на стул.
Вскоре в комнате стало тесно. Некоторые «лжецы» пришли сюда в халатах и ночных колпаках.
Появившийся последним Курт держал в руках жестяную кастрюльку с дымящейся водой и блестящими инструментами с опасного вида лезвиями, сильно смахивающими на орудия пытки.
Этан попытался подняться на ноги.
– Простите, сэр, мне нужно идти...
Он тут же потерял равновесие и плюхнулся обратно, после чего Дживс стащил с него сюртук, продырявленный пулей и промокший от крови.
Плечо Этана пронзила острая боль; он дернулся, стараясь уйти от толстых грубых пальцев, копавшихся в его ране, и тут же кто-то влил ему в рот бренди, которое он тут же выплюнул обратно.
– Джейн! Нам нужно вернуться за Джейн!
В этот момент словно что-то повернулось внутри Этана, и он провалился в пустоту.
Этан пришел в себя, когда Дживс и Курт заканчивали накладывать на его плечо повязку.
– Пошевели рукой, – велел гигант.
После некоторого размышления Этан решил, что это его просят пошевелить рукой, и хотя плечо было туго перебинтовано, он слегка приподнял его. Плечо тут же пронзила пульсирующая боль, но Этан сразу же понял, что рана не так серьезна, как он предполагал.
– Спасибо, доктор.
Курт что-то проворчал, показывая в ухмылке ряд неровных зубов.
– Полагаю, вы ему нравитесь, сэр, – заметил Дживс, благодушно кивая.
Этан благоразумно не стал комментировать столь сомнительное заявление. – Полагаю, это я попросил тебя привезти меня сюда? – Дворецкий выглядел слегка озадаченным.
– Нет, сэр, не думаю.
Дживса ему рекомендовала Лиллиан, как же ее... Лиллиан Рейнз. Это же имя носила школа напротив клуба. И конечно же, его зовут вовсе не Дживс, а...
– Пирсон. – Дворецкий вскинул бровь.
– Да, сэр?
– Ты «лжец», не так ли? – Пирсон кивнул:
– В некотором смысле, полагаю, что да. – Этан устало закрыл глаза.
– А Сара Кук?
– Мы с ней работали на сэра и леди Рейнз, которые руководят «Академией лжецов».
– Ури?
– Ури работает на Джентльмена, сэр. – На скулах Этана заходили желваки.
– Скажи, Пирсон, а подштанники на мне мои или с задницы премьер-министра?
– Вам лучше знать, сэр.
– Ладно. Где Этеридж?
– Его светлость проводит совещание в соседней комнате, сэр.
Этан с трудом поднялся и направился в соседнюю комнату, рассчитывая встретиться там с лордом Этериджем.
– Как можете вы сидеть здесь и болтать, когда один из ваших людей в опасности?
Этеридж незамедлительно повернулся к нему:
– Кто именно?
– Леди Джейн!
– Я не знаю никакой леди, которую бы звали Джейн. – Этан нахмурился:
– Вы ничего не знаете о племяннице лорда Мейвелла, о единственном агенте, которого правительство сумело внедрить к нему, кроме меня...
– Что?
Этан слегка качнулся, и Этеридж пододвинул ему стул.
– Объясните.
– Нет! – Этан остался стоять. – Никаких объяснений, никаких проверок, никакого представления! Ради Бога, просто поверьте мне! Нам нужно немедленно вырвать леди Джейн из когтей Мейвелла. Если вы хотите достать Химеру, то только леди Джейн может выдать его вам!
Этеридж обернулся к присутствующим:
– Вы слышали, что он сказал. Пистолеты и кинжалы. Но... – Он перевел взгляд на Этана: – Куда этот прохвост мог ее увезти?
– В Бедлам, – ответил Этан, не раздумывая, и тут же усомнился: – Хотя это было бы слишком легко, правда? То, как он говорил об этом и даже неоднократно повторял...
– Похоже на приманку? – Этан кивнул:
– Очень похоже.
Этеридж обвел присутствующих спокойным взглядом.
– В таком случае – в Мейвелл-Хаус.
Глава 26
Когда смолкла пистолетная стрельба, Джейн тихо выскользнула с другой стороны кареты. Присев на корточки у переднего колеса, она видела сапоги дяди, черневшие на фоне горящих факелов; дальше за ними на поляне лежали два неподвижных тела, вокруг которых суетились какие-то люди.
Синего сюртука Этана ни на одном из лежащих Джейн не заметила. Не было его и среди тех, кто стоял. Неужели сбежал?
У Джейн отлегло от сердца. На мгновение она зажмурила глаза и прижалась лбом к холодному грязному ободу колеса. Ей удалось обмануть дядю, изобразив обморок, но в голове от его удара до сих пор шумело.
Собрав последние силы, она осторожно начала пробираться к спасительной темноте, стараясь держаться в тени кареты и продолжая следить за происходящим на поляне. К несчастью, на ней было чересчур светлое платье, тогда как более практичным и уместным сейчас было бы платье коричневых тонов.
Вскоре Джейн добралась до небольшой рощицы и, оказавшись вне поля зрения людей на поляне, припустилась бегом. В эту минуту ею владела одна-единственная мысль – как можно скорее очутиться подальше от лорда Мейвелла. Разыскивать Этана в темноте времени у нее не было, к тому же она не представляла, в каком направлений он мог скрыться.
Низко свисавшие ветки деревьев то и дело хлестали Джейн по лицу, но она не обращала на это внимания и мчалась, не разбирая дороги, как вдруг впереди ей послышались всплески и сонное кряканье водяной птицы. Джейн попыталась сориентироваться, припомнив прогулки по парку. Неужели она уже достигла Серпантина?
Замедлив бег, Джейн прислушалась. Утки уже успокоились, и ей оставалось лишь гадать, что их встревожило. Она опасливо остановилась. Что, если причина этого куда более зловещая, чем она может предположить?
Однако, как Джейн ни напрягала слух, других звуков, кроме случайных взмахов крыльев сонной птицы и собственного взволнованного дыхания, ее ухо не уловило, и она, оглядевшись по сторонам, с облегчением опустилась на холодную землю.
Ей нужно подумать о том, как выпутаться из всего этого. Дядя, конечно же, решит, что она непременно попробует разыскать Этана, но, хотя Джейн и впрямь была готова предпринять такую попытку, ей сначала требовалось узнать, где он мог укрыться. Этан достаточно разумен, чтобы не возвращаться домой, и он не мог не предвидеть, что Мейвелл установит за домом слежку.
Внезапно в футе от нее вспыхнул огонек, и Джейн резко попятилась, стараясь отдалиться от возникшего перед ней маленького человечка в лохмотьях, поднявшего вверх горящую палочку, освещавшую его лицо.
Продолжая отползать назад по влажной траве, Джейн почувствовала, что ее спина уперлась в ствол дерева. Маленький человечек не приближался.
– Ну-ну, миледи, осторожно, – неожиданно ласково сказал он. – Вы это зря. Я на стороне справедливости.
– Все думают, что они на стороне справедливости. – Мужчина недовольно хмыкнул. Тусклый свет погас, и он смачно выругался. Воспользовавшись моментом, Джейн медленно отползала за дерево, чтобы попытаться встать на ноги.
Огонек снова вспыхнул, обнаружив ее попытку, и она в безысходности опустила руки.
– Как вы это делаете?
Человечек робко улыбнулся и пожал плечами:
Синего сюртука Этана ни на одном из лежащих Джейн не заметила. Не было его и среди тех, кто стоял. Неужели сбежал?
У Джейн отлегло от сердца. На мгновение она зажмурила глаза и прижалась лбом к холодному грязному ободу колеса. Ей удалось обмануть дядю, изобразив обморок, но в голове от его удара до сих пор шумело.
Собрав последние силы, она осторожно начала пробираться к спасительной темноте, стараясь держаться в тени кареты и продолжая следить за происходящим на поляне. К несчастью, на ней было чересчур светлое платье, тогда как более практичным и уместным сейчас было бы платье коричневых тонов.
Вскоре Джейн добралась до небольшой рощицы и, оказавшись вне поля зрения людей на поляне, припустилась бегом. В эту минуту ею владела одна-единственная мысль – как можно скорее очутиться подальше от лорда Мейвелла. Разыскивать Этана в темноте времени у нее не было, к тому же она не представляла, в каком направлений он мог скрыться.
Низко свисавшие ветки деревьев то и дело хлестали Джейн по лицу, но она не обращала на это внимания и мчалась, не разбирая дороги, как вдруг впереди ей послышались всплески и сонное кряканье водяной птицы. Джейн попыталась сориентироваться, припомнив прогулки по парку. Неужели она уже достигла Серпантина?
Замедлив бег, Джейн прислушалась. Утки уже успокоились, и ей оставалось лишь гадать, что их встревожило. Она опасливо остановилась. Что, если причина этого куда более зловещая, чем она может предположить?
Однако, как Джейн ни напрягала слух, других звуков, кроме случайных взмахов крыльев сонной птицы и собственного взволнованного дыхания, ее ухо не уловило, и она, оглядевшись по сторонам, с облегчением опустилась на холодную землю.
Ей нужно подумать о том, как выпутаться из всего этого. Дядя, конечно же, решит, что она непременно попробует разыскать Этана, но, хотя Джейн и впрямь была готова предпринять такую попытку, ей сначала требовалось узнать, где он мог укрыться. Этан достаточно разумен, чтобы не возвращаться домой, и он не мог не предвидеть, что Мейвелл установит за домом слежку.
Внезапно в футе от нее вспыхнул огонек, и Джейн резко попятилась, стараясь отдалиться от возникшего перед ней маленького человечка в лохмотьях, поднявшего вверх горящую палочку, освещавшую его лицо.
Продолжая отползать назад по влажной траве, Джейн почувствовала, что ее спина уперлась в ствол дерева. Маленький человечек не приближался.
– Ну-ну, миледи, осторожно, – неожиданно ласково сказал он. – Вы это зря. Я на стороне справедливости.
– Все думают, что они на стороне справедливости. – Мужчина недовольно хмыкнул. Тусклый свет погас, и он смачно выругался. Воспользовавшись моментом, Джейн медленно отползала за дерево, чтобы попытаться встать на ноги.
Огонек снова вспыхнул, обнаружив ее попытку, и она в безысходности опустила руки.
– Как вы это делаете?
Человечек робко улыбнулся и пожал плечами: