Брехт Бертольд. Добрый человек из Сычуани

   Домовладелица (входит). Добрый день, господин Шой Да. Вы осведомлены о том, что срок арендной платы истекает послезавтра?
   Шой Да. Госпожа Ми Дзю, обстоятельства складываются так, что моя кузина вряд ли сможет продолжать заниматься табачной торговлей. Она собирается замуж, и будущий супруг (представляет Ян Супа) берет ее с собой в Пекин, где они начнут новую жизнь. Если я получу за свой табак достаточную сумму, я продам лавку.
   Домовладелица. Сколько же вам нужно?
   Сун. Триста наличными.
   Шой Да (быстро). Нет, пятьсот!
   Домовладелица (Суну). Может быть, я смогу помочь вам. (Шой Да.) Сколько стоил ваш табак?
   Шой Да. Кузина в свое время заплатила за него тысячу серебряных долларов и пока еще очень мало продала.
   Домовладелица. Тысяча серебряных долларов! Ее, конечно, надули. Вот что я вам скажу: если вы послезавтра съедете, я плачу триста серебряных долларов за всю лавку.
   Сун. По рукам! А, старик?
   Шой Да. Мало!
   Сун. Хватит!
   Шой Да. Мне нужно по меньшей мере пятьсот.
   Сун. Зачем?
   Шой Да. Позвольте мне поговорить с женихом кузины. (Отводит Суна в сторону.) Весь табак заложен двум старикам за двести серебряных долларов, которые вручены вам.
   Сун (нерешительно). Есть по этому поводу какое-нибудь письменное соглашение?
   Шой Да. Нет.
   Сун (после маленькой паузы, домовладелице). Мы согласны на триста.
   Домовладелица. Мне еще нужно знать, свободна ли лавка от долговых обязательств.
   Сун. Отвечайте же.
   Шой Да. Свободна.
   Сун. Когда можно получить триста долларов?
   Домовладелица. Послезавтра, у вас еще останется время обдумать. Если вы можете подождать месяц, вы получите больше. Я даю триста, и то исключительно потому, что рада помочь вам. Ведь дело, как я понимаю, идет о счастье юной четы. (Уходит.)
   Суп (кричит ей вслед). Согласны! Ящички, горшочки, мешочки - все за триста, и конец мучениям! (Шой Да.) А если бы мы получили до послезавтра где-нибудь больше? Тогда мы, пожалуй, даже вернули бы эти двести.
   Шой Да. За такой срок? Мы не получим даже доллара сверх того, что нам предлагает Ми Дзю. Есть у вас деньги на поездку вдвоем и на первое время?
   Сун. Конечно.
   Шой Да. Сколько же?
   Суп. Так или иначе, я достану, даже если бы пришлось их украсть.
   Шой Да. Ах так, значит, и эту сумму нужно сначала еще раздобыть?
   Сун. Не лезь в бутылку, старик. Я доберусь до Пекина, чего бы мне это ни стоило.
   Шой Да. Но для двоих это обойдется не так дешево.
   Сун. Для двоих? Ведь Шен Де я оставляю здесь. Первое время она была бы для меня, прямо скажем, обузой.
   Шой Да. Понимаю.
   Сун. Что вы уставились на меня, как на дырявый баллон от масла? Выше себя не прыгнешь.
   Шой Да. А на какие средства, по-вашему, будет жить моя кузина?
   Сун. Надеюсь, вы поможете?
   Шой Да. Постараюсь. (Пауза.) Я хотел бы, чтобы вы вернули мне лично двести серебряных долларов, господин Ян Сун, и оставили их здесь до тех пор, пока не предъявите два билета в Пекин.
   Сун. Знаешь что, шурин, я просил бы тебя не вмешиваться.
   Шой Да. Мадемуазель Шен Де...
   Сун. Предоставьте это мне.
   Шой Да. ...быть может, не согласится продать свою лавку, если узнает...
   Сун. Все равно согласится.
   Шой Да. А моих возражений вы не опасаетесь?
   Сун. Почтеннейший!
   Шой Да. Вы, по-видимому, забыли, что она человек и имеет разум.
   Сун (весело). Меня всегда поражало - чего только не воображают об особах женского пола да еще об их разуме! А слышали вы когда-нибудь, например, о могуществе любви и о зове плоти? Вы надеетесь на ее разум? Разума у нее нет. Ее слишком много унижали в течение всей жизни, беднягу! Когда я положу руку ей на плечо и скажу: "Ты пойдешь со мной!" - она услышит колокольный звон и не узнает даже родной матери.
   Шой Да (с трудом). Господин Ян Сун!
   Сун. Господин... как вас там!
   Шой Да. Моя кузина предана вам, потому что...
   Сун. Скажем, потому, что ей нравится, когда я ее хватаю! Заруби себе на носу! (Достает из ящика еще одну сигару, потом кладет две в карман и в конце концов берет весь ящик под мышку.) Ты придешь к ней не с пустыми руками: со свадьбой решено. И тогда она принесет триста, или ты их принесешь, или она или ты! (Уходит.)
   Шин (высунув голову из дверей задней комнаты). Противный субъект! Вся Желтая улица уже знает, что он держит девчонку в руках.
   Шой Да (кричит). Лавка пропала! Он не любит! Это крушение. Гибель. (Начинает метаться по комнате, как пойманное животное, все время повторяя: "Лавка пропала!" Потом вдруг останавливается перед Шин и обращается к ней.) Шин, вы выросли в сточной канаве и я тоже. Разве мы легкомысленны? Нет. Разве когда надо, мы не способны на жестокость? Нет. Я готов схватить вас за горло и трясти до тех пор, пока вы не выплюнете монету, которую украли у меня. Вы это знаете. Времена ужасны, этот город - ад, но мы карабкаемся вверх по гладкой стене. И вдруг кого-нибудь из нас постигает несчастье любовь. Этого достаточно, все погибло. Малейшая слабость - и человека нет. Как освободиться от всех слабостей, и прежде всего от самой смертоносной любви? Она невыносима для человека! Она слишком дорога! Но скажите, можно ли вечно быть начеку? Что это за мир?
   Там поцелуют, а потом задушат.
   Любовный вздох - в крик страха переходит.
   Ах, почему там коршуны кружат?
   Там на свиданье женщина идет!
   Шин. Пожалуй, я лучше сразу приведу цирюльника. Поговорите с ним. Это человек чести. Цирюльник - самая подходящая партия для вашей кузины. (Не получив ответа, убегает.)
   Шой Да снова мечется по комнате, пока не появляется господин Шу Фу,
   сопровождаемый Шин, которая, однако, по знаку Шу Фу снова исчезает.
   Шой Да (спешит навстречу). Сударь, я слышал, что вы проявляете интерес к моей кузине. Позвольте мне отставить все условности, все требования приличия и всякую сдержанность, так как в данный момент мадемуазель Шен Де угрожает величайшая опасность.
   Господин Шу Фу. О!
   Шой Да. Моя кузина, еще несколько часов назад владелица собственной лавки, сейчас почти нищая. Господин Шу Фу, лавка погибла.
   Господин Шу Фу. Господин Шой Да, очарование мадемуазель Шен Де заключается не в богатствах ее лавки, а в доброте ее сердца. Имя, которым называет ее этот квартал, говорит само за себя: ангел предместий!
   Шой Да. Сударь, доброта влетела моей кузине за один только день в двести серебряных долларов! Пора положить этому конец.
   Господин Шу Фу. Разрешите мне высказать более мягкое суждение: с этой доброты самое время снять запрет. Делать добро - в натуре мадемуазель Шен Де. Какое имеет значение, что она кормит четырех человек, - глубоко растроганный, я наблюдаю это каждое утро. Почему бы ей не кормить четыреста человек? Я слышал, что она ломает голову над тем, например, как приютить нескольких бездомных. Мои дома за скотобойней пустуют. Они в распоряжении мадемуазель Шен Де и т. д. и т. п. Господин Шой Да, смею ли я надеяться, что эти мысли, пришедшие мне на ум в последние дни, заинтересуют мадемуазель Шен Де?
   Шой Да. Господин Шу Фу, она с восхищением выслушает столь возвышенные мысли.
   Входит Ван с полицейским. Господин Шу Фу поворачивается и внимательно
   рассматривает полки.
   Ван. Шен Де здесь?
   Шой Да. Нет.
   Ван. Я Ван, водонос. Вы, по-видимому, господин Шой Да?
   Шой Да. Совершенно верно. Здравствуйте, Ван.
   Ван. Я дружу с Шен Де.
   Шой Да. Знаю - вы один из ее старейших друзей.
   Ван (полицейскому). Видите? (Шой Да.) Я пришел насчет своей руки.
   Полицейский. Она перебита, тут ничего не скажешь.
   Шой Да (быстро). Я вижу, вам нужно перевязать руку. (Достает из комнаты шаль и бросает ее Вану.)
   Ван. Но это же новая шаль.
   Шой Да. Она ей больше не нужна.
   Ван. Шен Де купила ее, чтобы кому-то понравиться.
   Шой Да. Как выяснилось, в этом уже нет нужды.
   Ван (подвязывает руку шалью). Она моя единственная свидетельница.
   Полицейский. Ваша кузина, говорят, видела, как цирюльник Шу Фу ударил щипцами водоноса. Вам это известно?
   Шой Да. Я знаю только, что моей кузины не было на месте, когда произошло это маленькое событие.
   Ван. Это недоразумение! Пусть придет Шен Де, и все разъяснится. Шен Де все подтвердит. Где она?
   Шой Да (серьезно). Господин Ван, вы называете себя другом моей кузины. Как раз сейчас у нее большие заботы. Все, кому не лень, эксплуатировали ее ужаснейшим образом. В будущем она не может разрешить себе больше ни малейшей слабости. Я убежден, вы не потребуете, чтобы она все потеряла, дав ложные показания.
   Ван (растерянно). Но ведь по ее же совету я пошел к судье.
   Шой Да. Разве дело судьи лечить руку?
   Полицейский. Нет. Но его дело заставить цирюльника возместить ущерб.
   Господин Шу Фу оборачивается.
   Шой Да. Господин Ван, один из моих принципов - не вмешиваться в споры моих друзей. (Кланяется господину Шу Фу.)
   Шу Фу делает то же самое.
   Ван (сняв шаль и возвращая ее обратно, печально). Понимаю.
   Полицейский. Я, стало быть, могу удалиться. Ты собрался надуть и кого порядочного человека. Смотри, парень, в следующий раз будь осмотрительнее со своими наветами. Если господин Шу Фу не пощадит тебя, ты попадешь в тюрьму за клевету. Теперь - проваливай!
   Полицейский и Ван уходят.
   Шой Да. Прошу извинения за этот инцидент.
   Господин Шу Фу. Извиняю. (Быстро.) А дело с этим "кому-то" (показывает на шаль) в самом деле в прошлом? Совсем покончено?
   Шой Да. Совсем. Его изобличили. Правда, понадобится время, чтобы раны затянулись.
   Господин Шу Фу. Будет проявлена необходимая чуткость.
   Шой Да. Это свежие раны.
   Господин Шу Фу. Она поедет в деревню.
   Шой Да. На несколько недель. Однако она будет рада случаю обсудить это предварительно с человеком, которому может довериться.
   Господин Шу Фу. За скромным ужином в скромном, но хорошем ресторане.
   Шой Да. В интимной обстановке. Спешу поставить в известность мою кузину. Она проявит благоразумие. Она в тревоге за свою лавку, которую рассматривает как дар богов. Попрошу вас обождать - я сейчас. (Уходит в заднюю комнату.)
   Шин (высовывает голову). Можно поздравить?
   Господин Шу Фу. Можно. Госпожа Шин, сообщите сегодня же опекаемым Шен Де, что я предоставляю им прибежище в моих домах за скотобойней.
   Шин кивает ухмыляясь.
   (Встав с места, публике.) Ну, как вы находите меня, дамы и господа? Можно ли сделать больше? Быть самоотверженнее? Деликатнее? Дальновиднее? Скромный ужин! Какие обычно приходят при этом вульгарные и недостойные мысли! О нет, не произойдет ничего предосудительного. Даже прикосновения, хотя бы случайного, когда рука тянется за солонкой! Только обмен мыслями - не больше. Две души найдут друг друга среди цветов, украшающих стол, кстати белых хризантем. (Отмечает это в записной книжке.) Нет, здесь не будет использовано затруднительное положение, не будет извлечена выгода из разочарования. Будут предложены заботы и помощь, но почти безмолвно. Только взглядом будет дано понять, взглядом, который может означать и больше!
   Шин. Итак, все устроилось, как вы хотели, господин Шу Фу?
   Господин Шу Фу. О, вполне! Очевидно, в этой местности произойдут перемены. Известный субъект получил отставку, и все притязания на лавочку потеряют силу. Люди, осмеливающиеся запятнать репутацию самой целомудренной девушки в городе, впредь будут иметь дело со мной. Что вы знаете об этом Ян Суне?
   Шин. Он самый грязный, самый ленивый...
   Господин Шу Фу. Он - ничто. Его нет. Он не существует.
   Входит Сун.
   Сун. Что здесь происходит?
   Шин. Господин Шу Фу, если угодно, я позову господина Шой Да. Вряд ли он пожелает, чтобы в лавке торчали посторонние лица.
   Господин Шу Фу. У мадемуазель Шен Де с господином Шой Да идет важный разговор, который нельзя прерывать.
   Сун. Она здесь? Каким образом? Я не видел, чтобы она сюда входила! И что за разговор? Я должен принять в нем участие!
   Господин Шу Фу (преграждает ему дорогу в комнату). Придется подождать, сударь. Думаю, что представляю себе, с кем имею дело. Примите к сведению, что мадемуазель Шен Де и я готовимся объявить о нашей помолвке.
   Сун. Что?
   Шин. Вас это удивляет?
   Сун борется с цирюльником, чтобы попасть в комнату; из нее выходит Шен Де.
   Господин Шу Фу. Извините, милая Шен Де. Может быть, вы согласитесь разъяснить?
   Сун. Шен Де! Что случилось? Ты с ума сошла?
   Шен Де (волнуясь). Сун, мой двоюродный брат и господин Шу Фу договорились, что я познакомлюсь с планами господина Шу Фу, как помочь людям, живущим в этом квартале. (Пауза.) Мой двоюродный брат против наших отношений.
   Сун. И ты согласилась?
   Шен Де. Да.
   Пауза.
   Сун. Они тебе сказали, что я плохой человек?
   Шен Де молчит.
   Вероятно, так оно и есть, Шен Де. Потому-то ты мне и нужна. Я - низкий человек. Без денег, без манер. Но я буду защищаться. Они сделают тебя несчастной, Шен Де. (Идет к ней. Вполголоса.) Взгляни на него! Где твои глаза? (Кладет руку ей на плечо.) Бедный зверек! К чему они склоняют тебя? Брак по расчету! Без меня они прямо потащили бы тебя на бойню. Скажи сама, без меня ушла бы ты с ним?
   Шен Де. Да.
   Сун. С человеком, которого не любишь!
   Шен Де. Да.
   Сун. Ты все уже забыла? Как шел дождь?
   Шен Де. Нет.
   Сун. Как спасла меня от петли, как купила кружку воды, как обещала денег, чтобы я снова мог летать?
   Шен Де (дрожа). Чего ты хочешь?
   Сун. Чтобы ты ушла со мной.
   Шен Де. Господин Шу Фу, простите меня, я хочу уйти с Суном.
   Сун. Мы, видите ли, любим друг друга, вы способны это понять? (Ведет ее к двери.) Где ключ от лавки? (Достает его из ее кармана и передает Шин.) Положите на порог, когда кончите уборку. Пойдем, Шен Де.
   Господин Шу Фу. Это насилие! (Кричит в глубину сцены.) Господин Шой Да!
   Сун. Скажи, чтобы он здесь не орал.
   Шен Де. Пожалуйста, не зовите моего двоюродного брата, господин Шу Фу. Он не согласен со мной, я знаю. Но чувствую, что он неправ. (Публике.)
   Я хочу уйти с тем, кого люблю.
   Я не хочу высчитывать, сколько это стоит.
   Я не хочу обдумывать - хорошо ли это.
   Я не хочу знать - любит ли он меня.
   Я хочу уйти с тем, кого люблю.
   Сун. Вот так.
   Шен Де и Сун уходят.
   ИНТЕРМЕДИЯ ПЕРЕД ЗАНАВЕСОМ
   Шен Де в свадебном наряде на пути к венчанию, обращается к публике.
   Шен Де. Я пережила страшную минуту. Когда я вышла из дому веселая, полная радостного ожидания, на улице меня остановила старуха - жена торговца коврами. Дрожа, она рассказала, что ее муж от тревоги за деньги, которые они одолжили мне, заболел. Она думает, что лучше всего, если я верну их сейчас. Я, конечно, обещала. Она успокоилась и, плача, пожелала мне счастья, извинившись за то, что они не доверяют моему двоюродному брату и, к сожалению, даже Суну. Меня охватил такой ужас, что, как только она ушла, у меня подкосились ноги. В смятении я снова бросилась в объятия Ян Суна. Я не могла устоять перед его голосом и ласками. Все дурное, что он сказал Шой Да, не могло образумить Шен Де. Склоняясь в его объятия, я подумала: ведь и боги хотели, чтобы я была доброй к себе.
   Чтоб не дать другим погибнуть и себя не
   погубить,
   Чтобы всех осчастливить
   И себя со всеми вместе.
   Как могла я забыть двух добрых стариков! Сун, как ураган, унес мою лавку в сторону Пекина, а с ней и всех моих друзей. Но он не плохой человек и любит меня. Пока я с ним, он не способен на дурное. То, что мужчина говорит мужчине, - ничего не значит. В таких случаях он хочет казаться великим, могучим и, конечно, черствым. Как только я скажу ему, что старики не в состоянии уплатить налоги, он все поймет. Он скорее станет рабочим на цементном заводе, чем летчиком путем преступления. Правда, летать - это его страсть. Хватит ли у меня силы пробудить в нем добрые чувства? Я иду к венцу - страх и радость борются в моей душе. (Быстро уходит.)
   VI
   Отдельный кабинет в дешевом ресторане в предместье города.
   Официант наливает вино свадебным гостям. Возле Шен Де стоят дедушка, невестка, племянница, Шин и безработный. В углу одиноко ждет бонза. На переднем плане Сун, разговаривающий со своей матерью, госпожой Ян. Он в
   смокинге.
   Сун. Кое-какие неприятности, мама. Она только что со свойственной ей простотой объявила мне, что не может продать лавку. Какие-то люди потребовали обратно две сотни серебряных долларов, которые она взяла взаймы и отдала тебе. А ее двоюродный брат признался мне, что между ними нет письменного договора.
   Госпожа Ян. Что ты ей ответил? Ты, конечно, не можешь на ней жениться.
   Сун. Говорить с ней о таких вещах бесполезно. Она слишком тупа. Я послал за ее двоюродным братом.
   Госпожа Ян. Но он хочет выдать ее за цирюльника.
   Сун. С этим сватовством я покончил. Цирюльника отвадили. А двоюродный брат сразу смекнет, что раз я получил двести долларов, то и с лавкой покончено, потому что кредиторы наложат на нее арест. Но он сообразит также, что если я не получу еще трехсот, то мне не летать.
   Госпожа Ян. Пойду подстерегу его на улице. А ты ступай к невесте, Сун!
   Шен Де (обращается к публике). Я не ошиблась в нем. Он ничем не проявил разочарования. Конечно, отказаться от того, чтобы летать, - для него тяжелый удар. Однако он весел. Я люблю его. (Кивком головы подзывает к себе Суна.) Сун! Ты еще не чокнулся с невестой.
   Сун. За что мы выпьем?
   Шен Де. За будущее.
   Пьют.
   Сун. Когда жениху не надо будет брать напрокат смокинг.
   Шен Де. Но когда платье невесты иногда будет попадать под дождь.
   Сун. За все, что мы себе желаем!
   Шен Де. Чтобы оно скорее сбылось!
   Госпожа Ян (идя к выходу, Шин). Я в восторге от своего сына. Я всегда внушала ему, что ему ничего не стоит взять любую. Почему? У него специальность механика и летчика. И что же он говорит мне теперь? Я женюсь по любви, мама, говорит он. Деньги - еще не все. Это брак по любви! (Невестке.) Когда-нибудь это должно случиться. Не правда ли? Но матери нелегко. Нелегко. (Обращаясь к бонзе, громко.) Пожалуйста, не слишком торопитесь. Если вам понадобится для церемонии столько же времени, сколько для того, чтобы выторговать свое вознаграждение, оно соответственно возрастет. (Шен Де.) Мы еще подождем, дорогая моя. Один из самых уважаемых гостей еще не прибыл. (Ко всем.) Извините, пожалуйста. (Уходит.)
   Невестка. Пока есть вино, ждут охотно.
   Все садятся.
   Безработный. Спешить некуда.
   Сун (громко и шутливо). Перед бракосочетанием я должен предварительно устроить тебе маленький экза188
   мен. Это совсем не лишнее, когда так скоропалительно заключают браки. (Гостям.) Я понятия не имею, что у меня будет за жена. Это меня беспокоит. Ухитришься ли ты, например, из трех чайных листиков сварить пять чашек чая?
   Шен Де. Нет.
   Сун. Значит, я буду без чая. А сумеешь ли ты улечься на тюфяке величиной с молитвенник?
   Шен Де. Вдвоем?
   Сун. Одна.
   Шен Де. В таком случае - нет.
   Сун. Я в отчаянии, что у меня будет такая жена.
   Все смеются. За спиной Шен Де в дверях появляется госпожа Ян. Она пожимает
   плечами, давая понять Суну, что ожидаемого гостя не видно.
   Госпожа Ян (бонзе, который показывает ей свои часы). Что вы так спешите? Речь идет о нескольких минутах. Я вижу, все пьют, курят и никто не торопится. (Присаживается к гостям.)
   Шен Де. Но не следует ли поговорить о том, как мы уладим дело?
   Госпожа Ян. О, пожалуйста, сегодня ни слова о делах! Это придает торжеству такой обыденный тон, правда?
   Раздается звонок. Все смотрят на дверь, но никто не входит.
   Шен Де. Кого ждет твоя мать, Сун?
   Сун. Пусть это будет для тебя сюрпризом. Между прочим, что поделывает твой двоюродный брат Шой Да? Мы с ним хорошо поладили. Весьма разумный человек! Голова! Почему ты молчишь?
   Шен Де. Не знаю. Я не хочу о нем думать.
   Сун. Почему?
   Шен Де. Потому что ты не должен с ним ладить. Если любишь меня, то не можешь любить его.
   Сун. Пусть тогда убирается к трем чертям: демону аварий, демону тумана и демону горючего. Пей, ты, убогая! (Заставляет ее пить.)
   Невестка (Шин). Здесь что-то не так.
   Шин. А чего же вы ожидали?
   Бонза (решительно подходит к госпоже Ян с часами в руке). Я вынужден покинуть вас, госпожа Ян. Сегодня у меня еще одна свадьба и завтра с утра похороны.
   Госпожа Ян. Вы думаете, мне приятно, что все откладывается? Мы надеялись, что обойдемся одним кувшином вина. Смотрите - он уже почти пуст. (Громко, Шен Де.) Не понимаю, дорогая Шен Де, почему твой двоюродный брат заставляет себя так долго ждать!
   Шен Де. Мой двоюродный брат?
   Госпожа Ян. Дорогая моя, да ведь его-то мы и ждем. Я придерживаюсь старых правил и полагаю, что столь близкий родственник должен присутствовать на свадьбе.
   Шен Де. О Сун, так это из-за трехсот серебряных долларов!
   Сун (не глядя на нее). Ты же слышишь, из-за чего. Она придерживается старых правил. Я вынужден с этим считаться! Подождем еще четверть часика, и если он не придет оттого, что три черта уже схватили его, мы начнем!
   Госпожа Ян. Вы все, конечно, уже знаете, что сын получает должность почтового летчика. Мне это очень приятно. В такие времена надо хорошо зарабатывать.
   Невестка. Он будет находиться в Пекине, правда?
   Госпожа Ян. Да, в Пекине.
   Шен Де. Сун, ты должен сказать матери, что с Пекином ничего не выйдет.
   Сун. Об этом ей скажет твой двоюродный брат, если только он рассуждает так же, как ты. Между нами: я думаю, что иначе.
   Шен Де (испуганно). Сун!
   Сун. Как я ненавижу Сычуань! Знаешь, кем они мне все здесь представляются, когда глаза мои полузакрыты? Клячами. Они озабоченно мотают головой: ой, что это там над нами гремит? Как? Мы больше не нужны? Что такое? Наше время кончилось? Пусть они перегрызут друг друга в этом дохлом городе! Только бы вырваться отсюда!
   Шен Де. Но я обещала вернуть деньги.
   Сун. Да, ты мне об этом говорила. А раз ты способна на подобные глупости, хорошо, что придет твой двоюродный брат. Пей и предоставь нам заниматься делами! Мы все уладим.
   Шен Де (в отчаянии). Но двоюродный брат не может прийти!
   Сун. Как это понять?
   Шен Де. Его здесь нет больше.
   Сун. Может, ты расскажешь тогда, как тебе представляется наше будущее?
   Шен Де. Я думала, у тебя еще целы двести серебряных долларов. Мы бы их завтра вернули, сохранили табак, который стоит много дороже, и стали бы продавать его у ворот цементного завода. Мы же не в состоянии уплатить арендную плату за полгода.
   Сун. Забудь об этом! Забудь скорее, сестра! Чтоб я стал на улице продавать табак рабочим цементного завода, я, Ян Сун, летчик! Лучше я спущу эти двести долларов за одну ночь, лучше выброшу в воду! Твой двоюродный брат - он знает меня. Я договорился с ним, и он принесет к свадьбе еще триста.
   Шен Де. Мой двоюродный брат не может быть здесь.
   Сун. Я думал, что он не может не быть.
   Шен Де. Там, где я, он быть не может.
   Сун. Как таинственно!
   Шен Де. Так знай же, Сун: он не друг тебе. Это я люблю тебя. Мой двоюродный брат Шой Да никого не любит. Он мой друг, но не друг моих друзей. Он согласился, чтобы ты получил деньги стариков, надеясь на место летчика для тебя. Но он не принесет к свадьбе триста серебряных долларов.
   Сун. Это почему?
   Шен Де (глядя ему прямо в глаза). Он сказал - ты купил только один билет до Пекина.
   Сун. Так было вчера, но вот смотри, что я покажу ему сегодня! (Наполовину вытаскивает из нагрудного кармана две бумажки.) Старухе незачем их видеть. Два билета в Пекин, для меня и для тебя. Ты все еще настаиваешь на том, что двоюродный брат против нашего брака?
   Шен Де. Нет. Должность отличная. А лавки у меня больше нет.
   Сун. Из-за тебя я распродал мебель.
   Шен Де. Не говори больше! Не показывай билеты! Мне очень страшно, я чувствую, что готова все бросить и уехать с тобой. Ах, Сун, я не могу дать тебе триста серебряных долларов, подумай о стариках!
   Сун. Подумай обо мне! (Пауза.) А всего лучше пей! Или ты принадлежишь к числу благоразумных? Не нужна мне благоразумная жена. Когда я пью, я снова летаю. И ты выпей и, может быть, еще поймешь меня.
   Шен Де. Не думай, что я не понимаю тебя, не понимаю, что ты хочешь летать, а я не могу тебе помочь.
   Сун. "Вот самолет, мой любимый, но у него одно лишь крыло!"
   Шен Де. Честным путем нам не получить это место в Пекине. Поэтому я должна взять обратно двести серебряных долларов. Дай мне их сейчас, Сун!
   Сун. "Дай мне их сейчас, Сун!" О чем ты, собственно, говоришь? Жена ты мне или не жена? Ты что, не понимаешь, что предаешь меня? К счастью моему и твоему также, это больше не зависит от тебя, потому что все уже решено.
   Госпожа Ян (ледяным тоном). Сун, ты уверен, что двоюродный брат невесты придет? Сдается мне, что он отсутствует, потому что он против этого брака.
   Сун. Что ты говоришь, мама! Нас с ним водой не разольешь. Я широко распахну двери, пусть он сразу найдет нас, когда прибежит на свадьбу своего друга Суна. (Идет к двери, толкает ее ногой. Потом возвращается, слегка пошатываясь, он слишком много выпил, и снова садится возле Шен Де.) Мы будем ждать. Твой двоюродный брат разумнее, чем ты. Любовь, мудро сказал он, неотделима от жизни. А самое важное, он знает, чем это кончится для тебя: ни лавки, ни мужа.
   Все ждут.
   Госпожа Ян. Идет!
   Слышны шаги, и все смотрят на дверь, но шаги снова удаляются,
   Шин. Пахнет скандалом. Чувствуете? Невеста ждет свадьбы, а жених господина двоюродного брата.
   Сун. Господин двоюродный брат не торопится.
   Шен Де (тихо). Ах, Сун!
   Сун. Торчать здесь с билетами в кармане, рядом с дурой, которая не умеет считать! Предвижу день, когда ты приведешь в дом полицию, чтобы она потребовала с меня двести серебряных долларов.
   Шен Де (публике). Он плохой человек и хочет, чтобы я тоже была плохой. Я, которая его любит, - здесь, а ему нужен двоюродный брат. Но вокруг меня сидят горемыки - старуха с больным мужем, бедняки, которые завтра будут ждать у дверей чашку риса, и чужой человек из Пекина, который дрожит за свою должность. И все они охраняют меня, потому что уповают на меня.