Брехт Бертольд. Сны Симоны Машар

   Мадам Супо. Не будь старой бабой, Филипп.
   Симона. Мадам, я побегу с дядюшкой Густавом и Жоржем на кирпичный завод. Мы уничтожим запасы бензина.
   Мадам Супо. Ты же слышала, что приказал хозяин. Он просил нас ничего не предпринимать слишком поспешно. И кое-что, моя милая, ты могла бы предоставить нам.
   Симона. Но, мадам, Морис говорит, что немцы продвигаются быстро...
   Мадам Супо. Довольно, Симона. (Поворачивается, чтобы уйти.) Здесь страшно дует. (Мэру.) Спасибо вам, Филипп, за все, что вы сделали сегодня для отеля. (В дверях.) Между прочим, Симона, так как теперь все уехали, я, вероятно, закрою гостиницу. Верни мне ключ от склада.
   Симона, глубоко пораженная, отдает мадам Супо ключ.
   Я думаю, лучше всего тебе пойти домой к твоим родителям. Я была довольна тобой.
   Симона (не понимая). Разве я не могу вам помочь, когда из общины придут за припасами?
   Мадам Супо молча уходит в гостиницу.
   (После паузы, запинаясь.) Что же, значит, я уволена, господин мэр?
   Мэр (ласково). Боюсь, что да. Но ты не должна обижаться. Ты слышала она была довольна тобой. Это много значит в ее устах, Симона!
   Симона (беззвучно). Да, господин мэр.
   Мэр смущенно уходит. Симона смотрит ему вслед.
   ВТОРОЙ СОН СИМОНЫ МАШАР
   (Ночь с 15 на 16 июня)
   Нестройная праздничная музыка. Из темноты возникает группа ожидающих; мэр в королевской мантии, хозяин и полковник, оба в доспехах и с
   фельдмаршальскими жезлами. У полковника поверх доспехов пыльник.
   Полковник. Наша Жанна теперь взяла Орлеан и Реймс, после того как она полностью освободила шоссе номер двадцать для продвижения войск. Ей нужно воздать большие почести, это ясно.
   Мэр. Это, мсье, мое королевское дело. Французские вельможи и знатнейшие семьи, которые соберутся здесь сегодня, склонятся перед ней до земли.
   С этой минуты и до конца сцены за кулисами время от времени выкликаются
   имена и титулы собирающихся представителей французской знати.
   Между прочим, я слышал, что ее уволили? (Понизив голос.) Говорят, по желанию матери короля - гордой королевы Изабо.
   Хозяин. Этого я не знаю. Меня там не было. По-моему, это просто неприлично. Симона - моя любимица. Разумеется, она должна остаться.
   Мэр говорит что-то непонятное на "сонном" языке, по-видимому, что-то
   уклончивое.
   Полковник. Она идет.
   Входит Симона в шлеме, с мечом, в сопровождении своих телохранителей шоферов Мориса и Робера и солдата Жоржа. Все трое в латах. Из темноты появляется народ: родители Симоны и все служащие гостиницы. Телохранители
   отгоняют "народ" длинными пиками.
   Робер. Дорогу Орлеанской деве!
   Мадам Машар (отчаянно вытягивая шею). Вот она! А ведь шлем ей очень идет.
   Мэр (выступая вперед). Дорогая Жанна, что мы можем сделать для тебя? Говори скорей, чего бы ты хотела?
   Симона (отвешивая поклон). Во-первых, король Карл, я прошу тебя, чтобы и впредь мой родной город получал провизию из гостиницы. Вы все знаете, что я послана, чтоб помочь всем бедным и нуждающимся. Надо отменить налоги.
   Мэр. Это само собой понятно. Что еще?
   Симона. Во-вторых, надо взять Париж. Надо немедленно начинать второй поход, король Карл.
   Мэр (пораженный). Второй поход?
   Полковник. Что скажет на это мадам Супо, гордая королева Изабо?
   Симона. Прошу дать мне войско, с которым я окончательно уничтожу врага, и притом еще в этом году, король Карл.
   Мэр (улыбаясь). Милая Жанна, мы очень тобой довольны. Это много значит в наших устах. Но - хватит. Предоставь кое-что и нам. Теперь я закрываю отель, и ты можешь идти домой. Но перед тем ты будешь, конечно, возведена в дворянское достоинство... Дай мне твой меч - свой я куда-то засунул, - и я посвящу тебя в знатные дамы Франции.
   Симона (отдает мэру свой меч и становится на колени). Вот ключ.
   Звуки органа и хора, изображающие церковную музыку. Мэр торжественно
   опускает меч на плечо Симоны.
   Телохранители и народ. Да здравствует Орлеанская дева!
   - Да здравствует знатная дама Франции!
   Симона (видя, что мэр хочет уйти). Одну минуточку, король Карл. Не забудь вернуть мне мой меч. (Настойчиво.) Англичане еще не побеждены, герцог Бургундский собирает новое войско, еще более грозное, чем первое. Самое трудное еще только начинается.
   Мэр. Большое спасибо за предложение. И большое спасибо за все остальное, Жанна. (Отдает меч Симоны хозяину.) Отвези это в полной сохранности в Бордо, Анри. А теперь мы должны переговорить с глазу на глаз со старой мадам Супо, с гордой королевой Изабо. Будь здорова, Жанна, для нас это было истинное удовольствие. (Уходит с хозяином и полковником.)
   Симона (в страшном испуге). Но послушайте, вы! Враг наступает!
   Музыка переходит в еле слышный рокот. Свет тускнеет, "народ" исчезает в
   темноте.
   (Стоит неподвижно, потом зовет.) Андре! Помоги! Спустись ко мне, архангел! Говори со мной! Англичане собирают войско. А герцог Бургундский изменил, и наши разбегаются.
   Ангел (появляется на крыше гаража, с упреком). Где твой меч, Жанна?
   Симона (смущенная, оправдываясь). Меня им ударили, чтобы произвести в знатные дамы, а потом мне его не вернули. (Тихо, пристыженная.) Меня уволили.
   Ангел. Понимаю. (После паузы.) Дочь Франции, не позволяй им отсылать тебя прочь! Будь тверда! Франция хочет этого. Подожди возвращаться к твоим родителям. Они умрут с горя, узнав, что тебя уволили. Кроме того, ты обещала своему брату сохранить его место в гараже. Ведь когда-нибудь он вернется. Оставайся, Жанна! Как можешь ты уйти с поста теперь, когда с часу на час может ворваться враг?
   Симона. Должны ли мы еще сражаться, когда враг уже победил?
   Ангел. А ночь сегодня ветреная?
   Симона. Да.
   Ангел. А дерево стоит во дворе?
   Симона. Да. Тополь.
   Ангел. А листья шумят под ветром?
   Симона. Да. Их шум ясно слышен.
   Ангел. Значит, надо сражаться, даже если враг победил.
   Симона. Но как же я могу сражаться, если у меня нет меча?
   Ангел. Слушай:
   Когда победитель ворвется в ваш город,
   Встречайте его молчаливым отпором.
   Никто пусть не даст ему в руки ключа:
   Ведь этот пришелец не гость - саранча.
   Пускай не найдет он ни платья, ни пищи,
   Напрасно пусть крова и отдыха ищет.
   Что сжечь вы не сможете, то зарывайте,
   Хлеб прячьте в подвал, молоко выливайте.
   Чудовищем пусть он слывет между вами,
   Он должен есть землю, он должен пить пламя!
   Куда ни шагнет, к милосердью взывая,
   Край будет враждебен и неузнаваем
   Не будет пощады ему никогда!
   Пустынями лягут вокруг города.
   Так сделай же так, чтобы выжжен был край.
   Не бойся. Не думай.
   Иди! Разрушай!
   Сцена темнеет. В нестройную музыку несколько раз вторгаются тихие, настойчивые слова ангела: "Иди! Разрушай!" - и внятный гул тяжелых танков.
   III
   Огонь
   A
   Старая мадам Супо, вся в черном, позади нее - горничная Тереза и дядюшка Густав, в своем воскресном костюме, ждут в воротах капитана немецкой армии. Жорж, теперь одетый в штатское, прислонился к двери гаража, где Симона прячется от мадам Супо. Снаружи доносится шум проходящих мимо
   танков.
   Симона. Она бледная как мел и боится.
   Жорж. Она думает, что ее схватят как заложницу и расстреляют. У нее всю ночь были прлпадки, и Тереза слышала, как она громко кричала: "Эти мясники всех убьют!" И все-таки она осталась, из жадности, и ждет теперь немецкого капитана. Я никак не пойму, почему ты не хочешь ей показаться? Что-нибудь случилось?
   Симона (лжет). Нет-нет, Просто она меня отослала бы, если бы я попалась ей на глаза. Она боится, что немцы могут меня обидеть.
   Жорж (недоверчиво). И только поэтому она не должна тебя видеть?
   Симона (стараясь переменить разговор). Как вы думаете, немцы догнали Мориса и Робера?
   Жорж. Возможно. А почему ты перебралась из своей комнаты в главном здании?
   Симона (лжет). Но теперь же освободилась комната шоферов. Как вы думаете, Андре теперь скоро вернется?
   Жорж. Вероятно. Может быть, она тебя уволила, Симона?
   Симона (лжет). Нет.
   Жорж. Вон идут немцы.
   С улицы входит немецкий капитан в сопровождении капитана Фетена. В воротах оба офицера и мадам Супо обмениваются, учтивыми поклонами. Разговора их не
   слышно.
   Наш капитан, тайный фашист, считает за честь представить мадам Супо исконного врага. Они обмениваются любезностями. Они обнюхивают друг друга, и, по-видимому, запах им не кажется неприятным. Исконный враг - вполне приличный господин, хорошо воспитанный. Мадам Супо явно испытывает огромное облегчение. (Шепчет.) Идут сюда.
   Симона отступает в глубь гаража. Мадам Супо ведет обоих господ через двор в
   отель. За ними следует горничная Тереза.
   Дядюшка Густав (которому мадам что-то шепнула на ухо, подходит к Жоржу и Симоне). Мадам не хочет больше видеть в отеле сброд из спортивного клуба. Это может рассердить господ немцев. А хозяин, по-видимому, мог вовсе не уезжать.
   Жорж. Первое, что они передали по радио, было: "Кто будет соблюдать спокойствие и порядок, тому бояться нечего".
   Дядюшка Густав. Тот, в отеле, когда он чего-нибудь хочет, говорит: "Пожалуйста. Пожалуйста, покажите моему денщику мои комнаты".
   Симона. Но он же все-таки враг.
   Дядюшка Густав уходит на склад.
   Жорж. Что, твоя двоюродная сестра опять видела сон?
   Симона. Да, прошлой ночью.
   Жорж. Опять про Орлеанскую деву?
   Симона (кивает). Она получила дворянское звание.
   Жорж. Это, наверно, было большим событием для нее.
   Симона. В ее родном городе отменили налоги, как в книжке.
   Жорж (довольно резко). А наяву запасы из гостиницы не раздают населению, как обещали.
   Симона (смущенно). Об этом моя сестра не говорила.
   Жорж. Ага!
   Симона. Мсье Жорж, если в таком сне, какие снятся моей кузине, появляется какой-нибудь человек в образе ангела - это значит, что этот человек умер?
   Жорж. Думаю, что нет. Это значит только, что тот, кто видит сон, боится, что этот человек умер. Кстати, что твоя сестра должна еще проделать?
   Симона. О, дел у нее еще много.
   Жорж. Во сне произошло что-нибудь неприятное?
   Симона. Почему вы так думаете?
   Жорж. Потому что ты так мало рассказываешь.
   Симона (медленно). Ничего неприятного не произошло.
   Жорж. Я это спрашиваю потому, Симона, что боюсь, как бы кто-нибудь другой не принял эти сны слишком близко к сердцу и не забыл, что живет наяву, а не во сне.
   Симона (вспыхнув). Тогда я не буду больше говорить с вами о снах моей сестры, мсье Жорж!
   Женщина с ребенком и беженец из спортивного клуба входят во двор.
   Они пришли за припасами. Объясните им все по-дружески, мсье Жорж. (Прячется и следит за разговором.)
   Жорж (идет навстречу). Мадам...
   Женщина. Танки пришли.
   Мужчина. Три стоят перед мэрией.
   Женщина. Огромные. Семь метров длиной.
   Мужчина (указывая на немецких часовых). Тише!
   Мадам Супо (появляется в дверях отеля). Жорж! Дядюшка Густав! Закуски в ресторан для господина капитана. Что вам здесь нужно?
   Женщина. Мы насчет провизии, мадам. В спортивном клубе осталось двадцать два человека.
   Мадам Супо. Я же вам сказала, Жорж, чтобы вы не допускали в гостиницу попрошаек.
   Мужчина. Кого вы называете попрошайками?
   Мадам Супо. Почему вы не сказали людям, что они должны теперь обращаться к немецкому коменданту, а не к нам. Прошли их золотые денечки.
   Женщина. И с таким ответом мы должны вернуться в спортивный клуб? После того как мы всем посоветовали остаться здесь, чтобы вы смогли отправить свой фарфор?
   Мадам Супо. Мадам, не занимайтесь доносами.
   Женщина. Мадам, не прячьтесь за спиной у немцев.
   Мадам Супо (зовет через плечо). Оноре!
   Женщина. Я бы теперь была с ребенком у своей сестры в Бордо. Вы обещали кормить нас, мадам.
   Мадам Супо. Это было сделано под давлением, мадам.
   Капитан Фетен (становится позади нее). И во время самого настоящего грабежа! Но теперь, мои милые, здесь снова наведут дисциплину и порядок. (Показывает на немецких часовых.) Вы хотите, чтобы я приказал прогнать вас со двора штыками? Не волнуйтесь, Мари, пожалейте свое сердце!
   Женщина. Эх вы, свиньи!
   Мужчина (удерживая и уводя ее прочь). Подождите, мадам, настанут опять другие времена.
   Мадам Супо. Здесь начинает вонять навозом. В наши мирные села напустили крыс изо всех сточных канав северных департаментов. У нас появляется всякий кабацкий сброд. Придется применять кровавые меры. Дядюшка Густав, завтрак на четыре персоны.
   Капитан Фетен (Жоржу). Эй, вы! Сейчас придет сюда мэр. Скажите ему, что мне надо переговорить с ним, прежде чем он встретится с немецким капитаном. (Ведет мадам Супо обратно в отель.)
   Когда они скрываются, Симона бежит вслед за беженцами.
   Жорж. Дядюшка Густав, закуску для немецкого капитана!
   Голос дядюшки Густава со склада: "Ясно. Все для немецкого капитана!"
   Симона возвращается запыхавшись.
   Что ты им сказала?
   Симона. Чтоб они передали там, в спортивном клубе, что еду они получат. Я это сделаю сегодня вечером.
   Жорж. Правильно! Ведь ключ еще у тебя.
   Симона. Им же обещали.
   Жорж. Только будь чертовски осторожна. Это воровство.
   Симона. Но хозяин тоже сказал: "Пока ты здесь, Симона, ничего не попадет в руки немцам. В этом я уверен!"
   Жорж. А мадам мамаша говорит теперь другое. Симона. Может быть, это ее заставляют.
   Мэр появляется в воротах.
   (Бежит ему навстречу, шепчет.) Господин мэр, что же теперь будет?
   Мэр. О чем ты говоришь, Симона? Я принес хорошие вести: я рекомендовал твоего отца на место служителя в мэрии. Ты этого заслужила, Симона. Поэтому теперь не важно, что ты потеряла работу в отеле.
   Симона (шепотом). Господин мэр, правда ли, что три танка стоят на площади перед мэрией? (Еще тише.) Ведь бензин-то еще цел...
   Мэр (рассеянно). Да-да, это плохо. (Внезапно.) А между прочим, что ты тут делаешь в отеле, Симона?
   Симона. Что-то надо сделать с бензином, господин мэр! Не можете ли вы что-нибудь сделать? Ведь немцы непременно спросят об этом мадам Супо.
   Мэр. Не думаю, что мы должны опасаться за мадам Супо, Симона.
   Симона. Я могла бы что-нибудь сделать. Я знаю все закоулки на кирпичном заводе.
   Мэр (неопределенно). Я надеюсь, что ты не предпримешь ничего необдуманного, Симона. Я несу большую ответственность за всю общину Сен-Мартен. Ты это знаешь.
   Симона. Да, господин мэр.
   Мэр. Не знаю, почему я так говорю с тобой, ведь ты еще совсем ребенок, Симона. Но, я думаю, теперь каждый должен делать, что в его силах, не правда ли?
   Симона. Конечно, господин мэр. Если бы кирпичный завод сгорел...
   Мэр. Ради всего святого! Об этом нельзя даже думать! А теперь мне нужно идти в отель. Это самый тяжкий путь, который мне когда-либо приходилось проделать. (Хочет войти в отель.)
   Капитан Фетен выходит из дверей.
   Капитан Фетен. Мсье Шавэ, вы как раз к завтраку.
   Мэр. Я уже завтракал,
   Капитан Фетен. Жаль. Вы, кажется, не совсем в курсе дела. Вчера, например, здесь происходили весьма нежелательные события. И при полном невмешательстве со стороны местной власти. Крайне прискорбно, что бессовестным попыткам некоторых элементов использовать поражение Франции в своих личных целях не был дан немедленный отпор. Наши немецкие гости ждут от нас хотя бы простой вежливости. Кстати, немецкий комендант уже осведомлен о том, что хранится на одном кирпичном заводе. Может быть, это вас образумит, Шавэ? И, может быть, это прибавит вам немножко аппетита? (В дверях.) Нет, только после вас, господин мэр.
   Мэр (очень неуверенно). После вас, капитан.
   Оба скрываются в гостинице. За ними идет появившийся из склада дядюшка
   Густав.
   Дядюшка Густав (входя в гостиницу с закусками). Попутного ветра и счастливого пути! Рыбак рыбака видит издалека - а, Жорж? Они продают Францию, как свои деликатесы! (Уходит.)
   Симона все слышала. Она садится подавленная.
   Жорж. Симона! Что с тобой, Симона?
   Симона ему не отвечает. Жорж пытается потрясти ее за плечо и застывает в этом движении. Во время сна наяву Симоны слышны ослабленно и механически
   повторяемые слова дядюшки Густава: "Рыбак рыбака видит издалека".
   СОН НАЯВУ СИМОНЫ МАШАР
   (20 июня)
   Нестройная военная музыка. Стена гостиницы становится прозрачной. Перед огромным гобеленом, сидя за мраморным столиком, играют в карты мэр в обличье короля Карла, капитан Фетен в обличье герцога Бургундского, немецкий капитан в обличье английского полководца с мечом на коленях и мадам Супо в обличье
   королевы Изабо.
   Мадам Супо. Милорд, я не хочу больше видеть чернь.
   Немецкий капитан. Спрячьтесь за нас, королева Изабо. Я велю всех убрать со двора. Тогда воцарится порядок. Бито!
   Мэр. Постойте минутку! Вы слышите барабанный бой? Или мне это чудится?
   Издали слышен барабан Жанны д'Арк.
   Капитан Фетен. Я ничего не слышу. Клади своего трефового туза.
   Барабанный бой прекращается.
   Мэр (в сомнении). Нет? Понимаете, герцог Бургундский, я боюсь, моя Жанна попала в беду и нуждается в помощи.
   Капитан Фетен. Десятка червей. Мне нужен мир, чтобы продавать мои вина.
   Немецкий капитан. Сколько стоят ваши деликатесы, мадам?
   Мадам Супо. Кто сдает? Десять тысяч сребреников, милорд.
   Мэр. Нет, на этот раз точно. Она безусловно в опасности, и даже в смертельной. Я должен поспешить к ней на помощь и все уничтожить. (Встает с картами в руке.)
   Капитан Фетен. Берегись: если ты сейчас уйдешь, это будет в последний раз. Ты не в курсе дела. Как же играть, когда все время мешают? Валет треф.
   Мэр (снова садится). Ну ладно.
   Мадам Супо (дает ему оплеуху). Это тебе за своеволие.
   Немецкий капитан. Позвольте, королева Изабо. (Считает монеты на столе.) Один, два, три...
   Жорж (трясет Симону за плечо, в то время как немец продолжает считать). Симона! Теперь ты уже видишь сны с открытыми глазами.
   Симона. Вы пойдете со мной, мсье Жорж?
   Жорж (смотрит на свою перевязанную руку, радостно). Симона, я снова могу ею двигать!
   Симона. Это хорошо. Но мы должны идти на кирпичный завод, мсье Жорж. У нас мало времени. Дядюшка Густав, вы тоже должны идти с нами, скорее!
   Дядюшка Густав (возвращаясь из отеля гостиницы). Я? Они вывесили приказ: "Кто будет уничтожать материалы военного значения, будет расстрелян". Они шутить не любят.
   Симона. Этого хочет мэр.
   Дядюшка Густав. Мэр - старое дерьмо.
   Симона. Но вы пойдете со мной, мсье Жорж? Это же ради Андре. Я просто не знаю, как уничтожить такую уйму бензина. Надо ли поджигать весь кирпичный завод?
   Жорж. Разве ты не поняла? Я опять могу двигать рукой.
   Симона (глядя на него). Значит, вы не хотите идти со мной?
   Дядюшка Густав. Вот еще один.
   Немецкий солдат входит во двор, таща багаж. Увидев его, Симона пугается
   и поспешно убегает.
   Немецкий солдат (он вспотел, опускает свою поклажу на землю и, сняв каску, начинает дружелюбно объясняться жестами). Капитан? Там?
   Жорж (жестикулируя). Там, в гостинице. Сигарету?
   Немецкий солдат (берет сигарету, улыбается). Война - дерьмо! (Делает вид, будто стреляет, а затем будто что-то отбрасывает.)
   Жорж (смеясь). Бум-бум! (Издает губами неприличный звук.)
   Оба хохочут.
   Немецкий солдат. Наш капитан - тьфу!
   Жорж. Что? Что?
   Немецкий солдат (изображает капитана с моноклем). Дерьмо.
   Жорж (радостно кивает и, со своей стороны, удачно передразнивает капитана Фетена и мадам Супо). Все - дерьмо.
   Они опять хохочут, потом немецкий солдат поднимает свою поклажу и уходит
   в отель.
   (Дядюшке Густаву.) О-ля-ля! Как легко было бы понять друг друга.
   Дядюшка Густав. Ты бы лучше поосторожнее.
   Жорж. Еще бы! Теперь, когда моя рука опять действует.
   Из гостиницы выходят немецкий капитан, капитан Фетен, мэр и мадам Супо.
   Капитан Фетен. Я счастлив, господин капитан, что мы сумели достигнуть такого полного согласия.
   Немецкий капитан. Благодарю вас, мадам, за то, что вы сразу же предоставили в наше распоряжение ваши запасы бензина. Мы принимаем его не потому, что вермахт в нем нуждается, а потому, что это доказывает вашу добрую волю к сотрудничеству.
   Мадам Супо. Кирпичный завод здесь неподалеку.
   Немецкий капитан. Я пошлю туда танки.
   Небо окрасилось в багровый цвет. Все останавливаются и застывают на
   месте. Далекие взрывы.
   Что это?
   Капитан Фетен (хрипло). Кирпичный завод.
   Б
   Ночь. Слышны удары в ворота. Жорж выходит из свой каморки и, открыв
   ворота, впускает хозяина и обоих шоферов.
   Хозяин. Как дела, Жорж? Мама здорова? Гостиница как будто еще на месте. Мне кажется, что я вернулся после потопа. Здравствуй, Симона.
   Симона, наспех одетая, выходит из шоферской комнаты. Робер обнимает ее.
   Появляется и дядюшка Густав.
   Робер. Ты устроилась в нашей комнате? (Кружится с ней по двору, напевая.)
   Жан-бандит пришел домой,
   Розу разыскал,
   Мама вынула ликер,
   Папа взял бокал.
   Хозяин. Что тут было без меня?
   Жорж. У нас стоит немецкий капитан. Ваша матушка немного утомлена расследованием по поводу кирпичного завода. Немецкий капитан...
   Хозяин. Какое расследование?
   Симона. Мсье Анри, все сделано, как вы хотели. И вчера вечером я еще кое-что отнесла в спортивный клуб.
   Хозяин. Я спрашиваю, что случилось с кирпичным заводом?
   Жорж (неохотно). Он сгорел, мсье Анри.
   Хозяин. Сгорел? Немцы сожгли?
   Жорж качает головой.
   Неосторожность? (Переводит взгляд с одного на другого.)
   Ответа нет.
   Местная власть?
   Жорж. Нет.
   Хозяин. Сброд из спортивного клуба?
   Жорж. Нет, мсье Анри.
   Хозяин. Значит, поджег кто-нибудь из вас? (Зарычав, словно ему отпиливают ногу.) Кто?
   Никто не отвечает.
   Ах так! Вы все заодно. (С холодным бешенством.) Значит, вы уже благополучно дошли до преступления! Впрочем, этого следовало ожидать после тех знаков благодарности, которые я получил от вас на прощанье. "Подите вы знаете куда с вашим фарфором". Так вы сказали, дядюшка Густав? Ладно, я принимаю вызов. Мы еще посмотрим.
   Жорж. Это же из-за немцев, мсье Анри.
   Хозяин (саркастически): Ах так? Кирпичный завод мой, а поджог был направлен против немцев. Значит, вы с вашей ненавистью и жаждой разрушения ослепли настолько, что зарезали корову, которая вам давала молоко! (Резко.) Симона!
   Симона. Да, мсье.
   Хозяин. Скажи мне сейчас же, кто это сделал?
   Симона. Я, мсье.
   Хозяин. Что? Ты посмела? (Хватает ее за руку.) Кто тебя подучил? Кто твой сообщник?
   Симона. Никто, мсье.
   Хозяин. Не ври, слышишь? Я не позволю...
   Жорж. Оставьте ее, пожалуйста, мсье Анри. Она не врет.
   Хозяин. Кто тебе велел?
   Симона. Я сделала это для моего брата, мсье.
   Хозяин. А! Андре! Он тебя подстрекал против твоего хозяина, а? "Мы из низов...". А? Я всегда подозревал, что он красный. Кто тебе помогал?
   Симона. Никто, мсье.
   Хозяин. Зачем ты это сделала?
   Симона. Из-за бензина, мсье.
   Хозяин. И для этого подожгла весь завод? Уж лучше бы ты попросту выпустила бензин.
   Симона. Я не знала, мсье.
   Жорж. Она еще ребенок, мсье Анри.
   Хозяин. Поджигатели! Все! Преступники! Выметайтесь с моего двора, дядюшка Густав! Ты уволен, Жорж. Вы хуже немцев!
   Жорж. Очень хорошо, мсье Анри. (Становится рядом с Симоной.)
   Хозяин. Кто там говорил о расследовании? В чем дело?
   Жорж. Немцы ведут расследование.
   Хозяин. Разве это случилось, когда немцы были уже здесь?
   Жорж. Да.
   Хозяин (в изнеможении садится). Этого еще не хватало! Значит, гостиница погибла! (Подпирает голову руками.)
   Дядюшка Густав. Мсье Анри, вчера вечером весь Сен-Мартен очень хорошо говорил о гостинице: "Под самым носом у немцев!"
   Хозяин. Меня предадут военному суду. Вот до чего вы меня довели. (В отчаянии.) Меня расстреляют!
   Симона (подходит к нему). Мсье, вас не расстреляют, потому что это сделала я. Вы можете пойти со мной к немецкому капитану. Я все возьму на себя.
   Морис. Об этом не может быть и речи.
   Хозяин. Почему не может быть речи? Она ребенок, ее никто не тронет.
   Морис. Вы можете сказать немцам, что это сделала она, но мы ее увезем. Иди одевайся, Симона.
   Хозяин. Тогда мы ее сообщники.
   Симона. Морис, я должна остаться. Андре этого хочет, я знаю.
   Хозяин. Все зависит от того, сделала она это до того, как пришли немцы, или после. Если до, тогда это было военное мероприятие и ей ничего не будет.
   Дядюшка Густав (вкрадчиво). Они сейчас же повесили плакат, что расстреляют на месте каждого, кто совершит враждебный акт, мсье Анри.
   Хозяин (Симоне). Ты видела плакат?
   Симона. Да, мсье.
   Хозяин. Какой он?
   Симона. На красной бумаге.
   Хозяин. Верно?
   Дядюшка Густав кивает.
   Вот об этом-то тебя и спросят немцы, Симона. Может быть, ты прочла приказ после поджога? Тогда это не диверсия, Симона, и тебе ничего не могут сделать.
   Симона. Я прочла его раньше, мсье.
   Хозяин. Ты меня не поняла. Если ты прочла его после, немцы, вероятно, просто передадут тебя мэру, потому что тогда это дело, которое касается только французов. И тогда ты выходишь сухой из воды, Симона. Понимаешь?
   Симона. Да, мсье. Но я прочла его раньше.
   Хозяин. Она не понимает. Дядюшка Густав, вы были на дворе в это время. Когда ушла Симона?
   Дядюшка Густав. Раньше, мсье Анри, конечно, раньше, чем приказ был вывешен.
   Хозяин. Вот видишь?
   Симона. Вы ошибаетесь, дядюшка Густав. Вы сами мне сказали, когда я уходила, что приказ это запрещает.
   Дядюшка Густав. Ничего подобного я тебе не говорил.
   Хозяин. Конечно, нет.
   Морис. Разве вы не видите, мсье Анри, что девочка знать не хочет ваших фокусов? Она не стыдится того, что сделала.
   Симона. Но хозяин хочет только помочь мне, Морис.