Никто не помешал группе подняться на борт. Они отдали швартовые и повели судно в открытое море. С трудом, потому что никому из них раньше не приходилось грести. Хозяин и экипаж, вылупив глаза, смотрели на них с мола.
Геррит обратилась к Фалларинам:
— Ведите нас на юг, господа, и так быстро, как только может дуть ветер, — сказала она.
Лицо ее было белым, как очищенная кость.
— Старк почти дошел до моря.
Геррит обратилась к Фалларинам:
— Ведите нас на юг, господа, и так быстро, как только может дуть ветер, — сказала она.
Лицо ее было белым, как очищенная кость.
— Старк почти дошел до моря.
13
Река стала шире, ее рукава бежали между топких островов. Попадалось все больше деревень и лодок. Старку и Эштону удавалось держаться в главном рукаве. Они старались держаться как можно дальше от остальных лодок, и пока на них никто не обращал внимания.
Но к полудню на реке стало слишком много народа, и поэтому они решили причалить к одному из островов и выждать более благоприятного времени.
— Перед нами должен быть город, — сказал Эштон, — вероятно, он лежит в устье реки. Нам нужно настоящее судно. Это выдолбленное полено в море нам ни к чему.
Когда Старое Солнце закатилось, они пустились в путь в кратковременной темноте до восхода Первой из Трех Королев.
Темно-коричневая вода тихо несла их. Кое-где виднелись барки с фонарями. Там рыбачили люди. Деревни рассеялись вдоль берега на нескольких более крепких островах. Они слышали голоса и крики ночных животных.
Лодка прошла поворот и внезапно все исчезло: деревни, свет, звук. Дрейфуя в тишине, Старк и Эштон с удивлением оглядывались.
К запаху реки стал примешиваться запах соли. Скоро Старк заметил, что впереди берега реки резко расходятся в стороны.
На краю берега и джунглей высилось что-то темное и очень странное.
— Никакого города, — сказал Эштон.
— Ничего.
— Может быть, это храм, — сказал Старк. — Может, тут священное место.
Эштон выругался.
— Я рассчитывал найти город. Нам нужен корабль, Эрик!
— Может быть, он есть у храма. И, Саймон, будь бдителен.
— Опасность?
— На Скэйте всегда опасность.
Старк поместил тяжелую шпагу возле руки и проверил, легко ли он может достать нож на поясе. Тяжелый влажный запах джунглей и воды ничего не говорил Старку. Однако, он чувствовал слабое зловоние, которое тревожило его память и шевелило волосы на затылке.
Течение ослабло, встретившись с морем, но, тем не менее, лодку жестоко трясло.
Они стали грести к берегу.
— Свет, — сказал Эштон.
Джунгли здесь были менее густыми. Можно было увидеть огромное здание. В его нижней части были отверстия, откуда пробивался свет. Лепные украшения на высокой вершине свисали, как метровые швартовые с гибнущего судна. Старк понял, что храм разрушался и клонился к морю, к белой пенящейся воде.
Он смотрел на эту пенящуюся воду, потому что теперь ясно видел как в ней что-то шевелится, прыгает и играет. Теперь он понял, почему устье реки было таким пустынным.
Эштон вглядывался в берег.
— Я вижу лодки, Эрик, и корабли. Два судна.
— Давай к берегу, — сказал Старк.
И он стал грести с такой силой, что с каждым ударом весла буквально приподнимал лодку.
Эштон, не спрашивая ни о чем, тоже впрягся в работу. Пенящаяся вода промочила их до костей и заполнила дно лодки. Берег был низким и голым. Но джунгли были не очень далеко, и они могли предоставить им свой кров.
Если только они достигнут берега и успеют добежать до них.
Лодка опрокинулась так внезапно, как будто она натолкнулась на скалу.
Под водой было совершенно темно. Вода была наполнена мощными движущимися телами. Старк всплыл на поверхность и увидел неподалеку лицо Эштона. Выхватив из-за пояса нож, Старк бросился к нему. Но Эштон с приглушенным криком исчез.
Появились другие головы, образовавшие круг. они были без ушей, гладкие, как у тюленей, с остатками носа и хищными ртами. Они смотрели на Старка перламутровыми глазами. Дети Моря смеялись, и в их смехе слышался отголосок потерянной ими человечности.
Старк нырнул и поплыл. Он плыл слепо и яростно.
Он искал Эштона, но был уверен, что не найдет его. Старк был отличным пловцом, но как пловцы Дети Матери Моря были гораздо сильнее. И их было больше. Он не мог достать их ножом. Три раза они позволяли ему подняться и глотнуть воздуха, показывая ему Эштона, выброшенного на поверхность и еще живого. Затем он уже ничего не видел. Перепончатые, когтистые лапы потащили его под воду. Он выронил нож.
Однажды он убил Дитя Моря голыми руками; теперь он попытался сделать это вновь, вцепившись в гладкую шерсть тела, но она легко выскальзывала из его рук. Его легкие готовы были взорваться, темнота в его глазах стала красной. Но на этот раз ему не позволили подняться на поверхность и подышать. Он пришел в себя на каменистой почве. Его рвало водой. Некоторое время он был занят только тем, что выкашливал воду из легких. Когда он перестал задыхаться и снова обрел способность думать, то увидел, что лежит возле храма. Эштон лежал в нескольких метрах от него. Его тоже рвало. Человек в голубой мантии колотил его по спине. С десяток Детей — мутантов, принадлежащих Матери Моря сидели на корточках на берегу. Их шерсть блестела.
Из храма вышли другие люди в голубых мантиях. У некоторых были факелы, хотя первая из Трех Королев взошла и света было достаточно. Люди в голубом были жрецами или монахами. Но они имели вид ненормальных животных. У них была волочащаяся походка. Их бритые головы были странной формы.
Дыхание Эштона восстановилось. Человек перестал бить его по спине и повернулся к Старку. У него тоже были молочно-перламутровые глаза, а между костистыми пальцами были перепонки.
— Вы — инопланетяне, — сказал он. — Вы ограбили наш храм.
— Это не мы, — сказал Старк. — Это были другие.
Части его тела отяжелели, голова казалась пустой раковиной. Однако он обрел самообладание, поглядывая на Эштона.
— Почему Дети не убили нас?
— Все, кто приходит сюда, принадлежит Матери и должен делиться с ней. Вот вас и разделят.
Произношение его было невнятным, наверное, из-за формы его рта и зубов. Он неприятно улыбнулся, блеснув острыми зубами.
— Ты хочешь бежать, человек из другого мира? Попробуй. У тебя есть выбор между землей и водой. Что ты выбираешь?
Дети, сидевшие между Старком и рекой, тягуче засмеялись. Многие монахи держали под мантиями длинные тонкие трубки из резной слоновой кости. Трубки напоминали духовые ружья и были направлены на Старка. Их стрелы были отравлены.
— Это неопасный наркотик, — сказал монах в голубой мантии, — вы будете в сознании и живы, когда Дети разделят вас, чтобы Мать получила больше удовольствия.
Старк взвесил свои шансы на побег без ущерба от сорока монахов и нашел их минимальными. И в любом случае он не смог бы унести Эштона. Если ему удастся бежать, он сможет вернуться и освободить своего приемного отца. Но если его самого достанет наркотическая стрела, то для них не будет никакой помощи.
Он остался на месте и не протестовал, когда безухий монах с человеческим лицом начал связывать ему руки.
— Кто вы? — спросил он монаха. — Гибриды? Генетический регресс? В вас есть кровь Детей?
Человек ответил с гордой скромностью:
— Мы те, кого Мать выбрала специально для служения ей. Мы рождены в море, но должны жить на земле, чтобы заботиться о храме Матери.
«Иными словами, — подумал Старк, — это неполная мутация».
— Ваш храм был ограблен? — спросил он вслух.
— Да, людьми похожими на тебя. Они не со Скэйта. Они прилетели с неба с ужасным грохотом и молниями. Мы не могли сражаться с ними.
— Вы могли умереть, защищая храм. Я знал жрецов, которые так и поступили.
— А какой в этом был бы смысл? — спросил монах.
Его взгляд перешел со Старка на Эштона, который тоже стоял связанный.
— Вас только двое. Но, может быть, Мать пошлет нам и других.
— Те люди — наши враги. Они хотели убить нас. Если вы поможете нам добраться до Эндопила, который находится на юге, то мы найдем средство наказать их, и, может быть, заставим их вернуть вам то, что они у вас украли, — сказал Старк.
Монах бросил на него взгляд полнейшего презрения. Затем он посмотрел на небо, прикинул время, оставшееся до зари и сказал своим товарищам:
— Начнем готовиться. Праздник будет на заре.
Дорога к храму была широкой и легкой даже для связанных людей. Величественный храм вырисовывался в свете Трех Королев. Его резные украшения представляли собой разнообразных морских существ змеиной формы.
Храм имел многочисленные подземные ответвления. Старка и Эштона привели в каменный зал, где горело множество свечей. Три монаха ввели им наркотик с помощью острых палочек, которые окунали в светлую жидкость и втыкали в кожу. Старк сопротивлялся, но недолго. Он сохранил полное сознание, и все слышал, но был смирен, как ягненок.
Ночь прошла без каких-либо тревог и неприятностей. Люди в голубых мантиях обошлись с ними хорошо и даже почтительно. Некоторые молитвы тянулись чересчур долго, и тогда Старк засыпал. В противном случае, он бы заинтересовался тем, что произошло.
Старка и Эштона выкупали в больших ваннах, поставленных в нишах, и наполненных морской водой, горячей и холодной. Затем обоих мужчин насухо вытерли шелковыми тканями, натерли их тела маслами и благовониями, некоторые из которых имели странный запах. Затем их одели в шелковые мантии и отвели в ярко освещенный зал. Там их посадили на мягкие подушки и подали им еду. Еда была очень любопытная, состоявшая из множества отдельных блюд, каждое из которых было с приправами, и все разного вкуса.
Каким-то дальним закоулком мозга Старк знал, что некоторые из этих блюд должны были внушать ему отвращение, однако, этого не было. Время от времени Эштон с улыбкой посматривал на него.
Самой замечательной чертой всего этого было спокойствие. Никакой шероховатости, все было легко, гладко и приятно. Ночь проходила легко, когда они почувствовали, что устали от вина, молитв и сна. Люди в голубых мантиях повели их по длинным коридорам в сам храм. Они вошли туда из подземелья. Впечатление было такое, будто они вошли в трюм громадного корабля, разбившегося о риф так, что корма задралась кверху, куда не достигал свет факелов и свечей. Подняв глаза Старк увидел громадный рубец неба через разорванную кровлю.
Небо показывало скорую зарю.
Люди в голубом довели их до места, где расходились каменные плиты пола. Одна часть была ровной, а другая приподнятой. Через трещину было перекинуто что-то вроде мостика. Они вошли в переднюю часть храма. Там они увидели великое множество свечей, освещавших нижнюю часть стен с фресками, потрескавшимися и в пятнах сырости. Пол был в плачевном состоянии — все плиты были на разном уровне, все опускались к фасаду, стена которого обрушилась и пропустила море. Тихо плескалась вода, освещенная свечами. Сбоку была воздвигнута платформа, плиты ее разошлись и наклонились к морю.
В середине этого полузатопленного зала стояла Мать Моря, странно наклонившись на своем массивном постаменте. Статуя была из чистейшего белого мрамора, шести метров высотой. От мраморных волн, откуда поднимался ее бюст, до вершины, увенчанной короной головы. У нее было два лица: лицо великодушной матери, дающей жизнь и богатство, и лицо богини-разрушительницы, все разоряющей и убивающей. В ее правой руке были рыбы, гирлянды и крошечный кораблик. В левой — раскрытые раковины, водоросли и тела утонувших людей.
Других украшений на ней не было. На запястьях, на шее и на груди зияли дыры. Глаза, в которых раньше сияли драгоценные камни, теперь были слепыми.
Старка и Эштона поставили перед ней. Шелковые мантии с них сняли. Монахи несли гирлянды, сплетенные из морских цветов, ракушек и водорослей, и надели их им на шею. Гирлянды были влажные и холодные, и они сильно пахли.
Впервые в спокойствие Старка ворвалось слабое волнение.
Глубокий звук огромного барабана трижды прозвучал в храме. Зазвонили железные цимбалы. Монахи протяжно запели, раскатистые басы колотились о свод, как будто крупная собака лаяла в подземелье, выражая свою ярость и скорбь.
Старк поднял глаза к лицу поруганной богини, которая наклонилась над ним. Ему стало страшно, но он так и не сообразил, что его испугало. Монахи окружили их и повели к воде. Старк увидел на платформе, выдававшейся в море, монаха. Он держал рог, много превосходящий его вышиной. Нижний изгиб рога лежал на земле.
Барабан и цимбалы отбивали ритм в яростном вдохновении, и все голоса тянули длинную скрипучую ноту, будто терли камень о камень.
Пение закончилось. Зазвучал рог, бросая в море дикий, хриплый и жалобный крик. Эштон и Старк медленно шли вперед. Эштон шел неопределенно улыбаясь, и в его глазах не было абсолютно никакого беспокойства.
Они вступили на затопленный пол. Вода поднялась к их лодыжкам. Они шли к тому месту, где стоял монах и дул в рог. Они шли в такт пению под ритм барабана и цимбал, к ступеням, заваленным водорослями и раковинами. Небо сияло.
Рог хрипло рычал, и блестящая под светом зари поверхность моря пенилась от движения многочисленных пловцов.
Старк понял, чего он испугался.
Котел с расплавленной медью показался на востоке. Жгучий свет пробежал по воде и зацепил парус судна, тяжело идущего под парусами, хотя море вокруг было ровное и абсолютно спокойное. Луч солнца позолотил этот парус и отразился в красных глазах огромной белой Собаки, стоявшей на носу судна.
И эти глаза внезапно вспыхнули.
— И Хан! — закричал Джерд, — И Хан! Там! Опасность! Много враждебных существ!
— Ты можешь их убить? — спросил Тачвар.
Наклонившиеся витки храма сверкали вдали. Звук рога слабо бежал по волнам.
— Слишком далеко, — ответил Джерд, — слишком далеко.
Но к полудню на реке стало слишком много народа, и поэтому они решили причалить к одному из островов и выждать более благоприятного времени.
— Перед нами должен быть город, — сказал Эштон, — вероятно, он лежит в устье реки. Нам нужно настоящее судно. Это выдолбленное полено в море нам ни к чему.
Когда Старое Солнце закатилось, они пустились в путь в кратковременной темноте до восхода Первой из Трех Королев.
Темно-коричневая вода тихо несла их. Кое-где виднелись барки с фонарями. Там рыбачили люди. Деревни рассеялись вдоль берега на нескольких более крепких островах. Они слышали голоса и крики ночных животных.
Лодка прошла поворот и внезапно все исчезло: деревни, свет, звук. Дрейфуя в тишине, Старк и Эштон с удивлением оглядывались.
К запаху реки стал примешиваться запах соли. Скоро Старк заметил, что впереди берега реки резко расходятся в стороны.
На краю берега и джунглей высилось что-то темное и очень странное.
— Никакого города, — сказал Эштон.
— Ничего.
— Может быть, это храм, — сказал Старк. — Может, тут священное место.
Эштон выругался.
— Я рассчитывал найти город. Нам нужен корабль, Эрик!
— Может быть, он есть у храма. И, Саймон, будь бдителен.
— Опасность?
— На Скэйте всегда опасность.
Старк поместил тяжелую шпагу возле руки и проверил, легко ли он может достать нож на поясе. Тяжелый влажный запах джунглей и воды ничего не говорил Старку. Однако, он чувствовал слабое зловоние, которое тревожило его память и шевелило волосы на затылке.
Течение ослабло, встретившись с морем, но, тем не менее, лодку жестоко трясло.
Они стали грести к берегу.
— Свет, — сказал Эштон.
Джунгли здесь были менее густыми. Можно было увидеть огромное здание. В его нижней части были отверстия, откуда пробивался свет. Лепные украшения на высокой вершине свисали, как метровые швартовые с гибнущего судна. Старк понял, что храм разрушался и клонился к морю, к белой пенящейся воде.
Он смотрел на эту пенящуюся воду, потому что теперь ясно видел как в ней что-то шевелится, прыгает и играет. Теперь он понял, почему устье реки было таким пустынным.
Эштон вглядывался в берег.
— Я вижу лодки, Эрик, и корабли. Два судна.
— Давай к берегу, — сказал Старк.
И он стал грести с такой силой, что с каждым ударом весла буквально приподнимал лодку.
Эштон, не спрашивая ни о чем, тоже впрягся в работу. Пенящаяся вода промочила их до костей и заполнила дно лодки. Берег был низким и голым. Но джунгли были не очень далеко, и они могли предоставить им свой кров.
Если только они достигнут берега и успеют добежать до них.
Лодка опрокинулась так внезапно, как будто она натолкнулась на скалу.
Под водой было совершенно темно. Вода была наполнена мощными движущимися телами. Старк всплыл на поверхность и увидел неподалеку лицо Эштона. Выхватив из-за пояса нож, Старк бросился к нему. Но Эштон с приглушенным криком исчез.
Появились другие головы, образовавшие круг. они были без ушей, гладкие, как у тюленей, с остатками носа и хищными ртами. Они смотрели на Старка перламутровыми глазами. Дети Моря смеялись, и в их смехе слышался отголосок потерянной ими человечности.
Старк нырнул и поплыл. Он плыл слепо и яростно.
Он искал Эштона, но был уверен, что не найдет его. Старк был отличным пловцом, но как пловцы Дети Матери Моря были гораздо сильнее. И их было больше. Он не мог достать их ножом. Три раза они позволяли ему подняться и глотнуть воздуха, показывая ему Эштона, выброшенного на поверхность и еще живого. Затем он уже ничего не видел. Перепончатые, когтистые лапы потащили его под воду. Он выронил нож.
Однажды он убил Дитя Моря голыми руками; теперь он попытался сделать это вновь, вцепившись в гладкую шерсть тела, но она легко выскальзывала из его рук. Его легкие готовы были взорваться, темнота в его глазах стала красной. Но на этот раз ему не позволили подняться на поверхность и подышать. Он пришел в себя на каменистой почве. Его рвало водой. Некоторое время он был занят только тем, что выкашливал воду из легких. Когда он перестал задыхаться и снова обрел способность думать, то увидел, что лежит возле храма. Эштон лежал в нескольких метрах от него. Его тоже рвало. Человек в голубой мантии колотил его по спине. С десяток Детей — мутантов, принадлежащих Матери Моря сидели на корточках на берегу. Их шерсть блестела.
Из храма вышли другие люди в голубых мантиях. У некоторых были факелы, хотя первая из Трех Королев взошла и света было достаточно. Люди в голубом были жрецами или монахами. Но они имели вид ненормальных животных. У них была волочащаяся походка. Их бритые головы были странной формы.
Дыхание Эштона восстановилось. Человек перестал бить его по спине и повернулся к Старку. У него тоже были молочно-перламутровые глаза, а между костистыми пальцами были перепонки.
— Вы — инопланетяне, — сказал он. — Вы ограбили наш храм.
— Это не мы, — сказал Старк. — Это были другие.
Части его тела отяжелели, голова казалась пустой раковиной. Однако он обрел самообладание, поглядывая на Эштона.
— Почему Дети не убили нас?
— Все, кто приходит сюда, принадлежит Матери и должен делиться с ней. Вот вас и разделят.
Произношение его было невнятным, наверное, из-за формы его рта и зубов. Он неприятно улыбнулся, блеснув острыми зубами.
— Ты хочешь бежать, человек из другого мира? Попробуй. У тебя есть выбор между землей и водой. Что ты выбираешь?
Дети, сидевшие между Старком и рекой, тягуче засмеялись. Многие монахи держали под мантиями длинные тонкие трубки из резной слоновой кости. Трубки напоминали духовые ружья и были направлены на Старка. Их стрелы были отравлены.
— Это неопасный наркотик, — сказал монах в голубой мантии, — вы будете в сознании и живы, когда Дети разделят вас, чтобы Мать получила больше удовольствия.
Старк взвесил свои шансы на побег без ущерба от сорока монахов и нашел их минимальными. И в любом случае он не смог бы унести Эштона. Если ему удастся бежать, он сможет вернуться и освободить своего приемного отца. Но если его самого достанет наркотическая стрела, то для них не будет никакой помощи.
Он остался на месте и не протестовал, когда безухий монах с человеческим лицом начал связывать ему руки.
— Кто вы? — спросил он монаха. — Гибриды? Генетический регресс? В вас есть кровь Детей?
Человек ответил с гордой скромностью:
— Мы те, кого Мать выбрала специально для служения ей. Мы рождены в море, но должны жить на земле, чтобы заботиться о храме Матери.
«Иными словами, — подумал Старк, — это неполная мутация».
— Ваш храм был ограблен? — спросил он вслух.
— Да, людьми похожими на тебя. Они не со Скэйта. Они прилетели с неба с ужасным грохотом и молниями. Мы не могли сражаться с ними.
— Вы могли умереть, защищая храм. Я знал жрецов, которые так и поступили.
— А какой в этом был бы смысл? — спросил монах.
Его взгляд перешел со Старка на Эштона, который тоже стоял связанный.
— Вас только двое. Но, может быть, Мать пошлет нам и других.
— Те люди — наши враги. Они хотели убить нас. Если вы поможете нам добраться до Эндопила, который находится на юге, то мы найдем средство наказать их, и, может быть, заставим их вернуть вам то, что они у вас украли, — сказал Старк.
Монах бросил на него взгляд полнейшего презрения. Затем он посмотрел на небо, прикинул время, оставшееся до зари и сказал своим товарищам:
— Начнем готовиться. Праздник будет на заре.
Дорога к храму была широкой и легкой даже для связанных людей. Величественный храм вырисовывался в свете Трех Королев. Его резные украшения представляли собой разнообразных морских существ змеиной формы.
Храм имел многочисленные подземные ответвления. Старка и Эштона привели в каменный зал, где горело множество свечей. Три монаха ввели им наркотик с помощью острых палочек, которые окунали в светлую жидкость и втыкали в кожу. Старк сопротивлялся, но недолго. Он сохранил полное сознание, и все слышал, но был смирен, как ягненок.
Ночь прошла без каких-либо тревог и неприятностей. Люди в голубых мантиях обошлись с ними хорошо и даже почтительно. Некоторые молитвы тянулись чересчур долго, и тогда Старк засыпал. В противном случае, он бы заинтересовался тем, что произошло.
Старка и Эштона выкупали в больших ваннах, поставленных в нишах, и наполненных морской водой, горячей и холодной. Затем обоих мужчин насухо вытерли шелковыми тканями, натерли их тела маслами и благовониями, некоторые из которых имели странный запах. Затем их одели в шелковые мантии и отвели в ярко освещенный зал. Там их посадили на мягкие подушки и подали им еду. Еда была очень любопытная, состоявшая из множества отдельных блюд, каждое из которых было с приправами, и все разного вкуса.
Каким-то дальним закоулком мозга Старк знал, что некоторые из этих блюд должны были внушать ему отвращение, однако, этого не было. Время от времени Эштон с улыбкой посматривал на него.
Самой замечательной чертой всего этого было спокойствие. Никакой шероховатости, все было легко, гладко и приятно. Ночь проходила легко, когда они почувствовали, что устали от вина, молитв и сна. Люди в голубых мантиях повели их по длинным коридорам в сам храм. Они вошли туда из подземелья. Впечатление было такое, будто они вошли в трюм громадного корабля, разбившегося о риф так, что корма задралась кверху, куда не достигал свет факелов и свечей. Подняв глаза Старк увидел громадный рубец неба через разорванную кровлю.
Небо показывало скорую зарю.
Люди в голубом довели их до места, где расходились каменные плиты пола. Одна часть была ровной, а другая приподнятой. Через трещину было перекинуто что-то вроде мостика. Они вошли в переднюю часть храма. Там они увидели великое множество свечей, освещавших нижнюю часть стен с фресками, потрескавшимися и в пятнах сырости. Пол был в плачевном состоянии — все плиты были на разном уровне, все опускались к фасаду, стена которого обрушилась и пропустила море. Тихо плескалась вода, освещенная свечами. Сбоку была воздвигнута платформа, плиты ее разошлись и наклонились к морю.
В середине этого полузатопленного зала стояла Мать Моря, странно наклонившись на своем массивном постаменте. Статуя была из чистейшего белого мрамора, шести метров высотой. От мраморных волн, откуда поднимался ее бюст, до вершины, увенчанной короной головы. У нее было два лица: лицо великодушной матери, дающей жизнь и богатство, и лицо богини-разрушительницы, все разоряющей и убивающей. В ее правой руке были рыбы, гирлянды и крошечный кораблик. В левой — раскрытые раковины, водоросли и тела утонувших людей.
Других украшений на ней не было. На запястьях, на шее и на груди зияли дыры. Глаза, в которых раньше сияли драгоценные камни, теперь были слепыми.
Старка и Эштона поставили перед ней. Шелковые мантии с них сняли. Монахи несли гирлянды, сплетенные из морских цветов, ракушек и водорослей, и надели их им на шею. Гирлянды были влажные и холодные, и они сильно пахли.
Впервые в спокойствие Старка ворвалось слабое волнение.
Глубокий звук огромного барабана трижды прозвучал в храме. Зазвонили железные цимбалы. Монахи протяжно запели, раскатистые басы колотились о свод, как будто крупная собака лаяла в подземелье, выражая свою ярость и скорбь.
Старк поднял глаза к лицу поруганной богини, которая наклонилась над ним. Ему стало страшно, но он так и не сообразил, что его испугало. Монахи окружили их и повели к воде. Старк увидел на платформе, выдававшейся в море, монаха. Он держал рог, много превосходящий его вышиной. Нижний изгиб рога лежал на земле.
Барабан и цимбалы отбивали ритм в яростном вдохновении, и все голоса тянули длинную скрипучую ноту, будто терли камень о камень.
Пение закончилось. Зазвучал рог, бросая в море дикий, хриплый и жалобный крик. Эштон и Старк медленно шли вперед. Эштон шел неопределенно улыбаясь, и в его глазах не было абсолютно никакого беспокойства.
Они вступили на затопленный пол. Вода поднялась к их лодыжкам. Они шли к тому месту, где стоял монах и дул в рог. Они шли в такт пению под ритм барабана и цимбал, к ступеням, заваленным водорослями и раковинами. Небо сияло.
Рог хрипло рычал, и блестящая под светом зари поверхность моря пенилась от движения многочисленных пловцов.
Старк понял, чего он испугался.
Котел с расплавленной медью показался на востоке. Жгучий свет пробежал по воде и зацепил парус судна, тяжело идущего под парусами, хотя море вокруг было ровное и абсолютно спокойное. Луч солнца позолотил этот парус и отразился в красных глазах огромной белой Собаки, стоявшей на носу судна.
И эти глаза внезапно вспыхнули.
— И Хан! — закричал Джерд, — И Хан! Там! Опасность! Много враждебных существ!
— Ты можешь их убить? — спросил Тачвар.
Наклонившиеся витки храма сверкали вдали. Звук рога слабо бежал по волнам.
— Слишком далеко, — ответил Джерд, — слишком далеко.
14
Старк прошел половину лестницы. Голубые мантии шли за ним, перед ним и с каждой стороны. Монахи были погружены в свое пение. Обычно жертвы шли к своей смерти с улыбкой. Жертву бросали в море, и Дети начинали ее делить. Среди крови и плавающих гирлянд раздавалось рычание. А рычание и кровь нравились Матери. Монахи пели своими гудящими голосами и не замечали, что Старк перестал улыбаться.
Он еще не был способен рационально мыслить, он только знал, что под шелковистой водой его ждет смерть. И жизнь просыпалась в нем. Простая примитивная сила восстала для смертного боя.
Направо от него был Эштон. Налево — монах.
Старк дико взмахнул рукой. Удар пришелся в горло ближайшему монаху и отбросил его на тех, кто шел позади. Падая, он вцепился во второго монаха, и тот потерял равновесие. Старк прыгнул на освободившееся место и стал расширять его, скидывая в воду других. Руки хватали его, срывали гирлянды, но соскальзывали с его намазанного маслом тела. Кровь его текла, но монахи не могли его остановить. Он добежал до платформы, как разъяренный бык, ударяя направо и налево.
Ошеломленный монах с рогом повернулся.
Старк отобрал у него рог, ударил этим рогом монаха в лицо, и тот свалился в воду, с другой стороны платформы. Размахивая трехметровым рогом Старк очистил верхние ступени и закричал:
— Саймон!
Затем он услышал далекий голос, звавший его:
— И Хан!
Он не мог понять, кто на этой проклятой планете, обреченной на смерть, знает его имя, но потом сообразил, что голос звучал у него в мозгу. Все стало ясно.
— Джерд! — закричал он громко. Саймон Эштон поднял на него глаза. Пустые глаза. Эштон улыбался.
— Джерд, надо убить!
— Слишком далеко, И Хан. Сражайся.
Старк размахивал металлическим чеканным рогом и громко звал Эштона, чтобы тот бежал к нему.
Пение стало прерывистым. Монахи, стоявшие более далеко, продолжали петь в ритме, но монахи из первых рядов были в полной растерянности. Многие еще не поняли, что случилось. Громадный рог сметал их, как бич Бога. Эштон, улыбаясь и не понимая, пробирался к Старку между лежащими телами.
Последние ряды монахов перестали петь. Крича от страха и унижения, они скакали по ступеням, топча своих собратьев. Старк схватил Эштона за руку и втащил на платформу.
— Джерд, убить!
— Слишком далеко, И Хан.
И Старк сражался, размахивая своим рогом, как бичом, пока рог не сломался. Тогда Старк схватил Эштона и бросился вместе с ним в воду, туда, где собрались Дети, чтобы разделить с Богиней праздник жертвоприношения.
Место оказалось очень глубоким. Первый монах, который был туда сброшен, утонул. Теперь, когда рог замолчал, Дети, видимо, ждали, что за этим последует. Старк видел их темные головы, вынырнувшие в метрах пятнадцати. Они жалобно завывали, будто удивляясь, почему прервали ритуал. Их было очень много, но Старк не стал их пересчитывать, а поторопился обогнуть разрушенную стену и поплыл к берегу, таща за собой Эштона. Монахи, срывая с себя мантии, поплыли в погоню.
Как только храм остался позади, Старк увидел корабль. Он летел к ним навстречу параллельно берегу, толкаемый таким водоворотом, что казалось, он вот-вот опрокинется.
Монахи плавали почти так же хорошо, как и их собратья полной мутации. Дети окликали их своими нечеловеческими голосами, и монахи отвечали им. Дети ринулись к сбежавшей жертве.
Эштон был раздражен, как человек, которого грубо разбудили от приятного сна.
Он сильно замедлял ход Старка. Когда они добрались до илистого берега, монахи были настолько близко, что один из них схватил когтями ногу Эштона и потянул назад.
Эштон окончательно пришел в себя, закричал, повернулся и стал лягаться. Старк положил обе руки под толстую челюсть монаха и резко дернул ее кверху. Раздался сухой треск. Монах выпустил Эштона и пополз на четвереньках, обливаясь кровью. Затем он поднялся и побежал.
Старк хотел проследовать его примеру, но его окружили звериные тела. Их руки хватали его за лодыжки. Он наклонился, чтобы откинуть их, но его схватили другие руки, и тела навалились на него. Он упал и покатился в теплую неглубокую воду под грузом навалившихся на него, пахнущих рыбой, тел.
Эштон подобрал камень и стал колотить им по черепам противника.
Старку удалось встать, но все равно его и Эштона задавили бы численностью. Из горла Старка вырвался звериный рев. Только один раз. А затем он продолжал сражаться молча. Перепончатая лапа собиралась вцепиться когтями в его лицо, но он прокусил ее до кости. Его рот наполнился кровью странного вкуса. Монах с воплем вырвал руку. И вдруг заорали все монахи. Они больше не сражались, их количество быстро уменьшалось. Те, что остались, лежали неподвижно.
Старк отодвинул их и пополз на четвереньках.
Мертвые монахи лежали в грязи, их лица были искажены ужасом.
Корабль был почти у берега. Море было совершенно спокойным. Старк увидел белые головы Собак вдоль Борта.
— Мы убиваем их, И Хан.
Дети Моря больше не приближались. Некоторые плавали мертвыми на поверхности воды. Те, кто еще мог удрать, плыли с неимоверной скоростью.
Старк встал и поднял Эштона, показывая ему на корабль. Ни тот, ни другой не знали, каким образом корабль оказался тут, но они не стали задавать вопросов, а вошли в море и поплыли. Им бросили веревки, и сильные руки подняли их на борт.
Старк осознавал, что вокруг него находится много людей, но видел только лицо Геррит. Она подошла к нему, и Старк обнял ее. С него стекала вода и кровь, но это их не тревожило.
— Ты жив, — прошептала она. — Теперь путь открыт.
Старк чувствовал на ее губах соль, более горькую, чем вся соль океана.
Фалларины уселись на мостике. Оперение у них было в беспорядке, угрюмые глаза были полубезумными от истощения.
Если опять надо будет торопиться, — сказал Элдерик, — садитесь на весла. Мы слишком устали, — он улыбнулся Старку, показывая белые зубы. — Теперь мы ждем от тебя чудес, Темный Человек. Мы это заслужили.
— Не понял, — сказал Старк.
Геррит отошла от него.
— Скоро ты все узнаешь. Каковы твои дальнейшие планы?
Старк одной рукой обнял шею Джерда, другой — Геррит, и его мысли передались Собакам. Он улыбнулся Тачвару, Себеку и его людям, которые сняли плащи, но оставили на лицах вуали. Он не знал ирнанцев, но улыбнулся и им, даже Халку.
— Мы идем на юг в Эндапил. Употребим все силы, чтобы достичь Эндапила. Элдерик, дай нам своих тарфов. Они будут грести в два раза лучше нас.
Он отошел от Собак и сел за весла.
Он не чувствовал усталости, а его раны, хотя и многочисленные, были легкими. Он, смеясь, взглянул на Халка.
— Ты же не будешь сидеть, когда Темный Человек гребет? Давай, друг, греби за Ирнан.
Он опустил тяжелое весло в воду, чувствуя сопротивление.
— Ярод! — крикнул он. — Ярод!
Ирнанцы положили оружие и опустились на скамьи, повторяя свой старый военный клич.
— Ярод! Ярод!
Халк положил шпагу и сел рядом со Старком за то же самое весло.
— Ярод!
Люди пустыни, гордые всадники, опустили ноги в воду трюма и взялись за весла рядом с тарфами. Гребли они не ровно, не было привычки. Но постепенно ритм стал более правильным, а военный клич перешел в песню.
Судно двинулось вперед, море было спокойным, кроме устья реки.
В воде не было заметно никакого движения. Храм Матери Моря устало наклонился к воде. При свете Старого Солнца его витки выглядели очень древними. Из сумрачной внутренности храма не слышалось ни барабана, ни цимбал, ни голосов. Корабль набирал скорость, двигаясь вдоль берега на юг, в Эндапил.
Он еще не был способен рационально мыслить, он только знал, что под шелковистой водой его ждет смерть. И жизнь просыпалась в нем. Простая примитивная сила восстала для смертного боя.
Направо от него был Эштон. Налево — монах.
Старк дико взмахнул рукой. Удар пришелся в горло ближайшему монаху и отбросил его на тех, кто шел позади. Падая, он вцепился во второго монаха, и тот потерял равновесие. Старк прыгнул на освободившееся место и стал расширять его, скидывая в воду других. Руки хватали его, срывали гирлянды, но соскальзывали с его намазанного маслом тела. Кровь его текла, но монахи не могли его остановить. Он добежал до платформы, как разъяренный бык, ударяя направо и налево.
Ошеломленный монах с рогом повернулся.
Старк отобрал у него рог, ударил этим рогом монаха в лицо, и тот свалился в воду, с другой стороны платформы. Размахивая трехметровым рогом Старк очистил верхние ступени и закричал:
— Саймон!
Затем он услышал далекий голос, звавший его:
— И Хан!
Он не мог понять, кто на этой проклятой планете, обреченной на смерть, знает его имя, но потом сообразил, что голос звучал у него в мозгу. Все стало ясно.
— Джерд! — закричал он громко. Саймон Эштон поднял на него глаза. Пустые глаза. Эштон улыбался.
— Джерд, надо убить!
— Слишком далеко, И Хан. Сражайся.
Старк размахивал металлическим чеканным рогом и громко звал Эштона, чтобы тот бежал к нему.
Пение стало прерывистым. Монахи, стоявшие более далеко, продолжали петь в ритме, но монахи из первых рядов были в полной растерянности. Многие еще не поняли, что случилось. Громадный рог сметал их, как бич Бога. Эштон, улыбаясь и не понимая, пробирался к Старку между лежащими телами.
Последние ряды монахов перестали петь. Крича от страха и унижения, они скакали по ступеням, топча своих собратьев. Старк схватил Эштона за руку и втащил на платформу.
— Джерд, убить!
— Слишком далеко, И Хан.
И Старк сражался, размахивая своим рогом, как бичом, пока рог не сломался. Тогда Старк схватил Эштона и бросился вместе с ним в воду, туда, где собрались Дети, чтобы разделить с Богиней праздник жертвоприношения.
Место оказалось очень глубоким. Первый монах, который был туда сброшен, утонул. Теперь, когда рог замолчал, Дети, видимо, ждали, что за этим последует. Старк видел их темные головы, вынырнувшие в метрах пятнадцати. Они жалобно завывали, будто удивляясь, почему прервали ритуал. Их было очень много, но Старк не стал их пересчитывать, а поторопился обогнуть разрушенную стену и поплыл к берегу, таща за собой Эштона. Монахи, срывая с себя мантии, поплыли в погоню.
Как только храм остался позади, Старк увидел корабль. Он летел к ним навстречу параллельно берегу, толкаемый таким водоворотом, что казалось, он вот-вот опрокинется.
Монахи плавали почти так же хорошо, как и их собратья полной мутации. Дети окликали их своими нечеловеческими голосами, и монахи отвечали им. Дети ринулись к сбежавшей жертве.
Эштон был раздражен, как человек, которого грубо разбудили от приятного сна.
Он сильно замедлял ход Старка. Когда они добрались до илистого берега, монахи были настолько близко, что один из них схватил когтями ногу Эштона и потянул назад.
Эштон окончательно пришел в себя, закричал, повернулся и стал лягаться. Старк положил обе руки под толстую челюсть монаха и резко дернул ее кверху. Раздался сухой треск. Монах выпустил Эштона и пополз на четвереньках, обливаясь кровью. Затем он поднялся и побежал.
Старк хотел проследовать его примеру, но его окружили звериные тела. Их руки хватали его за лодыжки. Он наклонился, чтобы откинуть их, но его схватили другие руки, и тела навалились на него. Он упал и покатился в теплую неглубокую воду под грузом навалившихся на него, пахнущих рыбой, тел.
Эштон подобрал камень и стал колотить им по черепам противника.
Старку удалось встать, но все равно его и Эштона задавили бы численностью. Из горла Старка вырвался звериный рев. Только один раз. А затем он продолжал сражаться молча. Перепончатая лапа собиралась вцепиться когтями в его лицо, но он прокусил ее до кости. Его рот наполнился кровью странного вкуса. Монах с воплем вырвал руку. И вдруг заорали все монахи. Они больше не сражались, их количество быстро уменьшалось. Те, что остались, лежали неподвижно.
Старк отодвинул их и пополз на четвереньках.
Мертвые монахи лежали в грязи, их лица были искажены ужасом.
Корабль был почти у берега. Море было совершенно спокойным. Старк увидел белые головы Собак вдоль Борта.
— Мы убиваем их, И Хан.
Дети Моря больше не приближались. Некоторые плавали мертвыми на поверхности воды. Те, кто еще мог удрать, плыли с неимоверной скоростью.
Старк встал и поднял Эштона, показывая ему на корабль. Ни тот, ни другой не знали, каким образом корабль оказался тут, но они не стали задавать вопросов, а вошли в море и поплыли. Им бросили веревки, и сильные руки подняли их на борт.
Старк осознавал, что вокруг него находится много людей, но видел только лицо Геррит. Она подошла к нему, и Старк обнял ее. С него стекала вода и кровь, но это их не тревожило.
— Ты жив, — прошептала она. — Теперь путь открыт.
Старк чувствовал на ее губах соль, более горькую, чем вся соль океана.
Фалларины уселись на мостике. Оперение у них было в беспорядке, угрюмые глаза были полубезумными от истощения.
Если опять надо будет торопиться, — сказал Элдерик, — садитесь на весла. Мы слишком устали, — он улыбнулся Старку, показывая белые зубы. — Теперь мы ждем от тебя чудес, Темный Человек. Мы это заслужили.
— Не понял, — сказал Старк.
Геррит отошла от него.
— Скоро ты все узнаешь. Каковы твои дальнейшие планы?
Старк одной рукой обнял шею Джерда, другой — Геррит, и его мысли передались Собакам. Он улыбнулся Тачвару, Себеку и его людям, которые сняли плащи, но оставили на лицах вуали. Он не знал ирнанцев, но улыбнулся и им, даже Халку.
— Мы идем на юг в Эндапил. Употребим все силы, чтобы достичь Эндапила. Элдерик, дай нам своих тарфов. Они будут грести в два раза лучше нас.
Он отошел от Собак и сел за весла.
Он не чувствовал усталости, а его раны, хотя и многочисленные, были легкими. Он, смеясь, взглянул на Халка.
— Ты же не будешь сидеть, когда Темный Человек гребет? Давай, друг, греби за Ирнан.
Он опустил тяжелое весло в воду, чувствуя сопротивление.
— Ярод! — крикнул он. — Ярод!
Ирнанцы положили оружие и опустились на скамьи, повторяя свой старый военный клич.
— Ярод! Ярод!
Халк положил шпагу и сел рядом со Старком за то же самое весло.
— Ярод!
Люди пустыни, гордые всадники, опустили ноги в воду трюма и взялись за весла рядом с тарфами. Гребли они не ровно, не было привычки. Но постепенно ритм стал более правильным, а военный клич перешел в песню.
Судно двинулось вперед, море было спокойным, кроме устья реки.
В воде не было заметно никакого движения. Храм Матери Моря устало наклонился к воде. При свете Старого Солнца его витки выглядели очень древними. Из сумрачной внутренности храма не слышалось ни барабана, ни цимбал, ни голосов. Корабль набирал скорость, двигаясь вдоль берега на юг, в Эндапил.
15
Серелинг, столица и главный морской порт Эндапила, растянулся по кругу холмов спускавшихся к бухте. Над городом возвышался комплекс Дворца, сиявшего белизной при свете Старого Солнца. Он был фантастическим сборищем куполов, арок, высоких колонн слоновой кости и резного мрамора.
В самой нижней части города располагался квартал моряков. Лабиринт улиц, переулков, складов, лавок, рынков вел перпендикулярно берегу. Порт был наполнен кораблями, начиная от больших шхун торговцев, плавающих в открытом море, и кончая маленькими суденышками, скользивших вокруг рыбачьих судов и групп лодок. Бортовые огни отражались в спокойном море, как маленькие галактики.
Улицы были переполнены всевозможными людьми. Моряки со всего Скэйта смешивались с обитателями города — людьми с гладкой, янтарного цвета кожей в ярких шелковых одеждах — и с людьми из глубины этого материка — маленькими, нервными и очень смуглыми. Эти последние приходили сюда обмениваться товарами, принося свертки коры, наполненные тлуном и драгоценными предметами, а также самоцветными камнями.
В Серелинге были и другие люди.
В тропиках хорошо зимой, и среди бродяг была сезонная миграция. Пищи здесь было больше, чем на севере, и люди привозившие ее были менее злопамятны. Однако, Бендсмены присутствовали и здесь, чтобы наблюдать за выполнением законов Лордов Защитников. Бродяги, в их бесконечном разнообразии лохмотьев, нательной росписи, наготы и шевелюр, ходили или сидели, жуя тлун, и праздновали скорый конец своего мира.
Старк, как мог, старался избегать их. Он был одет под морского бродягу — черные волосы были связаны на затылке, на поясе была набедренная повязка с кинжалом, на плечах — кусок парусины, служивший плащом днем, а одеялом вечером и ночью. Ноги были босые, на лице — дурацкое выражение. Он бродил по грязным улицам, останавливался перед лотками с продуктами питания и перед лавочками, где продавали выпивку. Он ничего не покупал, не имея денег. Он прислушивался к сплетням и избегал Бендсменов.
Люди продолжали свою обычную жизнь: торговались, болтали, но тяжелая тень, казалось, нависла над кварталом. Даже над процветающими лавками рыбаков. Попивая пиво, люди тихо разговаривали.
Они говорили о двух вещах.
Услышав достаточно, Старк спустился на пляж, где его ждала гичка. Работая кормовым веслом, он добрался до судна, которое бросило якорь как можно дальше от остальных кораблей. Сгущались тучи, затемняя нижнюю из Трех Королев. Воздух был тяжелый и влажный. Старк вспотел.
Его товарищи ждали под тентом, предназначенным для того, чтобы скрывать их насколько будет возможно, но теперь, когда они дошли до места своего назначения, их удручало бездействие. Они нервничали, а Собаки все время молчали.
Эштон ждал, когда Старк подгребет к судну, и тут же перегнулся через борт.
— Звездный корабль все еще тут? — спросил он.
— Да, где-то здесь. — Старк привязал гичку и поднялся на борт. — Город только об этом и шепчется. Они не боятся атаки, Серелинг слишком велик и очень хорошо защищен. Однако, каждый день приносит слухи об ограблении храмов, разорении деревень, убийствах людей. Бендсмены с удовольствием распространяют эти слухи, так что возможно они преувеличены. Но корабль все еще здесь.
— Слава богу, — сказал Эштон, — нам надо торопиться. — Где Педралон?
— Это вторая тема разговоров. Педралон и выкуп. За выкуп они его не порицают. Их честь требовала выкупить своего принца у безбожных людей, чтобы самим наказать его должным образом. Они ругают Педралона за его сговор с инопланетянами. Говорят, что его надо принести в жертву Старому Солнцу.
— Это еще не сделано?
— Пока нет, но он не имеет никакого влияния и живет пленником в собственном дворце. Принцем Эндапила стал его брат. Так что его смерть — это только вопрос времени, причем очень короткого.
— Плохо дело, — сказал Эштон, — я рассчитывал на помощь Педралона.
— А что нам беспокоится об этом Педралоне? — спросил Халк. — Раз звездный корабль все еще здесь и если он нам нужен, то пойдем к кораблю.
В самой нижней части города располагался квартал моряков. Лабиринт улиц, переулков, складов, лавок, рынков вел перпендикулярно берегу. Порт был наполнен кораблями, начиная от больших шхун торговцев, плавающих в открытом море, и кончая маленькими суденышками, скользивших вокруг рыбачьих судов и групп лодок. Бортовые огни отражались в спокойном море, как маленькие галактики.
Улицы были переполнены всевозможными людьми. Моряки со всего Скэйта смешивались с обитателями города — людьми с гладкой, янтарного цвета кожей в ярких шелковых одеждах — и с людьми из глубины этого материка — маленькими, нервными и очень смуглыми. Эти последние приходили сюда обмениваться товарами, принося свертки коры, наполненные тлуном и драгоценными предметами, а также самоцветными камнями.
В Серелинге были и другие люди.
В тропиках хорошо зимой, и среди бродяг была сезонная миграция. Пищи здесь было больше, чем на севере, и люди привозившие ее были менее злопамятны. Однако, Бендсмены присутствовали и здесь, чтобы наблюдать за выполнением законов Лордов Защитников. Бродяги, в их бесконечном разнообразии лохмотьев, нательной росписи, наготы и шевелюр, ходили или сидели, жуя тлун, и праздновали скорый конец своего мира.
Старк, как мог, старался избегать их. Он был одет под морского бродягу — черные волосы были связаны на затылке, на поясе была набедренная повязка с кинжалом, на плечах — кусок парусины, служивший плащом днем, а одеялом вечером и ночью. Ноги были босые, на лице — дурацкое выражение. Он бродил по грязным улицам, останавливался перед лотками с продуктами питания и перед лавочками, где продавали выпивку. Он ничего не покупал, не имея денег. Он прислушивался к сплетням и избегал Бендсменов.
Люди продолжали свою обычную жизнь: торговались, болтали, но тяжелая тень, казалось, нависла над кварталом. Даже над процветающими лавками рыбаков. Попивая пиво, люди тихо разговаривали.
Они говорили о двух вещах.
Услышав достаточно, Старк спустился на пляж, где его ждала гичка. Работая кормовым веслом, он добрался до судна, которое бросило якорь как можно дальше от остальных кораблей. Сгущались тучи, затемняя нижнюю из Трех Королев. Воздух был тяжелый и влажный. Старк вспотел.
Его товарищи ждали под тентом, предназначенным для того, чтобы скрывать их насколько будет возможно, но теперь, когда они дошли до места своего назначения, их удручало бездействие. Они нервничали, а Собаки все время молчали.
Эштон ждал, когда Старк подгребет к судну, и тут же перегнулся через борт.
— Звездный корабль все еще тут? — спросил он.
— Да, где-то здесь. — Старк привязал гичку и поднялся на борт. — Город только об этом и шепчется. Они не боятся атаки, Серелинг слишком велик и очень хорошо защищен. Однако, каждый день приносит слухи об ограблении храмов, разорении деревень, убийствах людей. Бендсмены с удовольствием распространяют эти слухи, так что возможно они преувеличены. Но корабль все еще здесь.
— Слава богу, — сказал Эштон, — нам надо торопиться. — Где Педралон?
— Это вторая тема разговоров. Педралон и выкуп. За выкуп они его не порицают. Их честь требовала выкупить своего принца у безбожных людей, чтобы самим наказать его должным образом. Они ругают Педралона за его сговор с инопланетянами. Говорят, что его надо принести в жертву Старому Солнцу.
— Это еще не сделано?
— Пока нет, но он не имеет никакого влияния и живет пленником в собственном дворце. Принцем Эндапила стал его брат. Так что его смерть — это только вопрос времени, причем очень короткого.
— Плохо дело, — сказал Эштон, — я рассчитывал на помощь Педралона.
— А что нам беспокоится об этом Педралоне? — спросил Халк. — Раз звездный корабль все еще здесь и если он нам нужен, то пойдем к кораблю.