Бреккет Ли. Шпага Рианона

   Карс бросил весло. Движения его были так быстры, несмотря на замедляющие их цепи, что надсмотрщик не успел понять, что произошло, как оказался лежащим на коленях землянина, пытаясь защитить свою голову от яростных ударов наручников.
   Ряд гребцов мгновенно пришел в движение. Ритм был безнадежно потерян. Подскочил Каллас и ударил Карса по голове рукоятью бича. Тот упал почти без сознания, надсмотрщик поднялся на ноги, избегнув крепких рук Джахарта. Богхаз сжался в комок и сидел, замерев.
   С палубы послышался голос Иваин.
   — Каллас!
   Капитан, дрожа, опустился на колени.
   — Да, ваше высочество?
   — Пори их до тех пор, пока они не вспомнят, что они больше не люди, а рабы. — Ее сердитый непроницаемый взгляд упал на Карса. — А этот… Он новичок, не так ли?
   — Да, ваше высочество.
   — Научи его, — сказала она.
   Они учили его. Его учили Каллас и надсмотрщик вместе. Карс пригнул голову к коленям и обхватил ее руками. Богхаз то и дело вскрикивал, когда бич падал в сторону и ложился не на Карса, а на него. Карс видел, как под ноги ему текли красные струйки, смешиваясь с водой. Гнев, горевший в нем, остыл и принял иную форму, подобно железу под ударами молота.
   Наконец избиение прекратилось. Карс поднял голову. Ему пришлось для этого сделать над собой невероятнейшее усилие, но медленно и упрямо он все же поднял ее и посмотрел прямо в глаза Иваин.
   — Ты усвоил урок, раб? — спросила она.
   Прошло долгое время, прежде чем он смог подобрать слова для ответа. Теперь ему было безразлично, будет ли он жить или умрет. Вся его вселенная была сосредоточена на этой женщине, что стояла над ним, угрожающая и неприступная.
   — Спускайся сама и учи меня, если можешь, — хрипло ответил он и назвал ее словом, которое используется в самых низкопробных притонах, словом, которое говорит о том, что она ничему научить мужчину не может.
   Мгновение-другое никто не мог ни двинуться, ни заговорить. Карс увидел, что ее лицо побелело, и расхохотался, и грубый, ужасный звук его смеха нарушил тишину. Скайлд выхватил шпагу и спрыгнул сверху в ряд гребцов.
   Лезвие шпаги ярко вспыхнуло в свете факелов, Карс подумал о том, как же далеко ему пришлось забраться за собственной смертью. Он ждал удара, но его не последовало, и тогда он осознал, что Иваин велит Скайлду остановиться.
   Скайлд нерешительно опустил шпагу, потом усмехнулся и с озадаченным видом посмотрел наверх.
   — Но, ваше высочество…
   — Иди сюда, — сказала она, и Карс увидел, что она смотрит на шпагу в руке Скайлда, на шпагу Рианона.
   Скайлд взобрался по лестнице на палубу. На его лице с густыми черными бровями застыл испуг. Иваин шагнула ему навстречу.
   — Дай мне ее, — сказала она. И видя его колебание, крикнула: — Шпагу, дурак!
   Он вложил ее в протянутые руки Иваин, и она внимательно оглядела ее в свете факелов, изучая работу, строение эфеса с дымчатым камнем, символы, выгравированные на лезвии.
   — Где ты взял ее, Скайлд?
   — Я… — он медлил, не желая сознаваться, и руки его инстинктивно скользнули к украденному воротнику.
   Иваин фыркнула:
   — Твои воровские дела меня не интересуют. Где ты ее взял?
   Он указал на Карса и Богхаза.
   — У них, ваше высочество, когда поймал их.
   Она кивнула.
   — Отведи их в мои покои.
   Она исчезла внутри каюты. Скайлд, несчастный и сбитый с толку, отправился выполнять приказ, а Богхаз застонал:
   — О! Милостивые боги! — прошептал он. — Свершилось! Он поплотнее придвинулся к Карсу и быстро, пока еще была возможность, проговорил: — Лги, как никогда раньше не лгал. Если она подумает, что тебе известна тайна гробницы, они или Дхувиане силой вырвут ее у тебя!
   Карс ничего не ответил. Он делал все возможное чтобы вернуть себе ясность ума. Скайлд с руганью потребовал вина, и оно было принесено. Он насильно влил его в горло Карса, потом отвязал его и Богхаза от весла и повел их на палубу.
   Вино и морской ветер настолько освежили Карса, что он сам смог держаться на ногах. Скайлд грубо втолкнул его в освещенную факелами каюту Иваин. Иваин сидела у резного стола и шпага Рианона лежала перед ней.
   В противоположной переборке находилась низкая дверь, ведущая во вторую комнату. Карс увидел, что она едва заметно приоткрыта. Никакого света за ней не было, но ему показалось что кто-то или что-то притаилось за дверью, слушая. Это заставило его вспомнить слова Джахарта и Шаллах.
   В воздухе чувствовалось какое-то сгущение, слабый запах мускуса, сухой и тошнотворный. Он, казалось, шел из второй двери. Запах подействовал на Карса как-то странно. Не зная еще, чем он вызван, он уже ненавидел того, от кого он исходил.
   Он подумал, что там, должно быть, скрывается любовник Иваин, причем очень странный любовник. Иваин перевела его мысли в другое русло. Она устремила на него пристальный взгляд, и он еще раз подумал, что никогда еще не видел таких глаз. Потом она сказала Скайлду:
   — Расскажи мне… Все расскажи.
   С неохотой, отрывистыми фразами, он рассказал ей все. Иваин посмотрела на Богхаза.
   — А ты, толстяк. Ты где взял шпагу?
   Богхаз вздохнул и кивнул на Карса.
   — Спросите у него, ваше высочество. Это красивое оружие, а я человек торговый.
   — И только из-за этого ты хотел ее получить?
   Лицо Богхаза являло собой образец невинного удивления.
   — Какая же еще может быть причина? Я не боец. Кроме того, был еще пояс и воротник. Вы сами, ваше высочество, можете видеть, насколько они ценны.
   По выражению ее лица невозможно было понять, верит она ему или нет. Она повернулась к Карсу.
   — Значит, шпага принадлежит тебе?
   — Да.
   — Где ты ее взял?
   — Купил у торговца.
   — Где?
   — В северной стране, за Схуном.
   Иваин улыбнулась.
   — Ты лжешь.
   Карс быстро проговорил:
   — Я честно добыл оружие, — так оно некоторым образом и было, — и мне все равно, веришь ли ты в это или нет.
   Скрип двери, ведущей во вторую комнату, заставил Карса насторожиться. Ему захотелось распахнуть ее и посмотреть, что притаилось там, в темноте, слушая и наблюдая. Ему захотелось увидеть то, что вызывало этот невыносимый запах.
   И в то же время в этом вроде бы и не было нужды. В то же время он вроде бы знал это и так.
   Скайлд не мог больше сдерживаться.
   — Прошу прощение, ваше высочество, но зачем весь этот шум насчет шпаги?!
   — Ты хороший солдат, Скайлд, — задумчиво ответила она, — но во многом другом ты бываешь туп. Ты чистил лезвие?
   — Конечно. Да оно было в плохом состоянии. — Он с отвращением посмотрел на Карса. — Похоже, что он годами к нему не притрагивался.
   Иваин протянула руку и положила ее на украшенный драгоценностями эфес. Карс увидел, что рука ее дрожит. Она мягко сказала:
   — Ты прав, Скайлд. К ней не притрагивались годами. С тех самых пор как Рианона, который ее сделал, упрятали в гробницу, чтобы он расплатился за свои грехи.
   Лицо Скайлда выражало полнейшее изумление. Челюсть его отвисла. По прошествии долгого времени он сумел вымолить лишь одно слово:
   — Рианон!

8. ТЕНЬ В ТЕМНОТЕ

   Взгляд Иваин устремился на Карса.
   — Он знает тайну гробницы Рианона, Скайлд. Он должен знать, раз у него эта шпага.
   Она помолчала, а когда заговорила снова, слова ее были едва различимы, словно это был голос ее мыслей.
   — Опасная тайна. Такая опасная, что я почти жалею..
   Она замолкла, как будто считая, что и без того уже слишком много сказала. Не бросила ли она быстрый взгляд на дверь во вторую комнату?
   Прежним надменным тоном она сказала, обращаясь к Карсу.
   — У тебя есть еще одна возможность, раб. Где находится гробница Рианона?
   Карс покачал головой.
   — Я ничего не знаю, — сказал он и схватился за плечо Богхаза, чтобы не упасть. Маленькие алые капельки упали на ковер у его ног. Лицо Иваин казалось очень далеким.
   Скайлд хрипло сказал:
   — Отдайте его мне, ваше высочество.
   — Нет. Для твоих методов он уже слишком плох. Пока я еще не хочу его убивать. Я должна… подумать об этом.
   Она нахмурилась, переводя взгляд с Карса на Богхаза.
   — Они должны грести, так я думаю. Хорошо. Забери от их весла третьего. Пусть эти двое работают без помощи всю ночь. И вели Калласу отпускать толстяку по два удара хлыстом с каждым ударом склянок.
   Богхаз взвыл.
   — Ваше высочество, умоляю вас! Я бы сказал, но я ничего не знаю. Клянусь!
   Она пожала плечами.
   — Может быть и так. В таком случае, ты захочешь убедить своего товарища начать говорить.
   Она снова повернулась к Скайлду.
   — Вели также Калласу поить высокого морской водой, каждый раз, как ему захочется пить. — Ее белые зубы сверкнули. — Это хорошее лекарство.
   Скайлд рассмеялся.
   Иваин знаком велела ему удалиться.
   — Следи за тем, чтобы мой приказ выполнялся. Но никаких других мер. Они должны жить. Когда они будут готовы говорить — приведешь их ко мне.
   Скайлд отсалютовал и повел своих пленников вниз, к веслам. Джахарта забрали и для Карса продолжался кошмар ночных часов.
   Богхаз был сломлен и все время дрожал. Получив свои удары, он жалобно закричал, а потом простонал, обращаясь к Карсу:
   — Хоть бы мне никогда не видеть твою кровавую шпагу! Она приведет нас в Кару-Дху — и да сжалятся тогда над нами боги.
   Карс скривил губы в подобии улыбки.
   — В Джеккере ты говорил по другому.
   — Тогда я был свободным человеком и Дхувианы были далеко.
   Карс почувствовал, как все в нем напряглось. Странным голосом он произнес:
   — Богхаз, что это был за запах в каюте?
   — Запах? Я не почувствовал никакого запаха.
   «Странно, — подумал Карс, — ведь он довел меня почти до безумия. А возможно, я уже безумен!»
   — Джахарт был прав, Богхаз. Во второй комнате кто-то спрятан.
   С некоторым раздражением Богхаз ответил:
   — Меня не интересует распутство Иваин.
   Некоторое время они трудились в молчании. Потом Карс резко бросил:
   — Кто такие Дхувианы?
   Богхаз воззрился на него.
   — Да откуда ты явился такой?
   — Я же тебе сказал — из-за Схуна.
   — Должно быть, твои края и вправду очень далеко, если ты не слышал ни о Кару-Дху, ни о Змее.
   Богхаз, не переставая грести, пожал жирными плечами.
   — Ты, я думаю, ведешь какую-то сложную игру. Все это притворство невеждой… Но я не собираюсь играть с тобой в эту игру.
   Он продолжал:
   — Ты знаешь, по крайней мере, что давным-давно в нашем мире жили люди и не совсем люди — халфлинги. Из людей самыми великими были Куири, которые ушли. У них было столько знаний и мудрости, что их до сих пор почитают, как сверхлюдей.
   Но были еще и халфлинги — раса, похожая на людей, но совсем с другой кровью. Пловцы, ведущие начало от морских существ, Люди неба, которые происходят от крылатых существ и Дхувианы, которые происходят от змеи.
   Карса прошиб пот. Почему все это казалось ему таким знакомым? Ведь раньше он не слышал ни о чем подобном.
   Да, раньше он никогда не слышал этой истории о древней марсианской эволюции, о развитии пород высших существ, псевдолюдей, но не людей. Раньше он об этом не слышал, или слышал?
   — Дхувианы всегда были хитрыми и умными, как породившая их змея, — продолжал Богхаз. — Такими хитрыми, что смогли убедить Рианона из рода Куири научить их началам его знаний.
   Но не всем знаниям. И все же этого было достаточно для того, чтобы они смогли создать свой черный город Кару-Дху непроницаемым и временами прибегали к помощи своего научного оружия, чтобы сделать своего союзника Сарка владыкой над человеческим родом.
   — Это и был грех Рианона? — спросил Карс.
   — Да, это и был грех Проклятого, ибо в своей гордыне он бросил вызов другим Куири, которые не велели ему дарить Дхувианам такую силу. За этот грех остальные Куири приговорили Рианона и погребли его в тайном месте прежде чем покинуть наш мир. По крайней мере, так говорит легенда.
   — Но сами Дхувианы больше не легенда?
   — Нет, будь они прокляты, — пробормотал Богхаз. — Они — причина, по которой все свободные люди ненавидят Сарков, заключивших союз со Змеей.
   Их разговор был прерван появлением раба с переломанными крыльями, Лорна. Его послали за кувшином с морской водой и теперь он принес его.
   Крылатый человек заговорил, и теперь в голосе его звучала музыка.
   — Тебе может быть больно, чужестранец. Вынеси боль, если сможешь — это тебе поможет. — Он поднял кувшин. Из него, покрывая тело Карса светящимся футляром, хлынула вода.
   Карс понял, почему Иваин улыбалась. Может быть то, что давало свечение морю и было целебным, но лечение было более болезненным, чем сами раны. Ему показалось, что плоть отходит от его костей.
   Ночь продолжалась и через некоторое время Карс почувствовал, что боль стала меньше. Раны его больше не кровоточили и вода начала освежать его. К своему собственному удивлению он встретил блики второй зари над Белым морем.
   Вскоре после восхода солнца раздался крик впередсмотрящего. Впереди лежала черная отмель.
   Карс увидел мель, тянущуюся на мили. Рифы и банки, здесь и там из-под воды выступали огромные камни.
   — И они не пытались привести в порядок это безобразие? — воскликнул он.
   — Это самый короткий путь к Сарку, — сказал Богхаз. — А что касается порядка на отмели… Как ты думаешь, для чего каждая галера Сарка берет с собой пленных пловцов?
   — Я сам бы хотел это знать.
   — Скоро узнаешь.
   На палубу вышла Иваин. За ней шел Скайлд. Они даже не взглянули на двух измученных гребцов, обливающихся потом у весла.
   Богхаз мгновенно перестроился на жалобный лад.
   — Милосердия, ваше высочество!
   Иваин не обратила на его слова никакого внимания. Она сказала Скайлду:
   — Замедлить ход и выслать пловцов!
   С Нерам и Шаллах сняли кандалы и пустили их в воду. Тела их были заперты в металлические обручи. От них отходили длинные металлические цепи, каждая из которых была прикреплена к вделанным в палубу металлическим кольцам.
   Двое пловцов бесстрашно нырнули в пенящуюся воду. Цепи натянулись. Головы плывущих то и дело мелькали над водой. Они продолжали плыть по ревущей воде отмели впереди галеры.
   — Видишь? — сказал Богхаз. — Они чувствуют проход. Они могут провести галеру через любое место.
   Волосы Иваин трепало ветром, кольчуга ее играла под лучами солнца. Они со Скайлдом пристально смотрели вперед. Киль корабля разбивал свистящую и шипящую воду, а однажды весло скользнуло по камню, но его удалось благополучно обогнуть.
   Путешествие было долгим, медленным и изнурительным. Солнце поднялось в зенит. Казалось, сам корабль излучает сгустившееся до боли напряжение.
   Карс лишь смутно воспринимал шум всплесков воды, когда она соприкасалась с их веслом. Толстый валкисианин стонал теперь безостановочно. Карсу казалось, что руки его были налиты свинцом, а голова закована в стальной каркас.
   Наконец, галера выбралась в спокойные воды, где не было отмелей. Рев порогов остался теперь позади. Пловцов втащили на борт.
   В первый раз Иваин бросила взгляд на выбившихся из сил гребцов.
   — Дать им короткий отдых, — велела она. — Скоро поднимется ветер.
   Она скользнула взглядом по Карсу и Богхазу.
   — И, Скайлд, я хочу снова увидеть этих двоих.
   Карс наблюдал за тем, как Скайлд идет по палубе и опускается по лестнице. Им овладели дурные предчувствия.
   Он не хотел снова идти в каюту. Он не хотел снова видеть чуть приоткрытую дверь и чувствовать тяжелый дьявольский запах.
   Но его с Богхазом вновь отвязали от скамьи и повели на палубу и сделать тут уже ничего было невозможно.
   Дверь за ними захлопнулась. Скайлд, Иваин за резным столом, шпага Рианона сверкает перед ней, сгущение в воздухе и низкая, не совсем прикрытая дверь.
   Заговорила Иваин.
   — Первую порцию того, что я хочу с вами сделать, вы получили! Хотите получить вторую? Или расскажете мне, где находится гробница Рианона и что вы там нашли?
   Карс монотонным голосом ответил:
   — Я уже сказал тебе раньше, что не знаю где.
   Он не смотрел на Иваин. Дверь в другую комнату заворожила его, он не мог отвести от нее взгляда. В глубине его сознания что-то как-будто пробудилось и зашевелилось. Предвидение, ненависть, ужас, которые он не мог понять.
   Но он хорошо понимал, что скоро должна наступить развязка. Сильная дрожь пробежала по его телу, отдаваясь напряжением в каждом нерве.
   Что же это такое, чего я не знаю, но почему-то почти что помню?
   Иваин подалась вперед.
   — Ты — сильный. Ты этим гордишься. Ты чувствуешь, что можешь вынести физическое наказание, большее, чем то, которому я осмелюсь тебя подвергнуть. Ты его вынесешь, я думаю. Но есть другие способы. Более быстрые и верные способы, и даже у сильного мужчины нет против них защиты.
   Она перехватила направление его взгляда.
   — Возможно, — тихо сказала она, — ты догадываешься, о чем я говорю.
   Сейчас лицо Карса было абсолютно лишено всякого выражения. Мускусный запах тяжелым комом застыл в его горле. Он чувствовал, как этот запах сгущается и движется внутри него, наполняя легкие, проникая в кровь. Отравляюще вкрадчивый, жестокий, холодный первобытным холодом. Его качало, но он не мог отвести взгляда от двери.
   Он хрипло сказал:
   — Я догадываюсь.
   — Хорошо. Тогда говори, и дверь не отворится.
   Карс рассмеялся. Звук его смеха был тихим и хриплым. Взгляд его был тусклым и странным.
   — Зачем мне говорить? Ты все равно уничтожишь меня, чтобы сохранить тайну.
   Он шагнул вперед. Он осознавал, что движется. Он осознавал, что говорит, хотя звук собственного голоса был едва различимым для него самого.
   Он ощущал в себе странное напряжение. Жилы на его висках вздулись, как завязанные узлом веревки, кровь молотом стучала в голове. Раздался треск, как будто вышла наружу и взорвалась созревшая в нем до этого момента сила.
   Он не знал, почему идет вперед, почему шагает к этой двери. Он не знал, почему кричит совершенно чужим голосом:
   — Открывай, сын Змеи!
   Богхаз испустил пронзительный вопль и скорчился в углу, закрыв лицо руками. Иваин, удивленная, смотрела на происходящее широко открытыми глазами. Лицо ее сделалось внезапно белым. Дверь медленно открылась.
   За ней не было ничего, кроме темноты и тени. Тень в плаще с капюшоном, застывшая в темноте каюты, казалась даже не тенью, а призраком тени.
   Но «оно» было там. И человек Карс, пойманный в ловушку своей странной судьбой, знал, что это было такое.
   Это был страх, древний дьявол, что скрывался вначале в зарослях травы, в стороне от жизни, но наблюдал за ней с холодной мудростью, смеясь беззвучным смехом, не давая ничего, кроме горькой смерти.
   Это была Змея.
   То первобытное, что таилось в Карсе, стремилось убежать, спрятаться. Каждая клетка его плоти взывала к разуму, все инстинкты молили о бегстве.
   Но он не убежал и в нем был гнев, что зрел и зрел, пока не одолел страх, Иваин и остальных, оставив лишь одно желание: уничтожить то, что притаилось за границей света.
   Его собственный гнев или что-то большее? Нечто, рожденное из стыда и отчаяния, никогда ему не ведомых?
   Голос, мягкий и свистящий, сказал ему из темноты:
   — Ты этого хотел. Пусть будет так.
   В каюте царила полная тишина. Скайлд сжался в комок. Даже Иваин крепко вцепилась в край стола. Богхаз едва дышал в своем углу.
   Тень шевельнулась со слабым сухим шелестом. Появилось тускло блестящее пятно, поддерживаемое невидимыми руками — сияние, не распространяющее света. Оно показалось Карсу похожим на кольцо маленьких, невероятно далеких звезд.
   Звезды пришли в движение, закружились по скрытой орбите, все быстрее и быстрее, пока не слились в один, странно-расплывчатый круг. Теперь от него исходил высокий звук, чистый и четкий, подобный бесконечности, не имеющий ни начала, ни конца.
   Песня, зов, предназначался ли он лишь для его слуха? Или ему это чудилось? Этого он сказать не мог. Возможно, он слышал его своей плотью, своими натянутыми нервами. Остальные — Иваин, Скайлд и Богхаз ничего, казалось, не слышали.
   Карс почувствовал, как холод медленно овладевает его существом. Как будто эти крошечные поющие звезды взывали к нему через Вселенную, заманивая его в глубины пространства, где пустота космоса должна была высосать из него все тепло жизни.
   Напряжение его мускулов ослабло. Он чувствовал, как сила его тает и исчезает в ледяном молоке. Он чувствовал, как растворяется его разум.
   Он медленно опустился на колени. Маленькие звездочки все пели и пели. Теперь он понимал их. Они задавали ему вопрос. Он знал, что когда ответит на него, то сможет уснуть. Он никогда больше не проснется, но это не важно. Он боялся сейчас, а если он заснет, то сможет забыть о своем страхе.
   Страх… страх! Старый, старый расовый страх, берущий душу в плен, ужас, уходящий в спокойствие тьмы. Во сне и в смерти он мог бы забыть этот страх. Нужно лишь ответить на вопрос, задаваемый гипнотическим шепотом.
   — Где гробница?
   — Отвечай, говори.
   Но что-то все еще связывало его язык. Алое пламя гнева еще искрилось в нем, борясь с яркостью поющих звезд.
   Он сопротивлялся, но звездопение было слишком сильным. Он услышал медленный шелест своих сухих губ.
   — Гробница, место, где Рианон…
   «Рианон! Темный отец, научивший тебя силе, ты, порождение змеиного яйца!»
   Этот крик подстегнул его, как клич боевой трубы. Гнев вновь ожил в нем. Дымчатый драгоценный камень в эфесе лежавшей на столе шпаги, казалось, взывал к его руке. Он перегнулся и схватил ее.
   Иваин, со слабым криком, подалась вперед, но было уже поздно.
   Огромный камень вспыхнул, как будто поймал силу поющих сверкающих звезд и отшвырнул ее прочь.
   Кристальная песня споткнулась и исчезла. Исчезло и свечение. Прекратился страшный гипноз.
   Кровь вновь хлынула в вены Карса. Шпага ожила в его руке. Он выкрикнул имя Рианона и ринулся вперед в темноту.
   Он услышал шипящий вскрик, когда его длинное лезвие вошло в сердце тени.

9. ГАЛЕРА СМЕРТИ

   Карс медленно выпрямился и повернулся к двери спиной, к существу, которое он чувствовал, но не видел. Он не желал его видеть. Он был потрясен и чувствовал себя очень странно, полный той пульсирующей силы, что граничит с безумием.
   «Истерика, — подумал он, — которая бывает, когда случившегося хватает для тебя с избытком, когда вокруг тебя смыкаются стены и не остается ничего другого, как бороться до конца.»
   Каюта была погружена в полную тишину. У Скайлда был остановившийся взгляд идиота, рот открыт. Иваин держалась рукой за край стола, и это маленькое проявление слабости казалось таким странным для нее. Она не сводила глаз с Карса.
   Она хрипло сказала:
   — Ты человек или демон, что можешь выстоять против Кару-Дху?
   Карс не ответил. Он не мог говорить. Ее лицо плавало перед ним, как серебряная маска. Он вспомнил боль, позорную работу, пот, шрамы от ударов бичом, оставшиеся на теле. Он вспомнил голос, сказавший Калласу:
   — Проучи его!
   Он убил Змею. Убить после этого королеву казалось совсем легким делом.
   Он шевельнулся, сделал несколько коротких шагов по направлению к ней. В этом медленном целенаправленном движении было что-то ужасное — уязвленный раб в кандалах тащит огромную, сверкающую темной человеческой кровью, шпагу.
   Иваин подалась назад. Ее рука легла на эфес собственной шпаги. Она не боялась смерти. Она боялась того, что видела в Карсе, света, который блестел в его глазах. Это был страх души, а не тела.
   Скайлд испустил хриплый крик. Выхватив шпагу, он устремился вперед.
   Все они забыли о Богхазе, притихшем в своем углу. Теперь валкисианин вскочил на ноги, двигаясь с невероятной для его грузного тела скоростью. Когда Скайлд пробегал мимо него, он, подняв обе руки, обрушил на его голову удар кандалов, вложив в этот удар всю свою силу.
   Скайлд рухнул, как подкошенный.
   И теперь к Иваин вновь вернулась ее гордость. Шпага Рианона взвилась над ней для смертельного удара, и движением, быстрым, как свет, она взмахнула собственной шпагой и парировала этот удар.
   Сила удара выбила оружие из ее руки. Карсу осталось лишь нанести повторный удар. Но казалось с этим усилием что-то ушло от него. Он увидел, что она открывает рот, чтобы позвать на помощь, и ударил ее по лицу тыльной стороной эфеса, так что она упала на пол набок.
   И тут Богхаз вцепился ему в спину, крича:
   — Не убивай ее! Она поможет нам купить себе жизнь!
   Карс наблюдал за тем, как Богхаз связывает ее, затыкает ей рот и вытаскивает кинжал из ножен на ее поясе.
   Он подумал о том, что они, два раба, которые одолели Иваин Сарк и убили ее капитана, и что, как только об этом узнают, за жизнь Мэтью Карса и Богхаза из Валкиса нельзя будет дать и ломаного гроша.
   Но пока они были в безопасности. Шума почти не было и с палубы не было слышно следов тревоги.
   Богхаз захлопнул дверь во вторую комнату, словно отрезал даже память о том, что лежало за ней. Потом он пристально посмотрел на полумертвого Скайлда. Подняв шпагу капитана, он некоторое время стоял неподвижно, вслушиваясь в дыхание последнего.
   На Карса он смотрел теперь с особым уважением, к которому примешивался страх. Глядя на закрытую дверь, он пробормотал:
   — Никогда бы не поверил, что такое возможно. Но я ведь видел это своими глазами. — Он снова повернулся к Карсу. — Прежде чем напасть, ты выкрикнул имя Рианона. Почему?
   Карс нетерпеливо ответил:
   — Как может человек знать, почему он делает то или иное в такое время?