Никаких сверхъестественных изменении в их чувствах к ней не случилось, но Лорен и не ожидала, что это произойдет. Однако, выходя через час из машины, она заметила, что плечи Донни уже не были такими напряженными, как раньше. А Джилл даже улыбнулась и поблагодарила Лорен за то, что та взяла их в кафе-мороженое, и призналась, что не посещала его с того самого момента, когда встретила там своего последнего возлюбленного.
Может быть, в том, что говорит бабушка, что-то и есть, подумала Лорен, закидывая ремень сумочки на плечо и готовясь выйти из машины.
Когда Лорен вошла в дом, она услышала голоса детей и Кэтрин на кухне. Эти ребята не были такими счастливыми, общительными, какими были в свое время она и ее сестры, но они хорошо реагировали на доброе обращение с ними Кэтрин.
– О, хорошо, что ты вернулась, – воскликнула Мэгги, поспешно роясь в куче записок на столе.
– Что-нибудь случилось?
– Почему ты всегда думаешь, что что-нибудь обязательно должно случиться, когда я просто говорю, как я рада, что ты вернулась? – К этому моменту она нашла то, что искала, и подняла записку вверх, торжественно и радостно улыбаясь. – Коулби просит тебя позвонить ему. Это номер его личного телефона.
Сердце Лорен замерло, а затем забилось так, словно взбесилось от радости. Изобразив подобающее безразличие, она взяла записку у Мэгги и сунула ее в кармашек сумочки.
– Он сказал, что это важно, – предупредила Мэгги.
– Ну, тогда, может быть, мне следует ему позвонить…
Стараясь не спешить, Лорен подошла к телефону и села за письменный стол. Бросив осторожный взгляд на Мэгги, она обнаружила, что девушка вернулась к работе. Тогда Лорен быстро набрала нужный номер.
– Коулби Шерман слушает.
– Это Лорен, вы просили позвонить. Если ее голос и был хрипловатым, то только потому, что ее сердце буквально выскакивало из груди и спазм сдавливал горло.
– Рад вас слышать, – сказал он. – Я хотел спросить, позвонили вы в телефонную компанию, чтобы получить новый номер телефона?
– Это было самое первое, что я сделала сегодня утром, – ответила Лорен, улыбаясь. – И на этот раз я попросила не вносить его в справочник.
– Хорошая девочка, – одобрил он, нежно смеясь. На мгновение Коулби замолчал, а затем сказал:
– Мне бы хотелось заскочить к вам по дороге домой.
Лорен улыбнулась.
– Как насчет обеда, если только у вас нет других планов?
– Что ж, обед – это прекрасно!
Они поболтали еще несколько минут и затем попрощались. Лорен поставила Фредди на место и откинулась на спинку стула, жадно перебирая в себе каждое драгоценное слово, которое сказал ей Коулби.
Наконец она встала и пошла на кухню сказать бабушке, что на обед у них будет еще один гость.
– Кто? – вежливо спросила Джилл с интересом.
Она сидела за столом и делала домашнее задание. Взглянув на тетради и книги, лежащие перед ней, можно было понять, что она выполнила большую часть задания за очень короткий промежуток времени.
– Лейтенант Коулби Шерман. Лорен заметила удивленный взгляд и даже испуг на худом лице Донни.
– Полицейский, – сказал он сердито.
– Настоящий лейтенант, носящий жетон полицейского и портупею с оружием, – заявила Лорен, кивнув и все время размышляя, почему это должно беспокоить мальчика.
Донни заметно побледнел; веснушки, которые обычно темнели только от слишком долгого пребывания на солнце, выступили подобно родимым пятнам.
В карих глазах Джилл промелькнуло что-то странное, а улыбка, слегка искривившая один уголок ее рта, показалась чопорной.
– Он придет сюда на обед?
– Он хороший друг Лорен, – пропела Кэтрин прежде, чем Лорен смогла ответить, и тем предостерегла их. – И я хочу, чтобы вы оба хорошо вели себя во время обеда.
– Я ненавижу полицейских, – сердито проворчал Донни.
– Заткнись, Донни, – сказала Джилл. – Он друг папы. Разве ты не помнишь? Это было для Лорен новостью.
– О, неужели?
Джилл подняла взгляд на Лорен и живо улыбнулась.
– Они дружат с тех пор, как лейтенант начал встречаться с Энн Малруни, секретаршей в торговой палате. Вот там его и встретил папа.
Стрела ревности пронзила сердце Лорен, и она вдруг окончательно поняла, что влюблена в Коулби Шермана. Ревниво, одержимо, неистово влюблена в мужчину.
Лорен вернулась в гостиную в задумчивости.
Чувствуя ее настрой, Мэгги работала быстро и эффективно все время до конца ее смены, а Лорен в это время склонилась над гроссбухами.
– О, это вы, – сказала она вместо приветствия и тихо засмеялась.
– О, а ты ждешь Роберта Редфорда? – отпарировала Джин, и при этом ее зеленые глаза, так похожие на глаза Лорен, весело сверкнули.
– Можно?
Снисходительно улыбаясь. Роб наклонился и поцеловал Лорен в щечку.
– А мне можно?
Повторил вопрос очень знакомый голос, раздавшийся за спиной Роба. Словно они отрепетировали этот маленький спектакль, Роб и Джин посторонились и позволили Коулби войти в дом первым.
Угольно-серая шелковая рубашка облегала его широкую грудь и подчеркивала стройный торс, сужающийся к талии. Рубашка была заправлена в черные брюки, Коулби медленно подошел к Лорен, создавая некоторое напряжение между ними благодаря манере двигаться гибко и плавно.
– Я рада, что вы смогли к нам присоединиться, – пробормотала она. Коулби взял ее руку.
– Я рад, что вы меня пригласили. Его прикосновение заставило ее затрепетать, когда он наклонился и коснулся губами ее щеки. Лорен резко вздохнула, погружаясь в такой знакомый пряный запах его лосьона.
– Я не думала, что вы знаете друг друга, – сказала Лорен, посмотрев сначала на Роба, а затем на Джин, и заметив при этом, что они оба слегка смущены.
– Мы с Коулби знакомы давно, – сказал Роб, при этом его бирюзовые глаза с тяжелыми веками весело сияли. Метнув взгляд на Джин, который говорил красноречивее всяких слов, он добавил:
– Мы сталкивались друг с другом очень часто на заседаниях палаты.
– Мне уже говорили об этом, – пробормотала Лорен. Взглянув на Джин, она сказала:
– Дети на кухне, объедаются печеньем бабушки. Я не думаю, что они захотят обедать, но вы, пожалуйста, оставайтесь пообедать, если у вас нет каких-либо других планов.
– Я надеялась, что ты нам это предложишь, – сказала Джин, засмеявшись, и направилась на кухню, оставляя позади себя утонченный запах очень дорогих духов.
– Думаю, мне надо пойти и тоже попробовать это печенье прежде, чем оно совсем исчезнет, – сказал Роб, благоразумно оставляя Лорен и Коулби одних в гостиной.
– А теперь, когда мы наконец одни… Озорно улыбаясь, Коулби положил руки на плечи Лорен и очень нежно притянул ее к себе. Он не обнял ее и не поцеловал.
Лорен бросила на него в ожидании смущенный взгляд.
– Были сегодня какие-либо звонки? – прошептал он; выражение его лица было пугающе спокойным.
Лорен отрицательно покачала головой.
– Это хорошо. – Какое-то мгновение он стоял, просто глядя на нее с задумчивым видом, а затем улыбнулся. – Я думаю, что вам больше не надо волноваться.
– О, надеюсь, что вы правы. Я не думаю, что смогла бы и дальше выслушивать эту глупую болтовню.
Коулби опять притянул ее к себе и поцеловал.
– Я не хотел бы, чтобы вы и дальше выслушивали эту грязную болтовню, – прошептал он, уткнувшись в ее волосы.
Лорен уютно устроилась в его объятиях, ощущая тепло и чувствуя себя в безопасности.
– Я вижу, что у вас в доме полно народу. Вы уверены, что хотите, чтобы я остался у вас обедать? – Два пальца слегка коснулись ее подбородка, он приподнял ее лицо. – Или, может быть, они не станут возражать, если мы уйдем? – Он улыбнулся. – То время, что я должен буду разделять с членом муниципального совета, вашей сестрой и бабушкой, я бы предпочел провести с вами наедине.
Его желания вторили ее чувствам, но Лорен заставила себя отрицательно покачать головой. Она не смогла бы уйти из дома, а особенно после того, как бабушка приложила столько усилий, чтобы приготовить для них чудесный обед.
– Мне жаль. Я хотела бы, но не могу. Бабушка мне бы этого никогда не простила. Коулби понимающе кивнул.
– Не обижайтесь на меня за попытку, – сказал он, при этом на его губах играла легкая улыбка. Но выражение его глаз – слегка циничное и жадное – заставило Лорен почувствовать себя неловко.
– Мне жаль, – повторила она и отвернулась, притворившись, будто ее заинтересовало что-то за окном.
Коулби быстро и тихо перевел дыхание и, небрежно сложив руки на груди, всмотрелся в профиль Лорен и про себя отметил, какой несчастной она выглядит.
– Что-нибудь беспокоит вас? – наконец спросил он только от праздного любопытства.
– Нет, – солгала Лорен. – Я просто слушала болтовню, доносившуюся с кухни, и думала, а не надо ли и нам к ним присоединиться.
Коулби бросил быстрый взгляд по направлению к кухне и покачал головой.
– Не похоже, что они скучают без нас. Как насчет того, чтобы вместо этого предложить мне выпить?
Лорен кивнула.
– Что бы вы предпочли? У меня есть вино и пиво.
– Он, возможно, предпочел бы виски со льдом, но получит пиво, – заявила Джин, смеясь. Она прошла вперед с бутылкой пива в одной руке и бокалом в другой. – Я знаю, что ты любишь, – сказала она, протягивая вино Лорен.
Почему-то Лорен не думала, что Джин имела в виду вино. Она улыбнулась.
– У тебя секреты от меня, Лори, – поддразнила ее Джин тихим шепотом. Она взяла стакан Лорен и отпила вина. В ее глазах было не только любопытство, но и еще что-то. Словно она обвиняла Лорен в преднамеренном утаивании ее знакомства с Коулби по какой-то непостижимой и весьма таинственной причине.
– Имею право, покровительница ты моя, – парировала Лорен, засмеявшись.
– Бабушка говорит, обед готов, – провозгласила Джилл в тот самый момент, когда Джин собиралась что-то еще сказать. Лорен была бесконечно ей благодарна за вмешательство.
– Тогда пошли, чтобы она не подумала, что нас это не интересует, – улыбаясь. Джин нежно обняла девочку за плечи и протянула руку Донни.
Лорен заметила, что Джилл напряглась под тяжестью руки Джин, а Донни проигнорировал протянутую ему руку.
«Чертовы дети!» – подумала Лорен в ярости, желая размозжить их головы друг о друга за то, что они были так недоброжелательны к Джин.
Роб наблюдал за Джин и детьми до тех пор, пока они не исчезли на кухне, а затем повернулся лицом к Лорен. Заметив хмурое выражение, которое исказило ее прекрасные черты, он улыбнулся с пониманием.
– Не беспокойся о Джин. Она изменит их. Им необходимо лишь немного времени.
– Или хороший удар под дых, – предложила Лорен сухо Коулби засмеялся. Удивившись, Лорен повернулась и уставилась на него.
– Ну и кровожадная малышка! – поддразнил он.
Глядя на Лорен сверху вниз и улыбаясь, Коулби спросил Роба:
– Разве ты не знаешь, что в ее жизни сейчас период насилия?
– Я не обращаю внимания, – ответил Роб, смеясь. – Собака лает, но не кусает.
– Я слышал как-то, что надо опасаться ее коготков.
– Коготков, зубов, ног. Из достоверного источника известно, что она отчаянный боец.
Коулби улыбнулся во весь рот от полного довольства самим собой.
– Я думаю, что смогу с ней справиться. Во время их добродушного подшучивания Лорен переводила взгляд с одного мужчины на другого, словно она следила за игрой в пинг-понг. Она была не слишком задета тем, как они обсуждают ее, и не стала защищать себя.
Она росла вместе с двумя старшими сестрами, поэтому усвоила две вещи. Принять вызов, когда ты зажата между двумя соперниками – затея бесполезная. А вот безразличие – это прекрасная и вполне достаточная защита.
– Я думаю, лучше пообедать, чем навлекать на себя гнев бабушки, – сказала Лорен мягко, при этом обворожительно улыбнувшись обоим мужчинам. – Не хотите ли присоединиться ко мне?
– У меня такое чувство, что если мы не присоединимся, то она уйдет без нас, – сказал Коулби Робу, и они дружно подхватили ее под руки и повлекли на кухню.
Обед прошел приятно. Обычно Лорен не любила дискуссий на политические или религиозные темы, но сегодня она согласна была сидеть и слушать, как Коулби и Роб долго обсуждают все «за» и «против» запрещения поездок на предельной скорости по улицам города.
– Это несправедливо! – заметила Джилл по одному из обсуждавшихся вопросов, посмотрев свирепо на отца и на Коулби. – Когда вы были подростками, вы тоже любили поразвлекаться. Так почему же нам не получать удовольствие от подобных занятий? Почему для нас это плохо?
Лорен ждала ответа, припоминая, как часто она задавала подобные вопросы только для того, чтобы получить на них такой ответ: «А кто сказал, что жизнь штука справедливая?»
Положив локти на стол. Роб очень осторожно сложил пальцы пирамидкой и, глядя поверх них на Джилл, объяснил:
– Когда мы были молоды, Джилл, на дорогах не было столько машин.
– Мы по-другому относились к авторитетам, – вмешался Коулби без злобы в голосе, – были это наши родители, школьная администрация или… полиция. – Он сверлил Донни долгим, испытующим взглядом. – У нас были только преимущества, Джилл, а не привилегии, – продолжил он мягко, улыбаясь упрямству девочки. – Я не говорю, что вам не на что жаловаться, но именно ваше поколение несет ответственность за потерю вами этих преимуществ.
– Мы не сделали ничего плохого, – яростно оборонялась Джилл. – Мы с друзьями очень осторожно ездим на машинах. Мы не пьем, не употребляем наркотики, не превышаем скорость, мы не разрушители. Почему же, по-вашему, нас следует наказывать наряду с теми, кто совершает некоторые из этих поступков? – Ее глаза буквально сверкали от ярости.
– К сожалению, дорогая, страдают и такие невиновные, как ты, – объяснила Джин, протягивая руку, чтобы погладить Джилл по руке, сжатой в кулак. – Я знаю, что это несправедливо, но такова жизнь.
Лорен подумала, что если Джилл так же не нравится слышать такие слова, как и ей в подобном возрасте, то Джилл имеет полное право начать швыряться вещами. Но, к удивлению Лорен да и всех остальных, девочка просто улыбнулась и изящным, быстрым движением убрала свою руку из-под руки Джин.
– Я помню Лорен в вашем возрасте, – сказал Роб, озорно улыбнувшись Лорен. – Каждые выходные дни она сводила с ума Мэтью и Лайну. Она настаивала на том, чтобы вечером ей позволили тушить свет в то же время, что и старшим сестрам.
– И она хотела, чтобы в четырнадцать лет ее отпускали на свидания. За ней ухаживали несколько мальчиков из выпускного класса, – добавила Джин, отрывисто и счастливо смеясь. – Я помню, как мама собиралась отослать ее к тетушке Марти в Бостон после того, как однажды ночью после отбоя она застала Лорен вылезающей украдкой из окна.
– Не прекратите ли вы оба использовать меня в качестве плохого примера? – потребовала Лорен.
– Но ты не плохой пример, – горячо отрицала Джин. – Подумай над этим. Ты получила все, что хотела: дом, дело, хороший счет в банке…
– И все из-за того, что она наконец-то научилась работать в пределах системы, – вкрадчиво вставил замечание Роб.
Все это время Коулби молчал. С видом праздного любопытства он изучал детей, пока взрослые были заняты перечислением ценных качеств Лорен и ее успехов. Он замечал враждебность в глазах Донни всякий раз, когда мальчик бросал взгляд на Лорен.
Коулби откинулся на спинку стула, спокойно наблюдая, позволяя разговору кружиться в водовороте вокруг него, пока он профессиональным глазом отбирал и подмечал все эмоции, которые так отчетливо выражались на лице Донни. И Коулби понял, почему Донни, как, впрочем, и Джилл, по иронии судьбы стали ненавидеть Лорен. У их отца, очевидно, была особая симпатия к Лорен, чувство, которого, как, вероятно, думали эти двое подростков, у него не было по отношению к ним.
«И как же они ее восхваляют!» – подумал он, глядя на Лорен с любовью. Удивительно, что вокруг ее головы нет еще ярко светящегося нимба.
– Вы что-то сказали? – тихо спросила Лорен, глядя ему в глаза и раздумывая над странным выражением, которое она в них увидела.
– Только то, что я собираюсь уходить. Лорен окинула взглядом сидящих за столом, почувствовав желание побыть подольше наедине с Коулби.
– Извините меня, пожалуйста. Коулби должен уйти, а я пойду провожу его до двери.
Задвигались стулья, и все встали. После того как Коулби поблагодарил Кэтрин за прекрасный обед и попрощался с остальными, они вышли на крыльцо пожелать друг другу доброй ночи.
Глава 8
Может быть, в том, что говорит бабушка, что-то и есть, подумала Лорен, закидывая ремень сумочки на плечо и готовясь выйти из машины.
Когда Лорен вошла в дом, она услышала голоса детей и Кэтрин на кухне. Эти ребята не были такими счастливыми, общительными, какими были в свое время она и ее сестры, но они хорошо реагировали на доброе обращение с ними Кэтрин.
– О, хорошо, что ты вернулась, – воскликнула Мэгги, поспешно роясь в куче записок на столе.
– Что-нибудь случилось?
– Почему ты всегда думаешь, что что-нибудь обязательно должно случиться, когда я просто говорю, как я рада, что ты вернулась? – К этому моменту она нашла то, что искала, и подняла записку вверх, торжественно и радостно улыбаясь. – Коулби просит тебя позвонить ему. Это номер его личного телефона.
Сердце Лорен замерло, а затем забилось так, словно взбесилось от радости. Изобразив подобающее безразличие, она взяла записку у Мэгги и сунула ее в кармашек сумочки.
– Он сказал, что это важно, – предупредила Мэгги.
– Ну, тогда, может быть, мне следует ему позвонить…
Стараясь не спешить, Лорен подошла к телефону и села за письменный стол. Бросив осторожный взгляд на Мэгги, она обнаружила, что девушка вернулась к работе. Тогда Лорен быстро набрала нужный номер.
– Коулби Шерман слушает.
– Это Лорен, вы просили позвонить. Если ее голос и был хрипловатым, то только потому, что ее сердце буквально выскакивало из груди и спазм сдавливал горло.
– Рад вас слышать, – сказал он. – Я хотел спросить, позвонили вы в телефонную компанию, чтобы получить новый номер телефона?
– Это было самое первое, что я сделала сегодня утром, – ответила Лорен, улыбаясь. – И на этот раз я попросила не вносить его в справочник.
– Хорошая девочка, – одобрил он, нежно смеясь. На мгновение Коулби замолчал, а затем сказал:
– Мне бы хотелось заскочить к вам по дороге домой.
Лорен улыбнулась.
– Как насчет обеда, если только у вас нет других планов?
– Что ж, обед – это прекрасно!
Они поболтали еще несколько минут и затем попрощались. Лорен поставила Фредди на место и откинулась на спинку стула, жадно перебирая в себе каждое драгоценное слово, которое сказал ей Коулби.
Наконец она встала и пошла на кухню сказать бабушке, что на обед у них будет еще один гость.
– Кто? – вежливо спросила Джилл с интересом.
Она сидела за столом и делала домашнее задание. Взглянув на тетради и книги, лежащие перед ней, можно было понять, что она выполнила большую часть задания за очень короткий промежуток времени.
– Лейтенант Коулби Шерман. Лорен заметила удивленный взгляд и даже испуг на худом лице Донни.
– Полицейский, – сказал он сердито.
– Настоящий лейтенант, носящий жетон полицейского и портупею с оружием, – заявила Лорен, кивнув и все время размышляя, почему это должно беспокоить мальчика.
Донни заметно побледнел; веснушки, которые обычно темнели только от слишком долгого пребывания на солнце, выступили подобно родимым пятнам.
В карих глазах Джилл промелькнуло что-то странное, а улыбка, слегка искривившая один уголок ее рта, показалась чопорной.
– Он придет сюда на обед?
– Он хороший друг Лорен, – пропела Кэтрин прежде, чем Лорен смогла ответить, и тем предостерегла их. – И я хочу, чтобы вы оба хорошо вели себя во время обеда.
– Я ненавижу полицейских, – сердито проворчал Донни.
– Заткнись, Донни, – сказала Джилл. – Он друг папы. Разве ты не помнишь? Это было для Лорен новостью.
– О, неужели?
Джилл подняла взгляд на Лорен и живо улыбнулась.
– Они дружат с тех пор, как лейтенант начал встречаться с Энн Малруни, секретаршей в торговой палате. Вот там его и встретил папа.
Стрела ревности пронзила сердце Лорен, и она вдруг окончательно поняла, что влюблена в Коулби Шермана. Ревниво, одержимо, неистово влюблена в мужчину.
Лорен вернулась в гостиную в задумчивости.
Чувствуя ее настрой, Мэгги работала быстро и эффективно все время до конца ее смены, а Лорен в это время склонилась над гроссбухами.
* * *
Когда в четверть седьмого Лорен услышала, что перед ее домом остановилась машина, она бросилась к двери, надеясь на то, что это Коулби. Но когда она открыла дверь, то увидела на крыльце Джин и Роба.– О, это вы, – сказала она вместо приветствия и тихо засмеялась.
– О, а ты ждешь Роберта Редфорда? – отпарировала Джин, и при этом ее зеленые глаза, так похожие на глаза Лорен, весело сверкнули.
– Можно?
Снисходительно улыбаясь. Роб наклонился и поцеловал Лорен в щечку.
– А мне можно?
Повторил вопрос очень знакомый голос, раздавшийся за спиной Роба. Словно они отрепетировали этот маленький спектакль, Роб и Джин посторонились и позволили Коулби войти в дом первым.
Угольно-серая шелковая рубашка облегала его широкую грудь и подчеркивала стройный торс, сужающийся к талии. Рубашка была заправлена в черные брюки, Коулби медленно подошел к Лорен, создавая некоторое напряжение между ними благодаря манере двигаться гибко и плавно.
– Я рада, что вы смогли к нам присоединиться, – пробормотала она. Коулби взял ее руку.
– Я рад, что вы меня пригласили. Его прикосновение заставило ее затрепетать, когда он наклонился и коснулся губами ее щеки. Лорен резко вздохнула, погружаясь в такой знакомый пряный запах его лосьона.
– Я не думала, что вы знаете друг друга, – сказала Лорен, посмотрев сначала на Роба, а затем на Джин, и заметив при этом, что они оба слегка смущены.
– Мы с Коулби знакомы давно, – сказал Роб, при этом его бирюзовые глаза с тяжелыми веками весело сияли. Метнув взгляд на Джин, который говорил красноречивее всяких слов, он добавил:
– Мы сталкивались друг с другом очень часто на заседаниях палаты.
– Мне уже говорили об этом, – пробормотала Лорен. Взглянув на Джин, она сказала:
– Дети на кухне, объедаются печеньем бабушки. Я не думаю, что они захотят обедать, но вы, пожалуйста, оставайтесь пообедать, если у вас нет каких-либо других планов.
– Я надеялась, что ты нам это предложишь, – сказала Джин, засмеявшись, и направилась на кухню, оставляя позади себя утонченный запах очень дорогих духов.
– Думаю, мне надо пойти и тоже попробовать это печенье прежде, чем оно совсем исчезнет, – сказал Роб, благоразумно оставляя Лорен и Коулби одних в гостиной.
– А теперь, когда мы наконец одни… Озорно улыбаясь, Коулби положил руки на плечи Лорен и очень нежно притянул ее к себе. Он не обнял ее и не поцеловал.
Лорен бросила на него в ожидании смущенный взгляд.
– Были сегодня какие-либо звонки? – прошептал он; выражение его лица было пугающе спокойным.
Лорен отрицательно покачала головой.
– Это хорошо. – Какое-то мгновение он стоял, просто глядя на нее с задумчивым видом, а затем улыбнулся. – Я думаю, что вам больше не надо волноваться.
– О, надеюсь, что вы правы. Я не думаю, что смогла бы и дальше выслушивать эту глупую болтовню.
Коулби опять притянул ее к себе и поцеловал.
– Я не хотел бы, чтобы вы и дальше выслушивали эту грязную болтовню, – прошептал он, уткнувшись в ее волосы.
Лорен уютно устроилась в его объятиях, ощущая тепло и чувствуя себя в безопасности.
– Я вижу, что у вас в доме полно народу. Вы уверены, что хотите, чтобы я остался у вас обедать? – Два пальца слегка коснулись ее подбородка, он приподнял ее лицо. – Или, может быть, они не станут возражать, если мы уйдем? – Он улыбнулся. – То время, что я должен буду разделять с членом муниципального совета, вашей сестрой и бабушкой, я бы предпочел провести с вами наедине.
Его желания вторили ее чувствам, но Лорен заставила себя отрицательно покачать головой. Она не смогла бы уйти из дома, а особенно после того, как бабушка приложила столько усилий, чтобы приготовить для них чудесный обед.
– Мне жаль. Я хотела бы, но не могу. Бабушка мне бы этого никогда не простила. Коулби понимающе кивнул.
– Не обижайтесь на меня за попытку, – сказал он, при этом на его губах играла легкая улыбка. Но выражение его глаз – слегка циничное и жадное – заставило Лорен почувствовать себя неловко.
– Мне жаль, – повторила она и отвернулась, притворившись, будто ее заинтересовало что-то за окном.
Коулби быстро и тихо перевел дыхание и, небрежно сложив руки на груди, всмотрелся в профиль Лорен и про себя отметил, какой несчастной она выглядит.
– Что-нибудь беспокоит вас? – наконец спросил он только от праздного любопытства.
– Нет, – солгала Лорен. – Я просто слушала болтовню, доносившуюся с кухни, и думала, а не надо ли и нам к ним присоединиться.
Коулби бросил быстрый взгляд по направлению к кухне и покачал головой.
– Не похоже, что они скучают без нас. Как насчет того, чтобы вместо этого предложить мне выпить?
Лорен кивнула.
– Что бы вы предпочли? У меня есть вино и пиво.
– Он, возможно, предпочел бы виски со льдом, но получит пиво, – заявила Джин, смеясь. Она прошла вперед с бутылкой пива в одной руке и бокалом в другой. – Я знаю, что ты любишь, – сказала она, протягивая вино Лорен.
Почему-то Лорен не думала, что Джин имела в виду вино. Она улыбнулась.
– У тебя секреты от меня, Лори, – поддразнила ее Джин тихим шепотом. Она взяла стакан Лорен и отпила вина. В ее глазах было не только любопытство, но и еще что-то. Словно она обвиняла Лорен в преднамеренном утаивании ее знакомства с Коулби по какой-то непостижимой и весьма таинственной причине.
– Имею право, покровительница ты моя, – парировала Лорен, засмеявшись.
– Бабушка говорит, обед готов, – провозгласила Джилл в тот самый момент, когда Джин собиралась что-то еще сказать. Лорен была бесконечно ей благодарна за вмешательство.
– Тогда пошли, чтобы она не подумала, что нас это не интересует, – улыбаясь. Джин нежно обняла девочку за плечи и протянула руку Донни.
Лорен заметила, что Джилл напряглась под тяжестью руки Джин, а Донни проигнорировал протянутую ему руку.
«Чертовы дети!» – подумала Лорен в ярости, желая размозжить их головы друг о друга за то, что они были так недоброжелательны к Джин.
Роб наблюдал за Джин и детьми до тех пор, пока они не исчезли на кухне, а затем повернулся лицом к Лорен. Заметив хмурое выражение, которое исказило ее прекрасные черты, он улыбнулся с пониманием.
– Не беспокойся о Джин. Она изменит их. Им необходимо лишь немного времени.
– Или хороший удар под дых, – предложила Лорен сухо Коулби засмеялся. Удивившись, Лорен повернулась и уставилась на него.
– Ну и кровожадная малышка! – поддразнил он.
Глядя на Лорен сверху вниз и улыбаясь, Коулби спросил Роба:
– Разве ты не знаешь, что в ее жизни сейчас период насилия?
– Я не обращаю внимания, – ответил Роб, смеясь. – Собака лает, но не кусает.
– Я слышал как-то, что надо опасаться ее коготков.
– Коготков, зубов, ног. Из достоверного источника известно, что она отчаянный боец.
Коулби улыбнулся во весь рот от полного довольства самим собой.
– Я думаю, что смогу с ней справиться. Во время их добродушного подшучивания Лорен переводила взгляд с одного мужчины на другого, словно она следила за игрой в пинг-понг. Она была не слишком задета тем, как они обсуждают ее, и не стала защищать себя.
Она росла вместе с двумя старшими сестрами, поэтому усвоила две вещи. Принять вызов, когда ты зажата между двумя соперниками – затея бесполезная. А вот безразличие – это прекрасная и вполне достаточная защита.
– Я думаю, лучше пообедать, чем навлекать на себя гнев бабушки, – сказала Лорен мягко, при этом обворожительно улыбнувшись обоим мужчинам. – Не хотите ли присоединиться ко мне?
– У меня такое чувство, что если мы не присоединимся, то она уйдет без нас, – сказал Коулби Робу, и они дружно подхватили ее под руки и повлекли на кухню.
Обед прошел приятно. Обычно Лорен не любила дискуссий на политические или религиозные темы, но сегодня она согласна была сидеть и слушать, как Коулби и Роб долго обсуждают все «за» и «против» запрещения поездок на предельной скорости по улицам города.
– Это несправедливо! – заметила Джилл по одному из обсуждавшихся вопросов, посмотрев свирепо на отца и на Коулби. – Когда вы были подростками, вы тоже любили поразвлекаться. Так почему же нам не получать удовольствие от подобных занятий? Почему для нас это плохо?
Лорен ждала ответа, припоминая, как часто она задавала подобные вопросы только для того, чтобы получить на них такой ответ: «А кто сказал, что жизнь штука справедливая?»
Положив локти на стол. Роб очень осторожно сложил пальцы пирамидкой и, глядя поверх них на Джилл, объяснил:
– Когда мы были молоды, Джилл, на дорогах не было столько машин.
– Мы по-другому относились к авторитетам, – вмешался Коулби без злобы в голосе, – были это наши родители, школьная администрация или… полиция. – Он сверлил Донни долгим, испытующим взглядом. – У нас были только преимущества, Джилл, а не привилегии, – продолжил он мягко, улыбаясь упрямству девочки. – Я не говорю, что вам не на что жаловаться, но именно ваше поколение несет ответственность за потерю вами этих преимуществ.
– Мы не сделали ничего плохого, – яростно оборонялась Джилл. – Мы с друзьями очень осторожно ездим на машинах. Мы не пьем, не употребляем наркотики, не превышаем скорость, мы не разрушители. Почему же, по-вашему, нас следует наказывать наряду с теми, кто совершает некоторые из этих поступков? – Ее глаза буквально сверкали от ярости.
– К сожалению, дорогая, страдают и такие невиновные, как ты, – объяснила Джин, протягивая руку, чтобы погладить Джилл по руке, сжатой в кулак. – Я знаю, что это несправедливо, но такова жизнь.
Лорен подумала, что если Джилл так же не нравится слышать такие слова, как и ей в подобном возрасте, то Джилл имеет полное право начать швыряться вещами. Но, к удивлению Лорен да и всех остальных, девочка просто улыбнулась и изящным, быстрым движением убрала свою руку из-под руки Джин.
– Я помню Лорен в вашем возрасте, – сказал Роб, озорно улыбнувшись Лорен. – Каждые выходные дни она сводила с ума Мэтью и Лайну. Она настаивала на том, чтобы вечером ей позволили тушить свет в то же время, что и старшим сестрам.
– И она хотела, чтобы в четырнадцать лет ее отпускали на свидания. За ней ухаживали несколько мальчиков из выпускного класса, – добавила Джин, отрывисто и счастливо смеясь. – Я помню, как мама собиралась отослать ее к тетушке Марти в Бостон после того, как однажды ночью после отбоя она застала Лорен вылезающей украдкой из окна.
– Не прекратите ли вы оба использовать меня в качестве плохого примера? – потребовала Лорен.
– Но ты не плохой пример, – горячо отрицала Джин. – Подумай над этим. Ты получила все, что хотела: дом, дело, хороший счет в банке…
– И все из-за того, что она наконец-то научилась работать в пределах системы, – вкрадчиво вставил замечание Роб.
Все это время Коулби молчал. С видом праздного любопытства он изучал детей, пока взрослые были заняты перечислением ценных качеств Лорен и ее успехов. Он замечал враждебность в глазах Донни всякий раз, когда мальчик бросал взгляд на Лорен.
Коулби откинулся на спинку стула, спокойно наблюдая, позволяя разговору кружиться в водовороте вокруг него, пока он профессиональным глазом отбирал и подмечал все эмоции, которые так отчетливо выражались на лице Донни. И Коулби понял, почему Донни, как, впрочем, и Джилл, по иронии судьбы стали ненавидеть Лорен. У их отца, очевидно, была особая симпатия к Лорен, чувство, которого, как, вероятно, думали эти двое подростков, у него не было по отношению к ним.
«И как же они ее восхваляют!» – подумал он, глядя на Лорен с любовью. Удивительно, что вокруг ее головы нет еще ярко светящегося нимба.
– Вы что-то сказали? – тихо спросила Лорен, глядя ему в глаза и раздумывая над странным выражением, которое она в них увидела.
– Только то, что я собираюсь уходить. Лорен окинула взглядом сидящих за столом, почувствовав желание побыть подольше наедине с Коулби.
– Извините меня, пожалуйста. Коулби должен уйти, а я пойду провожу его до двери.
Задвигались стулья, и все встали. После того как Коулби поблагодарил Кэтрин за прекрасный обед и попрощался с остальными, они вышли на крыльцо пожелать друг другу доброй ночи.
Глава 8
– Наконец-то мы одни, – пробормотал Коулби, обвивая руками талию Лорен, когда за ними закрылась дверь и они остались вдвоем на затемненном крыльце. Медленно он привлек Лорен к себе, слегка придерживая ее. В тот момент только одно могло доставить ему удовольствие – держать ее в своих объятиях.
Лорен запрокинула голову и посмотрела Коулби в глаза. В них она нашла только свое собственное отражение. Ее желания, как в зеркале, отражались в потемневших глубинах его зрачков. Она ждала, задержав дыхание, надеясь на то, что он доверится ей настолько, что расскажет о своих чувствах.
– Я не могу выразить, как был прекрасен этот вечер с тобой. – Его губы легко коснулись ее лба, перешли к ее закрытым и подрагивающим векам с длинными ресницами, затем к мягким розовым губам, которые раскрылись в ожидании. – Я узнал, как прекрасно быть частью вашей приятной семьи, – добавил он, осыпая все ее лицо нежными поцелуями.
Это было не совсем то, что она надеялась услышать, но и так все было хорошо. Лорен прильнула к нему, положила голову ему на грудь и слушала, как завороженная, учащенное биение его сердца.
Очень долго стояли они, прижавшись друг к другу и не говоря ни слова, их тела слились в единое целое на фоне отливающей фиолетовым темноты ночи. А затем он повернул ее лицо к себе, нежно шепча ей прямо в губы ее имя до тех пор, пока она не раскрыла губы навстречу ему, подобно цветку, жадно впитывающему тихий летний дождь.
Поцелуй вызвал у обоих дрожь в теле. Вздох Коулби прервал тишину ночи.
– Ты знаешь, что ты со мной делаешь? – едва слышно прошептал он ей прямо в лицо. Его пальцы скользили вокруг ее шеи, нежно перебирая растрепанные белокурые волосы, спадавшие ей на плечи. – Если я сейчас же не заставлю себя пойти домой, то я не отвечаю за то, что может с тобой случиться, – сказал он гораздо строже.
Застигнутая врасплох, Лорен издала слабый, невнятный звук, застрявший где-то у нее в горле, и неуверенно засмеялась. Она отступила назад.
– Я могу представить себе, какими будут заголовки газет, – поддразнила она; при этом ее голос был хрипловат от смущения. Она изобразила в воздухе двойные кавычки заголовка газетной статьи и сострила: «Глава местных полицейских впадает в исступление на крыльце таинственной женщины».
Он улыбнулся с благодарностью за то, что она помогла им обоим встать на твердую почву.
– Принимая во внимание, что ни одна из двух местных газет не сообщает о происшествиях подобным образом, о нас будут очень противоречивые сообщения. В некоторых можно будет прочитать: «Гражданка, обратившаяся в полицию с жалобой на хулиганские звонки по телефону, становится жертвой полицейского, ведущего расследование». И, вероятно, это ближе всего к правде. – Он тихо засмеялся, а затем опять притянул ее к себе для прощального поцелуя. – Я позвоню тебе завтра, – бросил он через плечо, когда уже направился к своему «поршу».
Лорен подождала, пока его машина не свернула на поперечную улицу, а затем вернулась в дом.
Поздно вечером, когда уже была вымыта обеденная посуда и Кэтрин осталась довольна видом прибранной кухни, они уединились в гостиной, прихватив каждая по чашке чая.
– Коулби такой приятный мужчина, – сказала Кэтрин, устраиваясь на кушетке, поджимая под себе ноги и откинувшись спиной на диванные подушки. – Мне он действительно очень нравится.
– И мне.
Прихлебнув маленький глоток чая, Кэтрин бросила взгляд поверх чашки на Лорен и улыбнулась.
– Не упусти его, дорогая. Он хороший человек.
– Да, хороший. – Лорен поставила чашку на пол и сбросила с ног сандалии. Она вытянула ноги, размяла пальцы и широко улыбнулась. Бабушка старалась ее сосватать и даже не пыталась это скрыть. – Возможно, придет время, и он сможет стать даже чем-то большим для меня, но сейчас я вполне довольна и тем, что он просто мой друг.
От досады Кэтрин произнесла довольно неестественно:
– Одно плохое яблоко не всегда приводит к гибели всего урожая. Лори. Не позволяй горькому опыту от встреч с мальчиком Тоуленом помутить твой разум. В конце концов это было несколько лет назад…
– Я рассталась с Джонни Тоуленом еще в колледже, Грам, – вставила мягко Лорен, при этом маленькая морщинка залегла у нее между бровями. – Вместе с его анархическими пристрастиями и его презрением к рабочему классу. – Долгое время она не вспоминала о Джонни и сожалела, что теперь о нем заговорили. Лорен любила его сильно, неистово, а оставив, чувствовала адскую боль. Но совсем не из-за него она стала редко ходить на свидания с тех пор, как открыла дело. – Если мне не хочется лезть из кожи вон, чтобы подцепить Коулби Шермана, то это только потому, что я довольна жизнью такой, какая она есть сейчас.
Лорен выдавила из себя улыбку, которая моментально исчезла с ее лица, когда заговорила бабушка.
– Не жди слишком долго, чтобы принять решение. У меня такое чувство, что Коулби уже его принял, и мне думается, что он такой мужчина, который не остановится ни перед чем, чтобы добиться своего.
Атмосфера слегка накалилась.
– Ой! Я так устала, – сказала Лорен, притворно зевая, и медленно встала с кушетки. – Все обсудили. На один день вполне хватит, не так ли?
Выходя из комнаты на кухню, чтобы поставить в раковину чашку и блюдце, Лорен услышала, как бабушка пробормотала что-то невнятно.
– Искренне с тобой согласна, – сказала Лорен, хихикая. – А что ты сказала?
– Что у тебя отвратительная привычка переводить разговор на другую тему, когда он тебя не устраивает, и убегать, когда проигрываешь.
– Я же сказала, я искренне с тобой согласна. Лорен одарила бабушку улыбкой маленькой шалуньи и была вознаграждена укоризненным взглядом. Она вздохнула.
– Извини, Грам. Я знаю, что своенравна, но это только из-за того, что я еще не понимаю саму себя, не знаю, что есть и чего нет в моих отношениях с Коулби, и что я на самом деле хочу, чтобы было.
Лорен опять подошла к кушетке, наклонилась и поцеловала Кэтрин в щечку. Все было прощено.
– Занимайся своими делами, дорогая. Я пока не буду ложиться. Я собираюсь немного почитать.
– Но недолго, – предупредила Лорен бабушку, а затем отнесла чашку на кухню, ополоснула ее и пошла спать.
Лорен собиралась уже ложиться спать, когда настойчивый звонок телефона парализовал ее.
Пальцы окостенели, и в этот ужасный момент к ней вновь вернулся страх. Она решила не отвечать на звонок, но затем вспомнила, что у нее гостит бабушка и та может подойти к телефону.
– Пусть все будет хорошо! – пробормотала Лорен, поддерживая свое мужество.
Так и случилось.
В ее ухе мягко зажурчал голос Коулби.
– Я отвлек тебя от чего-нибудь? Ты как будто возбуждена.
– Только потому, что приняла тебя за того бесстыдника, который постоянно звонит мне, – со смехом ответила Лорен.
– Он больше не звонил? – озабоченно спросил Коулби резким голосом.
– Нет, слава Богу.
Смех Коулби снова стал приятным, он смягчился и был полон благодарности.
– Я рад. Звоню, чтобы договориться о ленче на завтра. В двенадцать подойдет?
– Я с удовольствием принимаю твое предложение.
– Великолепно. Я заеду без четверти. Он попрощался и повесил трубку. Лорен тоже опустила трубку. В уголках ее рта образовались ямочки. Предстоит чудесная среда!
Но оказалось все не так. Лорен была по горло занята приготовлением теста для печенья, когда раздался звонок в дверь. Она схватила полотенце, чтобы вытереть руки, но прежде чем смогла выйти из кухни, в комнату вошел Коулби с букетом красных роз.
– Твоя бабушка впустила меня, – сказал он. – Как хорошо, что она умеет обращаться с коммутатором и дает тебе возможность отдохнуть.
– Восхитительно, – сказала Лорен. Это относилось и к розам, и к тому факту, что бабушка так ей помогала. Когда Коулби обхватил руками ее талию, привлек к себе и поцеловал, она почувствовала, как по всему телу разлилось тепло. От напряжения в ногах у нее покалывали кончики пальцев. Но прежде чем она смогла устроиться поудобнее в его объятиях, он отстранил ее от себя.
Лорен запрокинула голову и посмотрела Коулби в глаза. В них она нашла только свое собственное отражение. Ее желания, как в зеркале, отражались в потемневших глубинах его зрачков. Она ждала, задержав дыхание, надеясь на то, что он доверится ей настолько, что расскажет о своих чувствах.
– Я не могу выразить, как был прекрасен этот вечер с тобой. – Его губы легко коснулись ее лба, перешли к ее закрытым и подрагивающим векам с длинными ресницами, затем к мягким розовым губам, которые раскрылись в ожидании. – Я узнал, как прекрасно быть частью вашей приятной семьи, – добавил он, осыпая все ее лицо нежными поцелуями.
Это было не совсем то, что она надеялась услышать, но и так все было хорошо. Лорен прильнула к нему, положила голову ему на грудь и слушала, как завороженная, учащенное биение его сердца.
Очень долго стояли они, прижавшись друг к другу и не говоря ни слова, их тела слились в единое целое на фоне отливающей фиолетовым темноты ночи. А затем он повернул ее лицо к себе, нежно шепча ей прямо в губы ее имя до тех пор, пока она не раскрыла губы навстречу ему, подобно цветку, жадно впитывающему тихий летний дождь.
Поцелуй вызвал у обоих дрожь в теле. Вздох Коулби прервал тишину ночи.
– Ты знаешь, что ты со мной делаешь? – едва слышно прошептал он ей прямо в лицо. Его пальцы скользили вокруг ее шеи, нежно перебирая растрепанные белокурые волосы, спадавшие ей на плечи. – Если я сейчас же не заставлю себя пойти домой, то я не отвечаю за то, что может с тобой случиться, – сказал он гораздо строже.
Застигнутая врасплох, Лорен издала слабый, невнятный звук, застрявший где-то у нее в горле, и неуверенно засмеялась. Она отступила назад.
– Я могу представить себе, какими будут заголовки газет, – поддразнила она; при этом ее голос был хрипловат от смущения. Она изобразила в воздухе двойные кавычки заголовка газетной статьи и сострила: «Глава местных полицейских впадает в исступление на крыльце таинственной женщины».
Он улыбнулся с благодарностью за то, что она помогла им обоим встать на твердую почву.
– Принимая во внимание, что ни одна из двух местных газет не сообщает о происшествиях подобным образом, о нас будут очень противоречивые сообщения. В некоторых можно будет прочитать: «Гражданка, обратившаяся в полицию с жалобой на хулиганские звонки по телефону, становится жертвой полицейского, ведущего расследование». И, вероятно, это ближе всего к правде. – Он тихо засмеялся, а затем опять притянул ее к себе для прощального поцелуя. – Я позвоню тебе завтра, – бросил он через плечо, когда уже направился к своему «поршу».
Лорен подождала, пока его машина не свернула на поперечную улицу, а затем вернулась в дом.
Поздно вечером, когда уже была вымыта обеденная посуда и Кэтрин осталась довольна видом прибранной кухни, они уединились в гостиной, прихватив каждая по чашке чая.
– Коулби такой приятный мужчина, – сказала Кэтрин, устраиваясь на кушетке, поджимая под себе ноги и откинувшись спиной на диванные подушки. – Мне он действительно очень нравится.
– И мне.
Прихлебнув маленький глоток чая, Кэтрин бросила взгляд поверх чашки на Лорен и улыбнулась.
– Не упусти его, дорогая. Он хороший человек.
– Да, хороший. – Лорен поставила чашку на пол и сбросила с ног сандалии. Она вытянула ноги, размяла пальцы и широко улыбнулась. Бабушка старалась ее сосватать и даже не пыталась это скрыть. – Возможно, придет время, и он сможет стать даже чем-то большим для меня, но сейчас я вполне довольна и тем, что он просто мой друг.
От досады Кэтрин произнесла довольно неестественно:
– Одно плохое яблоко не всегда приводит к гибели всего урожая. Лори. Не позволяй горькому опыту от встреч с мальчиком Тоуленом помутить твой разум. В конце концов это было несколько лет назад…
– Я рассталась с Джонни Тоуленом еще в колледже, Грам, – вставила мягко Лорен, при этом маленькая морщинка залегла у нее между бровями. – Вместе с его анархическими пристрастиями и его презрением к рабочему классу. – Долгое время она не вспоминала о Джонни и сожалела, что теперь о нем заговорили. Лорен любила его сильно, неистово, а оставив, чувствовала адскую боль. Но совсем не из-за него она стала редко ходить на свидания с тех пор, как открыла дело. – Если мне не хочется лезть из кожи вон, чтобы подцепить Коулби Шермана, то это только потому, что я довольна жизнью такой, какая она есть сейчас.
Лорен выдавила из себя улыбку, которая моментально исчезла с ее лица, когда заговорила бабушка.
– Не жди слишком долго, чтобы принять решение. У меня такое чувство, что Коулби уже его принял, и мне думается, что он такой мужчина, который не остановится ни перед чем, чтобы добиться своего.
Атмосфера слегка накалилась.
– Ой! Я так устала, – сказала Лорен, притворно зевая, и медленно встала с кушетки. – Все обсудили. На один день вполне хватит, не так ли?
Выходя из комнаты на кухню, чтобы поставить в раковину чашку и блюдце, Лорен услышала, как бабушка пробормотала что-то невнятно.
– Искренне с тобой согласна, – сказала Лорен, хихикая. – А что ты сказала?
– Что у тебя отвратительная привычка переводить разговор на другую тему, когда он тебя не устраивает, и убегать, когда проигрываешь.
– Я же сказала, я искренне с тобой согласна. Лорен одарила бабушку улыбкой маленькой шалуньи и была вознаграждена укоризненным взглядом. Она вздохнула.
– Извини, Грам. Я знаю, что своенравна, но это только из-за того, что я еще не понимаю саму себя, не знаю, что есть и чего нет в моих отношениях с Коулби, и что я на самом деле хочу, чтобы было.
Лорен опять подошла к кушетке, наклонилась и поцеловала Кэтрин в щечку. Все было прощено.
– Занимайся своими делами, дорогая. Я пока не буду ложиться. Я собираюсь немного почитать.
– Но недолго, – предупредила Лорен бабушку, а затем отнесла чашку на кухню, ополоснула ее и пошла спать.
* * *
Вторник прошел без происшествий. В тот вечер Лорен завалилась в постель в десять часов со вздохом облегчения. Прекратились тревожащие ее звонки. Казалось, что все шло по плану бабушки. Джилл и Донни не слишком пылко выражали ей свою любовь, но своим нежным обхождением она приводила их в замешательство. И если это было необходимо, чтобы сделать ее жизнь более или менее сносной, она решила напрячь все силы, но выстоять. Конечно, каждый день вывозить детей в полдень куда-нибудь перекусить, было, возможно, выше ее сил, но что делать?Лорен собиралась уже ложиться спать, когда настойчивый звонок телефона парализовал ее.
Пальцы окостенели, и в этот ужасный момент к ней вновь вернулся страх. Она решила не отвечать на звонок, но затем вспомнила, что у нее гостит бабушка и та может подойти к телефону.
– Пусть все будет хорошо! – пробормотала Лорен, поддерживая свое мужество.
Так и случилось.
В ее ухе мягко зажурчал голос Коулби.
– Я отвлек тебя от чего-нибудь? Ты как будто возбуждена.
– Только потому, что приняла тебя за того бесстыдника, который постоянно звонит мне, – со смехом ответила Лорен.
– Он больше не звонил? – озабоченно спросил Коулби резким голосом.
– Нет, слава Богу.
Смех Коулби снова стал приятным, он смягчился и был полон благодарности.
– Я рад. Звоню, чтобы договориться о ленче на завтра. В двенадцать подойдет?
– Я с удовольствием принимаю твое предложение.
– Великолепно. Я заеду без четверти. Он попрощался и повесил трубку. Лорен тоже опустила трубку. В уголках ее рта образовались ямочки. Предстоит чудесная среда!
Но оказалось все не так. Лорен была по горло занята приготовлением теста для печенья, когда раздался звонок в дверь. Она схватила полотенце, чтобы вытереть руки, но прежде чем смогла выйти из кухни, в комнату вошел Коулби с букетом красных роз.
– Твоя бабушка впустила меня, – сказал он. – Как хорошо, что она умеет обращаться с коммутатором и дает тебе возможность отдохнуть.
– Восхитительно, – сказала Лорен. Это относилось и к розам, и к тому факту, что бабушка так ей помогала. Когда Коулби обхватил руками ее талию, привлек к себе и поцеловал, она почувствовала, как по всему телу разлилось тепло. От напряжения в ногах у нее покалывали кончики пальцев. Но прежде чем она смогла устроиться поудобнее в его объятиях, он отстранил ее от себя.