Броснан Джон. Падение Небесных Властелинов (Небесные Властелины - 3)

   - Все не так плохо, как кажется. Корабль получил серьезные повреждения, но мы сумеем его отремонтировать. Согласно полученным мною данным, примерно за месяц. В сложившихся обстоятельствах все могло быть и хуже.
   "Да уж, если бы то, что нас атаковало, целилось во что-нибудь, кроме лучевых орудий, то мы все уже давно были бы мертвы". То же самое произошло и в городе. Все лучевые установки уничтожены, и больше ничего. Ну, за исключением радарной вышки Пальмиры. Их собственный радар тоже больше не работал. Единственной хорошей новостью было то, что брат Джеймс мертв. По крайней мере, ему не надо беспокоиться еще и о нем.
   - У нас в руках остается оружие, и мы все еще контролируем Пальмиру. Надолго ли? - Когда эта штуковина вернется, мы будем к этому готовы! Так, воины?!
   Все смотрели на него с каменными лицами. Какой-то солдат поднял руку.
   - Прошу прощения, капитан, но как вы думаете, что это была за штуковина?
   Дьявол.
   - Мм... какой-то допотопный летательный аппарат, собранный пальмирянами. Мы допросим нескольких из них сегодня и выясним, где базируется это устройство. Потом мы атакуем его и уничтожим.
   Он остановился. Воцарилась мертвая тишина. Только эти проклятые мухи летали вокруг его лица. Ожидая реакции подчиненных, он отмахивался от назойливых насекомых. В конце концов, какой-то солдат спросил:
   - А что, если эта штука вернется и атакует нас до того, как мы будем готовы, как это уже произошло сегодня?
   - Тогда, я думаю, ты должен будешь ее сбить, солдат! - рявкнул Вьюшинков. - У тебя есть оружие, а при дневном свете ты сможешь ее увидеть! Этого тебе должно быть достаточно!
   - А что если она невидимая? - спросил кто-то еще.
   - Не будь идио... - Он осекся на полуслове.
   Дующий с океана бриз принес с собой какое-то гудение. Вьюшинков повернулся и посмотрел на легкую дымку, заполнившую предрассветное небо. Далеко над океаном он сумел рассмотреть какие-то неясные очертания. Что бы это ни было, оно было очень большим. Гудение усилилось, а очертания стали более четкими.
   - Господи Иисусе... - прохрипел Вьюшинков.
   - Что это? - спросил кто-то позади него.
   - Небесный Властелин, - чуть слышно прошептал капитан.
   Несколько мгновений, словно загипнотизированный этим грандиозным зрелищем, он наблюдал, как громадный, белый точно призрак, корабль материализуется из предрассветной дымки. Потом он стряхнул с себя этот транс и повернулся к своим людям, которые находились в подобном же состоянии.
   - Личному составу, - заорал он, - занять оборонительные позиции! Когда он войдет в радиус действия лучевых ружей, открыть огонь!
   Некоторые из солдат засуетились, но внимание Вьюшинкова неожиданно привлекла птица, упавшая на землю перед ним. Это был попугай, который еще некоторое время слабо трепыхал крыльями, а потом затих. Вьюшинков в ужасе уставился на него. Эта птица показалась ему страшным предзнаменованием, но он не понимал почему...
   А потом начали падать его люди.
   - Глаза... мои глаза... - застонал Жан-Поль.
   - Все в порядке... ты в безопасности... все хорошо, - его кто-то утешал. Эйла.
   Он открыл глаза. Его ослепил яркий белый свет. Он поднес к лицу руки. Он их видел. Он видел! Конвульсивная дрожь пробежала по телу, когда он вспомнил, что с ним случилось. Когда хирург освободил Мило, тот немедленно потребовал от Жан-Поля, что бы тот рассказал ему все, что сообщила Джен, пока он был без сознания. Когда Жан-Поль отказался, Мило спокойно воткнул палец ему в левый глаз и выдавил его. На жуткий вопль Жан-Поля прибежала медсестра, но он не видел, что Мило с ней сделал. Потом Мило пригрозил раздавить ему второе глазное яблоко, если он не расскажет. Сходя с ума от боли и страха, Жан-Ноль повторил все слова Джен Дорвин... а потом Мило полностью лишил его зрения и бросил слепого и беспомощного, бьющегося в агонии. Он кричал и кричал. Он не знал, сколько времени прошло до тех пор, когда он услышал голоса, и в руку ему воткнулась игла. Дальше он не помнил ничего.
   С облегчением он сел на кровати, рядом стояла улыбающаяся Эйла. На ней была длинная белая рубашка, точно такая же, как и на нем. Жан-Поль огляделся. Они находились в огромном помещении с белыми стенами, которые, казалось, уходили куда-то в бесконечность. Вокруг стояло множество кроватей с людьми, около них находились какие-то странные механизмы. И тут он понял, что только что сделал. Он сел! Господи, да он же снова чувствует свои ноги! Что все это значит?..
   Он умоляюще посмотрел на Эйлу.
   - Пожалуйста, не говори, что все это галлюцинация! Какое-нибудь видение, выполняющее все желания. Или я умер и теперь нахожусь где-то, где и во сне не мог оказаться?
   - Ничего подобного, - рассмеялась она.
   - Тогда где же мы?
   - На Небесном Ангеле. На корабле Джен Дорвин, но я ее еще не видела.
   - Я не понимаю... я же опять здоров... и могу видеть.
   - А что было у тебя с глазами?
   - Мило, - ответил он и скривился. - Не хочу об этом говорить. Пока. Кто сотворил со мной все эти чудеса?
   - Вот эта машина... - сказала Эйла, указав на одну из них, состоящую из белого пластикового цилиндра со множеством проводов и трубок, - она тебя и починила. Я это знаю, так как проснулась, когда она еще не закончила обрабатывать меня.
   - А почему тебя?..
   - Меня избили космонавты. Очень сильно. Я думала, что они меня убьют. Они хотели узнать о корабле Джен.
   - Ты им сказала, что знала?
   - Частично. Я кое-чего напридумывала, чтобы запудрить мозги тому космонавту. Я думаю, он поверил.
   Жан-Поль почувствовал укол вины. Эйла выдержала, а он проговорился. Он мог бы сказать тогда Мило все что угодно, чтобы избежать ослепления, а сказал правду. Он спустил ноги с кровати и осторожно встал. Он чувствовал некоторую слабость, но в остальном все было в порядке. Он улыбнулся Эйле, а та обняла его и поцеловала.
   - Ты что-нибудь знаешь о том, что произошло на Земле до прилета этой штуки? - спросил он.
   - Нет, - ответила она. - Я спрашивала здесь разных людей, но они ничего не помнят. Ты знаешь, здесь есть и космонавты, и твои люди.
   - Мои люди? - удивленно спросил он. - Но ведь их всех выгнали в Дебри.
   - Ну те, обожженные, которые были в больнице. Их, как и тебя, полностью излечили. Никаких шрамов не осталось, ничего.
   - Я с ними потом поговорю. Сначала я должен выяснить, что происходит. Давай найдем Джен Дорвин.
   Она покачала головой.
   - Ты не сможешь отсюда выбраться. Тут один пытался, но ему не удалось.
   - А что его остановило?
   Посмотрев ему через плечо, Эйла сказала:
   - Вот эти штуки.
   Он обернулся и еле сдержался, чтобы не завопить от ужаса. По проходу к ним бежал робот-паук. Жан-Поль загородил собой Эйлу и стал судорожно осматриваться в поисках оружия. Эйла рассмеялась, стоя за ним, и похлопала его по плечу.
   - Все в порядке, они не причинят тебе вреда. Это же наши няньки.
   - Няньки? Ты что, с ума сошла?! - закричал он, не сводя глаз с приближающегося робота-паука. - Это же робот-паук!
   Робот-паук остановился перед ним.
   - Добрый вечер, Жан-Поль. По-моему, вы себя неплохо чувствуете. Если вам хочется чем-то подкрепиться, едой или каким-нибудь напитком, пожалуйста, сообщите мне.
   Он говорил женским голосом, но голос не был похож на голос Эшли. Жан-Поль стоял и в полном остолбенении смотрел на устройство, с которым у него было связано столько ужасных ассоциаций. Эйла ткнула его под ребра.
   - Давай, говори, чего тебе хочется.
   - Гм, ну, я хотел бы чашечку кофе. Черного.
   - Разумеется. Я сейчас же вернусь, - сказал робот-паук и поспешил прочь.
   Жан-Поль посмотрел, как он удаляется, а потом повернулся к Эйле:
   - Слушай, ты уверена, что я все-таки не умер?
   Джен проснулась с каким-то звоном в ушах. Сначала она не поняла, где находится, а потом увидела, что лежит внутри мед-машины. Почему? Ах да, она же откусила себе кусочек языка. Но разве ее уже не вылечили раньше?..
   Дверца машины открылась, и платформа, на которой она лежала, начала двигаться. Джен выехала вперед ногами на свет Божий. Она радостно улыбнулась, когда увидела ожидающего ее Робина, но была удивлена, каким облегчением осветилось его лицо, когда он ее осмотрел. Она потрогала себя.
   - Что случилось? Боишься, что машина могла отрезать от меня твои любимые части?
   Он моргнул и спросил:
   - А ты что, не помнишь?
   - Что не помню?
   - Неважно. - Он наклонился и поцеловал ее. - Как ты себя чувствуешь?
   - Прекрасно, - ответила она, а потом добавила: - Ну, если подумать, то я немного проголодалась.
   Она опять легла и, обвив руками его шею, попыталась уложить его на себя. Но Робин мягко освободился от ее объятий и выпрямился.
   - Я бы с удовольствием, но у нас нет времени. И это не совсем подходящее место. Если ты не заметила, мы не одни.
   В удивлении она села. Он был прав. В огромном медицинском отсеке были еще люди, суетящиеся повсюду.
   - Кто они такие? Откуда они взялись?
   - Из Пальмиры. В основном, из Пальмиры. Несколько космонавтов и тех, что выжили после падения сбитого Небесного Властелина. - Он указал на постель около мед-машины. Она увидела свою одежду, аккуратно сложенную на кровати. - Тебе лучше одеться. Здесь много всего произошло.
   - Да, повелитель. - Она встала с платформы и подошла к кровати. - Ты не мог бы сказать мне, что я делала в этой машине? Последнее, что я помню это... - Она остановилась и посмотрела на рубашку, которую собиралась надеть. - ... Последнее, что я помню, это как мы вместе с тобой и Той отправились в Пальмиру. А потом ничего. Сколько прошло времени?
   - Это было позапрошлой ночью.
   - Богиня-Мать! - Она приложила руку ко лбу. - Два дня прошло...
   - В основном, ты провела их в этой машине. Покидая Пальмиру, ты попала в очень серьезный переплет.
   - Насколько серьезный?
   - Очень серьезный.
   Она встревоженно посмотрела на него, бросила обратно на кровать рубашку и оглядела себя.
   - Кроме этой руки я вся розовая, как младенец.
   - Слушай, оденься, а? - вздохнул он.
   - Скажи мне правду - что со мной случилось?
   Он набрал в легкие побольше воздуха.
   - Тебя убили, Джен.
   - Ой, - сказала она и села на кровать, - настолько серьезно, да?
   - Если ты не возражаешь, я опущу некоторые детали. Феба стерла их из твоей памяти. Но, к сожалению, не из моей.
   - Смотри, это же Джен Дорвин! Я же говорила!
   Джен обернулась и увидела, что в ее сторону идут мужчина и девушка. На обоих были обычные белые рубашки. Девушка была очаровательна, а мужчина выглядел немного изможденным. Говорила девушка. Джен показалось, что она с ней где-то раньше встречалась.
   - Мы не могли видеться раньше? - спросила она девушку, а потом вспомнила, что все еще голая, и стала торопливо одеваться.
   - Ну конечно, - ответила девушка. - В больнице, в Пальмире, разве вы не помните? Вы тогда спасли мне жизнь. Мило наверняка убил бы меня.
   Джен застегнулась.
   - Мило? Ты сказала Мило? Он сумел убежать с Небесного Ангела?
   - Не знаю насчет Небесного Ангела, - сказал мужчина, - но из больницы он после вашего ухода сбежал - это точно. Но перед этим он... этот ублюдок... ублюдок... - Он не смог договорить.
   Джен, заинтригованная, посмотрела на него. Он тоже показался ей знакомым. Упоминание о Мило пробудило что-то в ее памяти. Да... там же был Мило... на темном пляже, но это был не ее Мило. Постепенно она все припоминала. Но не до конца. Вспомнила, как заходила в воду, а потом воспоминания обрывались. Она улыбнулась им обоим.
   - Да, теперь я вас вспомнила, и все, что произошло, - она повернулась к Робину, - хотя и не полностью, конечно.
   - Я рада, что с вами все в порядке, - сказала ей Эйла. - Я так беспокоилась. Я же забыла предупредить вас о морских тварях.
   - Каких морских тварях?
   - Все, хватит, - поспешно сказал Робин, - не будем больше обсуждать жителей океана, пожалуйста. - Он пристально посмотрел на Эйлу. Та удивилась, но замолчала.
   Жан-Поль сказал:
   - Хорошо, тогда поговорим о нас. Что происходит? Что произошло там, в Пальмире? Что случилось с космонавтами?
   Джен пожала плечами.
   - Не спрашивайте меня, я только что очнулась. Робин, ты что-нибудь знаешь?
   - Не так уж много. Я знаю, что Пальмира сейчас находится под контролем Фебы. С помощью Той Феба уничтожила все лучевые пушки космонавтов и тем самым обезвредила их корабль. Потом она подвела Небесного Ангела к городу и усыпила жителей Пальмиры каким-то газом. Дальше на землю высадилась куча роботов, которые разоружили космонавтов, и теперь все контролируют. Космонавтов окружили и держат отдельно от местных.
   - Меня интересует, чем сейчас занимается этот второй Мило, - сказала Джен. - Я не успокоюсь, пока он не будет заперт так же, как и наш.
   - А я не успокоюсь, пока он не будет мертв, - с чувством сказал Жан-Поль.
   - А что с моим отцом? - спросила Эйла. - И вообще когда мы сможем вернуться домой?
   - Я не знаю, - призналась Джен, - но не думаю, что Феба станет этому препятствовать.
   - И вы все еще не знаете, что она уготовила Пальмире? - спросил Жан-Поль.
   - Понятия не имею, - ответила она. - Мне кажется, можно попробовать спросить у нее самой... Феба, ты нас слышишь? Ты здесь?
   Перед Джен возникла Феба, напугав при этом Эйлу и Жан-Поля.
   - Да, Джен. По вполне понятным причинам вы все хотите узнать, что ждет вас и всех людей на Земле в будущем? Я скажу вам.
   Глава 33
   Джен подозревала, что ей не понравится то, что собирается сказать им Феба. И ее подозрения скоро подтвердились.
   - Как уже знают Джен и Робин, - начала Феба, - я собираюсь полностью очистить Землю от Дебрей во всех их проявлениях. С помощью генетических образцов, которыми я располагаю, разработано биологическое оружие, специфичное для каждого из видов, образующих Дебри. Большинство видов будут либо уничтожены этим оружием, либо станут бесплодными, некоторые же модифицируются в безопасные формы. Биологическое оружие будет представлено вирусоподобным организмом, несущим в своей ДНК определенные гены, направленные на изменение или уничтожение конкретного вида организмов Дебрей. Когда Дебри, во всех их формах, окончательно исчезнут с лица Земли, я приступлю к возвращению биосферы Земли в тот вид, какой она имела до наступления Индустриального Века. Генетический банк Небесного Ангела дает мне возможность создать заново животных и растения всех видов, населявших Землю и впоследствии исчезнувших.
   В этот момент Джен ее перебила:
   - Не подумай, пожалуйста, что я не благодарна тебе за то, что ты собираешься сделать, но я хотела бы еще раз спросить, имеет ли все это отношение к обеспечению безопасности элоев?
   - Имеет, - ответила Феба.
   - Но какое? И если имеет, то почему вы не проделали всего этого сотни лет назад, когда Дебри еще не разрослись до такой степени?
   - Потому что изменилась ситуация.
   - И как же?
   - Мы поняли, что человечество представляет величайшую угрозу для элоев. Подо льдом, на нашей станции, мы были в полной безопасности, но существовал шанс, что однажды люди все же обнаружат Шангри Ла.
   - Так почему же вы просто не перебьете все человечество? - спросил Робин.
   - Этическая Программа запрещает прямое уничтожение людей, - ответила Феба.
   - Да, конечно, - с горечью сказала Джен, - но она позволяет вам сидеть сложа ваши воображаемые руки, пока человеческую расу на протяжении столетий пожирают Дебри.
   - Пытаться обвинять нас в чем-либо бессмысленно. Мы лишь выполняем то, что в нас запрограммировали ваши предки. Те, кто сейчас является элоями.
   - Ты сказала, что вы не можете убивать людей, однако же мне точно известно, что несколько космонавтов погибло, когда ты с помощью Той напала на город и космический корабль.
   - Я не хотела их убивать, я лишь собиралась уничтожить лучевые орудия. Их смерть, была результатом несчастных случаев.
   - Будь очень осторожна с этим, Феба, - сказала Джен. - Ты сейчас высказала типичное человеческое оправдание - смерть немногих оправдывает благоденствие большинства.
   - Вы хотите, чтобы я продолжала?
   - Да, конечно, - сухо ответила Джен. - Скажи нам, что изменилось и что заставило вас выбраться из вашего убежища?
   - Появление этого корабля над Шангри Ла, и попытка Мило пробуриться сквозь лед. Это означало, что нам необходимо сменить тактику, чтобы избежать подобных попыток впредь.
   - И уничтожение Дебрей во имя процветания человечества является частью этой вашей новой тактики? - спросила Джен. - Каким образом?
   - Мы не только уничтожим Дебри. Мы изменим и само человечество.
   Слова Фебы повисли в воздухе. Неотвратимые и нежеланные.
   Так вот оно, наконец, подумала Джен, то, чего я так боялась услышать.
   Наконец Жан-Поль нарушил общее молчание:
   - Что вы имеете в виду под изменением?
   - Из соображений безопасности элоев, вас необходимо будет изменить. Чтобы человечество перестало быть для них источником опасности. Но вам не стоит беспокоиться, вы не будете против изменений, которые произойдут с вашими личностями. Наоборот, вы будете жить намного счастливее и сплоченнее, чем сейчас.
   У Джен что-то зашевелилось внутри:
   - Богиня-Мать, вы что, собираетесь превратить нас в элоев?!
   - Да что это за элои такие, о которых вы все время толкуете? - спросила Эйла.
   - Нет, вы не превратитесь в элоев, - возразила Феба. - Изменения в вашей ДНК будут весьма незначительными.
   - Мне плевать, значительные они или нет, я их не хочу! - возразила Джен.
   - Боюсь, что у вас нет выбора, - сказала ей Феба. - Мы не можем оставить человечество в том виде, в каком оно существует сейчас, и при этом выполнить наш долг по охране элоев.
   - А что это за изменения? - спросил Робин.
   - В основном, они касаются вашего природного инстинкта агрессии. Они решат проблему, которая была бичом вашего вида на протяжении всей его истории. Вы давно осознали эту проблему и уже в древнейших своих обществах пытались решить ее, вводя различные религиозные и общественные законы. Эти законы обычно разрабатывались для управления каким-нибудь одним конкретным обществом и не касались никого за его пределами. Ваша обезьянья сущность, а она лежит совсем неглубоко под поверхностью вашей психики, не позволяла вам думать ни о ком другом, когда подвергалась опасности ваша жизнь, или ваша семья, племя, народ, класс, или даже пол. Тогда вы могли "дегуманизировать" вашего противника, то есть рассматривать его как нечеловека, что освобождало вас от моральных ограничений и давало возможность совершать что угодно по отношению к своему собрату-человеку. Вы всегда так поступали и продолжите так поступать, если не изменить вас самих.
   - Вы говорите, что мы все еще только обезьяны, несмотря на то, чего мы достигли? - зло спросил Жан-Поль.
   - Чего вы достигли, Жан-Поль, - ответила Феба, - так это практически полного уничтожения своего вида и планеты. И если все оставить как есть, то вы, вне всяких сомнений, завершите начатое. Да, вы все еще обезьяны. Генетически вы почти идентичны шимпанзе. Вы отличаетесь лишь небольшими изменениями в ДНК. Хотя следует согласиться, что эти изменения носят достаточно принципиальный характер. Они дали вам возможность стать чрезвычайно успешно развивающимся и размножающимся видом. Ваше стремительное интеллектуальное развитие и изобретение языка дали вам решающее преимущество над остальными видами. Они позволили вам передавать опыт и информацию, накопленные одним поколением, - следующему. Это, в свою очередь, позволило быстро приспосабливаться к изменениям и новым опасностям, возникающим в окружающей среде, без использования медленного механизма естественного отбора. Вы больше не подчинялись законам естественного отбора и биологической эволюции - вы перестали эволюционировать, за исключением минимальных изменений цвета кожи и тому подобного вместе с вашим расселением по всему миру.
   И это стало ключевой проблемой. Умнейшие, чрезвычайно агрессивные обезьяны, идеально приспособленные к выживанию в диком, доисторическом мире, превратились в анахронизм в мире плотно населенном людьми со все усложняющимися общественными отношениями и, позже, все усложняющейся технологией. Должен был появиться новый вид человека, подходящий тому миру, который вы создали, но так как вы уже не были подвержены эволюционным силам, а сами управляли окружающей средой, это было невозможно.
   - И вы решили сделать это за нас? - спросила Джен. - Подсадить вверх по эволюционному дереву?
   - Использовать дерево в качестве эволюционного аналога ошибочно. Но да, я собираюсь изменить человека. В вас теперь будет генетически вживлен моральный кодекс.
   - Моральный кодекс, написанный компьютерной программой? - с усмешкой спросил Жан-Поль.
   - Я думаю, что он предпочтительнее любого, написанного одним из вас, ответила Феба. - Я абсолютно нейтральна.
   - Богиня-Мать, - простонала Джен, представив себе бесконечный список непреложных и по их определению истинных правил...
   Правило номер триста пятьдесят четыре: НИКОГДА НЕ ГОВОРИ С НАБИТЫМ РТОМ; Правило номер триста пятьдесят пять: ВСЕГДА ДОЕДАЙ ВСЕ, ЧТО ТЕБЕ ПОЛОЖАТ В ТАРЕЛКУ... Эти два были особенно нелюбимы ею с детства.
   - А насколько велик этот список правил?
   - Это не список. В основном, это повышенная забота об остальных людях, в результате которой вы никогда не сможете совершить ничего, что могло бы привести к смерти или страданиям кого-нибудь другого, - торжественно объявила Феба.
   Джен нахмурилась:
   - Но, мне кажется, что возникнет масса проблем, если мы будем вынуждены всегда этому следовать. Очевидно, что в определенных ситуациях они будут действовать в точности наоборот. Ну, например, когда надо убить кого-то, чтобы прекратить его страдания? Или провести аборт, чтобы сохранить жизнь женщине?
   - Все подобные ситуации учтены. Все индивидуумы или их группы будут действовать с учетом сложившейся ситуации. Вы не будете бездумными роботами.
   - Из твоих уст мне это не кажется слишком ободряющим, - сказала Джен.
   Жан-Поль, которого воспитывали как католика, сказал:
   - Но ты же лишаешь нас самого фундаментального человеческого права права выбора между добром и злом. Это данная нам Богом свобода воли.
   - Такой вещи, - сказала Феба, - как фундаментальные человеческие права, не существует, они всегда временны и устанавливаются самим человеческим обществом. Также не существует свободы воли, да, и самих понятий добро и зло в том виде...
   - ... в каком мы их понимаем, ну разумеется, - горько сказал Жан-Поль.
   - Ваше сопротивление и недовольство понятны. Я этого и ожидала. Но, как я уже говорила, когда изменения произойдут, вы не будете против них возражать. Например, спусковым крючком агрессивности служит страх. Теперь вы станете практически бесстрашными существами.
   - Страх - это механизм, необходимый для выживания индивидуума, указала Джен.
   - Я же сказала, практически. Вы сохраните возможность бояться того, что угрожает вашей жизни.
   - Мне все это все равно не нравится, - сказала Джен, качая головой.
   - Мы только идем дальше по пути изменения человеческой ДНК, а на этот путь встали вы сами в середине двадцать первого века, когда внедрили Первичный Стандарт. Чтобы увеличить вашу продолжительность жизни, вы улучшили свою иммунную систему и в то же время внесли некоторые изменения в вашу психологию - уничтожили предрасположенность к хроническим депрессиям, изменив свой мозг таким образом, что он стал менее подвержен вирусным и генетическим агентам, вызывающим шизофрению, вы избавились от множества психических расстройств... а ваши предки, Джен Дорвин... предприняли еще более радикальные шаги на заре Минервы. Минервианские женщины стали гораздо сильнее, выше и эмоциональнее, в то время как минервианские мужчины стали слабее физически, менее агрессивны и конкурентоспособны. Шаг в правильном направлении, но недостаточно далеко.
   - Богиня-Мать! - выдохнула Джен. - Это же я подала вам такую идею, да? Все эти вопросы Дэвина о минервианских мужчинах...
   - Вы добавили много новых деталей к общей картине, - сказала Феба. После того как вы упомянули о рецидивах, мы решили создать генетическую репарационную систему, которая предотвратит возвратные мутации вашей ДНК. Но мы сохраняем возможность изменить человека еще раз, если он когда-либо будет представлять опасность для элоев. Для этой цели мы создали нескольких людей не Первичного Стандарта для изучения. Они не подходят под Первичный Стандарт, так как имеют меньшую продолжительность жизни. - Феба повернулась к Робину. - Ты - одно из последних наших созданий, Рин.
   Робин в недоумении уставился на нее.
   - Но вы же всегда говорили, что я - результат ошибки лаборатории...
   - Мы никогда не делаем ошибок, Рин. Ты был очень полезным объектом для изучения на последних стадиях нашего исследования. Однако к тому времени, как ты улетел на Той, ты был уже близок к тому, что тебя пришлось бы все время держать под действием транквилизаторов, чтобы ты не представлял угрозы для элоев.
   Робин рухнул на кровать.
   - Я в это не верю! Значит, я проживу только лет до шестидесяти-семидесяти... и я буду стареть?
   - Мы можем переделать тебя в Первичный Стандарт, если хочешь, - сказала Феба.
   - Да... да, - сказал он поспешно, посмотрев на Джен. - Пожалуйста.
   Джен подошла к нему и взяла за руку.
   - Ты в порядке?
   - Да... но просто вся эта чертовщина так неожиданна. Все эти годы я думал... - Он встряхнул головой. - Я же был для них просто подопытным кроликом.
   - И тебя все время держали на транквилизаторах. Поэтому они тебя не вылечили полностью, когда мы с Той привезли тебя. Вот почему к тебе вернулась потенция, как только мы выбрались со станции... - сказала Джен.