Брукс Терри. Друид Шаннары (Шаннара - 5)

   И вот теперь, здесь, на этой бескрайней пустынной полоске земли, где царили страх, сомнения и слабость, Уолкер вдруг решил, что у него появилась возможность вновь вернуться к жизни. И эту надежду породил Коден. До этой минуты магия внутри него молчала. Она столько раз подводила Уолкера и, казалось, уже совсем иссякла. Разумеется, магия помогала ему. Защищала от опасностей, отпугнула урдов, когда те подошли слишком близко, отвела брошенные снаряды. Однако это была жалкая, ничтожная капля в сравнении с тем, что она могла прежде. Он перестал понимать других, утратил особое восприятие мира, не мог предвидеть грядущих событий. Силы покинули Уолкера, ушли так же безвозвратно, как древний мир, как его жизнь с Коглином и Шепоточком в Каменном Очаге. Когда-то Темный Родич мечтал, чтобы магия исчезла, оставила его в покое, мечтал стать таким, как все. Но теперь он понимал, что желание это было пустым и глупым, особенно ясно это стало после смерти Коглина, результатом которой оказалось истощение всех его физических и душевных сил. Уолкер никогда не будет таким, как все, и никогда не обретет покоя, если магия покинет его. Он не может изменить свое предназначение. И Коглин говорил ему об этом. В пути Уолкер понял смысл его слов.
   Теперь Уолкер нуждался в магии. Он требовал ее.
   Темный Родич хотел проверить, может ли он по-прежнему рассчитывать на свою магию. Он почувствовал присутствие Кодена раньше, чем Пи Элл, и понял, что представляет из себя этот зверь, еще до того, как Хорнер Диз описал чудовище. Припав к земле среди камня и скал, тот молча потянулся к Уолкеру, как это всегда случалось с живыми существами при его приближении. Он чувствовал, как Коден взывает к нему. Уолкер Бо не понимал, зачем это нужно зверю, однако знал, что должен откликнуться.
   Он пошел напрямик через завалы булыжника и окаменевших деревьев туда, где поджидал Коден. Уолкер знал, где затаился зверь, присутствие Кодена вновь воскресило его магию. То было неожиданное, бодрящее и вместе с тем успокаивающее ощущение - его сила пробуждалась к жизни, и Уолкер убеждался, что магия вовсе не исчезла, как он полагал, а просто выжидала своего часа. И Уолкер упрекнул себя: разве не старался он с присущим ему упорством отрицать ее существование?
   Туман клубился между скал, белые завитки образовывали витиеватые узоры и странные полосы на фоне серой земли. Издалека, из-за стены утесов, до Уолкера доносился плеск океана, глухой гул, эхом отдающийся в безмолвии. Темный Родич замедлил шаг, чувствуя, что Коден совсем рядом, впереди, и не в состоянии до конца избавиться от подозрения, что его влечет навстречу гибели, и если магия не сумеет защитить его, он пропадет. "Ну а если и так"? - подумал он, но сразу отмел эту мысль.
   Уолкер ощущал, как внутри него пылает магия, точно пробужденный к жизни огонь. Он спустился в углубление между двумя валунами, и перед ним словно из-под земли появился Коден. Как будто пыль, устилавшая скалы, внезапно приобрела форму чудовища. Зверь был огромный, раза в три больше Уолкера, матерый и старый. На огромных лапах загибались желтые когти.
   Коден поднялся на задние лапы, фыркнул, пасть его раскрылась, обнажая сверкающий ряд зубов. Пустые белые глазницы уставились вниз, на пришельца. Уолкер не двигался, жизнь его висела на волоске - довольно одного удара могучей лапы. Он видел, что голова и тело Кодена изуродованы, для того чтобы он казался еще более жутким и вместе с тем нелепым, чтобы исчезла симметрия, некогда придававшая грацию зверю.
   "Поговори со мной", - мысленно попросил Уолкер.
   Коден заморгал и нагнул вниз морду. Уолкер заставил себя встретить невидящий взгляд чудовища. Он ощущал горячее смрадное дыхание.
   Какое-то мгновение он был уверен, что непременно погибнет. Магия отказалась служить ему, сейчас Коден протянет лапу и прихлопнет его, как муху, хищные когти разорвут его на части, и это будет конец. Но тут он услышал, как зверь отвечает ему, услышал горловые звуки медвежьего языка, пойманные и преобразованные магией.
   - Помоги мне, - попросил Коден.
   Теплая волна захлестнула Уолкера. Жизнь вернулась к нему. Он не сумел бы описать, как это произошло. У него было такое чувство, словно он заново родился и опять смог поверить в себя. Лицо Темного Родича озарилось улыбкой. Магия по-прежнему принадлежала ему.
   Уолкер медленно протянул здоровую руку и погладил морду Кодена, ощущая под пальцами не только грубую кожу и мех, но гораздо большее - он чувствовал его душу. Через прикосновение он ощутил боль этого зверя, прочел его историю. Он подошел ближе, изучая огромное, покрытое шрамами тело, больше не испытывая страха перед его гигантскими размерами. Уолкер понимал: зверь - всего лишь пленник, перепуганный, разъяренный, сбитый с толку и отчаявшийся. Теперь он желал только одного - освободиться.
   - Я освобожу тебя, - прошептал Уолкер.
   Он попытался разглядеть, чем связан Коден, но ничего не обнаружил. Где цепи, которые сковали несчастного? Уолкер обошел зверя вокруг. Огромная голова поворачивалась вслед за ним, стараясь ничего не упустить. Уолкер продолжил осмотр. Он нашел невидимые цепи магии, протянутые Королем Камня, и уже знал, как освободить зверя. Его придется снова превратить в медведя, в то существо, каким он когда-то был, стереть клеймо прикосновения Уль Бэка. Но его собственной магии для этого было недостаточно. Только Оживляющая обладала этой силой. Она смогла воскресить Луговые Сады из пепла, возродить то, что некогда существовало, а потом погибло. Но она предупредила, что не сможет воспользоваться магией до тех пор, пока не будет возвращен Черный эльфийский камень. Уолкер стоял, беспомощно глядя на Кодена. Огромное косматое тело зверя сжалось.
   Темный Родич протянул руку и погладил Кодена. Мысли оформились в слова:
   - Дай нам пройти, и мы отыщем способ освободить тебя.
   Коден глядел на Уолкера из темницы своего изувеченного тела, невидящие глаза ничего не выражали.
   - Идите, - сказал он.
   Уолкер поднял руку, подзывая своих спутников, и опять положил ее на морду Кодена. Путешественники нерешительно приблизились. Впереди Оживляющая, за ней - Морган Ли, Хорнер Диз, Карисман и Пи Элл.
   Темный Родич смотрел, как они проходят, не произнося ни слова и не шевелясь. Рука вытянута, ладонь покоится на морде зверя. Он прочитал их взгляды - они выражали самые разные чувства. Понимание было только в глазах Оживляющей, во взорах остальных - страх, почтение и недоверие.
   И вот опасный участок позади. Путники беспрепятственно прошли от валунов Долины Костей до бреши в утесах и остановились, поджидая Темного Родича.
   Уолкер убрал руку, и Коден вздрогнул. Пасть зверя широко открылась. Казалось, он беззвучно заплакал. Затем он заковылял прочь и неуклюже забился в скалы.
   - Я не забуду! - крикнул ему вслед Темный Родич.
   Он почувствовал себя совершенно опустошенным.
   Плотнее закутавшись в плащ, Уолкер покинул Долину Костей. Едва он подошел, все набросились на него с вопросами: как ему удалось заколдовать Кодена, чтобы отряд сумел пройти? Темный Родич сказал только, что несчастное существо в плену у магии Короля Камня и зверю нужно вернуть свободу. Он, Уолкер, дал Кодену слово.
   - Раз ты дал слово, так тебе его и держать, - раздраженно заявил Пи Элл, которому не терпелось избавиться от мысли о Кодене теперь, когда опасность миновала.
   - У нас и без того будет достаточно забот, если мы хотим победить Короля Камня, - согласился Хорнер Диз.
   Карисман уже бежал вприпрыжку впереди. Морган вдруг оказался лицом к лицу с Уолкером и не знал, что ему сказать. Вместо него заговорила Оживляющая:
   - Если ты дал слово, должен сдержать его. - Однако как это сделать, девушка не пояснила.
   Путники повернули и вступили в расщелину, пролегавшую между утесами. Проход казался сумрачным и темным в угасающем свете дня. Холодный резкий ветер задувал со склонов верхних утесов и, словно гигантская рука, сильными толчками подгонял вперед. Солнце уже погасло на горизонте, запутавшись в паутине облаков, превративших его свет в золотистые переливы. Крепкий пряный запах соленой воды, рыбы и водорослей разливался в воздухе.
   Морган оглянулся на Уолкера, все еще изумляясь, как тому удалось справиться с Коденом, подойти прямо к зверю и безнаказанно коснуться его. Юноша вспомнил рассказы о Темном Родиче. Ведь это он когда-то научил Пара Омсворда не бояться могущества эльфийской магии. Морган считал, что Уолкер так и не пришел в себя после нападения порождений Тьмы на Каменный Очаг. Горец задумался: может быть, он ошибался и сам тоже на что-то способен? Вдруг он сумеет заново выковать меч Ли и возродить его магию? У всех у них есть шанс, как говорила Оживляющая.
   Внезапно перед путниками открылось ущелье. Тени, окутывавшие их сплошной пеленой, разошлись, забрезжил тусклый, неясный свет. Искатели приключений по очереди заглянули в узкий прогал между утесами. Внизу под ними простиралась Быстрина Прилива, мутные волны с белыми барашками пены набегали на берег. Отряд двинулся вперед и снова утонул во мраке. Тропа, по которой шли путники, вела вниз, извиваясь и петляя в скалах, мокрая и скользкая от тумана и брызг. Стены снова раздвинулись, превращаясь в колоннаду, сквозь которую местами проглядывали море и небо. Камни под ногами шатались - казалось, что все вот-вот обвалится.
   Вскоре путники оказались на таком крутом склоне, что им пришлось двигаться ползком. Узкий коридор постепенно перешел в туннель. Они пригнулись. Со всех сторон угрожающе торчали острые камни. На противоположном конце туннеля стены разошлись, и показался взмывающий ввысь уступ. Они поднялись на него, нашли тропу и взобрались по ней туда, где громоздился вал, сложенный из каменных глыб.
   Путники стояли на краю обрыва и смотрели вниз. Морган почувствовал, как у него сжимается сердце. Внизу бурлило море. Узкий перешеек тянулся вдоль обрыва, а внизу к нему примыкал полуостров, широкий и неровный по краям, весь состоящий из утесов, о которые безжалостно бились волны Быстрины Прилива. На вершинах этих утесов раскинулся город. Высокие каменные чертоги принадлежали другому миру. Здания поднимались в воздух на сотни футов: отполированные, симметричные, с ровной чередой окон, чьи разинутые пасти чернели на фоне тусклого света. Дома лепились друг к другу так тесно, что город казался скоплением чудовищных каменных обелисков, выросших прямо из скалы. Над ними стаями кружили морские птицы, оглашая сгущающиеся сумерки горестными криками.
   - Элдвист, - объявил Хорнер Диз.
   Далеко на западе солнце опускалось в море, теряя с приходом ночи яркость, алые и золотые краски гасли в серебристом зареве. За спинами путников ветер с воем проносился по утесам. Казалось, что он раскачивает даже остроконечную вершину скалы, на которой стоял отряд. Спутники прижались друг к другу в этом ураганном натиске и зачарованно смотрели, как на Элдвист наползает тьма.
   Ветер завывал и в городе, разгулявшись в каньонах улиц, в проемах скал. От этого воя Моргана бросало в дрожь. Элдвист стоял мертвый и заброшенный. В нем оставался только камень, твердый, устойчивый и неизменный. Стараясь перекричать ветер, Хорнер Диз окликнул остальных: пора было двигаться дальше. Старик отвел их назад, туда, где в утесе была высечена лестница, ведущая вниз, к городу. Ступени шли через закоулки и трещины, теряясь во мраке. Пока отряд спускался, наступила ночь, солнце село, на ясном и чистом небе загорелись звезды. Лунный свет отражался в водах Быстрины Прилива, и Морган различал над грядою скал острые шпили зданий. Заклубился прозрачный туман, и Элдвист приобрел совершенно фантастический вид. Морские птицы умчались прочь, крики их канули в безмолвие. Тишину нарушал только плеск волн, бьющихся о скалистые берега.
   У основания лестницы путники нашли углубление, со всех сторон защищенное скалами. Хорнер Диз приказал остановиться.
   - Дальше не пойдем, - сказал он, голос его звучал устало. - Уж больно опасно лезть туда ночью. Там, внизу, есть паук...
   - Паук? - Морган, разглядывавший листочки кустарника, прекрасно сохранившиеся в камне, резко поднял глаза.
   - Да, горец, - продолжал Диз. - Эта тварь с наступлением темноты подметает улицы города, подбирая все случайные обрывки и кусочки живого мусора...
   Прервал его речь раздавшийся в недрах земли гул. Он шел из Элдвиста, и участники экспедиции быстро повернулись. Город застыл, непроглядно черный на фоне ночного неба.
   "Теперь Элдвист кажется еще более зловещим и огромным, - думал Морган, вглядываясь во мрак. - И более неприступным..."
   Нечто огромное вырвалось из темных пределов - тварь таких чудовищных размеров, что по сравнению с ней даже здания на миг показались карликами. Она поднялась из расщелины между монолитами, словно их порождение, громоздкая, тяжелая и длинная, как змея. Пасть широко раскрылась. Путники услышали жуткие звуки, напоминающие сдавленный кашель. Земля содрогнулась, и они попадали на камни - все, кроме Оживляющей. Девушка по-прежнему стояла прямо, словно она одна могла выдержать любые испытания.
   Мгновение - и тварь исчезла, скрылась так же быстро и проворно, как и появилась. Слабый отзвук ее появления повис в воздухе.
   - Это не паук, - прошептал Морган.
   - Десять лет назад этой зверюги здесь не было, - прошептал в ответ смертельно бледный Хорнер Диз. - Готов поклясться.
   - Верно, не было, - тихо отозвалась Оживляющая, поворачиваясь к спутникам, которые медленно поднимались на ноги. - Это существо появилось на свет не так давно, - продолжала девушка. - Ему только пять лет. Совсем еще младенец.
   - Хорошенький младенец! - воскликнул Морган.
   Оживляющая кивнула:
   - Да, Морган Ли. Имя ему - Мо Гринт. - Девушка печально улыбнулась. Это дитя Уль Бэка.
   ГЛАВА 18
   Путники провели остаток ночи в пещере. Им предстоял трудный день. Какие еще опасности поджидали их в Элдвисте? Они не могли развести костер, так как не нашли дров. Еды осталось всего на несколько дней. Надо было экономить - кругом камни, ни растений, ни животных. Они знали, что питаться придется в основном рыбой, а жажду утолять водой из небольшого ручейка, сбегающего вниз по скалам. Если ручеек пересохнет, всем им грозила беда.
   Никому так и не удалось уснуть - нервы были напряжены до предела. Оживляющая решила рассказать остальным все, что знала о детище Короля Камня.
   - Отец поведал мне об этом чудовище, - начала девушка, задумчиво глядя куда-то вдаль. Серебристые локоны ярко блестели и переливались в лунном свете.
   Путники сидели полукругом под надежной защитой утеса. Мрачный город казался недосягаемым. Тишина опустилась на землю, ветер стих, чудовище затаилось, морские птицы улетели в свои гнезда.
   - Я дочь Короля Серебряной реки, - тихо говорила девушка, - а Гринт отпрыск Уль Бэка. Мы оба дети магии и должны исполнять волю своих отцов. Мы - порождения стихий. Вобрав в себя жизнь земли, мы родились из почвы, а не от плоти женщины. Мы очень похожи, Гринт и я.
   Морган с трудом сдержался, чтобы не возразить, но спор был бы неуместен.
   - История Элдвиста уходит в древний мир. Этот город уцелел в Больших Войнах. Уль Бэк захватил здешние земли, превратив их в свое королевство, и тогда Элдвист стал крепостью, защищавшей Короля Камня от наступления внешнего мира. Он сам обращался в камень и радовался уединению. Но потом ему стало этого недостаточно. Уль Бэк был одержим жаждой власти и страхом утратить ее. Король Камня решил расширить свои владения, сначала отодвинув южные границы своего королевства. Для этого ему нужно было покинуть безопасный Элдвист. Но магия Уль Бэка слабеет, если он удаляется от ее источника, а Король Камня не хотел рисковать. И тогда он создал Мо Гринта и послал его вместо себя. Это существо, - прошептала девушка, - некогда походило на меня. Наделенное человеческим обликом, оно скиталось по земле, так же как и я. Как и мой отец, Уль Бэк передал своему отпрыску часть собственной магии. Но если я могу исцелять землю, Мо Гринт губит ее. Прикасаясь к земле, это существо поглощает почву, а все, что растет и живет на ней, обращает в камень.
   Но Уль Бэк оставался недоволен, ибо окрестные земли менялись, на его взгляд, недостаточно быстро. Окруженный водами Быстрины Прилива, против которых магия его была бессильна, Король Камня не мог завоевать север. Для него открывался только один путь - на юг, и только Мо Гринт мог осуществить задуманное им. Король Камня вдохнул в свое дитя новую силу, ему не терпелось завоевать мир как можно скорее. Существо изменило облик. Теперь оно походило на крота. Чем больше пожирало дитя Уль Бэка, тем больше оно росло и, в конце концов, стало похоже на огромного слизняка, на земляного червя чудовищных размеров. - Девушка помолчала, а потом продолжила рассказ: - Слишком велика оказалась сила насыщения, и вот безумие настигло Гринта. Некогда мыслящее, разумное существо превратилось в нечто ужасное. Отпрыск Короля Камня двинулся в южные края, зарываясь все глубже и глубже. Земля стала меняться на глазах, но еще быстрее менялся сам Гринт. В один прекрасный день Король Камня окончательно утратил власть над ним.
   Оживляющая окинула взглядом темный силуэт города.
   - Существо стало охотиться за собственным отцом. Королю Камня грозила гибель от собственного оружия. Его отпрыск прокладывал туннель в Четыре Земли, желая обратить их в каменную пустыню, но в то же время он зарывался и под Элдвист, чтобы уничтожить родителя. Чудовище обрело такое могущество, что отец и дитя сравнялись в силе.
   - Неужели он не в состоянии справиться с собственным сыном? удивленно спросил Карисман. - Разве Уль Бэк не может воспользоваться магией и вернуть ему прежний облик?
   Оживляющая покачала головой:
   - К тому времени, когда Уль Бэк надумал что-либо предпринять, было уже поздно. Отпрыск стал очень уж силен. Но мой отец говорил, что часть его замутненного сознания все-таки жаждет освобождения.
   - И теперь эта тварь роет землю и скорбит о своей участи, пробормотал песельник. Он запел:
   По образу людскому сотворен,
   Чтобы Уль Бэка исполнять закон,
   Мо Гринт туннели роет под землей.
   Кошмар, отцовской созданный рукой,
   У мерзкой оболочки взаперти,
   Отчаявшись свободу обрести,
   Охотится.
   - Точно, охотится, - повторил Морган Ли. - Может быть, даже за нами.
   Оживляющая покачала головой:
   - Гринт даже не подозревает о нашем существовании, Морган. Мы слишком малы и ничтожны, чтобы привлечь внимание этого существа. Пока не воспользуемся магией, конечно. Тогда мы выдадим себя.
   Наступило глубокое молчание.
   - Что делала эта тварь сегодня ночью? - спросил наконец Хорнер Диз.
   - Изливала в крике гнев, отчаяние, ненависть и безумие. - Оживляющая помолчала. - И боль.
   - Так же как Коден, Гринт в плену магии Уль Бэка, - проговорил Уолкер. Его проницательный взгляд остановился на девушке. - Каким образом Уль Бэку удается сохранить свои силы?
   - Он завладел Черным эльфийским камнем, - ответила Оживляющая. - Уль Бэк покинул Элдвист, похитил талисман из Чертога Королей и подменил его асфинксом. Он забрал камень в свою крепость и использовал против своего отпрыска. Даже Гринту не под силу противостоять камню.
   - Магия, способная уничтожить все, - задумчиво проговорил Пи Элл.
   - Гринт по-прежнему представляет угрозу для своего отца, но эльфийский камень - надежная защита. Король Камня не убил своего отпрыска, потому что хочет, чтобы тот продолжал кормиться землей и обращать в камень все живое. Гринт - опасный раб. Ночами это существо прокладывает туннели в земле, днем спит. Как и Коден, оно утратило зрение - отчасти по воле магии, отчасти потому, что, роясь во тьме, редко видит свет. Может быть, если мы будем осторожны, Мо Гринт не заметит нас.
   - Итак, нам нужно всего лишь украсть эльфийский камень. - Пи Элл улыбнулся. - Украсть эльфийский камень, и пусть отец и сын сожрут друг друга. Сущие пустяки, правда? - Он метнул дерзкий взгляд в сторону Оживляющей. - Правда?
   Девушка, не дрогнув, встретила его взгляд, но промолчала. Пи Элл, хладнокровно улыбнувшись, отодвинулся в тень. Настала минута напряженного молчания, и тогда Морган обратился к Хорнеру Дизу:
   - А что это за паук, о котором ты упоминая?
   Диз сидел мрачнее тучи. Он задумчиво наклонился вперед и, прищурив глаза, проговорил:
   - Может быть, девушка сумеет рассказать тебе больше, чем я. Сдается мне, она чертовски много знает, только вот не рассказывает.
   Оживляющая заглянула в глаза старому следопыту:
   - Я знаю только то, что рассказал мне отец, Хорнер Диз, не более того.
   - Король Серебряной реки, Владыка Садов Жизни, - проворчал из темноты Пи Элл. - Хранитель мрачных тайн.
   - Ты верно заметил, в Элдвисте есть паук, - продолжала Оживляющая, не обращая внимания на Пи Элла и не сводя глаз с Диза. - Уль Бэк называет его Скребок. Паук живет там уже много лет. Это мусорщик, выметающий все живое, исполняя волю своего господина. Он выходит с наступлением тьмы и дочиста подметает улицы города. Надо быть осторожнее, чтобы не попасться ему, когда мы войдем в город.
   - Я видел его за работой, - хмыкнул Диз. - Десять лет назад он сцапал сразу шестерых из нас, а потом и еще двоих. Такой здоровенный и очень проворный. - Старик погрузился в воспоминания, и его недовольство Оживляющей вроде бы прошло. Он с сомнением покачал головой: - Ох, не знаю. Он может нас выследить. Если нужно, он и в дом заползет. Во всяком случае, тогда он это умел.
   - Значит, нам следует поторопиться с поисками Черного эльфийского камня, - прошептал Пи Элл.
   Все замолчали, а вскоре разбрелись по углам и скрылись во мраке. Остаток ночи они провели в тщетных попытках заснуть. Морган задремал, но ненадолго. Уолкер сидел на краю обрыва, глядя на город, и когда горец пробудился после короткого сна, он обнаружил его на прежнем месте и в той же позе. У всех был усталый, измученный вид - у всех, кроме Оживляющей. Девушка поднялась, свежая и юная, в бледном зареве рассвета, лучезарно прекрасная, как в миг своего первого появления. Морган не сводил с нее глаз, но как только она повернулась к нему, быстро отвел взгляд, испугавшись, что она поймет, о чем он подумал. Ему так не хотелось признать, что они в самом деле разные и, к сожалению, эти различия могут сыграть роковую роль в его жизни.
   Путники позавтракали. Застывшая, зловещая земля, словно живое существо, исподтишка следила за чужаками. Над полуостровом навис туман, поднимаясь от утесов, на которых покоился город, до вершин самых высоких башен. Казалось, Элдвист лежит среди облаков. Вернулись морские птицы: чайки, крачки и буревестники с криками кружились над темными водами Быстрины Прилива. С наступлением рассвета воздух стал сырым, влага осела на лицах путников.
   Зная о том, что ждет их впереди, они собрали дождевую воду из углублений в скале, тщательно завернули жалкие остатки пищи, стараясь уберечь их от сырости, и отправились в путь.
   Переход занял больше времени, чем они ожидали. Расстояние было незначительным, но тропа - крайне опасной. Скалы покрылись трещинами, каменные пласты, отполированные волнами, были влажными и скользкими. Налетающие порывы ветра швыряли в лицо брызги. Отряд двигался медленно. Солнце висело призрачным белым шаром, земля впереди лежала во мраке. Перед ними нагромождением неясных очертаний поднимался Элдвист - темный, зловещий, безмолвный. Город рос по мере их приближения, упорно тянулся к тусклому небу. Голос ветра скорбным эхом отдавался в каньонах. Иногда путники слышали неясный гул, далекий, но зловеще знакомый. Очевидно, Гринт не всегда спал днем.
   Время близилось к полудню. Тропа, местами такая узкая, что утесы по обе стороны дороги, казалось, вот-вот сомкнутся, наконец расширилась, выводя путников на полуостров, к окраинам города. Впереди выросли скалы, на которых расположился Элдвист, и отряду пришлось карабкаться вверх. Цепляясь за камни, спотыкаясь и скользя, путешественники решительно пробирались вперед. Через два часа они достигли вершины. Солнце уже начало клониться к западу.
   На окраине города путники решили передохнуть. Дальше начиналась каменная улица, что пролегла между рядами головокружительно высоких строений с пустыми окнами и, постепенно сужаясь, терялась в тумане и мраке. Морган Ли никогда не видел ничего подобного. Дома с ровной, отполированной поверхностью были сделаны из камня и расположены симметрично, точно фигуры на шахматной доске. Каменное крошево устилало улицу, но под гравием горец заметил твердую поверхность. Улица казалась бесконечной - длинный узкий коридор, исчезавший в густом тумане.
   Медленно и осторожно побрели они вперед, вытянувшись цепочкой вдоль коридора, всматриваясь и прислушиваясь, как коты на охоте. Улицы выбегали из лабиринта высоких строений и, в свою очередь, исчезали во мраке. Здесь не было крепостных стен, сторожевых башен или бастионов, только дома.
   Казалось, ничего живого в городе нет. Отряд шел дальше, одни улицы и строения сменялись другими, тишину нарушали только плеск океана, ветер да крик чаек. Мир застыл - лишь птицы в небе кружили, проносились над крышами домов, планировали под переходами и подвесными мостиками. Некоторые устроились на ночлег на карнизах окон. Спустя какое-то время Морган заметил, что они превратились в камень.