Ивица проводила долгие часы, беседуя с Мистаей о Ночной Мгле, об учебе в Бездонной Пропасти, понемногу избавляя девочку от боли и чувства вины. Она твердила, что Мистая ни в чем не виновата, что это ведьма использовала ее, чтобы добраться до ее отца. И нет вины Мистаи в том, что она не понимала того, что происходит. Она ведь не собиралась вредить своему отцу или помогать в этом ведьме, верно? Она ведь применяла магию, веря, что таким образом спасет отцу жизнь. На ее месте она, Ивица, сделала бы то же самое. Ведьма обманула их всех, и не в первый раз. Ночная Мгла - перманентное зло, способное уничтожить каждого, кто слабее характером и не столь храбр. Мистая должна это знать и помнить. И понимать, что сделала все, что было в ее силах.
Отец, разговаривая с дочкой наедине, как-то раз особенно подчеркнул:
- Ты не должна винить себя в происшедшем, Мистая. Ты совершила ошибку, но ошибаются все. Это часть процесса взросления. У всех детей этот процесс довольно болезненный, а для тебя еще сильнее. Помнишь, что, по твоим словам, тебе сказала Мать-Земля? - Мистая кивнула. Она крепко сжимала руку советника, держа палец на его пульсе. - Процесс взросления для тебя будет проходить тяжелее, чем у большинства детей. Из-за того, кто ты есть и откуда. Из-за твоих родителей. Из-за магии, которой ты обладаешь. Мне бы очень хотелось, чтобы было иначе. И хотел бы это изменить. Но я не могу. Мы должны принимать то, кто мы есть в этой жизни, и стараться прожить жизнь как можно лучше. Есть вещи, которые мы не в состоянии изменить. Мы можем только помочь друг другу, когда видим, что помощь необходима.
- Я знаю, - тихо произнесла Мистая. - Но мне от этого не легче.
- Да, полагаю, не легче. - Наклонившись, он обнял дочку. - Знаешь, Мистая, я больше не могу думать о тебе, как о ребенке. Во всяком случае, как о двухлетнем ребенке. Ты намного старше, и, похоже, я единственный, кто этого не понимал.
Мистая помотала головой, не поднимая глаз:
- Может быть, я не такая уж взрослая, как все полагают. Я была так уверена в себе, но ничего бы этого не произошло, если бы я была немного осторожнее.
Бен стиснул ее чуть крепче:
- Если ты будешь помнить об этом в следующий раз, когда решишь прибегнуть к магии, значит, ты достаточно взрослая, на мой взгляд.
Бен велел сообщить Владыке Озерного края, что его внучка нашлась и скоро приедет к деду в гости. Он вернулся к делам по управлению Заземельем, хотя какая-то часть его все время находилась подле Мистаи в спальне советника. Он ел и спал, поскольку так надо, но обнаружил, что ему трудно сосредоточиться на чем-то другом, кроме мыслей о дочери. Когда они оставались одни, Ивица делилась с ним своими мыслями и сомнениями, и они успокаивали друг друга, как могли.
Мистая еще несколько раз прибегала к волшебству, чтобы вылечить Тьюса. Она всегда предупреждала родителей о том, что собирается это сделать, чтобы они могли быть рядом и оказать содействие. Волшебная сила переливалась с ее руки в тело старца без всякого видимого эффекта. Мистая говорила, что чувствует, как магия борется с ядом в организме советника. Однако состояние Тьюса оставалось без изменений. Сердце билось еле-еле, дыхание по-прежнему было прерывистым, и он не приходил в себя. Они пытались накормить его супом и дать воды, и небольшое количество жидкости, попавшее ему на губы, он глотал. Но все равно от него остались лишь кожа да кости.
Мистая пыталась поддержать его силы другими видами волшебства, подбадривала его шепотом, говорила, как сильно его любит. Она отказывалась сдаваться, приказывала, чтобы он проснулся ради нее, открыл глаза и сказал что-нибудь.
Ее родители и Абернети постепенно теряли надежду. Мистая читала это у них в глазах. Им бы очень хотелось верить, но они слишком хорошо понимали, что шансы советника почти что равны нулю. Они продолжали заботиться о Тьюсе, но в душе не оставалось места надежде. Готовились к тому, что им казалось неизбежным. Абернети уже даже не мог разговаривать в присутствии советника. Все они постепенно зажимали свои чувства в кулак. Мистая начала впадать в отчаяние. Она боялась, что волшебник так и будет лежать вечно, пребывая на грани жизни и смерти.
Затем, на седьмой день ее бдения, когда она ранним утром сидела возле Тьюса, наблюдая, как солнце озаряет небо, она вдруг почувствовала, как рука Тьюса сжала ее ладошку.
- Мистая, - едва слышно прошептал старец, медленно открывая глаза.
У девочки замерло сердечко.
- Я здесь, - ответила она, и слезы залили ее лицо. - Я здесь и рада за тебя.
Мистая громко позвала родителей и стала нетерпеливо ждать их появления. Хрупкая рука советника крепко сжимала ей пальцы.
***
Вине закончил обход Вудлендского зоопарка и уже направлялся к машине, когда вдруг решительно вернулся к вольеру, чтобы еще разок взглянуть на ворону.
Чертова тварь заворожила его. Она сидела на том же самом месте, где была, когда он ушел, устроившись на самой верхней ветке. Другие птицы не приближались к ней, не желая иметь с ней ничего общего. И их трудно было в этом винить. Уж больно зловеще она выглядела. Винсу она тоже не нравилась. Но он не мог не думать об этой чертовке.
Ворона с красными глазами. Другой такой нет на всем белом свете, и никто прежде о таком не слышал. Нигде и никогда.
Она появилась ниоткуда. Буквально в тот самый день, когда произошел инцидент в приюте для животных графства Кинг, когда два типа, выдавших себя за Дрожкина и какого-то хмыря из Вашингтона, сперли ту обезьяну или что там это было. Никто так и не понял, что с ними случилось. Они просто растаяли в воздухе, если верить местным сплетням. А потом, примерно два часа спустя, появилась эта птица. Прямо в той самой клетке, откуда исчезла та непонятная обезьяна. Что за чертовщина произошла? Никто так и не смог ничего объяснить, естественно. Очень смахивает на историю об НЛО, из тех, когда происходит что-то необычное, но никто не может доказать, что сие действительно имело место быть. Вине верил в НЛО. Он полагал, что в мире происходит много таинственного и необъяснимого, но тем не менее вполне реального. Вот как эта птица, например.
Вот она, эта птица, красноглазая ворона, сидит в клетке. Ребята из приюта не дураки. Даже если и не знали, что это такое, все равно они отловили ее и приволокли сюда для изучения. Птица экзотическая, следовательно, место ей в зоопарке. И теперь сотрудникам Вудлендского зоопарка предстоит выяснить, что же это за тварь такая. Никто не знал, сколько уйдет на это времени. Месяцы, наверное. А может, и годы. Редкий экземпляр.
Вине прижался к решетке, пытаясь привлечь внимание птицы. Она не реагировала. Она вообще никогда ни на кого не смотрела. Но все время не покидало чувство, что она за тобой наблюдает. Уголком глаза или еще как. Винсу до смерти хотелось узнать побольше об этой птице. Он чувствовал, что все не так просто. Пожалуй, будет поинтереснее, чем истории про НЛО. В этой птице заключено нечто гораздо большее, чем думается на первый взгляд. Чтобы это понять, достаточно посмотреть на ее поведение. Отчужденная, надменная, полная внутренней ярости и гнева. Она хотела свободы. Это читалось по ее глазам, если смотреть в них достаточно долго.
Но Винсу не нравилось долго смотреть вороне в глаза, потому что он почти готов был поклясться, что они у нее человеческие.
Отец, разговаривая с дочкой наедине, как-то раз особенно подчеркнул:
- Ты не должна винить себя в происшедшем, Мистая. Ты совершила ошибку, но ошибаются все. Это часть процесса взросления. У всех детей этот процесс довольно болезненный, а для тебя еще сильнее. Помнишь, что, по твоим словам, тебе сказала Мать-Земля? - Мистая кивнула. Она крепко сжимала руку советника, держа палец на его пульсе. - Процесс взросления для тебя будет проходить тяжелее, чем у большинства детей. Из-за того, кто ты есть и откуда. Из-за твоих родителей. Из-за магии, которой ты обладаешь. Мне бы очень хотелось, чтобы было иначе. И хотел бы это изменить. Но я не могу. Мы должны принимать то, кто мы есть в этой жизни, и стараться прожить жизнь как можно лучше. Есть вещи, которые мы не в состоянии изменить. Мы можем только помочь друг другу, когда видим, что помощь необходима.
- Я знаю, - тихо произнесла Мистая. - Но мне от этого не легче.
- Да, полагаю, не легче. - Наклонившись, он обнял дочку. - Знаешь, Мистая, я больше не могу думать о тебе, как о ребенке. Во всяком случае, как о двухлетнем ребенке. Ты намного старше, и, похоже, я единственный, кто этого не понимал.
Мистая помотала головой, не поднимая глаз:
- Может быть, я не такая уж взрослая, как все полагают. Я была так уверена в себе, но ничего бы этого не произошло, если бы я была немного осторожнее.
Бен стиснул ее чуть крепче:
- Если ты будешь помнить об этом в следующий раз, когда решишь прибегнуть к магии, значит, ты достаточно взрослая, на мой взгляд.
Бен велел сообщить Владыке Озерного края, что его внучка нашлась и скоро приедет к деду в гости. Он вернулся к делам по управлению Заземельем, хотя какая-то часть его все время находилась подле Мистаи в спальне советника. Он ел и спал, поскольку так надо, но обнаружил, что ему трудно сосредоточиться на чем-то другом, кроме мыслей о дочери. Когда они оставались одни, Ивица делилась с ним своими мыслями и сомнениями, и они успокаивали друг друга, как могли.
Мистая еще несколько раз прибегала к волшебству, чтобы вылечить Тьюса. Она всегда предупреждала родителей о том, что собирается это сделать, чтобы они могли быть рядом и оказать содействие. Волшебная сила переливалась с ее руки в тело старца без всякого видимого эффекта. Мистая говорила, что чувствует, как магия борется с ядом в организме советника. Однако состояние Тьюса оставалось без изменений. Сердце билось еле-еле, дыхание по-прежнему было прерывистым, и он не приходил в себя. Они пытались накормить его супом и дать воды, и небольшое количество жидкости, попавшее ему на губы, он глотал. Но все равно от него остались лишь кожа да кости.
Мистая пыталась поддержать его силы другими видами волшебства, подбадривала его шепотом, говорила, как сильно его любит. Она отказывалась сдаваться, приказывала, чтобы он проснулся ради нее, открыл глаза и сказал что-нибудь.
Ее родители и Абернети постепенно теряли надежду. Мистая читала это у них в глазах. Им бы очень хотелось верить, но они слишком хорошо понимали, что шансы советника почти что равны нулю. Они продолжали заботиться о Тьюсе, но в душе не оставалось места надежде. Готовились к тому, что им казалось неизбежным. Абернети уже даже не мог разговаривать в присутствии советника. Все они постепенно зажимали свои чувства в кулак. Мистая начала впадать в отчаяние. Она боялась, что волшебник так и будет лежать вечно, пребывая на грани жизни и смерти.
Затем, на седьмой день ее бдения, когда она ранним утром сидела возле Тьюса, наблюдая, как солнце озаряет небо, она вдруг почувствовала, как рука Тьюса сжала ее ладошку.
- Мистая, - едва слышно прошептал старец, медленно открывая глаза.
У девочки замерло сердечко.
- Я здесь, - ответила она, и слезы залили ее лицо. - Я здесь и рада за тебя.
Мистая громко позвала родителей и стала нетерпеливо ждать их появления. Хрупкая рука советника крепко сжимала ей пальцы.
***
Вине закончил обход Вудлендского зоопарка и уже направлялся к машине, когда вдруг решительно вернулся к вольеру, чтобы еще разок взглянуть на ворону.
Чертова тварь заворожила его. Она сидела на том же самом месте, где была, когда он ушел, устроившись на самой верхней ветке. Другие птицы не приближались к ней, не желая иметь с ней ничего общего. И их трудно было в этом винить. Уж больно зловеще она выглядела. Винсу она тоже не нравилась. Но он не мог не думать об этой чертовке.
Ворона с красными глазами. Другой такой нет на всем белом свете, и никто прежде о таком не слышал. Нигде и никогда.
Она появилась ниоткуда. Буквально в тот самый день, когда произошел инцидент в приюте для животных графства Кинг, когда два типа, выдавших себя за Дрожкина и какого-то хмыря из Вашингтона, сперли ту обезьяну или что там это было. Никто так и не понял, что с ними случилось. Они просто растаяли в воздухе, если верить местным сплетням. А потом, примерно два часа спустя, появилась эта птица. Прямо в той самой клетке, откуда исчезла та непонятная обезьяна. Что за чертовщина произошла? Никто так и не смог ничего объяснить, естественно. Очень смахивает на историю об НЛО, из тех, когда происходит что-то необычное, но никто не может доказать, что сие действительно имело место быть. Вине верил в НЛО. Он полагал, что в мире происходит много таинственного и необъяснимого, но тем не менее вполне реального. Вот как эта птица, например.
Вот она, эта птица, красноглазая ворона, сидит в клетке. Ребята из приюта не дураки. Даже если и не знали, что это такое, все равно они отловили ее и приволокли сюда для изучения. Птица экзотическая, следовательно, место ей в зоопарке. И теперь сотрудникам Вудлендского зоопарка предстоит выяснить, что же это за тварь такая. Никто не знал, сколько уйдет на это времени. Месяцы, наверное. А может, и годы. Редкий экземпляр.
Вине прижался к решетке, пытаясь привлечь внимание птицы. Она не реагировала. Она вообще никогда ни на кого не смотрела. Но все время не покидало чувство, что она за тобой наблюдает. Уголком глаза или еще как. Винсу до смерти хотелось узнать побольше об этой птице. Он чувствовал, что все не так просто. Пожалуй, будет поинтереснее, чем истории про НЛО. В этой птице заключено нечто гораздо большее, чем думается на первый взгляд. Чтобы это понять, достаточно посмотреть на ее поведение. Отчужденная, надменная, полная внутренней ярости и гнева. Она хотела свободы. Это читалось по ее глазам, если смотреть в них достаточно долго.
Но Винсу не нравилось долго смотреть вороне в глаза, потому что он почти готов был поклясться, что они у нее человеческие.