Брукс Терри. Королева эльфов Шаннары (Шаннара - 6)

   Рен закусила губу, чтобы вытолкнуть вдох, застрявший у нее в горле. Когда-то, как и все потомки Омсвордов, она, конечно, знала это предание, Пар рассказывал ей эту историю, когда она была маленькой. Но как давно это было!
   Эльфийские камни.
   Ее била дрожь. Теперь она знает тайну. У нее в руках есть сила, способная освободить их из плена Иденс Мерка. Эльфиниты, если она решится призвать волшебную силу, покажут им путь. Как она могла об этом забыть? Или она намеренно вычеркнула правду из своей памяти, убежденная, что ей не придется обращаться к волшебной силе?
   Так что же делать?
   Страх и сомнения парализовали ее волю. Закутавшись в одеяло, она искала решение, перебирая в уме возможности, которые неожиданно представились ей.
   Что-то заставило ее отбросить одеяло и вскочить на ноги с твердой уверенностью - надо действовать. А как бабушка? Дыхание Элленрох Элессдил было хриплым и коротким. Волосы влажно вились вокруг лица, кожа плотно обтянула лоб, руки похолодели. Она лежала под одеялами, которые покрывали ее, как саван.
   "Она умирает", - поняла Рен.
   Последние сомнения отпали сами собой. Рен направилась к спящему Гарту, поколебавшись, прошла мимо Трисса к тому месту, где лежал Гавилан.
   Слегка коснулась его плеча - веки его задрожали, и глаза открылись.
   - Просыпайся, - прошептала она, пытаясь скрыть страх, от которого дрожал голос.
   "Скажу ему, - подумала она, вспомнив доброту, которую он проявил к ней предыдущей ночью. - Он поможет".
   - Гавилан, проснись. Мы сейчас выберемся отсюда.
   - Рен, подожди, что ты?.. - недоумевал он, но девушка уже торопилась разбудить остальных.
   Она замерла на месте, наблюдая за пробудившимся лагерем. Сначала поднялись Трисс и Эовен, затем Дал, вернувшийся после несения караула, а уж потом Гарт, громадная фигура которого выделялась в темноте. Королева не двигалась.
   - Ты понимаешь, что делаешь? - нервно спросил Гавилан. Его слова хлестнули ее, как пощечина: в них слышался гнев.
   Они встали лицом к лицу. Гавилан покраснел, его глаза недобро сверкнули, но Рен спокойно встретила его взгляд, во всей ее фигурке было столько решимости, что он отступил.
   - Посмотри на нее, Гавилан, - взмолилась Рен, схватив его за руку и повернув к Элленрох. "Почему он не хочет меня понять? Почему не верит?" Если мы останемся тут, мы потеряем ее.
   Повисла напряженная тишина. Эовен встала на колени, с тревогой глядя на королеву.
   - Рен права, - прошептала она. - Королева очень больна.
   Рен продолжала смотреть прямо в глаза Гавилану, пытаясь прочитать его мысли и заставить его понять ее.
   - Нам нужно вынести ее отсюда как можно скорее.
   Трисс быстро вышел вперед.
   - Ты знаешь как? - спросил он, и его тонкие черты омрачила тень беспокойства.
   - Да, - ответила Рен. Она быстро взглянула на капитана Придворной Гвардии, затем снова на Гавилана. - У меня нет времени спорить. Нет времени обсуждать. Вы должны довериться мне, обязаны.
   Но Гавилан, похоже, не сдавался.
   - А что если ты ошибаешься? Если мы побеспокоим ее и она умрет...
   Но Трисс уже собирал пожитки, приглашая Дала помочь ему.
   - Выбор сделан за нас, - сказал он тихо. - Королеве не выжить, если мы не вынесем ее из болота. Делай, что можешь, Рен.
   Они собрали остатки продовольствия и уцелевшее снаряжение и, быстро соорудив из шестов и одеял носилки, поместили на них королеву. Когда сборы были закончены, они выжидательно повернулись к Рен. Она понимала, что жребий брошен, что она должна забыть обо всех своих страхах, сомнениях и зароках, не прибегать к магической силе. Теперь она спасает жизнь бабушки.
   Рен высвободила кожаный мешочек, быстро распустила веревки, и эльфийские камни выпали на ладонь, резко полыхнув синим светом.
   Чувствуя себя маленькой и беззащитной, она бросилась к краю лагеря и остановилась на границе тьмы и тумана. Фаун попыталась вскарабкаться по ее ноге, но она, осторожно шевельнув ногой, прогнала зверька прочь. Облако тумана и испарений поднималось от зловонной жижи болота. Вот он, край гибели. Заброшенная сюда силой обстоятельств и судьбой, она знала: что бы ни случилось потом, она никогда не станет прежней Рен. Тоска по былому сжала сердце, тоска по той мечте, от которой она сейчас отказывалась.
   У нее еще было время изменить свое решение, если бы она могла подумать, но, увы, она уже вынула эльфиниты, вернула их к жизни.
   Но ничего не случилось.
   О духи!
   Она попыталась снова сосредоточиться и заставила себя внятно произносить слова, тщательно обдумывая каждое из них, рисуя в своем воображении силу, которая возникает в камнях. "Ведь в ней кровь эльфов", думала она с отчаянием.
   И тут синий огонь вырвался из камней. Огонь обвил ее руку, ослепительно-синее сияние осветило болото, будто дневной свет хлынул в мглистую трясину. Беглецы отшатнулись, пригнувшись к земле и защищая глаза. Рен встала прямо, ощущая, как сила камней проходит через нее. Затем свет упал на правую сторону ее тела, наискось прорезал мглу, гибнущие деревья, кустарники и сорняки, полоснул сотни ярдов пустынной глади болота, уносясь все дальше и дальше, куда только проникал взгляд, и остановился на скалистой стене, которая поднималась ввысь и исчезала во мраке.
   Блэкледж!
   Свет вдруг исчез так же мгновенно, как появился, сила эльфинитов иссякла, вернувшись туда, откуда пришла. Рен зажала камни в ладони, обессилевшая и счастливая, опустошенная волшебной силой и ободренная ею. Дрожащими руками она опустила свой талисман в мешочек. Путники онемели, уставившись на Рен.
   - Там, - сказала она, указывая в направлении, куда светил луч.
   Возбужденная сделанным, Рен все еще чувствовала себя обессиленной, ее тело хранило следы стремительного натиска волшебной силы. Но ведь выбора не было, напомнила она себе, она сделала лишь необходимое. Не могла же она позволить бабушке умереть, бабушке, без которой не мыслила своей жизни.
   Мягкий голос Эовен рассеял ее грустные мысли.
   - Скорее, Рен, - торопила она, - пока у нас еще есть время.
   Они тотчас же отправились в путь. Рен шла во главе группы, пока Гарт не догнал ее и она не пропустила его вперед, довольная тем, что кто-то еще может взять на себя заботу о других. Фаун выпрыгнула из темноты, девушка сгребла крошечное существо и устроила у себя на плече. Дал и Трисс несли носилки с королевой, и Рен пристроилась рядом с ними. Нагнувшись, взяла руку, подержала ее мгновение и слегка пожала. Ответа не последовало. Осторожно опустив руку бабушки, Рен снова прошла вперед. Эовен обогнала ее, белое лицо предсказательницы выглядело во тьме потерянным и испуганным, рыжие волосы тускло светились в ночи. Эовен знала, насколько серьезно больна Элленрох. Рен шла одна, пока Гавилан не догнал ее.
   - Прошу прощения, Рен, - сказал он ласково и немного смущенно. - Мне хотелось бы думать, что впредь ты не станешь поступать безрассудно, полагаясь лишь на свое решение. - Он ждал ответа, но его не последовало, и тогда Гавилан продолжил: - Это болото затуманило мой ум. Я, кажется, не могу сосредоточиться, как следовало бы... - Он отошел чуть в сторону.
   Рен тихо вздохнула.
   - Все в порядке, в этом месте действительно невозможно ясно мыслить. Она пыталась оправдать его. - Этот остров, кажется, вызывает общее безумие. Я подхватила лихорадку, когда шла сюда, и некоторое время находилась без сознания. Возможно, эта лихорадка передалась и тебе.
   Он рассеянно кивнул, будто не слыша ее.
   - По крайней мере, ты знаешь правду. Волшебство создало Морровинд и его демонов, и оно же спасет нас от них. Я имею в виду твои камни и жезл Рукха. Подожди. Ты скоро поймешь.
   И он снова отошел, причем так резко, что Рен снова не успела задать ему тех вопросов, которые возникли у нее при упоминании о демонах и волшебной силе, допустившей все эти события. Девушка сделала движение, чтобы догнать его, но передумала. Она слишком устала, чтобы задавать вопросы, слишком измучена, чтобы слушать ответы на них.
   Им потребовалась целая ночь, чтобы выйти наконец из Иденс Мерка. Рен пришлось еще дважды обращаться к силе эльфинитов. Терзаемая противоречивыми желаниями, стремясь то избежать воздействия волшебной силы, то снова испытать его, она почувствовала, как эта сила, бурля, прошла сквозь нее живительным эликсиром. Синий свет прожег тьму, рассеял туман, показал им путь в Блэкледж, и к рассвету они выбрались из трясины и ступили наконец на твердую почву. Перед ними поднимался Блэкледж, уходя вдаль массивом скал, поднимаясь в небо из буйных зарослей. Они выбрали поляну у основания горы и в середине ее осторожно поставили носилки с Элленрох. Эовен умыла королеве лицо и руки и подала ей пить.
   Элленрох шевельнулась, открыла глаза. Окинув пристальным взглядом лица окружающих, она посмотрела на жезл Рукха, который по-прежнему сжимала в руке, и сказала:
   - Помогите мне сесть.
   Эовен осторожно приподняла ее и подала ей чашку. Элленрох медленно пила воду, часто прерываясь, чтобы отдышаться. Ее грудь вздымалась, лицо пылало в лихорадке.
   - Рен, - сказала она тихо, - ты прибегла к силе камней?
   Рен встала на колени рядом с ней, остальные окружили их.
   - Как ты узнала? - спросила она. Элленрох Элессдил улыбнулась:
   - Прочитала по твоим глазам. Волшебная сила всегда оставляет свои отметины. Я знаю.
   - Я бы достала их раньше, но я забыла, на что они способны. Прости.
   - Дитя, не надо извиняться. - Ее синие глаза лучились добротой. - Я так любила тебя, Рен, всегда, даже до того, как ты пришла ко мне. С тех пор как узнала от Эовен, что ты родилась...
   - Тебе нужно поспать, Элленрох, - прошептала провидица.
   Королева закрыла глаза и покачала головой:
   - Нет, Эовен. Мне нужно поговорить с тобой. И со всеми вами.
   Ее глаза открылись, их взгляд был усталым и отстраненным.
   - Я умираю, - прошептала она. - Нет, не говорите ничего. Выслушайте меня. - Она приковала всех своим взглядом. - Прости, Рен, что я не могу больше оставаться с тобой. Мне бы этого очень хотелось. У нас с тобой было так мало времени. Эовен, ты всю жизнь была моим другом, и я бы осталась здесь, чтобы не причинять тебе боль, если бы могла, я знаю, что означает моя смерть для тебя; Гавилан, Трисс, Дал, вы сделали для меня все, что могли. Но пришел мой конец. Лихорадка сильнее меня, я пыталась побороть ее, но не смогла. Орин Страйт ждет меня, и я ухожу, чтобы встретиться с ним. с Рен медленно покачала головой:
   - Нет, бабушка, не говори так. Ласковая ладонь нащупала ее руку и пожала ее.
   - Мы не можем спрятаться от правды, Рен. Ты прежде всех должна узнать об этом. Я совсем ослабела. Лихорадка уничтожила меня изнутри, и не осталось сил, способных поддержать меня. Боюсь, что этого не сможет даже магия. Наберись терпения, Рен. Помни, что мы одной с тобой плоти и крови. Помни, как мы похожи, мы... почти как Аллин...
   - Бабушка! - сквозь слезы проговорила Рен.
   - Лекарство! - прошептал Гавилан. - Должно же быть какое-то лекарство. Скажи нам!
   - Никакого. - Взгляд королевы, блуждая по лицам, казалось, пытался что-то найти. Она закашлялась и вдруг посуровела. - Я еще ваша королева? спросила она.
   - Да, - смущенно пробормотали ее подданные.
   - Тогда я должна отдать вам последние приказания. Если вы любите меня, если заботитесь о будущем эльфийского народа, вы не станете обсуждать их. Скажите, что вы повинуетесь мне.
   Такое обещание, разумеется, было дано, но лица подданных выражали недоумение.
   - Рен, - позвала Элленрох. - Теперь это твое. Возьми.
   Она протянула ей жезл Рукха с Лоденом. Рен изумленно посмотрела на нее, не в силах сделать ни одного движения.
   - Возьми их! - повторила королева, и на этот раз Рен сделала, как ей велели. - Теперь слушай меня. Я вверяю волшебную силу тебе, дитя. Унеси жезл и камень из Морровинда и верни их в Западную Землю. Возроди эльфов и восстанови их город. Верни нашему народу жизнь. Сделай все возможное, чтобы выполнить обещание, данное друиду, но помни и о своем обещании мне. Позаботься, чтобы эльфы выжили. Дай им возможность начать все заново.
   Рен не могла говорить, пытаясь осознать то, что услышала. Она почувствовала тяжесть жезла Рукха, который ей передала бабушка, ощутила его гладкую, отполированную и холодную поверхность. "Нет, - подумала она. Нет, я не хочу этого".
   - Гавилан, Трисс, Дал, - прошептала королева слабеющим голосом. Позаботьтесь о ее безопасности. Помогите ей выполнить то, что на нее возложено. Эовен, используй свой дар, чтобы уберечь ее. Гарт...
   Она хотела что-то сказать великану, но вдруг замолчала, будто чего-то не могла понять. Рен смиренно глянула на своего друга, но его темное, словно высеченное из камня лицо не выражало ничего.
   - Бабушка, я не смогу одна выполнить это... - начала Рен, но рука королевы сжала ее запястье.
   - Ты сможешь, Рен. Ты единственная, кто может выполнить это. Аллин была моей дочерью и стала бы королевой после моей смерти, но обстоятельства разлучили нас и отняли ее у меня. Она оставила нам тебя, никогда не забывай, кто ты, дитя. Ты из рода Элессдилов. Ты родилась королевой и таковой росла, понимаешь ты это? Когда я умру, ты станешь королевой эльфов.
   Рен ужаснулась.
   - Этого не может быть, - продолжала она твердить. - Я не та, за кого ты меня принимаешь. Я - девушка-скиталица, не более! Пойми же!
   Но Элленрох снова заговорила:
   - Придет время, Рен. Все свершится в свой срок. А сейчас тебе нужно позаботиться лишь о том, как сохранить жезл и камень. Тебе нужно найти выход с этого острова. Об остальном не думай.
   - Нет, бабушка! - воскликнула Рен. - Я сохраню жезл для тебя, пока ты не поправишься. Только до тех пор, и ни на минуту дольше. Ты не умрешь, бабушка. Ты не можешь умереть!
   Королева тяжко вздохнула.
   - Дайте мне отдохнуть, пожалуйста. Положи меня, Эовен.
   Провидица сделала, как ее просили, взгляд ее зеленых глаз был испуганным и печальным. Все молча и неподвижно смотрели на Элленрох. Затем Трисс и Дал ушли, чтобы заступить на дежурство. Гавилан тоже удалился, что-то бормоча себе под нос. Рен оставалась на месте, изумленно рассматривая жезл Рукха, зажатый у нее в руке.
   - Не думаю, что я должна... - начала было Рен, но смолкла на полуслове.
   Она подняла глаза, чтобы уловить взгляд Эовен, однако рыжеволосая провидица смотрела в сторону. Оставшись наедине с бабушкой, Рен нагнулась, чтобы коснуться руки королевы, и почувствовала, как сильный жар прожег ее насквозь. Бабушка уснула, так ничего и не ответив. "Она не умрет! Такого не может быть! Это невозможно!" Рен почувствовала, как у нее на глазах снова выступили слезы, вспомнила, как много времени потребовалось ей, чтобы найти свою бабушку - последнего, кто остался из их семьи, вспомнила, как много она пережила и как мало времени ей было отпущено на счастье.
   - Не умирай, - взмолилась она. - Пожалуйста!..
   Кто-то царапал ее ногу. Посмотрев вниз, Рен увидела Фаун. Широко раскрытыми от изумления глазами зверюшка испуганно заглядывала ей в лицо. Она отпустила руку Элленрох лишь на миг, чтобы взять это крошечное существо на руки, взъерошить его шерстку и уложить калачиком у себя на плече. Жезл Рукха покоился у нее на коленях, как веха между ней и умирающей королевой.
   - Только не я, - прошептала она тихо. - Я не смогу.
   Сказав это, она встала с Фаун на плече и жезлом в руках, ища глазами Гарта. Великан-скиталец отдыхал в десятке шагов от нее, привалившись к скале. Рен так сурово посмотрела на него, что великан растерянно заморгал.
   - Теперь скажи мне правду, - сказала она резко. - Что за тайна между тобой и бабушкой? Его взгляд остался безразличным. "Никакой".
   - Но она так смотрела на тебя, Гарт... Она хотела что-то сказать, но испугалась. Что именно?
   "Ее дочь отдала тебя, когда ты была еще ребенком, на мое попечение. Королева хотела удостовериться, что я не забыл об этом. Именно это, наверно, она и намеревалась мне сказать, но раздумала".
   Рен с недоверием смотрела на него. Возможно, это и так. Но секреты остались...
   Гадючья Грива предупреждала ее, чтобы она никому не доверяла.
   Но как не доверять самым близким?
   Рен побрела прочь, потрясенная бурным ходом событий. Она чувствовала, что сходит с ума при мысли о близкой смерти бабушки, и еще ее пугала необходимость принять на себя такую ответственность. Рен Омсворд - королева эльфов? Смешно! Прежде она не интересовалась историей своей семьи, ее волновали совсем иные вещи, она видела себя скиталицей и не могла избавиться от этого чувства, забыть о годах своего взросления и сразу принять все, что случилось за несколько последних недель. Как могла бабушка уверять ее, что она воспитывалась как подобает Элессдилам? И захотят ли эльфы признать ее своей королевой? В самом деле, какая из нее королева, несмотря на все наследственные права.
   Терзаемая этими мыслями, не замечая ничего вокруг, она почти наткнулась на Гавилана, который отдыхал, прислонившись к поросшему лишайником пню, и села рядом с ним на корточки.
   - Что мне делать с этим? - спросила она почти сердито, подняв жезл Рукха.
   Он пожал плечами, его глаза смотрели отстранение.
   - Полагаю, именно то, о чем тебя просили.
   - Но он не мой! Он не принадлежит мне. Его не должны были отдавать мне.
   Его голос прозвучал резко:
   - Я согласен. Но то, что хотим мы оба, не имеет большого значения, не так ли?
   - Это неправда. Элленрох никогда бы этого не сделала, если бы не заболела. Когда ей станет лучше... - Она замолчала, поскольку ее собеседник как нарочно отвернулся. - Когда она поправится, - продолжала Рен, резко выделяя каждое слово, - она поймет, что совершила ошибку.
   Взгляд Гавилана выражал уныние.
   - Она не поправится, Рен.
   - Не говори этого, Гавилан. Не надо.
   - Тебе хочется, чтобы я лгал?
   Рен пристально посмотрела на него, не имея сил говорить.
   Лицо Гавилана было суровым.
   - Хорошо. Я понимаю, ты и не помышляла стать королевой, ведь эльфы не твой народ и его судьба не имеет никакого отношения к тебе. Единственное, что ты собиралась сделать, - это найти Элленрох и передать ей свое сообщение. Ты не хочешь быть королевой эльфов? Понимаю. Тебе этого и не нужно. Отдай жезл мне.
   Наступила долгая, напряженная пауза, во время которой они пристально смотрели друг на Друга.
   - Кровь Элессдилов течет также и во мне, - заявил он раздраженно. Это мой народ, а Арборлон мой родной город. Я смогу сделать все, что необходимо. Я лучше тебя понимаю происходящее и не боюсь использовать магическую силу.
   И тут Рен все поняла: Гавилан ждал, что именно ему отдадут жезл Рукха и что Элленрох назовет его своим преемником. Если бы не появилась Рен, то, возможно, все так бы и случилось. По сути, приход Рен в Арборлон спутал все карты Гавилана. Она почувствовала мучительный стыд, но его тут же потеснило трезвое размышление. А Элленрох считала, что пришло время отказаться от волшебной силы, вернуться в Западную Землю и жить так, как эльфы жили в прежние времена. Этот спор, несомненно, повлиял на решение, принятое Элленрох, - отдать жезл ей, Рен.
   Гавилан, казалось, почувствовал ее колебание
   - Подумай, Рен. Если королева умрет, то ее бремя совсем необязательно должно стать твоим. - Он картинно скрестил руки на груди. - В любом случае решать тебе, но если захочешь, я тебе помогу. Я сказал тебе об этом, когда мы встретились в первый раз, и мое предложение остается в силе. Сделаю все, что смогу.
   Она не знала, что сказать.
   - Спасибо, Гавилан, - выдавила она из себя.
   Она побрела прочь, смущенная его предложением. Чем больше она хотела освободиться от ответственности за жезл, тем меньше верила, что ей следует передать его именно Гавилану. Волшебная сила доверена ей, и отказываться от нее так сразу и именно в тот момент, когда от нее зависит слишком многое, вряд ли нужно. Элленрох могла бы отдать жезл Гавилану, но почему-то решила этого не делать.
   По какому праву Рен могла усомниться в решении королевы, толком не обдумав его?
   Но она любила Гавилана и полагалась на его дружбу и поддержку. Это все усложняло. Рен понимала его разочарование. Конечно, он прав, утверждая, что эльфы - его народ, а Арборлон - его город и что она - чужая здесь. Девушка верила, что Гавилан хотел только добра, так же как хотела его она.
   В ней зародилась горькая и безрассудная решимость. "Все бессмысленно, потому что бабушка выздоровеет, она должна поправиться. Она не умрет!" Эта мысль пронеслась в ее голове как мольба, повторяясь снова и снова. Ее дыхание стало прерывистым, а руки тряслись от волнения.
   Она подняла голову, не дав воли слезам.
   И снова оказалась рядом с бабушкой. Оцепенев от горя, пристально вглядывалась в ее лицо. "Умоляю тебя, поправься. Ты должна выздороветь".
   Усталость подкралась к Рен, силы покинули ее.
   Они оставались у подножия горы весь день, дав Элленрох поспать, в надежде, что к ней вернутся силы. В то время как Рен и Эовен по очереди дежурили возле королевы, мужчины стояли в карауле. Время летело с пугающей быстротой. С тех пор как они покинули Арборлон, прошло три дня, но казалось, миновали недели. Вокруг них простирался Морровинд, сумрачный и туманный, - унылый пейзаж, состоящий из теней и сумерек. В земле шел гул: Киллешан выражал свое недовольство. Сколько им отпущено времени? Сколько дней, часов до того, как вулкан взорвется и остров разорвет на части? Или демоны обнаружат их? Или же Тигр Тэй решит, что нет больше смысла искать их, потому что они погибли?
   Рен и Эовен умыли Элленрох, пошептали и попели над ней заклинания, пытаясь прогнать лихорадку. Они с надеждой искали в ее лице хоть какие-то признаки улучшения. Рен сторонилась всех, кроме Эовен, но даже с провидицей говорила мало. Ее одолевали тревога, опасения относительно будущего, к которым она даже боялась прислушиваться. Жезл Рукха постоянно напоминал ей о том, как много поставлено на карту. Мысли об эльфах мучили ее, она видела их лица, слышала их голоса, представляла, о чем они думают, оказавшись в еще более безвыходном положении, нежели она. Ее ужасала неразрывная связь с ними и мучило сознание того, что они вынуждены полагаться только на нее, никто другой не может возложить на себя такое бремя. Их жизни были вверены ей, и, если даже она не хочет этого, уже ничего не изменишь.
   Наступила ночь, и состояние Элленрох ухудшилось.
   Рен сидела одна, обессиленная потерями, которые наваливались со всех сторон; слезы душили ее. Она приказала себе не сожалеть о прошлом - о потере родителей, семьи, утрате всей той жизни, которой она жила раньше, отныне все это не имеет никакого значения. Появление на Морровинде, в Арборлоне, среди эльфов круто изменило судьбу. То, что раньше было лишь эпизодом в ее жизни, теперь вдруг стало самым важным. Даже если она выживет, ей уже не стать прежней. Мысль эта ошеломила ее. Навалилось неодолимое одиночество.
   Она забылась сном, то был даже не сон, а какое-то оцепенение - без чувств и мыслей. Она проснулась оттого, что Гарт положил руку ей на плечо. Рен мгновенно вскочила, испугавшись, что он пришел сказать ей что-то страшное, но Гарт замотал головой и молча указал рукой.
   Футах в пяти от них стояло неуклюжее создание с шипами на теле и неотрывно глядело на нее глазами, светящимися, как у кошки. Перед уродцем, неистово вереща, кружила Фаун.
   - Стреса? - прошептала она растерянно, вскакивая на ноги и отбрасывая одеяло. - Стреса, неужели это ты?
   - Вернулся из мертвых, Р-р-р-рен из эльфов, - воркотнул тот.
   Рен с удовольствием обняла бы иглокота, если бы ей это удалось, но она просто ласково коснулась его и с облегчением засмеялась.
   - Ты жив! Не могу этому поверить! - Она захлопала в ладоши и ущипнула себя. - Я так рада! Я была уверена, что ты пропал! Что же с тобой случилось? Как ты спасся?
   Кот сделал несколько шагов и уселся у ног Рен, не обращая внимания на Фаун, продолжавшую возбужденно метаться вокруг него.
   - 3-з-змея лишь укусила меня, когда разбила плот. Меня затянуло под воду и течением протащило назад... ш-ш-ш... по Ровене. Ф-ф-ф. Мне потребовалось несколько часов, чтобы найти другую переправу, к тому времени вы ушли в Иденс Мерк.
   Фаун вела себя чересчур резво, и иголки Стресы угрожающе поднялись.
   - Глупая скрипелочка! Ш-ш-ш!
   - Как ты нашел нас? Рассказывай, - требовала Рен.
   Гарт уселся рядом с ней, и она знаками передавала ему сказанное.
   - Ха! Ш-ш-ш! Нелегко, доложу я вам. Конечно, я выслеживал вас... ш-ш-ш... но вы то и дело меняли направление, блуждая по болоту. Полагаю, вы сбились с пути. Удивляюсь, как вам вообще удалось найти скалы.
   Она глубоко вздохнула.
   - Я применила волшебную силу.
   Иглокот присвистнул.
   - Пришлось. Королева очень больна.
   - С-с-с. Так что жезл Рукха теперь твой?
   Она поспешно кивнула:
   - До тех пор, пока Элленрох не станет лучше. Только до тех пор.
   Стреса ничего не сказал, его желтые глаза засветились.
   - Я рада, что ты вернулся, - повторила она.
   Он равнодушно зевнул.
   - Ф-ф-ф. На сегодня хватит разговоров. Пора немного о-о-отдохнуть.
   Он повернулся и удалился неслышными шагами, чтобы отыскать место для сна, равнодушно и лениво озираясь, словно ничего особенного не произошло и сегодняшний вечер ничем не отличается от остальных. Рен изумленно наблюдала за ним, затем обменялась долгим взглядом с Гартом. Великан-скиталец только покачал головой.